Как козаки Годохму узрели

               
     Хороши на Руси буртасы ! Всю землю обойди - лучше и не сыщешь нигде. И ухогродны они в самую шкуеватость страдничества, понуждающего у подлого звания людей вылезать прямую кишку от натуги изжопной, и всркуятся завитушками прихотливыми, сызморози смушкой играя, страховито, а гнусно, и топочут по зимним улочкам столицы оглоушенные счастьем блондинистые потаскухи, радостные приобщению к телевизорным изыскам, и плюют слюной поклонники с фанатами, потому как любое низкопоклонство - пакость. Как и объект поклонения. Камлать можно - от старцев пошло - лишь на Дитушку, в случаях замухрыженности почвенных Сомиков, дабы нашли Сомики наивернейший путь - дорогу к экзистенции, да на Богиню, ну, на то она и Богиня. И вот раз призывает некий генерал - аншеф картофельной магией со всех краев подведомственного ему округа дислокаций доброхотных, Указом, зачитывавшимся по шалманам, притонам и ярмаркам вгул и внятно, как заповедовал дедушка Щедрин : о крупношрифтовой ромашке - потише и скрывая смысл, а про мелочность в потугах зряшных - на весь свет белый, утащенный Чубайсами, пока Рагозин ворота пёр. Пришли. Выбегает генерал - аншеф на крыльцо грановитое, что у Лобного места затолоконнили вздорные ведьмы Надька и Мария свет очей моих, и зрит в самую суть народности, собравшейся по Указу. Первым, конечно, дедка Орелик рваны ноздри, каторжный, злостный неплательщик недоимок, топтавший удельные угодья Дворцового ведомства познерами громоздящими, вторым неведомый никому человек, прибившийся к ватажке буслаёв о прошлом веке, когда Путина выбрали навсегда, третьим баба какая - то пьяная и расхристанная по заду, где у нее озорники слободские наколки соорудили : тут тебе дичь леди Бонни Роттен, там тебе бессмыслица Ребекки Кроу, а посередке х...ня всякая от Обри Кейт эксклюзивно. Машет руками генерал - аншеф, словно взлететь хочет. Шалишь ! Нет таких способов, чтобы грешный человек по небу летал сам собой, только самолетами или иными аппаратами, сам же никак.
     - Не балуй ! - вскричал незнаемый человек, стоявший вторым, толкая дедку Орелика в бедовую спину, согнутую колесом от жизни тяжкой, народной, демократичной на благо обществу.
     - Отчего ж ты меня тычешь ? - повертывается к незнаемому человеку дедка Орелик рваны ноздри. - Генерала вон тычь, он взлететь хочет, запамятовал, в - натуре, песню об ужике.
     - Генерал высоко, - кажет на крыльцо высоченное незнаемый человек, логически достигая, - царь далеко, - и ведет эдак рукой - то к здоровенному билборду, с него как раз Путин рожей своей опухшей красуется, - а ты рядом.
     Размахнулся да как врежет дедке Орелику по роже ! На, сука ! За всю х...ню вдарил, за генерала, царя и тех, кто в море. Поняла это баба третья и заголосила, подбившись ампутированной у Ваенги рукой :
     - Горит и кружится планета ...
     И подманила - таки, шельма. Зашевелились булыганы гранитные на площади святой, зашатались палаты каменные, кричит кто - то : " Душно мне, душно ! " Не иначе, мертвецы сейчас попрут косяками. Ан нет, лезет из потайного хода кремлевского метрополитена имени Ленина гнусная старушка Нина Ургант, прослышав под землей отдаленные отголоски народного возмущения. Выпрастывается жабой подлой и вонючей, ползет, сука рваная, и видит, что приехала на Москву из Америки Машка Шарапова, овца глупая и ничтожная, ищущая формулы любви в старинных сказочках Ивлукича, чего делать крайне не стоит, там ведь можно и Эльку откопать, нарушившую зарок мясника Билла, за что проклята навек. Аминь.
     Прокричала  " аминь " мерзкая старушка и лопнула, растеклась гадским гноем и дерьмом, помешав народу восстановить справедливость. От запаху разбежались люди, один генерал - аншеф остался на крыльце. Стоит. Шатается, белея. Тута - чу ! - колокольцы взбрякали. Обоз. Влетает на площадь карательный отряд барона фон Дрейдена и всю Москву позорную сносит совокупно применением сил. Пусто место. Веют ветра, не уснуть до утра, матросы песни поют, а киргизы так ходят, только могучие шаманы помнят и ведают, как оно через плечо.
     Ладно.
     Проходит семьсот лет и три года. Образовались самоуком на Дону люди воинственные, типа пиратов сухопутных, но без Пью, без Сильвера, и, тем паче, без своего Стивенсона, войдя в историю по скудости ума великороссов козаками, Юл Бриннер с шоблой. И поперли они, зачесав волосы назад, у кого они были, наличествовали, так сказать, по головам, в столицу, в город Санкт - Питербурх. В Санкт - Питербурхе тогда неспокойно было. Смеркалось. Потому в сумерках и заблудили козаки, попутали все рамсы, угодив в солнечный штат Флорида, где Анютка Курникова размножается. Идут и видят, что стоит на пляже шезлонг. К шезлонгу ступени ведут мраморные, а на шезлонге возлежит Богиня Бэйли Джей с волшебным коалой на пышной фальшивой мягкой теплой вкусной груди. Осознали козаки тут же и сразу, что хотя крайняя Седьмая про Лизавету Тицкую, но Алиса - то - Бэйли ! Пали они ниц. И засохли. И х...й на них, как говорится, никто ж не виноват за океаном, что бы там ни гнал Михалков ( по х...й какой ), возмущаясь кинами холливудскими, обходящими по кривой подвиг русского народа с евреями - политруками, в прискорбном факте уже руссиянской истории : много всего было, еще больше не было, но самое главное, что всем по х...й. Так, иногда, редко, в праздник какой почвенный хрюкнет гнусный Шапиро, подтвердит Сахаров историк, титьками ворохнет Феклуша Толстая, но книг, кино и прочего на историческую тему нет, а что есть - говно. Смотришь в сторону Франции или Альбиона какого и так завидки берут за горло ! Живут же люди, сымают циклы и фильмы, пишут книги, а тута скачут всякие выб...ки в сапогах, гимнастерках и полосатых лентах неонацизма, благодаря Матвиенку за существование Эрмитажа и сдваивая смутные смыслы в первом Вальдемаре с чухонским гномом, до чего даже Марика Рекк, Лени Рифеншталь и Генрих Гиммлер со всем  " Аненербе " не додумались. Холуйство это называется. Следом, разумеется, Потупчик на память лезет, как Нина Ургант из - под земли. Потому сказочке - конец.