- Наташа, Наташа, вот оно! Вот пришел твой звездный час! – подруга ворвалась как ураган, в прихожей сбросила пальто и трясла перед лицом каким-то цветным листом бумаги.
Наташа помешивала макароны в сковородке. В голове пронеслись несколько вариантов звездного часа: нигерийский принц после перечисленных ею денег все-таки оставил Наталье наследство; жюри наконец-то приняло отправленную ею в молодости заявку на конкурс «Мисс Белоярск» или бывший пятидесятилетний муж все понял и ползет на коленях к двери ее квартиры.
Но подруга не прекращала восхищаться загадочным листом, сыпля сумбурными пояснениями.
- Оля, успокойся для начала, - она не без усилия усадила подругу на табурет, поставила макароны на стол между ними и принялась жевать. – Что это?
- Наташка, это шанс заявить о твоей эксклюзивной программе преподавания истории!
– Оля обмахивалась листком, шумно вдыхая воздух. – Смотри, смотри, афиша, написано: «клуб успешных предпринимателей Белоярского района проводит в поселке городского типа Тарасовске конкурс на лучший новаторский проект в любой сфере деятельности». И состоится уже через две недели, надо только заявку подать.
Наталья недоверчиво пробежалась глазами по объявлению. «Заяви о себе и своем проекте… Пришло твое время… Расскажи миру о своем уникальном продукте…».
- И ты считаешь, что мой экспериментальный метод ведения уроков истории может принять участие?
- А почему нет? Я в тебя очень верю. Сначала заявишь о себе на уровне Тарасовска, не сомневаюсь, что выиграешь, а там, глядишь, выйдешь на уровень района и всей страны!
- Это ты загнула, - Наталья скрестила руки на груди. – С чего ты решила, что я выиграю?
- Я это объявление в магазине взяла, продавщицы сказали, что точно участвует Светка со своей парикмахерской «Светлана», Толик из шиномонтажа и зоомагазин, ну, может, еще кто заявится… Ты подумай, ну, что в их проектах может быть интересного? Толик вырежет лебедей из старых покрышек? Светка выстрижет ирокез на голове Толика?
Оля закашлялась и выпила чая.
- А ты, а твой проект… Грандиозный замысел, эксклюзивная идея.
Лучше самой Натальи – она же преподаватель истории Наталья Геннадьевна – об ее проекте могла рассказать только подруга Оля. Оля знала, как давно Наталья, обуянная нешуточной страстью к преподаванию истории, была одержима феноменальной идеей метода ее преподавания, который ревностно взрастила и оберегала.
Новаторский метод Натальи Геннадьевны обучения школьников истории заключался в том, что уроки она вела с наглядным сопровождением – надев на руку куклу того исторического персонажа, о котором шла речь на уроке.
Кукол, надеваемых на руку, Наталья мастерила сама; в ход шли все части обычных детских кукол, обрезки тканей, пуговицы, блестки и прочие материалы. Целая комната в квартире Натальи была завалена Наполеонами, Ханами Батыями, Черчиллями, Иванами Грозными и даже Жанной Д’Арк, на латы для которой ушло немало жестяных банок. Иногда в спешке приходилось одну куклу переодеть в другую – тогда на Хрущева надевался нитяной паричок и очки и получался вполне себе приличный Троцкий.
Дети в школе несколько потешались над экзальтированной учительницей и с трудом ориентировались в этом кукольном театре, но Наталья двумя-тремя деталями легко – как ей казалось – придавала великолепное сходство кукольного персонажа с настоящим. Вот этот с пятном марганцовки на лбу – вылитый Горбачев; вот эта в русском платке и в слезах – чем не Ярославна?; а вот персонаж, вымоченный в кофейной гуще - один в один Нельсон Мандела.
На каждом уроке Наталья Геннадьевна вела рассказ с поднятой рукой, на которую был нацеплен с трудом и любовью склеенный-собранный-наряженный исторический деятель. Иногда она успевала доделать куклу лишь к двум часам ночи накануне, так что она еще пахла клеем и краской; зато, по ее мнению, дети в полной мере могли погрузиться в образовательный процесс, так сказать, в виртуальную реальность.
И хотя в начале внедрения своего метода Наталья встретила непонимание и насмешки, ее это не остановило.
«Джордано Бруно тоже отказывались понимать… И он даже был сожжен за свои идеи. Неужели я не снесу пару недоверчивых взглядов?» - рассуждала она, прилизывая клейстером челку неприятному ей Гитлеру.
Абсолютным единомышленником и пока что единственным почитателем ее метода была подруга Оля, она же учительница русского языка и литературы Ольга Николаевна, преподававшая в той же школе. Первое время она даже подумывала украсть идею использования кукол для изучения литературных персонажей, но уж очень совестно было перед подругой за плагиат; кроме того, Ольга Николаевна не обладала виртуозными навыками рукоделия. Оля шикала на учеников, смевших смеяться над историчкой, восхищалась педагогическим талантом Натальи и всячески поддерживала идею продвижения метода в широкие массы.
Однажды Наталья спросонья с утра засунула в сумку вместо Петра Первого куклу Ивана Калиты да так и простояла с ней, нацепленной на руку, весь урок, не заметив собственной оплошности.
- Оля, Оля! – причитала она вечером, - теперь ведь дети будут неверно представлять Петра Первого! Вместо гиганта с черными усами они будут ассоциировать его с невысоким бородачом в старорусских одеждах! Что же я наделала!
Ольга утешала подругу как могла. Этот промах не казался ей ужасным, но, зная, какую роль отводит Наташа своим куклам, она разделила со страдалицей эту грусть.
К тому же проводимые Натальей Геннадьевной контрольные работы по ее персонажам не принесли ожидаемого ею результата – на вопросы про описание исторических личностей были получены ответы типа «носил бархатный плащ, как из старой юбки», «его волосы были похожи на нарезанные колготки» и «один глаз у него не закрывался» (хотя всего-то застрял механизм, отвечающий за подвижность век в голове куклы).
Кроме того, школьная завуч, поприсутствовав на двух уроках Натальи Геннадьевны, весьма скептически отнеслась к «кукольному театру» и настойчиво отрекомендовала никак не связывать оценки учеников с их равнодушием к этому элементу программы Натали Геннадьевны.
«Пока можете цеплять своих кукол на руку, дальше посмотрим», - многозначительно изрекла завуч и удалилась. Наталья расстроилась, глядела ей вслед. У Сталина даже выпала трубка изо рта.
Наталья заключила, что ученики слишком узколобы для впитывания ее новации, а машина школьного образования еще не через одно десятилетие поймет, какой прогрессивный шаг был сегодня ею проигнорирован.
Главное, ей не запретили демонстрировать своих кукол, без которых она уже не представляла ведение уроков. А внедрение кукол в широкие массы учащихся она оставила до лучших времен.
Поэтому Оля со своим объявлением-афишей будто всколыхнула болото надежд, в которое погрузилась Наталья без перспективы оказаться в бурном течении незамутненных вод педагогики.
- Думаешь, надо участвовать? – загорелся глаз у Натальи.
- Я уверена, - вдохновленно прошептала Оля.
Три последующих часа подруги обсуждали предстоящее участие и набросали проект заявки. При изучении текста мелким шрифтом на афише выяснилось, что участие в конкурсе платное – семь тысяч рублей. Наталья огорченно вздохнула, но Оля с готовностью предложила их одолжить:
- Как-нибудь потом отдашь.
Наталья рассудила, что такая возможность вряд ли еще когда-нибудь подвернется, Тарасовск не кишел прогрессивными форумами и деловыми сообществами.
На том и порешили.
Оля ушла поздно, Наталья Геннадьевна открыла дверь комнаты, в которой обитали ее тряпичные детища.
- Пришел ваш звездный час, друзья, - торжественно объявила она.
***
Две недели едва хватило на подготовку к конкурсу.
С Олиного смартфона удалось отправить заявку, организаторы перезвонили, уточнив, что тематика не совсем соответствует их конкурсу, но Оля с Натальей их уверили, что идея того стоит и они в этом убедятся; организаторы приняли деньги.
Наталья перетрясла всех своих кукол, даже редко пользуемых Колумба и Ганди. Отобрала двадцать штук, которых решила взять на конкурс. Некоторым она поменяла парики, Кутузову обновила глаз. Для реновации усов Сталина Оля даже принесла кусочек шкуры чернобурой лисы – отрезала с воротника своей шубы так, чтобы муж не заметил.
Речь была написана и десять раз исправлена. Ольга Николаевна бодрила подругу и не давала закрасться сомнениям в успешности проекта.
Кроме того, Оля приносила новости про конкурентов. Толик на стене своей автомойки нарисовал моющуюся под душем девушку, что показалось учительницам несуразной пошлятиной; однако, фото рисунка Толик включил в портфолио для конкурса.
Некоторые опасения вызывала Светка с ее парикмахерской «Светлана», которая всем хвасталась красивой папкой с презентацией проекта – с фото, диаграммами, разработками по привлечению клиентов и бонусной программой.
- Все это так «местечково», - сказала Оля. – Ну, что это? План работы маленькой цирюльни. А вот твоя идея - это ж новое слово в преподавании истории по всей стране, да что там, по всему миру!
У Натальи Геннадьевны бежали мурашки от таких слов. Ей было и страшно от предстоящего выступления на конкурсе, и радостно от того, что ее новация, наконец-то, получит широкую огласку. А что дальше будет, что будет...
***
Платье выбрано и наглажено. Туфли начищены, даже каблук подклеен ради такого случая. Куклы в количестве двенадцати штук сложены в коробку от телевизора («Хорошо, что коробку пять лет назад не выбросила!»).
В течение двух недель подготовки к конкурсу историчка Наталья, Толик-автомойщик, Светка-парикмахер и две сестры, открывшие магазин зоотоваров, при встрече в городке обменивались снисходительными взглядами. Каждый внутри себя знал, что победа в конкурсе точно достанется именно ему.
Оля двадцать раз прослушала выступление Натальи и, как учитель русского языка и литературы, помогла его откорректировать. Оля в победе не сомневалась и даже смутно представляла подругу где-нибудь в министерстве образования, где ее идеей непременно восхитятся.
День конкурса приближался.
***
Перед конкурсом Наталья Геннадьевна не сомкнула глаз. Куклы в коробке лежали тут же рядом с ней в комнате, и ей казалось, что они разговаривают и мешают заснуть.
- Мы победим! – кричал Невский.
- Может, передумаем? Пахнет жареным, – сомневался Наполеон.
- Давайте останемся дома, - подытожил Колумб. – Ну, что там нового?
- Цыц! – прикрикнула Наталья Геннадьевна и забылась сном на пять минут.
***
Под проведение конкурса был предоставлен местный пыльный Дом культуры, который нечасто распахивал свои двери для редких культурных мероприятий Тарасовска.
Оля с мужем на машине приехали к дому Наташи, чтобы довезти конкурсанта со всем его скарбом до места триумфа.
- Наташа, Наташа, я даже в церковь с утра зашла… - бормотала Ольга, неся пакеты.
- Это еще зачем? – нервно хихикнула Наталья.
- На всякий случай…
Олин муж ради обожаемой жены был готов возить и ее подруг, и подружкиных кукол.
Он любезно согласился сопроводить авантюристок на конкурс и даже посидеть зрителем-болельщиком в зале.
Светкина парикмахерская «Светлана» была единственной в городке (не считая пары конкуренток-«домушниц»), но Наталья принципиально не воспользовалась ее услугами – кудри навила сама. Не хотелось бы сегодня оказаться в руках соперницы; не хотелось доверить ей свои локоны.
Наконец, прибыли на место.
В актовом зале были битком набиты лишь три первые ряда – преимущественно родственниками конкурсантов; оставшаяся пустой бОльшая часть зала так и осталась покрытой пылью.
У Натальи и Ольги стучали сердца. Вот он, звездный час.
На сцене сидели члены жюри в количестве четырех человек: глава клуба успешных предпринимателей Белоярского района в виде лысоватого тощего мужчины в роговых очках; его заместитель - красивая брюнетка в туфлях на огромных каблуках; стилист Зарина с белым каре и заместитель департамента города Тарасовска по культуре – женщина в годах и в предпенсионной тоске. Жюри выглядело колоритно и несуразно. Особенно на фоне бюстов социалистических героев на стене; денег на демонтаж героев у дома культуры не было.
Из пыльных колонок с треском звучала музыка.
Наталья то и дело доставала листок с речью и повторяла ее, шевеля губами. После жеребьевки оказалось, что Наталья выступает последней – четвертой.
- Вот и хорошо! – сказала Оля. – После всех выступлений твоя речь окажется самой умной и самой запоминающейся…
- Ты думаешь? – недоверчиво спросила и без того побелевшая Наталья.
- Конечно!
***
Наташа и Оля с остальными кандидатами толпились за сценой, ожидая своей очереди. Они не видели выступлений участников, но слышали речь, оглашаемую трещавшими колонками.
Первым на сцену ушел Толик, который не мог связать трех слов, но все-таки выдал тираду гопника и сообщил, что самое важное он сейчас покажет на экране. После чего зрителям были продемонстрированы снимки, на которых, помимо помытых тачек, была запечатлена и его нетленная девушка в душе на заборе. По окончании выступления в зале раздались овации, а работники Толиной автомойки долго свистели и кричали «братан, ты лучший!».
Оля фыркула.
После Толика на сцену удалились две сестры-зоомагазинщицы с проектом приюта брошенных домашних животных. Но Оля знала, что последнюю собаку неделю назад забрала она сама, а последний кот у них вчера убежал. Поэтому в приюте теперь совершенно точно никого нет, отчего рассказ про приют ей казался недостоверным.
По окончании их речи им также похлопали.
Светка же пошла с козырей – притащила пятерых девушек с прическами, демонстрирующими талант мастеров ее парикмахерской. Прически, и правда, были грандиозными – все высотой не меньше полуметра; от моделей издалека разило запахом лака для волос. Оля прищурилась – это была реальная заявка на победу.
Светка на сцене говорила так много и так складно, что Оля сразу раскусила – речь она писала не сама. На экране мелькали слайды с диаграммами и графиками, описывающими системы скидок и программ лояльности салона. Так что Олина уверенность в победе подруги пошатнулась, о чем она, естественно, не сказала.
Внезапно объявили перерыв.
- Зачем же перерыв? – возмущались Наталья и Ольга, нервы которых и без того натянуты, как струны.
- Это совсем недолго, - изрекла заместитель департамента города Тарасовска по культуре и удалилась в туалет.
- Я тут постою повторю речь, - теребя листок, пробормотала Наталья.
Оля кивнула и ушла в подсобку выпить воды. Рядом с подсобкой размещалась курилка, слышимость меду комнатками была отличная. В курилке, по-видимому, находились члены жюри в виде экзальтированного очкастого мужчины, каблукастой брюнетки и белокурого стилиста Зарины.
- Боже, что их так много? – нервно изрек мужчинка.
- Последняя осталась…
- Кто она? – спросил он.
- Прикинь, историк-кукловод! – низким голосом ответила брюнетка.
- Историк-кукловод? Звучит, как конюх-имиджмейкер… - протяжно зевнула Зарина.
- Она реально выйдет с куклами? – снова произнес высоким голосом мужчина в очках.
- Сейчас и увидим…
- Госспади… и чего мы сюда притащились? Уже бы могли ехать обратно! Времени два часа… Обедать пора… - не унимался он.
- Не переживай, сейчас уедем! Я ж тебе сто раз говорила, Светка дает нам двести тысяч с условием, чтоб она победила. Лишние деньги что ли? Наш союз предпринимателей в этом месяце никаких дотаций не получил, а у тебя аренда за офис не плачена, ты не забыл, дорогой? – брюнетка шумно выдыхала дым. – До обеда отстрелялись, двести тысяч в кармане. Светке диплом уже выписали, пусть повесит его на стену, хотя на кой он ей сдался? Все равно никто кроме Тарасовских к ней не ходит… К чему эта реклама?... А ты видел ее моделей с прическами? Привет восьмидесятым! Я таких начесов давно не видала… Так, Зарина, мы выступления комментировали, последнюю участницу ты должна как-то покритиковать… так чтоб стало понятно, что ей явно не светит первое место. Поняла?
- Почему я?! – возмутилась Зарина.
- Потому что ты молчишь весь конкурс, зараза белобрысая! Давай скажи уже хоть что-нибудь, ты же входишь в наш союз предпринимателей, слышь?
- Ладно-ладно…
Все трое удалились, затих стук каблуков.
Оля стояла, обхватив лицо руками, не зная, что и сказать Наташе. Они готовились по-настоящему, а конкурс куплен…
Внезапно в подсобку вошла сама Наталья, Оля потеряла равновесие и упала прямо в коробку с куклами.
- Оля, ты что творишь-то?! – она быстро подняла подругу за руку, - хочешь испортить мое выступление?
- Наташечка, прости, перенервничала… Ничего не раздавила, не переживай, - вошел и Олин муж, отнес коробку на сцену.
Оля стояла за кулисами, слушала выступление подруги. Лицо ее горело от только что послушанного разговора.
«Все зря… ведь все зря…» - сокрушалась Ольга Николаевна, понимая, что помочь подруге могли только двести тысяч и связи с жюри.
Наташина речь лилась в микрофон минут пятнадцать, она рассказывала о своей идее театрализованного образовательного процесса и поочередно показывала кукол. В конце речи бурно похлопали несколько пришедших сегодня учителей и учеников из их школы.
Оля смотрела из-за кулис на сцену. Наташа была довольна. Жюри выглядело заскучавшим – мужчинка в очках вертел в руках уже выписанный Светке диплом; брюнетка сняла туфлю и разминала ногу, другой ногой она пинала Зарину, чтобы та выступила. Зарина с интересом разглядывала кропотливо сшитых кукол, все молчали. Пауза затянулась, брюнетка еще раз лягнула стилиста так, что у той заколыхалось ее белое каре.
- Ну… - протянула Зарина, - идея в целом необычная… и детям в школе интересная, в этом я не сомневаюсь…
Брюнетка и председатель уставились на стилиста, мол, не забыла ли она, какой талантливый участник должен стать победителем конкурса? Зарина испуганно посмотрела на них и пробормотала:
- Я не могу вам не дать стилистический совет, - выпалила она, - вам не нужно надевать колготки с этими туфлями, так не носят.
- Что? – пробурчала Наталья Геннадьевна.
- Ну… эти туфли нужно носить на голую ногу…
По залу прокатилась вопросительная волна.
- Так, - встал со стула председатель жюри в роговых очках, - все идеи очень интересные, мы всех выслушали, всем участникам спасибо! Буквально на две минуты мы удаляемся и объявим победителя!
Он тычками в спины выгнал за сцену брюнетку и Зарину, Оля бросилась в подсобку, чтобы опять подслушать их разговор в курилке.
- Зарина, ты в себе вообще? – материлась брюнетка.
- Что вы от меня хотите? Я стилист, - протянула Зарина.
- Что-нибудь более глобальное могла сказать?
- Я сказала первое, что пришло на ум. Я вообще ничего не понимаю в преподавании истории, вот сами бы и сказали ей! Мне вообще-то ее куклы понравились… круто сделаны… - восхитилась она, - вот бы мне в детстве историю с таким театром преподавали…
- Так, толку от вас немного! – воскликнул мужчинка. – Все, деньги нам переданы, объявляем «Светлану» победителем и валим отсюда, пока ты, Зариночка, не начала рекомендации с парижской недели моды раздавать!
Они удалились на сцену. Оля даже не вышла из подсобки.
Минут через двадцать все закончилось, в комнату ввалилась расстроенная Наташа и Олин муж с коробками в руках.
- Дорогой, унеси все в машину, - вытолкала его Оля, - ну, что, что, мой дружок Наташа?
- Оля! Это ж как так? Что это за конкурс, Оля? – оцепенела Наталья Геннадьевна.
– я ж перед ними всю душу, свою годами взлелеенную идею, а они? А они мне про колготки? Оля, что за конкурс такой? – она недоуменно глядела на подругу.
- Натуся, дружок, не расстраивайся! Дураки они, ничего не понимают в педагогике…
- Нет, Оля, у меня ощущение, что они вообще ничего не понимают… - сокрушалась историчка. – Второе место они мне присудили… и приз в десять тысяч…
- Ах! Вот хорошо, второе место, это же отлично!
- Второе место – это было бы неплохо, но кому проиграть?! И что за комментарии моему проекту? Я же хотела адекватной компетентной оценки, Олечка?
- Ничего, ничего, не расстраивайся, мы еще конкурс найдем! Другой, хороший, специально для педагогов, - успокаивала ее Ольга Николаевна.
- Еще?! Какой еще? – Наташа вскочила, - нет уж! Никаких больше конкурсов! Хватит с меня…
Наталья Геннадьевна вдруг сняла колготки, схватила пальто и выбежала прочь.
- Наташа, ты с ума сошла? Ноябрь на дворе! – Оля побежала за ней, но подруга выскочила из дома культуры, пронеслась мимо удивленного Олиного мужа и ускакала, затерявшись в улочках.
***
К вечеру Наталья нашлась. От гуляния в туфлях и от разгорячения выпитым глинтвейном она слегла с гриппом.
Оля, чувствовавшая свою вину от втягивания подруги в злополучный конкурс, ухаживала за ней как могла – приносила лекарства и бульоны, подтыкала одеяло и приводила врача.
Через полторы недели Наталье стало лучше.
- Уф, а мы уж испугались… - выдохнула Оля, распахнув занавески. – Смотри, сегодня солнечный денек.
Наталья слабо улыбнулась, прикрыв глаза ладонью.
- Да, солнышко…
- Натуся, окрепнешь совсем, и пойдем прогуляемся, - улыбнулась Ольга Николаевна, присев рядом с ней, взяла в руки Наташину горячую ладошку.
- Оль, увези их? Выброси всех? – попросила Наталья Геннадьевна.
- Кого? – вздрогнула Оля, подозревая, про кого говорит подруга.
- Кого-кого… кукол всех моих…
- Ты что, ты что, Наташа? Нет, никак нельзя!
- Молю тебя, увези, видеть их не могу. Чтобы больше в доме их духу не было, - слабым голосом воскликнула Наташа.
- Да ты что, Наташа, с ума сошла?
- Это всего лишь куча старых штор и колготок, ерунда это все, никому не нужная… увези, прошу тебя, дружок, ну кто еще мне поможет?... Они меня расстраивают, видеть их больше не хочу…
После десяти минут пререканий Ольга, скрепя сердце, поклялась, что вечером унесет всех кукол.
Наталья просветлела.
- Да, послезавтра пойдем гулять, - удовлетворенно сказала она.