Предлагаю вниманию читателей небольшой рассказ основанный на воспоминаниях хилокчанина Николая Трушкова, назначенного в 1918 году телеграфистом к Сергею Лазо.
Родился Николай в 1893 году и с десятилетнего возраста проживал на станции Хилок. Отец его работал на железной дороге главным кондуктором. В Хилке окончил школу-трехлетку, а затем четвертый и пятый классы. Особенно запомнился юному Николаю учитель Семен Арсентьевич Денисенко, который преподавал русский язык и естествознание. Он водил учеников в поле, на реку, в лес. Наряду с предметом объяснял политическую ситуацию в стране, говорил о тяжелых условиях жизни простых рабочих в России. Честно говоря, слушали ребята, включая и самого Николая все это не очень внимательно, возраст был не тот, но некоторые зерна политического мышления учитель все же заронил. В те годы в Хилке проживало не более 7 - 8 тысяч человек, сейчас проживает не многим больше 10 тысяч человек. Разбросан он был на отдельные поселки: Гора, Теребиловка, Заречья. Возле депо прилепился на склонах сопки так называемый «Порт-Артур» из 15 - 20 домишек.
В 1905 году, будучи ребенком, Николаю довелось увидеть расстрел рабочих-революционеров карательным отрядом генерала Ренненкампфа у подножия той сопки. Потом Николай вместе с другими мальчишками бегал на место расстрела, ребята собирали там стреляные гильзы. После школы Николай пошел учится на железнодорожного телеграфиста. В 1914 году это спасло его от призыва в действующую армию, был освобожден по брони, как телеграфист-железнодорожник.
В феврале 1917 года Трушков, дежуря на телеграфе станции, принял телеграмму о том, что царь отказался от престола в пользу своего брата Михаила. Начали поступать и другие телеграммы о положении в центре страны. Оно было непростое, изменчивое. Постепенно забурлило и население Хилка. Все спрашивали друг друга: какая же теперь будет власть? Люди собирались в кучки, взбудоражено обсуждали перемены, возникали стихийные митинги. И что характерно - исчезли вдруг все жандармы, урядники и пристав. Исчез и начальник Николая, старший телеграфист Иван Андреевич Лапочкин, как в последствии выяснилось он оказался агентом Охранного отделения. Опасаясь неминуемой расправы и боясь за жизнь родных и свою собственною, он спешно с семьей покинул город. Тогда на общем собрании работников руководителем телеграфа избрали нового начальника. Им стал телеграфист Николай Ковалев. Приступая к своим обязанностям Ковалев вместе с Трушковым проверили отдельный сейф в кабинете начальника, где хранились копии шифрованных телеграмм. Оказалось, что они исчезли вместе с Лапочкиным. Много потом ходило разных предположений о их содержании, вне всяких сомнений они были очень важны. Осень 1917 года для телеграфистов была загружена работой.
Телеграммы шли и шли. Да еще какие, целые полно объемные газетные статьи. За шестичасовое дежурство порой только одну из них можно было обработать. В этих телеграммах каждая партия ратовала за свою программу. Премьер министр Керенский призывал к спокойствию и продолжению войны до победного конца, эсеры агитировали за учредительное собрание, анархисты зазывали народ к себе. В тот период в Хилке были группы большевиков, эсеров, меньшевиков и анархистов. В этом множестве политических течений было трудно разобраться. Что касается Николая Трушкова, чья жизнь прошла в поселке Теребиловка, где обитали в основном деповские рабочие, поддерживающие традиционно большевиков. Так что у Николая выходца из железнодорожной среды дорога была одна - прямиком к большевикам. Вскоре в Хилке был избран поселковый «Совдеп». К неудовольствию большевиков в нем оказалось больше меньшевиков. Между ними постоянно шла грызня, в основном по пустякам, но любая мелочь была важна на поле битвы за влияние над народными массами.
После Октябрьской революции меньшевики призвали железнодорожных рабочих к саботажу - не выходить на работу. Многие поддержали их призыв, включая телеграфистов. Телеграф работал в половинном составе. В январе 1918 года из Маньчжурии выступил атаман Семенов. Был создан Даурский фронт во главе с Сергеем Лазо. Штабной вагон Лазо выехал из Иркутска. Почти на каждой станции Лазо проводил митинги, отряды его пополнялись.
В Хилке тоже был митинг. Говорил Лазо простым, доходчивым языком, его понимал каждый. Была открыта запись в Красную гвардию. Штаб Лазо размещался в салон-вагоне бывшего начальника Забайкальской железной дороги, сбежавшего за границу. В вагоне было два телеграфных аппарата Морзе. В Хилке командующему фронтом потребовался телеграфист. Им стал Николай Трушков.
- Вы Трушков? - спросил Лазо.
- Да, - коротко ответил тот.
Он довольно долго изучающим взглядом смотрел на молодого телеграфиста. Потом сказал, что ему его рекомендовали как хорошего специалиста.
- Вам товарищ Трушков придется обслуживать телеграфный аппарат и отвечать на телефонные звонки. Николай подошел к аппарату, осмотрел его. Он был совершенно новый, так что пришлось повозиться, чтобы его настроить. Включив устройство в телеграфную линию, Трушков вызвал Иркутск, дежурного представителя Центросибири. Лазо говорил с Кларком. Вот так Николай Трушков стал телеграфистом командующего Даурским фронтом. Через несколько дней состав вместе со штабным вагоном двинулся на Читу, потом далее на восток. Так начались тревожные для товарища Трушкова дороги гражданской войны вместе с Сергеем Лазо. Николаю Трушкову довелось пройти через горнило гражданской войны до конца. Это была жестокая война, брат убивал брата, отец против сына, родство тогда было не в счет. После победы советской власти мир не стал прежним, народ зажил совсем другой жизнью.