(реальная ереванская история с фантастической концовкой)
История эта произошла в одном из горных районов Еревана. Его название, как и наименование Сингапура, из глухого начального «с» переходит в сверхзвонкое «р» и неискушенному иностранцу напоминает отчасти рычание. В отличие от Сингапура, здесь не растут бананы и лимоны, зато есть вкусная вода (второе место в мире занимает :)], инжир, орех, виноград и, самое главное, вид на Арарат. Впрочем, с водой во времена не столь отдаленные были серьезные проблемы. В целом, состояние коммунальных услуг в 90-е роднило наш район скорее с афганским кишлаком, нежели с частью евразийского мегаполиса, расположенной в трех-четырех километрах от центра. А самыми часто слышимыми словами были «камбах» и «бабах». «Камбах лини Ереванэ...» («Да будет пусто Еревану!») говорили, в основном, наши бабушки из ближнего зарубежья, видя страдание своих внуков, поднимающих в крутую горку бидоны с водой. «Бабах» (вообще-то на местном диалекте – «папах», но наши репатрианты не сразу освоили армянскую фонетику) – частные «Еразы», занимавшиеся извозом, – головная боль №2.
Водители «ЕрАзов» – Енок и Сократ, сидя за рулем, не имели себе равных в философских диспутах. «Каждый из нас должен совершить хотя бы одно доброе дело за день. Вот вы здесь, в «папахе» сидите и совершаете доброе дело: вы опоздаете на полчаса, но зато двое детей моих не останутся голодными», – после подобной аргументации пассажиры особо не докучали почтенным отцам семейств и покорно втискивались в «ЕрАз», напоминавший перед отъездом банку со шпротами. Однако случалось и доехать в полупустом «папахе» – быстро, даже очень быстро, буквально на крыльях ветра – в 19:00, в день игры «Арарата», когда водители спешили к голубым экранам.
В середине 90-х «Арарата» на международной арене не стало. А самым популярным средством передвижения в те годы был «одиннадцатый номер» (так образно жители горного района именовали пешеходов, уповающих исключительно на свои ноги). Но и с «одиннадцатым номером» были серьезные проблемы. В самом «центре» горной тропы располагалась бывшая Остро-инфекционная больница. И хотя корпус больницы был построен в конце сороковых, приезжие туристы были уверены, что здание больницы бомбили гитлеровцы. Потому как здания практически не было – руины одни, а вокруг – горы мусора и своры собак. Зимним утром требовалось исключительное мужество для того, чтобы впотьмах пройти рядом с этой свалкой, глядя в сверкающие, голодные глаза своры псов.
В 2000-ых голодных стало меньше, появился газ, потом провели новую магистраль водопровода, а пару лет назад ликвидировали свалку около больницы. В эти дни в центральном магазине горного района происходили политические баталии между «отцами и детьми».
– Иду я сегодня утром рано на работу, спускаюсь по склону около Остро-инфекционной и вдруг... вместо свалки вижу скверик с розовым песочком, с беседкой, ступеньки с металлическим ограждением, с аккуратно подстриженным газоном, с урнами для окурков, спускаюсь, перехожу улицу, а ниже - второй скверик. Дело было утром рано, еще не рассвело, и я подумал: «Боже мой! Где это я? В Сари-Таге шагаю или во сне нахожусь и мне Сингапур снится?» – романтически настроенный студент филфака Ованес не жалел позитивных красок.
– Да понимаешь ли ты, несчастный, как далеко нам до Си-ингапура!» – старый оппозиционер Маис произносит слово Сингапур с благоговением, высоко подняв указательный палец. «Даже если твой Тарон Маргарян отрежет себе оба уха, все равно не стать Еревану Сингапуром! Нашего Ара Красивого даже сады Семирамиды не прельстили, а ты купился на два крохотных скверика! Ты пойми: порядка нет в стране, закона нет!»
Ну что тут сказать, да, скверики – не сады Семирамиды. И тем не менее, при Тароне Маргаряне произошло другое – настоящее чудо. Вместо «папахов» появились автобусы с дисциплинированными водителями (неслыханное дело в горном районе)!
Ох, нелегкая эта работа была – заставить водителей горного района ездить по графику! Избрали двадцатиминутный интервал -- ...00 мин., ...20 мин., ...40 мин., ...00 мин. Но водители сумели убедить всех заинтересованных, что необходимо сдвинуть график на 5 минут: ...05, ...25, ...45, ...05. Работающим около метро Молодежной после сдвига пришлось, дабы избежать опоздания, добираться от остановки до офиса трусцой. Но и этот график продержался недолго и сместился на 2 минуты: ...07, ...27, ...47, ...07. Теперь уже работающим около метро Молодежной приходилось добираться от остановки до офиса спринтерским забегом – дабы избежать опоздания. Менялись недовольные плотной опекой мэрии водители, и график тоже продолжал меняться: ...12, ...32, ...57, ... Теперь уже работающим около метро Молодежной спешить от остановки до офиса было не к чему: они выходили на 12 минут раньше и доезжали предыдущим рейсом, имея запас времени. Потом водители догадались округлить время отъезда от конечной остановки: ...00, ...20, ...40, ...00.
Все вернулось на круги своя. Водители заработали точно – по всеми забытому первоначальному графику (с точностью до минуты), но при этом каждый из них уверен, что он и есть тот джигит, который передвигает график и опаздывает на 15 минут. Пассажиры тоже остались довольны.
А вы говорите: «Не может быть в Армении порядка». Может. Главное, чтобы нашим водителям было приятно. И тогда, они так довезут...
Ведь точность – вежливость наполеонов.
«Голос Армении», 2016 г.
Константин Мартиросян – лауреат Пушкинской премии 2016 и 2020 гг. (среди преподавателей-русистов зарубежья), канд. филол.наук, доцент Ереванского госуниверситета языков и соцнаук им. В.Я,Брюсова