Собаки в частных домах - необходимое условие жизни: охранять, сигнализировать голосом о приходе гостей, защищать от воров - помощь от них просто неоценима. Породы для такой службы в прошлом избирались не особенно тщательно – кто предложил, тот и сообщает название масти. Дальше задача - только выбрать, в каком месте расположить будку: надо понимать, что защищать, от кого, когда.
В военкоматах в шестидесятые годы народу было много: в тесных коридорах кто-то уточнял документы по наградам, кто-то – размер пенсии. Егор по природе был человек не мелочный, поэтому установленную в далёкие послевоенные годы пенсию по инвалидности он не требовал повышать – не хотел унижать себя или, возможно, из понимания, что «стране и так туго, где уж там до нас?». Работать на производстве ему было разрешено только в щадящем режиме, на низких зарплатах. Но семью надо было кормить, и он начал заниматься мебелью. Разработал станок по вытачиванию ножек, делал под заказ столы и стулья. Землянку приспособил под мастерскую и целыми днями «колдовал» там, зарабатывал копейку.
И вот заметил он, что в его отсутствие кто-то повадился лазать и воровать инструмент. Молча проанализировав ситуацию, он понял, что это кто-то из соседей, но не знал, кто именно. Дом был расположен невыгодно – об отсутствии хозяина могут знать с южной стороны - Вепревы, а с западной – Лисицыны. Обоим был доступен весь обзор: двор через дырочки в заборе – одним, а проход от калитки – другим.
Семья Вепревых была связана с тюрьмой, потому что сыновья то и дело нарушали закон и привлекались за различные хулиганства. Но глава семейства тоже прошёл фронт, и Егор был уверен, что он не способен украсть у него - инвалида войны. Но не мог этого же сказать о его сыновьях. Лисицын работал на ремонтном заводе и постоянно приносил с работы зелёную краску, заливая ею всё – и дом, и сарай, и туалет, и забор.
Поэтому Егор в разговоре с военкомом как-то обмолвился, что от воров хотел бы приобрести хорошую овчарку.
Он приготовил всё для конуры – доски, гвозди, молоток, клей, начал обрабатывать дощечки. Чувствовал, что Вепревы, как всегда, подсматривают через щель в заборе. Потом ловкими движениями сделал крышу, покрыл её толем от дождя. Нашёл цепь и прибил на штыре рядом с новым жилищем для большой собаки.
Но в военкомате его подвели – обещали овчарку, а достался щенок неизвестной белой собаки. Егор сначала принёс кутёнка на веранду, несколько дней кормил его из соски, потом тот научился лакать, старшая дочь Галя гладила Джека, а младшая Алина подходила к нему чаще, подливала молочка и водицы, играла с ним, потом все приучили собаку к будке.
Построил Егор и беседку, она «сверкала» красивыми резными, фигурными дощечками, сквозь отверстия в которых просвечивало солнышко, на пол были положены крепкие доски. Егор с гордостью осматривал новое лёгкое помещение, которое сделал за несколько дней.
Джек подрос, превратился в солидного светло-бежевого пса, и инструмент перестали воровать. Весной заботливый хозяин сеял вокруг беседки хмель, и летом живые зелёные стены защищали от жары, внутри было приятно отдохнуть, посидеть, попить чаю. Егор наблюдал, что Галя была не очень домашним ребёнком, чаще бегала на улицу играть с мальчишками, но беседка ей понравилась. Когда Джек видел, что она заходит в неё, он следил за ней глазами и его ноздри напрягались, голосом он подавал какой-то знак, но - одобрения ли, осуждения – никто не знал.
Пёс радовался вместе с хозяином, что на дверях беседки были установлены качели, и младшая дочь Алина весело взмывала на них. А в день её пятилетия Джек увидел, что на качелях со старшей - Галей - был и соседский мальчишка – здоровый верзила Сашка Вепрев. Все с любопытством смотрели на подарок имениннице – мини-чемоданчик с куклёнком и изумительными аксессуарами для пупсика – распашонкой, нагрудничком, пинетками и даже соской.
На следующий день Джек видел, что Алинка прибежала из детсада со слезами и, рыдая, долго о чём-то говорила с папой. Егор говорил ей:
- Только маме не говори, не расстраивай,вытри слёзы, найдём мы твой чемоданчик с куклёнком.
А поздней осенью Джек стал кратко гавкать на угол двора, когда кто-либо выходил из дома. Но тщетно: никто не мог понять, зачем собака лает в угол – никого не было там. А дня через три Алина увидела что-то валяющееся в грязи, недалеко от угла и подбежала, узнавая очертания предмета. Это был её бесформенный,сломанный, расклеившийся пустой чемоданчик…
Надо сказать, что эта бежевая собака была совсем немногословной, гавкала редко, больше своим рычанием показывала недовольство в сторону соседей справа. Но вот когда однажды пришёл пьяный Лисицын, Джек, оголяя в рычании клыки, чуть не сорвался с цепи от ненависти к соседу.
Летом часто приезжал племянник из Пятигорска, он спал в беседке на раскладушке. Джек принял Леонида хорошо, можно сказать, что они стали друзьями. Он, повизгивая, внимательно смотрел на то, как подвыпивший Леонид однажды очень недружелюбно говорил с Галиным ухажёром - красавцем Гиви:
- Что это, у тебя в Грузии - невесты нет? Зачем ты на здешних-то девчонок засматриваешься? Не надо. Знаем мы ваших.
И Джек два раза тревожно гавкнул в их сторону , когда Лёня настойчиво провожал «незваного» гостя к калитке. Гиви, оглядываясь, всё ждал возражения от Егора, но с Лёней они были единого мнения.
С женой Ниной Егор много не говорил, она была недовольна его выпивкой, упрекала частые компании в доме. Егор молча делал одну вещь за другой, чтобы больше приносить денег в семью и радовал девчонок маленькими подарками. Джек был терпелив и никогда не тявкал, ничего не просил, но бывал рад косточке, в его большой миске иногда появлялся супец, который хозяин ему наливал из кастрюли половником. Тот мог только одобрительно облизнуться с вопросом во взгляде: «Очень вкусно, спасибо! Но нет ли чего-нибудь ещё, например, говяжьего масольчика?».
Как-то раз военком сказал пришедшему Егору:
- Тут наш писатель приходил, он хочет писать книгу о войне по рассказам очевидцев. Напиши что-нибудь – страниц пять, не больше. Кстати, есть хорошая работа – сидеть и получать зарплату, хочешь охранником пойти?
Егор согласился. На работе было много времени, особенно когда он уходил на сутки. Он писал и писал в каждой строке, не зная, что военком имел в виду писать через строку. Плача и плача от тяжёлых воспоминаний, он исписывал убористым почерком плотно, страницу за страницей о том, как на войне он видел столько огня, что никогда и нигде не видел, о том, что везде смерть была рядом, но он остался жив после тяжёлого ранения. Больше всего его потрясло то, что - то ли мадьяры, то ли немцы пытали женщин и, в конце концов, вспороли им животы от причинного места до горла и уложили их трупы в ряды. Зачем? Этот вопрос не давал ему покоя.
Джек кратким визгом стал проситься побегать по двору , чтобы отдохнуть от цепи. Егор отпускал его - пса,с радостью обманывающего хозяина и перемахивающего через высокий забор на улицу, от чего Егор мог его пожурить позже, но он знал, что собака никого не тронет.
Однажды, после очередного спора с мужем ночью Нина встала от лая Джека, как всегда – редкого: «Гав!», пауза, и снова: «Гав!», и она заволновалась. Подошла к окну. Луна, выйдя из-за облаков, ярко осветила весь двор. Внезапно, у калитки, как всегда закрывавшейся всего лишь на щеколду, Нина поверх кустов вишни увидела человека в кепке.
- Скорее, Егор! Подойди сюда, там человек!, - шёпотом, но тревожно сказала Нина.
Егор встал, увидел, что старшая дочь сегодня спит не в беседке, а дома, оделся, взял палку и вышел во двор. Джек стоял у входной двери и с рычанием сквозь закрытые губы беспокойно показывал мордой в сторону калитки: «Р-р-р-в-в! Там!».
Хозяин увидел, что калитка была только прикрыта: непрошеный гость не закрыл её на щеколду. Вернувшись в дом, Егор сказал:
- Да, кто-то был. А Галя больше не должна спать в беседке. Ты меня поняла?
- Поняла, - ответила Нина. - Надо ей кровать купить. А раскладушка пусть стоит там. Может, Лёня приедет.
Но Лёня больше никогда не приезжал, и его обеспокоенные родные - брат и сестра в Пятигорске - подали заявление в розыск: ведь он имел дело с золотом как зубной техник! Но ни через год, ни через десять лет он так и не был найден…
Исписанные страницы были отосланы, дети выросли, и беседка с качелями была снесена за ненадобностью, поскольку хмель разросся и обвивал всё вокруг, а Егору бороться с ним не было ни сил, ни времени...
Позже, после его смерти, Нина стала получать пенсию от военкомата на младшую. Сумма была маленькой, но – подспорье всё-таки. Старшая Галя вышла замуж и их с мужем должны были после окончания вуза распределить далеко на Север.
Нина переживала, но вдруг, по каким-то причинам, решение было переиграно, и дочь с мужем отправили на Юг, в благословенный Крым.
….И уже через годы, когда Алина была в Париже, во время тура по замкам Луары она увидела целую стаю породистых, великолепно ухоженных лабрадоров, которых оберегает и разводит хозяин замка Шеверни - настоящий князь. Она сразу заметила в них абсолютное сходство с Джеком, который после паралича давно умер в возрасте двенадцати лет. Эти чуткие, прижатые уши, особый хвост, форма тела и необыкновенно дружелюбная, тёмная морда были так знакомы ей. Глядя со слезами на красивых животных, она только сейчас поняла, какой породы была их белая собака, принесённая отцом из военкомата - верный, умнейший пёс Джек.