Не буду тебе рассказывать о дальнейшем своем путешествии, думаю, тебе это не так интересно. Тебя, как я понимаю, больше интересует, как дальше сложились наши отношения с Зиночкой.
Скажу только, что мое путешествие по северу продолжалось уже более семи месяцев. И все это время мы не переставали с Зиночкой обмениваться письмами, но причина из-за которой мы с ней поссорились по-прежнему не озвучивалась ни в одном из писем — ни в моем, ни в ее.
И вдруг я получаю от нее письмо, в котором она пишет, что скоро, а если точнее, через два месяца я стану отцом.
То, что я испытал, читая и перечитывая по нескольку раз эти строки, невозможно выразить никакими словами.
Я показал письмо якуту, у которого тогда жил, он мне позировал для моей будущей картины об Якутии, которую я задумал и которая уже полностью была воспроизведена в моей голове.Этот старый якут, разумеется, не мог читать, да и по-русски-то и понимал, и говорил с трудом. Но по моему счастливому лицу и сияющим глазам, он сумел прочесть все. Олень, так звали моего старика, сказал мне на ломанном русском:
— Готови свой невеста хорошая подарка!
И эти его слова вдохновили меня. Я показал ему редчайшей красоты жемчужину, которую приобрел совсем недавно у одного якута за небольшую сумму, и объяснил старику, что хорошо бы ее вставить в кулон. Старик слыл среди местного населения неплохим мастером по вытачиванию различных украшений из дерева и кости. Для моего кулона он выбрал карельскую берёзку и сказал, что сделает красивый кулон, в который можно еще будет положить какой-нибудь сюрприз.
— Кулон будет с секретным замком, который никто не сможет открыть, кроме обладателя кулона, — сказал он мне.
Это мне очень понравилось, и я сразу подумал, что в кулоне будет мой портрет.
Не откладывая в долгий ящик, я сейчас же сел перед зеркалом и, уточнив у якута, каким должен он быть по размеру, принялся за свой портрет.
Готовый кулон выглядел изумительно. Он был овальной формы с жемчужиной посередине. Олень сплел для него из кожи шнурок.
Открыть кулон было не только не просто, но совершенно невозможно. Замок был тайный, не видимый глазу, хоть верти, крути его и рассматривай со всех сторон — не найдешь. Создавалось впечатление, что он не имеет замка.
Олень был доволен своей работой и показал мне как его открыть. Он предупредил меня никому не показывать, как он открывается, кроме своей невесты.
На следующий день я отослал подарок Зиночке, но не сказал, в письме, как он открывается, подумав, что приеду и покажу.