Этажерка

               
               
               
Этажерка помогает человеку упорядочить жизнь, но не настолько, чтобы человек превратился в этажерку.


Виктор не знал о существовании этой этажерки, когда познакомился с Ларисой, но так получилось, что эта вещь в финальной части их отношений сыграла едва ли не главную роль. Лариса увидела ее случайно в пустом доме его знакомого.

- Когда-то у меня была такая,- с грустью сказала она.
- Нравится?
- Да. Очень.
- И ты хочешь, чтобы она была твоей?
- Это невозможно. Наверняка она нужна кому-то.
- Даю слово, она будет твоей.

Этажерка действительно поменяла место прописки,  оказавшись у него дома. Но, увы, к тому времени их отношения совершенно расстроились. И, казалось бы, эксклюзивный подарок утратил первоначальную ценность и значимость, хотя бы в его глазах. Но привыкший всякое дело доводить до конца, Виктор сбросил эсмес-собщение Ларисе, подчеркнув из злорадства, наверное, что мог бы продать ей эту злополучную этажерку. Конечно же, он сделал это не из корыстных побуждений, а в надежде на скорую встречу – уж повод-то был очень хорош. Но Лариса проявила удивительную прямолинейность.
- Сколько?- резюмировала она, прикинувшись простушкой.
- Море поцелуев и любви.
- На этой неделе не могу. Позднее.

Если бы Лариса послала его к черту, то все встало бы на свои места. Чувствами не торгуют. Но она решила либо завести его в заблуждение, либо поиграть с ним. Ему надо было на что-то решиться, а он, в свою очередь, занял выжидательную позицию…

                Х   Х   Х 
 
На склоне лет, когда надо больше думать о Боге, а не о мирских утехах, неожиданно и с удивлением для себя Виктор остро почувствовал, что ему не хватает подруги. Не спутницы жизни, с которой обычно делят хлеб-соль и крышу над головой, а именно подруги – женщины, способной хорошо встретить и проводить, украсить серые будни старого холостяка доброй улыбкой,  ласковым взглядом и теплом души. Он мысленно перебирал в памяти всех своих знакомых из числа одиночек, которым, как и ему, давно перевалило за шестьдесят, но так и не остановил на ком-либо своего выбора. У одних была куча внучат, за которыми они ходили как клушки за цыплятами, другие еще задолго до пенсии нажили всякие болезни и не вылезали из больницы, третьи погрязли в суете сует.
И все же он решился, даже завел интрижку на стороне. Но она оборвалась по непонятным для него причинам на самой высокой волне, отчего он испытал, как в молодости, болезненные чувства собственной неполноценности, тоски и одиночества. Виктор поделился своими переживаниями со старым товарищем, попросил подыскать достойную замену, что ли, но тот пожал плечами, дескать, нужными кандидатурами не располагает. Однако через день другой позвонил по мобильнику и голосом старого заговорщика прошипел, что женщина, которую он ищет, есть. И живет она неподалеку. А познакомиться с ней можно прямо сейчас, тем более, что она не против.               
- Приезжай.
- Как, уже?
- А зачем медлить?
- Ну да, а то передумает еще…

Товарищ ждал Виктора на перекрестке и с готовностью предложил доставить по месту назначения, тем более, что оно (это место или, вернее, дом) находилось неподалеку. Открыв калитку, каркнул  хозяйку:
- Лариса, принимай гостя.
- Всегда рада.
В глубине дворика, обложенного кафельной плиткой, Виктор увидел смуглую женщину среднего роста, ладно скроенную, с копной иссиня черных кудрей, дерзко колыхающихся при каждом повороте головы. На ней была красная кофточка, заманчиво облегавшая высокую грудь. Но особенно ей шли короткие цветные шортики, аккуратно подчеркивающие красивые полные ноги. Виктор вопросительно посмотрел на товарища и спросил:
- Ты ничего не перепутал?
- Нет.
- Дюже молодая…
- Не намного моложе тебя.
- Надо же. А как выглядит.
- Увидел бы ты ее в молодости…, сглотнув слюну, засипел товарищ.

Хозяйка дома сделала несколько шагов в их сторону, уверенно ступая чуть-чуть вывернутыми ступнями по дорожке. В походке с этим экстравагантным дефектом было что-то не от женщины зрелых лет, а бедовой девчонке, готовой вот-вот кинуться к ним вприпрыжку. «Еще не хватало, чтобы у нее в руках оказалась скакалка», - подумал Виктор. Впоследствии он частенько лихо шутил по поводу дефекта ног, называя ее и милой кослолапенькой, и несравненной криволапенькой. Она заразительно смеялась в ответ и парировала: «А, правда, ведь, я уникальна!».

Но это было еще не все, что Виктор с особенным смыслом отметил во внешности, что делало ее неподражаемой в своем кругу, заставляло обращать на себя внимание, и не только со стороны мужчин преклонного возраста. По мере того, как она подходила к ним, широко открывались черты ее смуглого, выразительного  лица; смоляные цыганские глаза, тонкие брови в разлет, высоко приподнятые над переносицей, полные губы, с едва уловимыми складками в уголках.  «Ее облик - сплошная экзотика. Южанка, что ли.- Подумал он. – Не похоже. Насколько же изобретательна природа.  Не согласовав свое творение с идеальными женскими формами, она создала неподражаемый  экземпляр, и он действительно уникальный».
- Здравствуйте! – томным от природы голосом ответила она на  приветствия. 
- Ну, вы тут разбирайтесь, как сами знаете, а мне некогда,- прошамкал товарищ, словно бы все было заранее обусловлено.

Они остались одни. Он не мог не оценить всех достоинств женщины, уже с первого взгляда  поразившей его не только внешностью, но и манерой поведения. Непосредственность в ней сочеталась с грациозностью, а зрелые годы только добавляли шарма. «Надо же, так сохраниться в шестьдесят два года и выглядеть далеко не пенсионеркой. И почему я ее раньше не видел, хотя и жил с ней в одном селе. Впрочем, вру – видел. Она была со своим мужем на вечеринке у моего товарища. Но тогда я не обратил на нее внимание. Наверное, в силу того, что был всецело поглощен женой, к тому времени уже безнадежно больной. Да и она не проявляла эмоций, потому что рядом был муж, тоже дышавший, как в таких случаях говорят, на ладан»,- пронеслось у него в голове.
- Меня зовут Ларисой Алексеевной, а вас Виктором Александровичем. Но я буду звать вас Вик. Саныч…
- Вот и познакомились,- подытожил Виктор.

Виктор сильнее, чем полагалось для знакомства, обхватил Ларису за плечи, привлек ее к себе и поцеловал в щеку. Она в ответ тоже чмокнула его и оставила след от губной помады. Хотела было вытереть платочком, но он запротестовал.
- Не надо. Пусть останется на память.
- Однако….
- Мне сказали, что у вас чай ароматный,- сказал Виктор, постаравшись уйти от прямого столкновения за бестактное поведение.
- Врут,- засмеялась она.
- Проверим.
                Х   Х   Х
Нет смысла пересказывать всего того, что они наговорили друг другу при первой встрече. Это неинтересно, потому что заранее известна тема - от банальной оценки качества чая, домашней обстановки и до (в нескольких словах) автобиографических справок. Но Виктор поймал себя на мысли, что они либо честные люди, не скрывавшие друг от друга правды о себе,  либо авантюристы, готовые на все тяжкие ради поставленной цели. Каждый из них хотел выглядеть искренним и доброжелательным, но в определенном смысле и рисковал, и забегал вперед, не просчитывая варианты. Они, видно, забыли, что необдуманные шаги хороши в молодости, а  не на склоне лет. Но тому были уважительные причины - они достаточно намаялись, в одиночку переживая жизненные неурядицы. Поэтому их нетерпение было вполне объяснимо.  Когда на две судьбы выпадает одна удача, поневоле забудешь о предрассудках.
К тому же эти полчаса, которые они провели вместе, были пристрелочными. У каждого из них жизнь тут же не поменялась, она, как шла размеренным чередом, так и продолжала идти. Лариса оставалась в кругу своих домашних интересов, сочетавшихся с работой. Он маялся под крышей старого, обветшалого особняка, совершенно одинокий и никчемный, если не считать родных, с кем временами отводил душу. Но однажды сделав шаг навстречу друг другу, они не могли побороть в себе любопытства, чтобы не узнать, кто из них чего стоит и чем дышит. Виктор на правах инициатора напросился к ней в гости и снова переступил порог ее усадьбы.

                Х   Х   Х
 
Этажерка, которая стояла сейчас напротив Виктора на веранде, пока была где-то далеко. Она ждала своей участи, а Ларису он хотел увидеть как можно быстрее. Виктора тяготила прошлая неудача на любовном фронте. И он всеми силами старался забыть о ней, тем более, что судьба сводила его с необыкновенной женщиной.

                Х   Х   Х

Лариса сидела на деревянной скамейке в глубине двора возле летней кухни. Напротив нее красовался мангал, обложенный красным кирпичом. Рядом возвышалась декоративная беседка. Сам дом, большой и хорошо обустроенный, с гаражом в торце, весело блестел кирпичной кладкой из силикатного кирпича. В промежутке между домом и летней кухней загадочно искрилась в лучах вечернего солнца облицовка теплиц. Череда аккуратных сарайчиков объединяла шиферная крыша. Все говорило о том, что в свое время хозяева усадьбы не пожалели ни сил, ни средств на ее обустройство.

На этот раз обошлось без традиционного поцелуя, потому что Лариса была занята. Она перебирала какие-то семена, хотя сроки весенней посадки давно прошли. На его приветствие мило улыбнулась и пояснила, что ей сегодня рассказали про него много новостей.
- Каких именно? – Хотел уточнить он.
- Долго рассказывать. Но вкратце: все складывается в твою пользу.
- То есть я не совсем пропащий.
- Даже наоборот, вполне респектабельный мужчина. Зажиточный к тому же… Ну, это еще ни о чем е говорит. Не будешь давать денег  и не надо. Я тебя об этом никогда не попрошу.

Виктор невольно просканировал испытующим взглядом лицо Ларисы, оно ему показалось несколько странным. Напускное равнодушие скрадывали резко обозначившиеся складки в уголках миловидных губ, подчеркнувшие расчетливость женщины, сверяющей каждый свой шаг с выгодой для себя. Эту особенность раздваиваться в чем-то важном для себя, он частенько замечал и позднее, но она была не только ее визитной карточкой, но и большинства  вдов, предоставленных самим себе, вынужденных опираться в повседневной жизни на себя. Однако сейчас это было сиюминутным явлением, очень скоро  Лариса просветлела – стала снова приветливой и доброжелательной.
- Лариса, милая, обо всем этом потом.
- Ну да, конечно.

В этот вечер он только и делал, что ходил за ней по пятам, временами намереваясь обнять и поцеловать ее. Лариса отнекивалась и отшучивалась, но чувствовалось, что это ей нравится, и она способна в их отношениях на большее. И когда внук, пятнадцатилетний, рослый пацан, застукав ее в объятиях Виктора, снисходительно покачал головой, она отвела его в сторону и наставительно сказала:
- Дорогой, мы еще не все взяли от жизни. Ты понимаешь меня?
- Конечно, бабуля, я рад за тебя.

Как следствие взаимно вспыхнувших чувств - интимный вечер у него дома. Но Виктору показалось, что Лариса не отдалась, а уступила ему, не в силах устоять перед  его бурным натиском. И это было вполне объяснимо. Если мужчина в преклонном возрастете за обладание женщиной готов на все, считая это истинным подвигом для себя, то женщина  более спокойно и сдержанно встречает перемены. Они ей нужны, скорее всего, из  сострадания к человеку, который  становится для нее близким по духу и плоти. Он с восторгом встречал каждый ее вздох и стон, даже если когда не совсем верил, что они естественны и искренни.  В конце концов, она заботилась больше не о себе, а чтобы он смог по достоинству оценить ее прелести – природную красоту и обаяние.

Виктор верил и не верил, что встретил женщину, легко стирающую границы между прошлым и настоящим. Ее нежные руки, горячие плечи, розовеющее лицо, а больше светлая, загадочная улыбка в комнатном полумраке смешивали реальность с фантазией. С ней он был не тот, который кряхтел и кашлял по утрам, прихрамывал и горбился, когда вымеривал неровными шагами свое подворье. И она чувствовала это, смеялась и поощряла его той женской словоохотливостью, которая не оставляет следа от усталости и уныния.

Они были довольны друг другом. Для нее, порой уставшей и даже измученной  дневными заботами, каждый интимный час был настоящим подарком. И она радовалась этому как человек, случайно нашедший отдушину от житейских забот, способной отодвинуть  старость на неопределенный срок, а с ней она боролась всеми доступными средствами, используя модные платья, макияж, отработав систему ухода за собой до совершенства.

Но так продолжалось не долго. Неожиданно для себя он отметил, что между ними есть еще некто. Незримый, он наверняка лучше и моложе его. И она не может скрыть наступившего разочарования. Это прослеживалось по едва заметной мимике лица, а больше на фоне неосторожных фраз, которые Лариса в каком-то, только ей одной понятном порыве, время от времени выдавливала из себя.  Он растерялся, но не подал вида, тем более, что все его попытки откопать в прошлой ее жизни страницы романтических увлечений не увенчались успехом. Лариса безгрешно смеялась над его потугами.
- Нашел? Нет! И не найдешь!
- Да я не об этом. Дело-то житейское и понятное. И осуждению не подлежит. Ты можешь обо всем мне рассказать.
- Да нечего рассказывать. Кроме мужа, у меня никого не было. Понимаешь, никого!

Было как-то странно сознавать, что этот «некто» - покойник. Даже не верилось, что человек, ушедший несколько лет назад в небытие, продолжал жить в ее памяти. Но Виктор не мог сравняться с ним, потому что был рядом с ней всего ничего – месяц другой. Надо было время, чтобы она свыклась с ним, прочувствовав его еще и еще раз каждой клеткой своего тела и сознания. Виктор успокоился. Чувство ревности уступило другому чувству, более глубокому, способному по достоинству оценить женщину, для которой прошлое - не воспоминание, а реальность.

Виктор немного знал ее мужа, русоволосого здоровяка с крепкими кулаками. И не сказал бы, что он был красавцем, а по характеру – истинный сумасброд. Однако как раз именно такие экземпляры нравятся красивым женщинам. Тяготение к продолжению физически здорового рода, борьба, пусть и подспудная, за рослое, плечистое потомство, фанатизм избранника, который всеми правдами и неправдами заполучал избранницу, легко разгоняя вокруг себя конкурентов, делают женщин совершенно беззащитными перед натиском этих феноменов.
- Он был для меня всем, понимаешь. Это как магия, колдовство. Я жила им, - его ласками, словами, взглядами, жестами.
- Встретила бы ты меня в молодости. Неизвестно, чем бы все кончилось,- только и сумел он сказать на это Ларисе.
- Вряд ли что-то изменила бы наша встреча. Я запала на него со школьной скамьи.

                Х   Х   Х

Виктор решил отдать этажерку безо всяких условий. Если она что-то значит для Ларисы, то пусть стоит в ее доме на самом видном месте. Может быть, глядя на нее, она иногда вспомнит про него, который не понял до конца ни ее, ни себя.

                Х   Х   Х
 
Лариса легко переносила сумасбродство мужа. Даже тогда, когда выяснила, что у него были любовницы, это не изменило ее отношение к нему. Даже наоборот, она стала более внимательно относиться ко всем его запросам, требованиям и капризам. Нисколько не расстроило Ларису и то обстоятельно, что она нашла однажды деньги в картонной коробке из-под обуви (не для семейных же нужд он хранил их там). Что же, Лариса со своей стороны круто изменила политику в отношении непутевого супруга, отныне она привязала его к себе: он привозил ее на работу утром, а вечером забирал домой. По выходным находились утехи на двоих или с семьей. Все свободные средства она пустила на обустройство дома, даже на новую машину нашлись деньги. В конце концов, муж, этот независимый делец и ловелас, сделался подкаблучником.
- Мой Лорик! … Мой Лорик! – Часто повторял он в кругу своих знакомых.
Так шли дни, месяцы, годы, пока муж серьезно не заболел и не умер в одночасье. Три года она хранила траур по нему, пока не встретила Виктора.

                Х   Х   Х

Этажерка была действительно стоящей вещью. Она воплощала в себе эталон гармонии и совершенства, и нашла бы место в его доме. Но слово мужчины – закон. Надо ее уступить Ларисе безо всяких условий. Было в ее образе, поведении, в отношении к жизни что-то такое, что подчеркивало безукоризненный порядок,  отработанный годами. Это как в этажерке, которая может стоять в неизменном виде много лет, завораживающе действуя на окружающих людей именно естественным постоянством.

                Х   Х   Х

Как бы Виктор не увлекался моложавой вдовой, благоразумие не выветрилось из его бедовой головы. Отдельные детали из отношений настораживали и беспокоили его, потому что они не вписывались в контекст устоявшихся взглядов и привычек. В ожидании встреч он сильно нервничал, считая каждую минуту. И сколько раз готов был поставить машину в гараж, закрыться на все крючки и засовы и лечь спать. Но в последнее мгновение раздавался звонок по мобильнику и заветное «Приезжай». 

Однако настоящие испытания Виктора ожидали впереди. Лариса не торопилась  посвящать его в круг своих личных и семейных интересов. Она взяла в штыки его попытку завладеть ключами от дома.
- Я возмущена до предела. Что ты возомнил из себя? Почему ключи у тебя?
- А разве нельзя?
- Не знаю. Бардак.

Виктор недослушал Ларису, хлопнув дверью, он ушел к себе домой. «Если женщина, - думал он,- с первого шага не доверяет мужчине, то это значит, что она не дорожит им, либо хочет извлечь какую-то выгоду из отношений». Чем не предлог разойтись миром. Но Виктор боялся потерять Ларису. И чтобы убедить ее в искренности своих намерений, он продолжал делиться с ней, чем мог, даже его ничтожная пенсия была пущена в оборот.  Но все было тщетно: двери ее дома для него  открывались с неохотой, встречи регламентировались. И когда, при очередной размолвке, он снова забаррикадировался в своем доме, она с искренностью женщины, которой было не все равно от кого и как получать помощь, сказала:
- И тебе не жаль, Вик Саныч? Ты столько вложился в меня. Я в тебя почти поверила.
- И что ты хочешь?
- Не знаю. Ведь у нас гостевой брак. И каждый в кругу своих интересов независим.
- Но я хочу быть не около тебя, а рядом.
- Это лишнее. Нам итак хорошо.

                Х   Х   Х

Интересно, а если он проявит настойчивость и заставит придти за этажеркой Ларису к нему со всеми вытекающими последствиями, то как она расценит это действо? Как уступку или обмен, далеко не эквивалентный и попахивающий … Нет, надо сегодня же утром увезти этажерку к ней домой и поставить ее возле калитки. Лариса не заслуживает того, чтобы он спровоцировал ее  на нечистоплотный шаг. Она нужна ему, он должен сохранить ее образ – искренний, волнующий и обаятельный.
                Х   Х   Х
Он не хотел быть навязчивым, но так и не поборол в себе сиюминутную слабость при каждой встрече начинать разговор с вопроса «Когда встретимся?» и заканчивать  словами «Жду звонка». При встречах Лариса пеленала его ажурами улыбок, смеха и шуток. Она умела расковывать его, впадающего в оцепенение от ожиданий. И Виктор во весь голос пел свою лебединую песню.  Но, увы, она была не одна. И тот круг ее интересов и обязанностей, который сложился за минувшие годы, был для него таинством за семью печатями.

                Х   Х   Х

Итак, решено: он подарит Ларисе этажерку. Как похожа ее конфигурация на контуры жизни, в которой все раскладывается по полочкам, но не все поддается объективной оценке, как и замысел мастера этого декоративного шедевра.

                Х   Х   Х

Шло время. Извечный спутник одинокого сельского пенсионера – изумительная бедность, все больше давала о себе знать. Но деньги всех проблем не могли решить. Доверие не покупается, а завоевывается. Между тем, Лариса упрямо отстаивала свою точку зрения, явно преувеличивая возможности гостевого брака. Назревал нешуточный конфликт. Виктор решил больше не встречаться с ней. «Лариса,- думал он,- планета, которая путешествует в мироздании одна. А я не могу быть для нее даже спутником, потому что спутников ей хватает – сын, дочь, зять, внуки. Я, как астероид, случайно залетевший на ее орбиту. Но поскольку законов житейской гравитации никто не отменял – меня выбрасывает в холодное пространство, где я должен буду один продолжить полет». 
 . 
                Х   Х   Х

Рано утром он поставил этажерку возле ее калитки и написал по мобильнику: «Это последнее, что я могу сделать для тебя»…
В этажерке было три полки – для Ларисы, сына и дочери с ее семьей. Ему места, как в этажерке, так и в жизни Ларисы не было.