Пасмурный день. Прохладный ветер давал понять, что неминуемо приближается осень. Начальник отдела полиции, маленького европейского городка курил уже третью сигарету. Опёршись ладонями на подоконник, он смотрел на затянутое серыми тучами небо. С каждым его выдохом, сквозь сжатые зубы, сжимавшие сигарету, выходили облака табачного дыма. Пепел от сигареты небрежно упал на подоконник, но капитан Даггер не придал этому значения. Он был слишком озабочен странным происшествием, и чистота на рабочем месте его не беспокоила. В дверь кабинета громко постучали. «Да, войдите!» - хрипловатым басом твёрдо и грубовато сказал капитан Даггер. Двое конвойных вошли в кабинет, небрежными резкими движениями проталкивая вперёд человека в наручниках. Это был небольшой ростом, худощавый мужчина, лет сорока на вид. Разорванная грязная рубашка, пыльные штаны и порванный левый ботинок говорили о том, что его хорошенько помяли при аресте. Даггер приказал снять наручники. Конвойный послушно выполнил приказ. Затем капитан приказал мужчине сесть на табурет, и кивком головы указал конвойным на дверь. Те быстро удалились. Даггер явно держал в страхе всех подчинённых, и не давал филонить.
Шеф полиции, капитан Даггер, будучи широкоплечим и рослым, не опасался за свою безопасность. Поэтому мог позволить себе роскошь общения с подозреваемыми, с глазу на глаз, без охраны и наручников. К тому же, это благотворно влияло на процесс допроса, и люди легче шли на контакт. Капитан уселся за свой стол, закурил очередную сигарету, и устремил пристальный взор на подозреваемого. Тот сидел, сложив руки на коленях, устремив взор куда-то на стенку изредка прикусывая губы и глубоко вздыхая. Так прошло несколько минут. Сигарета капитана Даггера полностью истлела, обронив на стол горстку пепла. Поморщившись, капитан смахнул её рукой, и бесцеремонно заговорил с подозреваемым:
- Рассказывайте! – прозвучал его настойчивый хрипловатый бас,
-С-спрашивайте, - робко проговорил мужчина. Капитан Даггер ухмыльнулся и покачал головой. Затем достал листок из принтера, взял ручку и заговорил снова, не теряя силы в голосе:
- Как зовут?
- Говард. Говард Моштейн, - с дрожью в голосе ответил человек.
- Где работаете?
- Я врач по образованию, но по специальности не работаю, - словно стыдясь и пытаясь оправдаться затараторил Говард.
- А налоги платите?
- Да, сэр, - кивнул Говард. Оплачиваю годовой минимум, точнее, вычитают из пособия…
-Безработный… Пьёте?
-Нет, сэр…
-Странно… Наркотики? Табак?
-Нет… Даже не курю…
-Ладно, хватит болтовни! – внезапно резко осёк его капитан Даггер, - рассказывайте о событиях ночи четверга! Рассказывайте подробно всё, что с вами произошло до самого момента ареста.
Говард Моштейн кивнул головой несколько раз, затем потёр лицо ладонями и стал рассказывать:
- В тот день я получил письмо от моего постоянного работодателя. Он требовал встретиться немедленно, в день получения письма.
- Вы же сказали, что нигде не работаете! И что за письмо такое? У всех давно есть электронная почта!
- Я-я всё объясню, - явно волнуясь, проговорил Говард, - видите ли, я сказал, что не работаю по специальности. А письмо заказное было. Его курьер принёс. Мне пришлось дела отменить кое-какие, чтобы с заказчиком встретиться. Я оделся, взял зонт и пошёл в кафе «Тритон». Там мы обычно и встречались, в закрытой зоне, за занавесками…
-Дела отменили? Какие могут быть дела у безработного? С бутылкой пообниматься? – проворчал Даггер. Он явно брезгливо относился к алкоголика и наркомана. Видимо, причина у него была. Моштейн, словно скрывая стыд, втянул губы в рот, отвёл взгляд, глубоко вздохнул, затем продолжил рассказ:
- В «Тритоне» меня уже ждали. Заказчик как всегда был немногословен. Он лишь сказал: «Не облажайся! Должен быть именно инфаркт!». Затем заказчик положил конверт на стол, надвинул шляпу так, чтобы было невозможно разглядеть лицо, и поспешно вышел. У входа его ждала машина с водителем.
-Вы хотите сказать, что некий «Заказчик» передал Вам тот самый конверт, который нашла полиция при обыске? Капитан встал из-за стола, подошёл к шкафу, открыл его личным ключом и достал бумажный конверт, демонстрируя его подозреваемому.
-Да, это тот самый конверт, - подтвердил Говард.
Даггер достал из конверта фотографию и несколько банкнот крупного достоинства. Он бросил на Моштейна косой взгляд и спросил:
-Это что за деньги?
-Э-это… пять тысяч евро, - робко, не глядя в глаза ответил подозреваемый.
-Это оплата за какую-то работу?
-Э-это аванс, в размере десяти процентов…
Даггер округлил глаза. Он с трудом сдержал эмоции. Тяжёлая тишина повисла в воздухе. Собравшись с мыслями, даггер всё же переспросил:
-Аванс, значит?
-Так точно, сэр…
-И за что же этот аванс? – практически крикнул в ухо Говарду Даггер, устремив на него бешеный взгляд?
-З-за работу… - зажмурившись, прошептал Говард.
-И за какую это работу Вам выплатили аванс в пять тысяч? – уже не скрывая недоумения заорал Даггер.
-Фото в конверте – промямлил Моштейн.
Капитан Даггер твёрдой походкой подошёл к столу, схватил конверт и резким движение выхватил фото. Открыв рот от удивления, капитан снова подошёл к подозреваемому, и сдерживаясь изо всех сил, чтобы не заорать во всю глотку, просипел:
- Как так вышло, что в этом конверте оказалась фотография ныне покойного Фернанда Маркеччи?
- Видите ли, сэр, - пробубнил Говард Моштейн, это и была моя работа.
-Ты дурачком тут не прикидывайся! Я, конечно, понимаю, что ты не лучшего мнения о полицейских, которые тебя арестовали в доме этого итальянца, но не шути! Не надо! Со мной шутки плохи! Будешь дурачком прикидываться, - уедешь в лечебницу! Я уж позабочусь, чтобы тебя там хорошенько, во все дырки обследовали! А теперь, докладываю тебе, что Фернанд Маркеччи умер от сердечного приступа!
-Вот именно! – перебил его внезапно взбодрившийся Говард. Глаза его загорелись, а улыбка растянулась на всё лицо. – Инфаркт! – радостно произнёс он!
- Эй ты! Безработный тунеядиц! Отвечай, зачем приходил в дом к Маркеччи перед его смертью? – настойчиво и грубо бросил Даггер,
- Хорошо-хорошо, - радостно заговорил Говард Моштейн, - Всё расскажу с радостью! Пришёл я в назначенное время, позвонил в дверной звонок. Дверь открыла его жена. Я попросил пригласить мистера Маркеччи. Через несколько минут он вышел, а я смотрю ему в глаза, и говорю: «Тук-тук. Слышу сердца стук!». Он удивлённо посмотрел на меня, как на придурка, а я повторил: «Тук-тук. Слышу сердца стук!». Он говорит: «Извините, Вы наверно ошиблись», и собирался уже закрыть дверь. Но я его остановил, попросил буквально десять секундочек! А потом и говорю: «Тук-тук. НЕ слышу сердца стук!». После этого мистер Маркеччи схватился за грудь, упал, и практически сразу умер. Это я как врач вам говорю! Его жена вызвала скорую помощь и полицию. Она очень громко плакала, что-то кричала на итальянском, показывала на меня пальцем… Полицейские избили меня и бросили в машину. Потом здесь, в «обезьяннике» ещё били…
Даггер сидел за столом, обхватив голову руками, жадно втягивая дым очередной сигареты. Он вонзил взгляд в Моштейна, и заорал, что было сил, сотрясая стены кабинета своим громогласным басом:
-Ты совсем дурак? Ты думал, я в это дерьмо поверю? Кому ты лапшу вешаешь, докторишка?
-Вы только не нервничайте сэр! Ну конечно поверите! Выбора то у Вас нет!
Даггер залился неистовым хохотом, а Говард Моштейн тихонько сказал, глядя ему прямо в глаза:
- Тук-тук. Слышу сердца стук!
Капитан Даггер внезапно замолк. Он устремил взгляд на подозреваемого, побледнел и похоже, потерял дар речи.
- Тук-тук. Слышу сердца стук! – едва слышно, не отводя взгляда повторил Моштейн
Капитан Даггер оказался полностью парализован. Он не мог и глазом моргнуть. Даже дыхание его замерло. Лишь сердце в его груди колотилось всё сильнее, разгоняясь и отсчитывая всё больше ударов. Этот звук всё громче бил по ушам. Моштейн видел, как глаза капитана Даггера налились кровью. Капилляры полопались, и окрасили белки глаз в розоватый оттенок. Тонкая струйка крови потекла из носа, а Даггер всё так же сидел, не в силах пошевелиться, лишь ощущая, как безумно колотится сердце, словно пытаясь выскочить из груди.
-Я же говорил, что Вы мне поверите, мистер Даггер, - спокойным холодным голосом произнёс Моштейн. Он достал из кармана пыльных брюк скомканную фотографию, расправил её и положил на стол пред глазами Даггера. Затем спросил, растягивая слова:
-Вы, чувствовали когда-либо, как рвётся аорта? Ах, да! Сегодня же дебют! Видите ли, капитан Даггер, кому-то вы насолили. Поэтому, как мне пояснил заказчик, в сумме аванса числится так же, работа с Вами.
Моштейн подошёл к входной двери, повернулся, поймал неподвижный взгляд парализованного капитана Даггера, и произнёс громко спокойно и медленно:
- Тук-тук. НЕ слышу сердца стук!
После этого капитан Даггер обмяк, сполз со стула на пол, завалился небрежно на бок, словно мешок, набитый соломой. Струйка крови потекла изо рта. Доктор Моштейн понял, что работа выполнена. Ему осталось лишь крикнуть в коридор: «Помогите! Капитану Даггеру плохо!», и спокойно покинуть здание полицейского участка.