На губах оставались розовые крошки. Слизнуть их языком было сложно. Уже размякшие, они липли к коже, и, смазанные ладошкой, оставляли на подбородке, и даже на щеках, сладкие дорожки.
От таких манипуляций пальцы становились липкими. В итоге, в силу забывчивости, или отсутствия носового платка, шорты и колготки, покрывались сладкими крупинками.
Насладившись лакомством, о котором пойдет речь далее, нам приходилось предпринимать определенные действия: либо бежать домой, мыть руки и лицо, либо облизывать пальцы, пока не исчезнет сладкий вкус.
Конечно, чаще всего выбор оставался за слизыванием сладких дорожек. Ведь поход домой, в лучшем случае, мог завершиться громким назиданием, что каждый из нас грязнуля из грязнуль, а в худшем, и самом стабильном - прекращением гуляния.
Как говорится, попал домой, все, за порог уже не вырвешься, всегда у родителей были поручения и одно из стабильных — поиграй с младшей сестрой или братом.
А потому, липкие, но счастливые, мы продолжали играть на улице. Постепенно наши мордашки превращались в лица раскрашенных индейцев, мы не знали, какие там лица у индейцев, но предполагали, судя по фильму о Чингачгуке, что они с различными полосками и татуировками на щеках. Отличие было лишь в том, что наша боевая раскраска была создана пылью, песком и даже зеленой травой, прилипшими к сиропу.
Что же вызывало у детворы 70-х такой восторг и радость сладкого наслаждения. Вы не поверите, но это был самый простой, с неприметной этикеткой, брикет сухого киселя.
У детворы был особый способ поедания этого сухпродукта, нужна была особая сноровка и знание последовательности действий, чтобы сладость не рассыпалась прежде, чем откусишь кусочек. Происходило это так. Брикет прикусывали с острого края, откушенная масса прижималась губами и языком на несколько секунд , и только потом, уже размокший кусочек попадал в рот.
Был еще секрет и пережёвывания сухого киселя. Грызть его, как вы поняли, было не удобно, а потому нужно было создать во рту сиропный коктейль, посмаковать вкус и только потом, его проглотить.
Сладко, приторно, но до блаженства, вкусно.
Этот вкус детства и запах ванили сегодня трудно сравнить с чем-либо.
Это была сладость уличного, босоного детства и огромной веры в большое, радостное будущее, веры в другую жизнь, где будет много разных сладостей, завернутых в красивые обертки.
Когда это будет, мы не знали, но мы об этом мечтали, а в своем настоящем, наша сладкая мечта сосредотачивалась на брикетах киселя, в невзрачной упаковке, со знаком качества и разных сортов: клубничный, плодово-ягодный, яблочный.
Вспоминая сегодня этот смешной процесс наслаждения сухим продуктом, приходит почему-то, странное ощущение счастья.
И думаешь, уж если оно было у нас тогда, то значит, точно существует, это счастье — пусть, вот такое, смешное, приобретенное за 30 копеек, но запомнившееся на всю жизнь - кисельное, трогательное, невзрачное, но настоящее!
Понимаете....настоящее!
Ваша Татьяна Тес