(отрывок)
1
Может ли нормальный человек любить или не любить знак «двоеточие»? Нет! Ему от этого знака не холодно - не жарко. А поэт может. Почему? Потому что он не нормальный. Немножко. Или множко. Он ведь поэт.
Лечиться? Так это же не лечится! Будешь лечить – можешь погубить особь.
И ещё надо помнить, что в сердце поэта нет слова «нельзя». А синтаксис и орфография – бранные слова, которые приходятся терпеть, потому как поэта окружают со всех сторон редакторы. То, что каждый читатель – немножечко редактор, это нормально. Но профессиональный редактор – так это профессиональный инквизитор и вивисектор в одном лице!
2
В чём заключается мудрость оценки очевидного нарушения поэтом принятого порядка?
Лет тридцать назад мне рассказали эпизод, который потом я увидел уже в кинофильме. Кратко изложу.
Щербаков доложил Сталину о том, что молодые маршалы (Черняховский) позволяют себе ездить на открытых авто с молодыми девицами. Солдаты идут мимо голодные, оборванные, немытые, а их обгоняет машина маршала с сытенькими б…. , которые машут солдатам ручками.
- Что будем делать? - спросил Щербаков. Вождь надолго задумался, набивая трубку.
- Что будем делать? - и, вздохнув, вынес вердикт: - Завидовать будем!
Вот что такое: авторская запятая!! Имеющий уши, да слышит.
3
Поэт (не пародист) написал: «А ты прекрасна без извилин…» в замечательном на все времена стихотворении. Не в «прекрасном», а, именно, в «замечательном». И мы с Вами – поэты – знаем, почему он так поступил (потому что – так надо!), и очень довольны, хотя знакомые поэта показывали на него пальцами, которыми потом крутили у виска.
Затем он допустил неприятную смысловую ошибку в великом «Августе», хорошо, что её никто не замечает и, надеюсь, не заметит.
Мандельштам в гениальном стихотворении отправил Одиссея за «золотым руном», которого тот в глаза не видел и так и не увидел никогда, ну и что? Правильно сделал!
Бродский красиво убил «великого Гектора» стрелами (вместо гомеровского копья). Ну и что? И это правильно, как говаривал некто.
У Хлебникова: «Пинь, пинь, пинь, - тарарахнул зензивер». Хотя нежное «пинь, пинь, пинь», казалось бы, никак не «тарарахнешь». А, вот, оказывается можно!
Такие находки для пишущего – вовсе не «грех», так что уж говорить об их собственном, личном понимании орфографии и синтаксиса. Не трогайте поэта, когда он пишет «сутолка», а не «сутолока». Он прав! Потому что, ему так легче дышать.
4