Наверное, Серёгины рассказы об этой реке никогда не кончатся!
Вот и снова они в полном составе, и на двух лодках идут в верховья реки Мрас-су, уже который раз приближая себя всё ближе к новым приключениям. В первой лодке плывут старики, Фалалеич и Андреич – два постоянных соперника в любых делах и спорах. За мотором – Валерка. Во второй – все, кто помоложе – Серёга, Санька и Юрка.
Остановиться решили на острове, выше небольшой шорской деревушки Парушки. Разбили лагерь. И тут Серёга увидел что-то непонятное – Сашка, вытащив из рюкзаков всю колбасу и сало, развешивает это на деревья, и довольно-таки высоко! Думая, что это какой-то розыгрыш, он не стал ничего спрашивать. А Сашка, видя изумлённое Серёгино лицо, только буркнул:
– Ну чего вытаращил глаза, потом сам всё поймёшь!
Скоро стемнело и все разбрелись по палаткам спать. Ближе к утру послышался какой-то шум, и следом посыпались Валеркины маты.
Оказалось, что Фалалеич, проснувшись, услышал китайскую речь и с ужасом подумал спросонья, что попал к китайцам в плен. (Что только не взбредёт в похмельную голову!) Руки и ноги не шевелились.
– Связан, – подумал он – надо бежать! (оказалось потом, что в одеяле запутался). Было темно, пошарив руками, обнаружил кого-то рядом. Потряс – не шевелится.
– Труп! – Мелькнуло в голове. Вытащив из сапога нож, полоснул по задней стенке палатки.
Догорал костёр, на столе стояли бутылки, кружки и валялись объедки вчерашнего пиршества. На лавке, на китайском, горланил приёмник! Фалалеича прорвало – потоком полились проклятья и на китайцев и на тех, кто не выключил приёмник.
На день дневальным оставили Фалалеича – варить похлёбку и латать дыру в палатке. Он быстро управился, и пошёл строить коптильню. Прокопал канаву от берега по поляне и накрыв её , в конце соорудил шалаш.
Вскоре вернулись все, и кто откуда. Обязанности были распределены строго – кому ловить живца, на перемёты, кому ехать за хариусом на Суету. Последнее досталось Саньке и Серёге. Они отвели душу – привезли аж два ведра хариуса. На подходе к лагерю увидели такую картину – штук с десяток лошадей, и с ними здоровенный жеребец, танцуют на задних ногах, пытаясь добраться до колбасы.
Отогнали, Санька разозлился:
– Если завтра не уйдут, перестреляю!
Рыбу засолили, и назавтра Фалалеич уже заботливо развешивал её в шалаше, чтобы закоптить. Потом ушёл ловить живцов.
Вечером возвращались с желанием покушать копчёной рыбки и видят такую картину: Возле разрушенной коптильни сидит Фалалеич и чуть не плачет. Невдалеке паслись, как ни в чём не бывало, виновники этого безобразия, косо поглядывая на нас.
– Убью! – Взревел Санька, и кинулся за ружьём.
– Попугай хорошенько, сами уйдут – посоветовал Валерка.
– Ладно, хрен с ними!
Санька подошёл к жеребцу – тот видимо и не думал убегать, положил ему ствол поперёк шеи и саданул дуплетом. Коняга, как подкошенный упал. Потом, скребанув всеми четырьмя враз и, включив форсаж, рванул прочь что есть мочи. За всю оставшуюся рыбалку, кони больше так и не появились!