Бабушки были старые дворянки.
В доме ещё царил 19 век.
Обстановка с тех пор не менялась, и вкусы тоже.
Собирались старые дамы, веселились изящно и непринужденно, на столе непременно стоял букет цветов. Учитывая, что все они жили на грошовую пенсию, это была роскошь.
Но кое-чего в этой обстановке не хватало.
Когда-то было принято «в обществе» показывать свои таланты, в частности – играть на пианино и петь. Но ни у кого из старых дам не было денег на подобный инструмент. Возможно, в старину они его и имели, но давно уже продали или утратили в бурных перипетиях 20 века.
Когда же, в моем лице, появилась долгожданная внучка, ее судьба была предопределена заранее. И представьте себе, тогда ещё начали копиться деньги на покупку пианино!
Едва лишь мне исполнилось пять лет, началась бурная деятельность. Передвинули шкаф, освободили место. Я с опаской наблюдала за этими приготовлениями… Вернувшись из садика, обнаружила на этом месте черный глухой короб. Когда приподняли крышку и выглянул целый ряд крупных белоснежных зубов, я немедленно спаслась бегством… :)))
Само собой разумеется, отвертеться мне не удалось. Так как в музыкальную школу принимали с шести лет, бабушки по очереди присаживались со мной к зубастому зверю и по мере сил пытались меня к нему приобщить.
Бабушек я любила и, чтобы их не огорчать, стоически тыкала пальчиками в клавиши…
Но вот и долгожданное время настало. Меня слегка приодели и повели за ручку в музыкальную школу. Помещалась она в Клубе трамвайщиков, который примыкал задней стеной к трамвайному депо. Здание было роскошное, с вычурной архитектурой, построил его для депо в конце 19 века какой-то меценат. В центре его помещался концертный зал, а по периметру его полукругом обегал длинный коридор, куда выходили двери различных классов.
Мама посадила меня на стульчик в этом коридоре и отправилась узнать, как там и что.
Вернулась она в неслыханной ярости: набора для обучения на фортепиано не было!!! Все хотели играть только на нем, и записываться надо было… еще в прошлом году!
Ну, это задачка не для моей мамы. Своей пробивной силой она смело могла поспорить с танком Т-80. Немного передохнув, она вскочила и ринулась на приступ. Сомнений в его исходе у меня не было.
А сидеть в коридоре было скучно. Я сползла с высокого стула и тоже отправилась на разведку.
За дверями слышались голоса, музыка… Но все они были плотно закрыты. Я не знала, можно ли туда входить… Стой, а вот одна приоткрыта! Я оттянула ее за край и явилась.
В этом классе происходил набор в секцию балета.
Я скромненько устроилась в конце очереди и с удовольствием стала наблюдать за приёмом. Все девочки и немногие мальчики были с мамами. Когда подошла моя очередь, я сказала, что мама сейчас придет, она задержалась, а пока можно меня попробовать…
Меня попросили потанцевать под музыку, похлопать в такт ладошками, проверили растяжку – а она у меня от природы неограниченная! Принимавшие заулыбались, можно было не сомневаться – я принята!
Тут грохает входная дверь, и врывается моя мама. На ней лица нет – ребенок пропал!!!
Тут балетные товарищи с юбилейными улыбками ей и докладывают:
— Ваша дочка принята!
И мама оказывается в патовой ситуации: схватить меня и тащить без объяснений неловко, а балет в ее планы совершенно не входил…
Товарищи с довольными улыбками ожидали ее решения.
Скрипя зубами, она вынуждена была заполнить анкету и дать согласие.
Едва мы вышли в коридор, она зарычала:
— Я тебе покажу балет! С таким трудом добилась твоего приема на фортепиано, даже не думай!
Но она не учла, что я ее дочь, и силы у нас равные. Я дерзко посмотрела на нее и отчеканила:
— Ни на какое фортепьяно я не пойду. Хочу в балет.
Увесистый подзатыльник был ответом. Но мне не привыкать было их получать.
— Будешь биться – вообще никуда не пойду, – заявила я и села на пол.
Народу в коридоре было много. Дать мне чертей в учреждении культуры было затруднительно, могли и милицию позвать, и вообще вышел бы скандал. Она просто стала меня тянуть за руку, пытаясь поднять, но я сидела плотно.
— Идем, я тебе мороженое куплю! Вставай наконец!!!
— А сначала скажи, что я пойду на балет! Меня же взяли!
— Никуда тебя не взяли, это просто так. А на фортепиано тебя записали!
— Меня на балет тоже записали!
— Я пойду и выпишу.
— А я тогда на фортепьяно вообще не пойду! Спрячусь и не пойду!
Тут она призадумалась. Сад при нашем старинном доме был большой и заросший, спрятаться там не составляло труда, и такие прецеденты уже не один раз были.
— Ну пойдешь на балет, все равно тебя ничему не научат, ты неловкая. А вот на пианино будешь играть!
— Тогда ладно, буду, – я тоже умела добиваться своего и знала, когда нужно дипломатически согласиться.
В балете я порхала, и мальчики устраивали конкурс, кому стоять со мной в паре. А вот на пианино пальцы мои двигались без увлечения. Я просто отбывала повинность. Без этого мама не стала бы платить за балет… : (
Старые дамы таяли от восторга: настанет день, соберется «общество», и тогда можно будет сказать, как в старые времена:
— Машенька, сядь и сыграй!
И Машенька сядет – и сыграет…
Ради этого призрачного момента они отказывали себе во многом, чтобы в конце месяца вручить моей маме сэкономленные пять рублей… Надо учитывать, что пенсия у них составляла – у кого 22, у кого 45 рублей!
А за мое музыкальное обучение платить надо было 15, и столько же за балет…
И вот у мамы лопнуло терпение. Отдавать такие деньги за никому не нужные пляски, да еще тратить их на костюмы, балетные «пачки» и туфельки! Хватит, всё! Пианино – это святое, может быть, будешь на нем зарабатывать, давать уроки… А балет, ноги на сцене задирать, – да не бывать этому!!!
Повторюсь: она все время забывала, что я – ее дочь.
Я продавала свои книги и вещи на толчке, клянчила 25 копеек на кино, когда везло – шила блузки и юбки, но в начале месяца необходимая сумма вносилась в кассу Клуба трамвайщиков, и балет продолжался. Я летала по сцене, как пушинка, технические трудности не существовали для меня… Приходившие посмотреть наши постановки говорили преподавательнице:
— У вас маленькая Анна Павлова растёт!
К сожалению, не выросла… Серьезная травма ноги в 16 лет заставила забыть о балете. Был вопрос не – буду ли я танцевать, а – буду ли вообще ходить…
Но это после. А сейчас, в 12, я разрывалась между танцем и игрой на пианино… И вот в один миг меня осенило: а почему я должна на него ходить?! Можно ведь прогуляться на интересный Сенной базар на нашей Львовской площади, возле которого была музыкальная школа, а потом чинно вернуться домой… Сказать, что ничего не задали…
После нескольких пропусков учительница, видимо, позвонила моей маме, и ситуация прояснилась. Но мама ничего не сделала и даже не сказала мне ни одного слова. Должно быть, ей надоело воевать с несговорчивой дочерью, а может, про себя посчитала деньги, которые можно будет не платить в музыкальную школу… Да и бабушки, жаждавшие видеть меня на домашней сцене, уже скончались. Так все и сошло на нет.
Я, как ни странно, победила…
Но в конечном итоге победила все же музыка.
В 18 лет я влюбилась в мальчика, который был «звездой» нашей компании. Он был очень добрый, милый парень, а кроме того, играл на гитаре и пел. Но внимания на меня обращал примерно столько же, как на стенку.
Но это же не на мой характер. Матушкины гены проснулись во мне. Я решила во что бы то ни стало получить желаемое.
Я уже училась в техникуме, летом нам предложили, по желанию, подработать на обувной фабрике. При нашей нищете я просто полетела туда.
Тогда заботились о культурном развитии рабочих, при фабрике действовали различные кружки. В том числе КРУЖОК ГИТАРЫ… Для рабочих это было бесплатно.
Я вкалывала два месяца так, что пальцы иногда отказывали. Но добилась. Музыкальная подготовка сказала свое веское слово: ноты для гитары ничем не отличались…
Настала осень, собралась наша компания, само собою – этот парень взял гитару, но тут я протянула к ней руку…
— А ты что, умеешь?!
Вместо ответа я взяла несколько аккордов и запела.
Сказалось уроки музыки и сольфеджио… Я пела так, что устоять было практически невозможно!
Ни о каком замужестве тогда не было и речи, никто не собирался делать это так рано, но я украсила свою биографию яркой страницей, которую приятно вспоминать до сих пор! :)