Похороны в центурианских традициях отличались позитивной направленностью. Считалось высшей честью и достоинством, поводом для гордости, что воинствующий центурий почил от старости по естественным причинам. Похороны испокон веков стали особым показательным ритуалом силы, выносливости и прочности расы.
Если дело касалось высокопоставленного центурия, то народ ждало гуляние, включавшее в себя военное состязание и массовое гуляние.
В тронном зале Эклеана II прямо перед его троном располагался гроб из массивного дерева. Представлял он собой широкое бревно, распиленное вдоль и с углублением для тела внутри. В нем все с той же насмешкой, застывшей на мертвых устах, лежало неподвижное, бездыханное тело его бабки Майры, Верховной Жрицы и советницы Императора. Он смотрел на нее сверху вниз, смакуя каждый момент, что он мог взирать на сумасшедшую старуху с превосходством.
И все же было в этом всем что-то такое, что настораживало амбициозного центурианского императора. А именно – блики трех камней, поблескивающие призрачными силуэтами там, где они и остались после сеанса предсказания. Эклеан понимал, что бабка, хоть и была персоной странной и непонятной, но отнюдь не глупой. Будь эти камни простой побрякушкой, типа различных магических артефактов, которых тонны на недоразвитых планетах с традиционными обществами, Майра не стала бы с ними возиться. В них определенно было что-то особенное, что-то сокрытое от понимания спесивого внука, то, о чем она предпочла ему не говорить даже под угрозой смерти. Однозначно было то, что камни были важны, но раскрывали свои тайны далеко не каждому. В том числе не императору Центурии, что доставляло ему крайнее негодование.
Весь ритуал похорон Эклеан II провел погруженный в себя, размышляя о том, какие он может предпринять действия. Изредка, но сбивчиво и сухо он говорил какие-то реплики, но настолько автоматически, что не заметить этого не могли только тараканы по углам.
Когда похороны были завершены, а тело Майры ритуально сожжено дружным электрическим залпом каждого из глав самым дородных семей, Эклеан поспешно удалился из дворца.
Он брел по протоптанным дорожкам, придавленный тяжестью центурианского неба. В своих спутанных мыслях он добрел до утеса, с которого его взору открывался морской пейзаж, который его с детства успокаивал и вдохновлял.
Глубокие лиловые воды бились о могучие скалы, разбегаясь с шипением и глухим рокотом, ветер разносил их горько-кисловатую пыль повсюду, куда только могли дотянуться его алчущие порывы. Голубая звезда на небосклоне степенно и важно погружалась во мрак беснующегося водяного гиганта. Тот словно вбирал светило в себя с уханьем и глухим стоном.
Сильный порыв ветра охватил стоящего на утесе. Эклеан почувствовал настойчивый удар воздуха в грудь и это его немного успокоило. Листва деревьев позади тоненько зазвенела, словно жалуясь на выходки безобразника. Послышался хруст ветки.
Император не придал этому значения, но через пару мгновений услышал шипящий змеиный голосок одного из своих советников.
- Позволите ли нарушить Ваш покой и обратиться? – прошипел кривоватый престарелый центурианец.
- Что тебе нужно, Грайн? – не поворачиваясь к обращающемуся, ответил вопросом на вопрос император.
- Камни, которыми распоряжалась Ваша бабка Майра.
Эклеан тут же энергично развернулся к советнику.
- Что ты о них знаешь? – громогласно спросил император.
- О, не так уж много, поверьте. Я видел их в тронном зале. Точнее, не то, чтобы их самих, а их проекцию. Позвольте спросить, что с ними произошло?
- Ты искушаешь мое терпение.
- Что Вы, что Вы… Я все Вам расскажу! Майре они достались очень давно.
- Да неужели. – С презрением зашипел Эклеан. – По делу говори!
- Конечно, повелитель, разумеется. Первый камень – изумруд – она нашла в вещах почившей наложницы из созвездия Альфа-Центавра, планеты Икемария. Дородной какой-то, вроде бы даже принцессы. Майра долго изучала стекляшку, но разобраться как она работает не могла. Тогда она решила найти другого представителя планеты Икемария, кто, возможно, мог знать о вещичке что-либо.
- И нашла?
- Еще бы! Ваш отец дал ей добро на посещение планеты, якобы в целях дипломатического визита и проверки оборота иониума. Но это вовсе не было нужно и важно Майре. Она с небольшой группой посетила планету, некоторые судачили, что вошла в крайне дружественные отношения с местными властями. Даже передала вещи покойной наложницы и принесла свои соболезнования и извинения.
- Какая мерзость…
- Так и есть, мой господин.
- Что же ей удалось узнать?
- Об этом она никому не говорила. Но с тех пор камень перекочевал в её посох и начал периодически светиться и проявлять некоторые другие свойства. Например, исчезать и вновь появляться.
- А с двумя другими что?
- Рубин ей преподнесли в качестве подарка наши исследователи. Точнее, капсулу с камнем нашли на обломках Аурамеи. Вашему отцу камень не был особо интересен, потому, что при соприкосновении, рубин таял на глазах, оставляя только алый призрак себя. Майра наблюдала за тем, как Ваш отец пытался тщетно с ним совладать долго и терпеливо. И вот когда Эклеан I потерял к камню всякий интерес, она была первой достойной кандидаткой на инопланетный трофей.
- Как же камни работали у нее? В чем отличие между нами?
- Этого я Вам сказать не могу, потому, что не знаю. Но она очень много времени проводила взаперти, вертя эти два камня. Вместе они вели себя совсем странно: объединялись в единый, меняли цвет и прочее. В итоге в посохе Вашей бабки оказался и рубин, взаимно вращавшийся с изумрудом.
- То есть между двумя камнями из разных точек Вселенной есть непосредственная связь.
- Именно, император.
- Кто же их разбросал по всем галактикам?
- Я не знаю ответа на этот вопрос, господин.
- Что еще ты знаешь? У нее был еще сапфир.
- Этот она увидела, посещая планету Земля. Камень как-то был связан с океаном. Сапфир был в коллекции земных правителей. И Майра заметила, проходя мимо вместе с Вашим отцом, что камни из её посоха и сапфир за стеклом как-то оживились и среагировали друг на друга. Старуха уговорила сына затребовать экспонат ей в подарок. Тот решил не отказывать матери, а людям, в целом-то и возразить возможности не было.
- Я так понимаю, что по одному они практически бесполезны.
- Думаю, именно так. Но вместе они показывали Майре ход вещей. Она отточила понимание языка камней, отвечая на вопросы наложниц об их судьбе.
- Умно.
- Вашу бабку никто и не считал глупой, так и есть.
- Предсказания сбывались всегда? – после недолгой паузы тихо спросил Эклеан.
- Насколько мне ведомо, да. Но не в моей власти знать обо всех исследованиях Вашей покойной бабушки.
- Кто-то еще был в курсе исследований? Может, она учила кого-то?
- Не думаю, мой господин, что Майра стала бы таким делиться с кем-либо. Однако, в гареме есть один юродивый. Он умалишенный: ничего не помнит, не смыслит и едва говорит. Он помогал Вашей бабке управляться с наложницами – носил им еду, наводил чистоту в покоях. Он постоянно ошивался рядом с Майрой, и та была особо снисходительна к нему.
- Сейчас он жив?
- Да, мой господин.
- Что ж, тогда скоро я с ним познакомлюсь.
- Мой господин, но он и пары фраз связать не в силах, я не думаю, что он сможет дать ответы на Ваши вопросы.
- И что ты предлагаешь в этом случае? Оставить его в покое? – презрительно фыркнул Эклеан. – Завтра по утру я хочу его видеть.
- Как скажете, мой господин. Позвольте проводить Вас во дворец.
Император зашагал прочь. Граймс семенил за ним, прихрамывая, изредка что-то неразборчиво бормоча. Казалось, что клубок тайны загадочных камней начал распутываться, и убедиться в этом предстояло в ближайшие дни.
Эклеан с нетерпением ждал утра. Как только первые лучи центурианского светила облизали залитый ночной мглой ландшафт, император подхватился и велел привести его в надлежащий вид. Он был взволнован и нетерпелив, периодически срывался на грубость и отталкивал слуг. Как только утренние сборы были закончены, уверенным шагом в сопровождении скользкого Граймса, он направился в гарем.
Здание гарема представляло собой несколько соединенных венами переходов блоков. В каждом из них специальные климатические стандартизаторы выстраивали оптимальный уровень влажности, температуры и давления для проживания того или иного вида. Однако, недостаточный для того, чтобы наложницы могли жить долго и счастливо, зато это позволяло центурианской знати комфортно расслабляться.
Для императора в гареме была предусмотрена особая спальня, поэтому нужды разыскивать юродивого не было. Эклеан II вольготно разместился на дорогих тканях постели и приказал позвать к себе раба.
По углам раздался шепоток и кто-то небольшого роста юркнул в дверь. Спустя недолгое время на пороге появился среднего рода человек.
- Землянин? – ехидно тыкнул в раба пальцем Эклеан. – Ненавижу землян, от них сплошные проблемы. Надо бы превратить вашу планету в космический мусор.
Раб испуганно озирался по сторонам и обхватил себя за плечи. Было видно, что ему крайне некомфортно.
- Подойди. – Скомандовал император рабу на земном языке.
Тот послушно зашагал в сторону центурианца.
- Выходит, речь он понимает. – Постановил Эклеан. – Кто ты, землянин?
Раб засуетился и начал хаотично махать руками мыча что-то невнятное. Это пантомима продолжалась несколько минут, пока императору не наскучило представление и он прервал истерику.
- За мной. Раба с собой. – скомандовал Эклеан и бодро вышел из покоев, не забывая плотоядно осматривать прячущихся от него по углам девушек.
Парня схватили и поволокли под ослепляющими земные глаза лучами центурианского голубого Солнца. Тот корчился и кривился, пытаясь спрятать лицо в ладонях. Светлая кожа землянина очень быстро обгорала, приобретая насыщенный красный оттенок, однако, никому не было дело до боли и страданий раба, даже несмотря на то, что технически он мог владеть важной для Центурии информацией.
Когда несчастного заволокли во дворец, его трясло от ожогов. Эклеан чертыхнулся и распорядился максимально регенерировать парня, насколько это возможно в рамках центурианской медицины, которая как наименование не особо была нужна представителям этой расы. Трясущегося парня утащили вглубь коридоров.
Эклеан уселся на трон. Перед ним по-прежнему издевательски танцевали в своем волшебном танце силуэты трех камней: красного, зеленого и синего. Император сосредоточил в своей когтистой лапе небольшой электрический шар и швырнул его в голограммы. Змейки электричества разбежались, испарившись в воздухе, а проекция продолжала настырно поблескивать. В голове центурианца скучной вереницей тащился поток брани, адресованный землянам. Он уже почти готов был стереть эту планету, черт, да всю Солнечную систему, в порошок, но сперва ему требовалось разгадать тайну трех камней, один из которых, исходя из имеющихся данных, был «родом» с Земли. Необходимо было терпеливо ждать, а вот к этому-то как раз Эклеан и не привык. Впрочем, кое-что сделать он все-таки мог и прямо сейчас.
- Свяжите меня с Хорном на Земле. Передайте, что для него есть работа первостепенной важности. – Заревел император на весь зал. Он знал, что его услышали, и ожидал дальнейших действий от подданных.
Через пару мгновений пара центурианцев внесла и расположила перед императором устройство связи. На вид – зеркало примерно метр на полтора, однако вместо отражающей поверхности пульсирующее, словно жидкое, электричество. Пульсация понемногу поблекла и на экране появилось сразу плоское изображение, а затем и вполне реалистичная трехмерная проекция Хорна.
- Доброго здравия, старый друг. – Поприветствовал Эклеан Хорна.
Тот ответил легким почтительным поклоном.
- Как дела на Земле? – вроде бы как с безразличием интересовался император.
- Обычная мышиная возня. – Как-то чересчур быстро и сжато ответил Хорн. - Мне доложили, что для меня есть особо важное поручение.
- И не солгали. Мне нужно установить личность одной земной блохи.
Мускулы лица Хорна очень по-центуриански изобразили удивление. Но тем не менее, он спросил:
- Что за блоха?
- Раб, что прислуживает в моем гареме.
- Уродливы й такой червяк?
- Он самый.
- С чего такой мелкий опарыш стал интересен ни много, ни мало, а самому императору Центурии?
- А с чего бы подданный задавал столько вопросов своему императору?
Хорн встрепенулся. Этой моральной пощечины было более чем достаточно, чтобы вспомнить о том, что злоупотреблять расположением деспота не стоит.
- Я найду его следы здесь, мой господин.
- Не заставляй меня ждать, Хорн. Успехов в поиске.
Жестом лапы император приказал отключить связь. Настроение его светлело. Теперь можно было подумать и о походе в гарем.
***
Хорн нервно шагал по комнате, явно маловатой для его роста. В его голове не укладывалось, как смеет какая-то девчонка шпионить за ним? И все же что-то кололо его изнутри.
Признаться в том, что он перегнул, наговорив земной кукле с рубиновыми глазами первого, что по привычке на ум пришло было все равно что признаться в поражении. Этого он никак не мог принять. Он чувствовал её там, встревоженную и взволнованную, но утешить не мог, впрочем, и не хотел. Где-то в глубине души ему попросту нравилось очередное подтверждение того, какую власть на ней он возымел. Хорн не мог больше думать эти мысли, чтобы не испепелить ничего перед собой, поэтому просто решил пойти и напиться.
Но в этот вечер ему было совсем не весело. Не забавляли его ни разношерстный контингент, ни откровенные танцы женщин, ни выпивка. Он задумался над поручением Эклеана, чтобы не сидеть совсем без интересно в самом эпицентре этой клоаки. Что могло понадобится этому деспоту от какого-то психа с Земли? Было бы намного проще разыскать следы, будь у него хоть какая-то картинка происходящего. В голове Хорна мелькали слайды из прошлого, когда он в одном строю с принцем Эклеаном II проходил военную подготовку. Спору нет, он всегда был заносчивым снобом с крайне обостренной манией величия. Но фигура его всевластного отца в любой момент могла потушить чрезмерный пыл юного центурианца просто одним самим фактом своего существования. Сын ненавидел отца, и, пожалуй, это была единственная причина, почему на то время ещё принц снисходил до общения с теми, кто попроще по статусу. Иначе говоря, собирал вокруг своей личности группу единомышленников. Для чего таковые ему были нужны понять было несложно. Однако, мало кто их так называемых товарищей Эклеана II могли себе представить, что текущий император даст позволить кому-либо себе навредить.
Еще до смерти отца, юный центурий совсем слетел с катушек. Громил и крушил все направо и налево. Несогласные уничтожались на стадии первых протестов. Та самая первая группа «единомышленников» безумного принца предпочла разбрестись по всей Вселенной в качестве разведчиков с неплохим даже по центурианским меркам жалованием, а, главное, подальше от кровожадного наследника престола, впрочем не портя с ним отношения и выполняя и его личные поручения. А что в этом такого? Работенка совершенно не пыльная, поручения – минимальные, бонусы – огромные. Главное выполнять все приказы в срок и точно в той форме, в какой их дает Эклеан. А это было совсем несложно. Например, доставить через телепорт без лишнего шума и без огласки элитный алкоголь. На тот момент задание показалось смешным и чудаковатым, но приказ есть приказ. Хорн лично оторвал пару голов человечишкам, ответственным за отчеты по перемещениям через гипер-переходы, зато оставшиеся клятвенно молились молчать и сразу после транспортировки удалили все данные со своих устройств о перемещении груза на Центурию.
Хорн знал о пристрастии отца соратника к земным горячительным напиткам. Но какой тому был толк прятаться от общественности? Но, разбираться в мотивах поступков принца не хотелось. Когда же Хорн в самое краткое время услышал о том, что Эклеан I погиб, отравлен моранисом… Притом отдельные знакомые с Центурии рассказали про убийство монарха после распития им горячительных земных презентов. По началу Хорн задумался над тем, чтобы провести причинно-следственную связь между своей контрабандой и гибелью императора Эклеана I, но вскоре, по большей части по советам приближенных к центурианскому двору, решил не копаться в дворцовых интригах. Тем более, что довольно скоро после происшествия на всех экранах выступил Руан, вроде как глава посольства Центурии на Земле с заявлением, что император погиб в результате диверсии земных правителей. Это вызывало если не смех, то недоумение. Разумеется, узурпированной цивилизации хотелось бы отомстить угнетателю. Однако, едва ли сил и возможностей рядовых землян хватило бы для воплощения акта отомщения. Кое-каких земных лидеров за это казнили. В основном тех, кто выступал против засилья центурии и спонсировал движение сопротивления за свободу и автономность земной науки и за свободный доступ ко всем без исключения ресурсам Вселенной. Руан нашел виноватых. И это было главное. Дело закрыто.
Руан. Старик был хитер, умен и его сети были во всех значимых областях. Пожалуй, ничего, что касалось внешней политики Земли и Центурии не происходило мимо его неусыпного взора. Решение своей проблемы засверкало само собой – Хорн решил навестить Руана.
Вскочив, словно раненный зверь, Хорн поспешно направился к комнате, где оставил Алишу. Центурианец поднял инфо-сферу и хотел было уже набирать на ней послание с запросом на встречу с Руаном, но в последний момент передумал. Он отворил дверь в спальню и не увидел никого. Первоначально ему стало даже немного грустно, но это ощущение продлилось совсем недолго: глаза его полыхнули зеленым пламенем, - тайник в стене со вверенным ему на хранение центурианским боевым артефактом особого значение был пуст. Со злости он шарахнул шаровой молнией в стену, пробив значительную брешь. Люди и пришельцы на улице бросились врассыпную с криками и визгом. Центурианец тяжело дышал, его тело стало подобно грозовому облаку.
«Алиша…» - прошипел он сквозь ряд острых зубов.
Самые любопытные заглядывали внутрь дымящегося разлома в стене, но, увидев разъяренного центурианского воина, тут же устремлялись восвояси.
Хорн понимал, что его ждет, узнай Эклеан II про то, что артефакт утерян. Стоило остыть и разобраться в порядке действий. Искать артефакт определенно нужно в первую очередь, однако и запрос императора вряд ли стоит оставлять на потом. Руан… Можно ли доверять этому хитрому лису, так просто прикрывшему смерть самого императора? Вариантов было немного, ставки Хорн сделал на импровизацию по ходу дела.
Мощным ударом кулака в стену, центурий освободил себе проход. На улице не было ни души. Он поднял на уровень глаз инфо-сферу, нажал некоторую комбинацию и та слабо засветилась. На своем щелкающем языке он передал послание с запросом о встрече с дипломатом. Ждать ответа пришлось недолго, так как практически сразу он получил одобрение и приглашение встретиться в городе Валлен, в какой-то занюханной забегаловке под названием «Прайдокс».
Хорн ожидал. И вскоре рядом с ним, словно из ниоткуда после короткой вспышки белого света появилась фигура молчаливого ихтинида с кварексом в руках. Хорн взял охранника за руку и уже двое пропали с пустынной улицы в точно такой же вспышке света.
Руан не был особо удивлен тем, что развязный земляк запросил с ним встречи. После достаточно преждевременной смерти Майры, с которой в свое время центурианский генерал был в весьма добрых отношениях, бывалый интриган легко сложил все детали паззла воедино. Более того, Руан даже ждал, что скоро кто-то объявится и в значительной мере его снедал интерес: с чем же конкретно к нему придут.
Дверь отворилась и в комнатушку вошел Хорн.
- Добрый вечер. – Спокойно поздоровался первым Руан.
- Добрый.
- С чем вы ко мне пожаловали?
Хорн молчал. Ему было о чем подумать. Тем более, что перед ним был действительно непростой выбор: признаться в своей оплошности или же исполнить непосредственный приказ.
Руан отметил, как собеседник замешкался и жестом пригласил его присесть. Тот повиновался. Однако неловкая пауза не рассеялась. Старик смекнул, что дело непростое, и, видимо, очень пикантное и приказал ихтинидам удалиться.
- Хорн, вы ждете моей реплики, что можете мне доверять? – С легкой насмешкой поинтересовался генерал.
- Возможно.
- Что же не внушает вам доверия сейчас?
Молчание.
- Хорн, что вы натворили? – тихо спросил Руан.
Несколько мгновений воин взвешивал каждое слово, которое пытался сказать. Слишком много хотелось, но было ли это разумно в свете сложившихся обстоятельств?
- Я получил послание от императора.
- Так, и что же было в послании?
- Он приказал установить личность и найти на Земле корни одного человека.
- Как интересно. – Неподдельно удивился старик. – Что же понадобилось Эклеану от какого-то человека?
- Я не располагаю этой информацией.
- И как же вы собираетесь его искать, ничего о нем не зная?
- Кое-что знаю: он – раб в гареме.
Ситуация становилась все интереснее и интереснее, и Руан уже довольно потирал лапы, предвкушаю крайне пикантный разворот дел. Впрочем, об одном таком человеке посол знал, более того, сам же помог доставить на Центурию как игрушку-подарок местной знати, чтобы прикрыть одно недоразумение с активистами движения «Свободу от Центурии».
Генерал уселся поудобнее и начал свой неспешный рассказ:
- Несколько лет назад я подарил двору одного человека. Особь мужского пола. Несчастного нашли изувеченным и безумным, вродящим по окраинам Крейтона. Вам известно, что там произошло?
Хорн утвердительно кивнул.
- Парень каким-то чудом вырвался из оцепленного города, кишащего мутантами. Ему знатно досталось: черепно-мозговые травмы, шок, много переломов и других увечий. Череп был проломлен именно в том месте, куда люди вживляют чипы. Чип был утрачен, как и часть кости того участка. Парень не разговаривал, но вроде понимал простейшие директивы.
- Его личность установили?
- Нет, не установили. После Крейтонского кризиса было слишком много без вести пропавших, если это так можно назвать. На этой планете без чипа и знаний, умений, навыков – они бесполезны. Месяц благотворительное медицинское учреждение латало и подлечивало бедолагу, но надо понимать, что средства их ограничены. Опознать парня никто не явился. Власти Земли отдали негласный приказ приложить максимум усилий для того, чтобы неопознанные, не способные для дальнейшего труда индивиды по любым причинным «не оправились». Главное, чтобы выглядело это гуманно. Как раз в это время в северо-восточной части Азии начала назревать волна протеста. Мне намекнули об этом с Центурии и дали задачу угомонить активистов. Я встретился и поговорил с главой этого движения. Адекватный оказался мужик, вполне вменяемый. Я расписал ему все перспективы, если он продолжит в том же духе, и, как несложно догадаться, энтузиазм протестовать у него иссяк. Но властям Центурии нужен был подтверждающий мою дипломатическую победу трофей. Таким мог быть глава мятежников, ну, или его голова. Юрию не хотелось терять свою голову, потому он согласился стать моими глазами и ушами в том регионе. А вот неизвестный парень, который в принципе мог сгодиться как раб – он отлично бы справился с ролью виновного главы повстанцев. Говорить все равно не может, чипа нет, вряд ли он кому-либо рассказал бы о том, что он не Юрий.
- Вы обманули императора?
- Отчего же? – ухмыльнулся Руан. Ему нужно было подавить волнения – я это сделал. Нужна была голова – я прислал такую. Притом, судя по внешнему виду парня, можно сделать вывод, что я достаточно доходчиво его наказал за ереси.
- Но это все равно обман. Вы ходите по тонкому льду.
- Это тактика, Хорн. Если бы я говорил всегда и всем только правду, боюсь, пол Вселенной уже давно было стерто в порошок. Даже то, что касается этой планеты. Тебе нравится Земля?
- Устраивает.
- А, между прочим, ты первый лишился бы возможности увидеть её синее небо.
- Вы сейчас говорите о…
- Ты прекрасно знаешь о чем я говорю. – Заговорщицки прошипел генерал.
- Но откуда?
- Это моя работа. И делаю я ее хорошо. А потому не тебе меня судить. Ты еще слишком молод и, пожалуй, глуп, чтобы осознавать некоторые вещи.
Хорн остолбенел. Казалось, старик видел его насквозь.
- Зачем вы признались мне в подлоге главы мятежников?
- Чтобы ты понял, где тебе искать корни вашего безвестного раба.
- В Крейтоне. Но это огромный город, там была тьма пропавших и погибших.
- Прояви находчивость и смекалку. Медицинский центр называется «Милосердие».
- У него были какие-либо отличительные черты? Черт, и почему вообще его не пробили по ДНК?
- Я еще раз повторяю: никому на этой планете не нужны немощи, не способные к труду. Вы знакомы с понятием «экономика» и «рентабельность», уважаемый? Если бы были какие-то родственники, обратившиеся в поисках, то не сомневайся, пробили бы. А так не нашлось никого, кто готов был содержать инвалида. В медицинской карте его есть какие-то записи. Он постоянно мычал что-то одно и то же. Но мне это было не интересно. Займись этим вопросом сам.
- Вы не боитесь, что я доложу о вас?
- Нет, Хорн. Во-первых, потому что мне всегда есть что возразить. Не забывай об этом. А во-вторых, какое еще дело привело тебя ко мне?
- С чего вы взяли?
- Ты хочешь сказать, что тебя так разъярило поручение Эклеана? Ты – центурианец. Гнев в тебе выдает сам твой облик.
Хорн встрепенулся. Он совершенно позабыл о том, что несколько минут назад разнес таверну и метал молнии направо и налево.
- Украден секретный боевой артефакт особого назначения, отданный мне на хранение.
- Ммм, чудо-костюмчик с новейшими технологиями применения иониума? Занятно.
- Что вас так в этом забавляет?
- Ничего забавного в этом нет. Но я могу постараться тебе помочь с поиском вещицы.
- Просто так?
- Разумеется, мы же земляки. Ты можешь мне доверять. Эклеан ни о чем не узнает. Ступай и спокойно ищи парня. Мне тоже нужно поработать.
Что-то насторожило Хорна в такой сговорчивости старика. Но выбирать не приходилось. Если кто и мог помочь центурианцу, то только второй центурианец.
Хорн вышел из затхлого проспиртованного помещения «Прайдокса». Путь его лежал к руинам города Крейтон.