Для В. Иванова, крупнейшего теоретика символизма, поэта, драматурга и переводчика, Баку оказался счастливым даром судьбы. Бурные революционные события 1917 года он переживал очень тяжело. Осенью 1920 года, после смерти жены, он хотел только одного: скорее уехать. Провести зиму, голодное лихолетье, в Москве было опасно: жизнь там могла стать «смертным приговором» для непрестанно болевших детей.
Иванов принимает приглашение Азербайджанской Демократической Республики, вместе с сыном и дочерью переезжает в Баку и работает профессором кафедры классической филологии в только что открывшемся Бакинском университете. Дочь поэта, Л.В. Иванова, так вспоминает их жизнь в Азербайджане: «Баку был нашим солнцеворотом. У нас были там трудности, болезни, даже большие несчастья, но общая линия судьбы шла на улучшение… Как вспоминается Баку? Ослепительный, белый, каменный амфитеатр домов, спускающихся к густому, тяжёлому, синему морю… Город был весёлый, залитый ослепительным солнцем…
В горах есть места, где, особенно ночью, можно видеть, как танцуют и летают высоко над землёй пламенные языки. Их называют «вечными огнями». Вячеслав ездил смотреть на них ночью и был в восторге. Учёные говорят, что в старину в этих местах жили огнепоклонники».
В 1921 году В. Иванов защищает в Баку докторскую диссертацию, по которой издаёт книгу «Дионис и прадионисийство» (Баку, 1923год). В университете В. Иванов читал курсы по греческой, римской литературе и античной религии, часто выступал с докладами о русской литературе,немецком романтизме, о поэтике, о Ницше. На его лекции приходили студенты всех факультетов. Аудитории всегда были переполнены, многие слушали, стоя в проходах. Лучшим свидетельством плодотворной работы Иванова в Баку были его ученики, ставшие видными деятелями советской науки и культуры.
Я вижу: детям солнца милы
Мои живые цветники,
Коль мотылёк воздушнокрылый
Ко мне упал - в ученики.
Эти строки в декабре 1921 года поэт посвятил одному из своих учеников.
Бакинский период жизни и творчества В. Иванова продолжался около четырёх лет. За это время поэт, занятый научной и педагогический деятельностью, написал мало стихотворений. Среди них можно отметить очень удачное, по-пушкински лаконичное, суховатое стихотворение «Зых». В этом известном пригороде Баку, где в начале века интенсивно добывалась нефть, семья Ивановых провела лето 1922 года:
На Зыхе нет ни виноградной
В кистях лозы, ни инжиря:
Всё выжег зной, всё выпил жадный;
И в сакле я дремал прохладной
До половины сентября.
Упоминание традиционных для Апшеронского полуострова инжирного дерева и виноградника лишний раз свидетельствует об осведомлённости поэта в реалиях местной жизни. Стихотворение навеяно созерцанием не радующего глаз, скудного пейзажа Зыха, расположенного на берегу Каспийского моря (в стихотворении приведено его древнерусское название – Хвалынское):
О Зых, возгорий плоских главы,
Твой остов высохшей змеи
Меж двух морей живой оправы,
И солнцем пахнущие травы,
И в белом камне колеи.
Стихотворение «Зых» (как и «Был в сердце поздний ропот», «Ио» и другие произведения этого периода) при жизни В. Иванова не публиковалось. Предполагают, что свои бакинские впечатления поэт хотел сохранить при себе, не посвящая в них других. «Зых» было опубликовано после смерти поэта в сборнике «Свет вечерний» (Оксфорд, 1962 г.).
Стихотворение «Умер Блок», написанное 10 августа 1921 года, было навеяно вестью о смерти Блока, застигшей поэта в Баку:
В глухой стене проломанная дверь,
И груды развороченных камней,
И брошенный на них железный лом,
И глубина, разверстая за ней,
И белый прах, развеянный кругом, -
Всё – голос Бога: «Воскресенью верь».
В рукописи стихотворения есть приписка: «Баку, 10. VIII – вечером, при виде проломанной в университетском коридоре двери. Утром узнал, что вчера в 10 ч. утра умер Александр Блок».
Часть лирических стихов В Иванова была помещена в бакинском альманахе «Норд» за 1926 год.