Фото из архива В. Бердышева.
Оглавление
Гл. 1. Судьба (предисловие).
Гл. 2. Начало пути. Владивосток. 613 ВСО.
Гл. 3. 23 ОСПО. Наука и практика.
Гл. 4. Боевая служба. Низкие широты.
Гл. 5. 19 МЛПП.
Гл. 6. Мед. отдел. На путевках.
Гл. 7. Военно-морская кафедра ВГМИ.
Гл. 1. СУДЬБА (предисловие).
Думал ли я, заканчивая академию и получая назначение на первую офицерскую должность, что судьба так жестко (даже жестоко) обойдётся со мной, лишит меня возможности продвигаться по службе, активно работать в области науки, в конечном итоге, стать настоящим врачом? Мог ли я подумать, что частые боли в пояснице, испытываемые мною в детстве, были предвестником будущих серьезных нарушений со стороны позвоночника, негативно повлиявшим на всю мою взрослую жизнь. В детстве и юности я, конечно, не задумывался над этим. Активно занимался физкультурой, стремясь не оставаться в середнячках ни в лёгкой атлетике, ни в плавании, ни в волейболе. Мужественно преодолевал все трудности первых лет курсантской жизни, выдерживая строевые занятия, двухчасовой караул по стойке «смирно» у Знамени, физические работы. Хотя поясница моя разламывалась, жгла и гудела от боли, предупреждая меня о необходимости обратить на неё серьёзное внимание.
Я не считал это чем-то опасным и, если и обращался в академическую санчасть, то по поводу частых простуд и больного горла, которое привело, в конце концов, к необходимости тонзиллоэктомии на втором курсе учёбы. Поясничный отдел я просто пытался постоянно укреплять специальными упражнениями и легкоатлетической тренировкой. И это давало эффект. Были периоды, когда боли уменьшались и почти не беспокоили меня во время физических нагрузок.
Четвертый курс. Клиническая (госпитальная) практика. Мы стали ассистировать на полостных операция. Радовались, что приобретаем хирургические навыки. Стали выходить на ночные дежурства вместе с преподавателями. И как я радовался, когда во время первого моего дежурства предстояло делать целых три аппендэктомии! Преподаватель доверил мне не только манипуляции с раздвижными крючками, но и более серьезные процедуры. Но вдруг снова начала болеть спина. К концу второй операции боли были уже очень сильными. А как я выдержал третью, – одному богу известно. Начались фибрилляции, а затем судороги в ногах, появился тремор в руках. Но я достоял до конца. Преподаватель отпустил меня на курс, и я с трудом доковылял до Рузовки. Раздеться уже не мог. Лёг, в нарушение устава, в одежде. Долго не мог найти удобной позы. Заснул только под утро. А утром встать уже был не в состоянии. И тут я впервые задумался о своем врачебном будущем. Я же не смогу стать хирургом. Более того, я не в состоянии буду приобрести хирургические навыки, необходимые врачу общего профиля!.. Как же я начну свою службу?!
Конечно, я в последующем пытался еще интенсивнее тренировать спину. Ассистировал на операциях, порой успешно. Но часто спина выводила меня из строя. Приходилось даже передавать свои функции ассистента другим ребятам... Обращался к преподавателям по хирургии, затем – по травматологии. Делали неоднократно снимки позвоночника. Эскулапы ничего не находили. Смущали их, правда, грыжи Шморля в нижних отделах позвоночника. Но других, серьёзных, отклонений от нормы на снимках не было.
На пятом курсе я большую часть времени на операциях просиживал в предоперационной, отдавая свои часы работы за операционным столом своим товарищам. Единственно полезное, что удалось сделать в этот период на хирургии, так это запечатлеть историю нашего курса в фотографиях. Сейчас эти фотографии стали уже исторической редкостью.
К сожалению, в размышлениях о выборе своей будущей узкой специальности я не находил для себя чего-то определенного. Метался от одной специальности к другой, – то усиленно занимаясь терапией, то глазными болезнями, то даже гинекологией, надеясь в будущем все же стать клиницистом. Врачебная работа мне, безусловно, нравилась, и я чувствовал, что психологически подхожу к ней.
Продолжение следует.