– Подожди! Он остался там! Мы не можем его бросить!
– Посмотри, что здесь творится! Надо уходить! Быстрее с площади! Хоть где-нибудь укрыться!
Острые ледяные иглы, словно колья, вылетали из земли, пронзая тела людей. Кровь. Лужи крови. Боль. У тех, кого пока не задело, оставалось острое жало — в сердце. Нельзя было что-либо исправить. Можно было просто бежать. Бежать изо всех сил. Бежать столько, сколько можно. Лишь бы спастись. Крики. Ото всюду крики. Страх. Страх. Страх смерти. Эта старушка с косой подбиралась все ближе и ближе. Она хотела схватить всех нас за плечо, одернуть и притянуть к себе, сжать в своих ледяных объятиях и поглотить во мраке. Она жаждала наши души, наши жизни. Ей были не важны крошечные тельца. Тельца, болтающиеся на ледяных кольях.
Но и желания сдаться не было. Бороться. Бежать. Хвататься за малейший шанс выжить.
– Постой!
Обернувшись, я видела, как она подлетела в воздух. Алые капли опускались на мои побледневшие щеки. Я не могла двинуться. Страх. Он застыл в её стеклянных глазах. Застыл навсегда. Она больше не улыбнется. Не засмеется. Не станет шутить. Не будет плакать.
Она мертва.
Линзы отказывали, давали сбой. Кто-то взломал их. Дождь. Всё насквозь промокло. Я осталась одна. В неизвестности, в пустоте. Меня больше никто не звал. Никто не называл моего имени. Одна. В одиночестве.
– Помогите...
Секунда, и моё тело болталось на тех же самых кольях. Страх застрял в моей голове. Что-то приближалось. Я всё еще жива? Я еще дышу? Помогите... Помогите... Помогите!
– Помогите!
Я резко подскочила с места и чуть не опрокинула капельницу. Всё тело ныло. Правую часть корпуса я не чувствовала. Датчиков не было в запястьях. Страх. Мне стало страшно.
– Иви, хвала небесам, ты жива!
Меня приобняла невысокая светловолосая девушка. Она крепко прижалась к моей шее и, как я поняла, отпускать не собиралась. Она плакала. Эта светловолосая девчушка тяжело опустилась на мою койку и согнулась в спине. Её руки мягко отстранились от моей шеи.
– Лира, – я чувствовала, что мой голос звучит сипло, грубо. – Сколько дней прошло?
– Три дня, пять часов, сорок восемь минут. Секунды я перестала считать, – она подняла на меня заплаканные изумрудные глаза и с облегчением склонила светленькую голову к левому плечу. – Они думали, что ты не очнешься. Хотели начать разбирать, но Сайлас уговорил их подождать. Боже... Если бы не Сайлас...
– А где он? – я осматривала палату. Слишком ярко. Белые стены, белый потолок, белая плитка на полу, бледно-голубая койка, прозрачные столики, цифровые экраны. Провода. Много проводов. Пакеты с искусственной кровью. Ясно. – Я не могу опустить голову.
– Иви, пожалуйста, не делай резких движений! – Лира коснулась моих плеч и аккуратно вернула меня в горизонтальное положение. – Твоё тело... было слегка побито.
– Слегка?
– Правая часть корпуса, – она отвела глаза в сторону и поджала губы. – Они решили модифицировать тебя еще больше, поскольку были задеты кости ребер и ключиц, а также печень. Иви, мне жаль. Протезы руки и ноги смогли восстановить, но не живую ткань. Ты потеряла много крови.
– И что теперь? – я поняла, что правые рука и нога пока отсоединены от меня. – Часть моего корпуса теперь механическая?
– Не совсем. Нарастили. Но они и не живые, искусственные. Только так...
– Говори более внятно.
– Еще они заменили кожу на твоей шее. Она теперь тоже искусственная.
– Я чувствую что-то холодное справа. Датчик? – пока тело не срослось с механизмами — их можно ощущать, чувствовать. – И зачем только...
– А, ты уже очнулась!
В палату заглянула высокая женщина в медицинском халате. Я не помню её. Впервые вижу, хоть и была здесь однажды. Темно-каштановое каре, бледно-зеленые глаза и алая помада. Эта женщина даже на моем фоне была очень худая, казалось, что выглядывавшие из-под воротника черного платья ключицы можно было обхватить пальцами. Но эта худоба придавала ей шарм. Если бы ее можно было описать словом «классика», то я бы выбрала именно его. Она была словно не из этого времени, от нее шел аромат эстетики и роскоши. Все ее движения были элегантными, плавными. Женщина улыбнулась Лире, а после взглянула на меня.
– Долго же ты спала, Иви Кэддок. Мы уж подумывали отключить тебя, - мягкий голос, но с некой колкостью. –Как себя чувствуешь?
– Так себе, – я ощутила, как Лира сжала пальцы моей левой ладони. – Вы врач?
– Агата Ферриер. Твой личный врач, временно. Хотя, будь моя воля, я бы осталась им еще на какое-то время.
– На какое-то время?
Агата прошла в палату и присела на стул возле стеклянной панели управления. Она не стала прикасаться к ней, а открыла печатную папку, в которой хранилась моя личная карточка. Пролистнув пару страниц, женщина подняла на нас глаза и хмыкнула.
– Ты достаточно интересный материал. Здесь я медик, но в своем кабинете в «Дриаде» – ученый, занимающаяся разработкой протезов на основе старых моделей. И мне, как ученому, интересно все необычное, то, в чем есть загадка. А ты необычна! Согласна?
– Глупости, – я отвернулась от Ферриер и взглянула на провода. – Как скоро меня выпишут?
– А ты куда-то спешишь? – она продолжала улыбаться и постукивать пальцем по костлявому колену.
– У меня есть дела. И без того три дня прошло.
– Совсем не жалеешь себя? – врач что-то загрузила в небольшой чип и элегантно швырнула его на мою койку. – Не вмешайся в мои дела отдел по делам модифицированных, я бы задержала тебя здесь еще на три месяца. Им нужны показания и твое участие в каком-то там деле. Разумеется, отказывать им я не могу. Тебя ждут в отделе через два дня, к тому времени ты уже оклемаешься. Руку и ногу я состыкую вечером. Пришлось заменить некоторые механизмы, чтобы они не конфликтовали с датчиками. Их трогать я не стала.
– Ну спасибо.
– Вижу, у кого-то отсутствуют хорошие манеры, – Агата подперла ладонью подбородок и приподняла брови. – Тебя что-то не устраивает? Поделись, я тебя выслушаю.
– Просто Вы...
Я не успела договорить. В палату вошла женщина я малиновыми волосами. Причудливая прическа. Чуть длиннее, чем каре, ровно стриженные концы, которые светились неестественным неоновым цветом. Синтетика? Без понятия. Никогда не спрашивала её об этом, но с этими волосами явно что-то не то. Также, как и с глазами. Яркие золотистые зрачки. Ясное дело — еще один киборг, но, пожалуй, более модифицированный, чем мы с Лирой. Девушка была в темной осенней одежде, плотно прилегающей к её телу. Она остановилась возле Лиры и протянула мне руку. Я протянула свою и пожала её.
– Какой ужас. Мы же просили тебя быть осторожнее.
– Да, – я скромно улыбнулась одними губами и усмехнулась. – Осторожность не помешала бы.
– Ой, не знала, что сегодня есть посетители, – Агата поднялась на ноги и открыла цифровую панель сбоку от себя. – Давно не виделись, Аделин Бекслейн. Вы одни сегодня?
– Нет, со мной еще муж. Ищет, где припарковаться.
– Пожалуй, мне стоит удалиться. Я вернусь через час.
Спрятав ладони в карманах халата, Агата покинула палату. Она не желала говорить с появившейся в помещении женщиной, но еще меньше желала пересечься с ее мужем. Ферриер решила заглянуть в свой кабинет, а после спуститься в буфет, но наткнулась на нежеланного гостя в коридорах больницы.
– А, а вот и недостающий посетитель. И что же здесь ищет следователь по делам модифицированных людей?
– Добрый день, Ферриер. Да так, решил навестить своего хорошего друга, – Сайлас Эл затормозил в метре от врача и показал пропуск. – Я по записи. Не назвал бы нашу встречу приятной, но я сегодня в хорошем расположении духа.
– Еще и в компании приехали, удивительно! – Агата достала из кармана две медицинские карты и напоказ помахала ими, явно намекая, что у нее дела. – Простите, следователь, но я должна идти в своей кабинет, работа не ждет. Всего хорошего.
Осторожно обогнув Сайласа, Агата направилась дальше по коридору.
– Что тебе нужно от Иви? – Ферриер проскрипела каблуком и резко остановилась, когда услышала вопрос. – Давненько ты не брала пациентов под свою опеку.
– А что не так? – врач слегка повернула голову и ожидала ответа.
– После некоторых событий я отказываюсь доверять ярым ученым вроде тебя. Только не говори, что она особенная.
– Нет. Самая обыкновенная. Обыкновеннее Лиры Фроа, обыкновеннее Аделин Бекслейн, обыкновеннее тебя и меня. Самый обыкновенный модифицированный человек. Но меня привлекает иное.
– И что же?
– Она — старая модель. Таких больше не производят в Сакроме. Живая кукла, я бы сказала. Я лишь один раз встречала подобных. Тебе известно, откуда в ней появились все эти механизмы?
– Меня не волнует, из чего там вас всех собирают, так что нет: я без понятия.
– Тогда ответь: сколько лет назад их производили? – Агата встретилась взглядом с Элом и едва заметно улыбнулась. – Я поражена, что до меня никто не задавался этим вопросом! Вот поэтому я и говорю: она самая обычная. Такие модели никому и даром не сдались. Но это вызывает неподдельный интерес. Иви повезло: в случае чего, я всегда смогу её починить. Как и их, механиков, способных работать со старыми механизмами, осталось немного. Я одна из них, так что девчонка может больше не волноваться о сохранности своей жизни. Ей нужна профилактика, а я заинтересована в том, чтобы помочь ей прийти в былую форму. До встречи, следователь Эл. Надеюсь, этот день и дальше будет вас радовать.
В пустом коридоре были слышны стуки тонких каблуков. Через минуту они стихли. Сайлас спрятал свой пропуск во внутреннем кармане темного плаща и направился к «461» палате. Он потратил много времени, паркуя машину на стоянке, а минутами ранее задержался, беседуя с подозрительным, по его мнению, ученым. Он был знаком с Ферриер с детства и знал, о ней достаточно. Агата – врач, интеллект которой чуть выше, чем у многих других. В том отделении, в котором разместили Иви, она лишь подрабатывала в качестве хирурга. В своем же кабинете «Дриады» Ферриер занималась изучением и улучшением протезов и модификаций, вживляемых в организм. Опытная, очень аккуратная и бережная. Еще не было случаев, чтобы после ее вмешательства модифицированные сталкивались с проблемами. Должно быть, каждый член Гильдии мечтал бы о таком механике как Ферриер. В какой-то степени Иви действительно повезло: она вытянула золотой билет, сама того не предполагая. И если Агата действительно заинтересована в том, чтобы помочь девушке реабилитироваться и дальше существовать в старой оболочке – то она получила самого лучшего опекуна, которая могла бы стать ей лучшим другом и защитником. Сайлас сразу же вспомнил своего деда, недавно завершившего свою карьеру. Он был хирургом, как и Агата. Эл тут же подумал про своего отца, увлекавшегося областью биоинженерии. Великолепный человек. От Сайласа ждали, что он, как и все предки по мужской линии, пойдет по пути биолога, но он напрочь отказался этим заниматься. Мужчина посчитал, что его место среди криминалистов. Так он в итоге дошел до отдела по делам модифицированных, заняв место директора в А-271. Но тем не менее, он обладал всеми необходимыми знаниями, которые также помогали ему в работе. И именно эти знания подсказывали ему, что Ферриер выбрала Иви неспроста.
– Кажется, меня опередили? – Сайлас заглянул в палату «461». – Как самочувствие, Иви?
– Уже лучше. Хотя, плохо и не было. Я отключилась, – я попыталась встать, но Лира вновь вернула меня в лежачее положение. – Да что ж такое. Лира, я не развалюсь от того, что слегка приподниму корпус. Так, значит, меня вызывают в участок?
– Нет, – Эл протянул это слово, а после переставил стул ближе к койке и небрежно опустился на него. – Я попросил так указать в твоей личной карте, чтобы ты не задерживалась тут надолго.
– Та врач сказала, что мне следовало бы тут отлежаться куда больше месяца.
– Ферриер заинтересовалась тобой, а я ученым её типа доверять не собираюсь, – Сайлас коротко бросил взгляд на стеклянные перегородки, словно проверяя, что их никто не подслушивает. – С другой стороны, ты получила хорошего механика, чему я, в принципе, рад. Агата хороший врач, так что можешь не беспокоиться за работу всех тех механизмов, что вшиты в твое тело.
– Значит, я могу не посещать участок? – что-то засияло внутри меня. Я почувствовала облегчение. – Только... Те ублюдки сбежали? Я могу дать показания об их способностях.
– Не нужно, – Аделин потерла свою правую щеку ледяными пальцами. – Они мертвы. Их тела уже осмотрели и отправили на утилизацию.
– Что?
– Они, видимо, наткнулись на... «Потрошителя», – Аделин неловко оглянулась на своего мужа.
В Долиэсторе были свои легенды, свои загадки. Одной из них была личность человека, которому дали звучное имя «Потрошитель». Сначала его так начали называть в Неоновом Квартале, а затем и полиция взяла эту кличку на заметку, обозначив его дело именно этим именем. В отличие от дела Лекса, «Потрошителем» были заняты по крайней мере не меньше десяти отделов. Загадочная личность, оставляющая после себя изуродованные тела модифицированных и киборгов. Иногда и обычных людей. Место действия вычислить не удается уже три года, поскольку места убийств не фиксируются одним конкретным районом. Зацепок также не было найдено. Начальство Эла предположило, что этот «Потрошитель» имеет огромный опыт или базу, благодаря которой ему не составляет труда подчищать все за собой. Но есть одна вещь, которая заставляет волноваться всех причастных к его делу.
– «Потрошитель», «Убийца», «Смерть», «Чума»... Все по-разному его или её называют. Все трое были разорваны на куски. Только кровь и поломанные механизмы. И все. Этот некто и следов не оставил, – Сайлас прикрыл веки и закинул голову на спинку стула. – Только на этот раз он выдал себя. Горожане видели и слышали кое-что. Молнию. Неоново-фиолетовую молнию. Электричество. Теперь начальство выдвинуло следующее предположение: а киборг ли это? Может он человек?
– И?
– Да что-то я сомневаюсь. Хоть одна модификация в нем должна быть. Но с ней этот некто сгорел бы от такого мощного заряда. А ты, Иви, говорила, что это нереально. Нереально использовать данную стихию без вреда для носителя.
– Это и правда невозможно, – Лира наконец-то отпустила мои плечи. – Если бы кто-то мог подобное — охотники уже вовсю бы искали этого человека. В тот день шел дождь — может реальная молния ударила?
– Три раза в те места, где были эти упыри? Слишком сладкое совпадение, не думаете? – Бекслейм пожала плечами.
– А что украла та тройка — известно? – мне казалось, что надо капнуть глубже.
– Еще бы. Разработки устройства под кодовым именем «Андромеда».
– Что? Кому понадобилось создавать эту чертовщину?
Теперь я более детально расскажу про систему орудия, которая существует в Долиэсторе. Разработкой, как не сложно догадаться, занимаются механики и ученые. Создав новое устройство, они загружают чертежи на общий сервер, откуда их можно купить, а после собрать. В файле содержатся список необходимых материалов, чертеж сборки, совместимы детали и улучшения, прокачка и стихии, которые возможно встроить в желаемое устройство. Но помимо обычных модификаций и устройств в базе существует тип орудий, который мало кто берется собирать. Такую категорию мы относим к опасным или запрещенным. Для их сборки нужны редкие и довольно дорогие материалы, и зачастую все это орудие достаточно сложное для использования. Это не обычный пистолетик или клинок, с которым справится любой охотник. Все эти редкие модификации могут быть чуть ли не единичными в своем роде, а на основе одного чертежа каждый владелец собирает что-то свое, подходящее к его уже имеющимся настройкам тела. Помимо неудобства в использовании, всех таких пользователей стараются отслеживать. Стараются отмечать, кто купил то или иное запрещенное оружие. Но с этим, к сожалению или к счастью, все очень плохо. Не все желают вносить в реестр свое оборудование, чистят за собой информацию или вовсе перекупают что-то с рук, дабы не светиться. И «Андромеда», которую украли те парни, является одним из запрещенных в Долиэсторе. Механик, создавший сея чудо, оставил заметку в чертежах «Я создал слишком смертоносную вещицу, так что поосторожнее с ней». Чем конкретно она обладает — никто не знает и знать не хочет. Охотники не видели «Андромеду» в действии и не собираются. Как известно, есть две версии: обычная и улучшенная. И, судя по всему, стащили второй чертеж, раз поднялась такая паника.
– И куда делись эти чертежи? – Лира выпучила глаза и начала нервно перебирать пальцы рук.
– Пропали.
– Что еще украли?
– Детали для улучшения «Лазурита».
– Боже... Только не говори, что и эта дрянь пропала?!
– Так точно. Исчезла вместе с чертежами «Андромеды».
– Их ищут? – я почувствовала мелкую дрожь, волной накрывшую мою вспотевшую спину.
«Андромеда» не единственное орудие, имеющее запрещенное улучшения. Поскольку я уже не первый год вожусь с делами отдела А-271, то знаю несколько из них. «Регул», «Лазурит», «Вирго», «Капелла», вот теперь наткнулись и на «Андромеду». Но их гораздо больше. Из выше перечисленных в живую мне удалось встретить лишь последствия использования «Вирго», являющуюся единственным экземпляром на всем белом свете. Отрава, которая плавит даже металл, за секунды превращая любую материю в жидкое месиво. Неприятное зрелище, воспоминания о том, как выглядят трупы, до сих пор не выходит из моей головы. И владелица этой «Вирго» все еще на свободе.
Какие-то из этих улучшений хранятся под надежным замком в научных центрах. Мы все понимаем, что создают их не из плохих побуждений в ходе многочисленных экспериментов, но почему не уничтожают после подтверждения того, что та или иная разработка может уничтожить чуть ли не весь Долиэстор? Непонятно. Их продолжают хранить, дожидаясь определенного момента. Хотя... Бывало, что уничтоженные чертежи находили через потайные домены, так что стирать их бессмысленно. Что загружено в сеть — навсегда останется там.
– Они больше ничего не крали? К чьей команде Гильдии они относятся?
– Их устройства хорошо засекречены, – Аделин вывела перед нами голограмму шифров. – Мы наняли специалистов, но не уверена, что они справятся в ближайшее время.
– Наша команда же ведь не снята с задания? – я посмотрела в изумрудные глаза Лиры, которая, как и все остальные, знала о нынешней миссии. – Лорэнс Лекс замешан в этом?
– Лекс? – Бекслейм приподняла брови и сдвинула губы к правой щеке. – Без понятия. Его не могут найти. Нет, мы вас просим поискать информацию среди охотников. Я и Сайлас не можем туда проникнуть, как и весь отдел. Мы не живем в вашем мире. Мы не состоим в Гильдии, а нас они не впустят для поисков нужной нам информации. Мы следователи. Понадобятся месяцы, годы, чтобы заполучить доверие таких модифицированных, как вы. У вашей команды есть положение в этой иерархии охотников и связи. Так что разберитесь там, хорошо? Плату обсудим тогда, когда ситуация прояснится.
– А что с «Потрошителем»?
– Мы займемся им. Занимаемся уже не первый месяц. Но я сомневаюсь, что он как-то связан с делом Лекса, – Сайлас поднялся на ноги и лениво зевнул, прикрыв рот тыльной стороной ладони. – Скоро наша смена, нам надо ехать в участок. Удачи, Иви, Лира. Я рассчитываю на вашу поддержку в этом деле. Мы сообщим, как найдем заказчика чертежей «Андромеды» и «Лазурита». Кто знает, куда может привести нас и это дело. До встречи.
Сайлас и Аделин покинули палату. Лира оставила фрукты на тарелке сбоку от меня и через пару минут ушла по истечению времени визита. Теперь меня окружало одиночество. Тишина. Скоро за мной вернется Агата и попытается присоединить отсутствующие конечности. Какая радость. Скоро я покину это место. Еще не вечер, но меня начало клонить в сон. Только не это. Ненавижу спать. Нет, лежать в мягкой и теплой кровати — это лучшая вещь, которую когда-либо придумывали, но меня пугало одно. Сновидения. Я боюсь их. Я вижу один и тот же сон вот уже несколько лет. И он меня не собирается меня оставлять.
– Только не это...
Я слышала стук каблуков. Тонкий. Режущий. В глазах всё плыло. Ферриер напомнила мне смерть. Тощая, костлявая. В ней было что-то страшное. От неё шел запах застывшего времени. Она что-то говорила мне, но я плохо слышала. Я засыпала. Точнее, что-то утягивало меня в этот ужасный мир снов. К моим кошмарам и страхам.
– Иви, это может быть больно, так что поспи немного. Это пойдет тебе на пользу. Завтра будешь как новенькая. Приятных сновидений!
И вновь тишина.
11 ноября. Север Долиэстора. Неоновый Квартал. Район «Небесных Лабиринтов». Кафе «Медуза».
Нас было трое. Мы сидели в тесном кафе под названием «Медуза». Пожалуй, самое популярное в этой части города. Неоновый квартал сильно отличается от центра Долиэстора. Высотные здания, многие из которых парят в небе. Например, то, где мы сидели, насчитывает 60 этажей. Первый уровень заканчивается на сороковом, а дальше стеклянный лифт соединяет его со вторым уровнем. Оставшиеся двадцать этажей парят над нижними с помощью гравитационного поля. Кафе находится на 58 этаже. Высоковато.
Сам Неоновый Квартал состоит из запутанного лабиринта улочек, разноуровневая планировка районов и построек, воздушные, стеклянные и неосязаемые пути. Здесь очень темно. Постоянно царит ночь. Все дома подсвечены неоновыми огнями. Такие же неоновые провода тянутся от одного здания к другому. Как по мне, это место очень красивое. В Неоновом Квартале царит непередаваемая атмосфера. Как бы это не прозвучало странно: это — территория модифицированных. Территория, где обычные законы физики и реальности не действуют. Здесь все иначе. Тайна, приключения, опасность и тьма. И поверьте: подобное не увидишь ни в одном районе Долиэстора. Неоновый квартал уникален, и мы ценим это.
– Так «Персей» восстановлен?
Мы сидели за столиком на шестерых. Из-за толкотни к нам подсела девушка с пирсингом вокруг глаз, но она нас не слушала. С кем-то болтала по телефону. Передо мной устроился молодой человек с довольно-таки причудливой внешностью. Белая кожа, которая под светом неоновых огней казалась мне бледно-голубоватой. Его закинутые назад пышные волосы цвета воронового крыла непослушно колыхались на ветру, а несколько прядей спадали на кожу идеально чистого лба. Тонкий нос и хитрые глаза, светящиеся серым светом. Модификация. Его зрачки и правда сверкали как фонари, из-за чего глазное яблоко казалось темно-серым на фоне этих светил. Нижняя челюсть и шея покрыты металлом, а тонкие резные пластины доходили до ушей, покрывая часть щек. Темная куртка с объемным черным мехом на капюшоне. По не укрытой перчаткой правой ладони можно смело сказать, что эта рука не живая. Я помню эту историю, но предпочитаю никогда не возвращаться к ней. Он лишился предплечья в какой-то перепалке чуть больше года назад. Но рукой это не ограничилось, и над ним хорошо тогда поизмывались, в результате чего мой товарищ стал таким. Я была знакома с этим человеком еще до того как мы организовали свою команду. Когда-то он был слегка наглым, но добрым парнишкой. Но тот случай кардинально изменил его, сделав хитрым и в меру жестоким. Проведя металлическим пальцем по краям бокала с коктейлем, Натаниэль Фарро повторил свой вопрос.
– Так «Персей» восстановлен? Знаешь, как тяжело найти детали для подобной вещицы?
– Он и не был задет. Я вовремя отключила датчики, – я улыбнулась собеседнику, а он улыбнулся мне. – А ты ничего не потерял, когда прочесывал старую лабораторию?
– Вижу, что у тебя хорошее настроение, Ив! Почаще бы так, – Нат рассмеялся, а после обратился к третьему члену команды. – А ты, Лира, выяснила хоть что-то?
Лира сидела между нами. Мы расположились на углу стола, заняв три места. Её золотистые волосы развивались от легкого ветерка. Кто-то открыл дверь на балкон и закрывать ее не собирался. Приходилось сидеть в куртках.
– Не совсем.
– Как обычно. Лира только в сражении полезна, – Натаниэль отвернулся от нее и включил голографическую панель. Серебристый экран всплыл перед ним, и Фарро приступил к поиску найденной им информации.
– Ну хоть в сражении она полезнее тебя, Нат.
– А я что, возмущаюсь? Не люблю лезть на рожон. Предпочитаю действовать скрытно.
– Поэтому я и направила тебя в лабораторию, – кажется, мой кофе остывал. – Прости, если задела.
– Ты-то? – усмехнувшись, он оторвал светящиеся глаза от панели и взглянул на Лиру. – Это я у неё должен просить прощения. Лира же наш «щит». А я обижаю её.
– Всё нормально, – Фроа скромно опустила взгляд на столик и сжала пальцами края пальто.
– Я нашел детали для твоей «Мимозы». Отлично подойдет к «Веге».
– С-спасибо.
– Она опять засмущалась! Лира, из-за тебя теперь смущаюсь и я! – Натаниэль растянул свои губы в улыбке, обнажив белоснежные зубы. – Вот. Ив, смотри. Сделал эти кадры прямо с места преступления! Видишь странное пятно на рабочем месте Лекса? Сбоку на столе. Выглядит так, будто бы туда ударила молния. Но молнией кроме «Потрошителя» никто не владеет.
– Ты тоже веришь в «Потрошителя» и историю с тремя молниями?
– Так даже камеры засекли те удары! Скину тебе после, вечером. Смотрите дальше. Я скачал эти фрагменты с пленок, которые почти забрали на утилизацию. Так, внимание на седьмую секунду. И... Вот! От установки пошли искры, и его шарахнуло молнией. Также, как и Сайкса, физика. Кожа Сайкса обуглилась, и через три секунды он упал замертво. А Лекс лишь пошатнулся в сторону. Я читал персональные данные Лекса — шесть модификаций. Я подозреваю, что у него есть некий артефакт. Наподобие орудия, только с некими скрытными свойствами. Может встроен какой-то чип в датчик на шее? Смотри — он двинулся. Секунды от тринадцатой по шестнадцатою вырезаны. Значит, он сбежал. Полагаю, что «Меркурий» или же «Капелла». Но лучше пусть будет «Меркурий». Меньше проблем в будущем доставит. А черт! Видео зависло! Ну, вы меня поняли. Этот чудик использует элемент воздуха в лучшем случае, в худшем — смесь огня и ядовитого газа.
– Эл сказал мне, что в помещениях лаборатории было задымление.
– А, так вот почему там было пусто, совсем никого! – Нат состроил удивленное лицо, но видно, что наигранно. – Я не хочу верить в вариант «Капеллы». Ее крайне трудно собрать.
– А что насчет удара молнии? – Лира наконец-то подала голос. – Что с кожей?
– Не было видно. Сказал же — вырезано.
На пятое место подсела еще одна девушка. Все также — общение по телефону. Ей не было никакого дела до нас. Натаниэль опустошил свой бокал, в принципе, как и Лира. Фарро поднялся на ноги и осторожно потянулся.
– Вам принести что-нибудь?
– Мне чай. Травяной. Становится холодно, – Лира поежилась на стуле и поправила бежевый шарф.
– Мне какао, – я так и не коснулась своего уже остывшего кофе. – И правда похолодало.
– Я здесь не при чем! – Нат махнул рукой и направился к барной стойке. Видимо, сначала сделает заказ себе, поскольку коктейли в этом заведении делают куда дольше горячих напитков.
Вот непробиваемый. Под «своим присутствием» он имел в виду «Корбо». Натаниэль полностью "состоит" из элемента льда. Все его оружие, все его установки в протезах и модификациях заточены под несусветный мороз и холод.
Пока Нат отсутствовал, к нам подсел молодой человек и занял последнее свободное место за этим столом. В его руках была чашечка с кофе. Он так крепко держал блюдечко и старался не разлить и капли, что при посадке чуть не грохнулся со стула.
– Разрешите к вам подсесть?
– Да, пожалуйста, – я пододвинулась ближе к Лире, и он уже спокойно сел на стульчик слева от меня.
– Что-то многовато сегодня людей.
– Да, возможно.
Какой ужас. Модифицированный не полез сразу же в телефон и решил поболтать с незнакомцами! Натаниэль все не возвращался. Решил поболтать с молоденькой официанткой.
– С вами еще кто-то? – молодой человек с кружкой кофе продолжал разговор.
– Вы странный.
– Правда?
– Обычно модифицированные сразу же уходят в сеть. Заняты собой.
– А, так это... Одиноким творческим людям иногда необходимо общение. Даже самое крошечное. Музыка и разговор с самим собой не смогут заменить человеческий голос.
– Вы действительно очень странный человек, – я невольно улыбнулась и всё же решилась взглянуть на этого чудака.
Молодой человек с белоснежными, словно снег, волосами до плеч. Белая челка прикрывает столь же белый лоб. Кажется, он бледнее самого Фарро. На нем такая же белая одежда. Глаза цвета граната. Он напомнил мне снежинку. Хрупкую и холодную.
– У Вас странный цвет глаз.
– А! Это всего лишь линзы. У меня проблемы со зрением, вот и ношу их. А алый прекрасно смотрится на белом.
– Еще более странная ассоциация!
– Смотря кто о чем думает. Если Вы подумали о крови на снеге — то это точно указывает на Ваш род деятельности, – он усмехнулся, но тут же сомкнул губы в ровную линию. – Я же думаю о рубине и об агате. Красный и белое. Красивое сочетание.
При упоминании агата я сразу вспомнила о Ферриер. Да, присоединение отсутствующих конечностей прошло успешно, теперь я в порядке.
– Пожалуй, Ваша ассоциация куда приятнее моей.
– О, я польщен! Как творец и впрямь польщен! Только... Ваш кофе остыл, – он указал на мою чашечку.
– Наш друг пошел за новой порцией. Не смогла допить эту.
– Знакомое чувство. Иногда ставишь кружку с чем-то горячим сбоку от себя. На меня это действует вдохновляюще, и я творю.
– А о каком роде творчества Вы говорите? – Лира выглянула из-за моего плеча.
– Я изобретатель, механик. Создаю необычные протезы и редкое оружие. Но больше увлекаюсь артефактами. Хотел на днях заняться элементом земли. Я часто повреждаю руки, и хотелось бы такую вещь, которая будет мгновенно восстанавливать повреждение. Что-то типа регенерации.
– Полезная вещица.
– Очень. Думаю, она многим пригодится. Смотрю, Ваши протезы на руках отличаются друг от друга. Что-то произошло?
– А, пустяк, – я не хотела делиться своим неудачным опытом по поимке трех гадов.
– Хотите, я сделаю копию одной из них? Датчики я трогать не буду, лишь сам протез.
– Дорого?
– Для такой милой девушки — возможно чуть дешевле. Ваша левая рука выглядит интересно. Правая чуть поновее.
– Спасибо за предложение, но у меня очень хороший врач. Она мастер своего дела. Я ей доверяю.
– А-а, ну ясно, ясно! Простите, – он снова чуть не опрокинул свою чашку с кофе, когда задел ладонью блюдце. – А для Вас, девушка, нужны какие-нибудь делали?
– Нет, спасибо, – Лира скромно отказала чудаковатому изобретателю.
– Ну, как пожелаете.
– Просто очень подозрительно, когда незнакомец что-либо предлагает.
– А вы взгляните на картинку иначе: я в самом начале сказал, что общение с живыми людьми для меня очень ценно. Вы подарили мне общение, а я хотел Вас за это отблагодарить. Но... Я Вас не виню. Я бы тоже не доверял незнакомцам из Неонового Квартала, – этот «снежок» продолжал улыбаться. – Ну, Вы, если что, обращайтесь! Могу и посылкой выслать детали, если Вы мне не доверяете. Так надежнее для нас всех будет — не на прямую. Ваш товарищ возвращается. Добрый вечер! – он помахал Натаниэлю, а тот лишь изобразил некое недоумение.
– Вечер добрый. Смотрю, вы нашли нового собеседника.
– Я вас еще чуточку отвлеку и уйду. Потерпите еще минуты две?
– Да, не вопрос, – Фарро опустился на свое место и потер шею.
– Этот металл пропускает чувства осязания? – изобретатель переключился на Ната.
– Да, что-то вроде того. Скажу больше: этот материал крайне чувствителен. Так что прошу — не надо его исследовать и хоть как-то пытаться изучить. Хорошо?
– Я просто интересуюсь! Простите мне мое любопытство!
Действительно: он очень странный. Может и правда редко выходит в люди, вечно погружен в изобретения и процесс творчества? Смахнув светлую челку со лба, он одним глотком допил кофе и вскочил на ноги.
– Благодарен Вам троим за общение! Надеюсь, увижу Вас когда-нибудь снова! Великие открытия ждут! Приятного вечера!
Обогнув столик, он направился к выходу. Натаниэль тяжело вздохнул, а Лира попыталась скрыть улыбку.
– Ой, брось ты, он сказал, что ему не хватает общения! Чуть поболтал, да предложил некоторые материалы за нашу компанию. Ничего страшного в этом нет!
– Да понимаю я!
Пока перед нами расставляли заказ, я перевела взгляд к выходу «Медузы». Сквозь толпу к нему продвигался этот изобретатель. Не знаю, побочный ли это эффект обезболивающих и снотворных, но мне казалось, будто бы волосы нашего последнего собеседника значительно удлинились, и он аккуратно собирал их в высокий хвост. Этот чудак не оборачивался. Я не видела его лица. Хотя, померещилось, наверное. А все из-за ярких неоновых огней. Ну и ладно. Ушел так ушел.
– Ура, этот теплый какао мой!
– А этот ледяной коктейльчик — мой и только мой! Тебе от него ни капли не достанется, Ив!
– Постой, – я потянулась рукой в карман куртки и нащупала там телефон. Кто-то звонил. Номер неизвестен. Я переключила связь в крошечный наушник в моем левом ухе. Было тихо.
– Похолодало.
– А, это ты. Неужто новый номер? Или тот самый, с которого ты редко звонишь?
– Он самый. Прости, что звоню спустя столько времени. Видел по новостям, что произошло там в центре. Как ты?
– Уже намного лучше.
– Я рад!
– А как у тебя дела? – я покинула свое место и направилась к балконной площадке.
– Вроде бы тоже все хорошо.
Повисла тишина. Я ждала продолжения диалога.
– Меня пугает это затишье. Ты-то как там?
– Слушай, Иви, можешь быть чуть аккуратнее? Ты же все-таки не боевая модель.
– Всегда удивляюсь, откуда ты все знаешь?
– Мне много что известно, – он шмыгнул носом. Не простудился ли? – Скоро пойдет снег.
– Не рановато ли? Еще только первая неделя.
– Да нет, самое время. Холодно очень.
– Где ты?
– Как обычно — дома. Делать нечего, вот и смотрю в окно. Навеяло воспоминания — решил позвонить тебе. Ну, что там?
– Кажется... – я подняла голову к небу. Крошечные снежинки опускались вниз, к нам. – Пошел снег.
– Я же ведь говорил.
– Навевает воспоминания. Никс, будь осторожен. Что-то неладное творится. Вся полиция сейчас ухо востро держит. Да и не только полиция. Спасибо, что позвонил. Удачи.
– И тебе удачи, Иви.