Глава 5
Она назначила встречу в небольшом сквере возле дома. Пока шла, думала, какими словами выскажет ему все свои обиды – этот предполагаемый диалог не оставлял ее уже много лет. Однако – увидела Адама, приняла букет белых роз, пытаясь уговорить себя, что это банально и, одновременно, удивляясь, где он их достал в такую рань. Предложение посидеть в кафе отвергла сразу. Но он и на прогулку согласился охотно. От горечи следа не осталось, ее сменило теплое и свежее чувство, словно нет у них за плечами ни претензий, ни нерешенных вопросов.
Беседа завязалась легко, без неловкости и напряженности. То и дело кто-то из них начинал: «А помнишь…» - а второй подхватывал, припоминая детали. Скамейке в самом тенистом уголке скверика досталась история про «англичанку».
- А как т ы ко мне на семинар по английскому языку пришел? Берта Игоревна сразу заметила новое лицо и решила, что ты – злостный прогульщик, поэтому тебя раньше на ее занятиях не было, - Тамара выпрямила спину, напустила строгость на лицо и чопорно проговорила:
- Молодой человек, я рада с вами наконец-то познакомиться. Что привело вас в конце концов на мой урок?
- Ага, а я ей – самая красивая девушка в университете.
- Да, она так покраснела, видимо, решила, что ты о ней говоришь,- Тома звонко рассмеялась.
- Ну… она тоже ничего была, - подмигнул ей Адам.
- Заставила меня потом из-за твоей выходки сообщение на английском языке писать.
- Я и писал – искупал свою вину!
- Все равно она тогда мне только тройку поставила.
- То есть я еще и виноват?
- Ато! Ты мне вообще чуть зачет по физкультуре не завалил.
- Ну конечно, с чего бы физрук решил тебя на турник подсаживать? У девушек вообще подтягиваний в списке не было.
- Разве это повод обещать преподавателю руки переломать?
Она уже смеялась вовсю, всплескивая ладошками, «бодая» его головой в плечо - он рефлекторно потянулся к ней – раньше такие дурачества заканчивались обычно объятьями и естественно переходили в поцелуй, а дальше – по обстоятельствам. Но, вовремя остановился, отпрянул, отвел глаза. Смех сразу смолк, она спрятала лицо в руках, потом отвернулась, зажала ладони коленками. Непринужденность исчезла, они молчали и не знали, как вести себя дальше.
- Я, наверное, пойду… Там Ирка с мамой, но надолго она меня не отпускала, - заговорила, наконец, Тамара.
- Что с Евгенией Викторовной?
- Инсульт. После смерти папы она вообще сдала, часто болеет. То сердце прихватит, то – вот эта напасть… Но она уже приходит в себя, начинает понемногу ходить, говорить. Врачи обещают полное восстановление. Естественно, нужен хороший уход, сам понимаешь…
Он кивнул. Неловко проговорил:
- Жаль папу твоего. Хороший он был.
- Ты знал?
- Да, Саня сказал.
- Мог бы и позвонить. Не мне, так маме.
- Я думал, но неудобно как-то было.
- Робкий какой. А в час ночи не побоялся звонить?
Он ответил на ее слабую улыбку.
- Да что-то нашло... Вроде и не пил… Евгению Викторовну не разбудил?
- Нет, спит она крепко. Да и вообще уже на поправку идет. Самое страшное позади. Я хотела сразу прилететь, как это случилось. Но Ирина – ты же помнишь, какая она у нас благоразумная, рассудила, что передачки в больницу она и сама сможет носить, а мой отпуск лучше потратить на домашний уход. Ей с маленьким ребенком тяжело.
- У Ирины ребенок?
- Да, Степка, шкодный такой карапуз. Девять месяцев уже… А твой как? Ты бы, хоть, фотки показал.
Он помедлил с ответом, потом, глядя на носки своих ботинок и хмурясь, произнес:
- У меня нет с собой, телефон недавно сменил.
Она подумала, что у него, вероятно, много снимков мальчика – Адам раньше любил фотографировать. Почему не показывает? Не хочет злить ее фотографиями Евы? Наверняка она на них обнимает сына, держит на коленях, ведет за ручку...
- Почему так получилось? – спросила она без перехода и предисловий. – Так классно у нас все было, все девчонки мне завидовали, я думала – на всю жизнь.
- Я тоже не пойму, Тома, почему так получилось… – он глянул на нее сбоку и закусил губу.
- То есть, ты хочешь сказать, что я виновата? – вскинулась Тамара.
- Я думаю, что нам нужно… разобраться. На холодную голову. Тогда я разозлился очень, когда ты меня послала, но теперь подозреваю, что было какое-то неведомое мне объяснение.
- То есть то, что ты с ней ночь провел – мелочь? – Тамара начала закипать.
- Успокойся, мы же договаривались все обсудить. Расскажи мне...
Ей не сложно было вспомнить – она много раз прокручивала в голове те события «по кадрам». А вот говорить оказалось не так легко. Хотелось казаться равнодушной, отстраненной. Ведь хватило ей сил на дне рождения у Санька встретить его как ни в чем не бывало. Шутить, подкалывать. Танцевать, борясь с желанием прижаться крепче.
Стало мучительно стыдно при воспоминании о сцене в машине, как пыталась украдкой дотронуться до него, как выпрашивала поцелуй, как злилась на подвернувшуюся под колеса девчонку… Не иначе, перебрала на дне рождения.
Но она рассказала...