(эпизод первый)
Лао Шэ посвящается.
…Утро ползло в день, день же катился в вечер, вечер стремительно летел в ночь…
Так было и так будет. Всегда…
Небо еще не изменило своего, противного взгляду, красно-серого цвета, но уже сильно посинело, предвещая скорое наступление ночи. На пыльном пологе небес проступили первые крупные звезды. Сквозь многочисленные прорехи в крыше их было отлично видно.
Я наконец-то смог поднять голову вверх, оторвавшись от бутылки. И увидел эти звезды, холодные и высокомерные.
Им не было никакого дела до меня, впрочем, как и мне до них.
Место, в котором я находился, уничтожая содержимое бутылки, называлось «Благородное Питейное Заведение Толстого Ю».
Отвратительная дыра с грязными столами и годами немытой посудой. Как и все на этой чертовой планете, оно было далеко от совершенства, насколько это возможно. Но все же, оно было лучше остальных в городе, оно было самым лучшим…
Я был один, не считая самого хозяина и трех слуг, жавшихся в углу. На столе передо мной стояла бутылка «дурманной настойки», нормального пойла здесь не сыскать, приходится пить местное.
Рядом с полупустой бутылкой мирно дремал «МР-7» снятый с предохранителя и снабженный увеличенным магазином. Словно верный пес, готовый проснуться по малейшей прихоти хозяина. В стенах кое-где виднелись следы его укусов – аккуратные отверстия…
Посетителям заведения было предложено… погулять и полюбоваться закатом. Не люблю, когда шумно и мне мешают в одиночестве подумать о моей беспутной жизни… Когда хочется побыть одному.
Никто не осмелился бы сюда войти. Весь этот чертов городок знал, что я сегодня «грущу» у Толстого Ю.
И все же он вошел…
Маленький, юркий, круглолицый. С острыми ушами, поросшими рыжей шерстью. Быстро проскользнув между столиками, он подошел ко мне. Сузив свои глазки, промурлыкав: «О Танатос масс перимени олус». Это был мой девиз, это был пароль.
«Смерть ожидает всех нас».
Я взглянул на него сверху вниз – Чего надо?-
- Ты Бо-Ти по имени Эндрю?- скорее уточнил, чем спросил он.
- Я, чего надо?
- Один важный, богатый и влиятельный господин хочет попросить тебя об одной услуге. Он хорошо заплатит. Это очень щедрый господин,- сказал он.
-Короче, чей ты?
- Я - человек Двухвостого Скорпиона,- ответил вошедший.
-Ты не человек…- констатировал я.
-Да я знаю. Просто так говорят, я человек того- то. Вот ты говоришь: «я человек»…- он осекся, лезвие моего ножа уперлось ему под подбородок.
- Ты не человек! Понял, выродок кошачий?!- струйка крови побежала по клинку.
- Да. Да, господин. Я понял, я не человек! Пощади, господин, прошу…- залепетал он.
- Передай Двухвостому Скорпиону, если надо, пусть сам приходит, я с мелочью контракты не заключаю.
- Понял, господин. Разреши уйти…
- Пшел вон! Дерьмо кошачье…-сказал я.
Он засеменил к выходу, кланяясь на каждом шагу, пятясь назад, пока не скрылся за дверьми. Но в следующий миг, появился снова на пороге и провизжал дурным голосом:
- Проклятый иностранец! Я еще вырву твое вонючее сердце!!!
Я вскинул руку, собираясь метнуть нож, но его уже не было. Как ветром сдуло!
Забросив верного пса, «МР-7» за спину и прихватив новую бутылку, я поднялся и, пошатываясь, пошел прочь. На воздух.
По улице мне удалось пройти шагов сорок, размышляя о вечности и моем месте в этом странном мире. Размышления мои прервал очень нехороший звук. Мерзкий клац, который бывает при передергивании затвора.
- Иностранец! Остановись и посмотри на нас! -раздалось у меня за спиной.
Я медленно повернулся. Если бы хотели убить, пальнули бы в спину сразу, без слов. А так, будет какой-нибудь театр. Хотя, скорее, цирк…
Их было четверо. Молодые кошаки, не нюхавшие еще настоящей драки. На головах зеленые повязки – «студенты», борцы за нравственные ценности. У старшего в руках старый дробовик, у остальных – увесистые суковатые дубины, с вбитыми, для верности гвоздями.
-Мы, Народная Гвардия У-Го. Воины света, против иностранной заразы. Ты и другие иностранцы несете разложение нашему великому народу! Поэтому ты умрешь! Твое последнее слово, мерзкий иностранец.-
Ствол дробовика смотрел мне в живот.
-Твое последнее слово, иностранец!- повторил старший.
-Дерьмо!..
Голова старшего «студента» разлетелась в куски. Как и головы двух его товарищей. Последний «борец» согнулся пополам, получив пулю промеж ног, после чего его тупая башка так же была разбрызгана экспансивной пулей.
-Дерьмо… - повторил я, опуская «глок».
Я побрел себе дальше, пошатываясь и попивая из бутылки коричневую муть. А они остались лежать в красной пыли. Молодые, глупые. Мертвые…
В небе горели огромные белые звезды, а я шел по пустынной улице проклятого города, затерянного в безумном мире. Я не жалел ни о чем…
В одной руке бутылка, в другой «глок». Горе тому, кто встанет у меня на пути.
«О Танатос масс перимени олус!» -
Смерть ожидает всех нас…
Мне везет… Везет по жизни. Вот уже пятый год я здесь, в этом райском уголке. И до сих пор живой! Пятый год… Это же чертова уйма времени. Здесь, среди вечной красной пыли, серого неба, тусклого солнца. Среди не прекращающейся жажды и голода. Среди фанатиков и сумасшедших пророков, безумных, диких обычаев и нравов. Постоянного предательства всех всеми. Посреди ублюдочных домишек Кошачьего Города и еще более ублюдочной Пустоши за пределами его. Заваленной костями всевозможных авантюристов, злодеев и просто тех, кому не повезло. Пустоши, поросшей острой, как бритва, сухой колючкой, над которой гуляет сухой холодный ветер. Ветер, завывающий дурным, печальным голосом полной безнадеги… Лишь яркие, словно капли свежей крови, дикие маки разбавляют пейзаж, да остовы битой, жженой бронетехники и корпуса уставших (упавших) вертолетов.
Мое настоящее имя известно лишь мне одному, оно укрыто в глубинах памяти, как и все, что дорого мне. Чтобы нельзя было отнять.
Для своих – я Эндрю. Для остальных – Трелос Андреас, Клефтис ке Какургос. Кошки таких как я называют Бо-Ти : «стреляющий иностранец». А за Великой Красной рекой нас называют Ун-Я: «вкусное белое мясо», любят нас там очень… Человечье мясо в большой цене, деликатес!.. А для всего остального мира, я и подобные мне – «те, кого не жалко».
Город жил своей привычной жизнью. В переулках, еще более узких и грязных чем улица, мелькали какие-то тени. Слышались звуки близкой драки. В воздухе стоял густой запах дурманных листьев, пыли, засохшей крови и свежих экскрементов. Было темно, в небе горели далекие, большие, белые звезды. Лишь над Сеттльментом тьму разрывали прожектора, а тишину – магнитофон. Где-то далеко в Пустоши послышался короткий, отрывистый лай пулемета и, вслед за ним, трескучий взрыв ручной гранаты.
Все как всегда…
В конце улицы показался мой дом. Лисья Нора – добротное, кирпичное здание, не чета кошачьим хибарам! Когда-то это была церковь, построенная христианскими миссионерами, лет, наверное, десять тому назад. Потом, во время очередной революции священник и новообращенные прихожане-Кошки были разорваны толпой. Толпу усмирили Императорская Гвардия и оплаченные Императором Бо-Ти. Ну, а потом, как всегда: Доброго Императора задушили шнурком. Гвардия пошла в разнос. Толпа вновь принялась веселиться. Обманутые наемники разнесли к чертям и толпу, и Гвардию. И вообще стреляли во все, что шевелится и грабили все, что не прибито гвоздями. А что прибито, сперва отрывали, а потом похищали…
Наемников выбили Силы Поддержания Мира, присланные наконец ООН. Миротворцев же вышибли (и многих сожрали) людоеды из- за Красной Реки во время нашествия орды Великого Ши.
А после того, как большинство воинов Великого Ши, да и он сам, превратились в радиоактивный пепел, в результате взрыва тактического ядерного заряда (по другому орду было просто не остановить), вновь вернулись Бо-Ти. Наемники, они как тараканы. Черта лысого нас убьешь!..
Так бывшая церковь стала моим домом. Крепкие стены ее, правда, покрыты множеством оспин от пуль, есть две большие дыры – следы от выстрелов из гранатомета. Чуть подкрасить и сто лет жить можно, а то и больше!..
Кроме узкой тропинки, все подходы к Норе были густо заминированы. Засеяны взрывными устройствами всевозможных конструкций, в основном самодельных.
Включив сканер, я осмотрел внутренности родного дома. Можно было ожидать любых сюрпризов, от ядовитой гадины до управляемой мины. Но на этот раз все было чисто. Я открыл тяжелую дверь и вошел.
Проснулся я утром, от нестерпимого желания оказаться хоть чуть быстрее того, кто так бесцеремонно разглядывал меня.
В следующее мгновение ствол «глока» уже смотрел на незваного гостя.
Не стреляй, Эндрю! А то лишишься интересного собеседника,- раздался голос Двухвостого Скорпиона.
-Ловок же ты, Двухвостый! Я думал, кроме меня никто дороги не знает,- сказал я, поднимаясь.
-Ты же сам сказал: пускай Двухвостый придет – вот я и пришел, поговорить. Только лучше у меня, а то как-то не уютно у тебя здесь,- сказал он.
-Дай хоть умыться человеку, что ли,- огрызнулся я в ответ.
-Ну умойся, может на человека похож станешь…- ответил он.
Двухвостый Скорпион и вправду был один. Всю дорогу от Лисьей Норы до его дома нас никто не сопровождал. Одет Двухвостый был в желтый халат с завязками и выцветшим рисунком на спине, так ходят горожане среднего достатка. К его дому мы подошли со стороны входа для слуг. Жил Двухвостый в большом, добротном здании, бывшем когда-то госпиталем «Красного Креста». Кое-где, среди мусора, если поискать, можно еще найти пробитые черепа врачей и медперсонала…
Пройдя цепью узких коридоров, мы поднялись по лестнице, двое слуг распахнули перед нами двери большой комнаты. Я шагнул в прохладный полумрак, слегка разбавленный светом, просачивающимся через узкие окна на потолке. Двери неслышно закрылись за моей спиной.
Моя рука невольно схватилась за рукоять пистолета, в комнате застыли какие-то фигуры.
-Не бойся, Эндрю. И не вздумай палить здесь, испортишь мои работы,- предупредил Двухвостый, включая свет.
Фигур было больше десятка. Разные существа навсегда застыли вдоль стен. Были там и кошачьи солдаты, облаченные в униформу времен Доброго Императора, с боевыми дубинами. И Белоголовые с грозными меч-крюками. Пара воинов армии Великого Ши, с зеленоватой кожей и неестественно длинными руками, похожими больше на кузнечные клещи. Эти были без оружия, да им и не надо…
Несколько женщин-кошек, застывших в соблазнительно-развратных позах. Группа «играющих» кошачьих детей.
В самом конце стояли двое Бо-Ти. Один вскинул штурмовой карабин, готовясь стрелять, второй присел в боевой стойке, сжимая в руке нож кукри.
- Вот видишь, обучился на досуге искусству чучельника и не жалею. Никого не жалею…- пояснил Двухвостый.
Примерно через час, плотно отобедав, мы удобно устроились на мягких подушках за чашками горячего, ароматного чая с дурманными листьями.
Предложение Двухвостого Скорпиона заключалось в следующем: примерно через десять дней должны состояться пышные празднования по случаю юбилея вступления во власть Стеклянного Цветка. Милостью Богов, Императора всех кошек и главы всех Свар.
Кроме всего прочего, состоится подношение подарков от всех кошачьих общин. Так вот, Двухвостый собирался подарить Императору нас, меня и еще двух Бо-Ти.
Мы должны были похитить Его Величество прямо с праздника и с боем вырваться за пределы Запретного Города, где нас будет поджидать тяжелый грузовик «унимог» и скромный мой приятель по прозвищу Шар за рулем.
Кроме меня, в этой авантюре были замешаны еще двое моих старых друзей: Еж и Песчаная Змейка.
Все мы хорошо друг друга знаем, вообщем, мы – это все, кто остался от группы прикрытия.
Во время нашествия орды Великого Ши, наш маленький отряд, двадцать семь душ всего, трое суток удерживал понтонную переправу через Красную реку. Пока переправлялись и кошки, и люди, и все… кто не хотел стать обедом.
-Сколько пожалуешь в случае успеха?- спросил я, дожевывая дурманный лист.
-Пять тысяч юей, Стеклянный Цветок не стоит большего.
-Десять! - сказал я.
- Десять тысяч юей – целое состояние! Харя не треснет с пережора?- спросил он.
-Не треснет, будь спок! Думаю, что десять в самый раз, я ведь шкурой рискую, не забывай!- ответил я.
-Да за десять тысяч юей я могу нанять два десятка Белоголовых и они отлично справятся с порученным делом!- возразил Двухвостый.
-Только потом ты получишь два десятка белоголовых трупов, провал. И когда слуги Стеклянного Цветка будут распинать тебя вниз головою на косом кресте на площади Запретного Города, ты, несчастный, вспомнишь Эндрю, которому отказал,- сказал я.
-Что ж, получишь десять, если живым вернешься,- ответил он.
Зарево догорающего костра делало лица моих товарищей багровыми, будто они были выплавлены из меди.
- Кинет! Как пить дать, кинет. И к шаману не ходи, что я, кошек не знаю,- сказала Песчаная Змейка, молодая особа, стриженная под Свету.
- Ясно, кинет! Да вот мы тоже не просто так погулять вышли, авось обыграем Двухвостого гада! - возражает Еж, мой старый приятель.
-Заметьте, наш кошачий друг мог бы пообещать что-то вообще неосуществимое, «проходку» в Сеттльмент, или билет на Большую Землю, но он обещал только деньги, может и не обманет!- говорю я.
-Ага, держи карман шире! Когда это было, чтоб кот и не обманул, тем более этот Двухвостый хер!- смеется Еж.
-Ну, а обманет, проклятый чучельник, получит порцию огня и свинца!- обещает Песчаная Змейка.
- Правильно, Дросиклея!- говорю я.
-Еще раз, Эндрю, меня так назовешь – схлопочешь «маслину» в брюхо,- огрызается она, поглаживая кривой шрам на левой щеке.
-Ладно, ладно, - говорю я.
-Как твой агрегат, Сфирос, выдержит гонку?- спрашиваю я.
-Мой зверь после тщетного, то есть тщательного ремонта, почти как новый, прокатимся без позора, за беспокойства не беспокойтесь!- отвечает Шар.
Его «унимог» и вправду получил прямое попадание выстрела из РПГ7. И почти простился с этим славным миром. Но, как уже было сказано, нас черта с два убьешь…
…Солнце проглядывает сквозь щели в стенках больших корзин. Десятки корзин плавно плывут на головах носильщиков. Нас вносят в Запретный Город.
Веселье в разгаре, гром барабанов и взрывы петард, напоминают канонаду. Корзины ставят в четыре ряда на заднем дворе, их много. Очень много подарков, раньше завтрашнего вечера до них не доберутся.
Мы выбираемся из подарочных корзин, быстро пересекаем двор и разделяемся. Песчаная Змейка бежит к Башне Изящества и Гармонии. Я и Еж, к Башне Благородного Спокойствия.
Спокойствие. Только спокойствие…
С помощью определенной сноровки и когтей залезть не составляет труда.
Сперва я – кукри в руке, МР7 за спиной. За мной Еж. В руке «люггер р08» с глушителем.
Проходим по карнизу, на скате крыши пристроились двое Белоголовых. У одного в руках автоматический карабин. Рядом «мг38» с заряженной лентой.
Дважды хлопает глушитель, путь свободен.
Песчаная Змейка уже устроилась на коньке соседней крыши, среди резных фигур она воспринимается как архитектурное украшение. При ней шести зарядный револьверный гранатомет, заряженный «морозилкой»: снарядами содержащими активный охладитель, при взрыве которого в радиусе трех метров температура падает до минус трехсот градусов. Правда лишь на несколько секунд, но и этого вполне хватает…
Активный охладитель был привезен сюда в качестве гуманитарной помощи, для замораживания продуктов. Но местные очень быстро поняли, что и как надо замораживать. И применили новинку по назначению…
На Центральной Площади марширует Красношнуровочная Императорская Гвардия, исполняя традиционный У-У: танец с тростями и зонтами. Виден пышно украшенный трон и ложи почетных гостей. Четыре ряда гвардейцев выстроены в почетном карауле. Перед ними еще десять шеренг обычных солдат. Повсюду растянуты пышные гирлянды, в воздухе клубится разноцветный дым благовоний.
На площади звучат добрые пожелания. Девушки исполняют для виновника торжества традиционный танец с веерами и лентами. Разрываются петарды, звучат выкрики добрых пожеланий.
Выдергиваю кольцо замедлителя ручной гранаты. Сейчас тут будут другие танцы и другая музыка.
«Ты за «трещетку», я в прорыв»- жестами показываю напарнику я. И бросаю свой ребристый сюрприз в толпу. Прямо под ноги гвардейцам.
Среди грохота хлопушек раздается особенно громкий взрыв. Крики восторга сменяются воплями ужаса и боли. Бешеный треск пулеметных очередей, будто разрывают плотную ткань. Невидимая, огненная плеть отчаянно лупит по толпе. Смятение и давка! Мертвые падают под ноги живым. Упавшие живые визжат под ногами бегущих. Мне не до них. Я уже несусь через площадь, расчищая себе путь короткими очередями. Лишь бы боеприпасов хватило… Лопаются заряды «морозилок», ледяные статуи только что бывшие живыми существами, разлетаются оранжево-красной сухой пылью, оставляя причудливые осколки. Под ногами хрустит красная ледяная крошка. Бегу, перепрыгивая через упавших. Сзади свист пуль и безумный треск пулеметных очередей. Вокруг бушует огонь и лед, невидимая смерть пронзает воздух! За меня скорость и смертоносный огонь. Против меня весь остальной мир!
…Музыка смерти, поэзия зла…
Прочь с моей дороги! О Танатос перимени масс олус…
Треск антикварной машинки умолкает, видно кончилась лента. На подиуме, возле красно-золотого трона лежат четверо стражей, прошитые пулями. Советник Двора и Старший Министр Юстиции так и остались сидеть на своих креслах, теперь уже в виде ледяных статуй – памятников самим себе… Рядом четверо Белоголовых солдат, тоже ледышки.
Острый, как бритва, метательный диск чуть не сносит мне пол-черепа! Из-за трона выскакивает Белоголовый в лиловом халате. В руке еще диск, готовый к броску!.. Пули быстрее… Перекрещиваю врага короткой очередью. Рядом, как по волшебству, возникает Еж. Осматривается по сторонам, прикрывает мне спину.
Паника! Никто даже не пытается нас остановить. Все заняты более важным делом, чем защита государя – спасением своей шкуры!
Император, совсем еще молодой, даже по кошачьим меркам, сидит, сжавшись за своим роскошным троном. В правой руке зажат бесполезный уже «мак10». Патроны кончились, видно выпустил от страха в белый свет, как в копейку, а перезарядить ума не хватило…
- Не смейте прикасаться ко мне, Я – Сын Неба! Я…- он не успевает закончить, бью его ногой в грудь. Еж наклоняется над поверженным «Сыном Неба» и делает ему укол релаксанта в шею. Я взваливаю обмягшее тело Императора на плечи, и мы бежим через опустевшую площадь.
Кто-то пытается схватить меня за ноги, стреляю не глядя! Двое вельмож бросаются на меня, отчаянно крича! Оба безоружные, но ополоумевшие от страха. Патроны кончились! Зараза…
Перезаряжать некогда! Использую тело «Сына Неба» как орудие драки. Первый противник отлетает в сторону. Второй, получив ногой в пах, сворачивается воющим клубком. Двое Белоголовых бегут через площадь наперерез нам. Тоже обезумели, но не настолько, чтобы бросить оружие. Меч-крюки рассекают воздух. Зараза!..
Первый ловит пулю в горло, обдав фонтаном второго, падает навзничь. Второй, ломается пополам, ужаленный тремя свинцовыми пчелами в живот!..
Молодец Ежик! Успел прихватить императорский «мак10» и поменять магазин.
До края площади остается совсем немного, когда на нее, сбивая неосторожных, влетает «джип»- развалюха, с пулеметом на треноге. Злые свинцовые пчелы жужжат над нашими головами. Совсем близко!
Зараза…
Разрыв «морозилки» превращает машину и содержимое в ледяной памятник. Второй разрыв. «Джип» переворачивается, слышен скрежет лопающегося металла, ставшего хрупким. Трое несчастных Бо-Ти разваливаются крупными темно-красными кусками… Бедняги!
Выбегаем наконец-то с площади. Улица Красных Полотнищ. Центральная улица города, такая же грязная, вонючая канава, лишь чуть пошире, есть где развернутся тяжелому грузовику.
Взрыв фосфорной гранаты превращает нескольких кошек в вопящие, мечущиеся факелы. Троих из них сминает стальная туша «унимога». Шальные пули свистят, смачно крошат стены кошачьих построек, звонко щелкают о бронированную кабину машины. Кто и в кого стреляет непонятно, похоже, все во всех. Мы тоже огрызаемся огнем.
Шар жмет на клаксон, торопя нас. Воздух разрывает отвратительный вой сирены. Еж добегает до грузовика первым, обернувшись, машет мне:
-Ну где ты там?! Шевелись, черт!- кричит он.
Шальной разрывной «глейзер», выпущенный кем-то, взрывает ему шею. Оторвав голову чуть выше подбородка! В следующий миг его голова вертится в воздухе, разбрасывая крупные алые капли, словно бусины, сорвавшиеся с нити…
Боль придет ко мне потом, отчаяние и острая боль потери. Сейчас нельзя… Сам воздух пропитан опасностью и смертью, каждая секунда может стать последней. Останавливаться нельзя. Думать нельзя! Сейчас нельзя…
Перепрыгнув через труп товарища, забрасываю бесчувственное тело Императора в кузов, забираюсь сам.
-Пошел!!!- ору во всю глотку.
Хотя Шара подгонять не надо, сам все видит. «Унимог» срывается с места, словно пущенная стрела. Оставляя за собой облако красной пыли и черный дым выхлопа. Бешено ревет двигатель, земля стремительно уходит из- под колес. Пули вязнут в арамидовой обшивке бортов, звонко щелкают по бронированной кабине. Ничего. Не страшно! Кабина усилена бронетитаном. Борта укреплены блоками противопульной защиты. Колеса кевларовые, многосекционные. Тента нет, могут прыгнуть сверху, или забросить какую-нибудь взрывную гадость. Ну, так для этого есть я в кузове.
Справа хлопок выстрела из гранатомета! Реактивная стрела проходит рядом с машиной, взрывается в доме напротив. Сворачиваем на узкую улочку. Кошачьи домишки совсем близко, нависают над бортами. Трое Белоголовых прыгают сверху! Одного перерезает в воздухе очередь из моего «МР-7». Двое приземляются на кабину. Болваны! Кабина под напряжением… Электрическая защита корпуса. Тела храбрых идиотов падают на дорогу.
Откуда-то из-под небес в кузов прыгает Песчаная Змейка.
- Осторожней, мать!!! Так без башки остаться можно!- кричу я.
- Ежик где?!- не слушая меня, спрашивает она.
- Скис Ежик! Нету больше…- ору я, перекрывая шум мотора.
- Зараза!- Песчаная Змейка выстреливает последний заряд «морозилки», расчищая дорогу грузовику. Я бросаю назад ребристый кругляк осколочной гранаты, отваживая возможную погоню. Нас безжалостно мотает по кузову. Тяжелая машина тараном пробивает то, что когда-то было крепостной стеной города. Кошачий город остается позади, мелкий гравий, кусты колючки да песок. Дорог за пределами города нет. Но «унимогу» дороги не нужны! Мы растворяемся в пустоши. Будто и не было нас никогда…
Вот оно, условленное место встречи. Это место кошки называют «Дом Костей». Костей там и вправду много.
Трехступенчатая пирамида из рыжего песчаника – старинная усыпальница владык древности. Построена незнамо когда, не Белоголовыми (эти строить вообще не умеют, только ломать), не Кошками и уж точно не людьми. Кто знает кем?..
Пирамида со всех сторон засыпана останками бойцов Орды Великого Ши. Несколько тысяч костяков украшают окрестный пейзаж.
Во время нашествия Орды, пятеро Бо-Ти, состоящих на службе тогдашнего Императора, пользуясь неразберихой и паникой, прихватили самое ценное из Хранилища Имперской Сокровищницы и смылись.
Но им не повезло. Орда продвигалась гораздо быстрей, чем они думали. Их настигли не слуги Императора, а воины Великого Ши.
Понимая, что от погони не уйти, наемники закрепились в старинной пирамиде и приняли бой.
Гулкая тишина, сырость и полумрак. Внутри всегда прохладно и всегда тревожно. Под ногами хрустят стрелянные гильзы. Их много, очень много. Здесь стреляли до последнего патрона, а потом бились ножами, врукопашную! Правда, очень не долго…
Помню. Помню, как катится живая лавина лилипучьей орды. Катится, неудержимо сметая все, несмотря на бешеный огонь пулеметных очередей и взрывы гранат. Картина, которую не забыть. Не залить дурманным пойлом страх, навсегда поселившийся внутри!..
Дом Костей считается дурным местом у Кошек. Именно поэтому Двухвостый Скорпион и выбрал его для встречи. От Кошек, да еще от слуг Двухвостого можно ожидать любой пакости. И мы были готовы ко всему. Но ждавшие нас семеро Белоголовых оставили золото, взяли захваченного Императора и тихо растаяли в темноте.
Мы смотрели на вознаграждение: пояса, туго набитые золотыми пластинками. Это была победа, это была удача. Но радости почему-то не было…
Закат окрасил шершавые бока пирамиды в кровавый цвет, и красная пустошь сделалась еще более красной. Уставшее солнце висело над горизонтом, а в белесом небе загорались первые звезды.
-Здорово живым остаться, да еще при барыше. А, Эндрю?- спрашивает Песчаная Змейка.
-Здорово…- отвечаю я, бессмысленно глядя куда-то вдаль.
-Ежика только жаль!- говорит она.
-Жаль…- говорю я.
-А здорово все же мы бока им всем намяли, хоть кино снимай!- говорит молчавший всю дорогу Шар.
-Ты, чего, Эндрю, со своей долей делать будешь?- спрашивает он.
-Пропью…
- Правильно, я тоже пропью! Только не здесь. Тут мне до смерти надоело… Мы решили со Змейкой рвать на север. Там старая французская миссия, а оттуда на Большую Землю, - говорит Шар.
-Ветер в спину! Так вас там и ждут. Встретят огнем из всех «трещеток»,- приободрил его я.
- Мы им, Эндрю, золотом посветим, небось не встретят огнем то,- сказала Песчаная Змейка, разливая в стаканы дурманное пойло.
- Мы все для них словно зачумленные, зараженные! Не примут они вас,- возражаю я, делая глоток волшебного напитка.
-Примут, у меня пропуск есть!- говорит Песчаная Змейка, хлопая по своему денежному поясу.
-А у меня два!..- смеется Шар, выхватывая пару автоматических пистолетов.
-Давай, Эндрю с нами! На «унимоге» на север, пока горючки хватит, а потом пешедралом… Авось да прорвемся! - предлагает он.
-Нет, други мои. Я уж тут останусь, – отвечаю я.
-Нету в тебе романтики… Приземленный ты, Эндрю, человек!- говорит Песчаная Змейка.
А Шар внезапно затягивает песню. Древний, как песок Пустоши, гимн Бо-Ти всех времен и народов, планет и отражений:
«Рассвет, рубином в серебре, зажегся над землей.
А мы, сегодня на заре, опять уходим в бой.
И нас не стоит примирять с расчетливой судьбой,
Нам больше нечего терять, ведь мы уходим в бой».
Мы подхватываем дурными, пьяными голосами:
«Клинки остры, щиты крепки и грог всегда с собой.
И все печали далеки, когда уходишь в бой.
На нас плеснет пришедший день лазурью голубой.
Не смей, боец, назад глядеть, когда уходишь в бой!»
Солнце совсем скрылось, оставив миру лишь алый надрез на кромке горизонта. Ночь зажгла огромные, белые звезды в черной глубине небес. Языки костра весело пожирали сухой хворост. Очередная ночь, а за ней новый рассвет…
В стаканах остатки дурманного пойла, в голове туман. В тугих поясах золотые слитки, в магазинах патроны. В душах - надежда…
«Рассвет, рубином в серебре, зажегся над землей.
А я, сегодня на заре, ушел в последний бой.
Ко мне не стоит примерять чужую жизнь свою.
Мне больше нечего терять, ведь я убит в бою…»
Глубокой ночью я вернулся в город. Неестественно тихий, замерший в предчувствии чего-то.
Я забрался в Лисью Нору и заснул мертвецким сном.
Приснился мне Еж. Он шел по улице города, держа за волосы свою, развороченную «глейзером» голову.
Мутные глаза его искали меня и, наконец, нашли.
-Проснись, Эндрю! Жизнь проспишь…- произнесла искалеченная голова, хоть и не имела нижней челюсти.
Проснулся я от взрыва. Гулкого взрыва нажимной мины. Сработала одна из моих ловушек для незваных гостей! Взяв кусок разбитого зеркала, я через него, осторожно взглянул в окно. Десятка три людей-кошек, вооруженных старыми винтовками и боевыми дубинами стояли полукольцом. Еще было с десяток Белоголовых. Кто-то деловито устанавливал станковый автоматический гранатомет. Кто-то заряжал ленты в два тяжелых пулемета. Еще дальше двое Белоголовых возились с трубой, похожей на телескоп. Только это был не телескоп, а пусковая установка ракеты «джавелин»!
-Зараза!!!- крикнул я, убегая вглубь здания. За секунду до того, как управляемый реактивный снаряд снес большую часть стены.
Вниз, вниз в подвал! Пробегая, я успел нажать на инициатор подрыва сюрпризов. Примерно треть мин были снабжены управляемыми детонаторами, другие, Бог даст, сработают от взрыва…
Было слышно, как рвутся «морозилки», превращая мой дом в куски льда. Как отрывисто лают пулеметы.
Ничего! Не возьмете… Лисья Нора не просто так называется! Есть пара подземных ходов далеко наружу.
Примерно через два часа я решился вылезти из своего убежища. Над городом плыл черный дым, многие дома горели. Кое-где на улицах валялись тела убитых. Где-то собравшуюся толпу вдохновлял оратор. Где-то с грузовика разбрасывали дурманные листья. Повсюду громили лавки и склады. Богатые дома, разграбив, превращали в костры. Судили и тут же казнили «подлых отступников» и «врагов народа».
Грабили, насиловали и стреляли друг в друга. Шло обычное кошачье веселье – революция!..
Со стороны Сеттльмента слышалась беспорядочная стрельба и частые взрывы. Дым пожара там был особенно черным.
На главной площади, с которой успели убрать старые трупы и уже украсить новыми, было выставлено три огласительных камня. Для тех же, кого грамотность обошла стороною, ораторы кричали с самодельных трибун:
«Подлые и лицемерные Иностранцы похитили нашего любимого Великого Сына Неба!!! Пользуясь нашей добротой и доверием, они хотят уничтожить наши исконные традиции, нашу великую культуру! Насадить взамен свои извращенные представления, свой варварский порядок! Но мы этого не допустим!!! Ради борьбы с подлым иностранным влиянием и спасения нашей великой нации организуется новая свара: Свара борьбы против иностранцев! Именно она и возглавит новую народную революцию. Вступайте в новую Свару, все, кто любит Родную Землю!!! Главой и предводителем новой свары провозглашается выдающийся деятель нашего времени, покровитель искусств, защитник нравов, поборник справедливости – Его Превосходительство, Двухвостый Скорпион! Он же, по заслугам, становится наместником Императора, до тех пор, пока не объявится наш любимый Сын Неба. Слава Двухвостому Скорпиону!!! Смерть иностранцам!!!» Там же, на площади яростно визжащая толпа распинала на грубо сколоченных косых крестах двух «проклятых иностранцев». Один был туристом из далекого отражения, состоящем в основном из кремния, да к тому же в походном экзоскелете. Он искренне наслаждался процессом, думая что участвует в каком-то народном обряде. Другой был Бо-Ти, человек. Он был ранен в живот и ему, думаю, было уже все равно…
Подставили меня, как дурака!..
Теперь передо мной было два пути: дождавшись ночи, выбраться из города и двинуть на север. Ну, или куда-нибудь еще… Или же, попытаться хоть как-то компенсировать моральный ущерб. Я выбрал второе. Из оружия у меня был лишь кукри, да «глок» с единственной обоймой. Все остальное, включая недавно заработанное богатство, осталось в Лисьей Норе. Потеря денег была второй причиной остаться в городе.
Как ни странно, дом новоиспеченного императора почти не охранялся. Видно все слишком увлеклись революцией. Перед входом в небольшой дворик веселились Белоголовые, их было десятка полтора. Белоголовые нашли себе новое развлечение, они сволокли на двор всех детей-кошек, которых смогли поймать. И теперь они подбрасывали несчастных детенышей в воздух и старались рассечь тело автоматной очередью, пока оно не коснулось земли. Они были настолько увлечены этой своей забавой, что я смог пройти двор почти не таясь!
Я быстро поднялся по стене, прошел по крыше, разобрал черепичную кровлю и протиснулся вовнутрь. Теперь мне пришлось передвигаться по потолку, точнее под потолком, благо было за что цепляться. Я полз среди балок, словно ящерица, или паук по паутине. Дважды подо мной проходили вооруженные Белоголовые, но мне удалось остаться незамеченным. Возле дверей в любимую комнату Двухвостого стояли двое рыжих поджарых кошаков с боевыми дубинами. Я возник перед ними, как призрак, натурально прыгнув с потолка! Одному в висок, другому поперек горла… Такая вот геройская смерть на посту!..
Скорпион расхаживал по комнате, мурлыча что-то себе под нос.
- Угадай с трех раз, что произойдет, если ты попробуешь дернуться?..- сказал я, прижав нож к его горлу.
-Эндрю?!! Да ты с ума сошел!- сказал он бесцветным голосом.
-Точно, Двухвостый! Знаешь ли, разрывы «морозилок» пагубно воздействуют на психику!- ответил я.
-Тебе конец, идиот! Здесь три десятка Белоголовых, они тебя зубами на куски…- он не успел закончить, я ударил его по почкам, не убирая ножа от горла.
-Советую сдаться. Иначе точно умрешь! А так я тебя отпущу, может быть…- продолжал он, отойдя от боли.
- Заткнись, сволочь!- я ударил его еще раз.
Мне очень хотелось прирезать его прямо здесь! Но уйти живым я мог, только прикрываясь Его Превосходительством…
-Слушай внимательно, кусок дерьма кошачьего! Ты подставил меня и за это заплатишь. Если не хочешь подобрать свою дурную башку с пола, дашь мне все, что я требую! - процедил я сквозь зубы.
-Хорошо, Эндрю! Твоя взяла,- ответил он.
-Так вот, император хренов! Мне нужно золото, оружие и машина,- сказал я. «И твоя башка в придачу», - добавил про себя.
- Идем. Как раз для такого случая держу заправленный багги во внутреннем дворике, а в нем два «мини-узи» и казначейские пояса с золотом,- сказал он обреченно.
Мы вышли через другую дверь, прошли темным коридором…
Острый метательный диск вонзился мне в руку, пройдя почти насквозь! Кукри со звоном упал на пол. Двухвостый, оттолкнув меня, бросился по коридору. А на меня налетел Белоголовый с меч-крюком. Ныряю под рубящий удар страшного оружия, из «глока» Белоголовому в живот! Второй диск вскользь цепляет меня по голове. Не попал! А вот я попал, метальщик падает, получив пулю промеж глаз! Крупный, серый кошак с размаха бьет меня дубиной сзади по плечу. Боль вспыхивает во всем теле, парализуя разум. Этой же дубиной выбивает «глок» из руки. Противник бьет меня ногой в живот. Я на полу, холодный камень, горячая кровь из моей руки заливает плиты. Враг снова пинает меня. Это он зря! Лучше бы дубиной.
Перехватываю ногу. Кулаком левой руки ему в пах! Наваливаюсь, успев прижать сустав ноги падающего гада. Радостно слышу характерный мокрый хруст! Кошаку больше не бегать никогда…
Пытаюсь вскочить на ноги. Снова получаю дубиной по спине. И еще раз, по голове! На этот раз действительно крепко…
Солнечный, яркий свет. И боль, пронзительная, страшная боль во всем теле. Значит живой! Мертвые боли не чувствуют… Кровь на лице, много крови. Стекает по волосам вниз. Значит за ноги подвешен. Это плохо! Руки крепко связаны намокшей от крови веревкой. Печально…
Голос Двухвостого Скорпиона, как сквозь вату. Вижу его словно через мутное стекло. Крови много потерял.
-Дурак ты, Эндрю! На кого руку поднял!.. Совсем плохой…- Двухвостый Скорпион выдавливает из себя слова, поигрывая моим ножом в руке. И вдруг делает длинный разрез поперек моего лба!
-Я бы тебя всего так изрезал! Да нужен ты мне целым, для коллекции. Что скривился, родной? Скажи что-ни-будь напоследок. Потом только орать сможешь! - предложил он.
- Дерьмо…- говорю я, чувствуя, как сознание уходит вместе с кровью.
Двухвостый, мерзко улыбнувшись, желает что-то сказать. Но в этот миг его голова, внезапно, разрывается алыми брызгами. Точно спелый плод! Тяжелая экспансивная пуля из «шайтека», или «барретта» не иначе…
На площадь, сминая гусеницами Кошек и Белоголовых, выскакивает «призрак». Крупнокалиберный пулемет на его башенке огненной метлой выметает тех, кому не хватило ума убраться вон! За гусеничной бронемашиной на площадь врывается «унимог». Тот самый, наш… Выстрелы сливаются в сплошную какофонию звуков. Визг Кошек. Крики Белоголовых. Трескучий взрыв гранаты совсем рядом! Чье-то разорванное тело ударяет меня с размаха. Этот удар выбивает остатки сознания…
Снова боль! Гул в голове. Руки не связаны, но плотно стянуты бинтами. Я лежу. Трубка капельницы уходит куда-то вверх. И там, вверху, ярко горит лампа.
-Где я, черт побери вас всех?!.- еле ворочая непослушным языком спрашиваю я.
-В Раю! Не дрейфь, Эндрю. Это госпиталь французской миссии так называется «парадиз»,- улыбается Песчаная Змейка.
-Мы с Шаром встретили эвакуационную команду, которая шла к Сеттльменту. Не поверишь, целая армия: три вертушки огневой поддержки, «призрак» и шесть джипов. Ну и пристроились к ним. Тебя спасать ведь кто-то должен!- продолжает она свой рассказ.
-Ты, если что, миссионер-проповедник Брат Анри Бертон. Битый Кошками за проповедь Слова Божьего. А я вообще, преподаватель письма и чтения. Так что все О.К. прорвемся! Поживем еще чуток,- говорит она.
Подошел молчаливый медбрат, монах, со шприцем в руке и влил мне еще какой-то медицинской гадости в кровь. На черной рясе его, сразу под алым крестом красовалась надпись: «Никакого оружия, никакого насилия.» Сделав инъекцию, он осенил меня крестным знамением и молча удалился.
-Что, правда, никакого оружия?- спросил я, погружаясь в сон.
-Правда, - кивнула Песчаная змейка. – Мне пришлось сдать все свои «игрушки».
-Идиоты!..- сказал я.
-Я и говорю, французы!..- поддакнула она.
А я снова проваливался в беспамятство, туда, где нет боли. И вместо больничной простыни, чувствовал мягкий, горячий песок пляжа Тирренского Залива, а вместо белой, бесчувственной лампы, светило надо мною доброе горячее Солнце. Солнце далекой Земли…
«Для тех, кто бой называет судьбой» Альта Лика.
Использованы: песня «Рассвет» Лики (Дейдры) Чекаловой,
также идея и название романа «Записки о кошачьем городе» Лао Шэ.
Конец.
06.08.1996г. А.С.