Шёл семидесятый день его странной, и уже ставшей привычной, жизни.
Неизменная чашка кофе по утрам. Такая обыденная, что не чувствуется ни вкуса, ни запаха. Просто кофе. Просто потому, что без него он не может проснуться.
Взгляд в окно. Всё на своих местах, даже эта чёртова машина, пустившая корни под его окном. Сколько она уже здесь стоит? Два, три, да хрен там, лет восемь уже. И все возмущаются, что она портит вид двора, но никто ничего не хочет делать. Лишь бы покричать, лишь бы выразить общественное не согласие и закрыться в своём убежище.
Убежище. Мой дом - моя крепость. Нет, не так, сейчас новый слоган:
Дом - место силы.
Он сел за компьютерный стол, нажал на кнопку, синий экран поприветствовал его:
"Добро пожаловать, морда!"
Когда-то он мечтал, что будет работать исключительно дома, загребая деньги лопатой. Еду будет заказывать в ресторане, а на балконе пить красное вино из, вон тех, пузатых бокалов.
Потому, что его достало трудиться на дядю в душном офисе, а на работу добираться в кишащем людьми метро.
Два раза в год он будет выходить из своей берлоги, только ради того, чтобы доехать на такси до аэропорта. А там сядет в самолёт, который унесёт его туда, где нет привычной серости и будничной тоски.
Он проснется утром в дорогом отеле, выйдет на балкон, и морской ветер поцелует его, оставив соленое послевкусие на губах.
Он будет бродить по белому, ещё влажному от ночной прохлады, песку, и слушать шёпот волн, медленно набегающих на берег.
А вдалеке, у самой кромки воды, он заметит девочку собирающую морские ракушки, выброшенные на берег.
- Зачем тебе столько ракушек?- спросит он.
- Я сделаю из них бусы и буду русалкой,- ответит девочка.
И он улыбнётся, разглядывая на своей ладони маленькую ракушку жемчужного цвета.
Всё будет именно так.
*А на меньшее я не согласен*, подумал он, открывая рабочую почту.
Письма, письма, письма, бесконечные письма, которые ждут его ответа.
Жду ответа, как соловей лета, писала в детстве подруга по переписке. И ведь тогда, эта фраза говорила о многом. Его ответа ждали. О нем думали. О нём, хотелось в это верить, грезили ночами.
А сейчас, просто деловые, сухие письма, с уважением имярек, и без всяких соловьев.
А потом наступило время обеда, где привычная чашка кофе опять не имела ни вкуса, ни запаха. Просто потому, что надо ответить ещё на десяток писем, которые нескончаемым потоком приходят на почту.
Стук клавиш тонул в птичьем гомоне за окном. Свежий воздух проникал в душную комнату через узкое отверстие форточки.
Редкие прохожие старались быстро пересечь безлюдный тротуар, и скрыться в зелёных зарослях кустов.
Люди боялись людей.
Дзынь. Новое письмо. Новая, входящая в привычку, жизнь.
Шёл семидесятый день его изоляции в месте, которое было его крепостью.
И уже не такой радужной кажется перспектива работы из дома.
И уже не так кайфово пить -цатый вечер надоевшее вино из, вон тех, пузатых бокалов.
И ресторанная еда стоит поперёк горла.
И где-то там девочка, у самой кромки воды, протягивает ему бусы из ракушек. А он не может до них дотянуться. Потому что стекло изолирует его от мечты.