Дождь кончился также быстро, как и начался. Выглянуло солнце и сразу все вокруг засверкало, заиграло, запело. Умытая природа улыбалась через капли, падающие с листьев деревьев и с крыш. Воздух был свеж, чист и ароматен.
— Ну вот, настало время, когда мы снова можем вернуться к работе, — сказал Сергей Васильевич. Теперь будем работать без перерыва, чтобы наверстать упущенное из-за дождя время. Ты сможешь выдержать целых три-четыре часа сидеть не двигаясь, Ида? — спросил он и взглянул на Иду.
— Смогу, если вы, Сергей Васильевич, продолжите свой рассказ, как обещали мне вчера.
— Ну раз обещал, ничего не поделаешь, придется выполнять. Они зашли на кухню, перекусить, и после этого, поднялись в мастерскую. Ида удобно уселась в кресло и приготовилась позировать, и слушать рассказ.
— Я вчера тебе сказал, — начал он, — Зиночка не желала, узаконивать наши отношения, когда я ей предложил сделать это. Она полагала, что любовь должна быть свободной. Но вдруг неожиданно для себя, она забеременела.
Я был рад этому обстоятельству, потому что очень любил детей и не мыслил себе семью без ребенка. Когда она мне сказала, что зря я радуюсь, так как ребенок не родится, она сделает аборт. Ребенок ей не нужен, он явится помехой в ее учебе, а в дальнейшем — росте карьеры (к этому времени она поступила в театральное училище). Я пришел в ужас!
Неужели она сможет из-за будущей карьеры, умертвить живое, родное маленькое существо, что находится внутри нее.
И я сказал, что категорически возражаю и, не только возражаю, но и не допущу этого, и, зачем-то потом добавив, что государство на моей стороне — аборты правительством запрещены, и за подпольный аборт — обеим сторонам не избежать суда. Эти мои слова возымели свое действие — мы с Зиночкой поссорились.
Я с надеждой ожидал, что вскоре мы померимся, Зиночка отменит свое решение избавиться от ребенка, но мои надежды были напрасными. Зиночка стояла на своем, а я — на своем; с каждым днем между нами из-за этого наша ссора усугублялась и с каждым днем мы отдалялись друг от друга.
Я понял, что о нашем примирении не может быть и речи, поэтому надо, что-то срочно предпринять, но что я не знал.
Как-то встретившись с двумя, бывшими своими сокурсниками по училищу и, узнав, что они собираются отправиться в путешествие по северу, я решил присоединиться к ним. К этому времени, я сумел скопить немного денег, которых вполне достаточно было, как я полагал, на это путешествие.
Я сказал Зиночки, что ненадолго должен уехать, и оставил ей некоторую сумму из своих сбережений, сказав, при этом, что очень надеюсь на то, что она остановится на моем решении и откажется от аборта. Я так же заверил ее, что буду ей писать и по возможности высылать деньги.