Место в жизни
Встретились в лесу две маленькие птички. Подружились, нашли старое дупло и построили в нём уютное гнёздышко. Самка отложила в гнездо яички и начала их высиживать.
Не прошло и двух недель, как вылупился первый птенчик. Через день-другой родились и остальные. Все они широко открывали жёлтые рты и просили есть. Родители с утра до вечера ловили для них жуков, мух и других насекомых.
Все птенчики быстро росли, но тот, который родился раньше всех, и рос быстрее всех. Вскоре родители стали замечать, что маленькие птенчики куда-то исчезают. Через день в гнезде остался только один самый большой птенец. Его прожорливость удивляла:
– У нас один сын, а ест он за семерых, – говорил отец.
– Радуйся, что у него такой хороший аппетит. Много ест – быстро растёт, – отвечала мать.
Прошло ещё несколько дней.
– Смотри, мать, наш сынок уже больше нас стал, а крылья ещё не выросли.
– Вырастут. Большой будет – сильный будет, – отвечала мать.
День ото дня рос птенец. Вот уж и в гнезде ему стало тесно.
– Мать, наш сын просто обжора. Ест и ест. Надо больше двигаться, а он сиднем сидит и только рот разевает.
- Стыдно тебе, папа, о своём сыне так говорить! Это наш сынок и мы должны его выкормить. Пусть ест на здоровье.
– Какое же это здоровье? Ожирение – это не здоровье, - возражал отец.
– Нет у сыночка нашего никакого ожирения! Большой он, но не жирный.
– Ты права. Только в кого же он такой большой? – недоумевал папа.
Скоро сынок так вырос, что вылез из тесного гнезда и пере-брался на ближайшую ветку.
– Пора тебе, сынок, повзрослеть. В твоём возрасте я уже сам себе еду добывал, а ты всё с листочками играешь.
– Не мешай, папа, не мешай!
– Чему же я мешаю, если ты ничего не делаешь? Хоть бы учился жучков искать. Надо же себя к жизни готовить. Не вечно же мы будем тебя кормить.
– Придёт время, и буду самостоятельно жить, – бурчал в ответ сынок.
– Не мучай сына нотациями, – тотчас приходила ему на выручку мама. – Он у нас хороший.
– Хороший-то, хороший, но непутёвый, – недовольно отвечал отец, улетая за очередной порцией корма.
Вскоре и мать начала беспокоиться:
– Надо, сынок, к жизни готовиться.
– Как?
– Учиться летать, учиться корм добывать, учиться от врагов прятаться. Без этого не проживёшь.
– Я учусь, - отвечал птенец. – Вчера учился на ветке качаться, сегодня учусь головой вертеть.
– Этого мало, – качала головой мать.
– Трудно тебе в жизни придётся, – вздыхал отец.
Вечерами, когда их прожорливый сынок засыпал, родители задумывались.
– Всю жизнь посвятили сыну. С утра до ночи его кормим, а он растёт таким непутёвым, – говорил отец.
– Не такой уж он плохой, – возражала мать. – Посмотри вокруг. У других дети и много хуже бывают.
– Бывают. Но и много лучше бывают. И в кого он такой уродился?
– Что ты хочешь этим сказать? – сразу вспыхивала мать.
– То, что не похож он на нас совсем.
– Как не похож? Клюв почти, как у тебя. Форма хвоста, как у меня.
– Не сердись, мать. Я не о том. Смотри, какой он вырос большой. Весь серый. На груди тёмные и белые полоски. А у нас грудь красная и надхвостье огненное. За это нас и прозвали горихвостками. А его как называть будут? Полосатый лентяй?
– Нет. Его кукушкой называют.
– Почему кукушкой? – удивился отец. – Что это за имя?
– Потому что, когда я начала его учить петь, у него только и получалось «ку-ку да ку-ку». Сорока-сплетница услышала и по всему лесу растрезвонила, что у нас горихвосток сын только кукукать может. Вот его и прозвали кукушкой.
– Дожили! Вот твоё воспитание! – возмутился отец. – Ты его ничего учить не заставляла. Во всём потакала, вот он и вырос балбесом.
– Как тебе не стыдно так о единственном сыне говорить? Тоже мне отец! Сына надо любить.
– Любовь, мать, не только в том, чтобы птенца по головке гладить, но и в том, чтобы его к жизни готовить.
– Ладно. Давай спать, – завершала разговор мать.
Так и жили они. Кукушонок по веткам прыгал, а родители трудились. Уже и летать кое-как научился, а сам пищу не искал.
Прошло пол лета. Горихвостки так измучились, что сил у них больше не стало. Сели они около кукушонка и сказали:
– Мы тебя, сынок, любим, жалеем, но кормить больше не можем. Пора тебе самому корм добывать. Летать ты научился. Сколько могли, мы тебя учили. Пришло время самостоятельной жизни. Лети искать себе место в природе.
– Куда же мне лететь? - спросил сынок.
– Не знаем. Мы жуков и мух ловим, но тебе их ловить не нравится. Значит, ищи себе другое дело, - сказал отец.
– Все птицы разные, - сказала мать, - но каждая должна быть полезна природе. Найди себе место в жизни.
– Как же я его найду? – спросил сынок.
– Попробуй разные дела. Какое дело у тебя будет лучше получаться, какое больше понравится, то и выбирай, – посоветовал отец. – Это дело и определит твоё место в природе.
Обнялись горихвостки с сыном напоследок и расстались.
Полетел кукушонок, куда глаза глядят. Летел и всем любовался. День солнечный. На полянах цветы цветут, над ними бабочки порхают. Красота!
Полетал, полетал и есть захотел. Сел на ветку и загрустил. Счастливое детство вспомнил. «Пока в гнезде сидел, ничего мне делать было не надо. Только рот разевал. Открою клюв пошире, и мне прямо в рот еду кладут. Эх! Не ценил я этого! Всё на свободу рвался. Думал, стану взрослым, не буду отцовские наставления слушать, а буду вольной птицей. И что? Летать хорошо, но уже и есть хочется. Теперь клюв разевай, не разевай, а никто в рот еду не положит. Не так-то просто взрослым быть. Отец мне рассказывал про то, где еду искать, да я почему-то ничего не помню».
– Что загрустил, кукушонок? – услышал он вдруг голос сверху.
– Ой! Кто Вы? – испугался от неожиданности кукушонок.
– Я коршун. Не бойся меня. Я тебя не трону.
– Я и не боюсь, – успокоился кукушонок.
– О чём грустишь?
– Не знаю, где мне жить и что мне есть.
– Лети вверх. Будем вместе над лесом парить, - предложил коршун.
– А есть что? – спросил кукушонок.
– Да есть можно всё, что угодно! Я и жуков ловлю, улиток ем, лягушек, ужей, ящериц, мышей. Даже рыбу мелкую из воды выхватываю. Могу и птенцов съесть или яйца в чьём-либо гнезде. Лети ко мне!
Полетел кукушонок вверх. Летел, летел и устал.
– Я устал, коршун.
– Это с непривычки. Ты крылья распластай и пари в воздухе. Часто махать крыльями не надо.
– Как это не надо, – удивился кукушонок. – Если я крыльями не взмахиваю, то быстро вниз опускаюсь.
– Учись парить. Нечего зря крыльями махать.
– Тоже мне учитель! – насмешливо прокричал, пролетающий мимо стриж. – Сам-то всего на высоте 100 метров летает, а ещё других учит. Меня слушай, кукушонок.
– Слушаю, стриж, слушаю.
– Крыльями надо делать частые и резкие взмахи.
– Стриж, ты всё время носишься вокруг меня. Я не успеваю за тобой поворачиваться. Давай присядем на ветку, и ты мне всё расскажешь, - попросил кукушонок.
– Присядем?! – удивился стриж. – Да мы, стрижи, на ветках не сидим. Мы живём в воздухе!
– Как это в воздухе? – не понял кукушонок.
– Летаем! Всю жизнь летаем! На лету едим, мошек ловим и на лету пьём, срывая с поверхности капли воды. Я даже купаюсь на лету, плюхаясь в воду!
– Весь день так и летаете? – спросил кукушонок. – Только на ночь садитесь?
– Зачем нам на ночь садиться? – удивился стриж.
– Как зачем? Спать.
– Никуда мы не садимся! Мы спим на небе!
– Как это на небе? Небо – это же воздух. На нём нельзя
спать, – не поверил кукушонок.
– Ещё как можно! Вечером мы собираемся стаей и кружим. А потом по команде старых стрижей стремительно взмываем вверх почти на целый километр. Там все стрижи распластывают крылья и, как орлы, парят в воздухе. Так мы и спим. Утром, мы первыми видим сказочно красивый восход солнца. Мы любуемся им, а когда оно пригреет наши крылья, опускаемся вниз к земле.
– Невероятно! Вся жизнь в воздухе! – восхитился кукушонок.
– Почти вся, – поправил его стриж. – Когда я вылетел из гнезда, то летал здесь всё лето. Осенью улетел вместе со всеми на юг, в южную Африку.
– Это далеко, Африка?
– Далеко, кукушонок, очень далеко. Южная Африка за много тысяч километров. Там я тоже никогда не садился. Вот когда весной вернулся сюда, тогда и сел впервые около гнезда.
– А в Африке хорошо?
– Хорошо. Там тепло и мошек много.
– Почему же ты вернулся, стриж?
– Потому что здесь родина. Все любят родину. На родине надо жить.
– Просто фантастика! Как же вам удаётся так летать и так жить?
– Очень просто! Учись летать, как мы.
– У меня не получится, – грустно сказал кукушонок.
– Почему? – удивился стриж.
– Потому что у меня нет таких длинных серповидных крыльев, как у тебя.
– Да, действительно, - согласился с ним стриж. – Тогда спроси кого-нибудь другого, где и как тебе жить.
Полетел кукушонок к озеру. Увидел уток на воде и просит:
– Уточки, помогите мне найти место в природе. Где мне жить?
– На воде жить! – хором ответили ему утки.
– Как это на воде жить?
– Очень просто! Плавай вместе с нами и ешь водную живность.
– Как плавать? – не понял кукушонок. – Как водную живность ловить?
– Садись прямо на воду. Не бойся! Перья жиром смазаны, не намокнешь! Лапками греби. Для того на них и перепонки, чтобы грести. А клюв опусти в воду. Засасывай в него воду, отцеживай клювом мелкую живность и ешь!
– Нет, утки. У меня так не получится.
– Почему?! – хором спросили утки.
– Перья у меня жиром не намазаны, на ногах перепонок нет, да и клюв совсем не такой, как у вас. Моим клювом ничего отцеживать нельзя.
– Значит, кукушонок, ты рождён для другой жизни, – ответили ему утки.
– А для какой? – спросил кукушонок.
– Мы не знаем. Спроси у кого-нибудь другого.
Полетел кукушонок дальше. Устал и сел на бережок и опять загрустил.
– О чём пригорюнился, кукушонок, – услышал он незнакомый голос.
– Кто это? – спросил кукушонок, осматривая всё вокруг.
– Это я, цапля. Ты что меня не видишь?
– Не вижу.
– Не верти головой, а присмотрись к камышам. Я совсем рядом стою.
– Ой! И, правда. Ты рядом, а тебя совсем не видно. Я думал, тут только камыши. От кого ты прячешься?
– Ото всех. Врагов много. Так о чём ты грустишь, кукушонок?
– Не могу найти себе место в природе. Не знаю, где мне жить.
– Живи рядом со мной, – предложила цапля.
– А как тут жить?
– Вставай в воду и стой неподвижно. Как только рыбка рядом поплывёт, или лягушка близко окажется, хватай её длинным клювом и глотай! Вкусно!
– Тут глубоко. Я утону.
– Почему? Ноги длинные для того и созданы, чтобы на них, как на ходулях в воде стоять и тело не мочить.
– Мои ноги короткие, – растерянно сказал кукушонок.
– Да, – согласилась цапля. – У тебя ноги короткие. И клюв короткий. Значит, ты создан не для ловли рыбок в воде.
– Я для чего я создан? – спросил кукушонок.
– Не знаю. Ничем не могу тебе помочь.
Совсем расстроился кукушонок и полетел в лес. Увидел в лесу дятла и спрашивает:
– Дятел, не знаешь ли ты, для какой жизни я приспособлен?
– Не знаю, кукушонок.
– А ты, дятел как живёшь? Может, и я так смогу?
– Нет, кукушонок, так ты не сможешь.
– Почему, дятел?
– Посмотри на мой клюв, кукушонок. Он длинный и прочный. Я им могу твёрдое дерево долбить. Посмотри на мои цепкие лапы. Их пальцы крепко держат меня на стволе. А хвост. Разве у тебя такой хвост? Я упираюсь своим хвостом в ствол. Без такого хвоста нельзя крепко долбить. Я уж не говорю о своём языке.
– А что, у тебя и язык какой-то особенный?
– Конечно! Мой язык длинный, тонкий и зазубренный на конце.
– И зачем тебе такой язык?
– Затем, чтобы из узких ходов доставать личинок жуков дровосеков.
– Да. Ты прав, дятел. Только, что же мне делать? Я с утра ни-чего не ел. Вот мохнатая гусеница ползёт. Может быть мне её съесть?
– Ни в коем случае не ешь мохнатых гусениц! У них волоски ломаются. Если ты схватишь такую гусеницу, то её волоски сотней тончайших иголок вонзятся тебе в горло. У тебя всё горло будет долго болеть! – предупредил кукушонка дятел.
– Жаль, – разочарованно сказал кукушонок. – Их так много, и все они такие жирные, аппетитные.
– Потому мохнатых гусениц и много, что их птицы не едят.
Кукушонок сидел на ветке и с тоской смотрел на гусениц. От голода у него не только щемило в желудке, но и в голове помутилось. В какой-то момент он забыл предостережение дятла и клюнул мохнатую гусеницу. «Что же я сделал? – встрепенулся кукушонок. – Теперь ещё горло будет болеть». Но горло почему-то не болело. Кукушонок подождал немного и проглотил ещё одну мохнатую гусеницу. Было вкусно, и горло не болело.
– Дятел, дятел! – радостно закричал кукушонок.
– Что случилось?!
– Я съел двух мохнатых гусениц, и у меня не болит горло!
– Не может быть! – удивился дятел.
– Может! Я могу есть мохнатых гусениц!
– Тебе повезло. Их никто не ест. Считай, что ты нашёл хорошее место в природе. Мохнатых гусениц много. Они вредят лесу. Теперь ты не только сам будешь сыт, но и лесу будешь нужен.
– Это хорошо?
– Конечно, кукушонок. Важно не просто жить, и есть. Надо ещё и пользу другим приносить!
– Замечательно! – обрадовался кукушонок. – Я нашёл своё место в жизни! Полечу скорее, порадую своих родителей горихвосток!
– Лети, кукушонок, я рад за тебя! А потом сюда возвращайся! Наш лес спасать от мохнатых гусениц!
Е. В. Шиков. 14-16 февраля 2009 года.