Неразделённая шкура

Юрий Проскоков
Как-то, августовским тёплым днём, три друга – Серёга, Сашка и Валерка поднимались на моторке в верховья Мрас-су, в надежде половить хариуса. Они планировали добраться до дальней шорской деревеньки Парушка, чтобы проведать своего старого друга Кирилла, а заодно порыбачить на притоке Мрас-су, Суете. За румпелем в этот раз сидел Валерка, Серёга примостился рядом с ним. А Сашка, здоровенный такой детина, под два метра ростом, развалился на носу лодки, указывая Валерке, куда рулить.
      И вот, на одном из многочисленных плёсов Валерка заметил впереди какое-то движение в воде. Это «что-то» напоминало корягу, но она двигалась поперёк течения!
   –   Да это же марал! – Заорал Санька – Давай, причаливай к нему, сейчас ножичком чиркну по горлу и мяса будет – во! – Он показал ребром ладони по шее.
      Валерка подрулил к животному – олень как плыл, так и продолжал плыть, не обращая на них, похоже, никакого внимания. Санька схватил его за рога и достал нож.
   –  Не надо, – сквозь рёв мотора прокричал Валерка – не дай Бог утонет – не достанем! Давай ближе к берегу подойдём.
Сашка согласно кивнул:
   –   Только чур, рога – мои!
   –   Ладно, – согласился Валерка – а я себе шкуру возьму и камус на лыжи.
   –   И печёнки нажарим на костре. – Размечтался Сашка.
   –   Печёнку сырую надо кушать, так все охотники её едят, а вот шашлычков из губы можно пожарить! – Авторитетно заявил Валерка.
      Наконец лодка подошла ближе к берегу. Мощное животное, почувствовав под ногами твёрдое дно, сделало своими громадными рожищами прекрасный мощный мах. Сашка, державшийся за рога со всей силы, взмыл вверх и дальше последовал длительный полёт в сторону берега. Пролетев добрых десяток метров, он шлёпнулся на отмель, подняв тучу брызг. А марал, освободившись из его объятий, вышел на берег, отряхнулся, посмотрел на друзей спокойным взглядом, словно благодаря за то, что помогли доплыть, повернулся и не спеша зашагал в глубь леса.
Серёга с Валеркой затащили непрестанно стонущего Сашку в лодку – он видно здорово ударился, и продолжили свой путь, не проронив за оставшуюся дорогу ни слова.