Часть 3
* * *
... Я не представлял ещё себе что, выступая на всеобщем форуме современной музыки мы уже заложили фундамент сотрудничества с Эстонской культурой и проложили путь в пантеон Эстонского Рока и что, вся дальнейшая судьба тесно переплетётся с эстонской республиканской сценой. С лёгкой руки моего "ангела" Вити я получил заслуженное признание эстонской музыкальной богемы, уже готовившей мне пъедестал для "эстонского" Джими Хендрикса! Моя молодость и энергетика - подкупала! Меня признали почти все Эстонские боги - Яак Йоала, Тынис Мяги, Гуннар Грапс, Андрес Пылдру, Паап Кылар и многие, многие другие!
* * *
В разных районах Риги звучала разная музыка. Многое зависело от местоположения Дома Культуры, от директора, управлявшего им. Насколько лоялен персонал подобных культурных центров был к молодёжным течениям. Какие танцы были популярны на районе и какой ансамбль удовлетворял нуждам соответствующего поколения. Созревание полов проходило под музыку. Музыка организовывалась посредством ритма, состоящего из долей, в которых присутствовала сильная доля. Именовалась эта доля - битом. Большой Бит формировал поведение масс и структурировал половые принципы. Актуализация процесса встреч (танцы) становилась необходимым ритуалом для юношей и девушек, а музыканту отводилась третейская роль - он, как бы, был вне игры.
В портовом районе Вэцмилгравис существовал ДК под названием Зиемельблазма ( Северное Сияние - перевод с латышского прим. авт.) Директором этого заведения был очень прогрессивно настроенный мужчина. С его сыном мы были в друзьях одно время, пока он не ушёл в армию. Как-то проездом мы даже заезжали в этот реальный дворец культуры. Клуб был расположен в средневековом замке и благодаря директору был упакован "непадецки". У группы, которая там играла на танцах, было всё - профессиональная студия звукозаписи, соответствующая аппаратура и в добавок они могли там даже жить. Основной состав ансамбля Зиемельблазма базировался на участниках самой древней рижской рокенрольной команды - Натуральный Продукт. Среди них я знал гитариста Бориса Тарасова, Клифа-флейтиста, вокалиста Джека Беньковского, на барабанах Владимир Смирнов а на соло они взяли недавно появившегося в Риге сравнительно молодого грузина Виссариона Бакрадзэ. Володя Смирнов считался известным джазовым музыкантом. Он писался и на радио, и в разные периоды был филармоническим артистом. Виссо поджидал его у центрального входа на радиокомитет у Домской площади. Смирнов проникся симпатией к харизматичному черноволосому парню и пристроил в известную группу, где, практически во дворце, у того появились - и студия и дом. Слух быстро разнёс молву по городу о грузинском виртуозе, и однажды молодой человек в чёрном пальто появился в Аллегро. В перерыве он подошёл к сцене знакомиться и выразил своё восхищение концертом.
Не смотря на то, что наши концерты производили ураганное впечатление на аудиторию, настроение в команде меня не радовало. Виной всему было поведение барабанщика Валеры Иванова. Его инфантильность постепенно стала раздражать меня, но не потому, что по характеру он был пофигистом. Очень часто в моменты оглушительного напора группы, валом накрывавшего публику, с ритмом происходила некая метаморфоза. Возникали провалы в энергетике всей группы. Я начал понимать, что временами Валера просто не тянет и сочкует. Он так делал всегда под прикрытием железного Витиного метронома. То есть бас качал ритм, а не барабаны. Периодически барабанная доля на микроны отставала от низкозвучащего баса и у меня это вызывало чувство безотчётной злости, как будто воруют энергию. Когда я говорил Вите об этом, он оправдывал Валеру тем, что тот просто спокоен и не всегда заводится. Меня это не устраивало, ведь сам Витя был в полном резонансе со мной и когда мы репетировали вдвоём этого эффекта не возникало. Мне хотелось репетировать постоянно, сохраняя первоначальный темп развития группы. Валера же всегда находил отмазки и в добавок занимался фарцой - прямо в центре Риги у часов "Лайма" у центровой "штеллы" происходили сходки. Он спокойно мог опаздывать на полчаса, хотя жил близко от центра. Я был юным максималистом и опыта общения у меня не хватало, чтобы понять, как с людьми надо всё решать - постепенно и не гнать лошадей. В один осенний вечер, во время перерыва подобного концерта, я не выдержал и взорвался. А если я бунтовал, то сразу на всю катушку. Заявив, что в группе останутся либо я, либо Иванов, раздасадованный, ушёл между вторым и третьим отделением - посередине концерта, оставив группу без гитары. Я гулял по старому городу, купив бутылку водки, заглатывая находу - без закуски. В мозгу проносились обрывки мыслей, не давая сформулировать здравого решения - одни скопившиеся обиды. Набродившись, я вернулся в Аллегро гораздо позднее, застав только Игоря Мадрита, собиравшего аппаратуру.
Ну, и чего ты добиваешься? - укоризненно произнёс Игорь, - где ты возьмёшь барабанщика? Не дури! Иди домой, проспись! - продолжал он назидательным тоном, - Но учти, я не на твоей стороне и группу разваливать не позволю!
Мне бы сесть, поговорить с Игорем, подключить его к теме... Но он слишком пришпорил коней и я заартачился, насупился, буркнув что-то невнятное, покинул помещение и побрёл в сторону кольца 15го троллейбуса у Латвийского Государственного Университета...
Я слишком круто противопоставил себя в коллективе в момент эмоциональгого вихря. Эгоизм не позволял сделать шаг назад и я продолжил бойкот, втайне надеясь, что за неделю ситуация каким-то образом решится. Но я не предлагал решения, потому-что его не было. Прошла неделя - мой телефон молчал. Я также продолжал приезжать в центр города, но ноги не доходили до Аллегро - место злополучного конфликта. Я уже, впринципе, готов был пойти на попятную, как вдруг неожиданно, идя вдоль улицы Калею, в старом городе встречаю Витю. Это произошло в дневное время, между репетицией и концертом. Я обрадовался ему и разговор пошёл на общие темы, не касаясь главного события. Я боялся задать прямой вопрос, а Витя демонстрировал спокойствие и никак не комментировал моего недавнего поведения. Было бы странно, если бы мы не обсудили болезненной ситуации, будучи друзьями. Не желая недомолвки, Витя сказал, - Игорь взял нового гитариста... - Я оторопел... А Витя продолжил, - Виссо из Зиемельблазмы... Приходи на репетицию... Это прозвучало так, что стало ясно - в группе мне больше нет места! Команда, которую я создал, сделала выбор не в мою пользу. Даже в такие минуты мягкосердечие Виктора меня подкупало - он хотел перемирия. Получалось, что я сам загнал себя в крайнее положение...
* * *
Я был ошеломлён и совершенно выбит из колеи с одной стороны, но с другой во мне проснулся воин, не допускающий поражения. Получалось так, что Игорь, не желая разбираться в причинах конфронтации в коллективе, попросту грубо и жестоко обошёлся со мной, за мой необдуманный поступок. Я не выяснял ничего ни тогда, ни потом. Именно тогда, ещё до ссоры, я думал о расширении коллектива и планировал пригласить клавишника, хорошо использующего орган. В одном из концертов участвовал органист Имант Паура и его устраивала перспектива войти в состав Опуса. Думал я и на барабаны попробовать Смирнова, но не решался предложить ему такую возможность. Если бы события не развивались столь непредсказуемо, то группа в ближайшем будущем обновила бы свои ресурсы. Но точка невозврата была пройдена.
В старой Риге совсем недалеко от знаменитого комсомольского кафэ расположилась мастерская по ремонту барабанных установок. Я бывал там неоднократно и познакомился с хозяином, старым хипарём, Сергеем Островским. Однажды натолкнулся там я на Стаса Шантыря. Чувствуя, что наша встреча рано или поздно произойдёт, я знал, что разговор неминуем. Будучи в курсе последних новостей, Стас, тем не менее, был настроен позитивно и намекнул что не против возобновить деятельность предыдущего состава ( Space Enterprise). Значит опять звонить Ставинскому.
Как обычно, Сергей Ставинский пустится в рассуждения о бесперспективности данного мероприятия, - Мы не заработаем денег, - холодно заявит он, - и вдобавок у нас нет аппаратуры!
Неплохо получая в кабаке он, по его словам, не хочет менять шило на мыло. У меня не хватало сил переубеждать Сергея и Стас, перебирая всевозможные кандидатуры на бас, вдруг воскликнул, - пошли к Соколу! Он тут рядом в соседнем переулке живёт!
Сергей Соколов - басист группы Apples ( группа переигравшая весь Deep Purple и Led Zeppelin), слыл известным рокером уже давно. Надо учесть, что и Стас, и Сокол - это музыканты первого рокенрольного поколения в Риге и были значительно старше меня. Сокол внимательно оглядел нас гипнотическим взглядом, глубоко посаженных чёрных глаз, и молвил, - колитесь, зачем пришли!? Слово, за слово, разгребая свежую кучу последних новостей, он заключил, - Всё не так уж плохо! Клуб для репетиций есть! Аппаратура у нас будет самая крутая в городе! Барабаны?
Барабаны есть у меня, - сказал я, - заберу их у Иванова, он играет на моей установке Trowa. Только сейчас мне вспомнилось, что даже барабанов своих не было у Иванова - всё у него было на "халяву"!
Будучи специалистом по Задвинью ( За рекой Двиной находилась другая половина Риги), Сокол давно изучил этот более индустриально-колхозный район - фабрики, рынки, больницы и большой спальный район Илгуциемс. Центральный торговый комплекс в Илгуциемсе как две капли воды напоминал торговый центр Московского р-на в Кенгарагсе-3, где жил я. Стандартный формат включал в себя сеть магазинов ( продуктовый супермаркет, хозяйственные товары), бытовые мастерские и типовой Дом Культуры. Вот именно в ДК, по Серёжиной наводке, мы и развернули новую музыкальную базу. Условием содержания группы стала договорённость с молодой директрисой - в праздники играть бесплатные концерты. По желанию Стаса мы сделали кое-что из Стиви Уандера (Sunshine of mу life, Superstition), приступили к блоку Джими Хендрикса ( Crosstown Traffic, let's the Good Times Roll) и ещё одну мою фирменную инструментальную композицию в духе Jimi Hendrix Experience.
Радовало и то, что теперь в нескольких кварталах от точки жила Лера и я стал частым гостем в её квартире. Она познакомила меня со своей мамой - спокойной и мудрой женщиной. Я прибегал к Лерке на кофе, где на кухне она начала посвящать меня в живопись. Заинтересовавшись Ван Гогом, я получил книгу о его биографии, почитать на время...
* * *
Успех Опуса в Эстонии и мои личные заслуги, как инструменталиста не прошли незамеченными - мой телефон попал в руки многих организаторов концертов и шоу. Звонок из Таллинского Политехнического Института ( TPI) застал меня врасплох. Они предлагали ансамблю Опус несколько концертов в концертном зале института на выходных через неделю на приличных условиях, оплачивая приезд-отъезд и проживание. Упустить такую возможность было бы безумием, но и сообщить о том, что я уже не имею отношения к группе я не решился. Взяв тайм-аут и сказав, что надо обмозговать ситуацию, я задумался. Как поступить?
Перезваниваю и заявляю, что у меня две группы из Риги и можно устроить микро-фестиваль при дополнительной рекламе и слегка урезанному бюджету. Теперь они берут тайм-аут. Я жду. Звонят - мы выясняем частности и приходим к обоюдному согласию! Осталось сообщить Виктору (OPUS) и обрадовать новоиспечёное трио ( Space Enterprise) предстоящими гастролями. Витя обрадовался моему звонку, совершенно не предполагая повода по которому я звоню.
Мы приглашены в Таллин на концерты, - сообщаю я взволнованно и продолжаю, - едут две группы - вы и мы! В конце джем!
Уговаривать никого не пришлось, дело молодое. Опус тоже решил ехать втроём, т.е. без Юры. Отправившись в путешествие на автобусе до Таллина, мы наконец смогли пообщаться без посредников и вволю. Впереди у нас было 6 часов переезда и свобода от всяких обязанностей на несколько дней. Витя мне сказал, что очень хочет, чтобы мы все вместе подружились и конфликт с Ивановым уладился. Что приезжает Ригонда, и в скором времени работа в Аллегро заканчивается. Что Виссо не хочет продолжать отношения с Мадритами и группа планирует перейти в формат трио в инструментальном качестве. Стас перетирал барабанную тему с Ивановым. Сокол нашёл общий язык с Виссо. Мы сдружились уже в автобусе и в Таллин приехали две весёлые команды! Моя душа ликовала! Никто никого не хотел обламывать!
Нас поселили в общагу под названием "S;prus" ( Дружба - по-эстонски прим. авт.) Мы договорились выступать по очереди и моё трио начнёт первым. Потом Опус и заключительный джем. Моя новая инструменталка всем очень понравилась а Охоту на слонов собрались сыграть в конце в две группы. В целом решение объединить в одном концерте два коллектива себя оправдало и собрало гораздо больше народа. В музыкальном аспекте сотрудничество двух ведущих Рижских групп создавало колоссальный культурологический резонанс среди эстонской молодёжи. Опыт нашего взаимодействия поднялся на новый уровень, рождая новые перспективы.
* * *