http://proza.ru/2020/05/31/2035
С этого момента спектакли посыпались, как из рога изобилия. Уже на 46-й день карантина опять давали Островского, и актёры «Мастерской Петра Фоменко» с блеском доказали огромной теле аудитории, что классику можно ставить нескучно и без «Летки-Енки». Я с упоением следила за историей развития взаимоотношений двух пар «Волков и овец» в исполнении Полины Кутеповой - Карэна Бадоева и Галины Тюниной – Юрия Степанова. Последний дуэт своей искромётной игрой заставлял нас по ту сторону экрана то и дело дико хохотать. А гамак, на котором они разыгрывали вечную комедию, до сих пор раскачивается у меня перед глазами…
Дальше – больше, и пошло и поехало: сразу два Сирано вышли друг за другом на подмостки Театра Армии и Московского Художественного театра. Трудно сказать, кто был лучше – Александр Домогаров или Сергей Безруков. Оба превосходны: брутальны, остроумны и оба влюблены до смерти в умопомрачительных Роксан.
Затем последовала сборная солянка вахтанговцев, которая потрясла сценой из «Игрока» Фёдора Достоевского. Людмила Максакова гениально просадила в театральном казино всё до последнего рубля. Режиссер Римас Туминас обеспечил народной артистке подходящую пластичную чёрную свиту, почти по-балетному заполнившую всё театральное пространство.( спектакль «Пристань», 2011г.)
«Три товарища» Ремарка( куда ж без них) представил нам легендарный «Современник». Чулпан Пэт Хаматова провела нас над бездной любви и смерти по тоненькому канату жизни. И вместе с нами, затаив дыхание, с небес следила за этим балансированием судьбы Галина Свет Борисовна Волчек…
Жизнь в карантине стала приобретать какой-то новый смысл, весь мой дневной распорядок подчинялся теперь театральному графику. Все домашние дела нужно было завершить к двум часам пополудни, чтобы ничего уже не отвлекало от просмотра очередной премьеры.
Англосаксы говорили: « Мой дом – моя крепость». Я же начертала на своём щите: «Мой дом – мой Театр». В принципе, в пандемической осаде я могу теперь очень долго продержаться за своими театральными стенами. И год, и два – пока не изобретут вакцину или что там ещё нужно изобрести для победы над COVID-19.
Первую декаду завершил спектакль «Амадей» всё того же МХТ - настолько давнишний, что я не сразу даже вспомнила, что в начале нулевых я несколько раз звонила в кассу театра, пытаясь выяснить, как можно купить билет на это представление. Но, не смотря на данные кассиром рекомендации, перекупщики билетов не оставили мне тогда никакого шанса на успех. И вот теперь, спустя почти двадцать лет, я наконец-то смогла насладиться зрелищем вечного противостояния Гения ( Безрукова-Моцарта) и Злодейства ( Табакова-Сальери).
Театральный марафон продолжался, и каждый божий день я спешила в театр к 14.00. И если бы я не была литературной черепахой, а прыгала бы быстрым зайчиком с сайта на сайт, или, нет, лучше – пушистой скорой белочкой, тем более что в этом образе есть некая сумасшедшая двойственность. Так вот, будучи шустрой литературной белочкой, я бы строчила восторженные или, наоборот, гневные рецензии ежедневно. Но, увы: рождённый черепахой не может летать, как белка.
Уже в следующий понедельник мы из Москвы перенеслись ненадолго в северную столицу, где Большой драматический театр предложил нам товстоноговскую версию чеховского «Дяди Вани». Мы увидели шедевр шедевров! Судите сами: доктор Астров – Кирилл Лавров, профессор – Евгений Лебедев и, наконец, дядя Ваня - Олег Басилашвили. Роль профессорской жены Елены филигранно исполнила Наталья Данилова ( это актриса, сыгравшая Варю Синичкину в сериале « Место встречи изменить нельзя»). С замиранием сердца мы всей семьёй следовали за героями трагедии, которая разворачивалась сначала в настоящем саду, а потом – в старинном дворянском особняке. Это был настоящий фильм, снятый по всем законам фирменной установки света на «Ленфильме».
Во вторник начался День Сурка – нам опять показали пьесу « Дядя Ваня», но уже в трагикомической интерпретации Андрея Кончаловского и талантливо разыгранную силами Театра им. Моссовета ( Домогаров, Филиппенко, Деревянко). После БДТ это действо воспринималось почти как фарс, но оторваться было невозможно…
Тот же спектакль повторился и в среду, и в четверг. Прошу прощения у Владимира Вдовиченкова и Сергея Маковецкого, но их диалоги на сцене Театра Вахтангова я слушала, весело пританцовывая, то пронося выстиранное бельё на балкон, то – убегая на кухню в импровизированный буфет, чтобы выпить чайку, не дожидаясь антракта. Впрочем, эту телевариацию на тему потерянных навсегда надежд, молодости и любви, я уже внимательно смотрела несколько лет назад.
Скажу сразу, что переиграть питерцев не смог никто. Особенно это касается образа жены профессора, созданного божественной Натальей Даниловой. Не зря всё-таки ей и в фильме «Отцы и дети» по Тургеневу доверили роль Анны Сергеевны Одинцовой. Последующие Елены просто померкли в свете её очарования и таланта.
Все Астровы были по-своему привлекательны и индивидуальны, а все дяди Вани вызывали жалость и сострадание, а их роли я выучила наизусть, но тем не менее, когда и на пятый день пустили «Дядю Ваню», я не смогла отлипнуть от экрана до самого финала, так как «все жизни, все жизни, все жизни» не угасли как водится, а вернулись, куда им и следовало вернуться - на круги своя, а именно: в Камергерский.
Я прямо приросла к дивану, когда в роли профессора Серебрякова на веранду деревянного дома-трансформера вышел лучезарный и неподражаемый Лёлик Табаков, сразу выплеснув в зал всю волжскую силу своего обаяния. Соню – профессорскую дочь, влюблённую в доктора Астрова, неожиданно сыграла Ирина Пегова. Мир ещё не знал такой красивой и цветущей дурнушки. Ну, а Астров – кто? Конечно – Дмитрий Назаров. Как стреноженный кентавр, появлялся он в тесных декорациях для очередного монолога. И такой проникновенный инопланетянин - Войницкий Иван Петрович в трактовке Бориса Плотникова.
Маэстро Шехтель, затворяя за нами двери, шёпотом пригласил нас вновь и вновь приходить в виртуальный Высоко-Художественный театр, который он спроектировал на века для всех поклонников пьес его друга Антона Чехова…. Напоследок, запрокинув головы, рассмотрим же хорошенько знаменитое панно Анны Голубкиной, перетекающее серо-голубой гипсовой волной из прошлого в будущее, минуя наш зыбкий 2020 год.
У памятника двум великим театральным комбинаторам в залихватских шарфах мы опять приостановимся, и я риторически продекламирую свой насущный вопрос
- А что, Остап Ибрагимович, самоизоляция от самосохранения сильно отличается? Как там на вашем судьбоносном плакате было написано: « Спасение утопающих дело рук самих утопающих»?
- Извините! - Ответят хором Немирович со Станиславским, - вы нас с кем-то перепутали, у нас другие были постулаты.
- Ну и?! – Возопит читатель. – И зачем всё это нужно? Что мы сами не можем включить телевизор и смотреть нон-стоп старые спектакли? В чём здесь суть?
- А в том, что у каждого театрала есть неистребимое желание поделиться своими впечатлениями с первым встречным, и лучше всех этот порок отразил поэт Саша Чёрный. И хотя строки его затёрты до дыр, я не откажу себе в радости их здесь процитировать:
Вчера он торчал на концерте –
Ему не терпелось до смерти
Обрушить на нервы мои
Дешевые чувства свои…
И в подтверждение этих слов - маленькая зарисовка из нашей допандемической жизни.
Прошлой осенью ехала я вечером домой. Вдруг на «Чеховской» в вагон заходит молодой человек, который сразу обратил на себя моё рассеянное внимание своим необщим выражением лица и какой-то особой повадкой, не свойственной пассажирам московского метро. Юноша этот был полон искреннего добросердечия и, казалось, что он готов заключить в объятия всё человечество. Он присел на одну из свободных скамеек напротив меня, но уже на следующей остановке вскочил, уступая своё место вновь вошедшим, с ними же бедняга пытался заговорить, так как у него явно была ценная информация, которую он хотел передать людям прямо сейчас.
Еще через остановку освободилось место рядом, и я настояла, чтобы наш доброхот и человеколюб не мельтешил, а сел и рассказал в конце концов, что же такого замечательного произошло в его жизни. И парень с удовольствием поведал мне, что он только что побывал на спектакле в «Ленкоме» и что сегодня сбылась мечта всей его жизни: он увидел живьем Александра Збруева. Я узнала также, что он недавно приехал в Москву учиться, а заодно устроился на хорошую работу, и это позволит ему обойти все московские театры, о которых он так грезил у себя в губернии.
Вскоре он вышел, попрощавшись со мной в своей душевной филантропической манере, а наш вагон, наполненный сплошь мизантропическими личностями, сиротливо покатился дальше… Интересно, как теперь поживает этот вдохновенный театрал и успел ли он до пандемии посмотреть все желанные постановки. А, может быть, так же, как я теперь, в два пополудни он спешит в домашний театр. Хотя сейчас для продвинутых пользователей многие театры предоставляют бесплатно онлайн трансляции самых популярных спектаклей
- Ну, ладно, - смягчится после сценки в метро протестный читатель. – Что там у вас ещё?! Выкладывайте!
- О, как вы великодушны! Я коротенько:
Значит так, после пятикратного « Дяди Вани» наступила шекспировская неделя. И начали её в понедельник опять «Фоменки» комедией «Двенадцатая ночь». На сцену вышли те же «волки» и « овцы», но в «иллирийском» обличии. Теперь между собой мы называли их запросто по именам: Ксения, Полина, Галя и Юра.
Пусть поздно, но я всё же открыла для себя ярчайшую звезду театральной Москвы – Галину Тюнину! Я уже прогулялась виртуально по Набережной Тараса Шевченко, где находится новое здание «Мастерской», полюбовалась роскошными вечерними видами с огнями гигантских сталагмитов Московского Сити, вырастающих за спиной театра на противоположном речном берегу. Но как только закончится теперешний вирусный кошмар, и театры распахнут свои двери, я выберу спектакль с участием этой талантливой актрисы и решительно отправлюсь туда. Офлайн!
Шекспировский сет завершился нешуточными литовскими страстями с бурями, штормами, рвущимися парусами. И всё это сопровождалось грандиозными свето-шумовыми эффектами. Вот откуда пришла в Москву такая стилистика! Интриги Яго на фоне катастрофической сценографии казались просто детскими шутками. И когда переводчик с литовского с облегчением произнёс сакраментальную фразу Отелло: « Молись!», мы тоже выдохнули: «Финита ля трагедия!»
- Вот и славно!- Откинется на спинку своего кресла мой преданный читатель. – Всё хорошо, что хорошо кончается.
- Это ещё не всё! Четвёртую неделю домашнего театрального сезона, я так и быть, пропущу, но по закону жанра мне положен маленький финальный монолог!
- Валяйте!
- Итак, вернёмся к пассажу про черепаху! Мне кажется, что я не до конца раскрутила этот образ.
Предположим, что эта самая черепаха всё же способна летать. Пускай не так, как птица или белочка, а как-то по-своему, по-черепашьи. Тогда, как, спрашиваю я Вас, будет называться такая редкая черепаха?
- Ну, не тяните! Как?!
- Крылатая! И не прошло и пяти черепашьих лет, как я придумала себе прекрасный псевдоним!
Дорогие читатели, спасибо вам за внимание!
Ваша Крылатая Черепаха.
(76-й день н.п.э.)