Реальность зависит от степени восприятия.
Стояла 30 градусная жара в начале июня. Неделей ранее было совсем холодно. И недавно закончился сезон дождей. Я сидел на стуле на даче. Ряд тополей рос напротив всех участков. На верхушках деревьев гулял ветер. Листья отражали солнечный свет, словно зеркало, и колыхались, создавая впечатление стены из блёсток.
Плавились мозги. У закрытого гаража стояли ненужные двери, покрытые чёрной пленкой. На ней, как на экране, можно было уловить глазом едва заметные восходящие потоки воздуха.
Раньше гараж был всегда приоткрыт, наверное, для того, чтобы можно было спрятаться от жары. Там всегда было прохладно и интересно. Лабиринт из мотоблоков, ящиков с инструментами, гайками и гвоздями, кроличьими шкурами и каким-то железом. Также там всегда было темно и лишь изредка пробивался тусклый луч света через грязное маленькое окно с решетками. На нем, качаясь на паутине, всегда висели мертвые бабочки.
Мозги от жары плавились и растекались по черепной коробке и испарялись, ибо я их больше не чувствовал.
Солнце нещадно палило, чтобы наверстать аномально холодный май. Куст белой смородины напоминал крапиву. Огромный куст крапивы. Зеленой крапивы с белесыми цветками.
Хотелось лечь на асфальтовую раздолбанную дорожку, смотреть в небо и ничего не делать. Но я продолжал сидеть на стуле и растворяться от жары. Асфальт и так слишком горячий, чтоб на нем лежать.
Я посмотрел вблизи на травинку, растущую у дорожки. Она отражала все цвета радуги. Почему же тогда издали она кажется зеленой?
Под ногой прополз гигантский муравей. Я встал со стула и принялся пялиться с асфальт. В густой траве мельтешили муравьи. Я видел, как они передвигались, общались между собой, создавали себе дома, общины, а затем поселения и города, как воевали черные с красными муравьями, как рушились их памятники, башни под напором стремительного потока, уносящегося все прочь.
Трава плавится на солнце. Она капает на землю, растекается зеленой маслянистым озером, уходит в землю, впитывается в асфальт и течёт ручьями, смывая дома, города, жителей. Необъятный поток захлестывал все поверхности многогранного мира. Море травы заливало все островки земли, унося с собой палки, доски, гвозди, ящики, пласты свинца и мертвых бабочек на паутине. Ничего не оставалось и только скалы-утесы торчали, так напоминавшие двери в чёрной пленке у гаража.
Я открыл глаза и посмотрел на небо и увидел два солнца. Одно светило белым, другое красным. Небо отражалось радугой. Я понял, что наконец-то собрал другой мир.