«Люди, одно на всех дано нам небо!..»
Интервью с настоящим мужчиной
=================================================
Мое отношение к эстрадным «звездам» вряд ли можно назвать традиционным: меня не интересуют подробности их личной жизни, их «мудрые» высказывания о политике и эротике, названия их любимых духов и марки автомобилей, имена их последних партнеров, то, что они думают по поводу воспитания детей и что они советуют есть на завтрак желающим похудеть. «Звезданутость» иных «звезд» столь велика, они так переоценивают свою роль в историческом развитии общества, что я предпочитаю слушать, как они поют, но отнюдь не то, что говорят о себе и окружающем мире.
Чтобы разочароваться в ком-то из тех, кого приятно слушать и лицезреть по телевизору, порой достаточно сходить на его концерт, не говоря уж о том, чтобы взять интервью. Поэтому никогда не делаю пoследнего, если творчество артиста нравится по-настоящему. Откровенным самолюбованием (неизбежные, видимо, издержки популярности) грешат даже те, кто производит впечатление весьма неглупых людей.
И все-таки нет правил без исключений. Для меня такое исключение – Александр Яковлевич Розенбаум. Композитор. Поэт. Исполнитель. Автор пронзительнейших строк и мелодий, которые живут где-то в глубине сознания, всплывая в определенные моменты жизни и помогая жить. «Метелью белою... Сапогами по морде нам… Что же ты сделала со всеми нами, Родина? Может, не видишь, но не слепая ты вроде бы, Родина, Родина, Родина…»
Впрочем, я зря сделала такоe сопоставление - эстрадные «звезды» и Розенбаум. Безусловно, Розенбаум - «звезда», но совсем другого плана и масштаба, совсем из другой оперы. Розенбаум - личность ярчайшая, сильная, мудрый человек, тонкий лирик, настоящий мужчина. Грустно-ироничный, не щедрый на похвалы Mихаил Жванецкий так и резюмирует аннотацию к одной из ранних пластинок Розенбаума: «Он - настоящий мужчина. А если в нашей стране чего-то остро не хватает, так это мужчин».
Предыдущущий концерт Розенбаума в здании цирка (прошло уже лет 7 - 8) был для меня потрясением. Так и просидела c мокрыми глазами все 4 часа, причем плакалось не только от военных и афганских песен – просто от точного попадания в душу. Ну о чем еще можно спрашивать этого человека? Он и так все сказал своими песнями, ремарками «между строк» и своим отношением к людям, для которых он поет (ни одна из заявок не осталась без внимания, концерт продолжался до глубокой ночи), к своему творчеству, к себе самому. Воплощенное достоинство и спокойная простота, ирония, порой даже резкая, но всегда интеллигентная и какая-то ранняя мудрость... Нынешний концерт вызвал почти такие же чувства, но на сей раз мне все-таки очень хотелось задать Poзенбауму несколько конкретных вопросов, которые созрели в душе очень давно.
О возрасте: в биологическом, паспортном и философском значении слова…
Он так давно запел ностальгические песни о детстве-юности, и была в них такая неподдельная грусть пожившего, усталого человека, что когда я несколько лет назад узнала год его рождения (сейчас ему 45 лет), была потрясена. «...И Моцарта усмешка все слышней...», «...Уже старушки кажутся родными, а девочки, как куклы заводные...», «...И мусор выносить иду в кашне...». И это все лет 12 назад, едва достигнув возраста Христа!
- Откуда такая ранняя ностальгия, Александр Яковлевич?
- Мой профессор анатомии говорил: «Дети мои, никогда не судите o возрасте по возрасту паспортному, судите по костному». У меня такое ощущение иногда, что мне 100 лет. Я видел таких идиотов в 50 и таких мудрецов в 14, особенно это касается больных детей, у которых малo осталось физических радостей! Одной моей гастрольной поездки, к примеру, этой, кому-то хватило бы на целую жизнь, a моей пятилетней практики на «Скорой помощи» хватит стольким людям для ощущения старости-молодости, жизни-смерти!
А то, что я ностальгирую no тому времени, это не от возраста. По моим жизненным принципам общество сегодня аморально. Я тоскую не по пятому отделу КГБ, не по худсоветам, Я тоскую no общечеловеческой цензуре, по морали, которую предали и продали сегодня. Я много раз говорил в различных интервью и пел со сцены‚ что я советский человек в геоэтнографическом смысле этого слова.
О мужественности, Афгане и «хеменгуэевском комплексе»…
- В одной из недавних телепередач вы рассказали, как, присутствуя на ваших концертах,гордится вами ваша мама, и мне это напомнило автобиографическую повесть Чуковского, где мать главного героя, проходя c ним по одесским улицам, важно раскланивалась c прохожими и с нескрываемым торжеством говорила: «Это мой сын, студент».
Как вам удалось при такой нежно любящей, «настоящей еврейской маме» вырасти не «маменькиным сынком», a столь мужественным человеком?
-Начнем с того, что меня воспитывала отнюдь не традиционно «еврейская мама». Она акушер-гинеколог и этим все сказано, это народ весьма специальный. Она мне по два градусника ставила, когда я пытался прогуливать уроки. И папа, прошедший всю Вторую мировую, тоже доктор-уролог (в семье Розенбаума все врачи: он сам, родители, жена, только 20-летняя дочь учится на филологическом) сурово нас с братом воспитывал. Так что, какой там «маменькин сынок», о чем вы!
Александр Яковлевич сравнивает себя c бультерьером (одно из любимых существ, полноправный член семьи): «Мы ребята добрые, нежные, но нас лучше не трогать. Если мы что-то захотели сделать, мы это сделаем. За свою правду я буду бороться, буду побеждать, я спортсмен во всем». Он – кандидат в мастера спорта по боксу, охотник, наездник. У него есть медали за Афганистан: там он не только пел, но и ходил на боевые задания.
В Афгане он не просто удовлетворял свой «хемингуэевокий комплекс» (любой творческий человек должен на своей шкуре испытать то, о чем пишет), он не мог не поехать туда. Недавно он вернулся из Таджикистана.
«Меня не интересует понятие правости-неправости, хотя все про это понимаю. Как npo тех умников, которые вопят о неправости, но при этом не бегут в Думу и не требуют забрать наших ребят из «горячих точек». Своих сыновей они от армии отмазывают, а вот тетя Феня, их соседка, своего парня отмазать не смогла. Перед поездкой в Таджикистан я зашел в военкомат своего Приморского района узнать, сколько «наших» служит там. Оказапось, 19 пацанов! И я им повез привет от родного района, родителей, райвоенкома. И это мой долг как человека. Я и сам военнообязанный, вкалывал начальником медслужбы на корабле, и звание «подполковник медицинской службы», мне присвоенное, — не профанация. Состою на учете в военкомате как медик, и не дай Бог, ракетная атака — никаких агитбригад, пойду на «коробку», где мне быть положено».
О старых привычках
-------------------------------
- Пять лет назад я вдруг понял, что алкоголь мешает работе. Но y нас ведь как принято: если алкоголь мешает работе, значит, нужно бросить работу, а уважение к людям идет через бутылку. На Руси веселие есть питие. И каждый популярный артист в это влезает. Решил покончить с этим раз и навсегда: «выходил» с врачами, лежал под капельницей. А потом просто стиснул зубы и не пью.
«Прошу тебя, храни меня, не дай пропасть в изгнании, собор с библейским именем, мой центр мироздания!»
У него весьма характерная форма черепа, подчеркнутая первозданной чистотой бритости-лысости, а в очках и в строгом концертом костюме (белая косоворотка и длинный сюртук) он похож на интеллигентного еврейского доктора прошлого века.
- Вы поете: «Евреи забыли талмуд...» А вы... Вам не хочется теперь, с позиций возраста, вернуться к истокам?
---------------------------------------------------
- К сожалению, я слишком поздно прикоснулся к национальной культуре, истории, религии. Мои родители – коренные ленинградцы, и только бабушка c дедушкой‚ приехавшие когда-то из черты оседлости, немного говорили на идиш, родители же, и, соответственно, мы с братом `в этом смысле полные никто. Понадобилось много времени, чтобы обрести нужное состояние духа. Я долго, внимательно, слушал канторов и только после этого peшился написать 2 - 3 песни, которые могли бы со всеми условностями назвать еврейскими.
По моему, мироощущению христианский храм мне ближе, чем мрачный иудаизм, ведь я воспитан на петербургском классицизма, на русской культуре. Единственное место на земле, где я точно знаю, что я стопроцентный еврей, - это стена Плача. Меня абсолютно не тянет к Гробу Господню, но у стены Плача я точно знаю, что я не грузин, не араб, а чистокровный еврей. Во всех остальных местах я - российский человек.
- Вы гражданин Мира?
-----------------------------------------------
— Я гражданин России.
- Часто приходится слышать: «Еврей Розенбаум учит русских любви к родине, патриотизму...»
- Стараюсь это делать, знаете ли! Когда ко мне подходит русский человек и спрашивает: «Александр Яковлевич, как вы думаете, ехать ли мне на постоянное место жительства в Израиль?» Я говорю: «Ну, братва, вы даете, в натуре! А потом жиды у вас будут виноваты, что страну растащили, если вы caми готовы все бросить к чертовой матери! Вам только границу открой - и повалите толпой! А кто страну будет спасать?»
— Вы нежно любите Россию, не представляете себя без Ленинграда, пишете: «Хочу хранить историю страны своей...» A вам никогда не приходилось сталкиваться с антисемитизмом?
-----------------------------------------------
- Я не могу сказать. что часто с ним сталкивался. В детстве, на дворовом уровне... Но это все очень просто (я тут же вспомнила: «И noмнят все ребята на улице Марата, что я имел большой авторитет.») Я рос в то время, когда в Ленинграде это мало кого волновало. При поступлении в институты — да, это бывало. Я работал 6 лет без афиш, но, думаю, не только потому, что еврей, но еще и потому, что мои песни достаточно опасны для дураков, умными людьми они всегда были востребованы. А антисемитизм на бытовом уровне… Я разбираюсь с этим делом по-другому. Что же касается «анти» вообще, я считаю, что любые «анти», «фобии», «измы» — это удел больных людей, «городских сумасшедших».
- Вы их прощаете?
-----------------------------------------------
- Да, сегодня я их просто прощаю. Вот иду я по Невскому проспекту, а там у Гостиного двора стоят «козлы» (неподражаемая интонация ! - Т.Л.) и торгуют своими изданиями, за которые любой человек должен отбывать срок, но в нашей беспредельной стране это никому не нужно. Я подхожу и говорю: « Ну, ребята, как там наши ребята, попивают кровь? Что сегодня там у вас для нас есть, для еврев? Ну-ка, покажите мне, сколько христианских младенцев мы задавили?» Народ смеется, потому что народ—то правильно все понимает. Городские сумасшедшие есть, и их нужно лечить или не обращать на них внимания. Вот и все.
О женщинах…
- Вопрос для читательниц моей женской страницы... Вы ведь наверняка знаете, что для многих женщин вы - эталон мужественности...
- А как же Влад Сташевский?
- A для вас существуют какие-то критерии женственности, основные женские качества?
- Говоря о женщине, мужчине, семье, мы все равно упираемся в основание пирамиды. Со времен первобытнообщинного строя главное в семье не изменилось. Я врач, поймите мою прямую терминологию… Основная задача мужчины-самца — приносить добычу в логово и охранять самку и детенышей. Основная задача женщины — ухаживать за самцом и детенышами, сохранять очаг. Это не Домострой, но если женщина «горит» на работе и проводит там чуть ли не 24 часа, о какой семье может идти речь? У нее ни на что не хватает времени. Женщина должна ходить`на работу, чтобы других посмотреть и себя показать.
- Это - о женщине и семье, но есть же не только женщины-жены, но и просто женщины.
----------------------------------------------------
- К вопросу о женщинах вообще — я всегда отвечаю так: я нормальный половозрелый мужчина.
- Из вашей теории вытекает, что женский ум для вас нонсенс?
- Этого я не сказал. Женский ум — это вовремя «облизывать» своего мужчину, а не писать с утра до ночи уравнения.
О халтуре совести и непримимиримости…
O халтуре Розенбаум говорит нелицеприятно, он ненавидит дилетантство и халтуру в любой сфере. «Хорошо делать депо - это большой труд. У нас есть дворничиха тетя Надя, которая говорит: «Лучше меня двор никто не метет», и это действительно так. Люди проходят мимо и кладут ей деньги в карман, потому что настоящие профессионалы восхищают и вызывают благодарность.
«…Просто интересно, доколе у людей сохраняется курвость в душе? Интересно. как доктору", "Непримиримость в себе мне не нравится и непримиримось мне в себе нравится..."
Об амплуа гражданского поэта, памяти генов и способности к перевоплощению…
Один из его дисков называется «Анафема» - это память о 37-м годе. У него есть казачьи песни, афганские, песни о гражданской и Отечественной войнах.
На всех концертах Розенбаума при первых аккордах «Черного тюльпана» зал, не сговариваясь, встает. Я видела, как плачут, спушая эту и другие афганские песни, суровые воины-афганцы, с какой благодарностью жмут ему руку и дарят цветы. В Афганистане он был сам, но откуда такое понимание происходившего за много лет до его рождения? Его военные песни пронизаны такой болью и такой теплотой, они такие гражданские, такие домашние, человеческие, для «внутреннего пользования»! Такой «камерной гражданственности» не приходилось больше встречать ни у кого.
«Ох, проводи-ка меня, батя, да на войну!».
«А может, не было войны
и у отца с рожденья шрамы?
никто от пули не погиб, и не вставал над миром крик,
и нe боялась гетто мама»,
«Коль удача будет - то вернусь живым,
ну а нет — то быть мне вечно молодым!»,
«Это Бабий Яр судеб, это кровь моих братьев»…
Да, он умеет «въезжать» в чужую боль, чувствовать ее, он лично знает, что это такое. И еще, несмотря на суровость и мужественность, он просто добрый человек со светлой и ранимой душой. Редкое сочетание: обычно тонкоорганизованность предполагает рефлексию и отсутствие поступков. Но песни Розенбаума так ложатся на душу и такая в них искренность, чуткость и доброта сильного человека, что я, пожалуй, знаю, почему так нравится Розенбаум женщинам. А ведь он практически не поет песен чисто «о любви», лишь по нескольку точных строк, которые говорят больше, чем многокуплетный набор слов, преимущественно с корнем «люб»: «Приходи ко мне на чуть-чуть и ocтавайся навсегда»...
Да, конечно, нельзя не брать в расчет его широкие плечи, высокий рост, очень мужской голос и отсутствие растительности на голове. (Бедные мужики! Если 6 они знали, как нелепо выглядят два любовно взлелеянных и зачесанных набок волоска! Женщины обожают лысых! Только лысых абсолютно, начисто: «Любить так любить, стрелять, так стрелять!» Прическа Poзенбаума, по его выражению, называется «Я чувствую ветер»).
Но, кроме всего, в нем есть главное: в нем чувствуется мужчина, который знает, что нужно делать. Он хозяин судьбы – своей и тех, за кого он отвечает. А именно этого безуспешно ждут от мужчин бедные российские женщины.
("Курская правда", май 1997-го года)