Глава 8. Золото Толозы

   
  Конан и его спутники остановились на привал на небольшой, относительно ровной площадке. Отсюда, с довольно высокой горы, открывался вид на Монсегюр, находящийся в отдалении - и ещё выше. Ярко светило солнце, проглянув сквозь пушистые облака. Внизу, кое-где, паслись стада овец, выделяясь белыми пятнами на ярко-зелёной траве.  Деод сказал, что редко когда горы столь хорошо просматриваются в сторону Монсегюра. Идти предстояло ещё долго, до ночи. Потом переночевать в палатках где-нибудь в окрестностях скал, уже имеющих входы в пещеры: близ долины. С утра они планировали встать и быстро достигнуть места встречи: главного входа в ту пещеру, с которой, подземным путём, им была известна дорога в Собор – в самый большой, грандиозный пещерный зал. Соединившись с другой группой, ведомой Гадалем, опытным экскурсоводом, можно было рискнуть и посетить это загадочное природное образование: несомненно, самую большую и красивую пещеру Ломбрива.
  На привале Деод Роше неожиданно и быстро заснул, прислонясь к стволу дерева, и тогда Рене решил немного почитать - но так увлёкся чтением, что вовсе перестал воспринимать окружающее. Конан, предоставленный сам себе, решил исследовать, что же лежит в его рюкзаке. Перед походом мужчины по-братски поделили весь общий груз, состоящий из палаток, свечей и всего того, что было необходимо для быстрого розжига костра, а также дорожного провианта и прочего, включая личные вещи членов небольшой экспедиции.
  У Конана оказалась пара палаток, набор свечей, керосиновая лампа без керосина, тёплые вещи, одеяло и… личные вещи Елены (какая неожиданность!). В том числе, её знакомая сумочка с деньгами и косметичкой. И книгой Отто Рана.
  Тогда бывший студент, недолго думая, расположился в тенёчке, не слишком далеко от Роше и Нелли, и открыл черновик на том самом месте, где была закладка Елены.

*
  «Пифон и пифос – вряд ли этимология этих слов совпадает случайно. Греческий язык поэтичен, несёт массу аллегорий; это – язык поэтов и мудрецов. Но, также язык шутников и насмешников.
  Пифос, по всей видимости, изначально являлся лишь погребальным сосудом, в который помещался прах. Быть может, ещё в догреческие, архаические, ахейские времена, тела покойников подвергали сожжению, а прах хранили в особых погребальных урнах - пифосах. Должно быть, погребальный пифос представлял из себя керамический сосуд в форме яйца, обращённого вниз острым концом, и помещаемый на треножник. В широком конце находилось отверстие, а позднее – горлышко сосуда: несомненно, в дальнейшем сосуды этой формы, которым придали уже не острое или выпуклое дно, а плоское, позволяющее стоять, стали употреблять также для транспортировки и хранения продуктов: зерна, вина, масла. Нередко, пифос украшался ленточным узором. Пифосом был знаменитый «ящик» Пандоры, из которого она выпустила на свет болезни и прочие напасти. В огромном пифосе же, по преданиям, жил Диоген.
  Ну, а при чем здесь Пифон? То ли змей, то ли разбойник, который захватил -  или, скорее, которому изначально принадлежал Кастальский источник и его окрестности? Аполлон, солнечный бог, явился сюда и убил Пифона – в этом многие исследователи видели смену хтонического культа подземных обиталищ небесными богами – олимпийцами. Поставив, таким образом, миф о Пифоне и Аполлоне в ряд других мифов о героях, убивающих змеев и драконов.
   Итак, змей, охраняющий Кастальский источник… Возможно, именно этот древний змей сам и пророчествовал там, задолго до того, как туда явился Аполлон, желающий с ним сразиться. Семь раз Пифон обвивал собою Дельфы – намеренно сакральное число витков. Убивая его, Аполлон, согласно Симониду, выпустил сто стрел, а согласно Овидию – тысячу. То есть, символ «большого числа» - абсолютно большого и законченного. Аполлон положил останки змея, как сказано, в треножник… Но, наверняка на этот самый треножник был помещён некий сосуд – пифос. Когда змей сгнил, целому городу поблизости дали соответствующее название – Пифон (по другой версии, змея звали Дельфинием, а город был назван Дельфами; должно быть, мы имеем дело с различными языками, но будем держаться греческой версии). Есть и другой рассказ, по которому змей сгнил в области Локров – отчего греки, которым был свойственен юмор, назвали их пахучими.
  Есть и другой ряд  сказаний, согласно которым Пифон и вовсе был сыном некоего Крия, и был разбойником. Он ограбил святилище бога и собирался походом на город Дельфы. И Аполлон в гневе поразил его стрелой, о чём разбойника заранее, но напрасно, предупреждала пророчица Фемоноя. Или же, этого разбойника, по истолкованию Эфора, звали Драконом, и его хижина была сожжена дельфийцами. Как мне кажется, всё это происходило гораздо позже, чем возник Дельфийский оракул и само его наименование - между тем, как история с Пифоном в змеином облике восходит к более ранней эпохе.
  Основание оракула Аполлоном в Дельфах, во всяком случае, приурочено к убийству им змея. Убив Пифона, солнечный Бог основывает в Дельфах знаменитый оракул. Пифон же, а вернее, его разлагающиеся останки, были, по всей вероятности, запечатаны в сосуд, названный пифосом, который был помещён на треножник. Пифия же – изначально та, что сторожила сосуд и выдавала предсказания.
   Кроме останков Пифона, здесь хранился другой камень: пуп земли. Пуп, согласно грекам – Омфалос. Дельфы представлялись грекам как центр не только Эллады, но и всего подлунного мира. О дельфийском Омфале упоминают и Пиндар, и Платон, и Эсхил, и Плутарх – и многие другие писатели и историки.
  О разных камнях или об одном и том же идёт у них речь – совершенно не ясно. Один камень – будто бы, окаменелые останки змея. А другой?
  С дельфийским  Омфалом традиционно связан другой миф, достаточно древний, привязанный к этой местности. Именно здесь, якобы, встретились два орла (или – ворона, или - лебедя), выпущенные Зевсом из противоположных концов земли. Приводя подобную историю, Страбон ссылается на её происхождение во времена, предшествовавшие Пиндару (V век до н.э.): у Пиндара это были вороны, один из которых летел с Запада, а другой – с Востока. Говорит о подобной встрече птиц и Плутарх, который в конце жизни исполнял обязанности жреца при Дельфийском оракуле.
   Что же представлял собой по описаниям «пуп земли» - греческий Омфал? Страбон говорит, что в храме показывают что-то вроде сосуда, обвязанного лентами, и навершием которого является изображение встречи двух птиц. Общим для всех других свидетельств является описание «пупа земли» как полусферы (каменной чаши). На обнаруженном в Спарте рельефе 4 века до н.э. изображаются Аполлон и Артемида, стоящие около Омфала, украшенного фигурами птиц. Омфал помещён на треножник.
     Итак, о каком храме идёт речь у Страбона? Конечно, о храме Аполлона в Дельфах. Великолепный храм существовал уже в 4 веке до н.э. И на этом месте последовательно сменялись разные архитектурные сооружения: один из них был сожжён в 548 году, другой – разрушен землетрясением. Я видел обломки древнего храма, фрагменты его скульптур и фронтонов. Ничто не вечно… Мой дельфийский камень – один из таких обломков.
   Надо сказать, что греки, наряду с прекрасными статуями богов и великолепными храмами, нередко избирали для культа странные, безыскусные предметы – по той или иной причине, овеянные ореолом святости. Так называемые «кумиры» - не обработанные изваяния из дерева или камня. В Сикионе Зевс почитался в виде каменной пирамиды, к примеру. В Беотии Геру заменял обрубок ствола, а на острове Самос – необработанная доска. Аполлоном в Мегаре назывался камень в виде пирамидки, а в Спарте Диоскуров изображали два столба… Но, самые распространённые и часто встречаемые идолы, кумиры – это камни, упавшие с неба. Пришельцы иного мира: их состав нередко отличен от всего того, что имеется на Земле. Скорее всего, одним из таких, из самых известных, и был Омфал.
   Похоже, будь Омфал останками змея Пифона или же пупом земли – в любом случае, вероятнее всего то, что в Дельфах явно хранился камень метеоритного происхождения. Возможно, что и бой Аполлона со змеем, по представлениям греков, происходил высоко над землёю.
  В Дельфах до сих пор существует множество Омфалов – то есть, камней в виде перевёрнутых чаш или яиц, которые могут претендовать на подобную роль. Но, все они – более поздние копии, созданные для привлечения туристов или паломников – и для продолжения культа. Несомненно, что настоящего Омфала там давно уже нет.
   Дельфы всегда славились роскошью и богатством. Вокруг храма, посвящённого Аполлону, вскоре раскинулся большой и зажиточный город. Казна храма ломилась от множества сокровищ, ввозимых теми, кто желал предсказания. Цари и народы древности, надеясь на самое точное пророчество, какими славились Дельфы, привозили с собою щедрые дары. Вдоль Священной дороги, ведущей к храму, стояли великолепные статуи богов и героев. Спартанцы пожертвовали сюда статуи Диоскуров, Зевса, Артемиды и Посейдона; Афиняне – скульптуры, выполненные великим Фидием: Афины, Аполлона, Кекропа, Эрехтея, афинского полководца, победителя персов Мильтиада... Аргос также привёз в дар статуи богов, героев и вождей. Приносить в дар статуи могли и граждане Греции: скульптор Пракситель подарил храму статую Фрины, а врач Гиппократ – медное изваяние изнурённого болезнью человека. Общее число скульптур доходило до трёх тысяч. У самой стены храма Аполлона высился на высокой колонне сфинкс, привезённый с острова Наксос. Храм богато украшали мраморные и бронзовые фигуры.
  Богатства Дельф, несомненно, привлекали к себе грабителей. Во времена, последующие за греческим рассветом, храм и город грабили неоднократно: как римляне, которые вывозили ценности, так и варвары.
  Так, в 279 году до н.э. галлы вторглись на Балканы, двинулись на Грецию и разбили греков на перевале Фермопилы. Тогда же решили разграбить и святилище Аполлона в Дельфах. Их привлекала Пифийская казна, а вёл их за собой вождь кельтских племён Бренн.
  В Дельфах, когда узнали о приближающихся полчищах варваров, вопросили предсказание жрицы, и она возвестила о том, что Аполлон сам защитит своё имущество. Тем более, существовало более раннее пророчество: «В будущем пойдут на нас войной, но мы воздадим варварам сполна. Древние титаны обрушатся с небес, как снег с Запада». Как только кельты приблизились к храму, действительно началось землетрясение, огромные глыбы камней срывались с вершин и падали в ущелье, и небо почернело. Молнии били во врагов, начался снег, многие неприятели попросту замёрзли. Многим же являлись с предостережением мёртвые греческие герои. Но, несмотря на это, жадность Бренна пересилила все эти страхи. Кельты ворвались в храм, разграбили его и вывезли сокровища.
  Должно быть, зачем-то Бренн, убив жрицу, захватил и Омфал. По пути назад кельты были подвержены обстрелам из луков, греки также метали в них камни. Охваченные непонятной паникой, захватчики с перепугу перебили множество своих, был ранен и Бренн, и от раны вскоре умер (по другой версии – свихнулся и покончил с собой).
  Те, кто выжили, вернулись в Македонию. И там разделились. Одни остались там навсегда, вторые – атаковали лагерь греческого полководца Антигона, найдя его пустым. Позже, именно он разбил кельтов в битве при Лисимахии. Часть кельтов после этого переправилась в Малую Азию и поступило на службу к царю Вифинии, но часть, ещё раньше, а именно, галльское племя тектосагов, ушли в родной город – Толозу. Они и увезли с собой большую часть сокровищ (Толоза – это современная Тулуза, Франция). По пути, внезапно, этот отряд был поражён пагубной заразной болезнью. И в Толозе те, кто выжил, обратились к гадателям. И посвящённые посоветовали им утопить награбленное в Дельфах золото в местных священных озёрах: принеся в жертву богам воды, которым они поклонялись и которых разгневали; буря, шторм и гроза во время нападения и грабежа великого храма - всё говорило об этом гневе.
  Вскоре жрецами кельтов было основано на этой земле святилище Аполлона Кельтского, чтобы задобрить бога; им, по их просьбе, и был передан захваченный галлами и вывезенный из Дельф Омфал. Внутри сосуда – древнего пифоса, возможно, повреждённого в дороге - они нашли то, что искали: металл или камень метеоритного происхождения, из которого ювелиры изготовили ритуальную чашу. Она отныне предназначалась для обрядов очищения, и её посредством и вылечились все заболевшие. Так, по мнению жрецов, повелели боги.
  Потомки тех, кто передавал легенды из поколения в поколение, простые пастухи, местные жители, поведали мне эти легенды о Чаше из святилища Аполлона.
  Тулуза была одним из центров катарского движения. А Чаша, быть может, в дальнейшем использовалась катарами для обрядов Посвящения. Её можно было созерцать только людям с чистыми помыслами – остальных же она сводила с ума. От Чаши исходит сияние, и те, кто достоин соприкоснуться с нею, испытывают душевный подъём и вдохновение, получая дар пророчеств и необычайное умиротворение. Чаша с тех пор передавалась в руки только тем, кто её достоин и может её нести. И она должна быть сокрыта от глаз непосвящённых.
  А остальные сокровища, вывезенные в Толозу?
   Как мы знаем, через полтора столетия, в 105 году до н. э., консул Квинт Цепион в галльской земле разграбил этот город, овладев  Толозой  благодаря измене. Он обнаружил в святилище Аполлона Кельтского несметные сокровища.  Но всякий из римлян, кто прикоснулся к этому награбленному золоту, умер страшной и мучительной смертью. Историки тех времён называют разные цифры, от 36 до 485 тонн золота и серебра, и часть из них, по этим рассказам, хранилась в помещениях, а часть – в священных прудах.  Сокровища были направлены под конвоем в Массалию, однако по пути груз был похищен грабителями, которые перебили охрану. В этом заподозрили людей самого Цепиона.
   Квинт Сервилий Цепион в том же году стал виновником тяжелейшего поражения римлян и по возвращении в Рим был обвинён в потере армии и краже золота Толозы… Вскоре его заключили в тюрьму, а затем «лишили воды и огня»: наказание, при котором осуждённый утрачивал римское гражданство, его имущество подлежало конфискации, и никто не был в праве оказывать ему помощь, давая пищу и кров. Участь его потомков была не менее трагичной. Понятие же «толозское золото» в древние времена вошло в поговорку…  Обозначая то краденное или нажитое нечестным образом богатство, за которое расплата будет неминуемой и жёсткой.
  Угодное Богам, должно иметь божественное предназначение. Попадая в грязные руки, оно приносит убийства и слёзы. Без предметов, называемых святынями, сползает в мрак человечество. Можно уничтожать реликвии или вырубать священные деревья – никто не воспротивится и не придёт им на помощь. И всё же… Расплата будет неминуема».