( Армейский дневник,
1969 г., Чехословакия)
СПРАВИМСЯ!
Ко мне обращается замполит батальона капитан Блат:
- Знаешь, сержант, что еще не хватает в нашем Ленинском уголке?
Я пробежал глазами по плакатам, соцобязательствам воинов, подшивкам, планшетам и папкам, по «Боевым листкам» - все, кажется, на месте, в наличии.
- Что, товарищ капитан?
- Нет плаката « Заветам Ленина верны», где были бы фамилии воинов, верных заветам Ленина!
- А что, товарищ капитан, разве у нас есть воины, не верные заветам Ленина? Все ведь верны, зачем всех писать?
Он ухмыльнулся - поговори, мол, с такими умниками…
- Это так, но ты напиши лучших!
* * *
У меня нежданно появился враг! Да с той стороны, откуда его и занести не должно…
Это старший сержант Перец – мой предшественник по комсомольской работе. Тот самый Перец, что настойчиво уговаривал меня принять у него эту должность!
Ему, видимо, стало зазорно: сейчас, отмечая мою работу, вспоминают недобрым словом его былую бездеятельность…
А потому стал следить за каждым моим шагом.
То ношу на гимнастерке старый ремень, то не совсем гладко выбрит, а тогда-то вообще «сачканул» - не пошел на утреннюю зарядку. В противотанковом взводе не проведено заседания комсомольского бюро… И все это регулярно докладывается замполиту батальона!
Надо бы поговорить с Перцем по душам, а может – и по ушам…
А замполит батальона, легок на помине, - тут как тут:
- Ты, комсорг, я слышал, к людям мало ходишь!
- Никак нет, товарищ капитан!
- А вот поступают жалобы…
- Не знаю, если только от сержанта Перца…
- От него! Он говорит, что ты рассаживал на политзанятия со словами:
«Садитесь дружнее, а то капитан Блат придет – ругать будет!».
- Так то один из методов убеждения…
* * *
Переписаны горы бумаги, недосыпал ночами – готовлюсь к приезду корпусной комиссии по комсомолу…
Дверь в помещение нашего взвода открывает незнакомый старший лейтенант, я пишу у тумбочки:
- Почему вы, сержант, не на занятиях? – сурово спрашивает вошедший.
- На каких занятиях? – уточняю я.
- На занятиях по расписанию!
- Так по своему расписанию и занимаюсь,поскольку освобожденный секретарь комсомольской организациии батальона…
- А-а!– сразу потеплел голос вошедшего. – Вас мне и нужно. Я из корпуса,старший лейтенант (называет фамилию), проверяющий по комсомолу!
« Вот она, комиссия!» – молнией пронеслось в мозгу и что-то защекотало, а в горле запершило.
- Ну, как тут поживаешь?- протягивая для приветствия руку,
проходит вперед вошедший, оглядывая помещение взвода.
-Да вот, папку рабочую к ученьям готовлю…
- Ну ка, давай посмотрим!
Он перебрал материалы вчера еще подготовленной мною папки. Пересмотрел записи, памятки, газетные вырезки.
Я был спокоен – постарался, там полный порядок! Не зря не спал две ночи…
Проверяющий берет тетрадь для планов работ комсомольской организации батальона, бегло просматривает протоколы собраний:
- Вот! – указывает он. - Нужно писать, о чем говорили выступающие…
- Да, конечно! Не учел как-то… Очень важно, что говорят о человеке его товарищи.
- Вот-вот! По таким записям после Сталина людей реабилитировали… Ну, а с замполитом как живете?
«Как кошка с собакой»- хотел сострить я, но воздержался:
- Как живем? Нормально живем…
- А Табачковский в работе помогает ( коморг полка)?
- Конечно, и очень часто!
- Хорошо… А какая у тебя в батальоне лучшая комсомольская организация?
- Четвертой роты! – отвечаю, не задумываясь.
- Ну что ж, по комсомолу вопросы у тебя есть?
- Да нет, товарищ старший лейтенант, вникаю в работу, пока все ясно!
- Тогда всего хорошего! – протягивает он на прощание руку.
Вот и вся комиссия по комсомолу: а подготовки-то было, волнений…
На днях провел очередное батальонное комсомольское собрание.Хотя и есть опыт работы с массами, однако по-прежнему пришлось потом сушить пропотевшую гимнастерку…
За окнами почти август, скоро осень. Осталось провести в армии 3 батальонных собрания и 6 заседаний бюро - ура, ура!!! Справимся!
Из армейского дневника от 30.07.69 г.)
P.S. Армия – это школа, которую не пройдешь заочно! Самое ценное, что
укладываю в «дембельский» чемодан, это мои дневники, записные книжки…
В них – товарищи, служба, жизнь!
В военторговский ларек за новой тетрадью для дневника идем вместе с другом сержантом Иваном Синицким. Девушка- продавец, зная, что солдат бережет копейку, предупреждает:
- Тетрадь 8 крон стоит: будете брать?
- А что, какая нам разница – 2 или 8 крон? – высокомерно заявляет мой друг Иван, не роняя солдатской гордости: – Берем!
( Продолжение следует)