В средних классах многое изменилось и в школе, и в семье Крошкиных. Прибавились предметы, пришли новые учителя. Все это требовало переосмысления, и прежде всего того, что связано с переходом к подростковому возрасту. Всем известно, что девчонки взрослеют быстрее мальчишек. Девочки, как правило, начинают мечтать о принцах на белых конях, больше интересуются нарядами, прическами, взрослыми парами, гуляющими по парку за руку. Люда не была исключением – ей стало скучновато с Володей, и она сблизилась с Лизой, девочкой милой и умеющей дружить. А главное, она искренне относилась к Люде и не завидовала ее красоте.
Но и Володя не сильно расстроился похолоданию в отношениях с подругой. Его увлекли футбол, рыбалка, игры в войну. Ребята по-прежнему хорошо относились друг к другу, но привязанность, что была раньше, осталась в прошлом.
У Люды была еще одна причина повзрослеть. Незрелое, но отзывчивое сердечко волновало состояние мамы - ее грустное лицо и частые слезы. Папа утешал жену, но тоже с какой-то болью. Выйдя на улицу и обняв Болончика, она шептала ему на ушко: «Что с ними? Они ведь любят друг друга?». Песик целовал девочку и тянул ее гулять на осеннюю пахучую траву. И однажды, бегая с любимцем возле больницы, они увидели Настю. Щенок понесся к ней, а за ним побежала и Люда. Женщина прошла мимо дочки и собачки, как будто они не стояли у нее на пути.
- Ма-а-ама! Что с тобой? Ты заболела?
- А? Что? Это ты, доченька, прости, не заметила…
- Зачем в больницу ходила?
- Моя давняя подруга просила книгу принести. Пойдемте домой, пора за уроки садиться.
На самом деле Анастасия была на приеме у гинеколога. Пожилая, опытная врач долго ее осматривала и наконец сказала:
- Мне очень жаль, детка. Война, холод, голод, тяготы подорвали твое здоровье, уничтожили в тебе способность рожать, тем более, что изначально мелкокистозные яичники стояли на пути зарождения новой жизни, но тогда еще можно было что-то предпринять, а сейчас ничего не сделаешь. Но ты не огорчайся, у вас такая прелестная дочь.
Настя вошла в ступор. И только и могла сказать, что «до свидания».
В селах того времени еще по старинке говорили о супругах «я его жалею» или «я ее жалею». Это означало «люблю». Как-то, вроде, стеснялись этого слова. А Федор не стеснялся: прилюдно, без людей он часто обращался к Насте «любимая», а в постели находил такие слова, так нежно ласкал сильными руками, что у жены наворачивались слезы – она верила, и всем сердцем чувствовала, что муж любит ее так же сильно, как и она его. Но был еще стимул бросать их вновь и вновь в объятья друг друга: желание родить ребенка, сына. Они любили Людмилу, как родную, но Федор не отличался от других мужчин в желании родить наследника.
Выйдя из кабинета врача, Настя подумала, что скажет Федору, как будет слушать слово «любимая». Впрочем, он не знает, что она ходила к гинекологу. На душе было смутно, будто туман окутал ее. И как будто никогда уже жена не будет источать радость, обнимая и целуя мужа, потому что виноватой чувствует себя, только себя. Но что она может сделать? Вынести себе смертельный приговор, оставить калеку с маленькой дочкой? Какой бред? С ума сошла…
Надев маску улыбки на лицо, Настя вошла в дом.
- Что, обогнали меня, ребятишки? - обратилась она к Люде и Болончику, боясь посмотреть на Федора и выдать неутешное горе. Но он что-то совершенствовал в своем чудо-транспорте и не повернулся. Тогда она подошла к нему сзади и обняла за шею:
- Соскучилась?
- Очень!
- Иди на кухню, я оладушки картофельные смастерил.
- Уррра! – закричала Людочка.
Глядя на нее, подпрыгнул Болончик.
- Я не хочу есть. Можно пойду прилягу?-грустно сказала Настя.
Федор насторожился.
- Что с тобой, любимая? Может, забеременела?
- Н-е-е-т, - чуть не закричала Настя. – Голова болит!
- Родная, не сердись, иди отдохни.
Настя ничего не ответила. Тело онемело, и какая-то часть ее будто остекленела: казалось, она была близка к обмороку. Едва коснувшись подушки, провалилась в сон, словно в яму. И снится молодой стройный Федор в модной тогда футболке с воротничком и шнуровкой на груди. На руках держит ребенка – вылитого себя. Только маленького. Она протягивает руки, чтобы взять дитя, но ребенок отворачивается и прячется за спину отца. Насте обидно. Она плачет и зовет его:
- Феденька, иди ко мне, мой дорогой сыночек!
А малыш ножками сучил-сучил и выскользнул из рук отца. Настя громко закричала и проснулась. Из другой комнаты прибежала Люда. В проеме двери показалось испуганное лицо мужа:
- Что случилось?
- Ничего, Феденька, сон страшный приснился.
- И про кого же?
- Про фашистов.
- Но ведь ты их не видела!
- А в кинохронике, сколько насмотрелась, а…
«На твои ноги», - подумала Настя, но не сказала вслух.
С того дня женщина, вроде, и не болела, но ходила какая-то грустная, замкнутая. Читатели, которые приходили в библиотеку за книгами, и те заметили:
- Что-то ты бледная, красавица. Часом не заболела?
- Нет, - успокаивала Настя, - погода неустойчивая, а я на неё реагирую.
И только в руках мужа, слушая биение его сердца, она словно маленькая девочка на груди у мамы чувствовала себя защищенной и почти счастливой, забывая о незаживающей ране.
Но как ни старалась жена перед мужем играть роль любящей, удачливой и успешной женщины, он догадывался об истинном ее состоянии.
Однажды собрался с духом и покатил в правление. Бывший фронтовик приветливо встретил товарища по оружию, предложил чай с печеньем, расспросил о житье-бытье, а сам внимательно думал о причине его посещения. Федор не задержал собеседника. Отпив два-три глотка чая, сказал:
- Вот, председатель, с просьбой к тебе пришел.
- Говори.
- Настя моя захандрила что-то, вроде, и не больная, а на прежнюю жизнерадостную веселую не похожа, как сухая ветка среди зеленого леса. Будто виновата в чем-то и тяжкую ношу несет.
- Федор, ты хочешь сына?
- Очень, - с загоревшимися глазами ответил мужчина.
- А Настя, тоже? – продолжал «допрос» председатель, - вот и вся причина ее тоски.
– О себе не столько думает, за тебя мается, знает, как мечтаешь ты о мальчонке, наследнике… Ты пришел попросить меня как-то помочь жене?
- Да, Трифон Петрович, хоть и неловко.
- Ну, ты это, брат, брось, попробую. Только согласится ли сама Анастасия?
- А что вы предлагаете?
- Путевку в Кисловодск на нарзановые воды. Мне товарищи из нашего управления предложили, а я отдаю тому, кому она нужнее. А нужнее она Насте – молодой, красивой женщине...
Продолжение следует…