С этой лошадью я познакомился в Тeнгизбайской геологической экспедиции в Киргизии, в горах Памир-Алая в 1984 году. Это был серебристый в яблоках мерин, с длинной скуластой мордой. Вытянутая шея, мосластые ноги, раздутый живот и тощий костлявый зад, как будто приделанный от другой лошади. При такой внешности мерин Звёзд не вызвал в партии особых симпатий. Не мог он быть и производителем: в Киргизии ценились низкие, широкогрудые и проворные лошадки. Поэтому гены его завернули в тупик, не имеющий продолжения. По бумагам он числился как «Кобыла Звезда», из-за яркого белого пятна на лбу пятиугольной формы. Ошибка с полом произошла по обычной халатности. В экспедиции коня звали ”Mерин Звёзд”, потому был он объектом коллективного насмехательства. Среди лошадей Звёзд был аутсайдером: на узкой тропе плелся с Толиком в самом конце вереницы, что говорило о низком социальном статусе. Друзей, кроме Толика, у Звёзда не было. На пастбище два мерина часто держались особняком парой, видимо нуждаясь в поддержке друг друга. Но Толик был почти старик, 22 года, а Звезду было 7 лет, находился в самом рассвете лошадиных сил.
Был Звёзд малый себе на уме и это укрепляло к нему недоверие . Как верховая лошадь Звёзд был плох: неприятно раскачивал седло, плохо держал спину, спотыкался и мог коварно куснуть исподтишка. Работал из-под палки, нехотя. А когда стоял с набитым брюхом в тени, то напоминал прыщавого подростка, мечтающего о том, как стать космонавтом. В экспедиции крутилась рыжая нахальная собачонка. При передвижении сильно мешала лошадям, путаясь у них в ногах. "Надо иметь поистине большое лошадиное сердце, чтобы терпеть всё это. Наверное кто-нибудь да не выдержит"-думал я. Не выдержал первым Звёзд-схватил ее длинными зубами за шкирку и отшвырнул с тропы в сторону. Урок пошел собаке на пользу- потом пропускала караван, или бежала сзади.
И всё же был у мерина один замечательный талант. Это была отличная вьючная лошадь. В экспедиции про это хорошо знали и поручали ему самые неудобные и крупногабаритные грузы: котлы, треноги, лотки и другие подобные вещи. Раз посчастливилось и мне стать свидетелем этого таланта. Надо было перетащить кучу походного груза на 900 метров выше, во временный палаточный лагерь. Вес небольшой, но сложный. Прикрепить все к седлу помог мне геолог Илья. Увидев, что из этого получилось, я откровенно расстроился. Сзади это выглядело так, как будто кто то вывалил мусорный бак на серые, нестройные ноги. Успех операции вызывал у меня большие сомнения. «Не бойся, другой не справится, а Звёзд доставит все в лучшем виде!»- упокоил меня Илья.
Тронулись в путь. Я впереди, Звёзд в поводу сзади. Под этой нелепой поклажей Звёзд присмирел и фокусы свои оставил. Видно догадался, что мы повенчаны с ним надолго: ни овса, ни отдыха, ни сна не будет, пока не развьючат. Я обнаружил, что конь полностью вовлечен, внимателен и сознаёт серьёзность поставленной задачи. Первые 4 км были совсем простыми, по грунтовой дороге с пологим подъёмом. Потом свернули вправо, и стало тяжко. Тропа даже для меня была трудновата: крутая, узкая, со скальными прижимами и обрывами, с колючим кустарником барбариса. Я принял решение в крайнем случае просто отпустить повод и дать Звёзду свалиться в пропасть с кучей недорого скарба. Разбившейся лошади полагалось выпустить кровь, чтобы использовать мясо. Нож висел у меня на поясе, я надеялся, что он не упадёт в труднодоступном месте.
Однако прощаться с жизнью Звёзд не собирался, он хотел жить. Мерин вёл себя как опытный дальнобойщик на опасной горной дороге. Двигался расчетливо, отлично чувствуя свои габариты. Тюк прирос к нему, став продолжением тела. Путешествие стало захватывающим, я начал считать сколько раз Звёзд зацепится грузом за скальные выступы. Касаний оказалось всего несколько. Каким-то чудом глазомер и координация у лошади работали безупречно. Я так увлекся этой игрой, что даже обрадовался, когда увидел чуть выше моей головы толстую арчовую ветку. «Ну вот ты и попал, Звёзд, со своим глазомером» - злорадно подумал я, продолжая движение. Стоп- натянулся повод. Я обернулся: конь с тоской разглядывал ветку. «Давай, соображай, это ты же у нас вьючных дел мастер!» - провоцировал я . Звёзд выдохнул воздух, заскрипел как старый матрас, прогнулся и проскользнул под веткой со всеми тюками! Я только ахнул от изумления.
Остаток дороги я больше не издевался над лошадью, восхищаясь его талантом. Когда мы пришли в палаточный лагерь, я первым делом расседлал мерина, напоил, освободил и обнаружил, что он опять превратился в малосимпатичного, недоброго конягу, только и способного на то, чтобы таскать по горным тропам неудобные грузы. Друзьями мы с ним не стали