Татьяна стояла возле открытого настежь окна. Днем было жарко, да и к вечеру не стало прохладнее. Стояла духота. По всему было видно, что собирается гроза. Плотные тучи прессовали жаркий воздух, придавливая его к земле, а вдали, у темного горизонта уже сверкали молнии.
Таня смотрела на далекие всполохи и ждала дождя. Гроза приближалась. Неожиданно прямо перед ней неизвестно откуда возник сверкающий шар. Он плавно проплыл мимо нее в комнату. Таня, как завороженная, не отрываясь смотрела на это чудо. Шар, сверкая и переливаясь голубоватым светом, медленно огибал спальню по периметру. Пройдя круг, он приблизился к остолбеневшей Татьяне и остановился прямо перед ней. Шар завис, как будто задумавшись, куда двигаться дальше. Свет внутри него пульсировал. Шар казался живым. Таня протянула навстречу руки и ... Мир взорвался и наступил мрак.
Татьяна увидела свою спальню. Почему-то сверху, откуда-то с потолка. Рядом с окном лежала женщина в розовом халате. Она лежала в какой-то нелепой позе: ноги подогнуты, голова откинута, а руки вытянуты вперед. Руки вообще выглядели странно. Почерневшие, со скрюченными пальцами. Таня посмотрела на лицо женщины и, наконец, догадалась: "Это же я!". Потом она увидела, как в дверь в спальне открылась и вошел ее муж Валера. Он кинулся к ней – той, которая лежала на полу. И опять наступил полный мрак ...
"Всё белое. Картины, что ли, повесили бы или хоть бы эти дурацкие плакаты, на которых пузатые витамины убивают червеобразных микробов" – рассуждала Татьяна, разглядывая белые, абсолютно голые больничные стены. Она лежала в маленькой двухместной палате одна. Руки в бинтах, как в толстых варежках, лежали поверх одеяла. Боли уже не было.
– Здравствуйте, ну как себя чувствуем? – улыбающаяся симпатичная врачиха зашла в палату – И как это Вас угораздило трогать шаровую молнию? Вам крупно повезло – пропустить через себя такой разряд и остаться живой – это почти чудо.
– Да – пробурчала Таня – просто сказочно повезло. Я жутко везучая.
Когда врачиха вышла, Татьяна подумала: "Какая красивая у нее фигура. Тонкая талия, крутые бедра – изгиб, как у гитары". Она представила себе фигуру врачихи. "Стоп! А как я всё это разглядела, если на ней был мешкообразный халат? Может, когда она выходила в дверь, он просвечивал? Хотя вряд ли. Странно. Надо еще раз приглядеться. Или они тут ходят в полупрозрачных халатах, или я научилась смотреть сквозь них".
Ждать пришлось недолго. Вскоре в палату вошла медсестра ставить очередной укол. Таня впилась в нее глазами. Так и есть. Она видит очертания фигуры через абсолютно непрозрачную одежду! И одновременно видит одежду. "Получается, я могу направлять взгляд на нужную глубину? Так, попробую еще раз. Вот белый кружевной бюстгальтер, вот грудь. А дальше ... Дальше что-то темное пульсирующее ... Это же сердце!"
– Что, что Вы такое увидели? – медсестра переводила испуганный взгляд то на свою грудь, то на Татьяну. До Тани дошло, что она беззастенчиво сверлит взглядом бедную медсестру.
– Ой, простите! Мне показалось, что у Вас таракан на халате сидел, а это муха была. Похоже, у меня что-то со зрением случилось – Таня улыбнулась, пытаясь загладить свою бестактность.
Медсестра ушла. Татьяна вскочила и стала ходить по палате. Она была так потрясена открывшимися у неё способностями, что просто не находила себе места.
"Фантастика! Я теперь могу работать рентгеновским аппаратом! Это покруче, чем Кашпировский вкупе с Аланом Чумаком с его заряженной водой. Я теперь по городам могу ездить с представлениями. Женщина-рентген!"
Татьяна вышла в коридор и стала медленно прогуливаться, вглядываясь в попадавшихся ей больных и сестричек. У нее было такое ощущение, что она прогуливается по анатомическому музею. "Вот это, наверно, желудок. А слева, ну точнее, справа должно быть печень. А с другого боку, наверно, какая-нибудь селезенка. Какая интересная. Жалко, что я анатомию почти не помню. Надо будет учебник достать".
***
Таня с Валерой сидели на кухне и ужинали. Прошло уже три дня, как Таню выписали из больницы.
– Знаешь, Валера – Татьяна внимательно разглядывала мужа – я людей насквозь вижу.
– Знаю, дорогая. Тебе бы следователем работать – цены бы тебе не было. Но мне скрывать нечего, ей-богу.
– Ты не понял. Я в буквальном смысле вижу насквозь. Печенку, селезенку, прочий ливер. Вот у тебя, например, сейчас вижу, как пища по пищеводу движется.
Валера чуть не подавился.
– Как это? Ты шутишь? Ты меня разыгрываешь?
– Тут не до шуток. Это я в больнице обнаружила. Способность эту. Что-то у меня после этой шаровой молнии в организме перестроилось.
Валера подскочил и забегал из угла в угол.
– Этого не может быть! Ты что, на самом деле всё видишь?
Таня утвердительно кивнула.
– А чего это ты так всполошился?
– Представляю, как я в твоих глазах выгляжу. Как на картинке в учебнике анатомии – в продольном разрезе. Кошмар!
– Ну если ты только об этом беспокоишься – не переживай. Я нахожу твою печень очень даже симпатичной, а твой аппендицит вообще выглядит так сексуально!
– Тебе всё шуточки! Я никак в себя не могу прийти, а тебе весело!
– Ну хорошо, Валер, давай серьезно. Я знаешь что подумала: может это мне свыше был дан такой дар, чтобы я использовала его во благо людям. Может, мне поэтому и жизнь сохранили. Ведь это чудо, что я жива осталась. Мне дали еще один шанс, чтобы я ... – Таня осеклась, взглянув на мужа.
Он смотрел на нее не просто с удивлением, а даже вроде как с опаской. Как будто вдруг обнаружил, что ему подменили жену и вместо родной Танюшки, которую он знал вдоль и поперёк, подсунули не поймешь кого.
– Слушай, мать, может тебе сначала все-таки проверить, всё ли в порядке с головой. Ты не обижайся. Просто это так всё странно! Тебя действительно здорово шарахнуло. Может, ты это ... того ...
"Так, серьезного разговора о смысле жизни не получилось. Не понял. Испугался. А чему я удивляюсь? Мы всегда друг над другом подшучивали, "подкалывали". Никакого серьёза. А может, мы прятали за этим самих себя?"
***
Татьяна набрала книг по анатомии и медицине. И вскоре могла уже если не диагностировать болезни внутренних органов, то, по крайней мере, определять, здоров ли орган, или с ним что-то не так. Всех своих подружек она "просветила" и сообщила все особенности их внутренностей. Потом подруги стали приводить своих мужей и детей. Не смогла Таня удержаться от того, чтобы не просканировать коллег. Кое-кому из них она посоветовала обратить внимание на свое здоровье.
Постепенно слухи расползлись по всему городу. Ей стали звонить незнакомые люди. Приходила корреспондентка газеты. Таня стала местной знаменитостью. Даже на улице её останавливали.
Поначалу Татьяна принимала всех и от денег категорически отказывалась. Ей несли шампанское, коньяк, конфеты. Но когда количество посещений, а с ними и количество коробок конфет и бутылок стало превышать все разумные пределы, пришлось задуматься, как всё это упорядочить.
Хуже всего было с мужем. Их отношения ухудшались и ухудшались. Валера заявил жене, что она превратила их дом в "филиал поликлиники", что ему негде отдохнуть. И Таня понимала, что в общем-то он прав. Но никого не принимать она тоже не могла - люди умоляли ее о помощи. Валера всё чаще стал пропадать после работы у друзей, в банях, клубах и еще бог знает где. Часто приходил изрядно выпив, и заваливался спать.
Как-то вечером он пришел домой довольно поздно и прилично (точнее. неприлично) выпивший.
– Аааа, привет работникам экстрасенсорной медицины – поприветствовал он жену – на сегодня прием окончен? К Вам талончик брать или Вы так примете?
– Примем-примем. Но ты же спать собрался.
Валера уставился на жену.
– А ты мысли тоже видишь?
– Ага, вижу. Вот у тебя три мысли вижу: две темные и одну светлую – недозрелую.
– Всё шутишь. Да, темные мысли. А какими им быть? Ты решила облагодетельствовать всё человечество, а на мужа тебе наплевать! Ты разрушила нашу жизнь, наши отношения!
Валеру прорвало. Он обрушил на жену все накопившиеся за последнее время обиды. Он кричал, размахивал руками. Татьяна в долгу не осталась. Скандал, так долго зревший (как собирается гроза), разразился "на полную катушку" – с криками, оскорблениями, швырянием, чего под руку попадется. В конце концов Валера, схватив куртку, выскочил за дверь и с силой захлопнул её так, что посыпалась штукатурка.
Татьяна осталась одна. Она чувствовала себя, как оглушенная рыба, выброшенная на берег. Легла на диван и зарыдала. Плакала она долго и постепенно уснула.
– Танюша – жалобно позвал Валера, и она вскочила с дивана, оглядываясь вокруг. Кругом темнота и тишина. Включила свет. Никого.
"Господи, что же это было? Сон? Я так отчетливо слышала его голос!".
Таня походила по квартире и опять легла. Но какое-то беспокойство не давало заснуть. "Да что с ним может случиться? Пошел к Сереге переночевать". Но беспокойство росло. Таня заметалась по комнате. "Что-то произошло! С ним что-то произошло!" Тревога нарастала, как лавина. Нужно было что-то предпринимать. Татьяна схватила плащ и выбежала из квартиры. Выскочив из подъезда, она остановилась. Куда бежать? Ночь. Моросит холодный дождь. Никого. Она закрыла глаза. "Валера, где ты? Что с тобой?". И тут она увидела. Увидела дом, стоящий на углу переулка, где живет Валерин друг. Черный мокрый асфальт перед домом и зияющую круглую дыру в асфальте – незакрытый люк. И она увидела его ....
Татьяна выбежала на проспект и тут же чуть не попала под машину. Водитель такси резко затормозил. Он выскочил из машины и набросился на Таню:
– Что же Вы, дамочка, под колёса бросаетесь? Покончить с собой решили? – тут он осёкся, взглянув на лицо "дамочки" – Что с Вами? Вам помочь?
– Помогите, пожалуйста! Отвезите меня на ... – и она назвала улицу.
Они свернули в переулок.
– Остановите! – Татьяна резко открыла дверь еще не успевшей затормозить машины.
Изумленный таксист увидел, как его пассажирка кинулась к открытому люку на тротуаре и опустилась на колени. Ему показалось, что она сейчас туда прыгнет. "Ненормальная. Кидается под машины, в люки". Он вышел из машины и услышал стоны, доносящиеся из-под земли. Когда до него, наконец, дошло, что происходит, он вызвал через диспетчера скорую помощь и спасателей.
***
Белые стены. Белый потолок. Это уже всё было. Круг замкнулся. Опять она в больничной палате. Но теперь рядом с кроватью, на которой лежит забинтованный Валера, и спит, не выпуская её руки из своей.
"Валерик, какое счастье, что ты живой! Что этот вчерашний ночной кошмар закончился!"
Врач сказал, что он легко отделался – пару переломов рёбер, сломанная нога и сотрясение мозга. До Татьяны вдруг дошло, что она сама может увидеть эти переломы. Она ведь женщина-рентген! Таня уставилась на Валерину грудь, потом на ногу. Она так старательно смотрела, что, казалось, гипс должен расплавиться под её взглядом. Но ... она ничего не видела! Кроме, разумеется, гипса. Она стала смотреть на свои руки, подносила их близко, отводила ... Ничего. Кончилось! Ей вдруг стало смешно. Она не сдержалась и тихонько захихикала. Валера открыл глаза:
– Что, я так смешно выгляжу?
– Нет, ты выглядишь ... Господи, какая разница, как ты выглядишь! Главное, что ты жив и, как сказал врач, у тебя всё срастется.
Валера сжал её руку:
– Прости меня, я вёл себя, как идиот!
– Нет, это ты меня прости. Я вела себя, как эгоистка.
– Ну почему же, как эгоистка? У тебя же "предназначение". Ты же о человечестве ...
– Кончилось предназначение. Может, всё это и было только затем, чтобы я поняла, как я люблю тебя!
– А я тебя!
Тут Валера на неё внимательно посмотрел:
– Постой-постой. А что это у тебя там внутри темное пульсирует? Сердце?!