NORMAN B. WOOD «Жизнь знаменитых индейских вождей» Джеронимо.
Апрель 1905 года.
4 октября 1894 года, Джеронимо и часть его группы, включая Найче и других вождей, были отправлены в форт Силл, штат Оклахома. Сейчас они насчитывают 240 человек, и называются военнопленными.
Найче, последний из отряда, сдавшийся в плен, судя по его собственному утверждению, был потомственным вождем апачей-чирикауа. Говорят, что он искусный художник и отличный стрелок- хоть из примитивного лука со стрелами, хоть из винтовки Винчестера. Теперь он один из солдат Соединенных Штатов в форте Силл, завербовался в качестве правительственного скаута.
Поскольку нам не терпелось побольше узнать об этих двух знаменитых индейцах, особенно о Джеронимо, мы решили посетить форт Силл, расположенный в округе Команч, штат Оклахома, в трех милях от Лоутона. Это мы и сделали в апреле 1905 года.
Комендант форта, господин лейтенант. Джордж А. Пюрингтон, оказал мне всяческую поддержку и, кроме всего прочего, сообщил эту информацию: «Когда Джеронимо собирался отправиться в Вашингтон, я дал ему чек на 171 доллар. Он отвез его в Лоутон, положил в банк 170 долларов, и отправился в Вашингтон, имея в кармане всего 1 доллар. Но всюду, где поезд останавливался и люди узнавали, что Джеронимо находится в нем, они толпились возле окна вагона, и покупали его автограф так быстро, как только он мог его написать, по 50 центов за штуку».
Переводчик, Джордж М. Враттен, который был с Джеронимо, сказал, что ему было трудно доставлять его из одного вокзала в другой из-за людей, толпящихся вокруг, и жаждущих его автографа. Он привлекал к себе больше внимания, чем кто-либо еще в Вашингтоне, за исключением, пожалуй, самого президента. Вскоре его карманы были полны денег. Он купил сундук, набил его хорошей одеждой, и вернулся в форт Силл, опередив переводчика, разлученного с ним в Вашингтоне.
Комендант также сообщил нам, что заключение Джеронимо, видимо было самым мягким, из всех возможных. «С ним обращаются по-доброму, по-человечески, и вообще он очень состоятельный индеец, с деньгами в банке Лоутона, и с доходами от стада скота в двести голов, которое держит в резервации его добрый друг дядя Сэм (Uncle Sam)» – всё более возбуждаясь от этой темы, лейтенант продолжал : «Ну, собственно говоря, Джеронимо пользуется здесь относительной свободой. Кроме того, что он недавно ездил в Вашингтон и возвращался оттуда один, он постоянно куда-то ездит. Вот письмо, которое я только что получил от одного из братьев Миллеров, владельцев ранчо «101 Ranch of Bliss», штат Оклахома, с просьбой позволить Джеронимо погостить у них 11 июня, в своих великолепных ковбойском и индейском костюмах, времен Дикого Запада. Они готовятся принять Национальную Редакционную Ассоциацию, которая соберется в Гатри примерно в то же время. Они предлагают заплатить Джеронимо столько, сколько он сам скажет, и я совершенно согласен с тем, чтобы он пошел и заработал что-нибудь для себя. Считается, что из пятидесяти, или шестидесяти тысяч человек, ожидаемых в этот день там у них, по меньшей мере десять тысяч придут специально для того, чтобы увидеть Джеронимо, так как он сейчас является самым рекламируемым индейцем в Америке, из всех имеющихся. Только вчера вечером, я дал ему разрешение навестить Куана Паркера, и он поедет туда сегодня же. Здесь он пользуется относительной свободой и защитой, но если президент помилует его, и он вернется в свои старые убежища в Аризоне или Техасе, то там есть несколько белых людей, чьи семьи он и его воины вырезали, и которые поклялись «убить его на месте».
Прогуливаясь по территории форта, я зашел в лавку Сатлера и купил лук и стрелы, сделанные Джеронимо, но мне не удалось найти самого вождя, и я направился мимо депо, к дому мистера Враттена, переводчика, чтобы навести справки, когда вдруг начальник станции окликнул меня и сказал, что Джеронимо сейчас находится здесь на станции, и ожидает поезда. Поспешив обратно, я застал знаменитого предводителя, который с улыбкой и сердечным возгласом: «как же!», вытащил меня на платформу. Я ожидал увидеть седовласого, с кислым лицом, худощавого старого индейца, с хмурым выражением лица и нервно подергивающимися пальцами, словно жаждущего пролить еще немного крови. Но вместо этого я увидел улыбающегося, ухоженного, хорошо одетого индейца ростом около пяти футов девяти дюймов, с квадратными плечами и широкой грудью, что свидетельствовало об удивительной выносливости, которой он и его воины так славились. Его реальный вес в тот день составлял 169 фунтов, но старый солдат, который следовал за ним в погонях, по пустыням и горам, заверил меня, что его «боевой» вес был около тонны (в оригинале: his fighting weight used to be about a ton. (Видимо, все-таки центнер (100кг))
Он гораздо темнее среднего апача, и кожа у него скорее шоколадного, чем медного цвета. У него обычное индейское лицо, с широкими чертами и высокими выступающими скулами, каждая из которых в то время была покрыта красным пятном, размером с серебряный доллар. Но самое замечательное из всех его черт-это глаза, - проницательные, яркие и определенно голубые, что очень редко встречается у индейцев. (his eyes, which are keen and bright and a decided blue).
Он был одет в хорошо сидящий, синий суконный гражданский костюм, и трудно было понять, что это тот самый индеец, которого генерал Майлс называл «тигром в человеческом обличье». Я обнаружил, что хотя он быстро понимал многое из того, что ему говорили, он говорил только несколько слов по-английски, поэтому я знаками предложил ему пойти к переводчику, и попросить его поговорить за нас. Повернувшись к служащему станции, он кивнул на рельсы и вытащил из жилетного кармана серебряные часы с открытым циферблатом, по которому тот поводил пальцем, показывая, что до отправления поезда еще полтора часа. «Отлично!» -воскликнул вождь, и мы направились к дому переводчика, находившемуся примерно в четверти мили по полю от станции. Представьте себе писателя и Джеронимо, идущих рука об руку по пастбищу. Что ж, именно это и произошло. Есть и другие вещи, помимо политики, которые делают чужаков друзьями.
Примерно на полпути к дому имелся небольшой ручей, который нужно было пересечь, но ширина его была такова, что не каждый смог бы перепрыгнуть. Так как я довольно сильно преуспел в прыжках, еще в своем спортивном колледже, то увидел возможность проверить состояние старого вождя. С разбегу я перепрыгнул через ручей, хоть это и потребовало значительных усилий. И, к моему огромному удивлению, Джеронимо довольно легко перепрыгнул его, и приземлился при этом даже на фут дальше, чем я.
Рядом со двором переводчика находился городок степных собачек, что я наблюдал впервые в своей жизни. Он состоял из нескольких небольших холмиков с отверстиями по сторонам, наименее подверженным дождю; на вершине некоторых из этих холмиков можно было видеть и слышать степных собачек, которые лаяли на нас, когда мы приближались, и пока мы не подходили совсем близко - тогда они быстро ныряли в свои норы. Пожилой вождь заметил их и, вскинув воображаемый винчестер к плечу и прицелившись, несколько раз «щелкнул» губами, имитируя выстрел. Вдалеке я заметил еще три холмика, на каждом из которых стояли стражники из степных собачек. Обратив свое внимание на них, и указывая в том направлении, он сразу же поднял прицел на свое воображаемое ружье, и снова крикнул: «хлоп! поп! поп!», показывая тем самым, что его глаза все еще хороши.
Когда мы добрались до дома переводчика Джорджа М. Враттена, и я объяснил ему цель нашего визита и убедил его, что я историк, ищущий факты и информацию, он согласился мне помочь. Я нашел его очень умным, хорошо информированным джентльменом, который, как уверял меня комендант, вероятно, знает о Джеронимо намного больше, чем он сам.
Когда Джеронимо сдался генералу Майлсу, там присутствовал и мистер Враттен, как один из двух переводчиков, которые переводили беседу. Он был известным разведчиком во время войны с Джеронимо, и сейчас работает переводчиком в форте Силл. Именно он истолковал речь Джеронимо ,обращенную к «великому отцу», президенту Рузвельту в Вашингтоне, как и его ответ. Мой первый вопрос к Джеронимо был: «Где ты родился?» -« В Аризоне» - последовал ответ. – «А сколько тебе лет?» - «Он ответил, что ему семьдесят три года», - сказал мне переводчик - «но я уверяю вас, что ему по меньшей мере восемьдесят, если не больше». Продолжая, он добавил: «Я не думаю, что он знает свой возраст, хотя мало кто из индейцев его знает». «А он чистокровный индеец?» - спросил я – «Да» - последовал ответ –«Тогда почему же у него мексиканское, или же испанское имя?» - « Имя Джеронимо происходит из одного из этих языков, и является тем же самым, что и Джером» . Вождь ответил, что это имя было дано ему в Мексике много лет назад, когда он был еще совсем юным, и заменило его индейское имя, так как оно было гораздо легче произносимым.
«Вам знакомо это индейское имя? А вы не будете так любезны, записать это в мою записную книжку?» - «Конечно» -ответил он, и вот что он написал: «Go-Yat-Thlay» . Получив через переводчика обещание от Джеронимо написать свой автограф на моем галстуке, и в записной книжке, мы вернулись на вокзал, где это обещание было немедленно исполнено. Пока ждали поезда, я показал Джеронимо книгу, которую купил утром в Лоутоне. Это была краткая история племен команчей и апачей, с несколькими изображениями индейцев, в том числе самого Джеронимо. Он очень заинтересовался картинками, особенно самим собой, и показал их другим индейцам. Наконец он повернулся ко мне и, указывая сначала на себя, а потом на картинку, произнес одно выразительное слово:«Я!».
Через несколько минут поезд тронулся, я и Джеронимо помахали друг другу на прощание, и встреча закончилась. В форте Силл я узнал, что Джеронимо на самом деле вовсе не вождь, эта честь принадлежит Найче, но подобно Сидящему Быку, он-индейский знахарь, наделенный властью вождя. Как бы то ни было, он признан не только вождем, но и самым знаменитым из ныне живущих вождей. Слова Спартака, обращенные к гладиаторам, были бы столь же правдивы, если бы их произнес этот варвар: «Вы называете меня вождем, и вы правы».
Находясь в Вашингтоне в марте прошлого года, на церемонии инаугурации Президента Рузвельта, Джеронимо посетил его в сопровождении пяти других вождей, которые были в составе процессии, и его переводчика, мистера Враттена...
Мы имели непродолжительную переписку с мистером Враттеном, переводчиком, и обязаны ему многими сведениями, содержащимися в этом очерке. В одном из недавних писем он написал: «У Джеронимо есть дочь в форте Силл, по имени Ева, шестнадцати лет; дочь в резервации мескалеро, штат Нью-Мексико, по имени Лена, двадцати лет; а также сын, тоже в агентстве мескалеро, примерно восемнадцати лет. Пожилой вождь также думает, что у него есть дети, живущие в Старой Мексике, которые были захвачены мексиканцами много лет назад».
Джеронимо был самой заметной фигурой на «последней охоте на буйволов» братьев Миллер на ранчо «101» близ Блисса, штат Оклахома, 11 июня 1905 года. И когда один из посетителей, доктор Гомер М. Томас из Чикаго, выстрелил и ранил буйвола из своего автомобиля, именно Джеронимо бросился вперед, и быстро прикончил животное.
Последним его событием стала женитьба на восьмой жене, вдове по имени Mary Loto, которая состоялась на Рождество. Возможно, теперь он будет еще более доволен, жизнью в форте Силл.