Пять Но

ПЯТЬ НО. (Без жира и специй.) Когда хляби небесные развернулись, явился он. Отбирающий наследие.  Чтобы было понятно, без замороченных вирусов и атак. Просто, среднем пальцем на песке.  Прикоснемся к истине. До сих пор цивилизаций было четыре, с нашей пять. Каждой сопутствовала стихия. Огонь, Воздух, Вода, Земля. И каждая свою стихию передавала следующей. В нашей присутствовали все четыре элемента и пятый виртуальный (иллюзорный).  В начале был один одного брата, получающийся из еденицы. Обледенелый в изумрудной лаве восхитительной радуге огня, из газа и пыли, утончаясь до пылинки с сотней тысяч организмов внутри. Он спустился, поднимая за собой ураган имени снизошедшего. С тем все и началось, как в первый раз. Жидкость, твердь, сущность. Опыленная золотом дорожка петляющего шлейфа разума. Познание бытия. По кирпичику стены, мосты, узоры геометрии ландшафта. Так появились мегаполисы, населенные суетным человечеством. В сером облаке пыли. Прахом из праха питался сам, питая других. Высшими вибрациями душевного заточения, тех от куда прибыл он. Низшими же тонами пропитывал стены кирпичные и холодные, стеклянные и без различные. Посмотрите на узор миро убранства с высоты. Сота сот, логического вывода. А в нем, удерживается по периметру коллективная сущность, разделенная и спрятанная в миллиарде Я, наделенная энергией поглощать все вокруг. И вот, когда стены до облачного неба, пропитаются насыщенной взбесившейся массой. Появляется он. Принц иллюзии виртуально радиоактивный. Второй первого, первый первого. Многоликий труд ядерного полураспада, призрачный голландец бесконечного кода, с тысячью чертей, томящихся в раскаленном гребне. Из праха паутины бесконечной пыли четырех в одном фрактальном узоре. Принц Воды, принц Огня, принц Воздуха, принц Земли, принц Иллюзорности. Делившейся на 1000, приумноженный на 1000000 в ослепительном преломлении искусственного вдохновенья, рушащего базовую программу вирусом высокого уровня. Воплотивших в программу соприкосновение невидимых миров, восхищенных горящей падающей каплей раскаленного олова на плоть исщепренной темными пятнами схемы. В разбухшие стены человеческой жертвенной слепоты, в лоно разноцветной материи жертвенного узора, ритмами латинской мысли утробы поглощения. Тайной купола бездны, окутал пленительным туманом, приводя механизм сновидений в режим хлопка над ямой. Приготовив место магической формулы. Из бездны мрачного путешествия появилась оно. Точно, аккуратно выверенными гранями пергамента, соприкасаясь с глиняной формой бетонного узора. Дивясь прохладой, наслаждаясь усмиреньем. Оставляя под собой соль пустыни в фейерверке гальванических разрядов. Для нового витка. Убираясь в даль шумя разбухшим выменем.