«Батут» и «Дискотека». Смирение
Все смотрят на меня. Как бы так лучше охарактеризовать взгляды товарищей…Странно смотрят. Если быть абсолютно честным, то взгляд Егора чётко говорит: «да ты сбрендил, приятель», Фёдор – само недоумение, а обе женщины определённо встревожены.
- Да ты сбрендил, приятель, - говорит Егор и крутит пальцем у виска.
- С тобой всё в порядке? – спрашивает Надя. – Лёня, я же вижу, что-то не так.
- Не понимаю, - в конце концов говорит командир. –Лёнь, ты это сейчас на полном серьёзе предлагаешь? Кроме шуток?
Я киваю. А что я ещё могу сделать или сказать? Сам понимаю, как выглядит предложение, но тут уж выбора особого нет. Или мы остаёмся здесь, ждать у моря погоды и понятное дело, эта самая погода вряд ли изменится в лучшую сторону. Или же делаем то, о чём мне рассказали.
- Я прыгать не стану, - Егор отрицательно качает головой. – Хотите, слушайте этого чокнутого и бейтесь, к чёртовой матери, а я ещё поживу.
Настя делает несколько шагов и становится на краю обрыва. Смотри вниз, вверх, светит фонариком и тяжело вздыхает. Да, уже все так сделали, после того, что я сказал и никто не заметил малейшего признака фактора, который может нас спасти, после прыжка. Ну вот вообще ничего – провал и провал.
Вопрос: доверяю ли я своей невидимой собеседнице настолько, чтобы прислушаться к её безумному предложению? Вопрос: доверяют ли товарищи мне, чтобы присоединиться к попытке спасения, выглядящей, точно самоубийство? Проверить можно одним единственным способом: прыгнуть во тьму.
- Не знаю, - говорю я и становлюсь рядом с Настей, - как убедить вас п-другому.
Внутри всё замирает. Так бывало, перед прыжком с парашютом. Но тогда, блин, я знал: за спиной у меня есть то, что должно спасти. А сейчас? А сейчас я почти уверен в хреновом исходе. Анастасия хватает меня за рукав и смотрит в глаза.
- Лёня, - говорит она. – С чего ты вообще это придумал? Какая муха укусила, а? Сидел, сидел и вдруг выдал это. Озарение?
- Типа того, - я осторожно освобождаюсь от её хватки. Рядом становится Федя. – Следите, за мной. Если просто улечу, то придумывайте другой вариант.
- А что ещё может быть? – командир криво ухмыляется. – Воспаришь? Давай, ты не будешь хренью страдать, посидим ещё, подумаем…
- И ничего мы не надумаем, - я на миг зарываю глаза и смотрю вниз. Там без изменений. - В конце концов на одну проблему станет меньше. И всё. А то ещё передумаю.
- Лёня, - в голосе Нади слышится надрыв. Лицо у неё белее мела. – Не надо, прошу! Я же без тебя…
Настя смотрит на неё и молчит. Ещё этого не хватало. Пытаясь не допустить дурацкой мелодрамы, я глубоко вздыхаю и прыгаю вниз. Слышится короткий вскрик.
Я, честно говоря, ожидал чего угодно: бесконечного падения, удара и хруста костей или даже чудесного воспарения, о котором говорил Фёдор. Вместо этого происходит нечто неожиданное. Пролетев пяток метров, я опускаюсь на упругую подушку и несколько раз подпрыгиваю на ней, точно на батуте. Внизу, как и раньше не, не видно ни черта, кроме непроглядной тьмы. Зато в стене становится заметно круглое отверстие, где мерцает слабый голубой свет.
Поднимаю голову и смотрю на товарищей, которые стоят на краю обрыва. И Егор подошёл. И выглядит таким же потрясённым, как и все остальные. Потом Надя прыгает ко мне и с коротким возгласом, несколько раз подпрыгивает рядом. Подлетает ко мне и крепко обнимает. Всё лицо Надежды в слезах.
- Придурок! – закончив обнимать, бьёт в грудь кулаком. – Напугал, гад.
Рядом уже приземляется (или как это назвать?) Фёдор. После – Настя и последним решается Егор. Мы вновь в сборе, живы-здоровы и вроде как нашли выход из безвыходной ситуации. Осталось выбраться на поверхность.
- Ладно, - говорит командир. – Не знаю, как ты это делаешь, но теперь стану прислушиваться к самым безумным твоим предложениям. Похоже, они работают.
Анастасия пришла в себя и даже более того, она уже начала работать и анализировать ситуацию. Встаёт на колени и щупает нашу непонятную опору. Федя тыкает в «подушку» столом винтовки. Видно, как металл погружается в упругое нечто, а после то выталкивает посторонний предмет обратно.
- Силовое поле? – предполагает Егор. Он поправляет съехавший шлем. Похоже, мой удар повредил не только забрало, но и фиксирующий ремень.
- Фантастики перечитал? – рассеянно говорит Настя и пытается ножом резать «батут». Фёдор издаёт предостерегающий возглас. Ну да, если эта штука разорвётся или лопнет, мы точно улетим вниз и уже ничего не поможет. – Не переживай, тут прочности хватит выстрел выдержать.
- Это ты на глаз определила? – язвит Надя и делает несколько шагов в сторону отверстия в стене. – Ты ещё шмальни, для проверки. Но только когда мы уже отсюда свалим ко всем чертям.
- Никто никуда не стреляет, - Фёдор уже рядом с Надеждой. – Уходим. Не стоит испытывать судьбу, она и так к нам неровно дышит сегодня.
- И сегодня, и каждый день, - бормочу я и хлопаю Настю по плечу. – Пошли, исследователь. Даст бог ещё вернёшься, с нужной снарягой и всё тут изучишь, как следует.
- А знаете, - Анастасия поднимается и прячет нож, - эта штука вполне может быть живой. Может мне и показалось, но вроде бы она реагирует на уколы. И да, учитывая, что враг использует в основном биологическое оружие, в этом нет ничего удивительного.
- А тут они, сталбыть, на живых батутах прыгают, - резюмирую я. Непривычно в боевой обстановке оказаться без оружия, поэтому буквально не знаю, куда деть руки. Киваю Фёдору и Наде, которые осторожно заглядывают в круглую дыру. – Что там?
- Тоннель, - Надя не оборачивается, - Вроде как вверх идёт.
- Страшно вообще-то, что под городом такие огромные пустоты, - Федя поправляет мою винтовку, висящую у него на плече. – Как ухнем когда-нибудь, только яма останется.
- Страшно другое, - говорит Анастасия. – То, что эти огромные пустоты населены нашим злейшим врагом. И он готовится выйти на поверхность.
Впрочем, всё это мы уже обсуждали, поэтому тему решаем не развивать. Пока тихо и это наш шанс выбраться наружу. Командир идёт вперёд, Надя и Настя прикрывают тыл, а мы с Егором шагаем в середине группы.
- Помочь? – я указываю на пулемёт.
- Ну уж нет! – товарищ смеётся. Его вроде как отпустило. – Если тебя накроет с пулемётом, наверх точно никто не выберется.
- На нет и суда нет, - говорю я.
Проход мало-помалу начинает уводить вверх. Стены влажные и с низкого потолка летят большие мутные капли. Когда попадают на лицо, я ощущаю ледяной холод.
- А вот если бы ты начал окончательно сходить с ума, - говорит Егор, - ушёл бы к этим, чёрным, а? Ну всё лучше, чем умереть, или нападать на своих? А так, какая-никакая, а жизнь. Так ещё может и понравилось бы. Что думаешь?
- Ты это с какого момента такими мыслями стал задаваться? – ощущаю злость. И так на душе темнее тёмного, а он ещё и подзуживает.
- Какими? – недоумевает Егор. – Ты это о чём?
Ну вот, блин, опять! Как, мать его, отличить настоящие фразы от тех провокационных, которые невесть откуда берутся в башке? И что это сейчас вообще было? Попытка переманить на свою сторону? И как по-хитрому действуют, ублюдки: морочат голову, настраивая против своих, откровенно натравливают на друзей, а после помогают спастись из безвыходной ситуации. Или у меня просто едет крыша, а все эти рассуждения – просто дурацкая теория заговоров? Но тогда, откуда я знал про «батут» в пропасти?
- Движение, - в голосе Фёдора нет уверенности. – Вроде…Чёрт, такое ощущение, что там кто-то долбаный стробоскоп включил.
И реально, из-за спины командира я вижу яркие вспышки где-то впереди. И полыхает не так уж и далеко. Конкретнее сказать трудно, потому как прямо перед нами тоннель поворачивает влево, так что мы видим лишь отсветы на стене перед поворотом.
- Дискотека? – предполагает Надя, останавливаясь рядом со мной. – Лёнь, пригласи меня на танец.
- Белый танец, - ворчит Настя, с другой стороны. – Дамы приглашают кавалеров.
- Отставить, - шипит Фёдор и вытирает руку о штанину. – Ну вот просто чую, что нас ожидает очередная мерзопакость.
- Ага, - говорю я. – А ты такой думал, что мы преспокойно наверх выберемся? Ещё красную дорожку потребуй.
- Я – вперёд? – Егор не настроен шутить.
- Нет. Но будь готов, - Фёдор поднимает винтовку и делает несколько шагов вперёд. – Всем – максимальная осторожность. Надь, следи за тылами.
Надежда ворчит что-то, про то, как её вечно не берут на веселье, но слушается. Настя держится рядом со мной. Я же ощущаю что-то непонятное. Вспышки света вызывают внутри непонятный отклик, как будто что-то быстро сжимается и разжимается в такт световым импульсам. Перед глазами появляется алая пелена.
- Настя, - говорю я и она внимательно смотрит на меня. – Что-то не так, ну в смысле, со мной что-то не то. Этот свет…
- Ясно, - она лезет в поясную сумку, где хранит медикаменты. – Потерпи секундочку…
- Эй, идите сюда, - Федя, понизив голос, машет нам рукой. – Я такого бреда ещё не видел. Только тихо.
Видно, что командир всех заинтриговал. Мы, точно дети, которые крадутся за запретным лакомством, идём на цыпочках и за поворотом останавливаемся, недоуменно уставившись на то, что уже успело удивить Молчанова.
Итак, мы очутились в куполообразной пещере, метров эдак тридцати в диаметре. Три выхода, причём один – на высоте полутора метров. И этот неудобный лаз определённо уводит куда-то вверх, в отличие от второго, больше смахивающего на колодец.
Нео всё это – фигня. Пещера полна тварей. Отчасти они напоминают обычных опарышей – тощие бледные монстры с оплывшими, как воск свечи физиономиями, но имеются нюансы. Те, кого я сейчас вижу, имеют мощную мускулатуру и длинные загнутые когти на концах пальцев. Кроме того, у некоторых на коже блестят серебристые чешуйки. Предполагаю, что эти гады доставят нам больше неприятностей, чем обычные опарыши.
Доставят, если проснутся. Или, как это у них называется?
Твари стоят на коленях вокруг небольшого шара, который лежит на невысоком – в полметра – столбике. Именно сфера является источником странный вспышек и похоже они ввели в транс десятки монстров.
И, чёрт возьми, меня эта гадость тоже отключает! Ноги начинают подгибаться, а в глазах сплошное багровое марево. Опираюсь рукой о стену, промахиваюсь и падаю на колени. В ушах слышен стук барабанных палочек и через красный туман вижу тень гигантского паука.
- Подымите его, - командует Фёдор. – Осторожно. И давайте быстро, пока вся эта мерзопакость в отключке. Идём к той ступеньке. Там, вроде подъём.
Меня практически несут, так что ноги волочатся по земле. Шёпотом ругается в ухо Егор и что-то подбадривающее бормочет Надя. С трудом открываю рот, чтобы предупредить.
Поздно.
- Смотрите! – в голосе Насти откровенный страх. – Они просыпаются.
Я ощущаю, как туман стремительно меняет цвет с красного, на синий, а в тело возвращаются силы. Очень много сил. Такое чувство, будто я перебрал сурка, раз эдак в пять.
Вспышки прекращаются, и опарыши начинают подниматься с колен. Пока ещё они просто мотают головами и трут морды лапами. Я освобождаюсь от помощи, и мы ускоряем шаг. Проклятье, нужный нам ход находится на противоположной стороне пещеры, и чтобы не потревожить монстров приходится идти вдоль стены. Ещё полтора десятка метров и…
И мы не успеваем.
Всё, твари окончательно пришли в себя и утробное рычание множества глоток возвещает о том, что теперь они готовы уделить нам толику своего внимания. Или всё внимание, без остатка.
- Огонь! – командует Фёдор и первым жмёт на гашетку.
Несколько коротких очередей из винтовок. Егор вообще не успевает сделать ни единого выстрела. Твари слишком близко и начинается рукопашный бой. Ярость захлёстывает меня так, что не вижу ничего, кроме пронзительной синевы с тёмными прочерками в глубине. Бью, так что трещат кости, хватаю и рву, ощущая, как поддаётся кожа и мышцы. Вопли, рёв и омерзительный хруст рвущейся плоти.
Кто-то повис на моей спине и дышит жарким смрадом в ухо. Хватаю за голову и отбрасываю прочь, под хруст ломающихся шейных позвонков. В синеве, окружающей меня, проявляются серые тени. Они рычат, визжат и воют. Тени бросаются под ноги, вцепляются в руки и пытаются повалить на землю. Пинаю тех, кто внизу и отшвыриваю прочь, висящих на руке.
Внезапно время словно останавливается. Хватаю очередную визжащую тень и готовлюсь свернуть ей шею. В ушах бешено звенит и появляется ощущение приближающейся непоправимой беды. Потом спокойный голос тихо произносит в ухо:
- Смирение. Помнишь, о чём я говорила?
Скорее чувствую, чем понимаю, о чём идёт речь. Разжимаю пальцы и отступив на пару шагов, опускаюсь на колени. Всё, пусть меня лучше прикончат, чем я причиню боль кому-то из товарищей. Касаюсь лбом земли, закрываю глаза и жду. Жду чего угодно: удара, укуса, даже смертельного мрака. Синева медленно покидает голову, как жидкость вытекает из разбитого кувшина. Слышу автоматные очереди, ругательства и ощущаю укол в шею.
- Уходим, уходим! – кричит совсем рядом Фёдор. – Валим, пока они не начали опять.
Меня вновь хватают за руки и куда-то тащат. Открываю глаза и вижу багровое лицо Егора. Товарищ почти несёт меня на себе. Пулемёта при нём я не вижу. В руке у Хоменко – пистолет, затворная рама отведена назад, значит боец опустошил магазин полностью.
- Оклемался? – шипит Егор и помогает мне забраться на полутораметровую «ступень». Сверху уже протягивает руку Настя. – Ты её чуть не прикончил, придурок.
- Можно подумать, кто-то из вас сильно переживал бы, - криво ухмыляется Анастасия и затаскивает меня наверх. Говорит почти шёпотом, но я слышу. – Да и поделом было бы.
Оглядываюсь. Пол пещеры устлан телами тварей. Повсюду – лужи чёрной крови и куски оторванных конечностей. Видимо – это моя работа. С ужасом представляю, что там могла бы лежать и Настя. Поворачиваюсь к ней.
- Прости, - бормочу я одеревеневшими губами. – Прости, я…
- Не хотел, - она продолжает криво ухмыляться. – Знаю. Я сама сотворила то, что должно меня прикончить. Тебе на за что извиняться.
- Нашли время и место, - рычит Егор и карабкается на возвышение. – Валим!
Протягиваю руку и помогаю выбраться Наде. Лицо у неё серое от пыли, а на щеке кровоточит длинная царапина. Кротова постоянно отплёвывается и поминает всех родственников местных опарышей. Судя по всему, Надя едва не утащили. Кажется, именно я прикончил тварей, которые волочили её в колодец, потому что Кротова коротко благодарит меня и обещает достойно расплатиться.
Последним на уступ запрыгивает Фёдор, смотрит на меня, качает головой и буквально запихивает нашу дружную компанию в тоннель. Проход действительно ведёт вверх и очень круто ведёт. Приходится едва не карабкаться, цепляясь руками за осыпающиеся стены.
Чуть позже становится ещё веселее. Снизу доносятся вопли тварей. Судя по всему, они успели очухаться после боя и начали нас преследовать. Просто охренительно карабкаться по узкому осыпающемуся тоннелю, когда за тобой гонится орда монстров, жаждущих твоей крови! В глазах появляются синие проблески и сцепив зубы, я пытаюсь успокоиться. Не хватало ещё в третий раз наброситься на своих.
Слышно только тяжёлое дыхание. Ни у кого нет сил даже на короткое ругательство. Вопли преследователей слышны совсем рядом. Кажется, ещё немного и они вцепятся в пятки и потащат назад. Боюсь в таком узком тоннеле, серьёзного сопротивления мы оказать не сумеем. Всерьёз раздумываю над тем, чтобы отстать и задержать тварей.
В этот самый миг Егор, ползущий впереди, издаёт торжествующий возгласи чем-то гремит. Странно, но одновременно крики монстров прекращаются, и я слышу лишь дыхание товарищей и громыхание чего-то металлического наверху. Потом ещё один радостный возглас Хоменко и в тоннель проникает солнечный свет. Солнечный свет и свежий ветер.
- Канализационный люк, мать его! – кричит Егор и лезет наружу.
Действительно, чуть выше рыхлая почва стен сменяется старым потрескавшимся кирпичом. Мы – в канализационном колодце, который твари соединили со своим подземным лабиринтом. Интересно, насколько часто эти колодцы проверяют вообще?
Сейчас нам не до этого. Все просто рады, что остались живы и сумели выбраться наружу. Один за одним товарищи выбираются на поверхность. Одно желание: добраться до кровати и отлежаться. Нет, сначала принять душ, вот! Теперь свяжемся с управлением и…
Мимо нас пробегает парочка испуганных женщин. Кажется, они сначала вообще не замечают, что кто-то вылезает из земли, а когда замечают, то визжат и бросаются прочь. Я вижу бегущих по улице людей, причём несутся они в разных направлениях. Так бывает, когда горожане паникуют.
Ощущается запах дыма, а из-за домов доносятся звуки автоматных очередей. Потом отдалённо ухает что-то, гораздо мощнее.
- Какого хрена? – бормочет Егор, озираясь. – Что вообще, мать его, происходит?
- Сдаётся, что мы, - Фёдор обрывает фразу и принимается что-то разглядывать, щуря глаза.
- Опоздали, - заканчивает Надя. – Вот гадство-то!
Сквозь крики и звуки стрельбы прорывается рёв автомобильного мотора и стало ясно, что рассматривает командир. К нам приближается микроавтобус со знаком Управления на рыле.
- Быстро они, - хмыкает Настя. – Лёнь, это они наши ошейники отслеживают. Видать, сигнал пробился.
-Оно только к лучшему, - отвечаю я. – По крайней мере, сейчас.
Автобус останавливается, опускается стекло и высовывается голова водителя.
- Грузитесь, - говорит он. – Город атаковали. Твари, мать его, на улицах!