«Мы присяжные люди …»
Действительно, в том же томе «Русской старины» можно прочитать донесение, которое – судя по хронологии описываемого действа, - должно было быть отправлено адресату накануне 5-го июля. Однако, судя по рапорту коментант Шлиссельбургской крепости полковника Бередникова, этого не случилось.
Впрочем, сначала ознакомимся с этим документом, благо, что текст его довольно короток:
«Капитан Власьев – Н.И. Панину.
Его высокопревосходительству и проч., Никите Ивановичу Панину, от капитана Данилы Власьева, всепокорнейший рапорт.
Всепокорнейше доношу вашему высокопревосходительству: сего июля 4-го дня, после полудня в пятом часу, вышел я для прогулки в крепости, и сошелся со мной находящийся в Шлиссельбургской крепости караульный обер-офицер Смоленского пехотнаго полку и начал мне говорить: «смею ль вас спросить?». И я ему на то сказал: «о чем?». И он мне начал говорить: «ежели дозволите мне говорить и не погубите меня. Ведаю, что я от того погибнуть могу». И я, как оное от него услышав, и пришел в великое недоумение, и говорил ему: «говорите, что до меня вам касается; что же противно регулу: то вы и сами знаете, что мы присяжные люди». И я ему о том знать не дал, что во оное вступился, а приметил из тех разговоров, что клонится до нашей коммисии (так в тексте), и тем оное и покончилось. Капитан Данила Власьев».
Вот и весь «рапорт»! Ради чего капитан Власьев осмелился потревожить их высокопревосходительство графа Панина? Из-за сумбурных обрывков разговора с незнакомым ему обер-офицером во время послеобеденной прогулки?! Разговор, по мнению Власьева, грозился, правда, перейти во что-то такое, что было «противно регулу».
Впрочем, из косноязычного и обрывистого изложения не ясно, высказал ли, в конце концов, что-то крамольное означенный пехотный офицер Власьеву, или же он, как «присяжный человек», оборвал этот разговор в зародыше. Видимо, важность его «коммисии» была настолько важна, что капитан-охранник решился-таки поделиться своими опасениями с самим графом. Опять же обращает на себя внимание то, что такой сумбурный «рапорт» Власьев адресует напрямую Н.И. Панину, минуя какое-либо иное начальство.
Увы, наши надежды на то, что еще один рапорт охранника внесет какую-либо ясность в случившееся, не оправдались. Остается надеяться на донесение коменданта крепости полковника Бередникова. Должен же был кто-то понятно объяснить хронику этой смерти? Смерти, произошедшей, несмотря на то, что «арестанта» охраняло достаточное количество «присяжных людей» …