Дядя Леша и клад
Дядя Леша шел по следу, что ведет в каменоломню
Дядя Леша шел по следу, изучая карту инков, тех, кто в этом подземелье
сохраняли сбереженья в виде желтого металла и еще камней – сапфиров
(банков не было в то время).
Подземелье расширялось, а потом сужалось снова, вызывая отвращенье
Под ногами чавкал мусор, и бутылки попадались,
Попадались испражненья
И разлитое варенье, и еще газета «Правда», вызывая изумленье.
Отвращенье, изумленье – все смешалось в этом мире, но сейчас я не об этом.
Я сейчас – о дяде Леше. Перед ним возникло Нечто и…
Соленый Огурец.
Вы бы точно испугались. Я бы точно испугался, ну а наш герой не струсил – огурец он молча съел, облизнулся плотоядно и пошел, ругаясь, дальше, поминая чью-то маму и…
Соленый Огурец.
Так бродил он две недели, обзаведшись бородою, другом крысой и енотом.
И носки он не стирал.
Все к печальной шло развязке.
А теперь открою тайну: Дядя Леша суеверен. И вот как-то в воскресенье изучить решил он схему и чертеж метро - подземки, расширяя кругозор.
Дело было на природе, и один отважный Птица (потому что он не самка) –
вдруг спикировал на схему, и нагадил (извините) прям на узел сообщенья,
обозначенный пунктиром, и еще какой-то цифрой,
там где сходятся дороги, рельсы, люди и пути.
Умным людям всем известна подтвержденная примета – если вам на часть одежды упадет помет – то это – к изобилию валюты, к казино и к проституткам.
В общем – путь к вратам разврата.
Ну, а с инками все ясно. Только эти идиоты сохраняли свои деньги (в виде желтого металла) не в бумагах «Ощадбанка», не в бумагах Билла Гейтса, а в закопанных горшках.
Возбудился дядя Леша, взял с собой фонарик мощный, схему взял метро - подземки, попрощался с попугаем, по фамилии Дубровский и отправился в поход.
Ну, а дальше…
Дальше….
Дальше…
Дальше Нечто (это сторож) дядю Лешу из подземки транспортировал на воздух
И оставил отдышаться. И забрал у Леши деньги.
За соленый Огурец.
Засмеялись где- то инки.
Вместе с ними засмеялся продавец, что продал карту.
И один отважный Птица…
****
Дальше я писать не буду. Я в душе и сам романтик, и искал когда-то клад.