Печка стынет. Зреет каравай.
Босы ноги, угольные пятки.
Ветер в дверь стучался: открывай,
Собирайся, поиграем в прятки!
У девчонки солнца два в глазах.
Луг. Трава. Пониже загляни-ка.
Капли хрусталем. Была гроза.
Листья, а под ними земляника.
Хочется бежать навстречу дню.
Пальцы – красным, сок стекает сладкий.
Ветер – криком – слышишь, догоню.
И за ним на речку без оглядки.
Вечером встречает грозно дед,
Курит трубку, примостясь на лавке.
- Говори, гуляла сёдни где?
Пёс пришёл и, ну, от счастья гавкать.
Чугунок холодный на столе,
Гнутая (видала виды) ложка.
И горбушка, свой, домашний, хлеб.
В чугунке, как водится, картошка.
Нынешним порядки не чета.
Дед прикрикнет. Всё до жути строго.
Вечером на печке почитать.
Бабушка смеется: недотрога.
Спрятаться от ночи до утра.
На заре как мышь крадешься с печки.
Жизнь как день, пока ещё игра.
Ждут мостки, туманный берег речки.
Из окна – соборы и вода.
Тишина как в детстве босоногом.
Пить рассвет – такая благодать.
И шептать своё. На небо. Богу.
Он тебе не всё еще сказал.
Поправляешь зеркало руками.
Там девчонка. Солнца два в глазах.
Зеркала, ты знаешь, не лукавят.