- Синоптики не исключили температурные ямы этой зимой. - вспоминала Аля. - Как раз дождь в декабре, градус плюс копает: лужи, инструменты, система водоотведения наружу.
Одетая в тулуп женщина, из тех, кто и в распахнутой дохе умеют вертеть бесконечность, перепрыгнула бы ямку. Кабы не дети: хныкающий, свёрнутый одеялом в картошку, и дошкольник, утверждающий:
- Хо-хо у меня брат! Буду с ним играть.
- Принеси - ка мне вон ту лопату. Мы бросим и закопаем его - ответила не эта, другая фертильность, когда старший сын резюмировал появление младшего.
Алина, при поступлении на работу, перепрыгнула в резюме то время, когда узнала сотни похожих историй и эту.
- Зачем вам фармацевтическая компания? Вы врач плохой? - начальник отдела кадров знакомился с биографией соискателя вакансии менеджера отдела продаж.
- Бабки, сука, бабки - кадры чистил уборщик.
- Артыков, очистил территорию, в цех переходи. Уберись. - кадровик развернул кадра со шваброй из татаро-монгольского ига, которое отродясь служило дворниками и уборщицами, но при случае ему напоминали не Ахматову, а Аннушку с маслом или пращуров - всадников, согнувших мироедов в рабов.
- Не могу работать врачом по решению суда. Статья 108 УК РФ. Убийство.
- Тик-так. Плюк! - ножницы на часах, только резавшие ойкумену, по единому закону притяжения пали втроём в цифру 6, плюхнулись в ведро с водой.
- В зоне кем работали?
- Швеёй.
- На швейную фабрику и идите. У нас репутация. Стерильность.
Признание далось легче, чем думала. Долго теперь не ответят - Алина дописала в резюме два года колонии. Можно ехать к Гале, маме признаться:
- Казан брал, паспорт брал, карточку брал, ножницы, даже маникюрные, нет. - Приехала на Казанский вокзал. Кристаллический экран телевизора в зале ожидания показывал чёткую, сочную, яркую виртуальную реальность, стирая границы между глубиной и ясностью, движением, остановкой, топью.
- Рейтинговое агентство Moody’s присвоило суверенный кредитный рейтинг Узбекистану на уровне B1 со стабильным прогнозом. - звук бабахнул по барабанной перепонке, молоточек по наковальне, стремя ударило в окно. Оглушили ухо одно все дозволенной свободой. Зато другое девственное. - прикрылась Алька "факом".
- Мудис "авторитетний". Уууум, лучше узбекам стало. Да. Москва, спасибо. - нарядом - национальный дед - узбекский "Раскольников" передал полицейскому на изучение документы своей личности. - Не успею ехать, везде остановка. Душегубка, наверно, такой есть. Точь я. - дедушка, на голову выше спрашивал.
- Ваш поезд прибыл?
- Стоит. На пятой танкетке. - правая рука передала Альке лёгкий пакет, левая рыбкой скользнула под мышку.
- Провожу. В кассы успею. - Вздохнула. Никто её и не спрашивал, а танкетка - это пруд с ключом, узнала в обувном, там сумку для мамы выбирала, ходить по воде не её конёк. Не сумку купила, маммоны кошелёк, а думать буду - с блоком саквояж.
- Хорошо есть лабораторий? Крематорий? Москва? - Раскол повернулся, жидкой бородёнкой протёр сопровождающей лицо.
- Не знаю. Не могу вместить в одно слово много лиц.
- Наши преступники и лентяи здесь переехали. Жизнь стало хорошо. Жену мечтаю отселить. Будет очень хорошо. Ваши бабки зачем по темноте в чёрных очках идут? - новый неоднозначный вопрос задал дедок.
- Это шпики.
- С лыжными палками?
- Маскируются, чтобы не раскусили.
- Умный Москва, старух на шашлыки пускает.
- Осуждаете?
- Имею право? - перед Алиной, попирая платформу вокзала, курила изрезанная морщинами, выжатая, но пока не human(человек, понимающий окончание), не man (мужчина), уже не woman (вой женщина), а mummy (мумия), с кольцом брака, и тлеющей между артрозом указательного и средним сигаретой. До свадьбы наверняка была красоткой. Интересно, как её называли? А потом, как обычно, тётей.
- Не обольщайся. Меня тоже миледи звали, а потом тёткой. У милиционера слюнки текли, леди тебя называл. - кашлянула чужая мами.
- Человек на поезд опаздывал. Если опоздает, сказала я полицейским энный раз проверяющим у старика документы, буду писать президенту.
- Кхе-кхе. Не смешите мои лёгкие. - мумия зашлась прирученным, собачьим, сухим кашлем.
Аля взялась достать воду, а пятерня, в тонкой коже, держала пакет старика с "Галина Бланка" - квадратами супа обезвоженного, предплечье в пальто опиралось на зонт его:
- Старик забыл.
- УУУУзбек повесил зонтик сам. Ууу нас не было таких заграничных "польт из лам". - выла собака с телом человечьим.
- Нет, я сшила сама. - Мышление у меня сухое, квадратами обезвоженного супа. А ведь я не уважаемая Баб'а. Не тетя соска. Не человек, но и не очеловеченная плита для подогрева Поппинс. Нужно определяться. Печь не умею. Лучше принцессы Дианы никто не смог спечь. Лучше леди Гаги ни один не мог обмануть рождественского гуся. Суп, у меня получаются весьма хорошие супчики. Soupman (супный человек) конечно, не Soulman (душа человек), но близко, очень близко, всего-то, вытянуть, как мясо с кости, нолик из Пи(p). Пусто, но пока нет сучьего воя.
- Дзин. Алина Рафаэльевна? С фармацевтической фабрики беспокоят. Для вас есть вакансия.
- А стерильность?
Директор ждёт.
- Да, время летит, будто кондиционер в часы дует. В тюрьме-то идёт по-другому?
- Льётся.
- Тела слишком близко?
- Градус в аду выше.
- Тропики. Статья 108 совершена при превышении пределов необходимой обороны. Пациента зарезали?
- Незнакомца.
- Жизнь не ведает, что творит. Не понимает конца. Конечно. Звезда. На меня работают мировые имена. Профессора, доценты, лекции читают за границей. Чистокровные. У этих с детства было всё: институт, деньги, интеллигентная семья. Полукровок оставляют в корзинке, шанс дают. Грязным - нет, выживают некоторые. Мне нужен специалист, кто умеет, поможет выбраться из ямы. По данным египетского новостного агентства Аль-Ватана, в Александрии, во время строительных работ, выкопали саркофаг размера большего, чем обычно. Надеясь найти останки Александра Македонского, обнаружили красно-коричневую жижу с тремя мумиями и невыносимым зловонием. В другом, сухом, маленьком саркофагике, осталась записка. И великолепный запах цитруса. Испарился, но и костей там не нашли. Мне нужен специалист для супа. Ничего необычного. Будем продавать сухие духи для почивших. За специями в Азию летите. Зонтик не забудьте.
Тропического леса там нет. Прелый запах. Мостики и фундаменты домов - всаженные в дно моря старые палки. Они, ещё вчера, на закате, сдерживали пьяное пурпурное небо от хмельной пены. Сегодня запой. Волна за волной в ненасытной глотке небес. Куски построек, огрызки скал - закуска. Тучный бурдюк наконец лопнул. Вода возвращается к законной владелице. А палки, палки держатся. Надо же кому-то устоять. Кому-то настолько беззащитному, чтобы отвести взгляд великого небосвода от земной грязи.
Аля в Тернате - одном из пряных островов Индонезии. Здешний развлекательный центр совсем не прянопарк, жерло вулкана Гамалама. Сегодня у него отрыжка сожженным варевом.
Больше суток в аэропорте. Теперь в кафе, рассматривает зал ожидания - кастрюлю. Меню на сегодня, впрочем как всегда, похлёбка из специй. Надеясь отдохнуть, садятся, полуложатся, встают люди. Масса пыхтит, жарко непонятно калякает, невольно очищается и вновь одевается, колеблется и всё равно варится.
Девочка-зонтик, хотя и с краю, совсем не к месту в супе. Ничего особенного. Одежда - смесь маек, кофт, юбка-половина скорлупы громадного мускатного ореха. Весь ворох одежды держат жерди ног и колени - шайбы. Руки крестом, кулаками сзади, ноги расставлены фашистом. Смесь залила бы её, если б не красные колготы. И в тон, психоделические лаковые полуботиночки, многократно повторяющиеся на мокром полууууу.
Впрочем, никто не замечает её - бывает. Иногда всплывает кожура помидора. А ребёнок бесконечными ногами так ломает ад. И не желает ни смешиваться ни уходить.
\\ Москву раскольники звали костром для душ