Жара. Душно. Старый белый автобус в зеленую полоску, уже давно потерявшую тот яркий цвет, медленно, скрипя рессорами и издавая прочие неприятные слуху звуки, плетется в темпе улитки по-пыльному шоссе Москвы. Пробка. Все окна открыты, но в салоне все равно не хватает воздуха. Лишь редкие порывы слабого, зато освежающего ветерка кое-как спасают от смертельной духоты. Апрель. Необычно высокая температура для середины весны.
Нетерпеливые водители автомобилей, что есть мочи, давят на сигнальные гудки. Кто-то перекрикивается бранными словами. Все раздражены. Хочется поскорее выбраться из чертовой ловушки, в которую сами себя загнали. В кабине водителя тихо, почти не слышно за шумом дороги, раздается какая-то позитивная мелодия, пытающаяся хоть немного повысить настроение и согнать с лиц пассажиров хмурый взгляд. Безуспешно.
Салон автобуса полон. Все, не желая того, трутся друг о друга, наступают на ноги. Кажется, что скажи хоть слово, неважно, доброе или плохое, пассажиры накинуться на тебя хищными пожирающими взглядами, готовясь растерзать неосторожную жертву.
Но все же в этой полной негатива обстановке мы с другом умудрились выделить два ярких, даже не думающих затухать во влажной и склизкой атмосфере нетерпения и злобы, огня. Два смеющихся во весь голос беззаботных лица. Двух друзей, вспоминающих прошлое лето: рыбалку на шашлыках и бессонные ночи на берегу реки под романтичный и убаюкивающий треск костра, своим пламенем пытающегося лизнуть небо.
Их живая речь отвлекала от всех шумов, погружала в действительно живой мир, заставляя напрячь слух. Обоим уже далеко лет за пятьдесят, но смеются как подростки. Небольшие залысины на головах с седыми волосами, глубокие полосы морщин на лицах, прокуренные, но приятные бархатные голоса, грубые венистые руки – все это скрывало бодрый и молодой дух: сильный и крепкий.
Опрятно одетые, они сидели в «гуще людей», весело жестикулируя и хохоча. Остальных это явно раздражало: томные и одновременно надменные взгляды, словно острые иглы, пронзали мужчин с разных ракурсов. Но им было все равно, по крайней мере, они не подавали вида.
Автобус еле продвигался сквозь непроходимые джунгли других автомобилей. Жара на пару с духотой почти сломили пассажиров. Нервы вот-вот готовы были лопнуть от натяжения. Мы с другом молча сидели и увлеченно слушали рассказ одного их тех мужчин.
Вдруг тот замер, веки его закрылись, и он едва уловимо застонал. Глубоко дыша носом, он положил руку на сердце и сжал, что было сил. Второй тут же придвинулся к товарищу, бегая растерянными глазами в разные стороны.
- Водила, открывай дверь салона! Срочно! Человеку плохо! – закричал он на весь салон.
Люди смотрели то на плохо чувствовавшего себя человека, то на его приятеля, то на кабину водителя и ждали ответа.
- Нельзя в неположенном месте открывать дверь! – крикнул водитель.
Автобус уже несколько минут стоял неподвижно рядом с пыльным газоном, вполне позволяя выйти, как вдруг кто-то тихо сказал: «Почти выехали из пробки-то...»
Действительно, на светофоре загорелся успокаивающий зеленый свет, и водителю лишь оставалось надавить на педаль газа.
- Потерпит. Немного осталось, - сказала стоявшая рядом пожилая женщина тоном, не терпящим возражения.
- Ага. Не умрет, - подтвердила еще одна.
По салону пошел шипящий шепот обсуждений. Пассажиры недовольно смотрели на двух приятелей, говоря, что лучше, правда, будет поехать. Кто-то опаздывал на встречу, кто-то забыл выключить дома свет, кому-то просто надоело стоять в тесноте. Все решительно были против открытия дверей, сколько бы это не заняло времени.
Автобус стоял на шоссе, преграждая остальным автомобилям путь. Горел зеленый свет. Сзади стали раздаваться протяжные сигнальные гудки и нецензурные выкрики.
- Да что вы за нелюди такие?! Вам жаль еще пары десятков секунд?! Моему другу плохо! Срочно нужен свежий воздух! – закричал басом, срывающимся на сип, один из приятелей.
В пропитанном выхлопами и мельчайшими частичками пыли воздухе повисла пьянящая тишина, туманом расползаясь повсюду. Люди удивленно смотрели на красное, пышущее жаром лицо товарища со слабо поблескивающей влагой на глазах, как вдруг двери автобуса медленно поползли в разные стороны. Спустя не больше тридцати секунд оба покинули салон...
Людям стало плевать на проблемы других. Современный мир кишит эгоистами, как гнилая плоть отвратительными опарышами. Везде слышишь лишь одно «я». Мы стали ценить ложное. Мы закрываем глаза и уши, когда беда не касается нас. Смотрим куда-то в пол, пряча совесть где-то глубоко внутри. Мы ДОЛЖНЫ понять: мы люди. Простое нарицательное, но чтобы называться таким, мы ДОЛЖНЫ это доказать. Нашими поступками – не мыслями и словами.
Давайте станем открывать двери в чертовом душном автобусе. Впустим свежий воздух в наш пахнущий выхлопами пыльный мир. Давайте станем, наконец, людьми.