Я сидела на краю больничной койки Кэнди. Дерек и Бобби стояли рядом, всячески стараясь её приободрить. Кэнди была истощена, но в целом здорова. Она не помнила, что с ней произошло, и о последних своих словах тоже забыла. Выглядела спокойной, но от малейшего волнения начинала паниковать и плакать. В палату зашёл Мистер Никсон: «Не помешал вашему разговору?», - он прошёлся по нам взглядом и остановился на Кэнди – «Как ты? Ребята, вы не оставите нас наедине?», - Кэнди схватила Дерека за руку, испугавшись. «Не беспокойся, милая», - шериф заботливо коснулся её плеча, давая понять, что здесь она в полной безопасности. Дерек осторожно высвободил свою руку и все трое вышли прочь из палаты. «Страшно представить, что с ней было…», - в моей голове разом проносились страшные картинки с пытками и всяческими способами по уничтожению человеческого достоинства. Главным было то, что сейчас с подругой всё было хорошо, в том понимании этого слова, в котором можно было его употребить относительно недавних событий. «Но тот, кто это сделал, ещё где-то бродит. Что, если он не успокоится?», - зная Бобби, несложно было предугадать, что он выдаст нечто подобное, нагнетать он умел лучше кого-либо ещё. Дерек смирил друга крайне недружелюбным взглядом, на что тот резко стушевался. «Нужно проверить адрес Писадейры. Может это и пустая трата времени, но всё же…», - я замолкла, обдумывая каждое произнесённое слово – «Бобби, что насчёт тебя? Пойдёшь со мной?» - «Если честно, я не прочь сбежать отсюда. Скажи Кэнди, что я загляну к ней завтра» - «Без проблем», - проводив нас с Бобби недовольным взглядом, Дерек вернулся в палату.
Церковь находилась вдали от других домов. Рядом почти ничего не было, и найти единственный дом поблизости, не составило труда. Я осторожно постучала в дверь. Навстречу мне вышла женщина преклонного возраста – «Могу чем-то помочь?» - «Здравствуйте», - начала я – «Это прозвучит странно, но… мы хотели бы узнать о девушке, что жила здесь примерно двести лет назад», - я прекрасно понимала, как это звучит. За последнее время научилась ничему не удивляться и не обращать внимания на, порой резкие, реакции людей. Женщина одарила меня удивлённым взглядом с привкусом раздражения – «Это шутка такая?», - я лишь виновато опустила голову – «Может, вы хотя бы скажите, как её звали?» - «Писада Эйра» - «Ох, нет», - радостно выдохнула она – «Я о такой и не слыхала. Более того, этот дом построил мой прадедушка, и до него этой землёй много лет владели мои предки. Может, вы ошиблись адресом?» - «Да, наверное». Мы уже уходили, когда хозяйка окликнула нас – «Постойте! Дедушка как-то обмолвился об удачи нашей семьи. Сказал, что земля досталась нам даром от девушки, что ушла в монастырь. Я не знаю её имени, но, может, она та, кого вы ищете» - «Спасибо», - женщина улыбнулась нам вслед, пожелав удачи, и зашла в дом, захлопнув за собой дверь.
«Знаешь, раньше в выходные дни я читал, собирал растения, высушивал их, перерисовывал в тетрадку… а теперь я трачу их на поиски… даже не знаю чего» - «Ты можешь пойти домой. Я тебя не держу» - «И потом Дерек скажет, что я просто испугался» - «Возможно», - мы сели на автобус, добрались до конца города, а затем около часа шли пешком. Всю дорогу Бобби плакался, что устал, и демонстративно тряс ингалятором.
По сравнению с городом, здесь было необычайно тихо. Неосознанно затихли и мы с Бобби. Словно воры, шли в сторону массивных дверей монастыря, озираясь по сторонам. Тут будто остановилось время, застыв в средневековье. У порога стояла девушка. Послушница заметила нас с самого начала, и наблюдала за тем, как мы приближаемся. «Что привело вас к нам?» - «Здравствуйте, мы хотели узнать об одной девушке, что двести лет назад была здесь послушницей» - «Боюсь, я не смогу вам помочь. У нашего монастыря богатая история, и в нём побывало много спасённых душ». В саду мы заметили прогуливающуюся женщину. Она выглядела строже остальных девушек, вероятно, была их настоятельницей. Проследив за нашим взглядом, послушница обернулась на монахиню. Словно читая наши мысли, произнесла – «Она не говорит с посторонними. Лишь с девушками, которые собираются принести обет», - послушница пожала плечами, и неуверенно посмотрела на Бобби, жаждущего подбежать к настоятельнице. «Сожалею, но дальше вам идти нельзя», - словно остерегаясь неожиданных действий, преградила она путь – «Сюда пускают только девушек и только тех, кто служит господу или готов начать этот путь. Да прибудет с вами господь», - послушница перекрестила нас с Бобби и вывела за пределы монастыря. Она ещё некоторое время наблюдала за нами издалека, затем скрылась за дверьми святой обители.
«Подожди меня здесь», - шепнула я Бобби – «Что ты задумала?» - «Та женщина в саду… наверняка она их настоятельница. Я должна поговорить с ней» - «С ума сошла?» - «Жди здесь и не мешай». Оставив Бобби одного, я вновь зашла на территорию монастыря. Стараясь быть, как можно тише и незаметнее, пошла в сторону сада. Как раз в этот момент выглянула послушница, что говорила с нами с минуту назад. Я пригнулась, выждала момент, и двинулась дальше. Настоятельница срезала увядшие листья, когда я резко появилась перед ней. От неожиданности та вздрогнула – «Кто вы такая?» - «Простите, не хотела вас напугать» - «Чем обязаны вашим визитом?» - «Боюсь, вы мне не поверите» - «В мои годы трудно чему-то удивляться», - настоятельница была крайне аккуратна и осторожна в своих выражениях, но при этом ничуть не скрывала своего недоверия. «Я слушаю, дитя», - я рассказала ей обо всём. Когда речь зашла о Писадейре, лицо настоятельницы вытянулось, стало ещё серьёзнее, чем было раньше – «Вам повезло. Я кое-что знаю…», - настоятельница прошла вглубь сада, туда, где никто бы не смог нас услышать, и начала свой рассказ…
«История этой девушки необычна. Её передавали из уст в уста на протяжении сотни лет. Ходило много слухов… Никто не знает, откуда пришла Писада Эйра, и что с ней случилось, но говорят, она от чего-то бежала. У неё не было ни семьи, ни родственников. Некоторые поговаривали, что это была и не девушка вовсе, а мужчина в женском обличии, такой уродливой она казалась. Эйра ненавидела свою внешность. Её рост был не по-женски высок, и силой она могла помериться с мужчиной, однако её запомнили вовсе не поэтому. Поговаривали, что она что-то украла и сбежала. Её нашли, заточили в монастыре, но украденное она так и не вернула…»
Луна освещала дормиторий и лица спящих монахинь. В тишине раздавалось тихое бормотание. Эйра, припав на колени возле койки, исступлённо читала молитву. Согрешив, она должна была искупить вину перед Всевышним в непрерывной молитве и покаянии. За ней следила одна из послушниц, и каждый раз, когда Эйра замолкала, она открывала сонные глаза, и ударяла её плетью. «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня, ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною». Порыв ветра заставил Эйру поёжиться. Она взглянула в окно. «Спуститься по лестнице к церковным хорам, пройти через трапезную, а там наружная лестница, небольшой дворик и свобода!» - повторяла она, словно мантру. «Не прерывай молитву!», - «Х-тыщ!» - плеть рассекла воздух, а затем и спину Эйры. Её побледневшие губы тут же зашептали молитву. «…Отврати лице Твоё от грехов моих и изгладь все беззакония мои. Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня», - не прекращая молиться, Эйра следила за дремавшей послушницей, а в это время её рука тянулась к ножу, который она украла, когда помогала на кухне. Пальцы коснулись холодного лезвия - «Это во благо…это во благо! Прости, Господи!», - Эйра подошла к послушнице. Она заметила, как сверкнул нож в её дрожащих руках, отразив лунный свет. Послушница уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, но Эйра зажала его рукой – «Господи, мы согрешили, но мы веруем в Твоё милосердие и уповаем на него…Прими наше раскаяние, ибо уповающий на Тебя не постыдится». Послушница стала вырываться. Эйра пыталась скрутить ей руки, но она дёрнулась, и нож рывком вошёл в её живот. Тело послушницы замерло, а затем начало оседать на кровать. Она упала на койку, и белые простыни под ней окрасились в алый цвет. «О боже, я согрешила, но этот грех во спасение!», - прежде чем броситься бежать, Эйра в последний раз взглянула на луну и лес, что темнел вдалеке. В келье все спали, и лишь одни глаза смотрели в небеса, и глаза эти, встретившись со смертью, не видели лунного света.
«Тело Эйры нашли несколько месяцев спустя, в глубине леса…Она до сих пор похоронена на старом кладбище около монастыря. Это всё, что я знаю» - «Но что Эйра украла?» - «Это история умалчивает», - настоятельница окинула меня изучающим взглядом – «Скажите, откуда вы все узнаёте о ней? Об этом болтают в городе?» - «Сожалею, но я не понимаю о чём вы», - настоятельница нахмурилась и устало вздохнула, но продолжила свою речь – «Десять лет назад ко мне приходил лесник и тоже спрашивал о ней». По телу пробежали мурашки. Неужели он тоже встречался с ней? «Вы не знаете, где он живёт?» - «Прошло много времени, но тогда он жил у озера» - Спасибо вам за всё», - когда уходила, настоятельница окликнула меня – «Это место священно. Прошу больше не врать в его стенах, и не приходить сюда в поисках слухов…»
Увидев меня, Бобби тут же оживился. Я пересказала ему весь рассказ настоятельницы. Вывод был один – нам нужно поговорить с лесником. Возможно, он знает больше, чем остальные. Монастырь был окружён лесом и, чтобы выйти к городу, надо было идти по истоптанной тропе, не сворачивая. Но что-то пошло не так…
«Где это мы?», - испуганно воскликнул Бобби – «Не знаю… вроде шли по прямой. Так ведь?», - кивнув в знак согласия головой, Бобби огляделся, будто ожидая, что сейчас кто-то нападёт – «Эй, а это что?», - он подбежал к какому-то полуразрушенному строению. Подойдя к нему ближе, я заглянула в чернеющую пустоту, уходящую вниз. Чтобы посмотреть насколько глубока дыра, бросила камешек. «Раз…Два…Три…Пам! Пам-пам-пам…», - послышался глухой стук. Не так уж и глубоко. Оставив позади строение, мы пошли дальше и вскоре вышли на нужную нам тропу.
Я была дома уже под вечер. Мама говорила по телефону, нервно теребя от него провод – «Так значит ты всё таки делал это? А клялся мне, что не причём!», - кричала она – «Ох, только не надо говорить, что это ради нас!», - я прошла мимо и поднялась в свою комнату. Села за книгу, но мысли то и дело разбегались. Меня одолевало беспокойство, от которого я никак не могла отделаться. Мама продолжала ругаться с отцом, и её раздражённый голос иногда долетал до моих ушей. Виляя хвостом, грациозной походкой ко мне подошла кошка и начала ластиться. Я гладила её, когда она вдруг замерла, принюхалась ко мне и зашипела. Животное внимательно посмотрело на меня, будто пытаясь прочесть мысли, и на секунду, в отражении кошачьих глаз, я увидела монастырь. Но это быстро прошло, а кошка снова замурлыкала. Домашняя атмосфера нагнетала тоску, и оставаться здесь не хотелось. Когда мама договорила по телефону, я позвонила Люку и договорилась о встрече.
Мы сидели за дальним столиком кафе. Люк смотрел на меня дружелюбно, без тени флирта. «Ты позвонила просто так или что-то случилось?», - весьма неуверенно спросил он – «Я позвонила, потому что соскучилась по тебе» - «Вот как», - он помолчал, раздумывая. И взгляд его с каждым мгновением загорался, теряя прежнее дружелюбие. «Я могу сказать то же самое», - его тёплая ладонь накрыла мою. Я посмотрела в его глаза, такие добрые и открытые. Притянув его к себе, жадно впилась ему в губы. Он хотел отстраниться, но я не позволила. Обвила руки вокруг его шеи и крепко сцепила их в замок. Люк рассмеялся, не отнимая губ, и вдруг ответил таким же страстным поцелуем. От него, как обычно, пахло лесом. Хотелось быть ещё ближе… Его руки обхватили мою талию. На мгновение я выглянула посмотреть, видит ли нас кто-то, но губы Люка коснулись моей шеи, и реальный мир исчез. «Не бойся…», - прошептал он мне на ухо – «Им оттуда не видно нас…». Люк – это тихая гавань, это дом, где комфортнее всего. Люк - это бесконечная нежность и забота. С ним можно идти с закрытыми глазами, ничего не боясь. Он обнял меня, погладил по голове, и почему-то рассмеялся. «Что?», - в недоумении спросила я – «Я люблю тебя, Сара», - мне хотелось что-то сказать, но он прижал меня к себе. «Просто вырвалось. Ты не обязана говорить что-то в ответ», - он снова поцеловал меня, но легко, едва касаясь губ.
Остаток вечера мы провели за разговорами. Вначале Люк был немногословен. Его мысли были где-то далеко, и я не знала, думал он о нас или о чём-то другом. Но вскоре его глаза повеселели, и он стал говорить охотнее. Что бы между нами ни происходило, в первую очередь мы – друзья. И это прекрасно. Посетителей становилось всё меньше, но мы не обращали на них внимания.
В доме никого не было, когда я вошла. В Балтиморе я часто оставалась одна, но в Сентфоре впервые. Почему-то стало не по себе. «Дзы-ы-ынь!!» - в тишине телефонный звонок раздался словно из погреба. Я вздрогнула и замерла - «Дзы-ы-ынь!!» - подняла трубку. «Да?» - «Сара …» - «Это ты, Бобби?» - «Сара …приходи…», - Бобби было едва слышно, связь то и делала, что прерывалась – «Куда? Что с тобой?», - голос
Бобби был то тихий, едва слышный, то обретал какую-то пугающую грубость. «Приходи в школу…мне… мне нужна твоя помощь… Сара!!!», - когда связь наконец прервалась. Кое-как положив трубку, я бросилась прочь из дома. От страшного предчувствия сосало под ложечкой, и сердце так колотилось, что меня подташнивало. Но в голове всё ещё звенел крик Бобби, и я ускорилась, превозмогая страх.
«Бобби?», - едва слышно прошептала я. Из-за парты встала тень и двинулась в мою сторону. Страх сковал тело, а голос застрял где-то глубоко в глотке, когда я увидела перед собой Бобби – «Ну, наконец-то!», - недовольно пробурчал друг – «Я тут чуть в штаны не наложил!» - «Что произошло?» - «Меня спрашиваешь? Ты позвонила мне и сказала, чтобы я немедленно прибежал в школу, что тебе нужна помощь. Я прихожу, а никого нет» - «Бобби…» - «И сейчас ты спрашиваешь, что произошло? Серьёзно?», - «Бобби…» - «Да что?», - он негодовал, почти срываясь на крик – «Бобби, я не звонила тебе. И пришла сюда по той же причине, что и ты…», - мы смотрели друг на друга иступленным взглядом, пока во тьме не заметили женский силуэт. Мисс Бейкер зашла безмолвно, и так же, не говоря ни звука, закрыла за собой дверь, а затем несколько раз провернула ключ. Я осторожно подошла к ней. Не двигаясь, она следила за каждым моим движением, железной хваткой сжимая металлическую связку в своей руке. «Мы хотели бы выйти отсюда…», - я резко схватила ключи, но она удержала их. Её глаза сверкнули чёрным блеском, а лицо исказилось в гримасе злобы. Мисс Бейкер замотала головой, с каждой секундой дёргаясь всё сильнее. Её тело забилось в судороге, руки и ноги вывернулись на девяносто градусов. Заскрипели кости в тишине. «Что за чёрт!!!», - вопил Бобби, пятясь назад – «Боже…», - моё дыхание почти исчезло, когда Мисс Бейкер встала на четвереньки. Её конечности удлинились, и колени выгнулись в другую сторону. Она вскочила на стену, и стремительно побежала в нашу сторону. Бобби в истерике пытался отрыть дверь, но она была безнадёжно закрыта. «Помогите!!!», - я кричала в надежде, что кто-то услышит. Мисс Бейкер схватила меня за шиворот и швырнула в другой конец класса. Не по-человечески быстро она подползла ко мне, и нависла, вплотную прижав своё лицо. Я смотрела в её чёрные глаза. Хотела бороться, но не могла. Стало не хватать воздуха. Руки, управляемые инстинктом, судорожно отталкивали Мисс Бейкер, но она крепко уселась мне на грудь, раскрыв пасть. Я начала задыхаться, чувствуя, как липкая смола обволакивает лёгкие. Ужас достиг апогея. Казалось, ещё чуть-чуть и сердце остановится, не выдержав.
«Бам!» - дверь распахнулась. На пороге стоял уборщик, держа в руках швабру. «Бегите!!», - Бобби выскочил из кабинета. На мгновение Мисс Бейкер отвлеклась, и мне удалось высвободиться из её хватки. Воспользовавшись моментом, уборщик накинулся на неё – «Беги!», - Мисс Бейкер подняла его в воздух и бросила прямо к моим ногам. «Убегай…», - я попыталась его поднять, но он отбросил мои руки, кое-как поднялся и вытолкал за дверь. Ему же выйти не удалось: она утащила его обратно, и дверь захлопнулась перед моим носом.
В коридоре на меня налетел Бобби, и мы вместе выбежали на улицу. Обернувшись, я встретилась взглядом с уборщиком в окне. Из тьмы позади него вышла высокая худощавая тень. Она подняла его так высоко, что ноги беспомощно болтались в воздухе. Мисс Бейкер держала его так несколько секунд, а затем вырвала голову с плеч. Ноги продолжали судорожно болтаться, и кровь брызнула в окно…