(продолжение. Предыдущая глава ХLVIII– http://www.proza.ru/2020/06/04/1917)
(Начало. Глава I - http://www.proza.ru/2020/01/01/1248)
Убитый казак-парламентер лежал у подножия холма, а тела порубленных в атаке разбойников на его склоне. Их насчитали числом тринадцать. Но когда победители стали собирать трофеи, оказалось, что один из бандитов – коротышка с соломенным канотье на голове, жив и даже не ранен. Он притворился мертвым, но казаки быстро распознали его хитрость. Которышку хотели тут же прикончить, но сотник не дал им совершить расправу.
- Это он застрелил Ратигора! – возмутились казаки. – Подло убил в спину! Не держи нас, друже, распишем его шашками, как водится, по кругу*…
- Тихо, ребята! – поднял вверх правую руку сотник. – Даже такой смерти он не заслуживает! Отведем его на капище, а когда справим тризну Ратигору, этого принесем в жертву вседержителю Перуну…
Колояра послушались. Шашки вложили в ножны, а перепуганному Молдавану наскоро дали несколько зуботычин. Потом его крепко связали и погнали к шатру Луконина, подстегивая нагайками
К удивлению наемников ставка носила следы недавнего налета и была безлюдна. За шатром казаки обнаружили убитого телохранителя и слугу Луконина, с перерезанным горлом, а неподалеку, нашли зарезанными двух канониров. Мортира стояла на месте, а фальконет, сам граф и один мужик-артиллерист исчезли.
Для встревоженных казаков не составило большого труда обнаружить на земле едва заметный, но вполне различимый след колес груженой телеги, ведущий к лесу, на которой налетчики, скорее всего, и увезли и фальконет, и бочонок с порохом, и ящики с припасами.
- Их застали врасплох! – сказал один из телохранителей помещика, когда стало понятно, что на ставку Луконина напали, когда казаки атаковали группу бандитов, появившуюся со стороны реки.
- Ты прав, Велибор! Судя по всему, никто не ожидал нападения, - согласился сотник. – Видимо, те, кто пришел с реки, отвлекли нас, вынудив атаковать их, пока другая ватага бандитов громила ставку Луконина. Лиходеи захватили пушку, порезали людей и взяли самого графа в полон… Эх, провели нас, словно недорослей сопливых!
- А жив ли хозяин? Как думаешь, Колояр? – спросил телохранитель.
- Полагаю, что жив… Мертвеца незачем уносить с собой, оставили бы здесь… С убитого-то какой прок?
- Что теперь делать будем, сотник?
- Службу править, конечно! Пока их сиятельство жив, наш уговор действует! Пойдем по следам и попытаемся отбить графа…
- Как скажешь!
- По коням, хлопцы!- скомандовал Колояр. Он оперся о холку лошади и ловко запрыгнул в седло. – Оружие держать наготове!
Казаки вскочили на коней и поскакали к лесу. Не успели они преодолеть и половины расстояния до опушки, как один из всадников взмахнул руками и упал на землю. Только потом донесся звук далекого ружейного выстрела. Стреляли явно со стороны леса.
- Всем пригнуться! – закричал сотник. На опушке леса появились двое верховых на пляшущих под ними лошадях.. Они явно ждали, пока казаки подъедут поближе. Один из них в сером европейском платье издевательски помахал котелком, а второй, в алой рубашке, привстав на стременах, показал казакам неприличный жест.
Сотник выругался и пришпорил коня..
– Марш-марш! Вперед! – скомандовал он и взмахнул шашкой. – Руби эту сволочь!
Всадники обнажили клинки и пустили лошадей в карьер.
- Руби-и-и! – раздался многоголосый яростный крик атакующей конницы.
Неизвестные не стали ждать, когда их порубят в куски, и пустили коней в глубину леса. Туда вела постепенно сужающаяся просека, переходящая в заросшую травой дорогу, скорее даже тропинку, с нависающими над ней ветвями густого кустарника, по которой и ускакали оба всадника. Устремившимся вслед за ними казакам пришлось сломать строй и растянуться вереницей.
Вскоре тропинка привела к сильно заболоченному руслу лесного ручья, преодолеть которое оказалось непросто. Движение конницы сильно замедлилось, так как лошади глубоко проваливались в топкую почву и с трудом передвигали ноги в черной грязи.
Когда казаки выбрались на твердую землю, стало понятно, что оба неизвестных ушли от погони. Не было слышно ни топота конских копыт, ни характерного шума, производимого во время движения в кустарнике.
Вскоре тропинка привела преследователей на небольшую поляну, на которой их уже ждали.
Путь казакам перегораживали пестро одетая толпа, вооруженная ружьями, и готовый к стрельбе фальконет, установленный как раз против входа на поляну.
Господин в сером костюме стоял рядом с наведенным на дорогу орудием с дымящейся сигарой в зубах и нескрываемой издевкой смотрел на преследователей.
- Ну, наконец-то! – крикнул он и злорадно усмехнулся. – А то мы уже заждались, господа!
Атаман разбойников несколькими глубокими затяжками раскурил сигару и, сдув с её кончика столбик пепла, поднес к затравочному отверстию орудия. Грянул резкий выстрел, и целый сноп убийственной картечи ударил по казакам. С десяток всадников упали сразу вместе с лошадьми. Взбесившиеся от полученных ранений кони громко ржали, лягались и сбрасывали седоков, вставая на дыбы, или, совершенно обезумев, метались по поляне под ружейными выстрелами хохочущих бандитов.
Напрасно Колояр с несколькими казаками, сохранившими самообладание, попытались, было, атаковать неприятеля, но тщетно. Разбойники встретили атакующих градом пуль, кроме того, часть поляны перед рядами разбойников оказалась утыкана множеством вбитых в землю кольев. Разогнавшиеся кони спотыкались на них и с грохотом падали. На упавших всадников тут же набрасывались бандиты и безжалостно добивали топорами Через несколько минут все было кончено.
Сотник чудом остался жив. Убитый под ним конь, сраженный на всем скаку ружейной пулей, падая, придавил ему ногу. Колояр сумел выбраться из-под мертвой лошади, пока бандиты расправлялись с последними наемниками. В общей суматохе ему удалось уползти в лес и затаиться. Через некоторое время он сумел поймать коня, потерявшего хозяина, и ускакать на нем с места побоища.
Из всего отряда казаков в живых остались только сотник Колояр, телохранитель Луконина Данияр, оставшийся в разгромленной ставке графа с пленным бандитом Молдаваном, четверо лазутчиков, захваченных защитниками хутора, и еще двое казаков посланных доставить из имения графа Луконина, содержащихся там пленниками отца Иллариона и отрока Воронина.
Сам помещик Луконин, жестоко избитый и крепко связанный по рукам и ногам, лежал на лесной поляне под надзором двух молчаливых бандитов и только глухо мычал. Ругаться графу мешал деревянный кляп, вставленный ему в рот сторожами, когда охранявшим Луконина бандитам надоело выслушивать от него бесконечные проклятия с обещаниями страшных мук. Находчивые разбойники зажали между зубов его сиятельства срезанную с орехового куста короткую палочку, с веревочками на концах. Веревочки крепко затянули у основания черепа пленника, от чего перекошенное лицо Луконина с выпученными глазами стало поразительно напоминать морду жабы, подавившейся червяком.
Разбойники торжествовали. Раненых сразу прирезали. Убитых обобрали до нитки, раздели до гола и свалили грудой в центре поляны. Уцелевших лошадей переловили, с мертвых сняли седла и сбрую. Все трофеи сложили в кучу перед предводителем.
Пупырев без особого интереса осмотрел оружие и амуницию убитых казаков и равнодушно заметил, обращаясь к черноволосому молодому человеку в алой шелковой рубахе, в это время перебиравшим сложенные в папаху золотые монеты и украшения, найденные у мертвецов: - Что, Цыган, не ожидал такой богатой добычи?
- Признатьься, совсем не ожидал, Федор Дормидонтович, что эти ребята носят при себе столько золота! Тут одних только золотых колец и цепочек на несколько тысяч! А еще червонцы!.. Да у них и все оружие стоит целое состояние! Вы только поглядите - шашки и кинжалы в драгоценных ножнах, клинки – сплошной дамаск или булатная сталь! Настоящие ценители холодного оружия кучу денег отвалят за них!
- Ты прав, Яша! Трофеи знатные! Однако, я предполагал, что у казачков окажется более дорогостоящая добыча…
- Что вы имеете в ввиду, Федор Дормидонтович?
- Я говорю о языческом амулете, за которым охотился граф. Немцы обещают за него двадцать пять тысяч германских марок золотом. Боюсь, что в действительности этот медальон стоит значительно больше, но настоящей его цены узнать пока нельзя. Немцы, конечно, не скажут, а больше спросить некого…Разве что у той публики, засевшей на хуторе. Артефакт сейчас находится там, если эти господа еще не сбежали из хутора, пока мы возились с наемниками графа.
- Вряд ли им удастся далеко уйти пешком, атаман… Ехать-то им не на чем!
- А ты откуда знаешь? – быстро спросил Пупырев.
- Я сегодня ночью увел у них всех лошадей, Федор Дормидонтович….
- Гм-м…, Так ты, оказывается, к хуторским недвано наведывался? А почему мне не сказал?
- Подумал, что это не заслуживает вашего внимания, Федор Дормидонтович. Я рассудил, что не стоит отвлекать атамана от дела по такому ничтожному поводу, как угон пяти лошадей!
- Рисковый ты парень, Яша!
- Так я же цыган, атаман! А время от времени угонять чужих лошадей - насущная потребность для цыгана!
- Скорее – это плохая привычка всего вашего народа.. Как говорится - горбатого могила исправит! Вот, что я тебе скажу, Цыган: - Баловство тебя до хорошего не доведет, дурью ты маешься, Яша!
- Там именно благодаря мне, атаман, сейчас стало возможным достать нынешних владельцев медалиона и завладеть этим дорогим амулетом, не правда ли?
- Ну, тут я вынужден согласиться с тобой, пострел…
Атаман внимательно посмотрел Цыгану в глаза: - Распорядись, чтобы проведали, как там себя чувствует Молдаван и его молодцы. Похоже, что казачки здорово всыпали им, прежде, чем явиться сюда. Неизвестно, живы ли они…
- Позвольте, я сам съезжу на разведку…
- Хорошо, поезжай, только возьми пару ребят с собой на всякий случай. Мало ли что!
- Слушаюсь, атаман!
Цыган повернулся, чтобы уйти.
- Шапку-то с добром оставь, Яша! – вкрадчивым голосом остановил его Пупырев.
- Ах, да! – смутился Цыган, передавая ему тяжелую от золота папаху.
- Теперь ступай! И смотри у меня! – погрозил ему пальцем Пупырев. – Будешь самовольничать и за моей спиной свои фокусы в тайне от меня проделывать – голову сниму! Ты меня понял, Цыган?
- Понял! Как не понять, атаман! Да разве ж я посмею за вашей спиной-то! – испуганно ответил молодой человек, торопливо садясь на коня, которого подвел ему один из приготовившихся сопровождать его разбойников.
- Езжай с богом, Яков! И да храни тебя Господь!..- перекрестил цыгана Пупырев. Потом он долго смотрел отъеззающим вслед, пока вся троица не скрылась из виду и, наконец, со злобой добавил свистящим шепотом: - Храни тебя Господь, Цыган, от желания обмануть меня! Я ведь тебя насквозь вижу, хоть я и не гипнотический медиум, как ты, паршивец!, :
ПРИМЕЧАНИЯ:
Расписать по кругу* - сакральная забава, жестокое умервщление бесчестного, заслуживающего позорной смерти врага. Жертву окружают и методично наносят ей великое множество неглубоких порезов и уколов холодным оружием, превращая человеческую плоть в одну сплошную кровоточащую рану.
(продолжение следует.– Глава L - http://www.proza.ru/2020/06/0/)