Я знал тишину звёзд и моря,
И тишина города, когда он останавливается,
И молчание мужчины и горничной,
И молчание, о котором одна музыка находит слово,
И тишина леса перед началом весенних ветров,
И молчание больных
Когда их глаза бродят по комнате.
И я спрашиваю: для глубины
Что пользы от языка?
Зверь полевой стонет несколько раз
Когда смерть берет свое молодое
И мы безмолвны в присутствии реалий
Мы не можем говорить.
Любопытный мальчик спрашивает старого солдата
Сидя перед продуктовым магазином,
"Как ты потерял ногу?"
И старый солдат поражен молчанием,
Или его разум улетает,
Потому что он не может сосредоточиться на Геттисберге.
Возвращается шутливо
И он говорит: «Медведь откусил это».
И мальчик задается вопросом, а старый солдат
Тупо, слабо живет
Вспышки орудий, гром пушки,
Крики убитых,
И сам лежал на земле,
И хирурги больницы, ножи,
И долгие дни в постели.
Но если бы он мог описать все это
Он был бы художником.
Но если бы он был художником, были бы более глубокие раны
Что он не мог описать.
В тишине великой ненависти,
И молчание великой любви,
И тишина глубокого душевного спокойствия,
И молчание озлобленной дружбы.
Там тишина духовного кризиса,
Через которую твоя душа изящно замучена,
Приходит с видениями, которые не будут произнесены
В царство высшей жизни.
И молчание богов, которые понимают друг друга без слов.
Молчание поражения.
Есть тишина тех, кто несправедливо наказан;
И молчание умирающих, чья рука
Внезапно захватывает твой.
Есть тишина между отцом и сыном,
Когда отец не может объяснить свою жизнь,
Даже если его не поймут за это.
Между мужем и женой царит тишина.
Есть молчание тех, кто потерпел неудачу;
И огромная тишина, которая охватывает
Разбитые нации и побежденные лидеры.
Есть молчание Линкольна,
Думая о бедности своей юности.
И молчание Наполеона
После Ватерлоо.
И молчание Жанны д'Арк
Говоря среди пламени, "Благословенный Иисус" -
В двух словах все печали, вся надежда.
И есть тишина возраста,
Слишком полный мудрости для языка, чтобы произнести это
На словах понятных тем, кто не жил
Великий диапазон жизни.
И есть тишина мертвых.
Если мы, кто в жизни, не можем говорить
Из глубокого опыта,
Почему вы удивляетесь, что мертвые
Не сказать тебе о смерти?
Их молчание должно быть истолковано
По мере приближения к ним.