В твоём саду

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ХРУСТАЛЬНАЯ УВЕРТЮРА

Глава 1 -  Бархатная тишь кулис


    Уронить в фонтан набор косметики - это мало кто может себе позволить. Светлана уронила. Перламутровые тени, глянцевый блеск и матовые румяна - всё ухнуло в воду, распрощавшись со своей хозяйкой  смешинками брызг. Ещё бы не посмеяться! Это надо же было додуматься рассматривать себя в зеркале пудреницы, сидя на  бортике фонтана!

    А кто думал? Никто не думал, что гладкий футляр пудреницы выскользнет из рук и потянет за собой всю косметичку, к которой крепился тесьмой. Ну правда, разве скользкое делается для того, чтобы выскальзывать? Конечно, нет! Оно существует, чтобы блестеть и приятно охлаждать ладони. Но отныне это в прошлом. Теперь о приятном вспоминать бесполезно. Нужно срочно искать выход из щекотливой ситуации.

    Светлана измеряла взглядом глубину фонтана и не знала, что предпринять. То ли предаться  печали, то ли заесть огорчение глазированным сырком. И хотя была не сильно привередливой, выбрала первое. Потому что не могла обуздать захлестнувшие её чувства. Их было много. И главное из них - сожаление. Как не посочувствовать себе, в мгновение ока потерявшей уверенность в том, что послезавтра, во время выступления на сцене, сумеешь выглядеть изумительно? Чем объяснить, что девушке угораздило лишиться подспорья в самый ответственный момент? Остаться без косметики накануне собственного концерта! Это недопустимо.  Без вечернего макияжа никак не обойтись.

   Как назло ни в одном киоске не было косметического набора  нужного оттенка.  На витринах лежали футляры, наполненные коричневой гаммой красок. А мечталось о другой. Но на что надеялась Светлана? Вокруг ведь бушевала весна! А это означало, что голубое, розовое и бирюзовое  раскуплено давным-давно. Остался   осенний товар. Но Светлана не будет брать мрачные тона. Ей тоже, как и всем, хочется выглядеть соответственно сезону - перламутрово. 

       
   Получится ли осуществить желаемое?  Как привести свой облик к сценическому эталону? И располагает ли Светлана для этого временем?  Ведь кроме заботы о  макияже есть ещё немало дел. Многое надо предусмотреть, прикинуть, прокрутить в мыслях.  Через два дня  предстояло петь на сцене. И важно было знать, хорошо ли будет звучать голос: какова акустика в незнакомом зале, насколько удобен микрофон, не получится ли накладок с подключением музыкальных дисков. В общем, мороки полно. А тут ещё нечем щёки подрумянить. Но допустить, чтобы внешность  испортила впечатление, Светлана не могла. Выход был найден!

     И вот  юная певица очутилась на широкой лестнице, ведущей в залитое электрическим сиянием  высоченное  здание, необъятные залы которого просвечивали сквозь огромные окна.  Полы сверкали отражённым блеском ламп. Стены, разрисованные замысловатыми узорами, притягивали взор. Да и вообще глаза разбегались.  Кругом царил порядок, богатство, великолепие. Это был универсам.

     Вспомнив, как в одном кулинарном телешоу рекомендовалось для увеличения упругости кожи и усиления блеска глаз  добавлять в рацион питания свёклу, Светлана купила этот полезный овощ и принялась его варить.

    Невероятно долго продолжался процесс варки. Совсем он не годился для человека, попавшего в цейтнот. Со всех сторон давили срочные дела: репетиции, пошив костюма, сборы дорожной сумки. Да разве до всего этого дойдут руки, когда ты поставила варить свёклу?   И через сорок минут, и через пятьдесят свёкла была твёрдой как камень. Ждать до полной готовности не хватило терпения. Светлана заторопилась на  репетицию хора.

     Выключив плиту и сказав  себе: "Вернусь и доварю!", Светлана отправилась в Центр творчества. После вокальных занятий приехала домой поздно и сразу нырнула в постель. Утром наткнулась на остывшую кастрюлю и снова поставила недоваренную свёклу на плиту. И, как в первый раз, не нашла времени дождаться, пока овощ-крепыш сварится. Срочно понадобилось заехать в ателье подремонтировать концертный наряд. "Вернусь и доварю!" - эта фраза начинала превращаться в заклинание.

     Спустя шесть часов,  открыла крышку кастрюли и проверила свёклу. Может, дошла до готовности за полдня, находясь в горячей воде? Как бы не так! Овощ был слишком большим, и нож упёрся в него как в железобетон. Пришлось бросить   затею с варкой и отправиться на концерт, так и не испытав на себе благотворного действия  свёклы.

       Но переживала Светлана напрасно. Выступление на концерте имело успех. Певица даже  получила в подарок шикарный букет цветов. Он был  пышным и трепетным. Таким дивным, что доказывал бесспорную истину: девушка прекрасна и без свёклы. Да, букеты могут это доказывать и утверждать. Они подчас бывают очень красноречивыми.

    Ах, букеты, букеты! Светлана их обожала. Они занимали верхние строчки её мечтаний.  И хотя таблица грёз всегда выглядела по-разному - иной раз она была  начерчена шпилькой туфель на песке, а подчас нацарапана заколкой на флаконе духов - но неизменно  содержала пункт о цветах.

    Не удивительно. Так сложилось, что  девушки уделяют большое внимание  подаркам, придуманным флористами. Не была исключением и Светлана,  радуясь душистым звёздочкам на весёлых стебельках. Цветы превращали её жизнь в сказку - изысканную, феерическую, желанную. А с тех пор, как повезло записаться в хоровой коллектив при Центре творчества,  и подавно - в неповторимую.

    Светлана, прилежно посещая вокальный кружок, вскоре стала солисткой ансамбля художественной самодеятельности. Вечерами, закончив работу в пекарне, она с удовольствием  выступала на сценах концертных залов.  Заманчиво было называть себя артисткой и вращаться в сфере искусства, такой манящей, необычной, погружённой в ореол цветов.

     По  мнению Светланы, особенность театрального  мира заключалась именно в букетах. Всё остальное в жилых домах и в заведениях культуры выглядело одинаково. И только концертные  цветы, вручённые артисткам после выступления, казались не такими, как квартирные. Они были не в кашпо, не в гербарии. А в охапке.   

    Юная певица не упускала случая окружить себя ими. Хотя понимала: выгоды  от цветов - что абрикосовой косточке от сахарницы.  Какой в цветах прок? Их нельзя  ни сохранить на память, ни закопать в виде клада, ни использовать как начинку для пирога. Но всё равно хочется, чтобы они были. Букеты  притягивали. А всё потому, что имели над Светланой власть. Они были ей нужны позарез!   

    Светлана задалась целью запечатлеть себя с цветами на множестве фотоплёнок.  Даже купила альбом с кармашками. Осталось только предстать перед публикой в лучах софитов и надеяться, что кто-нибудь щёлкнет кнопкой фотоаппарата.

    Судьба не подкачала.  Цветы подарил молодой человек, одетый  в классический костюм. Он с таким изумлением смотрел на юную певицу, что у той невольно родилась ответная улыбка. Родилась и приворожила дарителя букета.

      Однако приветливая вокалистка совсем не собиралась кого-либо очаровывать. Она грезила только  фотокарточками. Тем не менее улыбнуться требовал этикет. И артистка не стала пренебрегать условностями.   В тот вечер её улыбка возымела гораздо большее действие, чем солнце производит на масло: не только растопила сердце дарителя букета, но свела парня с ума. Сразу и бесповоротно.

     Светлана, конечно, не обратила внимания на пламя, разгоревшееся в глазах   зрителя с букетом, просто не поняла, почему парень замер. Оцепенел, что ли от потрясения, увидев  чудесную девушку?

      Да что, собственно, в ней чудесного? Светлана даже не успела свёклой воспользоваться! К тому же, положа руку на сердце, всё, что  зритель увидел перед собой - это вовсе не Светлана. А сценический образ. Так что нечего удивляться, принимать томный вид и чего доброго - подмигивать! Пока до этого не дошло, надо срочно ставить точку.

    Светлана поблагодарила за букет и метнулась за кулисы. Миновав коридор, выбежала на лестницу. Предстояло преодолеть последнюю ступеньку,  и тут из зала, оставшегося далеко за спиной, раздалось:

- Уважаемые артисты! Спасибо вам за концерт! Приглашаем вас всех в ресторан. Просим вместе с нами продолжить наше семейное торжество, - это говорил в микрофон тот парень, что подарил Светлане букет.

     Светлана обернулась, затем окинула  удивлённым взглядом двор. Все артисты ансамбля Центра творчества упаковывали вещи, закидывали костюмы в машину и надевали рюкзаки, собираясь в дорогу. Но не тут-то было. К ним подошла руководитель коллектива и строго сказала:

- Рановато уезжаете. Слышали объявление? В ресторан идти придётся. Нас пригласили. Нельзя игнорировать просьбу хозяина.

- Некогда нам рассиживаться! - наотрез отказались артисты. - Мы на электричку опоздаем. Из этих мест до железнодорожной платформы полчаса пути. Когда мы в постелях-то будем?

- Ну, значит, сегодня не будете в постелях! - продолжала гнуть свою линию руководитель. - Из ресторана выйдем в  полночь и до трёх часов ночи погуляем здесь по парку, благо майские ночи короткие. А там и утро не за горами.

- Ничего себе! Нам домой надо, Наталья Викторовна! - раздались жалобные голоса.

- Вас пригласили выступить в этом загородном доме не бесплатно. Каждому хорошо заплатили за концерт! - увещевала Наталья Викторовна.

- Мы не ради денег в искусстве. Мы - за высоту устремлений.

- А вас тут приняли как в высших кругах. Даже каждому букеты вручили!

- Мне букет понравился, - сказала Светлана. - Приятно было его получить. Хозяева такие внимательные. Если мы уедем, они, конечно, огорчатся.

- Вот ты и оставайся, чтобы не огорчать. А мы исчезаем.

    Большой автомобиль, в который натолкалась уйма народа, зафырчал и скрылся за поворотом дороги.

     Руководитель печально взглянула на опустевший двор, сокрушённо развела руками и, обратившись к Светлане, с благодарностью отметила,  что одной ей было бы как-то неловко представлять целый творческий коллектив. А вместе со Светланой это сделать проще, потому что два представителя ансамбля - это вполне солидно.

   К ним подбежал зритель, который дарил Светлане букет, и представился:

- Я Андрей, владелец этой усадьбы. Я очень доволен вашим концертом. Приглашаю пройти со мной в ресторан. Он через дорогу.

- Я Наталья Викторовна, ответственная за концерт, - ответила  руководитель коллектива. - Мы с удовольствием принимаем ваше приглашение. Нас осталось двое: я и Светлана. Остальные разъехались.

- Хорошо. Идёмте. Не помешает перекусить. Как гласит поговорка, "Чтоб не казался день суров, пора подбросить в печку дров", - Андрей проводил гостей до ресторана, усадил за столик, поставил Светин букет в хрустальную вазу и налил в стаканы апельсинового сока, предложив  попробовать бутерброды, пока не подадут горячие блюда.

   Горячее принесли скоро. Это была глазунья из  двух яиц. К ней прилагалась вилка.

   Светлана для себя отметила, что вилка была совершенно неудобная, с ужасно длинными и редкими зубьями. Вряд ли удастся такой вилкой подцепить жидкий яичный желток. Но что поделать, придётся попробовать. Ведь если вилку положили, значит, так положено. А раз положено, придётся принимать данные правила, хотя они кажутся чудовищными.

   Или это нормально: есть желток вилкой? Разве его едят не ложкой? Нет?  Может, тогда и мороженое есть вилкой? Однако к мороженому почему-то прилагается палочка, а не вилка, хотя мороженое такое же растекающееся, как яичный желток. В общем, рассуждай - не рассуждай, а что принесли, то принесли. Ешь!

- Я бы очень хотел увидеть вас ещё раз на сцене моего домашнего  театра, - Андрей присел за стол к двум прекрасным гостьям. - Вам понравился мой маленький театр? Какие у вас будут пожелания? Хорошо ли вас здесь встретили? Среди зрителей были все окрестные жители. Они ладоши отбили, аплодируя, - так были восхищены вашими песнями. Как гласит пословица, "Хороший сосед - что хлеба сусек".

- Мне понравилось всё. И соседи у вас замечательные. Приём был очень тёплым. Спасибо за внимание к нашему труду. Пожалуйста, если появятся фотокарточки с этого концерта, пришлите их мне. Я очень жду фотоснимков с каждого выступления, - Светлана смущённо поправила развившийся локон. - Вы нас сегодня фотографировали?

- Увы, нет. Я был занят совсем другим. Упаковывал букеты для участников. Но я разузнаю, кто из зрителей пришёл с фотокамерой, обязательно попрошу у него снимки и вам передам. Обещаю!   

- Буду очень вам благодарна! - Светлана с надеждой посмотрела на Андрея и прочитала на его лице искреннее желание выполнить её просьбу.   

- Не ожидал, - сказал Андрей, -  что самодеятельный коллектив так хорошо выступит.

- Мы упорно учимся и  репетируем. Из таких коллективов вырастают профессионалы, - Наталья Викторовна многозначительно подняла указательный палец.   

- Наш хор известен. Двух сопрано взяли в оперу, - подтвердила Светлана и постаралась  ухватить вилкой кусочек глазуньи.

     Но глазунья - не смычок скрипки. Без тренировки не ухватишь. Жидкий желток упрямо проскальзывал сквозь зубья мельхеорового столового прибора, бесцеремонно плюхался в тарелку, насмешливо перемещался по донышку и оставлял после своего бессовестного кувыркания засохшую кляксу на ровных пластиках белка. Мазьня да и  только!
 
   Это тем более неэстетично выглядело по сравнению с тарелками Натальи Викторовны и Андрея. В их тарелках всё было безупречно: что на донышках, что у каёмочек любо-дорого посмотреть. Идеально, одним словом.

 
- А вы давно поёте? - спросил Андрей, словно не замечая, как Светлана борется с желтком и ей сейчас совсе не до песен.

- Год назад меня приняли солисткой в этот ансамль. Теперь Наталья Викторовна организует мою концертную деятельность, - Светлана постаралась переключить внимание Андрея с себя на Наталью Викторовну, чтобы увести взгляд парня подальше от своей тарелки, на донышке которой стала образовываться куча мала.

- Наталья Викторовна, - Андрей наклонился к руководителю. - Можно  заключить ещё один договор?

- Да. Думаю, ансамбль не очень устал, - Наталья Викторовна одобрительно склонила голову.

    Безусловно, ансамбль не устал. С чего ему устать? Едет сейчас, подпрыгивая на кочках. Сплошное удовольствие. А вот Светлане досталось! Она совсем изнемогла в этом ресторане. Желток извёл её вконец. Хоть проси ложку, чтобы отправлять пищу в рот просто, без всяких прибамбасов, как привыкла дома. Но это же ресторан. Тут, наверное, не принято подавать для  глазуньи ложку. Вот испытание!

    Светлана решила загородить свою тарелку бокалами, чтобы никто не видел, какой жуткий натюрморт нарисовался на донышке. Чашку с недопитым соком придвинула вплотную к тарелке, а пустой фужер поставила рядом.

- Хотите газировки? - осведомился Андрей, услышав как звякнул фужер.

- Да, что-то жарко, - согласилась Светлана, потому что ничего другого не оставалось.

     Тут же пришёл официант, налил газировки в фужер, а чашку с недопитым соком забрал. Тарелка опять оголилась. Светлана придвинула к ней вазу, чтобы закрыть образовавшуюся прореху в заградительном сооружении из фарфора и стекла.

- Вам так сильно понравился мой букет, что вы намерены любоваться им вблизи? - глаза Андрея засверкали как сапфиры.

- Букет меня потряс. В нём удивительно правильно подобраны оттенки роз. Они переходят друг в друга, - Светлана обхватила рукой вазу, чтобы таким образом ещё более надёжно прикрыть обзор своей тарелки.

- Много цветов в моём саду, - похвалился Андрей. - Поэтому есть возможность дарить их. Всегда стараюсь радовать людей. Как гласит народная мудрость, "Играй и бегай, а добро делай!" Я всем участникам концерта вручил букеты. Но для вас, Светлана, выбрал самые шикарные розы.

- Они чудесны! И ваза красивая, - Светлана провела ладонью по основанию вазы. - Изысканный узор на гранях.

- Хрусталь! - подчеркнул Андрей. - К розам он подходит, правда? Как говорится, "не важно где он покупался, а важно, чтобы сочетался".

- Конечно, - Светлана продолжала поглаживать левой рукой бок вазы, а правой пыталась под прикрытием левой поддеть желток.

   Но желток вилял туда-сюда и сваливался с вилки. Таким образом, первый аппетитный яичный кружок в результате беспрестанного тыкания в него скоро превратился в бесформенный комок, а второй ещё не потерял очертаний, но уже потёк.

    Светлана с досадой смотрела на жёлтую струйку, выплывающую из второго желтка. А ведь очень хотелось съесть всю глазунью без остатка. Но что поделаешь, если она утекает? Выход один: отодвинуть тарелку, изобразив, что девушка сыта, да и фигуру мечтает сохранить.

- Вы душевно солировали, Светлана! - сказал Андрей. - Может, ещё споёте здесь, в зале ресторана? Хотите, сейчас аккомпаниатора сюда приглашу?

   "Я же успела только сок попить, - подумала Светлана. - Как же буду петь? Вдруг, желудок заурчит, и в микрофон это станет слышно? Лучше не рисковать".

     Не зная, как отвертеться от предложения подойти к музыкальному инструменту, Светлана пустилась в долгие объяснения, почему не любит петь в обычных залах и для своих выступлений предпочитает сцену с декорациями. Она  говорила про создание настроения, про эффектный фон, про полезные ассоциации -  и всё это исключительно  для того, чтобы увести тему разговора подальше от вокала. Например, к рыбалке.

     И это ей удалось. Разговор перекинулся с декораций, где изображено озеро, - на рыб, затем - на аквариумы. А дальше по цепочке возникли параллели со стеклом, с балконными дверьми, с плющом, вьющимся рядом с балконными дверьми, и с настурциями, которые вьются гораздо пышнее.

    Про вокал можно было забыть. Светлана щебетала о цветах, Андрей поддакивал, Наталья Викторовна кивала, и беседа лилась плавно, словно дождинка по шёлку зонта. Всё пришло в норму. Сиди себе, покачивай туфелькой под бархатом платья и придумывай новые повороты для разговора.

     Переходами с темы на тему можно увести собеседника в неизведанные дали. И это Светлане удалось. Но она никак не могла предположить, что своим красноречием и умением болтать без умолку очарует Андрея настолько, что тот не захочет расставаться с новой знакомой.

    - Понимаете, в чём дело, - говорила Светлана, - я хоть актриса самодеятельного театра, но привыкла выступать на больших сценах. Преимущество фундаментальной площадки перед временными подмостками огромно: кулисы и декорации ничем не заменить. Они создают особую обстановку, располагающую зрителя к отдыху, да и артисту помогают войти в образ. На сцене артист использует мимику, неприемлемую в повседневной жизни. Артист играет. Игра среди декораций уместна, а в быту - нет. Так вот, я артистка именно театра. Не смотрите, что пою. Я и танцевать люблю. Часто участвую в массовых хореографических композициях. И могу утверждать, что танец тоже лучше смотрится на фоне декораций. Сравните: хоровод на сцене, на лугу и в ресторане. Он вызывает непохожие ощущения. Первый кажется серьёзным, второй - игровым, а третий - залихватским.

      - Согласен, - Андрей не верил своим ушам, что получил такой подарок - чудесную девушку, с которой у них одинаковые взгляды на театр. - При оборудовании домашнего театра я уделил значительное внимание оснащению сцены. Как говорится, "не забудьте про застёёжки, коль встречают по одёжке".

      - Меня поразили декорации вашего театра, - Светлана нарисовала в воздухе волнистые линии. - Ветвь цветущей яблони зовёт в небесную высь.  Глядя на такую декорацию, хочется воспарить над обстоятельствами и мечтать, словно птичка среди ветвей. Мне было легко и приятно выступать на вашей продуманно оформленной сцене. И запомнился белый рояль: он гармонично вписался в общую картину нарисованной весенней природы.

      - Правда? - Андрей не сводил со Светланы восхищённых глаз. -  А как вам моя идея поставить напольные вазы поближе к кулисам?

      - Бордовая гамма выглядела нарядно. Она неплохо разбавлена цикламеновым оттенком.

      - Значит, не зря гласит пословица: "Когда задача сложновата, спроси совета у заката".

      - Вы так много знаете поговорок. Много читаете?

      - Читать не перестаю. Как без чтения прожить? Даже поговорка  на этот счёт имеется: "Если нет книжки, то плохи делишки".  Но мне одного чтения мало.  Как говорится, "книга - книгой, а своим умом двигай". Поговорки хорошо запоминаются на слух, потому что они, как правило, рифмованные. И они остаются в моей памяти после просмотра спектаклей. Часть посещаю театры. Мудрые изречения, сказанные профессиональным актёром, воспринимаются так, будто ты сам их произнёс.  И ещё театральные представления добавляют нам знаний и поднимают настроение.

       - Про знания, это вы верно заметили. Казалось бы, смотришь спектакль о сельчанах, а одновременно получаешь информацию и о городской жизни, и о косметике, и о кулинарии, и о других смежных областях.

        - Каждый спектакль - энциклопедия человеческой жизни. Чем больше посещаешь театров, тем лучше ориентируешься в современной жизни. Подтверждается поговорка: "Без знаний и лаптя не сплетёшь".

        - Театр концентрирует в себе все достижения  человечества.

        - А я заядлый театрал, - Андрей загорелся желанием поведать Светлане о своём увлечении сценическим действом и предложил проследовать в рабочий кабинет для ознакомления со статьями театральных журналов, которые он не просто копил, но коллекционировал.

      Светлана без раздумий согласилась. Для неё главным было отвлечь Андрея от желания ещё раз услышать её певческий голос. В то же время девушку насторожило, что парня обуял какой-то дикий восторг. Андрей разрумянился, стал усиленно жестикулировать. Но это ещё ничего. А вот что напрягало очень сильно, так это взгляд. Глаза у Андрея горели неукротимым огнём.

      Кабинет на втором этаже был маленьким и квадратным. Люстра с хрустальными подвесками занимала почти весь его потолок, оставляя свободной крошечную полоску вдоль стен.

      - Выбирайте любую книгу, Светлана. Вот  стремянка, - Андрей выдвинул из угла невысокую лестницу. - Что понравится, можете доставать  с верхних полок. Знакомьтесь с обстановкой. Я пока сбегаю к почтовому ящику. Гляну, не принесли ли нам новых театральных журналов.

     Андрей открыл окно, подпёр дверь чурбачком, чтобы  замок не захлопнулся, и вышел. Светлана принялась изучать названия книг нижних полок и вскоре убедилась, что все эти произведения прочитаны  давным-давно. А вот верхние полки узких книжных шкафов манили неразгаданной тайной. На них хранились тома с мало известными  названиями, а корешки загадочно поблёскивали витиеватыми буквами и кисточками закладок, свисавшими на переплёты подобно кошачьим хвостам.

     Недаром на ум пришла ассоциация с кошками. Светлана поняла, что сейчас придётся попробовать стать пронырливым зверьком. А что делать, если хочется достать из-под потолка заинтересовавшую книгу?

     Подтащив стремянку поближе, Светлана с изяществом барса вскарабкалась по ней до самого верха, чуть люстру не сшибла. Но дальше произошло непредвиденное. Потянув за дверцу верхней полки шкафа, она  буквально в ту же секунду почувствовала себя не барсом, а мышонком, кубарем скатывающимся с горы.

      Светлана падала со стремянки. Это случилось потому, что для того, чтобы открыть дверцу, пришлось отклониться назад. Равновесие было  потеряно, и тело устремилось вниз. Стремянка покачнулась, и ноги перестали чувствовать под собой опору. Колотя по лестнице пятками, Светлана ещё больше отодвигала ту от шкафа.

      Чтобы хоть как-то притормозить своё падение, Светлана вцепилась в дверцу шкафа. А та возьми да оторвись под тяжестью человеческого тела. 

       Хорошо, что оторвалась, а не потащила за собой шкаф! Однако Светлане стало совсем не за что держаться. Предприняв очередную попытку закрепиться на лестнице, она увидела, что ноги хаотичными движениями не могли вернуть телу вертикального положения. Напротив, они раскачивали стремянку всё энергичнее.

        Оставалось одно: вывернуться, как кошка в полёте, чтобы обхватить обруч люстры, располагавшийся за спиной. Не долго думая, Светлана так и сделала. Выбросив дверцу и нечаянно перебив ею статуэтки, стоявшие на тумбочке, она повернулась назад. Сжав в кулаках бронзовое кольцо каскадной люстры, Светлана повисла на нём, приготовившись спрыгнуть на пол. Но пола не было видно.

        Вместо него внизу топорщилось нагромождение сломанных ступенек стремянки. Лежащая на боку лестница грозила травмировать любого, кто осмелится  спрыгнуть на острые края её перекладин.

        Во избежание нежелательных ушибов Светлана приняла единственно возможное решение: переместиться поближе к окну и спуститься на  подоконник. Размер люстры позволял перебраться по её ободу к соседней стене.

        Однако такую прогулку было легко сделать мухе или муравью. Больше никому этого не удалось бы осуществить. Даже кошка не сумела бы пройтись по обручу. А Светлана - тем более. В девичьих руках нет такой силы, чтобы держать вес тела.

         Зато есть гибкость. Пришлось раскачаться, как это делают мартышки на тропических деревьях и - оп! - сигануть в распахнутое окно. А что дальше? Ждать, когда в полёте отрастут крылья?

        Но обошлось без полёта. После прыжка подоконник оказался под ногами. Светлана соскочила с него по инерции вперёд, придерживаясь за рамы. На счастье, впереди располагалась веранда. Светлана была очень рада, что не вывалилась из окна во двор. Но радость была кратковременной.

        Первый взгляд, который сквозь  окно веранды девушка бросила в оставленный ею кабинет, привёл в ужас. Около сломанного книжного шкафа валялась стремянка, а на ней - оборвавшаяся люстра. Стало ясно, что от этого злополучного места надо держаться подальше.

        Не сказать, что Светлана боялась возможного гнева хозяина дома. Но кое-чего всё же боялась. И причина страха находилась прямо перед нею. Оголённый провод, свисавший с потолка, угрожающе топорщился лохматым ёжиком медных проволок.

        Обойти опасный участок, грозящий ударить током, было негде. Усыпанный битым стеклом пол не позволял сделать ни шагу. Перспектива  стать жертвой электроразряда вынудила Светлану искать иные пути отхода.

        Светлана не стала возвращаться в кабинет и направилась по веранде высматривать, где имеется   выход. Найденная дверь оказалась заколоченной. Но рядом располагался балкон. На него с веранды можно было попасть по карнизу.

        Первый шаг на карниз Светлана сделала, держась за перекладины веранды. А второй намеревалась совершить, ухватившись за перила балкона.

        Начав движение, она увидела, что ей навстречу со стороны балкона сделал один шаг Андрей. Он прижимался к стене, одной рукой держась за балкон, а второй подстраховывал Светлану. Крепко схватив девушку за локоть, он взглядом давал понять, чтобы она не предпринимала никаких действий.

        Обмолвиться несколькими фразами было нельзя. Внизу была пустота, равная  нескольким метрам первого этажа.  В экстренной ситуации любое мелкое движение, любой чрезмерный вздох могли спровоцировать падение.

        Так и стояли они оба на расстоянии шага. Под ступнями ощущалась наклонная полоска карниза. Вернуться по ней обратно на веранду Светлана не могла, так как  голова была повёрнута в противоположную от веранды сторону.

         Андрей смотрел Светлане в глаза, как бы умоляя: "Не шевелись!" А Светлана отвечала не менее говорящим взглядом: " Я замерла. Лишь бы карниз не осыпался". И думала о том, какой всё-таки Андрей замечательный парень: не оставил её в одиночестве торчать между небом и землёй. Вдвоём как-то веселее.

         И как её угораздило забраться на стремянку? О чём она думала? Ни о чём. Зато теперь думает обо всём сразу. Особенно о том, чтобы не повторился случай со стремянкой, когда голова откинулась назад, перевесила и потянула тело за собой. Сейчас этого допустить нельзя. Поэтому приходится прижиматься виском к стене и смотреть, как в точно такой же позе стоит Андрей.

         Андрей словно прирос к кирпичной кладке и старался как можно спокойнее смотреть на Светлану. Он не знал, хватит ли у девушки выдержки стоять несколько минут, не шелохнувшись. И не догадывался, что вынудило её предпринять такое рискованное действие. Из-за всего этого он был жутко встревожен. Знал, что его колотящийся пульс слышит Светлана. Ведь он держал свою ладонь на её локте. 

         Наконец их заметили. Двух горемык сняли со стены, переместили на пожарную лестницу, затем спустили на землю. Но бедолаги ещё долго оставались в этой позе: держась  за руки и повернув головы друг к другу. Мышцы затекли от перенапряжения, и требовалось время, чтобы вернуть их в нормальное состояние. Несколько минут пришлось сидеть в креслах,  сверля друг друга глазами.

         Светлана подала голос первой:

- Я разбила люстру.

- Ерунда! Зачем вылезли из окна кабинета?

- Боялась оголённых проводов.

- Вы считаете, что стоять на краю карниза безопаснее, чем пройти мимо провода?      

- Да. К краям я привыкла. Во время пения часто сдвигаюсь к краю сцены и ещё ни разу не падала в оркестровую яму. Умею держать равновесие.

- А я нет. У меня даже зуб заболел. Так вжимался в стену, - Андрей потёр опухщую щёку. - У тебя какое настроение?

- Удовлетворительное, - Светлана поднялась и отряхнула подол платья от штукатурки. - Пойду проведаю, как там Наталья Викторовна и мой букет.

       Андрей кивнул и, пока Светлана удалялась, смотрел ей вслед. Она казалась ему неотразимой. Общность взглядов и предпочтений удивляли Андрея и одновременно сбивали с толка. Неоднозначные чувства обуревали молодого миллионера.

       С одной стороны, ему хотелось, чтобы Светлана пела постоянно. С другой - он бы воспротивился намерению девушки выполнять просьбы всяких малознакомых мужчин. И, если не лгать самому себе, то Андрей мечтал, чтобы дивная певица не терялась из вида. И в то же время не мог не осознавать всю нереальность подобного сумасбродного желания.

        Мозг отказывался анализировать взаимоисключающие понятия. Вроде бы девушка достойна быть рядом с ним, но нужно ли ей это? А сам-то он достоин её? Вдруг, ей так не кажется? Одно ясно: сердце Андрея трепетало о мысли о ней, а кровь начинала стыть в жилах при малейшем подозрении на то, что эта необыкновенная девушка больше никогда не появится в его жизни.

       Андрей понял, что влюбился. Но что за любовь без взаимности? Однако взаимности добиться непросто. Потребовалась помощь.

       Облокотившись о спинку кресла и всё ещё продолжая глядеть вслед удаляющейся певице, Андрей набрал на телефоне номер друга.

- Алло, Паша! Я влюбился и мне надо  посоветоваться.

- Посоветоваться на предмет того, какое успокоительное средство принять? - хохотнул Паша.

- Нет. Как очаровать барышню?

- Найди точки соприкосновения и общайся с нею в выбранном направлении, - с интонацией знатока произнёс Паша.

- Она поёт. Я же не умею петь.

- Придётся научиться.

- Где?

- Там, где репетирует певица.

- Понял!

       Андрей, вооружившись советом друга, помчался в ресторан к тому столику, где в хрустальной вазе стоял букет роз, недавно преподнесённый Светлане.

        Наталья Викторовна и Светлана доедали ужин.

- Ну, как наша еда? - подскочил Андрей. - Тортик попробовали?

- Наелись. Спасибо за приём и угощение.

- Переночуйте в моём доме. Останьтесь денька на три, погуляйте по парку.

- На три не могу, - Светлана о чём-то задумалась. - Мне свёклу варить надо.

- Благодарим, - Наталья Викторовна встала из-за стола. -  Нам показали комнату, где можно отдохнуть.

- Приглашаю вас на следующее торжество сюда же, - Андрей вопросительно посмотрел на  руководителя ансамбля.

- Договоритесь об этом заранее с директором нашего Центра творчества, - подсказала Наталья Викторовна.

- Хорошо. Я лично к нему подъеду. Адрес прежний?

- Да. Хор, солисты, хореография, всё находится в одном здании.

- И Светлана там же репетирует?

- Там. И нигде больше.

         Проводив Наталью Викторовну и Светлану до приготовленной для них комнаты, Андрей закрылся в своей спальне и снова позвонил Паше.

- Паша, подскажи, если я запишусь в хор, смогу поближе познакомиться с его солисткой?

- Не факт. Вы с нею должны часто общаться. Запомни: общность интересов играет огромную роль в вопросе формирования взаимных симпатий.

- Нельзя сказать проще?

- Найди общие темы для разговора. Ей должно быть с тобой интересно.

- Это бесспорно. Как гласит пословица, "Человек как замочек, ключик нужен, не крючочек". Вопрос в другом: о чём говорить с певицей? Про песни, видимо. Я правильно понимаю?

- Понимаешь правильно. Но правильно ли будешь говорить?

- А какие сложности?

- Сложностей много. В музыкальном искусстве имеются термины, в которых ты не ориентируешься. А она разбирается.

- Не хотелось бы выглядеть перед ней профаном.

- То-то же! Прочитай учебник по музыкальной грамоте. Будешь подкован. И, когда начнёшь разговор, сыпь терминами. Женщины обращают внимание на детали.

- А вдруг, ей это покажется скучным?

- Если девушке скучно с парнем, значит, она к нему абсолютно равнодушна. Зачем тебе такая, которой ты вообще не нравишься и, может быть, даже противен?

- Как это "противен"? Не противен я!

- Она тебе об этом сама сказала?

- Вот ещё! Догадался.

- По каким признакам?

- Она меня ни разу не назвала "анчоусом".

- Весомый аргумент.

          Всю ночь Андрей ворочался, как хомяк. То и дело включал ночник и пролистывал "Краткий музыкальный справочник". Затем выключал  лампу и наизусть повторял то, что удалось запомнить. Так и шептал до утра в подушку: "легато, стаккато, диез, бекар, сольфеджио, скерцо, рондо".

     В итоге до утра глаз не сомкнул, вслушиваясь в  фантастические звуки, падающие с уставших губ:  "...ато, ...джио, ...ерцо, рон..."  Трудные слова! Разве с такими уснёшь? Хоть бы  найти термин понятней. О, нашёл! Вот: "ладовая окрашенность". Лад.., лад.., лад... Ок..,ок.., ок... Опять заклинило.

       Сколько же надо провести бессонных ночей, чтобы подтвердилось умозаключение Паши о том, что, как он говорит, "общность интересов играет огромную роль в вопросе формирования взаимных симпатий". Но Андрей не унывал и всю ночь подбадривал себя поговоркой: "Грамоте учиться - всегда пригодится".

       Штудирование музыкального справочника принесло ошеломляющие плоды. На следующий день Андрей знал столько терминов, что мог ими осыпать Светлану с головы до ног, словно лепестками роз. Но певицу  не застал. Две гостьи рано уехали на вокзал. И это было даже к лучшему. Не пришлось выговаривать с наскока по слогам нечто труднопроизносимое и непонятное. 

        Собрав чемодан, Андрей кинулся следом. Он покинул свой загородный дом и, занеся вещи в городскую квартиру, отправился на поиски Центра творчества, где берёт уроки вокала неподражаемая певица Светлана.

       Приобщение Андрея к хоровому искусству началось тотчас, как только он ступил на порог городского Центра творчества. Его направили в зал, где концертмейстер и диржёр разучивали с коллективом  музыкальное произведение.

- Вы опоздали на занятие. Прослушивать мне вас некогда. Тембр вашего голоса придётся выяснять в процессе репетиции. По вашему внешнему виду, - мельком бросила на Андрея взгляд дирижёр, - не скажешь, что обладаете густым басом. Скорее всего у вас баритон. Ну, не тенор же!  Так что быстро занимайте место во втором ряду.

        Андрей взобрался на скамеечку и застыл вместе с другими участниками хора, которых было человек тридцать. Ему передали текст песни и показали, с каких слов начинать подпевать. Мужской состав должен был подхватывать припев. Куплет же испоняли девушки.

      Ряд девушек находился впереди всех. С одной стороны - альты, с другой - сопрано. Все участницы хора стояли к Андрею спиной, поэтому понять, кто из них Светлана, не представлялось возможным. А по затылкам определить сложно. Но Андрей всё равно пытался.

     Вот девушка с пучком. Не она ли Светлана? Нет, не она. Андрей не припоминает, чтобы вчера у Светланы торчали уши. Он бы их заметил и непременно стал бы разглядывать серьги. Неужели у неё вчера волосы вились по плечам?

     Чего-чего, а таких подробностей Андрей не заметил. Правильно говорят, что облик человека вопринимается в целом. Красивая - и всё! А что красивого-то? Сразу не ответишь. Просто нравится. Чем? Всем!

      Неужто Светлану  не суждено найти? Вон сколько хористок. И все поют, и все симпатичные. И очень много молоденьких. Так что даже хорошо, что они к нему спиной. Можно откровенно разглядывать и ждать, что вдруг какая-то из них обернётся и улыбнётся. Ещё лучше - помашет рукой. И совсем чудесно - если крикнет: "Привет! Это я!"

       Однако никто не оборачивался и кричать тем более не собирался. Стояли неподвижно. Совсем, как они со Светланой на карнизе второго этажа. Вот почему Светлана тогда не покачнулась: привыкла в хоре держать осанку.

        Андрей ещё раз обвёл пронизывающим взглядом ряд девушек и пришёл к выводу, что зря сюда пришёл, ибо узнать вчерашнюю певицу не удастся. Но, может, она его узнала, когда он входил в зал? А почему тогда не поздоровалась? Он ей не нравится?

        Как это не нравится? Андрей отогнал эту неприятную мысль и решил петь погромче, чтобы произвести впечатление. Это удалось. После четвёртого замечания дирижёра о том, что истошно вопить не надо, весь ряд девушек обернулся и уставился на парня, надрывающего голосовые связки.

        Воспользовавшись моментом, Андрей вперил в девушек взор и стал методично изучать каждую. Медленно переводя взгляд с одной хористки на другую, парень наклонил голову, чтобы удобно было смотреть сверху вниз, не сводя  зрачки к носу. Наклон головы придал ему вид набычившегося нытика.

        А если учесть, что для увеличения остроты зрения он прищурился, то вид и совсем приобрёл хищнический оттенок. Мало этого - Андрей сжал губы от напряжения, стремясь не упустить главного. Такого хмурого хориста давненько не видывал коллектив.

- Злющий какой! - осуждающе передёрнули плечами девушки. - Смотрит волком.

        Чтобы разрядить обстановку, Андрей растянул рот в улыбке. Но поскольку сжатые губы расслабить нелегко, вбок пошла только одна половина рта. Улыбка получилась корявой. А игриво приподнятая бровь придала лицу саркастическое выражение.

- Как скривился! - ахнули девушки. - Чего гримасничает? Что мы ему сделали?

- Разговорчики прекратить! - погрозила пальцем дирижёр. - А вы, новенький, не глядите исподлобья. Поднимите подбородок. Вот так-то лучше.

     Андрей задрал нос и стал рассматривать лепнину на потолке. В такой безучастной позе он успокоился и, к своему огорчению, понял, что Светланы среди хористок нет. Тогда что он тут делает?

- Мне нужно идти, - робко подал он голос.

- Вы пришли петь или бродить? - метнула на него недовольный взор дирижёр. - При таком отношении к репетициям вы не осилите репертуар.

- Я эту песню запомнил, - похвалился Андрей.

- Это быыла распевка. Песни будут впереди. Продолжаем разминку. Сопрано! Начинаем слог "ми" в восходящей гамме, затем "ми" в нисходящем арпеджио и "мэ" в глиссандо. Колоратурные! Настраиваемся на взлёт в бельканто. Альты! Готовимся к переходу в контрактаву.

     Андрей ничего не понял. Таких слов он даже в справочнике не встречал.

- Новенький! - дирижёр сомкнула руки. - Что вы опять кричите? Здесь нет форте. Здесь пианиссимо!

- Форте? - Андрей грустно посмотрел на форточку.

    В окно залетали бабочки. Шаловливый ветер раздувал тюль и тихонько шелестел страницами нотных тетрадей, горой лежащих на рояле.

        К тетрадям протянулась женская рука. Перебрав обложки, она извлекла из стопки тонкую подшивку и развернула на середине. Затем поднесла лист к глазам. И Андрей, безучастно следя за движениями этой руки, уткнулся взглядом в лицо той, которая искала ноты на рояле. Уткнулся и обомлел.

         У рояля стояла Светлана! Она пришла! Теперь-то Андрей будет орать песни ещё громче, и никакой дирижёр его не остановит. Светлана должна его услышать. И пусть снова обернётся первый ряд! И пусть обернётся весь мир! Главное, чтобы Светлана увидела его, такого влюблённого в хоровое пение, в музыкальное искусство и в Центр творчества.

         Светлана прошла на середину зала и остановилась на расстоянии четырёх шагов впереди хора. Следя за жестами дирижёра, она запела. Да так звонко, что у Андрея дыхание перехватило, как будто это он, а не Светлана, брал "ля" второй октавы.

    Еле дождавшись припева, Андрей гаркунул первую строчку что есть мочи и, конечно, опять не к месту.

- Тише! - осадила его дирижёр. - Эту музыкальную фразу исполняют теноры. Вы, баритоны, должны вступить позже, там, где триоли.

      "Какие три Оли?" - озадачился Андрей. - Где они? И как я их определю среди такого количества девушек?"

      Спрашивать было некогда. Пришлось копировать за соседом. Лишь бы не ударить в грязь лицом перед Светланой.

- Новенький! - снова одёрнула его дирижёр. - Не тяните долго последнюю ноту. Закругляйте звук, как только уловите пассажи.

      "Какой пас сажей?" - недоумевал Андрей, в растерянности ожидая швыряния пеплом или углём, как обычно делают в театрах для создания визуального эффекта. Ничего такого не последовало.

- Кто фальшивит? - дирижёр была в отчаянии. - Новенький, это вы? Спойте один. Ну-ка возьмите соль-бемоль!

     Андрей замешкался, шаря глазами по сторонам и разыскивая  соль, о которой сказала дирижёр. Ничего лучшего не пришло на ум, как обратиться к соседу с просьбой одолжить соли.

- Что прикалываешься? - возмутился тот.

- Так просят же взять соль.

- Ну и бери.

- Где?

- Шутник, не  транжирь время!

- Да я отродясь не знавал этой соли сорта "бемоль".

    Дирижёр нетерпеливо затарабанила подушечками пальцев по крышке  рояля.

- Скорее же! - поторопила она. - Возьмите соль-бемоль. Вы задерживаете всех.

- Я бы рад взять эту соль, но не нахожу солонки.

    Первый ряд захихикал. По привычке, что ли? Андрей понял, что ляпнул что-то невпопад и с испугом глянул на Светлану. Но та, поглощённая перелистыванием нотной тетради, не обращала внимания на происходящее.

- Заканчиваем эту хохму! - дирижёр жестом изобразила в воздухе два крючка. - Новенький! Подойдите к роялю.

      Андрей подчинился и нехотя побрёл к инструменту, смутно представляя, что за проверку предстоит пройти. Дирижёр запела.

- Спойте со мной эту фразу в терцию на слог "ла-ла-ла", - сказала она.

      "Что за "терция"? - лихорадочно соображая, Андрей искал что-нибудь похожее на это слово. - Может, это термос? В него петь? Или трапециевидное что-нибудь?"

       Подставка для карандашей, стоявшая на рояле, по форме напоминала усечённую пирамиду. Больше ничего, похожего на трапецию, поблизости не оказалось. Решив, что это и есть трапеция, которую музыканты изысканно величают "терцией", он схватил её и подул внутрь. Получился хороший гудящий звук. Неплохой прибор для разработки звукоизвлечения: сразу чувствуешь, красиво ли звучит голос.

    Спев в подставку для карандашей несколько раз "ла-ла-ла", Андрей, поставил её на место и натолкнулся на сердитый взгляд пианиста. Тот, нервно колотя по чёрной клавише, спросил:

- Зачем вы это сделали? Что за клоунада? Карандаши рассыпали. Собирайте теперь!

     Хохот девушек разорвал пространство до самой лепнины. И Светлана отвлеклась от изучения нот, внимательно разглядывая того, кто подбирал с пола карандаши. Узнав в недотёпе вчерашнего знакомого, она поспешила к нему на выручку.

      Хор смеялся, прикрывая руками рты. Дирижёр пыталась всех утихомирить, но тщетно. Люди еле сдерживались, чтобы не схватиться за животы. Такого заезжего весельчака раньше не знавали стены Центра творчества.

- Мы сегодня репетировать будем, или нет? - дирижёр жестом приказала всем успокоиться. - Я должна определить новенького  в подходящую для него группу. Сейчас выясню его музыкальную подготовку и отправлю в соответствующий коллектив. Светлана, повторите последний куплет.

       Светлана запела. Андрей, подравнивая карандаши в подставке-пирамидке, заворожённо вслушивался в переливы её голоса. Внезапно дирижёр остановила пение и обратилась снова к нему:

- Спойте это со Светланой в секунду.

    Андрей скороговоркой, как можно быстрее, чтобы успеть за секунду, проговорил текст, спетый Светланой, и подобострастно посмотрел на дирижёра, ожидая похвалы.

- Что это было? - не поняла дирижёр.

- Я за секунду сказал весь текст, - гордо ответил Андрей.

- Зачем?

- Вы попросили спеть в секунду. Я уложился.

- Секунда в музыке - это интервал между звуками.

- Что за путаница?

      Зал содрогнулся от смеха хористов. Второй ряд откровенно укатывался. А третьего не было видно: упал, наверное, не выдержав потешности происходящего. Девчонки же, не стесняясь, смеялись от души. Не хи-хи-хи! - скромненько, как раньше, а прямо ха-ха-ха! При этом они ещё утирали слёзы носовыми платками.

      Серьёзной оставалась лишь Светлана. Она сочувственно дёргала Андрея за рукав, советуя присесть и не расстраиваться.
А Андрей и не расстраивался! Он вообще не понял, что происходит. Почему хор в таком расхолаженном состоянии? Почему пианист в сердцах грохнул крышкой инструмента? Почему Светлана тянет его в  тёмный уголок? И почему дирижёр, побросав в сумку книги, ноты и шариковые ручки, хлопнула в ладоши и выпалила на ходу:

- Работать невозможно! Сплошной хохот! Все свободны. Репетиция окончена. Послезавтра продолжим в это же время. Всего хорошего!


Глава 2 - Не надо смаковать ситуацию с солью, карандашами и секундой!

     Из Центра творчества Андрей и Светлана вышли вместе. Всю дорогу проделали пешком. Сначала шли по скверу. Затем срезали расстояние через парк наискосок. Спустились под мост. И далее зелёными двориками долго крутили среди газонов и аллей.

      За разговорами время летело незаметно. Темы для обсуждения находились сами собой, без усилий со стороны Андрея. В основном говорила Светлана. Парню оставалось лишь поддакивать. Получалось смешно, потому что беседа постоянно соскальзывала на  воспоминания о прошедшем дне, а Андрею не очень хотелось смаковать ситуацию с карандашами, солью и секундой.

       Однако ему всё-таки изредка приходилось вставлять  реплики. Те тоже получались потешными, и опять по не зависящим от парня причинам. Например, отвечая на вопрос Светланы о том, не чувствуется ли переутомление от занятия хоровым искусством, Андрей  осмелился блеснуть музыкальными познаниями и изрёк:

       - Тот не может устать, кто держит спину прямо. Я был ровный, как диез!

       - Диез немного наклонный.

       - Я так и стоял, наклоняясь к соседу, чтобы петь с ним в унисон. Смотри, как  похож! - Андрей сложил обе руки на груди. - Это как будто  две поперечные линии диеза. А ноги - как две его опоры. Ну и наклон вот так.

       - Точь-в-точь! - рассмеялась Светлана и без раздумий подхватила шутку Андрея. - Ещё у диеза вот тут торчат две палочки. Как будто вздёрнутые плечи. Он словно ими пожимает.

    Светлана ухватилась за верх пиджака Андрея и потянула ворот повыше, чтобы пиджак встал коробом.

       - Слишком покато получилось. А у диеза  так называемые "плечи" остроконечные. - Андрей выставил одно плечо вверх. - Должен быть острый угол.

      Света уцепилась за плечевой шов Андрюшиного пиджака и поставила ткань ребром, чтобы получилось подобие горки.
 
        - Двойная полочка у диеза тоже наклонная, - Светлана принялась исправлять положение рук Андрея.

        - Если у меня всё будет наклонным, то я упаду. Ведь нет нотного стана в поддержку. Разве что заборчик газона за него сойдёт?

     Светлане очень понравилось, что Андрей сравнил нотный стан с заборчиком. Ведь если призадуматься, люди, как ноты, сверяют свою жизнь с какой-то линией. Это может быть линия цели, планка, черта рубежа. И звучат люди по-разному. Совсем, как ноты: в зависимости от положения на иерархической лестнице, словно на строчке разлинованной нотной тетради.

      Свете показалось, что Андрей - хороший парень. С ним всегда весело, даже если нет никаких букетов цветов.

      Ах, эти букеты!  Их порой  дарили столько, что не удержать. Идёт,   артистка после спектакля домой, несёт перед собой ворох цветов, а он такой обширный, что из-за него тротуара не видно. Того гляди споткнёшься. Можно сказать, движешься наобум, ощупывая мысочком туфельки дорогу перед собой. А цветы  выскальзывают из букетов, падают на асфальт. Прохожие поднимают, кладут выпавших обратно на волны прозрачной упаковки и спешат дальше по своим делам. А артистка, поблагодарив за помощь, продолжает свою попытку  донести до дома все эти наидрагоценнейшие подарки, не потеряв по дороге ни одного.

       И немножко неловко от того, что букеты беспрестанно падают. А что поделаешь? Много их. Тесно им. Но не оставлять же подаренные цветы в гримёрке! Светлана знала: зритель очень ревностно относится к своим подаркам: следит, взяла ли артистка его цветы, оценила ли выбор. 


       Так что, хоть тяжеловато нести до дома  ношу, артистка  несёт. Потому что иначе никак нельзя, да и, честно говоря, приятно сознавать себя счастливой. Ведь в руках у тебя настоящая сказка, привет из прекрасного мира искусства. Живые, мягкие бутоны на изумрудных стебельках, с которыми можно стоять долго-долго, прижимая их к груди, передвигать от одного плеча к другому, поворачивать к себе то желтыми  бутонами, то белыми. И до самой ночи прогуливаться по городу, не расставаясь с подаренным букетом.

        И Светлана никогда не роптала. Все подаренные  ей букеты забирала домой, сколько бы их ни было.  А потом цветы долго-долго стояли у неё  в квартире, напоминая хозяйке о  чём-то сладком и желанном, чему нет ни объяснения, ни замены. Просто они радовали её.

 
        Сегодня Андрей воплощал все букеты разом. Он позволял играть. Его можно было хватать в охапку, вертеть, подравнивать, разглядывать. Это забавляло. Поэтому Света смеялась, а птичьи трели вторили ей.

       - У меня наоборот. К концу репетиций обычно скособочиваюсь, как четвертная пауза, - Светлана состроила кислую физиономию.

       - Мне паузу даже не хотелось брать. Занятие зацепило. Даже песни выучил. Жаль, сплоховал с трапецией.

        - Оригинально называешь терцию. И правильно! Коварная она. Петь в терцию мало кто умеет. Ты многоголосием владеешь?

       - Многогого... Чего гогого?

       - Петь  в трио на разные голоса можешь?

       - Нет. А что, дирижёр будет теперь всё время  вызывать меня к роялю петь всякое разное, в том числе и это многогого..? Это, как его, не выгогого... Не выговоришь.      

        - Ты попал...

         - Давно понял, что вляпался!

         - Не о том хочу сказать. Ты попал в самую сильную хоровую группу, которая гастролирует. Тебе надо идти в другую, где репетируют не так напряжённо. А можешь перейти с хора на сольный вокал.

         - Сольный? Нет, я больше с солью не   хочу связываться.

          - Тогда иди со мной в дуэт.

          - Дуэт лучше, чем хор, согласен. В хоре столько народа, что я запутался среди людей.

           - При чём народ? Ты же, когда поёшь, имеешь дело исключительно  с нотами.

           - Не скажи. Дирижёр постоянно вспоминает про каких-то Оль. У меня голову разломило их искать.

           - У нас в хоре нет никаких Оль. Как дирижёр могла о них сказать?

           - Так и сказала, мол, в одной из песен мне надо вступать после трёх Оль. Я ждал-ждал, когда  некие Оли петь начнут, но не дождался. Только в глазах зарябило от количества девчонок.

            - Это что же получается? Трёх Олей прочат на моё место? Они станут солистками вместо меня? Ужасно обидно. Отказываюсь посещать хор. Уйду в индивидуальные занятия вокалом. Пойдёшь со мной?

            - В дуэт? Конечно! Ни разу не пел дуэтом. Надо попробовать.

        За два последующих дня Андрей успел тщательно подготовиться к уроку вокала. Выгладил костюм, сделал модную стрижку, начистил ботинки. Галстук замучился подбирать: малиновый для урока ярковат, серый бледноват, чёрный чреват. Неизвестно, чем чреват, но лучше не рисковать. Остановился на полосатом.

        В полосках нет ничего конкретного. И это хорошо. Лучше воспринимается то, что имеет размытое содержание. Когда нет ничего, то и судачить не о чем. Ха!

        Одеколон "Лоза" был словно предназначен для галстука в полоску. Прямо бил в нос какими-то сногсшибательными сочетаниями запаха виноградного сока и  придорожной пыли знойного дня. Андрей надеялся, что Светлана не устоит перед этим смелым  изобретением парфюмерной промышленности. Потому что до неё никто и никогда устоять не мог. 

        Встретив Светлану  в фойе Центра творчества, Андрей стал прохаживаться по кругу, чтобы одеколонный шлейф обдал девушку со всех сторон. Зачем со всех сторон, Андрей сам себе не мог объяснить. Ведь понятно же, что нос у Светланы впереди, а не за спиной. Но всё равно ходил и ходил по кругу, как заведённый.

        Наконец Светлану проняло и она сказала:

        - Хватит нервничать, Андрей. Что ты, как акула, круги нарезаешь? Не паникуй. Споём как-нибудь. Главное, не попасться на глаза этим  "трём Олям". А то начнут злорадствовать, что выжили меня из хора насовсем. Как бы узнать, кто они? - Светлана тревожно затеребила кончик своего шифонового шарфика. - Ну ладно, идём. Наше время пришло открыть дверь в класс вокала.

        Просторный кабинет с белыми стенами обдал вошедших лучами солнечного сияния. Лучи свободно лились  через незашторенные окна. В помещении не было излишеств. Только самое необходимое: паркет, стулья, пианино.

        Светлана представила Андрея педагогу и попросила разрешения провести  репетицию  дуэтного пения, чтобы помочь парню выбрать, какому виду вокала отдать предпочтение.

         - Приступим! - педагог ударила по клавишам. - Округлите нёбо, словно держите во рту что-то круглое.

         Андрей представил апельсин и мысленно запихнул его в рот.

        - Вы что? - испугалась педагог. - Немедленно закройте рот. Челюсть соскочит.

        - Куда она соскочит? - не понял Андрей.

        - Не куда, а с чего,  -  вздохнула педагог.

        - Андрей, что ты вникаешь в строение скелета человека? - Светлана облокотилась на рояль, приготовившись пуститься в долгие объяснения. - Мы  же не на медицинской лекции. Скажи "О".

        - О! - выговорил Андрей. - О да, я чрезвычайно рад этому. О да! О, как хорошо, что мы не на медицинской лекции! О, как тут приятно находиться. О, что за  уютный класс! О, какой хороший педагог!

         - Хватит петь дифирамбы, - Светлана подскочила к Андрею и дёрнула его за рукав, шепча в самое ухо, - а то педагог чего-нибудь про тебя не то подумает.

          - Ты же сама попросила сказать "О!". Я и начал выражать восхищение. А когда ещё говорят "О!"?

           - Что вы там шепчетесь? - педагог посмотрела на часы. - Продолжим урок? Сильно рот не растягивайте, просто округляйте все звуки, держа губы в положении, когда произносится слово "сок". Вот в этом округлении спойте "у".

            - Я не могу спеть "у", когда губы в положении "о", - застонал Андрей.

            - А вы попробуйте!

         Пробы длились десять минут. За это время Андрей научился складывать губы трубочкой, втягивать щёки между зубами, добиваться вибрации верхних резцов и  подавать голос через головной резонатор.

         С головным резонатором была целая история.  Андрей так старался его найти, что даже взмок. Пиджак пришлось снять. Теперь Андрей понял, почему певицы на сцене в декольте. От пения жарко становится.

          Андрей отдувался, но терпел. Жалел об одном: что не прихватил с собой водички. Сейчас бы с удовольствием вылил полную бутылку себе на голову, чтобы охладиться. Голова особенно перегрелась.  Мало того, что она  от  вокальных упражнений гудела, как котёл, так ещё Светлана  стучала ему пальцем по темечку, чтобы доходчиво  объяснить,  куда  певец должен направлять голос. Тюк! Тюк! Вот где резонатор.

          Когда были перепеты все гласные, дошла очередь до согласных букв. Звук "р" окончательно лишил парня всяких сил, путался в языке и никак не хотел петься. Постепенно рокот, который издавал Андрей, перешёл в хрип, но лучше бы в храп. Потому что, если бы парень уснул, то делу конец. А так пришлось упражняться дальше.

          - Пойте на выдохе, словно играете в мяч, - учила педагог, - выдавливайте звук верхней частью живота.

           Работать животом было трудно. Андрей разгорячился и снял галстук. А Светлана пела и вроде бы не перенапрягалась. Словно была сделана из сверхпрочного материала.

           После вопроса о том, не кружится ли у него голова, Андрей почувствовал себя выжитым, как лимон, и расстегнул ворот рубахи.

           - На первый раз достаточно, - преподаватель окончила урок. - Если надумаете прийти снова, пойте вместе. У вас получится отличный дуэт!

           Выйдя на улицу, Андрей встал в тенёк и принялся обмахиваться веткой цветущей сирени, но всё равно никак не мог остыть. Подставлял лицо ветру - бесполезно. Утирался  салфеткой - безрезультатно.

           В конце концов он подумал, что его бросает в жар не от усталости, а от заключительных слов педагога по вокалу. Эти слова взбудоражили его. "Получится дуэт!" - как отлично сказано! И было бы здорово, если бы получился. Светлана вроде не против, но молчит.

            Андрей покосился на Светлану и заметил, что та необычно напряжена. Наверное, всему виной были эти таинственные Оли, которых три, и которых никто не видел. И которые, по подозрению Светланы, являются ей соперницами.

             - А ты знаешь, Света, - Андрей предпринял попытку отвлечь девушку от грустных мыслей, - у меня тоже на хоре возникли проблемы. Я не понял, где ошибся и почему вызвал смех, когда искал соль и дул в трапецию. И ещё меня удивляет роль форточки на занятии. И секунда не выходит из головы: разве не она обозначена делением на циферблате?

            - Постепенно осилишь музграмоту. В процессе индивидуальных занятий она осваивается легче. А в хоре её некогда объяснять. Ты выбрал продвинутую группу. Надо было записаться в начальную. А ты попал к знатокам, где каждому известно, что соль - это название ноты, форте - это громкое звучание, терция и секунда - интервал между звуками в музыке. Зачем пришёл в группу первоклассных певцов?

        - Тебя искал.

        - Что-то важное хотел сообщить?

        - Нет. Просто так пришёл, чтобы увидеться с тобой.

      "Неужели он пришёл предъявить мне счёт за разбитую люстру? - подумала Светлана. - Хрустальные подвески на бронзовых обручах выльются мне в изрядную сумму. Если к этому Андрей прибавит требование компенсировать затраты на ремонт карниза, который, конечно, же облупился после того, как я по нему вышагивала, то долг увеличится многократно. Смягчить миллионера не удастся. У него есть причины негодовать. Ведь он, безусловно, сердится на скоропалительный отъезд ансамбля из его усадьбы".

        - Понимаете, Андрей, люстра сама упала, - Светлана сделала голос писклявым и попробовала дрожащим тембром разжалобить парня. - Мне понравилась книга на самой верхней полке. Я за ней полезла по стремянке. А стремянка накренилась...

          - Вот-вот! Я и пришёл потому, что хочу сказать, что ты, как я, любишь читать. Наши интересы совпадают. Я рад этому!

          - Значит, люстра не в счёт?

          - При чём тут люстра? У нас с тобой совпадение взглядов по всем параметрам. Это и театральное искусство, и отношение к живописи, и умение выходить из трудных ситуаций и непритязательность к пище.

           - В ресторане я мало ела, так как насытилась бутербродами. А  участников концерта не было потому, что ансамбль заторопился на электричку. Ведь твоя усадьба расположена далеко за городом.

           - Вот и хорошо, что артисты уехали пораньше. Зато у нас  стобой осталось время для общения. Мы смогли познакомиться поближе. Даже на карнизе успели рядышком постоять.

            "Значит, всё-таки карниз, - Светлана отвернулась от Андрея, посчитав его редкостным крохобором. - Интересно, как он считает, сколько сантиметров его карниза она раскрошила своими  туфлями?"

          - На веранде была закрыта дверь, - продолжала отбиваться Света, тщательно подбирая слова. - Пришлось выходить через перила на соседний балкон.

          - И я о том! Ты находчивая, бесстрашная. Я тоже такой же. Видишь, Света, наши характеры и увлечения совпадают. Между нами много общего. Нам не жить друг без друга. Светочка, давай не расставаться. Давай всегда будем вместе!

          - Тебе так сильно хочется стать певцом? Так я же сказала, что буду петь с тобой дуэтом.

           - А я даже прощаться с тобой не хочу.

            - Как это?

           - Вообще ни на минуту не хочу разлучаться с тобой.

            - Каким образом мы можем вообще не разлучаться, если после репетиций будем разъезжаться по разным квартирам?

             - А мы сделаем одну квартиру на двоих. Переезжай ко мне!

             - Ты мне не брат, чтобы делить с тобой одну жилплощадь. Как можно такое предлагать?

             - Все так.

             - Ну пусть. А мне пора домой.

             - Не уходи, Светлана! Не бросай меня! - Андрей схватил Свету за руку.

              "Вот оно! Вот хватание за что попало. То, чего я боялась. Началось!" - Света отдёрнула руку.

              - Ты что себе позволяешь? Чего надо? - Света отстранилась.

              - Не покидай меня! - Андрей потрясал в воздухе своими раскрытыми ладонями. - Судьба свела нас. Для меня нет большей радости, чем видеть тебя ежедневно. У меня в груди всё ноет, когда я думаю о разлуке с тобой.

              - Ежедневно видеться не получится. Расписание занятий по вокалу предусматривает уроки два раза в неделю. Встретимся через трое суток в классе сольного пения.

              - Трое суток без тебя? Я рехнусь. Я боюсь тебя потерять. Почему бы нам не быть вместе, если мы с тобой по отношению к жизни похожи?

              - Похожие мы, да, но чужие. Ты мне не  родственник.

              - Я могу им стать!

             Светлана поймала себя на мысли, что была бы не против породниться с Андреем. Галантный, щедрый, отзывчивый, не злопамятный, весёлый, общительный, искренний, он располагал к себе. Но опыт жизни подсказывал, что такие парни простым девушкам не по зубам. Они на дороге не валяются, даже на Светиной дороге, усыпанной лепестками роз.

              - Я стану твоим родственником, если загвоздка в этом, - повторил Андрей. - Будь моей женой!

              Светлана медлила с ответом, и сконфуженный   Андрей неуверенно протянул ладонь для дружеского рукопожатия. На землю с пальцев закапала кровь.

               - Что с рукой? - забеспокоилась Светлана.

               - Пустяки! Поцарапался вчера. Вот эта ранка от букета роз: шипами проколол кожу, когда дарил тебе букет. Я ж тебе кричал, чтобы ты держала розы за бутоны, чтобы тоже, как я, не поранилась. А вот эта ранка от скола кирпича в стене, за которую я хватался, пока подстраховывал тебя на карнизе. А самый большой разрез на ладони я получил от битого стекла, что осталось после разбитой дверцы книжного шкафа. По-моему, внутри ладони застряла стекляшка, поэтому и не заживает.

               "Бедненький! Сколько он выстрадал из-за меня, - Светлана сочувственно шмыгнула носом, представив, какую боль сейчас испытывает её новый друг. - И как же он стремился ко мне, что даже несмотря на  травмы, не остался сегодня в своей усадьбе. Неужто и впрямь хочет породниться?"

              - Купи йода, продезинфицируй, - Света вложила в протянутую Андреем ладонь свои тонкие пальцы и, когда Андрей их легонько сжал, покраснела как та кровь, что стекала из его незаживающей ранки.

             Быстро развернувшись, чтобы Андрей не заметил, как по её щекам разливается румянец, Светлана бегом направилась к подъезду. У двери оглянулась. Андрей стоял, прислонившись к дереву, и его скрещенные ноги говорили о том, что он не спешит покидать этот двор.

             Тридцать минут он не менял позы. Глядя на него из окна кухни, Света испугалась, что у парня начался столбняк. Открытая рана, соприкосновение с землёй, отсутствие зелёнки - всё обеспокоило сердобольную девушку. И она было  решилась вернуться, чтобы узнать, не вызвать ли медицинскую помощь, как Андрей зашевелился.

          Причиной шевеления стала человеческая фигурка, появившаяся рядом с ним. Проведя какие-то манипуляции со своей сумкой, а затем с рукой Андрея, фигурка вышла из тени и стала похожей на Наталью Викторовну.

          Спасённый парень поклонился, на прощание помахал рукой, теперь уже обёрнутой в несколько слоёв бинта, и скрылся за деревьями. А руководитель ансамбля поднялась в подъезд Светы и вскоре звонила в дверь.

          - Света! - сказала она, войдя в квартиру. - Я пришла разузнать, почему ты пропустила репетицию хора. Ты же понимаешь, что  солистка должна быть всегда на месте. Тем более, у нас скоро снова  платный выездной концерт. Посчастливилось только что прямо в твоём дворе заключить устную договорённость с Андреем. Он ждёт нас послезавтра снова в своей усадьбе! Представляешь, какая удача! Наш ансамбль обогатится, если так пойдёт дальше.

          - Разве кроме меня нет солистов?

          - Нет.

          - А три Оли?

          - Я только что  с репетиции хора. Хор пел вхолостую. Вместо солисток звучал рояль.

           - Оли не успели выучить репертуар?

           - Не знаю, про каких Оль ты говоришь. Но ехать снова нам.

           - Это обязательно?

           - Как всегда. Сутки на сборы.

      Андрей, вернувшись в усадьбу, ответственно отнёсся к подготовке места для второго концерта. Он принялся за  семь дел одновременно.

      Перво-наперво осмотрел розарий и наметил сто бутонов для срезки, чем привёл в неистовство садовника. Строгий дядечка сердито залязгал огромными  ножницами около носа Андрея и возмущённо констатировал тот факт, что в прошлый раз  на хор извели редкие  цветы, а солистке пожертвовали розы с лучшего куста. И чем дама заслужила такую честь, садовник так и не уразумел, хотя специально пришёл за кулисы посмотреть на ту, из-за которой облысел розарий. Ничего сверхъестетсвенного не нашёл и до сих пор горюет по напрасно загубленным бутонам уникального сиропно-предвечернего цвета.

      Пообещав садовнику больше не портить розарий с этого конца, а оборвать его с другой стороны, Андрей вернулся к дому и долго ещё слышал гневный скрежет ножниц, доносящийся из-за зелёной стены кустистых роз.

      Подравняв и покрасив истоптанный карниз, Андрей заказал в ресторане обед на множество персон. Теперь он угостит хористов не после, а перед концертом, чтобы не задерживать ансамбль допоздна.

      Четвёртым делом стала суматоха по смене декораций на сцене домашнего театра. Андрей  задумал поразить Светлану настоящим зимним лесом: ёлками в снегу и подлеском в инее. Для этого отправил всех кухарок и домработниц в кладовки на поиски новогодней мишуры.

     Пятая задача касалась разучивания песни из репертуара хора, чтобы спеть её дуэтом со Светой и таким образом обеспечить себе дополнительные причины для тесного общения.

     В-шестых, перебинтовал кровоточащую руку так, чтобы пальцы были свободными и ими можно было жать на кнопки  телефона.

     В-седьмых, позвонил своему верному другу Паше и попросил срочно приехать для обсуждения щекотливой темы про любовь. 

     Паша не отказался активно консультировать по телефону. Но ехать в тьму-таракань из-за сомнительной любви не желал.

- Откуда у вас со Светой любовь? - скептически хмыкнул он в трубку. - С какого перепугу девушка к тебе может воспылать страстью? Да и ты наверняка не любишь, а  присматриваешься.

- Я очень даже люблю! Если хочешь знать,  я от этой любви вообще весь в крови!

- Свидание, что ли, прошло энергично? - заинтересовался Паша.

- Не то слово! На мне живого места нет. Челюсть чуть не свернул. Живот болит так, что не вздохнуть. А мышцы верхней части ноют, словно их гиппопотамы мяли. Весь вспотел - майка промокла насквозь: из жёлтой стала коричневой.

- Перестарался?

- Наоборот, не дотянул.  Не смог я, как надо. Устал. Результата никакого.

- Как это никакого? Только что ты сказал, что свидане прошло в крови, в поту и на фоне свёрнутых челюстей.

- Несмотря на это Света меня не полюбила. Я надеялся, что она пригласит меня на чашку чая. А она не соизволила. И остался я один под деревом.

- Почему под деревом? Что-то я не понял. Свидание где проходило?

- В разных местах.

- А яркой кровью и обильным  потом ты где истекал?

- Сначала в зале, а чуть позже - во дворе.

- Ну ты не промах!

- А толку-то? Ноль!

- Не понял.

- Что заладил: "не понял, не понял"? Говорю же: приезжай! Не могу же я трепаться по телефону о сокровенном.

     Паша прибыл, прихватив колбасу, лимонад и кулебяку с капустой. Разложив всё это на лавке автобусной остановки, два парня принялись рассуждать о наболевшем.

     От Андрея разило йодом и валерианкой. Чесночный запах колбасы немного перебивал аромат аптеки. Но перевязанная рука, которой Андрей размахивал, изображая дирижёра, наводила на мысль о том, что страдальцу досталось не хило.

      "На что он пошёл, чтобы завоевать сердце девушки! - думал Паша, на всякий случай подальше отклоняясь от перебинтованной Андрюшиной ладони, крушащей воздух вокруг себя. - Это я посоветовал. Чуть друга не потерял. Ведь такие раны получил страдалец!"

      Чтобы загладить вину, Паша решил подсобить другу в сердечных делах и подробно остановиться на приёмах завязывания романтичных отношений. Свою речь он начал с упоминания о классическом конфетно-букетном периоде.

- Разбираю твоё поведение детально, - сказал он. - Барышни  обожают цветы. Дарил?

- Дарил. Вот что с этого имею! - Андрей тряхнул забинтованной рукой так, что Пашин нос перестал улавливать чеснок, запаха не стало слышно никакого, кроме медицинского: сплошной йод.

- Комплименты говорил?

- Что ей моя похвала? Она певица! - Андрей ударил себя  рукой   в грудь и закашлялся, видимо, вспомнив  упражнения, разученные  на распевках хора.

- Напрасно пренебрёг этим приёмом. Загибай пальцы: комплименты сыпь без передышки и напирай на чувства.

- Напирал. Но Светлана промолчала в ответ даже на моё предложение о замужестве.

- Значит, загибай третий палец: на каждом шагу хвали себя, а не только её.

- Это как? Светочка, ты так хорошо поёшь, а я тоже два куплета выучил. Светочка, ты разбираешься в музыке, а я тоже нотную тетрадь открывал. Нормально?

- Вот и ошибочка выявилась! Ты всё время пытаешься понравиться ей в её сфере деятельности, где ты не  мастак. А ты покажи себя там, где ты знаток.

- А в чём я знаток?

- В театре!

- Я должен очаровать её своим знанием сферы театра?

- Можешь блеснуть в сфере рыбалки. Но тут ваши интересы совсем не пересекаются. Вряд ли девушке понравится наблюдать, как ты вперился в поплавок вместо того, чтобы не сводить взора с неё.

- Беру на вооружение твою версию о магической роли театра в истории моей любви к певице Светлане. Привлеку её к совместным репетициям. Помоги оформить сцену. Я дожен поразить Свету  оригинальностью. Я придумал, какой спектакль начнём с нею ставить. У меня есть модный сюжет про заблудившегося единорога. Там и песня будет.

    Продолжили разговор в зале театра. Театром назывался отдельно стоящий домик. Он был расположен на территории Андрюшиного особняка и своей отдалённостью от основных построек располагал к задушевным беседам.

    Устроившись поудобнее в его мягких креслах, Андрей и Паша принялись обсуждать предстоящую пьесу. Приглушённый свет бра накладывал на помещение оттенок таинственности. И было неудивительно, что в такой загадочной обстановке первым делом приходили мысли о любви.

       Андрей не стал тянуть время. Он закинул ногу на ногу и произнёс:
 
 "Искристый наст сияет для любви,
Он отражает полдни и закаты.
Его сиянье сердцем улови,
Чтоб были встречи чувствами богаты!"

- Ну как моя песня? - спросил он у Паши.

- Это кому придётся петь? - Паша тоже закинул ногу на ногу и, как заправский режиссёр, сцепил в замок пальцы обеих рук.

- Мне. Эта песня будет имитировать зимний бал. На балу случится непредвиденное. Девушка по имени Дваминка убежит с бала в заснеженный  лес, огорчившись от того, что принц Трианидис танцует не с нею. В лесу ей придётся спасать  застрявших под крепким настом тетеревов. И вот тут-то на шум придёт принц и поможет тетеревам найти новое место для ночёвки.

- Спектакль про зиму не подходит. На дворе май. Трудно настроиться на холод.

- В этом вся прелесть! Светлана оценит мою креативность. Представляешь, с майской улицы она зайдёт на сцену и сразу попадёт в зиму, в сугробы, в метель. Снегопад, кстати, ты будешь делать. Я нарезал из салфеток мелких кружочков и забросил их на полог у потолка сцены. Дёрнешь за шнурок, полог накренится, и белые кружочки посыпятся. Получится очень похоже на падающие снежинки. А если ещё подуть, то не отличить от вьюги!

- И когда мне дуть?

- По сюжету сразу после тетеревов появляется единорог. Он начинает бодаться с принцем. Тот теряет сознание. Дваминка успокаивает розовогривую лошадку и отправляет её подкрепиться ячменём, принесённым для подкормки зимующих птиц. Единорог уходит. Очнувшийся принц предлагает защититься от недовольного гостя львами, которых, согласно мифам, единороги боятся. Но в северных широтах таких хищников нет. Приходится ловить кого-нибудь на них похожего. К примеру, из семейства кошачьих. Кота подманить можно сметаной. И вот Дваминка и принц идут за сметаной в магазин.

- А дуть мне когда?

- Прямо  в этом месте. Запоминай.  Принц бегает по магазину. Дваминка ждёт  на улице. И тут к ней подходит единорог. Он просит помощи. Мифический конь поранился о крепкий наст, и теперь из его ног течёт кровь...

- Единорога ты, что ли, будешь играть? По аналогии получается, что ты в крови, как он.

- Я бы хотел. Но знаю, что не смогу прикрепить рог. Нет, не получится. Упадёт. Так что вынужден  назначить себя сказочным принцем.  Единорогом будет игрушечная лошадка. К ней привяжем пакет с краской. Ты дёрнешь за верёвочку - краска польётся.

- Не многовато ли верёвочек мне дёргать?

- Три.

- Ещё какая?

- Одна будет свисать с потолка для  имитации снега. Вторая привязана к лошадке. Третья - к саням. Ты за неё возьмёшься - появятся сани. А в них букет. Я скажу: это тебе, Светлана! Дарю букет, мы поём песню. Затем я встаю на колено и предлагаю ей руку и сердце. Но перед этим появишься ты - кот, которого принцу надо будет приманить сметаной. Ты с плошкой. Я в эту плошку лью сметану, ты мурлычешь и сытый  уходишь. Я перевязываю ноги единорогу и отпускаю его в  заснеженный лес. Занавес!

- Так ты будешь играть роль принца? А я буду отвечать за снег?

- Конечно. А Светлана будет Дваминкой. А ты - котом.

- Я кот? - у Паши даже дыхание перехватило от  возмущения. - Я же должен дёргать за три верёвочки. Когда же мне кота играть? Не слишком ли сложную задачу ты передо мной ставишь? Я что, буду беспрестанно ходить по сцене в костюме кота?

- Да. Что такого? Получится вполне обычный гульливый кот.

- Если бы кот только гулял. А то ещё сколько дел на него свалилось!

- Коротенькую сказочку боишься не выучить? Она такая малюсенькая, что  в ней делать нечего! Тебе только выйти на сцену и пройтись несколько раз - вот и вся твоя роль!

- А какие действующие лица? Ну-ка назови их. А то, может быть, ты мне придумаешь играть ещё кого-нибудь...

- Да почти нет персонажей. Сказочка крошечная, персонажей минимум.

- Ага. То-то, я смотрю, персонажи у тебя все под номерами. Это наверняка ты придумал для того, чтобы не забыть их всех? Я уже догадался! Света - Дваминка. Ты - Трианидис. У кого имя с единицы будет начинаться? 

- Ты  кот Четвероножкинс.

- Перечисляем. Итак. Дваминка, Трианидис,  Четвероножкинс. Надеюсь, никого вроде какого-нибудь "Пятидрионта" ты не придумал?

- Нет. Всего-навсего четыре персонажа.

- Нас же трое!

- А автор? Будешь читать текст ты!

- Ещё нагрузочка на меня! Ну почему всё я да я? Как я могу читать текст от автора, когда я играю кота?

- Ты мне друг? Помоги.

- В костюме кота?

- А что? Это удобно. Дочитаешь текст сказки до конца и произведёшь визуальный эффект.

- Произведу фурор? - поправил Паша.

- Нет. Именно: произведёшь  визуальный эффект. Размахнёшься и бросишь горсть сажи в самый центр сцены. Светлане должно понравиться. Она привыкла к этому на хоре. Сам слышал: они там любят сажей кидаться. Так и говорят, мол, пасуем сажей! Кинешь горсть сажи на выпавший снег-салфетки и скажешь: никакая тьма не омрачит  светлые мечты двух влюблённых! И подденешь ногой, то есть своей кошачьей лапой,  снежок и засыпешь тёмное пятно от сажи на полу.

- А кто под номером первым? По логике, он должен быть. Кто это?

- Вот первый - он и есть номер автора. Но артистов не хватает. Так что место останется вакантным. Место автора Однокреанта.

- А на поклон мы как будем выходить? Меня назовут и Однокреантом, и Четвороножкинсом?

- Какая разница? Это же репетиция. Значит, так. Пора готовить декорации и сценарий. Ты иди начинай на сцене обматывать кустики серебряной мишурой, чтоб было похоже, что они в зимнем инее. А я уединюсь  составлять текст. Роли надо распределить.

     Разойдясь по разным помещениям, два друга принялись за работу. Паша обкручивал ветки мишурой, а Андрей сочинял сказку. Гора мишуры перед Пашей уменьшалась. А стопка бумаги перед Андреем росла.

     Через час Паша заглянул в уединённый уголок, где Андрей примостился за раскладным столиком, и спросил:

     - Сказку закончил?

     - Нет.

     - Что так долго? Ты же говорил, что она малюсенькая.

     - Надо же продумать диалоги. Какой спектакль без них?

       Стало ясно, что Андрей рьяно взялся за подготовку спектакля, и от его вдохновения просто так не отделаться. Паша вернулся на сцену и накрутил ещё четыре куста. Декорации становились всё белее и белее от зимних мотивов. Андрею понравилось и он попросил  накрутить ещё два куста, потому что должен получиться дремучий лес, а не  проспект в городе. Сказал и снова ушёл строчить текст, потому что требовалось сделать копии на троих участников.

      Миновал ещё час. Паша всю сцену уставил кустами в инее, а друг  никак не выходил из-за своего писательского стола. "Что он там сочиняет? - недоумевал Паша. - Вроде сюжет рассказал. И получилось очень коротко. Сколько можно переписывать?"

- Режь салфетки! - отмахнулся Андрей, когда Паша в очередной раз заглянул в его комнатушку. - Искусственных снежинок должно быть столько, чтобы хватило на имитацию настоящего  снегопада.

      Паша нарезал салфеток, упаковал этот "снежок" в мешки и снова подошёл к Андрею.

- Где моя роль?

- Вот! Бери полный сценарий спектакля! - Андрей подал десять листов и гордо посмотрел на Пашу, мол, ну как я отличился? - Потрясён? Правду гласит поговорка, "Мала тучка, да воды кучка".
 
     Паша обомлел. Десять листов! Их надо не просто прочитать, но как следует вникнуть в содержание, уяснить, где по сценарию должны быть звуковые и световые эффекты. Это ж какая нагрузка! Учить слова автора. А в конце корчить из себя кота, падкого на сметану, и бросаться пеплом. Ну и ну! Ничего себе! Вот  и поговорил с другом. Сам навязался в помощники. Теперь читай и запоминай! И что Андрей там насочинял сверхмодного?

     Перед Пашей замельтешили мелкие буквы. Они были беспощадны. Лезли в глаза, трещали о какой-то девчонке, скрипели снежком. Но Паше казалось, это он сам скрипит. Чтение шло туго. Потому что надо было одолеть ужасное количество страниц и при этом не рухнуть без сил.

     - Читай вслух! - властным голосом маститого сценариста изрёк Андрей. - Я должен услышать твой дикторский голос.
 
     - "Сказка о Заблудившемся Единороге", - пролепетал Паша и сглотнул слюну. Во рту стало сухо. - Почему о единороге? Ведь главная здесь - Светлана.

- Но если я назову спектакль "Сказка о Светлане", то каково будет прототипу? Он удерёт.

      Паша прислонился к подоконнику, и сказка полилась. После первых же строчек, прочитанных Пашей с надлежащим артистизмом, Андрей зааплодировал и пафосно воскликнул:

- Паша, ты неподражаем! Паша, ты просто жжёшь! Талант! Гигант! Я в тебе сразу рассмотрел незаурядную личность. Тебе только и вращаться, что в изысканном слое сказочных миров.

- А тебе не кажется, что тех самых слоёв многовато? Что, если переутомлюсь? Я ж так устану, что почернею и своим уставшим видом испорчу твой красивый спектакль.

- Не испортишь. Как гласит поговорка, "Чёрная земля золотую рожь родит". Ты ещё блестнёшь и прославишься в моём спектакле. Продолжай читать!




Глава 3 - В твоём розовом саду

                СКАЗКА О ЗАБЛУДИВШЕМСЯ ЕДИНОРОГЕ

     Сказка была  такой: "Несмотря на то, что вечер кружил голову играми, танцами и шутками, Дваминка пребывала в невыносимо тоскливом настроении. И всё  потому, что принц, которому она симпатизировала, танцевал не с нею. Он кружил с какой-то заезжей красавицей. Возможно, из вежливости. Но Дваминке от этого не становилось легче.

   Покинув зал, она вышла в фойе и стала смотреть  в окно, чтобы хоть как-то скоротать время обязательного присутствия. Где-то за стеной гремела музыка, по коридору бегали весёлые пары, хлопали двери. Но шум не мешал ей смотреть сквозь замёрзшее стекло на заснеженные тропинки парка. Дваминке мечталось научиться у зимней поры многому: чистоте, спокойствию и даже волшебству. Разве это не чародейство - обрамлять жизнь в серебряную оправу инея, удивлять прозрачностью лесных  далей, ослеплять зеркальностью льда? Дваминка не долго стояла у окна одна.

- Любуешься зимней природой? - к ней подошла незнакомая дама. - Бал не для того, чтобы глазеть в окно. Иди к молодёжи, принимай участие в их забавах. А в окно будешь смотреть дома на лежанке.

- Сегодня на редкость яркий день, - Дваминка откинула шторку. -  Снег так сверкает, словно по нему фонарики разбросаны.

- Это правда, - дама согласно кивнула. - Нынче день чудодейственный. Пришло время искристого наста, час зимней россыпи.

- Что за "зимняя россыпь"?

- Раскидывает зимушка блёстки подарков. Только не каждый человек их найдёт. Ведь на всё про всё даётся природой несколько дней этого искристого великолепия, когда крепкий наст повсюду блестит.

- А что за подарки? Балы?

- Нет. Балы люди придумали. А зима дарует счастье удачливым.

- И кто эти удачливые?

- Те, кто зимним звёздам по душе придутся.

- Чем?

- Ну, звёздам понравиться не сложно. Правила симпатий  во всём мироздании одинаковые. Вот тебе кто на балу понравился?

- Заприметила я одного юношу. Галантный такой, вежливый, предупредительный, улыбчивый.

- Ну и что стоишь в сторонке?

- Он с другой девушкой любезничает.

- А ты будь поблизости. Кто знает, вдруг, через час он тебя выберет своей парнёршей?

- Зачем разбивать пару? Пусть танцуют вместе.

- А как звать того кавалера?

- Трианидис.

- Будет Трианидис твоим!

- Вы волшебница?

- Нет. Но знаю, сегодня время волшебства. А волшебством владеют звёзды. Они исполняют мечты добрых людей.

- Почему именно добрых?

- Звёзды любят себе подобных, как и все мы. Они строят мир соответственно своим представлениям. Поэтому берегут тех, кто способен приумножать их вечные ценности: нести свет, радость, покой и изысканность. Наиболее благосклонны они  зимой, когда вся земля сверкает от снегов, как небеса от звёздных лучей. Так что время искристого наста как раз для тебя. Не упусти его. Иди на бал. Тебе повезёт. Сияние твоей доброты будет замечено звёздами.

- Не хочу возвращаться. Если звёзды соизволят, то и без бала посодейстуют. Лучше пойду по парку прогуляюсь. Не составите мне компанию?

- С удовольствием. Только оденься потеплее. К вечеру зимой обычно сильно холодает.
 
   Пройдя в гардеробную комнату, Дваминка и незнакомка накинули шерстяные шали, утеплились пуховыми безрукавками, утянули шубки поясками. Завязав шарфы под воротники и поглубже натянув толстые шапки, они вышли на улицу и по выскобленным дорожкам направились вдоль аллей.

   Парк примыкал к огромному массиву вековых деревьев. Оказавшись под пологом их ветвей, любое сердце начинало биться ровнее. Защищённость и ласку чувствовал каждый, соприкоснувшись с царством белизны, где разлапистые ели роняли комки снега, словно от удивления, а общительные берёзки  звякали заледеневшими веточками, будто приглашая к диалогу.

   В лесу было тихо и намного теплее, чем на открытом пространстве. Наверное, стена наметённых сугробов задерживала ветер и гасила звуки.

- Даже сквозь ветви деревьев звёзды видят нас, будь хоть день, хоть ночь, - вполголоса продолжила разговор незнакомка. - Сейчас они тоже над нами, но их затмевает солнце.

- А как они догадаются о моей мечте?

- Не бездействуй. Дай знать, что тебе нравится Трианидис. При первой возможности сообщи звёздам об этом. Они наблюдают за каждым  нашим шагом, всё фиксируют, всё принимают к сведению. Очень щепетильно относятся к людским мечтам. Но если человек не сообщит им о своих желаниях, то они не будут знать, что предпринять, чем помочь ему.

- Но как я смогу рассказать звёздам о Трианидисе, о том, что хочу сдружиться с ним? Пригласить его на танец? Ни с того ни с сего подойти к нему и огорошить? Он-то не проявлял ко мне знаков внимания. Что же я буду грузить парня своим чувством? Ему это надо? - Дваминка отвела от лица ветку ёлочки и прошла вперёд. - А письмо черкнуть  тоже как-то смешно. Он его читать будет, как думаете?

      Никто не ответил.  Дваминка обернулась к незнакомке, но никого не увидела. Лес был пуст. В середине него стояла Дваминка, а незнакомки нигде не было видно. Следы её изящных сапожек вели обратно к парку.

   "Наверное, дама замёрзла и вернулась в тёплое помещение, где на балу  подают горячие блюда, - подумала Дваминка. - А я ещё погуляю. Здесь так хорошо!"

   Сквозь ветви проглядывало низкое зимнее солнце. Оно золотило стволы всполохами лучей, играло на снегу, сгущало краски, меняя цвета с жёлтого на розоватый. Аккорды угасающего дня звучали всё настойчивее. Надо было завершать прогулку, чтобы засветло вернуться в тёплый уют многолюдных залов и зашторенных окон.

   Но Дваминка не находила сил покинуть царство сверкающего снега. Тем более, как сказала незнакомка, это время искристого наста скоротечно. Значит, им не следует пренебрегать.

   Крепкий наст блестел ослепительно. Он сковал поверхность недавно пушистых сугробов. Потому и переливалось всё вокруг, что ледяная корка подмороженного после оттепели снега  отражала дневной свет, словно зеркало.

   За деревьями виднелась полянка. Благодаря насту она казалась совершенно гладкой, словно отшлифованной. Недавнее оттаивание сделало её безукоризненно ровной, а мороз превратил верхний слой снега в панцирь. Наст горел в лучах солнца так, что больно было смотреть. Ноги несли Дваминку к поляне, как будто не могли противиться какому-то внутреннему зову, тянувшему их к скользкому, как каток, пространству между деревьями.

    Зов и впрямь был. Не внутренний, а настоящий. Он исходил из-под снега.  Стая тетеревов, застрявшая под коркой наста, не могла выбраться наружу. Сидя в сугробах, птицы тщетно били клювами в затвердевшую поверхность над головой. Наст не ломался и продолжал держать тетеревов в своём плену, не выпуская их после укромной ночёвки.

    Неизвестно, сколько времени тетерева скреблись под снегом. Но Дваминке стало ясно, что птицы теряют силы. Без полёта, без пищи они долго не выдержат. Надо было спасать бедолаг. И судьба послала им спасительницу.

   Дваминка, подхватив полы шубки, ринулась туда, откуда слышалось слабое постукивание под снегом. Тетерева без передышки долбили клювами наст и скребли лапками неподдающийся спресованный снег.

   Сломав ветку потолще, Дваминка принялась ею колотить по насту. Тот разрывался и отваливался острыми уголками, грозясь порезать любого, кто будет с ним неосторожен. Поверхность разворошённого снега стала угрожающе топорщиться  обломками тонких ледяных пластин.

   Дваминка пробиралась среди них, не боясь изорвать одежду в клочья или пораниться. Девушка шла, разрушая перед собой наст, а тетерева стучали. Они не теряли надежды выжить.

   И шум, который производили птицы, говорил в пользу того, что, если нуждаешься в подмоге, то успей заявить о себе. Надо не стесняться просить о помощи. Надо звать, верить  и стремиться. Ведь если бы тетерева сидели тихо, то Дваминка миновала бы эту полянку стороной. Ей бы в голову не пришла мысль долбить наст и пробираться сквозь него ради любопытства. А вот прийти  на выручку попавшему в беду никто не откажется.

   Осуществив тетеревиную мечту и освободив птичью стаю от  снежной западни, Дваминка поняла, что спасение всегда рядом. Надо  только позвать. Поэтому решила и со звёздами общаться по аналогии с тетеревиным случаем: попросить, и небесные светила помогут, как она только что помогла просящим.

    Птицы одна за другой выпархивали из-под ног Дваминки. Даже страшно становилось за них: не порежутся ли второпях о края разбитого наста? Тетерева норовили как можно быстрее освободиться от ненавистного заточения. Едва  завидев кусок чистого неба во внезапно появившемся отверстии  своей  темницы, они лезли наверх, пренебрегая осторожностью и презирая опасность лишиться нескольких пуховых перьев.

     С трудом протиснувшись в корявые лунки, птицы летели на нижние ветки деревьев и принимались беспокойно теребить клювами крылья, в панике плохо соображая, что делать дальше. Ведь  наступала ночь, и надо было опять зарываться в снег. Но как решиться на такое после произошедшего? И всё-таки, хотя птицам было жутко, а далеко от Дваминки они не улетали. Значит, понимали, что девушка пришла к ним с добрыми намерениями и обязательно что-нибудь придумает.

     Почему бы так же, как птицы людям, человечеству не поверить в силу звёздного неба? Ведь бесспорно же: звёзды управляют миром, точно выходят в назначенное время на небо, ждут заявок от людей. Ни разу не отменили приёма. Трудоголики! На них можно положиться.    

     Расковыряв всю поляну, Дваминка прислушалась. Ни стука, ни шороха больше не раздавалось. Да и производить эти звуки не было нужды. Все птицы спаслись и приходили в себя. На поляне совсем  не осталось наста. Ни одного островка. Сплошной бугристый снег. Но радоваться оказалось рано. Птицам для ночёвки нужно было где-то снова зарыться в снег. А это казалось опасным. Сугробы были наполнены остатками  разбитого наста. Остроугольные края сколов торчали отовсюду. И сломанные края лунок выглядели настолько пугающе, что птицы не решались погружаться в них.

    Дваминка догадалась, что рано или поздно тетерева спустятся для сна в сугроб и - о ужас! - порежутся осколками льдинок. Что же делать? Ещё раз обойти поляну вдоль и поперёк, вынуть из снега осколки? Но тогда примнётся под  сапожками снег, утопчется, перестанет быть рыхлым. В него тетеревам закопаться не получится. А, не зарывшись, как они проведут морозную ночь?

   Надо звать людей! Дваминка сложила ладони лодочкой и поднесла к губам. "Ау!" - разнеслось по округе. "Мы здесь!" - немедленно ответил лес. К поляне выбежали люди. Они все были нарядно одеты. Видно, что впопыхах оставили бал. У девушек из-под наспех накинутых шуб пенной волной  топорщились подолы капроновых платьев. А мужчины и вовсе держали свои куртки под мышками. Одеть их было невозможно, потому что руки у каждого были заняты, каждый держал в руке или лопату, или лом.

   Первым к Дваминке подбежал Трианидис:

   - Как можно  уходить в лес? - упрекнул он. - Весь бал всполошился, когда узнал, что ты пропала! Идём скорее в помещение. Смеркается.

- Нет, не пойду! У меня тут важные дела. Нужно помочь тетеревам зарыться в снег, - Дваминка показала на перепуганных птиц, которые при приближении большого количества людей спустились с деревьев и по насту старались скрыться в гуще леса.

   Трианидис задумался и стал вникать в проблему. Посовещавшись, прибывшие мужчины приняли предложение Трианидиса перейти на соседнюю поляну и там снять наст. Но снимать аккуратно, отламывать крупными пластами и складывать под дерево. Дваминка вызвалась принять участие в расчистке второй поляны. Длинной палкой, как посоветовал Трианидис, она поддевала слой наста, проводила палку горизонтально под ним. Затем срывала верхний слой и отваливала его вбок. Другие девушки подхватывали обрывок наста и относили в сторону.

   Тетерева угомонились, расселись по пням и  стали наблюдать за людьми. Казалось, птицы не сомневались, что люди стараются для них. А для кого ещё? Не для себя же Дваминка и Трианидис очищают от наста новую поляну! Не собираются же эти двое зарываться в сугроб! Впрочем,  кто их знает... Вон как споро работают! Не отходят друг от друга. Взялись за одну палку, гребут, красоту наводят. Наверняка подустали. Самое время отдохнуть: плюхнуться на снег в обнимку и полюбоваться заходящим солнцем.

   А солнце и впрямь с минуты на минуту собиралось скрыться за горизонтом. Оно принялось рисовать  в лесу фиолетовые тени, накладывать малиновый тон на стволы берёз и забирать свои  лучи из-под ёлок. Темнота наползала снизу, постепенно завоёвывая простраство.

    - Пойдёмте отсюда. Не будем мешать тетеревам устраиваться на ночлег, - Трианидис подхватил Дваминку под локоток и повёл прочь из дебрей к светящимся окошкам, за которыми на время поисков пропавшей участницы бала стихла музыка.

    Дваминка удивилась переменам, произошедшим с Трианидисом. Кроме того, она заметила косые взгляды других девушек, недоумённо поглядывавших на вновь образовавшуюся пару и перешёптывающихся о необъяснимом поведении Трианидиса. Но в этом поведении ничего нельзя было  изменить. Дваминка и Трианидис шли под руку. Парень не сводил восхищённых глаз со своей спутницы. И Дваминка была уверена: это звёзды помогли зародиться чувству симпатии в душе Трианидиса.

    А как было не зародиться? Дваминка после работы в зимнем лесу стала необыкновенно привлекательной: румянец во всю щёку становился всё ярче, усиливаясь красками заката; улыбка без слов рассказывала о покладистом характере девушки; выбившийся из-под шапки локон так задорно покачивался в такт шагам, что никакой спутник не устоял бы перед соблазном заглянуть в бездонные глаза такой прелестной подруги.

    И Трианидис заглянул. Он обхватил Дваминку за плечи и с нескрываемой тревогой в голосе спросил:

     - Скажи, для чего взбаламутила нас? Зачем одна пошла спасать тетеревов?

     - Я не к тетеревам шла. Даже не знала, что они под снегом сидят. Это случайно произошло. Теперь каждую зиму буду к тетеревам наведываться, спасать их из из-под наста. И на этой неделе сюда вернусь. Пойдёшь со мной?

      - Ты серьёзно?

      - Вполне, - в глазах Дваминки заиграл озорной огонёк.

      - Пойду, - пообещал Трианидис и поправил на лбу Дваминки  завиток, непослушно ниспадавший на брови, своим разлётом напоминавшие крылья ласточки.

       Такого подчёркнутого проявления нежности Дваминка не ожидала. Да и как можно было ожидать  подобного от человека, который на балу танцевал не с нею? Что с Трианидисом случилось? Почему он после встречи в тетеревиных владениях растаял как та сосулька, что за день из холодного льда превращается в говорливый ручеёк?

       Наверняка звёзды помогли. Других объяснений нет. Начинали сбываться слова незнакомки. А значит, следовало незамедлительно воспользоваться звёздной благосклонностью. Дваминка хорошо помнила слова загадочной дамы о том, что время искристого наста упускать нельзя.

       Наутро Дваминка собралась посетить вчерашние места, дабы убедиться, что с тетеревами всё в порядке. Она зашла за Трианидисом, и они вместе отправились через парк до  утонувших в сугробах ёлок.

       В лесу было много следов. В основном вчерашние. Кроме одного - среди отпечатков сапожек и валенок выделялся нечеловеческий след. Он походил на отпечаток копыт и был совершенно новым. То, что он был свежим, стало ясно при ближайшем рассмотрении. У вчерашних отпечатков  края  за ночь сгладились и осыпались. А у свежего следа края были ровными и высокими.

    - Кто тут  скакал на коне? - удивилась Дваминка.

    - Вчера никто, - Трианидис пожал плечами. - А сегодня в такую рань тоже вряд ли проезжал всадник. Никакой наездник не позволит коню в зимней темноте ломать ноги о коряги. Под сугробами ни пней не видно, ни оврагов. Можно кубарем рухнуть вместе с конём в низину и не выбраться оттуда. Зимний лес не для лихачей, не для скачек.

    - Но копытное животное тут  проходило.

    - Поскольку след недавний, значит, животное находится недалеко. Если это лось, советую его угостить. Я прихватил вещевой мешок с провизией. Выложить припасы? Пусть лось полакомится.

      Дваминка с восхищением смотрела на то, как Трианидис выгребает из заплечного мешка варёные овощи и хлебные лепёшки. Какой парень всё-таки молодец! Заботливый и запасливый. К походу в зимний лес загодя подготовился.

      У Дваминки в сумочке тоже было съестное, но для птиц: просо, сальце. А вот про то, что в лесу  можно встретить других обитателей дикой природы, она не подумала. Хотя и лоси, и косули, и кабаны, и зайцы - все в зимнем лесу испытывают голод, все ждут подкормки.

    - Я частенько иду наискосок через глухие дебри, - пояснил Трианидис. -  Лоси привыкли ко мне. Пищу из рук берут. Эти животные как правило миролюбивы.  Не остерегайся их. Они привыкли, что я к ним прихожу с угощением, запомнили меня, не должны быть агрессивно настроены.

     - У тебя на лице написано, что ты - благородный человек.

      - Ты тоже молодец. Сегодня повторно отправилась на выручку ко братьям нашим меньшим. Не страшно?

       - Вдвоём с тобой ничего не боюсь.

       - Спасибо за доверие! А вот и две полянки. Первая вся изрыта. Это ты вчера открывала птицам путь к синему небу. А вторая гладкая. Снегопад её за ночь припорошил. Так что тетерева спят спокойно. Не будем им мешать. Наста нет. Выберутся сами. Уходим?

      - Да. Только кормушки развешу на деревьях. Кто из птиц захочет, поклюёт принесённых зёрен, - Дваминка переходила от дереву к дереву и закрепляла самодельные кормушки тесьмой. - Вчера до полуночи мастерила птичьи столовые. Все ленты извела, всю фанеру из столярки отца вытащила. Но зато теперь пташки не пропадут. Кормушки отлично держатся на перекрещивающихся завязках. Правда, я отлично придумала?

        В ответ Дваминка услышала ржанье. В следующую минуту около её лица метнулась розоватая грива единорога.

       - О, единорог! Откуда? Это ты наследил в лесу? - Дваминка окинула непонимающим взглядом грациозную лошадку.

       - Я наследил.., - недовольно качнув головой, повторил единорог. - Как вы все вчера тут натоптали - мне далеко до вас!

        - Не сердись. Поешь морковки.

        - Поел. Вон из того мешка. Спасибо!

        - Трианидиса не видел?

        - Я его ударил копытом и припёр к дереву. Сейчас проткну рогом - и делу конец.

        - Не смей! Это же он тебе еды оставил!

        - Не знал, что он. Ладно, отпущу его, коли ты заступилась. А вообще я людей всех выгоняю из леса. Только некоторых девушек терплю. Они безобидные. Хочешь, тебя покатаю на спине? Садись.

         - Некогда кататься. Надо Трианидиса в чувство приводить.

         - Он не скоро очухается. Я ему не слабо врезал.

         - Единороги так суровы?

         - Очень!

         - А на картинках вы добродушные.

         - Картинки, наверное, девушки на скатертях вышивают?

         - Хватит о девушках! Помоги мне Трианидиса довезти до дома.

         - Сам дойдёт. А мне в общество людей нельзя. Я там волшебство потеряю. Люди прямо вытягивают его из меня, как будто я стаканчик с лимонадом, а не персонаж древних сказаний.

         - Что же со мной разговариваешь, если из тебя люди берут магическую энергию? Не боишься после этого разговора стать легче на несколько бочек волшебства?

          - Ха-ха-ха! Из тебя самой волшебство так и прёт!

          - Где?

          - Вон льётся.

          - Не вижу.

          - Его чувствовать надо. Где это ты так им напиталась? Обычно его даруют звёздные лучи. Я потому и пришёл сюда, что учуял потоки живительного свечения. Не подкинешь мне своих лучей для подзарядки?

          - Как?

          - Взмахни пригоршней в мою сторону, словно хочешь меня водой обрызгать.

           Дваминка так и сделала. Набрала в ладони солнечных лучей и плеснула в сторону единорога. Тот выпрямился, тряхнул гривой. Дваминка взмахнула ещё раз. Единорог согнул одну ногу в колене, оттолкнулся от земли, взмыл над лесом и скрылся за дымкой горизонта.

        В ту же секунду Трианидис очнулся и подивился тому, что лежит около дерева, что ужасно ноет бедро, что невероятно замёрз и что Дваминка стоит над ним, держа ладони "лодочкой".

        - Я что, потерял сознание? Ох, как затылок остыл, - Трианидис принялся искать шапку. - Что тут произошло?

        - Попался вздорный единорог.
 
        - Чего ему не хватало?         

        - Сказал, что учуял потоки магического свечения. Пришёл, чтобы подзарядиться. Я поняла, он охраняет лес. Тебе опасно здесь появляться.

        - То есть? Что ж ты, одна, что ли, будешь к диким птицам наведываться? Так нельзя. Я тебя не оставлю. Всегда буду  рядом.

       Дваминка даже не нашлась, что ответить. Подарки любви так и сыпались к её ногам. При этом никаких особых усилий со стороны девушки не предпринималось. Она вела себя как обычно. И потому невозможно было объяснить, почему судьба вдруг стала благоволить ей. Загадочное могущество зимы приводило в трепет. Казалось, Дваминка  находится полностью в её власти. Но власть эта была так чудесна! Сколько радости она принесла! Поистине сила звёзд неодолима. Сила снежных звёзд.

    - Да и вообще, откуда здесь взяться единорогу? - Трианидис, чуть-чуть постанывая, отряхивал с себя остатки древесной коры. - Вспомни, единорог-то, по мифологии, житель совсем других земель.

     - Он заблудился?

     - Думаю, да. Значит надо вернуть его в привычные для него места обитания. У нас тут и без него своих волшебных сущностей хватает. Не ровен час, единорог встретится с ними, и начнётся перепалка.

      - Он не уступит первенства.

      - Конечно. Встанет на дыбы.

      - Как быть?

      - Будем ждать, когда он придёт подкормиться. И мы ему укажем, в какой стороне находится его родное жилище.

      - Разве он туда доскачет? Сам говорил, что занесённые метелью коряги не для лошадок.

       - Это проблема. Получается, он до весны с нами останется? И будет вечно задираться?

       - Надо его  приструнить.

       - Не позволит.

       - Тогда осадить. Пригрозить, что позовём на твою защиту львов. Львы вроде бы по мифологии частенько донимали единорогов. Можно попробовать заменить львов на других подобных животных семейства кошачьих. Одно и то же получится. Но не так страшно. И в  то же время угрожающе.

        - Идея! Буду таскать кота с собой в надежде, что он усмирит единорога.

        - Единорог мне признался, что близко к поселениям людей не подходит. Возможно, одна из причин - его пугает кошачья порода, что мяукает из-под каждого крыльца.

        - Надо попробовать этот мягкий способ отвадить единорога от ближнего леса. Не сидеть же взаперти из-за того, что он заблудился...

         Договорившись посещать тетеревиную ночёвку в присутсвии кота, Дваминка и Трианидис разошлись по домам. Дваминка была счастлива. Её радовало, что тесное общение с любимым человеком продолжалось. Трианидис тоже был доволен начавшейся дружбой, так как благодаря встречам с Дваминкой смог раскрыть свой потенциал: блеснуть сноровкой, мужеством, выносливостью.

        Зимнее время способствовало исполнению желаний. И Дваминка, и Трианидис нуждались во взаимной поддержке. У каждого из них накопилось много претензий к себе. И главная заключалась в бездействии. Юношеский задор требовал решения невиданных задач, покорения недосягаемых вершин, обдумывания необычных перспектив. И как раз желание помогать зимующим животным стало той точкой соприкосновения, которая превратила дружбу двух добрых людей в прочное сотрудничество.

      На следующее утро  Трианидис еле дождался назначенного времени встречи и зашёл за Дваминкой пораньше.

      - Ну что, Дваминка, уговорила кота мышковать в снегу? - спросил он, войдя в гостиную.

       - Нет у меня кота. Я думала, у тебя есть.

       - Это никуда не годится! Пойдём искать какого-нибудь бродячего кота. Должен же где-нибудь найтись любитель поваляться в снегу. Походим по городским закоулкам. Там часто отдыхают мяукающие лохмачи.

        Дваминка приняла предложение пройтись по закоулкам с восторгом. Это же так чудесно - целый день ходить с Трианидисом! Совсем недавно она всего лишь мечтала об этом. И вот теперь может даже отказаться от затеи приманить бродячего кота. Но не будет. Ведь осуществилось желание. Трианидис симпатизирует ей! Возможно, что вскоре  в нём проснутся и более глубокие чувства.

       Дваминка побежала прихорашиваться. А Трианидис прошёл в маленькую кухонку и принялся прихлёбывать чай, похрустывая сухариком. Этот хруст перекрывал все остальные звуки. И то, что на улице за окном  скрипел снег, прошло мимо внимания Трианидиса.

      Настроение было чудесным. А мысль о предстоящей ловле котов вызывала улыбку. Когда одетая Дваминка вышла к Трианидису, тот убедился, что не зря потратит  день. Девушка была обворожительна: пышное убранство, состоящее из шали с кистями и широкого пальто, очень было ей к лицу. С такой красавицей можно весь день ловить котов и даже вечер прихватить. Каждый час покажется замечательным.

     - Не расстроишься, если кота не найдём? Что-то мне не очень верится в успех. Это провальная затея тащить его в лес. Кот будет царапаться и упираться, - Трианидис надел вторую пару перчаток для защиты от лап хвостатого городского  хищника.

     - А разве сметана не поможет?

     - Пока мы будем кота уговаривать, подманивать и дрессировать, единорог своим рогом всё вокруг посшибает. Он же начнёт расчищать себе дорогу, искать выход из чужого мира.

     - Мы ему покажем выход.

      - А мы знаем? Нет, придётся с ним делить лес до весны. Идём в магазин за сметаной.

        Трианидис взял Дваминку за руку. Даже сквозь варежку  ощущалось тепло его ладони. Крепкая и сильная, эта ладонь тянула девушку вперёд. И на душе у Дваминки становилось легко. Ведь приятно сознавать, что у тебя появился друг. Сладостно думать о том, что теперь есть, кому доверять и можно ни о чём не беспокоиться, послушно следуя за любимым человеком.

       Когда знаешь, что всё будет хорошо, то ни о чём не переживаешь. И Дваминка  почувствовала, как внутри неё разливвается приятное спокойствие. Сердце не обманешь. Оно  знает, что с таким отзывчивым принцем, как Трианидис, пропасть невозможно.

       Заскочив в магазин, Трианидис принялся выбирать покупки. А Дваминка задержалась у входа, отряхивая с сапожек налипший снег. Неожиданно впереди возникла женская фигурка и прошипела по-змеиному:

       - Что приклеилась к моему ухажёру? Я наизнанку вывернулась, чтобы его охумутать, пятки сбила на балу. А ты в лес его заманила? Как у тебя всё по-быстренькому! А? Трианидиса у меня отбила. Разлучница, страшись!

       - Не выношу слова "охомутать"! Пошла вон, сплетница! Ты обыкновенная пенькообразная коряга! Что ты понимаешь в зимнем лесу! - У Дваминки даже дыхание перехватило от этой тирады. Неужто это она так жёстко отчехвостила недоброжелательницу?

       Нет! У Дваминки другой голос: тихий и певучий. Он не мог в одночастье стать грубым и резким. Или она простудилась и охрипла? Но вроде горло не болит. Откуда басу-то появиться?

       Дваминка откашлялась и потрогала  свою шею. Определив, что под платком сохранялось тепло, и миндалины не опухли, она успокоилась.

      - Иди, иди! Что встала? - опять зарокотал бас. - Я церемониться не буду! Как садану - сразу забудешь мерзские словечки!

       Дваминка прикрыла рот рукавом, подумав, что фразы сами выскакивают. Но бас продолжать гудеть.

       - Что стоишь? Чего не поняла? Давай перебирай копытами! - неслось со стороны Дваминки. - Мне такую кулёму затоптать ничего не стоит. Сейчас померяемся, кто сноровистее. Да ты своими подковами до моих ушей не достанешь, воображала!   

        "Что я несу?" - в ужасе подумала Дваминка и, спохватившись, поспешила поскорее скрыться за дверью магазина. Да не тут-то было. Обернувшись, она прямо около своего лица увидела морду вчерашнего единорога. Этот-то как здесь оказался? И что ноздри раздул? А конь продолжал ругаться, пуская пар из носа:

        - Улепётывай галопом, злыдня! А то ишь, аллюром приблизилась и встала на задние конечности, чтобы за человека сойти! Фр-р-р!

        - Тише! Что раскричался? - Дваминка погладила единорога по холке.

         - Тебя защищаю! - единорог склонил шею.

         - Но ты так грубо отчитал девушку, что я удивилась. Не ты ли утверждал, что к девушкам относишься с почтением?

         - А это не девушка была. Мужчина переодетый. Я ж их чую!

         - Ну ладно, не фырчи. Спасибо, что отогнал его. А сам-то зачем пожаловал?

         - За перевязкой. Вот гляди, что я с собой сделал.

       Розовогривый конь повернулся боком, и Дваминка увидела, как из передней ноги единорога сочится кровь. От сказочной лошадки тянулся длинный кровавый след. Весь единорог был в порезах.

            - Об наст искололся. Искал дорогу домой. А у вас тут кругом - сплошное непроходимое сияние. Не смог преодолеть зимнего льда. Выручай, добрая Дваминечка, - единорог смущенно опустил миндалевидные глаза, и его густые ресницы спрятали под своей тенью тайную надежду и стыдливую беспомощность".

     Закончив чтение, Паша ещё долго смотрел на лист бумаги, видимо, не веря, что текст завершился. Судя по тому, что Андрей оказался любителем длинных произведений, можно было ожидать чего угодно. Например, Андрей мог бы вспомнить, что надо дописать какой-нибудь эпизод или найти потерявшееся продолжение. Но удручающего охания по поводу того, что текст маловат или в нём плохо проработан финал, не последовало. Паша несмело поднял глаза, совсем как тот сказочный единорог.

    Андрей сидел в кресле, скрестив руки на груди и слегка наклонившись вбок, словно старался повнимательнее разглядеть Пашу. Мысленно, что ли, примеривал на него костюм кота, в котором предстоит читать  сказку?

    Паша не знал, что эта поза - скрещенные на груди руки и наклон вбок - отныне будет присуща Андрею. Она станет его вторым обликом. Не напрасно же Андрей столько тренировался быть похожим на диез! И Светлана тренировки одобрила. Зачем же отказываться от наработанного? Полезные  привычка надо оставлять и закреплять.

    - Неплохо! - в позе диеза произнёс Андрей. - Только для кота, Паша,  ты великоват. Чёрное трико в обтяжку будет смотреться на тебе смешно. Лучше сиди на табуретке, чтобы казаться в два раза ниже.

- Хвост прижмётся! - резонно заметил Паша.

- Бочком примостись, на краешке. Хвост спусти. Одной ногой упрись в пол, чтобы не свалиться, а другой - в сиденье, чтобы не сутулиться.

- Это как же надо будет изловчиться. У меня самая трудная роль!

- Ещё трудней у Светланы. Она вообще не в курсе, что мы тут напридумывали на бумаге и что насооружали на театральной сцене.

    Сооружений было в избытке. Наверху сцены - полог для снежинок, которые нужно было заблаговременно пересыпать из мешков. Рядом - петелька. Ею опускался полог, и всё его содержимое слетало на пол. Снегопад, одним словом.

    Скамейки разной высоты (это Андрей в хоре подглядел) для имитации настоящего леса - подлесок, молодняк, вековые исполины. Нижний ряд был серебристый. Он значился как "Кусты в инее". Средний - зелёный. Это ёлки. Верхний - синий (так называемые "Лесные дали").

    Вдоль "леса" пролегли  деревянные  планки, по которым можно было прокатить за верёвочку лошадку-каталку.  Сани друзья  выстругать не успели, так как фанеру извели на вывеску. Табличка магазина "Молоко, сметана, сыр" была прикреплена к кулисам и подсвечивалась двумя карманными фонариками на батарейках. Рядом стояли лом, лопата, топор и рюкзак.

     А главное - пол. Он был усыпан искусственным снегом по щиколотку так, чтобы под ним можно было спрятать бумажных тетеревов. Задумывалось, что, когда Светлана пойдёт по "снегу", то прямо у её ног будут выпархивать большие птицы из папье-маше. Для этого Паша должен был сидеть под потолком и оттуда дёргать за верёвочки каждую игрушку по очереди.

    Паша неплохо устроился. Ему бы хотелось там сидеть вечно. Лишь бы не мяукать по-кошачьи. Но мяукать пришлось, потому что Светлана через день приехала, вошла в театр, и сказка началась. Очарованная зимними декорациями, Светлана шла по сцене, с удивлением разглядывая белый пейзаж. Ноги утопали в нарезанных салфетках, из динамика доносился писк синиц, Андрей в костюме принца разучивал танцевальные па, а сверху лилась тихая музыка, иногда прерываемая голосом чтеца.

    Светлана со сценарием в руках прогуливалась среди чарующего пейзажа соответственно тексту. И вот, когда по сюжету ей надо было войти в чащу, она подошла поближе к трёхъярусному лесу. Тут из-под ног начали выскакивать какие-то существа. Они поднимались в воздух один за другим. Невозможно было не завизжать! И Светлана не стала скрывать силу своего голоса. А затем сверху свалилось что-то чёрное, истошно завопило "Мяу!" и промчалось по всей сцене в поисках кресла. Невозможно было не заорать! Светлана поменяла визг на крик. А когда Андрей из-за кулис вытащил табуретку и наперевес с нею понёсся  по кругу, бранясь на кота, тоже разразилась ругательствами.

- Что не предупредили? - топала она ногой. - Испугали меня! То эти, то тот.

- Не отвлекайся от текста! - Андрей взял лом, лопату, надел рюкзак. - Разгребай сугробы и зови на помощь.

- Ау! - прочитала Светлана на листе бумаги.

- Я здесь! - откликнулся Андрей, вышел на середину сцены с лопатой и упал в обморок.

     Сразу человек в костюме кота спрыгнул с табуретки, помчался за кулисы и вытолкнул оттуда деревянную лошадку.

- Это единорог? - уточнила Светлана, углубившись в текст.

- Он! Это он меня саданул, - выглядывая из бумажного сугроба, наигранно простонал Андрей.

- Ах, бедный! - Светлана сочувственно закатила глаза.

- Кто бедный? - Андрей снова выглянул. - Надо уточнить.

- Ах принц! - уточнила Светлана. - Как мне жаль, что тебе досталось рогом.

- Не рогом, а копытом, - продолжал режиссёрскую работу Андрей. - Это щадяще. Уводим единорога.

    Светлана схватилась за верёвку, не зная, что эту работу должен выполнить кот, повезла лошадку на противоположную сторону. Андрей  принялся  разгребать снег. По замыслу автора это надо было делать  вдвоём со Светой. Но Светлана не возвращалась. Как увела лошадь за кулисы, так и не  вернулась обратно.

- Света! Ты где? Иди сюда! Спектакль дальше продолжается. Это не финал, - Андрей устал орудовать лопатой и сел на пол, вернее, в снег. - Паша, посмотри, что там у Светланы стряслось за кулисами. Может, лошадь застряла?

- Опять я? Я же должен на табуретке сидеть.

- Теперь не должен. Забыл, что перед закрытием занавеса  ты выходишь из-за магазина? Ну скорей за Светой!

- А сам что?

- Не могу рукой-ногой двинуть. Сначала я танцевал, позже ломом махал, ну и надорвался. Я же с повязкой. Окровавленный и йодом залитый. Еле передвигаюсь. А лопата всю энергию забрала. Тяжёлая какая-то... Полежу в сугробе чуток.

     Паша пошёл за кулисы - туда, куда вместе с "единорогом" удалилась Светлана. Странная картина развернулась перед ним. Светлана собирала с пола пепел и высыпала его в таз.

- Я везла лошадку и шла спиной, - пояснила она. - Таза не заметила.  Он стаял сзади. Я на него наступила и опрокинула. Испортила вам пол. Вот собираю сажу. Может, помыть пол?         

- Репетиция спектакля продолжается. Режиссёр ждёт, - Паша поклонился. - Разрешите представиться. Паша.

- Вы кем приходитесь Андрею, Паша?

- Я друг.

- А где сам Андрей?

- Как где? Он там, где ему положено быть по сценарию. В сугробе прохлаждается.

- Он не будет сердиться за то, что я рассыпала сажу?

- Сажа сюда и была принесена для того, чтобы её рассыпать. Сейчас сами увидите.

- Как загадочно! - Светлана вышла из-за кулис.

- Я пойду в магазин! Надо кота сметаной подманить, - тотчас сказал Андрей и вылез из сугроба.

      Кот стрелой промчался по всей сцене и спрятался за вывеской "Молоко, сметана, сыр". Андрей скрылся там же. Светлана осталась одна. Тут опять выехала лошадка. Светлана перелистнула страницу сценария и, увидев, что ей по сюжету надо общатьсся с конём, обошла игрушку и снова повезла её за кулисы.

- Э! Не пропадай, Светлана! Остановись. Сейчас самый важный момент. Мой выход со сметаной, - подсказал Андрей, выглядывая из-за вывески.

      Заиграла музыка и Андрей с кувшином появился. Кот не задержался: с мурлыканием подошёл к кувшину, приготовив тарелку, как было оговорено.

       Андрей  наклонил кувшин, чтобы вылить сметану в тарелку  кота, но сметана не выливалась. Загустела в холодильнике. Пришлось кувшин встряхнуть. После встряхивания содержимое   плюхнулось огромным комком, разбрызгалось и попало на кота. Обляпанный сметаной кот сначала растерялся. Но вскоре вспомнил, что настал момент дёрнуть за верёвочку. И дёрнул.

      Мелко нарезанные салфетку посыпались сверху и сделали отменный снегопад. Некоторые обрывки салфеток упали на кота, прилипли к сметане, которой он был вымазан, и превратили кота в  белое лохматой чудо. Лицо Паши оказалось полностью заклеенным обрывками салфеток. Он отдувался от них. Но бесполезно.

- Сказка закончилась, - в крутящемся снегопаде сказал Андрей и, не дождавшись отдувающегося кота, пошёл за сажей. - История рассказала о том, как соединяются любящие сердца. Ничто не разлучит их отныне. Даже происки  чёрных сил не совладают с чистотой. Белый цвет зимы не оставит им шанса.

      Андрей вернулся с горстью сажи и швырнул её в центр сцены. А там стоял Паша. И в дополнение к салфеткам теперь на его  измазанное сметаной лицо прилипла сажа. Но это не помешало Паше вспомнить, что он должен дуть. Включив пылесос, Паша сделал на сцене такую круговерть из  бумажных снежинок, что исчезла необходимость коту поддевать лапой снег и закрывать им пятно на полу. Всё смешалось.

      И в этой пелене стояла ошеломлённая Светлана. А рядом с  нею на одном колене - Андрей.

- Будь моей женой! - сказал он и протянул букет роз, вытащенный из-за осветительной установки.

      Светлана ничего не ответила, потому что не расслышала. Гул пылесоса, инсценировавшего метель, гремел в пустом пространстве театра, перекатываясь эхом между рядами.   

       Покинув театр, Андрей и Светлана вышли на воздух. В глаза ударил майский солнечный луч. Резкий переход из зимы в весну показался невероятным. И Светлана подумала, что Андрей необычный человек, не такой, как другие. Он старается много времени проводить со Светланой. Он умеет радовать её. И любит. Радовать любит.

     В розарий Светлана вошла сама как роза: с букетом, разрумянившаяся от репетиции, в сопровождении принца. Андрей так и ходил по территории усадьбы в костюме сказочного персонажа. Никто из троих участников спектакля не успел переодеться. Да когда менять одежду, если каждая минута на вес золота?

     Золотом разбрасываться не годится. Поэтому Андрей не стал терять времени и возле первого же цветущего куста повторил свою просьбу:

- Светлана, прошу тебя стать моей женой. Мы будем жить весело. Согласна?

     Ну кто же не согласится жить весело? Светлана приготовилась согласиться. Но тут из-за куста показалась  морда кота, облепленная сметаной, сажей и салфетками, и жалобным голосом поинтересовалась:

- Чем мне утереться?

- Бумажные полотенца в синей коробке навалены. Там ищи! - Андрей затеребил кусты, чтобы кот побыстрее исчез из вида, и снова обратился к Светлане:

- Будет не только весело, но и результативно. Ведь творческий запал нас не покинет, правда?

- На меня благотворно подействовало участие в спектакле. Кто сочинил такую  мудрую сказку? - Светлана восхищённо смотрела на Андрея.

- Светочка, это сочинил я. Но ты хорошо играла. У нас получился успешный дебют.

- Ты умеешь сделать жизнь насыщенной. Спасибо, что принимаешь участие в моей судьбе.

    Что значит "Спасибо"? Разве этого Андрей ждёт от Светы? Ему мало участвовать в судьбе Светланы. Он хочет всецело туда войти. Андрей начал нервничать. Но тут опять  в кустах кто-то зашевелился и морда кота проявилась снова.

- Мне надо смыть сметану с волос, - заговорщическим тоном произнёс Паша. - Под кран огородного полива боюсь подставлять голову.  Холодная вода  там течёт.

- Вода студёна - тело ядрёно. Знаешь такую пословицу? - Андрей ухмыльнулся. - Закаляйся.

- А нельзя без закалки? Где тут  кран с горячей водой? - спросил Паша.

- Сам не можешь найти? - Андрей сдвинул брови.

- В костюме измазанного кота я должен шнырять по двору и приникать к каждому вентилю? - проворчал Паша.

- Костюм кота легко переделать в обычное трико. Хвост оторви. Он больше не нужен.

      Кусты дрогнули и чумазое видение исчезло. Светлана сочувственно посмотрела ему вслед. Ей хотелось спасти костюм. Она принялась увещевать Андрея повременить орудовать ножницами. Хвост ещё пригодится. Зачем его выбрасывать? Но Андрей был неумолим и напирал на то, что нельзя захламлять усадьбу. Если после каждого  спектакля оставлять все самоделки, то тут будет не место для прогулок, а склад.

- А так, - Андрей поводил рукой из стороны в сторону, - нам есть, где пройтись, отдохнуть на скамечках, полюбоваться садом. Нравится здесь?

- Очень! - Светлана с любопытством присматривалась к каждому кусту. - Много цветов растёт в твоём  саду.

- Они доход приносят. Продаю. Бизнес такой.

- Бизнес идёт в гору?

- Да,  продажи успешны. Я стараюсь следовать пословице: "Торговать - по сторонам не зевать", поэтому в накладе ни разу не был.

- А с конкурентами находишь общий язык? Цены не сбивают?

- Даже не беспокоюсь об этом. Как говорится, "Цена на просо зависит от спроса". И не конкуренты её устанавливают.

- Спрос большой?  Но в таком случае  нужен редкий сорт роз, специальный для срезки. Где вы находите такие выносливые цветы? Как они умудряются быстро восстанавливаться после срезки?

- Розы хорошо растут там, где много птичек. Тут воробьёв несколько стаек. Слышишь, щебечут? Я их подкармливаю, а они обеспечивают своим уходом отменную урожайность роз. Вот и поилки их, и кормушки, и купальни. Видишь? Светлана, выходи за меня замуж. Мы будем жить лучше всех!

     В это время из кустов донёсся знакомый голос:

- Я умылся!

- Мне тебя похвалить, что ли? - с досадой скривил рот Андрей, обернулся и наткнулся на ту же размалёванную морду. Теперь она была розовой. Видимо, добросовестно надраенной. Но чёрный треугольник на носу выдавал неумение Паши стирать пятна от чернил. Мало этого: брови оставались подрисованными, одна выше, другая толще и обе домиком. Ненатуральные какие-то, нагловатые, непостоянной формы. Одним словом, кошачьи.

- Я рубашку намочил, пока умывался, - продолжил Паша. - У тебя нет в запасе чего-нибудь переодеться?

- А переобуться? Вот ключ от чердака. Залезь туда. Там много чистых сорочек, - Андрей говорил, как рубил, стараясь поскорее разрешить Пашины проблемы и вернуться к беседе со Светой.

- Ключ тебе отдать? - Пашины проблемы, по-видимому, не собирались заканчиваться.

- Нет. Закопай его под дубом! Что за вопрос?

- Я это потому спрашиваю, что не хочу больше тебе мешать. Но ты же тут со Светой всё ходишь и ходишь. А мне приходится лавировать. Вот я лезу и встреваю...

- Со Светой мы недолго пробудем в саду. Мы оба, так же, как и ты, устали от прогона спектакля.  Немножко вдохнём воздуха и вернёмся в помещение. Подождать, что ли, не можешь два часа? Мы же не вечно будем тут километры отсчитывать.

     Пока Андрей и Паша вели свои разговоры, Светлана изучала кормушки. Эти деревянные изделия были сколочены аккуратно. Сразу было понятно, что делал их очень добрый и заботливый человек. Бортики гладкие, без единой зазубринки. Металла нигде нет, лапки птичек не будут мёрзнуть в морозы. Удобно здесь воробышкам! А летние поилки - просто произведения искусства: фонтанчики в них булькают, подставочки высокие, вода сливается в круглую ванночку для купания, а рядом - насесты, чтобы было, где обсохнуть и песенки попеть.

     И всё такое чистое, дождями вымытое, солнышком прогретое, розами окаймлённое. Настоящее птичье царство! Хорошо иметь такой  большой особняк, где прилегающая территория позволяет ухаживать за пташками. Ведь они, беззащитные и слабые, всегда ждут помощи. А оказать помощь им может только человек. Светлана поправила одну розочку, которая проросла между прутьями  кормушки, вернула её поближе к стеблю, чтобы ветка с шипами не отнимала пространства у воробьёв.

     - Не можешь насмотреться на мой сад? - подошёл Андрей. - Он у меня на зависть пышный. Думаю, надо взяться за разведение роз серьёзно и заняться производством розового масла. Это получится. Тут всегда будет много роз. Потому что здесь полно  насекомоядных птиц. Они не допустят увядания сада. Если бы ты, Светлана, стала моей женой,  мы бы обогатились! Ты могла бы подсказать что-нибудь в деле выпуска духов на розовой основе. Ну, там, название, современные нотки ароматов...

     - Я согласна стать твоей женой, Андрей!

     - Светочка! Как я рад! Готовимся к свадьбе?

     - Готовимся! - Светлана чмокнула Андрея в щёку. - Когда регистрация?

     - Чем быстрее, тем лучше. Шей свадебное платье. Выкраивай время для подачи заявления.

     - Ну так я поехала?

     - Далеко?

    - Шить и выкраивать!





 


ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  СЕРЕБРИСТОЕ МЕРЦАНИЕ
               
Глава 1 - Рекомендации дают наши братья меньшие


     Юная невеста целыми днями вертелась перед зеркалом и утрамбовывала сундуки с приданым. Она с наслаждением ловила на себе восхищённые взгляды и  улыбалась в ответ на восторги подруг:

- Света, мы не нарадуемся, что ты встретила достойного парня!

     А сама-то Света  была рада и того пуще. Она очень гордилась своим женихом Андрюхой: серьёзным, уравновешенным и сильным. С ним Света чувствовала себя спокойной за будущую жизнь, и  любила Андрюху до головокружения. С замиранием сердца она воспринимала каждый звук его голоса, каждый шорох шагов. Между Андрюхой и Светой в первый день знакомства сразу обнаружилось много общего: сходство интересов, понятные  виды досуга, уважение  к окружающим людям и терпимость к привычкам друг друга.

      Всё это стало крепким фундаментом начавшейся дружбы. Сейчас Свете очень хотелось побыстрее построить хорошую семью с таким прекрасным человеком, как Андрюха.  И когда он оказался тоже  не прочь связать судьбу с нею и намекнул на приближение времени подачи завки в ЗАГС, Света  летала на крыльях любви, готовясь к предстоящему торжеству.

      Но, если бы знала Света, о чём недавно беседовал Андрюха со своим приятелем Пашей, то, присев на сундук с приданым,  задумалась бы. Потому что говорили два парня о ней.

      Под навесом кафе, увитого плющом и бегониями, Андрюха раздражённо стучал чайной ложечкой по стакану,  будто старался вдолбить в голову собеседника очередную мысль:

- Паша, пойми, всё, что я говорю, для меня важно.  Меня напрягает эта неразбериха. В голове сумбур, - Андрей обрывал листья плюща и зачем-то посыпал ими булочку с котлетой.

- Что с тобой? Что за раздражение на пустом месте? - недоумевал Паша.

- Как в поговорке: "Рыба не без кости, человек не без злости". Я тоже иной раз могу разнервничаться, - продолжал Андрей рвать волокна зелёных  листьев.

- Не вижу причин впадать в неистовство.

- Паша, не верю я, что Светка меня любит.

- А зачем же она замуж за тебя  собралась? -  Паша поднял брови не потому, что  кофе был горячим, и даже не потому, что оборванные  Андреем листья плюща ветер разбросал по всему столу, а потому, что удивился нелогичности Андрюхиного суждения.

- Мало ли, почему, - вздохнул Андрюха. - Может, ей усадьба моя нужна, или богатство, или статус. Знаешь, в одном театральном представлении одна барышня  сказала  поговорку: "Хоть бы в щёку бил, лишь бы щёголь был!" Ну, я, как такое услышал, сразу задумался. Из театра вышел сам не свой. Шёл и думал: вдруг, Светлана тоже так же рассуждает, как та девушка, что со сцены сыпала пословицами? 

- Мало ли что скажут барышни-боярышни? Что цепляться к словам? Есть причины для беспокойства за фундамент своей финансовой жизни?

- Да. Я, видимо сразу Светлане совсем не понравился. Она в первый день нашего знакомства отказалась со мною подольше пообщаться, сославшись на то, что ей надо возвращаться домой свёклу варить. Что за причина? Свёкла важнее, чем я? Не находишь это странным? А позже я Светлане три раза предлагал руку и сердце.  И трижды она промолчала! Вот так-то.

- Как это было? - Паша даже пить кофе перестал, настолько сверхинтересной показалась ему ситуация, когда невеста трижды удостаивает жениха молчанием.

- После хора просил стать женой. Промолчала. У меня тогда создалось впечатление, что она так и хочет мне влепить пословицей типа: "Хоть бы подрался, да отвязался!" Мало этого: в эпизоде про заблудившегося единорога она тоже ничего не ответила на мою просьбу породниться. А ведь я в тот раз  был с букетом и даже на колено встал. Ты сам видел. И в третий раз, в саду, когда я ей расхваливал успешную продажу выращенных мною роз, тоже ничего не ответила. Ну, это было, когда ты всё время выглядывал из-за кустов.

- Может, я помешал ей сосредоточиться? Вдруг, она не поняла, что ты ждёшь её согласия? Или просто не вникла, с чем надо соглашаться?

- То-то и оно, что она всё-таки согласилась. И в итоге ничто ей не помешало сосредоточиться! - Андрей в сердцах швырнул на булку целую горсть скомканных листьев.

- Ну вот! Это же успех!

- Если бы..., - Андрей растёр остатки плюща в руках и попытался стряхнуть на пол его зелёные ошмётки. - Знаешь, после каких моих слов она воспылала желанием стать  женой? После слов о том, что я хочу развернуть бизнес по выращиванию роз и гнать розовое масло! Света  прямо на шею мне кинулась. Вот я и думаю, почему до этого не кидалась, а тут её внезапно проняло? Всё это наводит на чёрные мысли об её неискренности. Говорят же в народе: "Тёплые приветствия, холодные последствия".

- Драматизируешь, - Паша нарочито спокойно развалился на стуле, надеясь, что его безмятежность передастся другу и снимет напряжение. - Светланино поведение логично. Она осознала.  Прочувствовала. Ей же нужно было время на размышление.

- Да, нужно. Вот мне и показалось, что до розового сада она медленно размышляла, а как розовое масло замаячило, так и заторопилась. Мне моментально пришла на ум пословица, которую я тоже слышал в театре: "У рака мощь в клешне, у богача - в мошне".

- А, может, в саду на неё что-то другое повлияло, а не твоё розовое масло, которого пока ещё нет?

- Ну и что  в саду у меня создано? Кроме роз там ничего нет. А в ту минуту даже людей не было, вообще никого. Ты к тому времени и то смотался. Я же, как назло, выхвалялся, расписывал свои доходы, хотя в действительности весь в долгах, как коровий хвост в репьях. Но Светлана, похоже, умеет выделить главное. Хм, права поговорка: "Тугая мошна не говорит, а чудеса творит".

- Спроси у Светланы, чем ты понравился так внезапно.

- Она сама всё выпалила прямо там, среди роз. Сказала что-то вроде того, что восхищена мною, что я добрый и ещё какой-то необыкновенный, поцеловала и помчалась подбирать свадебное платье.

- Ну, ты бы остановил, чтоб теперь задний ход не давать...

- Да она так припустилась - сороконожка не догонит!

- Ты должен быть счастлив. Она не дала тебе повода сомневаться в свих чувствах.

- Да я как бы не в обиде. Просто  меня гложет спонтанность её действий. То - ноль. То вдруг - аршин! Не лишне было бы убедиться в том, что она действительно считает меня лучшим. Надо этим срочно заняться. Как гласит поговорка, "не доглядишь оком - заплатишь боком". Хочу удостовериться, что  она не просто так ляпнула про меня, как самого хорошего парня.

- Она вполне могла говорить от  сердца. Почему нет?

- Света очень юная, а я старше. Не может девушка быть очарована таким кавалером.

- Наоборот: девушек привлекают  мужество и твёрдость духа, которые у тебя имеются в наличии.

-  Надо бы проверить, так ли это.

- Зайди в клетку с медведем - и проверишь.

- Не меня проверить, а Свету!

- По-моему, она ведёт себя искренне и говорит правду.

- Поговорка и про говорливых  имеется: "Не верь чужим речам, а верь своим очам".

- Неужели ты чего-то в ней не разглядел?

- На солнышко во все глаза не взглянешь...

- Ха! Тебе пора с закрытыми глазами чувствовать её тепло за версту! Светлану ты должен был изучить за эти дни тесного, интенсивного знакомства.

- Вот-вот. Надо бы ещё теснее, и ещё интенсивнее. Как говорится, "глубже вспашешь, веселей спляшешь". Поможешь?

- В чём? Как?

- Создай ситуацию активного ухаживания. Прикадрись.  Приударь за нею, - выковыривая из зубов рыбью кость, причмокнул Андрюха, - и посмотрим, чем дело закончится.

- Дело закончится сковородкой, - Паша погладил свою голову, на которую нежданно могут посыпаться неприятности.

- Вряд ли сковородкой, - отмахнулся Андрюха.

- Скалкой?

- Боишься?

- Нет. Просто не хочу девушку охмурять.

- А если девушка охмуряет меня, это по-твоему нормально?

- Расстанься с нею, раз не очень уверен в ней. Что держишь подле себя?

- Красавица. Как гласит пословица, "не светит свеча против солнечна луча". Затмила она собою белый свет.

- Ты падок на смазливость? Если встретишь кралю поэффектнее, то сменишь одну на другую?

- Намерен меня обидеть? Ты мне не друг, что ли?

- Друг, друг.

- Так иди и испытай. Тебе это ничего не стоит. Возьми да поболтай со Светкой. Она тебя знает, в разговор вступит. Никого ты не охмуришь. Просто изобразишь из себя актёра, развеешься.  А сейчас для меня эти сомнения - очень сложная проблема.

      Чтобы не отказывать другу в решении "сложной проблемы",  Паша отважился на эксперимент соблазнения и пошёл репетировать позы и жесты,  характеризующие натуру ухажёра-сердцееда.

      На следующий день, узнав по телефону от Андрюхи местонахождение его невесты,  Паша отправился к парадной лестнице  библиотеки. Света частенько проводила время за книгами, поэтому организовать встречу не составило труда. На этот раз Света  вышла из центральной двери, читая на ходу.

- Привет!- остановил её Паша. - А я тебя жду.

- Что-то случилось? - на секунду оторвав взгляд от книги, поинтересовалась Света.

- Соскучился по тебе.

- Андрюха? - Света захлопнула книгу.

- Нет, я. Пойдём на карусели покатаемся?

            Света сунула книгу под мышку и, отведя  голову вбок, критически окинула взглядом Андрюхиного приятеля. Девушка не могла припомнить, чтобы за  ним такое  водилось - развлекать невесту в отсутствие  жениха.

         А Паша, уловив оценивающий взгляд, быстро  сориентировался в ситуации и выбрал выгодный ракурс положения тела, чтобы наилучшим образом предстать в лучах вечернего солнца. Приняв театральную позу, он застыл в ожидании. Света с любопытством уставилась на его скрещенные ноги и руку, упёртую в поясницу. Неподвижность Паши наводила на мысль, что тот собрался чихнуть. И Света уже собралась выпалить: "Будь здоров!", как вдруг обратила внимание на тень, тянувшуюся от ног Паши до фонарного столба. Тень напоминала градусник, и у Светы вырвалось:

- Ты температуришь, это точно, - в следующее мгновение Света вскочила на подножку троллейбуса и растаяла в толпе пассажиров.

- И это всё? А что дальше было? - разворчался при очередном обсуждении наболевшей темы Андрюха. - Ты дал промашку.  Эх, ты.  Прямо про тебя поговорка: "Глаз с дороги не сводил, а в канаву угодил". Надо было находиться подальше от остановки. Тогда бы результат был более-менее. Придётся повторить эксперимент.

- Бесполезно. Хоть около остановки, хоть вдали, - расстроенно бубнил Паша. - Света, будто Снежная Королева, реагирует на меня как на ледышку. Я применил массу театральных приёмов,  чтобы растопить холодное сердце твоей невесты.

- Ты потерпел фиаско по неопытности. Не расстраивайся. Ещё одну попытку сделаешь - и результат не заставит себя ждать. Помни  поговорку: "Охотника  девятая заря кормит".  Ошибка твоя вот в чём. Театральные ухищрения известны женской натуре, и потому дамы всегда на стрёме. Обопрись на то, против чего они бессильны: задействуй в Свете древние инстинкты! Воспользуйся дремлющими привычками, доставшимися человечеству от предыдущих ветвей эволюции.

- Предлагаешь брать пример с диких особей?

- А почему нет, если особи умеют распалить чувства? - Андрей завертел растопыренными ладонями возле висков, видимо, изображая какого-то дикого зверя.

- И брачные игры какого представителя фауны мне взять за эталон? Фазана?

- Впечатляющий танец получится, - хмыкнул Андрюха.

- Голубя?

- Нет, этот слишков назойлив. Он неправильно ухаживает. А всё потому, что уже не древний - урбанизировался.

       Упоминание городской среды вывело мысль в правильное русло.  Паша сообразил,  что подсказка частенько кроется рядом. Он наморщил лоб и стал припоминать, повадки каких зверей  знает. В уме проплывали картины городских парков, зоосадов, любительские снимки на видеокамеру.
 
- Ну тогда из дикой природы мне более всего понятна утка. Я смогу  скопировать селезня. Видел на пруду, как он вот так делает шеей, чтобы привлечь уточку, и вот так крыльями, - Паша разошёлся не на шутку.

- Не перебарщивай! Почитай литературу про уток. Когда будешь подкован, почувствуешь уверенность.

- Сколько же я потрачу времени на изучение специальной литературы?

- Зато при деле будешь. Не забывай про  поговорку: "Кто любит науки, тот не знает скуки".

- Лоботрясничать будет некогда. Это точно. Утиное поведение изучить непросто. Да и нарядиться, наверное, придётся соответственно. Утки же пёстрые. Ещё у них имеется так называемое "зеркальце"  на боку...

- Да, внешность имеет значение.  Подумай над этим. Но не сильно углубляйся. Помни: в утиных взаимоотношениях немалую роль играет плавание вокруг избранницы, а хорошим подспорьем служит  переливающаяся гладь воды, - Андрей принялся напирать на внешнюю атрибутику театральных постановок и перечислять всякие визуальные эффекты.

- Значит, для усиления древних импульсов следует добавить водоём? - обобщил Паша разглагольствования друга.

- Не помешает.

- А  Света собирается к озеру?

- Позвоню ей, когда она будет на пляже, и сразу сообщу тебе.

- На пляж? Мне? В это пекло? - Паша сердито отодвинул стул от стола, и тот негодующе скрипнул. -  Зачем я только согласился тебе помогать!  Я предполагал, что моей голове несдобровать. Вот, пожалуйста, теперь макушку солнцем напечёт.

- Панамку прихвати, - невозмутимо ответил Андрей.

        Андрюха с детства усвоил, что друзьям присуща  взаимопомощь, и потому нисколько не сомневался, что Паша с удовольствием и усердием будет выполнять задание. В конце концов  благополучие человека зависит от успешности его друзей. Так Паше  ли не быть заинтересованным в удачном создании семейного союза предприимчивого Андрея и талантливой девушки? Ему ли не ратовать за своевременную проверку на прочность будущего счастья двух людей? 
         
- А что мне на пляже делать? -  непонятно кислым голосом заныл Паша.

- Очаровывать Свету! - Андрей даже подскочил  от неожиданной интонации голоса Паши, лишённой бодрого энтузиазма.

- А Света что должна предпринять в ответ? - бубнил Паша.

- В идеале - ничего. А ты взбодрись, а то совсем сник. Ты не должен  вызывать в девушке чувства жалости, чтобы не получилось как в той поговорке: "Пошла по масло, а в печи погасло".

- Ну, я отправляюсь? - нытьё было таким, словно человек собирался не идти, а ползти. - Заработаю солнечный удар, только и всего...

- Купи три панамки: себе, Свете и мне. Я буду за вами наблюдать из-за кустов.

- И охота тебе сжигать под солнцем самое дорогое, что у тебя есть - здоровье?

- Истина дороже. И хватит болтать. За твоим языком не поспеешь босиком! Принимайся за дело.

- Сколько я сделал этих дел! На музыкальный путь тебя наставил, сказку оценил, советами был щедр,  на любую роль годен. - Пашу словно прорвало. - И в котах побывал, и спесь ухажёра на себя примерил, теперь притвориться уткой не отказываюсь. Но ты начинаешь зависать в театральной составляющей своего плана очарования девушки. Ты застрял в одном амплуа. Ты теряешь фактуру героя любовного романа. Ты мне даёшь задания ничтожные, несоизмеримые с судьбоносностью  цели. Чувствуешь, что мои роли мельчают: сказочник, ухажёр, селезень? С ними мельчаешь ты.

- А кто рекомендовал обратиться к театру? Разве не ты? - Андрей опять схватился за ветку плюща. - Ты! И ты был прав! Я в нём силён. Всё преломляю сквозь  призму театрального искусства. Всё изучаю в  бинокль. Так и надо. Театр предлагает рассматривать эпизоды с разных сторон. Издалека всё кажется незначительным и непонятым. А когда увеличишь -  многое  уяснишь. Ты что, забыл, что театральный зал обычно двухъярусный? Вот, пока со всех ярусов ситуацию не проанализируем, не остановимся.

- Но корчить из себя настоящую утку - это не театр, а слом сознания, - Паша сложил руки за спиной.

- Чем тебе утка не по душе? Изобразить утку легче, чем оленя. Вот, глянь на себя, ты даже без тренировки вылитая утка: руки за спиной, будто крылья у птицы, голову поднял. Тебе бы только клюв да ласты - и вылитый селезень.  Умеешь же произвести впечатление! Я не ошибся, сразу увидел твои артистические способности.

- Руки, ноги, клюв, крылья - это внешняя форма. А где внутреннее содержание? Я должен войти в образ. Необходимо время для моральной подготовки. Может, отложим это представление на недельку?

- Нельзя. Промедление испортит задумку. Поговорка о том же вещает: "Ранний дождь озолотит, а поздний разорит".

- А вдруг, поспешность станет  ошибкой?

- Исправим! Верь народной мудрости. Она гласит: "Не бойся первой ошибки. Избегай второй". Пока у нас  не было недочётов. Так что иди напролом. Даже если и будет неудача, она станет первой. А это не фатально. Пословицы не врут.


      Паша  понуро побрёл готовить себя к новым провалам. Удачи от очередного рывка он не ждал. Каждому ясно, что влюблённую утку изобразить непросто: можно и шею вывихнуть, если слишком стараться.

      Так что пришлось Паше провести полдня в библиотеке, изучая по книгам повадки водоплавающих птиц, чтобы как следует подготовить себя ко второй "попытке соблазнения", не ударить  лицом в грязь и работать не одним только шейным позвонком. Ведь утки в процессе ухаживания ещё и крякают? Это надо было срочно уточнить.

       В читальном зале из стопки журналов и брошюр  Паша узнал, что первое описание уток сделано  две тысячи лет назад. "Значит, данный вид птиц относится к стойким представителям дикой природы, т.е. всё делает правильно, потому и живуч, - сделал  Паша  резонный вывод. - Например, в ответ на своё приветствие селезень обязательно надеется на ответный танец уточки. Если парного кружения по воде не состоится, то пара не создастся. Не то что голуби - те не ждут благосклонности. Да и не дождёшься. А уточки долго-долго кивают друг другу, плещутся  и совершают вальсирование вдоль берега. И как заманчиво организуют угощение: селезень приводит уточку к крошкам хлеба, сам не ест, смотрит, как возлюбленная насыщается. И только когда та отплывёт, селезень позволяет себе полакомиться остатками корочек. Целуются утки и подавно премило: не раззявают пасть, словно саблезубые тигры, а закрытыми клювами тычатся в крылышки друг другу. Что за прелесть!  Утятки же любят своего папу самозабвенно: плывут к нему, гребут! Но это позже..."

        Пока Пашу интересовал исключительно период ухаживания. Особое внимание  он уделил осанке и посчитал, что для успешности действий надо иметь, как у уток, горделивую постановку головы, полусонные глаза, неспешное покачивание плечами и громкий голос. Крякать нужно обязательно. Зычно, но редко.

        Паша так увлёкся штудированием древних свидетельств об утиной популяции, что даже не обратил внимания на вошедшую в зал  Свету. Пробираясь по узкому проходу между столами,  та нечаянно заглянула в толстую Пашину тетрадь, куда новоявленный ученик заносил факты об утке "индийский бегун".
         
       "Видимо, друг Андрея собирается разводить яйценосную домашнюю птицу" - подумала Света и тихонько устроилась за столом на последнем ряду в уголке между стеллажами. Свете предстояло скопировать чертёж свадебной фаты из журнала мод. Выбранный фасон нравился девушке крупными складками, ниспадающими с венчика волнообразной дугой. Ей мечталось иметь свадебную фотокарточку, достойную семейного архива, чтобы в течение многих лет родителям, будущим детям и знакомым   было бы приятно брать в руки снимок.
   

       Света осталась довольной тем, что Паша не заметил её присутствия в библиотеке. Ведь если бы последний разговор с ним, поставивший девушку в тупик, повторился, то пришлось бы на полном серьёзе заняться переделкой крыши, которая у Паши поехала. Но  Света не располагала временем на ремонт. Невесте хотелось побыстрее купить ткань для фаты и приступить к пошиву изделия.

       По дороге до магазина текстиля Света заглянула в свадебный салон. Примерив самое пышное белое платье, она никак не могла заставить себя с ним расстаться. В кринолине было так комфортно! Светлана, затаив дыхание от восхищения собственным обликом, долго стояла в рюшках и кружевах, похожих на белую пену морского прибоя. Ни дать ни взять, Афродита! Поведёт правой рукой - стразы на рукаве так и блещут, будто брызги волн. Поведёт левой - парчёвый манжет блестит, словно каменистый пляж.

      Ассоциация с пляжем заставила Свету перевести взгляд с рукавов  на область декольте. Стало ясно, что в эту часть  Светиного облика следует добавить   загара. Всё-таки цвет кожи не должен сливаться с тоном одеяния.

      Невеста представила, как замечательно будет  смотреться серебристая прозрачность каймы по верхнему канту платья, упирающаяся в коричневую густоту загара, как фольга в шоколадку. Какая девушка  откажется слыть "шоколадкой в фольге"? Не Света - точно! Она решила купить понравившееся платье. Однако кусачая цена, свирепо вытаращившись с этикетки, не только цапнула мечтательницу, но ещё и обтявкала, и обвизжала, а, может, и обгадила ту, у которой не нашлось  денег на элементарное. Какой конфуз!

       Сумма не набиралась. Надо было срочно устроиться на временную работу для улучшения финансового положения. Досконально продумать этот вопрос и обвести красным фломастером газетные объявления Света собиралась на пляже.

       Оставив понравившееся платье некупленным, Светлана вернулась домой и стала готовиться к походу на речку. На следующий день, нагрузив  пляжную сумку дюжиной газет, набором фломастеров, плетёной циновкой, пудрой, салфетками и косынками, Света поспешила к реке.

       Но у речки она едва успела бросить на бережок циновку, как зазвонил телефон:

- Светик, ты где? - интересовался Андрей.

- На обрыве.

- Давно?

- Только что пришла.

- Ну загорай!

        А по тропинке  уже приближался  Паша. Он сжимал в руках две панамки и  мимоходом зашвыривал в кусты третью.

- Привет, Светлана! - привычно тепло сказал он и устроился поблизости на дощечке. - Греемся? А я как раз приобрёл две панамки. Одну тебе дарю!

       Паша нахлобучил Свете на голову обновку.

- Не надо  наряжать меня в чужие вещи! - сорвала Света непонятно чей головной убор.
    
       Паша  догадался, что опростоволосился, уподобившись поведением настырному голубю, и приступил к исправлению ошибки.

- Новая панамка-то! Мне идёт! - и, натянув  на лоб панаму,  сонно прикрыл веко, чтобы удлинённым разрезом глаз напоминать утку. - Вот какой я весь с иголочки, -  Паша обошёл Свету по кругу и  кинул камешек в реку.

      Разбежавшиеся волны, круговое обхаживание и глаза с поволокой должны были возыметь воздействие на девушку. Но Света почему-то ёрзала на циновке,  вместе с нею отодвигаясь подальше от дощечки назойливого парня. "Видимо, три утиных приёма маловато, - задумался Паша. - Надо применить весь арсенал".

      Свете совсем не нравилось  приставание сопляжника, и девушка бы ушла, но недавний звонок Андрея вынуждал её  оставаться на месте и ждать возможного следующего диалога или встречи с женихом.    

      А Паша не терял времени даром и расщедрился на целый поднос мороженого.

- Кушай, Света!

- А ты почему не ешь? - Света выбрала себе эскимо.


- Как истинный джентльмен, только после тебя.

- Разве я в силах съесть такое количество? Пока я свою порцию закончу, твоя растает.

- Пусть!

- Странно.

- Так принято у ут.., -  Паша прикусил язык.

- У кого?

- У-у-у ут.., ут.., у этих, ну,  как их там..,  у-у-у т.., у  ут... ренних пловцов. Утренние пловцы - это те, кто увлекается  плаванием на спор через реку, с утра, чтоб первоначально плыть против солнца, а назад - прямо на восход, ага, - выкручивался Паша. - Моя команда всегда побеждает, потому что я перед заплывом  оставляю на старте бадью с мороженым, чтобы стимулировать силы организма к возвращению на противоположный берег. И мы всегда опережаем соперников.

- Необычный метод стимулирования спортсменов.  Это новое веяние? Открытие для постановки рекордов пловцов?

- И не только пловцов, но и прыгунов, и бегунов...

- Даже бегунов? Утка "индийский бегун" тебе нравится своими спортивными качествами?

- Откуда ты взяла? - Паша затаил дыхание.

- В библиотеке ты  читал книгу  о ней. Хочешь стать фермером? А меня возьмёшь в напарники?      

        Света загорелась идеей развития подсобного хозяйства. Совместное фермерство сулило ей доходной утиный бизнес и деньги, в которых на данном этапе жизни  невеста испытывала острую необходимость.

- Хм. В некотором смысле.., -  Паша понял, что скоро будет разоблачён, и что теперь ему не отвертеться от советов Светы по выращиванию домашней  птицы.

         А Света ухватилась за тему счастливого утиного царства и сподвиглась освоить специальность сельхозпроизводителя на ферме Паши. Убедившись, что Андрея на пляж можно уже не ждать, она свернула циновку в рулон и вдохновенно выпалила:

- Идём, Паша!

- Куда?

- На рынок выбирать утят. Через месяц утята-пуховички станут во-о-от такими, - Света доходчиво махнула рулоном, - и мы сделаем уникальный фильм про взросление птиц на ферме "Утиное Царство". Туристы прибудут!  Бизнес! Прибыль!  Понимать надо!

       Паша  затравленно оглянулся на кусты. Высунувшийся оттуда Андрей энергично  крутил рукой, мол, давай, набирай обороты, и показывал большой палец, подчёркивая, что чрезвычайно доволен разворачивающимися событиями.
          
       Ну как тут не скривиться? Паша чуть не выругался. Чему Андрюха рад? Он думает, что Света направляется в тенистый сад на укромную скамеечку? Ан нет: она тащит несчастного парня по раскалённым зноем улицам на никому не ведомую ступень женских приусадебных фантазий. Опять, Паша, что ли,  что-то упустил из выученных назубок приёмов обольщения? Вроде всё сделал, как надо: кормёжка была, горделивая осанка - тоже; по кругу ходил, глаза удлинял. Что забыл? Эх, не успел в паре повальсировать вдоль бережочка, и ни разу не крякнул.

       Паша умоляюще посмотрел на Свету,  свёл брови и открыл рот.

- Поперхнулся? - девушка постучала  парня по спине. - Доедай мороженое.  - Вручив попутчику поднос с вафельными стаканчиками, она указала направление движения, и процессия из трёх человек ускорила шаг.

        Со стороны это выглядело так.  Впереди шествовала юная особа, нетерпеливо размахивающая пляжной сумкой; за нею плёлся побитый жизнью чудак и слизывал с пальцев остатки тающего мороженого; замыкал шествие любопытный человек с биноклем, мелкими перебежками прячущийся за клумбами.


        Калейдоскоп пышных газонов кружился перед Андреем чарующими спиралями, растекался таинственными эллипсами, концентрировался дурманящими конусами, воспарял стрелками и ниспадал завитушками. Андрей прятался за клумбами, идя на полусогнутых ногах.  Цветы благосклонно относились к стремлению парня слиться с ними и старательно тянулись  головками к небу, чтобы прикрыть того, кто то и дело припадал к стебелькам.

       Пёстрая панамка, украшенная изумрудным лейблом, как нельзя лучше подходила для маскировки. Но никак не подходили светлые брюки. Андрей, то и дело опускаясь около очередного кустика на колено, изрядно испачкал одну штанину. Отряхиваясь, он неохотно объяснял прохожим, обеспокоенным причиной его  беспрестанных падений в клумбы, что  спотыкается о бордюры. А в целом всё в порядке: он наблюдает в бинокль за бабочками.

- Сквозь тернии к звёздам! - одобрительно кивали прохожие, а Андрюха вновь рыбкой нырял в "тернии" из опасения, что Света вот-вот обернётся.

      Света же крутилась, как заведённая. Со свойственной ей непосредственностью она делилась с  Пашей планами по организации фермерско-туристического хозяйства. В её мечтах подразумевались дни посещения озёр, где привыкнут резвиться утятки; лугов, где прелестные пушистики станут греться около мамы-утки;  корытца, к которому они будут бежать со всех ног за угощением.

     На территории хозяйства главная дорожка должна была вести к привлекательному стенду с картинами из жизни уточек. Центральной статьёй стенда засияет заметка, содержащая рекомендации о том, как правильно оказывать содействие маме-утке в вопросах обучения и воспитания выводка.

      Добираться  до ворот "Утиного Царства", согласно разработке Светы, туристам будет помогать мини-автобус с водителем-аниматором в костюме цапли. Почему именно цапли, Паша не уяснил. Он слушал речь Светы в пол-уха, ибо считал, что ответственность за Светины инициативы возьмёт на себя Андрей, как навязавший всю эту затею с подглядыванием за невестой.

      "Кто кашу заварил, - успокаивал сам себя  Паша, - тот пусть её и расхлёбывает". Но пока хлебал один только он сам, и притом, не кашу, а растёкшееся мороженое с подноса.   А тот, кому по справедливости должна была принадлежать роль "расхлёбывателя", только и занимался тем, что далеко позади профессионально вскидывал бинокль, да элегантно сбрасывал с предплечья цветочную пыльцу. Блеск стёкол бинокля и сверкающий лейбл панамки однажды чуть не выдали кувыркающегося в клумбах. Но пока всё обходилось.
         
     Внезапно Андрей заметил, что Света замерла на месте и перестала размахивать руками. В бинокле  появился трафарет с надписью: "ОСТАНОВКА ТРАНСПОРТА". Андрей в сердцах забросил бинокль за спину, и, застонав от его удара по лопаткам, стал остервенело тыкать ногтем в телефон.

- Паша, обходи эти места стороной! - кричал Андрей в трубку, нервно вертясь вокруг своей оси, словно разгневанная оса. - Что ты снова наступаешь на те же грабли? Уводи Свету с остановки! Опять же удерёт!

     Докричаться до Паши не позволил подошедший троллейбус, который, втянув в своё чрево Свету и Пашу, двинулся в сторону Андрея. Теперь Андрею нужно было срочно слиться с близлежащей клумбой по-настоящему, и он погрузился в море цветов с головой, прижавшись к влажной земле животом. О светлых брюках парень уже не печалился. Сейчас главным было замаскироваться так, чтобы его не заметили  из окна троллейбуса.

     Сердобольные прохожие, конечно, тотчас принялись дёргать Андрея за плечи, стараясь вытащить невезучего на тротуар, но парень сурово отмахивался и упирался, как мог.

      Света, удобно устраиваясь в троллейбусе на сидении подле окна,  показала пальцем на барахтующуюся среди цветов группу и заметила:

- Гляди, Паша,  на улице человек упал. А панамка у него точь в точь как у тебя.

- Мода диктует актуальные фасоны, - нашёлся Паша.

- Актуальности надо следовать. Я согласна носить эту модную панамку.

       Паша протянул  Свете третий экземпляр. Она примерила, глядя на отражение в стекле, и столкнулась с десятком осуждающих взглядов. Пассажиры  ждали команды нажать  стоп-кран. Сопоставив три панамки, люди зашумели, логично предположив:

- Эй, ребята, там, наверное, ваш друг нуждается в подмоге. Остановите троллейбус, поднимите вашего парня сюда.

       В ответ  Света  дунула на свою чёлку, а  Паша ехидно прищурился. Пассажиры напряжённо наморщили лбы, рассматривая странную компанию в трёх одинаковых панамках,  отрицающую знакомство друг с другом.

- Поскользнувшемуся требуется компресс. Где доктор? - волновался салон. - У кого есть сердечные капли, таблетки или вода для травмированного?

- Не переживайте. Всё будет тип-топ! - тоном ясновидящего изрёк Паша.

- У того человека всё будет хорошо? - приблизилась к Паше женщина в шляпе, проникшись  уважением  к дарителю оптимистичных прогнозов. - А у меня?

- И у Вас,- успокоил Паша, искренне веря в то, что если женщина в шляпе, то и дела её  там же.

- А у меня? - пробасил мужчинв с необъятным рюкзаком, в который, наверное, поместилась половина домашнего уюта.

- Само собой, - обнадёжил Паша с видом специалиста, способного мыслью пронзать не только время, но и увесистые поклажи.

      И  был прав! Действительно, разве может не повезти  человеку, который, как истинный философ, "всё своё носит с собой"? Такой предусмотрительный турист никогда не попадёт впросак. Вот только Паша забыл сегодня взять из дома всё, и потому вместо философа мог превратиться в невезунчика. Эта мысль разрасталась подобно туче.

     На ровном  фоне положительных предсказаний стала проявляться клякса негативных ощущений. Они были связаны с тем, что в отличие от успешного  пассажира с рюкзаком, Паша не имел заплечного мешка  и оттого чувствовал себя не подготовленным к грядущим сюрпризам молодой активной жизни. А тут ещё Света вскочила и с возгласом: "Протрите ему виски духами!" бросила в окно троллейбуса упаковку влажных салфеток.

      Коробочка рассыпалась в воздухе, и одна мокрая салфетка, долетев до цветов, шлёпнулась  на макушку травмированного клумбами. Человек вздрогнул, снял головной убор и негодующе стряхнул с изумрудного лейбла влагу цитрусового аромата. Одновременно он с досадой  оглянулся на отъезжающий троллейбус, чтобы удостовериться, что из того больше ничего к нему не прилетит.

       В окне салона торчала Света. Глаза её были круглыми от удивления, а рот прикрыт ладонью во избежание неконтролируемого всхлипывания: "А-а-а, это о-о-он упа-а-а-ал, бедненьки-и-ий!"

- Ты что? -  Паша попытался усадить Свету на место.

- Кто там? - не отрываясь от  окна, медленно спускалась на сиденье Света.

- Где?

- Кто у клумбы в светлых брюках, с биноклем  и в пестрой панаме? Наш Адрей? Почему он упал? Он болен?

- Какой Андрей? Кто болен? - Паша   прильнул к стеклу. - Почему упал? У него, наверное, ботинки-клумборыхлители, вот и споткнулся во время вспахивания. Он уже уходит. Ух, как припустил! Весел, будто тушканчик: даёт дёру и присвистывает.

       Света  посмотрела вслед человеку в панаме, отбегавшему за деревья, и решила немедленно прояснить обстановку. Достав телефон, она набрала номер Андрея и поинтересовалась, где парень  находится, не нуждается ли он в чём и не кружится ли  у него голова.

- Я в аэропорту... - приплюснутым голосом процедил измождённый клумбовыми отжиманиями.

       Андрей посчитал правильным поместить себя в район, как можно  более отдалённый от ландшафта, засвидетельствовавшего его увлечение бабочками.

- Уф, всё в порядке! В окне был не он! - передала Света содержание разговора Паше. - А то я испугалась, что Андрею нездоровится.

- Хм, - со знанием дела причмокнул Паша, - у Андрея не бывает болевых симптомов. Разве что иногда неблагодарность обостряется зазнайством. Какое средство поможет справиться с подобным недугом?

- Рынок! Выходим! - крикнула Света и независимой походкой золотоискателя направилась в сторону ворот, за которыми открывался проход на тропу,  сулящую прибыль.

          Знали бы искатели приключений, что их ждёт на той тропе, ни сделали бы ни шагу. За полчаса Свете и Паше на рынке пришлось окунуться  в такие передряги, что и не придумаешь. Войдя в ворота беленькими, они выскочили обратно синенькими.

         По лицу Светы стекали голубые полоски растаявшей туши для ресниц, а у Паши через глаз темнел синяк.

         Первый тумак Паша получил от продавца, принявшего подошедших за двух родственников. Торговец заявил, что брату и сестре он не будет продавать птиц, потому что брат и сестра обычно враждуют с детства. А уточкам нужен покой, им слушать ссоры хозяев ни к чему. В ответ на Пашины  возражения продавец ткнул парня в плечо и с рыком: "Иди гуляй!" закрыл марлей своих жёлтых питомцев, чтобы злые "брат с сетрой" их не сглазили.

        Следующий продавец поинтересовался у Паши, не невестой ли является идущая рядом девушка, и на Пашину  реплику: "Не-не-не! Как можно!" врезал парню кулаком в бровь со словами: "Что значит: "Не-не-не"? Ты что, жениться отказываешься, ловелас паршивый? Синего штампа в паспорте страшишься, хмырь трусливый? Так получай синий штамп промеж глаз!"

         Третий продавец, заметив, что к его прилавку приближается человек с синяком на лице, уже издалека закричал:

- Иди стороной, фингалистый! Ходят тут всякие.., - и поддал Пашу пинком, чтобы тот быстрее миновал торговые ряды.

        Четвёртый продавец, критически уставившись на парня, одной рукой прикрывающего глаз, а другой - потирающего ягодицу, зачерпнул воды и окатил странных покупателей, хохоча: "Протрезвейте,  а потом приценивайтесь!"

       Так, без вины виноватая живописно расписанная парочка не солоно хлебавши покинула владения базара и остановилась у забора привести в порядок свою подмоченно-подсиненную репутацию.

         Укромное местечко не было безлюдным. Оно приютило не только травмированных. Возле самодельных лотков тут примостились обладатели хозинвентаря.

       Отоварившись досками, пилой, молотком и гвоздями, Света обернулась на писк. Это подавал голос утёнок. Он бегал по коробке, прислонённой к забору и норовил вылезти на асфальт.

- Возьмите утёнка, - предложила рядом стоящая женщина. - Нашла его на улице, а содержать не могу. Сложно за ним ухаживать.

- Одному плохо, - подтвердила соседка. - Утёнка лучше подсадить к моей утке и забирать всё семейство целиком.

       В соседней корзине утка грела десяток забавных утят. Одинокий утёнок перекочевал к ним, успокоился и заснул. Утка потрогала новичка клювом и спрятала под крыло. Теперь в её жизни стало одиннадцать малышей.

- Беру! - Света отсчитала деньги и, довольная приобретением, ринулась на вокзал.

       Паша  с досками, гвоздями, пилой и синяком похромал следом. Он не мог отказаться от сомнительной затеи оборудовать берег какого-то только Свете известного озера лавочкой для посетителей, потому что обещал другу испытать невесту на прочность.
       
       Но испытания опять долбили только Пашу. И уже ощутимо.  Тем не менее Андрей не предоставлял передышки и беспрестанно названивал:

- Вы где?

- На вокзале, - тускло проявлялся Паша.

- Куда путь держите?

- Не знаю, - в голосе Паши послышались дрожащие нотки. - Вроде лавки будем ставить, озеро искать. Туда утят пустим. Светлана купила целый выводок. Говорит, получится хорошая зона отдыха.

- Сейчас приду.

- Подменишь меня? - дрожащие нотки перешли в вибрацию.

- Нет.

- Мне тяжело, - вибрация начинала превращаться в волны.

- А кому легко?

- Подсоби хоть  доски тащить! - волны грозили перерасти в штормовое предупреждение.

- Не расслабляйся! Сосредоточься!

         Паша  обречённо вздохнул и, послюнявив палец, сосредоточился на залечивании синяка.

- Я вижу билетную кассу около железнодорожных путей. Пошли! - Света с воодушевляющей энергией поправила на плече Паши авоську со столярным инструментом. 

        Совсем недавно в троллейбусе Паша  мечтал о заплечном мешке. Отныне мешок  имелся. Мечты сбываются! Это хорошо. А значит, нет причин грустить. К тому же и соответствующая пословица существует на этот случай: "Взялся за гуж - не говори, что не дюж!"

         А "гуж" был ещё тот!  Неуклюже заваливаясь на один бок, куда тянула заплечная ноша, ссутулившийся парень поплёлся за порхающей Светой и оказался на железнодорожной платформе, абсолютно не понимая дальнейшего маршрута передвижения.

        Андрей  уже приближался к вокзалу. Настроение у жениха было упадническим, что не казалось удивительным после серии падений в клумбы. Наслаивавшееся на это Пашино пессимистическое восприятие жизни  и подавно выбивало из колеи.

         Андрей считал себя попавшим в ловушку профаном, находящимся в гораздо худшем положении, нежели  друг Паша. Всё-таки Паша, прикинувшись ведомым, послушно выполнял затеи Светы и ни о чём не беспокоился. Он просто собирал данные наблюдений и отчитывался: куда пошла, что сказала, кому подмигнула.

         То ли дело - Андрей: ему приходилось анализировать полученные от Паши материалы, сопоставлять факты, прогнозировать виражи судьбы. И сколько шишек он набил себе за первый день эксперимента - не сосчитать!

        По правде говоря, Андрея приводила в недоумение необъяснимая активность невесты. Той беспрестанно приходили в голову какие-то умопомрачительные идеи: то утят приобретать, то лавки громоздить, то озеро искать. Раньше за ней не замечалось такого рвения в вопросах оборудования  летних зон общественного отдыха.               

       Может, Света раскусила намерения жениха и теперь смеётся, намереваясь измотать парней по пригородным дорогам? Например, зачем она пришла на вокзал? В городе что ли нет прудов для уток? Тут что-то не то... Похоже, что у Светы есть тайный воздыхатель-миллионер, обеспечивающий пассию озёрами.

      Не зря, ох не зря эксперимент набирает обороты. Андрей всё выяснит до конца! Он разберётся в склонностях невесты. Вот именно сейчас и выяснит, куда это она намылилась?

      Притаившись за углом здания вокзала, Андрей принялся наблюдать за Светой и Пашей в щель между урной и  стеной. Бинокль высветил корзину с уткой, связку горбыля и гвозди, торчащие из карманов Паши. "Гм... - сердито засопел Андрей, - похоже, ребята к пикнику приготовились. Нагряну-ка к ним ночью. Они у меня попрыгают!"

- Гражданин! - раздался требовательный голос сзади. - В урнах шарите? Бинокль оттуда  достали? Признавайтесь: бродяжничаете или воруете? Чем промышляете? Где живёте? Кто может подтвердить вашу личность?

      Андрей встал с колен и оглянулся. Рядом стояли трое дежурных по станции.

- Что к урне прижались? - повторили они вопрос.

- Я поездов боюсь, вот и прячусь от приближающегося состава.  Иногда поезд такой  вихрь поднимает, что меня может сдуть! - отчебучил Андрей.

- Зачем пришли, если боитесь?

- Невесту провожаю. Вон она, - Андрей ухватился за спасительную соломинку, - она подтвердит мою личность.

- Ну, что ж, пойдёмте к ней. Выясним, что за невеста у такого чумазого посетителя вокзала.

         Андрей улыбнулся, радуясь тому, что Светочка его всегда ухоженная, аккуратненькая и изящная. Красавица, одним словом. Сейчас настал момент, когда благообразный облик невесты мог спасти репутацию незадачливого жениха. Но, подойдя к друзьям, Андрей к своему ужасу увидел, что Света тоже была чумазой. По её растерянному лицу расплывались синие разводы, а рукава и юбка были усыпаны утиным пухом. Громко крякающая утка дорисовывала неприглядную картину агрессивными мазками шумного поведения.

          Не лучшим образом выглядел и Паша. Синяк над опухшей щекой говорил сам за себя, а связка досок, к которым еле стоящий на ногах парень прислонялся, словно к фонарному столбу, и подавно добавляла негатива к характеристике  группы.

- Это ваш жених? - дежурный по станции обратился к Светлане, указав на Андрея.

- Да.

- А это чей жених? - дежурный кивнул в сторону Паши.

- Это наш общий...

- Ваш общий жених?

- Наш общий друг, - пояснил Андрей.

- Ну и компания, - дежурные занесли запись в журнал происшествий, - два сапога - пара. Три сапога. Все трое измазюканные, все в одинаковых панамках. Не врут, что знакомы. Милейшие, а кто вас извалял?

- Да мы с рынка. Уставшие, - отклонился от досок Паша.

- Горбыль тащите куда, откуда, зачем?

- Скамью делать.

- Скамью подсудимых?

- Нет, зону...

- На зону собрались?

- Вы не дослушали.

- Быстрее говорите.

- Язык не ворочается от переутомления. Зону отдыха намечаем построить.

         Дежурные по станции расписались в журнале и, окинув оценивающим взглядом компанию переутомлённых, чтобы получше запомнить жениха с биноклем, девушку с корзиной и парня с горбылём, махнули рукой:

- Ну, ладно. Каков  пункт назначения?

- Э-э-э... -  Паша быстро пробежал глазами по сторонам и прочитал на прибывающем поезде, - станция "Солнечная".

- Счастливого пути! А ты куда? - дежурные схватили Андрея, готовившегося протиснуться в дверь электрички. - Ты же провожатый. Вот и топай домой. И отвыкай копошиться в урнах.

- Андрей копался в помойке? - Света от потрясения чуть не выронила корзину.

- Не берёмся утверждать, что именно он делал в урне: копался, рылся или шухарился, но выглядело это немножко неэстетично. Так что лучше не повторять. До свидания!

- До свидания!

       Поезд набрал скорость и понёс Свету с Пашей в дальние дали. Света не отрывалась от окна. Ей показалось, что это уже было с нею: она так же смотрела в окно на удаляющегося человека в светлых брюках, и сердце её учащённо билось от жалости к бедолаге.

- Что-то мне подсказывает, что первый раз тоже был он. - Света постучала пальчиком по стеклу. - И брюки, и панамка, и лейбл, и бинокль - всё сходится. Часто он стал гулять по городу. А почему сейчас он, когда подошёл к нам, не обнял меня, не поцеловал?

- Ты ж с корзиной. В корзине утка, у утки - утята, у утят - пух. Тут не до того, - как сумел, успокоил Паша.

      Когда луга за окном стали зеленее, а дома ниже, электричка остановилась. Станция "Солнечная" порадовала высокой белой лестницей и необъятными просторами, открывшимися за нею.  Паша и Света  стояли на пустынной платформе загородной дороги и любовались окрестностями.

- Ну, давай! - радостно обратилась Света к попутчику.

- Чего давать?

- Веди меня на свою ферму!

- Нет у меня фермы.

- Ну, я имела в виду твой загородный дом, где ты хотел разводить
уток.

- Нет у меня ничего этого.

- А что у тебя тут есть?

- Тут? Ничего.

- Как это "ничего"? Ты же здесь живёшь.

- Откуда ты взяла?

- Сам назвал станцию "Солнечную".

- А что мне оставалось делать? Сказать дежурным, что еду не зная куда?

- Обманул? Ну, и зачем ты меня сюда привёз?

- Это ты привезла меня сюда. Сама всё придумала - и про мою ферму, и про уток, и про туристов, и про бизнес. Ты ж не позволяла мне слово вставить, тараторила, как заведённая. Я был уверен, что ты знала, куда ехала.

- И что теперь?

- Отменяем мероприятие и возвращаемся.

- А утятки? Они же замучились в дороге. Им водоём нужен.

- Над этим придётся поразмыслить.

     Паша  бросил связку досок на асфальт и присел на них. Света последовала его примеру. Вытянув ноги, они оба надолго застыли в глубокой задумчивости, изучая окрестности и надеясь разглядеть вдали сверкающее пятнышко водоёма. По каким признакам определить наличие воды? Пришлось освежить в памяти много полезной информации, полученной на  школьных уроках.
      
     На связке горбыля разгорелась нешуточная полемика. Спорщики  укоряли друг друга, сокрушались и подбадривали. Один  уговаривал идти через поле в поисках лужицы для уточки, другой - расспросить о наличии озера прохожего. Прохожих не было. Время шло.
    
     Ветерок теребил складки на Светиной юбке, пробирался в босоножки и щекотал пальцы ног. Порой он что-то нашёптывал ей на ушко и Света поворачивала голову в  сторону медово-сладостного шороха.

      Паша заметил игры лугового ветерка вокруг  ног спутницы и усмехнулся. "Да, - подумал он, - природа любит своих чад и не позволяет им отчаиваться. Жених не поцеловал, так ветер зацелует."

      А поскольку природа  иронична и доброжелательна, то никому не даст пропасть. И утке, и утяткам обязательно повезёт. Да и людям тоже.


Глава 2 - Шиворот-навыворот

         Тем временем утиное семейство принялось форсировать события и выглядывать из корзины, намереваясь  перепрыгнуть плетёные бортики. Птицы требовали к себе внимания, и Света, отойдя подальше от железнодорожного полотна, поставила корзину наклонно в траву. Обитатели плетёнки тотчас покинули  временное пристанище.

         Мама-утка, подкрепившись молодыми побегами луговой поросли, бодро направилась прочь от населённого пункта. Несколько раз оглянувшись и удостоверившись, что стройная вереница воспитанников следует за ней, она смело продолжила путь к ей одной известной цели.

         Цепочку путешественников замыкали девушка с корзиной и парень с горбылём. Люди всецело передали бразды правления утке, надеясь, что та, в отличие от них, знает, куда идёт. А кряква, примечая сорта трав, привыкших  укореняться вблизи влажных ложбин, безошибочно вывела группу к владениям водной стихии. Как настоящий экскурсовод, утка без плутаний достигла маленького озерца, затерявшегося среди зарослей оврага, и, призывно крякнув, спустила первую партию туристов на воду.

         Вторая партия, состоящая из двух человек, упрямо уцепилась за берег. Ну, вольному-воля. А утке надлежало поскорее адаптировать своих деток к  утиному образу жизни. Крылатые путешественники принялись тщательно знакомиться с  царством своей будущей жизни, изредка перебрасываясь взглядами с людьми.

        Света не сводила  глаз с утят, что Паше показалось несправедливым. Он, столько часов посвятивший изучению повадок водоплавающих птиц, почему-то не сумел растопить сердце девушки. А тут, нате вам, те же утки, которых парень давеча копировал, очаровали Свету так, что девушка отдавала им свою любовь без остатка.

        Паша недоумевал: в чём загорелый мужчина проигрывает утиной породе?

- Свет, а Свет, - вкрадчиво приступил он к разговору.

- Что? - субъект эксперимента подняла ресницы.

- Кушать хочется.

- Клевера вокруг полно, подорожник сгодится, одуванчик не помешает. Можно поискать землянику и заячью капусту.

         Пашу абсолютно не привлекала перспектива перевоплощения из пернатого в парнокопытного, но по словам Светы стало ясно, что девушка не пойдёт на станцию искать киоск с печеньем или чипсами, потому что  побоится оставить утят без присмотра. Паше тоже нельзя бросать Свету одну возле оврага. Слишком девушка кажется миниатюрной на фоне бескрайнего лугового ландшафта.

         Положение принимало форму неразрешимой ситуации,  и Паша в раздумьях подпёр рукой подбородок. Подбородок не подкачал и навеял воспоминания о телефоне, который выручал не раз.

-Ха! -  Паша хлопнул себя по гвоздям, торчащим из кармана. - Идея! Звоним Андрюхе и намекаем, чтобы привез еды.

- Но он же спросит, чем мы тут занимаемся, - смутилась Света.

- Скажем - бизнесом.

- Лучше соблюсти тайну и моё дело держать в секрете.

           "И эта туда же! - сник Паша. - В конспирацию! Разве я выдержу две тайны? Это же двойная нарузка". Но другу позвонил и по первой фразе догадался, что Андрей уже пять минут стоит на белой лестнице станции "Солнечная", и придирчиво разглядывает в бинокль сказочную сферу лугового озера.

- Вы что расселись? - Андрей ревел в трубку, как разгневанный зверь. - Ночь на носу!

- Света не хочет отсюда уезжать, ей уток жаль. Принеси нам сюда еды, - твёрдым голосом сказал Паша. -  Придётся ночевать тут.

- С чужой невестой? Ты не много на себя берёшь? - Андрей чуть не задохнулся от возмущения.

- На лугу же!

- Неважно. Ключевое слово: "ночевать". Я против него! Возражаю!

- Чем недоволен?

- В бинокль будет трудно за вами наблюдать после полуночи: ночью ж ничего не видно!

- Ну, ночуй с нами.

- Ах, уже "с вами"? Ишь, как заговорил! Вжился в роль?

- Силой, что ли, Свету тащить на поезд?

- Не прикасайся к моей невесте!!!

- Значит, ночуем в поле?

- Что купить на ужин?

- Всё!

          Вскоре Андрей с  тремя толстыми сумками и двумя брезентовыми палатками шёл по лугу. Трава была по пояс и он не опасался, что может быть узнанным Светланой издалека. Дойдя до середины луга, Андрей поставил покупки на землю и ткнул в кнопку мобильника.

- Паша, я исполнил твою просьбу! Накрывай поляну, обжора! - засмеялся он. - Сумки оставляю около зарослей тысячелистника, что за полосой таволги, где растёт репей. Забирай!
            
          Паша не разобрал, куда идти за продуктами и задумчиво замер над гаснущим экраном телефона.

- Какая таволга? Что за тысячелистник? Где репей? - бормотал он и прикидывал, в какую сторону податься.

         Луг поражал обширностью и разнотравьем. Упомянутый репей рос всюду. Белые шапочки тысячелистника  закрывали обзор. Как в этой круговерти  красок отыскать лиловые соцветия таволги?

         Можно было направить движение на станцию. Но  Паша взял круто вбок - туда, где темнел ветвистый  куст. Чутьё подсказывало, что где-то там благоухает редкая таволга, топорщится  вездесущий лопух и источает копчёный  аромат сумка с колбасой.

             
        Достигнув заветного куста,  Паша услышал грозное: "Ме-е-е!", что означало: "Ме-е-есто моё-ё-ё!" Неподалёку важно прохаживался козёл, привязанный к колышку. Длина верёвки позволяла делать большой круг. Единственно, куда она не  подпускала - к кусту. Но животное всё равно считало раскидистое  растение своим и мечтало рано или поздно общипать его как следует.

       Двуногий конкурент по имени Паша, пришедший от озера и теперь нахально нарезавший зигзаги около чужой мечты, козлу не понравился. Что поделаешь, насильно мил не будешь.

       А Паша совершенно  не понимал, почему он сегодня никому не нравится, и немного обижался за это на одну десятую часть мира, а на козла - очень сильно.   Отыграться за сегодняшние поруганное утро, скомканный полдень и тусклый вечер  Паша удумал на нём. Излить гной израненной людским равнодушием души парень решил не совсем оригинальным способом.

       Состроив козлу препротивную гримасу, Паша с пронзительным гарканием:

- Чего уставился? Я тебе не капуста! - принялся крутить перед козлом растопыренными пальцами.- Тю-тю-тю!

        Распальцовка переполнила корыто козлиного терпения, и рогатый ненавистник всего движущегося рванулся вперёд. Верёвка натянулась до отказа и вытащила из земли колышек.

        Дальнейшее продвижение Паши  происходило по неописуемой траектории. Перемахивания, перепрыгивания и перекувыркивания  маршрута перемешались в один сплошной гул:

- А-а-а-а!

         Паша - в куст, козёл  - туда же. Паша из куста... Но!
          
         О, это спасительное "но"! Всегда оно приходит неожиданно и переворачивает наизнанку всё, что происходило до него.


         Забравшись в куст, козёл успокоился. Убедившись в том, что мечта сбылась, и повезло достичь желаемого, козёл решил, что искать больше нечего и остановился. Благодарно мекнув и таким образом намекнув, что непрочь в дальнейшем продолжить  на пару с Пашей полезные для козлиной породы игры в продирание сквозь ветки, рогатый счастливчик приступил к насыщению.

          Куст стал быстро превращаться в лохматую раскоряку. Однако куст не поникал, так как знал, что новые листочки на нём вырастут. А вот  Паша, в отличие от куста, пребывал в расстроенных чувствах, потому что догадывался, что если срочно не поест, то прежнюю форму души и тела уже не восстановит.

- Где же эта чёртова сумка? - нервно вопрошал парень и вынуждал козла косить глазом в сторону Пашиного живота, урчащего на разные лады.

        Странные звуки были в диковинку: до такой степени голода козёл никогда не доходил, но подозревал, что двуногий незнакомец лелеет надежду вкусить куст. Этого животное не могло допустить, так как ему самому было мало.

         При очередном переливчатом урчании чрева двуногого, козёл принял боевую позу и топнул копытом, что означало: "На что рассчитываешь? Не отдам! Иди в поле, там пасись!"

         Паша  послушался. Долго-долго  слонялся он по полю, срывая с рукавов колючки. Наконец, пристроился на кочке и задумался. Куда Андрей мог затащить покупки?  Это можно предположить, если  поразмыслить над характером Андрея. Изучив привычки человека, можно спрогнозировать его поведение и вычислить действия до мелочей.
         
        Солнце клонилось к закату, а Паша  всё сидел на кочке, урчал и вычислял:

- Что  известно об Андрюхе? Авантюрист: значит, сумки мог бросить посреди луга. Недоверчивый: значит, наверняка прикрыл их лопухами. Скрытный: значит, опустил покупки в ямку. Влюблённый: значит, с поехавшей крышей мог оставить скоропортящийся товар на солнцепёке. Верный: значит, не изменяя своим привычкам, поставил сумки так, чтобы  за ними можно было наблюдать со станционной лестницы. То есть, действительно, сиреневые цветы высокой травы таволги могут служить ориентиром. Тем не менее не видно таволги из-за лопухов. Эх, Андрюха, хоть бы для опознавания траву тимофеевку скатал в клубок да  панаму на него прицепил!

- Нет, нет! - раздался звонкий голосок. - Андрюха не похож на тимофеевку с панамкой. Не надо на него обзываться.

          Света примостилась на соседнюю кочку и протянула Паше полбатона хлеба и два йогурта.

- Ешь, а то  уже от переутомления сам с собой разговариваешь.

- Ты нашла? - радостно воскликнул Паша, шурша упаковкой принесённого питания.

- Почему "нашла"? Купила на станции.

- Утят оставила?

- Они спят, забившись в укромное местечко. Им до утра ничего не угрожает. Но вот нам ночью будет жутковато... Тут кто-то бродит... Страшно... Я наткнулась на склад вещей: палатки, сумки, пакеты, складные стульчики.

- Где?

- Вон там, иди по дуге.

         Паша, быстро запив полбатона хлеба литром клубничного  йогурта, побежал в указанном направлении. Вслед за ним склонились  белые венчики тысячелистника, выглянули из-за них жёлтые головки одуванчиков. И сиреневый клевер качнул своей аккуратной стрижкой. Наверное, луг подумал, что это ураган по нему промчался.

        Сияющий и румяный, Паша вернулся с двумя сумками, двумя палатками и кучей кульков наперевес.

- Ты зачем взял чужое? - возмутилась Света.

- Это наше! - расплылся в улыбке Паша.

- Стало?

- И было!

        Всю дорогу до озера Света уговаривала Пашу вернуть чужие вещи на место, но парень залихватски посвистывал и подбадривал спутницу:

- Не отставай!

- Не знала я, что ты - воришка!

- Ха-ха-ха! Мне эта поклажа принадлежит по праву.

         Света ахала и пыталась урезонить умыкателя чужого скарба:

- Объясни: если украл, отчего несёшь ворованное к озеру? У тебя тут есть постоянный схрон? Но хозяин поклажи придёт и найдёт!

- Хозяин не придёт никогда! - Паша присвистнул.

- Что ты сотворил с хозяином?

- Ничего я ни с кем не сотворил, обижаешь.

- А почему же хозяин не придёт?

- Потому что тут ты!

- Я?!!

      Света окинула критическим взглядом свои ноги, платье, поправила волосы, оценила размер плеч и мускулов, но так и не поняла, чем она может остановить богатыря, способного принести на луг многокилограммовую ношу.

      Удивление усилилось, когда, выйдя на бережок, Паша разложил находки и приступил к распаковыванию вкусно пахнущих пакетов. Света со страхом смотрела на это безобразие, и, беспокойно озираясь, твердила:

- Прекрати немедленно! Положи обратно!

             Но когда Паша  извлёк из чужой сумки кусок колбасы и стал его жадно запихивать  в рот, у Светы пропал дар речи, и девушка только  ошеломлённо хлопала ресницами.

- Что не ешь? - парень вытащил банку сметаны и нарезку сыра. - На, уплетай за обе щеки!

- Как можно кушать не своё?

- Это моё.

- Если нашёл, значит, твоё? Между прочим, это я нашла!

- Правильно мыслишь! Раз ты нашла, то тебе причитается две трети найденного. Делим!

       Паша пошуровал в боковом кармане сумки и обнаружил кошелёк с деньгами, туалетные принадлежности и скатерть. Деловито расстелив последнюю на траве, парень на глазах обомлевшей девушки стал сортировать содержимое: кучку еды - себе, две кучки - Светлане, чтоб по-справедливости получилось один к двум.
         
      Наглое опустошение свёртков  привело Свету в замешательство, и она уже собралась бежать отсюда, как вдруг  Паша озвучил спасительную версию происходящего:

- Это ныне поветрие такое: бизнесмены занимаются благотворительностью. Они по лугам расставляют сумки с подарками, чтобы порадовать людей. Выигрывает тот бизнесмен, чей подарок съедят быстрее.

- А! - смирилась Света и приблизилась к скатерти. - Замечательные бизнесмены: заботливые и щедрые.

- Как в воду глядишь!

               Света и впрямь глядела в воду и потому первой заметила мужчину, с диким воплем "А-а-а-!" припустившегося бегать вокруг озера. Удирая от козла, человек прыгнул в воду, а козёл, гневно помотав рогами, направился к Паше.

- Ой, забодает! - предостерегла Света.

- Не-е-е, это мой дружочек, - успокоил Паша.

           Света, закатив глаза, подумала: "Куда я попала?"

            Через секунду к самобранке подошли блеющий козёл и мокрый  Андрей.

- Зачем ты здесь? - вскипел Паша, набычившись на Андрея.

- Захотел проверить, а нарвался на козла.

- Отдышись пока. Я отойду на полчасика, - Паша, выставив перед козлом пучки петрушки, укропа и лука, повёл домашнюю скотину в поле. А Света, недовольно сдувая чёлку со лба, приступила к прояснению ситуации.

- Что тут происходит, Андрей? - нахмурилась она. - Знакомые козлы... Ворованные сумки... Таинственные ныряльщики... А ты что хотел проверить?

- Д-н, ну, д... тэк дэ... - у Андрея, продрогшего в озере, зуб на зуб не попадал. - Как вы добрались... Я же слышал, что  на станцию  "Солнечная" направились.

- И теперь, Андрей, как быть? Ты ж, бедненький, до ниточки промок.

- Это поправимо, сейчас переоденусь. Вот в этих тюках где-то должен быть комплект одежды.

      С этими словами Андрей склонился над одной сумкой, принесённой Пашей с луга, и, ничего там не обнаружив, пошире распахнул вторую.

      "Ещё один любитель лазить по чужим саквояжам" - разочарованно отвернулась Света. - Не ожидала такого от жениха. Вытряхивает и даже не краснеет. Ну и ну..."

- Света, ты чем недовольна? - засмеялся Андрей. - Это ж моё барахло и моя упаковочка!

- Уже поняла, что здесь всё ваше - и битком набитые сумки, и  рогатые травоядные. Мне странным кажется другое: почему ты и Па...

       Света хотела спросить: " Почему ты и Паша знаете, что сумки принадлежат вам, а я - нет?", но вовремя осеклась, поняв, что невольно проникла в чужую тайну.

- Что "почему ты па..."? - Андрей напряг слух.

- Почему ты и па.., - Света подбирала слова, заподозрив неладное, - ты...и па...дал, и падал, и сидел в озере, а не хочешь переодеться? Ты же испачкался, промок. Одевай сухую одежду.

- Я ж собираюсь это сделать. Вот и мыло тут в сумке лежит!

- Дай мне мыло. Я постираю твою рубаху, - Света протянула руку.

- Не надо. 

           Андрей бросил мокрую рубаху себе под ноги и побежал на противоположный берег обсыхать и переоблачаться.

           Света схватила скомканную Андрюшину рубаху, намылила и принялась тереть. Тёрла и удивлялась, сколь многим воздействиям подверглась та за день. И в клумбу Андрей в ней падал (похоже, это был он), и к побеленной стене вокзала прижимался, и в озеро рыбкой юркал. И всё это происходило неподалёку от Светы.

           А ведь Светлана за день преодолела огромное расстояние: городской пляж, рынок, вокзал, загородная платформа, луг. И всюду, как необъяснимое совпадение, маячил Андрей! Но самое странное, то, о чём Света даже не собиралась беседовать с Андреем, - палатки и сумки парни принесли на луг в тайне от неё.

           "Что за шарахание с "подарками бизнесменов"? - рассуждала Света. - Кто тут выступает в роли  этого неуловимого "бизнесмена"?  Паша отпадает: он всегда был у меня на виду и незаметно затавариться не мог. Выходит, сумки на луг принёс Андрей? Допустим, Андрей обеспечил друзей питанием. Но почему скрытно? И зачем Паша водил меня за нос, изначально понимая, чьи эти сумки? Почему  сразу не сказал, что ищет Андрюхины свёртки? Зачем придумал историю про щедрых бизнесменов? Прятал Андрея от меня? Всё сходится. В принципе, если бы не козёл, я бы Андрея могла б и не увидеть возле озера. Случайность раскрыла парня".

          Света пришла к выводу, что Андрей за ней наблюдает и  в связи с этим часто попадается на глаза. Каков мотив слежки? Ответ пришёл сам собой. Ревность к другу - самая  реальная версия, ведь  Паша сегодня неотступно ходит за Андрюхиной невестой. Какому жениху это придётся по душе?

          Проанализиров события, произошедшие за  день, основательница утиной фермы наметила на будущее развивать туристическую тему без помощи Паши, чтобы зря не тревожить Андрея. А пока, простирнув Андрюхину рубаху, Светлана оказалась перед проблемой, где сушить бельё. Развесить было не на чем: ни кустика, ни деревца. Пришлось размахивать рубахой, чтобы та на искусственно созданном ветерке быстрее просыхала. За этим занятием её и застал Андрей.

- Кинь рубаху на землю! Высохнет как-нибудь! - крикнул он издалека.

- Лучше помотаю, - Света встряхнула рубаху и снова закружилась вместе с нею. - На землю класть нельзя, так как останутся пятна от цветов. В пакет тоже нельзя убирать  мокрое - заплесневеет.

- Брось, тебе говорю! - повторил Андрей.

- Немножко помашу, а потом на палатку повешу, - настаивала на своём Света.

        Вернувшийся Паша поинтересовался причиной шумного диалога и получил ответ, что Андрей недоволен поведением Светы.

- Обрати внимание, что вытворяет Света, - Андрей раздражённо поскрёб себя по колену и присел рядом с Пашей возле скатерти. - Это ж ни в какие рамки не втиснуть!

- А что? - Паша, уминая очередной бутерброд, заглянул за спину Андрею. - Светлана стряхивает сор с тряпки?

- Это не тряпка, а моя рубаха! Как можно такое стерпеть? Ты бы стерпел?

- Трясти  твою рубаху нельзя?

- Ты что, серьёзно не въезжаешь, что поведение Светы говорит о том, что она меня не любит?

- Не улавливаю связи между  тряской рубахи и нелюбовью. Или ты остерегаешься, что Света, став супругой, тебя будет трясти, как грушу?

- При чём тут груша и рубаха? Пойми: Света старается мне услужить! Она хочет мне понравиться! Это о чём говорит? Притворяется она, вот что!

           Андрей с негодованием смотрел на спокойное, сытое лицо Паши и чувствовал себя разнесчастным созданием, которого не хочет понять друг. С возмущением  воспринимая равнодушие Паши к поднятой проблеме, Андрей искал способ, как вдолбить в голову собеседника элементарные вещи, наглядно демонстрирующие неискренность, лукавство и прочие хитрости, на которые способны некоторые барышни.

           Паша  ничего предосудительного в поведении Светы не находил. Девушка сушит одежду. Разве нельзя? С другой стороны, ярость Андрея была настолько зашкаливающей, что верилось: парню противно смотреть на манипуляции со своей рубахой. Но что Света должна сделать, чтобы угодить недовольному? Этот вопрос Паша и задал Андрею, у которого от негодования  губы застыли в презрительной ухмылке. В ответ послышался не возглас, но рык:

- Не надо мне угождать!!! Своим угодничеством Светлана навевает подозрение о том, что она хочет влезть ко мне в доверие. И так она поступает постоянно: никогда  не перечит, не ссорится со мной, во всем соглашается, поддакивает и прыгает под мою дудку. Как пить дать - притвора. Замуж хочет за богатенького. Не любит, а играет в любовь.

- Любит. И только тебя, -  заступился за Свету Паша.

- А я не верю.

- Что ж ей делать?

- А пусть докажет свою любовь!

- Так вот где собака.., - Паша прожевал кусок копчёной сосиски, - за...

- Ты кого "собакой" назвал? - размахнулся  Андрей. - Вот тебе!

          Последовал удар в плечо, и  Паша кубарем скатился в поблёскивающую водную гладь, сжимая в руках недоеденную сосиску и пластмассовый стаканчик с лимонадом.

- Озверел совсем? - балансируя на скользком иле, возмутился Паша.

- А не будешь обзываться "собакой"! - У Андрея ходили желваки и дёргалась бровь.

- Чудак! Ты ж не дал мне фразу договорить. Это же общепринятое выражение: "Так вот где собака зарыта".

- В следующий раз договаривай! - Андрей в сердцах дрыгнул ногой.
      
            Света прибежала разнимать драчунов и увидев, что мокрой одежды прибавилось, устало спросила:

- Опять ныряете?

- А пусть не обзывается! - отвернулся Андрей.

           Продолжая производить ненавистные Андрею действия с рубахой, Света мысленно оправдывала злость жениха тем, что ему неприятно слышать от друга  грубые слова в свой адрес. А то, что Паша мастак обзываться, она убедилась сегодня  на лугу: парень там что-то бубнил, вроде сравнивая Андрея с тимофеевкой в панамке. Но почему, собственно, Паша настроен против Андрея, зачем обзывается? Из-за сумок, которых он не смог отыскать? Однако разворачивающиеся  события указывали на то, что не Паша негодует, а Андрей.

           Выкарабкавшись из озера, Паша сорвал с себя футболку  и стал  выжимать:

- Сейчас потуже жгутик скручу, чтоб футболка стала почти сухой. Во, глядите, уже почти не капает. Можно надевать, на теле подсохнет.

- А что тебе беспокоиться о просушке? Пусть Света ещё и твоё тряпье в порядок приведёт, - поддразнивал Андрей. - Эй, Светик, на очереди тебя ждёт Пашина роба!

           Удар в скулу, нанесённый жилистой Пашиной рукой, свалил Андрея. Началась такая потасовка, что у Светы зарябило в глазах. Кряхтение и сопение перемежалось с мычанием. Таскание волоком переходило в начальную фазу кувырка и снова распластывалось в плоский партер. Сведение ключиц становилось преддверием выпячивания грудной клетки, а заброс пятки вел к выгибанию  шейных позвонков.

        Победоносно попружинив на плечах проигравшего, Паша добавил яда к участи поверженного, приступив к следующему этапу глумления, который назывался "усушкой-утруской". Измочаленный борьбой, но гордый Андрюхин раздражитель дефилировал по кругу и, размахивая мокрой футболкой, приговаривал:

- Эх, сушись, рукав! Эх, сушись горловина!

        Белый от испитого разочарования Андрей ставил палатки и лязгал зубами в сторону Паши.
   
        А Света сидела на берегу, смотрела на зарождающиеся звёзды и думала: почему сегодня Андрей так мало общается с нею? Разлюбил? Тогда что он тут делает? Помогает Паше? В чём? Намеревается поговорить с невестой, а случай не предоставляется? Но куда лучше случай найти: ночь, звёзды, озеро, шорох трав и плеск лягушек? Разве нормальный жених упустит такую идиллию? Но жених ли Андрей? Считает ли он себя таковым? Или передумал, да сказать не решается? Призвал на помощь друга, вот и ссорится с ним?

       По всему было похоже, что перепалки между двумя парнями происходили из-за Светы. Об этом говорила скрытность парней: они не посвящали девушку в свои заморочки, доходившие до драк. Значит, именно Света была причиной их проблем.

       Светлану  настораживало, что жених что-то умалчивает. Ведь неискренность могла быть предтечей разрыва. Недаром слово "скрывать" является однокоренным с "закрывать". Закрыть дверь, уйти, хлопнув дверью, - это всё действия одного порядка. Неужели увядание отношений неизбежно? Что Света может предпринять, чтобы вернуть Андрею его прежнее благодушное настроение?

        А вдруг, дело не в ней, а в Андрее? Вдруг, ему претит статус жениха, и для него пришла пора покинуть кокон обязательств? Тем более, что жених - хоть явление высококачественное, но как правило недогрызанное. Не успеешь как следует на зубок распробовать, как он, надкусанный, забродит, превратится в струйку и будет склёван другими воронами, падкими на прокисшую ягоду. Вполне естественный процесс, ведь "всё течёт, всё изменяется".

        Однако допускать утекания женихов нельзя. Эти дары судьбы не колотушками из  подсолнухов выщелушиваются, а добываются изнурительными упражнениями мыслительной деятельности. Орудием для добычи женихов служат сундуки.

        Сундуки должны  вмещать  банковские карты, слитки, усадьбы, группу поддержки в виде локтястых родственников,  ряд отборных мохнаторуких знакомств и свадебное платье со стразами.

       Вспомнив о последней сундучной наполняющей, Света приказала себе встать и идти. Первая электричка ожидалась на платформе "Солнечная" в шесть часов утра.



       Едва забрезжил рассвет, Светлана покинула свою индивидуальную палатку и, растормошив парней в соседней, протаратарила, что ей пора в город.  Спросонья парни были не в состоянии догонять торопыгу, и предприимчивая утренняя фея без препятствий достигла цели. В городе она наклеила на стенд объявлений сообщение о формировании тургруппы для наблюдения за жизнью "Утиного Царства" и стала ждать звонков.
          
       К полудню набралось десять желающих ознакомиться с воплощением девичьей идеи. Организовав туристам встречу на вокзале и взяв за экскурсию энную сумму денег, Светлана сопроводила путешественников до озера станции "Солнечная". Гости утиной фермы остались довольны увиденным и принялись оборудовать пространство около озера: сколотили скамеечки из кучи горбыля, покормили уточку. По домам разъехались с намерением вернуться   семьями и соорудить домик для птиц в центре озера.

        Андрея и Паши Света на берегу не застала. Да и в дальнейшем их долго не видела. Парням было неловко за устроенную Свете катавасию и они старались не попадаться на глаза.

        Светино утиное хозяйство   разрасталось, группы туристов радовали многочисленностью, трудолюбием и альтруизмом. Люди приезжали к озеру для активного отдыха и с энтузиазмом включались в столярные работы.  Через неделю вокруг озера высились террасы, сверкали столы, шлифовались перила лестниц для спуска к воде, а в карманах Светы позвякивали денежки.

         Накопив сумму, достаточную для покупки белого платья, Светлана приехала в свадебный салон.

         Выбранный наряд по-прежнему блестел за стеклом и отпугивал покупателей дороговизной. Никто не отваживался раскошелиться на бело-пенную роскошь. А Света взяла и купила! И предстала, как Афродита в окружении прибоя.

         Подгонка по фигуре заняла продолжительное время: портнихе для вставки боковой молнии пришлось распороть прежнюю застёжку на спине и стачать её заново. Пока мастер приноравливалась, часы пробили два часа дня.

- Мне пора бежать! - ойкнула Света. - Снимайте с меня платье! Распарывайте швы скорее!

- Распороть быстро невозможно: я накрепко прошила ткань на руках, прежде, чем наметить положение новой застёжки, - извиняющимся тоном ответила портниха.

- Ах, ладно! Побегу прямо в свадебном платье! Представляете, что случилось? В 14-30 отходит электричка. Надо успеть, а то у меня на  станции "Солнечная" утята некормленные!

         Так и выскочила из салона в свадебном кринолине, зажимая около корсета сумочку. Прохожие сторонились, автомобили уступали дорогу, регулировщик перекрывал движение. Все  понимали, что девушка в белом  торопится.

        На станцию "Солнечная" Света прибыла через сорок минут, и, сойдя с электрички, пошла по лугу в окружении роящихся пчёлок и снующих под ногами муравьишек. Радостно было идти по июньским просторам, приминая  пышным подолом мягкие травы, смахивать с рук парящие паутинки и соревноваться с бабочками в очаровательности!

          Когда Светлана, обсыпанная пыльцой и сопровождаемая стрекозами, появилась у берега озера, ей зааплодировали сотни рук.

- Приветствуем королеву "Утиного Царства"! - кричала толпа. - Всегда приходите в этом наряде. Вам очень идёт фасон и цвет!

          Почувствовав себя в центре внимания, Света остановилась. Она оказалась стоящей на деревянном настиле фигурной лестницы, спускавшейся к озеру. Снизу на неё смотрели десятки улыбающихся глаз. Мужчины со столярными инструментами, дети с игрушками, женщины с рассадой бархатцев - все приветствовали начинательницу полезного загородного дела.

         Четыре глаза разглядывали Свету с особенным восторгом. Это были глаза Андрея и Паши. Затейники, оказывается, на этот раз  были здесь и ждали от Светы похвалы за выструганные ими изящные спинки лавочек.

         Света не спеша спустилась по лестнице к озеру и, поздоровавшись со всеми, прошла к тумбе, где держала утиный корм.

- Здравствуй, дорогая! - Андрей чмокнул Свету в щёку. - Мы лаком покрыли постройки фермы.

- Спасибо! Всё красиво! Хорошо, что наконец-то ты пришёл. Я так по тебе соскучилась! - Света сжала Андрюхину ладонь, и белая волна оборок платья в ответ на движение захлестнула лучики солнца, раскиданные по траве.

- Ты словно принцесса! Почему в таком наряде тут? - Андрей покрутил Свету за талию.

- Не успела завершить коррекцию деталей покроя платья. Пришлось с намёткой убегать из примерочной.

- А  гостям фермы понравился этот твой облик. Ты всегда в нём здесь пребывай. "Утиное Царство" оправдывает своё название, когда ты в нём  присутствуешь в облике сказочной предводительницы.       

- Это так. Но запачкается платье. А что делать? Другого тут нет. Ну, была-не была! Всё равно нужно срочно покормить утят. Можно, я насыплю им сухого корма? Андрей, не возражаешь, что я в свадебном платье поухаживаю за птичками?

- Мне всё равно. Твоё платье, - лёгкое пожатие плечами открыло зелёный свет, и хозяйка "Утиного Царства", насыпав в мисочки мелкой крупы, отправилась  угощать питомцев.

             
        До позднего вечера на ферме колобродило веселье: посетители занимались фотосессией, Андрей и Паша - покраской оборудования. Утята ходили, где взбредётся, и добавляли умиления и восторга ко всебщему ликованию.               

         Природа благоволила Светлане и наградила свою любимицу великолепным закатом. Краски угасающего дня залили небосвод от края до края. Белое платье Светланы впитывало сполохи  зари и, казалось, само начинало источать лучезарность. Андрей не сводил восхищённых глаз с избранницы и ловил её мимолётные улыбки в ответ.

        Туристы не покинули места отдыха даже когда приблизился час последней электрички. Все решили остаться до утра и надышаться ароматом влажных луговых трав. Уезжать не было смысла. Ночи в начале июня короткие, в 2-30 уже заря занимается.

         Береговое оборудование позволяло комфортно переждать  сумерки и увидеть первый луч рассвета. Люди расположились на лежаках, скамьях и гамаках. Нашли себе живописный вид на ночное озеро и Света с Андреем. На двух раскладных стульчиках они устроились  под звёздами и сквозь стебли высокой травы стали наблюдать за движенем облаков на горизонте.

         Вечерняя роса окружила подол Светиного платья  и блестела, подобно серебряному канту. Невеста восседала среди мерцающих капель на стульчике, как королева на троне среди россыпи драгоценных камней. Убранство июньской ночи напоминало глянцевую обложку сказочного альманаха поэзии. В природе всё  сияло подобно  дворцовому интерьеру: озеро под луной, обруч звёзд на небе, кольцо  рюшек в бриллиантах росистой травы.

         Мягкое поблёскивание  природы не только зачаровывало, но и ассоциировалось со светлыми мечтами.  Картины будущей семейной с новой силой завладели мыслями Светланы. Не скрывая восторга, Света обратилась к своему возлюбленному:

- Андрей, тебе нравится фасон моего свадебного платья? Я закажу ещё одно точно такое же. Ведь это для  семейного торжества уже не годится: на нём следы  выхлопных газов, жир от утиного корма и разводы от влажной  прибрежной травы.

- Тебе с твоей инициативностью надо всегда по два платья приобретать, - пошутил Андрей.

- Да, но после покупки этого одного, финансы были исчерпаны.

- Неужто  купила на последние деньги? Ни к чему такие  жертвы.

- Некогда искать дешевизну. Свадьба же скоро!

- Не так скоро.

               Андрей встал и, схватив свой стульчик, предложил  перейти на другое место, где посуше.   Светлана последовала за ним, щебеча про перспективу весёлого времени, когда они с Андреем не будут расставаться.

             Лишь только Андрей, установив сиденье на вытоптанном бугорке, устроился поудобнее, Светлана раскрыла свой стульчик и, смахув со спящего  клевера фонтан брызг, расположилась  рядышком.

- Удобно в длинном платье! - Света  обмотала в три слоя  многоярусные юбки вокруг ног. - Можно спрятаться от ветерка.

- Если замёрзла, иди в палатку.

- Нет, не замёрзла. С тобой посижу.

             Затаённая недоверчивость мелькнула в Андрюхиных глазах. Жениху показалась излишней та настойчивость, с которой невеста продвигается в глубь его судьбы. Андрея настораживали действия, с помощью которых Светлана как будто планомерно ввинчивалась на Олимп его ценностей. И пугало  предчувствие, что тот самый "винт вбуравливания"  неспроста подкреплён плоскогубцами предугадывание желаний избранника: то Света назойливо крутится перед ним в красивом платье, то обманывает, что ей не холодно, то послушно бежит следом за  Андреем, как котёнок за бантиком.

- Но я не бантик, я - мужик! - шепнул себе под нос Андрей, встал, сложил стул и вновь отправился искать более сухое местечко.

          Он размашисто пошёл вокруг озера, высматривая каменистый участок побережья, где роса не задерживается в вогнутых листьях травы. Светлана - за ним. Начатый разговор продолжился на новом месте, которое поистине было удивительно сухим: камушки вразброс устилали песчаные кочки и не позволяли влаге накапливаться на поверхности.

- Вот и четверг наступил, - напомнила Света. - Сегодня во Дврце Бракосочетания будет идти приём заявлений. С раннего утра выстроится очередь на вход во Дворец. Нам надо бы попасть в число первых. Для этого нужно немедленно сесть на поезд, который в 3-20 сделает пятиминутную остановку на платформе "Солнечная" для техпроверки. Побежали на станцию?

- Я не готов подавать зачвление прямо в этот четверг.

- Почему? Смущает моё платье? Я сейчас мигом переоденусь во что-нибудь. В сумках есть шорты и рубаха?

- В сумках есть всё. Но дело не в платье. Мне непонятно, зачем торопиться с бракосочетанием.

- А что тебя останавливает? - Светлана не узнала своего упавшего голоса.

- Света, нам надо проверить наши чувства.

- И сколько времени ещё на это потребуется?

- Годика два.

- Два?! Года? И что ты хочешь узнать обо мне за это время? Может, спросишь прямо сейчас о том, что тебе неясно.  - Света подпёрла подбородок ладошкой и приготовилась  быстро отвечать на вопросы мозгового штурма.

- У меня нет вопросов.

- Ну, конечно, я так и знала! - обрадовалась Света. - Мы же достаточно хорошо знаем друг друга. Так что нужно как можно быстрее заказывать второй экземпляр  свадебного платья, пока портниха не потеряла параметры  понравившегося мне фасона и не выбросила снятые с меня мерки! Справка из Дворца Бракосочетания даст право на пятидесятипроцентную скидку.

- Не думай о скидке.

- Почему?

- Не торопись. Придётся отложить свадьбу.

- Как? Я тебе разонравилась?

- Нет. Ты замечательная.

- Так в чём причина? У тебя командировка? Турпоездка? Осложнения со здоровьем? Больница? Влияние знакомых? Наговор на меня?  Перелёт через Атлантику? Тренировки для освоение Марса? - Светлана пыталась шутить, но слёзы подступали к горлу от неожиданности услышанного.

- Света, нет, не это.

- Я разве не всё перечислила? Та что же ещё? - Светлана не могла объяснить себе,  зачем она спросила об этом, ведь она же боялась услышать ответ и не хотела  знать его.

- Света, я не верю, что ты меня любишь, - раздалось, как бой часов. Как удар каменной глыбы о подножье скалы. Как вопль, как крик, как гром. Хотя Андрей говорил очень тихо, смотря себе под ноги и низко склонившись над приозёрной галькой, Светлане показалось, что нестерпимая боль разрезала барабанные перепонки и сдавила её голову кольцом испуга.


          "Ничего не сказала рыбка, только хвостом по воде плеснула и ушла в глубокое море". Почему-то именно эти строчки великого поэта, светлого певца любви, пришли на ум Светлане когда, приняв от Андрея ушат холодных слов, она почувствовала себя погружённой в водную стихию. Запахи озёрной растительности, густая синь воздуха и медленные наплывы серебристой ряби - всё напоминало сказочный мир знаменитой золотой рыбки. И как-то сами собой порывы души  начинали соответствовать картине, нарисованной поэтическим пером 19 века.

          Окружив себя ореолом  молчания, Светлана решила уйти в бескрайние луга, как золотая рыбка в глубокое море.

          Андрей, заметив, что Света скрылась в своей палатке, направился следом и, немного помурчав у входа что-то вроде:

- Ты это, Светочка, не обижайся. Я как лучше хочу.  Ну, если срочно надо, то можно подумать.., - завалился спать в соседнюю палатку, не дождавшись объяснений.

            Лишь только за Андреем захлопнулся брезентовый  полог, Света затолкала в дамскую сумочку самое необходимое и поспешила домой, в город. Небо прояснялось, и ранние птички приступали к  репетициям вокальных партий. На их голоса ориентировалась Светлана и уверенно двигалась среди трав туда, где около загородных домов высились деревья,  выбранные пичужками в качестве сценической площадки для исполнения арий. По кудряшкам поднимающегося тумана Света шла  на станцию "Солнечная", чья  первая электричка должна будет увезти огорчённую  невесту в город.

         Свадебное платье отяжелело от росы и требовало обратить на себя внимание. Света чувствовала, что платью пришло время стать короче и цветастие, потому что переход из деревенской среды в городскую просил новизны. Свадебный наряд, запечатлевший на себе все события минувших суток,  грозил не вписаться в городской пейзаж.  Он наверняка  вызвал бы ненужное любопытство. К тому же одинокая невеста, бегающая по городу туда-сюда изо дня в день, когда-нибудь могла бы  нарваться на нескромный выпад острых на язычок прохожих. И  Свете пришлось бы выкручиваться, сочиняя на ходу историю о том, куда подевался жених,  виновник столь экстравагантной ситуации, в которой невеста демонстрирует своё одиночество.

          И вот, чтобы не привлекать недоумённых взглядов горожан, Светлана надумала изменить платье ещё до того, как она прибудет в город. Наряд из  свадебного нужно было быстро  переделать в  обыденный. Для этого следовало разрисовать его аляповатым узором и укоротить.

         Отрезать подол легко с помощью сучковатого ствола: зацепить выше колен  рюшку за сук и рвануть! Для нанесения же узора  необходимо раздобыть банку масляной краски.

          Таким образом получалось, что Свете одна дорога - на ближайшую загородную  фирму "Строймонтаж". Там,  может,  повезёт обзавестись красками, кисточками и сучковатым стволом.
         
      
          Прежде чем перейти на противоположную сторону станционной лестницы, Света достала  мобильный телефон и позвонила Андрею. Он спал. Взяв трубку, парень услышал неожиданное:

- Приветик! Это Света. Я на тебя обиделась.  Забудь меня и больше никогда не звони. Между нами всё кончено. Прощай навек!

             Андрей протёр глаза,  увидел, что связь завершилась, зевнул и продолжил просмотр сновидений.

             А Света  поспешила дальше. Миновав железнодорожный переезд, она  очутилась в дивном уголке мироздания. Со вкусом оформленные ажурные изгороди были увиты цветами (как раз такими, какие бы невеста хотела нанести на платье), а черепичные крыши дарила такую энергию бордового качества, что  толкали невесту действовать без промедления.

             Поведя носом из стороны в сторону, как удравший мышонок, Света уловила запах ацетона. Устремившись в том направлении, где по представлениям девушки мог находиться "Строймонтаж", Светлана наткнулась на свежевыкрашенную скамеечку.

           Полоски скамейки поражали разнообразием оттенков и походили на радугу. Пестрота оказалась очень кстати. Её воздействие в вопросе ретуширования образа невесты  трудно было переоценить.

           Света присела на лавку и покрепче прижалась к её спинке. Подождав, пока масляное спасение приклеется к ткани, невеста встала, чтобы не прилипнуть  к лавке окончательно. Разлиновка прикрепилась к платью прочно. Платье из белого  стало полосатым.  Но только сзади.

            Чтобы разукрасить платье спереди, пришлось изловчиться и прилечь на скамейку лицом вниз, а затем зайти с другого бока  и перевалиться через спинку.  Много технических приёмов  использовала Света и, наконец,  выпрямилась отдышаться и насладиться результатами живописных работ.

           Полосочки платья получились на зависть прерывистыми, с  плавными переходами тонов - будто ветерок надул на ткань летние тропинки. Импрессионизм в чистом виде!

           Оставшись довольной своим мастерством, Света приступила ко второму этапу  переделки платья - к укорачиванию. На лавке было полным-полно неровностей и зазубринок.  За одну из торчащих щепок Света зацепила подол и рванула. Наряд быстро преобразовался. Правда, неровно: слева подол получился выше и уголком, а справа - ниже и лохмато. Ну, ничего. Сейчас так модно.

           Удовлетворившись произведённым перевоплощением из невесты в девчонку-модницу, Света двинулась в обратный путь. Да не тут-то было.  Дорогу преградили серьёзные дяденьки в черных очках.

- Доброе утро! - пробасили они. - Мы охраняем владения вот этого господина.

           Люди в чёрных очках указали на человека, который шёл среди них. Он тоже был в солнцезащитных очках, но ещё и в лакированных ботинках.

- Вы что делаете в моём парке? - строго спросил он Свету. - С какой целью валяетесь на моих лавках и рвёте на себе одежду?

- Чтобы видоизмениться, - призналась Света.

- На ходу переодеваетесь? Прячетесь? Шпионите за мной? Кто вас подослал в мой парк? Говорите начистоту. Мне уже надоело вылавливать пакостников, натравленных на меня конкурентами. 

          Свете совсем не хотелось, чтобы её "вылавливали". Набрав побольше воздуха, она залпом выпалила всё, что поняла за два дня: что свадебное платье стоит дорого, а любовь - тем более.
         
           Вникнув в лопотание отчаявшейся девушки, миллионер решил  помочь запутавшейся юной особе и заодно перепроверить полученные данные. Всё-таки он обязан знать, что творится в его владениях и почему  именно на его гектарах бушуют сердечные страсти. Для этого он собрался лично обойти свои угодья, в том числе и те,  где   с другой стороны железной дороги обосновались туристы.

            Накормив Светлану в ресторане и подарив ей платье в алмазах  из магазина сценических костюмов, чтобы она красотой и богатством утёрла нос превереде, миллионер вместе с  новой знакомой пришёл в "Утиное Царство". Взойдя на порожки у воды, господин в лакированных ботинках  достал рупор.

- С добрым утром, уважаемые завсегдатаи "Утиного Царства"! - чётко произнёс он. - Я считаюсь владельцем пространств, на которых вы раскинули свой туристический лагерь.  Выражаю вам благодарность за оборудование участка, а то у меня никак руки не доходили. Одобряю инициативу  облагородить дикое озеро и превратить его в место отдыха под сказочным названием. Удовлетворён вашей работой и в качестве бонуса преподношу вашей   сказочной королеве соответствующий наряд. Отныне она будет связующим звеном между мною и вами, т.е. менеджером. Доход от турбазы поделим пополам.

        На лестницу взошла Света. Бархатное платье тянулось за ней шлейфом и отливало малиновым блеском. Ожерелье слепило глаза. Пучок на голове был закреплён низким бантом.

        Пучок был не по нраву Свете (она привыкла к свободным локонам до плеч), но как устоять перед соблазном покрасоваться? А сказочную корону можно было водрузить на голову только при низко закрученном пучке волос. И Светлана закрутила. Потому что не знала,  что может быть красивее короны.

         Водрузив на голову Свете золотистое  изделелие в виде круга с шишечками, миллионер встал поодаль. Корона крепко установилась на переплетения пучка и превратила Свету в настоящую властительницу вверенных ей утиных территорий.

- Какая королева без короля? - хлопнул в ладоши миллионер. - Встречайте помощника Светланы!

         После этих слов на лестницу поднялся молодой человек, наряженный в бриджи с завязками, расшитую жилетку и туфли средних веков.

- Какой он король? Он совсем не похож! - возмутился выскочивший из палатки Андрей. - Я! Я должен стоять рядом со Светой. Это моё место! А ну брысь от моей невесты, самозванец!

         Паша еле сдерживал разнервничавшегося Андрея, чтобы тот не выскочил на лестницу в  трениках и майке:

- Куда ты в таком виде? Испортишь  торжественность момента!

- Ага!!! Значит, этот выскочка в жилетке не портит момента, а я порчу? - вырывался Андрей из цепкого Пашиного захвата.

          Принято считать, что гнев - плохой советчик. Может, и плохой. Но силы  прибавляет. Взбешённый Андрей был страшен в своём неистовстве. Освободившись от захвата, Андрей вбежал по приозёрной лестнице, растолкал на верхней площадке охранников, спихнул "самозванца" и пристроился поближе к Свете.

          Предпринимателя очень удивил этот всклокоченный человек в майке. И серьёзный дядечка по-серьёзному спросил у Андрея:


- Ты кто такой нахальный?

- Жених! - Андрей поддёрнул треники.

- Ух ты! Ловлю на слове! - миллионер оттянул лямку на майке Андрея, - едем в ЗАГС. Вчера был женихом, сегодня станешь супругом.

- Фантазёры! - Андрей отнял свою лямку у миллионера. - Месяц даётся на раздумья.

- А для таких, как я - полдня, - миллионер снова схватился за лямку.

- Чего прицепился к трикотажному изделию? - отмахнулся Андрей. - Это не тетива лука.

- Это струна гитары, на которой тебе сыграют марш Мендельсона, - засмеялся миллионер и натянул  Андрюхину майку посильнее. - Дзинь!

           Через два часа умытый и одетый в чёрно-белое Андрей шёл вместе со Светой по красной дорожке Дворца Бракосочетания. Марш Мендельсона не гремел под сводами розового зала. Вместо него звучали вальсы Штрауса. Потому что миллионеру  удалось договориться не на регистрацию супружеского брака, а только на коротенькую помолвку.

           А  вот что касается  регистрации, то время во Дворце на сегодня оказалось  занято. Да и церемония требовала нескольких часов. Найти интервал между сочетающимися парами было невозможно. К тому же не хватало специалистов для одновременной регистрации в разных залах.

          Для недолгой помолвки  было легко найти свободное помещение и сотрудника, который примет заявление. Огромный зал, украшенный воздушными шарами, был идеально чист и наполнен приятным запахом  комнатных растений. Он уходил вдаль к круглому подиуму и создавал впечатление бесконечности.

        Светлана была полна  радости. Она шествовала среди колонн, картин и высоких окон. А её белое  платье шуршало так сильно, будто хотело посоперничать своей музыкальностью с льющейся из динамика мелодией.

          Вскоре серебряные кольца с камушками засияли на пальцах  Светы и Андрея, а довольный предприниматель в тени колонны потирал руки в предвкушении баснословной прибыли от свалившейся на его гектар выгодной птичьей приманки для туристов.

           Выгодной она была уже хотя бы потому, что на озёрной турбазе станции "Солнечная"  воцарилась любовь. А давно известно, что влюблённый человек  горы свернёт. И будет всем счастье!

               





ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ФРУКТОВЫЙ АРОМАТ

Глава 1 - Как снег на голову!

              Расположившись во главе праздничного стола ресторана "Совет да любовь!", жених с невестой еле успевали отвечать на приветствия родственников и знакомых, срочно прибывших на скоропалительную помолвку.


- Хорошо, что мы не опоздали, - отдувались приехавшие гости. - Всё неожиданно, как в кино.

- У нас даже интереснее, чем в кино! Расскажем - не поверите.  Занимайте места, - указывал миллионер на стулья.

- Пётр Васильевич, - обратился к предпринимателю начальник службы личной охраны, - все в сборе. Можно приступать к официальной части.

- Хорошо. Присаживайтесь рядом,  и я открою торжество.

               Пётр Васильевич говорил вдохновенно. Ему действительно было что сказать: ведь ни кто другой, а именно он помог соединиться двум сердцам. В наступившей тишине, прерываемой лишь нежным позвякиванием бокалов, звучали слова о семейном благополучии, совместном  хозяйстве и высоте отношений.

              В полной мере наслаждаясь радостными улыбками виновников торжества, миллионер широким жестом предложил  собравшимся приступить к поздравлениям.

             Света светилась от счастья. Она с благодарностью воспринимала этот день помолвки. Она обожала этот ресторан, вместивший в себя множество людей, не равнодушных к её судьбе.  И старалась поглубже вдохнуть  чарующий аромат подарков, состоящих из сотен коробочек духов: смешавшись в воздухе с лимонными нотками фруктового десерта,  парфюмерный ансамбль поднимал настроение.

- Поздравьте друг друга! - к ансамблю ароматов присоединился хор голосов.

                Андрей встал и протянул руки к Светлане.

                Ах, эти сильные руки, сводящие с ума своим умением ваять и беречь! Как Света их любила! Наконец-то она очутится под их защитой. Наконец-то спрячется от всех забот и невзгод в их  тёплом кольце! Золотые руки возлюбленного! Света потянулась к Андрею и вложила свои тонкие пальцы в его могучие ладони.

                Обхватив невесту за талию, жених склонился для поцелуя. Запрокинув голову, Света внимательно вгляделась в очертания Андрюшиных губ.  Тёмные, с чёткими контурами, они манили и гипнотизировали. Отныне Света сможет бесконечно  впитывать в себя их сладкую прохладу.

                Да что губы! У Андрея всё было высшего качества. Например, нос - чмокать его Света готова была без передышки. А глаза?  Своей бездонностью они уносили в неведомые дали. А брови? Разлёт, симметрия - всё было при них.   А лоб? Его хотелось ласкать беспрестанно: ровная площадка для приёма биотоков симпатий была безукоризненно окаймлена височными изгибами и венчалась залихватским чубом. Волна прядей просвечивала насквозь, и через неё был виден  интерьер ресторана: высокие окна, шёлковые портьеры, настенные часы.

                Наткнувшись взглядом на циферблат, Света вытянулась и заметалась в Андрюшиных руках:

- Ой-ой-ой! Пусти!

- Ты что, Света? - Андрей обхватил невесту покрепче. - Всё ещё
сердишься на меня? Прости!

- Ой-ой-ой! - продолжала вырываться Света и разжимать пальцы Андрея, сомкнувшиеся на её талии. - Расцепи руки!

- Что тебя напугало во мне? Не так зачёсана моя чёлка? - Андрей  поправил свой чуб левой рукой, и одной правой не смог удержать невесту.

           Наступив жениху на ногу, чтоб тот тоже вскрикул : "Ой!" и ослабил обхват, Света вывентилась из объятий и кинулась на выход.

- Какой накал чувств! - ахнул охранник и снял чёрные очки, чтобы лучше видеть, что происходит между женихом и невестой.

- Энергия молодости! - пояснил миллионер соседке по столу. - Это два моих менеджера. Правда, хорошая пара?

- Н-да... Парочка ещё та.., - охранник снова надел очки и схватился за травматический пистолет. - Придётся нам обеспечить безопасность беглецам.

             Пётр Васильевич вместе с группой охраны выскочили за дверь вслед за Андреем и Светой.  Все расселись по машинам.

- Менеджеров процветающей сельскохозяйственно-туристической фермы  охранять постоянно! Держите их в поле зрения! Вперёд! - приказал миллионер, и три автомобиля сорвались с места.

              А Света неслась по городу, не давая развевающемуся шарфику опуститься на плечи. Словно белый лебедь с батарейками, она на предельной скорости пересекала переулки и бульвары. Андрей с трудом поспевал за ней, потому что весь взмок в  плотном костюме-тройке и лаке для волос, не дававшем  голове дышать под толстым слоем напомаженной причёски.

              Чтобы пот не катил градом, Андрей снял  пиджак и перекинул его через ветку дерева. Чуть позже, не прекращая бега, скинул жилетку и  швырнул её под навес лотка с пирожными.

- Света, прости меня, я был неправ! - кричал на бегу Андрей. - Остановись!  Не обижайся!

              Но Свету было не догнать. Андрей это понял, когда увидел на тротуаре её белые туфли. Сбросив обувь, Света стала передвигаться ещё шустрее. Освободившись от шпилек, невеста превратилась в сноровистую и неуловимую нимфу. Только и видно было, что то тут, то там, за стволами и домами мелькало её  ослепительное одеяние.

               Андрей старался не отставать. Премилый был кросс! Но парня вымотал. Погоня за бегущей ланью была бы по плечу конному всаднику. А в создавшейся ситуации нелишне было бы обзавестись хотя бы ходулями, чтобы перемахивать через скверы и бульвары, которые вставали на маршруте.

       Парень паниковал от того, что упускает беглянку. Жизнь казалась узкой полосой гладкокрашеной ткани, оттягивающей его назад, всё дальше и дальше от Светланы. Разрыв в дистанции между женихом и невестой увеличивался, а шансы вернуть прежнее счастье уменьшались.

       Вместе с шансами таяла прохлада.  Она истекала как сироп, а солнце поднималось, как на дрожжах. Андрей крутился в серединке этого сверхизысканного погодного десерта, словно вишенка на торте. И всё больше погружался под тяжестью переживаний в клейкую субстанцию безысходности.

       Бежать мешал галстук. Это швейное изделие сдавило покрасневшую шею, скособочилось и хлестало по животу. Сорвав помеху, Андрей забросил её на вывеску парикмахерской. Не нарочно. Она сама туда залетела. Потоками воздуха задуло.

       Света завернула на вокзал, промчалась мимо касс и вскочила в уже гудящую электричку.

- Стой, Света!  Не уезжай! Не бросай меня! - Андрей запрыгнул в тамбур.

       Двери за ним тотчас захлопнулись и зажали кончик рубахи, топорщившейся на спине пузырём.

       Света проследовала в вагон, а Андрей остался стоять у двери и ждать, когда двери разомкнутся на следующей станции.

       Контролёры в сопровождении дежурных не замедлили явиться и, увидев Андрея, понимающе вздохнули:

- Это опять ты? Почему без билета? Что стоишь, прижавшись к двери?

- Меня невеста бросила.

- Ну, идём с нами.

         Нечего делать. Расстегнул Андрей пуговицы и оставил рубаху болтаться в створках.  А сам прошёл за контролёрами в вагон.

         Света, перекинув прозрачный шарфик, как косу, через плечо, смотрела в окно.  Перед нею по автомобильному шоссе, пролегающему параллельно железной дороге, мчались три знакомых автомобиля. Из окна одного из них махал рукой Пётр Васильевич. Света хотела поднять ладошку в ответ, но  взволнованные голоса, раздавшиеся рядом,  заставили её посмотреть в другую сторону.

- Этот мужчина в майке - ваш жених? - спросили контролёры у Светланы.

- Мой. - Света с удивлением стала разглядывать новый облик Андрея.

- А почему он раздет?

- Он только что был в костюме.

- Пропил?

- Не успел бы, - Света озадаченно пожала плечами.

- Его ограбили?  Тогда почему вы не заявили в полицию? Или вы являетесь соучастницей ограбления? Мы припоминаем вашу компанию. Только тогда  вас было трое. Где третий? Куда дели? 

         Андрей упал на колени и пополз к Свете:

- Светочка, пожалей меня! Прости меня! Я больше так не буду!

         Контролёры переглянулись.

- Всё сходится, - щёлкнули шариковые ручки, - вас, девушка в белом, умоляют о пощаде. Вы - женщина главарь?

          Полистав журнал ЧП, дежурные нашли запись о странной компании из трёх чумазых человек в одинаковых панамках. Занеся новую информацию о смене имиджа  загадочной группы, контролёры предупредили:

- За преступление мы вас арестовать не можем. Но за безбилетный проезд сейчас сопроводим в отделение. Или готовьте штраф.  И вообще, дамочка, следите за женихом. Он ведь даже проезд оплатить не в состоянии.

- В состоянии, - тихо вымолвила потрясённая Света. - Вот те господа в машинах заплатят  за нас, когда будем выходить.

- Све-е-еточка-а-а! - запричитал Андрей. - Где ты собралась выходить?   Почему убежала с помолвки?

- У меня утята некормленные! Ты что, забыл, что  двухчасовая электричка - последняя дневная? Следующая  будет  по расписанию вечером. Это ж поздно. Вот я и торопилась на 14-30.

- Све-е-ети-и-к, родная моя! - Андрей подполз поближе к невесте, уткнулся в пышные оборки её платья и замер.

            Света подняла руками его разрумяневшееся от бега лицо и прикоснулась губами к Андрюхиному носу. Скоро она этот любимый нос зачмокает как следует!      

             Контролёры захлопнули журнал и нонимающе покачали головами:

- Ну и парочка!  Вообще-то надо выяснить, почему на этот раз их не трое, -
прищурился один дежурный.

- А вот у господ в машинах  уточним, - сказал другой.


         Господа, что ехали на трёх машинах,  прибыли на станцию через минуту после высадки странно одетой парочки. Пётр Васильевич зажмурился, поравнявшись с Андреем, разворачивающим скомканную рубаху.

- Нет, вы только посмотрите на него! Опять этот фрукт в майке!!! - возмущению предпринимателя не была предела. - Сколько можно? Что за пристрастие к демонстрации мышц?

- Меня прищемило, - оправдывался Андрей.

- То, что ты прищемленный, это давно понятно. Но такой менеджер разорит меня только на одних костюмах!!! - Пётр Васильевич нервно  ходил вдоль платформы.  - И на штрафах тоже разорит!

           Расплатившись за "зайцев" и уладив конфликт с дежурными по станции, Пётр Васильевич посадил помолвленную парочку в машину и повёз, куда  пожелали эти капризные безбашенные.

           Далеко отъехать не получилось: машину окружили сотни человек. Это были пассажиры электрички, вышедшие на станции "Солнечная" вместе с Андреем и Светланой.

           Дело в том, что современные люди ценят природу и при словах "котятки", "щёночки", "рыбки", "попугайчики", "хомячки","утятки" теряют самообладание от восторга. Одно из этих слов, уже ставших условным сигналом для проявления рефлекса обнять целый мир, было произнесено Светой.

           Услышав от девушки в белом милое для каждого слово, никто из присутствующих не смог отказать себе в удовольствии полюбоваться на утят. Поэтому весь Светин вагон вышел на станции. А два соседних вагона, заметив, что средний опустел полностью, на всякий случай вышли тоже.  Два следующих последовали их примеру. И так вся электричка опустела.

           Теперь пассажиры электрички стояли  и внимательно следили, куда поедет машина с обладательницей прелестных утят.

            Проанализировав ситуацию, предприниматель смекнул, что с такого огромного количества народа можно заработать огромадные деньжищи.

- Эй, менеджер, - толкнул он Андрея. - Закатывай рукава. Прибыль плывёт в руки! Выходи и работай!

- В мятой рубахе? - нехотя заворочался в машине Андрей.

           Удостоверившись, что один менеджер мятый, а второй занят перебиранием прядок на  лбу первого, и оба они блаженствуют, витая где-то в облаках, предприниматель взял инициативу в свои руки и свистнул в окно автомобиля:

- Фью-ить, почтенная публика! Движемся к озеру на турбазу "Утиное Царство". Вход платный. Рупь!

- Езжай, езжай, "рупь золотой"! - расшумелся народ с электрички. - Нечего тянуть кота за хвост. Хотим утяток посмотреть!

- Да пожалуйста! - Пётр Васильевич облокотился на руль. - Постройтесь друг за другом. Траву на лугу не вытаптывайте. Вперёд! Фью-ить!

          Зрелище, достойное кисти живописца и пульверизатора мастера граффити: солнце, блеск шариков на авто, чинная толпа и счастье, счастье, счастье...

          Счастье было кругом.            

- Ходить по лугу на цыпочках! Полевые цветы не портить! Дойдёте до озера - там и будете прогуливаться по благоустроенной тропе. Но чтобы дойти, платите за вход рублик, - Пётр Васильевич давал пояснения экскурсантам и, когда  доехал до места назначения, настойчиво застучал в окно автомобиля с полузакрытыми шторками. - Эй, два моих менеджера, вылезайте наружу и собирайте оплату с экскурсантов.

- Зачем? - отозвался изнутри Андрей.

- Глянь, сколько посетителей у нас! Как снег на голову свалились. Зачем упускать выгоду?

            Ни Андрей, ни Света не желали покидать машину. Внутри неё было тепло и мягко. К тому же протискиваться через узкую дверцу было неудобно. Надоело платья рвать.

            Выручил, как всегда, друг.

- В чём помочь, Пётр Васильевич? - подскочил к машине Паша.

- Теперь ты будешь менеджером. Потому что эти двое невменяемые. - Пётр Васильевич сердито захлопнул окно автомобиля, в салоне которого чему-то  улыбались два не справившиеся со своими обязанностями менеджера.

- Что делать, Пётр Васильевич? - расправил плечи Паша.

- Во-первых, одень белую рубаху, а во-вторых,  принимай деньги и  бросай их вот в эту баночку из-под кильки. Неважно, сколько наберём. Главное - приучить  посетителей платить. А цену с каждым днём будем поднимать.

              Банка оказалась маловата. Её заменило ведро, но и оно вскоре заполнилось доверху так, что монеты  грудились холмиком и соскальзывали в траву.

              Экскурсанты, оплатившие посещение "Утиного Царства", занимали места на лавочках возле озера и ждали появления утят.

               Но утята раздумывали и не показывались. А Света, признанная кормилица утиного семейства, внимательно отслеживала из машины обстановку: кто пришёл, каков на вид, не перепугает ли питомцев.

- Дорогие гости! - Пётр Васильевич вскинул рупор. -  Сегодня у нас тройной праздник: помолвка, назначение нового менеджера и большой наплыв посетителей. Отпразднуем же этот день как следует! Попросим королеву "Утиного Царства" предстать перед нами и позвать утят, а то малыши без неё не покажутся на глаза.

             Публика зааплодировала, и Света пришла.

             Утята, заметив девушку в белом, сразу принялись подпрыгивать, стараясь выскочить из воды на берег. Они хорошо помнили, что именно такая девушка кормила их в прошлый раз.

             Сотни человек замерли в предвкушении необыкновенного и редкого зрелища.  Человечество затаило дыхание. Водоплавающие пуховички пищали и смешно взбирались на берег вслед за мамой-уткой, требовательно крякавшей у ног Светы.

              Андрей стоял в сторонке, поглаживал кулаком мятый рукав и думал: "Какая же у меня чудесная невеста, все ею восхищаются - и я, и миллионер, и утки".

              Пока Света кормила питомцев, а Андрей гордился собой,  Паша замучился собирать деньги. Консервная банка и ведро были забиты доверху, а выставлять тару в виде чайника без крышки было неприлично.

              Но предприниматель-то распорядился  не упускать выгоду. А во что эту выгоду кидать? Что можно найти в машине приличнее чайника? Кроме колеса Паша ничего не обнаружил.

              Пользуясь статусом менеджера, парень проявил  инициативу, сорвал запасное колесо с машины Петра Васильевича, бросил его на землю и изрёк:

- Кидайте деньги в эту дырку!

               Неожиданно движение очереди застопорилось. Возле Паши остановилась женщина с портфелем под мышкой. Занеся монетку над колесом, она многозначительно замерла и выжидательно протянула нараспев:

- Бросать?

- Кидайте! - бодро откликнулся Паша.

- А если так, - женщины раскрыла удостоверение. - Отвечайте на вопрос: теперь всё-таки бросать?

- На вопросы буду отвечать в присутствии адвоката, - с перепугу выпалил Паша первое, что пришло на ум.

               Испугался Паша сильно. Знаете ли, не каждый день доводится всматриваться в красные строчки документа, где на левой обложке круглым оттиском печати очерчена чёрно-белая фотокарточка размером 3х4.

- Как хотите, - женщина стояла, не шелохнувшись. В левой руке она держала удостоверение, а в правой -  металлический рублик. - Я ревизор.

- По-Гоголю? - у Паши отлегло от сердца, как только он услышал знакомое имя.

- По вашу душу, - уточнила ревизор, и к Пашиному сердцу опять что-то прилегло.

- Начнём проверку. Я прибыла отреагировать на поступивший сигнал.

- Может, сигнал плохо сработал? - Паша не знал, что предпринять и хватался за любое слово, как за соломинку.

       Парень совсем не желал  разбираться с чужими делами. Он  устал выполнять непосильные задачи. Только-только  размечтался отдохнуть от нагрузки, как опять недоразумение. Опять жизнь повернулась к нему не тем боком. И сколько у неё боков? И почему они все острые?

- Сигнал подтвердился, - ревизор победоносно вскинула подбородок. - Вот и ведро с мошенническими деньгами.

- Оно никакое не мошенническое, а честное, нормальное ведро! - возмутился Паша.

- Ведро является звеном в длинной цепочке мошеннических действий, - ревизор спрятала удостоверение. - Кассового аппарата нет? Нет. Журнал сбора средств отсутствует? Да. Список посетителей не представлен? Нет. Моё дело маленькое. Я лишь фиксирую вызов. А завтра к вам приедет съёмочная группа и подробно осветит, как вы тут людей обираете и уток объедаете.

- Как я могу объедать уток? Они же питаются ряской и личинками!

         Паша  почувствовал, что погряз по уши в этой утиной теме. Он, который не имеет никакого отношения ни к затее Андрея, ни к планам Светы, ни к перспективам миллионера, должен отдуваться за них за всех. А им, видите ли, сейчас не до того! Они даже не подозревают, как их друг страдает! Будущие молодожёны готовятся к свадебному путешествию, а миллионер - к накоплению прибыли. И лишь бедный  Паша отбивается от неудач, потому что безотказный.

- Не объедаете, говорите? - ревизор указала на тару с монетами. - А это что? Разве это не пожертвование на корм уткам? А что? Взятка?

- Какая ещё взятка? - взвился Паша, представив небо в клеточку. - Я что, взятку консервными банками беру?

- Ну, тут не только консервные банки. Ещё есть ведро и шина.

           Паша не потерял сознание только потому, что не слыл кисейной барышней. Но зато  всегда считался отличным атлетом. Стартовав с места, он галопом помчался искать спасения у Петра Васильевича.
               
          Пётр Васильевич  ухмыльнулся в ответ на сбивчивый рассказ Паши.

- И ты не придумал, как выкрутиться? - сказал он. - Придётся обратиться к Светлане, она выдумщица невероятная. Зови!

           Светлана прохлаждалась в гамаке. Сквозь кручёные нити ей удобно было рассматривать небосклон, лужайки и полянку земляники, белым облачком раскинувшуюся у дальней рощи.

            Молочный цвет всегда нравился Свете. В детстве она мечтала  стать врачом и носить белую шапочку с красным крестом. В юности репетировала хореографические композиции на уроках балетной студии, чтобы выступать на сцене в белой пачке. В пекарню пошла работать ради белого фартука. В молодости закатила помолвку ради  белого платья, расшитого серебром.

             Неплохо было бы укутать в белый оттенок всю жизнь. Может, для того, чтобы музыка грёз не прерывалась, в полосу мечтаний следует добавить аккорд июньской земляники? А что, если засеять земляникой берег озера? И утятам будет мягко, и посетителям отрадно.

             Размышляя так, Света любовалась земляничной полянкой, которая то удалялась, то приближалась,  в такт раскачиванию гамака. Качал Андрей.

             Идиллию нарушил Паша. Голосом, сдавленным от груза навалившихся проблем, он пропел:

- Баю-баю, приглашаю!

- Не приглашай, не пойдём. У нас почти  медовый месяц, - бросил Андрей.

- А я как раз почти пчёлка, - Паша затрепыхал пальцами. - Вам мёда принесла. Или жала.

             Андрей исподлобья сверкнул на Пашу многозначительным взглядом, чтобы тот своими пчелиными фантазиями не отвлекал будущих молодожёнов от вдыхания ароматов счастья. Но Света, напротив, прислушалась к Пашиному жужжанию и перекатилась на ближайшую к нему сторону гамака.

              Подняв ресницы и приготовившись ими, как антеннами, улавливать поступающую информацию, Света сосредоточилась.

             Паша быстро сделал выбор между двумя взорами, устремлёнными на него. Первый, что вырисовывался из-под сдвинутых бровей, не сулил взаимопонимания. К нему обращаться было бесполезно: нахмуренные брови перекрывали доступ  Пашиным  биотокам к глазам слушателя. А вот второй вызывал доверие: широко распахнутые глаза казались настроенными на сбор фактов, ибо  казались похожими на зеркала космических телескопов.

             Этим глазам-телескопам Паша  отважился поведать о произошедшем.

- Света, слушай меня внимательно. Приехала женщина-ревизор. Она требует кассовый аппарат, журнал финансовых операций и список посещений, - Паша наклонился  к Свете.

- Зачем ей это? - Андрей перегнулся через гамак и двумя пальцами отодвинул голову Паши от лица своей невесты.

- Это надо нам. Для отчётности. - Паша снова склонился над гамаком.

- А ты устно отчитайся, - Андрей опять упёрся пальцами в переносицу Паши.

- Я не смог придумать, откуда и для чего монеты. Придумай, Света, а то на ферму наложат взыскание, - Паша, прячась от назойливых пальцев Андрея,  присел  возле гамака и стал смотреть на Свету через переплетения верёвок.

      На этот раз Андрей не сумел достать до носа Паши и, обойдя гамак, оттащил приставучего друга подальше от  невесты.

- Я, конечно, понимаю, что ты  прикипел к ней душой, - прошипел Андрей в ухо Паше, теребя воротник его рубахи, - но границы приличий соблюдай.

- Я не прикипел к ней, - отбрыкивался Паша. - Она сама очередь заняла.

- Не наглей, "пчёлка-медонос"! Не смей порочить мою избранницу!

- Твою? - Паша от удивления даже перестал сопротивляться. - И зачем ты её сюда позвал? Хочешь насолить Петру Васильевичу?

- Сахарная красота не может никому насолить. - Андрей взметнул вверх левую руку, а правую поставил на бедро, намереваясь прочитать оду сахарности.

- Может, ревизор и красивая, - отползал Паша от эмоционального поэта, но её уста изливали отнюдь не сахар.

- При чём тут ревизор? - Андрей непонимающе покосился на Пашу. - Мы о ком говорим?

- Я - о женщине, которая требует кассу, журнал и список, - начал заново Паша.

- А я - о Светочке!

         В это время раздался грохот. Это Света, пытаясь  покинуть гамак, повалила его на землю. Конструкция на лёгких алюминиевых столбиках накренилась и накрыла отдыхающую сеткой, как золотую рыбку неводом.

         Барахтаясь среди верёвок, Света поняла, что сказка о рыбке продолжается. А раз судьба  неотступно следует канве знаменитого сюжета, то, значит, будет соответствовать ему и в дальнейшем. Неужели, согласно сказке, кому-то придётся стать "боярыней столбовою", а кому-то "простофилей"? Это ещё терпимо, главное - чтоб не "разбитым корытом".

          А на сегодняшний момент Свете было важно взглянуть на ревизора, коль ту назвали  красивой. Но как теперь выбраться из сетки? Хорошо, что вовремя подоспел Пётр Васильевич.

- Я вас всех жду-жду! - расшумелся миллионер. - Что так долго собираетесь?  Что происходит тут?

           Перед Петром Васильевичем предстала любопытная картина. Света в белом платье лежала на земле, обвитая сеткой. Паша сидел в траве, поджав коленки. Андрей стоял с поднятой рукой между Светой и Пашей и учил валяющихся уму-разуму.

           "Андрей, что ли, всех раскидал? - задумался миллионер. - Как бы он и меня не кинул".

- Пётр Васильевич! - робко запищала Света. - Помогите, пожалуйста, мне выпутаться из сетки.

- Как раз ты-то мне и нужна! - Пётр Васильевич принялся вытаскивать пленницу из-под гамака. - Понимаешь, Света, надо срочно придумать, зачем нам деньги.

- Можно назвать монеты средством улучшения качества почвы. Есть почвы, богатые фосфором, есть - медью, а мы вроде тоже как делаем обогащение металлом. Вы разматывайте меня, разматывайте! - Света просовывала в ячейки гамака  запястья, как будто надеялась выскользнуть вслед за ними.

- Я разматываю. - Пётр Васильевич вертел Свету, выискивая край сетки, за который можно было бы потянуть. - Если мы обогащаем почву металлом, то надо обосновать эту деятельность.

- Обоснуем. Клумбы сделаем из шин и ведёрок. Вы разматывайте меня, разматывайте!

- Я разматываю, - кряхтел Пётр Васильевич. - Сделаем что-то наподобие альпийской горки? Это вроде модно?

- Даже две альпийские горки! Да вы разматывайте!

- Я разматываю. - Пётр Васильевич схватился за кончик свадебного платья и потянул его. - Надо приготовить рассаду для клумб.

- Раздобудем на лугу росточки. Кстати, есть полянка земляники. Можно там позаимствовать несколько кустиков. Не останавливайтесь, Пётр Васильевич, разматывайте!

- Я разматываю. Идея с земляникой и луговыми цветами мне импонирует. - Пётр Васильевич нашёл край гамака и начал вытряхивать Свету наружу.

          Андрей с возмущением наблюдал за этой сценой вытряхивания и пришёл к выводу, что пора засучивать рукава, чтобы отогнать мужика, прикопавшегося к его будущей жене. Паша еле успел удержать Андрея от непродуманного броска.

          Обхватив друга, Паша потащил разбушевавшегося парня подальше от раздражителя. Но Андрей упирался, извивался, рычал и тянул скрюченные пальцы к тому, кто посмел прикоснуться к его невесте.

           Камушки так и сыпались во все стороны из-под ног борющихся парней. Один булыжник докатился до гамака, и Пётр Васильевич оглянулся.

           Шокирующий танец предстал перед ним.

           Двое молодых мужчин энергично выставляли ноги вправо-влево, дёргали бёдрами и выбрасывали вперёд поочередно то одну, то другую руку. При этом ведущий танцор то втягивал голову в плечи,  то локтями  рисовал перед собой живописные  спиралеобразные окружности.

- Эй, артисты, вам музыку включить? - сострил миллионер, за что получил в ответ совсем неартистичный оскал Андрея.

           Мелко перебирая ступнями, парень от злости обессилел настолько, что даже не мог сжимать кулаки, а просто складывал и распрямлял пальцы.

- Тряля-ля-ля-ла-ла! - передразнил его Пётр Васильевич.

         Андрей сделал кик ногой и хук рукой, но тут же был повален Пашей. Взгромоздившись на спину нервному молодожёну, Паша стал его увещевать:

- Остынь! Работодателя нельзя колотить: без премии останешься.

- А что он там делает? - скрипел зубами Андрей, уткнувшись в кочку носом.

- Он тянет сетку.

- Тянет Светку? Ну, он дождётся, - вздымался и оседал Андрей под тяжестью оседлавшего его Паши. - А теперь что делает?

- Трясёт сетку.

- Трясёт Светку? - Андрей вырвал два пучка травы и один запихнул себе в рот. - Да я его вот так загрызу!

          В это время к драчунам подошли Света и Пётр Васильевич. Сняв Пашу со спины поверженного, они помогли подняться Андрею. А у того от ненависти свело мышцы настолько, что он не смог разжать  челюсть. Так и встал, держа пучок травы во рту и косматый сорняк с висящими на корнях комьями земли - в руке.

- Вот, Света, - сказал Пётр Васильевич, показав на Андрея, - это будет наглядный пример того, как мы пересаживаем растения.

            Андрей вытаращил глаза, намереваясь пустить из них фэнтезийные лучи отмщения, испепелив обидчика. Но лучи потеряли ориентир, так как были перехвачены Пашей.

            Паша развернул друга за плечи и, увидев, как высоко подняты брови Андрея, понял, что наконец-то мозг парня  открыл заслонку, в которую Паше надлежит срочно набросать  своих биотоков. И можно было бы приступать к передаче сигналов. Но трава, заполнявшая Андрюхин рот, мешала. Её стебли торчали из зубьев пункта приёма и загораживали обзор.

             Посетовав на препоны, препятствующие прохождению биовоздействия, Паша жестом показал, чтобы группа следовала за ним.

              По дороге возник спор о том, что Свете негоже появляться перед ревизором босиком. А туфли остались где-то на перекрёстах городских улиц. Кеды под свадебное платье не подходят по стилю. Тапки - тем более.

- Пусть явится  босиком. Образ босой нимфы в длинном одеянии хорошо сочетается с сопровождающим лесным порождением, утыканным травой, - Паша запустил метеорит в огород Андрея.

- Знаешь, что? - Света тряхнула локонами растрёпанной причёски и вправду стала похожей на  нимфу. - Не называй моего будущего мужа "утыканным", а то получишь!

        Паше опротивело зарабатывать синяки и он, чтобы не выделяться из общей массы,  вырвал из земли несколько сорняков и встал с ними по другую сторону от Светы. Для симметрии.

- Что это за представление? - потребовала объяснений ревизор, когда двое  с травой и одна босая  подошли к месту сбора денежных средств. 

- Улучшаем дизайн ландшафта, сооружаем альпийскую горку. Рук не хватает, - пояснила Света и плеснула  на шину водой из леек. Двое носильщиков травы подтвердительно стукнули лопатами о землю.

- Обоснуйте происхождение и цель горы денег, - ревизор благосклонно улыбнулась Свете (видимо, белый цвет  умиротворяет даже самых строгих ревизоров).

- Происхождение одобрительное, цель - удобрительная, - скаламбурила Света и разрядила обстановку. - Раз, два: водружаем ведро на шину, банку - на ведро. Получаем клумбу. Три, четыре: кидаем наверх землю. Пять, шесть: высаживаем растения.  Семь, восемь: обкладываем сформировавшийся бугорок валунами. Альпийская горка готова. Точно такую же  соорудим напротив и обозначим вход в парк.

- Монеты будут в клумбе? - уточнила ревизор.

- Конечно! Они применяются как добавка химических элементов для почвы. Есть растения, которые будут брать из металла необходимые  им химические вещества.

- Интересное нововведение, - ревизор расправила веточки только что посаженного тысячелистника и сурепки. - Я считала, что растения предпочитают чернозём. А вы нашли виды трав, имеющих индивидуальные особенности питания.

- Бывают и внутри предпочтений контрасты, - Света стряхнула землю с ладоней и попросила парней раздобыть ещё  одну банку, ведёрко и шину для второй клумбы.

        Андрей стал рыться в пакетах. А  Паша пошёл отрывать второе  запасное колесо от автомобиля Петра Васильевича.

- Готовьтесь, готовьтесь! Завтра ТВ приедет, так что покажите лучшее, что имеете, - подбодрила ревизор тружеников мотыги и лопаты, тут же распрощавшись с ними.

         Трое друзей обречённо переглянулись. Сегодня выспаться не удастся.  Предстояло до утра вкалывать и наводить марафет к приезду ТВ. Паша запел бравурную песню.   Надлежало не терять трудового запала, чтобы бодрой энергии хватило на всю ночь.

         Ночь выдалась лунной. Её сияние помогало  отрывать оболочку от  колбасы ровненько и не промахиваться  ложечкой мимо баночки йогурта. Двое менеджеров "Утиного Царства", Андрей и Паша, прохлаждались на ветерке, облокотившись о лакированную спинку скамейки. Посасывая кефир, причмокивая творогом и почавкивая сыром, они ужасно завидовали Светлане, спокойно спавшей в палатке.

          Утиная королева не могла поступить иначе.  У неё сердце болело за птиц. И потому свой распорядок дня Света полность подстраивала под режим уток. Те спят - и Света спит. Гуляют - и Света гуляет. Едят - и Света тут как тут. Плавают - и.., ну и так далее...

     А вот двум менеджерам было не до уток. Шла горячая ночная пора интенсивной подготовки к приезду тележурналистов.

- Интересно, - Паша сделал паузу, чтобы прожевать сырок, - завтра ревизор опять  приедет к нам, но уже  вместе с ТВ?

- Не вспоминай, кхе.., кхе.., - поперхнулся кефиром Андрей. - А то накличешь. Ещё и впрямь надумает прибыть.

- А что плохого?

- Накатает замечаний  во-о-от такую телегу, - Андрей провёл пальцем от небосклона до озера.

- Замечаний скорее всего не будет. По-моему, ревизор очарована нашим хозяйством, - возразил Паша.

- А по-моему, - Андрей втиснул шкурку  колбасы в горлышко бутылки, - она  всё заприметила, всё зафиксировала. Прозорливая.

- Да-а-а, -  Паша прижал руку к  груди. - Взгляд у неё пронзительный: прямо вот сюда проникает.

- У-у-у, - Андрей отклонился, чтобы издалека внимательно рассмотреть Пашу. - У ревизора действительно глаз, как алмаз.

- Точно алмаз! И голос такой же алмазный - чистый и прозрачный. Кристалл!

- Ого! Понравилась гостья?

- Очень.

      Паша  забросил ногу на ногу и принялся вертеть  ступнёй, стараясь накрутить на мысок ботинка дорожку лунных лучей. Только теперь, глядя на лунное мерцание, парень догадался, почему спасовал перед ревизором: не телеги он её испугался, а  красоты её строгих алмазно-пронзительных глаз.

- Помоги мне с нею поближе познакомиться. Я ж тебе помог, - Паша застыл, подняв вверх упаковку  копчёной рыбки, словно намекая, что поделится тремя ломтиками, если друг согласится пойти ему навстречу.

- Сам  сможешь,  - хлопнул по колену Андрей.

- У меня душа в пятки уходит, когда ревизор рядом, -  Паша опустил упаковку.

- Это у всех так.

- У всех не так. У меня - особенно. А тебе что, трудно подойти к ней и познакомиться, чтобы  затем представить ей меня?

- Мне нельзя. Я почти женат. Ты мне помогал, будучи холостым. Холостому простительно увиваться за любыми девушками. А я как буду выглядеть, если примусь втайне от будущей жены обхаживать других женщин? Попробуй лучше самостоятельно решить проблему знакомства.

- А если с первой попытки не получится, тогда всё пропало?

- Конечно. Назойливость оттолкнёт.

- Быстро никогда не выходило.  На меня девушки не смотрят. Вот сколько я за Светой бегал? Нулевой результат. Ты же убедился. Может, у меня что с внешностью не так?

       Андрей придирчиво оглядел Пашу, залитого лунными бликами, и изрёк:

- Зря беспокоишься о том, какое  впечатление производишь. Но если хочешь, попробуем   разобраться в этом вопросе. Сейчас посмотрю, что с твоей внешностью. Твой лунный профиль свидетельствует о высокой душевной организации. Прямая линия плеч красноречиво рассказывает о происхождении  родословной из древней когорты богатырей. Мощные вены  широкой шеи и крепко посаженная голова наводят на мысль об умении носить доспехи. Ноготь большого пальца правой руки не выпуклый, значит, из тебя зазнайство и сомомнение не прёт. Ты скромный парень. Но боевитость позы "нога на ногу" не сочетается с сентиментальностью лунного профиля.

- Так мне в процессе знакомства с дамой сердца какой методики придерживаться: лунной или боевой?

         Андрей снисходительно шмыгнул носом, удивляясь неосведомлённости друга, и принялся подробно пересказывать содержание театральных книг, посвящённых  языку жестов. Он сообщил, что по мнению многих психологов, поза "нога на ногу"  является знаком успешности,  принадлежностью власти, символом дружественного расположения и намёком на то, что обладатель качающейся ноги пребывает в блаженном расположении духа. Так что пользоваться данным приёмом передачи инфомации  можно лишь в компании друзей, где все, находясь в расслабленном состоянии,  безмятежно закидывают одно колено на другое. Такое поведение допустимо в чисто мужском обществе или в чисто женском.

         Однако в случае  первого знакомства с дамой кавалеру требуется вооружиться другим стилем поведения. А именно: перед женщиной не надо демонстрировать ногу. Эта часть тела низковата. Лучше блеснуть чем-нибудь высоким: например, подкованностью в искусстве, культуре, технике. Женщину необходимо восхитить. А демонстрацией власти, успешности и вальяжности с наскока даму не возьмёшь. Женщина мечтает обрести защитника, а не властителя.

- Так что, - Андрей глубокомысленно скрутил в жгутик обёртку от творожного сырка, - при первом свидании не рекомендую выпячивать своё превосходство. Ты должен быть сосредоточен и предупредителен. Пятки вместе, взгляд задумчив, руки по швам - вот что гарантирует успех у представительниц женского пола. При третьем свидании уже можно будет постепенно разъединять пятки.

- Чьи?

- Свои.

- А  с какого по счёту  свидания можно поменять задумчивый взгляд на нормальный?

- С десятой встречи можно добавить во взгляд хитрых искорок.

- То есть улыбаться можно?

- Лыбься, не бойся.

- Всё время?

- Нет. Если будешь улыбаться постоянно, это будет выглядеть болезненно.

- А я, может, от радости разулыбаюсь.

- Ликование от встречи с ревизором? Увидел - и обрадовался? Скажи ещё кому-нибудь.  Я-то помню твой бледный восторг, который, запыхавшись от панического бегства, что-то  невнятно жужжал про пчёлку с мёдом и  умолял выручить... 

        Паша расстроился от неприятных воспоминаний. Наверное,  Андрей прав:  Паша днём выглядел не убедительно. Вдруг, и впрямь был бледен и растерян? Андрюха врать не будет.


- Я потому и прошу: познакомься ты с ревизором! А то я ведь увижу её и
забуду, куда глаза девать, -  Паша подпрыгнул на лавке для усиления воздействия своих слов.

        Андрей тоже забросил ногу на ногу, и  Паша сразу понял, что Андрюхина поза говорит об уверенности и хорошем настроении. Значит, Андрей  не сомневается в успехе. Вот и чудненько! Может, согласится подстраховать.

- Куда глаза девать, спрашиваешь? Взгляд устремляй вперёд, - продолжил театральный урок Андрей, -  но не пристально. Иногда отводи.

- Туда-сюда? Сделать "бегающие глазки"?

- Ты что? Перед ревизором-то? Бегающие глазки, как у вора? Ну ты сморозил...

- Сам сказал: отводить взгляд.

- Я имел ввиду, что чуть-чуть в сторону: на шарфик дамы сердца, к примеру,  или на причёску...

- А если не будет шарфика и причёски?

- Ты это брось! Не ссорь нас с ревизором! Заруби себе  на носу:  женщина-ревизор - это самая красивая женщина!  У неё будет шарфик и причёска!

       Хрясть! Андрей саданул Пашу по плечу, чтобы тот лучше усвоил консультацию. Шуточки, что ли? Ну действительно же, дело сложное. Угораздило же Пашу, такого обычного парня, влюбиться в непростую женщину: в женщину-ревизора! Неизвестно, что он ещё натворит с этой влюблённостью. Расхлёбывай потом за него!  Куда занесёт этого торопыгу намерение немедленно познакомиться с фактически недоступным объектом воздыхания?

       Тем не менее другого выхода, кроме как знакомиться немедленно, не находилось. Ведь ревизор может  в будущем никогда не появиться на гектарах миллионера Петра Васильевича.

        Торопливость Паши была оправдана. Парень искренне  боялся потерять девушку, которая ему понравилась, пусть не с первого взгляда, но со второго - точно. И на размышления  была судьбой отведена одна ночь.

        Эта ночь не давала расслабиться. Она взвинчивала, подгоняла, подсмеивалась. Вроде бы укрывала темнотой, но каждую секунду грозила разорвать свой прочный полог и отступить перед утренним блеском. Ненадёжной какой-то она  казалась. И защиты от неё не чувствовалось никакой. Вот даже посидеть в уединении не получилось!

         Несмотря на ночь, Пётр Васильевич обходил  владения. Он скрупулёзно вникал в вопросы подготовки к приёму ТВ команды. Обнаружив двух менеджеров рассевшимися на лавке, миллионер разочарованно пробурчал:

- Почему не ровняете клумбы?

- Темно! - оправдались прохлаждающиеся.

- Сейчас сделаем светло. Вот тебе фонарь, - миллионер протянул Паше осветительный прибор, - а тебе - лопата. Так что Андрей пусть работает лопатой, а ты - фонарём.

- А как работать фонарём? - растерялся Паша.

- Поднимай руку с лампадой выше и качайся на ветру: вот и станешь похожим на фонарь, - рявкнул Пётр Васильевич и в окружении охранников удалился вздремнуть до рассвета.

        Андрей и Паша оформили четыре клумбы и к пяти часам завалились храпеть в палатки. Наступивший день оказался шумным. Турбаза "Утиное Царство" готовилась к приёму важных гостей. Мелькали мётла, бряцали котелки, скрипели воздушные шарики. К трибуне поставили несколько скамееек, и присутствующие разместились на них в ожидании интервью.

         ТВ прибыло с группой журналистов, операторов и большой командой новостников. Среди режиссёров Пётр Васильевич заметил  вчерашнего ревизора.

- Анастасия Игоревна, - представилась она.

- Пётр Васильевич, - пожал миллионер протянутую ладонь. - После официальной части приглашаю вас на чаепитие в мой парк.

- Спасибо.

- Присаживайтесь. Я подготовил выступление о наших гектарах.

        Доклад Петра Васильевича был посвящён теме освоения земель. Хозяин гектаров обстоятельно познакомил слушателей с планами на будущее, привёл положительную статистику деятельности успешных фермеров, аргументировал своё желание последовать примеру передового опыта и горячо поблагодарил Светлану за идею начать освоение купленных территорий с удовлетворения запросов жителей в туристическом досуге. 

      Анастасия Игоревна осталась довольна услышанным и благосклонно согласилась продолжить знакомство с бизнесом Петра Васильевича в непринуждённой обстановке за круглым столом.

- В процессе чаепития мы предоставим слово  менеджерам, и они подробно раскроют секреты своей  деятельности по разведению уточек и привлечению зрителей. Приглашаю вас  в свой дом на банкет в честь этого дня, - воскликнул Пётр Васильевич.

- Ребята ТВ, - позвала ревизор телевизионщиков, - вы не против продолжить съёмку в доме бизнесмена?

- Чем больше фактов попадёт на видос, тем лучше. Информационный журналистский материал редакция всегда приветствует, - откликнулись режиссёр и оператор.

- Значит, едем? - Пётр Васильевич подал ревизору руку.

- Едем! - Анастасия Игоревна оперлась на руку миллионера и проследовала в автомобиль.

           Вереница машин заурчала моторами. Пассажиры  занимали места. В первом авто расположились Анастасия Игоревна, Светлана и охранник. Во втором - съёмочная группа ТВ. В третьем - журналисты. В четвёртом - новостники. В пятом - активисты турбазы "Утиное Царство". А шестой был заполнен наполовину: в нём, не включая двигателя, отрешённо жевали жвачку водитель и охранник.

- Помните, что я вам сказал? - зашептал Пётр Васильевич, просунувшись в окно шестого авто. - Будьте тут на связи. Да следите за Андреем и Пашей: как бы они спросонья не побежали бы куда-нибудь не туда.

           Пассажиры шестого авто закивали головами и резанули воздух пальцами, сомкнутыми в кольцо, что означало: "Всё сделаем в лучшем виде!"
               



Глава 2 -  Спасительное красноречие

             Банкетный зал был полон гостей. Съёмочная группа разместилась в уголке и продолжала собирать видеоматериал для репортажа. Овальный стол сверкал клетчатой скатертью и хрусталём. По правую руку от Петра Васильевича заняли места Света, туристы и журналисты, а по левую - ревизор и режиссёр.

- Позвольте наш праздничный ужин начать! - распорядился Пётр Васильевич. - Угощайтесь!

          Послышался перезвон бокалов и постукивание серебряных приборов. В промежутках между нанизыванием окорока на вилку и обмакиванием пельменей в горчицу, Пётр Васильевич увлечённо рассказывал о своём бизнесе.

- Инициатива по разведению уток полностью принадлежит Светлане. Мне невероятно повезло встретить такого удивительного человека! Светлана сумела облагородить пустовавшие территории. Она прекрасно справляется с должностью менеджера, работа почти вся держится на её плечах. Задам-ка ей вопрос...Светлана, как вам пришла на ум столь замечательная идея - разводить уток? Где вы постигали азы птицеводства? Какие у вас планы на будущее по селекции водоплавающих птиц? Что требуется приобрести? Может, корм какой с биодобавками или приспобления для специализированного ухода?

- Да-да, - подбадривающе улыбнулась Анастасия Игоревна, - я с интересом послушаю Светлану. Возможно, какие-то рекомендации передам сведущим людям. Или что-то использую на своём приусадебном участке.

- Это вы мудро заметили: для подсобного хозяйства перенять некоторые Светланины секреты не помешает, -  Пётр Васильевич  довольно потёр руки.

- Всегда приятно приезжать с проверками на процветающие фермы. Много полезной информации получаешь от увиденного, - улыбнулась Анастасия Игоревна. - А уточки мне ваши понравились. Не прочь завести таких же.

          Пётр Васильевич раскраснелся от похвалы и подвинул блюдо с маринованными грибочками поближе к тарелке Анастасии Игоревны.

           Светлана встала и, пока прислушивалась к аплодисментам, судорожно пыталась зацепиться за ускользающую мысль: о чём говорить? Это Паша специалист в тонкостях утиной жизни. Он что-то изучал в библиотеке. И всё, что здесь происходит, касается именно его участия в озёрно-луговой затее. Лучше бы он держал речь. Ему больше известно про породы уток. А что может знать Света? Чему она в состоянии научить слушателей? Ничему. Она изучает науку вокального исполнения. Вряд ли это как-то можно связать с темой уток.

           Но говорить что-то надо. Однако нести чушь нельзя. Обманывать нехорошо. Придётся говорить правду. Всю правду про утят, которая ей доступна. А поскольку Света выступает как менеджер, то говорить надо много. Вот прямо сейчас и начнёт этому учиться: знать мало, а говорить много.

- Ну что я могу сказать? - украсила Света воцарившуюся тишину своим мягким голоском. - Я люблю утяток.

             Весь зал одобрительно загудел. "Надо же, как правду чувствуют, - подумала Света. - Люди ценят искренность, их не обманешь. Придётся и дальше всё в том же духе говорить начистоту. Ни в коем случае нельзя, чтобы слушатели уловили в моих словах фальшь - тогда сразу упрекнут в склонности к вранью, раскритикуют, отправят доучиваться на курсы, ферму прикроют из-за неквалифицированных менеджеров. А утят куда? Нельзя малышей ставить под удар. Придётся говорить о том, что  знаю досконально. Может, про приобретение зерна? Я ж  на базар ходила".

- Корм на рынке покупаю, - продолжила Света говорить  правду. - Смотрю, чтобы он сухим был, свежим. Новый урожай всегда отличается от прошлогоднего более яркой окраской зерна. В нём почти нет пыли и тусклого осадка, потому что он ещё не повреждён жуком. Как правило, только что собранное зерно как будто  отборное. Оно большое, ровное и гладкое. На новом урожае не встретишь белесого налёта, так как зерно  не успело  покрыться плесенью. Урожай душистый, потому что каждое зёрнышко издаёт свой  аппетитный запах благодаря наличию между гранулами  свободного пространства. Эти воздушные подушечки существуют до тех пор, пока зерно не слежится. Уточки хорошо разбираются в качестве корма и безошибочно определяют самый вкусный.

         Банкетный зал вновь зааплодировал. Света осмелела и, уразумев, как нужно  преподносить свою компетентность, продолжила обклеивать одну мысль дюжиной дополнений, уточнений и витиеватостей.

- Зерно я перебираю прежде, чем насыпать уточке. Так я освобождаю питательную смесь от чужеродных предметов вроде  песка, соринок. В конце концов, мелкие камушки уточка сама себе найдёт на  почве, если задастся такой целью. Вот и всё, что я хотела рассказать.

- Как это "всё"? - удивился Пётр Васильевич. - Вы, Светлана, пожалуйста, осветите вопрос подробно. Не скромничайте! Поделитесь мастерством в деле утиного бизнеса. Это всем будет интересно.

          После этих слов Пётр Васильевич откинулся на спинку стула и сложил руки на животе. Стало ясно, что он приготовился долго слушать обстоятельный отчёт.

- Да, да, да! - поддержала его ревизор. - Светлана, вы хорошо освещаете специфику работы. А главное - вам действительно есть, о чём поведать последователям. Утята вас ждут, бегут со всех ног. Они любят вас. Как вы этого добились?

          Света поняла, что ей придётся продолжать отдуваться. Но о чём говорить, она и впрямь не знала. Обвела взглядом зал в надежде найти подсказку. Ничего не нашла. Под потолком блестели люстры, их роль в жизни уток не сразу придумаешь... В углу стояла кадушка с пальмой. Как её связать с утиным царством, тоже трудно сообразить... Может, оттолкнуться от эстампа? Нет, утки в искусстве мало что смыслят... А вот занавески ажурные пхожи на рыболовную сеть. Может, о рыбе что-нибудь рассказать? А утки рыбой питаются? Об этом только Паша  знает - он специальные книги читал. А Света что? Она лишь прикармливала утиное семейство, но  не рыбой - это точно! Так о чём говорить? Нельзя же стоять и молчать.

         Позвольте! А что от неё хотят услышать? Вроде Пётр Васильевич просил остановиться на успехах, а Анастасия Игоревна - на привязанности питомцев к хозяйке. Даже прозвучало слово "любовь". А это же выход!

         Света решила оттолкнуться от слов ревизора про любовь. Тут и лгать не придётся. Об этом чувстве что ни скажешь - всё будет правдой. Любовь - она и есть любовь: вездесущая, всепоглощающая и выручающая.

          Ухватившись за последнюю ниточку разговора, Света бодро взялась за раскрытие новой темы.

- Любовь присутсвует, это верно подмечено, - чтобы невзначай не соскочить с рассказа об  утиной любви на новеллу о собственной любви к Андрюхе, Света уставилась на эстамп, где был рисунок гористой местности. Заснеженные вершины должны были отвлечь девушку от злободневных проблем и затолкать сознание в фантазии живописца. - Зарождается любовь в недрах сердечной привязанности и растапливает своим теплом холодные снега равнодушия. Думаю, любовь человеческую не сравнить с  утиной. Но в процессе ухода за фермой хозяин, конечно, испытывает к подопечным сильные чувства. Я, например, ощущаю духовный подъём, когда делаю добро уткам. Я в этот момент словно на высокую гору взбираюсь, будто поднимаюсь над обыденностью, расту духовно, стремлюсь к солнцу.

- Вот-вот! Именно об этом расскажите, - ревизор посмотрела на Свету взглядом, полным  уважения. - Ведь что таить, туристы тоже испытывают к уткам похожие чувства. Скорее всего именно за положительными эмоциями сюда едут люди.

         Опять шикарная подсказка Свете! Ах, какая молодец Анастасия Игоревна, умеет вывести беседу в правильное русло. Теперь-то Света знает, куда дальше поведёт свой парусник мысли. В отрасль туризма! Там есть где разгуляться философским разглагольствованиям.  А про уток трудно вещать, так как  факты нужны. То ли дело - про туристов,  болтай без умолку. Ведь туристы - это кто? Это такие же люди, как Света. Что ж она про себя, что ли, не расскажет? Да сколько угодно! Тем более для таким милых и добрых слушателей, которые собрались сегодня за большим овальным столом.

         Света глотнула побольше воздуха, чтобы хватило на длинную речь и кивнула собравшимся. Анастасия Игоревна устроилась поудобнее, облокотилась на стол и замерла в предвкушении захватывающего сюжета.

          Следующие  тридцать минут Света без остановки тараторила о любви: о своей любви к работе, к природе, к бизнесу. И о любви туристов к отдыху рядом с очаровательными утятками.
               
- Туризм является неотъемлемой частью увлечений цивилизованного общества, - Светлана поправила чёлку и окинула слушателей оценивающим взглядом, чтобы понять, то ли она говорит.  Получилось, что вроде бы то. -  Многие любят путешествовать. Лучший отдых - на природе, где наиболее популярной является зона водоёма.  Большинство озёр привлекательны тем, что имеют не очень большую площадь и отсутствие течения, что делает отдых на озере более безопасным, чем на реке. Мы в своём "Утином Царстве"  стараемся оборудовать территорию так, чтобы было удобно птицам. Людям купаться в озере запрещено. Тем не менее  отдыхающие едут и едут сюда. За  позитивом, наверное.

          "Наша команда работает над ландшафтом, и я намерена дополнить его кустиками земляники, - продолжала говорить Светлана. - Это будет и свежо, и вкусно одновременно. Землянику можно использовать  для варенья и для косметических процедур, что туристам, несомненно, понравится.  Будет расти около озера и ромашка. Её можно добавлять в чай. Это тоже привлечёт дополнительный поток гостей в наш уютный уголок природы.  Конечно, помимо земляники и ромашки мы намерены уделить внимание всему зелёному покрову. Например, считаем, что нужно беречь клевер. Это растение незаменимо: цветёт всё лето и содержит  много питательных веществ. По мягкой клеверной поросли приятно гулять уточкам. Сурепка тоже находится в фокусе нашего внимания. Это неприхотливое растение украсит берег. Его золотистые цветы  каждую весну будут радовать своими звёздочками приезжающих на отдых".

- Как бы ваши утки не объелись ею, - раздался голос из зала.

- Мы проконтролируем! - строго сказал Пётр Васильевич. - Охрана! У вас есть блокноты и ручки? Записывайте всё, что говорит мой менеджер. Она перечисляет важные данные о местной растительности. Продолжайте, Светочка.

- Уточки наши в основном питаются ряской и мелкими озёрными насекомыми, - уточнила Света. -  Поэтому озеро прозрачное.

- Да, - засмеялся Пётр Васильевич. - Можно сказать, "ухоженное утками". А целебные травы вокруг озера растут?

- Есть разная трава. Каждый турист может найти своё растение. Одуванчиков видимо-невидимо, хоть бери холст и пиши картину, - воодушевилась Света. - Эти цветы пользуются неизменным успехом у туристов и птиц. Одни их применяют для плетения веночков,  другие - для пищи.

- Мы тоже одуванчики едим, в салаты их режем, - добавила Анастасия Игоревна. - И примочки делаем. Ходят слухи, что сок одуванчика сводит бородавки.

-  Никогда не поверю, что у женщины, похожей на богиню, имелись дефекты, которые нужно было выводить, - усомнился Пётр Васильевич.

- Это для профилактики, - смутившись от комплимента, ответила ревизор.

- А, ну, надо, так надо. Продолжаем слушать дальше. Охрана! Охрана, записывайте!

            Охрана снова щёлкнула шариковыми ручками, дружно раскрыла блокноты и приготовилась заносить на шуршащие страницы мудрые высказывания докладчицы. Речь Светы действительно всех потрясла. Никто не заметил, что девушка слабо ориентируется в вопросах утиного хозяйства. Всем нравилось, что она искренне признаётся в любви к работе, а значит, её  усердие не иссякнет.

             Света  не прогадала,  заставив себя говорить только правду. Хотя   для этого пришлось крутиться вокруг мизерной темы своих знаний, зато как приятно было сознавать, что говоришь о том, в чём разбираешься. Уверенная интонация голоса всегда желанна для слуха. Ведь до людей требуется донести одну мысль: хозяйство в надёжных руках. Если их убедить в этом, то можно своему имиджу ставить плюс.

- По берегам нашего озера растут очень полезные травы. Они всем знакомы с детства. Мне довелось даже увидеть  луговую гвоздику и фиалку, - припомнила Света.

- Так! - поднял палец Пётр Васильевич. - Вы все слышали? Ходите вокруг озера аккуратно,  смотрите, не затопчите уникальные растения, такую ценность! Колышками огородите цветочки, ладно, мои менеджеры?

- Уже тропинки сделаны, чтобы и уткам было  спокойно, и туристам удобно, - успокоила Света.

- И цветам комфортно, - подытожила ревизор.

         Светлане нравилось, что Антастасия Игоревна активно участвует в разговоре: своевременно вставляет реплики и способствует раскрытию темы. Еле уловимыми нитями доброжелательности ревизор вышивала вокруг докладчицы узор позитива. Несмотря на грозную должность, Анастасия Игоревна оказалась человеком отзывчивым и коммуникабельным. Похоже, ревизора действительно впечатлил проверяемый объект и она была рада предоставить в вышестоящую организацию положительный отзыв о его работе. Светлане очень хотелось, чтобы именно так и случилось, и она искренне старалась посодействовать  миллионеру представить его детище в наилучшем виде. Но учитывая неосведомлённость в тонкостях  ведения фермерского хозяйства, она нередко отдалялась от основной линии и часто говорила просто о своём отношении к затронутому аспекту.

- Природа - главный наш помощник в жизни, - утверждала Света. - Она обеспечивает человеку дыхание, питание, даёт образцы расцветок для платьев и дамских шляпок. Мы все стремимся быть такими же очаровательными, как природа: всегда новенькими и привлекательными, словно умытые летним ливнем покрашенные скамейки. Масляная краска - чудесное изобретение человечества. Она великолепно гармонирует с природой: блестит, как пруд; благоухает, как сад; привлекает отточенностью линий, как скалистый утёс; восхищает продуманным сочетанием оттенков, как лагуна. На такую скамейку так и хочется присесть.

              Пётр Васильевич прекрасно понимал, о какой скамейке вещает Света, и потому одобрительно кивал головой. Он много энергии приложил для оборудования аллеи, и сейчас ему было приятно слышать восторженные слова об устройстве своего паркового ансамбля.

              А Света  говорила и говорила, хвалила и хвалила. И так это у неё искренне получалось, что сердце Петра Васильевича наполнялось радостью. Может, кто-то и не верил Свете, но Пётр Васильевич знал, что девушка преподносит чистую правду, ведь рассказывает она о себе.

- И даже если, присев на свежевыкрашенную скамейку, мы измажемся в краске, то совсем не расстроимся, так как увидим, что наша одежда обновилась и стала краше прежнего. Примостившись на непросохшую лавку, мы как бы приближаемся к природе, как бы  доказываем ей свою доверчивость. Мы, прилипнув к масляной краске, словно утверждаем: "Любим этот мир и не прочь стать на него похожими".

             Зал зааплодировал. Раздались возгласы: "Светлана - поэтесса! Как образно высказывает мысли! Сколько философии!"

             Пётр Васильевич улыбался:

- А кто кадры подбирал? Я. Уметь надо находить талантливых людей. Вот с такими менеджерами  не пропаду. Продолжайте, Светочка. Очень интересно. Поэтический взгляд на служебные обязанности - это дорогого стоит.

- В весенне-летний сезон, - Светлана размеренно повела свою мысль дальше, - такие казусы с вещами, на которых остались следы  краски, происходят часто. Но люди из-за этого не очень переживают. А всё потому, что летняя природа дарит хорошее настроение! Ведь именно летом человек находится к природе ближе всего. Мы, организуя утиную ферму, учли это обстоятельство. Туристы, приезжающие   погостить у озера, наполняются добротой тёплого дня, обрамлённого благоуханием окружающего пространства. В человека со всех сторон вливается многообразие запахов и звуков. И это сочетание наиглавнейших элементов природы лучше всего проявляется в местах организованного отдыха, коим и является наша знаменитая ферма.

- И где ты таких веских слов набралась? - восторженно покрякивал Пётр Васильевич и удовлетворённо перебирал на столе фарфоровый сервиз, стремясь отыскать в его блюдцах, полных деликатесами, для своего менеджера чего-нибудь вкусненькое.

- Вот почему туристы, посещающие нашу утиную ферму, чувствуют себя хорошо.

- Абсолютно верно! Молодец, Светочка! - подбодрил свою утиную королеву миллионер, когда та сделала паузу, чтобы вдохнуть побольше воздуха. - Хочешь огурчика?

            Пётр Васильевич протянул Свете нанизанный на вилку огурец. Это самое лучшее, что он смог  на свой вкус отыскать на столе. Света взяла предложенный овощ и отгрызла кончик.  Похрустывая  аппетитным угощением, она лихорадочно соображала, о чём бы ещё сказать.  Обведя взглядом собравшихся, она убедилась, что никто не притомился её слушать, а напротив, с большим интересом  смотрел ей прямо в рот и терпеливо ждал, когда же дожуётся огурец и продолжится    впечатляющая речь.  Делать нечего. Пришлось Свете срочно ворошить в памяти события своей юной жизни, которые можно было хоть как-то связать с утиным или туристическим вопросом.  На ум пришло начало её утиной карьеры:   всплыл потрясаюший  случай в библиотеке, когда она увидела Пашу, конспектирующего энциклопедию об утках.  Ухватившись за эту малозначимую деталь, Светлана, поднатарев за время банкета в мастерстве раздувать доклад до неимоверных размеров, сподвиглась увеличить маленький факт до космического объёма.

- Прежде чем открыть утиную ферму, мы  тщательно изучили повадки водоплавающих птиц. Науку об утках  постигали в библиотеке. Нам это было нетрудно. На помощь опять  пришла  всесильная любовь. На этот раз - любовь к чтению. С детства каждый из нас увлекался книгами и научился читать быстро, улавливая в тексте основную идею и рассматривая её в разных аспектах. Так что правила ухода за уточками мы усвоили мгновенно.  Нам очень нравилось узнавать новое.  Всё для нас было важным: и то, как соорудить домик для уток, и то, как обустроить берег, и то, как уберечь будущее потомство от хищников. Мы подолгу засиживались за энциклопедиями, листали страницы научных трудов и заметки опытных фермеров  о правильном ведении дел. Выбирали  породы уток, наиболее подходящих для нашей природной зоны. Нужны были особи, способные пережить перепады температуры средней полосы, - Света наморщила лоб,  припоминая, что же ещё она успела мимоходом разглядеть в  Пашиной энциклопедии. - Сначала мы захотели заняться уткой породы "индийский бегун". Но в процессе подготовки фермерского хозяйства  перешли на обычную утку, нашу местную.

- А почему? - зашумел зал. - А чем хороша первая порода и чем вторая вас привлекла больше? Расскажите подробнее!

           Света почувствовала, как её щёки начали наливаться румянцем. Вот только не хватало ей просьб о подробном освещении вопроса! Про  упомянутую утку она ничего не знает. Только картинку может описать. А про своих уток, возможно, расскажет. Какая у них порода-то?

- Да, было бы неплохо разузнать  подробности различий нашей кряквы от других видов, - вставила спасительную реплику ревизор и вновь в который раз выручила докладчицу.

            Ох, у Светы гора с плеч свалилась. Ну конечно же: кряквой называется наша самая популярная уточка! Спасибо ревизору. Без её подсказки сейчас бы Свете пришлось плести нечто невообразимое. А так - всё пойдёт как по накатанной.

- Кряква! Кряква - самая популярная и любимая народом птица, - громко, с явной интонацией облегчения, провозгласила Света. - Она легко привыкает к человеку, выходит на бережок, позволяет себя рассмотреть, покормить. Кряква всё время крякает, что привлекает к ней внимание. Поэтому её легко найти, ей трудно потеряться. С нею интересно пообщаться и даже подружиться. Она очень привязывается к людям и буквально бежит по пятам за тем, к кому испытывает  чувство доверия. Честно говоря, мне бывает очень приятно сознавать, что уточки меня ждут и спешат ко мне, едва завидев. Я даже стараюсь побыстрее подойти к воде, чтобы не заставлять птиц  идти мне навстречу по суше, чтобы утки не повредили лапок о  колючие остатки засохших трав. Птицы чувствуют любовь к себе и отвечают взаимностью. Иногда наши туристы фиксируют на фотоплёнку кадры взаимопонимания людей и птиц. И под каждым снимком делают надпись: "Любовь к природе не безответна.  Любовь природы безгранична.  Пусть любовь процветает!"

         Зал зааплодировал так громко, как, пожалуй, на вокальных выступлениях Светлана не слышала. А чего удивляться? Ведь сколько сильных мужских рук принялись бить в ладоши! Воздух покачнулся, подвески в люстрах задрожали.

         В это время в дверях банкетного зала показались Андрей и Паша. При галстуках и в торжественных костюмах они выглядели представительно, чем спровоцировали Петра Васильевича призвать зал поддержать вошедщих дополнительными овациями и передать им слово, потому что Свете уже пора доесть огурчик вместе с жареной картошкой. Собравшиеся согласились с аргументом, что девушке надо приступить к еде, да и двух остальных менеджеров не мешало бы подкормить  прежде, чем требовать отчёта о работе.

          Официанты принесли горячие блюда, и ложки снова энергично зазвенели по тарелкам. На некоторое время банкет возобновил приём пищи. Загремела музыка, присутствующие стали активно общаться между собой. Внимание от Светы было отвлечено. Взгляды переместились на деликатесы.

          Андрей и Паша поздоровались, прошли к столу, заняли места по обе стороны от Светы и замерли. Растерявшись от оглушительных аплодисментов, они, не мигая, уставились на Свету.

- Ты что это тут про любовь какую-то болтаешь? - сердито спросил Андрей.

- Я про уток, - отмахнулась Света огурцом.

- Ну вот и говорила бы только про них. Нечего на любовь намекать, - бубнил Андрей.

- А я не знаю, что говорить "только про них". Если ты знаешь, то пожалуйста, передаю тебе эстафету доклада об успехах нашего фермерства.

- Какого доклада?

- Пётр Васильевич требует, чтобы мы, как менеджеры,  представили его туристическую отрасль в наилучшем виде перед ревизором. Ревизор, кстати, очень активно участвует в беседе. До сих пор ей все нравилось.

- Ты для ревизора старалась? Ну ладно. А я было подумал, что у тебя болезненное отношение к теме любви и ты ни с того ни с сего про неё брякаешь.

- Скажи спасибо за моё брякание, - Света хрустнула огурцом так, что брызги полетели на Андрюшин белый воротник. - А то бы сейчас не сидел тут, как франт. Имейте в виду оба: публика потребует продолжения доклада. Вам придётся вступить вслед за мной.

- А про что говорить?

- Скорее всего про утку "индийский бегун".

- Что? - Андрей скрипнул стулом, готовый бежать куда подальше. - Я ничего не знаю про эту живность.

- Паша  знает, - Света кивнула на соседа по столу.

- Откуда?

- В библиотеке читал.

-  Когда? Зачем? - Андрей перевесился через Светин стул и затеребил Пашу. - Ты в курсе, Паша?

           Паша обречённо кивнул. У него совсем не было настроения. Опять он влип. Но если раньше он сам был свидетелем собственных провалов, то теперь предстоит публично продемонстрировать  свою некомпетентность в вопросах разведения уток. 
               
          Андрей моментально смекнул, что  понятия не имет,  о чём вещать, и продолжил дотошно выяснять:

- А зачем ты, Света, сказала про этих редких уток?

- Я других не знаю. Но о чём-то я должна была говорить! - Света топнула ножкой под столом, рассердившись на Андрюхино непонимание обстановки. - Что ты ко мне прицепился? Я свою часть доклада прочитала. Теперь ваша очередь. Вы же менеджеры!

- На кой мне это надо? - зашипел Андрей.

- Это же ваша была затея - ферму организовать. Вот теперь крутитесь.

- Откуда ты взяла, что мы мечтали о ферме?

-  Как откуда? Паша изучал повадки уток. Я видела.

- Он не хотел никакой фермы! - Андрей начинал закипать. Его совершенно не привлекала перспектива читать доклад.

- Если не хотел, тогда зачем читал про уток? - Света недоумевала.

- Паша, ты зачем читал про уток? - Андрей ничего не понимал.

- Ты же сам велел!!! -  Паша не выдержал придирок и готов уже был влепить Андрюхе пару отрезвляющих щелчков, но между двумя друзьями сидела Света и мешала разобраться по-мужски.

- Ты ему велел? Зачем, если не собирался заниматься фермерским хозяйством? - Света от потрясения забыла про жареную картошку и внимательно посмотрела в чистые глаза своего будущего супруга.

         Андрей опять отклонился за спину невесты и повертел пальцем у виска, строя невероятные рожи Паше. Тот в ответ лязгнул зубами.

- Что вы там шепчетесь за моей спиной? - Света заёрзала на стуле, стараясь перехватить жесты двух друзей и расшифровать их тайные знаки.

           Пётр Васильевич, заметив, что менеджеры  интенсивно толкуют, видимо, о работе, внёс предложение продолжить доклад про уток и плавно перейти к подробному освещению нюансов приозёрной деятельности, в которых, конечно же,    Андрей и Паша  разбираются не хуже Светланы.

- Ну, что ж, - Пётр Васильевич указал на Андрея и Пашу, - послушаем ещё двух моих помощников: менеджера Андрея и менеджера Пашу.

          Зал наградил парней одобрительными возгласами. Менеджеры встали, поклонились и посмотрели друг на друга, чтобы понять, кто кого переглядит. Кто проиграет, тот и начнёт речь. Получилась ничья. Менеджеры снова сели за стол.

- Светочка, напомни, где мы закончили? - предложил миллионер. - Пусть коллеги сориентируется в плане твоего выступления и затем остановятся на неучтённых моментах.

- Что это за "неучтённые моменты"? - зашептал Паша. - Чего ты, Светлана, не учла в своём докладе?

- Не знаю. Вроде бы обо всём сказала. Разве либо про крапиву упустила. Но хотелось больше эстетики. А ты можешь о крапиве...

- Просим, просим, Светочка! - Пётр Васильевич нетерпеливо затряс рукой.

             Светлана бодро вышла из-за стола, оперлась на спинку стула и зазвенела как птичка:

- В прошлой части  выступления я вкратце познакомила слушателей с эмоциональной составляющей турбизнеса. Утиная ферма - новое направление этой отрасли. Его открыл Пётр Васильевич. Мы с радостью приняли участие в этом увлекательном проекте. За короткий срок приобрели глубокие познания.

- Про редкую породу уток "индийский бегун" мы услышать хотели, - подсказали из зала.

- Сейчас продолжим. - Света села за стол и наклонилась к Паше. - Твоя очередь вспомнить всё, что читал в библиотеке.

- Почему я? -  Паша чуть не поперхнулся.

- Ты же про уток читал. Вот и рассказывай. Я не читала. Ничего не знаю.

- Может, лучше про траву говорить? - Паша пытался найти выход, чтобы избежать провального финала своей утиной карьеры.

- Про траву я уже рассказывала.

- Про всю траву? Ничего не осталось?

- Ну, опять же, про крапиву не говорила. Про подорожник забыла упомянуть. Вот про него можешь вещать. Но говорить надо долго. Тут народ образованный, любит умным речам внимать.

- Я не соображу никак, о чём говорить.

- Начни про то, что знаешь. Расскажи о подорожнике, затем перейди на уток, а закончи снова подорожником. Да и вообще, перечисляй сорняки, они всем надоели, так что народу понравится. Все начнут чертыхаться на сорную траву. Доклад может перерасти в полемику. Про тебя  забудут, - подсказала Света.

          Получив от Светы в бок локотком для ускорения процесса, Паша встал. Поправив галстук, он шевельнул правой бровью, проглотил слюну, прищёлкнул пальцами и приготовился снискать у публики уважение своими энциклопедическими познаниями.

          Но про что он читал в библиотеке? Про то, как селезень ухаживает за избранницей. Кое-что  помнил из прочитанного, так как закрепил  теоретический материал на практике. Тем не менее начинать рассказ сразу с подробностей брачного танца селезня не хотелось. И  Паша пустился в рассуждения о подорожнике. Худо-бедно с первого класса общеобразовательной школы он про него слышал, да и  часто у тропинок  встречал.

- Аппетит у наших питомцев отменный, - со знанием дела изрёк Паша. - Травку любят. Иной раз не прочь и подорожник попробовать. А подорожник - он ведь какой? Целебный и вездесущий. Он полезный. Мы его выпалывать не будем. Пригодится. Мало ли что может случиться у посетителей - ранки, мозоли, усталость ног. Туристы  подорожник приложат к больному месту - и боль пройдёт. Эта трава отлично охлаждает кожу. Можно листом обернуть воспалившийся от занозы палец и перевязать стебельком - и помогает очень даже здорово. Надеемся, подорожник разрастётся. У нас для этого все условия: тропинок много, так что наши угодья должны ему прийтись по вкусу. Не зря же он подорожником зовётся: вот как раз ему и расти около наших дорожек.

- А про утку "индийский бегун" расскажите, - не унимался зал.

- Ну да, была у нас идея заняться редкой породок уток под названием "индийский бегун". Интересная птица: послушная, сообразительная, стройная - прям аж прямоходячая. Приглядишься - ни дать ни взять человечек. Смотрит осмысленно, передвигается шустро. Настоящая спортсменка. И вот, изучив эту породу, отказались её использовать: слишком она человекообразная. Как такую отпускать в полёт? Ведь жалко будет расставаться, обрыдаться можно во время разлуки. А расставание неизбежно, потому что озеро наше мелкое и потому наверняка замёрзнет зимой. Значит, осенью улетят наши питомцы. Ведь уткам без воды - куды? Никуды.

- Как вы хорошо говорите! - загудел зал. - А можно поподробнее?

- Если хотите, про повадки расскажу.

- Конечно, про повадки, - раздался голос Анастасии Игоревны. - Корм у всех один, а повадки - разные.

            Паша повернулся на голос и растерялся. На него смотрела она. И такая она была красивая, что впору  дар речи потерять от  потрясения. И Паша потерял. Умолк, не в состоянии думать ни о чём другом, кроме дамы своего сердца.

- Что замер? - тихонько возмутился Андрей. - Перечисляй, что в книге прочитал, а потом - что на озере закрепил. Ну там всякие вытягивания шеи, хлопанье крыльями. Ты же мне говорил. А здесь повторяй. Пляж припомни и речку.

- Откуда знаешь? - Света вопросительно посмотрела на Андрея.

- Он впечатлениями делился.

- Когда?

- Да сразу, как там, как это... ! Потом расскажу. Эй, Паша! Очнись! Не подводи! Пауза затянулась, - скрипел зубами Андрей.

- Ммм.., - Паша с трудом отвёл взгляд от предмета воздыхания, - продолжим разговор об утке.

           Анастасия Игоревна заинтересованно вскинула подбородок и, подперев щёку, приготовилась внимательно слушать.

           А Света нахмурила брови и принялась припоминать, когда это Андрей и Паша могли беседовать об утках? И это при том, что ни один, ни другой, как  выяснилось, не собирались обзаводиться фермой. Ведь по признанию Паши выходило, что Света чуть ли не насильно привезла его на станцию "Солнечная" обустраивать турбизнес. А по словам Андрея сегодня получается, что, оказывается, он знает детали углубления Паши в утиную тему и даже норовит подсобить  другу их перечислить. И почему опять Свете ничего неизвестно об их совместных делах? Что за манера у этих двух парней всё скрывать от неё?

- Рассматриваемая порода уток оказывает помощь при прополке виноградников, - вспоминал Паша абзацы из  прочитанных журналов. -  Но виноградарство - культура южных областей. Так что это не для нас. Утки-бегунцы очень любят гулять в полях. Это тоже не для нас, так как во время дальних прогулок утку следует охранять от хищников. Мы не можем обеспечить надлежащий присмотр. Вот и выбрали крякву. Она далеко от пруда не уходит. Наблюдать за ней - увлекательное занятие. Селезень, ухаживая, кружит вокруг избранницы, вальсирует с нею вдоль берега. А утятки так обожают папу, что мчатся к нему на всех парусах!

- Ещё! Ещё расскажите, - не отпускал Пашу  банкетный зал.

- А что ещё? Я всё перечислил. Что-то не сказал? - Паша растерянно обратился к Свете.

- Переходи на спортивные соревнования для туристов озёрного царста, - придумала Света. - Для людей это нормальный озёрный спорт.

- Какой озёрный спорт?

- Расскажи про своих утренних пловцов.

- Про каких "утренних пловцов"? - вмешался Андрей.

- У Паши есть такая команда. Он её мороженым кормит, - искренне ответила Света.

- При чём тут моя будущая жена и твои утренние пловцы с мороженым? - вскочил Андрей и накинулся на Пашу.

- Это не пловцы, а утки, - отмахнулся Паша.

- Тем более! Ты зачем Свете про уток вякал? Ты должен был действовать, а не языком молоть.

              Свете показалось подозрительным, что Андрей считает себя хозяином положения, в котором не побывал. Ведь Андрея не было на реке в тот момент, когда Света с Пашей обсуждали утренних пловцов. Отчего же Андрей возмущён этой темой? Неужели Паша сказал не то, что нужно было Андрею? Они что, проговорили заранее план диалога Паши и Светы? Неужели Андрей подослал Пашу рассказать Свете о... О чём? Утренние пловцы отпадают: Андрей недоволен этой темой. Мороженое и утки - тоже. Андрей ругается из-за того, что Паша не действовал. Не действовал тогда, когда Света сидела на пляже? А как он должен был действовать? По рекомендации Андрея? Получается, что да. Вот так номер!

             Света окинула взглядом жениха, затем - его друга и пришла к неутешительному выводу о том, что действия Паши, а, соответственно, и её, контролировались Андреем. И по всему выходило, что давно.

             Пётр Васильевич, заметив, что Андрей встал со стула, предложил тому продолжить отчёт о работе. Например, поделиться опытом разбивки клумб. Парень ведь как раз именно этим и занимался прошедшей ночью.

              Андрей не стал возражать и пустился  в пространные рассуждения о цветочках, о вечерней росе, о рыхлой почве, о лунках для накопления влаги, об искусстве ландшафтного дизайна и трудолюбии.

              Света тем временем тормошила Пашу вопросами. Ей хотелось  уточнить, почему тот не стал сейчас делиться секретами утренних пловцов и перевёл внимание на уток? И  почему Андрей остался недоволен? И вообще, если Паша не  намеревался основывать ферму, то с какой целью читал про уток в библиотеке и почему покорно плёлся за Светой до дальней ж/д станции, будто кто его заставил?

- Ага! - Света неожиданно прозрела. - Паша, объясни, кто тебя заставил тащиться за мной по жаре и при этом нести доски, терпеть измывательства козла, искать озеро и голодать, пока не была обнаружена сумка с продуктами? Кто?

- Никто, - Паша тоскливо ковырял вилкой котлету.

- Ради чего ты страдал? Ради меня?

- Ты что? - Паша испуганно глянул на Андрея: не услышал ли тот. - По тебе пусть страдает твой будущий супруг, а у меня другие задачи.

- Для чего ты приносил такие ужасные жертвы? Я-то тогда, на станции "Солнечная", думала, что тебе помогаю. А оказалось - ты мне.

- Ну,  тебе.., - Паша заунывно  промямлил что-то невразумительное. - Ты же попросила.

- О чём? - Света подозрительно прищурилась.

- Говорила, что нуждаешься в подмоге.

- Я не могла тебя просить основать утиную ферму, так как причина, по которой я решилась на открытие своего турбизнеса, была настолько женской и личной, что не могла быть раскрыта никакому мужчине. Она касалась свадебного платья. Хм... Мудрите вы что-то с Андреем. Нигде не сходится.

- Что не сходится?

- Молния на платье! - выпалила Света и дёрнула жениха за рукав. - Закончил речь? Присаживайся. Разговор предстоит.

- Тише-тише! - сделал замечание Пётр Васильевич. - Дослушайте менеджера до конца.

           Света отодвинула стул, скрестила руки на груди и принялась искоса  разглядывать Андрея. Она как будто видела его впервые. Говорливого, нарядного, уверенного и... нахального.

           Только наглостью Андрея можно было объяснить покорность Паши и бесконечные тайны, окружавшие Светлану весь предсвадебный период. А больше всего возмущал Светлану апогей беспардонности Андрея, который он выплеснул возле озера. Светлана отлично помнила ту фразу, упавшую, подобно пресытившейся мухами жабе, с губ Андрея. О, то была  жуткая реплика о том, что он не верит в её, Светину, любовь. Фу! Вспомнив те поганые слова, Света почувствовала, как ей стало противно-препротивно.

           Если Андрей в то время  ей не верил, то с чего  вдруг поверил? У-у-у! Нет, не поверил: бракосочетания не было! А помолвка состоялось благодаря инициативе незнакомого миллионера. Гы-гы! А сам-то Андрей, похоже, и не собирался жениться, потому  и придирался к  любви своей невесты. Н-да...

           И о чём говорят заморочки со станцией "Солнечная"? А беспрестанные появления Андрея в самых неподходящих закоулках прямо перед носом Светы? О том, что он следил за невестой. Такое поведение логично: он же, неверящий жених, должен был убедиться в  любви невесты и... и... и... Какой кошмар!!! Для этого подослал к невесте друга!

- Андрей тебя подослал ко мне? - Света схватила Пашу за грудки.

- Пойдём выйдем, - Паша отстранился  и направился в коридор.

             Света последовала за ним, мимоходом врезав пинка Андрею, говорящему блистательную речь. Андрей вздрогнул, икнул  и закончил  разглагольствования о турбизнесе.

              На улице он разнял сцепившихся Свету и Пашу, и с криком: "Иди к своей ревизорше!" затолкал Пашу обратно в дом.

- У меня три аргумента, - Света встала боком к Андрею, чтобы не видеть его реакции на разоблачение. - Будем разбираться сейчас.

- Я навострил уши, - Андрей приложил ладони к вискам.

- Мне не смешно. Я убедилась, что ты меня испытывал при содействии Паши. Вот доказательства. Раз: ты с другом обсуждал, как я провела день на реке. Два: я заметила, что ты всегда шёл за нами - за троллейбусом, на котором  мы с Пашей ехали; за электричкой, где тебя задержали дежурные по станции; в поле, среди которого валялась таинственная сумка, а Паша знал, чья она - твоя. А я не знала! Три: Паша не хотел изучать повадки уток, а ты его упросил их выучить. И какие повадки: как ухаживать за избранницей.  Ты, что ли, проверял невесту на то, клюнет она или нет? Ты проверял меня, как птицу?  Эх! Что теперь? Ухожу от тебя! Всё! Уезжаю далеко. А уточек моих не трогай! Даже не подходи к ним, хмырь! Вернусь на озеро - разнесу тебя в клочья!

          Света погрозила кулаком ошалевшему Андрею и растаяла в вечернем сумраке. Разоблачённый жених было бросился за ней, но подошедшая электричка поглотила невесту, не позволив  Андрею стать повторно прищемлённым.

          Паша, освободившись от разборок вечно ссорящейся парочки, вернулся к застолью и сразу стал объектом всеобщего внимания. Участники банкета с таким восторгом на него поглядывали, что стало ясно: за те несколько минут, что Паша отсутствовал, здесь  произошло что-то важное для него.

           Оказывается, Петр Васильевич только что коллективно обсуждал кандидатуру  на должность своего заместителя. Выбор пал на Пашу. Теперь назначенному заму предстояло получить из рук миллионера печать, документы и бланки для оформления доверенности на право  перехода подписи от Петра Васильевича к Паше.

- Паша! - сказал Пётр Васильевич. - Тут такое дело. Смеркается. А ревизору сегодня нужно успеть составить отчёт о проверке нашего бизнеса. Завтра она обязана отправить его копии в главное управление, в инспекцию и в ассоциацию предпринимателей.  Ты съезди, пожалуйста, с Анастасией Игоревной в её контору. Заодно проводишь даму по ночной дороге и подпишешь необходимые бумаги. Вот тебе печать. Не потеряй. Я ехать не могу: возраст и прочие заморочки.

            Анастасия Игоревна не возражала. Поблагодарив всех за прекрасный вечер, она накинула куртку, собрала сумку и пошла прощаться со съёмочной группой.

            Паша упаковал полученные от Петра Васильевича документы в папку, втиснул печать в среднее отделение портфеля, предоставленного Петром Васильевичем, и, не веря своему счастью, пошёл рядом с Анастасией Игоревной на ж/д станцию. Воздух, нагретый за день, медленно отдавал тепло. Было тихо. Мысли парили в поднебесье. Ни о чём серьёзном думать не хотелось. И шорох листвы вокруг поддерживал стремление Паши забыть обо всём.  Ничего не обдумывать, просто идти и наслаждаться обществом  умной, работящей и симпатичной Анастасии.

            Бывают же в жизни такие встречи - раз и навсегда. Паша был уверен, что это навсегда. Потому что такое количество эмоций мимолётное знакомство задействовать не могло. Это  что-то очень судьбоносное случилось сегодня. Поэтому Паша так взволнован. Он даже плохо понимал свои ощущения: то ли ему тревожно, то ли радостно. Но подъём всех  энергий так и подталкивал его вперёд, как пар крышку кофейника. Ещё немного - и Паша бы запрыгал, как солнечный зайчик. Но не время для солнечных зайчиков: солнце-то давно закатилось за горизонт. Поэтому Паша шёл чинно и важно, еле сдерживая себя от желания поболтать с Анастасией о каких-нибудь пустяках.

         Прибыв на место назначения, Паша увидел перед собой четырёхэтажное здание, черный силуэт которого слабо подсвечивался луной. Охрана не удивилась ночным гостям. Видимо привыкла, что срочная работа требует завершения в любое время суток.

         Представив Пашу  словами: "Это  сотрудник кампании", ревизор вошла в здание. Паша последовал за нею и оказался в полутёмном фойе, тускло озаряемом одной боковой лампочкой. Прищурившись посильнее, чтобы не врезаться в мебель, которую можно было не разглядеть среди густых полосок теней, он пошёл за ревизором.

         Узкая лестница повела на второй этаж. Пролёт оказался погружённым во тьму ещё сильнее, чем фойе. На лестнице не было ни изысканного торшера, ни скромного бра.  В темноте Паша всё время обо что-то спотыкался. И каждый раз это "что-то" обдавало его холодным хлюпаньем и  с громыханием катилось вниз.

- Вы, наверное, банки с масляной краской задеваете своими ногами, - сочувственно обернулась ревизор. - Тут ремонт. Банки сбоку стоят. К стенам не приближайтесь.

            Паша  вроде бы и не приближался. Он шёл за ревизором след в след. Но Анастасия Игоревна умудрялась не задевать банки, а Паша почему-то беспрестанно натыкался на них. Наверное, это происходило потому, что Анастасия Игоревна ставила ступни параллельно друг другу, а Паша  - по третьей позиции.

            Он с детства так привык. Не банки швырять. А держать ноги по-особому, как редко кто может. Ему это умение было ни к чему, и он рад был отучиться. Но куда денешься от привычки? Слилась она с Пашиной сущностью.  Прицепилась эта привычка  к нему в оздоровительном детском лагере. Он там, будучи школьником, посещал танцевальный кружок. Вот и приучился стоять в позиции "пятки вместе, носки врозь". Другие дети  делали "врозь" совсем чуть-чуть, а  он так старался, что выворачивал ступни как можно эффектнее, чтоб классно со сцены смотреться и чтоб руководитель кружка приводила его в пример.

             Теперь, когда вырос и стал носить обувь  сорок второго размера,  третью позицию было видно издалека.  Кончики ботинок так разворачивались в стороны, что выпирали из-под Паши. Парень выскакивал из всех автобусов всегда истоптанный. А всё потому, что его третью позицию сорок второго размера невозможно было  обойти в узком проходе общественного транспорта.

- Это не ремонт виноват, - ответил Паша Анастасии Игоревне. - У меня такая постановка корпуса, сценическая.

- Вы артист театра?

- Почти угадали. В жизни часто приходится применять артистические навыки.

- Вот и пришли. За углом мой кабинет.

         Завернув за выступ, Паша в темноте наткнулся на какую-то кадушку, затем почувствовал, как  его по лбу ударила швабра. В завершении аккорда звуков он со звоном стукнулся о железный плафон  низко висящей лампы и спросил:

- А если бы вместо меня сюда приехал милллионер Пётр Васильевич,  ему бы тоже также  попало по макушке  неожиданными предметами?

- Он уже здесь был во время проверки его другого бизнеса.

- Часто же вы его проверяете, если успели наведаться к нему дважды.

- Нет. В этот раз я не знала, что еду на его ферму. Просто поступил сигнал. Я же вам говорила. Это был внеплановый выезд.

- Устали, наверное?

- Ничего. Сейчас быстро закончим, и я поеду в отпуск.

- Быстро закончим? - в голосе Паши послышались нотки разочарования.

- Конечно. Один акт и всё.

-  Мы проделали такую дорогу от пригорода из-за одного акта?

- Вы хотите два акта? - засмеялась Анастасия Игоревна. - Ну, да, вы же артист.  В театре по два акта в любой пьесе. Но у меня - только один.

           Смех спутницы разволновал Пашино сердце. Оно забилось, затормошилось и взмолилось: "Сделай что-нибудь! Это, возможно, единственный шанс, подкинутый судьбой, когда вы вместе!" Паше очень захотелось посмотреть, как смеётся та, что завладела его душой.

- Можно свет включить? - взмолился он.

- В темноте коридора вряд ли найдём выключатель. Я только в кабинете ориентируюсь среди электронных приборов , - Анастасия Игоревна загремела ключами. -   А вы попробуйте поищите.

             Царапая скважину замка ключом, ревизор наугад перебирала связку, но никак не могла попасть нужным ключом в нужное отверстие. Ключ срывался, металл скрежетал, лязг усиливался.  Связка падала на пол, раздавалось шарканье, шуршание и всё повторялось сначала.

             Паша в это время шарил по стенам в поисках выключателя. Кто бы мог догадаться, что у строителей в последнее время стало модным делать выключатели у плинтуса. Видимо, это было придумано с благими намерениями, чтобы освободить людям руки.  Шарахнул каблуком по выключателю - и вырубил.

             Парень этого не знал и продолжал нащупывать на стене что-то напоминающее пластмассовую коробочку. Коробочки не нашёл. Стал искать цилиндр, затем - овал. Наконец, треугольник. На этом геометрические фигуры перестали всплывать в памяти, потому что подходящих больше не было. Ну не призму же прикрепили  к стене в качестве выключателя!

- Трудно ночью, - простонал Паша.

- Таковы издержки срочной работы, - пояснила ревизор.

         Глядя на силуэт Анастасии Игоревны, обрамлённый слабым лунным светом,  пробивавшимся сквозь окно в дальнем углу тёмного коридора, Паша почувствовал, что хочет защитить эту прекрасную ночную нимфу от выпадов жестокой судьбы. Если  удастся узнать, кто обижает Анастасию Игоревну,  то он навсегда отучит наглеца показывать свой гонор.

- Как можно заставлять сотрудников трудиться без сна? У вас, наверное, начальник злой? - Паша добавил в голос металла, чтобы сразу стало ясно - он разберётся с несправедливостью.

- Наоборот, добрый: отпуск мне предоставил и путёвку в Сочи! Поезд на юг отправляется  завтра. Вот поэтому мне и нужно сегодня завершить все дела.

- Вы в отпуск? - сник Паша. - Значит, к нам больше не наведаетесь с проверкой?

- Не пугайтесь, больше не приду.

           Как раз именно это и пугало Пашу - что  Анастасия Игоревна больше не придёт и навек исчезнет из его жизни. Он горестно вздохнул.  Ему показалось непростительной расточительностью терять знакомство с такой необыкновенной женщиной. Хоть бы телефон у неё спросить. Но неудобно таким посторонним  вопросом отвлекать ревизора от дел.

           Надо было немедленно найти деловой повод для обоснования необходимости телефонных звонков. И  нашёл. Паше на ум ничего лучшего не пришло, как предложить ревизору свои услуги информатора.  Он готов был сообщать ревизору о всех нарушениях, которые произойдут на его участке.

            Анастасия Игоревна очень удивилась рвению заместителя директора утиной фермы раскрывать негативную сторону бизнеса. В конце концов  информаторов у неё  полно: трезвонят постоянно, только успевай выезжать на проверку полученных сигналов.

- Вроде я  справляюсь, - сказала ревизор.

- А будете ещё лучше справляться! - продолжал аргументировать Паша. - Вам ведь нужно составлять отчёты? Нужно. А о чём? Я буду подбрасывать темы.

- По надуманным обстоятельствам ревизоры не выезжают.

- А я по факту. Например, позвоню вам и скажу, мол, заметил, что в пруду воду долго не меняли.

- Это - к саннадзору.

- А если излишки доходов обнаружатся?

- Это тоже не к нам. Это - в налоговую инспекцию пишите.

- А что к вам?

- Я занимаюсь проверкой документации. Меня интересует, соответствует ли заявленное на бумаге действительности. Если что-то серьёзное, то звоните  нам. - Анастасия Игоревна удивлённо окинула взглядом менеджера. - Я только что закончила у вас проверку. Неужто  что-то не учла?

- Что вы, что вы! - Паша постарался дать задний ход, но цепкий взгляд ревизора выказывал недовольство. - Всё у нас сейчас безупречно. Но вдруг, пока вы будете в отпуске, что-нибудь произойдёт. Тогда я вам позвоню.

- Я в отпуске не работаю, - ревизор щёлкнула замком двери.

- А я позвоню просто посоветоваться, чтобы на будущее комар носа не подточил.

- Как хотите. Ваш выбор. Если желаете работать без ошибок и оформлять документацию правильно, то можете консультироваться. Чем меньше у бизнесменов будет ошибок, тем легче мне составлять отчёты. Номер телефона указан в правом нижнем углу акта.

          У Паши кровь прилила к шее. Свершилось! Анастасия Игоревна не против деловых контактов. Это уже первый шаг к закреплению знакомства.  Очарованный менеджер ликовал.

           Дверь громыхнула о косяк, и Анастасия Игоревна вместе с Пашей вошли в просторный кабинет. Здесь всего было много. По периметру стояло невероятное количество стульев, стол украшала дюжина вазочек с карандашами, а по стенам ровными шеренгами разместились эстампы.

           Анастасия Игоревна нажала на выключатель. Сноп беловатых лучей разорвал пространство и ударил в оконное стекло. Отразившись, он разукрасил кабинет десятками всполохов, затрудняя рассмотреть обстановку как следует.

           Паша   зажмурился:

- Что-то глаза колет от яркого света.

- Выход из темноты всегда болезненен, - согласилась ревизор и выключила люстры, оставив включённой только настольную лампу.

           Высоко оценив доброе сердце ревизора, Паша проникся ещё большим восхищением к этой удивительной женщине. Всё нравилось в ней: и то, как она ходит, как улыбается, и то, с каким вкусом оформляет кабинет.  Паша надеялся, что его не разочарует и то, как Анастасия Игоревна будет составлять акт. Однако ревизор неожиданно обдала холодком:

- Онакомьтесь. Акт проверки фирмы "Утиное Царство". Вот он. Здесь в основном отражены положительные моменты. Но также указаны и недочёты. Прочитайте, распишитесь и поставьте печать на двух экземплярах.

           "Какие ещё недочёты? - испугался Паша. -   Пётр Васильевич не давал поручения подписывать акт, перечисляющий недостатки его работы".

           От волнения  Паша побледнел. Перед глазами поплыли строки машинописного текста.  Половина бумаги  от этого превратилась в  серое пятно.  В конце листа формата А4 выделялся заголовок: "В процессе проверки выявлены следующие нарушения".

         Менеджер поднёс бумагу к лампе и прочитал:

1. Бесконтрольный сбор пожертвований.
2. Неправильная организация охраны труда.
3. Использование неучтённой рабочей силы.

- Это тюрьма? - упавшим голосом спросил Паша.

- Где? - ревизор на мгновение отвлеклась от поиска печати в сейфе.

- За три обнаруженных нарушения Петра Васильевича посадят? - Паша с трудом выдавил из себя страшные слова.

- Нет. Он все перечисленные нарушения исправит, - успокоила Анастасия Игоревна и продолжила копаться в сейфе.

- Как исправит?

- Читайте дальше.

            В конце акта проверки Паша наткнулся на раздел "Рекомендовано". Там значилось, что руководству "Утиного Царства" надлежит завести прошнурованный журнал оплаты,  определить для сотрудников график работы, ввести запрет на привлечение отдыхающих к деятельности по благоустройству территории.

- Много замечаний. Документ серьёзный. Пусть хозяин сам его заверяет, - вздохнул Паша. - Я не могу взять на себя ответственность подтверждать написанное.   А то я подпишу, а Петру Васильевичу по шапке надают.

- Да что вы! - ревизор хлопнула дверцей сейфа. -  Я не могу два дня ждать Петра Васильевича. Мне завтра на поезд. Пётр Васильевич передал полномочия вам. Вот и подписывайте.

- Подписывать себе смертельный приговор? - Паша попытался откашляться,  но из горла вырвался писк.

- За такие ерундовые замечания приговоров не бывает.

- А за что бывает?

- За растрату.

              Паша  глубоко задумался. Выходило, что как бы он себя сейчас ни повёл, всё будет против него. Если подпишет то, что есть, Петр Васильевич будет ругаться, но по крайней мере никого  судить не будут. Так ревизор сказала. А вот если  Паша уйдёт ни с чем, то неизвестно что ещё могут обнаружить другие проверяющие. И тогда возьмут да и найдут эту самую "растрату", и приозёрному туризму крышка. Разумеется, миллионер сам в тюрьму не пойдёт, а свалит груз нареканий на Пашу.

          В таких случаях хозяева обычно обещают вытащить тех, кто вместо них сидит. Они вроде подключают связи всякие и кошельки.  Паша  про это из кинокартин знает. В общем, куда ни посмотри - везде парню труба. Или его будут ждать нары, или гнев предпринимателя.

- Вы не хотите сажать Петра Васильевича в тюрьму? - уточнил Паша.

- Нет.

- Тогда,  может, сделать акт без замечаний?

- Как это "без замечаний"? - Анастасия Игоревна облокотилась о сейф. - Вы что, хотите, чтобы меня уволили как сотрудника, не способного обнаружить ошибки?

- Но ведь хватило бы и одного замечания. А тут их слишком много. Нельзя некоторые из них удалить?

- Вы предлагаете мне соврать? Вы считаете, что враньё доведёт до добра?

                Паша  так не считал. Он помнил, как его друг потерпел фиаско, решившись юлить перед невестой. Все знают, что обманывать нехорошо. Но Паша и не требует обмана. Он просто просит ревизора изменить некоторые фразы. Вот, к примеру, эту: "бесконтрольный сбор..."  Пашино нутро протестовало против подобного заключения.

                Анастасия Игоревна вернулась к столу, поставила два оттиска печати на свой акт и  копию, недовольно посмотрела на Пашу и затарабанила ноготками по кипе бумаг.

- Подписывать будете? - строго спросила она.

- А вот это можно стереть: "бесконтрольный..."

- Я не могу скрыть тот факт, что у фирмы нет журнала учёта. Его же нет?

- Нет.

- Как же я этого не напишу?

                Паша расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. Становилось жарко. Но почему-то только ему. Ревизор не испытывала дискомфорта и продолжала выжидательно разглядывать Пашу. Наверное, она думала, что не первый раз  такой упрямый менеджер попался.  Жаль, что он не знает, что ещё не было случая, чтобы в этом кабинете кто-то  не поставил  подпись.

                В облике ревизора стали проявляться черты полновластной хозяйки положения. Паше даже показалось, что полутьма кабинета рельефно подчеркнула в Анастасии Игоревне те черты, которые были не видны при солнечном свете. Волосы пушились наподобие короны; руки, скрещенные на столе, демонстрировали спокойную непробиваемость;  покатые плечи своей неподвижностью изображали невозмутимость.  Паше почудилось, что перед ним представительница  мира всемогущих волшебников.  Затаённый блеск жемчужных бус, выглядывавших из-под воротника её блузки, только усиливал впечатление. 

                Но Паша  решил не тушеваться и сделать всё возможное, чтобы переодеть  акт в другой фантик и превратить его в конфетку.

- А вот тут нельзя удалить: "неправильная...", - Паша тыкал дрожащим пальцем в буквы и мечтал провалиться сквозь землю от смущения. Зачем он сюда приехал? Но разве мог он предположить, что будет настолько тяжело?

- Тут правильно написано, - ревизор затеребила нитку бус. - Вы же работали ночью? А потом ещё на банкете выступали?

- Да.

- Это же недопустимо. Люди должны спать и высыпаться. Я не в состоянии пройти мимо данного факта. Но я же указала в акте, как этот недостаток исправить. Что вам не нравится?

- А вот тут можно переписать: "неучтённая..."

                Анастасия Игоревна повернулась к столу боком и подняла глаза на эстампы. Взгляд задержался на картине, где в белой рамке плескалось нарисованное море. Закрались мысли о том, что отпуск может провалиться из-за  сомневающегося менеджера.

               По тому усердию, с которым менеджер сопротивлялся, становилось ясно, что придётся устраивать вторую проверку в расширенном составе. То есть билету в Сочи не судьба  быть предъявленным бортпроводнице поезда.

- А вы хотите, чтобы весь наш отдел подумал, что  я не заметила, как отдыхающие вкалывают на ваших гектарах? - упавшим голосом  с трудом произнесла Анастасия Игоревна. - Или, может, вы хотите, чтобы создалось впечатление, будто я нахожусь в доле, строча липовые акты? Вы хотите, чтобы я села в тюрьму?

- Нет, нет, ни в коем случае! Лучше я! - выпалил Паша и достал из портфеля горсть шариковых ручек. - Где подписывать?

                Осчастливив лист бумаги замысловатыми каракулями,  он шлёпнул  печати фермы "Утиное Царство" на оба  бланка и достал носовой платок. На стёклах окон по-прежнему играли  пёстрые блики,  сейф беспристрастно взирал на присутствующих, стулья приглашали поразмышлять об отдыхе.  Пространство вокруг было наполнено умиротворением. И только у Паши  внутри всё клокотало, как будто он только что посмотрел боевик.

                Вытерев салфеткой лоб, Паша подумал, что быть начальником и даже заместителем - наипротивнейшая обязанность. Никогда в жизни больше он не возьмёт в руки портфеля. И к печати не прикоснётся. И формат А4 заменит на тетрадный лист. И всё сделает для того, чтобы ничто не напоминало ему об этой ночи.

- Что вы переживаете? - воскликнула ревизор,  подхватив бумагу. - Это отличный акт. Лучше не бывает. Пётр Васильевич будет безмерно рад. 

- Три замечания он мне не простит, - Паша втянул голову в плечи, как нашкодивший подросток.

- Три - это немного. У других фирм их до полусотни доходит. Так что я бы на вашем месте по поводу столь положительного акта ещё бы один банкет устроила.

- А "Утиное Царство" не  прикроют?

- Ну что за паникёр! У вас всё даже лучше, чем у других. Хватит болтовни. Время не ждёт. Заканчиваем работу. Акт передайте руководителю. Печать не забудьте. Всё взяли? Идёмте.

        Анастасия Игоревна и Паша покинули кабинет. В коридоре было по-прежнему темно. Подойдя к лестнице, ведущей вниз,  Паша вспомнил, что она заляпана разлившейся краской. Допустить, чтобы Анастасия Игоревна испачкала в краске туфли, он не смог и подхватил попутчицу на руки. Та засмеялась:

- Акт берегите, а не меня. Портфель не окуните в краску.

        Благополучно миновав пролёт, Паша и Анастасия Игоревна спустились в фойе. До центральных дверей они шли молча.

         Охранник не стал нарушать тишины и ни о чём не спросил, лишь осуждающе глянул на брючины Паши. Щеголяя  разводами, они имели вызывающий вид. Одна брючина из-за масляной краски присохла к ботинку. А другая завернулась наверх. В таких экстравагантных штанах и авангардистки разрисованных ботинках Паша дотопал до остановки трамвая. Хорошо, что была темень. Безлюдная улица понравилась Паше своей пустынной скрытностью.

          Вскоре она стала ещё безлюдней, так как ревизор попрощалась, и  трамвай  увёз её в какие-то прекрасные миры. На улице остался только он  один - бедолага Паша. Грустно посмотрев вслед удаляющемуся трамваю, Паша направился на вокзал. Там ему суждено было  переждать до утра, чтобы с  первой электричкой прибыть на платформу  "Солнечная". Затем вручить предпринимателю злополучный акт и получить за это по щам.
          
          Паша не мечтал об оплеухе и не хотел, чтобы утро наступало. Но оно пришло возмутительно быстро.  Промежуток между зорями летом короток. Он не дал Паше шанса прийти в себя.   Время неумолимо растаяло. Ночь на вокзале, будоражившая телефонными звонками от Петра Васильевича, промчалась как неистовый гонщик на мотоцикле. 
               
          Наступивший рассвет застал Пашу в ужасном настроении. Пугающе выглядела перспектива встретиться с осуждающим взглядом начальника. Паша явственно представил, как миллионер откроет папку с документами, прочитает акт и... Хорошо, если стукнет кулаком по столу. Ещё лучше, если запустит коробкой штемпельной краски в мусорную корзину. И было бы настоящим  подарком судьбы получить от хозяина многословный нагоняй. Но вдруг ничего из перечисленного не произойдёт, и встреча станет чернее некуда? Вдруг Петр Васильевич  от расстройства схватится за валидол?

           Во избежание подобного сценария  Паша решил повременить с отчётом. Тем более, что нужно было найти время для отдирания краски от брюк и выудить из бульона своих беспорядочных мыслей рациональное зерно.

            Паша считал своё положение шатким и никаких особых иллюзий не имел. Для выправления ситуации он надеялся связаться с Анастасией Игоревной по поводу переделки акта. И хотя не было никаких предпосылок к тому, что мглистое утро разрешит  проблемы, Паша рассчитывал, что судьба сделает крутой вираж, хоть врежется куда-нибудь на повороте, но изменит всё. Привычка надеяться на лучшее заставила парня передать празды правления року и отстраниться от свалившихся на его голову мешков с неприятностями.

           Конечно, Паша понимал, что ревизор могла оказаться труднодоступным абонентом, до которого дозвониться нереально. Однако маячила надежда, что миллионер начнёт свой рабочий день не ранее 9-30. И тогда у Паши появится ещё полдня для раздумий. Именно на это настроил себя запутавшийся менеджер. Но это оказалось слишком самонадеянно.  Паша даже предположить не мог, что рок, которому он доверил управлять колесницей свой жизни, натянет вожжи до предела.




Глава 3 - Выход из темноты всегда болезненен


          Прибыв на станцию "Солнечная", Паша вместо того, чтобы повернуть направо, к парку Петра Васильевича, отправился налево - через поле к утиному озеру.
    
         Завалившись в высокую траву, Паша закинул руки за голову и долго смотрел на облака. Крякала утка. Плескалась вода. Шуршали стебли луговых цветов. Можно было вздремнуть. Или помечтать.

          Паша достал из портфеля акт и, подняв его перед собой, принялся рассматривать номер телефона, напечатанный в правом нижнем уголке.

          От цифр повеяло сладостью и задушевностью.  Солнце, просвечивая сквозь бумагу, придавало шрифту магический оттенок и делало цифры золотистыми. Паша любовался ими, не в состоянии оторвать взгляда от дуг, наклонных чёрточек, завитушек и вертикальных линий, выстроившихся в стройную шеренгу вдоль  края  документа.

           Созерцание номера телефона доставляло парню невероятное удовольствие. Цифры заставляли биться сердце, кружили голову, окунали в мир тайных фантазий и  незабвенных воспоминаний. Они ассоциировались с Анастасией Игоревной, потому что являлись ни чем иным, как номером  её рабочего телефона.

          Паша старался запомнить их порядок, чтобы при случае позвонить абоненту. Абонент в акте значился под грозным названием "Отдел внеплановых проверок". И никакому здравомыслящему человеку не пришла бы идея туда звонить. А Паша, не раздумывая, взялся бы за это рискованное дело.

          И его намерения взбудоражить вызовом  отдел внеплановых проверок были обусловлены не желанием наябедничать на каких-нибудь бизнес-конкурентов. Пашу тянуло к этим цифрам чувство восхищения. За их невысоким рядом, напоминавшим ажурную изгородь, прятались владения Анастасии Игоревны. Это она подразумевалась под словами "Отдел внеплановых проверок". Это её голос он услышит, набрав номер отдела.

        Но пока  не пришло время тревожить звонком чужой покой, и Паша упивался возможностью без помех любоваться цифрами, которые скоро станут связующей нитью между ним и будущим общением со счастьем. Паша рассматривал контуры значков и удивлялся их отточенной форме. Цифры казались безупречными:  они были изящно изогнуты,  интервалы между ними   наполнены живительным воздухом, цветовая насыщенность - оптимальной. Они сказочным совершенством были под стать своей  прекрасной хозяйке и производили на Пашу невероятное воздействие. Он их читал, проговаривал, запоминал, нашёптывал, напевал, рифмовал. Одним словом: фиксировал. Он не мог от них оторваться и с воодушевлением фантазировал на тему "Как я позвоню ревизору".

          Но чтобы звонок состоялся и представил Пашу в положительном ракурсе, надо было придумать вопрос, который он задаст после того, как услышит в трубке приятный голос: "Алло! Я вас слушаю".

           Паша помнил, что Анастасия Игоревна разрешила обращаться по проблемам предпринимательства и ведения документации. Но пока у Паши никаких проблем не было. Особенно здесь - среди травы и рассветных лучей всё представлялось идеальным. Какой же придумать вопрос?

          Посмотрев поверх акта на облака, Паша столкнулся с таким разнообразием картин, рисуемых ветром, что подсказка нашлась само собой. Вот круглое облако приглашало обсудить тему изменения размера озера. А вот удлинённое облако звало за пассажирами поезда дальнего следования.

           Но было и другое облако. Ослепительно белое и пышное, оно напоминало подушку. Эти недвусмысленные намёки на отдых после переживаний советовали говорить о прошедшей проверке и ни о чём больше. То есть, первый телефонный разговор с Анастасией Игоревной должен был держаться в рамках проведённого ею последнего выезде на объект. 

           Паша задумался. Ещё раз взглянув на акт, он повторил номер телефона, спрятал документ в папку, втиснул в порфель и погрузился в воспоминания о своих встречах с ревизором.   Во время этих случайных официальных контактов Анастасия Игоревна была на высоте. А он? Вот, к примеру,  если проанализировать некоторые детали,  то какой вывод можно сделать? Что ревизор могла подумать про того, кто ей встретился первым в "Утином Царстве"?

           Хорошо ли звучал Пашин призыв: "Кидайте деньги в эту дырку"? Не очень. Что ревизор могла предположить?   А какое у него сделалось лицо при виде её удостоверения? С таким лицом  в кино сниматься точно не возьмут.  Ну и сцена, где трое с пучками травы и лопатами вышли к ней, разве добавляет шарма к  образу Паши?

          Банкет усилил негативное впечатление. Паша не сомневался, что там он опозорился.  Ведь он тогда  встал из-за стола и застыл, словно чурбан, не зная, что сказать.  В итоге принялся говорить нечто такое, чего  в нормальном состоянии рассудка  не воспроизвести. Наверняка  плёл какою-нибудь чушь. Ночная лестница  своими банками краски окончательно испортила впечатление.   Пашу - тоже.

            И вот он, такой испорченный, измазюканный, избитый лампами, в обляпанных брюках со  склеившимися штанинами, сидел в кабинете ревизора и беспардонно критиковал то, что написано прелестной рукой Анастасии Игоревны! Да кто он после этого? Зазнайка! Такого она не полюбит. И разговаривать не захочет. Отвернётся и уйдёт. Навсегда.

            Эх, невезучий он какой-то.

            Паша отклонил стебли травы и взглянул на озеро. На поверхности воды розовый оттенок ряби уже преобразовывался в сиреневый. Скоро он станет синим, а затем - бриллиантовым. Бриллиантовым, как голос Анастасии Игоревны.

            Услышать этот голос Паше очень хотелось. И подумалось, что нет ничего предосудительного в том, чтобы позвонить и спросить о чём-нибудь. Например, отдавать ли акт Петру Васильевичу в одном экземпляре, или сделать несколько копий?

            Паше понравился этот вопрос, взятый с потолка. Или с облаков? Неважно. Главное - вопрос оказался подходящим для момента. И возможно, он сподвигнет Анастасию Игоревну провести разговор в расширенном формате, ну, например, огорчиться, что акт до сих пор не передан куда следует; или насторожиться, почему менеджер  не спит в такую рань; или удивиться тому, почему Паша не отправил копии по почте. В общем, диалог завяжется. Пусть маленький, но нужный.

           "Пора решаться на первый звонок", - подумал Паша и прислушался.  Утро ответило тишиной. А, как известно, молчание - знак согласия. Паша понял, что час для его инициативы пробил, и полез в карман за мобильником. 

           Неожиданно рядом раздался вопль Андрея:

- Вот ты где! Его ищу-ищу, а он разлёгся!

- Не шуми. Я прячусь, -  Паша скрестил ноги и закрыл глаза.

- Опять на козла нарвался? - Андрей лез сквозь высокую траву,  и Пашу то и дело обдавало каплями росы.

- На акт, - Паша отмахнулся от гроздей утреннего водопада.

- Уладим. Пойдём вместе бумагу относить. Мне всё равно нужно к Петру Васильевичу. Я должен срочно уйти в отпуск.

- Почему срочно?

- Моя невеста пропала.

- Света потерялась? А ты  готовишься к отпуску? -  Паша приподнялся на локтях. - Несочетаемо.

- Так я отпуск почему беру? За ней бегу. Она на юг умчалась. Я уже купил два билета на поезд - тебе и мне. Поедешь со мной искать Свету?

- Поеду. А в какой город?

- В Сочи.

- Не поеду. Туда ревизор отправилась.

- Анастасия Игоревна? Это ж хорошо! Заодно  с нею встретишься.

- И снова акт?

- Акты разными бывают.

- Всё равно ничего не получится. Я не успею на твой поезд, потому что намерен потянуть время, чтобы попозже явиться к начальнику. Опасаюсь его гнева. Не знаю, как он примет принесённые мною документы.

- Нормально примет. И даже за воротник.

          Андрей вцепился в Пашину  футболку и потащил друга через луг.  Паша, недовольно зевнув, поплёлся. Почему-то пришла уверенность, что Андрей всё уладит. Когда у человека столько энергии с утра, это о многом говорит. А у Андрея позитив так и рассыпался во все стороны. Можно было подумать, что Андрей играет роль пожарного шланга. Рвался вперёд, пыхтел, крутился и уверял, что всё сделает так, что лучше не бывает.

         Пётр Васильевич обрадовался ранним гостям и пригласил их за накрытый стол.
 По сервировке и угощению, разложенному на тарелках, парни поняли, что им предстоит не просто перекус, а вкушение праздничных блюд. Обычно в таких случаях спрашивают: "По какому поводу торжество?" Но нельзя так панибратски обращаться к начальнику. Поэтому Андрей и  Паша ограничились пожеланием доброго утра.

- Давненько вас не видел! - Пётр Васильевич похлопал менеджеров по плечам.

- Разве давно? - улыбнулся Андрей. - Только одна ночь прошла.

- Зато какая ночь! - Пётр Васильевич посмотрел в окно. - Ах, какая была ночь! Сколько волнений она принесла! И  оправдала самые лучшие ожидания. Дело сделано. Вы, мои менеджеры, хорошо постарались. Угощайтесь. Стол накрыт специально для вас. Теперь гуляем!

- Гуляем! - поддакнул Андрей и, ухватившись за слово, как за рога быка,  перешёл к цели своего визита. - Гулять так гулять! Может  отпуск дадите, а, Пётр Васильевич?

- Конечно!  Заслужил. - Пётр Васильевич загремел тарелками и принялся раскладывать гостям горячие блюда. - Завтра и пойдёшь в отпуск.

- А можно сегодня?

- Сегодня надо ещё попраздновать, - Пётр Васильевич выразительным жестом показал на стол. - Это ж всё надо съесть. Кроме вас некому.

- Мне срочно надо успеть за другим поездом. Моя будущая жена, Света,  уехала.

- Опять, что ли, поссорились? - Пётр Васильевич удивлённо выгнул брови. - Придётся тебе  брать отпуск с сегодняшнего дня. Светлану одну нельзя оставлять.

- Нельзя, - согласился Андрей. - А то она опять что-нибудь откроет: или ферму, или салон платьев, или релаксационный центр, или консультацию по пересадки цветов с одного луга на другой.

- Не критикуй будущую жену, - погрозил пальцем Пётр Васильевич. -  Со стороны неприятно смотреть на ваши перепалки. Неужто работа на ферме  не помогла вам найти точку соприкосновения?

- Это ж  Паша ферму основывал.

- На него похоже.  Перспективный.  А что это он сегодня молчит? - забеспокоился Пётр Васильевич. - Паша, что с тобой?

- Ну... акт, - несмело промямлил Паша.

- Ах да! - спохватился Пётр Васильевич. - Давай сюда печать и бумаги.

         Схватив протянутую папку и коробочку со штампами, Пётр Васильевич направился к сейфу. Разложив всё по полкам, он вернулся к столу и удивился, что его менеджеры так и стояли навытяжку.

- Что застыли? - Пётр Васильевич отодвинул три стула. - Присаживайтесь. И я с вами.

          Приняв приглашение, парни расположились за столом,  и завтрак начался. Хозяин быстро опустошал  тарелки. Андрей тоже с аппетитом уплетал свою порцию. А заливная рыба Паши так и осталась нетронутой.

- Что с ним такое? Он хоть попробует что-нибудь? - было похоже, что Пётр Васильевич обиделся на то, что его едой пренебрегают.

- Он беспокоится об акте, - пояснил Андрей.

- Почему? Акт на месте, - Пётр Васильевич кивнул на сейф.

- А вы его не читали, -  Паша виновато опустил голову.

- Зачем его читать-то? Надо глаза поберечь для литературных трудов, которые гораздо интереснее актов, - Пётр Васильевич находился явно в  приподнятом настроении и не упускал возможности  пульнуть задорной шуткой.

- Пётр Васильевич, вы лучше прочитайте. А то он, - Андрей указал на Пашу, - есть точно не будет.

- Это как понимать? - Пётр Васильевич отбросил вилку. - Это, что ли, такое веяние  моды? Церемония приёма пищи под чтение акта?   Может, вместо акта лучше стихотворение вам прочитать?     Например, вот это.  Шекспир. "Ужель действительна утрата, и ты, краса моя, лишь сон?" Или прямо по теме: "Попросили Машу: кушай, Маша, кашу!" А хотите прозу?  К примеру, помните, как там у Гоголя написано про то, как вареники сами в сметану обмакивались и в рот летели?
      
          При имени Гоголя на Пашу нахлынули воспоминания, и он согнулся ещё ниже, уронив руки на колени. Перед глазами поплыли картины первой встречи с Анастасией Игоревной, где  он предположил, что она "ревизор по-Гоголю", а услышал в ответ, что "по его душу". И в итоге так и получилось. Пашина душа взялась  стремиться к повтору этих встреч с таким азартом, что разрывала жизнь поплам. А сердце -  и вовсе всецело стало принадлежать Анастасии Игоревне. Никак не мог парень отделаться от образа этой  девушки. Стало понятно, что  влюбился. И ничто не могло охладить этой влюблённости: ни должность Анастасии Игоревны,  ни страшилки Андрея, ни противный акт.

           Паша  понимал, что составлять акты - это такая работа. В принципе, нормальная.  Даже стал ловить себя на мысли, что ему вообще всё равно, кем работает Анастасия Игоревна. Он просто очень хотел смотреть в её милое лицо и наслаждаться смешливыми искорками глаз, подвижной линией щёк, мраморной гладкостью лба, упрямой прядкой, выбившейся из-под панамки.
               
          Но при чём тут панамка? Паша заставил себя очнуться.  Почему он здесь, а не там, где его возлюбленная? Как он смог оставить её без защиты? Почему он сразу не предложил ей свою руку и сопровождение по курортам? Это всё из-за акта, будь он неладен...          

          Паша прерывисто вздохнул и потёр губы крепко сжатым кулаком, как будто обвинял их в том, что не то и не там они говорили. 

- Хватит нервничать, - Андрей потрепал друга по макушке. - Если бы акт был плохим, то Пётр Васильевич не выглядел бы столь удовлетворённым.

- Вот вы о чём! - Пётр Васильевич понимающе качнул гловой. -  Акт чудесный. Я ознакомлен с его содержанием. Так что не терзайтесь понапрасну.

- Как вы могли его прочитать? Вы что, сквозь сейф и сквозь папку видите? - оживился Паша.

- И сквозь папку, и сквозь дедку, и сквозь тебя, - хмыкнул миллионер. - А если серьёзно, то дело было так. Анастасия Игоревна позвонила мне минувшей ночью и скинула на компьютер копию акта. Так что знайте, мастера ай-ти: содержание документов доходит до адресата раньше, чем сам документ. Вот так-то. Всем выражаю благодарность за хорошую работу.  Да что я повторяюсь? Я же уже хвалил вас. Вы молодцы. Ешьте, говорю, а то в отпуск не отпущу!

- А Паше тоже отпуск дадите? - закинул удочку Андрей.

- Попозже.

- Ему бы сейчас.

- Что за спешка?

- Он  поедет мне помогать Свету искать.

- Какой из него сейчас помощник? Взгляни на него: брюки в краске, ботинки в траве, под глазами синяки, волосы дыбом. Не знаю, где он всю ночь бродил, на каких вокзалах время коротал и какие пустыри обследовал, но видок его не внушает доверия.  И где его так приплюснуло и чем тюкнуло, теряюсь в догадках.

- Это акт виноват, - заступился за друга Андрей.

- Актом тюкнуло? Бедный мой менеджер! Если бы я знал, что он не в состоянии выдержать  шуршание бумажки, то отправил бы на важное задание охранника. Тот не то что удара актом, таран бульдозером отпарирует.

- Ну раз так получилось...

- Пусть  придёт в себя после удара.  Отъестся и отоспится. А потом уже с новыми силами - в отпуск! Сейчас ему рано в дорогу. Ослаб он совсем. Даже жевать не может.

- Ешь давай! - Андрей ткнул Пашу локтем. - А то Пётр Васильевич скорую помощь тебе вызовет, болезный.

- Другое дело! - подобрел Пётр Васильевич, когда Паша принялся за еду. - Уговорили. Берите два отпуска сразу после завтрака. Езжайте, куда хотите. Но не вляпайтесь в историю. Ваша авантюра меня беспокоит. Да и компания у вас не ахти: один дверью прищемлённый, другой актом приплюснутый. Куда таким в погоню?  Ускользнёт  Светлана. Запыхаетесь её догонять. Не знаю, что получится из путешествия. Но я вас предупредил. Вот вам отпускные.  Счастливого пути и свежих впечатлений! 

        На столе появилась гора купюр. Парни сгребли её  и благодарно раскланялись.

        Поезда помчались на юг. В одном из них ехали Андрей с Пашей. В другом - Светлана. В третьем - Анастасия Игоревна. Дорога была впечатляющей: быстрой, как самолёт, мягкой, как скольжение парохода по волнам, захватывающей, как аттракцион на празднике, приятной, как помидорчик из бочки. Пассажиры хрустели чипсами, ломали баранки, шныряли между тамбурами, заваривали супчики в чашках.

        А к ночи начиналось самое дивное. Прямо-таки феерическое зрелище! Выключались мощные лампы. Оставались только ночные светильники. Они были синими, как дальние миры. Под пологом их лучей мелькали за окнами гордые фонари. И совсем не хотелось, чтобы эта бархатная  ночь кончалась. Её золотистый маршрут  навевал приятные  воспоминания, а колёса поезда поддакивали: "Да, так. Всё так, так, так".

       Первым достиг моря  поезд, на котором ехала Светлана. Южный берег обнял её растопыренными пальчиками пальм, закружил орбитами вальяжно разлёгшихся клумб, развлёк тонированными стёклами витрин. В огромные окна магазинов можно было смотреться ежеминутно. Идёшь и разглядываешь себя.  Красота, да и только!
               
        Но красота требует жертв.
 
        Так сказала себе Света, когда,  выйдя из здания вокзала, решила повременить с посещением столовой.  Жаль было терять солнечный день.   Хотелось сначала чуть-чуть подзагореть, а уже позже прохлаждаться в тени, уплетая обед.

        Прислонив чемодан к лежаку, Света прошлась босиком по песчаному побережью. Хорошо-то как!  Ну и что, что  на пляже в платье? Каждому же ясно, что дамочка только что с поезда сошла: вся такая беленькая  и удивлённая.

        Действительно это было ясно каждому. Светлана не ошиблась. Белизна  кожи выдавала её с головой,  бесцеременно выбалтывая страшную тайну о том, что туристка на курорте недавно, поэтому  ещё не  обзавелась загаром, а главное - не успела потратить свои отпускные рублики.

        Именно предположение о наличии большой суммы денег стало тем абажуром, к которому потянулись вереницы мошек.  Сначала любопытствующие взгляды обшарили крышку Светиного чемодана, затем - дно сумочки, потом переместились на шляпку и, наконец, остановились на дне кармана платья. Никаких выпуклостей, выдающих хранилище зарплаты, не обнаружилось. И тогда  взгляды стали хитрыми: они напустили на себя поволоку восторга и уставились на Свету, как банкомат на банковскую карточку.

       - Что вы так пристально смотрите? - обернулась Света.

       - Учусь долго не моргать, - ответил завсегдатай пляжа, рассчитывая этой фразой завязать диалог, из которого не каждая дамочка сумеет выйти.

       - Тренируйтесь на ком-нибудь другом. На меня не надо смотреть без отрыва, - не сдержалась Света.

       - К сожалению, от вас невозможно отвести взгляда. Вы обворожительны, - слащаво пропел завсегдатай и усмехнулся, предполагая, что рыбка заглотнула наживку.

         Но Свету последняя фраза привела в негодование. Подумав о том, что лучше бы эти слова сказал ей Андрюха, она, готовая расплакаться от полезших в голову событий ушедших дней, шмыгнула носом,  выплюнула наживку  и  удалилась вместе с чемоданом, где лежали отпускные деньги.

        Завсегдатай не понял, что произошло.   Чем не угодил девушке? Вроде всё правильно сделал.  Или не всё? Ну, конечно, как он мог забыть! Прежде чем подкатывать, надо обращать внимание не только на  степень загара дамы, но и на состояние её причёски. А  причёску Светланы не было видно из-под шляпки. Значит, следовало  шляпку сдуть.

        Это так думал завсегдатай.

       Но Света думала по-другому.  И хотя в расстроенных чувствах она, конечно, согласно законам психологии,  укладывать волосы не стала, но шляпку надела крепко. Так крепко, чтобы не потерять. Женщины вообще очень дорожат своим головным убором, так что злопыхателю его не то что сдуть, - сдёрнуть не удастся.

       А если бы злодею повезло  разглядеть причёску Светы, то он бы понял, что у девушки настроения нет. Потому что причёски нет! А раз нет настроения, то не будет толку от знакомства. Ведь той, которая морщит носик, не до пляжных приключений.

       Если же причёска сложная, то успех знакомству гарантирован. Потому что хорошее настроение делает женщин мягкими - раз! На замысловатую причёску потрачено время, значит, оно отнято от чего-то другого: в данном случае - от продуманной упаковки денег. Два! И три!- женщина с красивой причёской всё время вынуждена беспокоиться о  сохранности своих кудряшек, а не о сохранности денег. То есть, если женщина выглядит празднично, значит, она  несосредоточенная и некошелькозависимая. Для бандюгаев открыта.

        И наоборот,  если женщина в шляпке, а шляпка пришпилена как следует, бандитам можно не беспокоиться. Дама начеку. Она настолько начеку, что даже не стала укладку делать!

       Света была в шляпке. Казалось бы, ну отстань от девушки! Нет, завсегдатай поплёлся за ней в столовую. На что он рассчитывал? Что Света забудет чемодан под столом, когда пообедает? Или того хуже - напьётся и сама ляжет рядом с чемоданом под стол?  И тогда - бери, что хочешь, беги как сможешь.

        - Вкусный борщ? - спросил завсегдатай,  подсаживаясь к Свете за стол.

        - Чи...по...ку...сю.., -  нечленораздельно прочавкала Светлана ртом, полным капусты.

        - Я хотел тоже его купить, - мужчина поставил локти на стол.

        - Идите покупайте, - ответила Света.

        - Уже наелся час назад. Зря тогда борщ не выбрал, - говорящий опустил уголки губ.

        - А зачем в столовую пришли, если есть не хотите?

        - Хочу с вами познакомиться.

        - Я  пришла обедать, а не знакомиться.

        - Я что, вам не нравлюсь?

       Редкий вопрос. Жуткий.  Чудовищный. Хорошо, что он прозвучал не  возле жилого дома, и у Светы имеется шанс встать, уйти, запутать следы и оторваться от преследования. Но как обидно оставлять недоеденную тарелку  первого, нетронутую порцию второго и целый стакан сладкого десерта!

        А, может, доесть?  Ведь  нарциссов  будет встречаться немало. И что же, каждый раз оставлять им свою пищу?

        Энергично застучав ложкой, Света постаралась как можно быстрее закончить с первым блюдом. Придвинув тарелку с картофельным пюре и сочной котлетой, она  принялась глотать  всё, не дожёвывая.

         - Не нравлюсь, да? - продолжал допытываться мужчина.

        Солнце сияло во всю мощь. До вечера было далеко. Света подумала, что ещё есть время закончить обед, а затем кинуться от назойливого приставалы со всех ног. И даже если Света не сможет сразу оторваться от преследователя, то, сдав чемодан в камеру хранения, наверняка удерёт от мужчины, растаяв в вечерних сумерках. А про завтрашний день не обязательно волноваться - переехать в другой приморский городок не проблема.

          - Я не думала про это, - ответила Света. - Я же замужем.

         - Нет, враки! Мужья жён на юг не отпускают.

         - А он за мной, - нашлась Света, - самолётом летит. Я ж - на поезде. Боюсь высоты. Вот теперь прилетели, приехали, сейчас встретимся.

         - Ну, если что, смотри.., - приставала  завращал глазами. - Найду.

        Света взяла чемодан  за ручку и поспешила прочь. Хорошо, что  удалось уйти. А ещё лучше - что чемодан лёгкий. В нём ничего нет кроме самого необходимого. Она ж сюда только на два дня, чтобы Андрюху проучить.

         Проучила. Чуть не попала в лапы опытного запугивателя дамских сердец.

        Добежав до гостиницы, Светлана присела на скамейку.  Интересно,  какова в этом городе цена гостиничного номера? Да хоть какова! От пляжной встряски надо отдохнуть.

        Отсчитав в кошельке половину зарплаты, Света оплатила два дня проживания. Суммы хватило на комнату с балконом.   Вообще-то при сложившихся обстоятельствах лучше брать без балкона. Но соблазн велик.  Как не рискнуть пожить в комфорте?

          Ночь выдалась как по заказу: тихая, звёздная, влажная и ветреная. В открытую дверь балкона тянуло морским холодком. Поддавшись  успокаивающим ласкам прохлады, Света уснула. Вдруг послышалось знакомое: "Я что, вам не нравлюсь?"

        Света открыла глаза и напряглась, не приснилось ли? Но опять прозвучало в более настойчивом повторе: "Я что, вам не нравлюсь?" Отбросив одеяло, Света уселась на кровати и посмотрела на окно.  От  балкона доносился мужской приглушённый голос. Неужто пляжный завсегдатай проник на её этаж с улицы?

         Бочком проследовав вдоль стены и втиснувшись в угол между балконной дверью и  тумбочкой с телевизором, Света заглянула в щелку между штор.  Перед её взором открылась бросающая в дрожь картина. По балкону металась тень. И в такт её раскачиваниям хрипловатый голос допытывался:

- Я что, вам не нравлюсь?

         "Что ему ответить, если он войдёт?" - паниковала Света.

         Наконец она догадалась, что мужской голос доносился с соседнего балкона. А зловещая тень  казалась сильно раскачивающейся из-за  большого увеличения. Луна старалась всю округу сделать загадочной, рисовала тени, увеличивала их и подсинивала для  большей острастки. Затея удалась. Света дрожала всерьёз и не знала, вылезать ей из-за тумбочки, или скрючиться там покомпактней...

        Мозг запутался и приготовился отключить сознание, чтобы  не   принимать никакого решения. Так ему, видите ли, спокойнее. Помогло тело. Сработали  инстинкты. Колени подкосились, и Света на четвереньках выползла из угла.

         Прошуршав ночной рубашкой по ковровому покрытию, она схватилась за ручку балконной двери, чтобы закрыть её. Но, как всегда бывает в таких случаях, штору заело, и крючки, на которых  та крепилась к карнизу, перестали двигаться. Подёргав штору за нижнюю кайму, Света услышала скрежетание. Это скрипели  металлические зажимы карниза.

         Мужская тень перестала метаться, замерла,  отреагировав на звук лязгающего железа. Вместо неё появилось чёрное пятно от распахнувшейся двери соседнего балкона. Шум возьни и щёлканье  оплеух донеслись до Светы. Кто-то кого-то  куда-то пытался выпихнуть. Неужели сбросить с этажа?

          От ужаса  округлив глаза, Света ринулась прочь. Подбежав к входной двери своего номера, стала вертеть ключом, чтобы выскочить в коридор. Но  вдруг услышала за дверью женский голос:

- Как не стыдно лазить по стенам? Посмотрите на себя!

- Я что, вам не нравлюсь? - ответил мужской голос.

         "Это он кому? Мне?" - испугалась Света и прижалась спиной к  косяку.

- Вон туда иди! - снова  разнёсся женский голос. - Лестница сбоку!

          "Это он с кем-то  спорит, - обрадовалась Света и вздохнула. - Сейчас уйдёт".

          Когда  тяжёлые шаги удалились по лестнице вниз, соседняя дверь сердито захлопнулась, а на улице раздались сигналы полицейских машин, Света снова кинулась к балкону. Выглянув во двор, она в свете фар увидела, как среди полицейских бредёт мужчина и размахивает руками, что-то силясь объяснить.

          "Видимо, говорит одно и то же: я что, вам не нравлюсь?" - Света посмотрела на часы и налила себе сока.  Какой теперь сон?  Впору всю ночь сочинять рассказ. История уже есть. Осталось выложить её в интернет. Так и сделала.

         Наступило утро, и мозг, обрадовавшись, что тело хозяйки запросило лежанки,  принялся настойчиво  требовать подушки. Пришлось поддаться и наглухо закрыть  шторы.

- Всё! Никакого озона, солнца и моря! Буду сидеть взаперти, - сказала сама себе Света и скрылась под одеялом.

         Проспала до обеда. Как раз в интернете подоспели отзывы на её незатейливый рассказ про ночное приключение. Все комментарии оказались нормальными, кроме одного  ненормального.  Он был  негативным, занудным и лживым. Читала Света, кривила губы и  возмущалась:

- Ну кто так критикует? Ни одного аргумента! Ни одного весомого примера из моего текста. В  плевках критикана - осколки раскоряченного самолюбования и  мелкое враньё!      Хочет придраться. А придраться не к чему. Сидит,  лжёт.  Насмехается.  Унижает,  пишет, что, мол, автор не понимает чего-то.   Пусть докажет, что не понимаю, иначе это выглядит как дикая завист.  Пишет, что в рассказе не раскрыты характеры.   У меня всё раскрыто, даже балконная дверь! Пишет, что устал продираться сквозь описания.  Тусклый манёвр. Этот приём уже устарел. Сегодня критики используют другой калибр. Они любят  закидывать авторов словами "продираться, как сквозь забор". Так что зубоскал отстал от жизни, коль пользуется устарелыми оборотами языка. Ну, и наконец, критик привлёк внимание к тому, что я молодой автор. Какое это имеет отношение к рассказу? Это уже переход на личность автора, на его поступки, на особенности его психотипа. То есть, про рассказ-то скандалист не знает, что сказать. А если не знает, зачем пишет?    Набирает кучу небылиц, которыми сподручнее  закидывать гения? Я, конечно, свой рассказ, набросанный на коленке,  шедевром не считала, но после такого грязепада  невольно пришла к однозначному выводу: мимо моего творчества не пройти!  Злобный хулитель сам подтвердил мой талант.    Он  не смог проигнорировать  мой маленький рассказ. Он ударил по нему! Он сделал это! У него зашкалили эмоции!   Это значит, что я стала настоящим писателем, чьи произведения вызывают бурю чувств в душе читателя.

           Света радостно запрыгала по комнате  и забыла про осторожность. Пребывая в эйфории от литературного успеха, подтверждённого ругательной рецензией,  она надела панамку, схватила  сумку и выскользнула из гостиничного номера. Зря. Всё-таки  девушки действительно легкомысленны,  если рассчитывают миновать  места, где их ожидает нелепый  вопрос: "Я что, вам не нравлюсь?"

          Не успела Света, на ходу печатая в айфоне ответ критикану из интернета, пересечь стройный ряд цветущего  шиповника, как наткнулась на загорелую спину в майке, проглядывавшую из-за густой листвы. Холодок ужаса  вновь пробежал от шеи до пят. За кустами стояла скамейка. А на скамейке  сидел вчерашний преследователь и   поводил коричневыми плечами, беседуя с какой-то дамочкой.

          Света пригнулась пониже и в полуприсяде прошмыгнула к другому газону. В такой позе - скукоженной и затаённой - её и увидел Андрюха. Он только что прибыл на поиски сбежавшей невесты и отдыхал под кипарисом, ожидая Пашу, закопавшегося  в дорожной поклаже.

- Узнал? - он дёрнул Пашу за рюкзак, когда тот подошёл, и показал в сторону Светы. - Это она. Прячется от меня.

- Почему от тебя? - по привычке заступился за Свету Паша. - Мало ли от кого девушка хочет убежать...

- От кого на курорте бегать? Только от будущего мужа. Вот смотри, смотри! На вокзал помчалась. Тэк-тэк. Возьмёт билет на поезд и удерёт обратно. Наверно, заметила меня. Я ж говорю: от жениха бегает.

- Езжай за ней. Мириться пора.

- Как?

- Ну как обычно с женщинами мирятся? Не знаю. У нас с тобой знакомых женщин нет, чтобы спросить, какой стиль примирения им по нраву.

- У тебя что, ни одного номера телефона ни одной женщины нет?

- Есть телефон женщины. Но это такая женщина... Такая женщина, что её беспокоить даже  смелости не хватит.

- А я её знаю?

- Да.

- Давай я позвоню.

- Ты что! Это же  Анастасия!

- Какая?

- Забыл, что ли? Ревизор.

- Кто? Ревизо-о-ор? Она тебе сказала номер телефона? Сама ревизо-о-ор? Свой телефо-о-он?

- Что ты раскричался "ревизо-о-ор, ревизо-о-ор"? Услышат же. Подумают, что ревизор едет на берег моря с проверкой. Эта новость  всех сметёт отсюда. Одни мы с тобой останемся.

- Хорошо. Молчу. Но у кого, кроме неё, спросить совета? Анастасия разумна и обстоятельна. Наверняка  выход найдёт и что-нибудь хорошее предложит. Звони.

- По какому поводу я буду ей звонить?

- Не хитри! Она же тебе для чего-то сказала номер телефона. Вот  по этому поводу и звони.

- Ну, я попросил разрешения консультироваться с нею по вопросу открытия бизнеса и прочее.

- Вот-вот. Отличная тема! Так и начни разговор, мол, посоветоваться хочу.

- И про девушку брякнуть?

- Про девушку друга.

- Ну, женщины бывают  выдумщицами. Нафантазируют себе...

- Ладно. Сделаем так. Звонишь ты. Здороваешься и сообщаешь, что другу плохо, а тебе обратиться не к кому, поскольку кругом море, пальмы и ни одной живой души.

- Необитаемый остров. Вечнозелёные водоросли.

- А глушь, дичь, степь - это подходяще?

- Лучше нетопленая печь, мороз и зубы свело. Это для того, чтобы не пускаться в подробные объяснения.

- Что маяться? Какая разница? Звони!

         Анастасия быстро приняла вызов. И так же быстро ответила на вопрос, что предпринять для примирения тех, кто давно в ссоре. Из её слов Паша понял, что подход к обиженному человеку должен строиться на трёх точках опоры, как и всё сущее в мире. Это эмоции, перспективы, честность. Говорить надо искренне, обещать реальное,  умножать радостное.

        В переводе с женского  языка на мужской для Паши это означало: чтобы не врать, говори о погоде данного часа; чтобы казаться реалистом, носи с собой зонт; а чтобы зонт радовал спутницу, разрисуй его цветами. Примерно так он объяснил Андрею:

- Догоняешь Свету. И сразу начинай вызывать в ней положительные эмоции. Вспомни, когда у неё было самое хорошее настроение. Когда она смеялась громче всего? Вот эту ситуацию повтори.

- Это было в конце мая. Хохотала она после репетиции хора. Я тогда диез изображал.

- Что?

- Ты не знаешь. Долго объяснять. Это тебе надо музыкальные справочники читать и на хор записаться.

- Не до того пока... Теперь о Свете. Хохот - это хорошо... Но если у неё сейчас плохое настроение, то она не рассмеётся.

- Может, имеется ещё какой приём? Получится  без хохота  обойтись? Вот бы снова позвонить Анастасии...

- Она скоро будет здесь. В поезде находится. Тоже едет отдыхать на юг. Тут и распросишь. Только не кричи на весь вокзал, что ревизор приехала. Не баламуть людей.

- Почему вокзал? Зачем вокзал?

- Встречать иду Анастасию. Ты со мной?

- Конечно.

         Анастасия спустилась с поезда с небольшим саквояжем и удивила встречающих такой малой ношей. Молодые мужчины собирались ей помочь, а она сама прекрасно справлялась. При этом Анастасия таинственно улыбалась и говорила про почту, которая пришлёт ей все недостающие вещи посылками.

     Паша расстроился, подумав, что Анастасия прибыла совсем ненадолго. Три денька позагорает и уедет. Но оказалось, что отпускного времени у неё много и она не собирается его сокращать.

- Но как же без вещей? - недоумевал Паша. - Вдруг, вы на посылке неправильный адрес  указали? Или здесь подкупите необходимое? Или попросили кого-то подвезти вам недостающее следующим поездом? Ваши друзья, что ли, тоже сюда направились?

- Ах, нет! - Анастасия махнула рукой. - Справлюсь сама. Я никого  ни о чём не прошу. Потому что всегда бывает очень больно, когда кто-то не выполнит просьбы. Так что лучше не обременять людей своими заботами. Но что это я разболталась? Раньше не замечала за собой такого.

- Ничего удивительного, - успокоил Андрей. - В пути все так себя ведут. Поговорка есть на этот счёт: "В длинной дороге даже сумка говорлива".

- То есть, всё в норме? Хорошо, хоть не я одна такая. - Анастасия засмеялась, перекинула ремень походного рюкзачка через плечо и из-под руки взглянула вдаль. - Так где здесь море, кто знает? Там? Я угадала? Пожалуй, пойду взгляну на волны.  Кто со мной?

      Паша и Анастасия вместе пошли к морю. А Андрей, попрощавшись, купил билет на поезд, чтобы как можно скорее встретиться с уехавшей  невестой. Он должен был задать ей много вопросов. Намного больше, чем Анастасии Игоревне.

      И спрашивать намерен дотошно. Первый вопрос: почему Светлана прервала отдых на юге? Второй вопрос: от кого пряталась и бегала? Третий вопрос: за кем подсматривала из-за кустов шиповника? Четвёртый вопрос: долго ли собирается обижаться на Андрея? Пятый вопрос: неужели она забыла, как им было весело вместе в мае? Шестой вопрос: он что, зря ходил на хор? Седьмой вопрос: разве Светлана не хочет повторить репетиции спектакля про единорога и довести пьесу до ума? Восьмой вопрос: неужели ей неинтересно узнать, кто автор этой пьесы? И последний, самый главный вопрос: чем Андрей может загладить свою вину перед нею?

   На этом месте Андрея прошил озноб. Перед ним, словно начертанные в  воздухе, всплыли слова Анастасии Игоревны: "... очень больно, когда кто-то не выполнит просьбы".

     "Я олух! - Андрей треснул себя по лбу. - Светланка в мае говорила о том, что для неё является важным. Но я принял это за блажь. Теперь придётся исправляться. Я выполню её просьбу, и она простит меня. Я принесу ей то, чего она желала больше всего! Так что сразу  надо бежать не к ней, а к соседям по моей усадьбе. К Светлане чего я завалюсь с пустыми руками?"

      Фотокарточки - вот о чём просила  Светлана в мае. А парень и не пошевелился исполнить этой маленькой просьбы. Забыл. Зато начал предъявлять претензии к невесте, к слабому существу.  Не ожидал от себя такого. "Какой же я... Какой же.., - Андрей в мыслях хлестал себя упрёками и не мог подобрать слова, подходящего к тому, что он вытворил. - Никакой радости от меня Свете. Одна тоска. Я как комар зудящий. Конечно, от такого гнуса убежишь. Тьфу на себя!"

      Увидев своё отражение в стекле железнодорожной кассы, Андрей с отвращением отвернулся и в неистовом негодовании пропыхтел себе под нос: "Лоб что лопата, а ума не богато". Отныне знание пословиц обратило против него остриё своего разящего копья. На ум приходили самые жёсткие высказывания, касающиеся внутренней сущности заносчивого пузыря. "Глуп по самый пуп!" - ругал себя парень, пока шёл по платформе. "Порожний колос высоко голову держит" - эта народная мудрость заставила его опустить голову почти на грудь. А пришедшая на ум поговорка: "Где растяпа да тетеря - там не прибыль, а потеря" наполнила глаза слезами. Она вернула его в предыюньскую пору репетиции Сказки о Заблудившемся Единороге, когда чувства были свежи, весенние травы сочны, а чёрные кошки не пробегали между влюблёнными, обитая исключительно только на сцене.

    Заскочив в поезд, Андрей принялся названивать соседям по усадьбе и спрашивать, есть ли у кого фотки с майского концерта.  Соседи не сразу вспомнили про концерт, перебирали все свои вылазки на природу, все капустники, все субботы с воскресеньями. Да и упрекали, что поздно парень спохватился: найдутся ли плёнки, не уничтожены ли?

    Андрей отвечал, что вот такой он растяпа, ватрушка, закрученная  вокруг себя. Или даже надутый крыжовник, который не ровен час лопнет от переполненности слезливыми речами. Дамы посочувствовали, а  соседи-мужчины сказали, что спрашивать надо у их жён. Это женщины коллекционируют картинки с артистами.

       Ну, жён, так жён. Приехав в свой загородный дом, пошёл Андрей по чужим жёнам. А те боязливые до ужаса. Пятились от него и шептали, чтобы он только в полночь приходил, а то мужья увидят, не поймут, что это с ним. Ладно.  Выбрал Андрей полночь потемнее  и начал собирать готовые фотки. Чужие  жёны изощрялись в маскировке. Одна пошла выбрасывать  в контейнер сломанную панель ТВ, заодно передала Андрею фотоснимки. Другая назначила встречу возле газетного ларька и отдала весь свой  фотоаппарат. Остальные дамы тоже были со своими придумками, так что Андрею пришлось даже через чердак лазить и убегать по свалке. Но фотки добыл, оформил и упаковал.

        Позвонил Светлане по телефону. Услышал короткое "Чего тебе?" и понял, что если бы не  раздобытые кадры, то ничего бы не получилось со свиданием. А так начало было заложено крепкое:

- Здравствуй, моя драгоценная невестушка! Я тебе сделал фотки с концерта, - вкрадчивым голосом произнёс он и замер в ожидании ответа.

        Светлана молчала долго. Видимо, не верила, что мечта сбывалась. А потом как  взвизгнет в трубку телефона:

- Андрюшенька! Как ты догадался, что они мне нужны?

- Ну, я же театрал. Маломальски разбираюсь, что такое видеоряд и как он важен.

- Непросто, наверное, было их достать?

- Соседей обошёл. Только и всего.

- Устал?

- Ничего! Знаешь, поговорку: "Когда буйны росы, легче ходят косы". Так что я, наоборот, на подъёме. Рад, что всё получилось.

- Ты где? Я сейчас подъеду.

- Я около входа в парк.

             Через полчаса Светлана появилась у парка. Вдвоём  прошли под аркой ворот, как настоящие влюблённые, по древней традиции. Уселись на скамейку. Андрей разложил фотокарточки. Светлана рассматривала своё изображение и смягчалась на глазах. У неё теперь почти полный альбом концертных видов! Не зря посещала занятия хора и участвовала в выступлениях.

- Света,  мы идём в ЗАГС? - как-то нерешительно и затаённо спросил Андрей.

- Конечно. Почему спрашиваешь?

- Ну ты в ответ на мои предложения всё больше отмалчивалась.

- Нет. Я же тебе сказала, что согласна стать твоей женой. Вспомни, это случилось там, в твоём розовом саду.

- Как ты хорошо его назвала! В моём розовом саду! А почему именно там?

- Ой, там я поняла, что ты очень добрый и душевный. Самый хороший. Заботливый, внимательный, щедрый, надёжный, ласковый.

- Что же я в саду такого делал, что ты вдруг  увидела во мне эти черты?

- Как что? Ты же там кормушки соорудил для птичек! О воробышках заботился. Только добрый человек на такое способен.

           Вот это поворот! Андрею показалось, что он завершил велогонку. Пыль столбом! Встал на одну ногу и отбросил велосипед. Колёса ещё крутятся, но  понятно, что дистанция пройдена и никакая инерция не собьёт с толку. Безумное вращение педалей закончено. Можно оглянуться назад и убедиться, что он всегда был впереди. Всегда! И если бы  не сомневался в этом, то ехал бы гораздо быстрее. Так и хотелось врезать себе по носу едкой пословицей: "Не смейся, горох, кислым щам - не прокисни сам!" Но рядом сидела Светлана, и дурные мысли выветрились сами собой.

-  Ну, ты меня сильно не переоценивай, - немного сконфуженно ответил Андрей. -  Я ж не только о воробышках забочусь. О себе тоже. Обратила внимание, в каком стиле оформлены кормушки?

- В театральном? Заметила, конечно. В твоём розовом саду у воробьёв целый городок миниатюрных театров: и фонтанчики бьют, и ступенечки выструганы к птичьим купальням, и даже подставочки имеются в птичьей столовой.

- Да, можно сказать,  там целый городок воробьиного искусства.

- Воробьиного наслаждения.

- И ты решила стать моей женой, увидев блаженствующих птиц?

- Да. Я подумала, что ты так много даруешь доброты пичужкам, что и мне тоже от их пирога кусочек достанется.

- Ты  стала поэтессой. Кстати, пора продолжить репетиции над спектаклем про единорога. Я начал к нему песню создавать. Но успел придумать только первый куплет. Не хочешь к спектаклю тоже песню сочинить? Он станет более насыщенным. Загустеет, как сгущёнка, промокашкой не возьмёшь.

- Ой, да, спектакль надо закончить. Но что-то настроения нет. Понимаешь, мне часто звонит дирижёр хора и говорит, чтобы я срочно прибыла на репетицию. Я ей отвечаю, что  в коллективе есть другие солистки. А она напирает на то, что я  своими выдумками срываю концерт. Представляешь? Разве это я срываю? Это же они там каких-то Оль зачислили в состав. Ведь так? Ты же слышал?

- Конечно. Я не забыл то первое своё посещение хора.  Так и сказала дирижёр: "там, где три Оли". Я их обыскался.  Не принимай близко к сердцу. Не зря же тебя приглашают на репетиции. Значит, с  новыми солистками что-то пошло не так. Вот увидишь, всё наладится. И поговорка такая существует: "Волки давятся костью, а враги - злостью".  Если кто-то что-то против тебя замыслил, то проиграет.  Хотя дирижёр производит впечатление высокообразованного специалиста. Не могла она с тобою так грубо обойтись. Это не в её стиле руководства. Погоди. Может, мне послышалось? Может, она что-то другое имела в виду?  Я же в терминах не разбираюсь.

- Но Оли есть Оли. Что тут другое можно услышать?

- А давай-ка я выясню у дирижёра всё сам. Уточню, что те слова означали. Набери номер хора.

          После продолжительных гудков кто-то в трубке ответил и закричал, что трезвонит тот самый "новенький хохмач", у него, мол, вопросы возникли. Подошла дирижёр и узнала Андрея по голосу. Тут же сообщила ему информацию о нескольких хоровых коллективах, куда ему можно пойти петь. Поинтересовалась, как идут дела в разучивании репертуара, намерен ли парень продолжать занятия вокалом. И если намерен, то пусть приходит, зачем же зарывать талант. Может вернуться в её группу, но только пусть больше не смешит народ, а то после смеха вести занятие невозможно.

- Я не нарочно смешил.  Просто не понимал, о чём  шла речь, - извиняющимся тоном сказал Андрей. - И трёх Олей долго искал.

- Каких Олей?  У нас нет Олей. Вы кого-то искали в Центре творчества?

- Это вы сказали, что есть три Оли, я и начал их ждать.

- Правильно. Надо подождать триолей, а затем вступать со своей вокальной партией.

- Я ждал. А они не появились.

- Они не могли не появиться. У нас пианист хороший. Он эти  триоли играет виртуозно.

- Ага, спасибо, - растерянно пробормотал Андрей.

- Приходите, приходите! Ждём! До свидания!

               Андрей затравленно посмотрел по сторонам и принялся  шумно втягивать воздух, не зная, что сказать. Светлана нетерпеливо теребила его за локоть и торопила с ответом, пытаясь узнать, что сказала дирижёр про трёх Оль.

- Передаю дословно, - Андрей сосредоточился и медленно произнёс, - пианист виртуозно играет с тремя Олями.

- Пианист? У нас аккомпаниатор не заигрывает с певицами. Он женат. Точно  ты услышал слово "заигрывает"?

- Нет. Было "играет".

- Играет в Оль? Пианист что, тоже подался в театральный кружок и играет там Оль? Но... Он же не может играть сразу трёх Оль. Какую-то одну ещё куда ни шло... Как-то странно звучит, что пианист играет трёх Оль. Хотя нет. Пианист играет три Оли... Пианист играет триоли? Триоли он играет, да? И ты должен был петь после триолей?

- Угу. Мне нужно было вступать после них. Я их заждался, этих трёх Олей...

- Андрей! Ты неповторим! Триоли - это быстрый перебор клавиш. Приём такой в музыке. Мелизмы такие. Украшение мелодии. Ну вот, всё разрешилось. Это мы с тобой запутались. А в хоре всё идёт своим чередом. Никто меня из-за  трёх Олей не бросал.

- И я тебя не брошу! Всегда буду с тобой и не перестану веселить.

-  Вся грусть отменяется!

- Да!  Бекаром отменяем всё печальное. Вот так, как в нотах, рисуем  значок "бекар" и отменяем всё тёмное, что было до этого.

           Андрей вытянулся на левой ноге, правую поджал.  Левую руку расположил перед грудью, а правую поднял высоко вверх.

- Ну, как, похож я на бекар?

- Точь-в-точь! - Светлана засмеялась так же открыто, как тогда, в  далёком мае, впервые увидев Андрея в роли диеза. - Будем теперь ходить вместе на хор.

- И в ЗАГС, и на репетиции "Заблудившегося Единорога", - добавил Андрей.

- Только на спектакле  больше не кидайся сажей.  Она же летучая. Сядет на рукав, испачкает одежду.

- Как не кидаться сажей? Это же театральный эффект! Ради тебя использовал!

- Что? Нарочно кидался? Опять хочешь поссориться?

- Наоборот. Вы же на хоре любите сажей бросаться! Я просто перенёс ваш приём в свой спектакль.

- Ты перепутал коллективы. Ты ведь театрал.  Наверное, вспомнил, как вы там придумываете всякие протуберанцы.

- Ничего подобного! Про пас сажей я слышал от вашего дирижёра!

- Пас сажей? Это не то же самое, что и "три Оли"? Ты слышал про это или видел?

- Слышал.

- Кто на хоре кидался сажей?

- Никто.

- Значит, говорилось про пассажи, а не про пас сажей. Это музыкальная грамота. Её выучить непросто.

- Я опять перепутал всё.  Как гласит поговорка, "игла в стог упала - пиши пропало". Ну и что теперь?

-  Ничего страшного. Всё грустное в прошлом. Ты  отменил печаль музыкальным бекаром.

- Чтобы печали не было никогда, я могу стать бекаром ещё раз, - Андрей снова вытянулся в струнку на одной ноге. - Радуйся, веселись, пока ножки не  свелись! Вот так.  Мне понравилось играть роль бекара-отменителя, бекара-примирителя.

- Не упади, мой дружелюбный бекар! - Светлана обхватила Андрея за плечи, чтобы тот не потерял равновесия, и опять засмеялась своим головокружительно искристым смехом.

- Как хорошо, что мы с тобой нашли друг друга! - прошептал Андрей ей на ушко и крепко обнял за талию. А затем посмотрел на небо и захотел крикнуть на весь мир о том, что обрёл счастье. Но вспомнил поговорку: "Ходишь по лесу - не хрястай, любишь девушку - не хвастай!" и промолчал.

            Так и стояли два счастливых человека в тени мерцающей летней листвы. У их ног порхали мотыльки, на ветвях качались капли прошедшего дождя, и всё вокруг было согрето солнцем, как человеческим теплом. Мир казался кинофотостудией, в которой неустанный ветерок с любопытством заглядывал в каждую щелку. Всё ему надо было знать. Он даже принялся шевелить лежащий на скамейке пакет с фотокарточками. Но фотокарточек было много. Пакет оказался неподъёмным. И ветерок улетел, чтобы где-то в иных уголках набраться новых впечатлений и вернуться  с невероятными идеями, сценками, спектаклями.

      К новой пьесе всё было готово: словно  зрители, ожидающие премьеры, деревья с любопытством вглядывались в полосу горизонта; ручьи проверяли звучность струй, будто  арфы  струны, на которых вскоре должна быть сыграна лучшая мелодия лесных фантазий;  луга подравнивали каждую травинку, готовя ровную площадку для представления; солнце, как талантливый режиссёр, энергично меняло декорации - смешивало оттенки заката, обрамляло золотой окантовкой облака.

    Вся природа крутилась вокруг Андрея и Светланы: покачивалась бутонами, играла лучами, поскрипывала стволами. Птицы распевали без умолку. Было похоже, что пташки торопились выучить свои вокальные партии, чтобы успеть с ними к новой постановке Андрюхиной пьесы. О чём она будет? Может, про то, как Андрей провёл лето? А провёл он его незаурядно. Птицам ли этого не знать?

     Пичужки хорошо помнили приключения Андрея. События происходили у них на глазах. Птицы даже готовы были обсудить ещё разок то, что видели: и то, как Андрей выбирал первый букет для Светланы, и то, как до утра изучал нотную грамоту, и то, как пел в хоре, глядя на форточку, и то, как провожал Свету, изображая диез.

     Но больше всего пташек впечатлила Сказка про Заблудившегося Единорога. Как отважно  в ней люди защищают птиц! Как много доброты чувствуется в каждой реплике персонажей!  И к тому же бесподобно офрмлен зимний лес. Ах, что за кустики стояли на сцене! Ах, какая была запорошённая снегом опушка!  Так и мечталось по весне свить  в ней гнёздышко. Жаль, что лес был искусственным - скрученный картон и фольга. А то бы птицы в нём спели!

     Впрочем, они и так споют. Тем более, что их теперь поддержит солистка.  Её зовут Светланой. И она невеста Андрея. Наконец-то эти двое влюблённых  помирились. Птицы рады за них.  Ведь пташки  не чужие на этом празднике жизни.

      Птицы приложили немало сил, чтобы две человеческих судьбы воссоединились. Да, да, да! В тот давний майский день крошечные пташки специально разверещались в розовом саду, чтобы  Светлана обратила на них внимание и поняла, что Андрей - надёжный парень. Ему можно доверять, ему надо помогать, ему приятно петь. Чем птички и занимаются. И Светлане советуют повторять за ними!

      

      


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ХРУСТАЛЬНАЯ УВЕРТЮРА

Глава 1 -  Бархатная тишь кулис


    Уронить в фонтан набор косметики - это мало кто может себе позволить. Светлана уронила. Перламутровые тени, глянцевый блеск и матовые румяна - всё ухнуло в воду, распрощавшись со своей хозяйкой  смешинками брызг. Ещё бы не посмеяться! Это надо же было додуматься рассматривать себя в зеркале пудреницы, сидя на  бортике фонтана!

    А кто думал? Никто не думал, что гладкий футляр пудреницы выскользнет из рук и потянет за собой всю косметичку, к которой крепился тесьмой. Ну правда, разве скользкое делается для того, чтобы выскальзывать? Конечно, нет! Оно существует, чтобы блестеть и приятно охлаждать ладони. Но отныне это в прошлом. Теперь о приятном вспоминать бесполезно. Нужно срочно искать выход из щекотливой ситуации.

    Светлана измеряла взглядом глубину фонтана и не знала, что предпринять. То ли предаться  печали, то ли заесть огорчение глазированным сырком. И хотя была не сильно привередливой, выбрала первое. Потому что не могла обуздать захлестнувшие её чувства. Их было много. И главное из них - сожаление. Как не посочувствовать себе, в мгновение ока потерявшей уверенность в том, что послезавтра, во время выступления на сцене, сумеешь выглядеть изумительно? Чем объяснить, что девушке угораздило лишиться подспорья в самый ответственный момент? Остаться без косметики накануне собственного концерта! Это недопустимо.  Без вечернего макияжа никак не обойтись.

   Как назло ни в одном киоске не было косметического набора  нужного оттенка.  На витринах лежали футляры, наполненные коричневой гаммой красок. А мечталось о другой. Но на что надеялась Светлана? Вокруг ведь бушевала весна! А это означало, что голубое, розовое и бирюзовое  раскуплено давным-давно. Остался   осенний товар. Но Светлана не будет брать мрачные тона. Ей тоже, как и всем, хочется выглядеть соответственно сезону - перламутрово. 

       
   Получится ли осуществить желаемое?  Как привести свой облик к сценическому эталону? И располагает ли Светлана для этого временем?  Ведь кроме заботы о  макияже есть ещё немало дел. Многое надо предусмотреть, прикинуть, прокрутить в мыслях.  Через два дня  предстояло петь на сцене. И важно было знать, хорошо ли будет звучать голос: какова акустика в незнакомом зале, насколько удобен микрофон, не получится ли накладок с подключением музыкальных дисков. В общем, мороки полно. А тут ещё нечем щёки подрумянить. Но допустить, чтобы внешность  испортила впечатление, Светлана не могла. Выход был найден!

     И вот  юная певица очутилась на широкой лестнице, ведущей в залитое электрическим сиянием  высоченное  здание, необъятные залы которого просвечивали сквозь огромные окна.  Полы сверкали отражённым блеском ламп. Стены, разрисованные замысловатыми узорами, притягивали взор. Да и вообще глаза разбегались.  Кругом царил порядок, богатство, великолепие. Это был универсам.

     Вспомнив, как в одном кулинарном телешоу рекомендовалось для увеличения упругости кожи и усиления блеска глаз  добавлять в рацион питания свёклу, Светлана купила этот полезный овощ и принялась его варить.

    Невероятно долго продолжался процесс варки. Совсем он не годился для человека, попавшего в цейтнот. Со всех сторон давили срочные дела: репетиции, пошив костюма, сборы дорожной сумки. Да разве до всего этого дойдут руки, когда ты поставила варить свёклу?   И через сорок минут, и через пятьдесят свёкла была твёрдой как камень. Ждать до полной готовности не хватило терпения. Светлана заторопилась на  репетицию хора.

     Выключив плиту и сказав  себе: "Вернусь и доварю!", Светлана отправилась в Центр творчества. После вокальных занятий приехала домой поздно и сразу нырнула в постель. Утром наткнулась на остывшую кастрюлю и снова поставила недоваренную свёклу на плиту. И, как в первый раз, не нашла времени дождаться, пока овощ-крепыш сварится. Срочно понадобилось заехать в ателье подремонтировать концертный наряд. "Вернусь и доварю!" - эта фраза начинала превращаться в заклинание.

     Спустя шесть часов,  открыла крышку кастрюли и проверила свёклу. Может, дошла до готовности за полдня, находясь в горячей воде? Как бы не так! Овощ был слишком большим, и нож упёрся в него как в железобетон. Пришлось бросить   затею с варкой и отправиться на концерт, так и не испытав на себе благотворного действия  свёклы.

       Но переживала Светлана напрасно. Выступление на концерте имело успех. Певица даже  получила в подарок шикарный букет цветов. Он был  пышным и трепетным. Таким дивным, что доказывал бесспорную истину: девушка прекрасна и без свёклы. Да, букеты могут это доказывать и утверждать. Они подчас бывают очень красноречивыми.

    Ах, букеты, букеты! Светлана их обожала. Они занимали верхние строчки её мечтаний.  И хотя таблица грёз всегда выглядела по-разному - иной раз она была  начерчена шпилькой туфель на песке, а подчас нацарапана заколкой на флаконе духов - но неизменно  содержала пункт о цветах.

    Не удивительно. Так сложилось, что  девушки уделяют большое внимание  подаркам, придуманным флористами. Не была исключением и Светлана,  радуясь душистым звёздочкам на весёлых стебельках. Цветы превращали её жизнь в сказку - изысканную, феерическую, желанную. А с тех пор, как повезло записаться в хоровой коллектив при Центре творчества,  и подавно - в неповторимую.

    Светлана, прилежно посещая вокальный кружок, вскоре стала солисткой ансамбля художественной самодеятельности. Вечерами, закончив работу в пекарне, она с удовольствием  выступала на сценах концертных залов.  Заманчиво было называть себя артисткой и вращаться в сфере искусства, такой манящей, необычной, погружённой в ореол цветов.

     По  мнению Светланы, особенность театрального  мира заключалась именно в букетах. Всё остальное в жилых домах и в заведениях культуры выглядело одинаково. И только концертные  цветы, вручённые артисткам после выступления, казались не такими, как квартирные. Они были не в кашпо, не в гербарии. А в охапке.   

    Юная певица не упускала случая окружить себя ими. Хотя понимала: выгоды  от цветов - что абрикосовой косточке от сахарницы.  Какой в цветах прок? Их нельзя  ни сохранить на память, ни закопать в виде клада, ни использовать как начинку для пирога. Но всё равно хочется, чтобы они были. Букеты  притягивали. А всё потому, что имели над Светланой власть. Они были ей нужны позарез!   

    Светлана задалась целью запечатлеть себя с цветами на множестве фотоплёнок.  Даже купила альбом с кармашками. Осталось только предстать перед публикой в лучах софитов и надеяться, что кто-нибудь щёлкнет кнопкой фотоаппарата.

    Судьба не подкачала.  Цветы подарил молодой человек, одетый  в классический костюм. Он с таким изумлением смотрел на юную певицу, что у той невольно родилась ответная улыбка. Родилась и приворожила дарителя букета.

      Однако приветливая вокалистка совсем не собиралась кого-либо очаровывать. Она грезила только  фотокарточками. Тем не менее улыбнуться требовал этикет. И артистка не стала пренебрегать условностями.   В тот вечер её улыбка возымела гораздо большее действие, чем солнце производит на масло: не только растопила сердце дарителя букета, но свела парня с ума. Сразу и бесповоротно.

     Светлана, конечно, не обратила внимания на пламя, разгоревшееся в глазах   зрителя с букетом, просто не поняла, почему парень замер. Оцепенел, что ли от потрясения, увидев  чудесную девушку?

      Да что, собственно, в ней чудесного? Светлана даже не успела свёклой воспользоваться! К тому же, положа руку на сердце, всё, что  зритель увидел перед собой - это вовсе не Светлана. А сценический образ. Так что нечего удивляться, принимать томный вид и чего доброго - подмигивать! Пока до этого не дошло, надо срочно ставить точку.

    Светлана поблагодарила за букет и метнулась за кулисы. Миновав коридор, выбежала на лестницу. Предстояло преодолеть последнюю ступеньку,  и тут из зала, оставшегося далеко за спиной, раздалось:

- Уважаемые артисты! Спасибо вам за концерт! Приглашаем вас всех в ресторан. Просим вместе с нами продолжить наше семейное торжество, - это говорил в микрофон тот парень, что подарил Светлане букет.

     Светлана обернулась, затем окинула  удивлённым взглядом двор. Все артисты ансамбля Центра творчества упаковывали вещи, закидывали костюмы в машину и надевали рюкзаки, собираясь в дорогу. Но не тут-то было. К ним подошла руководитель коллектива и строго сказала:

- Рановато уезжаете. Слышали объявление? В ресторан идти придётся. Нас пригласили. Нельзя игнорировать просьбу хозяина.

- Некогда нам рассиживаться! - наотрез отказались артисты. - Мы на электричку опоздаем. Из этих мест до железнодорожной платформы полчаса пути. Когда мы в постелях-то будем?

- Ну, значит, сегодня не будете в постелях! - продолжала гнуть свою линию руководитель. - Из ресторана выйдем в  полночь и до трёх часов ночи погуляем здесь по парку, благо майские ночи короткие. А там и утро не за горами.

- Ничего себе! Нам домой надо, Наталья Викторовна! - раздались жалобные голоса.

- Вас пригласили выступить в этом загородном доме не бесплатно. Каждому хорошо заплатили за концерт! - увещевала Наталья Викторовна.

- Мы не ради денег в искусстве. Мы - за высоту устремлений.

- А вас тут приняли как в высших кругах. Даже каждому букеты вручили!

- Мне букет понравился, - сказала Светлана. - Приятно было его получить. Хозяева такие внимательные. Если мы уедем, они, конечно, огорчатся.

- Вот ты и оставайся, чтобы не огорчать. А мы исчезаем.

    Большой автомобиль, в который натолкалась уйма народа, зафырчал и скрылся за поворотом дороги.

     Руководитель печально взглянула на опустевший двор, сокрушённо развела руками и, обратившись к Светлане, с благодарностью отметила,  что одной ей было бы как-то неловко представлять целый творческий коллектив. А вместе со Светланой это сделать проще, потому что два представителя ансамбля - это вполне солидно.

   К ним подбежал зритель, который дарил Светлане букет, и представился:

- Я Андрей, владелец этой усадьбы. Я очень доволен вашим концертом. Приглашаю пройти со мной в ресторан. Он через дорогу.

- Я Наталья Викторовна, ответственная за концерт, - ответила  руководитель коллектива. - Мы с удовольствием принимаем ваше приглашение. Нас осталось двое: я и Светлана. Остальные разъехались.

- Хорошо. Идёмте. Не помешает перекусить. Как гласит поговорка, "Чтоб не казался день суров, пора подбросить в печку дров", - Андрей проводил гостей до ресторана, усадил за столик, поставил Светин букет в хрустальную вазу и налил в стаканы апельсинового сока, предложив  попробовать бутерброды, пока не подадут горячие блюда.

   Горячее принесли скоро. Это была глазунья из  двух яиц. К ней прилагалась вилка.

   Светлана для себя отметила, что вилка была совершенно неудобная, с ужасно длинными и редкими зубьями. Вряд ли удастся такой вилкой подцепить жидкий яичный желток. Но что поделать, придётся попробовать. Ведь если вилку положили, значит, так положено. А раз положено, придётся принимать данные правила, хотя они кажутся чудовищными.

   Или это нормально: есть желток вилкой? Разве его едят не ложкой? Нет?  Может, тогда и мороженое есть вилкой? Однако к мороженому почему-то прилагается палочка, а не вилка, хотя мороженое такое же растекающееся, как яичный желток. В общем, рассуждай - не рассуждай, а что принесли, то принесли. Ешь!

- Я бы очень хотел увидеть вас ещё раз на сцене моего домашнего  театра, - Андрей присел за стол к двум прекрасным гостьям. - Вам понравился мой маленький театр? Какие у вас будут пожелания? Хорошо ли вас здесь встретили? Среди зрителей были все окрестные жители. Они ладоши отбили, аплодируя, - так были восхищены вашими песнями. Как гласит пословица, "Хороший сосед - что хлеба сусек".

- Мне понравилось всё. И соседи у вас замечательные. Приём был очень тёплым. Спасибо за внимание к нашему труду. Пожалуйста, если появятся фотокарточки с этого концерта, пришлите их мне. Я очень жду фотоснимков с каждого выступления, - Светлана смущённо поправила развившийся локон. - Вы нас сегодня фотографировали?

- Увы, нет. Я был занят совсем другим. Упаковывал букеты для участников. Но я разузнаю, кто из зрителей пришёл с фотокамерой, обязательно попрошу у него снимки и вам передам. Обещаю!   

- Буду очень вам благодарна! - Светлана с надеждой посмотрела на Андрея и прочитала на его лице искреннее желание выполнить её просьбу.   

- Не ожидал, - сказал Андрей, -  что самодеятельный коллектив так хорошо выступит.

- Мы упорно учимся и  репетируем. Из таких коллективов вырастают профессионалы, - Наталья Викторовна многозначительно подняла указательный палец.   

- Наш хор известен. Двух сопрано взяли в оперу, - подтвердила Светлана и постаралась  ухватить вилкой кусочек глазуньи.

     Но глазунья - не смычок скрипки. Без тренировки не ухватишь. Жидкий желток упрямо проскальзывал сквозь зубья мельхеорового столового прибора, бесцеремонно плюхался в тарелку, насмешливо перемещался по донышку и оставлял после своего бессовестного кувыркания засохшую кляксу на ровных пластиках белка. Мазьня да и  только!
 
   Это тем более неэстетично выглядело по сравнению с тарелками Натальи Викторовны и Андрея. В их тарелках всё было безупречно: что на донышках, что у каёмочек любо-дорого посмотреть. Идеально, одним словом.

 
- А вы давно поёте? - спросил Андрей, словно не замечая, как Светлана борется с желтком и ей сейчас совсе не до песен.

- Год назад меня приняли солисткой в этот ансамль. Теперь Наталья Викторовна организует мою концертную деятельность, - Светлана постаралась переключить внимание Андрея с себя на Наталью Викторовну, чтобы увести взгляд парня подальше от своей тарелки, на донышке которой стала образовываться куча мала.

- Наталья Викторовна, - Андрей наклонился к руководителю. - Можно  заключить ещё один договор?

- Да. Думаю, ансамбль не очень устал, - Наталья Викторовна одобрительно склонила голову.

    Безусловно, ансамбль не устал. С чего ему устать? Едет сейчас, подпрыгивая на кочках. Сплошное удовольствие. А вот Светлане досталось! Она совсем изнемогла в этом ресторане. Желток извёл её вконец. Хоть проси ложку, чтобы отправлять пищу в рот просто, без всяких прибамбасов, как привыкла дома. Но это же ресторан. Тут, наверное, не принято подавать для  глазуньи ложку. Вот испытание!

    Светлана решила загородить свою тарелку бокалами, чтобы никто не видел, какой жуткий натюрморт нарисовался на донышке. Чашку с недопитым соком придвинула вплотную к тарелке, а пустой фужер поставила рядом.

- Хотите газировки? - осведомился Андрей, услышав как звякнул фужер.

- Да, что-то жарко, - согласилась Светлана, потому что ничего другого не оставалось.

     Тут же пришёл официант, налил газировки в фужер, а чашку с недопитым соком забрал. Тарелка опять оголилась. Светлана придвинула к ней вазу, чтобы закрыть образовавшуюся прореху в заградительном сооружении из фарфора и стекла.

- Вам так сильно понравился мой букет, что вы намерены любоваться им вблизи? - глаза Андрея засверкали как сапфиры.

- Букет меня потряс. В нём удивительно правильно подобраны оттенки роз. Они переходят друг в друга, - Светлана обхватила рукой вазу, чтобы таким образом ещё более надёжно прикрыть обзор своей тарелки.

- Много цветов в моём саду, - похвалился Андрей. - Поэтому есть возможность дарить их. Всегда стараюсь радовать людей. Как гласит народная мудрость, "Играй и бегай, а добро делай!" Я всем участникам концерта вручил букеты. Но для вас, Светлана, выбрал самые шикарные розы.

- Они чудесны! И ваза красивая, - Светлана провела ладонью по основанию вазы. - Изысканный узор на гранях.

- Хрусталь! - подчеркнул Андрей. - К розам он подходит, правда? Как говорится, "не важно где он покупался, а важно, чтобы сочетался".

- Конечно, - Светлана продолжала поглаживать левой рукой бок вазы, а правой пыталась под прикрытием левой поддеть желток.

   Но желток вилял туда-сюда и сваливался с вилки. Таким образом, первый аппетитный яичный кружок в результате беспрестанного тыкания в него скоро превратился в бесформенный комок, а второй ещё не потерял очертаний, но уже потёк.

    Светлана с досадой смотрела на жёлтую струйку, выплывающую из второго желтка. А ведь очень хотелось съесть всю глазунью без остатка. Но что поделаешь, если она утекает? Выход один: отодвинуть тарелку, изобразив, что девушка сыта, да и фигуру мечтает сохранить.

- Вы душевно солировали, Светлана! - сказал Андрей. - Может, ещё споёте здесь, в зале ресторана? Хотите, сейчас аккомпаниатора сюда приглашу?

   "Я же успела только сок попить, - подумала Светлана. - Как же буду петь? Вдруг, желудок заурчит, и в микрофон это станет слышно? Лучше не рисковать".

     Не зная, как отвертеться от предложения подойти к музыкальному инструменту, Светлана пустилась в долгие объяснения, почему не любит петь в обычных залах и для своих выступлений предпочитает сцену с декорациями. Она  говорила про создание настроения, про эффектный фон, про полезные ассоциации -  и всё это исключительно  для того, чтобы увести тему разговора подальше от вокала. Например, к рыбалке.

     И это ей удалось. Разговор перекинулся с декораций, где изображено озеро, - на рыб, затем - на аквариумы. А дальше по цепочке возникли параллели со стеклом, с балконными дверьми, с плющом, вьющимся рядом с балконными дверьми, и с настурциями, которые вьются гораздо пышнее.

    Про вокал можно было забыть. Светлана щебетала о цветах, Андрей поддакивал, Наталья Викторовна кивала, и беседа лилась плавно, словно дождинка по шёлку зонта. Всё пришло в норму. Сиди себе, покачивай туфелькой под бархатом платья и придумывай новые повороты для разговора.

     Переходами с темы на тему можно увести собеседника в неизведанные дали. И это Светлане удалось. Но она никак не могла предположить, что своим красноречием и умением болтать без умолку очарует Андрея настолько, что тот не захочет расставаться с новой знакомой.

    - Понимаете, в чём дело, - говорила Светлана, - я хоть актриса самодеятельного театра, но привыкла выступать на больших сценах. Преимущество фундаментальной площадки перед временными подмостками огромно: кулисы и декорации ничем не заменить. Они создают особую обстановку, располагающую зрителя к отдыху, да и артисту помогают войти в образ. На сцене артист использует мимику, неприемлемую в повседневной жизни. Артист играет. Игра среди декораций уместна, а в быту - нет. Так вот, я артистка именно театра. Не смотрите, что пою. Я и танцевать люблю. Часто участвую в массовых хореографических композициях. И могу утверждать, что танец тоже лучше смотрится на фоне декораций. Сравните: хоровод на сцене, на лугу и в ресторане. Он вызывает непохожие ощущения. Первый кажется серьёзным, второй - игровым, а третий - залихватским.

      - Согласен, - Андрей не верил своим ушам, что получил такой подарок - чудесную девушку, с которой у них одинаковые взгляды на театр. - При оборудовании домашнего театра я уделил значительное внимание оснащению сцены. Как говорится, "не забудьте про застёёжки, коль встречают по одёжке".

      - Меня поразили декорации вашего театра, - Светлана нарисовала в воздухе волнистые линии. - Ветвь цветущей яблони зовёт в небесную высь.  Глядя на такую декорацию, хочется воспарить над обстоятельствами и мечтать, словно птичка среди ветвей. Мне было легко и приятно выступать на вашей продуманно оформленной сцене. И запомнился белый рояль: он гармонично вписался в общую картину нарисованной весенней природы.

      - Правда? - Андрей не сводил со Светланы восхищённых глаз. -  А как вам моя идея поставить напольные вазы поближе к кулисам?

      - Бордовая гамма выглядела нарядно. Она неплохо разбавлена цикламеновым оттенком.

      - Значит, не зря гласит пословица: "Когда задача сложновата, спроси совета у заката".

      - Вы так много знаете поговорок. Много читаете?

      - Читать не перестаю. Как без чтения прожить? Даже поговорка  на этот счёт имеется: "Если нет книжки, то плохи делишки".  Но мне одного чтения мало.  Как говорится, "книга - книгой, а своим умом двигай". Поговорки хорошо запоминаются на слух, потому что они, как правило, рифмованные. И они остаются в моей памяти после просмотра спектаклей. Часть посещаю театры. Мудрые изречения, сказанные профессиональным актёром, воспринимаются так, будто ты сам их произнёс.  И ещё театральные представления добавляют нам знаний и поднимают настроение.

       - Про знания, это вы верно заметили. Казалось бы, смотришь спектакль о сельчанах, а одновременно получаешь информацию и о городской жизни, и о косметике, и о кулинарии, и о других смежных областях.

        - Каждый спектакль - энциклопедия человеческой жизни. Чем больше посещаешь театров, тем лучше ориентируешься в современной жизни. Подтверждается поговорка: "Без знаний и лаптя не сплетёшь".

        - Театр концентрирует в себе все достижения  человечества.

        - А я заядлый театрал, - Андрей загорелся желанием поведать Светлане о своём увлечении сценическим действом и предложил проследовать в рабочий кабинет для ознакомления со статьями театральных журналов, которые он не просто копил, но коллекционировал.

      Светлана без раздумий согласилась. Для неё главным было отвлечь Андрея от желания ещё раз услышать её певческий голос. В то же время девушку насторожило, что парня обуял какой-то дикий восторг. Андрей разрумянился, стал усиленно жестикулировать. Но это ещё ничего. А вот что напрягало очень сильно, так это взгляд. Глаза у Андрея горели неукротимым огнём.

      Кабинет на втором этаже был маленьким и квадратным. Люстра с хрустальными подвесками занимала почти весь его потолок, оставляя свободной крошечную полоску вдоль стен.

      - Выбирайте любую книгу, Светлана. Вот  стремянка, - Андрей выдвинул из угла невысокую лестницу. - Что понравится, можете доставать  с верхних полок. Знакомьтесь с обстановкой. Я пока сбегаю к почтовому ящику. Гляну, не принесли ли нам новых театральных журналов.

     Андрей открыл окно, подпёр дверь чурбачком, чтобы  замок не захлопнулся, и вышел. Светлана принялась изучать названия книг нижних полок и вскоре убедилась, что все эти произведения прочитаны  давным-давно. А вот верхние полки узких книжных шкафов манили неразгаданной тайной. На них хранились тома с мало известными  названиями, а корешки загадочно поблёскивали витиеватыми буквами и кисточками закладок, свисавшими на переплёты подобно кошачьим хвостам.

     Недаром на ум пришла ассоциация с кошками. Светлана поняла, что сейчас придётся попробовать стать пронырливым зверьком. А что делать, если хочется достать из-под потолка заинтересовавшую книгу?

     Подтащив стремянку поближе, Светлана с изяществом барса вскарабкалась по ней до самого верха, чуть люстру не сшибла. Но дальше произошло непредвиденное. Потянув за дверцу верхней полки шкафа, она  буквально в ту же секунду почувствовала себя не барсом, а мышонком, кубарем скатывающимся с горы.

      Светлана падала со стремянки. Это случилось потому, что для того, чтобы открыть дверцу, пришлось отклониться назад. Равновесие было  потеряно, и тело устремилось вниз. Стремянка покачнулась, и ноги перестали чувствовать под собой опору. Колотя по лестнице пятками, Светлана ещё больше отодвигала ту от шкафа.

      Чтобы хоть как-то притормозить своё падение, Светлана вцепилась в дверцу шкафа. А та возьми да оторвись под тяжестью человеческого тела. 

       Хорошо, что оторвалась, а не потащила за собой шкаф! Однако Светлане стало совсем не за что держаться. Предприняв очередную попытку закрепиться на лестнице, она увидела, что ноги хаотичными движениями не могли вернуть телу вертикального положения. Напротив, они раскачивали стремянку всё энергичнее.

        Оставалось одно: вывернуться, как кошка в полёте, чтобы обхватить обруч люстры, располагавшийся за спиной. Не долго думая, Светлана так и сделала. Выбросив дверцу и нечаянно перебив ею статуэтки, стоявшие на тумбочке, она повернулась назад. Сжав в кулаках бронзовое кольцо каскадной люстры, Светлана повисла на нём, приготовившись спрыгнуть на пол. Но пола не было видно.

        Вместо него внизу топорщилось нагромождение сломанных ступенек стремянки. Лежащая на боку лестница грозила травмировать любого, кто осмелится  спрыгнуть на острые края её перекладин.

        Во избежание нежелательных ушибов Светлана приняла единственно возможное решение: переместиться поближе к окну и спуститься на  подоконник. Размер люстры позволял перебраться по её ободу к соседней стене.

        Однако такую прогулку было легко сделать мухе или муравью. Больше никому этого не удалось бы осуществить. Даже кошка не сумела бы пройтись по обручу. А Светлана - тем более. В девичьих руках нет такой силы, чтобы держать вес тела.

         Зато есть гибкость. Пришлось раскачаться, как это делают мартышки на тропических деревьях и - оп! - сигануть в распахнутое окно. А что дальше? Ждать, когда в полёте отрастут крылья?

        Но обошлось без полёта. После прыжка подоконник оказался под ногами. Светлана соскочила с него по инерции вперёд, придерживаясь за рамы. На счастье, впереди располагалась веранда. Светлана была очень рада, что не вывалилась из окна во двор. Но радость была кратковременной.

        Первый взгляд, который сквозь  окно веранды девушка бросила в оставленный ею кабинет, привёл в ужас. Около сломанного книжного шкафа валялась стремянка, а на ней - оборвавшаяся люстра. Стало ясно, что от этого злополучного места надо держаться подальше.

        Не сказать, что Светлана боялась возможного гнева хозяина дома. Но кое-чего всё же боялась. И причина страха находилась прямо перед нею. Оголённый провод, свисавший с потолка, угрожающе топорщился лохматым ёжиком медных проволок.

        Обойти опасный участок, грозящий ударить током, было негде. Усыпанный битым стеклом пол не позволял сделать ни шагу. Перспектива  стать жертвой электроразряда вынудила Светлану искать иные пути отхода.

        Светлана не стала возвращаться в кабинет и направилась по веранде высматривать, где имеется   выход. Найденная дверь оказалась заколоченной. Но рядом располагался балкон. На него с веранды можно было попасть по карнизу.

        Первый шаг на карниз Светлана сделала, держась за перекладины веранды. А второй намеревалась совершить, ухватившись за перила балкона.

        Начав движение, она увидела, что ей навстречу со стороны балкона сделал один шаг Андрей. Он прижимался к стене, одной рукой держась за балкон, а второй подстраховывал Светлану. Крепко схватив девушку за локоть, он взглядом давал понять, чтобы она не предпринимала никаких действий.

        Обмолвиться несколькими фразами было нельзя. Внизу была пустота, равная  нескольким метрам первого этажа.  В экстренной ситуации любое мелкое движение, любой чрезмерный вздох могли спровоцировать падение.

        Так и стояли они оба на расстоянии шага. Под ступнями ощущалась наклонная полоска карниза. Вернуться по ней обратно на веранду Светлана не могла, так как  голова была повёрнута в противоположную от веранды сторону.

         Андрей смотрел Светлане в глаза, как бы умоляя: "Не шевелись!" А Светлана отвечала не менее говорящим взглядом: " Я замерла. Лишь бы карниз не осыпался". И думала о том, какой всё-таки Андрей замечательный парень: не оставил её в одиночестве торчать между небом и землёй. Вдвоём как-то веселее.

         И как её угораздило забраться на стремянку? О чём она думала? Ни о чём. Зато теперь думает обо всём сразу. Особенно о том, чтобы не повторился случай со стремянкой, когда голова откинулась назад, перевесила и потянула тело за собой. Сейчас этого допустить нельзя. Поэтому приходится прижиматься виском к стене и смотреть, как в точно такой же позе стоит Андрей.

         Андрей словно прирос к кирпичной кладке и старался как можно спокойнее смотреть на Светлану. Он не знал, хватит ли у девушки выдержки стоять несколько минут, не шелохнувшись. И не догадывался, что вынудило её предпринять такое рискованное действие. Из-за всего этого он был жутко встревожен. Знал, что его колотящийся пульс слышит Светлана. Ведь он держал свою ладонь на её локте. 

         Наконец их заметили. Двух горемык сняли со стены, переместили на пожарную лестницу, затем спустили на землю. Но бедолаги ещё долго оставались в этой позе: держась  за руки и повернув головы друг к другу. Мышцы затекли от перенапряжения, и требовалось время, чтобы вернуть их в нормальное состояние. Несколько минут пришлось сидеть в креслах,  сверля друг друга глазами.

         Светлана подала голос первой:

- Я разбила люстру.

- Ерунда! Зачем вылезли из окна кабинета?

- Боялась оголённых проводов.

- Вы считаете, что стоять на краю карниза безопаснее, чем пройти мимо провода?      

- Да. К краям я привыкла. Во время пения часто сдвигаюсь к краю сцены и ещё ни разу не падала в оркестровую яму. Умею держать равновесие.

- А я нет. У меня даже зуб заболел. Так вжимался в стену, - Андрей потёр опухщую щёку. - У тебя какое настроение?

- Удовлетворительное, - Светлана поднялась и отряхнула подол платья от штукатурки. - Пойду проведаю, как там Наталья Викторовна и мой букет.

       Андрей кивнул и, пока Светлана удалялась, смотрел ей вслед. Она казалась ему неотразимой. Общность взглядов и предпочтений удивляли Андрея и одновременно сбивали с толка. Неоднозначные чувства обуревали молодого миллионера.

       С одной стороны, ему хотелось, чтобы Светлана пела постоянно. С другой - он бы воспротивился намерению девушки выполнять просьбы всяких малознакомых мужчин. И, если не лгать самому себе, то Андрей мечтал, чтобы дивная певица не терялась из вида. И в то же время не мог не осознавать всю нереальность подобного сумасбродного желания.

        Мозг отказывался анализировать взаимоисключающие понятия. Вроде бы девушка достойна быть рядом с ним, но нужно ли ей это? А сам-то он достоин её? Вдруг, ей так не кажется? Одно ясно: сердце Андрея трепетало о мысли о ней, а кровь начинала стыть в жилах при малейшем подозрении на то, что эта необыкновенная девушка больше никогда не появится в его жизни.

       Андрей понял, что влюбился. Но что за любовь без взаимности? Однако взаимности добиться непросто. Потребовалась помощь.

       Облокотившись о спинку кресла и всё ещё продолжая глядеть вслед удаляющейся певице, Андрей набрал на телефоне номер друга.

- Алло, Паша! Я влюбился и мне надо  посоветоваться.

- Посоветоваться на предмет того, какое успокоительное средство принять? - хохотнул Паша.

- Нет. Как очаровать барышню?

- Найди точки соприкосновения и общайся с нею в выбранном направлении, - с интонацией знатока произнёс Паша.

- Она поёт. Я же не умею петь.

- Придётся научиться.

- Где?

- Там, где репетирует певица.

- Понял!

       Андрей, вооружившись советом друга, помчался в ресторан к тому столику, где в хрустальной вазе стоял букет роз, недавно преподнесённый Светлане.

        Наталья Викторовна и Светлана доедали ужин.

- Ну, как наша еда? - подскочил Андрей. - Тортик попробовали?

- Наелись. Спасибо за приём и угощение.

- Переночуйте в моём доме. Останьтесь денька на три, погуляйте по парку.

- На три не могу, - Светлана о чём-то задумалась. - Мне свёклу варить надо.

- Благодарим, - Наталья Викторовна встала из-за стола. -  Нам показали комнату, где можно отдохнуть.

- Приглашаю вас на следующее торжество сюда же, - Андрей вопросительно посмотрел на  руководителя ансамбля.

- Договоритесь об этом заранее с директором нашего Центра творчества, - подсказала Наталья Викторовна.

- Хорошо. Я лично к нему подъеду. Адрес прежний?

- Да. Хор, солисты, хореография, всё находится в одном здании.

- И Светлана там же репетирует?

- Там. И нигде больше.

         Проводив Наталью Викторовну и Светлану до приготовленной для них комнаты, Андрей закрылся в своей спальне и снова позвонил Паше.

- Паша, подскажи, если я запишусь в хор, смогу поближе познакомиться с его солисткой?

- Не факт. Вы с нею должны часто общаться. Запомни: общность интересов играет огромную роль в вопросе формирования взаимных симпатий.

- Нельзя сказать проще?

- Найди общие темы для разговора. Ей должно быть с тобой интересно.

- Это бесспорно. Как гласит пословица, "Человек как замочек, ключик нужен, не крючочек". Вопрос в другом: о чём говорить с певицей? Про песни, видимо. Я правильно понимаю?

- Понимаешь правильно. Но правильно ли будешь говорить?

- А какие сложности?

- Сложностей много. В музыкальном искусстве имеются термины, в которых ты не ориентируешься. А она разбирается.

- Не хотелось бы выглядеть перед ней профаном.

- То-то же! Прочитай учебник по музыкальной грамоте. Будешь подкован. И, когда начнёшь разговор, сыпь терминами. Женщины обращают внимание на детали.

- А вдруг, ей это покажется скучным?

- Если девушке скучно с парнем, значит, она к нему абсолютно равнодушна. Зачем тебе такая, которой ты вообще не нравишься и, может быть, даже противен?

- Как это "противен"? Не противен я!

- Она тебе об этом сама сказала?

- Вот ещё! Догадался.

- По каким признакам?

- Она меня ни разу не назвала "анчоусом".

- Весомый аргумент.

          Всю ночь Андрей ворочался, как хомяк. То и дело включал ночник и пролистывал "Краткий музыкальный справочник". Затем выключал  лампу и наизусть повторял то, что удалось запомнить. Так и шептал до утра в подушку: "легато, стаккато, диез, бекар, сольфеджио, скерцо, рондо".

     В итоге до утра глаз не сомкнул, вслушиваясь в  фантастические звуки, падающие с уставших губ:  "...ато, ...джио, ...ерцо, рон..."  Трудные слова! Разве с такими уснёшь? Хоть бы  найти термин понятней. О, нашёл! Вот: "ладовая окрашенность". Лад.., лад.., лад... Ок..,ок.., ок... Опять заклинило.

       Сколько же надо провести бессонных ночей, чтобы подтвердилось умозаключение Паши о том, что, как он говорит, "общность интересов играет огромную роль в вопросе формирования взаимных симпатий". Но Андрей не унывал и всю ночь подбадривал себя поговоркой: "Грамоте учиться - всегда пригодится".

       Штудирование музыкального справочника принесло ошеломляющие плоды. На следующий день Андрей знал столько терминов, что мог ими осыпать Светлану с головы до ног, словно лепестками роз. Но певицу  не застал. Две гостьи рано уехали на вокзал. И это было даже к лучшему. Не пришлось выговаривать с наскока по слогам нечто труднопроизносимое и непонятное. 

        Собрав чемодан, Андрей кинулся следом. Он покинул свой загородный дом и, занеся вещи в городскую квартиру, отправился на поиски Центра творчества, где берёт уроки вокала неподражаемая певица Светлана.

       Приобщение Андрея к хоровому искусству началось тотчас, как только он ступил на порог городского Центра творчества. Его направили в зал, где концертмейстер и диржёр разучивали с коллективом  музыкальное произведение.

- Вы опоздали на занятие. Прослушивать мне вас некогда. Тембр вашего голоса придётся выяснять в процессе репетиции. По вашему внешнему виду, - мельком бросила на Андрея взгляд дирижёр, - не скажешь, что обладаете густым басом. Скорее всего у вас баритон. Ну, не тенор же!  Так что быстро занимайте место во втором ряду.

        Андрей взобрался на скамеечку и застыл вместе с другими участниками хора, которых было человек тридцать. Ему передали текст песни и показали, с каких слов начинать подпевать. Мужской состав должен был подхватывать припев. Куплет же испоняли девушки.

      Ряд девушек находился впереди всех. С одной стороны - альты, с другой - сопрано. Все участницы хора стояли к Андрею спиной, поэтому понять, кто из них Светлана, не представлялось возможным. А по затылкам определить сложно. Но Андрей всё равно пытался.

     Вот девушка с пучком. Не она ли Светлана? Нет, не она. Андрей не припоминает, чтобы вчера у Светланы торчали уши. Он бы их заметил и непременно стал бы разглядывать серьги. Неужели у неё вчера волосы вились по плечам?

     Чего-чего, а таких подробностей Андрей не заметил. Правильно говорят, что облик человека вопринимается в целом. Красивая - и всё! А что красивого-то? Сразу не ответишь. Просто нравится. Чем? Всем!

      Неужто Светлану  не суждено найти? Вон сколько хористок. И все поют, и все симпатичные. И очень много молоденьких. Так что даже хорошо, что они к нему спиной. Можно откровенно разглядывать и ждать, что вдруг какая-то из них обернётся и улыбнётся. Ещё лучше - помашет рукой. И совсем чудесно - если крикнет: "Привет! Это я!"

       Однако никто не оборачивался и кричать тем более не собирался. Стояли неподвижно. Совсем, как они со Светланой на карнизе второго этажа. Вот почему Светлана тогда не покачнулась: привыкла в хоре держать осанку.

        Андрей ещё раз обвёл пронизывающим взглядом ряд девушек и пришёл к выводу, что зря сюда пришёл, ибо узнать вчерашнюю певицу не удастся. Но, может, она его узнала, когда он входил в зал? А почему тогда не поздоровалась? Он ей не нравится?

        Как это не нравится? Андрей отогнал эту неприятную мысль и решил петь погромче, чтобы произвести впечатление. Это удалось. После четвёртого замечания дирижёра о том, что истошно вопить не надо, весь ряд девушек обернулся и уставился на парня, надрывающего голосовые связки.

        Воспользовавшись моментом, Андрей вперил в девушек взор и стал методично изучать каждую. Медленно переводя взгляд с одной хористки на другую, парень наклонил голову, чтобы удобно было смотреть сверху вниз, не сводя  зрачки к носу. Наклон головы придал ему вид набычившегося нытика.

        А если учесть, что для увеличения остроты зрения он прищурился, то вид и совсем приобрёл хищнический оттенок. Мало этого - Андрей сжал губы от напряжения, стремясь не упустить главного. Такого хмурого хориста давненько не видывал коллектив.

- Злющий какой! - осуждающе передёрнули плечами девушки. - Смотрит волком.

        Чтобы разрядить обстановку, Андрей растянул рот в улыбке. Но поскольку сжатые губы расслабить нелегко, вбок пошла только одна половина рта. Улыбка получилась корявой. А игриво приподнятая бровь придала лицу саркастическое выражение.

- Как скривился! - ахнули девушки. - Чего гримасничает? Что мы ему сделали?

- Разговорчики прекратить! - погрозила пальцем дирижёр. - А вы, новенький, не глядите исподлобья. Поднимите подбородок. Вот так-то лучше.

     Андрей задрал нос и стал рассматривать лепнину на потолке. В такой безучастной позе он успокоился и, к своему огорчению, понял, что Светланы среди хористок нет. Тогда что он тут делает?

- Мне нужно идти, - робко подал он голос.

- Вы пришли петь или бродить? - метнула на него недовольный взор дирижёр. - При таком отношении к репетициям вы не осилите репертуар.

- Я эту песню запомнил, - похвалился Андрей.

- Это быыла распевка. Песни будут впереди. Продолжаем разминку. Сопрано! Начинаем слог "ми" в восходящей гамме, затем "ми" в нисходящем арпеджио и "мэ" в глиссандо. Колоратурные! Настраиваемся на взлёт в бельканто. Альты! Готовимся к переходу в контрактаву.

     Андрей ничего не понял. Таких слов он даже в справочнике не встречал.

- Новенький! - дирижёр сомкнула руки. - Что вы опять кричите? Здесь нет форте. Здесь пианиссимо!

- Форте? - Андрей грустно посмотрел на форточку.

    В окно залетали бабочки. Шаловливый ветер раздувал тюль и тихонько шелестел страницами нотных тетрадей, горой лежащих на рояле.

        К тетрадям протянулась женская рука. Перебрав обложки, она извлекла из стопки тонкую подшивку и развернула на середине. Затем поднесла лист к глазам. И Андрей, безучастно следя за движениями этой руки, уткнулся взглядом в лицо той, которая искала ноты на рояле. Уткнулся и обомлел.

         У рояля стояла Светлана! Она пришла! Теперь-то Андрей будет орать песни ещё громче, и никакой дирижёр его не остановит. Светлана должна его услышать. И пусть снова обернётся первый ряд! И пусть обернётся весь мир! Главное, чтобы Светлана увидела его, такого влюблённого в хоровое пение, в музыкальное искусство и в Центр творчества.

         Светлана прошла на середину зала и остановилась на расстоянии четырёх шагов впереди хора. Следя за жестами дирижёра, она запела. Да так звонко, что у Андрея дыхание перехватило, как будто это он, а не Светлана, брал "ля" второй октавы.

    Еле дождавшись припева, Андрей гаркунул первую строчку что есть мочи и, конечно, опять не к месту.

- Тише! - осадила его дирижёр. - Эту музыкальную фразу исполняют теноры. Вы, баритоны, должны вступить позже, там, где триоли.

      "Какие три Оли?" - озадачился Андрей. - Где они? И как я их определю среди такого количества девушек?"

      Спрашивать было некогда. Пришлось копировать за соседом. Лишь бы не ударить в грязь лицом перед Светланой.

- Новенький! - снова одёрнула его дирижёр. - Не тяните долго последнюю ноту. Закругляйте звук, как только уловите пассажи.

      "Какой пас сажей?" - недоумевал Андрей, в растерянности ожидая швыряния пеплом или углём, как обычно делают в театрах для создания визуального эффекта. Ничего такого не последовало.

- Кто фальшивит? - дирижёр была в отчаянии. - Новенький, это вы? Спойте один. Ну-ка возьмите соль-бемоль!

     Андрей замешкался, шаря глазами по сторонам и разыскивая  соль, о которой сказала дирижёр. Ничего лучшего не пришло на ум, как обратиться к соседу с просьбой одолжить соли.

- Что прикалываешься? - возмутился тот.

- Так просят же взять соль.

- Ну и бери.

- Где?

- Шутник, не  транжирь время!

- Да я отродясь не знавал этой соли сорта "бемоль".

    Дирижёр нетерпеливо затарабанила подушечками пальцев по крышке  рояля.

- Скорее же! - поторопила она. - Возьмите соль-бемоль. Вы задерживаете всех.

- Я бы рад взять эту соль, но не нахожу солонки.

    Первый ряд захихикал. По привычке, что ли? Андрей понял, что ляпнул что-то невпопад и с испугом глянул на Светлану. Но та, поглощённая перелистыванием нотной тетради, не обращала внимания на происходящее.

- Заканчиваем эту хохму! - дирижёр жестом изобразила в воздухе два крючка. - Новенький! Подойдите к роялю.

      Андрей подчинился и нехотя побрёл к инструменту, смутно представляя, что за проверку предстоит пройти. Дирижёр запела.

- Спойте со мной эту фразу в терцию на слог "ла-ла-ла", - сказала она.

      "Что за "терция"? - лихорадочно соображая, Андрей искал что-нибудь похожее на это слово. - Может, это термос? В него петь? Или трапециевидное что-нибудь?"

       Подставка для карандашей, стоявшая на рояле, по форме напоминала усечённую пирамиду. Больше ничего, похожего на трапецию, поблизости не оказалось. Решив, что это и есть трапеция, которую музыканты изысканно величают "терцией", он схватил её и подул внутрь. Получился хороший гудящий звук. Неплохой прибор для разработки звукоизвлечения: сразу чувствуешь, красиво ли звучит голос.

    Спев в подставку для карандашей несколько раз "ла-ла-ла", Андрей, поставил её на место и натолкнулся на сердитый взгляд пианиста. Тот, нервно колотя по чёрной клавише, спросил:

- Зачем вы это сделали? Что за клоунада? Карандаши рассыпали. Собирайте теперь!

     Хохот девушек разорвал пространство до самой лепнины. И Светлана отвлеклась от изучения нот, внимательно разглядывая того, кто подбирал с пола карандаши. Узнав в недотёпе вчерашнего знакомого, она поспешила к нему на выручку.

      Хор смеялся, прикрывая руками рты. Дирижёр пыталась всех утихомирить, но тщетно. Люди еле сдерживались, чтобы не схватиться за животы. Такого заезжего весельчака раньше не знавали стены Центра творчества.

- Мы сегодня репетировать будем, или нет? - дирижёр жестом приказала всем успокоиться. - Я должна определить новенького  в подходящую для него группу. Сейчас выясню его музыкальную подготовку и отправлю в соответствующий коллектив. Светлана, повторите последний куплет.

       Светлана запела. Андрей, подравнивая карандаши в подставке-пирамидке, заворожённо вслушивался в переливы её голоса. Внезапно дирижёр остановила пение и обратилась снова к нему:

- Спойте это со Светланой в секунду.

    Андрей скороговоркой, как можно быстрее, чтобы успеть за секунду, проговорил текст, спетый Светланой, и подобострастно посмотрел на дирижёра, ожидая похвалы.

- Что это было? - не поняла дирижёр.

- Я за секунду сказал весь текст, - гордо ответил Андрей.

- Зачем?

- Вы попросили спеть в секунду. Я уложился.

- Секунда в музыке - это интервал между звуками.

- Что за путаница?

      Зал содрогнулся от смеха хористов. Второй ряд откровенно укатывался. А третьего не было видно: упал, наверное, не выдержав потешности происходящего. Девчонки же, не стесняясь, смеялись от души. Не хи-хи-хи! - скромненько, как раньше, а прямо ха-ха-ха! При этом они ещё утирали слёзы носовыми платками.

      Серьёзной оставалась лишь Светлана. Она сочувственно дёргала Андрея за рукав, советуя присесть и не расстраиваться.
А Андрей и не расстраивался! Он вообще не понял, что происходит. Почему хор в таком расхолаженном состоянии? Почему пианист в сердцах грохнул крышкой инструмента? Почему Светлана тянет его в  тёмный уголок? И почему дирижёр, побросав в сумку книги, ноты и шариковые ручки, хлопнула в ладоши и выпалила на ходу:

- Работать невозможно! Сплошной хохот! Все свободны. Репетиция окончена. Послезавтра продолжим в это же время. Всего хорошего!


Глава 2 - Не надо смаковать ситуацию с солью, карандашами и секундой!

     Из Центра творчества Андрей и Светлана вышли вместе. Всю дорогу проделали пешком. Сначала шли по скверу. Затем срезали расстояние через парк наискосок. Спустились под мост. И далее зелёными двориками долго крутили среди газонов и аллей.

      За разговорами время летело незаметно. Темы для обсуждения находились сами собой, без усилий со стороны Андрея. В основном говорила Светлана. Парню оставалось лишь поддакивать. Получалось смешно, потому что беседа постоянно соскальзывала на  воспоминания о прошедшем дне, а Андрею не очень хотелось смаковать ситуацию с карандашами, солью и секундой.

       Однако ему всё-таки изредка приходилось вставлять  реплики. Те тоже получались потешными, и опять по не зависящим от парня причинам. Например, отвечая на вопрос Светланы о том, не чувствуется ли переутомление от занятия хоровым искусством, Андрей  осмелился блеснуть музыкальными познаниями и изрёк:

       - Тот не может устать, кто держит спину прямо. Я был ровный, как диез!

       - Диез немного наклонный.

       - Я так и стоял, наклоняясь к соседу, чтобы петь с ним в унисон. Смотри, как  похож! - Андрей сложил обе руки на груди. - Это как будто  две поперечные линии диеза. А ноги - как две его опоры. Ну и наклон вот так.

       - Точь-в-точь! - рассмеялась Светлана и без раздумий подхватила шутку Андрея. - Ещё у диеза вот тут торчат две палочки. Как будто вздёрнутые плечи. Он словно ими пожимает.

    Светлана ухватилась за верх пиджака Андрея и потянула ворот повыше, чтобы пиджак встал коробом.

       - Слишком покато получилось. А у диеза  так называемые "плечи" остроконечные. - Андрей выставил одно плечо вверх. - Должен быть острый угол.

      Света уцепилась за плечевой шов Андрюшиного пиджака и поставила ткань ребром, чтобы получилось подобие горки.
 
        - Двойная полочка у диеза тоже наклонная, - Светлана принялась исправлять положение рук Андрея.

        - Если у меня всё будет наклонным, то я упаду. Ведь нет нотного стана в поддержку. Разве что заборчик газона за него сойдёт?

     Светлане очень понравилось, что Андрей сравнил нотный стан с заборчиком. Ведь если призадуматься, люди, как ноты, сверяют свою жизнь с какой-то линией. Это может быть линия цели, планка, черта рубежа. И звучат люди по-разному. Совсем, как ноты: в зависимости от положения на иерархической лестнице, словно на строчке разлинованной нотной тетради.

      Свете показалось, что Андрей - хороший парень. С ним всегда весело, даже если нет никаких букетов цветов.

      Ах, эти букеты!  Их порой  дарили столько, что не удержать. Идёт,   артистка после спектакля домой, несёт перед собой ворох цветов, а он такой обширный, что из-за него тротуара не видно. Того гляди споткнёшься. Можно сказать, движешься наобум, ощупывая мысочком туфельки дорогу перед собой. А цветы  выскальзывают из букетов, падают на асфальт. Прохожие поднимают, кладут выпавших обратно на волны прозрачной упаковки и спешат дальше по своим делам. А артистка, поблагодарив за помощь, продолжает свою попытку  донести до дома все эти наидрагоценнейшие подарки, не потеряв по дороге ни одного.

       И немножко неловко от того, что букеты беспрестанно падают. А что поделаешь? Много их. Тесно им. Но не оставлять же подаренные цветы в гримёрке! Светлана знала: зритель очень ревностно относится к своим подаркам: следит, взяла ли артистка его цветы, оценила ли выбор. 


       Так что, хоть тяжеловато нести до дома  ношу, артистка  несёт. Потому что иначе никак нельзя, да и, честно говоря, приятно сознавать себя счастливой. Ведь в руках у тебя настоящая сказка, привет из прекрасного мира искусства. Живые, мягкие бутоны на изумрудных стебельках, с которыми можно стоять долго-долго, прижимая их к груди, передвигать от одного плеча к другому, поворачивать к себе то желтыми  бутонами, то белыми. И до самой ночи прогуливаться по городу, не расставаясь с подаренным букетом.

        И Светлана никогда не роптала. Все подаренные  ей букеты забирала домой, сколько бы их ни было.  А потом цветы долго-долго стояли у неё  в квартире, напоминая хозяйке о  чём-то сладком и желанном, чему нет ни объяснения, ни замены. Просто они радовали её.

 
        Сегодня Андрей воплощал все букеты разом. Он позволял играть. Его можно было хватать в охапку, вертеть, подравнивать, разглядывать. Это забавляло. Поэтому Света смеялась, а птичьи трели вторили ей.

       - У меня наоборот. К концу репетиций обычно скособочиваюсь, как четвертная пауза, - Светлана состроила кислую физиономию.

       - Мне паузу даже не хотелось брать. Занятие зацепило. Даже песни выучил. Жаль, сплоховал с трапецией.

        - Оригинально называешь терцию. И правильно! Коварная она. Петь в терцию мало кто умеет. Ты многоголосием владеешь?

       - Многогого... Чего гогого?

       - Петь  в трио на разные голоса можешь?

       - Нет. А что, дирижёр будет теперь всё время  вызывать меня к роялю петь всякое разное, в том числе и это многогого..? Это, как его, не выгогого... Не выговоришь.      

        - Ты попал...

         - Давно понял, что вляпался!

         - Не о том хочу сказать. Ты попал в самую сильную хоровую группу, которая гастролирует. Тебе надо идти в другую, где репетируют не так напряжённо. А можешь перейти с хора на сольный вокал.

         - Сольный? Нет, я больше с солью не   хочу связываться.

          - Тогда иди со мной в дуэт.

          - Дуэт лучше, чем хор, согласен. В хоре столько народа, что я запутался среди людей.

           - При чём народ? Ты же, когда поёшь, имеешь дело исключительно  с нотами.

           - Не скажи. Дирижёр постоянно вспоминает про каких-то Оль. У меня голову разломило их искать.

           - У нас в хоре нет никаких Оль. Как дирижёр могла о них сказать?

           - Так и сказала, мол, в одной из песен мне надо вступать после трёх Оль. Я ждал-ждал, когда  некие Оли петь начнут, но не дождался. Только в глазах зарябило от количества девчонок.

            - Это что же получается? Трёх Олей прочат на моё место? Они станут солистками вместо меня? Ужасно обидно. Отказываюсь посещать хор. Уйду в индивидуальные занятия вокалом. Пойдёшь со мной?

            - В дуэт? Конечно! Ни разу не пел дуэтом. Надо попробовать.

        За два последующих дня Андрей успел тщательно подготовиться к уроку вокала. Выгладил костюм, сделал модную стрижку, начистил ботинки. Галстук замучился подбирать: малиновый для урока ярковат, серый бледноват, чёрный чреват. Неизвестно, чем чреват, но лучше не рисковать. Остановился на полосатом.

        В полосках нет ничего конкретного. И это хорошо. Лучше воспринимается то, что имеет размытое содержание. Когда нет ничего, то и судачить не о чем. Ха!

        Одеколон "Лоза" был словно предназначен для галстука в полоску. Прямо бил в нос какими-то сногсшибательными сочетаниями запаха виноградного сока и  придорожной пыли знойного дня. Андрей надеялся, что Светлана не устоит перед этим смелым  изобретением парфюмерной промышленности. Потому что до неё никто и никогда устоять не мог. 

        Встретив Светлану  в фойе Центра творчества, Андрей стал прохаживаться по кругу, чтобы одеколонный шлейф обдал девушку со всех сторон. Зачем со всех сторон, Андрей сам себе не мог объяснить. Ведь понятно же, что нос у Светланы впереди, а не за спиной. Но всё равно ходил и ходил по кругу, как заведённый.

        Наконец Светлану проняло и она сказала:

        - Хватит нервничать, Андрей. Что ты, как акула, круги нарезаешь? Не паникуй. Споём как-нибудь. Главное, не попасться на глаза этим  "трём Олям". А то начнут злорадствовать, что выжили меня из хора насовсем. Как бы узнать, кто они? - Светлана тревожно затеребила кончик своего шифонового шарфика. - Ну ладно, идём. Наше время пришло открыть дверь в класс вокала.

        Просторный кабинет с белыми стенами обдал вошедших лучами солнечного сияния. Лучи свободно лились  через незашторенные окна. В помещении не было излишеств. Только самое необходимое: паркет, стулья, пианино.

        Светлана представила Андрея педагогу и попросила разрешения провести  репетицию  дуэтного пения, чтобы помочь парню выбрать, какому виду вокала отдать предпочтение.

         - Приступим! - педагог ударила по клавишам. - Округлите нёбо, словно держите во рту что-то круглое.

         Андрей представил апельсин и мысленно запихнул его в рот.

        - Вы что? - испугалась педагог. - Немедленно закройте рот. Челюсть соскочит.

        - Куда она соскочит? - не понял Андрей.

        - Не куда, а с чего,  -  вздохнула педагог.

        - Андрей, что ты вникаешь в строение скелета человека? - Светлана облокотилась на рояль, приготовившись пуститься в долгие объяснения. - Мы  же не на медицинской лекции. Скажи "О".

        - О! - выговорил Андрей. - О да, я чрезвычайно рад этому. О да! О, как хорошо, что мы не на медицинской лекции! О, как тут приятно находиться. О, что за  уютный класс! О, какой хороший педагог!

         - Хватит петь дифирамбы, - Светлана подскочила к Андрею и дёрнула его за рукав, шепча в самое ухо, - а то педагог чего-нибудь про тебя не то подумает.

          - Ты же сама попросила сказать "О!". Я и начал выражать восхищение. А когда ещё говорят "О!"?

           - Что вы там шепчетесь? - педагог посмотрела на часы. - Продолжим урок? Сильно рот не растягивайте, просто округляйте все звуки, держа губы в положении, когда произносится слово "сок". Вот в этом округлении спойте "у".

            - Я не могу спеть "у", когда губы в положении "о", - застонал Андрей.

            - А вы попробуйте!

         Пробы длились десять минут. За это время Андрей научился складывать губы трубочкой, втягивать щёки между зубами, добиваться вибрации верхних резцов и  подавать голос через головной резонатор.

         С головным резонатором была целая история.  Андрей так старался его найти, что даже взмок. Пиджак пришлось снять. Теперь Андрей понял, почему певицы на сцене в декольте. От пения жарко становится.

          Андрей отдувался, но терпел. Жалел об одном: что не прихватил с собой водички. Сейчас бы с удовольствием вылил полную бутылку себе на голову, чтобы охладиться. Голова особенно перегрелась.  Мало того, что она  от  вокальных упражнений гудела, как котёл, так ещё Светлана  стучала ему пальцем по темечку, чтобы доходчиво  объяснить,  куда  певец должен направлять голос. Тюк! Тюк! Вот где резонатор.

          Когда были перепеты все гласные, дошла очередь до согласных букв. Звук "р" окончательно лишил парня всяких сил, путался в языке и никак не хотел петься. Постепенно рокот, который издавал Андрей, перешёл в хрип, но лучше бы в храп. Потому что, если бы парень уснул, то делу конец. А так пришлось упражняться дальше.

          - Пойте на выдохе, словно играете в мяч, - учила педагог, - выдавливайте звук верхней частью живота.

           Работать животом было трудно. Андрей разгорячился и снял галстук. А Светлана пела и вроде бы не перенапрягалась. Словно была сделана из сверхпрочного материала.

           После вопроса о том, не кружится ли у него голова, Андрей почувствовал себя выжитым, как лимон, и расстегнул ворот рубахи.

           - На первый раз достаточно, - преподаватель окончила урок. - Если надумаете прийти снова, пойте вместе. У вас получится отличный дуэт!

           Выйдя на улицу, Андрей встал в тенёк и принялся обмахиваться веткой цветущей сирени, но всё равно никак не мог остыть. Подставлял лицо ветру - бесполезно. Утирался  салфеткой - безрезультатно.

           В конце концов он подумал, что его бросает в жар не от усталости, а от заключительных слов педагога по вокалу. Эти слова взбудоражили его. "Получится дуэт!" - как отлично сказано! И было бы здорово, если бы получился. Светлана вроде не против, но молчит.

            Андрей покосился на Светлану и заметил, что та необычно напряжена. Наверное, всему виной были эти таинственные Оли, которых три, и которых никто не видел. И которые, по подозрению Светланы, являются ей соперницами.

             - А ты знаешь, Света, - Андрей предпринял попытку отвлечь девушку от грустных мыслей, - у меня тоже на хоре возникли проблемы. Я не понял, где ошибся и почему вызвал смех, когда искал соль и дул в трапецию. И ещё меня удивляет роль форточки на занятии. И секунда не выходит из головы: разве не она обозначена делением на циферблате?

            - Постепенно осилишь музграмоту. В процессе индивидуальных занятий она осваивается легче. А в хоре её некогда объяснять. Ты выбрал продвинутую группу. Надо было записаться в начальную. А ты попал к знатокам, где каждому известно, что соль - это название ноты, форте - это громкое звучание, терция и секунда - интервал между звуками в музыке. Зачем пришёл в группу первоклассных певцов?

        - Тебя искал.

        - Что-то важное хотел сообщить?

        - Нет. Просто так пришёл, чтобы увидеться с тобой.

      "Неужели он пришёл предъявить мне счёт за разбитую люстру? - подумала Светлана. - Хрустальные подвески на бронзовых обручах выльются мне в изрядную сумму. Если к этому Андрей прибавит требование компенсировать затраты на ремонт карниза, который, конечно, же облупился после того, как я по нему вышагивала, то долг увеличится многократно. Смягчить миллионера не удастся. У него есть причины негодовать. Ведь он, безусловно, сердится на скоропалительный отъезд ансамбля из его усадьбы".

        - Понимаете, Андрей, люстра сама упала, - Светлана сделала голос писклявым и попробовала дрожащим тембром разжалобить парня. - Мне понравилась книга на самой верхней полке. Я за ней полезла по стремянке. А стремянка накренилась...

          - Вот-вот! Я и пришёл потому, что хочу сказать, что ты, как я, любишь читать. Наши интересы совпадают. Я рад этому!

          - Значит, люстра не в счёт?

          - При чём тут люстра? У нас с тобой совпадение взглядов по всем параметрам. Это и театральное искусство, и отношение к живописи, и умение выходить из трудных ситуаций и непритязательность к пище.

           - В ресторане я мало ела, так как насытилась бутербродами. А  участников концерта не было потому, что ансамбль заторопился на электричку. Ведь твоя усадьба расположена далеко за городом.

           - Вот и хорошо, что артисты уехали пораньше. Зато у нас  стобой осталось время для общения. Мы смогли познакомиться поближе. Даже на карнизе успели рядышком постоять.

            "Значит, всё-таки карниз, - Светлана отвернулась от Андрея, посчитав его редкостным крохобором. - Интересно, как он считает, сколько сантиметров его карниза она раскрошила своими  туфлями?"

          - На веранде была закрыта дверь, - продолжала отбиваться Света, тщательно подбирая слова. - Пришлось выходить через перила на соседний балкон.

          - И я о том! Ты находчивая, бесстрашная. Я тоже такой же. Видишь, Света, наши характеры и увлечения совпадают. Между нами много общего. Нам не жить друг без друга. Светочка, давай не расставаться. Давай всегда будем вместе!

          - Тебе так сильно хочется стать певцом? Так я же сказала, что буду петь с тобой дуэтом.

           - А я даже прощаться с тобой не хочу.

            - Как это?

           - Вообще ни на минуту не хочу разлучаться с тобой.

            - Каким образом мы можем вообще не разлучаться, если после репетиций будем разъезжаться по разным квартирам?

             - А мы сделаем одну квартиру на двоих. Переезжай ко мне!

             - Ты мне не брат, чтобы делить с тобой одну жилплощадь. Как можно такое предлагать?

             - Все так.

             - Ну пусть. А мне пора домой.

             - Не уходи, Светлана! Не бросай меня! - Андрей схватил Свету за руку.

              "Вот оно! Вот хватание за что попало. То, чего я боялась. Началось!" - Света отдёрнула руку.

              - Ты что себе позволяешь? Чего надо? - Света отстранилась.

              - Не покидай меня! - Андрей потрясал в воздухе своими раскрытыми ладонями. - Судьба свела нас. Для меня нет большей радости, чем видеть тебя ежедневно. У меня в груди всё ноет, когда я думаю о разлуке с тобой.

              - Ежедневно видеться не получится. Расписание занятий по вокалу предусматривает уроки два раза в неделю. Встретимся через трое суток в классе сольного пения.

              - Трое суток без тебя? Я рехнусь. Я боюсь тебя потерять. Почему бы нам не быть вместе, если мы с тобой по отношению к жизни похожи?

              - Похожие мы, да, но чужие. Ты мне не  родственник.

              - Я могу им стать!

             Светлана поймала себя на мысли, что была бы не против породниться с Андреем. Галантный, щедрый, отзывчивый, не злопамятный, весёлый, общительный, искренний, он располагал к себе. Но опыт жизни подсказывал, что такие парни простым девушкам не по зубам. Они на дороге не валяются, даже на Светиной дороге, усыпанной лепестками роз.

              - Я стану твоим родственником, если загвоздка в этом, - повторил Андрей. - Будь моей женой!

              Светлана медлила с ответом, и сконфуженный   Андрей неуверенно протянул ладонь для дружеского рукопожатия. На землю с пальцев закапала кровь.

               - Что с рукой? - забеспокоилась Светлана.

               - Пустяки! Поцарапался вчера. Вот эта ранка от букета роз: шипами проколол кожу, когда дарил тебе букет. Я ж тебе кричал, чтобы ты держала розы за бутоны, чтобы тоже, как я, не поранилась. А вот эта ранка от скола кирпича в стене, за которую я хватался, пока подстраховывал тебя на карнизе. А самый большой разрез на ладони я получил от битого стекла, что осталось после разбитой дверцы книжного шкафа. По-моему, внутри ладони застряла стекляшка, поэтому и не заживает.

               "Бедненький! Сколько он выстрадал из-за меня, - Светлана сочувственно шмыгнула носом, представив, какую боль сейчас испытывает её новый друг. - И как же он стремился ко мне, что даже несмотря на  травмы, не остался сегодня в своей усадьбе. Неужто и впрямь хочет породниться?"

              - Купи йода, продезинфицируй, - Света вложила в протянутую Андреем ладонь свои тонкие пальцы и, когда Андрей их легонько сжал, покраснела как та кровь, что стекала из его незаживающей ранки.

             Быстро развернувшись, чтобы Андрей не заметил, как по её щекам разливается румянец, Светлана бегом направилась к подъезду. У двери оглянулась. Андрей стоял, прислонившись к дереву, и его скрещенные ноги говорили о том, что он не спешит покидать этот двор.

             Тридцать минут он не менял позы. Глядя на него из окна кухни, Света испугалась, что у парня начался столбняк. Открытая рана, соприкосновение с землёй, отсутствие зелёнки - всё обеспокоило сердобольную девушку. И она было  решилась вернуться, чтобы узнать, не вызвать ли медицинскую помощь, как Андрей зашевелился.

          Причиной шевеления стала человеческая фигурка, появившаяся рядом с ним. Проведя какие-то манипуляции со своей сумкой, а затем с рукой Андрея, фигурка вышла из тени и стала похожей на Наталью Викторовну.

          Спасённый парень поклонился, на прощание помахал рукой, теперь уже обёрнутой в несколько слоёв бинта, и скрылся за деревьями. А руководитель ансамбля поднялась в подъезд Светы и вскоре звонила в дверь.

          - Света! - сказала она, войдя в квартиру. - Я пришла разузнать, почему ты пропустила репетицию хора. Ты же понимаешь, что  солистка должна быть всегда на месте. Тем более, у нас скоро снова  платный выездной концерт. Посчастливилось только что прямо в твоём дворе заключить устную договорённость с Андреем. Он ждёт нас послезавтра снова в своей усадьбе! Представляешь, какая удача! Наш ансамбль обогатится, если так пойдёт дальше.

          - Разве кроме меня нет солистов?

          - Нет.

          - А три Оли?

          - Я только что  с репетиции хора. Хор пел вхолостую. Вместо солисток звучал рояль.

           - Оли не успели выучить репертуар?

           - Не знаю, про каких Оль ты говоришь. Но ехать снова нам.

           - Это обязательно?

           - Как всегда. Сутки на сборы.

      Андрей, вернувшись в усадьбу, ответственно отнёсся к подготовке места для второго концерта. Он принялся за  семь дел одновременно.

      Перво-наперво осмотрел розарий и наметил сто бутонов для срезки, чем привёл в неистовство садовника. Строгий дядечка сердито залязгал огромными  ножницами около носа Андрея и возмущённо констатировал тот факт, что в прошлый раз  на хор извели редкие  цветы, а солистке пожертвовали розы с лучшего куста. И чем дама заслужила такую честь, садовник так и не уразумел, хотя специально пришёл за кулисы посмотреть на ту, из-за которой облысел розарий. Ничего сверхъестетсвенного не нашёл и до сих пор горюет по напрасно загубленным бутонам уникального сиропно-предвечернего цвета.

      Пообещав садовнику больше не портить розарий с этого конца, а оборвать его с другой стороны, Андрей вернулся к дому и долго ещё слышал гневный скрежет ножниц, доносящийся из-за зелёной стены кустистых роз.

      Подравняв и покрасив истоптанный карниз, Андрей заказал в ресторане обед на множество персон. Теперь он угостит хористов не после, а перед концертом, чтобы не задерживать ансамбль допоздна.

      Четвёртым делом стала суматоха по смене декораций на сцене домашнего театра. Андрей  задумал поразить Светлану настоящим зимним лесом: ёлками в снегу и подлеском в инее. Для этого отправил всех кухарок и домработниц в кладовки на поиски новогодней мишуры.

     Пятая задача касалась разучивания песни из репертуара хора, чтобы спеть её дуэтом со Светой и таким образом обеспечить себе дополнительные причины для тесного общения.

     В-шестых, перебинтовал кровоточащую руку так, чтобы пальцы были свободными и ими можно было жать на кнопки  телефона.

     В-седьмых, позвонил своему верному другу Паше и попросил срочно приехать для обсуждения щекотливой темы про любовь. 

     Паша не отказался активно консультировать по телефону. Но ехать в тьму-таракань из-за сомнительной любви не желал.

- Откуда у вас со Светой любовь? - скептически хмыкнул он в трубку. - С какого перепугу девушка к тебе может воспылать страстью? Да и ты наверняка не любишь, а  присматриваешься.

- Я очень даже люблю! Если хочешь знать,  я от этой любви вообще весь в крови!

- Свидание, что ли, прошло энергично? - заинтересовался Паша.

- Не то слово! На мне живого места нет. Челюсть чуть не свернул. Живот болит так, что не вздохнуть. А мышцы верхней части ноют, словно их гиппопотамы мяли. Весь вспотел - майка промокла насквозь: из жёлтой стала коричневой.

- Перестарался?

- Наоборот, не дотянул.  Не смог я, как надо. Устал. Результата никакого.

- Как это никакого? Только что ты сказал, что свидане прошло в крови, в поту и на фоне свёрнутых челюстей.

- Несмотря на это Света меня не полюбила. Я надеялся, что она пригласит меня на чашку чая. А она не соизволила. И остался я один под деревом.

- Почему под деревом? Что-то я не понял. Свидание где проходило?

- В разных местах.

- А яркой кровью и обильным  потом ты где истекал?

- Сначала в зале, а чуть позже - во дворе.

- Ну ты не промах!

- А толку-то? Ноль!

- Не понял.

- Что заладил: "не понял, не понял"? Говорю же: приезжай! Не могу же я трепаться по телефону о сокровенном.

     Паша прибыл, прихватив колбасу, лимонад и кулебяку с капустой. Разложив всё это на лавке автобусной остановки, два парня принялись рассуждать о наболевшем.

     От Андрея разило йодом и валерианкой. Чесночный запах колбасы немного перебивал аромат аптеки. Но перевязанная рука, которой Андрей размахивал, изображая дирижёра, наводила на мысль о том, что страдальцу досталось не хило.

      "На что он пошёл, чтобы завоевать сердце девушки! - думал Паша, на всякий случай подальше отклоняясь от перебинтованной Андрюшиной ладони, крушащей воздух вокруг себя. - Это я посоветовал. Чуть друга не потерял. Ведь такие раны получил страдалец!"

      Чтобы загладить вину, Паша решил подсобить другу в сердечных делах и подробно остановиться на приёмах завязывания романтичных отношений. Свою речь он начал с упоминания о классическом конфетно-букетном периоде.

- Разбираю твоё поведение детально, - сказал он. - Барышни  обожают цветы. Дарил?

- Дарил. Вот что с этого имею! - Андрей тряхнул забинтованной рукой так, что Пашин нос перестал улавливать чеснок, запаха не стало слышно никакого, кроме медицинского: сплошной йод.

- Комплименты говорил?

- Что ей моя похвала? Она певица! - Андрей ударил себя  рукой   в грудь и закашлялся, видимо, вспомнив  упражнения, разученные  на распевках хора.

- Напрасно пренебрёг этим приёмом. Загибай пальцы: комплименты сыпь без передышки и напирай на чувства.

- Напирал. Но Светлана промолчала в ответ даже на моё предложение о замужестве.

- Значит, загибай третий палец: на каждом шагу хвали себя, а не только её.

- Это как? Светочка, ты так хорошо поёшь, а я тоже два куплета выучил. Светочка, ты разбираешься в музыке, а я тоже нотную тетрадь открывал. Нормально?

- Вот и ошибочка выявилась! Ты всё время пытаешься понравиться ей в её сфере деятельности, где ты не  мастак. А ты покажи себя там, где ты знаток.

- А в чём я знаток?

- В театре!

- Я должен очаровать её своим знанием сферы театра?

- Можешь блеснуть в сфере рыбалки. Но тут ваши интересы совсем не пересекаются. Вряд ли девушке понравится наблюдать, как ты вперился в поплавок вместо того, чтобы не сводить взора с неё.

- Беру на вооружение твою версию о магической роли театра в истории моей любви к певице Светлане. Привлеку её к совместным репетициям. Помоги оформить сцену. Я дожен поразить Свету  оригинальностью. Я придумал, какой спектакль начнём с нею ставить. У меня есть модный сюжет про заблудившегося единорога. Там и песня будет.

    Продолжили разговор в зале театра. Театром назывался отдельно стоящий домик. Он был расположен на территории Андрюшиного особняка и своей отдалённостью от основных построек располагал к задушевным беседам.

    Устроившись поудобнее в его мягких креслах, Андрей и Паша принялись обсуждать предстоящую пьесу. Приглушённый свет бра накладывал на помещение оттенок таинственности. И было неудивительно, что в такой загадочной обстановке первым делом приходили мысли о любви.

       Андрей не стал тянуть время. Он закинул ногу на ногу и произнёс:
 
 "Искристый наст сияет для любви,
Он отражает полдни и закаты.
Его сиянье сердцем улови,
Чтоб были встречи чувствами богаты!"

- Ну как моя песня? - спросил он у Паши.

- Это кому придётся петь? - Паша тоже закинул ногу на ногу и, как заправский режиссёр, сцепил в замок пальцы обеих рук.

- Мне. Эта песня будет имитировать зимний бал. На балу случится непредвиденное. Девушка по имени Дваминка убежит с бала в заснеженный  лес, огорчившись от того, что принц Трианидис танцует не с нею. В лесу ей придётся спасать  застрявших под крепким настом тетеревов. И вот тут-то на шум придёт принц и поможет тетеревам найти новое место для ночёвки.

- Спектакль про зиму не подходит. На дворе май. Трудно настроиться на холод.

- В этом вся прелесть! Светлана оценит мою креативность. Представляешь, с майской улицы она зайдёт на сцену и сразу попадёт в зиму, в сугробы, в метель. Снегопад, кстати, ты будешь делать. Я нарезал из салфеток мелких кружочков и забросил их на полог у потолка сцены. Дёрнешь за шнурок, полог накренится, и белые кружочки посыпятся. Получится очень похоже на падающие снежинки. А если ещё подуть, то не отличить от вьюги!

- И когда мне дуть?

- По сюжету сразу после тетеревов появляется единорог. Он начинает бодаться с принцем. Тот теряет сознание. Дваминка успокаивает розовогривую лошадку и отправляет её подкрепиться ячменём, принесённым для подкормки зимующих птиц. Единорог уходит. Очнувшийся принц предлагает защититься от недовольного гостя львами, которых, согласно мифам, единороги боятся. Но в северных широтах таких хищников нет. Приходится ловить кого-нибудь на них похожего. К примеру, из семейства кошачьих. Кота подманить можно сметаной. И вот Дваминка и принц идут за сметаной в магазин.

- А дуть мне когда?

- Прямо  в этом месте. Запоминай.  Принц бегает по магазину. Дваминка ждёт  на улице. И тут к ней подходит единорог. Он просит помощи. Мифический конь поранился о крепкий наст, и теперь из его ног течёт кровь...

- Единорога ты, что ли, будешь играть? По аналогии получается, что ты в крови, как он.

- Я бы хотел. Но знаю, что не смогу прикрепить рог. Нет, не получится. Упадёт. Так что вынужден  назначить себя сказочным принцем.  Единорогом будет игрушечная лошадка. К ней привяжем пакет с краской. Ты дёрнешь за верёвочку - краска польётся.

- Не многовато ли верёвочек мне дёргать?

- Три.

- Ещё какая?

- Одна будет свисать с потолка для  имитации снега. Вторая привязана к лошадке. Третья - к саням. Ты за неё возьмёшься - появятся сани. А в них букет. Я скажу: это тебе, Светлана! Дарю букет, мы поём песню. Затем я встаю на колено и предлагаю ей руку и сердце. Но перед этим появишься ты - кот, которого принцу надо будет приманить сметаной. Ты с плошкой. Я в эту плошку лью сметану, ты мурлычешь и сытый  уходишь. Я перевязываю ноги единорогу и отпускаю его в  заснеженный лес. Занавес!

- Так ты будешь играть роль принца? А я буду отвечать за снег?

- Конечно. А Светлана будет Дваминкой. А ты - котом.

- Я кот? - у Паши даже дыхание перехватило от  возмущения. - Я же должен дёргать за три верёвочки. Когда же мне кота играть? Не слишком ли сложную задачу ты передо мной ставишь? Я что, буду беспрестанно ходить по сцене в костюме кота?

- Да. Что такого? Получится вполне обычный гульливый кот.

- Если бы кот только гулял. А то ещё сколько дел на него свалилось!

- Коротенькую сказочку боишься не выучить? Она такая малюсенькая, что  в ней делать нечего! Тебе только выйти на сцену и пройтись несколько раз - вот и вся твоя роль!

- А какие действующие лица? Ну-ка назови их. А то, может быть, ты мне придумаешь играть ещё кого-нибудь...

- Да почти нет персонажей. Сказочка крошечная, персонажей минимум.

- Ага. То-то, я смотрю, персонажи у тебя все под номерами. Это наверняка ты придумал для того, чтобы не забыть их всех? Я уже догадался! Света - Дваминка. Ты - Трианидис. У кого имя с единицы будет начинаться? 

- Ты  кот Четвероножкинс.

- Перечисляем. Итак. Дваминка, Трианидис,  Четвероножкинс. Надеюсь, никого вроде какого-нибудь "Пятидрионта" ты не придумал?

- Нет. Всего-навсего четыре персонажа.

- Нас же трое!

- А автор? Будешь читать текст ты!

- Ещё нагрузочка на меня! Ну почему всё я да я? Как я могу читать текст от автора, когда я играю кота?

- Ты мне друг? Помоги.

- В костюме кота?

- А что? Это удобно. Дочитаешь текст сказки до конца и произведёшь визуальный эффект.

- Произведу фурор? - поправил Паша.

- Нет. Именно: произведёшь  визуальный эффект. Размахнёшься и бросишь горсть сажи в самый центр сцены. Светлане должно понравиться. Она привыкла к этому на хоре. Сам слышал: они там любят сажей кидаться. Так и говорят, мол, пасуем сажей! Кинешь горсть сажи на выпавший снег-салфетки и скажешь: никакая тьма не омрачит  светлые мечты двух влюблённых! И подденешь ногой, то есть своей кошачьей лапой,  снежок и засыпешь тёмное пятно от сажи на полу.

- А кто под номером первым? По логике, он должен быть. Кто это?

- Вот первый - он и есть номер автора. Но артистов не хватает. Так что место останется вакантным. Место автора Однокреанта.

- А на поклон мы как будем выходить? Меня назовут и Однокреантом, и Четвороножкинсом?

- Какая разница? Это же репетиция. Значит, так. Пора готовить декорации и сценарий. Ты иди начинай на сцене обматывать кустики серебряной мишурой, чтоб было похоже, что они в зимнем инее. А я уединюсь  составлять текст. Роли надо распределить.

     Разойдясь по разным помещениям, два друга принялись за работу. Паша обкручивал ветки мишурой, а Андрей сочинял сказку. Гора мишуры перед Пашей уменьшалась. А стопка бумаги перед Андреем росла.

     Через час Паша заглянул в уединённый уголок, где Андрей примостился за раскладным столиком, и спросил:

     - Сказку закончил?

     - Нет.

     - Что так долго? Ты же говорил, что она малюсенькая.

     - Надо же продумать диалоги. Какой спектакль без них?

       Стало ясно, что Андрей рьяно взялся за подготовку спектакля, и от его вдохновения просто так не отделаться. Паша вернулся на сцену и накрутил ещё четыре куста. Декорации становились всё белее и белее от зимних мотивов. Андрею понравилось и он попросил  накрутить ещё два куста, потому что должен получиться дремучий лес, а не  проспект в городе. Сказал и снова ушёл строчить текст, потому что требовалось сделать копии на троих участников.

      Миновал ещё час. Паша всю сцену уставил кустами в инее, а друг  никак не выходил из-за своего писательского стола. "Что он там сочиняет? - недоумевал Паша. - Вроде сюжет рассказал. И получилось очень коротко. Сколько можно переписывать?"

- Режь салфетки! - отмахнулся Андрей, когда Паша в очередной раз заглянул в его комнатушку. - Искусственных снежинок должно быть столько, чтобы хватило на имитацию настоящего  снегопада.

      Паша нарезал салфеток, упаковал этот "снежок" в мешки и снова подошёл к Андрею.

- Где моя роль?

- Вот! Бери полный сценарий спектакля! - Андрей подал десять листов и гордо посмотрел на Пашу, мол, ну как я отличился? - Потрясён? Правду гласит поговорка, "Мала тучка, да воды кучка".
 
     Паша обомлел. Десять листов! Их надо не просто прочитать, но как следует вникнуть в содержание, уяснить, где по сценарию должны быть звуковые и световые эффекты. Это ж какая нагрузка! Учить слова автора. А в конце корчить из себя кота, падкого на сметану, и бросаться пеплом. Ну и ну! Ничего себе! Вот  и поговорил с другом. Сам навязался в помощники. Теперь читай и запоминай! И что Андрей там насочинял сверхмодного?

     Перед Пашей замельтешили мелкие буквы. Они были беспощадны. Лезли в глаза, трещали о какой-то девчонке, скрипели снежком. Но Паше казалось, это он сам скрипит. Чтение шло туго. Потому что надо было одолеть ужасное количество страниц и при этом не рухнуть без сил.

     - Читай вслух! - властным голосом маститого сценариста изрёк Андрей. - Я должен услышать твой дикторский голос.
 
     - "Сказка о Заблудившемся Единороге", - пролепетал Паша и сглотнул слюну. Во рту стало сухо. - Почему о единороге? Ведь главная здесь - Светлана.

- Но если я назову спектакль "Сказка о Светлане", то каково будет прототипу? Он удерёт.

      Паша прислонился к подоконнику, и сказка полилась. После первых же строчек, прочитанных Пашей с надлежащим артистизмом, Андрей зааплодировал и пафосно воскликнул:

- Паша, ты неподражаем! Паша, ты просто жжёшь! Талант! Гигант! Я в тебе сразу рассмотрел незаурядную личность. Тебе только и вращаться, что в изысканном слое сказочных миров.

- А тебе не кажется, что тех самых слоёв многовато? Что, если переутомлюсь? Я ж так устану, что почернею и своим уставшим видом испорчу твой красивый спектакль.

- Не испортишь. Как гласит поговорка, "Чёрная земля золотую рожь родит". Ты ещё блестнёшь и прославишься в моём спектакле. Продолжай читать!




Глава 3 - В твоём розовом саду

                СКАЗКА О ЗАБЛУДИВШЕМСЯ ЕДИНОРОГЕ

     Сказка была  такой: "Несмотря на то, что вечер кружил голову играми, танцами и шутками, Дваминка пребывала в невыносимо тоскливом настроении. И всё  потому, что принц, которому она симпатизировала, танцевал не с нею. Он кружил с какой-то заезжей красавицей. Возможно, из вежливости. Но Дваминке от этого не становилось легче.

   Покинув зал, она вышла в фойе и стала смотреть  в окно, чтобы хоть как-то скоротать время обязательного присутствия. Где-то за стеной гремела музыка, по коридору бегали весёлые пары, хлопали двери. Но шум не мешал ей смотреть сквозь замёрзшее стекло на заснеженные тропинки парка. Дваминке мечталось научиться у зимней поры многому: чистоте, спокойствию и даже волшебству. Разве это не чародейство - обрамлять жизнь в серебряную оправу инея, удивлять прозрачностью лесных  далей, ослеплять зеркальностью льда? Дваминка не долго стояла у окна одна.

- Любуешься зимней природой? - к ней подошла незнакомая дама. - Бал не для того, чтобы глазеть в окно. Иди к молодёжи, принимай участие в их забавах. А в окно будешь смотреть дома на лежанке.

- Сегодня на редкость яркий день, - Дваминка откинула шторку. -  Снег так сверкает, словно по нему фонарики разбросаны.

- Это правда, - дама согласно кивнула. - Нынче день чудодейственный. Пришло время искристого наста, час зимней россыпи.

- Что за "зимняя россыпь"?

- Раскидывает зимушка блёстки подарков. Только не каждый человек их найдёт. Ведь на всё про всё даётся природой несколько дней этого искристого великолепия, когда крепкий наст повсюду блестит.

- А что за подарки? Балы?

- Нет. Балы люди придумали. А зима дарует счастье удачливым.

- И кто эти удачливые?

- Те, кто зимним звёздам по душе придутся.

- Чем?

- Ну, звёздам понравиться не сложно. Правила симпатий  во всём мироздании одинаковые. Вот тебе кто на балу понравился?

- Заприметила я одного юношу. Галантный такой, вежливый, предупредительный, улыбчивый.

- Ну и что стоишь в сторонке?

- Он с другой девушкой любезничает.

- А ты будь поблизости. Кто знает, вдруг, через час он тебя выберет своей парнёршей?

- Зачем разбивать пару? Пусть танцуют вместе.

- А как звать того кавалера?

- Трианидис.

- Будет Трианидис твоим!

- Вы волшебница?

- Нет. Но знаю, сегодня время волшебства. А волшебством владеют звёзды. Они исполняют мечты добрых людей.

- Почему именно добрых?

- Звёзды любят себе подобных, как и все мы. Они строят мир соответственно своим представлениям. Поэтому берегут тех, кто способен приумножать их вечные ценности: нести свет, радость, покой и изысканность. Наиболее благосклонны они  зимой, когда вся земля сверкает от снегов, как небеса от звёздных лучей. Так что время искристого наста как раз для тебя. Не упусти его. Иди на бал. Тебе повезёт. Сияние твоей доброты будет замечено звёздами.

- Не хочу возвращаться. Если звёзды соизволят, то и без бала посодейстуют. Лучше пойду по парку прогуляюсь. Не составите мне компанию?

- С удовольствием. Только оденься потеплее. К вечеру зимой обычно сильно холодает.
 
   Пройдя в гардеробную комнату, Дваминка и незнакомка накинули шерстяные шали, утеплились пуховыми безрукавками, утянули шубки поясками. Завязав шарфы под воротники и поглубже натянув толстые шапки, они вышли на улицу и по выскобленным дорожкам направились вдоль аллей.

   Парк примыкал к огромному массиву вековых деревьев. Оказавшись под пологом их ветвей, любое сердце начинало биться ровнее. Защищённость и ласку чувствовал каждый, соприкоснувшись с царством белизны, где разлапистые ели роняли комки снега, словно от удивления, а общительные берёзки  звякали заледеневшими веточками, будто приглашая к диалогу.

   В лесу было тихо и намного теплее, чем на открытом пространстве. Наверное, стена наметённых сугробов задерживала ветер и гасила звуки.

- Даже сквозь ветви деревьев звёзды видят нас, будь хоть день, хоть ночь, - вполголоса продолжила разговор незнакомка. - Сейчас они тоже над нами, но их затмевает солнце.

- А как они догадаются о моей мечте?

- Не бездействуй. Дай знать, что тебе нравится Трианидис. При первой возможности сообщи звёздам об этом. Они наблюдают за каждым  нашим шагом, всё фиксируют, всё принимают к сведению. Очень щепетильно относятся к людским мечтам. Но если человек не сообщит им о своих желаниях, то они не будут знать, что предпринять, чем помочь ему.

- Но как я смогу рассказать звёздам о Трианидисе, о том, что хочу сдружиться с ним? Пригласить его на танец? Ни с того ни с сего подойти к нему и огорошить? Он-то не проявлял ко мне знаков внимания. Что же я буду грузить парня своим чувством? Ему это надо? - Дваминка отвела от лица ветку ёлочки и прошла вперёд. - А письмо черкнуть  тоже как-то смешно. Он его читать будет, как думаете?

      Никто не ответил.  Дваминка обернулась к незнакомке, но никого не увидела. Лес был пуст. В середине него стояла Дваминка, а незнакомки нигде не было видно. Следы её изящных сапожек вели обратно к парку.

   "Наверное, дама замёрзла и вернулась в тёплое помещение, где на балу  подают горячие блюда, - подумала Дваминка. - А я ещё погуляю. Здесь так хорошо!"

   Сквозь ветви проглядывало низкое зимнее солнце. Оно золотило стволы всполохами лучей, играло на снегу, сгущало краски, меняя цвета с жёлтого на розоватый. Аккорды угасающего дня звучали всё настойчивее. Надо было завершать прогулку, чтобы засветло вернуться в тёплый уют многолюдных залов и зашторенных окон.

   Но Дваминка не находила сил покинуть царство сверкающего снега. Тем более, как сказала незнакомка, это время искристого наста скоротечно. Значит, им не следует пренебрегать.

   Крепкий наст блестел ослепительно. Он сковал поверхность недавно пушистых сугробов. Потому и переливалось всё вокруг, что ледяная корка подмороженного после оттепели снега  отражала дневной свет, словно зеркало.

   За деревьями виднелась полянка. Благодаря насту она казалась совершенно гладкой, словно отшлифованной. Недавнее оттаивание сделало её безукоризненно ровной, а мороз превратил верхний слой снега в панцирь. Наст горел в лучах солнца так, что больно было смотреть. Ноги несли Дваминку к поляне, как будто не могли противиться какому-то внутреннему зову, тянувшему их к скользкому, как каток, пространству между деревьями.

    Зов и впрямь был. Не внутренний, а настоящий. Он исходил из-под снега.  Стая тетеревов, застрявшая под коркой наста, не могла выбраться наружу. Сидя в сугробах, птицы тщетно били клювами в затвердевшую поверхность над головой. Наст не ломался и продолжал держать тетеревов в своём плену, не выпуская их после укромной ночёвки.

    Неизвестно, сколько времени тетерева скреблись под снегом. Но Дваминке стало ясно, что птицы теряют силы. Без полёта, без пищи они долго не выдержат. Надо было спасать бедолаг. И судьба послала им спасительницу.

   Дваминка, подхватив полы шубки, ринулась туда, откуда слышалось слабое постукивание под снегом. Тетерева без передышки долбили клювами наст и скребли лапками неподдающийся спресованный снег.

   Сломав ветку потолще, Дваминка принялась ею колотить по насту. Тот разрывался и отваливался острыми уголками, грозясь порезать любого, кто будет с ним неосторожен. Поверхность разворошённого снега стала угрожающе топорщиться  обломками тонких ледяных пластин.

   Дваминка пробиралась среди них, не боясь изорвать одежду в клочья или пораниться. Девушка шла, разрушая перед собой наст, а тетерева стучали. Они не теряли надежды выжить.

   И шум, который производили птицы, говорил в пользу того, что, если нуждаешься в подмоге, то успей заявить о себе. Надо не стесняться просить о помощи. Надо звать, верить  и стремиться. Ведь если бы тетерева сидели тихо, то Дваминка миновала бы эту полянку стороной. Ей бы в голову не пришла мысль долбить наст и пробираться сквозь него ради любопытства. А вот прийти  на выручку попавшему в беду никто не откажется.

   Осуществив тетеревиную мечту и освободив птичью стаю от  снежной западни, Дваминка поняла, что спасение всегда рядом. Надо  только позвать. Поэтому решила и со звёздами общаться по аналогии с тетеревиным случаем: попросить, и небесные светила помогут, как она только что помогла просящим.

    Птицы одна за другой выпархивали из-под ног Дваминки. Даже страшно становилось за них: не порежутся ли второпях о края разбитого наста? Тетерева норовили как можно быстрее освободиться от ненавистного заточения. Едва  завидев кусок чистого неба во внезапно появившемся отверстии  своей  темницы, они лезли наверх, пренебрегая осторожностью и презирая опасность лишиться нескольких пуховых перьев.

     С трудом протиснувшись в корявые лунки, птицы летели на нижние ветки деревьев и принимались беспокойно теребить клювами крылья, в панике плохо соображая, что делать дальше. Ведь  наступала ночь, и надо было опять зарываться в снег. Но как решиться на такое после произошедшего? И всё-таки, хотя птицам было жутко, а далеко от Дваминки они не улетали. Значит, понимали, что девушка пришла к ним с добрыми намерениями и обязательно что-нибудь придумает.

     Почему бы так же, как птицы людям, человечеству не поверить в силу звёздного неба? Ведь бесспорно же: звёзды управляют миром, точно выходят в назначенное время на небо, ждут заявок от людей. Ни разу не отменили приёма. Трудоголики! На них можно положиться.    

     Расковыряв всю поляну, Дваминка прислушалась. Ни стука, ни шороха больше не раздавалось. Да и производить эти звуки не было нужды. Все птицы спаслись и приходили в себя. На поляне совсем  не осталось наста. Ни одного островка. Сплошной бугристый снег. Но радоваться оказалось рано. Птицам для ночёвки нужно было где-то снова зарыться в снег. А это казалось опасным. Сугробы были наполнены остатками  разбитого наста. Остроугольные края сколов торчали отовсюду. И сломанные края лунок выглядели настолько пугающе, что птицы не решались погружаться в них.

    Дваминка догадалась, что рано или поздно тетерева спустятся для сна в сугроб и - о ужас! - порежутся осколками льдинок. Что же делать? Ещё раз обойти поляну вдоль и поперёк, вынуть из снега осколки? Но тогда примнётся под  сапожками снег, утопчется, перестанет быть рыхлым. В него тетеревам закопаться не получится. А, не зарывшись, как они проведут морозную ночь?

   Надо звать людей! Дваминка сложила ладони лодочкой и поднесла к губам. "Ау!" - разнеслось по округе. "Мы здесь!" - немедленно ответил лес. К поляне выбежали люди. Они все были нарядно одеты. Видно, что впопыхах оставили бал. У девушек из-под наспех накинутых шуб пенной волной  топорщились подолы капроновых платьев. А мужчины и вовсе держали свои куртки под мышками. Одеть их было невозможно, потому что руки у каждого были заняты, каждый держал в руке или лопату, или лом.

   Первым к Дваминке подбежал Трианидис:

   - Как можно  уходить в лес? - упрекнул он. - Весь бал всполошился, когда узнал, что ты пропала! Идём скорее в помещение. Смеркается.

- Нет, не пойду! У меня тут важные дела. Нужно помочь тетеревам зарыться в снег, - Дваминка показала на перепуганных птиц, которые при приближении большого количества людей спустились с деревьев и по насту старались скрыться в гуще леса.

   Трианидис задумался и стал вникать в проблему. Посовещавшись, прибывшие мужчины приняли предложение Трианидиса перейти на соседнюю поляну и там снять наст. Но снимать аккуратно, отламывать крупными пластами и складывать под дерево. Дваминка вызвалась принять участие в расчистке второй поляны. Длинной палкой, как посоветовал Трианидис, она поддевала слой наста, проводила палку горизонтально под ним. Затем срывала верхний слой и отваливала его вбок. Другие девушки подхватывали обрывок наста и относили в сторону.

   Тетерева угомонились, расселись по пням и  стали наблюдать за людьми. Казалось, птицы не сомневались, что люди стараются для них. А для кого ещё? Не для себя же Дваминка и Трианидис очищают от наста новую поляну! Не собираются же эти двое зарываться в сугроб! Впрочем,  кто их знает... Вон как споро работают! Не отходят друг от друга. Взялись за одну палку, гребут, красоту наводят. Наверняка подустали. Самое время отдохнуть: плюхнуться на снег в обнимку и полюбоваться заходящим солнцем.

   А солнце и впрямь с минуты на минуту собиралось скрыться за горизонтом. Оно принялось рисовать  в лесу фиолетовые тени, накладывать малиновый тон на стволы берёз и забирать свои  лучи из-под ёлок. Темнота наползала снизу, постепенно завоёвывая простраство.

    - Пойдёмте отсюда. Не будем мешать тетеревам устраиваться на ночлег, - Трианидис подхватил Дваминку под локоток и повёл прочь из дебрей к светящимся окошкам, за которыми на время поисков пропавшей участницы бала стихла музыка.

    Дваминка удивилась переменам, произошедшим с Трианидисом. Кроме того, она заметила косые взгляды других девушек, недоумённо поглядывавших на вновь образовавшуюся пару и перешёптывающихся о необъяснимом поведении Трианидиса. Но в этом поведении ничего нельзя было  изменить. Дваминка и Трианидис шли под руку. Парень не сводил восхищённых глаз со своей спутницы. И Дваминка была уверена: это звёзды помогли зародиться чувству симпатии в душе Трианидиса.

    А как было не зародиться? Дваминка после работы в зимнем лесу стала необыкновенно привлекательной: румянец во всю щёку становился всё ярче, усиливаясь красками заката; улыбка без слов рассказывала о покладистом характере девушки; выбившийся из-под шапки локон так задорно покачивался в такт шагам, что никакой спутник не устоял бы перед соблазном заглянуть в бездонные глаза такой прелестной подруги.

    И Трианидис заглянул. Он обхватил Дваминку за плечи и с нескрываемой тревогой в голосе спросил:

     - Скажи, для чего взбаламутила нас? Зачем одна пошла спасать тетеревов?

     - Я не к тетеревам шла. Даже не знала, что они под снегом сидят. Это случайно произошло. Теперь каждую зиму буду к тетеревам наведываться, спасать их из из-под наста. И на этой неделе сюда вернусь. Пойдёшь со мной?

      - Ты серьёзно?

      - Вполне, - в глазах Дваминки заиграл озорной огонёк.

      - Пойду, - пообещал Трианидис и поправил на лбу Дваминки  завиток, непослушно ниспадавший на брови, своим разлётом напоминавшие крылья ласточки.

       Такого подчёркнутого проявления нежности Дваминка не ожидала. Да и как можно было ожидать  подобного от человека, который на балу танцевал не с нею? Что с Трианидисом случилось? Почему он после встречи в тетеревиных владениях растаял как та сосулька, что за день из холодного льда превращается в говорливый ручеёк?

       Наверняка звёзды помогли. Других объяснений нет. Начинали сбываться слова незнакомки. А значит, следовало незамедлительно воспользоваться звёздной благосклонностью. Дваминка хорошо помнила слова загадочной дамы о том, что время искристого наста упускать нельзя.

       Наутро Дваминка собралась посетить вчерашние места, дабы убедиться, что с тетеревами всё в порядке. Она зашла за Трианидисом, и они вместе отправились через парк до  утонувших в сугробах ёлок.

       В лесу было много следов. В основном вчерашние. Кроме одного - среди отпечатков сапожек и валенок выделялся нечеловеческий след. Он походил на отпечаток копыт и был совершенно новым. То, что он был свежим, стало ясно при ближайшем рассмотрении. У вчерашних отпечатков  края  за ночь сгладились и осыпались. А у свежего следа края были ровными и высокими.

    - Кто тут  скакал на коне? - удивилась Дваминка.

    - Вчера никто, - Трианидис пожал плечами. - А сегодня в такую рань тоже вряд ли проезжал всадник. Никакой наездник не позволит коню в зимней темноте ломать ноги о коряги. Под сугробами ни пней не видно, ни оврагов. Можно кубарем рухнуть вместе с конём в низину и не выбраться оттуда. Зимний лес не для лихачей, не для скачек.

    - Но копытное животное тут  проходило.

    - Поскольку след недавний, значит, животное находится недалеко. Если это лось, советую его угостить. Я прихватил вещевой мешок с провизией. Выложить припасы? Пусть лось полакомится.

      Дваминка с восхищением смотрела на то, как Трианидис выгребает из заплечного мешка варёные овощи и хлебные лепёшки. Какой парень всё-таки молодец! Заботливый и запасливый. К походу в зимний лес загодя подготовился.

      У Дваминки в сумочке тоже было съестное, но для птиц: просо, сальце. А вот про то, что в лесу  можно встретить других обитателей дикой природы, она не подумала. Хотя и лоси, и косули, и кабаны, и зайцы - все в зимнем лесу испытывают голод, все ждут подкормки.

    - Я частенько иду наискосок через глухие дебри, - пояснил Трианидис. -  Лоси привыкли ко мне. Пищу из рук берут. Эти животные как правило миролюбивы.  Не остерегайся их. Они привыкли, что я к ним прихожу с угощением, запомнили меня, не должны быть агрессивно настроены.

     - У тебя на лице написано, что ты - благородный человек.

      - Ты тоже молодец. Сегодня повторно отправилась на выручку ко братьям нашим меньшим. Не страшно?

       - Вдвоём с тобой ничего не боюсь.

       - Спасибо за доверие! А вот и две полянки. Первая вся изрыта. Это ты вчера открывала птицам путь к синему небу. А вторая гладкая. Снегопад её за ночь припорошил. Так что тетерева спят спокойно. Не будем им мешать. Наста нет. Выберутся сами. Уходим?

      - Да. Только кормушки развешу на деревьях. Кто из птиц захочет, поклюёт принесённых зёрен, - Дваминка переходила от дереву к дереву и закрепляла самодельные кормушки тесьмой. - Вчера до полуночи мастерила птичьи столовые. Все ленты извела, всю фанеру из столярки отца вытащила. Но зато теперь пташки не пропадут. Кормушки отлично держатся на перекрещивающихся завязках. Правда, я отлично придумала?

        В ответ Дваминка услышала ржанье. В следующую минуту около её лица метнулась розоватая грива единорога.

       - О, единорог! Откуда? Это ты наследил в лесу? - Дваминка окинула непонимающим взглядом грациозную лошадку.

       - Я наследил.., - недовольно качнув головой, повторил единорог. - Как вы все вчера тут натоптали - мне далеко до вас!

        - Не сердись. Поешь морковки.

        - Поел. Вон из того мешка. Спасибо!

        - Трианидиса не видел?

        - Я его ударил копытом и припёр к дереву. Сейчас проткну рогом - и делу конец.

        - Не смей! Это же он тебе еды оставил!

        - Не знал, что он. Ладно, отпущу его, коли ты заступилась. А вообще я людей всех выгоняю из леса. Только некоторых девушек терплю. Они безобидные. Хочешь, тебя покатаю на спине? Садись.

         - Некогда кататься. Надо Трианидиса в чувство приводить.

         - Он не скоро очухается. Я ему не слабо врезал.

         - Единороги так суровы?

         - Очень!

         - А на картинках вы добродушные.

         - Картинки, наверное, девушки на скатертях вышивают?

         - Хватит о девушках! Помоги мне Трианидиса довезти до дома.

         - Сам дойдёт. А мне в общество людей нельзя. Я там волшебство потеряю. Люди прямо вытягивают его из меня, как будто я стаканчик с лимонадом, а не персонаж древних сказаний.

         - Что же со мной разговариваешь, если из тебя люди берут магическую энергию? Не боишься после этого разговора стать легче на несколько бочек волшебства?

          - Ха-ха-ха! Из тебя самой волшебство так и прёт!

          - Где?

          - Вон льётся.

          - Не вижу.

          - Его чувствовать надо. Где это ты так им напиталась? Обычно его даруют звёздные лучи. Я потому и пришёл сюда, что учуял потоки живительного свечения. Не подкинешь мне своих лучей для подзарядки?

          - Как?

          - Взмахни пригоршней в мою сторону, словно хочешь меня водой обрызгать.

           Дваминка так и сделала. Набрала в ладони солнечных лучей и плеснула в сторону единорога. Тот выпрямился, тряхнул гривой. Дваминка взмахнула ещё раз. Единорог согнул одну ногу в колене, оттолкнулся от земли, взмыл над лесом и скрылся за дымкой горизонта.

        В ту же секунду Трианидис очнулся и подивился тому, что лежит около дерева, что ужасно ноет бедро, что невероятно замёрз и что Дваминка стоит над ним, держа ладони "лодочкой".

        - Я что, потерял сознание? Ох, как затылок остыл, - Трианидис принялся искать шапку. - Что тут произошло?

        - Попался вздорный единорог.
 
        - Чего ему не хватало?         

        - Сказал, что учуял потоки магического свечения. Пришёл, чтобы подзарядиться. Я поняла, он охраняет лес. Тебе опасно здесь появляться.

        - То есть? Что ж ты, одна, что ли, будешь к диким птицам наведываться? Так нельзя. Я тебя не оставлю. Всегда буду  рядом.

       Дваминка даже не нашлась, что ответить. Подарки любви так и сыпались к её ногам. При этом никаких особых усилий со стороны девушки не предпринималось. Она вела себя как обычно. И потому невозможно было объяснить, почему судьба вдруг стала благоволить ей. Загадочное могущество зимы приводило в трепет. Казалось, Дваминка  находится полностью в её власти. Но власть эта была так чудесна! Сколько радости она принесла! Поистине сила звёзд неодолима. Сила снежных звёзд.

    - Да и вообще, откуда здесь взяться единорогу? - Трианидис, чуть-чуть постанывая, отряхивал с себя остатки древесной коры. - Вспомни, единорог-то, по мифологии, житель совсем других земель.

     - Он заблудился?

     - Думаю, да. Значит надо вернуть его в привычные для него места обитания. У нас тут и без него своих волшебных сущностей хватает. Не ровен час, единорог встретится с ними, и начнётся перепалка.

      - Он не уступит первенства.

      - Конечно. Встанет на дыбы.

      - Как быть?

      - Будем ждать, когда он придёт подкормиться. И мы ему укажем, в какой стороне находится его родное жилище.

      - Разве он туда доскачет? Сам говорил, что занесённые метелью коряги не для лошадок.

       - Это проблема. Получается, он до весны с нами останется? И будет вечно задираться?

       - Надо его  приструнить.

       - Не позволит.

       - Тогда осадить. Пригрозить, что позовём на твою защиту львов. Львы вроде бы по мифологии частенько донимали единорогов. Можно попробовать заменить львов на других подобных животных семейства кошачьих. Одно и то же получится. Но не так страшно. И в  то же время угрожающе.

        - Идея! Буду таскать кота с собой в надежде, что он усмирит единорога.

        - Единорог мне признался, что близко к поселениям людей не подходит. Возможно, одна из причин - его пугает кошачья порода, что мяукает из-под каждого крыльца.

        - Надо попробовать этот мягкий способ отвадить единорога от ближнего леса. Не сидеть же взаперти из-за того, что он заблудился...

         Договорившись посещать тетеревиную ночёвку в присутсвии кота, Дваминка и Трианидис разошлись по домам. Дваминка была счастлива. Её радовало, что тесное общение с любимым человеком продолжалось. Трианидис тоже был доволен начавшейся дружбой, так как благодаря встречам с Дваминкой смог раскрыть свой потенциал: блеснуть сноровкой, мужеством, выносливостью.

        Зимнее время способствовало исполнению желаний. И Дваминка, и Трианидис нуждались во взаимной поддержке. У каждого из них накопилось много претензий к себе. И главная заключалась в бездействии. Юношеский задор требовал решения невиданных задач, покорения недосягаемых вершин, обдумывания необычных перспектив. И как раз желание помогать зимующим животным стало той точкой соприкосновения, которая превратила дружбу двух добрых людей в прочное сотрудничество.

      На следующее утро  Трианидис еле дождался назначенного времени встречи и зашёл за Дваминкой пораньше.

      - Ну что, Дваминка, уговорила кота мышковать в снегу? - спросил он, войдя в гостиную.

       - Нет у меня кота. Я думала, у тебя есть.

       - Это никуда не годится! Пойдём искать какого-нибудь бродячего кота. Должен же где-нибудь найтись любитель поваляться в снегу. Походим по городским закоулкам. Там часто отдыхают мяукающие лохмачи.

        Дваминка приняла предложение пройтись по закоулкам с восторгом. Это же так чудесно - целый день ходить с Трианидисом! Совсем недавно она всего лишь мечтала об этом. И вот теперь может даже отказаться от затеи приманить бродячего кота. Но не будет. Ведь осуществилось желание. Трианидис симпатизирует ей! Возможно, что вскоре  в нём проснутся и более глубокие чувства.

       Дваминка побежала прихорашиваться. А Трианидис прошёл в маленькую кухонку и принялся прихлёбывать чай, похрустывая сухариком. Этот хруст перекрывал все остальные звуки. И то, что на улице за окном  скрипел снег, прошло мимо внимания Трианидиса.

      Настроение было чудесным. А мысль о предстоящей ловле котов вызывала улыбку. Когда одетая Дваминка вышла к Трианидису, тот убедился, что не зря потратит  день. Девушка была обворожительна: пышное убранство, состоящее из шали с кистями и широкого пальто, очень было ей к лицу. С такой красавицей можно весь день ловить котов и даже вечер прихватить. Каждый час покажется замечательным.

     - Не расстроишься, если кота не найдём? Что-то мне не очень верится в успех. Это провальная затея тащить его в лес. Кот будет царапаться и упираться, - Трианидис надел вторую пару перчаток для защиты от лап хвостатого городского  хищника.

     - А разве сметана не поможет?

     - Пока мы будем кота уговаривать, подманивать и дрессировать, единорог своим рогом всё вокруг посшибает. Он же начнёт расчищать себе дорогу, искать выход из чужого мира.

     - Мы ему покажем выход.

      - А мы знаем? Нет, придётся с ним делить лес до весны. Идём в магазин за сметаной.

        Трианидис взял Дваминку за руку. Даже сквозь варежку  ощущалось тепло его ладони. Крепкая и сильная, эта ладонь тянула девушку вперёд. И на душе у Дваминки становилось легко. Ведь приятно сознавать, что у тебя появился друг. Сладостно думать о том, что теперь есть, кому доверять и можно ни о чём не беспокоиться, послушно следуя за любимым человеком.

       Когда знаешь, что всё будет хорошо, то ни о чём не переживаешь. И Дваминка  почувствовала, как внутри неё разливвается приятное спокойствие. Сердце не обманешь. Оно  знает, что с таким отзывчивым принцем, как Трианидис, пропасть невозможно.

       Заскочив в магазин, Трианидис принялся выбирать покупки. А Дваминка задержалась у входа, отряхивая с сапожек налипший снег. Неожиданно впереди возникла женская фигурка и прошипела по-змеиному:

       - Что приклеилась к моему ухажёру? Я наизнанку вывернулась, чтобы его охумутать, пятки сбила на балу. А ты в лес его заманила? Как у тебя всё по-быстренькому! А? Трианидиса у меня отбила. Разлучница, страшись!

       - Не выношу слова "охомутать"! Пошла вон, сплетница! Ты обыкновенная пенькообразная коряга! Что ты понимаешь в зимнем лесу! - У Дваминки даже дыхание перехватило от этой тирады. Неужто это она так жёстко отчехвостила недоброжелательницу?

       Нет! У Дваминки другой голос: тихий и певучий. Он не мог в одночастье стать грубым и резким. Или она простудилась и охрипла? Но вроде горло не болит. Откуда басу-то появиться?

       Дваминка откашлялась и потрогала  свою шею. Определив, что под платком сохранялось тепло, и миндалины не опухли, она успокоилась.

      - Иди, иди! Что встала? - опять зарокотал бас. - Я церемониться не буду! Как садану - сразу забудешь мерзские словечки!

       Дваминка прикрыла рот рукавом, подумав, что фразы сами выскакивают. Но бас продолжать гудеть.

       - Что стоишь? Чего не поняла? Давай перебирай копытами! - неслось со стороны Дваминки. - Мне такую кулёму затоптать ничего не стоит. Сейчас померяемся, кто сноровистее. Да ты своими подковами до моих ушей не достанешь, воображала!   

        "Что я несу?" - в ужасе подумала Дваминка и, спохватившись, поспешила поскорее скрыться за дверью магазина. Да не тут-то было. Обернувшись, она прямо около своего лица увидела морду вчерашнего единорога. Этот-то как здесь оказался? И что ноздри раздул? А конь продолжал ругаться, пуская пар из носа:

        - Улепётывай галопом, злыдня! А то ишь, аллюром приблизилась и встала на задние конечности, чтобы за человека сойти! Фр-р-р!

        - Тише! Что раскричался? - Дваминка погладила единорога по холке.

         - Тебя защищаю! - единорог склонил шею.

         - Но ты так грубо отчитал девушку, что я удивилась. Не ты ли утверждал, что к девушкам относишься с почтением?

         - А это не девушка была. Мужчина переодетый. Я ж их чую!

         - Ну ладно, не фырчи. Спасибо, что отогнал его. А сам-то зачем пожаловал?

         - За перевязкой. Вот гляди, что я с собой сделал.

       Розовогривый конь повернулся боком, и Дваминка увидела, как из передней ноги единорога сочится кровь. От сказочной лошадки тянулся длинный кровавый след. Весь единорог был в порезах.

            - Об наст искололся. Искал дорогу домой. А у вас тут кругом - сплошное непроходимое сияние. Не смог преодолеть зимнего льда. Выручай, добрая Дваминечка, - единорог смущенно опустил миндалевидные глаза, и его густые ресницы спрятали под своей тенью тайную надежду и стыдливую беспомощность".

     Закончив чтение, Паша ещё долго смотрел на лист бумаги, видимо, не веря, что текст завершился. Судя по тому, что Андрей оказался любителем длинных произведений, можно было ожидать чего угодно. Например, Андрей мог бы вспомнить, что надо дописать какой-нибудь эпизод или найти потерявшееся продолжение. Но удручающего охания по поводу того, что текст маловат или в нём плохо проработан финал, не последовало. Паша несмело поднял глаза, совсем как тот сказочный единорог.

    Андрей сидел в кресле, скрестив руки на груди и слегка наклонившись вбок, словно старался повнимательнее разглядеть Пашу. Мысленно, что ли, примеривал на него костюм кота, в котором предстоит читать  сказку?

    Паша не знал, что эта поза - скрещенные на груди руки и наклон вбок - отныне будет присуща Андрею. Она станет его вторым обликом. Не напрасно же Андрей столько тренировался быть похожим на диез! И Светлана тренировки одобрила. Зачем же отказываться от наработанного? Полезные  привычка надо оставлять и закреплять.

    - Неплохо! - в позе диеза произнёс Андрей. - Только для кота, Паша,  ты великоват. Чёрное трико в обтяжку будет смотреться на тебе смешно. Лучше сиди на табуретке, чтобы казаться в два раза ниже.

- Хвост прижмётся! - резонно заметил Паша.

- Бочком примостись, на краешке. Хвост спусти. Одной ногой упрись в пол, чтобы не свалиться, а другой - в сиденье, чтобы не сутулиться.

- Это как же надо будет изловчиться. У меня самая трудная роль!

- Ещё трудней у Светланы. Она вообще не в курсе, что мы тут напридумывали на бумаге и что насооружали на театральной сцене.

    Сооружений было в избытке. Наверху сцены - полог для снежинок, которые нужно было заблаговременно пересыпать из мешков. Рядом - петелька. Ею опускался полог, и всё его содержимое слетало на пол. Снегопад, одним словом.

    Скамейки разной высоты (это Андрей в хоре подглядел) для имитации настоящего леса - подлесок, молодняк, вековые исполины. Нижний ряд был серебристый. Он значился как "Кусты в инее". Средний - зелёный. Это ёлки. Верхний - синий (так называемые "Лесные дали").

    Вдоль "леса" пролегли  деревянные  планки, по которым можно было прокатить за верёвочку лошадку-каталку.  Сани друзья  выстругать не успели, так как фанеру извели на вывеску. Табличка магазина "Молоко, сметана, сыр" была прикреплена к кулисам и подсвечивалась двумя карманными фонариками на батарейках. Рядом стояли лом, лопата, топор и рюкзак.

     А главное - пол. Он был усыпан искусственным снегом по щиколотку так, чтобы под ним можно было спрятать бумажных тетеревов. Задумывалось, что, когда Светлана пойдёт по "снегу", то прямо у её ног будут выпархивать большие птицы из папье-маше. Для этого Паша должен был сидеть под потолком и оттуда дёргать за верёвочки каждую игрушку по очереди.

    Паша неплохо устроился. Ему бы хотелось там сидеть вечно. Лишь бы не мяукать по-кошачьи. Но мяукать пришлось, потому что Светлана через день приехала, вошла в театр, и сказка началась. Очарованная зимними декорациями, Светлана шла по сцене, с удивлением разглядывая белый пейзаж. Ноги утопали в нарезанных салфетках, из динамика доносился писк синиц, Андрей в костюме принца разучивал танцевальные па, а сверху лилась тихая музыка, иногда прерываемая голосом чтеца.

    Светлана со сценарием в руках прогуливалась среди чарующего пейзажа соответственно тексту. И вот, когда по сюжету ей надо было войти в чащу, она подошла поближе к трёхъярусному лесу. Тут из-под ног начали выскакивать какие-то существа. Они поднимались в воздух один за другим. Невозможно было не завизжать! И Светлана не стала скрывать силу своего голоса. А затем сверху свалилось что-то чёрное, истошно завопило "Мяу!" и промчалось по всей сцене в поисках кресла. Невозможно было не заорать! Светлана поменяла визг на крик. А когда Андрей из-за кулис вытащил табуретку и наперевес с нею понёсся  по кругу, бранясь на кота, тоже разразилась ругательствами.

- Что не предупредили? - топала она ногой. - Испугали меня! То эти, то тот.

- Не отвлекайся от текста! - Андрей взял лом, лопату, надел рюкзак. - Разгребай сугробы и зови на помощь.

- Ау! - прочитала Светлана на листе бумаги.

- Я здесь! - откликнулся Андрей, вышел на середину сцены с лопатой и упал в обморок.

     Сразу человек в костюме кота спрыгнул с табуретки, помчался за кулисы и вытолкнул оттуда деревянную лошадку.

- Это единорог? - уточнила Светлана, углубившись в текст.

- Он! Это он меня саданул, - выглядывая из бумажного сугроба, наигранно простонал Андрей.

- Ах, бедный! - Светлана сочувственно закатила глаза.

- Кто бедный? - Андрей снова выглянул. - Надо уточнить.

- Ах принц! - уточнила Светлана. - Как мне жаль, что тебе досталось рогом.

- Не рогом, а копытом, - продолжал режиссёрскую работу Андрей. - Это щадяще. Уводим единорога.

    Светлана схватилась за верёвку, не зная, что эту работу должен выполнить кот, повезла лошадку на противоположную сторону. Андрей  принялся  разгребать снег. По замыслу автора это надо было делать  вдвоём со Светой. Но Светлана не возвращалась. Как увела лошадь за кулисы, так и не  вернулась обратно.

- Света! Ты где? Иди сюда! Спектакль дальше продолжается. Это не финал, - Андрей устал орудовать лопатой и сел на пол, вернее, в снег. - Паша, посмотри, что там у Светланы стряслось за кулисами. Может, лошадь застряла?

- Опять я? Я же должен на табуретке сидеть.

- Теперь не должен. Забыл, что перед закрытием занавеса  ты выходишь из-за магазина? Ну скорей за Светой!

- А сам что?

- Не могу рукой-ногой двинуть. Сначала я танцевал, позже ломом махал, ну и надорвался. Я же с повязкой. Окровавленный и йодом залитый. Еле передвигаюсь. А лопата всю энергию забрала. Тяжёлая какая-то... Полежу в сугробе чуток.

     Паша пошёл за кулисы - туда, куда вместе с "единорогом" удалилась Светлана. Странная картина развернулась перед ним. Светлана собирала с пола пепел и высыпала его в таз.

- Я везла лошадку и шла спиной, - пояснила она. - Таза не заметила.  Он стаял сзади. Я на него наступила и опрокинула. Испортила вам пол. Вот собираю сажу. Может, помыть пол?         

- Репетиция спектакля продолжается. Режиссёр ждёт, - Паша поклонился. - Разрешите представиться. Паша.

- Вы кем приходитесь Андрею, Паша?

- Я друг.

- А где сам Андрей?

- Как где? Он там, где ему положено быть по сценарию. В сугробе прохлаждается.

- Он не будет сердиться за то, что я рассыпала сажу?

- Сажа сюда и была принесена для того, чтобы её рассыпать. Сейчас сами увидите.

- Как загадочно! - Светлана вышла из-за кулис.

- Я пойду в магазин! Надо кота сметаной подманить, - тотчас сказал Андрей и вылез из сугроба.

      Кот стрелой промчался по всей сцене и спрятался за вывеской "Молоко, сметана, сыр". Андрей скрылся там же. Светлана осталась одна. Тут опять выехала лошадка. Светлана перелистнула страницу сценария и, увидев, что ей по сюжету надо общатьсся с конём, обошла игрушку и снова повезла её за кулисы.

- Э! Не пропадай, Светлана! Остановись. Сейчас самый важный момент. Мой выход со сметаной, - подсказал Андрей, выглядывая из-за вывески.

      Заиграла музыка и Андрей с кувшином появился. Кот не задержался: с мурлыканием подошёл к кувшину, приготовив тарелку, как было оговорено.

       Андрей  наклонил кувшин, чтобы вылить сметану в тарелку  кота, но сметана не выливалась. Загустела в холодильнике. Пришлось кувшин встряхнуть. После встряхивания содержимое   плюхнулось огромным комком, разбрызгалось и попало на кота. Обляпанный сметаной кот сначала растерялся. Но вскоре вспомнил, что настал момент дёрнуть за верёвочку. И дёрнул.

      Мелко нарезанные салфетку посыпались сверху и сделали отменный снегопад. Некоторые обрывки салфеток упали на кота, прилипли к сметане, которой он был вымазан, и превратили кота в  белое лохматой чудо. Лицо Паши оказалось полностью заклеенным обрывками салфеток. Он отдувался от них. Но бесполезно.

- Сказка закончилась, - в крутящемся снегопаде сказал Андрей и, не дождавшись отдувающегося кота, пошёл за сажей. - История рассказала о том, как соединяются любящие сердца. Ничто не разлучит их отныне. Даже происки  чёрных сил не совладают с чистотой. Белый цвет зимы не оставит им шанса.

      Андрей вернулся с горстью сажи и швырнул её в центр сцены. А там стоял Паша. И в дополнение к салфеткам теперь на его  измазанное сметаной лицо прилипла сажа. Но это не помешало Паше вспомнить, что он должен дуть. Включив пылесос, Паша сделал на сцене такую круговерть из  бумажных снежинок, что исчезла необходимость коту поддевать лапой снег и закрывать им пятно на полу. Всё смешалось.

      И в этой пелене стояла ошеломлённая Светлана. А рядом с  нею на одном колене - Андрей.

- Будь моей женой! - сказал он и протянул букет роз, вытащенный из-за осветительной установки.

      Светлана ничего не ответила, потому что не расслышала. Гул пылесоса, инсценировавшего метель, гремел в пустом пространстве театра, перекатываясь эхом между рядами.   

       Покинув театр, Андрей и Светлана вышли на воздух. В глаза ударил майский солнечный луч. Резкий переход из зимы в весну показался невероятным. И Светлана подумала, что Андрей необычный человек, не такой, как другие. Он старается много времени проводить со Светланой. Он умеет радовать её. И любит. Радовать любит.

     В розарий Светлана вошла сама как роза: с букетом, разрумянившаяся от репетиции, в сопровождении принца. Андрей так и ходил по территории усадьбы в костюме сказочного персонажа. Никто из троих участников спектакля не успел переодеться. Да когда менять одежду, если каждая минута на вес золота?

     Золотом разбрасываться не годится. Поэтому Андрей не стал терять времени и возле первого же цветущего куста повторил свою просьбу:

- Светлана, прошу тебя стать моей женой. Мы будем жить весело. Согласна?

     Ну кто же не согласится жить весело? Светлана приготовилась согласиться. Но тут из-за куста показалась  морда кота, облепленная сметаной, сажей и салфетками, и жалобным голосом поинтересовалась:

- Чем мне утереться?

- Бумажные полотенца в синей коробке навалены. Там ищи! - Андрей затеребил кусты, чтобы кот побыстрее исчез из вида, и снова обратился к Светлане:

- Будет не только весело, но и результативно. Ведь творческий запал нас не покинет, правда?

- На меня благотворно подействовало участие в спектакле. Кто сочинил такую  мудрую сказку? - Светлана восхищённо смотрела на Андрея.

- Светочка, это сочинил я. Но ты хорошо играла. У нас получился успешный дебют.

- Ты умеешь сделать жизнь насыщенной. Спасибо, что принимаешь участие в моей судьбе.

    Что значит "Спасибо"? Разве этого Андрей ждёт от Светы? Ему мало участвовать в судьбе Светланы. Он хочет всецело туда войти. Андрей начал нервничать. Но тут опять  в кустах кто-то зашевелился и морда кота проявилась снова.

- Мне надо смыть сметану с волос, - заговорщическим тоном произнёс Паша. - Под кран огородного полива боюсь подставлять голову.  Холодная вода  там течёт.

- Вода студёна - тело ядрёно. Знаешь такую пословицу? - Андрей ухмыльнулся. - Закаляйся.

- А нельзя без закалки? Где тут  кран с горячей водой? - спросил Паша.

- Сам не можешь найти? - Андрей сдвинул брови.

- В костюме измазанного кота я должен шнырять по двору и приникать к каждому вентилю? - проворчал Паша.

- Костюм кота легко переделать в обычное трико. Хвост оторви. Он больше не нужен.

      Кусты дрогнули и чумазое видение исчезло. Светлана сочувственно посмотрела ему вслед. Ей хотелось спасти костюм. Она принялась увещевать Андрея повременить орудовать ножницами. Хвост ещё пригодится. Зачем его выбрасывать? Но Андрей был неумолим и напирал на то, что нельзя захламлять усадьбу. Если после каждого  спектакля оставлять все самоделки, то тут будет не место для прогулок, а склад.

- А так, - Андрей поводил рукой из стороны в сторону, - нам есть, где пройтись, отдохнуть на скамечках, полюбоваться садом. Нравится здесь?

- Очень! - Светлана с любопытством присматривалась к каждому кусту. - Много цветов растёт в твоём  саду.

- Они доход приносят. Продаю. Бизнес такой.

- Бизнес идёт в гору?

- Да,  продажи успешны. Я стараюсь следовать пословице: "Торговать - по сторонам не зевать", поэтому в накладе ни разу не был.

- А с конкурентами находишь общий язык? Цены не сбивают?

- Даже не беспокоюсь об этом. Как говорится, "Цена на просо зависит от спроса". И не конкуренты её устанавливают.

- Спрос большой?  Но в таком случае  нужен редкий сорт роз, специальный для срезки. Где вы находите такие выносливые цветы? Как они умудряются быстро восстанавливаться после срезки?

- Розы хорошо растут там, где много птичек. Тут воробьёв несколько стаек. Слышишь, щебечут? Я их подкармливаю, а они обеспечивают своим уходом отменную урожайность роз. Вот и поилки их, и кормушки, и купальни. Видишь? Светлана, выходи за меня замуж. Мы будем жить лучше всех!

     В это время из кустов донёсся знакомый голос:

- Я умылся!

- Мне тебя похвалить, что ли? - с досадой скривил рот Андрей, обернулся и наткнулся на ту же размалёванную морду. Теперь она была розовой. Видимо, добросовестно надраенной. Но чёрный треугольник на носу выдавал неумение Паши стирать пятна от чернил. Мало этого: брови оставались подрисованными, одна выше, другая толще и обе домиком. Ненатуральные какие-то, нагловатые, непостоянной формы. Одним словом, кошачьи.

- Я рубашку намочил, пока умывался, - продолжил Паша. - У тебя нет в запасе чего-нибудь переодеться?

- А переобуться? Вот ключ от чердака. Залезь туда. Там много чистых сорочек, - Андрей говорил, как рубил, стараясь поскорее разрешить Пашины проблемы и вернуться к беседе со Светой.

- Ключ тебе отдать? - Пашины проблемы, по-видимому, не собирались заканчиваться.

- Нет. Закопай его под дубом! Что за вопрос?

- Я это потому спрашиваю, что не хочу больше тебе мешать. Но ты же тут со Светой всё ходишь и ходишь. А мне приходится лавировать. Вот я лезу и встреваю...

- Со Светой мы недолго пробудем в саду. Мы оба, так же, как и ты, устали от прогона спектакля.  Немножко вдохнём воздуха и вернёмся в помещение. Подождать, что ли, не можешь два часа? Мы же не вечно будем тут километры отсчитывать.

     Пока Андрей и Паша вели свои разговоры, Светлана изучала кормушки. Эти деревянные изделия были сколочены аккуратно. Сразу было понятно, что делал их очень добрый и заботливый человек. Бортики гладкие, без единой зазубринки. Металла нигде нет, лапки птичек не будут мёрзнуть в морозы. Удобно здесь воробышкам! А летние поилки - просто произведения искусства: фонтанчики в них булькают, подставочки высокие, вода сливается в круглую ванночку для купания, а рядом - насесты, чтобы было, где обсохнуть и песенки попеть.

     И всё такое чистое, дождями вымытое, солнышком прогретое, розами окаймлённое. Настоящее птичье царство! Хорошо иметь такой  большой особняк, где прилегающая территория позволяет ухаживать за пташками. Ведь они, беззащитные и слабые, всегда ждут помощи. А оказать помощь им может только человек. Светлана поправила одну розочку, которая проросла между прутьями  кормушки, вернула её поближе к стеблю, чтобы ветка с шипами не отнимала пространства у воробьёв.

     - Не можешь насмотреться на мой сад? - подошёл Андрей. - Он у меня на зависть пышный. Думаю, надо взяться за разведение роз серьёзно и заняться производством розового масла. Это получится. Тут всегда будет много роз. Потому что здесь полно  насекомоядных птиц. Они не допустят увядания сада. Если бы ты, Светлана, стала моей женой,  мы бы обогатились! Ты могла бы подсказать что-нибудь в деле выпуска духов на розовой основе. Ну, там, название, современные нотки ароматов...

     - Я согласна стать твоей женой, Андрей!

     - Светочка! Как я рад! Готовимся к свадьбе?

     - Готовимся! - Светлана чмокнула Андрея в щёку. - Когда регистрация?

     - Чем быстрее, тем лучше. Шей свадебное платье. Выкраивай время для подачи заявления.

     - Ну так я поехала?

     - Далеко?

    - Шить и выкраивать!





 


ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  СЕРЕБРИСТОЕ МЕРЦАНИЕ
               
Глава 1 - Рекомендации дают наши братья меньшие


     Юная невеста целыми днями вертелась перед зеркалом и утрамбовывала сундуки с приданым. Она с наслаждением ловила на себе восхищённые взгляды и  улыбалась в ответ на восторги подруг:

- Света, мы не нарадуемся, что ты встретила достойного парня!

     А сама-то Света  была рада и того пуще. Она очень гордилась своим женихом Андрюхой: серьёзным, уравновешенным и сильным. С ним Света чувствовала себя спокойной за будущую жизнь, и  любила Андрюху до головокружения. С замиранием сердца она воспринимала каждый звук его голоса, каждый шорох шагов. Между Андрюхой и Светой в первый день знакомства сразу обнаружилось много общего: сходство интересов, понятные  виды досуга, уважение  к окружающим людям и терпимость к привычкам друг друга.

      Всё это стало крепким фундаментом начавшейся дружбы. Сейчас Свете очень хотелось побыстрее построить хорошую семью с таким прекрасным человеком, как Андрюха.  И когда он оказался тоже  не прочь связать судьбу с нею и намекнул на приближение времени подачи завки в ЗАГС, Света  летала на крыльях любви, готовясь к предстоящему торжеству.

      Но, если бы знала Света, о чём недавно беседовал Андрюха со своим приятелем Пашей, то, присев на сундук с приданым,  задумалась бы. Потому что говорили два парня о ней.

      Под навесом кафе, увитого плющом и бегониями, Андрюха раздражённо стучал чайной ложечкой по стакану,  будто старался вдолбить в голову собеседника очередную мысль:

- Паша, пойми, всё, что я говорю, для меня важно.  Меня напрягает эта неразбериха. В голове сумбур, - Андрей обрывал листья плюща и зачем-то посыпал ими булочку с котлетой.

- Что с тобой? Что за раздражение на пустом месте? - недоумевал Паша.

- Как в поговорке: "Рыба не без кости, человек не без злости". Я тоже иной раз могу разнервничаться, - продолжал Андрей рвать волокна зелёных  листьев.

- Не вижу причин впадать в неистовство.

- Паша, не верю я, что Светка меня любит.

- А зачем же она замуж за тебя  собралась? -  Паша поднял брови не потому, что  кофе был горячим, и даже не потому, что оборванные  Андреем листья плюща ветер разбросал по всему столу, а потому, что удивился нелогичности Андрюхиного суждения.

- Мало ли, почему, - вздохнул Андрюха. - Может, ей усадьба моя нужна, или богатство, или статус. Знаешь, в одном театральном представлении одна барышня  сказала  поговорку: "Хоть бы в щёку бил, лишь бы щёголь был!" Ну, я, как такое услышал, сразу задумался. Из театра вышел сам не свой. Шёл и думал: вдруг, Светлана тоже так же рассуждает, как та девушка, что со сцены сыпала пословицами? 

- Мало ли что скажут барышни-боярышни? Что цепляться к словам? Есть причины для беспокойства за фундамент своей финансовой жизни?

- Да. Я, видимо сразу Светлане совсем не понравился. Она в первый день нашего знакомства отказалась со мною подольше пообщаться, сославшись на то, что ей надо возвращаться домой свёклу варить. Что за причина? Свёкла важнее, чем я? Не находишь это странным? А позже я Светлане три раза предлагал руку и сердце.  И трижды она промолчала! Вот так-то.

- Как это было? - Паша даже пить кофе перестал, настолько сверхинтересной показалась ему ситуация, когда невеста трижды удостаивает жениха молчанием.

- После хора просил стать женой. Промолчала. У меня тогда создалось впечатление, что она так и хочет мне влепить пословицей типа: "Хоть бы подрался, да отвязался!" Мало этого: в эпизоде про заблудившегося единорога она тоже ничего не ответила на мою просьбу породниться. А ведь я в тот раз  был с букетом и даже на колено встал. Ты сам видел. И в третий раз, в саду, когда я ей расхваливал успешную продажу выращенных мною роз, тоже ничего не ответила. Ну, это было, когда ты всё время выглядывал из-за кустов.

- Может, я помешал ей сосредоточиться? Вдруг, она не поняла, что ты ждёшь её согласия? Или просто не вникла, с чем надо соглашаться?

- То-то и оно, что она всё-таки согласилась. И в итоге ничто ей не помешало сосредоточиться! - Андрей в сердцах швырнул на булку целую горсть скомканных листьев.

- Ну вот! Это же успех!

- Если бы..., - Андрей растёр остатки плюща в руках и попытался стряхнуть на пол его зелёные ошмётки. - Знаешь, после каких моих слов она воспылала желанием стать  женой? После слов о том, что я хочу развернуть бизнес по выращиванию роз и гнать розовое масло! Света  прямо на шею мне кинулась. Вот я и думаю, почему до этого не кидалась, а тут её внезапно проняло? Всё это наводит на чёрные мысли об её неискренности. Говорят же в народе: "Тёплые приветствия, холодные последствия".

- Драматизируешь, - Паша нарочито спокойно развалился на стуле, надеясь, что его безмятежность передастся другу и снимет напряжение. - Светланино поведение логично. Она осознала.  Прочувствовала. Ей же нужно было время на размышление.

- Да, нужно. Вот мне и показалось, что до розового сада она медленно размышляла, а как розовое масло замаячило, так и заторопилась. Мне моментально пришла на ум пословица, которую я тоже слышал в театре: "У рака мощь в клешне, у богача - в мошне".

- А, может, в саду на неё что-то другое повлияло, а не твоё розовое масло, которого пока ещё нет?

- Ну и что  в саду у меня создано? Кроме роз там ничего нет. А в ту минуту даже людей не было, вообще никого. Ты к тому времени и то смотался. Я же, как назло, выхвалялся, расписывал свои доходы, хотя в действительности весь в долгах, как коровий хвост в репьях. Но Светлана, похоже, умеет выделить главное. Хм, права поговорка: "Тугая мошна не говорит, а чудеса творит".

- Спроси у Светланы, чем ты понравился так внезапно.

- Она сама всё выпалила прямо там, среди роз. Сказала что-то вроде того, что восхищена мною, что я добрый и ещё какой-то необыкновенный, поцеловала и помчалась подбирать свадебное платье.

- Ну, ты бы остановил, чтоб теперь задний ход не давать...

- Да она так припустилась - сороконожка не догонит!

- Ты должен быть счастлив. Она не дала тебе повода сомневаться в свих чувствах.

- Да я как бы не в обиде. Просто  меня гложет спонтанность её действий. То - ноль. То вдруг - аршин! Не лишне было бы убедиться в том, что она действительно считает меня лучшим. Надо этим срочно заняться. Как гласит поговорка, "не доглядишь оком - заплатишь боком". Хочу удостовериться, что  она не просто так ляпнула про меня, как самого хорошего парня.

- Она вполне могла говорить от  сердца. Почему нет?

- Света очень юная, а я старше. Не может девушка быть очарована таким кавалером.

- Наоборот: девушек привлекают  мужество и твёрдость духа, которые у тебя имеются в наличии.

-  Надо бы проверить, так ли это.

- Зайди в клетку с медведем - и проверишь.

- Не меня проверить, а Свету!

- По-моему, она ведёт себя искренне и говорит правду.

- Поговорка и про говорливых  имеется: "Не верь чужим речам, а верь своим очам".

- Неужели ты чего-то в ней не разглядел?

- На солнышко во все глаза не взглянешь...

- Ха! Тебе пора с закрытыми глазами чувствовать её тепло за версту! Светлану ты должен был изучить за эти дни тесного, интенсивного знакомства.

- Вот-вот. Надо бы ещё теснее, и ещё интенсивнее. Как говорится, "глубже вспашешь, веселей спляшешь". Поможешь?

- В чём? Как?

- Создай ситуацию активного ухаживания. Прикадрись.  Приударь за нею, - выковыривая из зубов рыбью кость, причмокнул Андрюха, - и посмотрим, чем дело закончится.

- Дело закончится сковородкой, - Паша погладил свою голову, на которую нежданно могут посыпаться неприятности.

- Вряд ли сковородкой, - отмахнулся Андрюха.

- Скалкой?

- Боишься?

- Нет. Просто не хочу девушку охмурять.

- А если девушка охмуряет меня, это по-твоему нормально?

- Расстанься с нею, раз не очень уверен в ней. Что держишь подле себя?

- Красавица. Как гласит пословица, "не светит свеча против солнечна луча". Затмила она собою белый свет.

- Ты падок на смазливость? Если встретишь кралю поэффектнее, то сменишь одну на другую?

- Намерен меня обидеть? Ты мне не друг, что ли?

- Друг, друг.

- Так иди и испытай. Тебе это ничего не стоит. Возьми да поболтай со Светкой. Она тебя знает, в разговор вступит. Никого ты не охмуришь. Просто изобразишь из себя актёра, развеешься.  А сейчас для меня эти сомнения - очень сложная проблема.

      Чтобы не отказывать другу в решении "сложной проблемы",  Паша отважился на эксперимент соблазнения и пошёл репетировать позы и жесты,  характеризующие натуру ухажёра-сердцееда.

      На следующий день, узнав по телефону от Андрюхи местонахождение его невесты,  Паша отправился к парадной лестнице  библиотеки. Света частенько проводила время за книгами, поэтому организовать встречу не составило труда. На этот раз Света  вышла из центральной двери, читая на ходу.

- Привет!- остановил её Паша. - А я тебя жду.

- Что-то случилось? - на секунду оторвав взгляд от книги, поинтересовалась Света.

- Соскучился по тебе.

- Андрюха? - Света захлопнула книгу.

- Нет, я. Пойдём на карусели покатаемся?

            Света сунула книгу под мышку и, отведя  голову вбок, критически окинула взглядом Андрюхиного приятеля. Девушка не могла припомнить, чтобы за  ним такое  водилось - развлекать невесту в отсутствие  жениха.

         А Паша, уловив оценивающий взгляд, быстро  сориентировался в ситуации и выбрал выгодный ракурс положения тела, чтобы наилучшим образом предстать в лучах вечернего солнца. Приняв театральную позу, он застыл в ожидании. Света с любопытством уставилась на его скрещенные ноги и руку, упёртую в поясницу. Неподвижность Паши наводила на мысль, что тот собрался чихнуть. И Света уже собралась выпалить: "Будь здоров!", как вдруг обратила внимание на тень, тянувшуюся от ног Паши до фонарного столба. Тень напоминала градусник, и у Светы вырвалось:

- Ты температуришь, это точно, - в следующее мгновение Света вскочила на подножку троллейбуса и растаяла в толпе пассажиров.

- И это всё? А что дальше было? - разворчался при очередном обсуждении наболевшей темы Андрюха. - Ты дал промашку.  Эх, ты.  Прямо про тебя поговорка: "Глаз с дороги не сводил, а в канаву угодил". Надо было находиться подальше от остановки. Тогда бы результат был более-менее. Придётся повторить эксперимент.

- Бесполезно. Хоть около остановки, хоть вдали, - расстроенно бубнил Паша. - Света, будто Снежная Королева, реагирует на меня как на ледышку. Я применил массу театральных приёмов,  чтобы растопить холодное сердце твоей невесты.

- Ты потерпел фиаско по неопытности. Не расстраивайся. Ещё одну попытку сделаешь - и результат не заставит себя ждать. Помни  поговорку: "Охотника  девятая заря кормит".  Ошибка твоя вот в чём. Театральные ухищрения известны женской натуре, и потому дамы всегда на стрёме. Обопрись на то, против чего они бессильны: задействуй в Свете древние инстинкты! Воспользуйся дремлющими привычками, доставшимися человечеству от предыдущих ветвей эволюции.

- Предлагаешь брать пример с диких особей?

- А почему нет, если особи умеют распалить чувства? - Андрей завертел растопыренными ладонями возле висков, видимо, изображая какого-то дикого зверя.

- И брачные игры какого представителя фауны мне взять за эталон? Фазана?

- Впечатляющий танец получится, - хмыкнул Андрюха.

- Голубя?

- Нет, этот слишков назойлив. Он неправильно ухаживает. А всё потому, что уже не древний - урбанизировался.

       Упоминание городской среды вывело мысль в правильное русло.  Паша сообразил,  что подсказка частенько кроется рядом. Он наморщил лоб и стал припоминать, повадки каких зверей  знает. В уме проплывали картины городских парков, зоосадов, любительские снимки на видеокамеру.
 
- Ну тогда из дикой природы мне более всего понятна утка. Я смогу  скопировать селезня. Видел на пруду, как он вот так делает шеей, чтобы привлечь уточку, и вот так крыльями, - Паша разошёлся не на шутку.

- Не перебарщивай! Почитай литературу про уток. Когда будешь подкован, почувствуешь уверенность.

- Сколько же я потрачу времени на изучение специальной литературы?

- Зато при деле будешь. Не забывай про  поговорку: "Кто любит науки, тот не знает скуки".

- Лоботрясничать будет некогда. Это точно. Утиное поведение изучить непросто. Да и нарядиться, наверное, придётся соответственно. Утки же пёстрые. Ещё у них имеется так называемое "зеркальце"  на боку...

- Да, внешность имеет значение.  Подумай над этим. Но не сильно углубляйся. Помни: в утиных взаимоотношениях немалую роль играет плавание вокруг избранницы, а хорошим подспорьем служит  переливающаяся гладь воды, - Андрей принялся напирать на внешнюю атрибутику театральных постановок и перечислять всякие визуальные эффекты.

- Значит, для усиления древних импульсов следует добавить водоём? - обобщил Паша разглагольствования друга.

- Не помешает.

- А  Света собирается к озеру?

- Позвоню ей, когда она будет на пляже, и сразу сообщу тебе.

- На пляж? Мне? В это пекло? - Паша сердито отодвинул стул от стола, и тот негодующе скрипнул. -  Зачем я только согласился тебе помогать!  Я предполагал, что моей голове несдобровать. Вот, пожалуйста, теперь макушку солнцем напечёт.

- Панамку прихвати, - невозмутимо ответил Андрей.

        Андрюха с детства усвоил, что друзьям присуща  взаимопомощь, и потому нисколько не сомневался, что Паша с удовольствием и усердием будет выполнять задание. В конце концов  благополучие человека зависит от успешности его друзей. Так Паше  ли не быть заинтересованным в удачном создании семейного союза предприимчивого Андрея и талантливой девушки? Ему ли не ратовать за своевременную проверку на прочность будущего счастья двух людей? 
         
- А что мне на пляже делать? -  непонятно кислым голосом заныл Паша.

- Очаровывать Свету! - Андрей даже подскочил  от неожиданной интонации голоса Паши, лишённой бодрого энтузиазма.

- А Света что должна предпринять в ответ? - бубнил Паша.

- В идеале - ничего. А ты взбодрись, а то совсем сник. Ты не должен  вызывать в девушке чувства жалости, чтобы не получилось как в той поговорке: "Пошла по масло, а в печи погасло".

- Ну, я отправляюсь? - нытьё было таким, словно человек собирался не идти, а ползти. - Заработаю солнечный удар, только и всего...

- Купи три панамки: себе, Свете и мне. Я буду за вами наблюдать из-за кустов.

- И охота тебе сжигать под солнцем самое дорогое, что у тебя есть - здоровье?

- Истина дороже. И хватит болтать. За твоим языком не поспеешь босиком! Принимайся за дело.

- Сколько я сделал этих дел! На музыкальный путь тебя наставил, сказку оценил, советами был щедр,  на любую роль годен. - Пашу словно прорвало. - И в котах побывал, и спесь ухажёра на себя примерил, теперь притвориться уткой не отказываюсь. Но ты начинаешь зависать в театральной составляющей своего плана очарования девушки. Ты застрял в одном амплуа. Ты теряешь фактуру героя любовного романа. Ты мне даёшь задания ничтожные, несоизмеримые с судьбоносностью  цели. Чувствуешь, что мои роли мельчают: сказочник, ухажёр, селезень? С ними мельчаешь ты.

- А кто рекомендовал обратиться к театру? Разве не ты? - Андрей опять схватился за ветку плюща. - Ты! И ты был прав! Я в нём силён. Всё преломляю сквозь  призму театрального искусства. Всё изучаю в  бинокль. Так и надо. Театр предлагает рассматривать эпизоды с разных сторон. Издалека всё кажется незначительным и непонятым. А когда увеличишь -  многое  уяснишь. Ты что, забыл, что театральный зал обычно двухъярусный? Вот, пока со всех ярусов ситуацию не проанализируем, не остановимся.

- Но корчить из себя настоящую утку - это не театр, а слом сознания, - Паша сложил руки за спиной.

- Чем тебе утка не по душе? Изобразить утку легче, чем оленя. Вот, глянь на себя, ты даже без тренировки вылитая утка: руки за спиной, будто крылья у птицы, голову поднял. Тебе бы только клюв да ласты - и вылитый селезень.  Умеешь же произвести впечатление! Я не ошибся, сразу увидел твои артистические способности.

- Руки, ноги, клюв, крылья - это внешняя форма. А где внутреннее содержание? Я должен войти в образ. Необходимо время для моральной подготовки. Может, отложим это представление на недельку?

- Нельзя. Промедление испортит задумку. Поговорка о том же вещает: "Ранний дождь озолотит, а поздний разорит".

- А вдруг, поспешность станет  ошибкой?

- Исправим! Верь народной мудрости. Она гласит: "Не бойся первой ошибки. Избегай второй". Пока у нас  не было недочётов. Так что иди напролом. Даже если и будет неудача, она станет первой. А это не фатально. Пословицы не врут.


      Паша  понуро побрёл готовить себя к новым провалам. Удачи от очередного рывка он не ждал. Каждому ясно, что влюблённую утку изобразить непросто: можно и шею вывихнуть, если слишком стараться.

      Так что пришлось Паше провести полдня в библиотеке, изучая по книгам повадки водоплавающих птиц, чтобы как следует подготовить себя ко второй "попытке соблазнения", не ударить  лицом в грязь и работать не одним только шейным позвонком. Ведь утки в процессе ухаживания ещё и крякают? Это надо было срочно уточнить.

       В читальном зале из стопки журналов и брошюр  Паша узнал, что первое описание уток сделано  две тысячи лет назад. "Значит, данный вид птиц относится к стойким представителям дикой природы, т.е. всё делает правильно, потому и живуч, - сделал  Паша  резонный вывод. - Например, в ответ на своё приветствие селезень обязательно надеется на ответный танец уточки. Если парного кружения по воде не состоится, то пара не создастся. Не то что голуби - те не ждут благосклонности. Да и не дождёшься. А уточки долго-долго кивают друг другу, плещутся  и совершают вальсирование вдоль берега. И как заманчиво организуют угощение: селезень приводит уточку к крошкам хлеба, сам не ест, смотрит, как возлюбленная насыщается. И только когда та отплывёт, селезень позволяет себе полакомиться остатками корочек. Целуются утки и подавно премило: не раззявают пасть, словно саблезубые тигры, а закрытыми клювами тычатся в крылышки друг другу. Что за прелесть!  Утятки же любят своего папу самозабвенно: плывут к нему, гребут! Но это позже..."

        Пока Пашу интересовал исключительно период ухаживания. Особое внимание  он уделил осанке и посчитал, что для успешности действий надо иметь, как у уток, горделивую постановку головы, полусонные глаза, неспешное покачивание плечами и громкий голос. Крякать нужно обязательно. Зычно, но редко.

        Паша так увлёкся штудированием древних свидетельств об утиной популяции, что даже не обратил внимания на вошедшую в зал  Свету. Пробираясь по узкому проходу между столами,  та нечаянно заглянула в толстую Пашину тетрадь, куда новоявленный ученик заносил факты об утке "индийский бегун".
         
       "Видимо, друг Андрея собирается разводить яйценосную домашнюю птицу" - подумала Света и тихонько устроилась за столом на последнем ряду в уголке между стеллажами. Свете предстояло скопировать чертёж свадебной фаты из журнала мод. Выбранный фасон нравился девушке крупными складками, ниспадающими с венчика волнообразной дугой. Ей мечталось иметь свадебную фотокарточку, достойную семейного архива, чтобы в течение многих лет родителям, будущим детям и знакомым   было бы приятно брать в руки снимок.
   

       Света осталась довольной тем, что Паша не заметил её присутствия в библиотеке. Ведь если бы последний разговор с ним, поставивший девушку в тупик, повторился, то пришлось бы на полном серьёзе заняться переделкой крыши, которая у Паши поехала. Но  Света не располагала временем на ремонт. Невесте хотелось побыстрее купить ткань для фаты и приступить к пошиву изделия.

       По дороге до магазина текстиля Света заглянула в свадебный салон. Примерив самое пышное белое платье, она никак не могла заставить себя с ним расстаться. В кринолине было так комфортно! Светлана, затаив дыхание от восхищения собственным обликом, долго стояла в рюшках и кружевах, похожих на белую пену морского прибоя. Ни дать ни взять, Афродита! Поведёт правой рукой - стразы на рукаве так и блещут, будто брызги волн. Поведёт левой - парчёвый манжет блестит, словно каменистый пляж.

      Ассоциация с пляжем заставила Свету перевести взгляд с рукавов  на область декольте. Стало ясно, что в эту часть  Светиного облика следует добавить   загара. Всё-таки цвет кожи не должен сливаться с тоном одеяния.

      Невеста представила, как замечательно будет  смотреться серебристая прозрачность каймы по верхнему канту платья, упирающаяся в коричневую густоту загара, как фольга в шоколадку. Какая девушка  откажется слыть "шоколадкой в фольге"? Не Света - точно! Она решила купить понравившееся платье. Однако кусачая цена, свирепо вытаращившись с этикетки, не только цапнула мечтательницу, но ещё и обтявкала, и обвизжала, а, может, и обгадила ту, у которой не нашлось  денег на элементарное. Какой конфуз!

       Сумма не набиралась. Надо было срочно устроиться на временную работу для улучшения финансового положения. Досконально продумать этот вопрос и обвести красным фломастером газетные объявления Света собиралась на пляже.

       Оставив понравившееся платье некупленным, Светлана вернулась домой и стала готовиться к походу на речку. На следующий день, нагрузив  пляжную сумку дюжиной газет, набором фломастеров, плетёной циновкой, пудрой, салфетками и косынками, Света поспешила к реке.

       Но у речки она едва успела бросить на бережок циновку, как зазвонил телефон:

- Светик, ты где? - интересовался Андрей.

- На обрыве.

- Давно?

- Только что пришла.

- Ну загорай!

        А по тропинке  уже приближался  Паша. Он сжимал в руках две панамки и  мимоходом зашвыривал в кусты третью.

- Привет, Светлана! - привычно тепло сказал он и устроился поблизости на дощечке. - Греемся? А я как раз приобрёл две панамки. Одну тебе дарю!

       Паша нахлобучил Свете на голову обновку.

- Не надо  наряжать меня в чужие вещи! - сорвала Света непонятно чей головной убор.
    
       Паша  догадался, что опростоволосился, уподобившись поведением настырному голубю, и приступил к исправлению ошибки.

- Новая панамка-то! Мне идёт! - и, натянув  на лоб панаму,  сонно прикрыл веко, чтобы удлинённым разрезом глаз напоминать утку. - Вот какой я весь с иголочки, -  Паша обошёл Свету по кругу и  кинул камешек в реку.

      Разбежавшиеся волны, круговое обхаживание и глаза с поволокой должны были возыметь воздействие на девушку. Но Света почему-то ёрзала на циновке,  вместе с нею отодвигаясь подальше от дощечки назойливого парня. "Видимо, три утиных приёма маловато, - задумался Паша. - Надо применить весь арсенал".

      Свете совсем не нравилось  приставание сопляжника, и девушка бы ушла, но недавний звонок Андрея вынуждал её  оставаться на месте и ждать возможного следующего диалога или встречи с женихом.    

      А Паша не терял времени даром и расщедрился на целый поднос мороженого.

- Кушай, Света!

- А ты почему не ешь? - Света выбрала себе эскимо.


- Как истинный джентльмен, только после тебя.

- Разве я в силах съесть такое количество? Пока я свою порцию закончу, твоя растает.

- Пусть!

- Странно.

- Так принято у ут.., -  Паша прикусил язык.

- У кого?

- У-у-у ут.., ут.., у этих, ну,  как их там..,  у-у-у т.., у  ут... ренних пловцов. Утренние пловцы - это те, кто увлекается  плаванием на спор через реку, с утра, чтоб первоначально плыть против солнца, а назад - прямо на восход, ага, - выкручивался Паша. - Моя команда всегда побеждает, потому что я перед заплывом  оставляю на старте бадью с мороженым, чтобы стимулировать силы организма к возвращению на противоположный берег. И мы всегда опережаем соперников.

- Необычный метод стимулирования спортсменов.  Это новое веяние? Открытие для постановки рекордов пловцов?

- И не только пловцов, но и прыгунов, и бегунов...

- Даже бегунов? Утка "индийский бегун" тебе нравится своими спортивными качествами?

- Откуда ты взяла? - Паша затаил дыхание.

- В библиотеке ты  читал книгу  о ней. Хочешь стать фермером? А меня возьмёшь в напарники?      

        Света загорелась идеей развития подсобного хозяйства. Совместное фермерство сулило ей доходной утиный бизнес и деньги, в которых на данном этапе жизни  невеста испытывала острую необходимость.

- Хм. В некотором смысле.., -  Паша понял, что скоро будет разоблачён, и что теперь ему не отвертеться от советов Светы по выращиванию домашней  птицы.

         А Света ухватилась за тему счастливого утиного царства и сподвиглась освоить специальность сельхозпроизводителя на ферме Паши. Убедившись, что Андрея на пляж можно уже не ждать, она свернула циновку в рулон и вдохновенно выпалила:

- Идём, Паша!

- Куда?

- На рынок выбирать утят. Через месяц утята-пуховички станут во-о-от такими, - Света доходчиво махнула рулоном, - и мы сделаем уникальный фильм про взросление птиц на ферме "Утиное Царство". Туристы прибудут!  Бизнес! Прибыль!  Понимать надо!

       Паша  затравленно оглянулся на кусты. Высунувшийся оттуда Андрей энергично  крутил рукой, мол, давай, набирай обороты, и показывал большой палец, подчёркивая, что чрезвычайно доволен разворачивающимися событиями.
          
       Ну как тут не скривиться? Паша чуть не выругался. Чему Андрюха рад? Он думает, что Света направляется в тенистый сад на укромную скамеечку? Ан нет: она тащит несчастного парня по раскалённым зноем улицам на никому не ведомую ступень женских приусадебных фантазий. Опять, Паша, что ли,  что-то упустил из выученных назубок приёмов обольщения? Вроде всё сделал, как надо: кормёжка была, горделивая осанка - тоже; по кругу ходил, глаза удлинял. Что забыл? Эх, не успел в паре повальсировать вдоль бережочка, и ни разу не крякнул.

       Паша умоляюще посмотрел на Свету,  свёл брови и открыл рот.

- Поперхнулся? - девушка постучала  парня по спине. - Доедай мороженое.  - Вручив попутчику поднос с вафельными стаканчиками, она указала направление движения, и процессия из трёх человек ускорила шаг.

        Со стороны это выглядело так.  Впереди шествовала юная особа, нетерпеливо размахивающая пляжной сумкой; за нею плёлся побитый жизнью чудак и слизывал с пальцев остатки тающего мороженого; замыкал шествие любопытный человек с биноклем, мелкими перебежками прячущийся за клумбами.


        Калейдоскоп пышных газонов кружился перед Андреем чарующими спиралями, растекался таинственными эллипсами, концентрировался дурманящими конусами, воспарял стрелками и ниспадал завитушками. Андрей прятался за клумбами, идя на полусогнутых ногах.  Цветы благосклонно относились к стремлению парня слиться с ними и старательно тянулись  головками к небу, чтобы прикрыть того, кто то и дело припадал к стебелькам.

       Пёстрая панамка, украшенная изумрудным лейблом, как нельзя лучше подходила для маскировки. Но никак не подходили светлые брюки. Андрей, то и дело опускаясь около очередного кустика на колено, изрядно испачкал одну штанину. Отряхиваясь, он неохотно объяснял прохожим, обеспокоенным причиной его  беспрестанных падений в клумбы, что  спотыкается о бордюры. А в целом всё в порядке: он наблюдает в бинокль за бабочками.

- Сквозь тернии к звёздам! - одобрительно кивали прохожие, а Андрюха вновь рыбкой нырял в "тернии" из опасения, что Света вот-вот обернётся.

      Света же крутилась, как заведённая. Со свойственной ей непосредственностью она делилась с  Пашей планами по организации фермерско-туристического хозяйства. В её мечтах подразумевались дни посещения озёр, где привыкнут резвиться утятки; лугов, где прелестные пушистики станут греться около мамы-утки;  корытца, к которому они будут бежать со всех ног за угощением.

     На территории хозяйства главная дорожка должна была вести к привлекательному стенду с картинами из жизни уточек. Центральной статьёй стенда засияет заметка, содержащая рекомендации о том, как правильно оказывать содействие маме-утке в вопросах обучения и воспитания выводка.

      Добираться  до ворот "Утиного Царства", согласно разработке Светы, туристам будет помогать мини-автобус с водителем-аниматором в костюме цапли. Почему именно цапли, Паша не уяснил. Он слушал речь Светы в пол-уха, ибо считал, что ответственность за Светины инициативы возьмёт на себя Андрей, как навязавший всю эту затею с подглядыванием за невестой.

      "Кто кашу заварил, - успокаивал сам себя  Паша, - тот пусть её и расхлёбывает". Но пока хлебал один только он сам, и притом, не кашу, а растёкшееся мороженое с подноса.   А тот, кому по справедливости должна была принадлежать роль "расхлёбывателя", только и занимался тем, что далеко позади профессионально вскидывал бинокль, да элегантно сбрасывал с предплечья цветочную пыльцу. Блеск стёкол бинокля и сверкающий лейбл панамки однажды чуть не выдали кувыркающегося в клумбах. Но пока всё обходилось.
         
     Внезапно Андрей заметил, что Света замерла на месте и перестала размахивать руками. В бинокле  появился трафарет с надписью: "ОСТАНОВКА ТРАНСПОРТА". Андрей в сердцах забросил бинокль за спину, и, застонав от его удара по лопаткам, стал остервенело тыкать ногтем в телефон.

- Паша, обходи эти места стороной! - кричал Андрей в трубку, нервно вертясь вокруг своей оси, словно разгневанная оса. - Что ты снова наступаешь на те же грабли? Уводи Свету с остановки! Опять же удерёт!

     Докричаться до Паши не позволил подошедший троллейбус, который, втянув в своё чрево Свету и Пашу, двинулся в сторону Андрея. Теперь Андрею нужно было срочно слиться с близлежащей клумбой по-настоящему, и он погрузился в море цветов с головой, прижавшись к влажной земле животом. О светлых брюках парень уже не печалился. Сейчас главным было замаскироваться так, чтобы его не заметили  из окна троллейбуса.

     Сердобольные прохожие, конечно, тотчас принялись дёргать Андрея за плечи, стараясь вытащить невезучего на тротуар, но парень сурово отмахивался и упирался, как мог.

      Света, удобно устраиваясь в троллейбусе на сидении подле окна,  показала пальцем на барахтующуюся среди цветов группу и заметила:

- Гляди, Паша,  на улице человек упал. А панамка у него точь в точь как у тебя.

- Мода диктует актуальные фасоны, - нашёлся Паша.

- Актуальности надо следовать. Я согласна носить эту модную панамку.

       Паша протянул  Свете третий экземпляр. Она примерила, глядя на отражение в стекле, и столкнулась с десятком осуждающих взглядов. Пассажиры  ждали команды нажать  стоп-кран. Сопоставив три панамки, люди зашумели, логично предположив:

- Эй, ребята, там, наверное, ваш друг нуждается в подмоге. Остановите троллейбус, поднимите вашего парня сюда.

       В ответ  Света  дунула на свою чёлку, а  Паша ехидно прищурился. Пассажиры напряжённо наморщили лбы, рассматривая странную компанию в трёх одинаковых панамках,  отрицающую знакомство друг с другом.

- Поскользнувшемуся требуется компресс. Где доктор? - волновался салон. - У кого есть сердечные капли, таблетки или вода для травмированного?

- Не переживайте. Всё будет тип-топ! - тоном ясновидящего изрёк Паша.

- У того человека всё будет хорошо? - приблизилась к Паше женщина в шляпе, проникшись  уважением  к дарителю оптимистичных прогнозов. - А у меня?

- И у Вас,- успокоил Паша, искренне веря в то, что если женщина в шляпе, то и дела её  там же.

- А у меня? - пробасил мужчинв с необъятным рюкзаком, в который, наверное, поместилась половина домашнего уюта.

- Само собой, - обнадёжил Паша с видом специалиста, способного мыслью пронзать не только время, но и увесистые поклажи.

      И  был прав! Действительно, разве может не повезти  человеку, который, как истинный философ, "всё своё носит с собой"? Такой предусмотрительный турист никогда не попадёт впросак. Вот только Паша забыл сегодня взять из дома всё, и потому вместо философа мог превратиться в невезунчика. Эта мысль разрасталась подобно туче.

     На ровном  фоне положительных предсказаний стала проявляться клякса негативных ощущений. Они были связаны с тем, что в отличие от успешного  пассажира с рюкзаком, Паша не имел заплечного мешка  и оттого чувствовал себя не подготовленным к грядущим сюрпризам молодой активной жизни. А тут ещё Света вскочила и с возгласом: "Протрите ему виски духами!" бросила в окно троллейбуса упаковку влажных салфеток.

      Коробочка рассыпалась в воздухе, и одна мокрая салфетка, долетев до цветов, шлёпнулась  на макушку травмированного клумбами. Человек вздрогнул, снял головной убор и негодующе стряхнул с изумрудного лейбла влагу цитрусового аромата. Одновременно он с досадой  оглянулся на отъезжающий троллейбус, чтобы удостовериться, что из того больше ничего к нему не прилетит.

       В окне салона торчала Света. Глаза её были круглыми от удивления, а рот прикрыт ладонью во избежание неконтролируемого всхлипывания: "А-а-а, это о-о-он упа-а-а-ал, бедненьки-и-ий!"

- Ты что? -  Паша попытался усадить Свету на место.

- Кто там? - не отрываясь от  окна, медленно спускалась на сиденье Света.

- Где?

- Кто у клумбы в светлых брюках, с биноклем  и в пестрой панаме? Наш Адрей? Почему он упал? Он болен?

- Какой Андрей? Кто болен? - Паша   прильнул к стеклу. - Почему упал? У него, наверное, ботинки-клумборыхлители, вот и споткнулся во время вспахивания. Он уже уходит. Ух, как припустил! Весел, будто тушканчик: даёт дёру и присвистывает.

       Света  посмотрела вслед человеку в панаме, отбегавшему за деревья, и решила немедленно прояснить обстановку. Достав телефон, она набрала номер Андрея и поинтересовалась, где парень  находится, не нуждается ли он в чём и не кружится ли  у него голова.

- Я в аэропорту... - приплюснутым голосом процедил измождённый клумбовыми отжиманиями.

       Андрей посчитал правильным поместить себя в район, как можно  более отдалённый от ландшафта, засвидетельствовавшего его увлечение бабочками.

- Уф, всё в порядке! В окне был не он! - передала Света содержание разговора Паше. - А то я испугалась, что Андрею нездоровится.

- Хм, - со знанием дела причмокнул Паша, - у Андрея не бывает болевых симптомов. Разве что иногда неблагодарность обостряется зазнайством. Какое средство поможет справиться с подобным недугом?

- Рынок! Выходим! - крикнула Света и независимой походкой золотоискателя направилась в сторону ворот, за которыми открывался проход на тропу,  сулящую прибыль.

          Знали бы искатели приключений, что их ждёт на той тропе, ни сделали бы ни шагу. За полчаса Свете и Паше на рынке пришлось окунуться  в такие передряги, что и не придумаешь. Войдя в ворота беленькими, они выскочили обратно синенькими.

         По лицу Светы стекали голубые полоски растаявшей туши для ресниц, а у Паши через глаз темнел синяк.

         Первый тумак Паша получил от продавца, принявшего подошедших за двух родственников. Торговец заявил, что брату и сестре он не будет продавать птиц, потому что брат и сестра обычно враждуют с детства. А уточкам нужен покой, им слушать ссоры хозяев ни к чему. В ответ на Пашины  возражения продавец ткнул парня в плечо и с рыком: "Иди гуляй!" закрыл марлей своих жёлтых питомцев, чтобы злые "брат с сетрой" их не сглазили.

        Следующий продавец поинтересовался у Паши, не невестой ли является идущая рядом девушка, и на Пашину  реплику: "Не-не-не! Как можно!" врезал парню кулаком в бровь со словами: "Что значит: "Не-не-не"? Ты что, жениться отказываешься, ловелас паршивый? Синего штампа в паспорте страшишься, хмырь трусливый? Так получай синий штамп промеж глаз!"

         Третий продавец, заметив, что к его прилавку приближается человек с синяком на лице, уже издалека закричал:

- Иди стороной, фингалистый! Ходят тут всякие.., - и поддал Пашу пинком, чтобы тот быстрее миновал торговые ряды.

        Четвёртый продавец, критически уставившись на парня, одной рукой прикрывающего глаз, а другой - потирающего ягодицу, зачерпнул воды и окатил странных покупателей, хохоча: "Протрезвейте,  а потом приценивайтесь!"

       Так, без вины виноватая живописно расписанная парочка не солоно хлебавши покинула владения базара и остановилась у забора привести в порядок свою подмоченно-подсиненную репутацию.

         Укромное местечко не было безлюдным. Оно приютило не только травмированных. Возле самодельных лотков тут примостились обладатели хозинвентаря.

       Отоварившись досками, пилой, молотком и гвоздями, Света обернулась на писк. Это подавал голос утёнок. Он бегал по коробке, прислонённой к забору и норовил вылезти на асфальт.

- Возьмите утёнка, - предложила рядом стоящая женщина. - Нашла его на улице, а содержать не могу. Сложно за ним ухаживать.

- Одному плохо, - подтвердила соседка. - Утёнка лучше подсадить к моей утке и забирать всё семейство целиком.

       В соседней корзине утка грела десяток забавных утят. Одинокий утёнок перекочевал к ним, успокоился и заснул. Утка потрогала новичка клювом и спрятала под крыло. Теперь в её жизни стало одиннадцать малышей.

- Беру! - Света отсчитала деньги и, довольная приобретением, ринулась на вокзал.

       Паша  с досками, гвоздями, пилой и синяком похромал следом. Он не мог отказаться от сомнительной затеи оборудовать берег какого-то только Свете известного озера лавочкой для посетителей, потому что обещал другу испытать невесту на прочность.
       
       Но испытания опять долбили только Пашу. И уже ощутимо.  Тем не менее Андрей не предоставлял передышки и беспрестанно названивал:

- Вы где?

- На вокзале, - тускло проявлялся Паша.

- Куда путь держите?

- Не знаю, - в голосе Паши послышались дрожащие нотки. - Вроде лавки будем ставить, озеро искать. Туда утят пустим. Светлана купила целый выводок. Говорит, получится хорошая зона отдыха.

- Сейчас приду.

- Подменишь меня? - дрожащие нотки перешли в вибрацию.

- Нет.

- Мне тяжело, - вибрация начинала превращаться в волны.

- А кому легко?

- Подсоби хоть  доски тащить! - волны грозили перерасти в штормовое предупреждение.

- Не расслабляйся! Сосредоточься!

         Паша  обречённо вздохнул и, послюнявив палец, сосредоточился на залечивании синяка.

- Я вижу билетную кассу около железнодорожных путей. Пошли! - Света с воодушевляющей энергией поправила на плече Паши авоську со столярным инструментом. 

        Совсем недавно в троллейбусе Паша  мечтал о заплечном мешке. Отныне мешок  имелся. Мечты сбываются! Это хорошо. А значит, нет причин грустить. К тому же и соответствующая пословица существует на этот случай: "Взялся за гуж - не говори, что не дюж!"

         А "гуж" был ещё тот!  Неуклюже заваливаясь на один бок, куда тянула заплечная ноша, ссутулившийся парень поплёлся за порхающей Светой и оказался на железнодорожной платформе, абсолютно не понимая дальнейшего маршрута передвижения.

        Андрей  уже приближался к вокзалу. Настроение у жениха было упадническим, что не казалось удивительным после серии падений в клумбы. Наслаивавшееся на это Пашино пессимистическое восприятие жизни  и подавно выбивало из колеи.

         Андрей считал себя попавшим в ловушку профаном, находящимся в гораздо худшем положении, нежели  друг Паша. Всё-таки Паша, прикинувшись ведомым, послушно выполнял затеи Светы и ни о чём не беспокоился. Он просто собирал данные наблюдений и отчитывался: куда пошла, что сказала, кому подмигнула.

         То ли дело - Андрей: ему приходилось анализировать полученные от Паши материалы, сопоставлять факты, прогнозировать виражи судьбы. И сколько шишек он набил себе за первый день эксперимента - не сосчитать!

        По правде говоря, Андрея приводила в недоумение необъяснимая активность невесты. Той беспрестанно приходили в голову какие-то умопомрачительные идеи: то утят приобретать, то лавки громоздить, то озеро искать. Раньше за ней не замечалось такого рвения в вопросах оборудования  летних зон общественного отдыха.               

       Может, Света раскусила намерения жениха и теперь смеётся, намереваясь измотать парней по пригородным дорогам? Например, зачем она пришла на вокзал? В городе что ли нет прудов для уток? Тут что-то не то... Похоже, что у Светы есть тайный воздыхатель-миллионер, обеспечивающий пассию озёрами.

      Не зря, ох не зря эксперимент набирает обороты. Андрей всё выяснит до конца! Он разберётся в склонностях невесты. Вот именно сейчас и выяснит, куда это она намылилась?

      Притаившись за углом здания вокзала, Андрей принялся наблюдать за Светой и Пашей в щель между урной и  стеной. Бинокль высветил корзину с уткой, связку горбыля и гвозди, торчащие из карманов Паши. "Гм... - сердито засопел Андрей, - похоже, ребята к пикнику приготовились. Нагряну-ка к ним ночью. Они у меня попрыгают!"

- Гражданин! - раздался требовательный голос сзади. - В урнах шарите? Бинокль оттуда  достали? Признавайтесь: бродяжничаете или воруете? Чем промышляете? Где живёте? Кто может подтвердить вашу личность?

      Андрей встал с колен и оглянулся. Рядом стояли трое дежурных по станции.

- Что к урне прижались? - повторили они вопрос.

- Я поездов боюсь, вот и прячусь от приближающегося состава.  Иногда поезд такой  вихрь поднимает, что меня может сдуть! - отчебучил Андрей.

- Зачем пришли, если боитесь?

- Невесту провожаю. Вон она, - Андрей ухватился за спасительную соломинку, - она подтвердит мою личность.

- Ну, что ж, пойдёмте к ней. Выясним, что за невеста у такого чумазого посетителя вокзала.

         Андрей улыбнулся, радуясь тому, что Светочка его всегда ухоженная, аккуратненькая и изящная. Красавица, одним словом. Сейчас настал момент, когда благообразный облик невесты мог спасти репутацию незадачливого жениха. Но, подойдя к друзьям, Андрей к своему ужасу увидел, что Света тоже была чумазой. По её растерянному лицу расплывались синие разводы, а рукава и юбка были усыпаны утиным пухом. Громко крякающая утка дорисовывала неприглядную картину агрессивными мазками шумного поведения.

          Не лучшим образом выглядел и Паша. Синяк над опухшей щекой говорил сам за себя, а связка досок, к которым еле стоящий на ногах парень прислонялся, словно к фонарному столбу, и подавно добавляла негатива к характеристике  группы.

- Это ваш жених? - дежурный по станции обратился к Светлане, указав на Андрея.

- Да.

- А это чей жених? - дежурный кивнул в сторону Паши.

- Это наш общий...

- Ваш общий жених?

- Наш общий друг, - пояснил Андрей.

- Ну и компания, - дежурные занесли запись в журнал происшествий, - два сапога - пара. Три сапога. Все трое измазюканные, все в одинаковых панамках. Не врут, что знакомы. Милейшие, а кто вас извалял?

- Да мы с рынка. Уставшие, - отклонился от досок Паша.

- Горбыль тащите куда, откуда, зачем?

- Скамью делать.

- Скамью подсудимых?

- Нет, зону...

- На зону собрались?

- Вы не дослушали.

- Быстрее говорите.

- Язык не ворочается от переутомления. Зону отдыха намечаем построить.

         Дежурные по станции расписались в журнале и, окинув оценивающим взглядом компанию переутомлённых, чтобы получше запомнить жениха с биноклем, девушку с корзиной и парня с горбылём, махнули рукой:

- Ну, ладно. Каков  пункт назначения?

- Э-э-э... -  Паша быстро пробежал глазами по сторонам и прочитал на прибывающем поезде, - станция "Солнечная".

- Счастливого пути! А ты куда? - дежурные схватили Андрея, готовившегося протиснуться в дверь электрички. - Ты же провожатый. Вот и топай домой. И отвыкай копошиться в урнах.

- Андрей копался в помойке? - Света от потрясения чуть не выронила корзину.

- Не берёмся утверждать, что именно он делал в урне: копался, рылся или шухарился, но выглядело это немножко неэстетично. Так что лучше не повторять. До свидания!

- До свидания!

       Поезд набрал скорость и понёс Свету с Пашей в дальние дали. Света не отрывалась от окна. Ей показалось, что это уже было с нею: она так же смотрела в окно на удаляющегося человека в светлых брюках, и сердце её учащённо билось от жалости к бедолаге.

- Что-то мне подсказывает, что первый раз тоже был он. - Света постучала пальчиком по стеклу. - И брюки, и панамка, и лейбл, и бинокль - всё сходится. Часто он стал гулять по городу. А почему сейчас он, когда подошёл к нам, не обнял меня, не поцеловал?

- Ты ж с корзиной. В корзине утка, у утки - утята, у утят - пух. Тут не до того, - как сумел, успокоил Паша.

      Когда луга за окном стали зеленее, а дома ниже, электричка остановилась. Станция "Солнечная" порадовала высокой белой лестницей и необъятными просторами, открывшимися за нею.  Паша и Света  стояли на пустынной платформе загородной дороги и любовались окрестностями.

- Ну, давай! - радостно обратилась Света к попутчику.

- Чего давать?

- Веди меня на свою ферму!

- Нет у меня фермы.

- Ну, я имела в виду твой загородный дом, где ты хотел разводить
уток.

- Нет у меня ничего этого.

- А что у тебя тут есть?

- Тут? Ничего.

- Как это "ничего"? Ты же здесь живёшь.

- Откуда ты взяла?

- Сам назвал станцию "Солнечную".

- А что мне оставалось делать? Сказать дежурным, что еду не зная куда?

- Обманул? Ну, и зачем ты меня сюда привёз?

- Это ты привезла меня сюда. Сама всё придумала - и про мою ферму, и про уток, и про туристов, и про бизнес. Ты ж не позволяла мне слово вставить, тараторила, как заведённая. Я был уверен, что ты знала, куда ехала.

- И что теперь?

- Отменяем мероприятие и возвращаемся.

- А утятки? Они же замучились в дороге. Им водоём нужен.

- Над этим придётся поразмыслить.

     Паша  бросил связку досок на асфальт и присел на них. Света последовала его примеру. Вытянув ноги, они оба надолго застыли в глубокой задумчивости, изучая окрестности и надеясь разглядеть вдали сверкающее пятнышко водоёма. По каким признакам определить наличие воды? Пришлось освежить в памяти много полезной информации, полученной на  школьных уроках.
      
     На связке горбыля разгорелась нешуточная полемика. Спорщики  укоряли друг друга, сокрушались и подбадривали. Один  уговаривал идти через поле в поисках лужицы для уточки, другой - расспросить о наличии озера прохожего. Прохожих не было. Время шло.
    
     Ветерок теребил складки на Светиной юбке, пробирался в босоножки и щекотал пальцы ног. Порой он что-то нашёптывал ей на ушко и Света поворачивала голову в  сторону медово-сладостного шороха.

      Паша заметил игры лугового ветерка вокруг  ног спутницы и усмехнулся. "Да, - подумал он, - природа любит своих чад и не позволяет им отчаиваться. Жених не поцеловал, так ветер зацелует."

      А поскольку природа  иронична и доброжелательна, то никому не даст пропасть. И утке, и утяткам обязательно повезёт. Да и людям тоже.


Глава 2 - Шиворот-навыворот

         Тем временем утиное семейство принялось форсировать события и выглядывать из корзины, намереваясь  перепрыгнуть плетёные бортики. Птицы требовали к себе внимания, и Света, отойдя подальше от железнодорожного полотна, поставила корзину наклонно в траву. Обитатели плетёнки тотчас покинули  временное пристанище.

         Мама-утка, подкрепившись молодыми побегами луговой поросли, бодро направилась прочь от населённого пункта. Несколько раз оглянувшись и удостоверившись, что стройная вереница воспитанников следует за ней, она смело продолжила путь к ей одной известной цели.

         Цепочку путешественников замыкали девушка с корзиной и парень с горбылём. Люди всецело передали бразды правления утке, надеясь, что та, в отличие от них, знает, куда идёт. А кряква, примечая сорта трав, привыкших  укореняться вблизи влажных ложбин, безошибочно вывела группу к владениям водной стихии. Как настоящий экскурсовод, утка без плутаний достигла маленького озерца, затерявшегося среди зарослей оврага, и, призывно крякнув, спустила первую партию туристов на воду.

         Вторая партия, состоящая из двух человек, упрямо уцепилась за берег. Ну, вольному-воля. А утке надлежало поскорее адаптировать своих деток к  утиному образу жизни. Крылатые путешественники принялись тщательно знакомиться с  царством своей будущей жизни, изредка перебрасываясь взглядами с людьми.

        Света не сводила  глаз с утят, что Паше показалось несправедливым. Он, столько часов посвятивший изучению повадок водоплавающих птиц, почему-то не сумел растопить сердце девушки. А тут, нате вам, те же утки, которых парень давеча копировал, очаровали Свету так, что девушка отдавала им свою любовь без остатка.

        Паша недоумевал: в чём загорелый мужчина проигрывает утиной породе?

- Свет, а Свет, - вкрадчиво приступил он к разговору.

- Что? - субъект эксперимента подняла ресницы.

- Кушать хочется.

- Клевера вокруг полно, подорожник сгодится, одуванчик не помешает. Можно поискать землянику и заячью капусту.

         Пашу абсолютно не привлекала перспектива перевоплощения из пернатого в парнокопытного, но по словам Светы стало ясно, что девушка не пойдёт на станцию искать киоск с печеньем или чипсами, потому что  побоится оставить утят без присмотра. Паше тоже нельзя бросать Свету одну возле оврага. Слишком девушка кажется миниатюрной на фоне бескрайнего лугового ландшафта.

         Положение принимало форму неразрешимой ситуации,  и Паша в раздумьях подпёр рукой подбородок. Подбородок не подкачал и навеял воспоминания о телефоне, который выручал не раз.

-Ха! -  Паша хлопнул себя по гвоздям, торчащим из кармана. - Идея! Звоним Андрюхе и намекаем, чтобы привез еды.

- Но он же спросит, чем мы тут занимаемся, - смутилась Света.

- Скажем - бизнесом.

- Лучше соблюсти тайну и моё дело держать в секрете.

           "И эта туда же! - сник Паша. - В конспирацию! Разве я выдержу две тайны? Это же двойная нарузка". Но другу позвонил и по первой фразе догадался, что Андрей уже пять минут стоит на белой лестнице станции "Солнечная", и придирчиво разглядывает в бинокль сказочную сферу лугового озера.

- Вы что расселись? - Андрей ревел в трубку, как разгневанный зверь. - Ночь на носу!

- Света не хочет отсюда уезжать, ей уток жаль. Принеси нам сюда еды, - твёрдым голосом сказал Паша. -  Придётся ночевать тут.

- С чужой невестой? Ты не много на себя берёшь? - Андрей чуть не задохнулся от возмущения.

- На лугу же!

- Неважно. Ключевое слово: "ночевать". Я против него! Возражаю!

- Чем недоволен?

- В бинокль будет трудно за вами наблюдать после полуночи: ночью ж ничего не видно!

- Ну, ночуй с нами.

- Ах, уже "с вами"? Ишь, как заговорил! Вжился в роль?

- Силой, что ли, Свету тащить на поезд?

- Не прикасайся к моей невесте!!!

- Значит, ночуем в поле?

- Что купить на ужин?

- Всё!

          Вскоре Андрей с  тремя толстыми сумками и двумя брезентовыми палатками шёл по лугу. Трава была по пояс и он не опасался, что может быть узнанным Светланой издалека. Дойдя до середины луга, Андрей поставил покупки на землю и ткнул в кнопку мобильника.

- Паша, я исполнил твою просьбу! Накрывай поляну, обжора! - засмеялся он. - Сумки оставляю около зарослей тысячелистника, что за полосой таволги, где растёт репей. Забирай!
            
          Паша не разобрал, куда идти за продуктами и задумчиво замер над гаснущим экраном телефона.

- Какая таволга? Что за тысячелистник? Где репей? - бормотал он и прикидывал, в какую сторону податься.

         Луг поражал обширностью и разнотравьем. Упомянутый репей рос всюду. Белые шапочки тысячелистника  закрывали обзор. Как в этой круговерти  красок отыскать лиловые соцветия таволги?

         Можно было направить движение на станцию. Но  Паша взял круто вбок - туда, где темнел ветвистый  куст. Чутьё подсказывало, что где-то там благоухает редкая таволга, топорщится  вездесущий лопух и источает копчёный  аромат сумка с колбасой.

             
        Достигнув заветного куста,  Паша услышал грозное: "Ме-е-е!", что означало: "Ме-е-есто моё-ё-ё!" Неподалёку важно прохаживался козёл, привязанный к колышку. Длина верёвки позволяла делать большой круг. Единственно, куда она не  подпускала - к кусту. Но животное всё равно считало раскидистое  растение своим и мечтало рано или поздно общипать его как следует.

       Двуногий конкурент по имени Паша, пришедший от озера и теперь нахально нарезавший зигзаги около чужой мечты, козлу не понравился. Что поделаешь, насильно мил не будешь.

       А Паша совершенно  не понимал, почему он сегодня никому не нравится, и немного обижался за это на одну десятую часть мира, а на козла - очень сильно.   Отыграться за сегодняшние поруганное утро, скомканный полдень и тусклый вечер  Паша удумал на нём. Излить гной израненной людским равнодушием души парень решил не совсем оригинальным способом.

       Состроив козлу препротивную гримасу, Паша с пронзительным гарканием:

- Чего уставился? Я тебе не капуста! - принялся крутить перед козлом растопыренными пальцами.- Тю-тю-тю!

        Распальцовка переполнила корыто козлиного терпения, и рогатый ненавистник всего движущегося рванулся вперёд. Верёвка натянулась до отказа и вытащила из земли колышек.

        Дальнейшее продвижение Паши  происходило по неописуемой траектории. Перемахивания, перепрыгивания и перекувыркивания  маршрута перемешались в один сплошной гул:

- А-а-а-а!

         Паша - в куст, козёл  - туда же. Паша из куста... Но!
          
         О, это спасительное "но"! Всегда оно приходит неожиданно и переворачивает наизнанку всё, что происходило до него.


         Забравшись в куст, козёл успокоился. Убедившись в том, что мечта сбылась, и повезло достичь желаемого, козёл решил, что искать больше нечего и остановился. Благодарно мекнув и таким образом намекнув, что непрочь в дальнейшем продолжить  на пару с Пашей полезные для козлиной породы игры в продирание сквозь ветки, рогатый счастливчик приступил к насыщению.

          Куст стал быстро превращаться в лохматую раскоряку. Однако куст не поникал, так как знал, что новые листочки на нём вырастут. А вот  Паша, в отличие от куста, пребывал в расстроенных чувствах, потому что догадывался, что если срочно не поест, то прежнюю форму души и тела уже не восстановит.

- Где же эта чёртова сумка? - нервно вопрошал парень и вынуждал козла косить глазом в сторону Пашиного живота, урчащего на разные лады.

        Странные звуки были в диковинку: до такой степени голода козёл никогда не доходил, но подозревал, что двуногий незнакомец лелеет надежду вкусить куст. Этого животное не могло допустить, так как ему самому было мало.

         При очередном переливчатом урчании чрева двуногого, козёл принял боевую позу и топнул копытом, что означало: "На что рассчитываешь? Не отдам! Иди в поле, там пасись!"

         Паша  послушался. Долго-долго  слонялся он по полю, срывая с рукавов колючки. Наконец, пристроился на кочке и задумался. Куда Андрей мог затащить покупки?  Это можно предположить, если  поразмыслить над характером Андрея. Изучив привычки человека, можно спрогнозировать его поведение и вычислить действия до мелочей.
         
        Солнце клонилось к закату, а Паша  всё сидел на кочке, урчал и вычислял:

- Что  известно об Андрюхе? Авантюрист: значит, сумки мог бросить посреди луга. Недоверчивый: значит, наверняка прикрыл их лопухами. Скрытный: значит, опустил покупки в ямку. Влюблённый: значит, с поехавшей крышей мог оставить скоропортящийся товар на солнцепёке. Верный: значит, не изменяя своим привычкам, поставил сумки так, чтобы  за ними можно было наблюдать со станционной лестницы. То есть, действительно, сиреневые цветы высокой травы таволги могут служить ориентиром. Тем не менее не видно таволги из-за лопухов. Эх, Андрюха, хоть бы для опознавания траву тимофеевку скатал в клубок да  панаму на него прицепил!

- Нет, нет! - раздался звонкий голосок. - Андрюха не похож на тимофеевку с панамкой. Не надо на него обзываться.

          Света примостилась на соседнюю кочку и протянула Паше полбатона хлеба и два йогурта.

- Ешь, а то  уже от переутомления сам с собой разговариваешь.

- Ты нашла? - радостно воскликнул Паша, шурша упаковкой принесённого питания.

- Почему "нашла"? Купила на станции.

- Утят оставила?

- Они спят, забившись в укромное местечко. Им до утра ничего не угрожает. Но вот нам ночью будет жутковато... Тут кто-то бродит... Страшно... Я наткнулась на склад вещей: палатки, сумки, пакеты, складные стульчики.

- Где?

- Вон там, иди по дуге.

         Паша, быстро запив полбатона хлеба литром клубничного  йогурта, побежал в указанном направлении. Вслед за ним склонились  белые венчики тысячелистника, выглянули из-за них жёлтые головки одуванчиков. И сиреневый клевер качнул своей аккуратной стрижкой. Наверное, луг подумал, что это ураган по нему промчался.

        Сияющий и румяный, Паша вернулся с двумя сумками, двумя палатками и кучей кульков наперевес.

- Ты зачем взял чужое? - возмутилась Света.

- Это наше! - расплылся в улыбке Паша.

- Стало?

- И было!

        Всю дорогу до озера Света уговаривала Пашу вернуть чужие вещи на место, но парень залихватски посвистывал и подбадривал спутницу:

- Не отставай!

- Не знала я, что ты - воришка!

- Ха-ха-ха! Мне эта поклажа принадлежит по праву.

         Света ахала и пыталась урезонить умыкателя чужого скарба:

- Объясни: если украл, отчего несёшь ворованное к озеру? У тебя тут есть постоянный схрон? Но хозяин поклажи придёт и найдёт!

- Хозяин не придёт никогда! - Паша присвистнул.

- Что ты сотворил с хозяином?

- Ничего я ни с кем не сотворил, обижаешь.

- А почему же хозяин не придёт?

- Потому что тут ты!

- Я?!!

      Света окинула критическим взглядом свои ноги, платье, поправила волосы, оценила размер плеч и мускулов, но так и не поняла, чем она может остановить богатыря, способного принести на луг многокилограммовую ношу.

      Удивление усилилось, когда, выйдя на бережок, Паша разложил находки и приступил к распаковыванию вкусно пахнущих пакетов. Света со страхом смотрела на это безобразие, и, беспокойно озираясь, твердила:

- Прекрати немедленно! Положи обратно!

             Но когда Паша  извлёк из чужой сумки кусок колбасы и стал его жадно запихивать  в рот, у Светы пропал дар речи, и девушка только  ошеломлённо хлопала ресницами.

- Что не ешь? - парень вытащил банку сметаны и нарезку сыра. - На, уплетай за обе щеки!

- Как можно кушать не своё?

- Это моё.

- Если нашёл, значит, твоё? Между прочим, это я нашла!

- Правильно мыслишь! Раз ты нашла, то тебе причитается две трети найденного. Делим!

       Паша пошуровал в боковом кармане сумки и обнаружил кошелёк с деньгами, туалетные принадлежности и скатерть. Деловито расстелив последнюю на траве, парень на глазах обомлевшей девушки стал сортировать содержимое: кучку еды - себе, две кучки - Светлане, чтоб по-справедливости получилось один к двум.
         
      Наглое опустошение свёртков  привело Свету в замешательство, и она уже собралась бежать отсюда, как вдруг  Паша озвучил спасительную версию происходящего:

- Это ныне поветрие такое: бизнесмены занимаются благотворительностью. Они по лугам расставляют сумки с подарками, чтобы порадовать людей. Выигрывает тот бизнесмен, чей подарок съедят быстрее.

- А! - смирилась Света и приблизилась к скатерти. - Замечательные бизнесмены: заботливые и щедрые.

- Как в воду глядишь!

               Света и впрямь глядела в воду и потому первой заметила мужчину, с диким воплем "А-а-а-!" припустившегося бегать вокруг озера. Удирая от козла, человек прыгнул в воду, а козёл, гневно помотав рогами, направился к Паше.

- Ой, забодает! - предостерегла Света.

- Не-е-е, это мой дружочек, - успокоил Паша.

           Света, закатив глаза, подумала: "Куда я попала?"

            Через секунду к самобранке подошли блеющий козёл и мокрый  Андрей.

- Зачем ты здесь? - вскипел Паша, набычившись на Андрея.

- Захотел проверить, а нарвался на козла.

- Отдышись пока. Я отойду на полчасика, - Паша, выставив перед козлом пучки петрушки, укропа и лука, повёл домашнюю скотину в поле. А Света, недовольно сдувая чёлку со лба, приступила к прояснению ситуации.

- Что тут происходит, Андрей? - нахмурилась она. - Знакомые козлы... Ворованные сумки... Таинственные ныряльщики... А ты что хотел проверить?

- Д-н, ну, д... тэк дэ... - у Андрея, продрогшего в озере, зуб на зуб не попадал. - Как вы добрались... Я же слышал, что  на станцию  "Солнечная" направились.

- И теперь, Андрей, как быть? Ты ж, бедненький, до ниточки промок.

- Это поправимо, сейчас переоденусь. Вот в этих тюках где-то должен быть комплект одежды.

      С этими словами Андрей склонился над одной сумкой, принесённой Пашей с луга, и, ничего там не обнаружив, пошире распахнул вторую.

      "Ещё один любитель лазить по чужим саквояжам" - разочарованно отвернулась Света. - Не ожидала такого от жениха. Вытряхивает и даже не краснеет. Ну и ну..."

- Света, ты чем недовольна? - засмеялся Андрей. - Это ж моё барахло и моя упаковочка!

- Уже поняла, что здесь всё ваше - и битком набитые сумки, и  рогатые травоядные. Мне странным кажется другое: почему ты и Па...

       Света хотела спросить: " Почему ты и Паша знаете, что сумки принадлежат вам, а я - нет?", но вовремя осеклась, поняв, что невольно проникла в чужую тайну.

- Что "почему ты па..."? - Андрей напряг слух.

- Почему ты и па.., - Света подбирала слова, заподозрив неладное, - ты...и па...дал, и падал, и сидел в озере, а не хочешь переодеться? Ты же испачкался, промок. Одевай сухую одежду.

- Я ж собираюсь это сделать. Вот и мыло тут в сумке лежит!

- Дай мне мыло. Я постираю твою рубаху, - Света протянула руку.

- Не надо. 

           Андрей бросил мокрую рубаху себе под ноги и побежал на противоположный берег обсыхать и переоблачаться.

           Света схватила скомканную Андрюшину рубаху, намылила и принялась тереть. Тёрла и удивлялась, сколь многим воздействиям подверглась та за день. И в клумбу Андрей в ней падал (похоже, это был он), и к побеленной стене вокзала прижимался, и в озеро рыбкой юркал. И всё это происходило неподалёку от Светы.

           А ведь Светлана за день преодолела огромное расстояние: городской пляж, рынок, вокзал, загородная платформа, луг. И всюду, как необъяснимое совпадение, маячил Андрей! Но самое странное, то, о чём Света даже не собиралась беседовать с Андреем, - палатки и сумки парни принесли на луг в тайне от неё.

           "Что за шарахание с "подарками бизнесменов"? - рассуждала Света. - Кто тут выступает в роли  этого неуловимого "бизнесмена"?  Паша отпадает: он всегда был у меня на виду и незаметно затавариться не мог. Выходит, сумки на луг принёс Андрей? Допустим, Андрей обеспечил друзей питанием. Но почему скрытно? И зачем Паша водил меня за нос, изначально понимая, чьи эти сумки? Почему  сразу не сказал, что ищет Андрюхины свёртки? Зачем придумал историю про щедрых бизнесменов? Прятал Андрея от меня? Всё сходится. В принципе, если бы не козёл, я бы Андрея могла б и не увидеть возле озера. Случайность раскрыла парня".

          Света пришла к выводу, что Андрей за ней наблюдает и  в связи с этим часто попадается на глаза. Каков мотив слежки? Ответ пришёл сам собой. Ревность к другу - самая  реальная версия, ведь  Паша сегодня неотступно ходит за Андрюхиной невестой. Какому жениху это придётся по душе?

          Проанализиров события, произошедшие за  день, основательница утиной фермы наметила на будущее развивать туристическую тему без помощи Паши, чтобы зря не тревожить Андрея. А пока, простирнув Андрюхину рубаху, Светлана оказалась перед проблемой, где сушить бельё. Развесить было не на чем: ни кустика, ни деревца. Пришлось размахивать рубахой, чтобы та на искусственно созданном ветерке быстрее просыхала. За этим занятием её и застал Андрей.

- Кинь рубаху на землю! Высохнет как-нибудь! - крикнул он издалека.

- Лучше помотаю, - Света встряхнула рубаху и снова закружилась вместе с нею. - На землю класть нельзя, так как останутся пятна от цветов. В пакет тоже нельзя убирать  мокрое - заплесневеет.

- Брось, тебе говорю! - повторил Андрей.

- Немножко помашу, а потом на палатку повешу, - настаивала на своём Света.

        Вернувшийся Паша поинтересовался причиной шумного диалога и получил ответ, что Андрей недоволен поведением Светы.

- Обрати внимание, что вытворяет Света, - Андрей раздражённо поскрёб себя по колену и присел рядом с Пашей возле скатерти. - Это ж ни в какие рамки не втиснуть!

- А что? - Паша, уминая очередной бутерброд, заглянул за спину Андрею. - Светлана стряхивает сор с тряпки?

- Это не тряпка, а моя рубаха! Как можно такое стерпеть? Ты бы стерпел?

- Трясти  твою рубаху нельзя?

- Ты что, серьёзно не въезжаешь, что поведение Светы говорит о том, что она меня не любит?

- Не улавливаю связи между  тряской рубахи и нелюбовью. Или ты остерегаешься, что Света, став супругой, тебя будет трясти, как грушу?

- При чём тут груша и рубаха? Пойми: Света старается мне услужить! Она хочет мне понравиться! Это о чём говорит? Притворяется она, вот что!

           Андрей с негодованием смотрел на спокойное, сытое лицо Паши и чувствовал себя разнесчастным созданием, которого не хочет понять друг. С возмущением  воспринимая равнодушие Паши к поднятой проблеме, Андрей искал способ, как вдолбить в голову собеседника элементарные вещи, наглядно демонстрирующие неискренность, лукавство и прочие хитрости, на которые способны некоторые барышни.

           Паша  ничего предосудительного в поведении Светы не находил. Девушка сушит одежду. Разве нельзя? С другой стороны, ярость Андрея была настолько зашкаливающей, что верилось: парню противно смотреть на манипуляции со своей рубахой. Но что Света должна сделать, чтобы угодить недовольному? Этот вопрос Паша и задал Андрею, у которого от негодования  губы застыли в презрительной ухмылке. В ответ послышался не возглас, но рык:

- Не надо мне угождать!!! Своим угодничеством Светлана навевает подозрение о том, что она хочет влезть ко мне в доверие. И так она поступает постоянно: никогда  не перечит, не ссорится со мной, во всем соглашается, поддакивает и прыгает под мою дудку. Как пить дать - притвора. Замуж хочет за богатенького. Не любит, а играет в любовь.

- Любит. И только тебя, -  заступился за Свету Паша.

- А я не верю.

- Что ж ей делать?

- А пусть докажет свою любовь!

- Так вот где собака.., - Паша прожевал кусок копчёной сосиски, - за...

- Ты кого "собакой" назвал? - размахнулся  Андрей. - Вот тебе!

          Последовал удар в плечо, и  Паша кубарем скатился в поблёскивающую водную гладь, сжимая в руках недоеденную сосиску и пластмассовый стаканчик с лимонадом.

- Озверел совсем? - балансируя на скользком иле, возмутился Паша.

- А не будешь обзываться "собакой"! - У Андрея ходили желваки и дёргалась бровь.

- Чудак! Ты ж не дал мне фразу договорить. Это же общепринятое выражение: "Так вот где собака зарыта".

- В следующий раз договаривай! - Андрей в сердцах дрыгнул ногой.
      
            Света прибежала разнимать драчунов и увидев, что мокрой одежды прибавилось, устало спросила:

- Опять ныряете?

- А пусть не обзывается! - отвернулся Андрей.

           Продолжая производить ненавистные Андрею действия с рубахой, Света мысленно оправдывала злость жениха тем, что ему неприятно слышать от друга  грубые слова в свой адрес. А то, что Паша мастак обзываться, она убедилась сегодня  на лугу: парень там что-то бубнил, вроде сравнивая Андрея с тимофеевкой в панамке. Но почему, собственно, Паша настроен против Андрея, зачем обзывается? Из-за сумок, которых он не смог отыскать? Однако разворачивающиеся  события указывали на то, что не Паша негодует, а Андрей.

           Выкарабкавшись из озера, Паша сорвал с себя футболку  и стал  выжимать:

- Сейчас потуже жгутик скручу, чтоб футболка стала почти сухой. Во, глядите, уже почти не капает. Можно надевать, на теле подсохнет.

- А что тебе беспокоиться о просушке? Пусть Света ещё и твоё тряпье в порядок приведёт, - поддразнивал Андрей. - Эй, Светик, на очереди тебя ждёт Пашина роба!

           Удар в скулу, нанесённый жилистой Пашиной рукой, свалил Андрея. Началась такая потасовка, что у Светы зарябило в глазах. Кряхтение и сопение перемежалось с мычанием. Таскание волоком переходило в начальную фазу кувырка и снова распластывалось в плоский партер. Сведение ключиц становилось преддверием выпячивания грудной клетки, а заброс пятки вел к выгибанию  шейных позвонков.

        Победоносно попружинив на плечах проигравшего, Паша добавил яда к участи поверженного, приступив к следующему этапу глумления, который назывался "усушкой-утруской". Измочаленный борьбой, но гордый Андрюхин раздражитель дефилировал по кругу и, размахивая мокрой футболкой, приговаривал:

- Эх, сушись, рукав! Эх, сушись горловина!

        Белый от испитого разочарования Андрей ставил палатки и лязгал зубами в сторону Паши.
   
        А Света сидела на берегу, смотрела на зарождающиеся звёзды и думала: почему сегодня Андрей так мало общается с нею? Разлюбил? Тогда что он тут делает? Помогает Паше? В чём? Намеревается поговорить с невестой, а случай не предоставляется? Но куда лучше случай найти: ночь, звёзды, озеро, шорох трав и плеск лягушек? Разве нормальный жених упустит такую идиллию? Но жених ли Андрей? Считает ли он себя таковым? Или передумал, да сказать не решается? Призвал на помощь друга, вот и ссорится с ним?

       По всему было похоже, что перепалки между двумя парнями происходили из-за Светы. Об этом говорила скрытность парней: они не посвящали девушку в свои заморочки, доходившие до драк. Значит, именно Света была причиной их проблем.

       Светлану  настораживало, что жених что-то умалчивает. Ведь неискренность могла быть предтечей разрыва. Недаром слово "скрывать" является однокоренным с "закрывать". Закрыть дверь, уйти, хлопнув дверью, - это всё действия одного порядка. Неужели увядание отношений неизбежно? Что Света может предпринять, чтобы вернуть Андрею его прежнее благодушное настроение?

        А вдруг, дело не в ней, а в Андрее? Вдруг, ему претит статус жениха, и для него пришла пора покинуть кокон обязательств? Тем более, что жених - хоть явление высококачественное, но как правило недогрызанное. Не успеешь как следует на зубок распробовать, как он, надкусанный, забродит, превратится в струйку и будет склёван другими воронами, падкими на прокисшую ягоду. Вполне естественный процесс, ведь "всё течёт, всё изменяется".

        Однако допускать утекания женихов нельзя. Эти дары судьбы не колотушками из  подсолнухов выщелушиваются, а добываются изнурительными упражнениями мыслительной деятельности. Орудием для добычи женихов служат сундуки.

        Сундуки должны  вмещать  банковские карты, слитки, усадьбы, группу поддержки в виде локтястых родственников,  ряд отборных мохнаторуких знакомств и свадебное платье со стразами.

       Вспомнив о последней сундучной наполняющей, Света приказала себе встать и идти. Первая электричка ожидалась на платформе "Солнечная" в шесть часов утра.



       Едва забрезжил рассвет, Светлана покинула свою индивидуальную палатку и, растормошив парней в соседней, протаратарила, что ей пора в город.  Спросонья парни были не в состоянии догонять торопыгу, и предприимчивая утренняя фея без препятствий достигла цели. В городе она наклеила на стенд объявлений сообщение о формировании тургруппы для наблюдения за жизнью "Утиного Царства" и стала ждать звонков.
          
       К полудню набралось десять желающих ознакомиться с воплощением девичьей идеи. Организовав туристам встречу на вокзале и взяв за экскурсию энную сумму денег, Светлана сопроводила путешественников до озера станции "Солнечная". Гости утиной фермы остались довольны увиденным и принялись оборудовать пространство около озера: сколотили скамеечки из кучи горбыля, покормили уточку. По домам разъехались с намерением вернуться   семьями и соорудить домик для птиц в центре озера.

        Андрея и Паши Света на берегу не застала. Да и в дальнейшем их долго не видела. Парням было неловко за устроенную Свете катавасию и они старались не попадаться на глаза.

        Светино утиное хозяйство   разрасталось, группы туристов радовали многочисленностью, трудолюбием и альтруизмом. Люди приезжали к озеру для активного отдыха и с энтузиазмом включались в столярные работы.  Через неделю вокруг озера высились террасы, сверкали столы, шлифовались перила лестниц для спуска к воде, а в карманах Светы позвякивали денежки.

         Накопив сумму, достаточную для покупки белого платья, Светлана приехала в свадебный салон.

         Выбранный наряд по-прежнему блестел за стеклом и отпугивал покупателей дороговизной. Никто не отваживался раскошелиться на бело-пенную роскошь. А Света взяла и купила! И предстала, как Афродита в окружении прибоя.

         Подгонка по фигуре заняла продолжительное время: портнихе для вставки боковой молнии пришлось распороть прежнюю застёжку на спине и стачать её заново. Пока мастер приноравливалась, часы пробили два часа дня.

- Мне пора бежать! - ойкнула Света. - Снимайте с меня платье! Распарывайте швы скорее!

- Распороть быстро невозможно: я накрепко прошила ткань на руках, прежде, чем наметить положение новой застёжки, - извиняющимся тоном ответила портниха.

- Ах, ладно! Побегу прямо в свадебном платье! Представляете, что случилось? В 14-30 отходит электричка. Надо успеть, а то у меня на  станции "Солнечная" утята некормленные!

         Так и выскочила из салона в свадебном кринолине, зажимая около корсета сумочку. Прохожие сторонились, автомобили уступали дорогу, регулировщик перекрывал движение. Все  понимали, что девушка в белом  торопится.

        На станцию "Солнечная" Света прибыла через сорок минут, и, сойдя с электрички, пошла по лугу в окружении роящихся пчёлок и снующих под ногами муравьишек. Радостно было идти по июньским просторам, приминая  пышным подолом мягкие травы, смахивать с рук парящие паутинки и соревноваться с бабочками в очаровательности!

          Когда Светлана, обсыпанная пыльцой и сопровождаемая стрекозами, появилась у берега озера, ей зааплодировали сотни рук.

- Приветствуем королеву "Утиного Царства"! - кричала толпа. - Всегда приходите в этом наряде. Вам очень идёт фасон и цвет!

          Почувствовав себя в центре внимания, Света остановилась. Она оказалась стоящей на деревянном настиле фигурной лестницы, спускавшейся к озеру. Снизу на неё смотрели десятки улыбающихся глаз. Мужчины со столярными инструментами, дети с игрушками, женщины с рассадой бархатцев - все приветствовали начинательницу полезного загородного дела.

         Четыре глаза разглядывали Свету с особенным восторгом. Это были глаза Андрея и Паши. Затейники, оказывается, на этот раз  были здесь и ждали от Светы похвалы за выструганные ими изящные спинки лавочек.

         Света не спеша спустилась по лестнице к озеру и, поздоровавшись со всеми, прошла к тумбе, где держала утиный корм.

- Здравствуй, дорогая! - Андрей чмокнул Свету в щёку. - Мы лаком покрыли постройки фермы.

- Спасибо! Всё красиво! Хорошо, что наконец-то ты пришёл. Я так по тебе соскучилась! - Света сжала Андрюхину ладонь, и белая волна оборок платья в ответ на движение захлестнула лучики солнца, раскиданные по траве.

- Ты словно принцесса! Почему в таком наряде тут? - Андрей покрутил Свету за талию.

- Не успела завершить коррекцию деталей покроя платья. Пришлось с намёткой убегать из примерочной.

- А  гостям фермы понравился этот твой облик. Ты всегда в нём здесь пребывай. "Утиное Царство" оправдывает своё название, когда ты в нём  присутствуешь в облике сказочной предводительницы.       

- Это так. Но запачкается платье. А что делать? Другого тут нет. Ну, была-не была! Всё равно нужно срочно покормить утят. Можно, я насыплю им сухого корма? Андрей, не возражаешь, что я в свадебном платье поухаживаю за птичками?

- Мне всё равно. Твоё платье, - лёгкое пожатие плечами открыло зелёный свет, и хозяйка "Утиного Царства", насыпав в мисочки мелкой крупы, отправилась  угощать питомцев.

             
        До позднего вечера на ферме колобродило веселье: посетители занимались фотосессией, Андрей и Паша - покраской оборудования. Утята ходили, где взбредётся, и добавляли умиления и восторга ко всебщему ликованию.               

         Природа благоволила Светлане и наградила свою любимицу великолепным закатом. Краски угасающего дня залили небосвод от края до края. Белое платье Светланы впитывало сполохи  зари и, казалось, само начинало источать лучезарность. Андрей не сводил восхищённых глаз с избранницы и ловил её мимолётные улыбки в ответ.

        Туристы не покинули места отдыха даже когда приблизился час последней электрички. Все решили остаться до утра и надышаться ароматом влажных луговых трав. Уезжать не было смысла. Ночи в начале июня короткие, в 2-30 уже заря занимается.

         Береговое оборудование позволяло комфортно переждать  сумерки и увидеть первый луч рассвета. Люди расположились на лежаках, скамьях и гамаках. Нашли себе живописный вид на ночное озеро и Света с Андреем. На двух раскладных стульчиках они устроились  под звёздами и сквозь стебли высокой травы стали наблюдать за движенем облаков на горизонте.

         Вечерняя роса окружила подол Светиного платья  и блестела, подобно серебряному канту. Невеста восседала среди мерцающих капель на стульчике, как королева на троне среди россыпи драгоценных камней. Убранство июньской ночи напоминало глянцевую обложку сказочного альманаха поэзии. В природе всё  сияло подобно  дворцовому интерьеру: озеро под луной, обруч звёзд на небе, кольцо  рюшек в бриллиантах росистой травы.

         Мягкое поблёскивание  природы не только зачаровывало, но и ассоциировалось со светлыми мечтами.  Картины будущей семейной с новой силой завладели мыслями Светланы. Не скрывая восторга, Света обратилась к своему возлюбленному:

- Андрей, тебе нравится фасон моего свадебного платья? Я закажу ещё одно точно такое же. Ведь это для  семейного торжества уже не годится: на нём следы  выхлопных газов, жир от утиного корма и разводы от влажной  прибрежной травы.

- Тебе с твоей инициативностью надо всегда по два платья приобретать, - пошутил Андрей.

- Да, но после покупки этого одного, финансы были исчерпаны.

- Неужто  купила на последние деньги? Ни к чему такие  жертвы.

- Некогда искать дешевизну. Свадьба же скоро!

- Не так скоро.

               Андрей встал и, схватив свой стульчик, предложил  перейти на другое место, где посуше.   Светлана последовала за ним, щебеча про перспективу весёлого времени, когда они с Андреем не будут расставаться.

             Лишь только Андрей, установив сиденье на вытоптанном бугорке, устроился поудобнее, Светлана раскрыла свой стульчик и, смахув со спящего  клевера фонтан брызг, расположилась  рядышком.

- Удобно в длинном платье! - Света  обмотала в три слоя  многоярусные юбки вокруг ног. - Можно спрятаться от ветерка.

- Если замёрзла, иди в палатку.

- Нет, не замёрзла. С тобой посижу.

             Затаённая недоверчивость мелькнула в Андрюхиных глазах. Жениху показалась излишней та настойчивость, с которой невеста продвигается в глубь его судьбы. Андрея настораживали действия, с помощью которых Светлана как будто планомерно ввинчивалась на Олимп его ценностей. И пугало  предчувствие, что тот самый "винт вбуравливания"  неспроста подкреплён плоскогубцами предугадывание желаний избранника: то Света назойливо крутится перед ним в красивом платье, то обманывает, что ей не холодно, то послушно бежит следом за  Андреем, как котёнок за бантиком.

- Но я не бантик, я - мужик! - шепнул себе под нос Андрей, встал, сложил стул и вновь отправился искать более сухое местечко.

          Он размашисто пошёл вокруг озера, высматривая каменистый участок побережья, где роса не задерживается в вогнутых листьях травы. Светлана - за ним. Начатый разговор продолжился на новом месте, которое поистине было удивительно сухим: камушки вразброс устилали песчаные кочки и не позволяли влаге накапливаться на поверхности.

- Вот и четверг наступил, - напомнила Света. - Сегодня во Дврце Бракосочетания будет идти приём заявлений. С раннего утра выстроится очередь на вход во Дворец. Нам надо бы попасть в число первых. Для этого нужно немедленно сесть на поезд, который в 3-20 сделает пятиминутную остановку на платформе "Солнечная" для техпроверки. Побежали на станцию?

- Я не готов подавать зачвление прямо в этот четверг.

- Почему? Смущает моё платье? Я сейчас мигом переоденусь во что-нибудь. В сумках есть шорты и рубаха?

- В сумках есть всё. Но дело не в платье. Мне непонятно, зачем торопиться с бракосочетанием.

- А что тебя останавливает? - Светлана не узнала своего упавшего голоса.

- Света, нам надо проверить наши чувства.

- И сколько времени ещё на это потребуется?

- Годика два.

- Два?! Года? И что ты хочешь узнать обо мне за это время? Может, спросишь прямо сейчас о том, что тебе неясно.  - Света подпёрла подбородок ладошкой и приготовилась  быстро отвечать на вопросы мозгового штурма.

- У меня нет вопросов.

- Ну, конечно, я так и знала! - обрадовалась Света. - Мы же достаточно хорошо знаем друг друга. Так что нужно как можно быстрее заказывать второй экземпляр  свадебного платья, пока портниха не потеряла параметры  понравившегося мне фасона и не выбросила снятые с меня мерки! Справка из Дворца Бракосочетания даст право на пятидесятипроцентную скидку.

- Не думай о скидке.

- Почему?

- Не торопись. Придётся отложить свадьбу.

- Как? Я тебе разонравилась?

- Нет. Ты замечательная.

- Так в чём причина? У тебя командировка? Турпоездка? Осложнения со здоровьем? Больница? Влияние знакомых? Наговор на меня?  Перелёт через Атлантику? Тренировки для освоение Марса? - Светлана пыталась шутить, но слёзы подступали к горлу от неожиданности услышанного.

- Света, нет, не это.

- Я разве не всё перечислила? Та что же ещё? - Светлана не могла объяснить себе,  зачем она спросила об этом, ведь она же боялась услышать ответ и не хотела  знать его.

- Света, я не верю, что ты меня любишь, - раздалось, как бой часов. Как удар каменной глыбы о подножье скалы. Как вопль, как крик, как гром. Хотя Андрей говорил очень тихо, смотря себе под ноги и низко склонившись над приозёрной галькой, Светлане показалось, что нестерпимая боль разрезала барабанные перепонки и сдавила её голову кольцом испуга.


          "Ничего не сказала рыбка, только хвостом по воде плеснула и ушла в глубокое море". Почему-то именно эти строчки великого поэта, светлого певца любви, пришли на ум Светлане когда, приняв от Андрея ушат холодных слов, она почувствовала себя погружённой в водную стихию. Запахи озёрной растительности, густая синь воздуха и медленные наплывы серебристой ряби - всё напоминало сказочный мир знаменитой золотой рыбки. И как-то сами собой порывы души  начинали соответствовать картине, нарисованной поэтическим пером 19 века.

          Окружив себя ореолом  молчания, Светлана решила уйти в бескрайние луга, как золотая рыбка в глубокое море.

          Андрей, заметив, что Света скрылась в своей палатке, направился следом и, немного помурчав у входа что-то вроде:

- Ты это, Светочка, не обижайся. Я как лучше хочу.  Ну, если срочно надо, то можно подумать.., - завалился спать в соседнюю палатку, не дождавшись объяснений.

            Лишь только за Андреем захлопнулся брезентовый  полог, Света затолкала в дамскую сумочку самое необходимое и поспешила домой, в город. Небо прояснялось, и ранние птички приступали к  репетициям вокальных партий. На их голоса ориентировалась Светлана и уверенно двигалась среди трав туда, где около загородных домов высились деревья,  выбранные пичужками в качестве сценической площадки для исполнения арий. По кудряшкам поднимающегося тумана Света шла  на станцию "Солнечная", чья  первая электричка должна будет увезти огорчённую  невесту в город.

         Свадебное платье отяжелело от росы и требовало обратить на себя внимание. Света чувствовала, что платью пришло время стать короче и цветастие, потому что переход из деревенской среды в городскую просил новизны. Свадебный наряд, запечатлевший на себе все события минувших суток,  грозил не вписаться в городской пейзаж.  Он наверняка  вызвал бы ненужное любопытство. К тому же одинокая невеста, бегающая по городу туда-сюда изо дня в день, когда-нибудь могла бы  нарваться на нескромный выпад острых на язычок прохожих. И  Свете пришлось бы выкручиваться, сочиняя на ходу историю о том, куда подевался жених,  виновник столь экстравагантной ситуации, в которой невеста демонстрирует своё одиночество.

          И вот, чтобы не привлекать недоумённых взглядов горожан, Светлана надумала изменить платье ещё до того, как она прибудет в город. Наряд из  свадебного нужно было быстро  переделать в  обыденный. Для этого следовало разрисовать его аляповатым узором и укоротить.

         Отрезать подол легко с помощью сучковатого ствола: зацепить выше колен  рюшку за сук и рвануть! Для нанесения же узора  необходимо раздобыть банку масляной краски.

          Таким образом получалось, что Свете одна дорога - на ближайшую загородную  фирму "Строймонтаж". Там,  может,  повезёт обзавестись красками, кисточками и сучковатым стволом.
         
      
          Прежде чем перейти на противоположную сторону станционной лестницы, Света достала  мобильный телефон и позвонила Андрею. Он спал. Взяв трубку, парень услышал неожиданное:

- Приветик! Это Света. Я на тебя обиделась.  Забудь меня и больше никогда не звони. Между нами всё кончено. Прощай навек!

             Андрей протёр глаза,  увидел, что связь завершилась, зевнул и продолжил просмотр сновидений.

             А Света  поспешила дальше. Миновав железнодорожный переезд, она  очутилась в дивном уголке мироздания. Со вкусом оформленные ажурные изгороди были увиты цветами (как раз такими, какие бы невеста хотела нанести на платье), а черепичные крыши дарила такую энергию бордового качества, что  толкали невесту действовать без промедления.

             Поведя носом из стороны в сторону, как удравший мышонок, Света уловила запах ацетона. Устремившись в том направлении, где по представлениям девушки мог находиться "Строймонтаж", Светлана наткнулась на свежевыкрашенную скамеечку.

           Полоски скамейки поражали разнообразием оттенков и походили на радугу. Пестрота оказалась очень кстати. Её воздействие в вопросе ретуширования образа невесты  трудно было переоценить.

           Света присела на лавку и покрепче прижалась к её спинке. Подождав, пока масляное спасение приклеется к ткани, невеста встала, чтобы не прилипнуть  к лавке окончательно. Разлиновка прикрепилась к платью прочно. Платье из белого  стало полосатым.  Но только сзади.

            Чтобы разукрасить платье спереди, пришлось изловчиться и прилечь на скамейку лицом вниз, а затем зайти с другого бока  и перевалиться через спинку.  Много технических приёмов  использовала Света и, наконец,  выпрямилась отдышаться и насладиться результатами живописных работ.

           Полосочки платья получились на зависть прерывистыми, с  плавными переходами тонов - будто ветерок надул на ткань летние тропинки. Импрессионизм в чистом виде!

           Оставшись довольной своим мастерством, Света приступила ко второму этапу  переделки платья - к укорачиванию. На лавке было полным-полно неровностей и зазубринок.  За одну из торчащих щепок Света зацепила подол и рванула. Наряд быстро преобразовался. Правда, неровно: слева подол получился выше и уголком, а справа - ниже и лохмато. Ну, ничего. Сейчас так модно.

           Удовлетворившись произведённым перевоплощением из невесты в девчонку-модницу, Света двинулась в обратный путь. Да не тут-то было.  Дорогу преградили серьёзные дяденьки в черных очках.

- Доброе утро! - пробасили они. - Мы охраняем владения вот этого господина.

           Люди в чёрных очках указали на человека, который шёл среди них. Он тоже был в солнцезащитных очках, но ещё и в лакированных ботинках.

- Вы что делаете в моём парке? - строго спросил он Свету. - С какой целью валяетесь на моих лавках и рвёте на себе одежду?

- Чтобы видоизмениться, - призналась Света.

- На ходу переодеваетесь? Прячетесь? Шпионите за мной? Кто вас подослал в мой парк? Говорите начистоту. Мне уже надоело вылавливать пакостников, натравленных на меня конкурентами. 

          Свете совсем не хотелось, чтобы её "вылавливали". Набрав побольше воздуха, она залпом выпалила всё, что поняла за два дня: что свадебное платье стоит дорого, а любовь - тем более.
         
           Вникнув в лопотание отчаявшейся девушки, миллионер решил  помочь запутавшейся юной особе и заодно перепроверить полученные данные. Всё-таки он обязан знать, что творится в его владениях и почему  именно на его гектарах бушуют сердечные страсти. Для этого он собрался лично обойти свои угодья, в том числе и те,  где   с другой стороны железной дороги обосновались туристы.

            Накормив Светлану в ресторане и подарив ей платье в алмазах  из магазина сценических костюмов, чтобы она красотой и богатством утёрла нос превереде, миллионер вместе с  новой знакомой пришёл в "Утиное Царство". Взойдя на порожки у воды, господин в лакированных ботинках  достал рупор.

- С добрым утром, уважаемые завсегдатаи "Утиного Царства"! - чётко произнёс он. - Я считаюсь владельцем пространств, на которых вы раскинули свой туристический лагерь.  Выражаю вам благодарность за оборудование участка, а то у меня никак руки не доходили. Одобряю инициативу  облагородить дикое озеро и превратить его в место отдыха под сказочным названием. Удовлетворён вашей работой и в качестве бонуса преподношу вашей   сказочной королеве соответствующий наряд. Отныне она будет связующим звеном между мною и вами, т.е. менеджером. Доход от турбазы поделим пополам.

        На лестницу взошла Света. Бархатное платье тянулось за ней шлейфом и отливало малиновым блеском. Ожерелье слепило глаза. Пучок на голове был закреплён низким бантом.

        Пучок был не по нраву Свете (она привыкла к свободным локонам до плеч), но как устоять перед соблазном покрасоваться? А сказочную корону можно было водрузить на голову только при низко закрученном пучке волос. И Светлана закрутила. Потому что не знала,  что может быть красивее короны.

         Водрузив на голову Свете золотистое  изделелие в виде круга с шишечками, миллионер встал поодаль. Корона крепко установилась на переплетения пучка и превратила Свету в настоящую властительницу вверенных ей утиных территорий.

- Какая королева без короля? - хлопнул в ладоши миллионер. - Встречайте помощника Светланы!

         После этих слов на лестницу поднялся молодой человек, наряженный в бриджи с завязками, расшитую жилетку и туфли средних веков.

- Какой он король? Он совсем не похож! - возмутился выскочивший из палатки Андрей. - Я! Я должен стоять рядом со Светой. Это моё место! А ну брысь от моей невесты, самозванец!

         Паша еле сдерживал разнервничавшегося Андрея, чтобы тот не выскочил на лестницу в  трениках и майке:

- Куда ты в таком виде? Испортишь  торжественность момента!

- Ага!!! Значит, этот выскочка в жилетке не портит момента, а я порчу? - вырывался Андрей из цепкого Пашиного захвата.

          Принято считать, что гнев - плохой советчик. Может, и плохой. Но силы  прибавляет. Взбешённый Андрей был страшен в своём неистовстве. Освободившись от захвата, Андрей вбежал по приозёрной лестнице, растолкал на верхней площадке охранников, спихнул "самозванца" и пристроился поближе к Свете.

          Предпринимателя очень удивил этот всклокоченный человек в майке. И серьёзный дядечка по-серьёзному спросил у Андрея:


- Ты кто такой нахальный?

- Жених! - Андрей поддёрнул треники.

- Ух ты! Ловлю на слове! - миллионер оттянул лямку на майке Андрея, - едем в ЗАГС. Вчера был женихом, сегодня станешь супругом.

- Фантазёры! - Андрей отнял свою лямку у миллионера. - Месяц даётся на раздумья.

- А для таких, как я - полдня, - миллионер снова схватился за лямку.

- Чего прицепился к трикотажному изделию? - отмахнулся Андрей. - Это не тетива лука.

- Это струна гитары, на которой тебе сыграют марш Мендельсона, - засмеялся миллионер и натянул  Андрюхину майку посильнее. - Дзинь!

           Через два часа умытый и одетый в чёрно-белое Андрей шёл вместе со Светой по красной дорожке Дворца Бракосочетания. Марш Мендельсона не гремел под сводами розового зала. Вместо него звучали вальсы Штрауса. Потому что миллионеру  удалось договориться не на регистрацию супружеского брака, а только на коротенькую помолвку.

           А  вот что касается  регистрации, то время во Дворце на сегодня оказалось  занято. Да и церемония требовала нескольких часов. Найти интервал между сочетающимися парами было невозможно. К тому же не хватало специалистов для одновременной регистрации в разных залах.

          Для недолгой помолвки  было легко найти свободное помещение и сотрудника, который примет заявление. Огромный зал, украшенный воздушными шарами, был идеально чист и наполнен приятным запахом  комнатных растений. Он уходил вдаль к круглому подиуму и создавал впечатление бесконечности.

        Светлана была полна  радости. Она шествовала среди колонн, картин и высоких окон. А её белое  платье шуршало так сильно, будто хотело посоперничать своей музыкальностью с льющейся из динамика мелодией.

          Вскоре серебряные кольца с камушками засияли на пальцах  Светы и Андрея, а довольный предприниматель в тени колонны потирал руки в предвкушении баснословной прибыли от свалившейся на его гектар выгодной птичьей приманки для туристов.

           Выгодной она была уже хотя бы потому, что на озёрной турбазе станции "Солнечная"  воцарилась любовь. А давно известно, что влюблённый человек  горы свернёт. И будет всем счастье!

               





ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ФРУКТОВЫЙ АРОМАТ

Глава 1 - Как снег на голову!

              Расположившись во главе праздничного стола ресторана "Совет да любовь!", жених с невестой еле успевали отвечать на приветствия родственников и знакомых, срочно прибывших на скоропалительную помолвку.


- Хорошо, что мы не опоздали, - отдувались приехавшие гости. - Всё неожиданно, как в кино.

- У нас даже интереснее, чем в кино! Расскажем - не поверите.  Занимайте места, - указывал миллионер на стулья.

- Пётр Васильевич, - обратился к предпринимателю начальник службы личной охраны, - все в сборе. Можно приступать к официальной части.

- Хорошо. Присаживайтесь рядом,  и я открою торжество.

               Пётр Васильевич говорил вдохновенно. Ему действительно было что сказать: ведь ни кто другой, а именно он помог соединиться двум сердцам. В наступившей тишине, прерываемой лишь нежным позвякиванием бокалов, звучали слова о семейном благополучии, совместном  хозяйстве и высоте отношений.

              В полной мере наслаждаясь радостными улыбками виновников торжества, миллионер широким жестом предложил  собравшимся приступить к поздравлениям.

             Света светилась от счастья. Она с благодарностью воспринимала этот день помолвки. Она обожала этот ресторан, вместивший в себя множество людей, не равнодушных к её судьбе.  И старалась поглубже вдохнуть  чарующий аромат подарков, состоящих из сотен коробочек духов: смешавшись в воздухе с лимонными нотками фруктового десерта,  парфюмерный ансамбль поднимал настроение.

- Поздравьте друг друга! - к ансамблю ароматов присоединился хор голосов.

                Андрей встал и протянул руки к Светлане.

                Ах, эти сильные руки, сводящие с ума своим умением ваять и беречь! Как Света их любила! Наконец-то она очутится под их защитой. Наконец-то спрячется от всех забот и невзгод в их  тёплом кольце! Золотые руки возлюбленного! Света потянулась к Андрею и вложила свои тонкие пальцы в его могучие ладони.

                Обхватив невесту за талию, жених склонился для поцелуя. Запрокинув голову, Света внимательно вгляделась в очертания Андрюшиных губ.  Тёмные, с чёткими контурами, они манили и гипнотизировали. Отныне Света сможет бесконечно  впитывать в себя их сладкую прохладу.

                Да что губы! У Андрея всё было высшего качества. Например, нос - чмокать его Света готова была без передышки. А глаза?  Своей бездонностью они уносили в неведомые дали. А брови? Разлёт, симметрия - всё было при них.   А лоб? Его хотелось ласкать беспрестанно: ровная площадка для приёма биотоков симпатий была безукоризненно окаймлена височными изгибами и венчалась залихватским чубом. Волна прядей просвечивала насквозь, и через неё был виден  интерьер ресторана: высокие окна, шёлковые портьеры, настенные часы.

                Наткнувшись взглядом на циферблат, Света вытянулась и заметалась в Андрюшиных руках:

- Ой-ой-ой! Пусти!

- Ты что, Света? - Андрей обхватил невесту покрепче. - Всё ещё
сердишься на меня? Прости!

- Ой-ой-ой! - продолжала вырываться Света и разжимать пальцы Андрея, сомкнувшиеся на её талии. - Расцепи руки!

- Что тебя напугало во мне? Не так зачёсана моя чёлка? - Андрей  поправил свой чуб левой рукой, и одной правой не смог удержать невесту.

           Наступив жениху на ногу, чтоб тот тоже вскрикул : "Ой!" и ослабил обхват, Света вывентилась из объятий и кинулась на выход.

- Какой накал чувств! - ахнул охранник и снял чёрные очки, чтобы лучше видеть, что происходит между женихом и невестой.

- Энергия молодости! - пояснил миллионер соседке по столу. - Это два моих менеджера. Правда, хорошая пара?

- Н-да... Парочка ещё та.., - охранник снова надел очки и схватился за травматический пистолет. - Придётся нам обеспечить безопасность беглецам.

             Пётр Васильевич вместе с группой охраны выскочили за дверь вслед за Андреем и Светой.  Все расселись по машинам.

- Менеджеров процветающей сельскохозяйственно-туристической фермы  охранять постоянно! Держите их в поле зрения! Вперёд! - приказал миллионер, и три автомобиля сорвались с места.

              А Света неслась по городу, не давая развевающемуся шарфику опуститься на плечи. Словно белый лебедь с батарейками, она на предельной скорости пересекала переулки и бульвары. Андрей с трудом поспевал за ней, потому что весь взмок в  плотном костюме-тройке и лаке для волос, не дававшем  голове дышать под толстым слоем напомаженной причёски.

              Чтобы пот не катил градом, Андрей снял  пиджак и перекинул его через ветку дерева. Чуть позже, не прекращая бега, скинул жилетку и  швырнул её под навес лотка с пирожными.

- Света, прости меня, я был неправ! - кричал на бегу Андрей. - Остановись!  Не обижайся!

              Но Свету было не догнать. Андрей это понял, когда увидел на тротуаре её белые туфли. Сбросив обувь, Света стала передвигаться ещё шустрее. Освободившись от шпилек, невеста превратилась в сноровистую и неуловимую нимфу. Только и видно было, что то тут, то там, за стволами и домами мелькало её  ослепительное одеяние.

               Андрей старался не отставать. Премилый был кросс! Но парня вымотал. Погоня за бегущей ланью была бы по плечу конному всаднику. А в создавшейся ситуации нелишне было бы обзавестись хотя бы ходулями, чтобы перемахивать через скверы и бульвары, которые вставали на маршруте.

       Парень паниковал от того, что упускает беглянку. Жизнь казалась узкой полосой гладкокрашеной ткани, оттягивающей его назад, всё дальше и дальше от Светланы. Разрыв в дистанции между женихом и невестой увеличивался, а шансы вернуть прежнее счастье уменьшались.

       Вместе с шансами таяла прохлада.  Она истекала как сироп, а солнце поднималось, как на дрожжах. Андрей крутился в серединке этого сверхизысканного погодного десерта, словно вишенка на торте. И всё больше погружался под тяжестью переживаний в клейкую субстанцию безысходности.

       Бежать мешал галстук. Это швейное изделие сдавило покрасневшую шею, скособочилось и хлестало по животу. Сорвав помеху, Андрей забросил её на вывеску парикмахерской. Не нарочно. Она сама туда залетела. Потоками воздуха задуло.

       Света завернула на вокзал, промчалась мимо касс и вскочила в уже гудящую электричку.

- Стой, Света!  Не уезжай! Не бросай меня! - Андрей запрыгнул в тамбур.

       Двери за ним тотчас захлопнулись и зажали кончик рубахи, топорщившейся на спине пузырём.

       Света проследовала в вагон, а Андрей остался стоять у двери и ждать, когда двери разомкнутся на следующей станции.

       Контролёры в сопровождении дежурных не замедлили явиться и, увидев Андрея, понимающе вздохнули:

- Это опять ты? Почему без билета? Что стоишь, прижавшись к двери?

- Меня невеста бросила.

- Ну, идём с нами.

         Нечего делать. Расстегнул Андрей пуговицы и оставил рубаху болтаться в створках.  А сам прошёл за контролёрами в вагон.

         Света, перекинув прозрачный шарфик, как косу, через плечо, смотрела в окно.  Перед нею по автомобильному шоссе, пролегающему параллельно железной дороге, мчались три знакомых автомобиля. Из окна одного из них махал рукой Пётр Васильевич. Света хотела поднять ладошку в ответ, но  взволнованные голоса, раздавшиеся рядом,  заставили её посмотреть в другую сторону.

- Этот мужчина в майке - ваш жених? - спросили контролёры у Светланы.

- Мой. - Света с удивлением стала разглядывать новый облик Андрея.

- А почему он раздет?

- Он только что был в костюме.

- Пропил?

- Не успел бы, - Света озадаченно пожала плечами.

- Его ограбили?  Тогда почему вы не заявили в полицию? Или вы являетесь соучастницей ограбления? Мы припоминаем вашу компанию. Только тогда  вас было трое. Где третий? Куда дели? 

         Андрей упал на колени и пополз к Свете:

- Светочка, пожалей меня! Прости меня! Я больше так не буду!

         Контролёры переглянулись.

- Всё сходится, - щёлкнули шариковые ручки, - вас, девушка в белом, умоляют о пощаде. Вы - женщина главарь?

          Полистав журнал ЧП, дежурные нашли запись о странной компании из трёх чумазых человек в одинаковых панамках. Занеся новую информацию о смене имиджа  загадочной группы, контролёры предупредили:

- За преступление мы вас арестовать не можем. Но за безбилетный проезд сейчас сопроводим в отделение. Или готовьте штраф.  И вообще, дамочка, следите за женихом. Он ведь даже проезд оплатить не в состоянии.

- В состоянии, - тихо вымолвила потрясённая Света. - Вот те господа в машинах заплатят  за нас, когда будем выходить.

- Све-е-еточка-а-а! - запричитал Андрей. - Где ты собралась выходить?   Почему убежала с помолвки?

- У меня утята некормленные! Ты что, забыл, что  двухчасовая электричка - последняя дневная? Следующая  будет  по расписанию вечером. Это ж поздно. Вот я и торопилась на 14-30.

- Све-е-ети-и-к, родная моя! - Андрей подполз поближе к невесте, уткнулся в пышные оборки её платья и замер.

            Света подняла руками его разрумяневшееся от бега лицо и прикоснулась губами к Андрюхиному носу. Скоро она этот любимый нос зачмокает как следует!      

             Контролёры захлопнули журнал и нонимающе покачали головами:

- Ну и парочка!  Вообще-то надо выяснить, почему на этот раз их не трое, -
прищурился один дежурный.

- А вот у господ в машинах  уточним, - сказал другой.


         Господа, что ехали на трёх машинах,  прибыли на станцию через минуту после высадки странно одетой парочки. Пётр Васильевич зажмурился, поравнявшись с Андреем, разворачивающим скомканную рубаху.

- Нет, вы только посмотрите на него! Опять этот фрукт в майке!!! - возмущению предпринимателя не была предела. - Сколько можно? Что за пристрастие к демонстрации мышц?

- Меня прищемило, - оправдывался Андрей.

- То, что ты прищемленный, это давно понятно. Но такой менеджер разорит меня только на одних костюмах!!! - Пётр Васильевич нервно  ходил вдоль платформы.  - И на штрафах тоже разорит!

           Расплатившись за "зайцев" и уладив конфликт с дежурными по станции, Пётр Васильевич посадил помолвленную парочку в машину и повёз, куда  пожелали эти капризные безбашенные.

           Далеко отъехать не получилось: машину окружили сотни человек. Это были пассажиры электрички, вышедшие на станции "Солнечная" вместе с Андреем и Светланой.

           Дело в том, что современные люди ценят природу и при словах "котятки", "щёночки", "рыбки", "попугайчики", "хомячки","утятки" теряют самообладание от восторга. Одно из этих слов, уже ставших условным сигналом для проявления рефлекса обнять целый мир, было произнесено Светой.

           Услышав от девушки в белом милое для каждого слово, никто из присутствующих не смог отказать себе в удовольствии полюбоваться на утят. Поэтому весь Светин вагон вышел на станции. А два соседних вагона, заметив, что средний опустел полностью, на всякий случай вышли тоже.  Два следующих последовали их примеру. И так вся электричка опустела.

           Теперь пассажиры электрички стояли  и внимательно следили, куда поедет машина с обладательницей прелестных утят.

            Проанализировав ситуацию, предприниматель смекнул, что с такого огромного количества народа можно заработать огромадные деньжищи.

- Эй, менеджер, - толкнул он Андрея. - Закатывай рукава. Прибыль плывёт в руки! Выходи и работай!

- В мятой рубахе? - нехотя заворочался в машине Андрей.

           Удостоверившись, что один менеджер мятый, а второй занят перебиранием прядок на  лбу первого, и оба они блаженствуют, витая где-то в облаках, предприниматель взял инициативу в свои руки и свистнул в окно автомобиля:

- Фью-ить, почтенная публика! Движемся к озеру на турбазу "Утиное Царство". Вход платный. Рупь!

- Езжай, езжай, "рупь золотой"! - расшумелся народ с электрички. - Нечего тянуть кота за хвост. Хотим утяток посмотреть!

- Да пожалуйста! - Пётр Васильевич облокотился на руль. - Постройтесь друг за другом. Траву на лугу не вытаптывайте. Вперёд! Фью-ить!

          Зрелище, достойное кисти живописца и пульверизатора мастера граффити: солнце, блеск шариков на авто, чинная толпа и счастье, счастье, счастье...

          Счастье было кругом.            

- Ходить по лугу на цыпочках! Полевые цветы не портить! Дойдёте до озера - там и будете прогуливаться по благоустроенной тропе. Но чтобы дойти, платите за вход рублик, - Пётр Васильевич давал пояснения экскурсантам и, когда  доехал до места назначения, настойчиво застучал в окно автомобиля с полузакрытыми шторками. - Эй, два моих менеджера, вылезайте наружу и собирайте оплату с экскурсантов.

- Зачем? - отозвался изнутри Андрей.

- Глянь, сколько посетителей у нас! Как снег на голову свалились. Зачем упускать выгоду?

            Ни Андрей, ни Света не желали покидать машину. Внутри неё было тепло и мягко. К тому же протискиваться через узкую дверцу было неудобно. Надоело платья рвать.

            Выручил, как всегда, друг.

- В чём помочь, Пётр Васильевич? - подскочил к машине Паша.

- Теперь ты будешь менеджером. Потому что эти двое невменяемые. - Пётр Васильевич сердито захлопнул окно автомобиля, в салоне которого чему-то  улыбались два не справившиеся со своими обязанностями менеджера.

- Что делать, Пётр Васильевич? - расправил плечи Паша.

- Во-первых, одень белую рубаху, а во-вторых,  принимай деньги и  бросай их вот в эту баночку из-под кильки. Неважно, сколько наберём. Главное - приучить  посетителей платить. А цену с каждым днём будем поднимать.

              Банка оказалась маловата. Её заменило ведро, но и оно вскоре заполнилось доверху так, что монеты  грудились холмиком и соскальзывали в траву.

              Экскурсанты, оплатившие посещение "Утиного Царства", занимали места на лавочках возле озера и ждали появления утят.

               Но утята раздумывали и не показывались. А Света, признанная кормилица утиного семейства, внимательно отслеживала из машины обстановку: кто пришёл, каков на вид, не перепугает ли питомцев.

- Дорогие гости! - Пётр Васильевич вскинул рупор. -  Сегодня у нас тройной праздник: помолвка, назначение нового менеджера и большой наплыв посетителей. Отпразднуем же этот день как следует! Попросим королеву "Утиного Царства" предстать перед нами и позвать утят, а то малыши без неё не покажутся на глаза.

             Публика зааплодировала, и Света пришла.

             Утята, заметив девушку в белом, сразу принялись подпрыгивать, стараясь выскочить из воды на берег. Они хорошо помнили, что именно такая девушка кормила их в прошлый раз.

             Сотни человек замерли в предвкушении необыкновенного и редкого зрелища.  Человечество затаило дыхание. Водоплавающие пуховички пищали и смешно взбирались на берег вслед за мамой-уткой, требовательно крякавшей у ног Светы.

              Андрей стоял в сторонке, поглаживал кулаком мятый рукав и думал: "Какая же у меня чудесная невеста, все ею восхищаются - и я, и миллионер, и утки".

              Пока Света кормила питомцев, а Андрей гордился собой,  Паша замучился собирать деньги. Консервная банка и ведро были забиты доверху, а выставлять тару в виде чайника без крышки было неприлично.

              Но предприниматель-то распорядился  не упускать выгоду. А во что эту выгоду кидать? Что можно найти в машине приличнее чайника? Кроме колеса Паша ничего не обнаружил.

              Пользуясь статусом менеджера, парень проявил  инициативу, сорвал запасное колесо с машины Петра Васильевича, бросил его на землю и изрёк:

- Кидайте деньги в эту дырку!

               Неожиданно движение очереди застопорилось. Возле Паши остановилась женщина с портфелем под мышкой. Занеся монетку над колесом, она многозначительно замерла и выжидательно протянула нараспев:

- Бросать?

- Кидайте! - бодро откликнулся Паша.

- А если так, - женщины раскрыла удостоверение. - Отвечайте на вопрос: теперь всё-таки бросать?

- На вопросы буду отвечать в присутствии адвоката, - с перепугу выпалил Паша первое, что пришло на ум.

               Испугался Паша сильно. Знаете ли, не каждый день доводится всматриваться в красные строчки документа, где на левой обложке круглым оттиском печати очерчена чёрно-белая фотокарточка размером 3х4.

- Как хотите, - женщина стояла, не шелохнувшись. В левой руке она держала удостоверение, а в правой -  металлический рублик. - Я ревизор.

- По-Гоголю? - у Паши отлегло от сердца, как только он услышал знакомое имя.

- По вашу душу, - уточнила ревизор, и к Пашиному сердцу опять что-то прилегло.

- Начнём проверку. Я прибыла отреагировать на поступивший сигнал.

- Может, сигнал плохо сработал? - Паша не знал, что предпринять и хватался за любое слово, как за соломинку.

       Парень совсем не желал  разбираться с чужими делами. Он  устал выполнять непосильные задачи. Только-только  размечтался отдохнуть от нагрузки, как опять недоразумение. Опять жизнь повернулась к нему не тем боком. И сколько у неё боков? И почему они все острые?

- Сигнал подтвердился, - ревизор победоносно вскинула подбородок. - Вот и ведро с мошенническими деньгами.

- Оно никакое не мошенническое, а честное, нормальное ведро! - возмутился Паша.

- Ведро является звеном в длинной цепочке мошеннических действий, - ревизор спрятала удостоверение. - Кассового аппарата нет? Нет. Журнал сбора средств отсутствует? Да. Список посетителей не представлен? Нет. Моё дело маленькое. Я лишь фиксирую вызов. А завтра к вам приедет съёмочная группа и подробно осветит, как вы тут людей обираете и уток объедаете.

- Как я могу объедать уток? Они же питаются ряской и личинками!

         Паша  почувствовал, что погряз по уши в этой утиной теме. Он, который не имеет никакого отношения ни к затее Андрея, ни к планам Светы, ни к перспективам миллионера, должен отдуваться за них за всех. А им, видите ли, сейчас не до того! Они даже не подозревают, как их друг страдает! Будущие молодожёны готовятся к свадебному путешествию, а миллионер - к накоплению прибыли. И лишь бедный  Паша отбивается от неудач, потому что безотказный.

- Не объедаете, говорите? - ревизор указала на тару с монетами. - А это что? Разве это не пожертвование на корм уткам? А что? Взятка?

- Какая ещё взятка? - взвился Паша, представив небо в клеточку. - Я что, взятку консервными банками беру?

- Ну, тут не только консервные банки. Ещё есть ведро и шина.

           Паша не потерял сознание только потому, что не слыл кисейной барышней. Но зато  всегда считался отличным атлетом. Стартовав с места, он галопом помчался искать спасения у Петра Васильевича.
               
          Пётр Васильевич  ухмыльнулся в ответ на сбивчивый рассказ Паши.

- И ты не придумал, как выкрутиться? - сказал он. - Придётся обратиться к Светлане, она выдумщица невероятная. Зови!

           Светлана прохлаждалась в гамаке. Сквозь кручёные нити ей удобно было рассматривать небосклон, лужайки и полянку земляники, белым облачком раскинувшуюся у дальней рощи.

            Молочный цвет всегда нравился Свете. В детстве она мечтала  стать врачом и носить белую шапочку с красным крестом. В юности репетировала хореографические композиции на уроках балетной студии, чтобы выступать на сцене в белой пачке. В пекарню пошла работать ради белого фартука. В молодости закатила помолвку ради  белого платья, расшитого серебром.

             Неплохо было бы укутать в белый оттенок всю жизнь. Может, для того, чтобы музыка грёз не прерывалась, в полосу мечтаний следует добавить аккорд июньской земляники? А что, если засеять земляникой берег озера? И утятам будет мягко, и посетителям отрадно.

             Размышляя так, Света любовалась земляничной полянкой, которая то удалялась, то приближалась,  в такт раскачиванию гамака. Качал Андрей.

             Идиллию нарушил Паша. Голосом, сдавленным от груза навалившихся проблем, он пропел:

- Баю-баю, приглашаю!

- Не приглашай, не пойдём. У нас почти  медовый месяц, - бросил Андрей.

- А я как раз почти пчёлка, - Паша затрепыхал пальцами. - Вам мёда принесла. Или жала.

             Андрей исподлобья сверкнул на Пашу многозначительным взглядом, чтобы тот своими пчелиными фантазиями не отвлекал будущих молодожёнов от вдыхания ароматов счастья. Но Света, напротив, прислушалась к Пашиному жужжанию и перекатилась на ближайшую к нему сторону гамака.

              Подняв ресницы и приготовившись ими, как антеннами, улавливать поступающую информацию, Света сосредоточилась.

             Паша быстро сделал выбор между двумя взорами, устремлёнными на него. Первый, что вырисовывался из-под сдвинутых бровей, не сулил взаимопонимания. К нему обращаться было бесполезно: нахмуренные брови перекрывали доступ  Пашиным  биотокам к глазам слушателя. А вот второй вызывал доверие: широко распахнутые глаза казались настроенными на сбор фактов, ибо  казались похожими на зеркала космических телескопов.

             Этим глазам-телескопам Паша  отважился поведать о произошедшем.

- Света, слушай меня внимательно. Приехала женщина-ревизор. Она требует кассовый аппарат, журнал финансовых операций и список посещений, - Паша наклонился  к Свете.

- Зачем ей это? - Андрей перегнулся через гамак и двумя пальцами отодвинул голову Паши от лица своей невесты.

- Это надо нам. Для отчётности. - Паша снова склонился над гамаком.

- А ты устно отчитайся, - Андрей опять упёрся пальцами в переносицу Паши.

- Я не смог придумать, откуда и для чего монеты. Придумай, Света, а то на ферму наложат взыскание, - Паша, прячась от назойливых пальцев Андрея,  присел  возле гамака и стал смотреть на Свету через переплетения верёвок.

      На этот раз Андрей не сумел достать до носа Паши и, обойдя гамак, оттащил приставучего друга подальше от  невесты.

- Я, конечно, понимаю, что ты  прикипел к ней душой, - прошипел Андрей в ухо Паше, теребя воротник его рубахи, - но границы приличий соблюдай.

- Я не прикипел к ней, - отбрыкивался Паша. - Она сама очередь заняла.

- Не наглей, "пчёлка-медонос"! Не смей порочить мою избранницу!

- Твою? - Паша от удивления даже перестал сопротивляться. - И зачем ты её сюда позвал? Хочешь насолить Петру Васильевичу?

- Сахарная красота не может никому насолить. - Андрей взметнул вверх левую руку, а правую поставил на бедро, намереваясь прочитать оду сахарности.

- Может, ревизор и красивая, - отползал Паша от эмоционального поэта, но её уста изливали отнюдь не сахар.

- При чём тут ревизор? - Андрей непонимающе покосился на Пашу. - Мы о ком говорим?

- Я - о женщине, которая требует кассу, журнал и список, - начал заново Паша.

- А я - о Светочке!

         В это время раздался грохот. Это Света, пытаясь  покинуть гамак, повалила его на землю. Конструкция на лёгких алюминиевых столбиках накренилась и накрыла отдыхающую сеткой, как золотую рыбку неводом.

         Барахтаясь среди верёвок, Света поняла, что сказка о рыбке продолжается. А раз судьба  неотступно следует канве знаменитого сюжета, то, значит, будет соответствовать ему и в дальнейшем. Неужели, согласно сказке, кому-то придётся стать "боярыней столбовою", а кому-то "простофилей"? Это ещё терпимо, главное - чтоб не "разбитым корытом".

          А на сегодняшний момент Свете было важно взглянуть на ревизора, коль ту назвали  красивой. Но как теперь выбраться из сетки? Хорошо, что вовремя подоспел Пётр Васильевич.

- Я вас всех жду-жду! - расшумелся миллионер. - Что так долго собираетесь?  Что происходит тут?

           Перед Петром Васильевичем предстала любопытная картина. Света в белом платье лежала на земле, обвитая сеткой. Паша сидел в траве, поджав коленки. Андрей стоял с поднятой рукой между Светой и Пашей и учил валяющихся уму-разуму.

           "Андрей, что ли, всех раскидал? - задумался миллионер. - Как бы он и меня не кинул".

- Пётр Васильевич! - робко запищала Света. - Помогите, пожалуйста, мне выпутаться из сетки.

- Как раз ты-то мне и нужна! - Пётр Васильевич принялся вытаскивать пленницу из-под гамака. - Понимаешь, Света, надо срочно придумать, зачем нам деньги.

- Можно назвать монеты средством улучшения качества почвы. Есть почвы, богатые фосфором, есть - медью, а мы вроде тоже как делаем обогащение металлом. Вы разматывайте меня, разматывайте! - Света просовывала в ячейки гамака  запястья, как будто надеялась выскользнуть вслед за ними.

- Я разматываю. - Пётр Васильевич вертел Свету, выискивая край сетки, за который можно было бы потянуть. - Если мы обогащаем почву металлом, то надо обосновать эту деятельность.

- Обоснуем. Клумбы сделаем из шин и ведёрок. Вы разматывайте меня, разматывайте!

- Я разматываю, - кряхтел Пётр Васильевич. - Сделаем что-то наподобие альпийской горки? Это вроде модно?

- Даже две альпийские горки! Да вы разматывайте!

- Я разматываю. - Пётр Васильевич схватился за кончик свадебного платья и потянул его. - Надо приготовить рассаду для клумб.

- Раздобудем на лугу росточки. Кстати, есть полянка земляники. Можно там позаимствовать несколько кустиков. Не останавливайтесь, Пётр Васильевич, разматывайте!

- Я разматываю. Идея с земляникой и луговыми цветами мне импонирует. - Пётр Васильевич нашёл край гамака и начал вытряхивать Свету наружу.

          Андрей с возмущением наблюдал за этой сценой вытряхивания и пришёл к выводу, что пора засучивать рукава, чтобы отогнать мужика, прикопавшегося к его будущей жене. Паша еле успел удержать Андрея от непродуманного броска.

          Обхватив друга, Паша потащил разбушевавшегося парня подальше от раздражителя. Но Андрей упирался, извивался, рычал и тянул скрюченные пальцы к тому, кто посмел прикоснуться к его невесте.

           Камушки так и сыпались во все стороны из-под ног борющихся парней. Один булыжник докатился до гамака, и Пётр Васильевич оглянулся.

           Шокирующий танец предстал перед ним.

           Двое молодых мужчин энергично выставляли ноги вправо-влево, дёргали бёдрами и выбрасывали вперёд поочередно то одну, то другую руку. При этом ведущий танцор то втягивал голову в плечи,  то локтями  рисовал перед собой живописные  спиралеобразные окружности.

- Эй, артисты, вам музыку включить? - сострил миллионер, за что получил в ответ совсем неартистичный оскал Андрея.

           Мелко перебирая ступнями, парень от злости обессилел настолько, что даже не мог сжимать кулаки, а просто складывал и распрямлял пальцы.

- Тряля-ля-ля-ла-ла! - передразнил его Пётр Васильевич.

         Андрей сделал кик ногой и хук рукой, но тут же был повален Пашей. Взгромоздившись на спину нервному молодожёну, Паша стал его увещевать:

- Остынь! Работодателя нельзя колотить: без премии останешься.

- А что он там делает? - скрипел зубами Андрей, уткнувшись в кочку носом.

- Он тянет сетку.

- Тянет Светку? Ну, он дождётся, - вздымался и оседал Андрей под тяжестью оседлавшего его Паши. - А теперь что делает?

- Трясёт сетку.

- Трясёт Светку? - Андрей вырвал два пучка травы и один запихнул себе в рот. - Да я его вот так загрызу!

          В это время к драчунам подошли Света и Пётр Васильевич. Сняв Пашу со спины поверженного, они помогли подняться Андрею. А у того от ненависти свело мышцы настолько, что он не смог разжать  челюсть. Так и встал, держа пучок травы во рту и косматый сорняк с висящими на корнях комьями земли - в руке.

- Вот, Света, - сказал Пётр Васильевич, показав на Андрея, - это будет наглядный пример того, как мы пересаживаем растения.

            Андрей вытаращил глаза, намереваясь пустить из них фэнтезийные лучи отмщения, испепелив обидчика. Но лучи потеряли ориентир, так как были перехвачены Пашей.

            Паша развернул друга за плечи и, увидев, как высоко подняты брови Андрея, понял, что наконец-то мозг парня  открыл заслонку, в которую Паше надлежит срочно набросать  своих биотоков. И можно было бы приступать к передаче сигналов. Но трава, заполнявшая Андрюхин рот, мешала. Её стебли торчали из зубьев пункта приёма и загораживали обзор.

             Посетовав на препоны, препятствующие прохождению биовоздействия, Паша жестом показал, чтобы группа следовала за ним.

              По дороге возник спор о том, что Свете негоже появляться перед ревизором босиком. А туфли остались где-то на перекрёстах городских улиц. Кеды под свадебное платье не подходят по стилю. Тапки - тем более.

- Пусть явится  босиком. Образ босой нимфы в длинном одеянии хорошо сочетается с сопровождающим лесным порождением, утыканным травой, - Паша запустил метеорит в огород Андрея.

- Знаешь, что? - Света тряхнула локонами растрёпанной причёски и вправду стала похожей на  нимфу. - Не называй моего будущего мужа "утыканным", а то получишь!

        Паше опротивело зарабатывать синяки и он, чтобы не выделяться из общей массы,  вырвал из земли несколько сорняков и встал с ними по другую сторону от Светы. Для симметрии.

- Что это за представление? - потребовала объяснений ревизор, когда двое  с травой и одна босая  подошли к месту сбора денежных средств. 

- Улучшаем дизайн ландшафта, сооружаем альпийскую горку. Рук не хватает, - пояснила Света и плеснула  на шину водой из леек. Двое носильщиков травы подтвердительно стукнули лопатами о землю.

- Обоснуйте происхождение и цель горы денег, - ревизор благосклонно улыбнулась Свете (видимо, белый цвет  умиротворяет даже самых строгих ревизоров).

- Происхождение одобрительное, цель - удобрительная, - скаламбурила Света и разрядила обстановку. - Раз, два: водружаем ведро на шину, банку - на ведро. Получаем клумбу. Три, четыре: кидаем наверх землю. Пять, шесть: высаживаем растения.  Семь, восемь: обкладываем сформировавшийся бугорок валунами. Альпийская горка готова. Точно такую же  соорудим напротив и обозначим вход в парк.

- Монеты будут в клумбе? - уточнила ревизор.

- Конечно! Они применяются как добавка химических элементов для почвы. Есть растения, которые будут брать из металла необходимые  им химические вещества.

- Интересное нововведение, - ревизор расправила веточки только что посаженного тысячелистника и сурепки. - Я считала, что растения предпочитают чернозём. А вы нашли виды трав, имеющих индивидуальные особенности питания.

- Бывают и внутри предпочтений контрасты, - Света стряхнула землю с ладоней и попросила парней раздобыть ещё  одну банку, ведёрко и шину для второй клумбы.

        Андрей стал рыться в пакетах. А  Паша пошёл отрывать второе  запасное колесо от автомобиля Петра Васильевича.

- Готовьтесь, готовьтесь! Завтра ТВ приедет, так что покажите лучшее, что имеете, - подбодрила ревизор тружеников мотыги и лопаты, тут же распрощавшись с ними.

         Трое друзей обречённо переглянулись. Сегодня выспаться не удастся.  Предстояло до утра вкалывать и наводить марафет к приезду ТВ. Паша запел бравурную песню.   Надлежало не терять трудового запала, чтобы бодрой энергии хватило на всю ночь.

         Ночь выдалась лунной. Её сияние помогало  отрывать оболочку от  колбасы ровненько и не промахиваться  ложечкой мимо баночки йогурта. Двое менеджеров "Утиного Царства", Андрей и Паша, прохлаждались на ветерке, облокотившись о лакированную спинку скамейки. Посасывая кефир, причмокивая творогом и почавкивая сыром, они ужасно завидовали Светлане, спокойно спавшей в палатке.

          Утиная королева не могла поступить иначе.  У неё сердце болело за птиц. И потому свой распорядок дня Света полность подстраивала под режим уток. Те спят - и Света спит. Гуляют - и Света гуляет. Едят - и Света тут как тут. Плавают - и.., ну и так далее...

     А вот двум менеджерам было не до уток. Шла горячая ночная пора интенсивной подготовки к приезду тележурналистов.

- Интересно, - Паша сделал паузу, чтобы прожевать сырок, - завтра ревизор опять  приедет к нам, но уже  вместе с ТВ?

- Не вспоминай, кхе.., кхе.., - поперхнулся кефиром Андрей. - А то накличешь. Ещё и впрямь надумает прибыть.

- А что плохого?

- Накатает замечаний  во-о-от такую телегу, - Андрей провёл пальцем от небосклона до озера.

- Замечаний скорее всего не будет. По-моему, ревизор очарована нашим хозяйством, - возразил Паша.

- А по-моему, - Андрей втиснул шкурку  колбасы в горлышко бутылки, - она  всё заприметила, всё зафиксировала. Прозорливая.

- Да-а-а, -  Паша прижал руку к  груди. - Взгляд у неё пронзительный: прямо вот сюда проникает.

- У-у-у, - Андрей отклонился, чтобы издалека внимательно рассмотреть Пашу. - У ревизора действительно глаз, как алмаз.

- Точно алмаз! И голос такой же алмазный - чистый и прозрачный. Кристалл!

- Ого! Понравилась гостья?

- Очень.

      Паша  забросил ногу на ногу и принялся вертеть  ступнёй, стараясь накрутить на мысок ботинка дорожку лунных лучей. Только теперь, глядя на лунное мерцание, парень догадался, почему спасовал перед ревизором: не телеги он её испугался, а  красоты её строгих алмазно-пронзительных глаз.

- Помоги мне с нею поближе познакомиться. Я ж тебе помог, - Паша застыл, подняв вверх упаковку  копчёной рыбки, словно намекая, что поделится тремя ломтиками, если друг согласится пойти ему навстречу.

- Сам  сможешь,  - хлопнул по колену Андрей.

- У меня душа в пятки уходит, когда ревизор рядом, -  Паша опустил упаковку.

- Это у всех так.

- У всех не так. У меня - особенно. А тебе что, трудно подойти к ней и познакомиться, чтобы  затем представить ей меня?

- Мне нельзя. Я почти женат. Ты мне помогал, будучи холостым. Холостому простительно увиваться за любыми девушками. А я как буду выглядеть, если примусь втайне от будущей жены обхаживать других женщин? Попробуй лучше самостоятельно решить проблему знакомства.

- А если с первой попытки не получится, тогда всё пропало?

- Конечно. Назойливость оттолкнёт.

- Быстро никогда не выходило.  На меня девушки не смотрят. Вот сколько я за Светой бегал? Нулевой результат. Ты же убедился. Может, у меня что с внешностью не так?

       Андрей придирчиво оглядел Пашу, залитого лунными бликами, и изрёк:

- Зря беспокоишься о том, какое  впечатление производишь. Но если хочешь, попробуем   разобраться в этом вопросе. Сейчас посмотрю, что с твоей внешностью. Твой лунный профиль свидетельствует о высокой душевной организации. Прямая линия плеч красноречиво рассказывает о происхождении  родословной из древней когорты богатырей. Мощные вены  широкой шеи и крепко посаженная голова наводят на мысль об умении носить доспехи. Ноготь большого пальца правой руки не выпуклый, значит, из тебя зазнайство и сомомнение не прёт. Ты скромный парень. Но боевитость позы "нога на ногу" не сочетается с сентиментальностью лунного профиля.

- Так мне в процессе знакомства с дамой сердца какой методики придерживаться: лунной или боевой?

         Андрей снисходительно шмыгнул носом, удивляясь неосведомлённости друга, и принялся подробно пересказывать содержание театральных книг, посвящённых  языку жестов. Он сообщил, что по мнению многих психологов, поза "нога на ногу"  является знаком успешности,  принадлежностью власти, символом дружественного расположения и намёком на то, что обладатель качающейся ноги пребывает в блаженном расположении духа. Так что пользоваться данным приёмом передачи инфомации  можно лишь в компании друзей, где все, находясь в расслабленном состоянии,  безмятежно закидывают одно колено на другое. Такое поведение допустимо в чисто мужском обществе или в чисто женском.

         Однако в случае  первого знакомства с дамой кавалеру требуется вооружиться другим стилем поведения. А именно: перед женщиной не надо демонстрировать ногу. Эта часть тела низковата. Лучше блеснуть чем-нибудь высоким: например, подкованностью в искусстве, культуре, технике. Женщину необходимо восхитить. А демонстрацией власти, успешности и вальяжности с наскока даму не возьмёшь. Женщина мечтает обрести защитника, а не властителя.

- Так что, - Андрей глубокомысленно скрутил в жгутик обёртку от творожного сырка, - при первом свидании не рекомендую выпячивать своё превосходство. Ты должен быть сосредоточен и предупредителен. Пятки вместе, взгляд задумчив, руки по швам - вот что гарантирует успех у представительниц женского пола. При третьем свидании уже можно будет постепенно разъединять пятки.

- Чьи?

- Свои.

- А  с какого по счёту  свидания можно поменять задумчивый взгляд на нормальный?

- С десятой встречи можно добавить во взгляд хитрых искорок.

- То есть улыбаться можно?

- Лыбься, не бойся.

- Всё время?

- Нет. Если будешь улыбаться постоянно, это будет выглядеть болезненно.

- А я, может, от радости разулыбаюсь.

- Ликование от встречи с ревизором? Увидел - и обрадовался? Скажи ещё кому-нибудь.  Я-то помню твой бледный восторг, который, запыхавшись от панического бегства, что-то  невнятно жужжал про пчёлку с мёдом и  умолял выручить... 

        Паша расстроился от неприятных воспоминаний. Наверное,  Андрей прав:  Паша днём выглядел не убедительно. Вдруг, и впрямь был бледен и растерян? Андрюха врать не будет.


- Я потому и прошу: познакомься ты с ревизором! А то я ведь увижу её и
забуду, куда глаза девать, -  Паша подпрыгнул на лавке для усиления воздействия своих слов.

        Андрей тоже забросил ногу на ногу, и  Паша сразу понял, что Андрюхина поза говорит об уверенности и хорошем настроении. Значит, Андрей  не сомневается в успехе. Вот и чудненько! Может, согласится подстраховать.

- Куда глаза девать, спрашиваешь? Взгляд устремляй вперёд, - продолжил театральный урок Андрей, -  но не пристально. Иногда отводи.

- Туда-сюда? Сделать "бегающие глазки"?

- Ты что? Перед ревизором-то? Бегающие глазки, как у вора? Ну ты сморозил...

- Сам сказал: отводить взгляд.

- Я имел ввиду, что чуть-чуть в сторону: на шарфик дамы сердца, к примеру,  или на причёску...

- А если не будет шарфика и причёски?

- Ты это брось! Не ссорь нас с ревизором! Заруби себе  на носу:  женщина-ревизор - это самая красивая женщина!  У неё будет шарфик и причёска!

       Хрясть! Андрей саданул Пашу по плечу, чтобы тот лучше усвоил консультацию. Шуточки, что ли? Ну действительно же, дело сложное. Угораздило же Пашу, такого обычного парня, влюбиться в непростую женщину: в женщину-ревизора! Неизвестно, что он ещё натворит с этой влюблённостью. Расхлёбывай потом за него!  Куда занесёт этого торопыгу намерение немедленно познакомиться с фактически недоступным объектом воздыхания?

       Тем не менее другого выхода, кроме как знакомиться немедленно, не находилось. Ведь ревизор может  в будущем никогда не появиться на гектарах миллионера Петра Васильевича.

        Торопливость Паши была оправдана. Парень искренне  боялся потерять девушку, которая ему понравилась, пусть не с первого взгляда, но со второго - точно. И на размышления  была судьбой отведена одна ночь.

        Эта ночь не давала расслабиться. Она взвинчивала, подгоняла, подсмеивалась. Вроде бы укрывала темнотой, но каждую секунду грозила разорвать свой прочный полог и отступить перед утренним блеском. Ненадёжной какой-то она  казалась. И защиты от неё не чувствовалось никакой. Вот даже посидеть в уединении не получилось!

         Несмотря на ночь, Пётр Васильевич обходил  владения. Он скрупулёзно вникал в вопросы подготовки к приёму ТВ команды. Обнаружив двух менеджеров рассевшимися на лавке, миллионер разочарованно пробурчал:

- Почему не ровняете клумбы?

- Темно! - оправдались прохлаждающиеся.

- Сейчас сделаем светло. Вот тебе фонарь, - миллионер протянул Паше осветительный прибор, - а тебе - лопата. Так что Андрей пусть работает лопатой, а ты - фонарём.

- А как работать фонарём? - растерялся Паша.

- Поднимай руку с лампадой выше и качайся на ветру: вот и станешь похожим на фонарь, - рявкнул Пётр Васильевич и в окружении охранников удалился вздремнуть до рассвета.

        Андрей и Паша оформили четыре клумбы и к пяти часам завалились храпеть в палатки. Наступивший день оказался шумным. Турбаза "Утиное Царство" готовилась к приёму важных гостей. Мелькали мётла, бряцали котелки, скрипели воздушные шарики. К трибуне поставили несколько скамееек, и присутствующие разместились на них в ожидании интервью.

         ТВ прибыло с группой журналистов, операторов и большой командой новостников. Среди режиссёров Пётр Васильевич заметил  вчерашнего ревизора.

- Анастасия Игоревна, - представилась она.

- Пётр Васильевич, - пожал миллионер протянутую ладонь. - После официальной части приглашаю вас на чаепитие в мой парк.

- Спасибо.

- Присаживайтесь. Я подготовил выступление о наших гектарах.

        Доклад Петра Васильевича был посвящён теме освоения земель. Хозяин гектаров обстоятельно познакомил слушателей с планами на будущее, привёл положительную статистику деятельности успешных фермеров, аргументировал своё желание последовать примеру передового опыта и горячо поблагодарил Светлану за идею начать освоение купленных территорий с удовлетворения запросов жителей в туристическом досуге. 

      Анастасия Игоревна осталась довольна услышанным и благосклонно согласилась продолжить знакомство с бизнесом Петра Васильевича в непринуждённой обстановке за круглым столом.

- В процессе чаепития мы предоставим слово  менеджерам, и они подробно раскроют секреты своей  деятельности по разведению уточек и привлечению зрителей. Приглашаю вас  в свой дом на банкет в честь этого дня, - воскликнул Пётр Васильевич.

- Ребята ТВ, - позвала ревизор телевизионщиков, - вы не против продолжить съёмку в доме бизнесмена?

- Чем больше фактов попадёт на видос, тем лучше. Информационный журналистский материал редакция всегда приветствует, - откликнулись режиссёр и оператор.

- Значит, едем? - Пётр Васильевич подал ревизору руку.

- Едем! - Анастасия Игоревна оперлась на руку миллионера и проследовала в автомобиль.

           Вереница машин заурчала моторами. Пассажиры  занимали места. В первом авто расположились Анастасия Игоревна, Светлана и охранник. Во втором - съёмочная группа ТВ. В третьем - журналисты. В четвёртом - новостники. В пятом - активисты турбазы "Утиное Царство". А шестой был заполнен наполовину: в нём, не включая двигателя, отрешённо жевали жвачку водитель и охранник.

- Помните, что я вам сказал? - зашептал Пётр Васильевич, просунувшись в окно шестого авто. - Будьте тут на связи. Да следите за Андреем и Пашей: как бы они спросонья не побежали бы куда-нибудь не туда.

           Пассажиры шестого авто закивали головами и резанули воздух пальцами, сомкнутыми в кольцо, что означало: "Всё сделаем в лучшем виде!"
               



Глава 2 -  Спасительное красноречие

             Банкетный зал был полон гостей. Съёмочная группа разместилась в уголке и продолжала собирать видеоматериал для репортажа. Овальный стол сверкал клетчатой скатертью и хрусталём. По правую руку от Петра Васильевича заняли места Света, туристы и журналисты, а по левую - ревизор и режиссёр.

- Позвольте наш праздничный ужин начать! - распорядился Пётр Васильевич. - Угощайтесь!

          Послышался перезвон бокалов и постукивание серебряных приборов. В промежутках между нанизыванием окорока на вилку и обмакиванием пельменей в горчицу, Пётр Васильевич увлечённо рассказывал о своём бизнесе.

- Инициатива по разведению уток полностью принадлежит Светлане. Мне невероятно повезло встретить такого удивительного человека! Светлана сумела облагородить пустовавшие территории. Она прекрасно справляется с должностью менеджера, работа почти вся держится на её плечах. Задам-ка ей вопрос...Светлана, как вам пришла на ум столь замечательная идея - разводить уток? Где вы постигали азы птицеводства? Какие у вас планы на будущее по селекции водоплавающих птиц? Что требуется приобрести? Может, корм какой с биодобавками или приспобления для специализированного ухода?

- Да-да, - подбадривающе улыбнулась Анастасия Игоревна, - я с интересом послушаю Светлану. Возможно, какие-то рекомендации передам сведущим людям. Или что-то использую на своём приусадебном участке.

- Это вы мудро заметили: для подсобного хозяйства перенять некоторые Светланины секреты не помешает, -  Пётр Васильевич  довольно потёр руки.

- Всегда приятно приезжать с проверками на процветающие фермы. Много полезной информации получаешь от увиденного, - улыбнулась Анастасия Игоревна. - А уточки мне ваши понравились. Не прочь завести таких же.

          Пётр Васильевич раскраснелся от похвалы и подвинул блюдо с маринованными грибочками поближе к тарелке Анастасии Игоревны.

           Светлана встала и, пока прислушивалась к аплодисментам, судорожно пыталась зацепиться за ускользающую мысль: о чём говорить? Это Паша специалист в тонкостях утиной жизни. Он что-то изучал в библиотеке. И всё, что здесь происходит, касается именно его участия в озёрно-луговой затее. Лучше бы он держал речь. Ему больше известно про породы уток. А что может знать Света? Чему она в состоянии научить слушателей? Ничему. Она изучает науку вокального исполнения. Вряд ли это как-то можно связать с темой уток.

           Но говорить что-то надо. Однако нести чушь нельзя. Обманывать нехорошо. Придётся говорить правду. Всю правду про утят, которая ей доступна. А поскольку Света выступает как менеджер, то говорить надо много. Вот прямо сейчас и начнёт этому учиться: знать мало, а говорить много.

- Ну что я могу сказать? - украсила Света воцарившуюся тишину своим мягким голоском. - Я люблю утяток.

             Весь зал одобрительно загудел. "Надо же, как правду чувствуют, - подумала Света. - Люди ценят искренность, их не обманешь. Придётся и дальше всё в том же духе говорить начистоту. Ни в коем случае нельзя, чтобы слушатели уловили в моих словах фальшь - тогда сразу упрекнут в склонности к вранью, раскритикуют, отправят доучиваться на курсы, ферму прикроют из-за неквалифицированных менеджеров. А утят куда? Нельзя малышей ставить под удар. Придётся говорить о том, что  знаю досконально. Может, про приобретение зерна? Я ж  на базар ходила".

- Корм на рынке покупаю, - продолжила Света говорить  правду. - Смотрю, чтобы он сухим был, свежим. Новый урожай всегда отличается от прошлогоднего более яркой окраской зерна. В нём почти нет пыли и тусклого осадка, потому что он ещё не повреждён жуком. Как правило, только что собранное зерно как будто  отборное. Оно большое, ровное и гладкое. На новом урожае не встретишь белесого налёта, так как зерно  не успело  покрыться плесенью. Урожай душистый, потому что каждое зёрнышко издаёт свой  аппетитный запах благодаря наличию между гранулами  свободного пространства. Эти воздушные подушечки существуют до тех пор, пока зерно не слежится. Уточки хорошо разбираются в качестве корма и безошибочно определяют самый вкусный.

         Банкетный зал вновь зааплодировал. Света осмелела и, уразумев, как нужно  преподносить свою компетентность, продолжила обклеивать одну мысль дюжиной дополнений, уточнений и витиеватостей.

- Зерно я перебираю прежде, чем насыпать уточке. Так я освобождаю питательную смесь от чужеродных предметов вроде  песка, соринок. В конце концов, мелкие камушки уточка сама себе найдёт на  почве, если задастся такой целью. Вот и всё, что я хотела рассказать.

- Как это "всё"? - удивился Пётр Васильевич. - Вы, Светлана, пожалуйста, осветите вопрос подробно. Не скромничайте! Поделитесь мастерством в деле утиного бизнеса. Это всем будет интересно.

          После этих слов Пётр Васильевич откинулся на спинку стула и сложил руки на животе. Стало ясно, что он приготовился долго слушать обстоятельный отчёт.

- Да, да, да! - поддержала его ревизор. - Светлана, вы хорошо освещаете специфику работы. А главное - вам действительно есть, о чём поведать последователям. Утята вас ждут, бегут со всех ног. Они любят вас. Как вы этого добились?

          Света поняла, что ей придётся продолжать отдуваться. Но о чём говорить, она и впрямь не знала. Обвела взглядом зал в надежде найти подсказку. Ничего не нашла. Под потолком блестели люстры, их роль в жизни уток не сразу придумаешь... В углу стояла кадушка с пальмой. Как её связать с утиным царством, тоже трудно сообразить... Может, оттолкнуться от эстампа? Нет, утки в искусстве мало что смыслят... А вот занавески ажурные пхожи на рыболовную сеть. Может, о рыбе что-нибудь рассказать? А утки рыбой питаются? Об этом только Паша  знает - он специальные книги читал. А Света что? Она лишь прикармливала утиное семейство, но  не рыбой - это точно! Так о чём говорить? Нельзя же стоять и молчать.

         Позвольте! А что от неё хотят услышать? Вроде Пётр Васильевич просил остановиться на успехах, а Анастасия Игоревна - на привязанности питомцев к хозяйке. Даже прозвучало слово "любовь". А это же выход!

         Света решила оттолкнуться от слов ревизора про любовь. Тут и лгать не придётся. Об этом чувстве что ни скажешь - всё будет правдой. Любовь - она и есть любовь: вездесущая, всепоглощающая и выручающая.

          Ухватившись за последнюю ниточку разговора, Света бодро взялась за раскрытие новой темы.

- Любовь присутсвует, это верно подмечено, - чтобы невзначай не соскочить с рассказа об  утиной любви на новеллу о собственной любви к Андрюхе, Света уставилась на эстамп, где был рисунок гористой местности. Заснеженные вершины должны были отвлечь девушку от злободневных проблем и затолкать сознание в фантазии живописца. - Зарождается любовь в недрах сердечной привязанности и растапливает своим теплом холодные снега равнодушия. Думаю, любовь человеческую не сравнить с  утиной. Но в процессе ухода за фермой хозяин, конечно, испытывает к подопечным сильные чувства. Я, например, ощущаю духовный подъём, когда делаю добро уткам. Я в этот момент словно на высокую гору взбираюсь, будто поднимаюсь над обыденностью, расту духовно, стремлюсь к солнцу.

- Вот-вот! Именно об этом расскажите, - ревизор посмотрела на Свету взглядом, полным  уважения. - Ведь что таить, туристы тоже испытывают к уткам похожие чувства. Скорее всего именно за положительными эмоциями сюда едут люди.

         Опять шикарная подсказка Свете! Ах, какая молодец Анастасия Игоревна, умеет вывести беседу в правильное русло. Теперь-то Света знает, куда дальше поведёт свой парусник мысли. В отрасль туризма! Там есть где разгуляться философским разглагольствованиям.  А про уток трудно вещать, так как  факты нужны. То ли дело - про туристов,  болтай без умолку. Ведь туристы - это кто? Это такие же люди, как Света. Что ж она про себя, что ли, не расскажет? Да сколько угодно! Тем более для таким милых и добрых слушателей, которые собрались сегодня за большим овальным столом.

         Света глотнула побольше воздуха, чтобы хватило на длинную речь и кивнула собравшимся. Анастасия Игоревна устроилась поудобнее, облокотилась на стол и замерла в предвкушении захватывающего сюжета.

          Следующие  тридцать минут Света без остановки тараторила о любви: о своей любви к работе, к природе, к бизнесу. И о любви туристов к отдыху рядом с очаровательными утятками.
               
- Туризм является неотъемлемой частью увлечений цивилизованного общества, - Светлана поправила чёлку и окинула слушателей оценивающим взглядом, чтобы понять, то ли она говорит.  Получилось, что вроде бы то. -  Многие любят путешествовать. Лучший отдых - на природе, где наиболее популярной является зона водоёма.  Большинство озёр привлекательны тем, что имеют не очень большую площадь и отсутствие течения, что делает отдых на озере более безопасным, чем на реке. Мы в своём "Утином Царстве"  стараемся оборудовать территорию так, чтобы было удобно птицам. Людям купаться в озере запрещено. Тем не менее  отдыхающие едут и едут сюда. За  позитивом, наверное.

          "Наша команда работает над ландшафтом, и я намерена дополнить его кустиками земляники, - продолжала говорить Светлана. - Это будет и свежо, и вкусно одновременно. Землянику можно использовать  для варенья и для косметических процедур, что туристам, несомненно, понравится.  Будет расти около озера и ромашка. Её можно добавлять в чай. Это тоже привлечёт дополнительный поток гостей в наш уютный уголок природы.  Конечно, помимо земляники и ромашки мы намерены уделить внимание всему зелёному покрову. Например, считаем, что нужно беречь клевер. Это растение незаменимо: цветёт всё лето и содержит  много питательных веществ. По мягкой клеверной поросли приятно гулять уточкам. Сурепка тоже находится в фокусе нашего внимания. Это неприхотливое растение украсит берег. Его золотистые цветы  каждую весну будут радовать своими звёздочками приезжающих на отдых".

- Как бы ваши утки не объелись ею, - раздался голос из зала.

- Мы проконтролируем! - строго сказал Пётр Васильевич. - Охрана! У вас есть блокноты и ручки? Записывайте всё, что говорит мой менеджер. Она перечисляет важные данные о местной растительности. Продолжайте, Светочка.

- Уточки наши в основном питаются ряской и мелкими озёрными насекомыми, - уточнила Света. -  Поэтому озеро прозрачное.

- Да, - засмеялся Пётр Васильевич. - Можно сказать, "ухоженное утками". А целебные травы вокруг озера растут?

- Есть разная трава. Каждый турист может найти своё растение. Одуванчиков видимо-невидимо, хоть бери холст и пиши картину, - воодушевилась Света. - Эти цветы пользуются неизменным успехом у туристов и птиц. Одни их применяют для плетения веночков,  другие - для пищи.

- Мы тоже одуванчики едим, в салаты их режем, - добавила Анастасия Игоревна. - И примочки делаем. Ходят слухи, что сок одуванчика сводит бородавки.

-  Никогда не поверю, что у женщины, похожей на богиню, имелись дефекты, которые нужно было выводить, - усомнился Пётр Васильевич.

- Это для профилактики, - смутившись от комплимента, ответила ревизор.

- А, ну, надо, так надо. Продолжаем слушать дальше. Охрана! Охрана, записывайте!

            Охрана снова щёлкнула шариковыми ручками, дружно раскрыла блокноты и приготовилась заносить на шуршащие страницы мудрые высказывания докладчицы. Речь Светы действительно всех потрясла. Никто не заметил, что девушка слабо ориентируется в вопросах утиного хозяйства. Всем нравилось, что она искренне признаётся в любви к работе, а значит, её  усердие не иссякнет.

             Света  не прогадала,  заставив себя говорить только правду. Хотя   для этого пришлось крутиться вокруг мизерной темы своих знаний, зато как приятно было сознавать, что говоришь о том, в чём разбираешься. Уверенная интонация голоса всегда желанна для слуха. Ведь до людей требуется донести одну мысль: хозяйство в надёжных руках. Если их убедить в этом, то можно своему имиджу ставить плюс.

- По берегам нашего озера растут очень полезные травы. Они всем знакомы с детства. Мне довелось даже увидеть  луговую гвоздику и фиалку, - припомнила Света.

- Так! - поднял палец Пётр Васильевич. - Вы все слышали? Ходите вокруг озера аккуратно,  смотрите, не затопчите уникальные растения, такую ценность! Колышками огородите цветочки, ладно, мои менеджеры?

- Уже тропинки сделаны, чтобы и уткам было  спокойно, и туристам удобно, - успокоила Света.

- И цветам комфортно, - подытожила ревизор.

         Светлане нравилось, что Антастасия Игоревна активно участвует в разговоре: своевременно вставляет реплики и способствует раскрытию темы. Еле уловимыми нитями доброжелательности ревизор вышивала вокруг докладчицы узор позитива. Несмотря на грозную должность, Анастасия Игоревна оказалась человеком отзывчивым и коммуникабельным. Похоже, ревизора действительно впечатлил проверяемый объект и она была рада предоставить в вышестоящую организацию положительный отзыв о его работе. Светлане очень хотелось, чтобы именно так и случилось, и она искренне старалась посодействовать  миллионеру представить его детище в наилучшем виде. Но учитывая неосведомлённость в тонкостях  ведения фермерского хозяйства, она нередко отдалялась от основной линии и часто говорила просто о своём отношении к затронутому аспекту.

- Природа - главный наш помощник в жизни, - утверждала Света. - Она обеспечивает человеку дыхание, питание, даёт образцы расцветок для платьев и дамских шляпок. Мы все стремимся быть такими же очаровательными, как природа: всегда новенькими и привлекательными, словно умытые летним ливнем покрашенные скамейки. Масляная краска - чудесное изобретение человечества. Она великолепно гармонирует с природой: блестит, как пруд; благоухает, как сад; привлекает отточенностью линий, как скалистый утёс; восхищает продуманным сочетанием оттенков, как лагуна. На такую скамейку так и хочется присесть.

              Пётр Васильевич прекрасно понимал, о какой скамейке вещает Света, и потому одобрительно кивал головой. Он много энергии приложил для оборудования аллеи, и сейчас ему было приятно слышать восторженные слова об устройстве своего паркового ансамбля.

              А Света  говорила и говорила, хвалила и хвалила. И так это у неё искренне получалось, что сердце Петра Васильевича наполнялось радостью. Может, кто-то и не верил Свете, но Пётр Васильевич знал, что девушка преподносит чистую правду, ведь рассказывает она о себе.

- И даже если, присев на свежевыкрашенную скамейку, мы измажемся в краске, то совсем не расстроимся, так как увидим, что наша одежда обновилась и стала краше прежнего. Примостившись на непросохшую лавку, мы как бы приближаемся к природе, как бы  доказываем ей свою доверчивость. Мы, прилипнув к масляной краске, словно утверждаем: "Любим этот мир и не прочь стать на него похожими".

             Зал зааплодировал. Раздались возгласы: "Светлана - поэтесса! Как образно высказывает мысли! Сколько философии!"

             Пётр Васильевич улыбался:

- А кто кадры подбирал? Я. Уметь надо находить талантливых людей. Вот с такими менеджерами  не пропаду. Продолжайте, Светочка. Очень интересно. Поэтический взгляд на служебные обязанности - это дорогого стоит.

- В весенне-летний сезон, - Светлана размеренно повела свою мысль дальше, - такие казусы с вещами, на которых остались следы  краски, происходят часто. Но люди из-за этого не очень переживают. А всё потому, что летняя природа дарит хорошее настроение! Ведь именно летом человек находится к природе ближе всего. Мы, организуя утиную ферму, учли это обстоятельство. Туристы, приезжающие   погостить у озера, наполняются добротой тёплого дня, обрамлённого благоуханием окружающего пространства. В человека со всех сторон вливается многообразие запахов и звуков. И это сочетание наиглавнейших элементов природы лучше всего проявляется в местах организованного отдыха, коим и является наша знаменитая ферма.

- И где ты таких веских слов набралась? - восторженно покрякивал Пётр Васильевич и удовлетворённо перебирал на столе фарфоровый сервиз, стремясь отыскать в его блюдцах, полных деликатесами, для своего менеджера чего-нибудь вкусненькое.

- Вот почему туристы, посещающие нашу утиную ферму, чувствуют себя хорошо.

- Абсолютно верно! Молодец, Светочка! - подбодрил свою утиную королеву миллионер, когда та сделала паузу, чтобы вдохнуть побольше воздуха. - Хочешь огурчика?

            Пётр Васильевич протянул Свете нанизанный на вилку огурец. Это самое лучшее, что он смог  на свой вкус отыскать на столе. Света взяла предложенный овощ и отгрызла кончик.  Похрустывая  аппетитным угощением, она лихорадочно соображала, о чём бы ещё сказать.  Обведя взглядом собравшихся, она убедилась, что никто не притомился её слушать, а напротив, с большим интересом  смотрел ей прямо в рот и терпеливо ждал, когда же дожуётся огурец и продолжится    впечатляющая речь.  Делать нечего. Пришлось Свете срочно ворошить в памяти события своей юной жизни, которые можно было хоть как-то связать с утиным или туристическим вопросом.  На ум пришло начало её утиной карьеры:   всплыл потрясаюший  случай в библиотеке, когда она увидела Пашу, конспектирующего энциклопедию об утках.  Ухватившись за эту малозначимую деталь, Светлана, поднатарев за время банкета в мастерстве раздувать доклад до неимоверных размеров, сподвиглась увеличить маленький факт до космического объёма.

- Прежде чем открыть утиную ферму, мы  тщательно изучили повадки водоплавающих птиц. Науку об утках  постигали в библиотеке. Нам это было нетрудно. На помощь опять  пришла  всесильная любовь. На этот раз - любовь к чтению. С детства каждый из нас увлекался книгами и научился читать быстро, улавливая в тексте основную идею и рассматривая её в разных аспектах. Так что правила ухода за уточками мы усвоили мгновенно.  Нам очень нравилось узнавать новое.  Всё для нас было важным: и то, как соорудить домик для уток, и то, как обустроить берег, и то, как уберечь будущее потомство от хищников. Мы подолгу засиживались за энциклопедиями, листали страницы научных трудов и заметки опытных фермеров  о правильном ведении дел. Выбирали  породы уток, наиболее подходящих для нашей природной зоны. Нужны были особи, способные пережить перепады температуры средней полосы, - Света наморщила лоб,  припоминая, что же ещё она успела мимоходом разглядеть в  Пашиной энциклопедии. - Сначала мы захотели заняться уткой породы "индийский бегун". Но в процессе подготовки фермерского хозяйства  перешли на обычную утку, нашу местную.

- А почему? - зашумел зал. - А чем хороша первая порода и чем вторая вас привлекла больше? Расскажите подробнее!

           Света почувствовала, как её щёки начали наливаться румянцем. Вот только не хватало ей просьб о подробном освещении вопроса! Про  упомянутую утку она ничего не знает. Только картинку может описать. А про своих уток, возможно, расскажет. Какая у них порода-то?

- Да, было бы неплохо разузнать  подробности различий нашей кряквы от других видов, - вставила спасительную реплику ревизор и вновь в который раз выручила докладчицу.

            Ох, у Светы гора с плеч свалилась. Ну конечно же: кряквой называется наша самая популярная уточка! Спасибо ревизору. Без её подсказки сейчас бы Свете пришлось плести нечто невообразимое. А так - всё пойдёт как по накатанной.

- Кряква! Кряква - самая популярная и любимая народом птица, - громко, с явной интонацией облегчения, провозгласила Света. - Она легко привыкает к человеку, выходит на бережок, позволяет себя рассмотреть, покормить. Кряква всё время крякает, что привлекает к ней внимание. Поэтому её легко найти, ей трудно потеряться. С нею интересно пообщаться и даже подружиться. Она очень привязывается к людям и буквально бежит по пятам за тем, к кому испытывает  чувство доверия. Честно говоря, мне бывает очень приятно сознавать, что уточки меня ждут и спешат ко мне, едва завидев. Я даже стараюсь побыстрее подойти к воде, чтобы не заставлять птиц  идти мне навстречу по суше, чтобы утки не повредили лапок о  колючие остатки засохших трав. Птицы чувствуют любовь к себе и отвечают взаимностью. Иногда наши туристы фиксируют на фотоплёнку кадры взаимопонимания людей и птиц. И под каждым снимком делают надпись: "Любовь к природе не безответна.  Любовь природы безгранична.  Пусть любовь процветает!"

         Зал зааплодировал так громко, как, пожалуй, на вокальных выступлениях Светлана не слышала. А чего удивляться? Ведь сколько сильных мужских рук принялись бить в ладоши! Воздух покачнулся, подвески в люстрах задрожали.

         В это время в дверях банкетного зала показались Андрей и Паша. При галстуках и в торжественных костюмах они выглядели представительно, чем спровоцировали Петра Васильевича призвать зал поддержать вошедщих дополнительными овациями и передать им слово, потому что Свете уже пора доесть огурчик вместе с жареной картошкой. Собравшиеся согласились с аргументом, что девушке надо приступить к еде, да и двух остальных менеджеров не мешало бы подкормить  прежде, чем требовать отчёта о работе.

          Официанты принесли горячие блюда, и ложки снова энергично зазвенели по тарелкам. На некоторое время банкет возобновил приём пищи. Загремела музыка, присутствующие стали активно общаться между собой. Внимание от Светы было отвлечено. Взгляды переместились на деликатесы.

          Андрей и Паша поздоровались, прошли к столу, заняли места по обе стороны от Светы и замерли. Растерявшись от оглушительных аплодисментов, они, не мигая, уставились на Свету.

- Ты что это тут про любовь какую-то болтаешь? - сердито спросил Андрей.

- Я про уток, - отмахнулась Света огурцом.

- Ну вот и говорила бы только про них. Нечего на любовь намекать, - бубнил Андрей.

- А я не знаю, что говорить "только про них". Если ты знаешь, то пожалуйста, передаю тебе эстафету доклада об успехах нашего фермерства.

- Какого доклада?

- Пётр Васильевич требует, чтобы мы, как менеджеры,  представили его туристическую отрасль в наилучшем виде перед ревизором. Ревизор, кстати, очень активно участвует в беседе. До сих пор ей все нравилось.

- Ты для ревизора старалась? Ну ладно. А я было подумал, что у тебя болезненное отношение к теме любви и ты ни с того ни с сего про неё брякаешь.

- Скажи спасибо за моё брякание, - Света хрустнула огурцом так, что брызги полетели на Андрюшин белый воротник. - А то бы сейчас не сидел тут, как франт. Имейте в виду оба: публика потребует продолжения доклада. Вам придётся вступить вслед за мной.

- А про что говорить?

- Скорее всего про утку "индийский бегун".

- Что? - Андрей скрипнул стулом, готовый бежать куда подальше. - Я ничего не знаю про эту живность.

- Паша  знает, - Света кивнула на соседа по столу.

- Откуда?

- В библиотеке читал.

-  Когда? Зачем? - Андрей перевесился через Светин стул и затеребил Пашу. - Ты в курсе, Паша?

           Паша обречённо кивнул. У него совсем не было настроения. Опять он влип. Но если раньше он сам был свидетелем собственных провалов, то теперь предстоит публично продемонстрировать  свою некомпетентность в вопросах разведения уток. 
               
          Андрей моментально смекнул, что  понятия не имет,  о чём вещать, и продолжил дотошно выяснять:

- А зачем ты, Света, сказала про этих редких уток?

- Я других не знаю. Но о чём-то я должна была говорить! - Света топнула ножкой под столом, рассердившись на Андрюхино непонимание обстановки. - Что ты ко мне прицепился? Я свою часть доклада прочитала. Теперь ваша очередь. Вы же менеджеры!

- На кой мне это надо? - зашипел Андрей.

- Это же ваша была затея - ферму организовать. Вот теперь крутитесь.

- Откуда ты взяла, что мы мечтали о ферме?

-  Как откуда? Паша изучал повадки уток. Я видела.

- Он не хотел никакой фермы! - Андрей начинал закипать. Его совершенно не привлекала перспектива читать доклад.

- Если не хотел, тогда зачем читал про уток? - Света недоумевала.

- Паша, ты зачем читал про уток? - Андрей ничего не понимал.

- Ты же сам велел!!! -  Паша не выдержал придирок и готов уже был влепить Андрюхе пару отрезвляющих щелчков, но между двумя друзьями сидела Света и мешала разобраться по-мужски.

- Ты ему велел? Зачем, если не собирался заниматься фермерским хозяйством? - Света от потрясения забыла про жареную картошку и внимательно посмотрела в чистые глаза своего будущего супруга.

         Андрей опять отклонился за спину невесты и повертел пальцем у виска, строя невероятные рожи Паше. Тот в ответ лязгнул зубами.

- Что вы там шепчетесь за моей спиной? - Света заёрзала на стуле, стараясь перехватить жесты двух друзей и расшифровать их тайные знаки.

           Пётр Васильевич, заметив, что менеджеры  интенсивно толкуют, видимо, о работе, внёс предложение продолжить доклад про уток и плавно перейти к подробному освещению нюансов приозёрной деятельности, в которых, конечно же,    Андрей и Паша  разбираются не хуже Светланы.

- Ну, что ж, - Пётр Васильевич указал на Андрея и Пашу, - послушаем ещё двух моих помощников: менеджера Андрея и менеджера Пашу.

          Зал наградил парней одобрительными возгласами. Менеджеры встали, поклонились и посмотрели друг на друга, чтобы понять, кто кого переглядит. Кто проиграет, тот и начнёт речь. Получилась ничья. Менеджеры снова сели за стол.

- Светочка, напомни, где мы закончили? - предложил миллионер. - Пусть коллеги сориентируется в плане твоего выступления и затем остановятся на неучтённых моментах.

- Что это за "неучтённые моменты"? - зашептал Паша. - Чего ты, Светлана, не учла в своём докладе?

- Не знаю. Вроде бы обо всём сказала. Разве либо про крапиву упустила. Но хотелось больше эстетики. А ты можешь о крапиве...

- Просим, просим, Светочка! - Пётр Васильевич нетерпеливо затряс рукой.

             Светлана бодро вышла из-за стола, оперлась на спинку стула и зазвенела как птичка:

- В прошлой части  выступления я вкратце познакомила слушателей с эмоциональной составляющей турбизнеса. Утиная ферма - новое направление этой отрасли. Его открыл Пётр Васильевич. Мы с радостью приняли участие в этом увлекательном проекте. За короткий срок приобрели глубокие познания.

- Про редкую породу уток "индийский бегун" мы услышать хотели, - подсказали из зала.

- Сейчас продолжим. - Света села за стол и наклонилась к Паше. - Твоя очередь вспомнить всё, что читал в библиотеке.

- Почему я? -  Паша чуть не поперхнулся.

- Ты же про уток читал. Вот и рассказывай. Я не читала. Ничего не знаю.

- Может, лучше про траву говорить? - Паша пытался найти выход, чтобы избежать провального финала своей утиной карьеры.

- Про траву я уже рассказывала.

- Про всю траву? Ничего не осталось?

- Ну, опять же, про крапиву не говорила. Про подорожник забыла упомянуть. Вот про него можешь вещать. Но говорить надо долго. Тут народ образованный, любит умным речам внимать.

- Я не соображу никак, о чём говорить.

- Начни про то, что знаешь. Расскажи о подорожнике, затем перейди на уток, а закончи снова подорожником. Да и вообще, перечисляй сорняки, они всем надоели, так что народу понравится. Все начнут чертыхаться на сорную траву. Доклад может перерасти в полемику. Про тебя  забудут, - подсказала Света.

          Получив от Светы в бок локотком для ускорения процесса, Паша встал. Поправив галстук, он шевельнул правой бровью, проглотил слюну, прищёлкнул пальцами и приготовился снискать у публики уважение своими энциклопедическими познаниями.

          Но про что он читал в библиотеке? Про то, как селезень ухаживает за избранницей. Кое-что  помнил из прочитанного, так как закрепил  теоретический материал на практике. Тем не менее начинать рассказ сразу с подробностей брачного танца селезня не хотелось. И  Паша пустился в рассуждения о подорожнике. Худо-бедно с первого класса общеобразовательной школы он про него слышал, да и  часто у тропинок  встречал.

- Аппетит у наших питомцев отменный, - со знанием дела изрёк Паша. - Травку любят. Иной раз не прочь и подорожник попробовать. А подорожник - он ведь какой? Целебный и вездесущий. Он полезный. Мы его выпалывать не будем. Пригодится. Мало ли что может случиться у посетителей - ранки, мозоли, усталость ног. Туристы  подорожник приложат к больному месту - и боль пройдёт. Эта трава отлично охлаждает кожу. Можно листом обернуть воспалившийся от занозы палец и перевязать стебельком - и помогает очень даже здорово. Надеемся, подорожник разрастётся. У нас для этого все условия: тропинок много, так что наши угодья должны ему прийтись по вкусу. Не зря же он подорожником зовётся: вот как раз ему и расти около наших дорожек.

- А про утку "индийский бегун" расскажите, - не унимался зал.

- Ну да, была у нас идея заняться редкой породок уток под названием "индийский бегун". Интересная птица: послушная, сообразительная, стройная - прям аж прямоходячая. Приглядишься - ни дать ни взять человечек. Смотрит осмысленно, передвигается шустро. Настоящая спортсменка. И вот, изучив эту породу, отказались её использовать: слишком она человекообразная. Как такую отпускать в полёт? Ведь жалко будет расставаться, обрыдаться можно во время разлуки. А расставание неизбежно, потому что озеро наше мелкое и потому наверняка замёрзнет зимой. Значит, осенью улетят наши питомцы. Ведь уткам без воды - куды? Никуды.

- Как вы хорошо говорите! - загудел зал. - А можно поподробнее?

- Если хотите, про повадки расскажу.

- Конечно, про повадки, - раздался голос Анастасии Игоревны. - Корм у всех один, а повадки - разные.

            Паша повернулся на голос и растерялся. На него смотрела она. И такая она была красивая, что впору  дар речи потерять от  потрясения. И Паша потерял. Умолк, не в состоянии думать ни о чём другом, кроме дамы своего сердца.

- Что замер? - тихонько возмутился Андрей. - Перечисляй, что в книге прочитал, а потом - что на озере закрепил. Ну там всякие вытягивания шеи, хлопанье крыльями. Ты же мне говорил. А здесь повторяй. Пляж припомни и речку.

- Откуда знаешь? - Света вопросительно посмотрела на Андрея.

- Он впечатлениями делился.

- Когда?

- Да сразу, как там, как это... ! Потом расскажу. Эй, Паша! Очнись! Не подводи! Пауза затянулась, - скрипел зубами Андрей.

- Ммм.., - Паша с трудом отвёл взгляд от предмета воздыхания, - продолжим разговор об утке.

           Анастасия Игоревна заинтересованно вскинула подбородок и, подперев щёку, приготовилась внимательно слушать.

           А Света нахмурила брови и принялась припоминать, когда это Андрей и Паша могли беседовать об утках? И это при том, что ни один, ни другой, как  выяснилось, не собирались обзаводиться фермой. Ведь по признанию Паши выходило, что Света чуть ли не насильно привезла его на станцию "Солнечная" обустраивать турбизнес. А по словам Андрея сегодня получается, что, оказывается, он знает детали углубления Паши в утиную тему и даже норовит подсобить  другу их перечислить. И почему опять Свете ничего неизвестно об их совместных делах? Что за манера у этих двух парней всё скрывать от неё?

- Рассматриваемая порода уток оказывает помощь при прополке виноградников, - вспоминал Паша абзацы из  прочитанных журналов. -  Но виноградарство - культура южных областей. Так что это не для нас. Утки-бегунцы очень любят гулять в полях. Это тоже не для нас, так как во время дальних прогулок утку следует охранять от хищников. Мы не можем обеспечить надлежащий присмотр. Вот и выбрали крякву. Она далеко от пруда не уходит. Наблюдать за ней - увлекательное занятие. Селезень, ухаживая, кружит вокруг избранницы, вальсирует с нею вдоль берега. А утятки так обожают папу, что мчатся к нему на всех парусах!

- Ещё! Ещё расскажите, - не отпускал Пашу  банкетный зал.

- А что ещё? Я всё перечислил. Что-то не сказал? - Паша растерянно обратился к Свете.

- Переходи на спортивные соревнования для туристов озёрного царста, - придумала Света. - Для людей это нормальный озёрный спорт.

- Какой озёрный спорт?

- Расскажи про своих утренних пловцов.

- Про каких "утренних пловцов"? - вмешался Андрей.

- У Паши есть такая команда. Он её мороженым кормит, - искренне ответила Света.

- При чём тут моя будущая жена и твои утренние пловцы с мороженым? - вскочил Андрей и накинулся на Пашу.

- Это не пловцы, а утки, - отмахнулся Паша.

- Тем более! Ты зачем Свете про уток вякал? Ты должен был действовать, а не языком молоть.

              Свете показалось подозрительным, что Андрей считает себя хозяином положения, в котором не побывал. Ведь Андрея не было на реке в тот момент, когда Света с Пашей обсуждали утренних пловцов. Отчего же Андрей возмущён этой темой? Неужели Паша сказал не то, что нужно было Андрею? Они что, проговорили заранее план диалога Паши и Светы? Неужели Андрей подослал Пашу рассказать Свете о... О чём? Утренние пловцы отпадают: Андрей недоволен этой темой. Мороженое и утки - тоже. Андрей ругается из-за того, что Паша не действовал. Не действовал тогда, когда Света сидела на пляже? А как он должен был действовать? По рекомендации Андрея? Получается, что да. Вот так номер!

             Света окинула взглядом жениха, затем - его друга и пришла к неутешительному выводу о том, что действия Паши, а, соответственно, и её, контролировались Андреем. И по всему выходило, что давно.

             Пётр Васильевич, заметив, что Андрей встал со стула, предложил тому продолжить отчёт о работе. Например, поделиться опытом разбивки клумб. Парень ведь как раз именно этим и занимался прошедшей ночью.

              Андрей не стал возражать и пустился  в пространные рассуждения о цветочках, о вечерней росе, о рыхлой почве, о лунках для накопления влаги, об искусстве ландшафтного дизайна и трудолюбии.

              Света тем временем тормошила Пашу вопросами. Ей хотелось  уточнить, почему тот не стал сейчас делиться секретами утренних пловцов и перевёл внимание на уток? И  почему Андрей остался недоволен? И вообще, если Паша не  намеревался основывать ферму, то с какой целью читал про уток в библиотеке и почему покорно плёлся за Светой до дальней ж/д станции, будто кто его заставил?

- Ага! - Света неожиданно прозрела. - Паша, объясни, кто тебя заставил тащиться за мной по жаре и при этом нести доски, терпеть измывательства козла, искать озеро и голодать, пока не была обнаружена сумка с продуктами? Кто?

- Никто, - Паша тоскливо ковырял вилкой котлету.

- Ради чего ты страдал? Ради меня?

- Ты что? - Паша испуганно глянул на Андрея: не услышал ли тот. - По тебе пусть страдает твой будущий супруг, а у меня другие задачи.

- Для чего ты приносил такие ужасные жертвы? Я-то тогда, на станции "Солнечная", думала, что тебе помогаю. А оказалось - ты мне.

- Ну,  тебе.., - Паша заунывно  промямлил что-то невразумительное. - Ты же попросила.

- О чём? - Света подозрительно прищурилась.

- Говорила, что нуждаешься в подмоге.

- Я не могла тебя просить основать утиную ферму, так как причина, по которой я решилась на открытие своего турбизнеса, была настолько женской и личной, что не могла быть раскрыта никакому мужчине. Она касалась свадебного платья. Хм... Мудрите вы что-то с Андреем. Нигде не сходится.

- Что не сходится?

- Молния на платье! - выпалила Света и дёрнула жениха за рукав. - Закончил речь? Присаживайся. Разговор предстоит.

- Тише-тише! - сделал замечание Пётр Васильевич. - Дослушайте менеджера до конца.

           Света отодвинула стул, скрестила руки на груди и принялась искоса  разглядывать Андрея. Она как будто видела его впервые. Говорливого, нарядного, уверенного и... нахального.

           Только наглостью Андрея можно было объяснить покорность Паши и бесконечные тайны, окружавшие Светлану весь предсвадебный период. А больше всего возмущал Светлану апогей беспардонности Андрея, который он выплеснул возле озера. Светлана отлично помнила ту фразу, упавшую, подобно пресытившейся мухами жабе, с губ Андрея. О, то была  жуткая реплика о том, что он не верит в её, Светину, любовь. Фу! Вспомнив те поганые слова, Света почувствовала, как ей стало противно-препротивно.

           Если Андрей в то время  ей не верил, то с чего  вдруг поверил? У-у-у! Нет, не поверил: бракосочетания не было! А помолвка состоялось благодаря инициативе незнакомого миллионера. Гы-гы! А сам-то Андрей, похоже, и не собирался жениться, потому  и придирался к  любви своей невесты. Н-да...

           И о чём говорят заморочки со станцией "Солнечная"? А беспрестанные появления Андрея в самых неподходящих закоулках прямо перед носом Светы? О том, что он следил за невестой. Такое поведение логично: он же, неверящий жених, должен был убедиться в  любви невесты и... и... и... Какой кошмар!!! Для этого подослал к невесте друга!

- Андрей тебя подослал ко мне? - Света схватила Пашу за грудки.

- Пойдём выйдем, - Паша отстранился  и направился в коридор.

             Света последовала за ним, мимоходом врезав пинка Андрею, говорящему блистательную речь. Андрей вздрогнул, икнул  и закончил  разглагольствования о турбизнесе.

              На улице он разнял сцепившихся Свету и Пашу, и с криком: "Иди к своей ревизорше!" затолкал Пашу обратно в дом.

- У меня три аргумента, - Света встала боком к Андрею, чтобы не видеть его реакции на разоблачение. - Будем разбираться сейчас.

- Я навострил уши, - Андрей приложил ладони к вискам.

- Мне не смешно. Я убедилась, что ты меня испытывал при содействии Паши. Вот доказательства. Раз: ты с другом обсуждал, как я провела день на реке. Два: я заметила, что ты всегда шёл за нами - за троллейбусом, на котором  мы с Пашей ехали; за электричкой, где тебя задержали дежурные по станции; в поле, среди которого валялась таинственная сумка, а Паша знал, чья она - твоя. А я не знала! Три: Паша не хотел изучать повадки уток, а ты его упросил их выучить. И какие повадки: как ухаживать за избранницей.  Ты, что ли, проверял невесту на то, клюнет она или нет? Ты проверял меня, как птицу?  Эх! Что теперь? Ухожу от тебя! Всё! Уезжаю далеко. А уточек моих не трогай! Даже не подходи к ним, хмырь! Вернусь на озеро - разнесу тебя в клочья!

          Света погрозила кулаком ошалевшему Андрею и растаяла в вечернем сумраке. Разоблачённый жених было бросился за ней, но подошедшая электричка поглотила невесту, не позволив  Андрею стать повторно прищемлённым.

          Паша, освободившись от разборок вечно ссорящейся парочки, вернулся к застолью и сразу стал объектом всеобщего внимания. Участники банкета с таким восторгом на него поглядывали, что стало ясно: за те несколько минут, что Паша отсутствовал, здесь  произошло что-то важное для него.

           Оказывается, Петр Васильевич только что коллективно обсуждал кандидатуру  на должность своего заместителя. Выбор пал на Пашу. Теперь назначенному заму предстояло получить из рук миллионера печать, документы и бланки для оформления доверенности на право  перехода подписи от Петра Васильевича к Паше.

- Паша! - сказал Пётр Васильевич. - Тут такое дело. Смеркается. А ревизору сегодня нужно успеть составить отчёт о проверке нашего бизнеса. Завтра она обязана отправить его копии в главное управление, в инспекцию и в ассоциацию предпринимателей.  Ты съезди, пожалуйста, с Анастасией Игоревной в её контору. Заодно проводишь даму по ночной дороге и подпишешь необходимые бумаги. Вот тебе печать. Не потеряй. Я ехать не могу: возраст и прочие заморочки.

            Анастасия Игоревна не возражала. Поблагодарив всех за прекрасный вечер, она накинула куртку, собрала сумку и пошла прощаться со съёмочной группой.

            Паша упаковал полученные от Петра Васильевича документы в папку, втиснул печать в среднее отделение портфеля, предоставленного Петром Васильевичем, и, не веря своему счастью, пошёл рядом с Анастасией Игоревной на ж/д станцию. Воздух, нагретый за день, медленно отдавал тепло. Было тихо. Мысли парили в поднебесье. Ни о чём серьёзном думать не хотелось. И шорох листвы вокруг поддерживал стремление Паши забыть обо всём.  Ничего не обдумывать, просто идти и наслаждаться обществом  умной, работящей и симпатичной Анастасии.

            Бывают же в жизни такие встречи - раз и навсегда. Паша был уверен, что это навсегда. Потому что такое количество эмоций мимолётное знакомство задействовать не могло. Это  что-то очень судьбоносное случилось сегодня. Поэтому Паша так взволнован. Он даже плохо понимал свои ощущения: то ли ему тревожно, то ли радостно. Но подъём всех  энергий так и подталкивал его вперёд, как пар крышку кофейника. Ещё немного - и Паша бы запрыгал, как солнечный зайчик. Но не время для солнечных зайчиков: солнце-то давно закатилось за горизонт. Поэтому Паша шёл чинно и важно, еле сдерживая себя от желания поболтать с Анастасией о каких-нибудь пустяках.

         Прибыв на место назначения, Паша увидел перед собой четырёхэтажное здание, черный силуэт которого слабо подсвечивался луной. Охрана не удивилась ночным гостям. Видимо привыкла, что срочная работа требует завершения в любое время суток.

         Представив Пашу  словами: "Это  сотрудник кампании", ревизор вошла в здание. Паша последовал за нею и оказался в полутёмном фойе, тускло озаряемом одной боковой лампочкой. Прищурившись посильнее, чтобы не врезаться в мебель, которую можно было не разглядеть среди густых полосок теней, он пошёл за ревизором.

         Узкая лестница повела на второй этаж. Пролёт оказался погружённым во тьму ещё сильнее, чем фойе. На лестнице не было ни изысканного торшера, ни скромного бра.  В темноте Паша всё время обо что-то спотыкался. И каждый раз это "что-то" обдавало его холодным хлюпаньем и  с громыханием катилось вниз.

- Вы, наверное, банки с масляной краской задеваете своими ногами, - сочувственно обернулась ревизор. - Тут ремонт. Банки сбоку стоят. К стенам не приближайтесь.

            Паша  вроде бы и не приближался. Он шёл за ревизором след в след. Но Анастасия Игоревна умудрялась не задевать банки, а Паша почему-то беспрестанно натыкался на них. Наверное, это происходило потому, что Анастасия Игоревна ставила ступни параллельно друг другу, а Паша  - по третьей позиции.

            Он с детства так привык. Не банки швырять. А держать ноги по-особому, как редко кто может. Ему это умение было ни к чему, и он рад был отучиться. Но куда денешься от привычки? Слилась она с Пашиной сущностью.  Прицепилась эта привычка  к нему в оздоровительном детском лагере. Он там, будучи школьником, посещал танцевальный кружок. Вот и приучился стоять в позиции "пятки вместе, носки врозь". Другие дети  делали "врозь" совсем чуть-чуть, а  он так старался, что выворачивал ступни как можно эффектнее, чтоб классно со сцены смотреться и чтоб руководитель кружка приводила его в пример.

             Теперь, когда вырос и стал носить обувь  сорок второго размера,  третью позицию было видно издалека.  Кончики ботинок так разворачивались в стороны, что выпирали из-под Паши. Парень выскакивал из всех автобусов всегда истоптанный. А всё потому, что его третью позицию сорок второго размера невозможно было  обойти в узком проходе общественного транспорта.

- Это не ремонт виноват, - ответил Паша Анастасии Игоревне. - У меня такая постановка корпуса, сценическая.

- Вы артист театра?

- Почти угадали. В жизни часто приходится применять артистические навыки.

- Вот и пришли. За углом мой кабинет.

         Завернув за выступ, Паша в темноте наткнулся на какую-то кадушку, затем почувствовал, как  его по лбу ударила швабра. В завершении аккорда звуков он со звоном стукнулся о железный плафон  низко висящей лампы и спросил:

- А если бы вместо меня сюда приехал милллионер Пётр Васильевич,  ему бы тоже также  попало по макушке  неожиданными предметами?

- Он уже здесь был во время проверки его другого бизнеса.

- Часто же вы его проверяете, если успели наведаться к нему дважды.

- Нет. В этот раз я не знала, что еду на его ферму. Просто поступил сигнал. Я же вам говорила. Это был внеплановый выезд.

- Устали, наверное?

- Ничего. Сейчас быстро закончим, и я поеду в отпуск.

- Быстро закончим? - в голосе Паши послышались нотки разочарования.

- Конечно. Один акт и всё.

-  Мы проделали такую дорогу от пригорода из-за одного акта?

- Вы хотите два акта? - засмеялась Анастасия Игоревна. - Ну, да, вы же артист.  В театре по два акта в любой пьесе. Но у меня - только один.

           Смех спутницы разволновал Пашино сердце. Оно забилось, затормошилось и взмолилось: "Сделай что-нибудь! Это, возможно, единственный шанс, подкинутый судьбой, когда вы вместе!" Паше очень захотелось посмотреть, как смеётся та, что завладела его душой.

- Можно свет включить? - взмолился он.

- В темноте коридора вряд ли найдём выключатель. Я только в кабинете ориентируюсь среди электронных приборов , - Анастасия Игоревна загремела ключами. -   А вы попробуйте поищите.

             Царапая скважину замка ключом, ревизор наугад перебирала связку, но никак не могла попасть нужным ключом в нужное отверстие. Ключ срывался, металл скрежетал, лязг усиливался.  Связка падала на пол, раздавалось шарканье, шуршание и всё повторялось сначала.

             Паша в это время шарил по стенам в поисках выключателя. Кто бы мог догадаться, что у строителей в последнее время стало модным делать выключатели у плинтуса. Видимо, это было придумано с благими намерениями, чтобы освободить людям руки.  Шарахнул каблуком по выключателю - и вырубил.

             Парень этого не знал и продолжал нащупывать на стене что-то напоминающее пластмассовую коробочку. Коробочки не нашёл. Стал искать цилиндр, затем - овал. Наконец, треугольник. На этом геометрические фигуры перестали всплывать в памяти, потому что подходящих больше не было. Ну не призму же прикрепили  к стене в качестве выключателя!

- Трудно ночью, - простонал Паша.

- Таковы издержки срочной работы, - пояснила ревизор.

         Глядя на силуэт Анастасии Игоревны, обрамлённый слабым лунным светом,  пробивавшимся сквозь окно в дальнем углу тёмного коридора, Паша почувствовал, что хочет защитить эту прекрасную ночную нимфу от выпадов жестокой судьбы. Если  удастся узнать, кто обижает Анастасию Игоревну,  то он навсегда отучит наглеца показывать свой гонор.

- Как можно заставлять сотрудников трудиться без сна? У вас, наверное, начальник злой? - Паша добавил в голос металла, чтобы сразу стало ясно - он разберётся с несправедливостью.

- Наоборот, добрый: отпуск мне предоставил и путёвку в Сочи! Поезд на юг отправляется  завтра. Вот поэтому мне и нужно сегодня завершить все дела.

- Вы в отпуск? - сник Паша. - Значит, к нам больше не наведаетесь с проверкой?

- Не пугайтесь, больше не приду.

           Как раз именно это и пугало Пашу - что  Анастасия Игоревна больше не придёт и навек исчезнет из его жизни. Он горестно вздохнул.  Ему показалось непростительной расточительностью терять знакомство с такой необыкновенной женщиной. Хоть бы телефон у неё спросить. Но неудобно таким посторонним  вопросом отвлекать ревизора от дел.

           Надо было немедленно найти деловой повод для обоснования необходимости телефонных звонков. И  нашёл. Паше на ум ничего лучшего не пришло, как предложить ревизору свои услуги информатора.  Он готов был сообщать ревизору о всех нарушениях, которые произойдут на его участке.

            Анастасия Игоревна очень удивилась рвению заместителя директора утиной фермы раскрывать негативную сторону бизнеса. В конце концов  информаторов у неё  полно: трезвонят постоянно, только успевай выезжать на проверку полученных сигналов.

- Вроде я  справляюсь, - сказала ревизор.

- А будете ещё лучше справляться! - продолжал аргументировать Паша. - Вам ведь нужно составлять отчёты? Нужно. А о чём? Я буду подбрасывать темы.

- По надуманным обстоятельствам ревизоры не выезжают.

- А я по факту. Например, позвоню вам и скажу, мол, заметил, что в пруду воду долго не меняли.

- Это - к саннадзору.

- А если излишки доходов обнаружатся?

- Это тоже не к нам. Это - в налоговую инспекцию пишите.

- А что к вам?

- Я занимаюсь проверкой документации. Меня интересует, соответствует ли заявленное на бумаге действительности. Если что-то серьёзное, то звоните  нам. - Анастасия Игоревна удивлённо окинула взглядом менеджера. - Я только что закончила у вас проверку. Неужто  что-то не учла?

- Что вы, что вы! - Паша постарался дать задний ход, но цепкий взгляд ревизора выказывал недовольство. - Всё у нас сейчас безупречно. Но вдруг, пока вы будете в отпуске, что-нибудь произойдёт. Тогда я вам позвоню.

- Я в отпуске не работаю, - ревизор щёлкнула замком двери.

- А я позвоню просто посоветоваться, чтобы на будущее комар носа не подточил.

- Как хотите. Ваш выбор. Если желаете работать без ошибок и оформлять документацию правильно, то можете консультироваться. Чем меньше у бизнесменов будет ошибок, тем легче мне составлять отчёты. Номер телефона указан в правом нижнем углу акта.

          У Паши кровь прилила к шее. Свершилось! Анастасия Игоревна не против деловых контактов. Это уже первый шаг к закреплению знакомства.  Очарованный менеджер ликовал.

           Дверь громыхнула о косяк, и Анастасия Игоревна вместе с Пашей вошли в просторный кабинет. Здесь всего было много. По периметру стояло невероятное количество стульев, стол украшала дюжина вазочек с карандашами, а по стенам ровными шеренгами разместились эстампы.

           Анастасия Игоревна нажала на выключатель. Сноп беловатых лучей разорвал пространство и ударил в оконное стекло. Отразившись, он разукрасил кабинет десятками всполохов, затрудняя рассмотреть обстановку как следует.

           Паша   зажмурился:

- Что-то глаза колет от яркого света.

- Выход из темноты всегда болезненен, - согласилась ревизор и выключила люстры, оставив включённой только настольную лампу.

           Высоко оценив доброе сердце ревизора, Паша проникся ещё большим восхищением к этой удивительной женщине. Всё нравилось в ней: и то, как она ходит, как улыбается, и то, с каким вкусом оформляет кабинет.  Паша надеялся, что его не разочарует и то, как Анастасия Игоревна будет составлять акт. Однако ревизор неожиданно обдала холодком:

- Онакомьтесь. Акт проверки фирмы "Утиное Царство". Вот он. Здесь в основном отражены положительные моменты. Но также указаны и недочёты. Прочитайте, распишитесь и поставьте печать на двух экземплярах.

           "Какие ещё недочёты? - испугался Паша. -   Пётр Васильевич не давал поручения подписывать акт, перечисляющий недостатки его работы".

           От волнения  Паша побледнел. Перед глазами поплыли строки машинописного текста.  Половина бумаги  от этого превратилась в  серое пятно.  В конце листа формата А4 выделялся заголовок: "В процессе проверки выявлены следующие нарушения".

         Менеджер поднёс бумагу к лампе и прочитал:

1. Бесконтрольный сбор пожертвований.
2. Неправильная организация охраны труда.
3. Использование неучтённой рабочей силы.

- Это тюрьма? - упавшим голосом спросил Паша.

- Где? - ревизор на мгновение отвлеклась от поиска печати в сейфе.

- За три обнаруженных нарушения Петра Васильевича посадят? - Паша с трудом выдавил из себя страшные слова.

- Нет. Он все перечисленные нарушения исправит, - успокоила Анастасия Игоревна и продолжила копаться в сейфе.

- Как исправит?

- Читайте дальше.

            В конце акта проверки Паша наткнулся на раздел "Рекомендовано". Там значилось, что руководству "Утиного Царства" надлежит завести прошнурованный журнал оплаты,  определить для сотрудников график работы, ввести запрет на привлечение отдыхающих к деятельности по благоустройству территории.

- Много замечаний. Документ серьёзный. Пусть хозяин сам его заверяет, - вздохнул Паша. - Я не могу взять на себя ответственность подтверждать написанное.   А то я подпишу, а Петру Васильевичу по шапке надают.

- Да что вы! - ревизор хлопнула дверцей сейфа. -  Я не могу два дня ждать Петра Васильевича. Мне завтра на поезд. Пётр Васильевич передал полномочия вам. Вот и подписывайте.

- Подписывать себе смертельный приговор? - Паша попытался откашляться,  но из горла вырвался писк.

- За такие ерундовые замечания приговоров не бывает.

- А за что бывает?

- За растрату.

              Паша  глубоко задумался. Выходило, что как бы он себя сейчас ни повёл, всё будет против него. Если подпишет то, что есть, Петр Васильевич будет ругаться, но по крайней мере никого  судить не будут. Так ревизор сказала. А вот если  Паша уйдёт ни с чем, то неизвестно что ещё могут обнаружить другие проверяющие. И тогда возьмут да и найдут эту самую "растрату", и приозёрному туризму крышка. Разумеется, миллионер сам в тюрьму не пойдёт, а свалит груз нареканий на Пашу.

          В таких случаях хозяева обычно обещают вытащить тех, кто вместо них сидит. Они вроде подключают связи всякие и кошельки.  Паша  про это из кинокартин знает. В общем, куда ни посмотри - везде парню труба. Или его будут ждать нары, или гнев предпринимателя.

- Вы не хотите сажать Петра Васильевича в тюрьму? - уточнил Паша.

- Нет.

- Тогда,  может, сделать акт без замечаний?

- Как это "без замечаний"? - Анастасия Игоревна облокотилась о сейф. - Вы что, хотите, чтобы меня уволили как сотрудника, не способного обнаружить ошибки?

- Но ведь хватило бы и одного замечания. А тут их слишком много. Нельзя некоторые из них удалить?

- Вы предлагаете мне соврать? Вы считаете, что враньё доведёт до добра?

                Паша  так не считал. Он помнил, как его друг потерпел фиаско, решившись юлить перед невестой. Все знают, что обманывать нехорошо. Но Паша и не требует обмана. Он просто просит ревизора изменить некоторые фразы. Вот, к примеру, эту: "бесконтрольный сбор..."  Пашино нутро протестовало против подобного заключения.

                Анастасия Игоревна вернулась к столу, поставила два оттиска печати на свой акт и  копию, недовольно посмотрела на Пашу и затарабанила ноготками по кипе бумаг.

- Подписывать будете? - строго спросила она.

- А вот это можно стереть: "бесконтрольный..."

- Я не могу скрыть тот факт, что у фирмы нет журнала учёта. Его же нет?

- Нет.

- Как же я этого не напишу?

                Паша расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. Становилось жарко. Но почему-то только ему. Ревизор не испытывала дискомфорта и продолжала выжидательно разглядывать Пашу. Наверное, она думала, что не первый раз  такой упрямый менеджер попался.  Жаль, что он не знает, что ещё не было случая, чтобы в этом кабинете кто-то  не поставил  подпись.

                В облике ревизора стали проявляться черты полновластной хозяйки положения. Паше даже показалось, что полутьма кабинета рельефно подчеркнула в Анастасии Игоревне те черты, которые были не видны при солнечном свете. Волосы пушились наподобие короны; руки, скрещенные на столе, демонстрировали спокойную непробиваемость;  покатые плечи своей неподвижностью изображали невозмутимость.  Паше почудилось, что перед ним представительница  мира всемогущих волшебников.  Затаённый блеск жемчужных бус, выглядывавших из-под воротника её блузки, только усиливал впечатление. 

                Но Паша  решил не тушеваться и сделать всё возможное, чтобы переодеть  акт в другой фантик и превратить его в конфетку.

- А вот тут нельзя удалить: "неправильная...", - Паша тыкал дрожащим пальцем в буквы и мечтал провалиться сквозь землю от смущения. Зачем он сюда приехал? Но разве мог он предположить, что будет настолько тяжело?

- Тут правильно написано, - ревизор затеребила нитку бус. - Вы же работали ночью? А потом ещё на банкете выступали?

- Да.

- Это же недопустимо. Люди должны спать и высыпаться. Я не в состоянии пройти мимо данного факта. Но я же указала в акте, как этот недостаток исправить. Что вам не нравится?

- А вот тут можно переписать: "неучтённая..."

                Анастасия Игоревна повернулась к столу боком и подняла глаза на эстампы. Взгляд задержался на картине, где в белой рамке плескалось нарисованное море. Закрались мысли о том, что отпуск может провалиться из-за  сомневающегося менеджера.

               По тому усердию, с которым менеджер сопротивлялся, становилось ясно, что придётся устраивать вторую проверку в расширенном составе. То есть билету в Сочи не судьба  быть предъявленным бортпроводнице поезда.

- А вы хотите, чтобы весь наш отдел подумал, что  я не заметила, как отдыхающие вкалывают на ваших гектарах? - упавшим голосом  с трудом произнесла Анастасия Игоревна. - Или, может, вы хотите, чтобы создалось впечатление, будто я нахожусь в доле, строча липовые акты? Вы хотите, чтобы я села в тюрьму?

- Нет, нет, ни в коем случае! Лучше я! - выпалил Паша и достал из портфеля горсть шариковых ручек. - Где подписывать?

                Осчастливив лист бумаги замысловатыми каракулями,  он шлёпнул  печати фермы "Утиное Царство" на оба  бланка и достал носовой платок. На стёклах окон по-прежнему играли  пёстрые блики,  сейф беспристрастно взирал на присутствующих, стулья приглашали поразмышлять об отдыхе.  Пространство вокруг было наполнено умиротворением. И только у Паши  внутри всё клокотало, как будто он только что посмотрел боевик.

                Вытерев салфеткой лоб, Паша подумал, что быть начальником и даже заместителем - наипротивнейшая обязанность. Никогда в жизни больше он не возьмёт в руки портфеля. И к печати не прикоснётся. И формат А4 заменит на тетрадный лист. И всё сделает для того, чтобы ничто не напоминало ему об этой ночи.

- Что вы переживаете? - воскликнула ревизор,  подхватив бумагу. - Это отличный акт. Лучше не бывает. Пётр Васильевич будет безмерно рад. 

- Три замечания он мне не простит, - Паша втянул голову в плечи, как нашкодивший подросток.

- Три - это немного. У других фирм их до полусотни доходит. Так что я бы на вашем месте по поводу столь положительного акта ещё бы один банкет устроила.

- А "Утиное Царство" не  прикроют?

- Ну что за паникёр! У вас всё даже лучше, чем у других. Хватит болтовни. Время не ждёт. Заканчиваем работу. Акт передайте руководителю. Печать не забудьте. Всё взяли? Идёмте.

        Анастасия Игоревна и Паша покинули кабинет. В коридоре было по-прежнему темно. Подойдя к лестнице, ведущей вниз,  Паша вспомнил, что она заляпана разлившейся краской. Допустить, чтобы Анастасия Игоревна испачкала в краске туфли, он не смог и подхватил попутчицу на руки. Та засмеялась:

- Акт берегите, а не меня. Портфель не окуните в краску.

        Благополучно миновав пролёт, Паша и Анастасия Игоревна спустились в фойе. До центральных дверей они шли молча.

         Охранник не стал нарушать тишины и ни о чём не спросил, лишь осуждающе глянул на брючины Паши. Щеголяя  разводами, они имели вызывающий вид. Одна брючина из-за масляной краски присохла к ботинку. А другая завернулась наверх. В таких экстравагантных штанах и авангардистки разрисованных ботинках Паша дотопал до остановки трамвая. Хорошо, что была темень. Безлюдная улица понравилась Паше своей пустынной скрытностью.

          Вскоре она стала ещё безлюдней, так как ревизор попрощалась, и  трамвай  увёз её в какие-то прекрасные миры. На улице остался только он  один - бедолага Паша. Грустно посмотрев вслед удаляющемуся трамваю, Паша направился на вокзал. Там ему суждено было  переждать до утра, чтобы с  первой электричкой прибыть на платформу  "Солнечная". Затем вручить предпринимателю злополучный акт и получить за это по щам.
          
          Паша не мечтал об оплеухе и не хотел, чтобы утро наступало. Но оно пришло возмутительно быстро.  Промежуток между зорями летом короток. Он не дал Паше шанса прийти в себя.   Время неумолимо растаяло. Ночь на вокзале, будоражившая телефонными звонками от Петра Васильевича, промчалась как неистовый гонщик на мотоцикле. 
               
          Наступивший рассвет застал Пашу в ужасном настроении. Пугающе выглядела перспектива встретиться с осуждающим взглядом начальника. Паша явственно представил, как миллионер откроет папку с документами, прочитает акт и... Хорошо, если стукнет кулаком по столу. Ещё лучше, если запустит коробкой штемпельной краски в мусорную корзину. И было бы настоящим  подарком судьбы получить от хозяина многословный нагоняй. Но вдруг ничего из перечисленного не произойдёт, и встреча станет чернее некуда? Вдруг Петр Васильевич  от расстройства схватится за валидол?

           Во избежание подобного сценария  Паша решил повременить с отчётом. Тем более, что нужно было найти время для отдирания краски от брюк и выудить из бульона своих беспорядочных мыслей рациональное зерно.

            Паша считал своё положение шатким и никаких особых иллюзий не имел. Для выправления ситуации он надеялся связаться с Анастасией Игоревной по поводу переделки акта. И хотя не было никаких предпосылок к тому, что мглистое утро разрешит  проблемы, Паша рассчитывал, что судьба сделает крутой вираж, хоть врежется куда-нибудь на повороте, но изменит всё. Привычка надеяться на лучшее заставила парня передать празды правления року и отстраниться от свалившихся на его голову мешков с неприятностями.

           Конечно, Паша понимал, что ревизор могла оказаться труднодоступным абонентом, до которого дозвониться нереально. Однако маячила надежда, что миллионер начнёт свой рабочий день не ранее 9-30. И тогда у Паши появится ещё полдня для раздумий. Именно на это настроил себя запутавшийся менеджер. Но это оказалось слишком самонадеянно.  Паша даже предположить не мог, что рок, которому он доверил управлять колесницей свой жизни, натянет вожжи до предела.




Глава 3 - Выход из темноты всегда болезненен


          Прибыв на станцию "Солнечная", Паша вместо того, чтобы повернуть направо, к парку Петра Васильевича, отправился налево - через поле к утиному озеру.
    
         Завалившись в высокую траву, Паша закинул руки за голову и долго смотрел на облака. Крякала утка. Плескалась вода. Шуршали стебли луговых цветов. Можно было вздремнуть. Или помечтать.

          Паша достал из портфеля акт и, подняв его перед собой, принялся рассматривать номер телефона, напечатанный в правом нижнем уголке.

          От цифр повеяло сладостью и задушевностью.  Солнце, просвечивая сквозь бумагу, придавало шрифту магический оттенок и делало цифры золотистыми. Паша любовался ими, не в состоянии оторвать взгляда от дуг, наклонных чёрточек, завитушек и вертикальных линий, выстроившихся в стройную шеренгу вдоль  края  документа.

           Созерцание номера телефона доставляло парню невероятное удовольствие. Цифры заставляли биться сердце, кружили голову, окунали в мир тайных фантазий и  незабвенных воспоминаний. Они ассоциировались с Анастасией Игоревной, потому что являлись ни чем иным, как номером  её рабочего телефона.

          Паша старался запомнить их порядок, чтобы при случае позвонить абоненту. Абонент в акте значился под грозным названием "Отдел внеплановых проверок". И никакому здравомыслящему человеку не пришла бы идея туда звонить. А Паша, не раздумывая, взялся бы за это рискованное дело.

          И его намерения взбудоражить вызовом  отдел внеплановых проверок были обусловлены не желанием наябедничать на каких-нибудь бизнес-конкурентов. Пашу тянуло к этим цифрам чувство восхищения. За их невысоким рядом, напоминавшим ажурную изгородь, прятались владения Анастасии Игоревны. Это она подразумевалась под словами "Отдел внеплановых проверок". Это её голос он услышит, набрав номер отдела.

        Но пока  не пришло время тревожить звонком чужой покой, и Паша упивался возможностью без помех любоваться цифрами, которые скоро станут связующей нитью между ним и будущим общением со счастьем. Паша рассматривал контуры значков и удивлялся их отточенной форме. Цифры казались безупречными:  они были изящно изогнуты,  интервалы между ними   наполнены живительным воздухом, цветовая насыщенность - оптимальной. Они сказочным совершенством были под стать своей  прекрасной хозяйке и производили на Пашу невероятное воздействие. Он их читал, проговаривал, запоминал, нашёптывал, напевал, рифмовал. Одним словом: фиксировал. Он не мог от них оторваться и с воодушевлением фантазировал на тему "Как я позвоню ревизору".

          Но чтобы звонок состоялся и представил Пашу в положительном ракурсе, надо было придумать вопрос, который он задаст после того, как услышит в трубке приятный голос: "Алло! Я вас слушаю".

           Паша помнил, что Анастасия Игоревна разрешила обращаться по проблемам предпринимательства и ведения документации. Но пока у Паши никаких проблем не было. Особенно здесь - среди травы и рассветных лучей всё представлялось идеальным. Какой же придумать вопрос?

          Посмотрев поверх акта на облака, Паша столкнулся с таким разнообразием картин, рисуемых ветром, что подсказка нашлась само собой. Вот круглое облако приглашало обсудить тему изменения размера озера. А вот удлинённое облако звало за пассажирами поезда дальнего следования.

           Но было и другое облако. Ослепительно белое и пышное, оно напоминало подушку. Эти недвусмысленные намёки на отдых после переживаний советовали говорить о прошедшей проверке и ни о чём больше. То есть, первый телефонный разговор с Анастасией Игоревной должен был держаться в рамках проведённого ею последнего выезде на объект. 

           Паша задумался. Ещё раз взглянув на акт, он повторил номер телефона, спрятал документ в папку, втиснул в порфель и погрузился в воспоминания о своих встречах с ревизором.   Во время этих случайных официальных контактов Анастасия Игоревна была на высоте. А он? Вот, к примеру,  если проанализировать некоторые детали,  то какой вывод можно сделать? Что ревизор могла подумать про того, кто ей встретился первым в "Утином Царстве"?

           Хорошо ли звучал Пашин призыв: "Кидайте деньги в эту дырку"? Не очень. Что ревизор могла предположить?   А какое у него сделалось лицо при виде её удостоверения? С таким лицом  в кино сниматься точно не возьмут.  Ну и сцена, где трое с пучками травы и лопатами вышли к ней, разве добавляет шарма к  образу Паши?

          Банкет усилил негативное впечатление. Паша не сомневался, что там он опозорился.  Ведь он тогда  встал из-за стола и застыл, словно чурбан, не зная, что сказать.  В итоге принялся говорить нечто такое, чего  в нормальном состоянии рассудка  не воспроизвести. Наверняка  плёл какою-нибудь чушь. Ночная лестница  своими банками краски окончательно испортила впечатление.   Пашу - тоже.

            И вот он, такой испорченный, измазюканный, избитый лампами, в обляпанных брюках со  склеившимися штанинами, сидел в кабинете ревизора и беспардонно критиковал то, что написано прелестной рукой Анастасии Игоревны! Да кто он после этого? Зазнайка! Такого она не полюбит. И разговаривать не захочет. Отвернётся и уйдёт. Навсегда.

            Эх, невезучий он какой-то.

            Паша отклонил стебли травы и взглянул на озеро. На поверхности воды розовый оттенок ряби уже преобразовывался в сиреневый. Скоро он станет синим, а затем - бриллиантовым. Бриллиантовым, как голос Анастасии Игоревны.

            Услышать этот голос Паше очень хотелось. И подумалось, что нет ничего предосудительного в том, чтобы позвонить и спросить о чём-нибудь. Например, отдавать ли акт Петру Васильевичу в одном экземпляре, или сделать несколько копий?

            Паше понравился этот вопрос, взятый с потолка. Или с облаков? Неважно. Главное - вопрос оказался подходящим для момента. И возможно, он сподвигнет Анастасию Игоревну провести разговор в расширенном формате, ну, например, огорчиться, что акт до сих пор не передан куда следует; или насторожиться, почему менеджер  не спит в такую рань; или удивиться тому, почему Паша не отправил копии по почте. В общем, диалог завяжется. Пусть маленький, но нужный.

           "Пора решаться на первый звонок", - подумал Паша и прислушался.  Утро ответило тишиной. А, как известно, молчание - знак согласия. Паша понял, что час для его инициативы пробил, и полез в карман за мобильником. 

           Неожиданно рядом раздался вопль Андрея:

- Вот ты где! Его ищу-ищу, а он разлёгся!

- Не шуми. Я прячусь, -  Паша скрестил ноги и закрыл глаза.

- Опять на козла нарвался? - Андрей лез сквозь высокую траву,  и Пашу то и дело обдавало каплями росы.

- На акт, - Паша отмахнулся от гроздей утреннего водопада.

- Уладим. Пойдём вместе бумагу относить. Мне всё равно нужно к Петру Васильевичу. Я должен срочно уйти в отпуск.

- Почему срочно?

- Моя невеста пропала.

- Света потерялась? А ты  готовишься к отпуску? -  Паша приподнялся на локтях. - Несочетаемо.

- Так я отпуск почему беру? За ней бегу. Она на юг умчалась. Я уже купил два билета на поезд - тебе и мне. Поедешь со мной искать Свету?

- Поеду. А в какой город?

- В Сочи.

- Не поеду. Туда ревизор отправилась.

- Анастасия Игоревна? Это ж хорошо! Заодно  с нею встретишься.

- И снова акт?

- Акты разными бывают.

- Всё равно ничего не получится. Я не успею на твой поезд, потому что намерен потянуть время, чтобы попозже явиться к начальнику. Опасаюсь его гнева. Не знаю, как он примет принесённые мною документы.

- Нормально примет. И даже за воротник.

          Андрей вцепился в Пашину  футболку и потащил друга через луг.  Паша, недовольно зевнув, поплёлся. Почему-то пришла уверенность, что Андрей всё уладит. Когда у человека столько энергии с утра, это о многом говорит. А у Андрея позитив так и рассыпался во все стороны. Можно было подумать, что Андрей играет роль пожарного шланга. Рвался вперёд, пыхтел, крутился и уверял, что всё сделает так, что лучше не бывает.

         Пётр Васильевич обрадовался ранним гостям и пригласил их за накрытый стол.
 По сервировке и угощению, разложенному на тарелках, парни поняли, что им предстоит не просто перекус, а вкушение праздничных блюд. Обычно в таких случаях спрашивают: "По какому поводу торжество?" Но нельзя так панибратски обращаться к начальнику. Поэтому Андрей и  Паша ограничились пожеланием доброго утра.

- Давненько вас не видел! - Пётр Васильевич похлопал менеджеров по плечам.

- Разве давно? - улыбнулся Андрей. - Только одна ночь прошла.

- Зато какая ночь! - Пётр Васильевич посмотрел в окно. - Ах, какая была ночь! Сколько волнений она принесла! И  оправдала самые лучшие ожидания. Дело сделано. Вы, мои менеджеры, хорошо постарались. Угощайтесь. Стол накрыт специально для вас. Теперь гуляем!

- Гуляем! - поддакнул Андрей и, ухватившись за слово, как за рога быка,  перешёл к цели своего визита. - Гулять так гулять! Может  отпуск дадите, а, Пётр Васильевич?

- Конечно!  Заслужил. - Пётр Васильевич загремел тарелками и принялся раскладывать гостям горячие блюда. - Завтра и пойдёшь в отпуск.

- А можно сегодня?

- Сегодня надо ещё попраздновать, - Пётр Васильевич выразительным жестом показал на стол. - Это ж всё надо съесть. Кроме вас некому.

- Мне срочно надо успеть за другим поездом. Моя будущая жена, Света,  уехала.

- Опять, что ли, поссорились? - Пётр Васильевич удивлённо выгнул брови. - Придётся тебе  брать отпуск с сегодняшнего дня. Светлану одну нельзя оставлять.

- Нельзя, - согласился Андрей. - А то она опять что-нибудь откроет: или ферму, или салон платьев, или релаксационный центр, или консультацию по пересадки цветов с одного луга на другой.

- Не критикуй будущую жену, - погрозил пальцем Пётр Васильевич. -  Со стороны неприятно смотреть на ваши перепалки. Неужто работа на ферме  не помогла вам найти точку соприкосновения?

- Это ж  Паша ферму основывал.

- На него похоже.  Перспективный.  А что это он сегодня молчит? - забеспокоился Пётр Васильевич. - Паша, что с тобой?

- Ну... акт, - несмело промямлил Паша.

- Ах да! - спохватился Пётр Васильевич. - Давай сюда печать и бумаги.

         Схватив протянутую папку и коробочку со штампами, Пётр Васильевич направился к сейфу. Разложив всё по полкам, он вернулся к столу и удивился, что его менеджеры так и стояли навытяжку.

- Что застыли? - Пётр Васильевич отодвинул три стула. - Присаживайтесь. И я с вами.

          Приняв приглашение, парни расположились за столом,  и завтрак начался. Хозяин быстро опустошал  тарелки. Андрей тоже с аппетитом уплетал свою порцию. А заливная рыба Паши так и осталась нетронутой.

- Что с ним такое? Он хоть попробует что-нибудь? - было похоже, что Пётр Васильевич обиделся на то, что его едой пренебрегают.

- Он беспокоится об акте, - пояснил Андрей.

- Почему? Акт на месте, - Пётр Васильевич кивнул на сейф.

- А вы его не читали, -  Паша виновато опустил голову.

- Зачем его читать-то? Надо глаза поберечь для литературных трудов, которые гораздо интереснее актов, - Пётр Васильевич находился явно в  приподнятом настроении и не упускал возможности  пульнуть задорной шуткой.

- Пётр Васильевич, вы лучше прочитайте. А то он, - Андрей указал на Пашу, - есть точно не будет.

- Это как понимать? - Пётр Васильевич отбросил вилку. - Это, что ли, такое веяние  моды? Церемония приёма пищи под чтение акта?   Может, вместо акта лучше стихотворение вам прочитать?     Например, вот это.  Шекспир. "Ужель действительна утрата, и ты, краса моя, лишь сон?" Или прямо по теме: "Попросили Машу: кушай, Маша, кашу!" А хотите прозу?  К примеру, помните, как там у Гоголя написано про то, как вареники сами в сметану обмакивались и в рот летели?
      
          При имени Гоголя на Пашу нахлынули воспоминания, и он согнулся ещё ниже, уронив руки на колени. Перед глазами поплыли картины первой встречи с Анастасией Игоревной, где  он предположил, что она "ревизор по-Гоголю", а услышал в ответ, что "по его душу". И в итоге так и получилось. Пашина душа взялась  стремиться к повтору этих встреч с таким азартом, что разрывала жизнь поплам. А сердце -  и вовсе всецело стало принадлежать Анастасии Игоревне. Никак не мог парень отделаться от образа этой  девушки. Стало понятно, что  влюбился. И ничто не могло охладить этой влюблённости: ни должность Анастасии Игоревны,  ни страшилки Андрея, ни противный акт.

           Паша  понимал, что составлять акты - это такая работа. В принципе, нормальная.  Даже стал ловить себя на мысли, что ему вообще всё равно, кем работает Анастасия Игоревна. Он просто очень хотел смотреть в её милое лицо и наслаждаться смешливыми искорками глаз, подвижной линией щёк, мраморной гладкостью лба, упрямой прядкой, выбившейся из-под панамки.
               
          Но при чём тут панамка? Паша заставил себя очнуться.  Почему он здесь, а не там, где его возлюбленная? Как он смог оставить её без защиты? Почему он сразу не предложил ей свою руку и сопровождение по курортам? Это всё из-за акта, будь он неладен...          

          Паша прерывисто вздохнул и потёр губы крепко сжатым кулаком, как будто обвинял их в том, что не то и не там они говорили. 

- Хватит нервничать, - Андрей потрепал друга по макушке. - Если бы акт был плохим, то Пётр Васильевич не выглядел бы столь удовлетворённым.

- Вот вы о чём! - Пётр Васильевич понимающе качнул гловой. -  Акт чудесный. Я ознакомлен с его содержанием. Так что не терзайтесь понапрасну.

- Как вы могли его прочитать? Вы что, сквозь сейф и сквозь папку видите? - оживился Паша.

- И сквозь папку, и сквозь дедку, и сквозь тебя, - хмыкнул миллионер. - А если серьёзно, то дело было так. Анастасия Игоревна позвонила мне минувшей ночью и скинула на компьютер копию акта. Так что знайте, мастера ай-ти: содержание документов доходит до адресата раньше, чем сам документ. Вот так-то. Всем выражаю благодарность за хорошую работу.  Да что я повторяюсь? Я же уже хвалил вас. Вы молодцы. Ешьте, говорю, а то в отпуск не отпущу!

- А Паше тоже отпуск дадите? - закинул удочку Андрей.

- Попозже.

- Ему бы сейчас.

- Что за спешка?

- Он  поедет мне помогать Свету искать.

- Какой из него сейчас помощник? Взгляни на него: брюки в краске, ботинки в траве, под глазами синяки, волосы дыбом. Не знаю, где он всю ночь бродил, на каких вокзалах время коротал и какие пустыри обследовал, но видок его не внушает доверия.  И где его так приплюснуло и чем тюкнуло, теряюсь в догадках.

- Это акт виноват, - заступился за друга Андрей.

- Актом тюкнуло? Бедный мой менеджер! Если бы я знал, что он не в состоянии выдержать  шуршание бумажки, то отправил бы на важное задание охранника. Тот не то что удара актом, таран бульдозером отпарирует.

- Ну раз так получилось...

- Пусть  придёт в себя после удара.  Отъестся и отоспится. А потом уже с новыми силами - в отпуск! Сейчас ему рано в дорогу. Ослаб он совсем. Даже жевать не может.

- Ешь давай! - Андрей ткнул Пашу локтем. - А то Пётр Васильевич скорую помощь тебе вызовет, болезный.

- Другое дело! - подобрел Пётр Васильевич, когда Паша принялся за еду. - Уговорили. Берите два отпуска сразу после завтрака. Езжайте, куда хотите. Но не вляпайтесь в историю. Ваша авантюра меня беспокоит. Да и компания у вас не ахти: один дверью прищемлённый, другой актом приплюснутый. Куда таким в погоню?  Ускользнёт  Светлана. Запыхаетесь её догонять. Не знаю, что получится из путешествия. Но я вас предупредил. Вот вам отпускные.  Счастливого пути и свежих впечатлений! 

        На столе появилась гора купюр. Парни сгребли её  и благодарно раскланялись.

        Поезда помчались на юг. В одном из них ехали Андрей с Пашей. В другом - Светлана. В третьем - Анастасия Игоревна. Дорога была впечатляющей: быстрой, как самолёт, мягкой, как скольжение парохода по волнам, захватывающей, как аттракцион на празднике, приятной, как помидорчик из бочки. Пассажиры хрустели чипсами, ломали баранки, шныряли между тамбурами, заваривали супчики в чашках.

        А к ночи начиналось самое дивное. Прямо-таки феерическое зрелище! Выключались мощные лампы. Оставались только ночные светильники. Они были синими, как дальние миры. Под пологом их лучей мелькали за окнами гордые фонари. И совсем не хотелось, чтобы эта бархатная  ночь кончалась. Её золотистый маршрут  навевал приятные  воспоминания, а колёса поезда поддакивали: "Да, так. Всё так, так, так".

       Первым достиг моря  поезд, на котором ехала Светлана. Южный берег обнял её растопыренными пальчиками пальм, закружил орбитами вальяжно разлёгшихся клумб, развлёк тонированными стёклами витрин. В огромные окна магазинов можно было смотреться ежеминутно. Идёшь и разглядываешь себя.  Красота, да и только!
               
        Но красота требует жертв.
 
        Так сказала себе Света, когда,  выйдя из здания вокзала, решила повременить с посещением столовой.  Жаль было терять солнечный день.   Хотелось сначала чуть-чуть подзагореть, а уже позже прохлаждаться в тени, уплетая обед.

        Прислонив чемодан к лежаку, Света прошлась босиком по песчаному побережью. Хорошо-то как!  Ну и что, что  на пляже в платье? Каждому же ясно, что дамочка только что с поезда сошла: вся такая беленькая  и удивлённая.

        Действительно это было ясно каждому. Светлана не ошиблась. Белизна  кожи выдавала её с головой,  бесцеременно выбалтывая страшную тайну о том, что туристка на курорте недавно, поэтому  ещё не  обзавелась загаром, а главное - не успела потратить свои отпускные рублики.

        Именно предположение о наличии большой суммы денег стало тем абажуром, к которому потянулись вереницы мошек.  Сначала любопытствующие взгляды обшарили крышку Светиного чемодана, затем - дно сумочки, потом переместились на шляпку и, наконец, остановились на дне кармана платья. Никаких выпуклостей, выдающих хранилище зарплаты, не обнаружилось. И тогда  взгляды стали хитрыми: они напустили на себя поволоку восторга и уставились на Свету, как банкомат на банковскую карточку.

       - Что вы так пристально смотрите? - обернулась Света.

       - Учусь долго не моргать, - ответил завсегдатай пляжа, рассчитывая этой фразой завязать диалог, из которого не каждая дамочка сумеет выйти.

       - Тренируйтесь на ком-нибудь другом. На меня не надо смотреть без отрыва, - не сдержалась Света.

       - К сожалению, от вас невозможно отвести взгляда. Вы обворожительны, - слащаво пропел завсегдатай и усмехнулся, предполагая, что рыбка заглотнула наживку.

         Но Свету последняя фраза привела в негодование. Подумав о том, что лучше бы эти слова сказал ей Андрюха, она, готовая расплакаться от полезших в голову событий ушедших дней, шмыгнула носом,  выплюнула наживку  и  удалилась вместе с чемоданом, где лежали отпускные деньги.

        Завсегдатай не понял, что произошло.   Чем не угодил девушке? Вроде всё правильно сделал.  Или не всё? Ну, конечно, как он мог забыть! Прежде чем подкатывать, надо обращать внимание не только на  степень загара дамы, но и на состояние её причёски. А  причёску Светланы не было видно из-под шляпки. Значит, следовало  шляпку сдуть.

        Это так думал завсегдатай.

       Но Света думала по-другому.  И хотя в расстроенных чувствах она, конечно, согласно законам психологии,  укладывать волосы не стала, но шляпку надела крепко. Так крепко, чтобы не потерять. Женщины вообще очень дорожат своим головным убором, так что злопыхателю его не то что сдуть, - сдёрнуть не удастся.

       А если бы злодею повезло  разглядеть причёску Светы, то он бы понял, что у девушки настроения нет. Потому что причёски нет! А раз нет настроения, то не будет толку от знакомства. Ведь той, которая морщит носик, не до пляжных приключений.

       Если же причёска сложная, то успех знакомству гарантирован. Потому что хорошее настроение делает женщин мягкими - раз! На замысловатую причёску потрачено время, значит, оно отнято от чего-то другого: в данном случае - от продуманной упаковки денег. Два! И три!- женщина с красивой причёской всё время вынуждена беспокоиться о  сохранности своих кудряшек, а не о сохранности денег. То есть, если женщина выглядит празднично, значит, она  несосредоточенная и некошелькозависимая. Для бандюгаев открыта.

        И наоборот,  если женщина в шляпке, а шляпка пришпилена как следует, бандитам можно не беспокоиться. Дама начеку. Она настолько начеку, что даже не стала укладку делать!

       Света была в шляпке. Казалось бы, ну отстань от девушки! Нет, завсегдатай поплёлся за ней в столовую. На что он рассчитывал? Что Света забудет чемодан под столом, когда пообедает? Или того хуже - напьётся и сама ляжет рядом с чемоданом под стол?  И тогда - бери, что хочешь, беги как сможешь.

        - Вкусный борщ? - спросил завсегдатай,  подсаживаясь к Свете за стол.

        - Чи...по...ку...сю.., -  нечленораздельно прочавкала Светлана ртом, полным капусты.

        - Я хотел тоже его купить, - мужчина поставил локти на стол.

        - Идите покупайте, - ответила Света.

        - Уже наелся час назад. Зря тогда борщ не выбрал, - говорящий опустил уголки губ.

        - А зачем в столовую пришли, если есть не хотите?

        - Хочу с вами познакомиться.

        - Я  пришла обедать, а не знакомиться.

        - Я что, вам не нравлюсь?

       Редкий вопрос. Жуткий.  Чудовищный. Хорошо, что он прозвучал не  возле жилого дома, и у Светы имеется шанс встать, уйти, запутать следы и оторваться от преследования. Но как обидно оставлять недоеденную тарелку  первого, нетронутую порцию второго и целый стакан сладкого десерта!

        А, может, доесть?  Ведь  нарциссов  будет встречаться немало. И что же, каждый раз оставлять им свою пищу?

        Энергично застучав ложкой, Света постаралась как можно быстрее закончить с первым блюдом. Придвинув тарелку с картофельным пюре и сочной котлетой, она  принялась глотать  всё, не дожёвывая.

         - Не нравлюсь, да? - продолжал допытываться мужчина.

        Солнце сияло во всю мощь. До вечера было далеко. Света подумала, что ещё есть время закончить обед, а затем кинуться от назойливого приставалы со всех ног. И даже если Света не сможет сразу оторваться от преследователя, то, сдав чемодан в камеру хранения, наверняка удерёт от мужчины, растаяв в вечерних сумерках. А про завтрашний день не обязательно волноваться - переехать в другой приморский городок не проблема.

          - Я не думала про это, - ответила Света. - Я же замужем.

         - Нет, враки! Мужья жён на юг не отпускают.

         - А он за мной, - нашлась Света, - самолётом летит. Я ж - на поезде. Боюсь высоты. Вот теперь прилетели, приехали, сейчас встретимся.

         - Ну, если что, смотри.., - приставала  завращал глазами. - Найду.

        Света взяла чемодан  за ручку и поспешила прочь. Хорошо, что  удалось уйти. А ещё лучше - что чемодан лёгкий. В нём ничего нет кроме самого необходимого. Она ж сюда только на два дня, чтобы Андрюху проучить.

         Проучила. Чуть не попала в лапы опытного запугивателя дамских сердец.

        Добежав до гостиницы, Светлана присела на скамейку.  Интересно,  какова в этом городе цена гостиничного номера? Да хоть какова! От пляжной встряски надо отдохнуть.

        Отсчитав в кошельке половину зарплаты, Света оплатила два дня проживания. Суммы хватило на комнату с балконом.   Вообще-то при сложившихся обстоятельствах лучше брать без балкона. Но соблазн велик.  Как не рискнуть пожить в комфорте?

          Ночь выдалась как по заказу: тихая, звёздная, влажная и ветреная. В открытую дверь балкона тянуло морским холодком. Поддавшись  успокаивающим ласкам прохлады, Света уснула. Вдруг послышалось знакомое: "Я что, вам не нравлюсь?"

        Света открыла глаза и напряглась, не приснилось ли? Но опять прозвучало в более настойчивом повторе: "Я что, вам не нравлюсь?" Отбросив одеяло, Света уселась на кровати и посмотрела на окно.  От  балкона доносился мужской приглушённый голос. Неужто пляжный завсегдатай проник на её этаж с улицы?

         Бочком проследовав вдоль стены и втиснувшись в угол между балконной дверью и  тумбочкой с телевизором, Света заглянула в щелку между штор.  Перед её взором открылась бросающая в дрожь картина. По балкону металась тень. И в такт её раскачиваниям хрипловатый голос допытывался:

- Я что, вам не нравлюсь?

         "Что ему ответить, если он войдёт?" - паниковала Света.

         Наконец она догадалась, что мужской голос доносился с соседнего балкона. А зловещая тень  казалась сильно раскачивающейся из-за  большого увеличения. Луна старалась всю округу сделать загадочной, рисовала тени, увеличивала их и подсинивала для  большей острастки. Затея удалась. Света дрожала всерьёз и не знала, вылезать ей из-за тумбочки, или скрючиться там покомпактней...

        Мозг запутался и приготовился отключить сознание, чтобы  не   принимать никакого решения. Так ему, видите ли, спокойнее. Помогло тело. Сработали  инстинкты. Колени подкосились, и Света на четвереньках выползла из угла.

         Прошуршав ночной рубашкой по ковровому покрытию, она схватилась за ручку балконной двери, чтобы закрыть её. Но, как всегда бывает в таких случаях, штору заело, и крючки, на которых  та крепилась к карнизу, перестали двигаться. Подёргав штору за нижнюю кайму, Света услышала скрежетание. Это скрипели  металлические зажимы карниза.

         Мужская тень перестала метаться, замерла,  отреагировав на звук лязгающего железа. Вместо неё появилось чёрное пятно от распахнувшейся двери соседнего балкона. Шум возьни и щёлканье  оплеух донеслись до Светы. Кто-то кого-то  куда-то пытался выпихнуть. Неужели сбросить с этажа?

          От ужаса  округлив глаза, Света ринулась прочь. Подбежав к входной двери своего номера, стала вертеть ключом, чтобы выскочить в коридор. Но  вдруг услышала за дверью женский голос:

- Как не стыдно лазить по стенам? Посмотрите на себя!

- Я что, вам не нравлюсь? - ответил мужской голос.

         "Это он кому? Мне?" - испугалась Света и прижалась спиной к  косяку.

- Вон туда иди! - снова  разнёсся женский голос. - Лестница сбоку!

          "Это он с кем-то  спорит, - обрадовалась Света и вздохнула. - Сейчас уйдёт".

          Когда  тяжёлые шаги удалились по лестнице вниз, соседняя дверь сердито захлопнулась, а на улице раздались сигналы полицейских машин, Света снова кинулась к балкону. Выглянув во двор, она в свете фар увидела, как среди полицейских бредёт мужчина и размахивает руками, что-то силясь объяснить.

          "Видимо, говорит одно и то же: я что, вам не нравлюсь?" - Света посмотрела на часы и налила себе сока.  Какой теперь сон?  Впору всю ночь сочинять рассказ. История уже есть. Осталось выложить её в интернет. Так и сделала.

         Наступило утро, и мозг, обрадовавшись, что тело хозяйки запросило лежанки,  принялся настойчиво  требовать подушки. Пришлось поддаться и наглухо закрыть  шторы.

- Всё! Никакого озона, солнца и моря! Буду сидеть взаперти, - сказала сама себе Света и скрылась под одеялом.

         Проспала до обеда. Как раз в интернете подоспели отзывы на её незатейливый рассказ про ночное приключение. Все комментарии оказались нормальными, кроме одного  ненормального.  Он был  негативным, занудным и лживым. Читала Света, кривила губы и  возмущалась:

- Ну кто так критикует? Ни одного аргумента! Ни одного весомого примера из моего текста. В  плевках критикана - осколки раскоряченного самолюбования и  мелкое враньё!      Хочет придраться. А придраться не к чему. Сидит,  лжёт.  Насмехается.  Унижает,  пишет, что, мол, автор не понимает чего-то.   Пусть докажет, что не понимаю, иначе это выглядит как дикая завист.  Пишет, что в рассказе не раскрыты характеры.   У меня всё раскрыто, даже балконная дверь! Пишет, что устал продираться сквозь описания.  Тусклый манёвр. Этот приём уже устарел. Сегодня критики используют другой калибр. Они любят  закидывать авторов словами "продираться, как сквозь забор". Так что зубоскал отстал от жизни, коль пользуется устарелыми оборотами языка. Ну, и наконец, критик привлёк внимание к тому, что я молодой автор. Какое это имеет отношение к рассказу? Это уже переход на личность автора, на его поступки, на особенности его психотипа. То есть, про рассказ-то скандалист не знает, что сказать. А если не знает, зачем пишет?    Набирает кучу небылиц, которыми сподручнее  закидывать гения? Я, конечно, свой рассказ, набросанный на коленке,  шедевром не считала, но после такого грязепада  невольно пришла к однозначному выводу: мимо моего творчества не пройти!  Злобный хулитель сам подтвердил мой талант.    Он  не смог проигнорировать  мой маленький рассказ. Он ударил по нему! Он сделал это! У него зашкалили эмоции!   Это значит, что я стала настоящим писателем, чьи произведения вызывают бурю чувств в душе читателя.

           Света радостно запрыгала по комнате  и забыла про осторожность. Пребывая в эйфории от литературного успеха, подтверждённого ругательной рецензией,  она надела панамку, схватила  сумку и выскользнула из гостиничного номера. Зря. Всё-таки  девушки действительно легкомысленны,  если рассчитывают миновать  места, где их ожидает нелепый  вопрос: "Я что, вам не нравлюсь?"

          Не успела Света, на ходу печатая в айфоне ответ критикану из интернета, пересечь стройный ряд цветущего  шиповника, как наткнулась на загорелую спину в майке, проглядывавшую из-за густой листвы. Холодок ужаса  вновь пробежал от шеи до пят. За кустами стояла скамейка. А на скамейке  сидел вчерашний преследователь и   поводил коричневыми плечами, беседуя с какой-то дамочкой.

          Света пригнулась пониже и в полуприсяде прошмыгнула к другому газону. В такой позе - скукоженной и затаённой - её и увидел Андрюха. Он только что прибыл на поиски сбежавшей невесты и отдыхал под кипарисом, ожидая Пашу, закопавшегося  в дорожной поклаже.

- Узнал? - он дёрнул Пашу за рюкзак, когда тот подошёл, и показал в сторону Светы. - Это она. Прячется от меня.

- Почему от тебя? - по привычке заступился за Свету Паша. - Мало ли от кого девушка хочет убежать...

- От кого на курорте бегать? Только от будущего мужа. Вот смотри, смотри! На вокзал помчалась. Тэк-тэк. Возьмёт билет на поезд и удерёт обратно. Наверно, заметила меня. Я ж говорю: от жениха бегает.

- Езжай за ней. Мириться пора.

- Как?

- Ну как обычно с женщинами мирятся? Не знаю. У нас с тобой знакомых женщин нет, чтобы спросить, какой стиль примирения им по нраву.

- У тебя что, ни одного номера телефона ни одной женщины нет?

- Есть телефон женщины. Но это такая женщина... Такая женщина, что её беспокоить даже  смелости не хватит.

- А я её знаю?

- Да.

- Давай я позвоню.

- Ты что! Это же  Анастасия!

- Какая?

- Забыл, что ли? Ревизор.

- Кто? Ревизо-о-ор? Она тебе сказала номер телефона? Сама ревизо-о-ор? Свой телефо-о-он?

- Что ты раскричался "ревизо-о-ор, ревизо-о-ор"? Услышат же. Подумают, что ревизор едет на берег моря с проверкой. Эта новость  всех сметёт отсюда. Одни мы с тобой останемся.

- Хорошо. Молчу. Но у кого, кроме неё, спросить совета? Анастасия разумна и обстоятельна. Наверняка  выход найдёт и что-нибудь хорошее предложит. Звони.

- По какому поводу я буду ей звонить?

- Не хитри! Она же тебе для чего-то сказала номер телефона. Вот  по этому поводу и звони.

- Ну, я попросил разрешения консультироваться с нею по вопросу открытия бизнеса и прочее.

- Вот-вот. Отличная тема! Так и начни разговор, мол, посоветоваться хочу.

- И про девушку брякнуть?

- Про девушку друга.

- Ну, женщины бывают  выдумщицами. Нафантазируют себе...

- Ладно. Сделаем так. Звонишь ты. Здороваешься и сообщаешь, что другу плохо, а тебе обратиться не к кому, поскольку кругом море, пальмы и ни одной живой души.

- Необитаемый остров. Вечнозелёные водоросли.

- А глушь, дичь, степь - это подходяще?

- Лучше нетопленая печь, мороз и зубы свело. Это для того, чтобы не пускаться в подробные объяснения.

- Что маяться? Какая разница? Звони!

         Анастасия быстро приняла вызов. И так же быстро ответила на вопрос, что предпринять для примирения тех, кто давно в ссоре. Из её слов Паша понял, что подход к обиженному человеку должен строиться на трёх точках опоры, как и всё сущее в мире. Это эмоции, перспективы, честность. Говорить надо искренне, обещать реальное,  умножать радостное.

        В переводе с женского  языка на мужской для Паши это означало: чтобы не врать, говори о погоде данного часа; чтобы казаться реалистом, носи с собой зонт; а чтобы зонт радовал спутницу, разрисуй его цветами. Примерно так он объяснил Андрею:

- Догоняешь Свету. И сразу начинай вызывать в ней положительные эмоции. Вспомни, когда у неё было самое хорошее настроение. Когда она смеялась громче всего? Вот эту ситуацию повтори.

- Это было в конце мая. Хохотала она после репетиции хора. Я тогда диез изображал.

- Что?

- Ты не знаешь. Долго объяснять. Это тебе надо музыкальные справочники читать и на хор записаться.

- Не до того пока... Теперь о Свете. Хохот - это хорошо... Но если у неё сейчас плохое настроение, то она не рассмеётся.

- Может, имеется ещё какой приём? Получится  без хохота  обойтись? Вот бы снова позвонить Анастасии...

- Она скоро будет здесь. В поезде находится. Тоже едет отдыхать на юг. Тут и распросишь. Только не кричи на весь вокзал, что ревизор приехала. Не баламуть людей.

- Почему вокзал? Зачем вокзал?

- Встречать иду Анастасию. Ты со мной?

- Конечно.

         Анастасия спустилась с поезда с небольшим саквояжем и удивила встречающих такой малой ношей. Молодые мужчины собирались ей помочь, а она сама прекрасно справлялась. При этом Анастасия таинственно улыбалась и говорила про почту, которая пришлёт ей все недостающие вещи посылками.

     Паша расстроился, подумав, что Анастасия прибыла совсем ненадолго. Три денька позагорает и уедет. Но оказалось, что отпускного времени у неё много и она не собирается его сокращать.

- Но как же без вещей? - недоумевал Паша. - Вдруг, вы на посылке неправильный адрес  указали? Или здесь подкупите необходимое? Или попросили кого-то подвезти вам недостающее следующим поездом? Ваши друзья, что ли, тоже сюда направились?

- Ах, нет! - Анастасия махнула рукой. - Справлюсь сама. Я никого  ни о чём не прошу. Потому что всегда бывает очень больно, когда кто-то не выполнит просьбы. Так что лучше не обременять людей своими заботами. Но что это я разболталась? Раньше не замечала за собой такого.

- Ничего удивительного, - успокоил Андрей. - В пути все так себя ведут. Поговорка есть на этот счёт: "В длинной дороге даже сумка говорлива".

- То есть, всё в норме? Хорошо, хоть не я одна такая. - Анастасия засмеялась, перекинула ремень походного рюкзачка через плечо и из-под руки взглянула вдаль. - Так где здесь море, кто знает? Там? Я угадала? Пожалуй, пойду взгляну на волны.  Кто со мной?

      Паша и Анастасия вместе пошли к морю. А Андрей, попрощавшись, купил билет на поезд, чтобы как можно скорее встретиться с уехавшей  невестой. Он должен был задать ей много вопросов. Намного больше, чем Анастасии Игоревне.

      И спрашивать намерен дотошно. Первый вопрос: почему Светлана прервала отдых на юге? Второй вопрос: от кого пряталась и бегала? Третий вопрос: за кем подсматривала из-за кустов шиповника? Четвёртый вопрос: долго ли собирается обижаться на Андрея? Пятый вопрос: неужели она забыла, как им было весело вместе в мае? Шестой вопрос: он что, зря ходил на хор? Седьмой вопрос: разве Светлана не хочет повторить репетиции спектакля про единорога и довести пьесу до ума? Восьмой вопрос: неужели ей неинтересно узнать, кто автор этой пьесы? И последний, самый главный вопрос: чем Андрей может загладить свою вину перед нею?

   На этом месте Андрея прошил озноб. Перед ним, словно начертанные в  воздухе, всплыли слова Анастасии Игоревны: "... очень больно, когда кто-то не выполнит просьбы".

     "Я олух! - Андрей треснул себя по лбу. - Светланка в мае говорила о том, что для неё является важным. Но я принял это за блажь. Теперь придётся исправляться. Я выполню её просьбу, и она простит меня. Я принесу ей то, чего она желала больше всего! Так что сразу  надо бежать не к ней, а к соседям по моей усадьбе. К Светлане чего я завалюсь с пустыми руками?"

      Фотокарточки - вот о чём просила  Светлана в мае. А парень и не пошевелился исполнить этой маленькой просьбы. Забыл. Зато начал предъявлять претензии к невесте, к слабому существу.  Не ожидал от себя такого. "Какой же я... Какой же.., - Андрей в мыслях хлестал себя упрёками и не мог подобрать слова, подходящего к тому, что он вытворил. - Никакой радости от меня Свете. Одна тоска. Я как комар зудящий. Конечно, от такого гнуса убежишь. Тьфу на себя!"

      Увидев своё отражение в стекле железнодорожной кассы, Андрей с отвращением отвернулся и в неистовом негодовании пропыхтел себе под нос: "Лоб что лопата, а ума не богато". Отныне знание пословиц обратило против него остриё своего разящего копья. На ум приходили самые жёсткие высказывания, касающиеся внутренней сущности заносчивого пузыря. "Глуп по самый пуп!" - ругал себя парень, пока шёл по платформе. "Порожний колос высоко голову держит" - эта народная мудрость заставила его опустить голову почти на грудь. А пришедшая на ум поговорка: "Где растяпа да тетеря - там не прибыль, а потеря" наполнила глаза слезами. Она вернула его в предыюньскую пору репетиции Сказки о Заблудившемся Единороге, когда чувства были свежи, весенние травы сочны, а чёрные кошки не пробегали между влюблёнными, обитая исключительно только на сцене.

    Заскочив в поезд, Андрей принялся названивать соседям по усадьбе и спрашивать, есть ли у кого фотки с майского концерта.  Соседи не сразу вспомнили про концерт, перебирали все свои вылазки на природу, все капустники, все субботы с воскресеньями. Да и упрекали, что поздно парень спохватился: найдутся ли плёнки, не уничтожены ли?

    Андрей отвечал, что вот такой он растяпа, ватрушка, закрученная  вокруг себя. Или даже надутый крыжовник, который не ровен час лопнет от переполненности слезливыми речами. Дамы посочувствовали, а  соседи-мужчины сказали, что спрашивать надо у их жён. Это женщины коллекционируют картинки с артистами.

       Ну, жён, так жён. Приехав в свой загородный дом, пошёл Андрей по чужим жёнам. А те боязливые до ужаса. Пятились от него и шептали, чтобы он только в полночь приходил, а то мужья увидят, не поймут, что это с ним. Ладно.  Выбрал Андрей полночь потемнее  и начал собирать готовые фотки. Чужие  жёны изощрялись в маскировке. Одна пошла выбрасывать  в контейнер сломанную панель ТВ, заодно передала Андрею фотоснимки. Другая назначила встречу возле газетного ларька и отдала весь свой  фотоаппарат. Остальные дамы тоже были со своими придумками, так что Андрею пришлось даже через чердак лазить и убегать по свалке. Но фотки добыл, оформил и упаковал.

        Позвонил Светлане по телефону. Услышал короткое "Чего тебе?" и понял, что если бы не  раздобытые кадры, то ничего бы не получилось со свиданием. А так начало было заложено крепкое:

- Здравствуй, моя драгоценная невестушка! Я тебе сделал фотки с концерта, - вкрадчивым голосом произнёс он и замер в ожидании ответа.

        Светлана молчала долго. Видимо, не верила, что мечта сбывалась. А потом как  взвизгнет в трубку телефона:

- Андрюшенька! Как ты догадался, что они мне нужны?

- Ну, я же театрал. Маломальски разбираюсь, что такое видеоряд и как он важен.

- Непросто, наверное, было их достать?

- Соседей обошёл. Только и всего.

- Устал?

- Ничего! Знаешь, поговорку: "Когда буйны росы, легче ходят косы". Так что я, наоборот, на подъёме. Рад, что всё получилось.

- Ты где? Я сейчас подъеду.

- Я около входа в парк.

             Через полчаса Светлана появилась у парка. Вдвоём  прошли под аркой ворот, как настоящие влюблённые, по древней традиции. Уселись на скамейку. Андрей разложил фотокарточки. Светлана рассматривала своё изображение и смягчалась на глазах. У неё теперь почти полный альбом концертных видов! Не зря посещала занятия хора и участвовала в выступлениях.

- Света,  мы идём в ЗАГС? - как-то нерешительно и затаённо спросил Андрей.

- Конечно. Почему спрашиваешь?

- Ну ты в ответ на мои предложения всё больше отмалчивалась.

- Нет. Я же тебе сказала, что согласна стать твоей женой. Вспомни, это случилось там, в твоём розовом саду.

- Как ты хорошо его назвала! В моём розовом саду! А почему именно там?

- Ой, там я поняла, что ты очень добрый и душевный. Самый хороший. Заботливый, внимательный, щедрый, надёжный, ласковый.

- Что же я в саду такого делал, что ты вдруг  увидела во мне эти черты?

- Как что? Ты же там кормушки соорудил для птичек! О воробышках заботился. Только добрый человек на такое способен.

           Вот это поворот! Андрею показалось, что он завершил велогонку. Пыль столбом! Встал на одну ногу и отбросил велосипед. Колёса ещё крутятся, но  понятно, что дистанция пройдена и никакая инерция не собьёт с толку. Безумное вращение педалей закончено. Можно оглянуться назад и убедиться, что он всегда был впереди. Всегда! И если бы  не сомневался в этом, то ехал бы гораздо быстрее. Так и хотелось врезать себе по носу едкой пословицей: "Не смейся, горох, кислым щам - не прокисни сам!" Но рядом сидела Светлана, и дурные мысли выветрились сами собой.

-  Ну, ты меня сильно не переоценивай, - немного сконфуженно ответил Андрей. -  Я ж не только о воробышках забочусь. О себе тоже. Обратила внимание, в каком стиле оформлены кормушки?

- В театральном? Заметила, конечно. В твоём розовом саду у воробьёв целый городок миниатюрных театров: и фонтанчики бьют, и ступенечки выструганы к птичьим купальням, и даже подставочки имеются в птичьей столовой.

- Да, можно сказать,  там целый городок воробьиного искусства.

- Воробьиного наслаждения.

- И ты решила стать моей женой, увидев блаженствующих птиц?

- Да. Я подумала, что ты так много даруешь доброты пичужкам, что и мне тоже от их пирога кусочек достанется.

- Ты  стала поэтессой. Кстати, пора продолжить репетиции над спектаклем про единорога. Я начал к нему песню создавать. Но успел придумать только первый куплет. Не хочешь к спектаклю тоже песню сочинить? Он станет более насыщенным. Загустеет, как сгущёнка, промокашкой не возьмёшь.

- Ой, да, спектакль надо закончить. Но что-то настроения нет. Понимаешь, мне часто звонит дирижёр хора и говорит, чтобы я срочно прибыла на репетицию. Я ей отвечаю, что  в коллективе есть другие солистки. А она напирает на то, что я  своими выдумками срываю концерт. Представляешь? Разве это я срываю? Это же они там каких-то Оль зачислили в состав. Ведь так? Ты же слышал?

- Конечно. Я не забыл то первое своё посещение хора.  Так и сказала дирижёр: "там, где три Оли". Я их обыскался.  Не принимай близко к сердцу. Не зря же тебя приглашают на репетиции. Значит, с  новыми солистками что-то пошло не так. Вот увидишь, всё наладится. И поговорка такая существует: "Волки давятся костью, а враги - злостью".  Если кто-то что-то против тебя замыслил, то проиграет.  Хотя дирижёр производит впечатление высокообразованного специалиста. Не могла она с тобою так грубо обойтись. Это не в её стиле руководства. Погоди. Может, мне послышалось? Может, она что-то другое имела в виду?  Я же в терминах не разбираюсь.

- Но Оли есть Оли. Что тут другое можно услышать?

- А давай-ка я выясню у дирижёра всё сам. Уточню, что те слова означали. Набери номер хора.

          После продолжительных гудков кто-то в трубке ответил и закричал, что трезвонит тот самый "новенький хохмач", у него, мол, вопросы возникли. Подошла дирижёр и узнала Андрея по голосу. Тут же сообщила ему информацию о нескольких хоровых коллективах, куда ему можно пойти петь. Поинтересовалась, как идут дела в разучивании репертуара, намерен ли парень продолжать занятия вокалом. И если намерен, то пусть приходит, зачем же зарывать талант. Может вернуться в её группу, но только пусть больше не смешит народ, а то после смеха вести занятие невозможно.

- Я не нарочно смешил.  Просто не понимал, о чём  шла речь, - извиняющимся тоном сказал Андрей. - И трёх Олей долго искал.

- Каких Олей?  У нас нет Олей. Вы кого-то искали в Центре творчества?

- Это вы сказали, что есть три Оли, я и начал их ждать.

- Правильно. Надо подождать триолей, а затем вступать со своей вокальной партией.

- Я ждал. А они не появились.

- Они не могли не появиться. У нас пианист хороший. Он эти  триоли играет виртуозно.

- Ага, спасибо, - растерянно пробормотал Андрей.

- Приходите, приходите! Ждём! До свидания!

               Андрей затравленно посмотрел по сторонам и принялся  шумно втягивать воздух, не зная, что сказать. Светлана нетерпеливо теребила его за локоть и торопила с ответом, пытаясь узнать, что сказала дирижёр про трёх Оль.

- Передаю дословно, - Андрей сосредоточился и медленно произнёс, - пианист виртуозно играет с тремя Олями.

- Пианист? У нас аккомпаниатор не заигрывает с певицами. Он женат. Точно  ты услышал слово "заигрывает"?

- Нет. Было "играет".

- Играет в Оль? Пианист что, тоже подался в театральный кружок и играет там Оль? Но... Он же не может играть сразу трёх Оль. Какую-то одну ещё куда ни шло... Как-то странно звучит, что пианист играет трёх Оль. Хотя нет. Пианист играет три Оли... Пианист играет триоли? Триоли он играет, да? И ты должен был петь после триолей?

- Угу. Мне нужно было вступать после них. Я их заждался, этих трёх Олей...

- Андрей! Ты неповторим! Триоли - это быстрый перебор клавиш. Приём такой в музыке. Мелизмы такие. Украшение мелодии. Ну вот, всё разрешилось. Это мы с тобой запутались. А в хоре всё идёт своим чередом. Никто меня из-за  трёх Олей не бросал.

- И я тебя не брошу! Всегда буду с тобой и не перестану веселить.

-  Вся грусть отменяется!

- Да!  Бекаром отменяем всё печальное. Вот так, как в нотах, рисуем  значок "бекар" и отменяем всё тёмное, что было до этого.

           Андрей вытянулся на левой ноге, правую поджал.  Левую руку расположил перед грудью, а правую поднял высоко вверх.

- Ну, как, похож я на бекар?

- Точь-в-точь! - Светлана засмеялась так же открыто, как тогда, в  далёком мае, впервые увидев Андрея в роли диеза. - Будем теперь ходить вместе на хор.

- И в ЗАГС, и на репетиции "Заблудившегося Единорога", - добавил Андрей.

- Только на спектакле  больше не кидайся сажей.  Она же летучая. Сядет на рукав, испачкает одежду.

- Как не кидаться сажей? Это же театральный эффект! Ради тебя использовал!

- Что? Нарочно кидался? Опять хочешь поссориться?

- Наоборот. Вы же на хоре любите сажей бросаться! Я просто перенёс ваш приём в свой спектакль.

- Ты перепутал коллективы. Ты ведь театрал.  Наверное, вспомнил, как вы там придумываете всякие протуберанцы.

- Ничего подобного! Про пас сажей я слышал от вашего дирижёра!

- Пас сажей? Это не то же самое, что и "три Оли"? Ты слышал про это или видел?

- Слышал.

- Кто на хоре кидался сажей?

- Никто.

- Значит, говорилось про пассажи, а не про пас сажей. Это музыкальная грамота. Её выучить непросто.

- Я опять перепутал всё.  Как гласит поговорка, "игла в стог упала - пиши пропало". Ну и что теперь?

-  Ничего страшного. Всё грустное в прошлом. Ты  отменил печаль музыкальным бекаром.

- Чтобы печали не было никогда, я могу стать бекаром ещё раз, - Андрей снова вытянулся в струнку на одной ноге. - Радуйся, веселись, пока ножки не  свелись! Вот так.  Мне понравилось играть роль бекара-отменителя, бекара-примирителя.

- Не упади, мой дружелюбный бекар! - Светлана обхватила Андрея за плечи, чтобы тот не потерял равновесия, и опять засмеялась своим головокружительно искристым смехом.

- Как хорошо, что мы с тобой нашли друг друга! - прошептал Андрей ей на ушко и крепко обнял за талию. А затем посмотрел на небо и захотел крикнуть на весь мир о том, что обрёл счастье. Но вспомнил поговорку: "Ходишь по лесу - не хрястай, любишь девушку - не хвастай!" и промолчал.

            Так и стояли два счастливых человека в тени мерцающей летней листвы. У их ног порхали мотыльки, на ветвях качались капли прошедшего дождя, и всё вокруг было согрето солнцем, как человеческим теплом. Мир казался кинофотостудией, в которой неустанный ветерок с любопытством заглядывал в каждую щелку. Всё ему надо было знать. Он даже принялся шевелить лежащий на скамейке пакет с фотокарточками. Но фотокарточек было много. Пакет оказался неподъёмным. И ветерок улетел, чтобы где-то в иных уголках набраться новых впечатлений и вернуться  с невероятными идеями, сценками, спектаклями.

      К новой пьесе всё было готово: словно  зрители, ожидающие премьеры, деревья с любопытством вглядывались в полосу горизонта; ручьи проверяли звучность струй, будто  арфы  струны, на которых вскоре должна быть сыграна лучшая мелодия лесных фантазий;  луга подравнивали каждую травинку, готовя ровную площадку для представления; солнце, как талантливый режиссёр, энергично меняло декорации - смешивало оттенки заката, обрамляло золотой окантовкой облака.

    Вся природа крутилась вокруг Андрея и Светланы: покачивалась бутонами, играла лучами, поскрипывала стволами. Птицы распевали без умолку. Было похоже, что пташки торопились выучить свои вокальные партии, чтобы успеть с ними к новой постановке Андрюхиной пьесы. О чём она будет? Может, про то, как Андрей провёл лето? А провёл он его незаурядно. Птицам ли этого не знать?

     Пичужки хорошо помнили приключения Андрея. События происходили у них на глазах. Птицы даже готовы были обсудить ещё разок то, что видели: и то, как Андрей выбирал первый букет для Светланы, и то, как до утра изучал нотную грамоту, и то, как пел в хоре, глядя на форточку, и то, как провожал Свету, изображая диез.

     Но больше всего пташек впечатлила Сказка про Заблудившегося Единорога. Как отважно  в ней люди защищают птиц! Как много доброты чувствуется в каждой реплике персонажей!  И к тому же бесподобно офрмлен зимний лес. Ах, что за кустики стояли на сцене! Ах, какая была запорошённая снегом опушка!  Так и мечталось по весне свить  в ней гнёздышко. Жаль, что лес был искусственным - скрученный картон и фольга. А то бы птицы в нём спели!

     Впрочем, они и так споют. Тем более, что их теперь поддержит солистка.  Её зовут Светланой. И она невеста Андрея. Наконец-то эти двое влюблённых  помирились. Птицы рады за них.  Ведь пташки  не чужие на этом празднике жизни.

      Птицы приложили немало сил, чтобы две человеческих судьбы воссоединились. Да, да, да! В тот давний майский день крошечные пташки специально разверещались в розовом саду, чтобы  Светлана обратила на них внимание и поняла, что Андрей - надёжный парень. Ему можно доверять, ему надо помогать, ему приятно петь. Чем птички и занимаются. И Светлане советуют повторять за ними!

      

      


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ХРУСТАЛЬНАЯ УВЕРТЮРА

Глава 1 -  Бархатная тишь кулис


    Уронить в фонтан набор косметики - это мало кто может себе позволить. Светлана уронила. Перламутровые тени, глянцевый блеск и матовые румяна - всё ухнуло в воду, распрощавшись со своей хозяйкой  смешинками брызг. Ещё бы не посмеяться! Это надо же было додуматься рассматривать себя в зеркале пудреницы, сидя на  бортике фонтана!

    А кто думал? Никто не думал, что гладкий футляр пудреницы выскользнет из рук и потянет за собой всю косметичку, к которой крепился тесьмой. Ну правда, разве скользкое делается для того, чтобы выскальзывать? Конечно, нет! Оно существует, чтобы блестеть и приятно охлаждать ладони. Но отныне это в прошлом. Теперь о приятном вспоминать бесполезно. Нужно срочно искать выход из щекотливой ситуации.

    Светлана измеряла взглядом глубину фонтана и не знала, что предпринять. То ли предаться  печали, то ли заесть огорчение глазированным сырком. И хотя была не сильно привередливой, выбрала первое. Потому что не могла обуздать захлестнувшие её чувства. Их было много. И главное из них - сожаление. Как не посочувствовать себе, в мгновение ока потерявшей уверенность в том, что послезавтра, во время выступления на сцене, сумеешь выглядеть изумительно? Чем объяснить, что девушке угораздило лишиться подспорья в самый ответственный момент? Остаться без косметики накануне собственного концерта! Это недопустимо.  Без вечернего макияжа никак не обойтись.

   Как назло ни в одном киоске не было косметического набора  нужного оттенка.  На витринах лежали футляры, наполненные коричневой гаммой красок. А мечталось о другой. Но на что надеялась Светлана? Вокруг ведь бушевала весна! А это означало, что голубое, розовое и бирюзовое  раскуплено давным-давно. Остался   осенний товар. Но Светлана не будет брать мрачные тона. Ей тоже, как и всем, хочется выглядеть соответственно сезону - перламутрово. 

       
   Получится ли осуществить желаемое?  Как привести свой облик к сценическому эталону? И располагает ли Светлана для этого временем?  Ведь кроме заботы о  макияже есть ещё немало дел. Многое надо предусмотреть, прикинуть, прокрутить в мыслях.  Через два дня  предстояло петь на сцене. И важно было знать, хорошо ли будет звучать голос: какова акустика в незнакомом зале, насколько удобен микрофон, не получится ли накладок с подключением музыкальных дисков. В общем, мороки полно. А тут ещё нечем щёки подрумянить. Но допустить, чтобы внешность  испортила впечатление, Светлана не могла. Выход был найден!

     И вот  юная певица очутилась на широкой лестнице, ведущей в залитое электрическим сиянием  высоченное  здание, необъятные залы которого просвечивали сквозь огромные окна.  Полы сверкали отражённым блеском ламп. Стены, разрисованные замысловатыми узорами, притягивали взор. Да и вообще глаза разбегались.  Кругом царил порядок, богатство, великолепие. Это был универсам.

     Вспомнив, как в одном кулинарном телешоу рекомендовалось для увеличения упругости кожи и усиления блеска глаз  добавлять в рацион питания свёклу, Светлана купила этот полезный овощ и принялась его варить.

    Невероятно долго продолжался процесс варки. Совсем он не годился для человека, попавшего в цейтнот. Со всех сторон давили срочные дела: репетиции, пошив костюма, сборы дорожной сумки. Да разве до всего этого дойдут руки, когда ты поставила варить свёклу?   И через сорок минут, и через пятьдесят свёкла была твёрдой как камень. Ждать до полной готовности не хватило терпения. Светлана заторопилась на  репетицию хора.

     Выключив плиту и сказав  себе: "Вернусь и доварю!", Светлана отправилась в Центр творчества. После вокальных занятий приехала домой поздно и сразу нырнула в постель. Утром наткнулась на остывшую кастрюлю и снова поставила недоваренную свёклу на плиту. И, как в первый раз, не нашла времени дождаться, пока овощ-крепыш сварится. Срочно понадобилось заехать в ателье подремонтировать концертный наряд. "Вернусь и доварю!" - эта фраза начинала превращаться в заклинание.

     Спустя шесть часов,  открыла крышку кастрюли и проверила свёклу. Может, дошла до готовности за полдня, находясь в горячей воде? Как бы не так! Овощ был слишком большим, и нож упёрся в него как в железобетон. Пришлось бросить   затею с варкой и отправиться на концерт, так и не испытав на себе благотворного действия  свёклы.

       Но переживала Светлана напрасно. Выступление на концерте имело успех. Певица даже  получила в подарок шикарный букет цветов. Он был  пышным и трепетным. Таким дивным, что доказывал бесспорную истину: девушка прекрасна и без свёклы. Да, букеты могут это доказывать и утверждать. Они подчас бывают очень красноречивыми.

    Ах, букеты, букеты! Светлана их обожала. Они занимали верхние строчки её мечтаний.  И хотя таблица грёз всегда выглядела по-разному - иной раз она была  начерчена шпилькой туфель на песке, а подчас нацарапана заколкой на флаконе духов - но неизменно  содержала пункт о цветах.

    Не удивительно. Так сложилось, что  девушки уделяют большое внимание  подаркам, придуманным флористами. Не была исключением и Светлана,  радуясь душистым звёздочкам на весёлых стебельках. Цветы превращали её жизнь в сказку - изысканную, феерическую, желанную. А с тех пор, как повезло записаться в хоровой коллектив при Центре творчества,  и подавно - в неповторимую.

    Светлана, прилежно посещая вокальный кружок, вскоре стала солисткой ансамбля художественной самодеятельности. Вечерами, закончив работу в пекарне, она с удовольствием  выступала на сценах концертных залов.  Заманчиво было называть себя артисткой и вращаться в сфере искусства, такой манящей, необычной, погружённой в ореол цветов.

     По  мнению Светланы, особенность театрального  мира заключалась именно в букетах. Всё остальное в жилых домах и в заведениях культуры выглядело одинаково. И только концертные  цветы, вручённые артисткам после выступления, казались не такими, как квартирные. Они были не в кашпо, не в гербарии. А в охапке.   

    Юная певица не упускала случая окружить себя ими. Хотя понимала: выгоды  от цветов - что абрикосовой косточке от сахарницы.  Какой в цветах прок? Их нельзя  ни сохранить на память, ни закопать в виде клада, ни использовать как начинку для пирога. Но всё равно хочется, чтобы они были. Букеты  притягивали. А всё потому, что имели над Светланой власть. Они были ей нужны позарез!   

    Светлана задалась целью запечатлеть себя с цветами на множестве фотоплёнок.  Даже купила альбом с кармашками. Осталось только предстать перед публикой в лучах софитов и надеяться, что кто-нибудь щёлкнет кнопкой фотоаппарата.

    Судьба не подкачала.  Цветы подарил молодой человек, одетый  в классический костюм. Он с таким изумлением смотрел на юную певицу, что у той невольно родилась ответная улыбка. Родилась и приворожила дарителя букета.

      Однако приветливая вокалистка совсем не собиралась кого-либо очаровывать. Она грезила только  фотокарточками. Тем не менее улыбнуться требовал этикет. И артистка не стала пренебрегать условностями.   В тот вечер её улыбка возымела гораздо большее действие, чем солнце производит на масло: не только растопила сердце дарителя букета, но свела парня с ума. Сразу и бесповоротно.

     Светлана, конечно, не обратила внимания на пламя, разгоревшееся в глазах   зрителя с букетом, просто не поняла, почему парень замер. Оцепенел, что ли от потрясения, увидев  чудесную девушку?

      Да что, собственно, в ней чудесного? Светлана даже не успела свёклой воспользоваться! К тому же, положа руку на сердце, всё, что  зритель увидел перед собой - это вовсе не Светлана. А сценический образ. Так что нечего удивляться, принимать томный вид и чего доброго - подмигивать! Пока до этого не дошло, надо срочно ставить точку.

    Светлана поблагодарила за букет и метнулась за кулисы. Миновав коридор, выбежала на лестницу. Предстояло преодолеть последнюю ступеньку,  и тут из зала, оставшегося далеко за спиной, раздалось:

- Уважаемые артисты! Спасибо вам за концерт! Приглашаем вас всех в ресторан. Просим вместе с нами продолжить наше семейное торжество, - это говорил в микрофон тот парень, что подарил Светлане букет.

     Светлана обернулась, затем окинула  удивлённым взглядом двор. Все артисты ансамбля Центра творчества упаковывали вещи, закидывали костюмы в машину и надевали рюкзаки, собираясь в дорогу. Но не тут-то было. К ним подошла руководитель коллектива и строго сказала:

- Рановато уезжаете. Слышали объявление? В ресторан идти придётся. Нас пригласили. Нельзя игнорировать просьбу хозяина.

- Некогда нам рассиживаться! - наотрез отказались артисты. - Мы на электричку опоздаем. Из этих мест до железнодорожной платформы полчаса пути. Когда мы в постелях-то будем?

- Ну, значит, сегодня не будете в постелях! - продолжала гнуть свою линию руководитель. - Из ресторана выйдем в  полночь и до трёх часов ночи погуляем здесь по парку, благо майские ночи короткие. А там и утро не за горами.

- Ничего себе! Нам домой надо, Наталья Викторовна! - раздались жалобные голоса.

- Вас пригласили выступить в этом загородном доме не бесплатно. Каждому хорошо заплатили за концерт! - увещевала Наталья Викторовна.

- Мы не ради денег в искусстве. Мы - за высоту устремлений.

- А вас тут приняли как в высших кругах. Даже каждому букеты вручили!

- Мне букет понравился, - сказала Светлана. - Приятно было его получить. Хозяева такие внимательные. Если мы уедем, они, конечно, огорчатся.

- Вот ты и оставайся, чтобы не огорчать. А мы исчезаем.

    Большой автомобиль, в который натолкалась уйма народа, зафырчал и скрылся за поворотом дороги.

     Руководитель печально взглянула на опустевший двор, сокрушённо развела руками и, обратившись к Светлане, с благодарностью отметила,  что одной ей было бы как-то неловко представлять целый творческий коллектив. А вместе со Светланой это сделать проще, потому что два представителя ансамбля - это вполне солидно.

   К ним подбежал зритель, который дарил Светлане букет, и представился:

- Я Андрей, владелец этой усадьбы. Я очень доволен вашим концертом. Приглашаю пройти со мной в ресторан. Он через дорогу.

- Я Наталья Викторовна, ответственная за концерт, - ответила  руководитель коллектива. - Мы с удовольствием принимаем ваше приглашение. Нас осталось двое: я и Светлана. Остальные разъехались.

- Хорошо. Идёмте. Не помешает перекусить. Как гласит поговорка, "Чтоб не казался день суров, пора подбросить в печку дров", - Андрей проводил гостей до ресторана, усадил за столик, поставил Светин букет в хрустальную вазу и налил в стаканы апельсинового сока, предложив  попробовать бутерброды, пока не подадут горячие блюда.

   Горячее принесли скоро. Это была глазунья из  двух яиц. К ней прилагалась вилка.

   Светлана для себя отметила, что вилка была совершенно неудобная, с ужасно длинными и редкими зубьями. Вряд ли удастся такой вилкой подцепить жидкий яичный желток. Но что поделать, придётся попробовать. Ведь если вилку положили, значит, так положено. А раз положено, придётся принимать данные правила, хотя они кажутся чудовищными.

   Или это нормально: есть желток вилкой? Разве его едят не ложкой? Нет?  Может, тогда и мороженое есть вилкой? Однако к мороженому почему-то прилагается палочка, а не вилка, хотя мороженое такое же растекающееся, как яичный желток. В общем, рассуждай - не рассуждай, а что принесли, то принесли. Ешь!

- Я бы очень хотел увидеть вас ещё раз на сцене моего домашнего  театра, - Андрей присел за стол к двум прекрасным гостьям. - Вам понравился мой маленький театр? Какие у вас будут пожелания? Хорошо ли вас здесь встретили? Среди зрителей были все окрестные жители. Они ладоши отбили, аплодируя, - так были восхищены вашими песнями. Как гласит пословица, "Хороший сосед - что хлеба сусек".

- Мне понравилось всё. И соседи у вас замечательные. Приём был очень тёплым. Спасибо за внимание к нашему труду. Пожалуйста, если появятся фотокарточки с этого концерта, пришлите их мне. Я очень жду фотоснимков с каждого выступления, - Светлана смущённо поправила развившийся локон. - Вы нас сегодня фотографировали?

- Увы, нет. Я был занят совсем другим. Упаковывал букеты для участников. Но я разузнаю, кто из зрителей пришёл с фотокамерой, обязательно попрошу у него снимки и вам передам. Обещаю!   

- Буду очень вам благодарна! - Светлана с надеждой посмотрела на Андрея и прочитала на его лице искреннее желание выполнить её просьбу.   

- Не ожидал, - сказал Андрей, -  что самодеятельный коллектив так хорошо выступит.

- Мы упорно учимся и  репетируем. Из таких коллективов вырастают профессионалы, - Наталья Викторовна многозначительно подняла указательный палец.   

- Наш хор известен. Двух сопрано взяли в оперу, - подтвердила Светлана и постаралась  ухватить вилкой кусочек глазуньи.

     Но глазунья - не смычок скрипки. Без тренировки не ухватишь. Жидкий желток упрямо проскальзывал сквозь зубья мельхеорового столового прибора, бесцеремонно плюхался в тарелку, насмешливо перемещался по донышку и оставлял после своего бессовестного кувыркания засохшую кляксу на ровных пластиках белка. Мазьня да и  только!
 
   Это тем более неэстетично выглядело по сравнению с тарелками Натальи Викторовны и Андрея. В их тарелках всё было безупречно: что на донышках, что у каёмочек любо-дорого посмотреть. Идеально, одним словом.

 
- А вы давно поёте? - спросил Андрей, словно не замечая, как Светлана борется с желтком и ей сейчас совсе не до песен.

- Год назад меня приняли солисткой в этот ансамль. Теперь Наталья Викторовна организует мою концертную деятельность, - Светлана постаралась переключить внимание Андрея с себя на Наталью Викторовну, чтобы увести взгляд парня подальше от своей тарелки, на донышке которой стала образовываться куча мала.

- Наталья Викторовна, - Андрей наклонился к руководителю. - Можно  заключить ещё один договор?

- Да. Думаю, ансамбль не очень устал, - Наталья Викторовна одобрительно склонила голову.

    Безусловно, ансамбль не устал. С чего ему устать? Едет сейчас, подпрыгивая на кочках. Сплошное удовольствие. А вот Светлане досталось! Она совсем изнемогла в этом ресторане. Желток извёл её вконец. Хоть проси ложку, чтобы отправлять пищу в рот просто, без всяких прибамбасов, как привыкла дома. Но это же ресторан. Тут, наверное, не принято подавать для  глазуньи ложку. Вот испытание!

    Светлана решила загородить свою тарелку бокалами, чтобы никто не видел, какой жуткий натюрморт нарисовался на донышке. Чашку с недопитым соком придвинула вплотную к тарелке, а пустой фужер поставила рядом.

- Хотите газировки? - осведомился Андрей, услышав как звякнул фужер.

- Да, что-то жарко, - согласилась Светлана, потому что ничего другого не оставалось.

     Тут же пришёл официант, налил газировки в фужер, а чашку с недопитым соком забрал. Тарелка опять оголилась. Светлана придвинула к ней вазу, чтобы закрыть образовавшуюся прореху в заградительном сооружении из фарфора и стекла.

- Вам так сильно понравился мой букет, что вы намерены любоваться им вблизи? - глаза Андрея засверкали как сапфиры.

- Букет меня потряс. В нём удивительно правильно подобраны оттенки роз. Они переходят друг в друга, - Светлана обхватила рукой вазу, чтобы таким образом ещё более надёжно прикрыть обзор своей тарелки.

- Много цветов в моём саду, - похвалился Андрей. - Поэтому есть возможность дарить их. Всегда стараюсь радовать людей. Как гласит народная мудрость, "Играй и бегай, а добро делай!" Я всем участникам концерта вручил букеты. Но для вас, Светлана, выбрал самые шикарные розы.

- Они чудесны! И ваза красивая, - Светлана провела ладонью по основанию вазы. - Изысканный узор на гранях.

- Хрусталь! - подчеркнул Андрей. - К розам он подходит, правда? Как говорится, "не важно где он покупался, а важно, чтобы сочетался".

- Конечно, - Светлана продолжала поглаживать левой рукой бок вазы, а правой пыталась под прикрытием левой поддеть желток.

   Но желток вилял туда-сюда и сваливался с вилки. Таким образом, первый аппетитный яичный кружок в результате беспрестанного тыкания в него скоро превратился в бесформенный комок, а второй ещё не потерял очертаний, но уже потёк.

    Светлана с досадой смотрела на жёлтую струйку, выплывающую из второго желтка. А ведь очень хотелось съесть всю глазунью без остатка. Но что поделаешь, если она утекает? Выход один: отодвинуть тарелку, изобразив, что девушка сыта, да и фигуру мечтает сохранить.

- Вы душевно солировали, Светлана! - сказал Андрей. - Может, ещё споёте здесь, в зале ресторана? Хотите, сейчас аккомпаниатора сюда приглашу?

   "Я же успела только сок попить, - подумала Светлана. - Как же буду петь? Вдруг, желудок заурчит, и в микрофон это станет слышно? Лучше не рисковать".

     Не зная, как отвертеться от предложения подойти к музыкальному инструменту, Светлана пустилась в долгие объяснения, почему не любит петь в обычных залах и для своих выступлений предпочитает сцену с декорациями. Она  говорила про создание настроения, про эффектный фон, про полезные ассоциации -  и всё это исключительно  для того, чтобы увести тему разговора подальше от вокала. Например, к рыбалке.

     И это ей удалось. Разговор перекинулся с декораций, где изображено озеро, - на рыб, затем - на аквариумы. А дальше по цепочке возникли параллели со стеклом, с балконными дверьми, с плющом, вьющимся рядом с балконными дверьми, и с настурциями, которые вьются гораздо пышнее.

    Про вокал можно было забыть. Светлана щебетала о цветах, Андрей поддакивал, Наталья Викторовна кивала, и беседа лилась плавно, словно дождинка по шёлку зонта. Всё пришло в норму. Сиди себе, покачивай туфелькой под бархатом платья и придумывай новые повороты для разговора.

     Переходами с темы на тему можно увести собеседника в неизведанные дали. И это Светлане удалось. Но она никак не могла предположить, что своим красноречием и умением болтать без умолку очарует Андрея настолько, что тот не захочет расставаться с новой знакомой.

    - Понимаете, в чём дело, - говорила Светлана, - я хоть актриса самодеятельного театра, но привыкла выступать на больших сценах. Преимущество фундаментальной площадки перед временными подмостками огромно: кулисы и декорации ничем не заменить. Они создают особую обстановку, располагающую зрителя к отдыху, да и артисту помогают войти в образ. На сцене артист использует мимику, неприемлемую в повседневной жизни. Артист играет. Игра среди декораций уместна, а в быту - нет. Так вот, я артистка именно театра. Не смотрите, что пою. Я и танцевать люблю. Часто участвую в массовых хореографических композициях. И могу утверждать, что танец тоже лучше смотрится на фоне декораций. Сравните: хоровод на сцене, на лугу и в ресторане. Он вызывает непохожие ощущения. Первый кажется серьёзным, второй - игровым, а третий - залихватским.

      - Согласен, - Андрей не верил своим ушам, что получил такой подарок - чудесную девушку, с которой у них одинаковые взгляды на театр. - При оборудовании домашнего театра я уделил значительное внимание оснащению сцены. Как говорится, "не забудьте про застёёжки, коль встречают по одёжке".

      - Меня поразили декорации вашего театра, - Светлана нарисовала в воздухе волнистые линии. - Ветвь цветущей яблони зовёт в небесную высь.  Глядя на такую декорацию, хочется воспарить над обстоятельствами и мечтать, словно птичка среди ветвей. Мне было легко и приятно выступать на вашей продуманно оформленной сцене. И запомнился белый рояль: он гармонично вписался в общую картину нарисованной весенней природы.

      - Правда? - Андрей не сводил со Светланы восхищённых глаз. -  А как вам моя идея поставить напольные вазы поближе к кулисам?

      - Бордовая гамма выглядела нарядно. Она неплохо разбавлена цикламеновым оттенком.

      - Значит, не зря гласит пословица: "Когда задача сложновата, спроси совета у заката".

      - Вы так много знаете поговорок. Много читаете?

      - Читать не перестаю. Как без чтения прожить? Даже поговорка  на этот счёт имеется: "Если нет книжки, то плохи делишки".  Но мне одного чтения мало.  Как говорится, "книга - книгой, а своим умом двигай". Поговорки хорошо запоминаются на слух, потому что они, как правило, рифмованные. И они остаются в моей памяти после просмотра спектаклей. Часть посещаю театры. Мудрые изречения, сказанные профессиональным актёром, воспринимаются так, будто ты сам их произнёс.  И ещё театральные представления добавляют нам знаний и поднимают настроение.

       - Про знания, это вы верно заметили. Казалось бы, смотришь спектакль о сельчанах, а одновременно получаешь информацию и о городской жизни, и о косметике, и о кулинарии, и о других смежных областях.

        - Каждый спектакль - энциклопедия человеческой жизни. Чем больше посещаешь театров, тем лучше ориентируешься в современной жизни. Подтверждается поговорка: "Без знаний и лаптя не сплетёшь".

        - Театр концентрирует в себе все достижения  человечества.

        - А я заядлый театрал, - Андрей загорелся желанием поведать Светлане о своём увлечении сценическим действом и предложил проследовать в рабочий кабинет для ознакомления со статьями театральных журналов, которые он не просто копил, но коллекционировал.

      Светлана без раздумий согласилась. Для неё главным было отвлечь Андрея от желания ещё раз услышать её певческий голос. В то же время девушку насторожило, что парня обуял какой-то дикий восторг. Андрей разрумянился, стал усиленно жестикулировать. Но это ещё ничего. А вот что напрягало очень сильно, так это взгляд. Глаза у Андрея горели неукротимым огнём.

      Кабинет на втором этаже был маленьким и квадратным. Люстра с хрустальными подвесками занимала почти весь его потолок, оставляя свободной крошечную полоску вдоль стен.

      - Выбирайте любую книгу, Светлана. Вот  стремянка, - Андрей выдвинул из угла невысокую лестницу. - Что понравится, можете доставать  с верхних полок. Знакомьтесь с обстановкой. Я пока сбегаю к почтовому ящику. Гляну, не принесли ли нам новых театральных журналов.

     Андрей открыл окно, подпёр дверь чурбачком, чтобы  замок не захлопнулся, и вышел. Светлана принялась изучать названия книг нижних полок и вскоре убедилась, что все эти произведения прочитаны  давным-давно. А вот верхние полки узких книжных шкафов манили неразгаданной тайной. На них хранились тома с мало известными  названиями, а корешки загадочно поблёскивали витиеватыми буквами и кисточками закладок, свисавшими на переплёты подобно кошачьим хвостам.

     Недаром на ум пришла ассоциация с кошками. Светлана поняла, что сейчас придётся попробовать стать пронырливым зверьком. А что делать, если хочется достать из-под потолка заинтересовавшую книгу?

     Подтащив стремянку поближе, Светлана с изяществом барса вскарабкалась по ней до самого верха, чуть люстру не сшибла. Но дальше произошло непредвиденное. Потянув за дверцу верхней полки шкафа, она  буквально в ту же секунду почувствовала себя не барсом, а мышонком, кубарем скатывающимся с горы.

      Светлана падала со стремянки. Это случилось потому, что для того, чтобы открыть дверцу, пришлось отклониться назад. Равновесие было  потеряно, и тело устремилось вниз. Стремянка покачнулась, и ноги перестали чувствовать под собой опору. Колотя по лестнице пятками, Светлана ещё больше отодвигала ту от шкафа.

      Чтобы хоть как-то притормозить своё падение, Светлана вцепилась в дверцу шкафа. А та возьми да оторвись под тяжестью человеческого тела. 

       Хорошо, что оторвалась, а не потащила за собой шкаф! Однако Светлане стало совсем не за что держаться. Предприняв очередную попытку закрепиться на лестнице, она увидела, что ноги хаотичными движениями не могли вернуть телу вертикального положения. Напротив, они раскачивали стремянку всё энергичнее.

        Оставалось одно: вывернуться, как кошка в полёте, чтобы обхватить обруч люстры, располагавшийся за спиной. Не долго думая, Светлана так и сделала. Выбросив дверцу и нечаянно перебив ею статуэтки, стоявшие на тумбочке, она повернулась назад. Сжав в кулаках бронзовое кольцо каскадной люстры, Светлана повисла на нём, приготовившись спрыгнуть на пол. Но пола не было видно.

        Вместо него внизу топорщилось нагромождение сломанных ступенек стремянки. Лежащая на боку лестница грозила травмировать любого, кто осмелится  спрыгнуть на острые края её перекладин.

        Во избежание нежелательных ушибов Светлана приняла единственно возможное решение: переместиться поближе к окну и спуститься на  подоконник. Размер люстры позволял перебраться по её ободу к соседней стене.

        Однако такую прогулку было легко сделать мухе или муравью. Больше никому этого не удалось бы осуществить. Даже кошка не сумела бы пройтись по обручу. А Светлана - тем более. В девичьих руках нет такой силы, чтобы держать вес тела.

         Зато есть гибкость. Пришлось раскачаться, как это делают мартышки на тропических деревьях и - оп! - сигануть в распахнутое окно. А что дальше? Ждать, когда в полёте отрастут крылья?

        Но обошлось без полёта. После прыжка подоконник оказался под ногами. Светлана соскочила с него по инерции вперёд, придерживаясь за рамы. На счастье, впереди располагалась веранда. Светлана была очень рада, что не вывалилась из окна во двор. Но радость была кратковременной.

        Первый взгляд, который сквозь  окно веранды девушка бросила в оставленный ею кабинет, привёл в ужас. Около сломанного книжного шкафа валялась стремянка, а на ней - оборвавшаяся люстра. Стало ясно, что от этого злополучного места надо держаться подальше.

        Не сказать, что Светлана боялась возможного гнева хозяина дома. Но кое-чего всё же боялась. И причина страха находилась прямо перед нею. Оголённый провод, свисавший с потолка, угрожающе топорщился лохматым ёжиком медных проволок.

        Обойти опасный участок, грозящий ударить током, было негде. Усыпанный битым стеклом пол не позволял сделать ни шагу. Перспектива  стать жертвой электроразряда вынудила Светлану искать иные пути отхода.

        Светлана не стала возвращаться в кабинет и направилась по веранде высматривать, где имеется   выход. Найденная дверь оказалась заколоченной. Но рядом располагался балкон. На него с веранды можно было попасть по карнизу.

        Первый шаг на карниз Светлана сделала, держась за перекладины веранды. А второй намеревалась совершить, ухватившись за перила балкона.

        Начав движение, она увидела, что ей навстречу со стороны балкона сделал один шаг Андрей. Он прижимался к стене, одной рукой держась за балкон, а второй подстраховывал Светлану. Крепко схватив девушку за локоть, он взглядом давал понять, чтобы она не предпринимала никаких действий.

        Обмолвиться несколькими фразами было нельзя. Внизу была пустота, равная  нескольким метрам первого этажа.  В экстренной ситуации любое мелкое движение, любой чрезмерный вздох могли спровоцировать падение.

        Так и стояли они оба на расстоянии шага. Под ступнями ощущалась наклонная полоска карниза. Вернуться по ней обратно на веранду Светлана не могла, так как  голова была повёрнута в противоположную от веранды сторону.

         Андрей смотрел Светлане в глаза, как бы умоляя: "Не шевелись!" А Светлана отвечала не менее говорящим взглядом: " Я замерла. Лишь бы карниз не осыпался". И думала о том, какой всё-таки Андрей замечательный парень: не оставил её в одиночестве торчать между небом и землёй. Вдвоём как-то веселее.

         И как её угораздило забраться на стремянку? О чём она думала? Ни о чём. Зато теперь думает обо всём сразу. Особенно о том, чтобы не повторился случай со стремянкой, когда голова откинулась назад, перевесила и потянула тело за собой. Сейчас этого допустить нельзя. Поэтому приходится прижиматься виском к стене и смотреть, как в точно такой же позе стоит Андрей.

         Андрей словно прирос к кирпичной кладке и старался как можно спокойнее смотреть на Светлану. Он не знал, хватит ли у девушки выдержки стоять несколько минут, не шелохнувшись. И не догадывался, что вынудило её предпринять такое рискованное действие. Из-за всего этого он был жутко встревожен. Знал, что его колотящийся пульс слышит Светлана. Ведь он держал свою ладонь на её локте. 

         Наконец их заметили. Двух горемык сняли со стены, переместили на пожарную лестницу, затем спустили на землю. Но бедолаги ещё долго оставались в этой позе: держась  за руки и повернув головы друг к другу. Мышцы затекли от перенапряжения, и требовалось время, чтобы вернуть их в нормальное состояние. Несколько минут пришлось сидеть в креслах,  сверля друг друга глазами.

         Светлана подала голос первой:

- Я разбила люстру.

- Ерунда! Зачем вылезли из окна кабинета?

- Боялась оголённых проводов.

- Вы считаете, что стоять на краю карниза безопаснее, чем пройти мимо провода?      

- Да. К краям я привыкла. Во время пения часто сдвигаюсь к краю сцены и ещё ни разу не падала в оркестровую яму. Умею держать равновесие.

- А я нет. У меня даже зуб заболел. Так вжимался в стену, - Андрей потёр опухщую щёку. - У тебя какое настроение?

- Удовлетворительное, - Светлана поднялась и отряхнула подол платья от штукатурки. - Пойду проведаю, как там Наталья Викторовна и мой букет.

       Андрей кивнул и, пока Светлана удалялась, смотрел ей вслед. Она казалась ему неотразимой. Общность взглядов и предпочтений удивляли Андрея и одновременно сбивали с толка. Неоднозначные чувства обуревали молодого миллионера.

       С одной стороны, ему хотелось, чтобы Светлана пела постоянно. С другой - он бы воспротивился намерению девушки выполнять просьбы всяких малознакомых мужчин. И, если не лгать самому себе, то Андрей мечтал, чтобы дивная певица не терялась из вида. И в то же время не мог не осознавать всю нереальность подобного сумасбродного желания.

        Мозг отказывался анализировать взаимоисключающие понятия. Вроде бы девушка достойна быть рядом с ним, но нужно ли ей это? А сам-то он достоин её? Вдруг, ей так не кажется? Одно ясно: сердце Андрея трепетало о мысли о ней, а кровь начинала стыть в жилах при малейшем подозрении на то, что эта необыкновенная девушка больше никогда не появится в его жизни.

       Андрей понял, что влюбился. Но что за любовь без взаимности? Однако взаимности добиться непросто. Потребовалась помощь.

       Облокотившись о спинку кресла и всё ещё продолжая глядеть вслед удаляющейся певице, Андрей набрал на телефоне номер друга.

- Алло, Паша! Я влюбился и мне надо  посоветоваться.

- Посоветоваться на предмет того, какое успокоительное средство принять? - хохотнул Паша.

- Нет. Как очаровать барышню?

- Найди точки соприкосновения и общайся с нею в выбранном направлении, - с интонацией знатока произнёс Паша.

- Она поёт. Я же не умею петь.

- Придётся научиться.

- Где?

- Там, где репетирует певица.

- Понял!

       Андрей, вооружившись советом друга, помчался в ресторан к тому столику, где в хрустальной вазе стоял букет роз, недавно преподнесённый Светлане.

        Наталья Викторовна и Светлана доедали ужин.

- Ну, как наша еда? - подскочил Андрей. - Тортик попробовали?

- Наелись. Спасибо за приём и угощение.

- Переночуйте в моём доме. Останьтесь денька на три, погуляйте по парку.

- На три не могу, - Светлана о чём-то задумалась. - Мне свёклу варить надо.

- Благодарим, - Наталья Викторовна встала из-за стола. -  Нам показали комнату, где можно отдохнуть.

- Приглашаю вас на следующее торжество сюда же, - Андрей вопросительно посмотрел на  руководителя ансамбля.

- Договоритесь об этом заранее с директором нашего Центра творчества, - подсказала Наталья Викторовна.

- Хорошо. Я лично к нему подъеду. Адрес прежний?

- Да. Хор, солисты, хореография, всё находится в одном здании.

- И Светлана там же репетирует?

- Там. И нигде больше.

         Проводив Наталью Викторовну и Светлану до приготовленной для них комнаты, Андрей закрылся в своей спальне и снова позвонил Паше.

- Паша, подскажи, если я запишусь в хор, смогу поближе познакомиться с его солисткой?

- Не факт. Вы с нею должны часто общаться. Запомни: общность интересов играет огромную роль в вопросе формирования взаимных симпатий.

- Нельзя сказать проще?

- Найди общие темы для разговора. Ей должно быть с тобой интересно.

- Это бесспорно. Как гласит пословица, "Человек как замочек, ключик нужен, не крючочек". Вопрос в другом: о чём говорить с певицей? Про песни, видимо. Я правильно понимаю?

- Понимаешь правильно. Но правильно ли будешь говорить?

- А какие сложности?

- Сложностей много. В музыкальном искусстве имеются термины, в которых ты не ориентируешься. А она разбирается.

- Не хотелось бы выглядеть перед ней профаном.

- То-то же! Прочитай учебник по музыкальной грамоте. Будешь подкован. И, когда начнёшь разговор, сыпь терминами. Женщины обращают внимание на детали.

- А вдруг, ей это покажется скучным?

- Если девушке скучно с парнем, значит, она к нему абсолютно равнодушна. Зачем тебе такая, которой ты вообще не нравишься и, может быть, даже противен?

- Как это "противен"? Не противен я!

- Она тебе об этом сама сказала?

- Вот ещё! Догадался.

- По каким признакам?

- Она меня ни разу не назвала "анчоусом".

- Весомый аргумент.

          Всю ночь Андрей ворочался, как хомяк. То и дело включал ночник и пролистывал "Краткий музыкальный справочник". Затем выключал  лампу и наизусть повторял то, что удалось запомнить. Так и шептал до утра в подушку: "легато, стаккато, диез, бекар, сольфеджио, скерцо, рондо".

     В итоге до утра глаз не сомкнул, вслушиваясь в  фантастические звуки, падающие с уставших губ:  "...ато, ...джио, ...ерцо, рон..."  Трудные слова! Разве с такими уснёшь? Хоть бы  найти термин понятней. О, нашёл! Вот: "ладовая окрашенность". Лад.., лад.., лад... Ок..,ок.., ок... Опять заклинило.

       Сколько же надо провести бессонных ночей, чтобы подтвердилось умозаключение Паши о том, что, как он говорит, "общность интересов играет огромную роль в вопросе формирования взаимных симпатий". Но Андрей не унывал и всю ночь подбадривал себя поговоркой: "Грамоте учиться - всегда пригодится".

       Штудирование музыкального справочника принесло ошеломляющие плоды. На следующий день Андрей знал столько терминов, что мог ими осыпать Светлану с головы до ног, словно лепестками роз. Но певицу  не застал. Две гостьи рано уехали на вокзал. И это было даже к лучшему. Не пришлось выговаривать с наскока по слогам нечто труднопроизносимое и непонятное. 

        Собрав чемодан, Андрей кинулся следом. Он покинул свой загородный дом и, занеся вещи в городскую квартиру, отправился на поиски Центра творчества, где берёт уроки вокала неподражаемая певица Светлана.

       Приобщение Андрея к хоровому искусству началось тотчас, как только он ступил на порог городского Центра творчества. Его направили в зал, где концертмейстер и диржёр разучивали с коллективом  музыкальное произведение.

- Вы опоздали на занятие. Прослушивать мне вас некогда. Тембр вашего голоса придётся выяснять в процессе репетиции. По вашему внешнему виду, - мельком бросила на Андрея взгляд дирижёр, - не скажешь, что обладаете густым басом. Скорее всего у вас баритон. Ну, не тенор же!  Так что быстро занимайте место во втором ряду.

        Андрей взобрался на скамеечку и застыл вместе с другими участниками хора, которых было человек тридцать. Ему передали текст песни и показали, с каких слов начинать подпевать. Мужской состав должен был подхватывать припев. Куплет же испоняли девушки.

      Ряд девушек находился впереди всех. С одной стороны - альты, с другой - сопрано. Все участницы хора стояли к Андрею спиной, поэтому понять, кто из них Светлана, не представлялось возможным. А по затылкам определить сложно. Но Андрей всё равно пытался.

     Вот девушка с пучком. Не она ли Светлана? Нет, не она. Андрей не припоминает, чтобы вчера у Светланы торчали уши. Он бы их заметил и непременно стал бы разглядывать серьги. Неужели у неё вчера волосы вились по плечам?

     Чего-чего, а таких подробностей Андрей не заметил. Правильно говорят, что облик человека вопринимается в целом. Красивая - и всё! А что красивого-то? Сразу не ответишь. Просто нравится. Чем? Всем!

      Неужто Светлану  не суждено найти? Вон сколько хористок. И все поют, и все симпатичные. И очень много молоденьких. Так что даже хорошо, что они к нему спиной. Можно откровенно разглядывать и ждать, что вдруг какая-то из них обернётся и улыбнётся. Ещё лучше - помашет рукой. И совсем чудесно - если крикнет: "Привет! Это я!"

       Однако никто не оборачивался и кричать тем более не собирался. Стояли неподвижно. Совсем, как они со Светланой на карнизе второго этажа. Вот почему Светлана тогда не покачнулась: привыкла в хоре держать осанку.

        Андрей ещё раз обвёл пронизывающим взглядом ряд девушек и пришёл к выводу, что зря сюда пришёл, ибо узнать вчерашнюю певицу не удастся. Но, может, она его узнала, когда он входил в зал? А почему тогда не поздоровалась? Он ей не нравится?

        Как это не нравится? Андрей отогнал эту неприятную мысль и решил петь погромче, чтобы произвести впечатление. Это удалось. После четвёртого замечания дирижёра о том, что истошно вопить не надо, весь ряд девушек обернулся и уставился на парня, надрывающего голосовые связки.

        Воспользовавшись моментом, Андрей вперил в девушек взор и стал методично изучать каждую. Медленно переводя взгляд с одной хористки на другую, парень наклонил голову, чтобы удобно было смотреть сверху вниз, не сводя  зрачки к носу. Наклон головы придал ему вид набычившегося нытика.

        А если учесть, что для увеличения остроты зрения он прищурился, то вид и совсем приобрёл хищнический оттенок. Мало этого - Андрей сжал губы от напряжения, стремясь не упустить главного. Такого хмурого хориста давненько не видывал коллектив.

- Злющий какой! - осуждающе передёрнули плечами девушки. - Смотрит волком.

        Чтобы разрядить обстановку, Андрей растянул рот в улыбке. Но поскольку сжатые губы расслабить нелегко, вбок пошла только одна половина рта. Улыбка получилась корявой. А игриво приподнятая бровь придала лицу саркастическое выражение.

- Как скривился! - ахнули девушки. - Чего гримасничает? Что мы ему сделали?

- Разговорчики прекратить! - погрозила пальцем дирижёр. - А вы, новенький, не глядите исподлобья. Поднимите подбородок. Вот так-то лучше.

     Андрей задрал нос и стал рассматривать лепнину на потолке. В такой безучастной позе он успокоился и, к своему огорчению, понял, что Светланы среди хористок нет. Тогда что он тут делает?

- Мне нужно идти, - робко подал он голос.

- Вы пришли петь или бродить? - метнула на него недовольный взор дирижёр. - При таком отношении к репетициям вы не осилите репертуар.

- Я эту песню запомнил, - похвалился Андрей.

- Это быыла распевка. Песни будут впереди. Продолжаем разминку. Сопрано! Начинаем слог "ми" в восходящей гамме, затем "ми" в нисходящем арпеджио и "мэ" в глиссандо. Колоратурные! Настраиваемся на взлёт в бельканто. Альты! Готовимся к переходу в контрактаву.

     Андрей ничего не понял. Таких слов он даже в справочнике не встречал.

- Новенький! - дирижёр сомкнула руки. - Что вы опять кричите? Здесь нет форте. Здесь пианиссимо!

- Форте? - Андрей грустно посмотрел на форточку.

    В окно залетали бабочки. Шаловливый ветер раздувал тюль и тихонько шелестел страницами нотных тетрадей, горой лежащих на рояле.

        К тетрадям протянулась женская рука. Перебрав обложки, она извлекла из стопки тонкую подшивку и развернула на середине. Затем поднесла лист к глазам. И Андрей, безучастно следя за движениями этой руки, уткнулся взглядом в лицо той, которая искала ноты на рояле. Уткнулся и обомлел.

         У рояля стояла Светлана! Она пришла! Теперь-то Андрей будет орать песни ещё громче, и никакой дирижёр его не остановит. Светлана должна его услышать. И пусть снова обернётся первый ряд! И пусть обернётся весь мир! Главное, чтобы Светлана увидела его, такого влюблённого в хоровое пение, в музыкальное искусство и в Центр творчества.

         Светлана прошла на середину зала и остановилась на расстоянии четырёх шагов впереди хора. Следя за жестами дирижёра, она запела. Да так звонко, что у Андрея дыхание перехватило, как будто это он, а не Светлана, брал "ля" второй октавы.

    Еле дождавшись припева, Андрей гаркунул первую строчку что есть мочи и, конечно, опять не к месту.

- Тише! - осадила его дирижёр. - Эту музыкальную фразу исполняют теноры. Вы, баритоны, должны вступить позже, там, где триоли.

      "Какие три Оли?" - озадачился Андрей. - Где они? И как я их определю среди такого количества девушек?"

      Спрашивать было некогда. Пришлось копировать за соседом. Лишь бы не ударить в грязь лицом перед Светланой.

- Новенький! - снова одёрнула его дирижёр. - Не тяните долго последнюю ноту. Закругляйте звук, как только уловите пассажи.

      "Какой пас сажей?" - недоумевал Андрей, в растерянности ожидая швыряния пеплом или углём, как обычно делают в театрах для создания визуального эффекта. Ничего такого не последовало.

- Кто фальшивит? - дирижёр была в отчаянии. - Новенький, это вы? Спойте один. Ну-ка возьмите соль-бемоль!

     Андрей замешкался, шаря глазами по сторонам и разыскивая  соль, о которой сказала дирижёр. Ничего лучшего не пришло на ум, как обратиться к соседу с просьбой одолжить соли.

- Что прикалываешься? - возмутился тот.

- Так просят же взять соль.

- Ну и бери.

- Где?

- Шутник, не  транжирь время!

- Да я отродясь не знавал этой соли сорта "бемоль".

    Дирижёр нетерпеливо затарабанила подушечками пальцев по крышке  рояля.

- Скорее же! - поторопила она. - Возьмите соль-бемоль. Вы задерживаете всех.

- Я бы рад взять эту соль, но не нахожу солонки.

    Первый ряд захихикал. По привычке, что ли? Андрей понял, что ляпнул что-то невпопад и с испугом глянул на Светлану. Но та, поглощённая перелистыванием нотной тетради, не обращала внимания на происходящее.

- Заканчиваем эту хохму! - дирижёр жестом изобразила в воздухе два крючка. - Новенький! Подойдите к роялю.

      Андрей подчинился и нехотя побрёл к инструменту, смутно представляя, что за проверку предстоит пройти. Дирижёр запела.

- Спойте со мной эту фразу в терцию на слог "ла-ла-ла", - сказала она.

      "Что за "терция"? - лихорадочно соображая, Андрей искал что-нибудь похожее на это слово. - Может, это термос? В него петь? Или трапециевидное что-нибудь?"

       Подставка для карандашей, стоявшая на рояле, по форме напоминала усечённую пирамиду. Больше ничего, похожего на трапецию, поблизости не оказалось. Решив, что это и есть трапеция, которую музыканты изысканно величают "терцией", он схватил её и подул внутрь. Получился хороший гудящий звук. Неплохой прибор для разработки звукоизвлечения: сразу чувствуешь, красиво ли звучит голос.

    Спев в подставку для карандашей несколько раз "ла-ла-ла", Андрей, поставил её на место и натолкнулся на сердитый взгляд пианиста. Тот, нервно колотя по чёрной клавише, спросил:

- Зачем вы это сделали? Что за клоунада? Карандаши рассыпали. Собирайте теперь!

     Хохот девушек разорвал пространство до самой лепнины. И Светлана отвлеклась от изучения нот, внимательно разглядывая того, кто подбирал с пола карандаши. Узнав в недотёпе вчерашнего знакомого, она поспешила к нему на выручку.

      Хор смеялся, прикрывая руками рты. Дирижёр пыталась всех утихомирить, но тщетно. Люди еле сдерживались, чтобы не схватиться за животы. Такого заезжего весельчака раньше не знавали стены Центра творчества.

- Мы сегодня репетировать будем, или нет? - дирижёр жестом приказала всем успокоиться. - Я должна определить новенького  в подходящую для него группу. Сейчас выясню его музыкальную подготовку и отправлю в соответствующий коллектив. Светлана, повторите последний куплет.

       Светлана запела. Андрей, подравнивая карандаши в подставке-пирамидке, заворожённо вслушивался в переливы её голоса. Внезапно дирижёр остановила пение и обратилась снова к нему:

- Спойте это со Светланой в секунду.

    Андрей скороговоркой, как можно быстрее, чтобы успеть за секунду, проговорил текст, спетый Светланой, и подобострастно посмотрел на дирижёра, ожидая похвалы.

- Что это было? - не поняла дирижёр.

- Я за секунду сказал весь текст, - гордо ответил Андрей.

- Зачем?

- Вы попросили спеть в секунду. Я уложился.

- Секунда в музыке - это интервал между звуками.

- Что за путаница?

      Зал содрогнулся от смеха хористов. Второй ряд откровенно укатывался. А третьего не было видно: упал, наверное, не выдержав потешности происходящего. Девчонки же, не стесняясь, смеялись от души. Не хи-хи-хи! - скромненько, как раньше, а прямо ха-ха-ха! При этом они ещё утирали слёзы носовыми платками.

      Серьёзной оставалась лишь Светлана. Она сочувственно дёргала Андрея за рукав, советуя присесть и не расстраиваться.
А Андрей и не расстраивался! Он вообще не понял, что происходит. Почему хор в таком расхолаженном состоянии? Почему пианист в сердцах грохнул крышкой инструмента? Почему Светлана тянет его в  тёмный уголок? И почему дирижёр, побросав в сумку книги, ноты и шариковые ручки, хлопнула в ладоши и выпалила на ходу:

- Работать невозможно! Сплошной хохот! Все свободны. Репетиция окончена. Послезавтра продолжим в это же время. Всего хорошего!


Глава 2 - Не надо смаковать ситуацию с солью, карандашами и секундой!

     Из Центра творчества Андрей и Светлана вышли вместе. Всю дорогу проделали пешком. Сначала шли по скверу. Затем срезали расстояние через парк наискосок. Спустились под мост. И далее зелёными двориками долго крутили среди газонов и аллей.

      За разговорами время летело незаметно. Темы для обсуждения находились сами собой, без усилий со стороны Андрея. В основном говорила Светлана. Парню оставалось лишь поддакивать. Получалось смешно, потому что беседа постоянно соскальзывала на  воспоминания о прошедшем дне, а Андрею не очень хотелось смаковать ситуацию с карандашами, солью и секундой.

       Однако ему всё-таки изредка приходилось вставлять  реплики. Те тоже получались потешными, и опять по не зависящим от парня причинам. Например, отвечая на вопрос Светланы о том, не чувствуется ли переутомление от занятия хоровым искусством, Андрей  осмелился блеснуть музыкальными познаниями и изрёк:

       - Тот не может устать, кто держит спину прямо. Я был ровный, как диез!

       - Диез немного наклонный.

       - Я так и стоял, наклоняясь к соседу, чтобы петь с ним в унисон. Смотри, как  похож! - Андрей сложил обе руки на груди. - Это как будто  две поперечные линии диеза. А ноги - как две его опоры. Ну и наклон вот так.

       - Точь-в-точь! - рассмеялась Светлана и без раздумий подхватила шутку Андрея. - Ещё у диеза вот тут торчат две палочки. Как будто вздёрнутые плечи. Он словно ими пожимает.

    Светлана ухватилась за верх пиджака Андрея и потянула ворот повыше, чтобы пиджак встал коробом.

       - Слишком покато получилось. А у диеза  так называемые "плечи" остроконечные. - Андрей выставил одно плечо вверх. - Должен быть острый угол.

      Света уцепилась за плечевой шов Андрюшиного пиджака и поставила ткань ребром, чтобы получилось подобие горки.
 
        - Двойная полочка у диеза тоже наклонная, - Светлана принялась исправлять положение рук Андрея.

        - Если у меня всё будет наклонным, то я упаду. Ведь нет нотного стана в поддержку. Разве что заборчик газона за него сойдёт?

     Светлане очень понравилось, что Андрей сравнил нотный стан с заборчиком. Ведь если призадуматься, люди, как ноты, сверяют свою жизнь с какой-то линией. Это может быть линия цели, планка, черта рубежа. И звучат люди по-разному. Совсем, как ноты: в зависимости от положения на иерархической лестнице, словно на строчке разлинованной нотной тетради.

      Свете показалось, что Андрей - хороший парень. С ним всегда весело, даже если нет никаких букетов цветов.

      Ах, эти букеты!  Их порой  дарили столько, что не удержать. Идёт,   артистка после спектакля домой, несёт перед собой ворох цветов, а он такой обширный, что из-за него тротуара не видно. Того гляди споткнёшься. Можно сказать, движешься наобум, ощупывая мысочком туфельки дорогу перед собой. А цветы  выскальзывают из букетов, падают на асфальт. Прохожие поднимают, кладут выпавших обратно на волны прозрачной упаковки и спешат дальше по своим делам. А артистка, поблагодарив за помощь, продолжает свою попытку  донести до дома все эти наидрагоценнейшие подарки, не потеряв по дороге ни одного.

       И немножко неловко от того, что букеты беспрестанно падают. А что поделаешь? Много их. Тесно им. Но не оставлять же подаренные цветы в гримёрке! Светлана знала: зритель очень ревностно относится к своим подаркам: следит, взяла ли артистка его цветы, оценила ли выбор. 


       Так что, хоть тяжеловато нести до дома  ношу, артистка  несёт. Потому что иначе никак нельзя, да и, честно говоря, приятно сознавать себя счастливой. Ведь в руках у тебя настоящая сказка, привет из прекрасного мира искусства. Живые, мягкие бутоны на изумрудных стебельках, с которыми можно стоять долго-долго, прижимая их к груди, передвигать от одного плеча к другому, поворачивать к себе то желтыми  бутонами, то белыми. И до самой ночи прогуливаться по городу, не расставаясь с подаренным букетом.

        И Светлана никогда не роптала. Все подаренные  ей букеты забирала домой, сколько бы их ни было.  А потом цветы долго-долго стояли у неё  в квартире, напоминая хозяйке о  чём-то сладком и желанном, чему нет ни объяснения, ни замены. Просто они радовали её.

 
        Сегодня Андрей воплощал все букеты разом. Он позволял играть. Его можно было хватать в охапку, вертеть, подравнивать, разглядывать. Это забавляло. Поэтому Света смеялась, а птичьи трели вторили ей.

       - У меня наоборот. К концу репетиций обычно скособочиваюсь, как четвертная пауза, - Светлана состроила кислую физиономию.

       - Мне паузу даже не хотелось брать. Занятие зацепило. Даже песни выучил. Жаль, сплоховал с трапецией.

        - Оригинально называешь терцию. И правильно! Коварная она. Петь в терцию мало кто умеет. Ты многоголосием владеешь?

       - Многогого... Чего гогого?

       - Петь  в трио на разные голоса можешь?

       - Нет. А что, дирижёр будет теперь всё время  вызывать меня к роялю петь всякое разное, в том числе и это многогого..? Это, как его, не выгогого... Не выговоришь.      

        - Ты попал...

         - Давно понял, что вляпался!

         - Не о том хочу сказать. Ты попал в самую сильную хоровую группу, которая гастролирует. Тебе надо идти в другую, где репетируют не так напряжённо. А можешь перейти с хора на сольный вокал.

         - Сольный? Нет, я больше с солью не   хочу связываться.

          - Тогда иди со мной в дуэт.

          - Дуэт лучше, чем хор, согласен. В хоре столько народа, что я запутался среди людей.

           - При чём народ? Ты же, когда поёшь, имеешь дело исключительно  с нотами.

           - Не скажи. Дирижёр постоянно вспоминает про каких-то Оль. У меня голову разломило их искать.

           - У нас в хоре нет никаких Оль. Как дирижёр могла о них сказать?

           - Так и сказала, мол, в одной из песен мне надо вступать после трёх Оль. Я ждал-ждал, когда  некие Оли петь начнут, но не дождался. Только в глазах зарябило от количества девчонок.

            - Это что же получается? Трёх Олей прочат на моё место? Они станут солистками вместо меня? Ужасно обидно. Отказываюсь посещать хор. Уйду в индивидуальные занятия вокалом. Пойдёшь со мной?

            - В дуэт? Конечно! Ни разу не пел дуэтом. Надо попробовать.

        За два последующих дня Андрей успел тщательно подготовиться к уроку вокала. Выгладил костюм, сделал модную стрижку, начистил ботинки. Галстук замучился подбирать: малиновый для урока ярковат, серый бледноват, чёрный чреват. Неизвестно, чем чреват, но лучше не рисковать. Остановился на полосатом.

        В полосках нет ничего конкретного. И это хорошо. Лучше воспринимается то, что имеет размытое содержание. Когда нет ничего, то и судачить не о чем. Ха!

        Одеколон "Лоза" был словно предназначен для галстука в полоску. Прямо бил в нос какими-то сногсшибательными сочетаниями запаха виноградного сока и  придорожной пыли знойного дня. Андрей надеялся, что Светлана не устоит перед этим смелым  изобретением парфюмерной промышленности. Потому что до неё никто и никогда устоять не мог. 

        Встретив Светлану  в фойе Центра творчества, Андрей стал прохаживаться по кругу, чтобы одеколонный шлейф обдал девушку со всех сторон. Зачем со всех сторон, Андрей сам себе не мог объяснить. Ведь понятно же, что нос у Светланы впереди, а не за спиной. Но всё равно ходил и ходил по кругу, как заведённый.

        Наконец Светлану проняло и она сказала:

        - Хватит нервничать, Андрей. Что ты, как акула, круги нарезаешь? Не паникуй. Споём как-нибудь. Главное, не попасться на глаза этим  "трём Олям". А то начнут злорадствовать, что выжили меня из хора насовсем. Как бы узнать, кто они? - Светлана тревожно затеребила кончик своего шифонового шарфика. - Ну ладно, идём. Наше время пришло открыть дверь в класс вокала.

        Просторный кабинет с белыми стенами обдал вошедших лучами солнечного сияния. Лучи свободно лились  через незашторенные окна. В помещении не было излишеств. Только самое необходимое: паркет, стулья, пианино.

        Светлана представила Андрея педагогу и попросила разрешения провести  репетицию  дуэтного пения, чтобы помочь парню выбрать, какому виду вокала отдать предпочтение.

         - Приступим! - педагог ударила по клавишам. - Округлите нёбо, словно держите во рту что-то круглое.

         Андрей представил апельсин и мысленно запихнул его в рот.

        - Вы что? - испугалась педагог. - Немедленно закройте рот. Челюсть соскочит.

        - Куда она соскочит? - не понял Андрей.

        - Не куда, а с чего,  -  вздохнула педагог.

        - Андрей, что ты вникаешь в строение скелета человека? - Светлана облокотилась на рояль, приготовившись пуститься в долгие объяснения. - Мы  же не на медицинской лекции. Скажи "О".

        - О! - выговорил Андрей. - О да, я чрезвычайно рад этому. О да! О, как хорошо, что мы не на медицинской лекции! О, как тут приятно находиться. О, что за  уютный класс! О, какой хороший педагог!

         - Хватит петь дифирамбы, - Светлана подскочила к Андрею и дёрнула его за рукав, шепча в самое ухо, - а то педагог чего-нибудь про тебя не то подумает.

          - Ты же сама попросила сказать "О!". Я и начал выражать восхищение. А когда ещё говорят "О!"?

           - Что вы там шепчетесь? - педагог посмотрела на часы. - Продолжим урок? Сильно рот не растягивайте, просто округляйте все звуки, держа губы в положении, когда произносится слово "сок". Вот в этом округлении спойте "у".

            - Я не могу спеть "у", когда губы в положении "о", - застонал Андрей.

            - А вы попробуйте!

         Пробы длились десять минут. За это время Андрей научился складывать губы трубочкой, втягивать щёки между зубами, добиваться вибрации верхних резцов и  подавать голос через головной резонатор.

         С головным резонатором была целая история.  Андрей так старался его найти, что даже взмок. Пиджак пришлось снять. Теперь Андрей понял, почему певицы на сцене в декольте. От пения жарко становится.

          Андрей отдувался, но терпел. Жалел об одном: что не прихватил с собой водички. Сейчас бы с удовольствием вылил полную бутылку себе на голову, чтобы охладиться. Голова особенно перегрелась.  Мало того, что она  от  вокальных упражнений гудела, как котёл, так ещё Светлана  стучала ему пальцем по темечку, чтобы доходчиво  объяснить,  куда  певец должен направлять голос. Тюк! Тюк! Вот где резонатор.

          Когда были перепеты все гласные, дошла очередь до согласных букв. Звук "р" окончательно лишил парня всяких сил, путался в языке и никак не хотел петься. Постепенно рокот, который издавал Андрей, перешёл в хрип, но лучше бы в храп. Потому что, если бы парень уснул, то делу конец. А так пришлось упражняться дальше.

          - Пойте на выдохе, словно играете в мяч, - учила педагог, - выдавливайте звук верхней частью живота.

           Работать животом было трудно. Андрей разгорячился и снял галстук. А Светлана пела и вроде бы не перенапрягалась. Словно была сделана из сверхпрочного материала.

           После вопроса о том, не кружится ли у него голова, Андрей почувствовал себя выжитым, как лимон, и расстегнул ворот рубахи.

           - На первый раз достаточно, - преподаватель окончила урок. - Если надумаете прийти снова, пойте вместе. У вас получится отличный дуэт!

           Выйдя на улицу, Андрей встал в тенёк и принялся обмахиваться веткой цветущей сирени, но всё равно никак не мог остыть. Подставлял лицо ветру - бесполезно. Утирался  салфеткой - безрезультатно.

           В конце концов он подумал, что его бросает в жар не от усталости, а от заключительных слов педагога по вокалу. Эти слова взбудоражили его. "Получится дуэт!" - как отлично сказано! И было бы здорово, если бы получился. Светлана вроде не против, но молчит.

            Андрей покосился на Светлану и заметил, что та необычно напряжена. Наверное, всему виной были эти таинственные Оли, которых три, и которых никто не видел. И которые, по подозрению Светланы, являются ей соперницами.

             - А ты знаешь, Света, - Андрей предпринял попытку отвлечь девушку от грустных мыслей, - у меня тоже на хоре возникли проблемы. Я не понял, где ошибся и почему вызвал смех, когда искал соль и дул в трапецию. И ещё меня удивляет роль форточки на занятии. И секунда не выходит из головы: разве не она обозначена делением на циферблате?

            - Постепенно осилишь музграмоту. В процессе индивидуальных занятий она осваивается легче. А в хоре её некогда объяснять. Ты выбрал продвинутую группу. Надо было записаться в начальную. А ты попал к знатокам, где каждому известно, что соль - это название ноты, форте - это громкое звучание, терция и секунда - интервал между звуками в музыке. Зачем пришёл в группу первоклассных певцов?

        - Тебя искал.

        - Что-то важное хотел сообщить?

        - Нет. Просто так пришёл, чтобы увидеться с тобой.

      "Неужели он пришёл предъявить мне счёт за разбитую люстру? - подумала Светлана. - Хрустальные подвески на бронзовых обручах выльются мне в изрядную сумму. Если к этому Андрей прибавит требование компенсировать затраты на ремонт карниза, который, конечно, же облупился после того, как я по нему вышагивала, то долг увеличится многократно. Смягчить миллионера не удастся. У него есть причины негодовать. Ведь он, безусловно, сердится на скоропалительный отъезд ансамбля из его усадьбы".

        - Понимаете, Андрей, люстра сама упала, - Светлана сделала голос писклявым и попробовала дрожащим тембром разжалобить парня. - Мне понравилась книга на самой верхней полке. Я за ней полезла по стремянке. А стремянка накренилась...

          - Вот-вот! Я и пришёл потому, что хочу сказать, что ты, как я, любишь читать. Наши интересы совпадают. Я рад этому!

          - Значит, люстра не в счёт?

          - При чём тут люстра? У нас с тобой совпадение взглядов по всем параметрам. Это и театральное искусство, и отношение к живописи, и умение выходить из трудных ситуаций и непритязательность к пище.

           - В ресторане я мало ела, так как насытилась бутербродами. А  участников концерта не было потому, что ансамбль заторопился на электричку. Ведь твоя усадьба расположена далеко за городом.

           - Вот и хорошо, что артисты уехали пораньше. Зато у нас  стобой осталось время для общения. Мы смогли познакомиться поближе. Даже на карнизе успели рядышком постоять.

            "Значит, всё-таки карниз, - Светлана отвернулась от Андрея, посчитав его редкостным крохобором. - Интересно, как он считает, сколько сантиметров его карниза она раскрошила своими  туфлями?"

          - На веранде была закрыта дверь, - продолжала отбиваться Света, тщательно подбирая слова. - Пришлось выходить через перила на соседний балкон.

          - И я о том! Ты находчивая, бесстрашная. Я тоже такой же. Видишь, Света, наши характеры и увлечения совпадают. Между нами много общего. Нам не жить друг без друга. Светочка, давай не расставаться. Давай всегда будем вместе!

          - Тебе так сильно хочется стать певцом? Так я же сказала, что буду петь с тобой дуэтом.

           - А я даже прощаться с тобой не хочу.

            - Как это?

           - Вообще ни на минуту не хочу разлучаться с тобой.

            - Каким образом мы можем вообще не разлучаться, если после репетиций будем разъезжаться по разным квартирам?

             - А мы сделаем одну квартиру на двоих. Переезжай ко мне!

             - Ты мне не брат, чтобы делить с тобой одну жилплощадь. Как можно такое предлагать?

             - Все так.

             - Ну пусть. А мне пора домой.

             - Не уходи, Светлана! Не бросай меня! - Андрей схватил Свету за руку.

              "Вот оно! Вот хватание за что попало. То, чего я боялась. Началось!" - Света отдёрнула руку.

              - Ты что себе позволяешь? Чего надо? - Света отстранилась.

              - Не покидай меня! - Андрей потрясал в воздухе своими раскрытыми ладонями. - Судьба свела нас. Для меня нет большей радости, чем видеть тебя ежедневно. У меня в груди всё ноет, когда я думаю о разлуке с тобой.

              - Ежедневно видеться не получится. Расписание занятий по вокалу предусматривает уроки два раза в неделю. Встретимся через трое суток в классе сольного пения.

              - Трое суток без тебя? Я рехнусь. Я боюсь тебя потерять. Почему бы нам не быть вместе, если мы с тобой по отношению к жизни похожи?

              - Похожие мы, да, но чужие. Ты мне не  родственник.

              - Я могу им стать!

             Светлана поймала себя на мысли, что была бы не против породниться с Андреем. Галантный, щедрый, отзывчивый, не злопамятный, весёлый, общительный, искренний, он располагал к себе. Но опыт жизни подсказывал, что такие парни простым девушкам не по зубам. Они на дороге не валяются, даже на Светиной дороге, усыпанной лепестками роз.

              - Я стану твоим родственником, если загвоздка в этом, - повторил Андрей. - Будь моей женой!

              Светлана медлила с ответом, и сконфуженный   Андрей неуверенно протянул ладонь для дружеского рукопожатия. На землю с пальцев закапала кровь.

               - Что с рукой? - забеспокоилась Светлана.

               - Пустяки! Поцарапался вчера. Вот эта ранка от букета роз: шипами проколол кожу, когда дарил тебе букет. Я ж тебе кричал, чтобы ты держала розы за бутоны, чтобы тоже, как я, не поранилась. А вот эта ранка от скола кирпича в стене, за которую я хватался, пока подстраховывал тебя на карнизе. А самый большой разрез на ладони я получил от битого стекла, что осталось после разбитой дверцы книжного шкафа. По-моему, внутри ладони застряла стекляшка, поэтому и не заживает.

               "Бедненький! Сколько он выстрадал из-за меня, - Светлана сочувственно шмыгнула носом, представив, какую боль сейчас испытывает её новый друг. - И как же он стремился ко мне, что даже несмотря на  травмы, не остался сегодня в своей усадьбе. Неужто и впрямь хочет породниться?"

              - Купи йода, продезинфицируй, - Света вложила в протянутую Андреем ладонь свои тонкие пальцы и, когда Андрей их легонько сжал, покраснела как та кровь, что стекала из его незаживающей ранки.

             Быстро развернувшись, чтобы Андрей не заметил, как по её щекам разливается румянец, Светлана бегом направилась к подъезду. У двери оглянулась. Андрей стоял, прислонившись к дереву, и его скрещенные ноги говорили о том, что он не спешит покидать этот двор.

             Тридцать минут он не менял позы. Глядя на него из окна кухни, Света испугалась, что у парня начался столбняк. Открытая рана, соприкосновение с землёй, отсутствие зелёнки - всё обеспокоило сердобольную девушку. И она было  решилась вернуться, чтобы узнать, не вызвать ли медицинскую помощь, как Андрей зашевелился.

          Причиной шевеления стала человеческая фигурка, появившаяся рядом с ним. Проведя какие-то манипуляции со своей сумкой, а затем с рукой Андрея, фигурка вышла из тени и стала похожей на Наталью Викторовну.

          Спасённый парень поклонился, на прощание помахал рукой, теперь уже обёрнутой в несколько слоёв бинта, и скрылся за деревьями. А руководитель ансамбля поднялась в подъезд Светы и вскоре звонила в дверь.

          - Света! - сказала она, войдя в квартиру. - Я пришла разузнать, почему ты пропустила репетицию хора. Ты же понимаешь, что  солистка должна быть всегда на месте. Тем более, у нас скоро снова  платный выездной концерт. Посчастливилось только что прямо в твоём дворе заключить устную договорённость с Андреем. Он ждёт нас послезавтра снова в своей усадьбе! Представляешь, какая удача! Наш ансамбль обогатится, если так пойдёт дальше.

          - Разве кроме меня нет солистов?

          - Нет.

          - А три Оли?

          - Я только что  с репетиции хора. Хор пел вхолостую. Вместо солисток звучал рояль.

           - Оли не успели выучить репертуар?

           - Не знаю, про каких Оль ты говоришь. Но ехать снова нам.

           - Это обязательно?

           - Как всегда. Сутки на сборы.

      Андрей, вернувшись в усадьбу, ответственно отнёсся к подготовке места для второго концерта. Он принялся за  семь дел одновременно.

      Перво-наперво осмотрел розарий и наметил сто бутонов для срезки, чем привёл в неистовство садовника. Строгий дядечка сердито залязгал огромными  ножницами около носа Андрея и возмущённо констатировал тот факт, что в прошлый раз  на хор извели редкие  цветы, а солистке пожертвовали розы с лучшего куста. И чем дама заслужила такую честь, садовник так и не уразумел, хотя специально пришёл за кулисы посмотреть на ту, из-за которой облысел розарий. Ничего сверхъестетсвенного не нашёл и до сих пор горюет по напрасно загубленным бутонам уникального сиропно-предвечернего цвета.

      Пообещав садовнику больше не портить розарий с этого конца, а оборвать его с другой стороны, Андрей вернулся к дому и долго ещё слышал гневный скрежет ножниц, доносящийся из-за зелёной стены кустистых роз.

      Подравняв и покрасив истоптанный карниз, Андрей заказал в ресторане обед на множество персон. Теперь он угостит хористов не после, а перед концертом, чтобы не задерживать ансамбль допоздна.

      Четвёртым делом стала суматоха по смене декораций на сцене домашнего театра. Андрей  задумал поразить Светлану настоящим зимним лесом: ёлками в снегу и подлеском в инее. Для этого отправил всех кухарок и домработниц в кладовки на поиски новогодней мишуры.

     Пятая задача касалась разучивания песни из репертуара хора, чтобы спеть её дуэтом со Светой и таким образом обеспечить себе дополнительные причины для тесного общения.

     В-шестых, перебинтовал кровоточащую руку так, чтобы пальцы были свободными и ими можно было жать на кнопки  телефона.

     В-седьмых, позвонил своему верному другу Паше и попросил срочно приехать для обсуждения щекотливой темы про любовь. 

     Паша не отказался активно консультировать по телефону. Но ехать в тьму-таракань из-за сомнительной любви не желал.

- Откуда у вас со Светой любовь? - скептически хмыкнул он в трубку. - С какого перепугу девушка к тебе может воспылать страстью? Да и ты наверняка не любишь, а  присматриваешься.

- Я очень даже люблю! Если хочешь знать,  я от этой любви вообще весь в крови!

- Свидание, что ли, прошло энергично? - заинтересовался Паша.

- Не то слово! На мне живого места нет. Челюсть чуть не свернул. Живот болит так, что не вздохнуть. А мышцы верхней части ноют, словно их гиппопотамы мяли. Весь вспотел - майка промокла насквозь: из жёлтой стала коричневой.

- Перестарался?

- Наоборот, не дотянул.  Не смог я, как надо. Устал. Результата никакого.

- Как это никакого? Только что ты сказал, что свидане прошло в крови, в поту и на фоне свёрнутых челюстей.

- Несмотря на это Света меня не полюбила. Я надеялся, что она пригласит меня на чашку чая. А она не соизволила. И остался я один под деревом.

- Почему под деревом? Что-то я не понял. Свидание где проходило?

- В разных местах.

- А яркой кровью и обильным  потом ты где истекал?

- Сначала в зале, а чуть позже - во дворе.

- Ну ты не промах!

- А толку-то? Ноль!

- Не понял.

- Что заладил: "не понял, не понял"? Говорю же: приезжай! Не могу же я трепаться по телефону о сокровенном.

     Паша прибыл, прихватив колбасу, лимонад и кулебяку с капустой. Разложив всё это на лавке автобусной остановки, два парня принялись рассуждать о наболевшем.

     От Андрея разило йодом и валерианкой. Чесночный запах колбасы немного перебивал аромат аптеки. Но перевязанная рука, которой Андрей размахивал, изображая дирижёра, наводила на мысль о том, что страдальцу досталось не хило.

      "На что он пошёл, чтобы завоевать сердце девушки! - думал Паша, на всякий случай подальше отклоняясь от перебинтованной Андрюшиной ладони, крушащей воздух вокруг себя. - Это я посоветовал. Чуть друга не потерял. Ведь такие раны получил страдалец!"

      Чтобы загладить вину, Паша решил подсобить другу в сердечных делах и подробно остановиться на приёмах завязывания романтичных отношений. Свою речь он начал с упоминания о классическом конфетно-букетном периоде.

- Разбираю твоё поведение детально, - сказал он. - Барышни  обожают цветы. Дарил?

- Дарил. Вот что с этого имею! - Андрей тряхнул забинтованной рукой так, что Пашин нос перестал улавливать чеснок, запаха не стало слышно никакого, кроме медицинского: сплошной йод.

- Комплименты говорил?

- Что ей моя похвала? Она певица! - Андрей ударил себя  рукой   в грудь и закашлялся, видимо, вспомнив  упражнения, разученные  на распевках хора.

- Напрасно пренебрёг этим приёмом. Загибай пальцы: комплименты сыпь без передышки и напирай на чувства.

- Напирал. Но Светлана промолчала в ответ даже на моё предложение о замужестве.

- Значит, загибай третий палец: на каждом шагу хвали себя, а не только её.

- Это как? Светочка, ты так хорошо поёшь, а я тоже два куплета выучил. Светочка, ты разбираешься в музыке, а я тоже нотную тетрадь открывал. Нормально?

- Вот и ошибочка выявилась! Ты всё время пытаешься понравиться ей в её сфере деятельности, где ты не  мастак. А ты покажи себя там, где ты знаток.

- А в чём я знаток?

- В театре!

- Я должен очаровать её своим знанием сферы театра?

- Можешь блеснуть в сфере рыбалки. Но тут ваши интересы совсем не пересекаются. Вряд ли девушке понравится наблюдать, как ты вперился в поплавок вместо того, чтобы не сводить взора с неё.

- Беру на вооружение твою версию о магической роли театра в истории моей любви к певице Светлане. Привлеку её к совместным репетициям. Помоги оформить сцену. Я дожен поразить Свету  оригинальностью. Я придумал, какой спектакль начнём с нею ставить. У меня есть модный сюжет про заблудившегося единорога. Там и песня будет.

    Продолжили разговор в зале театра. Театром назывался отдельно стоящий домик. Он был расположен на территории Андрюшиного особняка и своей отдалённостью от основных построек располагал к задушевным беседам.

    Устроившись поудобнее в его мягких креслах, Андрей и Паша принялись обсуждать предстоящую пьесу. Приглушённый свет бра накладывал на помещение оттенок таинственности. И было неудивительно, что в такой загадочной обстановке первым делом приходили мысли о любви.

       Андрей не стал тянуть время. Он закинул ногу на ногу и произнёс:
 
 "Искристый наст сияет для любви,
Он отражает полдни и закаты.
Его сиянье сердцем улови,
Чтоб были встречи чувствами богаты!"

- Ну как моя песня? - спросил он у Паши.

- Это кому придётся петь? - Паша тоже закинул ногу на ногу и, как заправский режиссёр, сцепил в замок пальцы обеих рук.

- Мне. Эта песня будет имитировать зимний бал. На балу случится непредвиденное. Девушка по имени Дваминка убежит с бала в заснеженный  лес, огорчившись от того, что принц Трианидис танцует не с нею. В лесу ей придётся спасать  застрявших под крепким настом тетеревов. И вот тут-то на шум придёт принц и поможет тетеревам найти новое место для ночёвки.

- Спектакль про зиму не подходит. На дворе май. Трудно настроиться на холод.

- В этом вся прелесть! Светлана оценит мою креативность. Представляешь, с майской улицы она зайдёт на сцену и сразу попадёт в зиму, в сугробы, в метель. Снегопад, кстати, ты будешь делать. Я нарезал из салфеток мелких кружочков и забросил их на полог у потолка сцены. Дёрнешь за шнурок, полог накренится, и белые кружочки посыпятся. Получится очень похоже на падающие снежинки. А если ещё подуть, то не отличить от вьюги!

- И когда мне дуть?

- По сюжету сразу после тетеревов появляется единорог. Он начинает бодаться с принцем. Тот теряет сознание. Дваминка успокаивает розовогривую лошадку и отправляет её подкрепиться ячменём, принесённым для подкормки зимующих птиц. Единорог уходит. Очнувшийся принц предлагает защититься от недовольного гостя львами, которых, согласно мифам, единороги боятся. Но в северных широтах таких хищников нет. Приходится ловить кого-нибудь на них похожего. К примеру, из семейства кошачьих. Кота подманить можно сметаной. И вот Дваминка и принц идут за сметаной в магазин.

- А дуть мне когда?

- Прямо  в этом месте. Запоминай.  Принц бегает по магазину. Дваминка ждёт  на улице. И тут к ней подходит единорог. Он просит помощи. Мифический конь поранился о крепкий наст, и теперь из его ног течёт кровь...

- Единорога ты, что ли, будешь играть? По аналогии получается, что ты в крови, как он.

- Я бы хотел. Но знаю, что не смогу прикрепить рог. Нет, не получится. Упадёт. Так что вынужден  назначить себя сказочным принцем.  Единорогом будет игрушечная лошадка. К ней привяжем пакет с краской. Ты дёрнешь за верёвочку - краска польётся.

- Не многовато ли верёвочек мне дёргать?

- Три.

- Ещё какая?

- Одна будет свисать с потолка для  имитации снега. Вторая привязана к лошадке. Третья - к саням. Ты за неё возьмёшься - появятся сани. А в них букет. Я скажу: это тебе, Светлана! Дарю букет, мы поём песню. Затем я встаю на колено и предлагаю ей руку и сердце. Но перед этим появишься ты - кот, которого принцу надо будет приманить сметаной. Ты с плошкой. Я в эту плошку лью сметану, ты мурлычешь и сытый  уходишь. Я перевязываю ноги единорогу и отпускаю его в  заснеженный лес. Занавес!

- Так ты будешь играть роль принца? А я буду отвечать за снег?

- Конечно. А Светлана будет Дваминкой. А ты - котом.

- Я кот? - у Паши даже дыхание перехватило от  возмущения. - Я же должен дёргать за три верёвочки. Когда же мне кота играть? Не слишком ли сложную задачу ты передо мной ставишь? Я что, буду беспрестанно ходить по сцене в костюме кота?

- Да. Что такого? Получится вполне обычный гульливый кот.

- Если бы кот только гулял. А то ещё сколько дел на него свалилось!

- Коротенькую сказочку боишься не выучить? Она такая малюсенькая, что  в ней делать нечего! Тебе только выйти на сцену и пройтись несколько раз - вот и вся твоя роль!

- А какие действующие лица? Ну-ка назови их. А то, может быть, ты мне придумаешь играть ещё кого-нибудь...

- Да почти нет персонажей. Сказочка крошечная, персонажей минимум.

- Ага. То-то, я смотрю, персонажи у тебя все под номерами. Это наверняка ты придумал для того, чтобы не забыть их всех? Я уже догадался! Света - Дваминка. Ты - Трианидис. У кого имя с единицы будет начинаться? 

- Ты  кот Четвероножкинс.

- Перечисляем. Итак. Дваминка, Трианидис,  Четвероножкинс. Надеюсь, никого вроде какого-нибудь "Пятидрионта" ты не придумал?

- Нет. Всего-навсего четыре персонажа.

- Нас же трое!

- А автор? Будешь читать текст ты!

- Ещё нагрузочка на меня! Ну почему всё я да я? Как я могу читать текст от автора, когда я играю кота?

- Ты мне друг? Помоги.

- В костюме кота?

- А что? Это удобно. Дочитаешь текст сказки до конца и произведёшь визуальный эффект.

- Произведу фурор? - поправил Паша.

- Нет. Именно: произведёшь  визуальный эффект. Размахнёшься и бросишь горсть сажи в самый центр сцены. Светлане должно понравиться. Она привыкла к этому на хоре. Сам слышал: они там любят сажей кидаться. Так и говорят, мол, пасуем сажей! Кинешь горсть сажи на выпавший снег-салфетки и скажешь: никакая тьма не омрачит  светлые мечты двух влюблённых! И подденешь ногой, то есть своей кошачьей лапой,  снежок и засыпешь тёмное пятно от сажи на полу.

- А кто под номером первым? По логике, он должен быть. Кто это?

- Вот первый - он и есть номер автора. Но артистов не хватает. Так что место останется вакантным. Место автора Однокреанта.

- А на поклон мы как будем выходить? Меня назовут и Однокреантом, и Четвороножкинсом?

- Какая разница? Это же репетиция. Значит, так. Пора готовить декорации и сценарий. Ты иди начинай на сцене обматывать кустики серебряной мишурой, чтоб было похоже, что они в зимнем инее. А я уединюсь  составлять текст. Роли надо распределить.

     Разойдясь по разным помещениям, два друга принялись за работу. Паша обкручивал ветки мишурой, а Андрей сочинял сказку. Гора мишуры перед Пашей уменьшалась. А стопка бумаги перед Андреем росла.

     Через час Паша заглянул в уединённый уголок, где Андрей примостился за раскладным столиком, и спросил:

     - Сказку закончил?

     - Нет.

     - Что так долго? Ты же говорил, что она малюсенькая.

     - Надо же продумать диалоги. Какой спектакль без них?

       Стало ясно, что Андрей рьяно взялся за подготовку спектакля, и от его вдохновения просто так не отделаться. Паша вернулся на сцену и накрутил ещё четыре куста. Декорации становились всё белее и белее от зимних мотивов. Андрею понравилось и он попросил  накрутить ещё два куста, потому что должен получиться дремучий лес, а не  проспект в городе. Сказал и снова ушёл строчить текст, потому что требовалось сделать копии на троих участников.

      Миновал ещё час. Паша всю сцену уставил кустами в инее, а друг  никак не выходил из-за своего писательского стола. "Что он там сочиняет? - недоумевал Паша. - Вроде сюжет рассказал. И получилось очень коротко. Сколько можно переписывать?"

- Режь салфетки! - отмахнулся Андрей, когда Паша в очередной раз заглянул в его комнатушку. - Искусственных снежинок должно быть столько, чтобы хватило на имитацию настоящего  снегопада.

      Паша нарезал салфеток, упаковал этот "снежок" в мешки и снова подошёл к Андрею.

- Где моя роль?

- Вот! Бери полный сценарий спектакля! - Андрей подал десять листов и гордо посмотрел на Пашу, мол, ну как я отличился? - Потрясён? Правду гласит поговорка, "Мала тучка, да воды кучка".
 
     Паша обомлел. Десять листов! Их надо не просто прочитать, но как следует вникнуть в содержание, уяснить, где по сценарию должны быть звуковые и световые эффекты. Это ж какая нагрузка! Учить слова автора. А в конце корчить из себя кота, падкого на сметану, и бросаться пеплом. Ну и ну! Ничего себе! Вот  и поговорил с другом. Сам навязался в помощники. Теперь читай и запоминай! И что Андрей там насочинял сверхмодного?

     Перед Пашей замельтешили мелкие буквы. Они были беспощадны. Лезли в глаза, трещали о какой-то девчонке, скрипели снежком. Но Паше казалось, это он сам скрипит. Чтение шло туго. Потому что надо было одолеть ужасное количество страниц и при этом не рухнуть без сил.

     - Читай вслух! - властным голосом маститого сценариста изрёк Андрей. - Я должен услышать твой дикторский голос.
 
     - "Сказка о Заблудившемся Единороге", - пролепетал Паша и сглотнул слюну. Во рту стало сухо. - Почему о единороге? Ведь главная здесь - Светлана.

- Но если я назову спектакль "Сказка о Светлане", то каково будет прототипу? Он удерёт.

      Паша прислонился к подоконнику, и сказка полилась. После первых же строчек, прочитанных Пашей с надлежащим артистизмом, Андрей зааплодировал и пафосно воскликнул:

- Паша, ты неподражаем! Паша, ты просто жжёшь! Талант! Гигант! Я в тебе сразу рассмотрел незаурядную личность. Тебе только и вращаться, что в изысканном слое сказочных миров.

- А тебе не кажется, что тех самых слоёв многовато? Что, если переутомлюсь? Я ж так устану, что почернею и своим уставшим видом испорчу твой красивый спектакль.

- Не испортишь. Как гласит поговорка, "Чёрная земля золотую рожь родит". Ты ещё блестнёшь и прославишься в моём спектакле. Продолжай читать!




Глава 3 - В твоём розовом саду

                СКАЗКА О ЗАБЛУДИВШЕМСЯ ЕДИНОРОГЕ

     Сказка была  такой: "Несмотря на то, что вечер кружил голову играми, танцами и шутками, Дваминка пребывала в невыносимо тоскливом настроении. И всё  потому, что принц, которому она симпатизировала, танцевал не с нею. Он кружил с какой-то заезжей красавицей. Возможно, из вежливости. Но Дваминке от этого не становилось легче.

   Покинув зал, она вышла в фойе и стала смотреть  в окно, чтобы хоть как-то скоротать время обязательного присутствия. Где-то за стеной гремела музыка, по коридору бегали весёлые пары, хлопали двери. Но шум не мешал ей смотреть сквозь замёрзшее стекло на заснеженные тропинки парка. Дваминке мечталось научиться у зимней поры многому: чистоте, спокойствию и даже волшебству. Разве это не чародейство - обрамлять жизнь в серебряную оправу инея, удивлять прозрачностью лесных  далей, ослеплять зеркальностью льда? Дваминка не долго стояла у окна одна.

- Любуешься зимней природой? - к ней подошла незнакомая дама. - Бал не для того, чтобы глазеть в окно. Иди к молодёжи, принимай участие в их забавах. А в окно будешь смотреть дома на лежанке.

- Сегодня на редкость яркий день, - Дваминка откинула шторку. -  Снег так сверкает, словно по нему фонарики разбросаны.

- Это правда, - дама согласно кивнула. - Нынче день чудодейственный. Пришло время искристого наста, час зимней россыпи.

- Что за "зимняя россыпь"?

- Раскидывает зимушка блёстки подарков. Только не каждый человек их найдёт. Ведь на всё про всё даётся природой несколько дней этого искристого великолепия, когда крепкий наст повсюду блестит.

- А что за подарки? Балы?

- Нет. Балы люди придумали. А зима дарует счастье удачливым.

- И кто эти удачливые?

- Те, кто зимним звёздам по душе придутся.

- Чем?

- Ну, звёздам понравиться не сложно. Правила симпатий  во всём мироздании одинаковые. Вот тебе кто на балу понравился?

- Заприметила я одного юношу. Галантный такой, вежливый, предупредительный, улыбчивый.

- Ну и что стоишь в сторонке?

- Он с другой девушкой любезничает.

- А ты будь поблизости. Кто знает, вдруг, через час он тебя выберет своей парнёршей?

- Зачем разбивать пару? Пусть танцуют вместе.

- А как звать того кавалера?

- Трианидис.

- Будет Трианидис твоим!

- Вы волшебница?

- Нет. Но знаю, сегодня время волшебства. А волшебством владеют звёзды. Они исполняют мечты добрых людей.

- Почему именно добрых?

- Звёзды любят себе подобных, как и все мы. Они строят мир соответственно своим представлениям. Поэтому берегут тех, кто способен приумножать их вечные ценности: нести свет, радость, покой и изысканность. Наиболее благосклонны они  зимой, когда вся земля сверкает от снегов, как небеса от звёздных лучей. Так что время искристого наста как раз для тебя. Не упусти его. Иди на бал. Тебе повезёт. Сияние твоей доброты будет замечено звёздами.

- Не хочу возвращаться. Если звёзды соизволят, то и без бала посодейстуют. Лучше пойду по парку прогуляюсь. Не составите мне компанию?

- С удовольствием. Только оденься потеплее. К вечеру зимой обычно сильно холодает.
 
   Пройдя в гардеробную комнату, Дваминка и незнакомка накинули шерстяные шали, утеплились пуховыми безрукавками, утянули шубки поясками. Завязав шарфы под воротники и поглубже натянув толстые шапки, они вышли на улицу и по выскобленным дорожкам направились вдоль аллей.

   Парк примыкал к огромному массиву вековых деревьев. Оказавшись под пологом их ветвей, любое сердце начинало биться ровнее. Защищённость и ласку чувствовал каждый, соприкоснувшись с царством белизны, где разлапистые ели роняли комки снега, словно от удивления, а общительные берёзки  звякали заледеневшими веточками, будто приглашая к диалогу.

   В лесу было тихо и намного теплее, чем на открытом пространстве. Наверное, стена наметённых сугробов задерживала ветер и гасила звуки.

- Даже сквозь ветви деревьев звёзды видят нас, будь хоть день, хоть ночь, - вполголоса продолжила разговор незнакомка. - Сейчас они тоже над нами, но их затмевает солнце.

- А как они догадаются о моей мечте?

- Не бездействуй. Дай знать, что тебе нравится Трианидис. При первой возможности сообщи звёздам об этом. Они наблюдают за каждым  нашим шагом, всё фиксируют, всё принимают к сведению. Очень щепетильно относятся к людским мечтам. Но если человек не сообщит им о своих желаниях, то они не будут знать, что предпринять, чем помочь ему.

- Но как я смогу рассказать звёздам о Трианидисе, о том, что хочу сдружиться с ним? Пригласить его на танец? Ни с того ни с сего подойти к нему и огорошить? Он-то не проявлял ко мне знаков внимания. Что же я буду грузить парня своим чувством? Ему это надо? - Дваминка отвела от лица ветку ёлочки и прошла вперёд. - А письмо черкнуть  тоже как-то смешно. Он его читать будет, как думаете?

      Никто не ответил.  Дваминка обернулась к незнакомке, но никого не увидела. Лес был пуст. В середине него стояла Дваминка, а незнакомки нигде не было видно. Следы её изящных сапожек вели обратно к парку.

   "Наверное, дама замёрзла и вернулась в тёплое помещение, где на балу  подают горячие блюда, - подумала Дваминка. - А я ещё погуляю. Здесь так хорошо!"

   Сквозь ветви проглядывало низкое зимнее солнце. Оно золотило стволы всполохами лучей, играло на снегу, сгущало краски, меняя цвета с жёлтого на розоватый. Аккорды угасающего дня звучали всё настойчивее. Надо было завершать прогулку, чтобы засветло вернуться в тёплый уют многолюдных залов и зашторенных окон.

   Но Дваминка не находила сил покинуть царство сверкающего снега. Тем более, как сказала незнакомка, это время искристого наста скоротечно. Значит, им не следует пренебрегать.

   Крепкий наст блестел ослепительно. Он сковал поверхность недавно пушистых сугробов. Потому и переливалось всё вокруг, что ледяная корка подмороженного после оттепели снега  отражала дневной свет, словно зеркало.

   За деревьями виднелась полянка. Благодаря насту она казалась совершенно гладкой, словно отшлифованной. Недавнее оттаивание сделало её безукоризненно ровной, а мороз превратил верхний слой снега в панцирь. Наст горел в лучах солнца так, что больно было смотреть. Ноги несли Дваминку к поляне, как будто не могли противиться какому-то внутреннему зову, тянувшему их к скользкому, как каток, пространству между деревьями.

    Зов и впрямь был. Не внутренний, а настоящий. Он исходил из-под снега.  Стая тетеревов, застрявшая под коркой наста, не могла выбраться наружу. Сидя в сугробах, птицы тщетно били клювами в затвердевшую поверхность над головой. Наст не ломался и продолжал держать тетеревов в своём плену, не выпуская их после укромной ночёвки.

    Неизвестно, сколько времени тетерева скреблись под снегом. Но Дваминке стало ясно, что птицы теряют силы. Без полёта, без пищи они долго не выдержат. Надо было спасать бедолаг. И судьба послала им спасительницу.

   Дваминка, подхватив полы шубки, ринулась туда, откуда слышалось слабое постукивание под снегом. Тетерева без передышки долбили клювами наст и скребли лапками неподдающийся спресованный снег.

   Сломав ветку потолще, Дваминка принялась ею колотить по насту. Тот разрывался и отваливался острыми уголками, грозясь порезать любого, кто будет с ним неосторожен. Поверхность разворошённого снега стала угрожающе топорщиться  обломками тонких ледяных пластин.

   Дваминка пробиралась среди них, не боясь изорвать одежду в клочья или пораниться. Девушка шла, разрушая перед собой наст, а тетерева стучали. Они не теряли надежды выжить.

   И шум, который производили птицы, говорил в пользу того, что, если нуждаешься в подмоге, то успей заявить о себе. Надо не стесняться просить о помощи. Надо звать, верить  и стремиться. Ведь если бы тетерева сидели тихо, то Дваминка миновала бы эту полянку стороной. Ей бы в голову не пришла мысль долбить наст и пробираться сквозь него ради любопытства. А вот прийти  на выручку попавшему в беду никто не откажется.

   Осуществив тетеревиную мечту и освободив птичью стаю от  снежной западни, Дваминка поняла, что спасение всегда рядом. Надо  только позвать. Поэтому решила и со звёздами общаться по аналогии с тетеревиным случаем: попросить, и небесные светила помогут, как она только что помогла просящим.

    Птицы одна за другой выпархивали из-под ног Дваминки. Даже страшно становилось за них: не порежутся ли второпях о края разбитого наста? Тетерева норовили как можно быстрее освободиться от ненавистного заточения. Едва  завидев кусок чистого неба во внезапно появившемся отверстии  своей  темницы, они лезли наверх, пренебрегая осторожностью и презирая опасность лишиться нескольких пуховых перьев.

     С трудом протиснувшись в корявые лунки, птицы летели на нижние ветки деревьев и принимались беспокойно теребить клювами крылья, в панике плохо соображая, что делать дальше. Ведь  наступала ночь, и надо было опять зарываться в снег. Но как решиться на такое после произошедшего? И всё-таки, хотя птицам было жутко, а далеко от Дваминки они не улетали. Значит, понимали, что девушка пришла к ним с добрыми намерениями и обязательно что-нибудь придумает.

     Почему бы так же, как птицы людям, человечеству не поверить в силу звёздного неба? Ведь бесспорно же: звёзды управляют миром, точно выходят в назначенное время на небо, ждут заявок от людей. Ни разу не отменили приёма. Трудоголики! На них можно положиться.    

     Расковыряв всю поляну, Дваминка прислушалась. Ни стука, ни шороха больше не раздавалось. Да и производить эти звуки не было нужды. Все птицы спаслись и приходили в себя. На поляне совсем  не осталось наста. Ни одного островка. Сплошной бугристый снег. Но радоваться оказалось рано. Птицам для ночёвки нужно было где-то снова зарыться в снег. А это казалось опасным. Сугробы были наполнены остатками  разбитого наста. Остроугольные края сколов торчали отовсюду. И сломанные края лунок выглядели настолько пугающе, что птицы не решались погружаться в них.

    Дваминка догадалась, что рано или поздно тетерева спустятся для сна в сугроб и - о ужас! - порежутся осколками льдинок. Что же делать? Ещё раз обойти поляну вдоль и поперёк, вынуть из снега осколки? Но тогда примнётся под  сапожками снег, утопчется, перестанет быть рыхлым. В него тетеревам закопаться не получится. А, не зарывшись, как они проведут морозную ночь?

   Надо звать людей! Дваминка сложила ладони лодочкой и поднесла к губам. "Ау!" - разнеслось по округе. "Мы здесь!" - немедленно ответил лес. К поляне выбежали люди. Они все были нарядно одеты. Видно, что впопыхах оставили бал. У девушек из-под наспех накинутых шуб пенной волной  топорщились подолы капроновых платьев. А мужчины и вовсе держали свои куртки под мышками. Одеть их было невозможно, потому что руки у каждого были заняты, каждый держал в руке или лопату, или лом.

   Первым к Дваминке подбежал Трианидис:

   - Как можно  уходить в лес? - упрекнул он. - Весь бал всполошился, когда узнал, что ты пропала! Идём скорее в помещение. Смеркается.

- Нет, не пойду! У меня тут важные дела. Нужно помочь тетеревам зарыться в снег, - Дваминка показала на перепуганных птиц, которые при приближении большого количества людей спустились с деревьев и по насту старались скрыться в гуще леса.

   Трианидис задумался и стал вникать в проблему. Посовещавшись, прибывшие мужчины приняли предложение Трианидиса перейти на соседнюю поляну и там снять наст. Но снимать аккуратно, отламывать крупными пластами и складывать под дерево. Дваминка вызвалась принять участие в расчистке второй поляны. Длинной палкой, как посоветовал Трианидис, она поддевала слой наста, проводила палку горизонтально под ним. Затем срывала верхний слой и отваливала его вбок. Другие девушки подхватывали обрывок наста и относили в сторону.

   Тетерева угомонились, расселись по пням и  стали наблюдать за людьми. Казалось, птицы не сомневались, что люди стараются для них. А для кого ещё? Не для себя же Дваминка и Трианидис очищают от наста новую поляну! Не собираются же эти двое зарываться в сугроб! Впрочем,  кто их знает... Вон как споро работают! Не отходят друг от друга. Взялись за одну палку, гребут, красоту наводят. Наверняка подустали. Самое время отдохнуть: плюхнуться на снег в обнимку и полюбоваться заходящим солнцем.

   А солнце и впрямь с минуты на минуту собиралось скрыться за горизонтом. Оно принялось рисовать  в лесу фиолетовые тени, накладывать малиновый тон на стволы берёз и забирать свои  лучи из-под ёлок. Темнота наползала снизу, постепенно завоёвывая простраство.

    - Пойдёмте отсюда. Не будем мешать тетеревам устраиваться на ночлег, - Трианидис подхватил Дваминку под локоток и повёл прочь из дебрей к светящимся окошкам, за которыми на время поисков пропавшей участницы бала стихла музыка.

    Дваминка удивилась переменам, произошедшим с Трианидисом. Кроме того, она заметила косые взгляды других девушек, недоумённо поглядывавших на вновь образовавшуюся пару и перешёптывающихся о необъяснимом поведении Трианидиса. Но в этом поведении ничего нельзя было  изменить. Дваминка и Трианидис шли под руку. Парень не сводил восхищённых глаз со своей спутницы. И Дваминка была уверена: это звёзды помогли зародиться чувству симпатии в душе Трианидиса.

    А как было не зародиться? Дваминка после работы в зимнем лесу стала необыкновенно привлекательной: румянец во всю щёку становился всё ярче, усиливаясь красками заката; улыбка без слов рассказывала о покладистом характере девушки; выбившийся из-под шапки локон так задорно покачивался в такт шагам, что никакой спутник не устоял бы перед соблазном заглянуть в бездонные глаза такой прелестной подруги.

    И Трианидис заглянул. Он обхватил Дваминку за плечи и с нескрываемой тревогой в голосе спросил:

     - Скажи, для чего взбаламутила нас? Зачем одна пошла спасать тетеревов?

     - Я не к тетеревам шла. Даже не знала, что они под снегом сидят. Это случайно произошло. Теперь каждую зиму буду к тетеревам наведываться, спасать их из из-под наста. И на этой неделе сюда вернусь. Пойдёшь со мной?

      - Ты серьёзно?

      - Вполне, - в глазах Дваминки заиграл озорной огонёк.

      - Пойду, - пообещал Трианидис и поправил на лбу Дваминки  завиток, непослушно ниспадавший на брови, своим разлётом напоминавшие крылья ласточки.

       Такого подчёркнутого проявления нежности Дваминка не ожидала. Да и как можно было ожидать  подобного от человека, который на балу танцевал не с нею? Что с Трианидисом случилось? Почему он после встречи в тетеревиных владениях растаял как та сосулька, что за день из холодного льда превращается в говорливый ручеёк?

       Наверняка звёзды помогли. Других объяснений нет. Начинали сбываться слова незнакомки. А значит, следовало незамедлительно воспользоваться звёздной благосклонностью. Дваминка хорошо помнила слова загадочной дамы о том, что время искристого наста упускать нельзя.

       Наутро Дваминка собралась посетить вчерашние места, дабы убедиться, что с тетеревами всё в порядке. Она зашла за Трианидисом, и они вместе отправились через парк до  утонувших в сугробах ёлок.

       В лесу было много следов. В основном вчерашние. Кроме одного - среди отпечатков сапожек и валенок выделялся нечеловеческий след. Он походил на отпечаток копыт и был совершенно новым. То, что он был свежим, стало ясно при ближайшем рассмотрении. У вчерашних отпечатков  края  за ночь сгладились и осыпались. А у свежего следа края были ровными и высокими.

    - Кто тут  скакал на коне? - удивилась Дваминка.

    - Вчера никто, - Трианидис пожал плечами. - А сегодня в такую рань тоже вряд ли проезжал всадник. Никакой наездник не позволит коню в зимней темноте ломать ноги о коряги. Под сугробами ни пней не видно, ни оврагов. Можно кубарем рухнуть вместе с конём в низину и не выбраться оттуда. Зимний лес не для лихачей, не для скачек.

    - Но копытное животное тут  проходило.

    - Поскольку след недавний, значит, животное находится недалеко. Если это лось, советую его угостить. Я прихватил вещевой мешок с провизией. Выложить припасы? Пусть лось полакомится.

      Дваминка с восхищением смотрела на то, как Трианидис выгребает из заплечного мешка варёные овощи и хлебные лепёшки. Какой парень всё-таки молодец! Заботливый и запасливый. К походу в зимний лес загодя подготовился.

      У Дваминки в сумочке тоже было съестное, но для птиц: просо, сальце. А вот про то, что в лесу  можно встретить других обитателей дикой природы, она не подумала. Хотя и лоси, и косули, и кабаны, и зайцы - все в зимнем лесу испытывают голод, все ждут подкормки.

    - Я частенько иду наискосок через глухие дебри, - пояснил Трианидис. -  Лоси привыкли ко мне. Пищу из рук берут. Эти животные как правило миролюбивы.  Не остерегайся их. Они привыкли, что я к ним прихожу с угощением, запомнили меня, не должны быть агрессивно настроены.

     - У тебя на лице написано, что ты - благородный человек.

      - Ты тоже молодец. Сегодня повторно отправилась на выручку ко братьям нашим меньшим. Не страшно?

       - Вдвоём с тобой ничего не боюсь.

       - Спасибо за доверие! А вот и две полянки. Первая вся изрыта. Это ты вчера открывала птицам путь к синему небу. А вторая гладкая. Снегопад её за ночь припорошил. Так что тетерева спят спокойно. Не будем им мешать. Наста нет. Выберутся сами. Уходим?

      - Да. Только кормушки развешу на деревьях. Кто из птиц захочет, поклюёт принесённых зёрен, - Дваминка переходила от дереву к дереву и закрепляла самодельные кормушки тесьмой. - Вчера до полуночи мастерила птичьи столовые. Все ленты извела, всю фанеру из столярки отца вытащила. Но зато теперь пташки не пропадут. Кормушки отлично держатся на перекрещивающихся завязках. Правда, я отлично придумала?

        В ответ Дваминка услышала ржанье. В следующую минуту около её лица метнулась розоватая грива единорога.

       - О, единорог! Откуда? Это ты наследил в лесу? - Дваминка окинула непонимающим взглядом грациозную лошадку.

       - Я наследил.., - недовольно качнув головой, повторил единорог. - Как вы все вчера тут натоптали - мне далеко до вас!

        - Не сердись. Поешь морковки.

        - Поел. Вон из того мешка. Спасибо!

        - Трианидиса не видел?

        - Я его ударил копытом и припёр к дереву. Сейчас проткну рогом - и делу конец.

        - Не смей! Это же он тебе еды оставил!

        - Не знал, что он. Ладно, отпущу его, коли ты заступилась. А вообще я людей всех выгоняю из леса. Только некоторых девушек терплю. Они безобидные. Хочешь, тебя покатаю на спине? Садись.

         - Некогда кататься. Надо Трианидиса в чувство приводить.

         - Он не скоро очухается. Я ему не слабо врезал.

         - Единороги так суровы?

         - Очень!

         - А на картинках вы добродушные.

         - Картинки, наверное, девушки на скатертях вышивают?

         - Хватит о девушках! Помоги мне Трианидиса довезти до дома.

         - Сам дойдёт. А мне в общество людей нельзя. Я там волшебство потеряю. Люди прямо вытягивают его из меня, как будто я стаканчик с лимонадом, а не персонаж древних сказаний.

         - Что же со мной разговариваешь, если из тебя люди берут магическую энергию? Не боишься после этого разговора стать легче на несколько бочек волшебства?

          - Ха-ха-ха! Из тебя самой волшебство так и прёт!

          - Где?

          - Вон льётся.

          - Не вижу.

          - Его чувствовать надо. Где это ты так им напиталась? Обычно его даруют звёздные лучи. Я потому и пришёл сюда, что учуял потоки живительного свечения. Не подкинешь мне своих лучей для подзарядки?

          - Как?

          - Взмахни пригоршней в мою сторону, словно хочешь меня водой обрызгать.

           Дваминка так и сделала. Набрала в ладони солнечных лучей и плеснула в сторону единорога. Тот выпрямился, тряхнул гривой. Дваминка взмахнула ещё раз. Единорог согнул одну ногу в колене, оттолкнулся от земли, взмыл над лесом и скрылся за дымкой горизонта.

        В ту же секунду Трианидис очнулся и подивился тому, что лежит около дерева, что ужасно ноет бедро, что невероятно замёрз и что Дваминка стоит над ним, держа ладони "лодочкой".

        - Я что, потерял сознание? Ох, как затылок остыл, - Трианидис принялся искать шапку. - Что тут произошло?

        - Попался вздорный единорог.
 
        - Чего ему не хватало?         

        - Сказал, что учуял потоки магического свечения. Пришёл, чтобы подзарядиться. Я поняла, он охраняет лес. Тебе опасно здесь появляться.

        - То есть? Что ж ты, одна, что ли, будешь к диким птицам наведываться? Так нельзя. Я тебя не оставлю. Всегда буду  рядом.

       Дваминка даже не нашлась, что ответить. Подарки любви так и сыпались к её ногам. При этом никаких особых усилий со стороны девушки не предпринималось. Она вела себя как обычно. И потому невозможно было объяснить, почему судьба вдруг стала благоволить ей. Загадочное могущество зимы приводило в трепет. Казалось, Дваминка  находится полностью в её власти. Но власть эта была так чудесна! Сколько радости она принесла! Поистине сила звёзд неодолима. Сила снежных звёзд.

    - Да и вообще, откуда здесь взяться единорогу? - Трианидис, чуть-чуть постанывая, отряхивал с себя остатки древесной коры. - Вспомни, единорог-то, по мифологии, житель совсем других земель.

     - Он заблудился?

     - Думаю, да. Значит надо вернуть его в привычные для него места обитания. У нас тут и без него своих волшебных сущностей хватает. Не ровен час, единорог встретится с ними, и начнётся перепалка.

      - Он не уступит первенства.

      - Конечно. Встанет на дыбы.

      - Как быть?

      - Будем ждать, когда он придёт подкормиться. И мы ему укажем, в какой стороне находится его родное жилище.

      - Разве он туда доскачет? Сам говорил, что занесённые метелью коряги не для лошадок.

       - Это проблема. Получается, он до весны с нами останется? И будет вечно задираться?

       - Надо его  приструнить.

       - Не позволит.

       - Тогда осадить. Пригрозить, что позовём на твою защиту львов. Львы вроде бы по мифологии частенько донимали единорогов. Можно попробовать заменить львов на других подобных животных семейства кошачьих. Одно и то же получится. Но не так страшно. И в  то же время угрожающе.

        - Идея! Буду таскать кота с собой в надежде, что он усмирит единорога.

        - Единорог мне признался, что близко к поселениям людей не подходит. Возможно, одна из причин - его пугает кошачья порода, что мяукает из-под каждого крыльца.

        - Надо попробовать этот мягкий способ отвадить единорога от ближнего леса. Не сидеть же взаперти из-за того, что он заблудился...

         Договорившись посещать тетеревиную ночёвку в присутсвии кота, Дваминка и Трианидис разошлись по домам. Дваминка была счастлива. Её радовало, что тесное общение с любимым человеком продолжалось. Трианидис тоже был доволен начавшейся дружбой, так как благодаря встречам с Дваминкой смог раскрыть свой потенциал: блеснуть сноровкой, мужеством, выносливостью.

        Зимнее время способствовало исполнению желаний. И Дваминка, и Трианидис нуждались во взаимной поддержке. У каждого из них накопилось много претензий к себе. И главная заключалась в бездействии. Юношеский задор требовал решения невиданных задач, покорения недосягаемых вершин, обдумывания необычных перспектив. И как раз желание помогать зимующим животным стало той точкой соприкосновения, которая превратила дружбу двух добрых людей в прочное сотрудничество.

      На следующее утро  Трианидис еле дождался назначенного времени встречи и зашёл за Дваминкой пораньше.

      - Ну что, Дваминка, уговорила кота мышковать в снегу? - спросил он, войдя в гостиную.

       - Нет у меня кота. Я думала, у тебя есть.

       - Это никуда не годится! Пойдём искать какого-нибудь бродячего кота. Должен же где-нибудь найтись любитель поваляться в снегу. Походим по городским закоулкам. Там часто отдыхают мяукающие лохмачи.

        Дваминка приняла предложение пройтись по закоулкам с восторгом. Это же так чудесно - целый день ходить с Трианидисом! Совсем недавно она всего лишь мечтала об этом. И вот теперь может даже отказаться от затеи приманить бродячего кота. Но не будет. Ведь осуществилось желание. Трианидис симпатизирует ей! Возможно, что вскоре  в нём проснутся и более глубокие чувства.

       Дваминка побежала прихорашиваться. А Трианидис прошёл в маленькую кухонку и принялся прихлёбывать чай, похрустывая сухариком. Этот хруст перекрывал все остальные звуки. И то, что на улице за окном  скрипел снег, прошло мимо внимания Трианидиса.

      Настроение было чудесным. А мысль о предстоящей ловле котов вызывала улыбку. Когда одетая Дваминка вышла к Трианидису, тот убедился, что не зря потратит  день. Девушка была обворожительна: пышное убранство, состоящее из шали с кистями и широкого пальто, очень было ей к лицу. С такой красавицей можно весь день ловить котов и даже вечер прихватить. Каждый час покажется замечательным.

     - Не расстроишься, если кота не найдём? Что-то мне не очень верится в успех. Это провальная затея тащить его в лес. Кот будет царапаться и упираться, - Трианидис надел вторую пару перчаток для защиты от лап хвостатого городского  хищника.

     - А разве сметана не поможет?

     - Пока мы будем кота уговаривать, подманивать и дрессировать, единорог своим рогом всё вокруг посшибает. Он же начнёт расчищать себе дорогу, искать выход из чужого мира.

     - Мы ему покажем выход.

      - А мы знаем? Нет, придётся с ним делить лес до весны. Идём в магазин за сметаной.

        Трианидис взял Дваминку за руку. Даже сквозь варежку  ощущалось тепло его ладони. Крепкая и сильная, эта ладонь тянула девушку вперёд. И на душе у Дваминки становилось легко. Ведь приятно сознавать, что у тебя появился друг. Сладостно думать о том, что теперь есть, кому доверять и можно ни о чём не беспокоиться, послушно следуя за любимым человеком.

       Когда знаешь, что всё будет хорошо, то ни о чём не переживаешь. И Дваминка  почувствовала, как внутри неё разливвается приятное спокойствие. Сердце не обманешь. Оно  знает, что с таким отзывчивым принцем, как Трианидис, пропасть невозможно.

       Заскочив в магазин, Трианидис принялся выбирать покупки. А Дваминка задержалась у входа, отряхивая с сапожек налипший снег. Неожиданно впереди возникла женская фигурка и прошипела по-змеиному:

       - Что приклеилась к моему ухажёру? Я наизнанку вывернулась, чтобы его охумутать, пятки сбила на балу. А ты в лес его заманила? Как у тебя всё по-быстренькому! А? Трианидиса у меня отбила. Разлучница, страшись!

       - Не выношу слова "охомутать"! Пошла вон, сплетница! Ты обыкновенная пенькообразная коряга! Что ты понимаешь в зимнем лесу! - У Дваминки даже дыхание перехватило от этой тирады. Неужто это она так жёстко отчехвостила недоброжелательницу?

       Нет! У Дваминки другой голос: тихий и певучий. Он не мог в одночастье стать грубым и резким. Или она простудилась и охрипла? Но вроде горло не болит. Откуда басу-то появиться?

       Дваминка откашлялась и потрогала  свою шею. Определив, что под платком сохранялось тепло, и миндалины не опухли, она успокоилась.

      - Иди, иди! Что встала? - опять зарокотал бас. - Я церемониться не буду! Как садану - сразу забудешь мерзские словечки!

       Дваминка прикрыла рот рукавом, подумав, что фразы сами выскакивают. Но бас продолжать гудеть.

       - Что стоишь? Чего не поняла? Давай перебирай копытами! - неслось со стороны Дваминки. - Мне такую кулёму затоптать ничего не стоит. Сейчас померяемся, кто сноровистее. Да ты своими подковами до моих ушей не достанешь, воображала!   

        "Что я несу?" - в ужасе подумала Дваминка и, спохватившись, поспешила поскорее скрыться за дверью магазина. Да не тут-то было. Обернувшись, она прямо около своего лица увидела морду вчерашнего единорога. Этот-то как здесь оказался? И что ноздри раздул? А конь продолжал ругаться, пуская пар из носа:

        - Улепётывай галопом, злыдня! А то ишь, аллюром приблизилась и встала на задние конечности, чтобы за человека сойти! Фр-р-р!

        - Тише! Что раскричался? - Дваминка погладила единорога по холке.

         - Тебя защищаю! - единорог склонил шею.

         - Но ты так грубо отчитал девушку, что я удивилась. Не ты ли утверждал, что к девушкам относишься с почтением?

         - А это не девушка была. Мужчина переодетый. Я ж их чую!

         - Ну ладно, не фырчи. Спасибо, что отогнал его. А сам-то зачем пожаловал?

         - За перевязкой. Вот гляди, что я с собой сделал.

       Розовогривый конь повернулся боком, и Дваминка увидела, как из передней ноги единорога сочится кровь. От сказочной лошадки тянулся длинный кровавый след. Весь единорог был в порезах.

            - Об наст искололся. Искал дорогу домой. А у вас тут кругом - сплошное непроходимое сияние. Не смог преодолеть зимнего льда. Выручай, добрая Дваминечка, - единорог смущенно опустил миндалевидные глаза, и его густые ресницы спрятали под своей тенью тайную надежду и стыдливую беспомощность".

     Закончив чтение, Паша ещё долго смотрел на лист бумаги, видимо, не веря, что текст завершился. Судя по тому, что Андрей оказался любителем длинных произведений, можно было ожидать чего угодно. Например, Андрей мог бы вспомнить, что надо дописать какой-нибудь эпизод или найти потерявшееся продолжение. Но удручающего охания по поводу того, что текст маловат или в нём плохо проработан финал, не последовало. Паша несмело поднял глаза, совсем как тот сказочный единорог.

    Андрей сидел в кресле, скрестив руки на груди и слегка наклонившись вбок, словно старался повнимательнее разглядеть Пашу. Мысленно, что ли, примеривал на него костюм кота, в котором предстоит читать  сказку?

    Паша не знал, что эта поза - скрещенные на груди руки и наклон вбок - отныне будет присуща Андрею. Она станет его вторым обликом. Не напрасно же Андрей столько тренировался быть похожим на диез! И Светлана тренировки одобрила. Зачем же отказываться от наработанного? Полезные  привычка надо оставлять и закреплять.

    - Неплохо! - в позе диеза произнёс Андрей. - Только для кота, Паша,  ты великоват. Чёрное трико в обтяжку будет смотреться на тебе смешно. Лучше сиди на табуретке, чтобы казаться в два раза ниже.

- Хвост прижмётся! - резонно заметил Паша.

- Бочком примостись, на краешке. Хвост спусти. Одной ногой упрись в пол, чтобы не свалиться, а другой - в сиденье, чтобы не сутулиться.

- Это как же надо будет изловчиться. У меня самая трудная роль!

- Ещё трудней у Светланы. Она вообще не в курсе, что мы тут напридумывали на бумаге и что насооружали на театральной сцене.

    Сооружений было в избытке. Наверху сцены - полог для снежинок, которые нужно было заблаговременно пересыпать из мешков. Рядом - петелька. Ею опускался полог, и всё его содержимое слетало на пол. Снегопад, одним словом.

    Скамейки разной высоты (это Андрей в хоре подглядел) для имитации настоящего леса - подлесок, молодняк, вековые исполины. Нижний ряд был серебристый. Он значился как "Кусты в инее". Средний - зелёный. Это ёлки. Верхний - синий (так называемые "Лесные дали").

    Вдоль "леса" пролегли  деревянные  планки, по которым можно было прокатить за верёвочку лошадку-каталку.  Сани друзья  выстругать не успели, так как фанеру извели на вывеску. Табличка магазина "Молоко, сметана, сыр" была прикреплена к кулисам и подсвечивалась двумя карманными фонариками на батарейках. Рядом стояли лом, лопата, топор и рюкзак.

     А главное - пол. Он был усыпан искусственным снегом по щиколотку так, чтобы под ним можно было спрятать бумажных тетеревов. Задумывалось, что, когда Светлана пойдёт по "снегу", то прямо у её ног будут выпархивать большие птицы из папье-маше. Для этого Паша должен был сидеть под потолком и оттуда дёргать за верёвочки каждую игрушку по очереди.

    Паша неплохо устроился. Ему бы хотелось там сидеть вечно. Лишь бы не мяукать по-кошачьи. Но мяукать пришлось, потому что Светлана через день приехала, вошла в театр, и сказка началась. Очарованная зимними декорациями, Светлана шла по сцене, с удивлением разглядывая белый пейзаж. Ноги утопали в нарезанных салфетках, из динамика доносился писк синиц, Андрей в костюме принца разучивал танцевальные па, а сверху лилась тихая музыка, иногда прерываемая голосом чтеца.

    Светлана со сценарием в руках прогуливалась среди чарующего пейзажа соответственно тексту. И вот, когда по сюжету ей надо было войти в чащу, она подошла поближе к трёхъярусному лесу. Тут из-под ног начали выскакивать какие-то существа. Они поднимались в воздух один за другим. Невозможно было не завизжать! И Светлана не стала скрывать силу своего голоса. А затем сверху свалилось что-то чёрное, истошно завопило "Мяу!" и промчалось по всей сцене в поисках кресла. Невозможно было не заорать! Светлана поменяла визг на крик. А когда Андрей из-за кулис вытащил табуретку и наперевес с нею понёсся  по кругу, бранясь на кота, тоже разразилась ругательствами.

- Что не предупредили? - топала она ногой. - Испугали меня! То эти, то тот.

- Не отвлекайся от текста! - Андрей взял лом, лопату, надел рюкзак. - Разгребай сугробы и зови на помощь.

- Ау! - прочитала Светлана на листе бумаги.

- Я здесь! - откликнулся Андрей, вышел на середину сцены с лопатой и упал в обморок.

     Сразу человек в костюме кота спрыгнул с табуретки, помчался за кулисы и вытолкнул оттуда деревянную лошадку.

- Это единорог? - уточнила Светлана, углубившись в текст.

- Он! Это он меня саданул, - выглядывая из бумажного сугроба, наигранно простонал Андрей.

- Ах, бедный! - Светлана сочувственно закатила глаза.

- Кто бедный? - Андрей снова выглянул. - Надо уточнить.

- Ах принц! - уточнила Светлана. - Как мне жаль, что тебе досталось рогом.

- Не рогом, а копытом, - продолжал режиссёрскую работу Андрей. - Это щадяще. Уводим единорога.

    Светлана схватилась за верёвку, не зная, что эту работу должен выполнить кот, повезла лошадку на противоположную сторону. Андрей  принялся  разгребать снег. По замыслу автора это надо было делать  вдвоём со Светой. Но Светлана не возвращалась. Как увела лошадь за кулисы, так и не  вернулась обратно.

- Света! Ты где? Иди сюда! Спектакль дальше продолжается. Это не финал, - Андрей устал орудовать лопатой и сел на пол, вернее, в снег. - Паша, посмотри, что там у Светланы стряслось за кулисами. Может, лошадь застряла?

- Опять я? Я же должен на табуретке сидеть.

- Теперь не должен. Забыл, что перед закрытием занавеса  ты выходишь из-за магазина? Ну скорей за Светой!

- А сам что?

- Не могу рукой-ногой двинуть. Сначала я танцевал, позже ломом махал, ну и надорвался. Я же с повязкой. Окровавленный и йодом залитый. Еле передвигаюсь. А лопата всю энергию забрала. Тяжёлая какая-то... Полежу в сугробе чуток.

     Паша пошёл за кулисы - туда, куда вместе с "единорогом" удалилась Светлана. Странная картина развернулась перед ним. Светлана собирала с пола пепел и высыпала его в таз.

- Я везла лошадку и шла спиной, - пояснила она. - Таза не заметила.  Он стаял сзади. Я на него наступила и опрокинула. Испортила вам пол. Вот собираю сажу. Может, помыть пол?         

- Репетиция спектакля продолжается. Режиссёр ждёт, - Паша поклонился. - Разрешите представиться. Паша.

- Вы кем приходитесь Андрею, Паша?

- Я друг.

- А где сам Андрей?

- Как где? Он там, где ему положено быть по сценарию. В сугробе прохлаждается.

- Он не будет сердиться за то, что я рассыпала сажу?

- Сажа сюда и была принесена для того, чтобы её рассыпать. Сейчас сами увидите.

- Как загадочно! - Светлана вышла из-за кулис.

- Я пойду в магазин! Надо кота сметаной подманить, - тотчас сказал Андрей и вылез из сугроба.

      Кот стрелой промчался по всей сцене и спрятался за вывеской "Молоко, сметана, сыр". Андрей скрылся там же. Светлана осталась одна. Тут опять выехала лошадка. Светлана перелистнула страницу сценария и, увидев, что ей по сюжету надо общатьсся с конём, обошла игрушку и снова повезла её за кулисы.

- Э! Не пропадай, Светлана! Остановись. Сейчас самый важный момент. Мой выход со сметаной, - подсказал Андрей, выглядывая из-за вывески.

      Заиграла музыка и Андрей с кувшином появился. Кот не задержался: с мурлыканием подошёл к кувшину, приготовив тарелку, как было оговорено.

       Андрей  наклонил кувшин, чтобы вылить сметану в тарелку  кота, но сметана не выливалась. Загустела в холодильнике. Пришлось кувшин встряхнуть. После встряхивания содержимое   плюхнулось огромным комком, разбрызгалось и попало на кота. Обляпанный сметаной кот сначала растерялся. Но вскоре вспомнил, что настал момент дёрнуть за верёвочку. И дёрнул.

      Мелко нарезанные салфетку посыпались сверху и сделали отменный снегопад. Некоторые обрывки салфеток упали на кота, прилипли к сметане, которой он был вымазан, и превратили кота в  белое лохматой чудо. Лицо Паши оказалось полностью заклеенным обрывками салфеток. Он отдувался от них. Но бесполезно.

- Сказка закончилась, - в крутящемся снегопаде сказал Андрей и, не дождавшись отдувающегося кота, пошёл за сажей. - История рассказала о том, как соединяются любящие сердца. Ничто не разлучит их отныне. Даже происки  чёрных сил не совладают с чистотой. Белый цвет зимы не оставит им шанса.

      Андрей вернулся с горстью сажи и швырнул её в центр сцены. А там стоял Паша. И в дополнение к салфеткам теперь на его  измазанное сметаной лицо прилипла сажа. Но это не помешало Паше вспомнить, что он должен дуть. Включив пылесос, Паша сделал на сцене такую круговерть из  бумажных снежинок, что исчезла необходимость коту поддевать лапой снег и закрывать им пятно на полу. Всё смешалось.

      И в этой пелене стояла ошеломлённая Светлана. А рядом с  нею на одном колене - Андрей.

- Будь моей женой! - сказал он и протянул букет роз, вытащенный из-за осветительной установки.

      Светлана ничего не ответила, потому что не расслышала. Гул пылесоса, инсценировавшего метель, гремел в пустом пространстве театра, перекатываясь эхом между рядами.   

       Покинув театр, Андрей и Светлана вышли на воздух. В глаза ударил майский солнечный луч. Резкий переход из зимы в весну показался невероятным. И Светлана подумала, что Андрей необычный человек, не такой, как другие. Он старается много времени проводить со Светланой. Он умеет радовать её. И любит. Радовать любит.

     В розарий Светлана вошла сама как роза: с букетом, разрумянившаяся от репетиции, в сопровождении принца. Андрей так и ходил по территории усадьбы в костюме сказочного персонажа. Никто из троих участников спектакля не успел переодеться. Да когда менять одежду, если каждая минута на вес золота?

     Золотом разбрасываться не годится. Поэтому Андрей не стал терять времени и возле первого же цветущего куста повторил свою просьбу:

- Светлана, прошу тебя стать моей женой. Мы будем жить весело. Согласна?

     Ну кто же не согласится жить весело? Светлана приготовилась согласиться. Но тут из-за куста показалась  морда кота, облепленная сметаной, сажей и салфетками, и жалобным голосом поинтересовалась:

- Чем мне утереться?

- Бумажные полотенца в синей коробке навалены. Там ищи! - Андрей затеребил кусты, чтобы кот побыстрее исчез из вида, и снова обратился к Светлане:

- Будет не только весело, но и результативно. Ведь творческий запал нас не покинет, правда?

- На меня благотворно подействовало участие в спектакле. Кто сочинил такую  мудрую сказку? - Светлана восхищённо смотрела на Андрея.

- Светочка, это сочинил я. Но ты хорошо играла. У нас получился успешный дебют.

- Ты умеешь сделать жизнь насыщенной. Спасибо, что принимаешь участие в моей судьбе.

    Что значит "Спасибо"? Разве этого Андрей ждёт от Светы? Ему мало участвовать в судьбе Светланы. Он хочет всецело туда войти. Андрей начал нервничать. Но тут опять  в кустах кто-то зашевелился и морда кота проявилась снова.

- Мне надо смыть сметану с волос, - заговорщическим тоном произнёс Паша. - Под кран огородного полива боюсь подставлять голову.  Холодная вода  там течёт.

- Вода студёна - тело ядрёно. Знаешь такую пословицу? - Андрей ухмыльнулся. - Закаляйся.

- А нельзя без закалки? Где тут  кран с горячей водой? - спросил Паша.

- Сам не можешь найти? - Андрей сдвинул брови.

- В костюме измазанного кота я должен шнырять по двору и приникать к каждому вентилю? - проворчал Паша.

- Костюм кота легко переделать в обычное трико. Хвост оторви. Он больше не нужен.

      Кусты дрогнули и чумазое видение исчезло. Светлана сочувственно посмотрела ему вслед. Ей хотелось спасти костюм. Она принялась увещевать Андрея повременить орудовать ножницами. Хвост ещё пригодится. Зачем его выбрасывать? Но Андрей был неумолим и напирал на то, что нельзя захламлять усадьбу. Если после каждого  спектакля оставлять все самоделки, то тут будет не место для прогулок, а склад.

- А так, - Андрей поводил рукой из стороны в сторону, - нам есть, где пройтись, отдохнуть на скамечках, полюбоваться садом. Нравится здесь?

- Очень! - Светлана с любопытством присматривалась к каждому кусту. - Много цветов растёт в твоём  саду.

- Они доход приносят. Продаю. Бизнес такой.

- Бизнес идёт в гору?

- Да,  продажи успешны. Я стараюсь следовать пословице: "Торговать - по сторонам не зевать", поэтому в накладе ни разу не был.

- А с конкурентами находишь общий язык? Цены не сбивают?

- Даже не беспокоюсь об этом. Как говорится, "Цена на просо зависит от спроса". И не конкуренты её устанавливают.

- Спрос большой?  Но в таком случае  нужен редкий сорт роз, специальный для срезки. Где вы находите такие выносливые цветы? Как они умудряются быстро восстанавливаться после срезки?

- Розы хорошо растут там, где много птичек. Тут воробьёв несколько стаек. Слышишь, щебечут? Я их подкармливаю, а они обеспечивают своим уходом отменную урожайность роз. Вот и поилки их, и кормушки, и купальни. Видишь? Светлана, выходи за меня замуж. Мы будем жить лучше всех!

     В это время из кустов донёсся знакомый голос:

- Я умылся!

- Мне тебя похвалить, что ли? - с досадой скривил рот Андрей, обернулся и наткнулся на ту же размалёванную морду. Теперь она была розовой. Видимо, добросовестно надраенной. Но чёрный треугольник на носу выдавал неумение Паши стирать пятна от чернил. Мало этого: брови оставались подрисованными, одна выше, другая толще и обе домиком. Ненатуральные какие-то, нагловатые, непостоянной формы. Одним словом, кошачьи.

- Я рубашку намочил, пока умывался, - продолжил Паша. - У тебя нет в запасе чего-нибудь переодеться?

- А переобуться? Вот ключ от чердака. Залезь туда. Там много чистых сорочек, - Андрей говорил, как рубил, стараясь поскорее разрешить Пашины проблемы и вернуться к беседе со Светой.

- Ключ тебе отдать? - Пашины проблемы, по-видимому, не собирались заканчиваться.

- Нет. Закопай его под дубом! Что за вопрос?

- Я это потому спрашиваю, что не хочу больше тебе мешать. Но ты же тут со Светой всё ходишь и ходишь. А мне приходится лавировать. Вот я лезу и встреваю...

- Со Светой мы недолго пробудем в саду. Мы оба, так же, как и ты, устали от прогона спектакля.  Немножко вдохнём воздуха и вернёмся в помещение. Подождать, что ли, не можешь два часа? Мы же не вечно будем тут километры отсчитывать.

     Пока Андрей и Паша вели свои разговоры, Светлана изучала кормушки. Эти деревянные изделия были сколочены аккуратно. Сразу было понятно, что делал их очень добрый и заботливый человек. Бортики гладкие, без единой зазубринки. Металла нигде нет, лапки птичек не будут мёрзнуть в морозы. Удобно здесь воробышкам! А летние поилки - просто произведения искусства: фонтанчики в них булькают, подставочки высокие, вода сливается в круглую ванночку для купания, а рядом - насесты, чтобы было, где обсохнуть и песенки попеть.

     И всё такое чистое, дождями вымытое, солнышком прогретое, розами окаймлённое. Настоящее птичье царство! Хорошо иметь такой  большой особняк, где прилегающая территория позволяет ухаживать за пташками. Ведь они, беззащитные и слабые, всегда ждут помощи. А оказать помощь им может только человек. Светлана поправила одну розочку, которая проросла между прутьями  кормушки, вернула её поближе к стеблю, чтобы ветка с шипами не отнимала пространства у воробьёв.

     - Не можешь насмотреться на мой сад? - подошёл Андрей. - Он у меня на зависть пышный. Думаю, надо взяться за разведение роз серьёзно и заняться производством розового масла. Это получится. Тут всегда будет много роз. Потому что здесь полно  насекомоядных птиц. Они не допустят увядания сада. Если бы ты, Светлана, стала моей женой,  мы бы обогатились! Ты могла бы подсказать что-нибудь в деле выпуска духов на розовой основе. Ну, там, название, современные нотки ароматов...

     - Я согласна стать твоей женой, Андрей!

     - Светочка! Как я рад! Готовимся к свадьбе?

     - Готовимся! - Светлана чмокнула Андрея в щёку. - Когда регистрация?

     - Чем быстрее, тем лучше. Шей свадебное платье. Выкраивай время для подачи заявления.

     - Ну так я поехала?

     - Далеко?

    - Шить и выкраивать!





 


ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  СЕРЕБРИСТОЕ МЕРЦАНИЕ
               
Глава 1 - Рекомендации дают наши братья меньшие


     Юная невеста целыми днями вертелась перед зеркалом и утрамбовывала сундуки с приданым. Она с наслаждением ловила на себе восхищённые взгляды и  улыбалась в ответ на восторги подруг:

- Света, мы не нарадуемся, что ты встретила достойного парня!

     А сама-то Света  была рада и того пуще. Она очень гордилась своим женихом Андрюхой: серьёзным, уравновешенным и сильным. С ним Света чувствовала себя спокойной за будущую жизнь, и  любила Андрюху до головокружения. С замиранием сердца она воспринимала каждый звук его голоса, каждый шорох шагов. Между Андрюхой и Светой в первый день знакомства сразу обнаружилось много общего: сходство интересов, понятные  виды досуга, уважение  к окружающим людям и терпимость к привычкам друг друга.

      Всё это стало крепким фундаментом начавшейся дружбы. Сейчас Свете очень хотелось побыстрее построить хорошую семью с таким прекрасным человеком, как Андрюха.  И когда он оказался тоже  не прочь связать судьбу с нею и намекнул на приближение времени подачи завки в ЗАГС, Света  летала на крыльях любви, готовясь к предстоящему торжеству.

      Но, если бы знала Света, о чём недавно беседовал Андрюха со своим приятелем Пашей, то, присев на сундук с приданым,  задумалась бы. Потому что говорили два парня о ней.

      Под навесом кафе, увитого плющом и бегониями, Андрюха раздражённо стучал чайной ложечкой по стакану,  будто старался вдолбить в голову собеседника очередную мысль:

- Паша, пойми, всё, что я говорю, для меня важно.  Меня напрягает эта неразбериха. В голове сумбур, - Андрей обрывал листья плюща и зачем-то посыпал ими булочку с котлетой.

- Что с тобой? Что за раздражение на пустом месте? - недоумевал Паша.

- Как в поговорке: "Рыба не без кости, человек не без злости". Я тоже иной раз могу разнервничаться, - продолжал Андрей рвать волокна зелёных  листьев.

- Не вижу причин впадать в неистовство.

- Паша, не верю я, что Светка меня любит.

- А зачем же она замуж за тебя  собралась? -  Паша поднял брови не потому, что  кофе был горячим, и даже не потому, что оборванные  Андреем листья плюща ветер разбросал по всему столу, а потому, что удивился нелогичности Андрюхиного суждения.

- Мало ли, почему, - вздохнул Андрюха. - Может, ей усадьба моя нужна, или богатство, или статус. Знаешь, в одном театральном представлении одна барышня  сказала  поговорку: "Хоть бы в щёку бил, лишь бы щёголь был!" Ну, я, как такое услышал, сразу задумался. Из театра вышел сам не свой. Шёл и думал: вдруг, Светлана тоже так же рассуждает, как та девушка, что со сцены сыпала пословицами? 

- Мало ли что скажут барышни-боярышни? Что цепляться к словам? Есть причины для беспокойства за фундамент своей финансовой жизни?

- Да. Я, видимо сразу Светлане совсем не понравился. Она в первый день нашего знакомства отказалась со мною подольше пообщаться, сославшись на то, что ей надо возвращаться домой свёклу варить. Что за причина? Свёкла важнее, чем я? Не находишь это странным? А позже я Светлане три раза предлагал руку и сердце.  И трижды она промолчала! Вот так-то.

- Как это было? - Паша даже пить кофе перестал, настолько сверхинтересной показалась ему ситуация, когда невеста трижды удостаивает жениха молчанием.

- После хора просил стать женой. Промолчала. У меня тогда создалось впечатление, что она так и хочет мне влепить пословицей типа: "Хоть бы подрался, да отвязался!" Мало этого: в эпизоде про заблудившегося единорога она тоже ничего не ответила на мою просьбу породниться. А ведь я в тот раз  был с букетом и даже на колено встал. Ты сам видел. И в третий раз, в саду, когда я ей расхваливал успешную продажу выращенных мною роз, тоже ничего не ответила. Ну, это было, когда ты всё время выглядывал из-за кустов.

- Может, я помешал ей сосредоточиться? Вдруг, она не поняла, что ты ждёшь её согласия? Или просто не вникла, с чем надо соглашаться?

- То-то и оно, что она всё-таки согласилась. И в итоге ничто ей не помешало сосредоточиться! - Андрей в сердцах швырнул на булку целую горсть скомканных листьев.

- Ну вот! Это же успех!

- Если бы..., - Андрей растёр остатки плюща в руках и попытался стряхнуть на пол его зелёные ошмётки. - Знаешь, после каких моих слов она воспылала желанием стать  женой? После слов о том, что я хочу развернуть бизнес по выращиванию роз и гнать розовое масло! Света  прямо на шею мне кинулась. Вот я и думаю, почему до этого не кидалась, а тут её внезапно проняло? Всё это наводит на чёрные мысли об её неискренности. Говорят же в народе: "Тёплые приветствия, холодные последствия".

- Драматизируешь, - Паша нарочито спокойно развалился на стуле, надеясь, что его безмятежность передастся другу и снимет напряжение. - Светланино поведение логично. Она осознала.  Прочувствовала. Ей же нужно было время на размышление.

- Да, нужно. Вот мне и показалось, что до розового сада она медленно размышляла, а как розовое масло замаячило, так и заторопилась. Мне моментально пришла на ум пословица, которую я тоже слышал в театре: "У рака мощь в клешне, у богача - в мошне".

- А, может, в саду на неё что-то другое повлияло, а не твоё розовое масло, которого пока ещё нет?

- Ну и что  в саду у меня создано? Кроме роз там ничего нет. А в ту минуту даже людей не было, вообще никого. Ты к тому времени и то смотался. Я же, как назло, выхвалялся, расписывал свои доходы, хотя в действительности весь в долгах, как коровий хвост в репьях. Но Светлана, похоже, умеет выделить главное. Хм, права поговорка: "Тугая мошна не говорит, а чудеса творит".

- Спроси у Светланы, чем ты понравился так внезапно.

- Она сама всё выпалила прямо там, среди роз. Сказала что-то вроде того, что восхищена мною, что я добрый и ещё какой-то необыкновенный, поцеловала и помчалась подбирать свадебное платье.

- Ну, ты бы остановил, чтоб теперь задний ход не давать...

- Да она так припустилась - сороконожка не догонит!

- Ты должен быть счастлив. Она не дала тебе повода сомневаться в свих чувствах.

- Да я как бы не в обиде. Просто  меня гложет спонтанность её действий. То - ноль. То вдруг - аршин! Не лишне было бы убедиться в том, что она действительно считает меня лучшим. Надо этим срочно заняться. Как гласит поговорка, "не доглядишь оком - заплатишь боком". Хочу удостовериться, что  она не просто так ляпнула про меня, как самого хорошего парня.

- Она вполне могла говорить от  сердца. Почему нет?

- Света очень юная, а я старше. Не может девушка быть очарована таким кавалером.

- Наоборот: девушек привлекают  мужество и твёрдость духа, которые у тебя имеются в наличии.

-  Надо бы проверить, так ли это.

- Зайди в клетку с медведем - и проверишь.

- Не меня проверить, а Свету!

- По-моему, она ведёт себя искренне и говорит правду.

- Поговорка и про говорливых  имеется: "Не верь чужим речам, а верь своим очам".

- Неужели ты чего-то в ней не разглядел?

- На солнышко во все глаза не взглянешь...

- Ха! Тебе пора с закрытыми глазами чувствовать её тепло за версту! Светлану ты должен был изучить за эти дни тесного, интенсивного знакомства.

- Вот-вот. Надо бы ещё теснее, и ещё интенсивнее. Как говорится, "глубже вспашешь, веселей спляшешь". Поможешь?

- В чём? Как?

- Создай ситуацию активного ухаживания. Прикадрись.  Приударь за нею, - выковыривая из зубов рыбью кость, причмокнул Андрюха, - и посмотрим, чем дело закончится.

- Дело закончится сковородкой, - Паша погладил свою голову, на которую нежданно могут посыпаться неприятности.

- Вряд ли сковородкой, - отмахнулся Андрюха.

- Скалкой?

- Боишься?

- Нет. Просто не хочу девушку охмурять.

- А если девушка охмуряет меня, это по-твоему нормально?

- Расстанься с нею, раз не очень уверен в ней. Что держишь подле себя?

- Красавица. Как гласит пословица, "не светит свеча против солнечна луча". Затмила она собою белый свет.

- Ты падок на смазливость? Если встретишь кралю поэффектнее, то сменишь одну на другую?

- Намерен меня обидеть? Ты мне не друг, что ли?

- Друг, друг.

- Так иди и испытай. Тебе это ничего не стоит. Возьми да поболтай со Светкой. Она тебя знает, в разговор вступит. Никого ты не охмуришь. Просто изобразишь из себя актёра, развеешься.  А сейчас для меня эти сомнения - очень сложная проблема.

      Чтобы не отказывать другу в решении "сложной проблемы",  Паша отважился на эксперимент соблазнения и пошёл репетировать позы и жесты,  характеризующие натуру ухажёра-сердцееда.

      На следующий день, узнав по телефону от Андрюхи местонахождение его невесты,  Паша отправился к парадной лестнице  библиотеки. Света частенько проводила время за книгами, поэтому организовать встречу не составило труда. На этот раз Света  вышла из центральной двери, читая на ходу.

- Привет!- остановил её Паша. - А я тебя жду.

- Что-то случилось? - на секунду оторвав взгляд от книги, поинтересовалась Света.

- Соскучился по тебе.

- Андрюха? - Света захлопнула книгу.

- Нет, я. Пойдём на карусели покатаемся?

            Света сунула книгу под мышку и, отведя  голову вбок, критически окинула взглядом Андрюхиного приятеля. Девушка не могла припомнить, чтобы за  ним такое  водилось - развлекать невесту в отсутствие  жениха.

         А Паша, уловив оценивающий взгляд, быстро  сориентировался в ситуации и выбрал выгодный ракурс положения тела, чтобы наилучшим образом предстать в лучах вечернего солнца. Приняв театральную позу, он застыл в ожидании. Света с любопытством уставилась на его скрещенные ноги и руку, упёртую в поясницу. Неподвижность Паши наводила на мысль, что тот собрался чихнуть. И Света уже собралась выпалить: "Будь здоров!", как вдруг обратила внимание на тень, тянувшуюся от ног Паши до фонарного столба. Тень напоминала градусник, и у Светы вырвалось:

- Ты температуришь, это точно, - в следующее мгновение Света вскочила на подножку троллейбуса и растаяла в толпе пассажиров.

- И это всё? А что дальше было? - разворчался при очередном обсуждении наболевшей темы Андрюха. - Ты дал промашку.  Эх, ты.  Прямо про тебя поговорка: "Глаз с дороги не сводил, а в канаву угодил". Надо было находиться подальше от остановки. Тогда бы результат был более-менее. Придётся повторить эксперимент.

- Бесполезно. Хоть около остановки, хоть вдали, - расстроенно бубнил Паша. - Света, будто Снежная Королева, реагирует на меня как на ледышку. Я применил массу театральных приёмов,  чтобы растопить холодное сердце твоей невесты.

- Ты потерпел фиаско по неопытности. Не расстраивайся. Ещё одну попытку сделаешь - и результат не заставит себя ждать. Помни  поговорку: "Охотника  девятая заря кормит".  Ошибка твоя вот в чём. Театральные ухищрения известны женской натуре, и потому дамы всегда на стрёме. Обопрись на то, против чего они бессильны: задействуй в Свете древние инстинкты! Воспользуйся дремлющими привычками, доставшимися человечеству от предыдущих ветвей эволюции.

- Предлагаешь брать пример с диких особей?

- А почему нет, если особи умеют распалить чувства? - Андрей завертел растопыренными ладонями возле висков, видимо, изображая какого-то дикого зверя.

- И брачные игры какого представителя фауны мне взять за эталон? Фазана?

- Впечатляющий танец получится, - хмыкнул Андрюха.

- Голубя?

- Нет, этот слишков назойлив. Он неправильно ухаживает. А всё потому, что уже не древний - урбанизировался.

       Упоминание городской среды вывело мысль в правильное русло.  Паша сообразил,  что подсказка частенько кроется рядом. Он наморщил лоб и стал припоминать, повадки каких зверей  знает. В уме проплывали картины городских парков, зоосадов, любительские снимки на видеокамеру.
 
- Ну тогда из дикой природы мне более всего понятна утка. Я смогу  скопировать селезня. Видел на пруду, как он вот так делает шеей, чтобы привлечь уточку, и вот так крыльями, - Паша разошёлся не на шутку.

- Не перебарщивай! Почитай литературу про уток. Когда будешь подкован, почувствуешь уверенность.

- Сколько же я потрачу времени на изучение специальной литературы?

- Зато при деле будешь. Не забывай про  поговорку: "Кто любит науки, тот не знает скуки".

- Лоботрясничать будет некогда. Это точно. Утиное поведение изучить непросто. Да и нарядиться, наверное, придётся соответственно. Утки же пёстрые. Ещё у них имеется так называемое "зеркальце"  на боку...

- Да, внешность имеет значение.  Подумай над этим. Но не сильно углубляйся. Помни: в утиных взаимоотношениях немалую роль играет плавание вокруг избранницы, а хорошим подспорьем служит  переливающаяся гладь воды, - Андрей принялся напирать на внешнюю атрибутику театральных постановок и перечислять всякие визуальные эффекты.

- Значит, для усиления древних импульсов следует добавить водоём? - обобщил Паша разглагольствования друга.

- Не помешает.

- А  Света собирается к озеру?

- Позвоню ей, когда она будет на пляже, и сразу сообщу тебе.

- На пляж? Мне? В это пекло? - Паша сердито отодвинул стул от стола, и тот негодующе скрипнул. -  Зачем я только согласился тебе помогать!  Я предполагал, что моей голове несдобровать. Вот, пожалуйста, теперь макушку солнцем напечёт.

- Панамку прихвати, - невозмутимо ответил Андрей.

        Андрюха с детства усвоил, что друзьям присуща  взаимопомощь, и потому нисколько не сомневался, что Паша с удовольствием и усердием будет выполнять задание. В конце концов  благополучие человека зависит от успешности его друзей. Так Паше  ли не быть заинтересованным в удачном создании семейного союза предприимчивого Андрея и талантливой девушки? Ему ли не ратовать за своевременную проверку на прочность будущего счастья двух людей? 
         
- А что мне на пляже делать? -  непонятно кислым голосом заныл Паша.

- Очаровывать Свету! - Андрей даже подскочил  от неожиданной интонации голоса Паши, лишённой бодрого энтузиазма.

- А Света что должна предпринять в ответ? - бубнил Паша.

- В идеале - ничего. А ты взбодрись, а то совсем сник. Ты не должен  вызывать в девушке чувства жалости, чтобы не получилось как в той поговорке: "Пошла по масло, а в печи погасло".

- Ну, я отправляюсь? - нытьё было таким, словно человек собирался не идти, а ползти. - Заработаю солнечный удар, только и всего...

- Купи три панамки: себе, Свете и мне. Я буду за вами наблюдать из-за кустов.

- И охота тебе сжигать под солнцем самое дорогое, что у тебя есть - здоровье?

- Истина дороже. И хватит болтать. За твоим языком не поспеешь босиком! Принимайся за дело.

- Сколько я сделал этих дел! На музыкальный путь тебя наставил, сказку оценил, советами был щедр,  на любую роль годен. - Пашу словно прорвало. - И в котах побывал, и спесь ухажёра на себя примерил, теперь притвориться уткой не отказываюсь. Но ты начинаешь зависать в театральной составляющей своего плана очарования девушки. Ты застрял в одном амплуа. Ты теряешь фактуру героя любовного романа. Ты мне даёшь задания ничтожные, несоизмеримые с судьбоносностью  цели. Чувствуешь, что мои роли мельчают: сказочник, ухажёр, селезень? С ними мельчаешь ты.

- А кто рекомендовал обратиться к театру? Разве не ты? - Андрей опять схватился за ветку плюща. - Ты! И ты был прав! Я в нём силён. Всё преломляю сквозь  призму театрального искусства. Всё изучаю в  бинокль. Так и надо. Театр предлагает рассматривать эпизоды с разных сторон. Издалека всё кажется незначительным и непонятым. А когда увеличишь -  многое  уяснишь. Ты что, забыл, что театральный зал обычно двухъярусный? Вот, пока со всех ярусов ситуацию не проанализируем, не остановимся.

- Но корчить из себя настоящую утку - это не театр, а слом сознания, - Паша сложил руки за спиной.

- Чем тебе утка не по душе? Изобразить утку легче, чем оленя. Вот, глянь на себя, ты даже без тренировки вылитая утка: руки за спиной, будто крылья у птицы, голову поднял. Тебе бы только клюв да ласты - и вылитый селезень.  Умеешь же произвести впечатление! Я не ошибся, сразу увидел твои артистические способности.

- Руки, ноги, клюв, крылья - это внешняя форма. А где внутреннее содержание? Я должен войти в образ. Необходимо время для моральной подготовки. Может, отложим это представление на недельку?

- Нельзя. Промедление испортит задумку. Поговорка о том же вещает: "Ранний дождь озолотит, а поздний разорит".

- А вдруг, поспешность станет  ошибкой?

- Исправим! Верь народной мудрости. Она гласит: "Не бойся первой ошибки. Избегай второй". Пока у нас  не было недочётов. Так что иди напролом. Даже если и будет неудача, она станет первой. А это не фатально. Пословицы не врут.


      Паша  понуро побрёл готовить себя к новым провалам. Удачи от очередного рывка он не ждал. Каждому ясно, что влюблённую утку изобразить непросто: можно и шею вывихнуть, если слишком стараться.

      Так что пришлось Паше провести полдня в библиотеке, изучая по книгам повадки водоплавающих птиц, чтобы как следует подготовить себя ко второй "попытке соблазнения", не ударить  лицом в грязь и работать не одним только шейным позвонком. Ведь утки в процессе ухаживания ещё и крякают? Это надо было срочно уточнить.

       В читальном зале из стопки журналов и брошюр  Паша узнал, что первое описание уток сделано  две тысячи лет назад. "Значит, данный вид птиц относится к стойким представителям дикой природы, т.е. всё делает правильно, потому и живуч, - сделал  Паша  резонный вывод. - Например, в ответ на своё приветствие селезень обязательно надеется на ответный танец уточки. Если парного кружения по воде не состоится, то пара не создастся. Не то что голуби - те не ждут благосклонности. Да и не дождёшься. А уточки долго-долго кивают друг другу, плещутся  и совершают вальсирование вдоль берега. И как заманчиво организуют угощение: селезень приводит уточку к крошкам хлеба, сам не ест, смотрит, как возлюбленная насыщается. И только когда та отплывёт, селезень позволяет себе полакомиться остатками корочек. Целуются утки и подавно премило: не раззявают пасть, словно саблезубые тигры, а закрытыми клювами тычатся в крылышки друг другу. Что за прелесть!  Утятки же любят своего папу самозабвенно: плывут к нему, гребут! Но это позже..."

        Пока Пашу интересовал исключительно период ухаживания. Особое внимание  он уделил осанке и посчитал, что для успешности действий надо иметь, как у уток, горделивую постановку головы, полусонные глаза, неспешное покачивание плечами и громкий голос. Крякать нужно обязательно. Зычно, но редко.

        Паша так увлёкся штудированием древних свидетельств об утиной популяции, что даже не обратил внимания на вошедшую в зал  Свету. Пробираясь по узкому проходу между столами,  та нечаянно заглянула в толстую Пашину тетрадь, куда новоявленный ученик заносил факты об утке "индийский бегун".
         
       "Видимо, друг Андрея собирается разводить яйценосную домашнюю птицу" - подумала Света и тихонько устроилась за столом на последнем ряду в уголке между стеллажами. Свете предстояло скопировать чертёж свадебной фаты из журнала мод. Выбранный фасон нравился девушке крупными складками, ниспадающими с венчика волнообразной дугой. Ей мечталось иметь свадебную фотокарточку, достойную семейного архива, чтобы в течение многих лет родителям, будущим детям и знакомым   было бы приятно брать в руки снимок.
   

       Света осталась довольной тем, что Паша не заметил её присутствия в библиотеке. Ведь если бы последний разговор с ним, поставивший девушку в тупик, повторился, то пришлось бы на полном серьёзе заняться переделкой крыши, которая у Паши поехала. Но  Света не располагала временем на ремонт. Невесте хотелось побыстрее купить ткань для фаты и приступить к пошиву изделия.

       По дороге до магазина текстиля Света заглянула в свадебный салон. Примерив самое пышное белое платье, она никак не могла заставить себя с ним расстаться. В кринолине было так комфортно! Светлана, затаив дыхание от восхищения собственным обликом, долго стояла в рюшках и кружевах, похожих на белую пену морского прибоя. Ни дать ни взять, Афродита! Поведёт правой рукой - стразы на рукаве так и блещут, будто брызги волн. Поведёт левой - парчёвый манжет блестит, словно каменистый пляж.

      Ассоциация с пляжем заставила Свету перевести взгляд с рукавов  на область декольте. Стало ясно, что в эту часть  Светиного облика следует добавить   загара. Всё-таки цвет кожи не должен сливаться с тоном одеяния.

      Невеста представила, как замечательно будет  смотреться серебристая прозрачность каймы по верхнему канту платья, упирающаяся в коричневую густоту загара, как фольга в шоколадку. Какая девушка  откажется слыть "шоколадкой в фольге"? Не Света - точно! Она решила купить понравившееся платье. Однако кусачая цена, свирепо вытаращившись с этикетки, не только цапнула мечтательницу, но ещё и обтявкала, и обвизжала, а, может, и обгадила ту, у которой не нашлось  денег на элементарное. Какой конфуз!

       Сумма не набиралась. Надо было срочно устроиться на временную работу для улучшения финансового положения. Досконально продумать этот вопрос и обвести красным фломастером газетные объявления Света собиралась на пляже.

       Оставив понравившееся платье некупленным, Светлана вернулась домой и стала готовиться к походу на речку. На следующий день, нагрузив  пляжную сумку дюжиной газет, набором фломастеров, плетёной циновкой, пудрой, салфетками и косынками, Света поспешила к реке.

       Но у речки она едва успела бросить на бережок циновку, как зазвонил телефон:

- Светик, ты где? - интересовался Андрей.

- На обрыве.

- Давно?

- Только что пришла.

- Ну загорай!

        А по тропинке  уже приближался  Паша. Он сжимал в руках две панамки и  мимоходом зашвыривал в кусты третью.

- Привет, Светлана! - привычно тепло сказал он и устроился поблизости на дощечке. - Греемся? А я как раз приобрёл две панамки. Одну тебе дарю!

       Паша нахлобучил Свете на голову обновку.

- Не надо  наряжать меня в чужие вещи! - сорвала Света непонятно чей головной убор.
    
       Паша  догадался, что опростоволосился, уподобившись поведением настырному голубю, и приступил к исправлению ошибки.

- Новая панамка-то! Мне идёт! - и, натянув  на лоб панаму,  сонно прикрыл веко, чтобы удлинённым разрезом глаз напоминать утку. - Вот какой я весь с иголочки, -  Паша обошёл Свету по кругу и  кинул камешек в реку.

      Разбежавшиеся волны, круговое обхаживание и глаза с поволокой должны были возыметь воздействие на девушку. Но Света почему-то ёрзала на циновке,  вместе с нею отодвигаясь подальше от дощечки назойливого парня. "Видимо, три утиных приёма маловато, - задумался Паша. - Надо применить весь арсенал".

      Свете совсем не нравилось  приставание сопляжника, и девушка бы ушла, но недавний звонок Андрея вынуждал её  оставаться на месте и ждать возможного следующего диалога или встречи с женихом.    

      А Паша не терял времени даром и расщедрился на целый поднос мороженого.

- Кушай, Света!

- А ты почему не ешь? - Света выбрала себе эскимо.


- Как истинный джентльмен, только после тебя.

- Разве я в силах съесть такое количество? Пока я свою порцию закончу, твоя растает.

- Пусть!

- Странно.

- Так принято у ут.., -  Паша прикусил язык.

- У кого?

- У-у-у ут.., ут.., у этих, ну,  как их там..,  у-у-у т.., у  ут... ренних пловцов. Утренние пловцы - это те, кто увлекается  плаванием на спор через реку, с утра, чтоб первоначально плыть против солнца, а назад - прямо на восход, ага, - выкручивался Паша. - Моя команда всегда побеждает, потому что я перед заплывом  оставляю на старте бадью с мороженым, чтобы стимулировать силы организма к возвращению на противоположный берег. И мы всегда опережаем соперников.

- Необычный метод стимулирования спортсменов.  Это новое веяние? Открытие для постановки рекордов пловцов?

- И не только пловцов, но и прыгунов, и бегунов...

- Даже бегунов? Утка "индийский бегун" тебе нравится своими спортивными качествами?

- Откуда ты взяла? - Паша затаил дыхание.

- В библиотеке ты  читал книгу  о ней. Хочешь стать фермером? А меня возьмёшь в напарники?      

        Света загорелась идеей развития подсобного хозяйства. Совместное фермерство сулило ей доходной утиный бизнес и деньги, в которых на данном этапе жизни  невеста испытывала острую необходимость.

- Хм. В некотором смысле.., -  Паша понял, что скоро будет разоблачён, и что теперь ему не отвертеться от советов Светы по выращиванию домашней  птицы.

         А Света ухватилась за тему счастливого утиного царства и сподвиглась освоить специальность сельхозпроизводителя на ферме Паши. Убедившись, что Андрея на пляж можно уже не ждать, она свернула циновку в рулон и вдохновенно выпалила:

- Идём, Паша!

- Куда?

- На рынок выбирать утят. Через месяц утята-пуховички станут во-о-от такими, - Света доходчиво махнула рулоном, - и мы сделаем уникальный фильм про взросление птиц на ферме "Утиное Царство". Туристы прибудут!  Бизнес! Прибыль!  Понимать надо!

       Паша  затравленно оглянулся на кусты. Высунувшийся оттуда Андрей энергично  крутил рукой, мол, давай, набирай обороты, и показывал большой палец, подчёркивая, что чрезвычайно доволен разворачивающимися событиями.
          
       Ну как тут не скривиться? Паша чуть не выругался. Чему Андрюха рад? Он думает, что Света направляется в тенистый сад на укромную скамеечку? Ан нет: она тащит несчастного парня по раскалённым зноем улицам на никому не ведомую ступень женских приусадебных фантазий. Опять, Паша, что ли,  что-то упустил из выученных назубок приёмов обольщения? Вроде всё сделал, как надо: кормёжка была, горделивая осанка - тоже; по кругу ходил, глаза удлинял. Что забыл? Эх, не успел в паре повальсировать вдоль бережочка, и ни разу не крякнул.

       Паша умоляюще посмотрел на Свету,  свёл брови и открыл рот.

- Поперхнулся? - девушка постучала  парня по спине. - Доедай мороженое.  - Вручив попутчику поднос с вафельными стаканчиками, она указала направление движения, и процессия из трёх человек ускорила шаг.

        Со стороны это выглядело так.  Впереди шествовала юная особа, нетерпеливо размахивающая пляжной сумкой; за нею плёлся побитый жизнью чудак и слизывал с пальцев остатки тающего мороженого; замыкал шествие любопытный человек с биноклем, мелкими перебежками прячущийся за клумбами.


        Калейдоскоп пышных газонов кружился перед Андреем чарующими спиралями, растекался таинственными эллипсами, концентрировался дурманящими конусами, воспарял стрелками и ниспадал завитушками. Андрей прятался за клумбами, идя на полусогнутых ногах.  Цветы благосклонно относились к стремлению парня слиться с ними и старательно тянулись  головками к небу, чтобы прикрыть того, кто то и дело припадал к стебелькам.

       Пёстрая панамка, украшенная изумрудным лейблом, как нельзя лучше подходила для маскировки. Но никак не подходили светлые брюки. Андрей, то и дело опускаясь около очередного кустика на колено, изрядно испачкал одну штанину. Отряхиваясь, он неохотно объяснял прохожим, обеспокоенным причиной его  беспрестанных падений в клумбы, что  спотыкается о бордюры. А в целом всё в порядке: он наблюдает в бинокль за бабочками.

- Сквозь тернии к звёздам! - одобрительно кивали прохожие, а Андрюха вновь рыбкой нырял в "тернии" из опасения, что Света вот-вот обернётся.

      Света же крутилась, как заведённая. Со свойственной ей непосредственностью она делилась с  Пашей планами по организации фермерско-туристического хозяйства. В её мечтах подразумевались дни посещения озёр, где привыкнут резвиться утятки; лугов, где прелестные пушистики станут греться около мамы-утки;  корытца, к которому они будут бежать со всех ног за угощением.

     На территории хозяйства главная дорожка должна была вести к привлекательному стенду с картинами из жизни уточек. Центральной статьёй стенда засияет заметка, содержащая рекомендации о том, как правильно оказывать содействие маме-утке в вопросах обучения и воспитания выводка.

      Добираться  до ворот "Утиного Царства", согласно разработке Светы, туристам будет помогать мини-автобус с водителем-аниматором в костюме цапли. Почему именно цапли, Паша не уяснил. Он слушал речь Светы в пол-уха, ибо считал, что ответственность за Светины инициативы возьмёт на себя Андрей, как навязавший всю эту затею с подглядыванием за невестой.

      "Кто кашу заварил, - успокаивал сам себя  Паша, - тот пусть её и расхлёбывает". Но пока хлебал один только он сам, и притом, не кашу, а растёкшееся мороженое с подноса.   А тот, кому по справедливости должна была принадлежать роль "расхлёбывателя", только и занимался тем, что далеко позади профессионально вскидывал бинокль, да элегантно сбрасывал с предплечья цветочную пыльцу. Блеск стёкол бинокля и сверкающий лейбл панамки однажды чуть не выдали кувыркающегося в клумбах. Но пока всё обходилось.
         
     Внезапно Андрей заметил, что Света замерла на месте и перестала размахивать руками. В бинокле  появился трафарет с надписью: "ОСТАНОВКА ТРАНСПОРТА". Андрей в сердцах забросил бинокль за спину, и, застонав от его удара по лопаткам, стал остервенело тыкать ногтем в телефон.

- Паша, обходи эти места стороной! - кричал Андрей в трубку, нервно вертясь вокруг своей оси, словно разгневанная оса. - Что ты снова наступаешь на те же грабли? Уводи Свету с остановки! Опять же удерёт!

     Докричаться до Паши не позволил подошедший троллейбус, который, втянув в своё чрево Свету и Пашу, двинулся в сторону Андрея. Теперь Андрею нужно было срочно слиться с близлежащей клумбой по-настоящему, и он погрузился в море цветов с головой, прижавшись к влажной земле животом. О светлых брюках парень уже не печалился. Сейчас главным было замаскироваться так, чтобы его не заметили  из окна троллейбуса.

     Сердобольные прохожие, конечно, тотчас принялись дёргать Андрея за плечи, стараясь вытащить невезучего на тротуар, но парень сурово отмахивался и упирался, как мог.

      Света, удобно устраиваясь в троллейбусе на сидении подле окна,  показала пальцем на барахтующуюся среди цветов группу и заметила:

- Гляди, Паша,  на улице человек упал. А панамка у него точь в точь как у тебя.

- Мода диктует актуальные фасоны, - нашёлся Паша.

- Актуальности надо следовать. Я согласна носить эту модную панамку.

       Паша протянул  Свете третий экземпляр. Она примерила, глядя на отражение в стекле, и столкнулась с десятком осуждающих взглядов. Пассажиры  ждали команды нажать  стоп-кран. Сопоставив три панамки, люди зашумели, логично предположив:

- Эй, ребята, там, наверное, ваш друг нуждается в подмоге. Остановите троллейбус, поднимите вашего парня сюда.

       В ответ  Света  дунула на свою чёлку, а  Паша ехидно прищурился. Пассажиры напряжённо наморщили лбы, рассматривая странную компанию в трёх одинаковых панамках,  отрицающую знакомство друг с другом.

- Поскользнувшемуся требуется компресс. Где доктор? - волновался салон. - У кого есть сердечные капли, таблетки или вода для травмированного?

- Не переживайте. Всё будет тип-топ! - тоном ясновидящего изрёк Паша.

- У того человека всё будет хорошо? - приблизилась к Паше женщина в шляпе, проникшись  уважением  к дарителю оптимистичных прогнозов. - А у меня?

- И у Вас,- успокоил Паша, искренне веря в то, что если женщина в шляпе, то и дела её  там же.

- А у меня? - пробасил мужчинв с необъятным рюкзаком, в который, наверное, поместилась половина домашнего уюта.

- Само собой, - обнадёжил Паша с видом специалиста, способного мыслью пронзать не только время, но и увесистые поклажи.

      И  был прав! Действительно, разве может не повезти  человеку, который, как истинный философ, "всё своё носит с собой"? Такой предусмотрительный турист никогда не попадёт впросак. Вот только Паша забыл сегодня взять из дома всё, и потому вместо философа мог превратиться в невезунчика. Эта мысль разрасталась подобно туче.

     На ровном  фоне положительных предсказаний стала проявляться клякса негативных ощущений. Они были связаны с тем, что в отличие от успешного  пассажира с рюкзаком, Паша не имел заплечного мешка  и оттого чувствовал себя не подготовленным к грядущим сюрпризам молодой активной жизни. А тут ещё Света вскочила и с возгласом: "Протрите ему виски духами!" бросила в окно троллейбуса упаковку влажных салфеток.

      Коробочка рассыпалась в воздухе, и одна мокрая салфетка, долетев до цветов, шлёпнулась  на макушку травмированного клумбами. Человек вздрогнул, снял головной убор и негодующе стряхнул с изумрудного лейбла влагу цитрусового аромата. Одновременно он с досадой  оглянулся на отъезжающий троллейбус, чтобы удостовериться, что из того больше ничего к нему не прилетит.

       В окне салона торчала Света. Глаза её были круглыми от удивления, а рот прикрыт ладонью во избежание неконтролируемого всхлипывания: "А-а-а, это о-о-он упа-а-а-ал, бедненьки-и-ий!"

- Ты что? -  Паша попытался усадить Свету на место.

- Кто там? - не отрываясь от  окна, медленно спускалась на сиденье Света.

- Где?

- Кто у клумбы в светлых брюках, с биноклем  и в пестрой панаме? Наш Адрей? Почему он упал? Он болен?

- Какой Андрей? Кто болен? - Паша   прильнул к стеклу. - Почему упал? У него, наверное, ботинки-клумборыхлители, вот и споткнулся во время вспахивания. Он уже уходит. Ух, как припустил! Весел, будто тушканчик: даёт дёру и присвистывает.

       Света  посмотрела вслед человеку в панаме, отбегавшему за деревья, и решила немедленно прояснить обстановку. Достав телефон, она набрала номер Андрея и поинтересовалась, где парень  находится, не нуждается ли он в чём и не кружится ли  у него голова.

- Я в аэропорту... - приплюснутым голосом процедил измождённый клумбовыми отжиманиями.

       Андрей посчитал правильным поместить себя в район, как можно  более отдалённый от ландшафта, засвидетельствовавшего его увлечение бабочками.

- Уф, всё в порядке! В окне был не он! - передала Света содержание разговора Паше. - А то я испугалась, что Андрею нездоровится.

- Хм, - со знанием дела причмокнул Паша, - у Андрея не бывает болевых симптомов. Разве что иногда неблагодарность обостряется зазнайством. Какое средство поможет справиться с подобным недугом?

- Рынок! Выходим! - крикнула Света и независимой походкой золотоискателя направилась в сторону ворот, за которыми открывался проход на тропу,  сулящую прибыль.

          Знали бы искатели приключений, что их ждёт на той тропе, ни сделали бы ни шагу. За полчаса Свете и Паше на рынке пришлось окунуться  в такие передряги, что и не придумаешь. Войдя в ворота беленькими, они выскочили обратно синенькими.

         По лицу Светы стекали голубые полоски растаявшей туши для ресниц, а у Паши через глаз темнел синяк.

         Первый тумак Паша получил от продавца, принявшего подошедших за двух родственников. Торговец заявил, что брату и сестре он не будет продавать птиц, потому что брат и сестра обычно враждуют с детства. А уточкам нужен покой, им слушать ссоры хозяев ни к чему. В ответ на Пашины  возражения продавец ткнул парня в плечо и с рыком: "Иди гуляй!" закрыл марлей своих жёлтых питомцев, чтобы злые "брат с сетрой" их не сглазили.

        Следующий продавец поинтересовался у Паши, не невестой ли является идущая рядом девушка, и на Пашину  реплику: "Не-не-не! Как можно!" врезал парню кулаком в бровь со словами: "Что значит: "Не-не-не"? Ты что, жениться отказываешься, ловелас паршивый? Синего штампа в паспорте страшишься, хмырь трусливый? Так получай синий штамп промеж глаз!"

         Третий продавец, заметив, что к его прилавку приближается человек с синяком на лице, уже издалека закричал:

- Иди стороной, фингалистый! Ходят тут всякие.., - и поддал Пашу пинком, чтобы тот быстрее миновал торговые ряды.

        Четвёртый продавец, критически уставившись на парня, одной рукой прикрывающего глаз, а другой - потирающего ягодицу, зачерпнул воды и окатил странных покупателей, хохоча: "Протрезвейте,  а потом приценивайтесь!"

       Так, без вины виноватая живописно расписанная парочка не солоно хлебавши покинула владения базара и остановилась у забора привести в порядок свою подмоченно-подсиненную репутацию.

         Укромное местечко не было безлюдным. Оно приютило не только травмированных. Возле самодельных лотков тут примостились обладатели хозинвентаря.

       Отоварившись досками, пилой, молотком и гвоздями, Света обернулась на писк. Это подавал голос утёнок. Он бегал по коробке, прислонённой к забору и норовил вылезти на асфальт.

- Возьмите утёнка, - предложила рядом стоящая женщина. - Нашла его на улице, а содержать не могу. Сложно за ним ухаживать.

- Одному плохо, - подтвердила соседка. - Утёнка лучше подсадить к моей утке и забирать всё семейство целиком.

       В соседней корзине утка грела десяток забавных утят. Одинокий утёнок перекочевал к ним, успокоился и заснул. Утка потрогала новичка клювом и спрятала под крыло. Теперь в её жизни стало одиннадцать малышей.

- Беру! - Света отсчитала деньги и, довольная приобретением, ринулась на вокзал.

       Паша  с досками, гвоздями, пилой и синяком похромал следом. Он не мог отказаться от сомнительной затеи оборудовать берег какого-то только Свете известного озера лавочкой для посетителей, потому что обещал другу испытать невесту на прочность.
       
       Но испытания опять долбили только Пашу. И уже ощутимо.  Тем не менее Андрей не предоставлял передышки и беспрестанно названивал:

- Вы где?

- На вокзале, - тускло проявлялся Паша.

- Куда путь держите?

- Не знаю, - в голосе Паши послышались дрожащие нотки. - Вроде лавки будем ставить, озеро искать. Туда утят пустим. Светлана купила целый выводок. Говорит, получится хорошая зона отдыха.

- Сейчас приду.

- Подменишь меня? - дрожащие нотки перешли в вибрацию.

- Нет.

- Мне тяжело, - вибрация начинала превращаться в волны.

- А кому легко?

- Подсоби хоть  доски тащить! - волны грозили перерасти в штормовое предупреждение.

- Не расслабляйся! Сосредоточься!

         Паша  обречённо вздохнул и, послюнявив палец, сосредоточился на залечивании синяка.

- Я вижу билетную кассу около железнодорожных путей. Пошли! - Света с воодушевляющей энергией поправила на плече Паши авоську со столярным инструментом. 

        Совсем недавно в троллейбусе Паша  мечтал о заплечном мешке. Отныне мешок  имелся. Мечты сбываются! Это хорошо. А значит, нет причин грустить. К тому же и соответствующая пословица существует на этот случай: "Взялся за гуж - не говори, что не дюж!"

         А "гуж" был ещё тот!  Неуклюже заваливаясь на один бок, куда тянула заплечная ноша, ссутулившийся парень поплёлся за порхающей Светой и оказался на железнодорожной платформе, абсолютно не понимая дальнейшего маршрута передвижения.

        Андрей  уже приближался к вокзалу. Настроение у жениха было упадническим, что не казалось удивительным после серии падений в клумбы. Наслаивавшееся на это Пашино пессимистическое восприятие жизни  и подавно выбивало из колеи.

         Андрей считал себя попавшим в ловушку профаном, находящимся в гораздо худшем положении, нежели  друг Паша. Всё-таки Паша, прикинувшись ведомым, послушно выполнял затеи Светы и ни о чём не беспокоился. Он просто собирал данные наблюдений и отчитывался: куда пошла, что сказала, кому подмигнула.

         То ли дело - Андрей: ему приходилось анализировать полученные от Паши материалы, сопоставлять факты, прогнозировать виражи судьбы. И сколько шишек он набил себе за первый день эксперимента - не сосчитать!

        По правде говоря, Андрея приводила в недоумение необъяснимая активность невесты. Той беспрестанно приходили в голову какие-то умопомрачительные идеи: то утят приобретать, то лавки громоздить, то озеро искать. Раньше за ней не замечалось такого рвения в вопросах оборудования  летних зон общественного отдыха.               

       Может, Света раскусила намерения жениха и теперь смеётся, намереваясь измотать парней по пригородным дорогам? Например, зачем она пришла на вокзал? В городе что ли нет прудов для уток? Тут что-то не то... Похоже, что у Светы есть тайный воздыхатель-миллионер, обеспечивающий пассию озёрами.

      Не зря, ох не зря эксперимент набирает обороты. Андрей всё выяснит до конца! Он разберётся в склонностях невесты. Вот именно сейчас и выяснит, куда это она намылилась?

      Притаившись за углом здания вокзала, Андрей принялся наблюдать за Светой и Пашей в щель между урной и  стеной. Бинокль высветил корзину с уткой, связку горбыля и гвозди, торчащие из карманов Паши. "Гм... - сердито засопел Андрей, - похоже, ребята к пикнику приготовились. Нагряну-ка к ним ночью. Они у меня попрыгают!"

- Гражданин! - раздался требовательный голос сзади. - В урнах шарите? Бинокль оттуда  достали? Признавайтесь: бродяжничаете или воруете? Чем промышляете? Где живёте? Кто может подтвердить вашу личность?

      Андрей встал с колен и оглянулся. Рядом стояли трое дежурных по станции.

- Что к урне прижались? - повторили они вопрос.

- Я поездов боюсь, вот и прячусь от приближающегося состава.  Иногда поезд такой  вихрь поднимает, что меня может сдуть! - отчебучил Андрей.

- Зачем пришли, если боитесь?

- Невесту провожаю. Вон она, - Андрей ухватился за спасительную соломинку, - она подтвердит мою личность.

- Ну, что ж, пойдёмте к ней. Выясним, что за невеста у такого чумазого посетителя вокзала.

         Андрей улыбнулся, радуясь тому, что Светочка его всегда ухоженная, аккуратненькая и изящная. Красавица, одним словом. Сейчас настал момент, когда благообразный облик невесты мог спасти репутацию незадачливого жениха. Но, подойдя к друзьям, Андрей к своему ужасу увидел, что Света тоже была чумазой. По её растерянному лицу расплывались синие разводы, а рукава и юбка были усыпаны утиным пухом. Громко крякающая утка дорисовывала неприглядную картину агрессивными мазками шумного поведения.

          Не лучшим образом выглядел и Паша. Синяк над опухшей щекой говорил сам за себя, а связка досок, к которым еле стоящий на ногах парень прислонялся, словно к фонарному столбу, и подавно добавляла негатива к характеристике  группы.

- Это ваш жених? - дежурный по станции обратился к Светлане, указав на Андрея.

- Да.

- А это чей жених? - дежурный кивнул в сторону Паши.

- Это наш общий...

- Ваш общий жених?

- Наш общий друг, - пояснил Андрей.

- Ну и компания, - дежурные занесли запись в журнал происшествий, - два сапога - пара. Три сапога. Все трое измазюканные, все в одинаковых панамках. Не врут, что знакомы. Милейшие, а кто вас извалял?

- Да мы с рынка. Уставшие, - отклонился от досок Паша.

- Горбыль тащите куда, откуда, зачем?

- Скамью делать.

- Скамью подсудимых?

- Нет, зону...

- На зону собрались?

- Вы не дослушали.

- Быстрее говорите.

- Язык не ворочается от переутомления. Зону отдыха намечаем построить.

         Дежурные по станции расписались в журнале и, окинув оценивающим взглядом компанию переутомлённых, чтобы получше запомнить жениха с биноклем, девушку с корзиной и парня с горбылём, махнули рукой:

- Ну, ладно. Каков  пункт назначения?

- Э-э-э... -  Паша быстро пробежал глазами по сторонам и прочитал на прибывающем поезде, - станция "Солнечная".

- Счастливого пути! А ты куда? - дежурные схватили Андрея, готовившегося протиснуться в дверь электрички. - Ты же провожатый. Вот и топай домой. И отвыкай копошиться в урнах.

- Андрей копался в помойке? - Света от потрясения чуть не выронила корзину.

- Не берёмся утверждать, что именно он делал в урне: копался, рылся или шухарился, но выглядело это немножко неэстетично. Так что лучше не повторять. До свидания!

- До свидания!

       Поезд набрал скорость и понёс Свету с Пашей в дальние дали. Света не отрывалась от окна. Ей показалось, что это уже было с нею: она так же смотрела в окно на удаляющегося человека в светлых брюках, и сердце её учащённо билось от жалости к бедолаге.

- Что-то мне подсказывает, что первый раз тоже был он. - Света постучала пальчиком по стеклу. - И брюки, и панамка, и лейбл, и бинокль - всё сходится. Часто он стал гулять по городу. А почему сейчас он, когда подошёл к нам, не обнял меня, не поцеловал?

- Ты ж с корзиной. В корзине утка, у утки - утята, у утят - пух. Тут не до того, - как сумел, успокоил Паша.

      Когда луга за окном стали зеленее, а дома ниже, электричка остановилась. Станция "Солнечная" порадовала высокой белой лестницей и необъятными просторами, открывшимися за нею.  Паша и Света  стояли на пустынной платформе загородной дороги и любовались окрестностями.

- Ну, давай! - радостно обратилась Света к попутчику.

- Чего давать?

- Веди меня на свою ферму!

- Нет у меня фермы.

- Ну, я имела в виду твой загородный дом, где ты хотел разводить
уток.

- Нет у меня ничего этого.

- А что у тебя тут есть?

- Тут? Ничего.

- Как это "ничего"? Ты же здесь живёшь.

- Откуда ты взяла?

- Сам назвал станцию "Солнечную".

- А что мне оставалось делать? Сказать дежурным, что еду не зная куда?

- Обманул? Ну, и зачем ты меня сюда привёз?

- Это ты привезла меня сюда. Сама всё придумала - и про мою ферму, и про уток, и про туристов, и про бизнес. Ты ж не позволяла мне слово вставить, тараторила, как заведённая. Я был уверен, что ты знала, куда ехала.

- И что теперь?

- Отменяем мероприятие и возвращаемся.

- А утятки? Они же замучились в дороге. Им водоём нужен.

- Над этим придётся поразмыслить.

     Паша  бросил связку досок на асфальт и присел на них. Света последовала его примеру. Вытянув ноги, они оба надолго застыли в глубокой задумчивости, изучая окрестности и надеясь разглядеть вдали сверкающее пятнышко водоёма. По каким признакам определить наличие воды? Пришлось освежить в памяти много полезной информации, полученной на  школьных уроках.
      
     На связке горбыля разгорелась нешуточная полемика. Спорщики  укоряли друг друга, сокрушались и подбадривали. Один  уговаривал идти через поле в поисках лужицы для уточки, другой - расспросить о наличии озера прохожего. Прохожих не было. Время шло.
    
     Ветерок теребил складки на Светиной юбке, пробирался в босоножки и щекотал пальцы ног. Порой он что-то нашёптывал ей на ушко и Света поворачивала голову в  сторону медово-сладостного шороха.

      Паша заметил игры лугового ветерка вокруг  ног спутницы и усмехнулся. "Да, - подумал он, - природа любит своих чад и не позволяет им отчаиваться. Жених не поцеловал, так ветер зацелует."

      А поскольку природа  иронична и доброжелательна, то никому не даст пропасть. И утке, и утяткам обязательно повезёт. Да и людям тоже.


Глава 2 - Шиворот-навыворот

         Тем временем утиное семейство принялось форсировать события и выглядывать из корзины, намереваясь  перепрыгнуть плетёные бортики. Птицы требовали к себе внимания, и Света, отойдя подальше от железнодорожного полотна, поставила корзину наклонно в траву. Обитатели плетёнки тотчас покинули  временное пристанище.

         Мама-утка, подкрепившись молодыми побегами луговой поросли, бодро направилась прочь от населённого пункта. Несколько раз оглянувшись и удостоверившись, что стройная вереница воспитанников следует за ней, она смело продолжила путь к ей одной известной цели.

         Цепочку путешественников замыкали девушка с корзиной и парень с горбылём. Люди всецело передали бразды правления утке, надеясь, что та, в отличие от них, знает, куда идёт. А кряква, примечая сорта трав, привыкших  укореняться вблизи влажных ложбин, безошибочно вывела группу к владениям водной стихии. Как настоящий экскурсовод, утка без плутаний достигла маленького озерца, затерявшегося среди зарослей оврага, и, призывно крякнув, спустила первую партию туристов на воду.

         Вторая партия, состоящая из двух человек, упрямо уцепилась за берег. Ну, вольному-воля. А утке надлежало поскорее адаптировать своих деток к  утиному образу жизни. Крылатые путешественники принялись тщательно знакомиться с  царством своей будущей жизни, изредка перебрасываясь взглядами с людьми.

        Света не сводила  глаз с утят, что Паше показалось несправедливым. Он, столько часов посвятивший изучению повадок водоплавающих птиц, почему-то не сумел растопить сердце девушки. А тут, нате вам, те же утки, которых парень давеча копировал, очаровали Свету так, что девушка отдавала им свою любовь без остатка.

        Паша недоумевал: в чём загорелый мужчина проигрывает утиной породе?

- Свет, а Свет, - вкрадчиво приступил он к разговору.

- Что? - субъект эксперимента подняла ресницы.

- Кушать хочется.

- Клевера вокруг полно, подорожник сгодится, одуванчик не помешает. Можно поискать землянику и заячью капусту.

         Пашу абсолютно не привлекала перспектива перевоплощения из пернатого в парнокопытного, но по словам Светы стало ясно, что девушка не пойдёт на станцию искать киоск с печеньем или чипсами, потому что  побоится оставить утят без присмотра. Паше тоже нельзя бросать Свету одну возле оврага. Слишком девушка кажется миниатюрной на фоне бескрайнего лугового ландшафта.

         Положение принимало форму неразрешимой ситуации,  и Паша в раздумьях подпёр рукой подбородок. Подбородок не подкачал и навеял воспоминания о телефоне, который выручал не раз.

-Ха! -  Паша хлопнул себя по гвоздям, торчащим из кармана. - Идея! Звоним Андрюхе и намекаем, чтобы привез еды.

- Но он же спросит, чем мы тут занимаемся, - смутилась Света.

- Скажем - бизнесом.

- Лучше соблюсти тайну и моё дело держать в секрете.

           "И эта туда же! - сник Паша. - В конспирацию! Разве я выдержу две тайны? Это же двойная нарузка". Но другу позвонил и по первой фразе догадался, что Андрей уже пять минут стоит на белой лестнице станции "Солнечная", и придирчиво разглядывает в бинокль сказочную сферу лугового озера.

- Вы что расселись? - Андрей ревел в трубку, как разгневанный зверь. - Ночь на носу!

- Света не хочет отсюда уезжать, ей уток жаль. Принеси нам сюда еды, - твёрдым голосом сказал Паша. -  Придётся ночевать тут.

- С чужой невестой? Ты не много на себя берёшь? - Андрей чуть не задохнулся от возмущения.

- На лугу же!

- Неважно. Ключевое слово: "ночевать". Я против него! Возражаю!

- Чем недоволен?

- В бинокль будет трудно за вами наблюдать после полуночи: ночью ж ничего не видно!

- Ну, ночуй с нами.

- Ах, уже "с вами"? Ишь, как заговорил! Вжился в роль?

- Силой, что ли, Свету тащить на поезд?

- Не прикасайся к моей невесте!!!

- Значит, ночуем в поле?

- Что купить на ужин?

- Всё!

          Вскоре Андрей с  тремя толстыми сумками и двумя брезентовыми палатками шёл по лугу. Трава была по пояс и он не опасался, что может быть узнанным Светланой издалека. Дойдя до середины луга, Андрей поставил покупки на землю и ткнул в кнопку мобильника.

- Паша, я исполнил твою просьбу! Накрывай поляну, обжора! - засмеялся он. - Сумки оставляю около зарослей тысячелистника, что за полосой таволги, где растёт репей. Забирай!
            
          Паша не разобрал, куда идти за продуктами и задумчиво замер над гаснущим экраном телефона.

- Какая таволга? Что за тысячелистник? Где репей? - бормотал он и прикидывал, в какую сторону податься.

         Луг поражал обширностью и разнотравьем. Упомянутый репей рос всюду. Белые шапочки тысячелистника  закрывали обзор. Как в этой круговерти  красок отыскать лиловые соцветия таволги?

         Можно было направить движение на станцию. Но  Паша взял круто вбок - туда, где темнел ветвистый  куст. Чутьё подсказывало, что где-то там благоухает редкая таволга, топорщится  вездесущий лопух и источает копчёный  аромат сумка с колбасой.

             
        Достигнув заветного куста,  Паша услышал грозное: "Ме-е-е!", что означало: "Ме-е-есто моё-ё-ё!" Неподалёку важно прохаживался козёл, привязанный к колышку. Длина верёвки позволяла делать большой круг. Единственно, куда она не  подпускала - к кусту. Но животное всё равно считало раскидистое  растение своим и мечтало рано или поздно общипать его как следует.

       Двуногий конкурент по имени Паша, пришедший от озера и теперь нахально нарезавший зигзаги около чужой мечты, козлу не понравился. Что поделаешь, насильно мил не будешь.

       А Паша совершенно  не понимал, почему он сегодня никому не нравится, и немного обижался за это на одну десятую часть мира, а на козла - очень сильно.   Отыграться за сегодняшние поруганное утро, скомканный полдень и тусклый вечер  Паша удумал на нём. Излить гной израненной людским равнодушием души парень решил не совсем оригинальным способом.

       Состроив козлу препротивную гримасу, Паша с пронзительным гарканием:

- Чего уставился? Я тебе не капуста! - принялся крутить перед козлом растопыренными пальцами.- Тю-тю-тю!

        Распальцовка переполнила корыто козлиного терпения, и рогатый ненавистник всего движущегося рванулся вперёд. Верёвка натянулась до отказа и вытащила из земли колышек.

        Дальнейшее продвижение Паши  происходило по неописуемой траектории. Перемахивания, перепрыгивания и перекувыркивания  маршрута перемешались в один сплошной гул:

- А-а-а-а!

         Паша - в куст, козёл  - туда же. Паша из куста... Но!
          
         О, это спасительное "но"! Всегда оно приходит неожиданно и переворачивает наизнанку всё, что происходило до него.


         Забравшись в куст, козёл успокоился. Убедившись в том, что мечта сбылась, и повезло достичь желаемого, козёл решил, что искать больше нечего и остановился. Благодарно мекнув и таким образом намекнув, что непрочь в дальнейшем продолжить  на пару с Пашей полезные для козлиной породы игры в продирание сквозь ветки, рогатый счастливчик приступил к насыщению.

          Куст стал быстро превращаться в лохматую раскоряку. Однако куст не поникал, так как знал, что новые листочки на нём вырастут. А вот  Паша, в отличие от куста, пребывал в расстроенных чувствах, потому что догадывался, что если срочно не поест, то прежнюю форму души и тела уже не восстановит.

- Где же эта чёртова сумка? - нервно вопрошал парень и вынуждал козла косить глазом в сторону Пашиного живота, урчащего на разные лады.

        Странные звуки были в диковинку: до такой степени голода козёл никогда не доходил, но подозревал, что двуногий незнакомец лелеет надежду вкусить куст. Этого животное не могло допустить, так как ему самому было мало.

         При очередном переливчатом урчании чрева двуногого, козёл принял боевую позу и топнул копытом, что означало: "На что рассчитываешь? Не отдам! Иди в поле, там пасись!"

         Паша  послушался. Долго-долго  слонялся он по полю, срывая с рукавов колючки. Наконец, пристроился на кочке и задумался. Куда Андрей мог затащить покупки?  Это можно предположить, если  поразмыслить над характером Андрея. Изучив привычки человека, можно спрогнозировать его поведение и вычислить действия до мелочей.
         
        Солнце клонилось к закату, а Паша  всё сидел на кочке, урчал и вычислял:

- Что  известно об Андрюхе? Авантюрист: значит, сумки мог бросить посреди луга. Недоверчивый: значит, наверняка прикрыл их лопухами. Скрытный: значит, опустил покупки в ямку. Влюблённый: значит, с поехавшей крышей мог оставить скоропортящийся товар на солнцепёке. Верный: значит, не изменяя своим привычкам, поставил сумки так, чтобы  за ними можно было наблюдать со станционной лестницы. То есть, действительно, сиреневые цветы высокой травы таволги могут служить ориентиром. Тем не менее не видно таволги из-за лопухов. Эх, Андрюха, хоть бы для опознавания траву тимофеевку скатал в клубок да  панаму на него прицепил!

- Нет, нет! - раздался звонкий голосок. - Андрюха не похож на тимофеевку с панамкой. Не надо на него обзываться.

          Света примостилась на соседнюю кочку и протянула Паше полбатона хлеба и два йогурта.

- Ешь, а то  уже от переутомления сам с собой разговариваешь.

- Ты нашла? - радостно воскликнул Паша, шурша упаковкой принесённого питания.

- Почему "нашла"? Купила на станции.

- Утят оставила?

- Они спят, забившись в укромное местечко. Им до утра ничего не угрожает. Но вот нам ночью будет жутковато... Тут кто-то бродит... Страшно... Я наткнулась на склад вещей: палатки, сумки, пакеты, складные стульчики.

- Где?

- Вон там, иди по дуге.

         Паша, быстро запив полбатона хлеба литром клубничного  йогурта, побежал в указанном направлении. Вслед за ним склонились  белые венчики тысячелистника, выглянули из-за них жёлтые головки одуванчиков. И сиреневый клевер качнул своей аккуратной стрижкой. Наверное, луг подумал, что это ураган по нему промчался.

        Сияющий и румяный, Паша вернулся с двумя сумками, двумя палатками и кучей кульков наперевес.

- Ты зачем взял чужое? - возмутилась Света.

- Это наше! - расплылся в улыбке Паша.

- Стало?

- И было!

        Всю дорогу до озера Света уговаривала Пашу вернуть чужие вещи на место, но парень залихватски посвистывал и подбадривал спутницу:

- Не отставай!

- Не знала я, что ты - воришка!

- Ха-ха-ха! Мне эта поклажа принадлежит по праву.

         Света ахала и пыталась урезонить умыкателя чужого скарба:

- Объясни: если украл, отчего несёшь ворованное к озеру? У тебя тут есть постоянный схрон? Но хозяин поклажи придёт и найдёт!

- Хозяин не придёт никогда! - Паша присвистнул.

- Что ты сотворил с хозяином?

- Ничего я ни с кем не сотворил, обижаешь.

- А почему же хозяин не придёт?

- Потому что тут ты!

- Я?!!

      Света окинула критическим взглядом свои ноги, платье, поправила волосы, оценила размер плеч и мускулов, но так и не поняла, чем она может остановить богатыря, способного принести на луг многокилограммовую ношу.

      Удивление усилилось, когда, выйдя на бережок, Паша разложил находки и приступил к распаковыванию вкусно пахнущих пакетов. Света со страхом смотрела на это безобразие, и, беспокойно озираясь, твердила:

- Прекрати немедленно! Положи обратно!

             Но когда Паша  извлёк из чужой сумки кусок колбасы и стал его жадно запихивать  в рот, у Светы пропал дар речи, и девушка только  ошеломлённо хлопала ресницами.

- Что не ешь? - парень вытащил банку сметаны и нарезку сыра. - На, уплетай за обе щеки!

- Как можно кушать не своё?

- Это моё.

- Если нашёл, значит, твоё? Между прочим, это я нашла!

- Правильно мыслишь! Раз ты нашла, то тебе причитается две трети найденного. Делим!

       Паша пошуровал в боковом кармане сумки и обнаружил кошелёк с деньгами, туалетные принадлежности и скатерть. Деловито расстелив последнюю на траве, парень на глазах обомлевшей девушки стал сортировать содержимое: кучку еды - себе, две кучки - Светлане, чтоб по-справедливости получилось один к двум.
         
      Наглое опустошение свёртков  привело Свету в замешательство, и она уже собралась бежать отсюда, как вдруг  Паша озвучил спасительную версию происходящего:

- Это ныне поветрие такое: бизнесмены занимаются благотворительностью. Они по лугам расставляют сумки с подарками, чтобы порадовать людей. Выигрывает тот бизнесмен, чей подарок съедят быстрее.

- А! - смирилась Света и приблизилась к скатерти. - Замечательные бизнесмены: заботливые и щедрые.

- Как в воду глядишь!

               Света и впрямь глядела в воду и потому первой заметила мужчину, с диким воплем "А-а-а-!" припустившегося бегать вокруг озера. Удирая от козла, человек прыгнул в воду, а козёл, гневно помотав рогами, направился к Паше.

- Ой, забодает! - предостерегла Света.

- Не-е-е, это мой дружочек, - успокоил Паша.

           Света, закатив глаза, подумала: "Куда я попала?"

            Через секунду к самобранке подошли блеющий козёл и мокрый  Андрей.

- Зачем ты здесь? - вскипел Паша, набычившись на Андрея.

- Захотел проверить, а нарвался на козла.

- Отдышись пока. Я отойду на полчасика, - Паша, выставив перед козлом пучки петрушки, укропа и лука, повёл домашнюю скотину в поле. А Света, недовольно сдувая чёлку со лба, приступила к прояснению ситуации.

- Что тут происходит, Андрей? - нахмурилась она. - Знакомые козлы... Ворованные сумки... Таинственные ныряльщики... А ты что хотел проверить?

- Д-н, ну, д... тэк дэ... - у Андрея, продрогшего в озере, зуб на зуб не попадал. - Как вы добрались... Я же слышал, что  на станцию  "Солнечная" направились.

- И теперь, Андрей, как быть? Ты ж, бедненький, до ниточки промок.

- Это поправимо, сейчас переоденусь. Вот в этих тюках где-то должен быть комплект одежды.

      С этими словами Андрей склонился над одной сумкой, принесённой Пашей с луга, и, ничего там не обнаружив, пошире распахнул вторую.

      "Ещё один любитель лазить по чужим саквояжам" - разочарованно отвернулась Света. - Не ожидала такого от жениха. Вытряхивает и даже не краснеет. Ну и ну..."

- Света, ты чем недовольна? - засмеялся Андрей. - Это ж моё барахло и моя упаковочка!

- Уже поняла, что здесь всё ваше - и битком набитые сумки, и  рогатые травоядные. Мне странным кажется другое: почему ты и Па...

       Света хотела спросить: " Почему ты и Паша знаете, что сумки принадлежат вам, а я - нет?", но вовремя осеклась, поняв, что невольно проникла в чужую тайну.

- Что "почему ты па..."? - Андрей напряг слух.

- Почему ты и па.., - Света подбирала слова, заподозрив неладное, - ты...и па...дал, и падал, и сидел в озере, а не хочешь переодеться? Ты же испачкался, промок. Одевай сухую одежду.

- Я ж собираюсь это сделать. Вот и мыло тут в сумке лежит!

- Дай мне мыло. Я постираю твою рубаху, - Света протянула руку.

- Не надо. 

           Андрей бросил мокрую рубаху себе под ноги и побежал на противоположный берег обсыхать и переоблачаться.

           Света схватила скомканную Андрюшину рубаху, намылила и принялась тереть. Тёрла и удивлялась, сколь многим воздействиям подверглась та за день. И в клумбу Андрей в ней падал (похоже, это был он), и к побеленной стене вокзала прижимался, и в озеро рыбкой юркал. И всё это происходило неподалёку от Светы.

           А ведь Светлана за день преодолела огромное расстояние: городской пляж, рынок, вокзал, загородная платформа, луг. И всюду, как необъяснимое совпадение, маячил Андрей! Но самое странное, то, о чём Света даже не собиралась беседовать с Андреем, - палатки и сумки парни принесли на луг в тайне от неё.

           "Что за шарахание с "подарками бизнесменов"? - рассуждала Света. - Кто тут выступает в роли  этого неуловимого "бизнесмена"?  Паша отпадает: он всегда был у меня на виду и незаметно затавариться не мог. Выходит, сумки на луг принёс Андрей? Допустим, Андрей обеспечил друзей питанием. Но почему скрытно? И зачем Паша водил меня за нос, изначально понимая, чьи эти сумки? Почему  сразу не сказал, что ищет Андрюхины свёртки? Зачем придумал историю про щедрых бизнесменов? Прятал Андрея от меня? Всё сходится. В принципе, если бы не козёл, я бы Андрея могла б и не увидеть возле озера. Случайность раскрыла парня".

          Света пришла к выводу, что Андрей за ней наблюдает и  в связи с этим часто попадается на глаза. Каков мотив слежки? Ответ пришёл сам собой. Ревность к другу - самая  реальная версия, ведь  Паша сегодня неотступно ходит за Андрюхиной невестой. Какому жениху это придётся по душе?

          Проанализиров события, произошедшие за  день, основательница утиной фермы наметила на будущее развивать туристическую тему без помощи Паши, чтобы зря не тревожить Андрея. А пока, простирнув Андрюхину рубаху, Светлана оказалась перед проблемой, где сушить бельё. Развесить было не на чем: ни кустика, ни деревца. Пришлось размахивать рубахой, чтобы та на искусственно созданном ветерке быстрее просыхала. За этим занятием её и застал Андрей.

- Кинь рубаху на землю! Высохнет как-нибудь! - крикнул он издалека.

- Лучше помотаю, - Света встряхнула рубаху и снова закружилась вместе с нею. - На землю класть нельзя, так как останутся пятна от цветов. В пакет тоже нельзя убирать  мокрое - заплесневеет.

- Брось, тебе говорю! - повторил Андрей.

- Немножко помашу, а потом на палатку повешу, - настаивала на своём Света.

        Вернувшийся Паша поинтересовался причиной шумного диалога и получил ответ, что Андрей недоволен поведением Светы.

- Обрати внимание, что вытворяет Света, - Андрей раздражённо поскрёб себя по колену и присел рядом с Пашей возле скатерти. - Это ж ни в какие рамки не втиснуть!

- А что? - Паша, уминая очередной бутерброд, заглянул за спину Андрею. - Светлана стряхивает сор с тряпки?

- Это не тряпка, а моя рубаха! Как можно такое стерпеть? Ты бы стерпел?

- Трясти  твою рубаху нельзя?

- Ты что, серьёзно не въезжаешь, что поведение Светы говорит о том, что она меня не любит?

- Не улавливаю связи между  тряской рубахи и нелюбовью. Или ты остерегаешься, что Света, став супругой, тебя будет трясти, как грушу?

- При чём тут груша и рубаха? Пойми: Света старается мне услужить! Она хочет мне понравиться! Это о чём говорит? Притворяется она, вот что!

           Андрей с негодованием смотрел на спокойное, сытое лицо Паши и чувствовал себя разнесчастным созданием, которого не хочет понять друг. С возмущением  воспринимая равнодушие Паши к поднятой проблеме, Андрей искал способ, как вдолбить в голову собеседника элементарные вещи, наглядно демонстрирующие неискренность, лукавство и прочие хитрости, на которые способны некоторые барышни.

           Паша  ничего предосудительного в поведении Светы не находил. Девушка сушит одежду. Разве нельзя? С другой стороны, ярость Андрея была настолько зашкаливающей, что верилось: парню противно смотреть на манипуляции со своей рубахой. Но что Света должна сделать, чтобы угодить недовольному? Этот вопрос Паша и задал Андрею, у которого от негодования  губы застыли в презрительной ухмылке. В ответ послышался не возглас, но рык:

- Не надо мне угождать!!! Своим угодничеством Светлана навевает подозрение о том, что она хочет влезть ко мне в доверие. И так она поступает постоянно: никогда  не перечит, не ссорится со мной, во всем соглашается, поддакивает и прыгает под мою дудку. Как пить дать - притвора. Замуж хочет за богатенького. Не любит, а играет в любовь.

- Любит. И только тебя, -  заступился за Свету Паша.

- А я не верю.

- Что ж ей делать?

- А пусть докажет свою любовь!

- Так вот где собака.., - Паша прожевал кусок копчёной сосиски, - за...

- Ты кого "собакой" назвал? - размахнулся  Андрей. - Вот тебе!

          Последовал удар в плечо, и  Паша кубарем скатился в поблёскивающую водную гладь, сжимая в руках недоеденную сосиску и пластмассовый стаканчик с лимонадом.

- Озверел совсем? - балансируя на скользком иле, возмутился Паша.

- А не будешь обзываться "собакой"! - У Андрея ходили желваки и дёргалась бровь.

- Чудак! Ты ж не дал мне фразу договорить. Это же общепринятое выражение: "Так вот где собака зарыта".

- В следующий раз договаривай! - Андрей в сердцах дрыгнул ногой.
      
            Света прибежала разнимать драчунов и увидев, что мокрой одежды прибавилось, устало спросила:

- Опять ныряете?

- А пусть не обзывается! - отвернулся Андрей.

           Продолжая производить ненавистные Андрею действия с рубахой, Света мысленно оправдывала злость жениха тем, что ему неприятно слышать от друга  грубые слова в свой адрес. А то, что Паша мастак обзываться, она убедилась сегодня  на лугу: парень там что-то бубнил, вроде сравнивая Андрея с тимофеевкой в панамке. Но почему, собственно, Паша настроен против Андрея, зачем обзывается? Из-за сумок, которых он не смог отыскать? Однако разворачивающиеся  события указывали на то, что не Паша негодует, а Андрей.

           Выкарабкавшись из озера, Паша сорвал с себя футболку  и стал  выжимать:

- Сейчас потуже жгутик скручу, чтоб футболка стала почти сухой. Во, глядите, уже почти не капает. Можно надевать, на теле подсохнет.

- А что тебе беспокоиться о просушке? Пусть Света ещё и твоё тряпье в порядок приведёт, - поддразнивал Андрей. - Эй, Светик, на очереди тебя ждёт Пашина роба!

           Удар в скулу, нанесённый жилистой Пашиной рукой, свалил Андрея. Началась такая потасовка, что у Светы зарябило в глазах. Кряхтение и сопение перемежалось с мычанием. Таскание волоком переходило в начальную фазу кувырка и снова распластывалось в плоский партер. Сведение ключиц становилось преддверием выпячивания грудной клетки, а заброс пятки вел к выгибанию  шейных позвонков.

        Победоносно попружинив на плечах проигравшего, Паша добавил яда к участи поверженного, приступив к следующему этапу глумления, который назывался "усушкой-утруской". Измочаленный борьбой, но гордый Андрюхин раздражитель дефилировал по кругу и, размахивая мокрой футболкой, приговаривал:

- Эх, сушись, рукав! Эх, сушись горловина!

        Белый от испитого разочарования Андрей ставил палатки и лязгал зубами в сторону Паши.
   
        А Света сидела на берегу, смотрела на зарождающиеся звёзды и думала: почему сегодня Андрей так мало общается с нею? Разлюбил? Тогда что он тут делает? Помогает Паше? В чём? Намеревается поговорить с невестой, а случай не предоставляется? Но куда лучше случай найти: ночь, звёзды, озеро, шорох трав и плеск лягушек? Разве нормальный жених упустит такую идиллию? Но жених ли Андрей? Считает ли он себя таковым? Или передумал, да сказать не решается? Призвал на помощь друга, вот и ссорится с ним?

       По всему было похоже, что перепалки между двумя парнями происходили из-за Светы. Об этом говорила скрытность парней: они не посвящали девушку в свои заморочки, доходившие до драк. Значит, именно Света была причиной их проблем.

       Светлану  настораживало, что жених что-то умалчивает. Ведь неискренность могла быть предтечей разрыва. Недаром слово "скрывать" является однокоренным с "закрывать". Закрыть дверь, уйти, хлопнув дверью, - это всё действия одного порядка. Неужели увядание отношений неизбежно? Что Света может предпринять, чтобы вернуть Андрею его прежнее благодушное настроение?

        А вдруг, дело не в ней, а в Андрее? Вдруг, ему претит статус жениха, и для него пришла пора покинуть кокон обязательств? Тем более, что жених - хоть явление высококачественное, но как правило недогрызанное. Не успеешь как следует на зубок распробовать, как он, надкусанный, забродит, превратится в струйку и будет склёван другими воронами, падкими на прокисшую ягоду. Вполне естественный процесс, ведь "всё течёт, всё изменяется".

        Однако допускать утекания женихов нельзя. Эти дары судьбы не колотушками из  подсолнухов выщелушиваются, а добываются изнурительными упражнениями мыслительной деятельности. Орудием для добычи женихов служат сундуки.

        Сундуки должны  вмещать  банковские карты, слитки, усадьбы, группу поддержки в виде локтястых родственников,  ряд отборных мохнаторуких знакомств и свадебное платье со стразами.

       Вспомнив о последней сундучной наполняющей, Света приказала себе встать и идти. Первая электричка ожидалась на платформе "Солнечная" в шесть часов утра.



       Едва забрезжил рассвет, Светлана покинула свою индивидуальную палатку и, растормошив парней в соседней, протаратарила, что ей пора в город.  Спросонья парни были не в состоянии догонять торопыгу, и предприимчивая утренняя фея без препятствий достигла цели. В городе она наклеила на стенд объявлений сообщение о формировании тургруппы для наблюдения за жизнью "Утиного Царства" и стала ждать звонков.
          
       К полудню набралось десять желающих ознакомиться с воплощением девичьей идеи. Организовав туристам встречу на вокзале и взяв за экскурсию энную сумму денег, Светлана сопроводила путешественников до озера станции "Солнечная". Гости утиной фермы остались довольны увиденным и принялись оборудовать пространство около озера: сколотили скамеечки из кучи горбыля, покормили уточку. По домам разъехались с намерением вернуться   семьями и соорудить домик для птиц в центре озера.

        Андрея и Паши Света на берегу не застала. Да и в дальнейшем их долго не видела. Парням было неловко за устроенную Свете катавасию и они старались не попадаться на глаза.

        Светино утиное хозяйство   разрасталось, группы туристов радовали многочисленностью, трудолюбием и альтруизмом. Люди приезжали к озеру для активного отдыха и с энтузиазмом включались в столярные работы.  Через неделю вокруг озера высились террасы, сверкали столы, шлифовались перила лестниц для спуска к воде, а в карманах Светы позвякивали денежки.

         Накопив сумму, достаточную для покупки белого платья, Светлана приехала в свадебный салон.

         Выбранный наряд по-прежнему блестел за стеклом и отпугивал покупателей дороговизной. Никто не отваживался раскошелиться на бело-пенную роскошь. А Света взяла и купила! И предстала, как Афродита в окружении прибоя.

         Подгонка по фигуре заняла продолжительное время: портнихе для вставки боковой молнии пришлось распороть прежнюю застёжку на спине и стачать её заново. Пока мастер приноравливалась, часы пробили два часа дня.

- Мне пора бежать! - ойкнула Света. - Снимайте с меня платье! Распарывайте швы скорее!

- Распороть быстро невозможно: я накрепко прошила ткань на руках, прежде, чем наметить положение новой застёжки, - извиняющимся тоном ответила портниха.

- Ах, ладно! Побегу прямо в свадебном платье! Представляете, что случилось? В 14-30 отходит электричка. Надо успеть, а то у меня на  станции "Солнечная" утята некормленные!

         Так и выскочила из салона в свадебном кринолине, зажимая около корсета сумочку. Прохожие сторонились, автомобили уступали дорогу, регулировщик перекрывал движение. Все  понимали, что девушка в белом  торопится.

        На станцию "Солнечная" Света прибыла через сорок минут, и, сойдя с электрички, пошла по лугу в окружении роящихся пчёлок и снующих под ногами муравьишек. Радостно было идти по июньским просторам, приминая  пышным подолом мягкие травы, смахивать с рук парящие паутинки и соревноваться с бабочками в очаровательности!

          Когда Светлана, обсыпанная пыльцой и сопровождаемая стрекозами, появилась у берега озера, ей зааплодировали сотни рук.

- Приветствуем королеву "Утиного Царства"! - кричала толпа. - Всегда приходите в этом наряде. Вам очень идёт фасон и цвет!

          Почувствовав себя в центре внимания, Света остановилась. Она оказалась стоящей на деревянном настиле фигурной лестницы, спускавшейся к озеру. Снизу на неё смотрели десятки улыбающихся глаз. Мужчины со столярными инструментами, дети с игрушками, женщины с рассадой бархатцев - все приветствовали начинательницу полезного загородного дела.

         Четыре глаза разглядывали Свету с особенным восторгом. Это были глаза Андрея и Паши. Затейники, оказывается, на этот раз  были здесь и ждали от Светы похвалы за выструганные ими изящные спинки лавочек.

         Света не спеша спустилась по лестнице к озеру и, поздоровавшись со всеми, прошла к тумбе, где держала утиный корм.

- Здравствуй, дорогая! - Андрей чмокнул Свету в щёку. - Мы лаком покрыли постройки фермы.

- Спасибо! Всё красиво! Хорошо, что наконец-то ты пришёл. Я так по тебе соскучилась! - Света сжала Андрюхину ладонь, и белая волна оборок платья в ответ на движение захлестнула лучики солнца, раскиданные по траве.

- Ты словно принцесса! Почему в таком наряде тут? - Андрей покрутил Свету за талию.

- Не успела завершить коррекцию деталей покроя платья. Пришлось с намёткой убегать из примерочной.

- А  гостям фермы понравился этот твой облик. Ты всегда в нём здесь пребывай. "Утиное Царство" оправдывает своё название, когда ты в нём  присутствуешь в облике сказочной предводительницы.       

- Это так. Но запачкается платье. А что делать? Другого тут нет. Ну, была-не была! Всё равно нужно срочно покормить утят. Можно, я насыплю им сухого корма? Андрей, не возражаешь, что я в свадебном платье поухаживаю за птичками?

- Мне всё равно. Твоё платье, - лёгкое пожатие плечами открыло зелёный свет, и хозяйка "Утиного Царства", насыпав в мисочки мелкой крупы, отправилась  угощать питомцев.

             
        До позднего вечера на ферме колобродило веселье: посетители занимались фотосессией, Андрей и Паша - покраской оборудования. Утята ходили, где взбредётся, и добавляли умиления и восторга ко всебщему ликованию.               

         Природа благоволила Светлане и наградила свою любимицу великолепным закатом. Краски угасающего дня залили небосвод от края до края. Белое платье Светланы впитывало сполохи  зари и, казалось, само начинало источать лучезарность. Андрей не сводил восхищённых глаз с избранницы и ловил её мимолётные улыбки в ответ.

        Туристы не покинули места отдыха даже когда приблизился час последней электрички. Все решили остаться до утра и надышаться ароматом влажных луговых трав. Уезжать не было смысла. Ночи в начале июня короткие, в 2-30 уже заря занимается.

         Береговое оборудование позволяло комфортно переждать  сумерки и увидеть первый луч рассвета. Люди расположились на лежаках, скамьях и гамаках. Нашли себе живописный вид на ночное озеро и Света с Андреем. На двух раскладных стульчиках они устроились  под звёздами и сквозь стебли высокой травы стали наблюдать за движенем облаков на горизонте.

         Вечерняя роса окружила подол Светиного платья  и блестела, подобно серебряному канту. Невеста восседала среди мерцающих капель на стульчике, как королева на троне среди россыпи драгоценных камней. Убранство июньской ночи напоминало глянцевую обложку сказочного альманаха поэзии. В природе всё  сияло подобно  дворцовому интерьеру: озеро под луной, обруч звёзд на небе, кольцо  рюшек в бриллиантах росистой травы.

         Мягкое поблёскивание  природы не только зачаровывало, но и ассоциировалось со светлыми мечтами.  Картины будущей семейной с новой силой завладели мыслями Светланы. Не скрывая восторга, Света обратилась к своему возлюбленному:

- Андрей, тебе нравится фасон моего свадебного платья? Я закажу ещё одно точно такое же. Ведь это для  семейного торжества уже не годится: на нём следы  выхлопных газов, жир от утиного корма и разводы от влажной  прибрежной травы.

- Тебе с твоей инициативностью надо всегда по два платья приобретать, - пошутил Андрей.

- Да, но после покупки этого одного, финансы были исчерпаны.

- Неужто  купила на последние деньги? Ни к чему такие  жертвы.

- Некогда искать дешевизну. Свадьба же скоро!

- Не так скоро.

               Андрей встал и, схватив свой стульчик, предложил  перейти на другое место, где посуше.   Светлана последовала за ним, щебеча про перспективу весёлого времени, когда они с Андреем не будут расставаться.

             Лишь только Андрей, установив сиденье на вытоптанном бугорке, устроился поудобнее, Светлана раскрыла свой стульчик и, смахув со спящего  клевера фонтан брызг, расположилась  рядышком.

- Удобно в длинном платье! - Света  обмотала в три слоя  многоярусные юбки вокруг ног. - Можно спрятаться от ветерка.

- Если замёрзла, иди в палатку.

- Нет, не замёрзла. С тобой посижу.

             Затаённая недоверчивость мелькнула в Андрюхиных глазах. Жениху показалась излишней та настойчивость, с которой невеста продвигается в глубь его судьбы. Андрея настораживали действия, с помощью которых Светлана как будто планомерно ввинчивалась на Олимп его ценностей. И пугало  предчувствие, что тот самый "винт вбуравливания"  неспроста подкреплён плоскогубцами предугадывание желаний избранника: то Света назойливо крутится перед ним в красивом платье, то обманывает, что ей не холодно, то послушно бежит следом за  Андреем, как котёнок за бантиком.

- Но я не бантик, я - мужик! - шепнул себе под нос Андрей, встал, сложил стул и вновь отправился искать более сухое местечко.

          Он размашисто пошёл вокруг озера, высматривая каменистый участок побережья, где роса не задерживается в вогнутых листьях травы. Светлана - за ним. Начатый разговор продолжился на новом месте, которое поистине было удивительно сухим: камушки вразброс устилали песчаные кочки и не позволяли влаге накапливаться на поверхности.

- Вот и четверг наступил, - напомнила Света. - Сегодня во Дврце Бракосочетания будет идти приём заявлений. С раннего утра выстроится очередь на вход во Дворец. Нам надо бы попасть в число первых. Для этого нужно немедленно сесть на поезд, который в 3-20 сделает пятиминутную остановку на платформе "Солнечная" для техпроверки. Побежали на станцию?

- Я не готов подавать зачвление прямо в этот четверг.

- Почему? Смущает моё платье? Я сейчас мигом переоденусь во что-нибудь. В сумках есть шорты и рубаха?

- В сумках есть всё. Но дело не в платье. Мне непонятно, зачем торопиться с бракосочетанием.

- А что тебя останавливает? - Светлана не узнала своего упавшего голоса.

- Света, нам надо проверить наши чувства.

- И сколько времени ещё на это потребуется?

- Годика два.

- Два?! Года? И что ты хочешь узнать обо мне за это время? Может, спросишь прямо сейчас о том, что тебе неясно.  - Света подпёрла подбородок ладошкой и приготовилась  быстро отвечать на вопросы мозгового штурма.

- У меня нет вопросов.

- Ну, конечно, я так и знала! - обрадовалась Света. - Мы же достаточно хорошо знаем друг друга. Так что нужно как можно быстрее заказывать второй экземпляр  свадебного платья, пока портниха не потеряла параметры  понравившегося мне фасона и не выбросила снятые с меня мерки! Справка из Дворца Бракосочетания даст право на пятидесятипроцентную скидку.

- Не думай о скидке.

- Почему?

- Не торопись. Придётся отложить свадьбу.

- Как? Я тебе разонравилась?

- Нет. Ты замечательная.

- Так в чём причина? У тебя командировка? Турпоездка? Осложнения со здоровьем? Больница? Влияние знакомых? Наговор на меня?  Перелёт через Атлантику? Тренировки для освоение Марса? - Светлана пыталась шутить, но слёзы подступали к горлу от неожиданности услышанного.

- Света, нет, не это.

- Я разве не всё перечислила? Та что же ещё? - Светлана не могла объяснить себе,  зачем она спросила об этом, ведь она же боялась услышать ответ и не хотела  знать его.

- Света, я не верю, что ты меня любишь, - раздалось, как бой часов. Как удар каменной глыбы о подножье скалы. Как вопль, как крик, как гром. Хотя Андрей говорил очень тихо, смотря себе под ноги и низко склонившись над приозёрной галькой, Светлане показалось, что нестерпимая боль разрезала барабанные перепонки и сдавила её голову кольцом испуга.


          "Ничего не сказала рыбка, только хвостом по воде плеснула и ушла в глубокое море". Почему-то именно эти строчки великого поэта, светлого певца любви, пришли на ум Светлане когда, приняв от Андрея ушат холодных слов, она почувствовала себя погружённой в водную стихию. Запахи озёрной растительности, густая синь воздуха и медленные наплывы серебристой ряби - всё напоминало сказочный мир знаменитой золотой рыбки. И как-то сами собой порывы души  начинали соответствовать картине, нарисованной поэтическим пером 19 века.

          Окружив себя ореолом  молчания, Светлана решила уйти в бескрайние луга, как золотая рыбка в глубокое море.

          Андрей, заметив, что Света скрылась в своей палатке, направился следом и, немного помурчав у входа что-то вроде:

- Ты это, Светочка, не обижайся. Я как лучше хочу.  Ну, если срочно надо, то можно подумать.., - завалился спать в соседнюю палатку, не дождавшись объяснений.

            Лишь только за Андреем захлопнулся брезентовый  полог, Света затолкала в дамскую сумочку самое необходимое и поспешила домой, в город. Небо прояснялось, и ранние птички приступали к  репетициям вокальных партий. На их голоса ориентировалась Светлана и уверенно двигалась среди трав туда, где около загородных домов высились деревья,  выбранные пичужками в качестве сценической площадки для исполнения арий. По кудряшкам поднимающегося тумана Света шла  на станцию "Солнечная", чья  первая электричка должна будет увезти огорчённую  невесту в город.

         Свадебное платье отяжелело от росы и требовало обратить на себя внимание. Света чувствовала, что платью пришло время стать короче и цветастие, потому что переход из деревенской среды в городскую просил новизны. Свадебный наряд, запечатлевший на себе все события минувших суток,  грозил не вписаться в городской пейзаж.  Он наверняка  вызвал бы ненужное любопытство. К тому же одинокая невеста, бегающая по городу туда-сюда изо дня в день, когда-нибудь могла бы  нарваться на нескромный выпад острых на язычок прохожих. И  Свете пришлось бы выкручиваться, сочиняя на ходу историю о том, куда подевался жених,  виновник столь экстравагантной ситуации, в которой невеста демонстрирует своё одиночество.

          И вот, чтобы не привлекать недоумённых взглядов горожан, Светлана надумала изменить платье ещё до того, как она прибудет в город. Наряд из  свадебного нужно было быстро  переделать в  обыденный. Для этого следовало разрисовать его аляповатым узором и укоротить.

         Отрезать подол легко с помощью сучковатого ствола: зацепить выше колен  рюшку за сук и рвануть! Для нанесения же узора  необходимо раздобыть банку масляной краски.

          Таким образом получалось, что Свете одна дорога - на ближайшую загородную  фирму "Строймонтаж". Там,  может,  повезёт обзавестись красками, кисточками и сучковатым стволом.
         
      
          Прежде чем перейти на противоположную сторону станционной лестницы, Света достала  мобильный телефон и позвонила Андрею. Он спал. Взяв трубку, парень услышал неожиданное:

- Приветик! Это Света. Я на тебя обиделась.  Забудь меня и больше никогда не звони. Между нами всё кончено. Прощай навек!

             Андрей протёр глаза,  увидел, что связь завершилась, зевнул и продолжил просмотр сновидений.

             А Света  поспешила дальше. Миновав железнодорожный переезд, она  очутилась в дивном уголке мироздания. Со вкусом оформленные ажурные изгороди были увиты цветами (как раз такими, какие бы невеста хотела нанести на платье), а черепичные крыши дарила такую энергию бордового качества, что  толкали невесту действовать без промедления.

             Поведя носом из стороны в сторону, как удравший мышонок, Света уловила запах ацетона. Устремившись в том направлении, где по представлениям девушки мог находиться "Строймонтаж", Светлана наткнулась на свежевыкрашенную скамеечку.

           Полоски скамейки поражали разнообразием оттенков и походили на радугу. Пестрота оказалась очень кстати. Её воздействие в вопросе ретуширования образа невесты  трудно было переоценить.

           Света присела на лавку и покрепче прижалась к её спинке. Подождав, пока масляное спасение приклеется к ткани, невеста встала, чтобы не прилипнуть  к лавке окончательно. Разлиновка прикрепилась к платью прочно. Платье из белого  стало полосатым.  Но только сзади.

            Чтобы разукрасить платье спереди, пришлось изловчиться и прилечь на скамейку лицом вниз, а затем зайти с другого бока  и перевалиться через спинку.  Много технических приёмов  использовала Света и, наконец,  выпрямилась отдышаться и насладиться результатами живописных работ.

           Полосочки платья получились на зависть прерывистыми, с  плавными переходами тонов - будто ветерок надул на ткань летние тропинки. Импрессионизм в чистом виде!

           Оставшись довольной своим мастерством, Света приступила ко второму этапу  переделки платья - к укорачиванию. На лавке было полным-полно неровностей и зазубринок.  За одну из торчащих щепок Света зацепила подол и рванула. Наряд быстро преобразовался. Правда, неровно: слева подол получился выше и уголком, а справа - ниже и лохмато. Ну, ничего. Сейчас так модно.

           Удовлетворившись произведённым перевоплощением из невесты в девчонку-модницу, Света двинулась в обратный путь. Да не тут-то было.  Дорогу преградили серьёзные дяденьки в черных очках.

- Доброе утро! - пробасили они. - Мы охраняем владения вот этого господина.

           Люди в чёрных очках указали на человека, который шёл среди них. Он тоже был в солнцезащитных очках, но ещё и в лакированных ботинках.

- Вы что делаете в моём парке? - строго спросил он Свету. - С какой целью валяетесь на моих лавках и рвёте на себе одежду?

- Чтобы видоизмениться, - призналась Света.

- На ходу переодеваетесь? Прячетесь? Шпионите за мной? Кто вас подослал в мой парк? Говорите начистоту. Мне уже надоело вылавливать пакостников, натравленных на меня конкурентами. 

          Свете совсем не хотелось, чтобы её "вылавливали". Набрав побольше воздуха, она залпом выпалила всё, что поняла за два дня: что свадебное платье стоит дорого, а любовь - тем более.
         
           Вникнув в лопотание отчаявшейся девушки, миллионер решил  помочь запутавшейся юной особе и заодно перепроверить полученные данные. Всё-таки он обязан знать, что творится в его владениях и почему  именно на его гектарах бушуют сердечные страсти. Для этого он собрался лично обойти свои угодья, в том числе и те,  где   с другой стороны железной дороги обосновались туристы.

            Накормив Светлану в ресторане и подарив ей платье в алмазах  из магазина сценических костюмов, чтобы она красотой и богатством утёрла нос превереде, миллионер вместе с  новой знакомой пришёл в "Утиное Царство". Взойдя на порожки у воды, господин в лакированных ботинках  достал рупор.

- С добрым утром, уважаемые завсегдатаи "Утиного Царства"! - чётко произнёс он. - Я считаюсь владельцем пространств, на которых вы раскинули свой туристический лагерь.  Выражаю вам благодарность за оборудование участка, а то у меня никак руки не доходили. Одобряю инициативу  облагородить дикое озеро и превратить его в место отдыха под сказочным названием. Удовлетворён вашей работой и в качестве бонуса преподношу вашей   сказочной королеве соответствующий наряд. Отныне она будет связующим звеном между мною и вами, т.е. менеджером. Доход от турбазы поделим пополам.

        На лестницу взошла Света. Бархатное платье тянулось за ней шлейфом и отливало малиновым блеском. Ожерелье слепило глаза. Пучок на голове был закреплён низким бантом.

        Пучок был не по нраву Свете (она привыкла к свободным локонам до плеч), но как устоять перед соблазном покрасоваться? А сказочную корону можно было водрузить на голову только при низко закрученном пучке волос. И Светлана закрутила. Потому что не знала,  что может быть красивее короны.

         Водрузив на голову Свете золотистое  изделелие в виде круга с шишечками, миллионер встал поодаль. Корона крепко установилась на переплетения пучка и превратила Свету в настоящую властительницу вверенных ей утиных территорий.

- Какая королева без короля? - хлопнул в ладоши миллионер. - Встречайте помощника Светланы!

         После этих слов на лестницу поднялся молодой человек, наряженный в бриджи с завязками, расшитую жилетку и туфли средних веков.

- Какой он король? Он совсем не похож! - возмутился выскочивший из палатки Андрей. - Я! Я должен стоять рядом со Светой. Это моё место! А ну брысь от моей невесты, самозванец!

         Паша еле сдерживал разнервничавшегося Андрея, чтобы тот не выскочил на лестницу в  трениках и майке:

- Куда ты в таком виде? Испортишь  торжественность момента!

- Ага!!! Значит, этот выскочка в жилетке не портит момента, а я порчу? - вырывался Андрей из цепкого Пашиного захвата.

          Принято считать, что гнев - плохой советчик. Может, и плохой. Но силы  прибавляет. Взбешённый Андрей был страшен в своём неистовстве. Освободившись от захвата, Андрей вбежал по приозёрной лестнице, растолкал на верхней площадке охранников, спихнул "самозванца" и пристроился поближе к Свете.

          Предпринимателя очень удивил этот всклокоченный человек в майке. И серьёзный дядечка по-серьёзному спросил у Андрея:


- Ты кто такой нахальный?

- Жених! - Андрей поддёрнул треники.

- Ух ты! Ловлю на слове! - миллионер оттянул лямку на майке Андрея, - едем в ЗАГС. Вчера был женихом, сегодня станешь супругом.

- Фантазёры! - Андрей отнял свою лямку у миллионера. - Месяц даётся на раздумья.

- А для таких, как я - полдня, - миллионер снова схватился за лямку.

- Чего прицепился к трикотажному изделию? - отмахнулся Андрей. - Это не тетива лука.

- Это струна гитары, на которой тебе сыграют марш Мендельсона, - засмеялся миллионер и натянул  Андрюхину майку посильнее. - Дзинь!

           Через два часа умытый и одетый в чёрно-белое Андрей шёл вместе со Светой по красной дорожке Дворца Бракосочетания. Марш Мендельсона не гремел под сводами розового зала. Вместо него звучали вальсы Штрауса. Потому что миллионеру  удалось договориться не на регистрацию супружеского брака, а только на коротенькую помолвку.

           А  вот что касается  регистрации, то время во Дворце на сегодня оказалось  занято. Да и церемония требовала нескольких часов. Найти интервал между сочетающимися парами было невозможно. К тому же не хватало специалистов для одновременной регистрации в разных залах.

          Для недолгой помолвки  было легко найти свободное помещение и сотрудника, который примет заявление. Огромный зал, украшенный воздушными шарами, был идеально чист и наполнен приятным запахом  комнатных растений. Он уходил вдаль к круглому подиуму и создавал впечатление бесконечности.

        Светлана была полна  радости. Она шествовала среди колонн, картин и высоких окон. А её белое  платье шуршало так сильно, будто хотело посоперничать своей музыкальностью с льющейся из динамика мелодией.

          Вскоре серебряные кольца с камушками засияли на пальцах  Светы и Андрея, а довольный предприниматель в тени колонны потирал руки в предвкушении баснословной прибыли от свалившейся на его гектар выгодной птичьей приманки для туристов.

           Выгодной она была уже хотя бы потому, что на озёрной турбазе станции "Солнечная"  воцарилась любовь. А давно известно, что влюблённый человек  горы свернёт. И будет всем счастье!

               





ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ФРУКТОВЫЙ АРОМАТ

Глава 1 - Как снег на голову!

              Расположившись во главе праздничного стола ресторана "Совет да любовь!", жених с невестой еле успевали отвечать на приветствия родственников и знакомых, срочно прибывших на скоропалительную помолвку.


- Хорошо, что мы не опоздали, - отдувались приехавшие гости. - Всё неожиданно, как в кино.

- У нас даже интереснее, чем в кино! Расскажем - не поверите.  Занимайте места, - указывал миллионер на стулья.

- Пётр Васильевич, - обратился к предпринимателю начальник службы личной охраны, - все в сборе. Можно приступать к официальной части.

- Хорошо. Присаживайтесь рядом,  и я открою торжество.

               Пётр Васильевич говорил вдохновенно. Ему действительно было что сказать: ведь ни кто другой, а именно он помог соединиться двум сердцам. В наступившей тишине, прерываемой лишь нежным позвякиванием бокалов, звучали слова о семейном благополучии, совместном  хозяйстве и высоте отношений.

              В полной мере наслаждаясь радостными улыбками виновников торжества, миллионер широким жестом предложил  собравшимся приступить к поздравлениям.

             Света светилась от счастья. Она с благодарностью воспринимала этот день помолвки. Она обожала этот ресторан, вместивший в себя множество людей, не равнодушных к её судьбе.  И старалась поглубже вдохнуть  чарующий аромат подарков, состоящих из сотен коробочек духов: смешавшись в воздухе с лимонными нотками фруктового десерта,  парфюмерный ансамбль поднимал настроение.

- Поздравьте друг друга! - к ансамблю ароматов присоединился хор голосов.

                Андрей встал и протянул руки к Светлане.

                Ах, эти сильные руки, сводящие с ума своим умением ваять и беречь! Как Света их любила! Наконец-то она очутится под их защитой. Наконец-то спрячется от всех забот и невзгод в их  тёплом кольце! Золотые руки возлюбленного! Света потянулась к Андрею и вложила свои тонкие пальцы в его могучие ладони.

                Обхватив невесту за талию, жених склонился для поцелуя. Запрокинув голову, Света внимательно вгляделась в очертания Андрюшиных губ.  Тёмные, с чёткими контурами, они манили и гипнотизировали. Отныне Света сможет бесконечно  впитывать в себя их сладкую прохладу.

                Да что губы! У Андрея всё было высшего качества. Например, нос - чмокать его Света готова была без передышки. А глаза?  Своей бездонностью они уносили в неведомые дали. А брови? Разлёт, симметрия - всё было при них.   А лоб? Его хотелось ласкать беспрестанно: ровная площадка для приёма биотоков симпатий была безукоризненно окаймлена височными изгибами и венчалась залихватским чубом. Волна прядей просвечивала насквозь, и через неё был виден  интерьер ресторана: высокие окна, шёлковые портьеры, настенные часы.

                Наткнувшись взглядом на циферблат, Света вытянулась и заметалась в Андрюшиных руках:

- Ой-ой-ой! Пусти!

- Ты что, Света? - Андрей обхватил невесту покрепче. - Всё ещё
сердишься на меня? Прости!

- Ой-ой-ой! - продолжала вырываться Света и разжимать пальцы Андрея, сомкнувшиеся на её талии. - Расцепи руки!

- Что тебя напугало во мне? Не так зачёсана моя чёлка? - Андрей  поправил свой чуб левой рукой, и одной правой не смог удержать невесту.

           Наступив жениху на ногу, чтоб тот тоже вскрикул : "Ой!" и ослабил обхват, Света вывентилась из объятий и кинулась на выход.

- Какой накал чувств! - ахнул охранник и снял чёрные очки, чтобы лучше видеть, что происходит между женихом и невестой.

- Энергия молодости! - пояснил миллионер соседке по столу. - Это два моих менеджера. Правда, хорошая пара?

- Н-да... Парочка ещё та.., - охранник снова надел очки и схватился за травматический пистолет. - Придётся нам обеспечить безопасность беглецам.

             Пётр Васильевич вместе с группой охраны выскочили за дверь вслед за Андреем и Светой.  Все расселись по машинам.

- Менеджеров процветающей сельскохозяйственно-туристической фермы  охранять постоянно! Держите их в поле зрения! Вперёд! - приказал миллионер, и три автомобиля сорвались с места.

              А Света неслась по городу, не давая развевающемуся шарфику опуститься на плечи. Словно белый лебедь с батарейками, она на предельной скорости пересекала переулки и бульвары. Андрей с трудом поспевал за ней, потому что весь взмок в  плотном костюме-тройке и лаке для волос, не дававшем  голове дышать под толстым слоем напомаженной причёски.

              Чтобы пот не катил градом, Андрей снял  пиджак и перекинул его через ветку дерева. Чуть позже, не прекращая бега, скинул жилетку и  швырнул её под навес лотка с пирожными.

- Света, прости меня, я был неправ! - кричал на бегу Андрей. - Остановись!  Не обижайся!

              Но Свету было не догнать. Андрей это понял, когда увидел на тротуаре её белые туфли. Сбросив обувь, Света стала передвигаться ещё шустрее. Освободившись от шпилек, невеста превратилась в сноровистую и неуловимую нимфу. Только и видно было, что то тут, то там, за стволами и домами мелькало её  ослепительное одеяние.

               Андрей старался не отставать. Премилый был кросс! Но парня вымотал. Погоня за бегущей ланью была бы по плечу конному всаднику. А в создавшейся ситуации нелишне было бы обзавестись хотя бы ходулями, чтобы перемахивать через скверы и бульвары, которые вставали на маршруте.

       Парень паниковал от того, что упускает беглянку. Жизнь казалась узкой полосой гладкокрашеной ткани, оттягивающей его назад, всё дальше и дальше от Светланы. Разрыв в дистанции между женихом и невестой увеличивался, а шансы вернуть прежнее счастье уменьшались.

       Вместе с шансами таяла прохлада.  Она истекала как сироп, а солнце поднималось, как на дрожжах. Андрей крутился в серединке этого сверхизысканного погодного десерта, словно вишенка на торте. И всё больше погружался под тяжестью переживаний в клейкую субстанцию безысходности.

       Бежать мешал галстук. Это швейное изделие сдавило покрасневшую шею, скособочилось и хлестало по животу. Сорвав помеху, Андрей забросил её на вывеску парикмахерской. Не нарочно. Она сама туда залетела. Потоками воздуха задуло.

       Света завернула на вокзал, промчалась мимо касс и вскочила в уже гудящую электричку.

- Стой, Света!  Не уезжай! Не бросай меня! - Андрей запрыгнул в тамбур.

       Двери за ним тотчас захлопнулись и зажали кончик рубахи, топорщившейся на спине пузырём.

       Света проследовала в вагон, а Андрей остался стоять у двери и ждать, когда двери разомкнутся на следующей станции.

       Контролёры в сопровождении дежурных не замедлили явиться и, увидев Андрея, понимающе вздохнули:

- Это опять ты? Почему без билета? Что стоишь, прижавшись к двери?

- Меня невеста бросила.

- Ну, идём с нами.

         Нечего делать. Расстегнул Андрей пуговицы и оставил рубаху болтаться в створках.  А сам прошёл за контролёрами в вагон.

         Света, перекинув прозрачный шарфик, как косу, через плечо, смотрела в окно.  Перед нею по автомобильному шоссе, пролегающему параллельно железной дороге, мчались три знакомых автомобиля. Из окна одного из них махал рукой Пётр Васильевич. Света хотела поднять ладошку в ответ, но  взволнованные голоса, раздавшиеся рядом,  заставили её посмотреть в другую сторону.

- Этот мужчина в майке - ваш жених? - спросили контролёры у Светланы.

- Мой. - Света с удивлением стала разглядывать новый облик Андрея.

- А почему он раздет?

- Он только что был в костюме.

- Пропил?

- Не успел бы, - Света озадаченно пожала плечами.

- Его ограбили?  Тогда почему вы не заявили в полицию? Или вы являетесь соучастницей ограбления? Мы припоминаем вашу компанию. Только тогда  вас было трое. Где третий? Куда дели? 

         Андрей упал на колени и пополз к Свете:

- Светочка, пожалей меня! Прости меня! Я больше так не буду!

         Контролёры переглянулись.

- Всё сходится, - щёлкнули шариковые ручки, - вас, девушка в белом, умоляют о пощаде. Вы - женщина главарь?

          Полистав журнал ЧП, дежурные нашли запись о странной компании из трёх чумазых человек в одинаковых панамках. Занеся новую информацию о смене имиджа  загадочной группы, контролёры предупредили:

- За преступление мы вас арестовать не можем. Но за безбилетный проезд сейчас сопроводим в отделение. Или готовьте штраф.  И вообще, дамочка, следите за женихом. Он ведь даже проезд оплатить не в состоянии.

- В состоянии, - тихо вымолвила потрясённая Света. - Вот те господа в машинах заплатят  за нас, когда будем выходить.

- Све-е-еточка-а-а! - запричитал Андрей. - Где ты собралась выходить?   Почему убежала с помолвки?

- У меня утята некормленные! Ты что, забыл, что  двухчасовая электричка - последняя дневная? Следующая  будет  по расписанию вечером. Это ж поздно. Вот я и торопилась на 14-30.

- Све-е-ети-и-к, родная моя! - Андрей подполз поближе к невесте, уткнулся в пышные оборки её платья и замер.

            Света подняла руками его разрумяневшееся от бега лицо и прикоснулась губами к Андрюхиному носу. Скоро она этот любимый нос зачмокает как следует!      

             Контролёры захлопнули журнал и нонимающе покачали головами:

- Ну и парочка!  Вообще-то надо выяснить, почему на этот раз их не трое, -
прищурился один дежурный.

- А вот у господ в машинах  уточним, - сказал другой.


         Господа, что ехали на трёх машинах,  прибыли на станцию через минуту после высадки странно одетой парочки. Пётр Васильевич зажмурился, поравнявшись с Андреем, разворачивающим скомканную рубаху.

- Нет, вы только посмотрите на него! Опять этот фрукт в майке!!! - возмущению предпринимателя не была предела. - Сколько можно? Что за пристрастие к демонстрации мышц?

- Меня прищемило, - оправдывался Андрей.

- То, что ты прищемленный, это давно понятно. Но такой менеджер разорит меня только на одних костюмах!!! - Пётр Васильевич нервно  ходил вдоль платформы.  - И на штрафах тоже разорит!

           Расплатившись за "зайцев" и уладив конфликт с дежурными по станции, Пётр Васильевич посадил помолвленную парочку в машину и повёз, куда  пожелали эти капризные безбашенные.

           Далеко отъехать не получилось: машину окружили сотни человек. Это были пассажиры электрички, вышедшие на станции "Солнечная" вместе с Андреем и Светланой.

           Дело в том, что современные люди ценят природу и при словах "котятки", "щёночки", "рыбки", "попугайчики", "хомячки","утятки" теряют самообладание от восторга. Одно из этих слов, уже ставших условным сигналом для проявления рефлекса обнять целый мир, было произнесено Светой.

           Услышав от девушки в белом милое для каждого слово, никто из присутствующих не смог отказать себе в удовольствии полюбоваться на утят. Поэтому весь Светин вагон вышел на станции. А два соседних вагона, заметив, что средний опустел полностью, на всякий случай вышли тоже.  Два следующих последовали их примеру. И так вся электричка опустела.

           Теперь пассажиры электрички стояли  и внимательно следили, куда поедет машина с обладательницей прелестных утят.

            Проанализировав ситуацию, предприниматель смекнул, что с такого огромного количества народа можно заработать огромадные деньжищи.

- Эй, менеджер, - толкнул он Андрея. - Закатывай рукава. Прибыль плывёт в руки! Выходи и работай!

- В мятой рубахе? - нехотя заворочался в машине Андрей.

           Удостоверившись, что один менеджер мятый, а второй занят перебиранием прядок на  лбу первого, и оба они блаженствуют, витая где-то в облаках, предприниматель взял инициативу в свои руки и свистнул в окно автомобиля:

- Фью-ить, почтенная публика! Движемся к озеру на турбазу "Утиное Царство". Вход платный. Рупь!

- Езжай, езжай, "рупь золотой"! - расшумелся народ с электрички. - Нечего тянуть кота за хвост. Хотим утяток посмотреть!

- Да пожалуйста! - Пётр Васильевич облокотился на руль. - Постройтесь друг за другом. Траву на лугу не вытаптывайте. Вперёд! Фью-ить!

          Зрелище, достойное кисти живописца и пульверизатора мастера граффити: солнце, блеск шариков на авто, чинная толпа и счастье, счастье, счастье...

          Счастье было кругом.            

- Ходить по лугу на цыпочках! Полевые цветы не портить! Дойдёте до озера - там и будете прогуливаться по благоустроенной тропе. Но чтобы дойти, платите за вход рублик, - Пётр Васильевич давал пояснения экскурсантам и, когда  доехал до места назначения, настойчиво застучал в окно автомобиля с полузакрытыми шторками. - Эй, два моих менеджера, вылезайте наружу и собирайте оплату с экскурсантов.

- Зачем? - отозвался изнутри Андрей.

- Глянь, сколько посетителей у нас! Как снег на голову свалились. Зачем упускать выгоду?

            Ни Андрей, ни Света не желали покидать машину. Внутри неё было тепло и мягко. К тому же протискиваться через узкую дверцу было неудобно. Надоело платья рвать.

            Выручил, как всегда, друг.

- В чём помочь, Пётр Васильевич? - подскочил к машине Паша.

- Теперь ты будешь менеджером. Потому что эти двое невменяемые. - Пётр Васильевич сердито захлопнул окно автомобиля, в салоне которого чему-то  улыбались два не справившиеся со своими обязанностями менеджера.

- Что делать, Пётр Васильевич? - расправил плечи Паша.

- Во-первых, одень белую рубаху, а во-вторых,  принимай деньги и  бросай их вот в эту баночку из-под кильки. Неважно, сколько наберём. Главное - приучить  посетителей платить. А цену с каждым днём будем поднимать.

              Банка оказалась маловата. Её заменило ведро, но и оно вскоре заполнилось доверху так, что монеты  грудились холмиком и соскальзывали в траву.

              Экскурсанты, оплатившие посещение "Утиного Царства", занимали места на лавочках возле озера и ждали появления утят.

               Но утята раздумывали и не показывались. А Света, признанная кормилица утиного семейства, внимательно отслеживала из машины обстановку: кто пришёл, каков на вид, не перепугает ли питомцев.

- Дорогие гости! - Пётр Васильевич вскинул рупор. -  Сегодня у нас тройной праздник: помолвка, назначение нового менеджера и большой наплыв посетителей. Отпразднуем же этот день как следует! Попросим королеву "Утиного Царства" предстать перед нами и позвать утят, а то малыши без неё не покажутся на глаза.

             Публика зааплодировала, и Света пришла.

             Утята, заметив девушку в белом, сразу принялись подпрыгивать, стараясь выскочить из воды на берег. Они хорошо помнили, что именно такая девушка кормила их в прошлый раз.

             Сотни человек замерли в предвкушении необыкновенного и редкого зрелища.  Человечество затаило дыхание. Водоплавающие пуховички пищали и смешно взбирались на берег вслед за мамой-уткой, требовательно крякавшей у ног Светы.

              Андрей стоял в сторонке, поглаживал кулаком мятый рукав и думал: "Какая же у меня чудесная невеста, все ею восхищаются - и я, и миллионер, и утки".

              Пока Света кормила питомцев, а Андрей гордился собой,  Паша замучился собирать деньги. Консервная банка и ведро были забиты доверху, а выставлять тару в виде чайника без крышки было неприлично.

              Но предприниматель-то распорядился  не упускать выгоду. А во что эту выгоду кидать? Что можно найти в машине приличнее чайника? Кроме колеса Паша ничего не обнаружил.

              Пользуясь статусом менеджера, парень проявил  инициативу, сорвал запасное колесо с машины Петра Васильевича, бросил его на землю и изрёк:

- Кидайте деньги в эту дырку!

               Неожиданно движение очереди застопорилось. Возле Паши остановилась женщина с портфелем под мышкой. Занеся монетку над колесом, она многозначительно замерла и выжидательно протянула нараспев:

- Бросать?

- Кидайте! - бодро откликнулся Паша.

- А если так, - женщины раскрыла удостоверение. - Отвечайте на вопрос: теперь всё-таки бросать?

- На вопросы буду отвечать в присутствии адвоката, - с перепугу выпалил Паша первое, что пришло на ум.

               Испугался Паша сильно. Знаете ли, не каждый день доводится всматриваться в красные строчки документа, где на левой обложке круглым оттиском печати очерчена чёрно-белая фотокарточка размером 3х4.

- Как хотите, - женщина стояла, не шелохнувшись. В левой руке она держала удостоверение, а в правой -  металлический рублик. - Я ревизор.

- По-Гоголю? - у Паши отлегло от сердца, как только он услышал знакомое имя.

- По вашу душу, - уточнила ревизор, и к Пашиному сердцу опять что-то прилегло.

- Начнём проверку. Я прибыла отреагировать на поступивший сигнал.

- Может, сигнал плохо сработал? - Паша не знал, что предпринять и хватался за любое слово, как за соломинку.

       Парень совсем не желал  разбираться с чужими делами. Он  устал выполнять непосильные задачи. Только-только  размечтался отдохнуть от нагрузки, как опять недоразумение. Опять жизнь повернулась к нему не тем боком. И сколько у неё боков? И почему они все острые?

- Сигнал подтвердился, - ревизор победоносно вскинула подбородок. - Вот и ведро с мошенническими деньгами.

- Оно никакое не мошенническое, а честное, нормальное ведро! - возмутился Паша.

- Ведро является звеном в длинной цепочке мошеннических действий, - ревизор спрятала удостоверение. - Кассового аппарата нет? Нет. Журнал сбора средств отсутствует? Да. Список посетителей не представлен? Нет. Моё дело маленькое. Я лишь фиксирую вызов. А завтра к вам приедет съёмочная группа и подробно осветит, как вы тут людей обираете и уток объедаете.

- Как я могу объедать уток? Они же питаются ряской и личинками!

         Паша  почувствовал, что погряз по уши в этой утиной теме. Он, который не имеет никакого отношения ни к затее Андрея, ни к планам Светы, ни к перспективам миллионера, должен отдуваться за них за всех. А им, видите ли, сейчас не до того! Они даже не подозревают, как их друг страдает! Будущие молодожёны готовятся к свадебному путешествию, а миллионер - к накоплению прибыли. И лишь бедный  Паша отбивается от неудач, потому что безотказный.

- Не объедаете, говорите? - ревизор указала на тару с монетами. - А это что? Разве это не пожертвование на корм уткам? А что? Взятка?

- Какая ещё взятка? - взвился Паша, представив небо в клеточку. - Я что, взятку консервными банками беру?

- Ну, тут не только консервные банки. Ещё есть ведро и шина.

           Паша не потерял сознание только потому, что не слыл кисейной барышней. Но зато  всегда считался отличным атлетом. Стартовав с места, он галопом помчался искать спасения у Петра Васильевича.
               
          Пётр Васильевич  ухмыльнулся в ответ на сбивчивый рассказ Паши.

- И ты не придумал, как выкрутиться? - сказал он. - Придётся обратиться к Светлане, она выдумщица невероятная. Зови!

           Светлана прохлаждалась в гамаке. Сквозь кручёные нити ей удобно было рассматривать небосклон, лужайки и полянку земляники, белым облачком раскинувшуюся у дальней рощи.

            Молочный цвет всегда нравился Свете. В детстве она мечтала  стать врачом и носить белую шапочку с красным крестом. В юности репетировала хореографические композиции на уроках балетной студии, чтобы выступать на сцене в белой пачке. В пекарню пошла работать ради белого фартука. В молодости закатила помолвку ради  белого платья, расшитого серебром.

             Неплохо было бы укутать в белый оттенок всю жизнь. Может, для того, чтобы музыка грёз не прерывалась, в полосу мечтаний следует добавить аккорд июньской земляники? А что, если засеять земляникой берег озера? И утятам будет мягко, и посетителям отрадно.

             Размышляя так, Света любовалась земляничной полянкой, которая то удалялась, то приближалась,  в такт раскачиванию гамака. Качал Андрей.

             Идиллию нарушил Паша. Голосом, сдавленным от груза навалившихся проблем, он пропел:

- Баю-баю, приглашаю!

- Не приглашай, не пойдём. У нас почти  медовый месяц, - бросил Андрей.

- А я как раз почти пчёлка, - Паша затрепыхал пальцами. - Вам мёда принесла. Или жала.

             Андрей исподлобья сверкнул на Пашу многозначительным взглядом, чтобы тот своими пчелиными фантазиями не отвлекал будущих молодожёнов от вдыхания ароматов счастья. Но Света, напротив, прислушалась к Пашиному жужжанию и перекатилась на ближайшую к нему сторону гамака.

              Подняв ресницы и приготовившись ими, как антеннами, улавливать поступающую информацию, Света сосредоточилась.

             Паша быстро сделал выбор между двумя взорами, устремлёнными на него. Первый, что вырисовывался из-под сдвинутых бровей, не сулил взаимопонимания. К нему обращаться было бесполезно: нахмуренные брови перекрывали доступ  Пашиным  биотокам к глазам слушателя. А вот второй вызывал доверие: широко распахнутые глаза казались настроенными на сбор фактов, ибо  казались похожими на зеркала космических телескопов.

             Этим глазам-телескопам Паша  отважился поведать о произошедшем.

- Света, слушай меня внимательно. Приехала женщина-ревизор. Она требует кассовый аппарат, журнал финансовых операций и список посещений, - Паша наклонился  к Свете.

- Зачем ей это? - Андрей перегнулся через гамак и двумя пальцами отодвинул голову Паши от лица своей невесты.

- Это надо нам. Для отчётности. - Паша снова склонился над гамаком.

- А ты устно отчитайся, - Андрей опять упёрся пальцами в переносицу Паши.

- Я не смог придумать, откуда и для чего монеты. Придумай, Света, а то на ферму наложат взыскание, - Паша, прячась от назойливых пальцев Андрея,  присел  возле гамака и стал смотреть на Свету через переплетения верёвок.

      На этот раз Андрей не сумел достать до носа Паши и, обойдя гамак, оттащил приставучего друга подальше от  невесты.

- Я, конечно, понимаю, что ты  прикипел к ней душой, - прошипел Андрей в ухо Паше, теребя воротник его рубахи, - но границы приличий соблюдай.

- Я не прикипел к ней, - отбрыкивался Паша. - Она сама очередь заняла.

- Не наглей, "пчёлка-медонос"! Не смей порочить мою избранницу!

- Твою? - Паша от удивления даже перестал сопротивляться. - И зачем ты её сюда позвал? Хочешь насолить Петру Васильевичу?

- Сахарная красота не может никому насолить. - Андрей взметнул вверх левую руку, а правую поставил на бедро, намереваясь прочитать оду сахарности.

- Может, ревизор и красивая, - отползал Паша от эмоционального поэта, но её уста изливали отнюдь не сахар.

- При чём тут ревизор? - Андрей непонимающе покосился на Пашу. - Мы о ком говорим?

- Я - о женщине, которая требует кассу, журнал и список, - начал заново Паша.

- А я - о Светочке!

         В это время раздался грохот. Это Света, пытаясь  покинуть гамак, повалила его на землю. Конструкция на лёгких алюминиевых столбиках накренилась и накрыла отдыхающую сеткой, как золотую рыбку неводом.

         Барахтаясь среди верёвок, Света поняла, что сказка о рыбке продолжается. А раз судьба  неотступно следует канве знаменитого сюжета, то, значит, будет соответствовать ему и в дальнейшем. Неужели, согласно сказке, кому-то придётся стать "боярыней столбовою", а кому-то "простофилей"? Это ещё терпимо, главное - чтоб не "разбитым корытом".

          А на сегодняшний момент Свете было важно взглянуть на ревизора, коль ту назвали  красивой. Но как теперь выбраться из сетки? Хорошо, что вовремя подоспел Пётр Васильевич.

- Я вас всех жду-жду! - расшумелся миллионер. - Что так долго собираетесь?  Что происходит тут?

           Перед Петром Васильевичем предстала любопытная картина. Света в белом платье лежала на земле, обвитая сеткой. Паша сидел в траве, поджав коленки. Андрей стоял с поднятой рукой между Светой и Пашей и учил валяющихся уму-разуму.

           "Андрей, что ли, всех раскидал? - задумался миллионер. - Как бы он и меня не кинул".

- Пётр Васильевич! - робко запищала Света. - Помогите, пожалуйста, мне выпутаться из сетки.

- Как раз ты-то мне и нужна! - Пётр Васильевич принялся вытаскивать пленницу из-под гамака. - Понимаешь, Света, надо срочно придумать, зачем нам деньги.

- Можно назвать монеты средством улучшения качества почвы. Есть почвы, богатые фосфором, есть - медью, а мы вроде тоже как делаем обогащение металлом. Вы разматывайте меня, разматывайте! - Света просовывала в ячейки гамака  запястья, как будто надеялась выскользнуть вслед за ними.

- Я разматываю. - Пётр Васильевич вертел Свету, выискивая край сетки, за который можно было бы потянуть. - Если мы обогащаем почву металлом, то надо обосновать эту деятельность.

- Обоснуем. Клумбы сделаем из шин и ведёрок. Вы разматывайте меня, разматывайте!

- Я разматываю, - кряхтел Пётр Васильевич. - Сделаем что-то наподобие альпийской горки? Это вроде модно?

- Даже две альпийские горки! Да вы разматывайте!

- Я разматываю. - Пётр Васильевич схватился за кончик свадебного платья и потянул его. - Надо приготовить рассаду для клумб.

- Раздобудем на лугу росточки. Кстати, есть полянка земляники. Можно там позаимствовать несколько кустиков. Не останавливайтесь, Пётр Васильевич, разматывайте!

- Я разматываю. Идея с земляникой и луговыми цветами мне импонирует. - Пётр Васильевич нашёл край гамака и начал вытряхивать Свету наружу.

          Андрей с возмущением наблюдал за этой сценой вытряхивания и пришёл к выводу, что пора засучивать рукава, чтобы отогнать мужика, прикопавшегося к его будущей жене. Паша еле успел удержать Андрея от непродуманного броска.

          Обхватив друга, Паша потащил разбушевавшегося парня подальше от раздражителя. Но Андрей упирался, извивался, рычал и тянул скрюченные пальцы к тому, кто посмел прикоснуться к его невесте.

           Камушки так и сыпались во все стороны из-под ног борющихся парней. Один булыжник докатился до гамака, и Пётр Васильевич оглянулся.

           Шокирующий танец предстал перед ним.

           Двое молодых мужчин энергично выставляли ноги вправо-влево, дёргали бёдрами и выбрасывали вперёд поочередно то одну, то другую руку. При этом ведущий танцор то втягивал голову в плечи,  то локтями  рисовал перед собой живописные  спиралеобразные окружности.

- Эй, артисты, вам музыку включить? - сострил миллионер, за что получил в ответ совсем неартистичный оскал Андрея.

           Мелко перебирая ступнями, парень от злости обессилел настолько, что даже не мог сжимать кулаки, а просто складывал и распрямлял пальцы.

- Тряля-ля-ля-ла-ла! - передразнил его Пётр Васильевич.

         Андрей сделал кик ногой и хук рукой, но тут же был повален Пашей. Взгромоздившись на спину нервному молодожёну, Паша стал его увещевать:

- Остынь! Работодателя нельзя колотить: без премии останешься.

- А что он там делает? - скрипел зубами Андрей, уткнувшись в кочку носом.

- Он тянет сетку.

- Тянет Светку? Ну, он дождётся, - вздымался и оседал Андрей под тяжестью оседлавшего его Паши. - А теперь что делает?

- Трясёт сетку.

- Трясёт Светку? - Андрей вырвал два пучка травы и один запихнул себе в рот. - Да я его вот так загрызу!

          В это время к драчунам подошли Света и Пётр Васильевич. Сняв Пашу со спины поверженного, они помогли подняться Андрею. А у того от ненависти свело мышцы настолько, что он не смог разжать  челюсть. Так и встал, держа пучок травы во рту и косматый сорняк с висящими на корнях комьями земли - в руке.

- Вот, Света, - сказал Пётр Васильевич, показав на Андрея, - это будет наглядный пример того, как мы пересаживаем растения.

            Андрей вытаращил глаза, намереваясь пустить из них фэнтезийные лучи отмщения, испепелив обидчика. Но лучи потеряли ориентир, так как были перехвачены Пашей.

            Паша развернул друга за плечи и, увидев, как высоко подняты брови Андрея, понял, что наконец-то мозг парня  открыл заслонку, в которую Паше надлежит срочно набросать  своих биотоков. И можно было бы приступать к передаче сигналов. Но трава, заполнявшая Андрюхин рот, мешала. Её стебли торчали из зубьев пункта приёма и загораживали обзор.

             Посетовав на препоны, препятствующие прохождению биовоздействия, Паша жестом показал, чтобы группа следовала за ним.

              По дороге возник спор о том, что Свете негоже появляться перед ревизором босиком. А туфли остались где-то на перекрёстах городских улиц. Кеды под свадебное платье не подходят по стилю. Тапки - тем более.

- Пусть явится  босиком. Образ босой нимфы в длинном одеянии хорошо сочетается с сопровождающим лесным порождением, утыканным травой, - Паша запустил метеорит в огород Андрея.

- Знаешь, что? - Света тряхнула локонами растрёпанной причёски и вправду стала похожей на  нимфу. - Не называй моего будущего мужа "утыканным", а то получишь!

        Паше опротивело зарабатывать синяки и он, чтобы не выделяться из общей массы,  вырвал из земли несколько сорняков и встал с ними по другую сторону от Светы. Для симметрии.

- Что это за представление? - потребовала объяснений ревизор, когда двое  с травой и одна босая  подошли к месту сбора денежных средств. 

- Улучшаем дизайн ландшафта, сооружаем альпийскую горку. Рук не хватает, - пояснила Света и плеснула  на шину водой из леек. Двое носильщиков травы подтвердительно стукнули лопатами о землю.

- Обоснуйте происхождение и цель горы денег, - ревизор благосклонно улыбнулась Свете (видимо, белый цвет  умиротворяет даже самых строгих ревизоров).

- Происхождение одобрительное, цель - удобрительная, - скаламбурила Света и разрядила обстановку. - Раз, два: водружаем ведро на шину, банку - на ведро. Получаем клумбу. Три, четыре: кидаем наверх землю. Пять, шесть: высаживаем растения.  Семь, восемь: обкладываем сформировавшийся бугорок валунами. Альпийская горка готова. Точно такую же  соорудим напротив и обозначим вход в парк.

- Монеты будут в клумбе? - уточнила ревизор.

- Конечно! Они применяются как добавка химических элементов для почвы. Есть растения, которые будут брать из металла необходимые  им химические вещества.

- Интересное нововведение, - ревизор расправила веточки только что посаженного тысячелистника и сурепки. - Я считала, что растения предпочитают чернозём. А вы нашли виды трав, имеющих индивидуальные особенности питания.

- Бывают и внутри предпочтений контрасты, - Света стряхнула землю с ладоней и попросила парней раздобыть ещё  одну банку, ведёрко и шину для второй клумбы.

        Андрей стал рыться в пакетах. А  Паша пошёл отрывать второе  запасное колесо от автомобиля Петра Васильевича.

- Готовьтесь, готовьтесь! Завтра ТВ приедет, так что покажите лучшее, что имеете, - подбодрила ревизор тружеников мотыги и лопаты, тут же распрощавшись с ними.

         Трое друзей обречённо переглянулись. Сегодня выспаться не удастся.  Предстояло до утра вкалывать и наводить марафет к приезду ТВ. Паша запел бравурную песню.   Надлежало не терять трудового запала, чтобы бодрой энергии хватило на всю ночь.

         Ночь выдалась лунной. Её сияние помогало  отрывать оболочку от  колбасы ровненько и не промахиваться  ложечкой мимо баночки йогурта. Двое менеджеров "Утиного Царства", Андрей и Паша, прохлаждались на ветерке, облокотившись о лакированную спинку скамейки. Посасывая кефир, причмокивая творогом и почавкивая сыром, они ужасно завидовали Светлане, спокойно спавшей в палатке.

          Утиная королева не могла поступить иначе.  У неё сердце болело за птиц. И потому свой распорядок дня Света полность подстраивала под режим уток. Те спят - и Света спит. Гуляют - и Света гуляет. Едят - и Света тут как тут. Плавают - и.., ну и так далее...

     А вот двум менеджерам было не до уток. Шла горячая ночная пора интенсивной подготовки к приезду тележурналистов.

- Интересно, - Паша сделал паузу, чтобы прожевать сырок, - завтра ревизор опять  приедет к нам, но уже  вместе с ТВ?

- Не вспоминай, кхе.., кхе.., - поперхнулся кефиром Андрей. - А то накличешь. Ещё и впрямь надумает прибыть.

- А что плохого?

- Накатает замечаний  во-о-от такую телегу, - Андрей провёл пальцем от небосклона до озера.

- Замечаний скорее всего не будет. По-моему, ревизор очарована нашим хозяйством, - возразил Паша.

- А по-моему, - Андрей втиснул шкурку  колбасы в горлышко бутылки, - она  всё заприметила, всё зафиксировала. Прозорливая.

- Да-а-а, -  Паша прижал руку к  груди. - Взгляд у неё пронзительный: прямо вот сюда проникает.

- У-у-у, - Андрей отклонился, чтобы издалека внимательно рассмотреть Пашу. - У ревизора действительно глаз, как алмаз.

- Точно алмаз! И голос такой же алмазный - чистый и прозрачный. Кристалл!

- Ого! Понравилась гостья?

- Очень.

      Паша  забросил ногу на ногу и принялся вертеть  ступнёй, стараясь накрутить на мысок ботинка дорожку лунных лучей. Только теперь, глядя на лунное мерцание, парень догадался, почему спасовал перед ревизором: не телеги он её испугался, а  красоты её строгих алмазно-пронзительных глаз.

- Помоги мне с нею поближе познакомиться. Я ж тебе помог, - Паша застыл, подняв вверх упаковку  копчёной рыбки, словно намекая, что поделится тремя ломтиками, если друг согласится пойти ему навстречу.

- Сам  сможешь,  - хлопнул по колену Андрей.

- У меня душа в пятки уходит, когда ревизор рядом, -  Паша опустил упаковку.

- Это у всех так.

- У всех не так. У меня - особенно. А тебе что, трудно подойти к ней и познакомиться, чтобы  затем представить ей меня?

- Мне нельзя. Я почти женат. Ты мне помогал, будучи холостым. Холостому простительно увиваться за любыми девушками. А я как буду выглядеть, если примусь втайне от будущей жены обхаживать других женщин? Попробуй лучше самостоятельно решить проблему знакомства.

- А если с первой попытки не получится, тогда всё пропало?

- Конечно. Назойливость оттолкнёт.

- Быстро никогда не выходило.  На меня девушки не смотрят. Вот сколько я за Светой бегал? Нулевой результат. Ты же убедился. Может, у меня что с внешностью не так?

       Андрей придирчиво оглядел Пашу, залитого лунными бликами, и изрёк:

- Зря беспокоишься о том, какое  впечатление производишь. Но если хочешь, попробуем   разобраться в этом вопросе. Сейчас посмотрю, что с твоей внешностью. Твой лунный профиль свидетельствует о высокой душевной организации. Прямая линия плеч красноречиво рассказывает о происхождении  родословной из древней когорты богатырей. Мощные вены  широкой шеи и крепко посаженная голова наводят на мысль об умении носить доспехи. Ноготь большого пальца правой руки не выпуклый, значит, из тебя зазнайство и сомомнение не прёт. Ты скромный парень. Но боевитость позы "нога на ногу" не сочетается с сентиментальностью лунного профиля.

- Так мне в процессе знакомства с дамой сердца какой методики придерживаться: лунной или боевой?

         Андрей снисходительно шмыгнул носом, удивляясь неосведомлённости друга, и принялся подробно пересказывать содержание театральных книг, посвящённых  языку жестов. Он сообщил, что по мнению многих психологов, поза "нога на ногу"  является знаком успешности,  принадлежностью власти, символом дружественного расположения и намёком на то, что обладатель качающейся ноги пребывает в блаженном расположении духа. Так что пользоваться данным приёмом передачи инфомации  можно лишь в компании друзей, где все, находясь в расслабленном состоянии,  безмятежно закидывают одно колено на другое. Такое поведение допустимо в чисто мужском обществе или в чисто женском.

         Однако в случае  первого знакомства с дамой кавалеру требуется вооружиться другим стилем поведения. А именно: перед женщиной не надо демонстрировать ногу. Эта часть тела низковата. Лучше блеснуть чем-нибудь высоким: например, подкованностью в искусстве, культуре, технике. Женщину необходимо восхитить. А демонстрацией власти, успешности и вальяжности с наскока даму не возьмёшь. Женщина мечтает обрести защитника, а не властителя.

- Так что, - Андрей глубокомысленно скрутил в жгутик обёртку от творожного сырка, - при первом свидании не рекомендую выпячивать своё превосходство. Ты должен быть сосредоточен и предупредителен. Пятки вместе, взгляд задумчив, руки по швам - вот что гарантирует успех у представительниц женского пола. При третьем свидании уже можно будет постепенно разъединять пятки.

- Чьи?

- Свои.

- А  с какого по счёту  свидания можно поменять задумчивый взгляд на нормальный?

- С десятой встречи можно добавить во взгляд хитрых искорок.

- То есть улыбаться можно?

- Лыбься, не бойся.

- Всё время?

- Нет. Если будешь улыбаться постоянно, это будет выглядеть болезненно.

- А я, может, от радости разулыбаюсь.

- Ликование от встречи с ревизором? Увидел - и обрадовался? Скажи ещё кому-нибудь.  Я-то помню твой бледный восторг, который, запыхавшись от панического бегства, что-то  невнятно жужжал про пчёлку с мёдом и  умолял выручить... 

        Паша расстроился от неприятных воспоминаний. Наверное,  Андрей прав:  Паша днём выглядел не убедительно. Вдруг, и впрямь был бледен и растерян? Андрюха врать не будет.


- Я потому и прошу: познакомься ты с ревизором! А то я ведь увижу её и
забуду, куда глаза девать, -  Паша подпрыгнул на лавке для усиления воздействия своих слов.

        Андрей тоже забросил ногу на ногу, и  Паша сразу понял, что Андрюхина поза говорит об уверенности и хорошем настроении. Значит, Андрей  не сомневается в успехе. Вот и чудненько! Может, согласится подстраховать.

- Куда глаза девать, спрашиваешь? Взгляд устремляй вперёд, - продолжил театральный урок Андрей, -  но не пристально. Иногда отводи.

- Туда-сюда? Сделать "бегающие глазки"?

- Ты что? Перед ревизором-то? Бегающие глазки, как у вора? Ну ты сморозил...

- Сам сказал: отводить взгляд.

- Я имел ввиду, что чуть-чуть в сторону: на шарфик дамы сердца, к примеру,  или на причёску...

- А если не будет шарфика и причёски?

- Ты это брось! Не ссорь нас с ревизором! Заруби себе  на носу:  женщина-ревизор - это самая красивая женщина!  У неё будет шарфик и причёска!

       Хрясть! Андрей саданул Пашу по плечу, чтобы тот лучше усвоил консультацию. Шуточки, что ли? Ну действительно же, дело сложное. Угораздило же Пашу, такого обычного парня, влюбиться в непростую женщину: в женщину-ревизора! Неизвестно, что он ещё натворит с этой влюблённостью. Расхлёбывай потом за него!  Куда занесёт этого торопыгу намерение немедленно познакомиться с фактически недоступным объектом воздыхания?

       Тем не менее другого выхода, кроме как знакомиться немедленно, не находилось. Ведь ревизор может  в будущем никогда не появиться на гектарах миллионера Петра Васильевича.

        Торопливость Паши была оправдана. Парень искренне  боялся потерять девушку, которая ему понравилась, пусть не с первого взгляда, но со второго - точно. И на размышления  была судьбой отведена одна ночь.

        Эта ночь не давала расслабиться. Она взвинчивала, подгоняла, подсмеивалась. Вроде бы укрывала темнотой, но каждую секунду грозила разорвать свой прочный полог и отступить перед утренним блеском. Ненадёжной какой-то она  казалась. И защиты от неё не чувствовалось никакой. Вот даже посидеть в уединении не получилось!

         Несмотря на ночь, Пётр Васильевич обходил  владения. Он скрупулёзно вникал в вопросы подготовки к приёму ТВ команды. Обнаружив двух менеджеров рассевшимися на лавке, миллионер разочарованно пробурчал:

- Почему не ровняете клумбы?

- Темно! - оправдались прохлаждающиеся.

- Сейчас сделаем светло. Вот тебе фонарь, - миллионер протянул Паше осветительный прибор, - а тебе - лопата. Так что Андрей пусть работает лопатой, а ты - фонарём.

- А как работать фонарём? - растерялся Паша.

- Поднимай руку с лампадой выше и качайся на ветру: вот и станешь похожим на фонарь, - рявкнул Пётр Васильевич и в окружении охранников удалился вздремнуть до рассвета.

        Андрей и Паша оформили четыре клумбы и к пяти часам завалились храпеть в палатки. Наступивший день оказался шумным. Турбаза "Утиное Царство" готовилась к приёму важных гостей. Мелькали мётла, бряцали котелки, скрипели воздушные шарики. К трибуне поставили несколько скамееек, и присутствующие разместились на них в ожидании интервью.

         ТВ прибыло с группой журналистов, операторов и большой командой новостников. Среди режиссёров Пётр Васильевич заметил  вчерашнего ревизора.

- Анастасия Игоревна, - представилась она.

- Пётр Васильевич, - пожал миллионер протянутую ладонь. - После официальной части приглашаю вас на чаепитие в мой парк.

- Спасибо.

- Присаживайтесь. Я подготовил выступление о наших гектарах.

        Доклад Петра Васильевича был посвящён теме освоения земель. Хозяин гектаров обстоятельно познакомил слушателей с планами на будущее, привёл положительную статистику деятельности успешных фермеров, аргументировал своё желание последовать примеру передового опыта и горячо поблагодарил Светлану за идею начать освоение купленных территорий с удовлетворения запросов жителей в туристическом досуге. 

      Анастасия Игоревна осталась довольна услышанным и благосклонно согласилась продолжить знакомство с бизнесом Петра Васильевича в непринуждённой обстановке за круглым столом.

- В процессе чаепития мы предоставим слово  менеджерам, и они подробно раскроют секреты своей  деятельности по разведению уточек и привлечению зрителей. Приглашаю вас  в свой дом на банкет в честь этого дня, - воскликнул Пётр Васильевич.

- Ребята ТВ, - позвала ревизор телевизионщиков, - вы не против продолжить съёмку в доме бизнесмена?

- Чем больше фактов попадёт на видос, тем лучше. Информационный журналистский материал редакция всегда приветствует, - откликнулись режиссёр и оператор.

- Значит, едем? - Пётр Васильевич подал ревизору руку.

- Едем! - Анастасия Игоревна оперлась на руку миллионера и проследовала в автомобиль.

           Вереница машин заурчала моторами. Пассажиры  занимали места. В первом авто расположились Анастасия Игоревна, Светлана и охранник. Во втором - съёмочная группа ТВ. В третьем - журналисты. В четвёртом - новостники. В пятом - активисты турбазы "Утиное Царство". А шестой был заполнен наполовину: в нём, не включая двигателя, отрешённо жевали жвачку водитель и охранник.

- Помните, что я вам сказал? - зашептал Пётр Васильевич, просунувшись в окно шестого авто. - Будьте тут на связи. Да следите за Андреем и Пашей: как бы они спросонья не побежали бы куда-нибудь не туда.

           Пассажиры шестого авто закивали головами и резанули воздух пальцами, сомкнутыми в кольцо, что означало: "Всё сделаем в лучшем виде!"
               



Глава 2 -  Спасительное красноречие

             Банкетный зал был полон гостей. Съёмочная группа разместилась в уголке и продолжала собирать видеоматериал для репортажа. Овальный стол сверкал клетчатой скатертью и хрусталём. По правую руку от Петра Васильевича заняли места Света, туристы и журналисты, а по левую - ревизор и режиссёр.

- Позвольте наш праздничный ужин начать! - распорядился Пётр Васильевич. - Угощайтесь!

          Послышался перезвон бокалов и постукивание серебряных приборов. В промежутках между нанизыванием окорока на вилку и обмакиванием пельменей в горчицу, Пётр Васильевич увлечённо рассказывал о своём бизнесе.

- Инициатива по разведению уток полностью принадлежит Светлане. Мне невероятно повезло встретить такого удивительного человека! Светлана сумела облагородить пустовавшие территории. Она прекрасно справляется с должностью менеджера, работа почти вся держится на её плечах. Задам-ка ей вопрос...Светлана, как вам пришла на ум столь замечательная идея - разводить уток? Где вы постигали азы птицеводства? Какие у вас планы на будущее по селекции водоплавающих птиц? Что требуется приобрести? Может, корм какой с биодобавками или приспобления для специализированного ухода?

- Да-да, - подбадривающе улыбнулась Анастасия Игоревна, - я с интересом послушаю Светлану. Возможно, какие-то рекомендации передам сведущим людям. Или что-то использую на своём приусадебном участке.

- Это вы мудро заметили: для подсобного хозяйства перенять некоторые Светланины секреты не помешает, -  Пётр Васильевич  довольно потёр руки.

- Всегда приятно приезжать с проверками на процветающие фермы. Много полезной информации получаешь от увиденного, - улыбнулась Анастасия Игоревна. - А уточки мне ваши понравились. Не прочь завести таких же.

          Пётр Васильевич раскраснелся от похвалы и подвинул блюдо с маринованными грибочками поближе к тарелке Анастасии Игоревны.

           Светлана встала и, пока прислушивалась к аплодисментам, судорожно пыталась зацепиться за ускользающую мысль: о чём говорить? Это Паша специалист в тонкостях утиной жизни. Он что-то изучал в библиотеке. И всё, что здесь происходит, касается именно его участия в озёрно-луговой затее. Лучше бы он держал речь. Ему больше известно про породы уток. А что может знать Света? Чему она в состоянии научить слушателей? Ничему. Она изучает науку вокального исполнения. Вряд ли это как-то можно связать с темой уток.

           Но говорить что-то надо. Однако нести чушь нельзя. Обманывать нехорошо. Придётся говорить правду. Всю правду про утят, которая ей доступна. А поскольку Света выступает как менеджер, то говорить надо много. Вот прямо сейчас и начнёт этому учиться: знать мало, а говорить много.

- Ну что я могу сказать? - украсила Света воцарившуюся тишину своим мягким голоском. - Я люблю утяток.

             Весь зал одобрительно загудел. "Надо же, как правду чувствуют, - подумала Света. - Люди ценят искренность, их не обманешь. Придётся и дальше всё в том же духе говорить начистоту. Ни в коем случае нельзя, чтобы слушатели уловили в моих словах фальшь - тогда сразу упрекнут в склонности к вранью, раскритикуют, отправят доучиваться на курсы, ферму прикроют из-за неквалифицированных менеджеров. А утят куда? Нельзя малышей ставить под удар. Придётся говорить о том, что  знаю досконально. Может, про приобретение зерна? Я ж  на базар ходила".

- Корм на рынке покупаю, - продолжила Света говорить  правду. - Смотрю, чтобы он сухим был, свежим. Новый урожай всегда отличается от прошлогоднего более яркой окраской зерна. В нём почти нет пыли и тусклого осадка, потому что он ещё не повреждён жуком. Как правило, только что собранное зерно как будто  отборное. Оно большое, ровное и гладкое. На новом урожае не встретишь белесого налёта, так как зерно  не успело  покрыться плесенью. Урожай душистый, потому что каждое зёрнышко издаёт свой  аппетитный запах благодаря наличию между гранулами  свободного пространства. Эти воздушные подушечки существуют до тех пор, пока зерно не слежится. Уточки хорошо разбираются в качестве корма и безошибочно определяют самый вкусный.

         Банкетный зал вновь зааплодировал. Света осмелела и, уразумев, как нужно  преподносить свою компетентность, продолжила обклеивать одну мысль дюжиной дополнений, уточнений и витиеватостей.

- Зерно я перебираю прежде, чем насыпать уточке. Так я освобождаю питательную смесь от чужеродных предметов вроде  песка, соринок. В конце концов, мелкие камушки уточка сама себе найдёт на  почве, если задастся такой целью. Вот и всё, что я хотела рассказать.

- Как это "всё"? - удивился Пётр Васильевич. - Вы, Светлана, пожалуйста, осветите вопрос подробно. Не скромничайте! Поделитесь мастерством в деле утиного бизнеса. Это всем будет интересно.

          После этих слов Пётр Васильевич откинулся на спинку стула и сложил руки на животе. Стало ясно, что он приготовился долго слушать обстоятельный отчёт.

- Да, да, да! - поддержала его ревизор. - Светлана, вы хорошо освещаете специфику работы. А главное - вам действительно есть, о чём поведать последователям. Утята вас ждут, бегут со всех ног. Они любят вас. Как вы этого добились?

          Света поняла, что ей придётся продолжать отдуваться. Но о чём говорить, она и впрямь не знала. Обвела взглядом зал в надежде найти подсказку. Ничего не нашла. Под потолком блестели люстры, их роль в жизни уток не сразу придумаешь... В углу стояла кадушка с пальмой. Как её связать с утиным царством, тоже трудно сообразить... Может, оттолкнуться от эстампа? Нет, утки в искусстве мало что смыслят... А вот занавески ажурные пхожи на рыболовную сеть. Может, о рыбе что-нибудь рассказать? А утки рыбой питаются? Об этом только Паша  знает - он специальные книги читал. А Света что? Она лишь прикармливала утиное семейство, но  не рыбой - это точно! Так о чём говорить? Нельзя же стоять и молчать.

         Позвольте! А что от неё хотят услышать? Вроде Пётр Васильевич просил остановиться на успехах, а Анастасия Игоревна - на привязанности питомцев к хозяйке. Даже прозвучало слово "любовь". А это же выход!

         Света решила оттолкнуться от слов ревизора про любовь. Тут и лгать не придётся. Об этом чувстве что ни скажешь - всё будет правдой. Любовь - она и есть любовь: вездесущая, всепоглощающая и выручающая.

          Ухватившись за последнюю ниточку разговора, Света бодро взялась за раскрытие новой темы.

- Любовь присутсвует, это верно подмечено, - чтобы невзначай не соскочить с рассказа об  утиной любви на новеллу о собственной любви к Андрюхе, Света уставилась на эстамп, где был рисунок гористой местности. Заснеженные вершины должны были отвлечь девушку от злободневных проблем и затолкать сознание в фантазии живописца. - Зарождается любовь в недрах сердечной привязанности и растапливает своим теплом холодные снега равнодушия. Думаю, любовь человеческую не сравнить с  утиной. Но в процессе ухода за фермой хозяин, конечно, испытывает к подопечным сильные чувства. Я, например, ощущаю духовный подъём, когда делаю добро уткам. Я в этот момент словно на высокую гору взбираюсь, будто поднимаюсь над обыденностью, расту духовно, стремлюсь к солнцу.

- Вот-вот! Именно об этом расскажите, - ревизор посмотрела на Свету взглядом, полным  уважения. - Ведь что таить, туристы тоже испытывают к уткам похожие чувства. Скорее всего именно за положительными эмоциями сюда едут люди.

         Опять шикарная подсказка Свете! Ах, какая молодец Анастасия Игоревна, умеет вывести беседу в правильное русло. Теперь-то Света знает, куда дальше поведёт свой парусник мысли. В отрасль туризма! Там есть где разгуляться философским разглагольствованиям.  А про уток трудно вещать, так как  факты нужны. То ли дело - про туристов,  болтай без умолку. Ведь туристы - это кто? Это такие же люди, как Света. Что ж она про себя, что ли, не расскажет? Да сколько угодно! Тем более для таким милых и добрых слушателей, которые собрались сегодня за большим овальным столом.

         Света глотнула побольше воздуха, чтобы хватило на длинную речь и кивнула собравшимся. Анастасия Игоревна устроилась поудобнее, облокотилась на стол и замерла в предвкушении захватывающего сюжета.

          Следующие  тридцать минут Света без остановки тараторила о любви: о своей любви к работе, к природе, к бизнесу. И о любви туристов к отдыху рядом с очаровательными утятками.
               
- Туризм является неотъемлемой частью увлечений цивилизованного общества, - Светлана поправила чёлку и окинула слушателей оценивающим взглядом, чтобы понять, то ли она говорит.  Получилось, что вроде бы то. -  Многие любят путешествовать. Лучший отдых - на природе, где наиболее популярной является зона водоёма.  Большинство озёр привлекательны тем, что имеют не очень большую площадь и отсутствие течения, что делает отдых на озере более безопасным, чем на реке. Мы в своём "Утином Царстве"  стараемся оборудовать территорию так, чтобы было удобно птицам. Людям купаться в озере запрещено. Тем не менее  отдыхающие едут и едут сюда. За  позитивом, наверное.

          "Наша команда работает над ландшафтом, и я намерена дополнить его кустиками земляники, - продолжала говорить Светлана. - Это будет и свежо, и вкусно одновременно. Землянику можно использовать  для варенья и для косметических процедур, что туристам, несомненно, понравится.  Будет расти около озера и ромашка. Её можно добавлять в чай. Это тоже привлечёт дополнительный поток гостей в наш уютный уголок природы.  Конечно, помимо земляники и ромашки мы намерены уделить внимание всему зелёному покрову. Например, считаем, что нужно беречь клевер. Это растение незаменимо: цветёт всё лето и содержит  много питательных веществ. По мягкой клеверной поросли приятно гулять уточкам. Сурепка тоже находится в фокусе нашего внимания. Это неприхотливое растение украсит берег. Его золотистые цветы  каждую весну будут радовать своими звёздочками приезжающих на отдых".

- Как бы ваши утки не объелись ею, - раздался голос из зала.

- Мы проконтролируем! - строго сказал Пётр Васильевич. - Охрана! У вас есть блокноты и ручки? Записывайте всё, что говорит мой менеджер. Она перечисляет важные данные о местной растительности. Продолжайте, Светочка.

- Уточки наши в основном питаются ряской и мелкими озёрными насекомыми, - уточнила Света. -  Поэтому озеро прозрачное.

- Да, - засмеялся Пётр Васильевич. - Можно сказать, "ухоженное утками". А целебные травы вокруг озера растут?

- Есть разная трава. Каждый турист может найти своё растение. Одуванчиков видимо-невидимо, хоть бери холст и пиши картину, - воодушевилась Света. - Эти цветы пользуются неизменным успехом у туристов и птиц. Одни их применяют для плетения веночков,  другие - для пищи.

- Мы тоже одуванчики едим, в салаты их режем, - добавила Анастасия Игоревна. - И примочки делаем. Ходят слухи, что сок одуванчика сводит бородавки.

-  Никогда не поверю, что у женщины, похожей на богиню, имелись дефекты, которые нужно было выводить, - усомнился Пётр Васильевич.

- Это для профилактики, - смутившись от комплимента, ответила ревизор.

- А, ну, надо, так надо. Продолжаем слушать дальше. Охрана! Охрана, записывайте!

            Охрана снова щёлкнула шариковыми ручками, дружно раскрыла блокноты и приготовилась заносить на шуршащие страницы мудрые высказывания докладчицы. Речь Светы действительно всех потрясла. Никто не заметил, что девушка слабо ориентируется в вопросах утиного хозяйства. Всем нравилось, что она искренне признаётся в любви к работе, а значит, её  усердие не иссякнет.

             Света  не прогадала,  заставив себя говорить только правду. Хотя   для этого пришлось крутиться вокруг мизерной темы своих знаний, зато как приятно было сознавать, что говоришь о том, в чём разбираешься. Уверенная интонация голоса всегда желанна для слуха. Ведь до людей требуется донести одну мысль: хозяйство в надёжных руках. Если их убедить в этом, то можно своему имиджу ставить плюс.

- По берегам нашего озера растут очень полезные травы. Они всем знакомы с детства. Мне довелось даже увидеть  луговую гвоздику и фиалку, - припомнила Света.

- Так! - поднял палец Пётр Васильевич. - Вы все слышали? Ходите вокруг озера аккуратно,  смотрите, не затопчите уникальные растения, такую ценность! Колышками огородите цветочки, ладно, мои менеджеры?

- Уже тропинки сделаны, чтобы и уткам было  спокойно, и туристам удобно, - успокоила Света.

- И цветам комфортно, - подытожила ревизор.

         Светлане нравилось, что Антастасия Игоревна активно участвует в разговоре: своевременно вставляет реплики и способствует раскрытию темы. Еле уловимыми нитями доброжелательности ревизор вышивала вокруг докладчицы узор позитива. Несмотря на грозную должность, Анастасия Игоревна оказалась человеком отзывчивым и коммуникабельным. Похоже, ревизора действительно впечатлил проверяемый объект и она была рада предоставить в вышестоящую организацию положительный отзыв о его работе. Светлане очень хотелось, чтобы именно так и случилось, и она искренне старалась посодействовать  миллионеру представить его детище в наилучшем виде. Но учитывая неосведомлённость в тонкостях  ведения фермерского хозяйства, она нередко отдалялась от основной линии и часто говорила просто о своём отношении к затронутому аспекту.

- Природа - главный наш помощник в жизни, - утверждала Света. - Она обеспечивает человеку дыхание, питание, даёт образцы расцветок для платьев и дамских шляпок. Мы все стремимся быть такими же очаровательными, как природа: всегда новенькими и привлекательными, словно умытые летним ливнем покрашенные скамейки. Масляная краска - чудесное изобретение человечества. Она великолепно гармонирует с природой: блестит, как пруд; благоухает, как сад; привлекает отточенностью линий, как скалистый утёс; восхищает продуманным сочетанием оттенков, как лагуна. На такую скамейку так и хочется присесть.

              Пётр Васильевич прекрасно понимал, о какой скамейке вещает Света, и потому одобрительно кивал головой. Он много энергии приложил для оборудования аллеи, и сейчас ему было приятно слышать восторженные слова об устройстве своего паркового ансамбля.

              А Света  говорила и говорила, хвалила и хвалила. И так это у неё искренне получалось, что сердце Петра Васильевича наполнялось радостью. Может, кто-то и не верил Свете, но Пётр Васильевич знал, что девушка преподносит чистую правду, ведь рассказывает она о себе.

- И даже если, присев на свежевыкрашенную скамейку, мы измажемся в краске, то совсем не расстроимся, так как увидим, что наша одежда обновилась и стала краше прежнего. Примостившись на непросохшую лавку, мы как бы приближаемся к природе, как бы  доказываем ей свою доверчивость. Мы, прилипнув к масляной краске, словно утверждаем: "Любим этот мир и не прочь стать на него похожими".

             Зал зааплодировал. Раздались возгласы: "Светлана - поэтесса! Как образно высказывает мысли! Сколько философии!"

             Пётр Васильевич улыбался:

- А кто кадры подбирал? Я. Уметь надо находить талантливых людей. Вот с такими менеджерами  не пропаду. Продолжайте, Светочка. Очень интересно. Поэтический взгляд на служебные обязанности - это дорогого стоит.

- В весенне-летний сезон, - Светлана размеренно повела свою мысль дальше, - такие казусы с вещами, на которых остались следы  краски, происходят часто. Но люди из-за этого не очень переживают. А всё потому, что летняя природа дарит хорошее настроение! Ведь именно летом человек находится к природе ближе всего. Мы, организуя утиную ферму, учли это обстоятельство. Туристы, приезжающие   погостить у озера, наполняются добротой тёплого дня, обрамлённого благоуханием окружающего пространства. В человека со всех сторон вливается многообразие запахов и звуков. И это сочетание наиглавнейших элементов природы лучше всего проявляется в местах организованного отдыха, коим и является наша знаменитая ферма.

- И где ты таких веских слов набралась? - восторженно покрякивал Пётр Васильевич и удовлетворённо перебирал на столе фарфоровый сервиз, стремясь отыскать в его блюдцах, полных деликатесами, для своего менеджера чего-нибудь вкусненькое.

- Вот почему туристы, посещающие нашу утиную ферму, чувствуют себя хорошо.

- Абсолютно верно! Молодец, Светочка! - подбодрил свою утиную королеву миллионер, когда та сделала паузу, чтобы вдохнуть побольше воздуха. - Хочешь огурчика?

            Пётр Васильевич протянул Свете нанизанный на вилку огурец. Это самое лучшее, что он смог  на свой вкус отыскать на столе. Света взяла предложенный овощ и отгрызла кончик.  Похрустывая  аппетитным угощением, она лихорадочно соображала, о чём бы ещё сказать.  Обведя взглядом собравшихся, она убедилась, что никто не притомился её слушать, а напротив, с большим интересом  смотрел ей прямо в рот и терпеливо ждал, когда же дожуётся огурец и продолжится    впечатляющая речь.  Делать нечего. Пришлось Свете срочно ворошить в памяти события своей юной жизни, которые можно было хоть как-то связать с утиным или туристическим вопросом.  На ум пришло начало её утиной карьеры:   всплыл потрясаюший  случай в библиотеке, когда она увидела Пашу, конспектирующего энциклопедию об утках.  Ухватившись за эту малозначимую деталь, Светлана, поднатарев за время банкета в мастерстве раздувать доклад до неимоверных размеров, сподвиглась увеличить маленький факт до космического объёма.

- Прежде чем открыть утиную ферму, мы  тщательно изучили повадки водоплавающих птиц. Науку об утках  постигали в библиотеке. Нам это было нетрудно. На помощь опять  пришла  всесильная любовь. На этот раз - любовь к чтению. С детства каждый из нас увлекался книгами и научился читать быстро, улавливая в тексте основную идею и рассматривая её в разных аспектах. Так что правила ухода за уточками мы усвоили мгновенно.  Нам очень нравилось узнавать новое.  Всё для нас было важным: и то, как соорудить домик для уток, и то, как обустроить берег, и то, как уберечь будущее потомство от хищников. Мы подолгу засиживались за энциклопедиями, листали страницы научных трудов и заметки опытных фермеров  о правильном ведении дел. Выбирали  породы уток, наиболее подходящих для нашей природной зоны. Нужны были особи, способные пережить перепады температуры средней полосы, - Света наморщила лоб,  припоминая, что же ещё она успела мимоходом разглядеть в  Пашиной энциклопедии. - Сначала мы захотели заняться уткой породы "индийский бегун". Но в процессе подготовки фермерского хозяйства  перешли на обычную утку, нашу местную.

- А почему? - зашумел зал. - А чем хороша первая порода и чем вторая вас привлекла больше? Расскажите подробнее!

           Света почувствовала, как её щёки начали наливаться румянцем. Вот только не хватало ей просьб о подробном освещении вопроса! Про  упомянутую утку она ничего не знает. Только картинку может описать. А про своих уток, возможно, расскажет. Какая у них порода-то?

- Да, было бы неплохо разузнать  подробности различий нашей кряквы от других видов, - вставила спасительную реплику ревизор и вновь в который раз выручила докладчицу.

            Ох, у Светы гора с плеч свалилась. Ну конечно же: кряквой называется наша самая популярная уточка! Спасибо ревизору. Без её подсказки сейчас бы Свете пришлось плести нечто невообразимое. А так - всё пойдёт как по накатанной.

- Кряква! Кряква - самая популярная и любимая народом птица, - громко, с явной интонацией облегчения, провозгласила Света. - Она легко привыкает к человеку, выходит на бережок, позволяет себя рассмотреть, покормить. Кряква всё время крякает, что привлекает к ней внимание. Поэтому её легко найти, ей трудно потеряться. С нею интересно пообщаться и даже подружиться. Она очень привязывается к людям и буквально бежит по пятам за тем, к кому испытывает  чувство доверия. Честно говоря, мне бывает очень приятно сознавать, что уточки меня ждут и спешат ко мне, едва завидев. Я даже стараюсь побыстрее подойти к воде, чтобы не заставлять птиц  идти мне навстречу по суше, чтобы утки не повредили лапок о  колючие остатки засохших трав. Птицы чувствуют любовь к себе и отвечают взаимностью. Иногда наши туристы фиксируют на фотоплёнку кадры взаимопонимания людей и птиц. И под каждым снимком делают надпись: "Любовь к природе не безответна.  Любовь природы безгранична.  Пусть любовь процветает!"

         Зал зааплодировал так громко, как, пожалуй, на вокальных выступлениях Светлана не слышала. А чего удивляться? Ведь сколько сильных мужских рук принялись бить в ладоши! Воздух покачнулся, подвески в люстрах задрожали.

         В это время в дверях банкетного зала показались Андрей и Паша. При галстуках и в торжественных костюмах они выглядели представительно, чем спровоцировали Петра Васильевича призвать зал поддержать вошедщих дополнительными овациями и передать им слово, потому что Свете уже пора доесть огурчик вместе с жареной картошкой. Собравшиеся согласились с аргументом, что девушке надо приступить к еде, да и двух остальных менеджеров не мешало бы подкормить  прежде, чем требовать отчёта о работе.

          Официанты принесли горячие блюда, и ложки снова энергично зазвенели по тарелкам. На некоторое время банкет возобновил приём пищи. Загремела музыка, присутствующие стали активно общаться между собой. Внимание от Светы было отвлечено. Взгляды переместились на деликатесы.

          Андрей и Паша поздоровались, прошли к столу, заняли места по обе стороны от Светы и замерли. Растерявшись от оглушительных аплодисментов, они, не мигая, уставились на Свету.

- Ты что это тут про любовь какую-то болтаешь? - сердито спросил Андрей.

- Я про уток, - отмахнулась Света огурцом.

- Ну вот и говорила бы только про них. Нечего на любовь намекать, - бубнил Андрей.

- А я не знаю, что говорить "только про них". Если ты знаешь, то пожалуйста, передаю тебе эстафету доклада об успехах нашего фермерства.

- Какого доклада?

- Пётр Васильевич требует, чтобы мы, как менеджеры,  представили его туристическую отрасль в наилучшем виде перед ревизором. Ревизор, кстати, очень активно участвует в беседе. До сих пор ей все нравилось.

- Ты для ревизора старалась? Ну ладно. А я было подумал, что у тебя болезненное отношение к теме любви и ты ни с того ни с сего про неё брякаешь.

- Скажи спасибо за моё брякание, - Света хрустнула огурцом так, что брызги полетели на Андрюшин белый воротник. - А то бы сейчас не сидел тут, как франт. Имейте в виду оба: публика потребует продолжения доклада. Вам придётся вступить вслед за мной.

- А про что говорить?

- Скорее всего про утку "индийский бегун".

- Что? - Андрей скрипнул стулом, готовый бежать куда подальше. - Я ничего не знаю про эту живность.

- Паша  знает, - Света кивнула на соседа по столу.

- Откуда?

- В библиотеке читал.

-  Когда? Зачем? - Андрей перевесился через Светин стул и затеребил Пашу. - Ты в курсе, Паша?

           Паша обречённо кивнул. У него совсем не было настроения. Опять он влип. Но если раньше он сам был свидетелем собственных провалов, то теперь предстоит публично продемонстрировать  свою некомпетентность в вопросах разведения уток. 
               
          Андрей моментально смекнул, что  понятия не имет,  о чём вещать, и продолжил дотошно выяснять:

- А зачем ты, Света, сказала про этих редких уток?

- Я других не знаю. Но о чём-то я должна была говорить! - Света топнула ножкой под столом, рассердившись на Андрюхино непонимание обстановки. - Что ты ко мне прицепился? Я свою часть доклада прочитала. Теперь ваша очередь. Вы же менеджеры!

- На кой мне это надо? - зашипел Андрей.

- Это же ваша была затея - ферму организовать. Вот теперь крутитесь.

- Откуда ты взяла, что мы мечтали о ферме?

-  Как откуда? Паша изучал повадки уток. Я видела.

- Он не хотел никакой фермы! - Андрей начинал закипать. Его совершенно не привлекала перспектива читать доклад.

- Если не хотел, тогда зачем читал про уток? - Света недоумевала.

- Паша, ты зачем читал про уток? - Андрей ничего не понимал.

- Ты же сам велел!!! -  Паша не выдержал придирок и готов уже был влепить Андрюхе пару отрезвляющих щелчков, но между двумя друзьями сидела Света и мешала разобраться по-мужски.

- Ты ему велел? Зачем, если не собирался заниматься фермерским хозяйством? - Света от потрясения забыла про жареную картошку и внимательно посмотрела в чистые глаза своего будущего супруга.

         Андрей опять отклонился за спину невесты и повертел пальцем у виска, строя невероятные рожи Паше. Тот в ответ лязгнул зубами.

- Что вы там шепчетесь за моей спиной? - Света заёрзала на стуле, стараясь перехватить жесты двух друзей и расшифровать их тайные знаки.

           Пётр Васильевич, заметив, что менеджеры  интенсивно толкуют, видимо, о работе, внёс предложение продолжить доклад про уток и плавно перейти к подробному освещению нюансов приозёрной деятельности, в которых, конечно же,    Андрей и Паша  разбираются не хуже Светланы.

- Ну, что ж, - Пётр Васильевич указал на Андрея и Пашу, - послушаем ещё двух моих помощников: менеджера Андрея и менеджера Пашу.

          Зал наградил парней одобрительными возгласами. Менеджеры встали, поклонились и посмотрели друг на друга, чтобы понять, кто кого переглядит. Кто проиграет, тот и начнёт речь. Получилась ничья. Менеджеры снова сели за стол.

- Светочка, напомни, где мы закончили? - предложил миллионер. - Пусть коллеги сориентируется в плане твоего выступления и затем остановятся на неучтённых моментах.

- Что это за "неучтённые моменты"? - зашептал Паша. - Чего ты, Светлана, не учла в своём докладе?

- Не знаю. Вроде бы обо всём сказала. Разве либо про крапиву упустила. Но хотелось больше эстетики. А ты можешь о крапиве...

- Просим, просим, Светочка! - Пётр Васильевич нетерпеливо затряс рукой.

             Светлана бодро вышла из-за стола, оперлась на спинку стула и зазвенела как птичка:

- В прошлой части  выступления я вкратце познакомила слушателей с эмоциональной составляющей турбизнеса. Утиная ферма - новое направление этой отрасли. Его открыл Пётр Васильевич. Мы с радостью приняли участие в этом увлекательном проекте. За короткий срок приобрели глубокие познания.

- Про редкую породу уток "индийский бегун" мы услышать хотели, - подсказали из зала.

- Сейчас продолжим. - Света села за стол и наклонилась к Паше. - Твоя очередь вспомнить всё, что читал в библиотеке.

- Почему я? -  Паша чуть не поперхнулся.

- Ты же про уток читал. Вот и рассказывай. Я не читала. Ничего не знаю.

- Может, лучше про траву говорить? - Паша пытался найти выход, чтобы избежать провального финала своей утиной карьеры.

- Про траву я уже рассказывала.

- Про всю траву? Ничего не осталось?

- Ну, опять же, про крапиву не говорила. Про подорожник забыла упомянуть. Вот про него можешь вещать. Но говорить надо долго. Тут народ образованный, любит умным речам внимать.

- Я не соображу никак, о чём говорить.

- Начни про то, что знаешь. Расскажи о подорожнике, затем перейди на уток, а закончи снова подорожником. Да и вообще, перечисляй сорняки, они всем надоели, так что народу понравится. Все начнут чертыхаться на сорную траву. Доклад может перерасти в полемику. Про тебя  забудут, - подсказала Света.

          Получив от Светы в бок локотком для ускорения процесса, Паша встал. Поправив галстук, он шевельнул правой бровью, проглотил слюну, прищёлкнул пальцами и приготовился снискать у публики уважение своими энциклопедическими познаниями.

          Но про что он читал в библиотеке? Про то, как селезень ухаживает за избранницей. Кое-что  помнил из прочитанного, так как закрепил  теоретический материал на практике. Тем не менее начинать рассказ сразу с подробностей брачного танца селезня не хотелось. И  Паша пустился в рассуждения о подорожнике. Худо-бедно с первого класса общеобразовательной школы он про него слышал, да и  часто у тропинок  встречал.

- Аппетит у наших питомцев отменный, - со знанием дела изрёк Паша. - Травку любят. Иной раз не прочь и подорожник попробовать. А подорожник - он ведь какой? Целебный и вездесущий. Он полезный. Мы его выпалывать не будем. Пригодится. Мало ли что может случиться у посетителей - ранки, мозоли, усталость ног. Туристы  подорожник приложат к больному месту - и боль пройдёт. Эта трава отлично охлаждает кожу. Можно листом обернуть воспалившийся от занозы палец и перевязать стебельком - и помогает очень даже здорово. Надеемся, подорожник разрастётся. У нас для этого все условия: тропинок много, так что наши угодья должны ему прийтись по вкусу. Не зря же он подорожником зовётся: вот как раз ему и расти около наших дорожек.

- А про утку "индийский бегун" расскажите, - не унимался зал.

- Ну да, была у нас идея заняться редкой породок уток под названием "индийский бегун". Интересная птица: послушная, сообразительная, стройная - прям аж прямоходячая. Приглядишься - ни дать ни взять человечек. Смотрит осмысленно, передвигается шустро. Настоящая спортсменка. И вот, изучив эту породу, отказались её использовать: слишком она человекообразная. Как такую отпускать в полёт? Ведь жалко будет расставаться, обрыдаться можно во время разлуки. А расставание неизбежно, потому что озеро наше мелкое и потому наверняка замёрзнет зимой. Значит, осенью улетят наши питомцы. Ведь уткам без воды - куды? Никуды.

- Как вы хорошо говорите! - загудел зал. - А можно поподробнее?

- Если хотите, про повадки расскажу.

- Конечно, про повадки, - раздался голос Анастасии Игоревны. - Корм у всех один, а повадки - разные.

            Паша повернулся на голос и растерялся. На него смотрела она. И такая она была красивая, что впору  дар речи потерять от  потрясения. И Паша потерял. Умолк, не в состоянии думать ни о чём другом, кроме дамы своего сердца.

- Что замер? - тихонько возмутился Андрей. - Перечисляй, что в книге прочитал, а потом - что на озере закрепил. Ну там всякие вытягивания шеи, хлопанье крыльями. Ты же мне говорил. А здесь повторяй. Пляж припомни и речку.

- Откуда знаешь? - Света вопросительно посмотрела на Андрея.

- Он впечатлениями делился.

- Когда?

- Да сразу, как там, как это... ! Потом расскажу. Эй, Паша! Очнись! Не подводи! Пауза затянулась, - скрипел зубами Андрей.

- Ммм.., - Паша с трудом отвёл взгляд от предмета воздыхания, - продолжим разговор об утке.

           Анастасия Игоревна заинтересованно вскинула подбородок и, подперев щёку, приготовилась внимательно слушать.

           А Света нахмурила брови и принялась припоминать, когда это Андрей и Паша могли беседовать об утках? И это при том, что ни один, ни другой, как  выяснилось, не собирались обзаводиться фермой. Ведь по признанию Паши выходило, что Света чуть ли не насильно привезла его на станцию "Солнечная" обустраивать турбизнес. А по словам Андрея сегодня получается, что, оказывается, он знает детали углубления Паши в утиную тему и даже норовит подсобить  другу их перечислить. И почему опять Свете ничего неизвестно об их совместных делах? Что за манера у этих двух парней всё скрывать от неё?

- Рассматриваемая порода уток оказывает помощь при прополке виноградников, - вспоминал Паша абзацы из  прочитанных журналов. -  Но виноградарство - культура южных областей. Так что это не для нас. Утки-бегунцы очень любят гулять в полях. Это тоже не для нас, так как во время дальних прогулок утку следует охранять от хищников. Мы не можем обеспечить надлежащий присмотр. Вот и выбрали крякву. Она далеко от пруда не уходит. Наблюдать за ней - увлекательное занятие. Селезень, ухаживая, кружит вокруг избранницы, вальсирует с нею вдоль берега. А утятки так обожают папу, что мчатся к нему на всех парусах!

- Ещё! Ещё расскажите, - не отпускал Пашу  банкетный зал.

- А что ещё? Я всё перечислил. Что-то не сказал? - Паша растерянно обратился к Свете.

- Переходи на спортивные соревнования для туристов озёрного царста, - придумала Света. - Для людей это нормальный озёрный спорт.

- Какой озёрный спорт?

- Расскажи про своих утренних пловцов.

- Про каких "утренних пловцов"? - вмешался Андрей.

- У Паши есть такая команда. Он её мороженым кормит, - искренне ответила Света.

- При чём тут моя будущая жена и твои утренние пловцы с мороженым? - вскочил Андрей и накинулся на Пашу.

- Это не пловцы, а утки, - отмахнулся Паша.

- Тем более! Ты зачем Свете про уток вякал? Ты должен был действовать, а не языком молоть.

              Свете показалось подозрительным, что Андрей считает себя хозяином положения, в котором не побывал. Ведь Андрея не было на реке в тот момент, когда Света с Пашей обсуждали утренних пловцов. Отчего же Андрей возмущён этой темой? Неужели Паша сказал не то, что нужно было Андрею? Они что, проговорили заранее план диалога Паши и Светы? Неужели Андрей подослал Пашу рассказать Свете о... О чём? Утренние пловцы отпадают: Андрей недоволен этой темой. Мороженое и утки - тоже. Андрей ругается из-за того, что Паша не действовал. Не действовал тогда, когда Света сидела на пляже? А как он должен был действовать? По рекомендации Андрея? Получается, что да. Вот так номер!

             Света окинула взглядом жениха, затем - его друга и пришла к неутешительному выводу о том, что действия Паши, а, соответственно, и её, контролировались Андреем. И по всему выходило, что давно.

             Пётр Васильевич, заметив, что Андрей встал со стула, предложил тому продолжить отчёт о работе. Например, поделиться опытом разбивки клумб. Парень ведь как раз именно этим и занимался прошедшей ночью.

              Андрей не стал возражать и пустился  в пространные рассуждения о цветочках, о вечерней росе, о рыхлой почве, о лунках для накопления влаги, об искусстве ландшафтного дизайна и трудолюбии.

              Света тем временем тормошила Пашу вопросами. Ей хотелось  уточнить, почему тот не стал сейчас делиться секретами утренних пловцов и перевёл внимание на уток? И  почему Андрей остался недоволен? И вообще, если Паша не  намеревался основывать ферму, то с какой целью читал про уток в библиотеке и почему покорно плёлся за Светой до дальней ж/д станции, будто кто его заставил?

- Ага! - Света неожиданно прозрела. - Паша, объясни, кто тебя заставил тащиться за мной по жаре и при этом нести доски, терпеть измывательства козла, искать озеро и голодать, пока не была обнаружена сумка с продуктами? Кто?

- Никто, - Паша тоскливо ковырял вилкой котлету.

- Ради чего ты страдал? Ради меня?

- Ты что? - Паша испуганно глянул на Андрея: не услышал ли тот. - По тебе пусть страдает твой будущий супруг, а у меня другие задачи.

- Для чего ты приносил такие ужасные жертвы? Я-то тогда, на станции "Солнечная", думала, что тебе помогаю. А оказалось - ты мне.

- Ну,  тебе.., - Паша заунывно  промямлил что-то невразумительное. - Ты же попросила.

- О чём? - Света подозрительно прищурилась.

- Говорила, что нуждаешься в подмоге.

- Я не могла тебя просить основать утиную ферму, так как причина, по которой я решилась на открытие своего турбизнеса, была настолько женской и личной, что не могла быть раскрыта никакому мужчине. Она касалась свадебного платья. Хм... Мудрите вы что-то с Андреем. Нигде не сходится.

- Что не сходится?

- Молния на платье! - выпалила Света и дёрнула жениха за рукав. - Закончил речь? Присаживайся. Разговор предстоит.

- Тише-тише! - сделал замечание Пётр Васильевич. - Дослушайте менеджера до конца.

           Света отодвинула стул, скрестила руки на груди и принялась искоса  разглядывать Андрея. Она как будто видела его впервые. Говорливого, нарядного, уверенного и... нахального.

           Только наглостью Андрея можно было объяснить покорность Паши и бесконечные тайны, окружавшие Светлану весь предсвадебный период. А больше всего возмущал Светлану апогей беспардонности Андрея, который он выплеснул возле озера. Светлана отлично помнила ту фразу, упавшую, подобно пресытившейся мухами жабе, с губ Андрея. О, то была  жуткая реплика о том, что он не верит в её, Светину, любовь. Фу! Вспомнив те поганые слова, Света почувствовала, как ей стало противно-препротивно.

           Если Андрей в то время  ей не верил, то с чего  вдруг поверил? У-у-у! Нет, не поверил: бракосочетания не было! А помолвка состоялось благодаря инициативе незнакомого миллионера. Гы-гы! А сам-то Андрей, похоже, и не собирался жениться, потому  и придирался к  любви своей невесты. Н-да...

           И о чём говорят заморочки со станцией "Солнечная"? А беспрестанные появления Андрея в самых неподходящих закоулках прямо перед носом Светы? О том, что он следил за невестой. Такое поведение логично: он же, неверящий жених, должен был убедиться в  любви невесты и... и... и... Какой кошмар!!! Для этого подослал к невесте друга!

- Андрей тебя подослал ко мне? - Света схватила Пашу за грудки.

- Пойдём выйдем, - Паша отстранился  и направился в коридор.

             Света последовала за ним, мимоходом врезав пинка Андрею, говорящему блистательную речь. Андрей вздрогнул, икнул  и закончил  разглагольствования о турбизнесе.

              На улице он разнял сцепившихся Свету и Пашу, и с криком: "Иди к своей ревизорше!" затолкал Пашу обратно в дом.

- У меня три аргумента, - Света встала боком к Андрею, чтобы не видеть его реакции на разоблачение. - Будем разбираться сейчас.

- Я навострил уши, - Андрей приложил ладони к вискам.

- Мне не смешно. Я убедилась, что ты меня испытывал при содействии Паши. Вот доказательства. Раз: ты с другом обсуждал, как я провела день на реке. Два: я заметила, что ты всегда шёл за нами - за троллейбусом, на котором  мы с Пашей ехали; за электричкой, где тебя задержали дежурные по станции; в поле, среди которого валялась таинственная сумка, а Паша знал, чья она - твоя. А я не знала! Три: Паша не хотел изучать повадки уток, а ты его упросил их выучить. И какие повадки: как ухаживать за избранницей.  Ты, что ли, проверял невесту на то, клюнет она или нет? Ты проверял меня, как птицу?  Эх! Что теперь? Ухожу от тебя! Всё! Уезжаю далеко. А уточек моих не трогай! Даже не подходи к ним, хмырь! Вернусь на озеро - разнесу тебя в клочья!

          Света погрозила кулаком ошалевшему Андрею и растаяла в вечернем сумраке. Разоблачённый жених было бросился за ней, но подошедшая электричка поглотила невесту, не позволив  Андрею стать повторно прищемлённым.

          Паша, освободившись от разборок вечно ссорящейся парочки, вернулся к застолью и сразу стал объектом всеобщего внимания. Участники банкета с таким восторгом на него поглядывали, что стало ясно: за те несколько минут, что Паша отсутствовал, здесь  произошло что-то важное для него.

           Оказывается, Петр Васильевич только что коллективно обсуждал кандидатуру  на должность своего заместителя. Выбор пал на Пашу. Теперь назначенному заму предстояло получить из рук миллионера печать, документы и бланки для оформления доверенности на право  перехода подписи от Петра Васильевича к Паше.

- Паша! - сказал Пётр Васильевич. - Тут такое дело. Смеркается. А ревизору сегодня нужно успеть составить отчёт о проверке нашего бизнеса. Завтра она обязана отправить его копии в главное управление, в инспекцию и в ассоциацию предпринимателей.  Ты съезди, пожалуйста, с Анастасией Игоревной в её контору. Заодно проводишь даму по ночной дороге и подпишешь необходимые бумаги. Вот тебе печать. Не потеряй. Я ехать не могу: возраст и прочие заморочки.

            Анастасия Игоревна не возражала. Поблагодарив всех за прекрасный вечер, она накинула куртку, собрала сумку и пошла прощаться со съёмочной группой.

            Паша упаковал полученные от Петра Васильевича документы в папку, втиснул печать в среднее отделение портфеля, предоставленного Петром Васильевичем, и, не веря своему счастью, пошёл рядом с Анастасией Игоревной на ж/д станцию. Воздух, нагретый за день, медленно отдавал тепло. Было тихо. Мысли парили в поднебесье. Ни о чём серьёзном думать не хотелось. И шорох листвы вокруг поддерживал стремление Паши забыть обо всём.  Ничего не обдумывать, просто идти и наслаждаться обществом  умной, работящей и симпатичной Анастасии.

            Бывают же в жизни такие встречи - раз и навсегда. Паша был уверен, что это навсегда. Потому что такое количество эмоций мимолётное знакомство задействовать не могло. Это  что-то очень судьбоносное случилось сегодня. Поэтому Паша так взволнован. Он даже плохо понимал свои ощущения: то ли ему тревожно, то ли радостно. Но подъём всех  энергий так и подталкивал его вперёд, как пар крышку кофейника. Ещё немного - и Паша бы запрыгал, как солнечный зайчик. Но не время для солнечных зайчиков: солнце-то давно закатилось за горизонт. Поэтому Паша шёл чинно и важно, еле сдерживая себя от желания поболтать с Анастасией о каких-нибудь пустяках.

         Прибыв на место назначения, Паша увидел перед собой четырёхэтажное здание, черный силуэт которого слабо подсвечивался луной. Охрана не удивилась ночным гостям. Видимо привыкла, что срочная работа требует завершения в любое время суток.

         Представив Пашу  словами: "Это  сотрудник кампании", ревизор вошла в здание. Паша последовал за нею и оказался в полутёмном фойе, тускло озаряемом одной боковой лампочкой. Прищурившись посильнее, чтобы не врезаться в мебель, которую можно было не разглядеть среди густых полосок теней, он пошёл за ревизором.

         Узкая лестница повела на второй этаж. Пролёт оказался погружённым во тьму ещё сильнее, чем фойе. На лестнице не было ни изысканного торшера, ни скромного бра.  В темноте Паша всё время обо что-то спотыкался. И каждый раз это "что-то" обдавало его холодным хлюпаньем и  с громыханием катилось вниз.

- Вы, наверное, банки с масляной краской задеваете своими ногами, - сочувственно обернулась ревизор. - Тут ремонт. Банки сбоку стоят. К стенам не приближайтесь.

            Паша  вроде бы и не приближался. Он шёл за ревизором след в след. Но Анастасия Игоревна умудрялась не задевать банки, а Паша почему-то беспрестанно натыкался на них. Наверное, это происходило потому, что Анастасия Игоревна ставила ступни параллельно друг другу, а Паша  - по третьей позиции.

            Он с детства так привык. Не банки швырять. А держать ноги по-особому, как редко кто может. Ему это умение было ни к чему, и он рад был отучиться. Но куда денешься от привычки? Слилась она с Пашиной сущностью.  Прицепилась эта привычка  к нему в оздоровительном детском лагере. Он там, будучи школьником, посещал танцевальный кружок. Вот и приучился стоять в позиции "пятки вместе, носки врозь". Другие дети  делали "врозь" совсем чуть-чуть, а  он так старался, что выворачивал ступни как можно эффектнее, чтоб классно со сцены смотреться и чтоб руководитель кружка приводила его в пример.

             Теперь, когда вырос и стал носить обувь  сорок второго размера,  третью позицию было видно издалека.  Кончики ботинок так разворачивались в стороны, что выпирали из-под Паши. Парень выскакивал из всех автобусов всегда истоптанный. А всё потому, что его третью позицию сорок второго размера невозможно было  обойти в узком проходе общественного транспорта.

- Это не ремонт виноват, - ответил Паша Анастасии Игоревне. - У меня такая постановка корпуса, сценическая.

- Вы артист театра?

- Почти угадали. В жизни часто приходится применять артистические навыки.

- Вот и пришли. За углом мой кабинет.

         Завернув за выступ, Паша в темноте наткнулся на какую-то кадушку, затем почувствовал, как  его по лбу ударила швабра. В завершении аккорда звуков он со звоном стукнулся о железный плафон  низко висящей лампы и спросил:

- А если бы вместо меня сюда приехал милллионер Пётр Васильевич,  ему бы тоже также  попало по макушке  неожиданными предметами?

- Он уже здесь был во время проверки его другого бизнеса.

- Часто же вы его проверяете, если успели наведаться к нему дважды.

- Нет. В этот раз я не знала, что еду на его ферму. Просто поступил сигнал. Я же вам говорила. Это был внеплановый выезд.

- Устали, наверное?

- Ничего. Сейчас быстро закончим, и я поеду в отпуск.

- Быстро закончим? - в голосе Паши послышались нотки разочарования.

- Конечно. Один акт и всё.

-  Мы проделали такую дорогу от пригорода из-за одного акта?

- Вы хотите два акта? - засмеялась Анастасия Игоревна. - Ну, да, вы же артист.  В театре по два акта в любой пьесе. Но у меня - только один.

           Смех спутницы разволновал Пашино сердце. Оно забилось, затормошилось и взмолилось: "Сделай что-нибудь! Это, возможно, единственный шанс, подкинутый судьбой, когда вы вместе!" Паше очень захотелось посмотреть, как смеётся та, что завладела его душой.

- Можно свет включить? - взмолился он.

- В темноте коридора вряд ли найдём выключатель. Я только в кабинете ориентируюсь среди электронных приборов , - Анастасия Игоревна загремела ключами. -   А вы попробуйте поищите.

             Царапая скважину замка ключом, ревизор наугад перебирала связку, но никак не могла попасть нужным ключом в нужное отверстие. Ключ срывался, металл скрежетал, лязг усиливался.  Связка падала на пол, раздавалось шарканье, шуршание и всё повторялось сначала.

             Паша в это время шарил по стенам в поисках выключателя. Кто бы мог догадаться, что у строителей в последнее время стало модным делать выключатели у плинтуса. Видимо, это было придумано с благими намерениями, чтобы освободить людям руки.  Шарахнул каблуком по выключателю - и вырубил.

             Парень этого не знал и продолжал нащупывать на стене что-то напоминающее пластмассовую коробочку. Коробочки не нашёл. Стал искать цилиндр, затем - овал. Наконец, треугольник. На этом геометрические фигуры перестали всплывать в памяти, потому что подходящих больше не было. Ну не призму же прикрепили  к стене в качестве выключателя!

- Трудно ночью, - простонал Паша.

- Таковы издержки срочной работы, - пояснила ревизор.

         Глядя на силуэт Анастасии Игоревны, обрамлённый слабым лунным светом,  пробивавшимся сквозь окно в дальнем углу тёмного коридора, Паша почувствовал, что хочет защитить эту прекрасную ночную нимфу от выпадов жестокой судьбы. Если  удастся узнать, кто обижает Анастасию Игоревну,  то он навсегда отучит наглеца показывать свой гонор.

- Как можно заставлять сотрудников трудиться без сна? У вас, наверное, начальник злой? - Паша добавил в голос металла, чтобы сразу стало ясно - он разберётся с несправедливостью.

- Наоборот, добрый: отпуск мне предоставил и путёвку в Сочи! Поезд на юг отправляется  завтра. Вот поэтому мне и нужно сегодня завершить все дела.

- Вы в отпуск? - сник Паша. - Значит, к нам больше не наведаетесь с проверкой?

- Не пугайтесь, больше не приду.

           Как раз именно это и пугало Пашу - что  Анастасия Игоревна больше не придёт и навек исчезнет из его жизни. Он горестно вздохнул.  Ему показалось непростительной расточительностью терять знакомство с такой необыкновенной женщиной. Хоть бы телефон у неё спросить. Но неудобно таким посторонним  вопросом отвлекать ревизора от дел.

           Надо было немедленно найти деловой повод для обоснования необходимости телефонных звонков. И  нашёл. Паше на ум ничего лучшего не пришло, как предложить ревизору свои услуги информатора.  Он готов был сообщать ревизору о всех нарушениях, которые произойдут на его участке.

            Анастасия Игоревна очень удивилась рвению заместителя директора утиной фермы раскрывать негативную сторону бизнеса. В конце концов  информаторов у неё  полно: трезвонят постоянно, только успевай выезжать на проверку полученных сигналов.

- Вроде я  справляюсь, - сказала ревизор.

- А будете ещё лучше справляться! - продолжал аргументировать Паша. - Вам ведь нужно составлять отчёты? Нужно. А о чём? Я буду подбрасывать темы.

- По надуманным обстоятельствам ревизоры не выезжают.

- А я по факту. Например, позвоню вам и скажу, мол, заметил, что в пруду воду долго не меняли.

- Это - к саннадзору.

- А если излишки доходов обнаружатся?

- Это тоже не к нам. Это - в налоговую инспекцию пишите.

- А что к вам?

- Я занимаюсь проверкой документации. Меня интересует, соответствует ли заявленное на бумаге действительности. Если что-то серьёзное, то звоните  нам. - Анастасия Игоревна удивлённо окинула взглядом менеджера. - Я только что закончила у вас проверку. Неужто  что-то не учла?

- Что вы, что вы! - Паша постарался дать задний ход, но цепкий взгляд ревизора выказывал недовольство. - Всё у нас сейчас безупречно. Но вдруг, пока вы будете в отпуске, что-нибудь произойдёт. Тогда я вам позвоню.

- Я в отпуске не работаю, - ревизор щёлкнула замком двери.

- А я позвоню просто посоветоваться, чтобы на будущее комар носа не подточил.

- Как хотите. Ваш выбор. Если желаете работать без ошибок и оформлять документацию правильно, то можете консультироваться. Чем меньше у бизнесменов будет ошибок, тем легче мне составлять отчёты. Номер телефона указан в правом нижнем углу акта.

          У Паши кровь прилила к шее. Свершилось! Анастасия Игоревна не против деловых контактов. Это уже первый шаг к закреплению знакомства.  Очарованный менеджер ликовал.

           Дверь громыхнула о косяк, и Анастасия Игоревна вместе с Пашей вошли в просторный кабинет. Здесь всего было много. По периметру стояло невероятное количество стульев, стол украшала дюжина вазочек с карандашами, а по стенам ровными шеренгами разместились эстампы.

           Анастасия Игоревна нажала на выключатель. Сноп беловатых лучей разорвал пространство и ударил в оконное стекло. Отразившись, он разукрасил кабинет десятками всполохов, затрудняя рассмотреть обстановку как следует.

           Паша   зажмурился:

- Что-то глаза колет от яркого света.

- Выход из темноты всегда болезненен, - согласилась ревизор и выключила люстры, оставив включённой только настольную лампу.

           Высоко оценив доброе сердце ревизора, Паша проникся ещё большим восхищением к этой удивительной женщине. Всё нравилось в ней: и то, как она ходит, как улыбается, и то, с каким вкусом оформляет кабинет.  Паша надеялся, что его не разочарует и то, как Анастасия Игоревна будет составлять акт. Однако ревизор неожиданно обдала холодком:

- Онакомьтесь. Акт проверки фирмы "Утиное Царство". Вот он. Здесь в основном отражены положительные моменты. Но также указаны и недочёты. Прочитайте, распишитесь и поставьте печать на двух экземплярах.

           "Какие ещё недочёты? - испугался Паша. -   Пётр Васильевич не давал поручения подписывать акт, перечисляющий недостатки его работы".

           От волнения  Паша побледнел. Перед глазами поплыли строки машинописного текста.  Половина бумаги  от этого превратилась в  серое пятно.  В конце листа формата А4 выделялся заголовок: "В процессе проверки выявлены следующие нарушения".

         Менеджер поднёс бумагу к лампе и прочитал:

1. Бесконтрольный сбор пожертвований.
2. Неправильная организация охраны труда.
3. Использование неучтённой рабочей силы.

- Это тюрьма? - упавшим голосом спросил Паша.

- Где? - ревизор на мгновение отвлеклась от поиска печати в сейфе.

- За три обнаруженных нарушения Петра Васильевича посадят? - Паша с трудом выдавил из себя страшные слова.

- Нет. Он все перечисленные нарушения исправит, - успокоила Анастасия Игоревна и продолжила копаться в сейфе.

- Как исправит?

- Читайте дальше.

            В конце акта проверки Паша наткнулся на раздел "Рекомендовано". Там значилось, что руководству "Утиного Царства" надлежит завести прошнурованный журнал оплаты,  определить для сотрудников график работы, ввести запрет на привлечение отдыхающих к деятельности по благоустройству территории.

- Много замечаний. Документ серьёзный. Пусть хозяин сам его заверяет, - вздохнул Паша. - Я не могу взять на себя ответственность подтверждать написанное.   А то я подпишу, а Петру Васильевичу по шапке надают.

- Да что вы! - ревизор хлопнула дверцей сейфа. -  Я не могу два дня ждать Петра Васильевича. Мне завтра на поезд. Пётр Васильевич передал полномочия вам. Вот и подписывайте.

- Подписывать себе смертельный приговор? - Паша попытался откашляться,  но из горла вырвался писк.

- За такие ерундовые замечания приговоров не бывает.

- А за что бывает?

- За растрату.

              Паша  глубоко задумался. Выходило, что как бы он себя сейчас ни повёл, всё будет против него. Если подпишет то, что есть, Петр Васильевич будет ругаться, но по крайней мере никого  судить не будут. Так ревизор сказала. А вот если  Паша уйдёт ни с чем, то неизвестно что ещё могут обнаружить другие проверяющие. И тогда возьмут да и найдут эту самую "растрату", и приозёрному туризму крышка. Разумеется, миллионер сам в тюрьму не пойдёт, а свалит груз нареканий на Пашу.

          В таких случаях хозяева обычно обещают вытащить тех, кто вместо них сидит. Они вроде подключают связи всякие и кошельки.  Паша  про это из кинокартин знает. В общем, куда ни посмотри - везде парню труба. Или его будут ждать нары, или гнев предпринимателя.

- Вы не хотите сажать Петра Васильевича в тюрьму? - уточнил Паша.

- Нет.

- Тогда,  может, сделать акт без замечаний?

- Как это "без замечаний"? - Анастасия Игоревна облокотилась о сейф. - Вы что, хотите, чтобы меня уволили как сотрудника, не способного обнаружить ошибки?

- Но ведь хватило бы и одного замечания. А тут их слишком много. Нельзя некоторые из них удалить?

- Вы предлагаете мне соврать? Вы считаете, что враньё доведёт до добра?

                Паша  так не считал. Он помнил, как его друг потерпел фиаско, решившись юлить перед невестой. Все знают, что обманывать нехорошо. Но Паша и не требует обмана. Он просто просит ревизора изменить некоторые фразы. Вот, к примеру, эту: "бесконтрольный сбор..."  Пашино нутро протестовало против подобного заключения.

                Анастасия Игоревна вернулась к столу, поставила два оттиска печати на свой акт и  копию, недовольно посмотрела на Пашу и затарабанила ноготками по кипе бумаг.

- Подписывать будете? - строго спросила она.

- А вот это можно стереть: "бесконтрольный..."

- Я не могу скрыть тот факт, что у фирмы нет журнала учёта. Его же нет?

- Нет.

- Как же я этого не напишу?

                Паша расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. Становилось жарко. Но почему-то только ему. Ревизор не испытывала дискомфорта и продолжала выжидательно разглядывать Пашу. Наверное, она думала, что не первый раз  такой упрямый менеджер попался.  Жаль, что он не знает, что ещё не было случая, чтобы в этом кабинете кто-то  не поставил  подпись.

                В облике ревизора стали проявляться черты полновластной хозяйки положения. Паше даже показалось, что полутьма кабинета рельефно подчеркнула в Анастасии Игоревне те черты, которые были не видны при солнечном свете. Волосы пушились наподобие короны; руки, скрещенные на столе, демонстрировали спокойную непробиваемость;  покатые плечи своей неподвижностью изображали невозмутимость.  Паше почудилось, что перед ним представительница  мира всемогущих волшебников.  Затаённый блеск жемчужных бус, выглядывавших из-под воротника её блузки, только усиливал впечатление. 

                Но Паша  решил не тушеваться и сделать всё возможное, чтобы переодеть  акт в другой фантик и превратить его в конфетку.

- А вот тут нельзя удалить: "неправильная...", - Паша тыкал дрожащим пальцем в буквы и мечтал провалиться сквозь землю от смущения. Зачем он сюда приехал? Но разве мог он предположить, что будет настолько тяжело?

- Тут правильно написано, - ревизор затеребила нитку бус. - Вы же работали ночью? А потом ещё на банкете выступали?

- Да.

- Это же недопустимо. Люди должны спать и высыпаться. Я не в состоянии пройти мимо данного факта. Но я же указала в акте, как этот недостаток исправить. Что вам не нравится?

- А вот тут можно переписать: "неучтённая..."

                Анастасия Игоревна повернулась к столу боком и подняла глаза на эстампы. Взгляд задержался на картине, где в белой рамке плескалось нарисованное море. Закрались мысли о том, что отпуск может провалиться из-за  сомневающегося менеджера.

               По тому усердию, с которым менеджер сопротивлялся, становилось ясно, что придётся устраивать вторую проверку в расширенном составе. То есть билету в Сочи не судьба  быть предъявленным бортпроводнице поезда.

- А вы хотите, чтобы весь наш отдел подумал, что  я не заметила, как отдыхающие вкалывают на ваших гектарах? - упавшим голосом  с трудом произнесла Анастасия Игоревна. - Или, может, вы хотите, чтобы создалось впечатление, будто я нахожусь в доле, строча липовые акты? Вы хотите, чтобы я села в тюрьму?

- Нет, нет, ни в коем случае! Лучше я! - выпалил Паша и достал из портфеля горсть шариковых ручек. - Где подписывать?

                Осчастливив лист бумаги замысловатыми каракулями,  он шлёпнул  печати фермы "Утиное Царство" на оба  бланка и достал носовой платок. На стёклах окон по-прежнему играли  пёстрые блики,  сейф беспристрастно взирал на присутствующих, стулья приглашали поразмышлять об отдыхе.  Пространство вокруг было наполнено умиротворением. И только у Паши  внутри всё клокотало, как будто он только что посмотрел боевик.

                Вытерев салфеткой лоб, Паша подумал, что быть начальником и даже заместителем - наипротивнейшая обязанность. Никогда в жизни больше он не возьмёт в руки портфеля. И к печати не прикоснётся. И формат А4 заменит на тетрадный лист. И всё сделает для того, чтобы ничто не напоминало ему об этой ночи.

- Что вы переживаете? - воскликнула ревизор,  подхватив бумагу. - Это отличный акт. Лучше не бывает. Пётр Васильевич будет безмерно рад. 

- Три замечания он мне не простит, - Паша втянул голову в плечи, как нашкодивший подросток.

- Три - это немного. У других фирм их до полусотни доходит. Так что я бы на вашем месте по поводу столь положительного акта ещё бы один банкет устроила.

- А "Утиное Царство" не  прикроют?

- Ну что за паникёр! У вас всё даже лучше, чем у других. Хватит болтовни. Время не ждёт. Заканчиваем работу. Акт передайте руководителю. Печать не забудьте. Всё взяли? Идёмте.

        Анастасия Игоревна и Паша покинули кабинет. В коридоре было по-прежнему темно. Подойдя к лестнице, ведущей вниз,  Паша вспомнил, что она заляпана разлившейся краской. Допустить, чтобы Анастасия Игоревна испачкала в краске туфли, он не смог и подхватил попутчицу на руки. Та засмеялась:

- Акт берегите, а не меня. Портфель не окуните в краску.

        Благополучно миновав пролёт, Паша и Анастасия Игоревна спустились в фойе. До центральных дверей они шли молча.

         Охранник не стал нарушать тишины и ни о чём не спросил, лишь осуждающе глянул на брючины Паши. Щеголяя  разводами, они имели вызывающий вид. Одна брючина из-за масляной краски присохла к ботинку. А другая завернулась наверх. В таких экстравагантных штанах и авангардистки разрисованных ботинках Паша дотопал до остановки трамвая. Хорошо, что была темень. Безлюдная улица понравилась Паше своей пустынной скрытностью.

          Вскоре она стала ещё безлюдней, так как ревизор попрощалась, и  трамвай  увёз её в какие-то прекрасные миры. На улице остался только он  один - бедолага Паша. Грустно посмотрев вслед удаляющемуся трамваю, Паша направился на вокзал. Там ему суждено было  переждать до утра, чтобы с  первой электричкой прибыть на платформу  "Солнечная". Затем вручить предпринимателю злополучный акт и получить за это по щам.
          
          Паша не мечтал об оплеухе и не хотел, чтобы утро наступало. Но оно пришло возмутительно быстро.  Промежуток между зорями летом короток. Он не дал Паше шанса прийти в себя.   Время неумолимо растаяло. Ночь на вокзале, будоражившая телефонными звонками от Петра Васильевича, промчалась как неистовый гонщик на мотоцикле. 
               
          Наступивший рассвет застал Пашу в ужасном настроении. Пугающе выглядела перспектива встретиться с осуждающим взглядом начальника. Паша явственно представил, как миллионер откроет папку с документами, прочитает акт и... Хорошо, если стукнет кулаком по столу. Ещё лучше, если запустит коробкой штемпельной краски в мусорную корзину. И было бы настоящим  подарком судьбы получить от хозяина многословный нагоняй. Но вдруг ничего из перечисленного не произойдёт, и встреча станет чернее некуда? Вдруг Петр Васильевич  от расстройства схватится за валидол?

           Во избежание подобного сценария  Паша решил повременить с отчётом. Тем более, что нужно было найти время для отдирания краски от брюк и выудить из бульона своих беспорядочных мыслей рациональное зерно.

            Паша считал своё положение шатким и никаких особых иллюзий не имел. Для выправления ситуации он надеялся связаться с Анастасией Игоревной по поводу переделки акта. И хотя не было никаких предпосылок к тому, что мглистое утро разрешит  проблемы, Паша рассчитывал, что судьба сделает крутой вираж, хоть врежется куда-нибудь на повороте, но изменит всё. Привычка надеяться на лучшее заставила парня передать празды правления року и отстраниться от свалившихся на его голову мешков с неприятностями.

           Конечно, Паша понимал, что ревизор могла оказаться труднодоступным абонентом, до которого дозвониться нереально. Однако маячила надежда, что миллионер начнёт свой рабочий день не ранее 9-30. И тогда у Паши появится ещё полдня для раздумий. Именно на это настроил себя запутавшийся менеджер. Но это оказалось слишком самонадеянно.  Паша даже предположить не мог, что рок, которому он доверил управлять колесницей свой жизни, натянет вожжи до предела.




Глава 3 - Выход из темноты всегда болезненен


          Прибыв на станцию "Солнечная", Паша вместо того, чтобы повернуть направо, к парку Петра Васильевича, отправился налево - через поле к утиному озеру.
    
         Завалившись в высокую траву, Паша закинул руки за голову и долго смотрел на облака. Крякала утка. Плескалась вода. Шуршали стебли луговых цветов. Можно было вздремнуть. Или помечтать.

          Паша достал из портфеля акт и, подняв его перед собой, принялся рассматривать номер телефона, напечатанный в правом нижнем уголке.

          От цифр повеяло сладостью и задушевностью.  Солнце, просвечивая сквозь бумагу, придавало шрифту магический оттенок и делало цифры золотистыми. Паша любовался ими, не в состоянии оторвать взгляда от дуг, наклонных чёрточек, завитушек и вертикальных линий, выстроившихся в стройную шеренгу вдоль  края  документа.

           Созерцание номера телефона доставляло парню невероятное удовольствие. Цифры заставляли биться сердце, кружили голову, окунали в мир тайных фантазий и  незабвенных воспоминаний. Они ассоциировались с Анастасией Игоревной, потому что являлись ни чем иным, как номером  её рабочего телефона.

          Паша старался запомнить их порядок, чтобы при случае позвонить абоненту. Абонент в акте значился под грозным названием "Отдел внеплановых проверок". И никакому здравомыслящему человеку не пришла бы идея туда звонить. А Паша, не раздумывая, взялся бы за это рискованное дело.

          И его намерения взбудоражить вызовом  отдел внеплановых проверок были обусловлены не желанием наябедничать на каких-нибудь бизнес-конкурентов. Пашу тянуло к этим цифрам чувство восхищения. За их невысоким рядом, напоминавшим ажурную изгородь, прятались владения Анастасии Игоревны. Это она подразумевалась под словами "Отдел внеплановых проверок". Это её голос он услышит, набрав номер отдела.

        Но пока  не пришло время тревожить звонком чужой покой, и Паша упивался возможностью без помех любоваться цифрами, которые скоро станут связующей нитью между ним и будущим общением со счастьем. Паша рассматривал контуры значков и удивлялся их отточенной форме. Цифры казались безупречными:  они были изящно изогнуты,  интервалы между ними   наполнены живительным воздухом, цветовая насыщенность - оптимальной. Они сказочным совершенством были под стать своей  прекрасной хозяйке и производили на Пашу невероятное воздействие. Он их читал, проговаривал, запоминал, нашёптывал, напевал, рифмовал. Одним словом: фиксировал. Он не мог от них оторваться и с воодушевлением фантазировал на тему "Как я позвоню ревизору".

          Но чтобы звонок состоялся и представил Пашу в положительном ракурсе, надо было придумать вопрос, который он задаст после того, как услышит в трубке приятный голос: "Алло! Я вас слушаю".

           Паша помнил, что Анастасия Игоревна разрешила обращаться по проблемам предпринимательства и ведения документации. Но пока у Паши никаких проблем не было. Особенно здесь - среди травы и рассветных лучей всё представлялось идеальным. Какой же придумать вопрос?

          Посмотрев поверх акта на облака, Паша столкнулся с таким разнообразием картин, рисуемых ветром, что подсказка нашлась само собой. Вот круглое облако приглашало обсудить тему изменения размера озера. А вот удлинённое облако звало за пассажирами поезда дальнего следования.

           Но было и другое облако. Ослепительно белое и пышное, оно напоминало подушку. Эти недвусмысленные намёки на отдых после переживаний советовали говорить о прошедшей проверке и ни о чём больше. То есть, первый телефонный разговор с Анастасией Игоревной должен был держаться в рамках проведённого ею последнего выезде на объект. 

           Паша задумался. Ещё раз взглянув на акт, он повторил номер телефона, спрятал документ в папку, втиснул в порфель и погрузился в воспоминания о своих встречах с ревизором.   Во время этих случайных официальных контактов Анастасия Игоревна была на высоте. А он? Вот, к примеру,  если проанализировать некоторые детали,  то какой вывод можно сделать? Что ревизор могла подумать про того, кто ей встретился первым в "Утином Царстве"?

           Хорошо ли звучал Пашин призыв: "Кидайте деньги в эту дырку"? Не очень. Что ревизор могла предположить?   А какое у него сделалось лицо при виде её удостоверения? С таким лицом  в кино сниматься точно не возьмут.  Ну и сцена, где трое с пучками травы и лопатами вышли к ней, разве добавляет шарма к  образу Паши?

          Банкет усилил негативное впечатление. Паша не сомневался, что там он опозорился.  Ведь он тогда  встал из-за стола и застыл, словно чурбан, не зная, что сказать.  В итоге принялся говорить нечто такое, чего  в нормальном состоянии рассудка  не воспроизвести. Наверняка  плёл какою-нибудь чушь. Ночная лестница  своими банками краски окончательно испортила впечатление.   Пашу - тоже.

            И вот он, такой испорченный, измазюканный, избитый лампами, в обляпанных брюках со  склеившимися штанинами, сидел в кабинете ревизора и беспардонно критиковал то, что написано прелестной рукой Анастасии Игоревны! Да кто он после этого? Зазнайка! Такого она не полюбит. И разговаривать не захочет. Отвернётся и уйдёт. Навсегда.

            Эх, невезучий он какой-то.

            Паша отклонил стебли травы и взглянул на озеро. На поверхности воды розовый оттенок ряби уже преобразовывался в сиреневый. Скоро он станет синим, а затем - бриллиантовым. Бриллиантовым, как голос Анастасии Игоревны.

            Услышать этот голос Паше очень хотелось. И подумалось, что нет ничего предосудительного в том, чтобы позвонить и спросить о чём-нибудь. Например, отдавать ли акт Петру Васильевичу в одном экземпляре, или сделать несколько копий?

            Паше понравился этот вопрос, взятый с потолка. Или с облаков? Неважно. Главное - вопрос оказался подходящим для момента. И возможно, он сподвигнет Анастасию Игоревну провести разговор в расширенном формате, ну, например, огорчиться, что акт до сих пор не передан куда следует; или насторожиться, почему менеджер  не спит в такую рань; или удивиться тому, почему Паша не отправил копии по почте. В общем, диалог завяжется. Пусть маленький, но нужный.

           "Пора решаться на первый звонок", - подумал Паша и прислушался.  Утро ответило тишиной. А, как известно, молчание - знак согласия. Паша понял, что час для его инициативы пробил, и полез в карман за мобильником. 

           Неожиданно рядом раздался вопль Андрея:

- Вот ты где! Его ищу-ищу, а он разлёгся!

- Не шуми. Я прячусь, -  Паша скрестил ноги и закрыл глаза.

- Опять на козла нарвался? - Андрей лез сквозь высокую траву,  и Пашу то и дело обдавало каплями росы.

- На акт, - Паша отмахнулся от гроздей утреннего водопада.

- Уладим. Пойдём вместе бумагу относить. Мне всё равно нужно к Петру Васильевичу. Я должен срочно уйти в отпуск.

- Почему срочно?

- Моя невеста пропала.

- Света потерялась? А ты  готовишься к отпуску? -  Паша приподнялся на локтях. - Несочетаемо.

- Так я отпуск почему беру? За ней бегу. Она на юг умчалась. Я уже купил два билета на поезд - тебе и мне. Поедешь со мной искать Свету?

- Поеду. А в какой город?

- В Сочи.

- Не поеду. Туда ревизор отправилась.

- Анастасия Игоревна? Это ж хорошо! Заодно  с нею встретишься.

- И снова акт?

- Акты разными бывают.

- Всё равно ничего не получится. Я не успею на твой поезд, потому что намерен потянуть время, чтобы попозже явиться к начальнику. Опасаюсь его гнева. Не знаю, как он примет принесённые мною документы.

- Нормально примет. И даже за воротник.

          Андрей вцепился в Пашину  футболку и потащил друга через луг.  Паша, недовольно зевнув, поплёлся. Почему-то пришла уверенность, что Андрей всё уладит. Когда у человека столько энергии с утра, это о многом говорит. А у Андрея позитив так и рассыпался во все стороны. Можно было подумать, что Андрей играет роль пожарного шланга. Рвался вперёд, пыхтел, крутился и уверял, что всё сделает так, что лучше не бывает.

         Пётр Васильевич обрадовался ранним гостям и пригласил их за накрытый стол.
 По сервировке и угощению, разложенному на тарелках, парни поняли, что им предстоит не просто перекус, а вкушение праздничных блюд. Обычно в таких случаях спрашивают: "По какому поводу торжество?" Но нельзя так панибратски обращаться к начальнику. Поэтому Андрей и  Паша ограничились пожеланием доброго утра.

- Давненько вас не видел! - Пётр Васильевич похлопал менеджеров по плечам.

- Разве давно? - улыбнулся Андрей. - Только одна ночь прошла.

- Зато какая ночь! - Пётр Васильевич посмотрел в окно. - Ах, какая была ночь! Сколько волнений она принесла! И  оправдала самые лучшие ожидания. Дело сделано. Вы, мои менеджеры, хорошо постарались. Угощайтесь. Стол накрыт специально для вас. Теперь гуляем!

- Гуляем! - поддакнул Андрей и, ухватившись за слово, как за рога быка,  перешёл к цели своего визита. - Гулять так гулять! Может  отпуск дадите, а, Пётр Васильевич?

- Конечно!  Заслужил. - Пётр Васильевич загремел тарелками и принялся раскладывать гостям горячие блюда. - Завтра и пойдёшь в отпуск.

- А можно сегодня?

- Сегодня надо ещё попраздновать, - Пётр Васильевич выразительным жестом показал на стол. - Это ж всё надо съесть. Кроме вас некому.

- Мне срочно надо успеть за другим поездом. Моя будущая жена, Света,  уехала.

- Опять, что ли, поссорились? - Пётр Васильевич удивлённо выгнул брови. - Придётся тебе  брать отпуск с сегодняшнего дня. Светлану одну нельзя оставлять.

- Нельзя, - согласился Андрей. - А то она опять что-нибудь откроет: или ферму, или салон платьев, или релаксационный центр, или консультацию по пересадки цветов с одного луга на другой.

- Не критикуй будущую жену, - погрозил пальцем Пётр Васильевич. -  Со стороны неприятно смотреть на ваши перепалки. Неужто работа на ферме  не помогла вам найти точку соприкосновения?

- Это ж  Паша ферму основывал.

- На него похоже.  Перспективный.  А что это он сегодня молчит? - забеспокоился Пётр Васильевич. - Паша, что с тобой?

- Ну... акт, - несмело промямлил Паша.

- Ах да! - спохватился Пётр Васильевич. - Давай сюда печать и бумаги.

         Схватив протянутую папку и коробочку со штампами, Пётр Васильевич направился к сейфу. Разложив всё по полкам, он вернулся к столу и удивился, что его менеджеры так и стояли навытяжку.

- Что застыли? - Пётр Васильевич отодвинул три стула. - Присаживайтесь. И я с вами.

          Приняв приглашение, парни расположились за столом,  и завтрак начался. Хозяин быстро опустошал  тарелки. Андрей тоже с аппетитом уплетал свою порцию. А заливная рыба Паши так и осталась нетронутой.

- Что с ним такое? Он хоть попробует что-нибудь? - было похоже, что Пётр Васильевич обиделся на то, что его едой пренебрегают.

- Он беспокоится об акте, - пояснил Андрей.

- Почему? Акт на месте, - Пётр Васильевич кивнул на сейф.

- А вы его не читали, -  Паша виновато опустил голову.

- Зачем его читать-то? Надо глаза поберечь для литературных трудов, которые гораздо интереснее актов, - Пётр Васильевич находился явно в  приподнятом настроении и не упускал возможности  пульнуть задорной шуткой.

- Пётр Васильевич, вы лучше прочитайте. А то он, - Андрей указал на Пашу, - есть точно не будет.

- Это как понимать? - Пётр Васильевич отбросил вилку. - Это, что ли, такое веяние  моды? Церемония приёма пищи под чтение акта?   Может, вместо акта лучше стихотворение вам прочитать?     Например, вот это.  Шекспир. "Ужель действительна утрата, и ты, краса моя, лишь сон?" Или прямо по теме: "Попросили Машу: кушай, Маша, кашу!" А хотите прозу?  К примеру, помните, как там у Гоголя написано про то, как вареники сами в сметану обмакивались и в рот летели?
      
          При имени Гоголя на Пашу нахлынули воспоминания, и он согнулся ещё ниже, уронив руки на колени. Перед глазами поплыли картины первой встречи с Анастасией Игоревной, где  он предположил, что она "ревизор по-Гоголю", а услышал в ответ, что "по его душу". И в итоге так и получилось. Пашина душа взялась  стремиться к повтору этих встреч с таким азартом, что разрывала жизнь поплам. А сердце -  и вовсе всецело стало принадлежать Анастасии Игоревне. Никак не мог парень отделаться от образа этой  девушки. Стало понятно, что  влюбился. И ничто не могло охладить этой влюблённости: ни должность Анастасии Игоревны,  ни страшилки Андрея, ни противный акт.

           Паша  понимал, что составлять акты - это такая работа. В принципе, нормальная.  Даже стал ловить себя на мысли, что ему вообще всё равно, кем работает Анастасия Игоревна. Он просто очень хотел смотреть в её милое лицо и наслаждаться смешливыми искорками глаз, подвижной линией щёк, мраморной гладкостью лба, упрямой прядкой, выбившейся из-под панамки.
               
          Но при чём тут панамка? Паша заставил себя очнуться.  Почему он здесь, а не там, где его возлюбленная? Как он смог оставить её без защиты? Почему он сразу не предложил ей свою руку и сопровождение по курортам? Это всё из-за акта, будь он неладен...          

          Паша прерывисто вздохнул и потёр губы крепко сжатым кулаком, как будто обвинял их в том, что не то и не там они говорили. 

- Хватит нервничать, - Андрей потрепал друга по макушке. - Если бы акт был плохим, то Пётр Васильевич не выглядел бы столь удовлетворённым.

- Вот вы о чём! - Пётр Васильевич понимающе качнул гловой. -  Акт чудесный. Я ознакомлен с его содержанием. Так что не терзайтесь понапрасну.

- Как вы могли его прочитать? Вы что, сквозь сейф и сквозь папку видите? - оживился Паша.

- И сквозь папку, и сквозь дедку, и сквозь тебя, - хмыкнул миллионер. - А если серьёзно, то дело было так. Анастасия Игоревна позвонила мне минувшей ночью и скинула на компьютер копию акта. Так что знайте, мастера ай-ти: содержание документов доходит до адресата раньше, чем сам документ. Вот так-то. Всем выражаю благодарность за хорошую работу.  Да что я повторяюсь? Я же уже хвалил вас. Вы молодцы. Ешьте, говорю, а то в отпуск не отпущу!

- А Паше тоже отпуск дадите? - закинул удочку Андрей.

- Попозже.

- Ему бы сейчас.

- Что за спешка?

- Он  поедет мне помогать Свету искать.

- Какой из него сейчас помощник? Взгляни на него: брюки в краске, ботинки в траве, под глазами синяки, волосы дыбом. Не знаю, где он всю ночь бродил, на каких вокзалах время коротал и какие пустыри обследовал, но видок его не внушает доверия.  И где его так приплюснуло и чем тюкнуло, теряюсь в догадках.

- Это акт виноват, - заступился за друга Андрей.

- Актом тюкнуло? Бедный мой менеджер! Если бы я знал, что он не в состоянии выдержать  шуршание бумажки, то отправил бы на важное задание охранника. Тот не то что удара актом, таран бульдозером отпарирует.

- Ну раз так получилось...

- Пусть  придёт в себя после удара.  Отъестся и отоспится. А потом уже с новыми силами - в отпуск! Сейчас ему рано в дорогу. Ослаб он совсем. Даже жевать не может.

- Ешь давай! - Андрей ткнул Пашу локтем. - А то Пётр Васильевич скорую помощь тебе вызовет, болезный.

- Другое дело! - подобрел Пётр Васильевич, когда Паша принялся за еду. - Уговорили. Берите два отпуска сразу после завтрака. Езжайте, куда хотите. Но не вляпайтесь в историю. Ваша авантюра меня беспокоит. Да и компания у вас не ахти: один дверью прищемлённый, другой актом приплюснутый. Куда таким в погоню?  Ускользнёт  Светлана. Запыхаетесь её догонять. Не знаю, что получится из путешествия. Но я вас предупредил. Вот вам отпускные.  Счастливого пути и свежих впечатлений! 

        На столе появилась гора купюр. Парни сгребли её  и благодарно раскланялись.

        Поезда помчались на юг. В одном из них ехали Андрей с Пашей. В другом - Светлана. В третьем - Анастасия Игоревна. Дорога была впечатляющей: быстрой, как самолёт, мягкой, как скольжение парохода по волнам, захватывающей, как аттракцион на празднике, приятной, как помидорчик из бочки. Пассажиры хрустели чипсами, ломали баранки, шныряли между тамбурами, заваривали супчики в чашках.

        А к ночи начиналось самое дивное. Прямо-таки феерическое зрелище! Выключались мощные лампы. Оставались только ночные светильники. Они были синими, как дальние миры. Под пологом их лучей мелькали за окнами гордые фонари. И совсем не хотелось, чтобы эта бархатная  ночь кончалась. Её золотистый маршрут  навевал приятные  воспоминания, а колёса поезда поддакивали: "Да, так. Всё так, так, так".

       Первым достиг моря  поезд, на котором ехала Светлана. Южный берег обнял её растопыренными пальчиками пальм, закружил орбитами вальяжно разлёгшихся клумб, развлёк тонированными стёклами витрин. В огромные окна магазинов можно было смотреться ежеминутно. Идёшь и разглядываешь себя.  Красота, да и только!
               
        Но красота требует жертв.
 
        Так сказала себе Света, когда,  выйдя из здания вокзала, решила повременить с посещением столовой.  Жаль было терять солнечный день.   Хотелось сначала чуть-чуть подзагореть, а уже позже прохлаждаться в тени, уплетая обед.

        Прислонив чемодан к лежаку, Света прошлась босиком по песчаному побережью. Хорошо-то как!  Ну и что, что  на пляже в платье? Каждому же ясно, что дамочка только что с поезда сошла: вся такая беленькая  и удивлённая.

        Действительно это было ясно каждому. Светлана не ошиблась. Белизна  кожи выдавала её с головой,  бесцеременно выбалтывая страшную тайну о том, что туристка на курорте недавно, поэтому  ещё не  обзавелась загаром, а главное - не успела потратить свои отпускные рублики.

        Именно предположение о наличии большой суммы денег стало тем абажуром, к которому потянулись вереницы мошек.  Сначала любопытствующие взгляды обшарили крышку Светиного чемодана, затем - дно сумочки, потом переместились на шляпку и, наконец, остановились на дне кармана платья. Никаких выпуклостей, выдающих хранилище зарплаты, не обнаружилось. И тогда  взгляды стали хитрыми: они напустили на себя поволоку восторга и уставились на Свету, как банкомат на банковскую карточку.

       - Что вы так пристально смотрите? - обернулась Света.

       - Учусь долго не моргать, - ответил завсегдатай пляжа, рассчитывая этой фразой завязать диалог, из которого не каждая дамочка сумеет выйти.

       - Тренируйтесь на ком-нибудь другом. На меня не надо смотреть без отрыва, - не сдержалась Света.

       - К сожалению, от вас невозможно отвести взгляда. Вы обворожительны, - слащаво пропел завсегдатай и усмехнулся, предполагая, что рыбка заглотнула наживку.

         Но Свету последняя фраза привела в негодование. Подумав о том, что лучше бы эти слова сказал ей Андрюха, она, готовая расплакаться от полезших в голову событий ушедших дней, шмыгнула носом,  выплюнула наживку  и  удалилась вместе с чемоданом, где лежали отпускные деньги.

        Завсегдатай не понял, что произошло.   Чем не угодил девушке? Вроде всё правильно сделал.  Или не всё? Ну, конечно, как он мог забыть! Прежде чем подкатывать, надо обращать внимание не только на  степень загара дамы, но и на состояние её причёски. А  причёску Светланы не было видно из-под шляпки. Значит, следовало  шляпку сдуть.

        Это так думал завсегдатай.

       Но Света думала по-другому.  И хотя в расстроенных чувствах она, конечно, согласно законам психологии,  укладывать волосы не стала, но шляпку надела крепко. Так крепко, чтобы не потерять. Женщины вообще очень дорожат своим головным убором, так что злопыхателю его не то что сдуть, - сдёрнуть не удастся.

       А если бы злодею повезло  разглядеть причёску Светы, то он бы понял, что у девушки настроения нет. Потому что причёски нет! А раз нет настроения, то не будет толку от знакомства. Ведь той, которая морщит носик, не до пляжных приключений.

       Если же причёска сложная, то успех знакомству гарантирован. Потому что хорошее настроение делает женщин мягкими - раз! На замысловатую причёску потрачено время, значит, оно отнято от чего-то другого: в данном случае - от продуманной упаковки денег. Два! И три!- женщина с красивой причёской всё время вынуждена беспокоиться о  сохранности своих кудряшек, а не о сохранности денег. То есть, если женщина выглядит празднично, значит, она  несосредоточенная и некошелькозависимая. Для бандюгаев открыта.

        И наоборот,  если женщина в шляпке, а шляпка пришпилена как следует, бандитам можно не беспокоиться. Дама начеку. Она настолько начеку, что даже не стала укладку делать!

       Света была в шляпке. Казалось бы, ну отстань от девушки! Нет, завсегдатай поплёлся за ней в столовую. На что он рассчитывал? Что Света забудет чемодан под столом, когда пообедает? Или того хуже - напьётся и сама ляжет рядом с чемоданом под стол?  И тогда - бери, что хочешь, беги как сможешь.

        - Вкусный борщ? - спросил завсегдатай,  подсаживаясь к Свете за стол.

        - Чи...по...ку...сю.., -  нечленораздельно прочавкала Светлана ртом, полным капусты.

        - Я хотел тоже его купить, - мужчина поставил локти на стол.

        - Идите покупайте, - ответила Света.

        - Уже наелся час назад. Зря тогда борщ не выбрал, - говорящий опустил уголки губ.

        - А зачем в столовую пришли, если есть не хотите?

        - Хочу с вами познакомиться.

        - Я  пришла обедать, а не знакомиться.

        - Я что, вам не нравлюсь?

       Редкий вопрос. Жуткий.  Чудовищный. Хорошо, что он прозвучал не  возле жилого дома, и у Светы имеется шанс встать, уйти, запутать следы и оторваться от преследования. Но как обидно оставлять недоеденную тарелку  первого, нетронутую порцию второго и целый стакан сладкого десерта!

        А, может, доесть?  Ведь  нарциссов  будет встречаться немало. И что же, каждый раз оставлять им свою пищу?

        Энергично застучав ложкой, Света постаралась как можно быстрее закончить с первым блюдом. Придвинув тарелку с картофельным пюре и сочной котлетой, она  принялась глотать  всё, не дожёвывая.

         - Не нравлюсь, да? - продолжал допытываться мужчина.

        Солнце сияло во всю мощь. До вечера было далеко. Света подумала, что ещё есть время закончить обед, а затем кинуться от назойливого приставалы со всех ног. И даже если Света не сможет сразу оторваться от преследователя, то, сдав чемодан в камеру хранения, наверняка удерёт от мужчины, растаяв в вечерних сумерках. А про завтрашний день не обязательно волноваться - переехать в другой приморский городок не проблема.

          - Я не думала про это, - ответила Света. - Я же замужем.

         - Нет, враки! Мужья жён на юг не отпускают.

         - А он за мной, - нашлась Света, - самолётом летит. Я ж - на поезде. Боюсь высоты. Вот теперь прилетели, приехали, сейчас встретимся.

         - Ну, если что, смотри.., - приставала  завращал глазами. - Найду.

        Света взяла чемодан  за ручку и поспешила прочь. Хорошо, что  удалось уйти. А ещё лучше - что чемодан лёгкий. В нём ничего нет кроме самого необходимого. Она ж сюда только на два дня, чтобы Андрюху проучить.

         Проучила. Чуть не попала в лапы опытного запугивателя дамских сердец.

        Добежав до гостиницы, Светлана присела на скамейку.  Интересно,  какова в этом городе цена гостиничного номера? Да хоть какова! От пляжной встряски надо отдохнуть.

        Отсчитав в кошельке половину зарплаты, Света оплатила два дня проживания. Суммы хватило на комнату с балконом.   Вообще-то при сложившихся обстоятельствах лучше брать без балкона. Но соблазн велик.  Как не рискнуть пожить в комфорте?

          Ночь выдалась как по заказу: тихая, звёздная, влажная и ветреная. В открытую дверь балкона тянуло морским холодком. Поддавшись  успокаивающим ласкам прохлады, Света уснула. Вдруг послышалось знакомое: "Я что, вам не нравлюсь?"

        Света открыла глаза и напряглась, не приснилось ли? Но опять прозвучало в более настойчивом повторе: "Я что, вам не нравлюсь?" Отбросив одеяло, Света уселась на кровати и посмотрела на окно.  От  балкона доносился мужской приглушённый голос. Неужто пляжный завсегдатай проник на её этаж с улицы?

         Бочком проследовав вдоль стены и втиснувшись в угол между балконной дверью и  тумбочкой с телевизором, Света заглянула в щелку между штор.  Перед её взором открылась бросающая в дрожь картина. По балкону металась тень. И в такт её раскачиваниям хрипловатый голос допытывался:

- Я что, вам не нравлюсь?

         "Что ему ответить, если он войдёт?" - паниковала Света.

         Наконец она догадалась, что мужской голос доносился с соседнего балкона. А зловещая тень  казалась сильно раскачивающейся из-за  большого увеличения. Луна старалась всю округу сделать загадочной, рисовала тени, увеличивала их и подсинивала для  большей острастки. Затея удалась. Света дрожала всерьёз и не знала, вылезать ей из-за тумбочки, или скрючиться там покомпактней...

        Мозг запутался и приготовился отключить сознание, чтобы  не   принимать никакого решения. Так ему, видите ли, спокойнее. Помогло тело. Сработали  инстинкты. Колени подкосились, и Света на четвереньках выползла из угла.

         Прошуршав ночной рубашкой по ковровому покрытию, она схватилась за ручку балконной двери, чтобы закрыть её. Но, как всегда бывает в таких случаях, штору заело, и крючки, на которых  та крепилась к карнизу, перестали двигаться. Подёргав штору за нижнюю кайму, Света услышала скрежетание. Это скрипели  металлические зажимы карниза.

         Мужская тень перестала метаться, замерла,  отреагировав на звук лязгающего железа. Вместо неё появилось чёрное пятно от распахнувшейся двери соседнего балкона. Шум возьни и щёлканье  оплеух донеслись до Светы. Кто-то кого-то  куда-то пытался выпихнуть. Неужели сбросить с этажа?

          От ужаса  округлив глаза, Света ринулась прочь. Подбежав к входной двери своего номера, стала вертеть ключом, чтобы выскочить в коридор. Но  вдруг услышала за дверью женский голос:

- Как не стыдно лазить по стенам? Посмотрите на себя!

- Я что, вам не нравлюсь? - ответил мужской голос.

         "Это он кому? Мне?" - испугалась Света и прижалась спиной к  косяку.

- Вон туда иди! - снова  разнёсся женский голос. - Лестница сбоку!

          "Это он с кем-то  спорит, - обрадовалась Света и вздохнула. - Сейчас уйдёт".

          Когда  тяжёлые шаги удалились по лестнице вниз, соседняя дверь сердито захлопнулась, а на улице раздались сигналы полицейских машин, Света снова кинулась к балкону. Выглянув во двор, она в свете фар увидела, как среди полицейских бредёт мужчина и размахивает руками, что-то силясь объяснить.

          "Видимо, говорит одно и то же: я что, вам не нравлюсь?" - Света посмотрела на часы и налила себе сока.  Какой теперь сон?  Впору всю ночь сочинять рассказ. История уже есть. Осталось выложить её в интернет. Так и сделала.

         Наступило утро, и мозг, обрадовавшись, что тело хозяйки запросило лежанки,  принялся настойчиво  требовать подушки. Пришлось поддаться и наглухо закрыть  шторы.

- Всё! Никакого озона, солнца и моря! Буду сидеть взаперти, - сказала сама себе Света и скрылась под одеялом.

         Проспала до обеда. Как раз в интернете подоспели отзывы на её незатейливый рассказ про ночное приключение. Все комментарии оказались нормальными, кроме одного  ненормального.  Он был  негативным, занудным и лживым. Читала Света, кривила губы и  возмущалась:

- Ну кто так критикует? Ни одного аргумента! Ни одного весомого примера из моего текста. В  плевках критикана - осколки раскоряченного самолюбования и  мелкое враньё!      Хочет придраться. А придраться не к чему. Сидит,  лжёт.  Насмехается.  Унижает,  пишет, что, мол, автор не понимает чего-то.   Пусть докажет, что не понимаю, иначе это выглядит как дикая завист.  Пишет, что в рассказе не раскрыты характеры.   У меня всё раскрыто, даже балконная дверь! Пишет, что устал продираться сквозь описания.  Тусклый манёвр. Этот приём уже устарел. Сегодня критики используют другой калибр. Они любят  закидывать авторов словами "продираться, как сквозь забор". Так что зубоскал отстал от жизни, коль пользуется устарелыми оборотами языка. Ну, и наконец, критик привлёк внимание к тому, что я молодой автор. Какое это имеет отношение к рассказу? Это уже переход на личность автора, на его поступки, на особенности его психотипа. То есть, про рассказ-то скандалист не знает, что сказать. А если не знает, зачем пишет?    Набирает кучу небылиц, которыми сподручнее  закидывать гения? Я, конечно, свой рассказ, набросанный на коленке,  шедевром не считала, но после такого грязепада  невольно пришла к однозначному выводу: мимо моего творчества не пройти!  Злобный хулитель сам подтвердил мой талант.    Он  не смог проигнорировать  мой маленький рассказ. Он ударил по нему! Он сделал это! У него зашкалили эмоции!   Это значит, что я стала настоящим писателем, чьи произведения вызывают бурю чувств в душе читателя.

           Света радостно запрыгала по комнате  и забыла про осторожность. Пребывая в эйфории от литературного успеха, подтверждённого ругательной рецензией,  она надела панамку, схватила  сумку и выскользнула из гостиничного номера. Зря. Всё-таки  девушки действительно легкомысленны,  если рассчитывают миновать  места, где их ожидает нелепый  вопрос: "Я что, вам не нравлюсь?"

          Не успела Света, на ходу печатая в айфоне ответ критикану из интернета, пересечь стройный ряд цветущего  шиповника, как наткнулась на загорелую спину в майке, проглядывавшую из-за густой листвы. Холодок ужаса  вновь пробежал от шеи до пят. За кустами стояла скамейка. А на скамейке  сидел вчерашний преследователь и   поводил коричневыми плечами, беседуя с какой-то дамочкой.

          Света пригнулась пониже и в полуприсяде прошмыгнула к другому газону. В такой позе - скукоженной и затаённой - её и увидел Андрюха. Он только что прибыл на поиски сбежавшей невесты и отдыхал под кипарисом, ожидая Пашу, закопавшегося  в дорожной поклаже.

- Узнал? - он дёрнул Пашу за рюкзак, когда тот подошёл, и показал в сторону Светы. - Это она. Прячется от меня.

- Почему от тебя? - по привычке заступился за Свету Паша. - Мало ли от кого девушка хочет убежать...

- От кого на курорте бегать? Только от будущего мужа. Вот смотри, смотри! На вокзал помчалась. Тэк-тэк. Возьмёт билет на поезд и удерёт обратно. Наверно, заметила меня. Я ж говорю: от жениха бегает.

- Езжай за ней. Мириться пора.

- Как?

- Ну как обычно с женщинами мирятся? Не знаю. У нас с тобой знакомых женщин нет, чтобы спросить, какой стиль примирения им по нраву.

- У тебя что, ни одного номера телефона ни одной женщины нет?

- Есть телефон женщины. Но это такая женщина... Такая женщина, что её беспокоить даже  смелости не хватит.

- А я её знаю?

- Да.

- Давай я позвоню.

- Ты что! Это же  Анастасия!

- Какая?

- Забыл, что ли? Ревизор.

- Кто? Ревизо-о-ор? Она тебе сказала номер телефона? Сама ревизо-о-ор? Свой телефо-о-он?

- Что ты раскричался "ревизо-о-ор, ревизо-о-ор"? Услышат же. Подумают, что ревизор едет на берег моря с проверкой. Эта новость  всех сметёт отсюда. Одни мы с тобой останемся.

- Хорошо. Молчу. Но у кого, кроме неё, спросить совета? Анастасия разумна и обстоятельна. Наверняка  выход найдёт и что-нибудь хорошее предложит. Звони.

- По какому поводу я буду ей звонить?

- Не хитри! Она же тебе для чего-то сказала номер телефона. Вот  по этому поводу и звони.

- Ну, я попросил разрешения консультироваться с нею по вопросу открытия бизнеса и прочее.

- Вот-вот. Отличная тема! Так и начни разговор, мол, посоветоваться хочу.

- И про девушку брякнуть?

- Про девушку друга.

- Ну, женщины бывают  выдумщицами. Нафантазируют себе...

- Ладно. Сделаем так. Звонишь ты. Здороваешься и сообщаешь, что другу плохо, а тебе обратиться не к кому, поскольку кругом море, пальмы и ни одной живой души.

- Необитаемый остров. Вечнозелёные водоросли.

- А глушь, дичь, степь - это подходяще?

- Лучше нетопленая печь, мороз и зубы свело. Это для того, чтобы не пускаться в подробные объяснения.

- Что маяться? Какая разница? Звони!

         Анастасия быстро приняла вызов. И так же быстро ответила на вопрос, что предпринять для примирения тех, кто давно в ссоре. Из её слов Паша понял, что подход к обиженному человеку должен строиться на трёх точках опоры, как и всё сущее в мире. Это эмоции, перспективы, честность. Говорить надо искренне, обещать реальное,  умножать радостное.

        В переводе с женского  языка на мужской для Паши это означало: чтобы не врать, говори о погоде данного часа; чтобы казаться реалистом, носи с собой зонт; а чтобы зонт радовал спутницу, разрисуй его цветами. Примерно так он объяснил Андрею:

- Догоняешь Свету. И сразу начинай вызывать в ней положительные эмоции. Вспомни, когда у неё было самое хорошее настроение. Когда она смеялась громче всего? Вот эту ситуацию повтори.

- Это было в конце мая. Хохотала она после репетиции хора. Я тогда диез изображал.

- Что?

- Ты не знаешь. Долго объяснять. Это тебе надо музыкальные справочники читать и на хор записаться.

- Не до того пока... Теперь о Свете. Хохот - это хорошо... Но если у неё сейчас плохое настроение, то она не рассмеётся.

- Может, имеется ещё какой приём? Получится  без хохота  обойтись? Вот бы снова позвонить Анастасии...

- Она скоро будет здесь. В поезде находится. Тоже едет отдыхать на юг. Тут и распросишь. Только не кричи на весь вокзал, что ревизор приехала. Не баламуть людей.

- Почему вокзал? Зачем вокзал?

- Встречать иду Анастасию. Ты со мной?

- Конечно.

         Анастасия спустилась с поезда с небольшим саквояжем и удивила встречающих такой малой ношей. Молодые мужчины собирались ей помочь, а она сама прекрасно справлялась. При этом Анастасия таинственно улыбалась и говорила про почту, которая пришлёт ей все недостающие вещи посылками.

     Паша расстроился, подумав, что Анастасия прибыла совсем ненадолго. Три денька позагорает и уедет. Но оказалось, что отпускного времени у неё много и она не собирается его сокращать.

- Но как же без вещей? - недоумевал Паша. - Вдруг, вы на посылке неправильный адрес  указали? Или здесь подкупите необходимое? Или попросили кого-то подвезти вам недостающее следующим поездом? Ваши друзья, что ли, тоже сюда направились?

- Ах, нет! - Анастасия махнула рукой. - Справлюсь сама. Я никого  ни о чём не прошу. Потому что всегда бывает очень больно, когда кто-то не выполнит просьбы. Так что лучше не обременять людей своими заботами. Но что это я разболталась? Раньше не замечала за собой такого.

- Ничего удивительного, - успокоил Андрей. - В пути все так себя ведут. Поговорка есть на этот счёт: "В длинной дороге даже сумка говорлива".

- То есть, всё в норме? Хорошо, хоть не я одна такая. - Анастасия засмеялась, перекинула ремень походного рюкзачка через плечо и из-под руки взглянула вдаль. - Так где здесь море, кто знает? Там? Я угадала? Пожалуй, пойду взгляну на волны.  Кто со мной?

      Паша и Анастасия вместе пошли к морю. А Андрей, попрощавшись, купил билет на поезд, чтобы как можно скорее встретиться с уехавшей  невестой. Он должен был задать ей много вопросов. Намного больше, чем Анастасии Игоревне.

      И спрашивать намерен дотошно. Первый вопрос: почему Светлана прервала отдых на юге? Второй вопрос: от кого пряталась и бегала? Третий вопрос: за кем подсматривала из-за кустов шиповника? Четвёртый вопрос: долго ли собирается обижаться на Андрея? Пятый вопрос: неужели она забыла, как им было весело вместе в мае? Шестой вопрос: он что, зря ходил на хор? Седьмой вопрос: разве Светлана не хочет повторить репетиции спектакля про единорога и довести пьесу до ума? Восьмой вопрос: неужели ей неинтересно узнать, кто автор этой пьесы? И последний, самый главный вопрос: чем Андрей может загладить свою вину перед нею?

   На этом месте Андрея прошил озноб. Перед ним, словно начертанные в  воздухе, всплыли слова Анастасии Игоревны: "... очень больно, когда кто-то не выполнит просьбы".

     "Я олух! - Андрей треснул себя по лбу. - Светланка в мае говорила о том, что для неё является важным. Но я принял это за блажь. Теперь придётся исправляться. Я выполню её просьбу, и она простит меня. Я принесу ей то, чего она желала больше всего! Так что сразу  надо бежать не к ней, а к соседям по моей усадьбе. К Светлане чего я завалюсь с пустыми руками?"

      Фотокарточки - вот о чём просила  Светлана в мае. А парень и не пошевелился исполнить этой маленькой просьбы. Забыл. Зато начал предъявлять претензии к невесте, к слабому существу.  Не ожидал от себя такого. "Какой же я... Какой же.., - Андрей в мыслях хлестал себя упрёками и не мог подобрать слова, подходящего к тому, что он вытворил. - Никакой радости от меня Свете. Одна тоска. Я как комар зудящий. Конечно, от такого гнуса убежишь. Тьфу на себя!"

      Увидев своё отражение в стекле железнодорожной кассы, Андрей с отвращением отвернулся и в неистовом негодовании пропыхтел себе под нос: "Лоб что лопата, а ума не богато". Отныне знание пословиц обратило против него остриё своего разящего копья. На ум приходили самые жёсткие высказывания, касающиеся внутренней сущности заносчивого пузыря. "Глуп по самый пуп!" - ругал себя парень, пока шёл по платформе. "Порожний колос высоко голову держит" - эта народная мудрость заставила его опустить голову почти на грудь. А пришедшая на ум поговорка: "Где растяпа да тетеря - там не прибыль, а потеря" наполнила глаза слезами. Она вернула его в предыюньскую пору репетиции Сказки о Заблудившемся Единороге, когда чувства были свежи, весенние травы сочны, а чёрные кошки не пробегали между влюблёнными, обитая исключительно только на сцене.

    Заскочив в поезд, Андрей принялся названивать соседям по усадьбе и спрашивать, есть ли у кого фотки с майского концерта.  Соседи не сразу вспомнили про концерт, перебирали все свои вылазки на природу, все капустники, все субботы с воскресеньями. Да и упрекали, что поздно парень спохватился: найдутся ли плёнки, не уничтожены ли?

    Андрей отвечал, что вот такой он растяпа, ватрушка, закрученная  вокруг себя. Или даже надутый крыжовник, который не ровен час лопнет от переполненности слезливыми речами. Дамы посочувствовали, а  соседи-мужчины сказали, что спрашивать надо у их жён. Это женщины коллекционируют картинки с артистами.

       Ну, жён, так жён. Приехав в свой загородный дом, пошёл Андрей по чужим жёнам. А те боязливые до ужаса. Пятились от него и шептали, чтобы он только в полночь приходил, а то мужья увидят, не поймут, что это с ним. Ладно.  Выбрал Андрей полночь потемнее  и начал собирать готовые фотки. Чужие  жёны изощрялись в маскировке. Одна пошла выбрасывать  в контейнер сломанную панель ТВ, заодно передала Андрею фотоснимки. Другая назначила встречу возле газетного ларька и отдала весь свой  фотоаппарат. Остальные дамы тоже были со своими придумками, так что Андрею пришлось даже через чердак лазить и убегать по свалке. Но фотки добыл, оформил и упаковал.

        Позвонил Светлане по телефону. Услышал короткое "Чего тебе?" и понял, что если бы не  раздобытые кадры, то ничего бы не получилось со свиданием. А так начало было заложено крепкое:

- Здравствуй, моя драгоценная невестушка! Я тебе сделал фотки с концерта, - вкрадчивым голосом произнёс он и замер в ожидании ответа.

        Светлана молчала долго. Видимо, не верила, что мечта сбывалась. А потом как  взвизгнет в трубку телефона:

- Андрюшенька! Как ты догадался, что они мне нужны?

- Ну, я же театрал. Маломальски разбираюсь, что такое видеоряд и как он важен.

- Непросто, наверное, было их достать?

- Соседей обошёл. Только и всего.

- Устал?

- Ничего! Знаешь, поговорку: "Когда буйны росы, легче ходят косы". Так что я, наоборот, на подъёме. Рад, что всё получилось.

- Ты где? Я сейчас подъеду.

- Я около входа в парк.

             Через полчаса Светлана появилась у парка. Вдвоём  прошли под аркой ворот, как настоящие влюблённые, по древней традиции. Уселись на скамейку. Андрей разложил фотокарточки. Светлана рассматривала своё изображение и смягчалась на глазах. У неё теперь почти полный альбом концертных видов! Не зря посещала занятия хора и участвовала в выступлениях.

- Света,  мы идём в ЗАГС? - как-то нерешительно и затаённо спросил Андрей.

- Конечно. Почему спрашиваешь?

- Ну ты в ответ на мои предложения всё больше отмалчивалась.

- Нет. Я же тебе сказала, что согласна стать твоей женой. Вспомни, это случилось там, в твоём розовом саду.

- Как ты хорошо его назвала! В моём розовом саду! А почему именно там?

- Ой, там я поняла, что ты очень добрый и душевный. Самый хороший. Заботливый, внимательный, щедрый, надёжный, ласковый.

- Что же я в саду такого делал, что ты вдруг  увидела во мне эти черты?

- Как что? Ты же там кормушки соорудил для птичек! О воробышках заботился. Только добрый человек на такое способен.

           Вот это поворот! Андрею показалось, что он завершил велогонку. Пыль столбом! Встал на одну ногу и отбросил велосипед. Колёса ещё крутятся, но  понятно, что дистанция пройдена и никакая инерция не собьёт с толку. Безумное вращение педалей закончено. Можно оглянуться назад и убедиться, что он всегда был впереди. Всегда! И если бы  не сомневался в этом, то ехал бы гораздо быстрее. Так и хотелось врезать себе по носу едкой пословицей: "Не смейся, горох, кислым щам - не прокисни сам!" Но рядом сидела Светлана, и дурные мысли выветрились сами собой.

-  Ну, ты меня сильно не переоценивай, - немного сконфуженно ответил Андрей. -  Я ж не только о воробышках забочусь. О себе тоже. Обратила внимание, в каком стиле оформлены кормушки?

- В театральном? Заметила, конечно. В твоём розовом саду у воробьёв целый городок миниатюрных театров: и фонтанчики бьют, и ступенечки выструганы к птичьим купальням, и даже подставочки имеются в птичьей столовой.

- Да, можно сказать,  там целый городок воробьиного искусства.

- Воробьиного наслаждения.

- И ты решила стать моей женой, увидев блаженствующих птиц?

- Да. Я подумала, что ты так много даруешь доброты пичужкам, что и мне тоже от их пирога кусочек достанется.

- Ты  стала поэтессой. Кстати, пора продолжить репетиции над спектаклем про единорога. Я начал к нему песню создавать. Но успел придумать только первый куплет. Не хочешь к спектаклю тоже песню сочинить? Он станет более насыщенным. Загустеет, как сгущёнка, промокашкой не возьмёшь.

- Ой, да, спектакль надо закончить. Но что-то настроения нет. Понимаешь, мне часто звонит дирижёр хора и говорит, чтобы я срочно прибыла на репетицию. Я ей отвечаю, что  в коллективе есть другие солистки. А она напирает на то, что я  своими выдумками срываю концерт. Представляешь? Разве это я срываю? Это же они там каких-то Оль зачислили в состав. Ведь так? Ты же слышал?

- Конечно. Я не забыл то первое своё посещение хора.  Так и сказала дирижёр: "там, где три Оли". Я их обыскался.  Не принимай близко к сердцу. Не зря же тебя приглашают на репетиции. Значит, с  новыми солистками что-то пошло не так. Вот увидишь, всё наладится. И поговорка такая существует: "Волки давятся костью, а враги - злостью".  Если кто-то что-то против тебя замыслил, то проиграет.  Хотя дирижёр производит впечатление высокообразованного специалиста. Не могла она с тобою так грубо обойтись. Это не в её стиле руководства. Погоди. Может, мне послышалось? Может, она что-то другое имела в виду?  Я же в терминах не разбираюсь.

- Но Оли есть Оли. Что тут другое можно услышать?

- А давай-ка я выясню у дирижёра всё сам. Уточню, что те слова означали. Набери номер хора.

          После продолжительных гудков кто-то в трубке ответил и закричал, что трезвонит тот самый "новенький хохмач", у него, мол, вопросы возникли. Подошла дирижёр и узнала Андрея по голосу. Тут же сообщила ему информацию о нескольких хоровых коллективах, куда ему можно пойти петь. Поинтересовалась, как идут дела в разучивании репертуара, намерен ли парень продолжать занятия вокалом. И если намерен, то пусть приходит, зачем же зарывать талант. Может вернуться в её группу, но только пусть больше не смешит народ, а то после смеха вести занятие невозможно.

- Я не нарочно смешил.  Просто не понимал, о чём  шла речь, - извиняющимся тоном сказал Андрей. - И трёх Олей долго искал.

- Каких Олей?  У нас нет Олей. Вы кого-то искали в Центре творчества?

- Это вы сказали, что есть три Оли, я и начал их ждать.

- Правильно. Надо подождать триолей, а затем вступать со своей вокальной партией.

- Я ждал. А они не появились.

- Они не могли не появиться. У нас пианист хороший. Он эти  триоли играет виртуозно.

- Ага, спасибо, - растерянно пробормотал Андрей.

- Приходите, приходите! Ждём! До свидания!

               Андрей затравленно посмотрел по сторонам и принялся  шумно втягивать воздух, не зная, что сказать. Светлана нетерпеливо теребила его за локоть и торопила с ответом, пытаясь узнать, что сказала дирижёр про трёх Оль.

- Передаю дословно, - Андрей сосредоточился и медленно произнёс, - пианист виртуозно играет с тремя Олями.

- Пианист? У нас аккомпаниатор не заигрывает с певицами. Он женат. Точно  ты услышал слово "заигрывает"?

- Нет. Было "играет".

- Играет в Оль? Пианист что, тоже подался в театральный кружок и играет там Оль? Но... Он же не может играть сразу трёх Оль. Какую-то одну ещё куда ни шло... Как-то странно звучит, что пианист играет трёх Оль. Хотя нет. Пианист играет три Оли... Пианист играет триоли? Триоли он играет, да? И ты должен был петь после триолей?

- Угу. Мне нужно было вступать после них. Я их заждался, этих трёх Олей...

- Андрей! Ты неповторим! Триоли - это быстрый перебор клавиш. Приём такой в музыке. Мелизмы такие. Украшение мелодии. Ну вот, всё разрешилось. Это мы с тобой запутались. А в хоре всё идёт своим чередом. Никто меня из-за  трёх Олей не бросал.

- И я тебя не брошу! Всегда буду с тобой и не перестану веселить.

-  Вся грусть отменяется!

- Да!  Бекаром отменяем всё печальное. Вот так, как в нотах, рисуем  значок "бекар" и отменяем всё тёмное, что было до этого.

           Андрей вытянулся на левой ноге, правую поджал.  Левую руку расположил перед грудью, а правую поднял высоко вверх.

- Ну, как, похож я на бекар?

- Точь-в-точь! - Светлана засмеялась так же открыто, как тогда, в  далёком мае, впервые увидев Андрея в роли диеза. - Будем теперь ходить вместе на хор.

- И в ЗАГС, и на репетиции "Заблудившегося Единорога", - добавил Андрей.

- Только на спектакле  больше не кидайся сажей.  Она же летучая. Сядет на рукав, испачкает одежду.

- Как не кидаться сажей? Это же театральный эффект! Ради тебя использовал!

- Что? Нарочно кидался? Опять хочешь поссориться?

- Наоборот. Вы же на хоре любите сажей бросаться! Я просто перенёс ваш приём в свой спектакль.

- Ты перепутал коллективы. Ты ведь театрал.  Наверное, вспомнил, как вы там придумываете всякие протуберанцы.

- Ничего подобного! Про пас сажей я слышал от вашего дирижёра!

- Пас сажей? Это не то же самое, что и "три Оли"? Ты слышал про это или видел?

- Слышал.

- Кто на хоре кидался сажей?

- Никто.

- Значит, говорилось про пассажи, а не про пас сажей. Это музыкальная грамота. Её выучить непросто.

- Я опять перепутал всё.  Как гласит поговорка, "игла в стог упала - пиши пропало". Ну и что теперь?

-  Ничего страшного. Всё грустное в прошлом. Ты  отменил печаль музыкальным бекаром.

- Чтобы печали не было никогда, я могу стать бекаром ещё раз, - Андрей снова вытянулся в струнку на одной ноге. - Радуйся, веселись, пока ножки не  свелись! Вот так.  Мне понравилось играть роль бекара-отменителя, бекара-примирителя.

- Не упади, мой дружелюбный бекар! - Светлана обхватила Андрея за плечи, чтобы тот не потерял равновесия, и опять засмеялась своим головокружительно искристым смехом.

- Как хорошо, что мы с тобой нашли друг друга! - прошептал Андрей ей на ушко и крепко обнял за талию. А затем посмотрел на небо и захотел крикнуть на весь мир о том, что обрёл счастье. Но вспомнил поговорку: "Ходишь по лесу - не хрястай, любишь девушку - не хвастай!" и промолчал.

            Так и стояли два счастливых человека в тени мерцающей летней листвы. У их ног порхали мотыльки, на ветвях качались капли прошедшего дождя, и всё вокруг было согрето солнцем, как человеческим теплом. Мир казался кинофотостудией, в которой неустанный ветерок с любопытством заглядывал в каждую щелку. Всё ему надо было знать. Он даже принялся шевелить лежащий на скамейке пакет с фотокарточками. Но фотокарточек было много. Пакет оказался неподъёмным. И ветерок улетел, чтобы где-то в иных уголках набраться новых впечатлений и вернуться  с невероятными идеями, сценками, спектаклями.

      К новой пьесе всё было готово: словно  зрители, ожидающие премьеры, деревья с любопытством вглядывались в полосу горизонта; ручьи проверяли звучность струй, будто  арфы  струны, на которых вскоре должна быть сыграна лучшая мелодия лесных фантазий;  луга подравнивали каждую травинку, готовя ровную площадку для представления; солнце, как талантливый режиссёр, энергично меняло декорации - смешивало оттенки заката, обрамляло золотой окантовкой облака.

    Вся природа крутилась вокруг Андрея и Светланы: покачивалась бутонами, играла лучами, поскрипывала стволами. Птицы распевали без умолку. Было похоже, что пташки торопились выучить свои вокальные партии, чтобы успеть с ними к новой постановке Андрюхиной пьесы. О чём она будет? Может, про то, как Андрей провёл лето? А провёл он его незаурядно. Птицам ли этого не знать?

     Пичужки хорошо помнили приключения Андрея. События происходили у них на глазах. Птицы даже готовы были обсудить ещё разок то, что видели: и то, как Андрей выбирал первый букет для Светланы, и то, как до утра изучал нотную грамоту, и то, как пел в хоре, глядя на форточку, и то, как провожал Свету, изображая диез.

     Но больше всего пташек впечатлила Сказка про Заблудившегося Единорога. Как отважно  в ней люди защищают птиц! Как много доброты чувствуется в каждой реплике персонажей!  И к тому же бесподобно офрмлен зимний лес. Ах, что за кустики стояли на сцене! Ах, какая была запорошённая снегом опушка!  Так и мечталось по весне свить  в ней гнёздышко. Жаль, что лес был искусственным - скрученный картон и фольга. А то бы птицы в нём спели!

     Впрочем, они и так споют. Тем более, что их теперь поддержит солистка.  Её зовут Светланой. И она невеста Андрея. Наконец-то эти двое влюблённых  помирились. Птицы рады за них.  Ведь пташки  не чужие на этом празднике жизни.

      Птицы приложили немало сил, чтобы две человеческих судьбы воссоединились. Да, да, да! В тот давний майский день крошечные пташки специально разверещались в розовом саду, чтобы  Светлана обратила на них внимание и поняла, что Андрей - надёжный парень. Ему можно доверять, ему надо помогать, ему приятно петь. Чем птички и занимаются. И Светлане советуют повторять за ними!

      

      


   
 
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ХРУСТАЛЬНАЯ УВЕРТЮРА

Глава 1 -  Бархатная тишь кулис


    Уронить в фонтан набор косметики - это мало кто может себе позволить. Светлана уронила. Перламутровые тени, глянцевый блеск и матовые румяна - всё ухнуло в воду, распрощавшись со своей хозяйкой  смешинками брызг. Ещё бы не посмеяться! Это надо же было додуматься рассматривать себя в зеркале пудреницы, сидя на  бортике фонтана!

    А кто думал? Никто не думал, что гладкий футляр пудреницы выскользнет из рук и потянет за собой всю косметичку, к которой крепился тесьмой. Ну правда, разве скользкое делается для того, чтобы выскальзывать? Конечно, нет! Оно существует, чтобы блестеть и приятно охлаждать ладони. Но отныне это в прошлом. Теперь о приятном вспоминать бесполезно. Нужно срочно искать выход из щекотливой ситуации.

    Светлана измеряла взглядом глубину фонтана и не знала, что предпринять. То ли предаться  печали, то ли заесть огорчение глазированным сырком. И хотя была не сильно привередливой, выбрала первое. Потому что не могла обуздать захлестнувшие её чувства. Их было много. И главное из них - сожаление. Как не посочувствовать себе, в мгновение ока потерявшей уверенность в том, что послезавтра, во время выступления на сцене, сумеешь выглядеть изумительно? Чем объяснить, что девушке угораздило лишиться подспорья в самый ответственный момент? Остаться без косметики накануне собственного концерта! Это недопустимо.  Без вечернего макияжа никак не обойтись.

   Как назло ни в одном киоске не было косметического набора  нужного оттенка.  На витринах лежали футляры, наполненные коричневой гаммой красок. А мечталось о другой. Но на что надеялась Светлана? Вокруг ведь бушевала весна! А это означало, что голубое, розовое и бирюзовое  раскуплено давным-давно. Остался   осенний товар. Но Светлана не будет брать мрачные тона. Ей тоже, как и всем, хочется выглядеть соответственно сезону - перламутрово. 

       
   Получится ли осуществить желаемое?  Как привести свой облик к сценическому эталону? И располагает ли Светлана для этого временем?  Ведь кроме заботы о  макияже есть ещё немало дел. Многое надо предусмотреть, прикинуть, прокрутить в мыслях.  Через два дня  предстояло петь на сцене. И важно было знать, хорошо ли будет звучать голос: какова акустика в незнакомом зале, насколько удобен микрофон, не получится ли накладок с подключением музыкальных дисков. В общем, мороки полно. А тут ещё нечем щёки подрумянить. Но допустить, чтобы внешность  испортила впечатление, Светлана не могла. Выход был найден!

     И вот  юная певица очутилась на широкой лестнице, ведущей в залитое электрическим сиянием  высоченное  здание, необъятные залы которого просвечивали сквозь огромные окна.  Полы сверкали отражённым блеском ламп. Стены, разрисованные замысловатыми узорами, притягивали взор. Да и вообще глаза разбегались.  Кругом царил порядок, богатство, великолепие. Это был универсам.

     Вспомнив, как в одном кулинарном телешоу рекомендовалось для увеличения упругости кожи и усиления блеска глаз  добавлять в рацион питания свёклу, Светлана купила этот полезный овощ и принялась его варить.

    Невероятно долго продолжался процесс варки. Совсем он не годился для человека, попавшего в цейтнот. Со всех сторон давили срочные дела: репетиции, пошив костюма, сборы дорожной сумки. Да разве до всего этого дойдут руки, когда ты поставила варить свёклу?   И через сорок минут, и через пятьдесят свёкла была твёрдой как камень. Ждать до полной готовности не хватило терпения. Светлана заторопилась на  репетицию хора.

     Выключив плиту и сказав  себе: "Вернусь и доварю!", Светлана отправилась в Центр творчества. После вокальных занятий приехала домой поздно и сразу нырнула в постель. Утром наткнулась на остывшую кастрюлю и снова поставила недоваренную свёклу на плиту. И, как в первый раз, не нашла времени дождаться, пока овощ-крепыш сварится. Срочно понадобилось заехать в ателье подремонтировать концертный наряд. "Вернусь и доварю!" - эта фраза начинала превращаться в заклинание.

     Спустя шесть часов,  открыла крышку кастрюли и проверила свёклу. Может, дошла до готовности за полдня, находясь в горячей воде? Как бы не так! Овощ был слишком большим, и нож упёрся в него как в железобетон. Пришлось бросить   затею с варкой и отправиться на концерт, так и не испытав на себе благотворного действия  свёклы.

       Но переживала Светлана напрасно. Выступление на концерте имело успех. Певица даже  получила в подарок шикарный букет цветов. Он был  пышным и трепетным. Таким дивным, что доказывал бесспорную истину: девушка прекрасна и без свёклы. Да, букеты могут это доказывать и утверждать. Они подчас бывают очень красноречивыми.

    Ах, букеты, букеты! Светлана их обожала. Они занимали верхние строчки её мечтаний.  И хотя таблица грёз всегда выглядела по-разному - иной раз она была  начерчена шпилькой туфель на песке, а подчас нацарапана заколкой на флаконе духов - но неизменно  содержала пункт о цветах.

    Не удивительно. Так сложилось, что  девушки уделяют большое внимание  подаркам, придуманным флористами. Не была исключением и Светлана,  радуясь душистым звёздочкам на весёлых стебельках. Цветы превращали её жизнь в сказку - изысканную, феерическую, желанную. А с тех пор, как повезло записаться в хоровой коллектив при Центре творчества,  и подавно - в неповторимую.

    Светлана, прилежно посещая вокальный кружок, вскоре стала солисткой ансамбля художественной самодеятельности. Вечерами, закончив работу в пекарне, она с удовольствием  выступала на сценах концертных залов.  Заманчиво было называть себя артисткой и вращаться в сфере искусства, такой манящей, необычной, погружённой в ореол цветов.

     По  мнению Светланы, особенность театрального  мира заключалась именно в букетах. Всё остальное в жилых домах и в заведениях культуры выглядело одинаково. И только концертные  цветы, вручённые артисткам после выступления, казались не такими, как квартирные. Они были не в кашпо, не в гербарии. А в охапке.   

    Юная певица не упускала случая окружить себя ими. Хотя понимала: выгоды  от цветов - что абрикосовой косточке от сахарницы.  Какой в цветах прок? Их нельзя  ни сохранить на память, ни закопать в виде клада, ни использовать как начинку для пирога. Но всё равно хочется, чтобы они были. Букеты  притягивали. А всё потому, что имели над Светланой власть. Они были ей нужны позарез!   

    Светлана задалась целью запечатлеть себя с цветами на множестве фотоплёнок.  Даже купила альбом с кармашками. Осталось только предстать перед публикой в лучах софитов и надеяться, что кто-нибудь щёлкнет кнопкой фотоаппарата.

    Судьба не подкачала.  Цветы подарил молодой человек, одетый  в классический костюм. Он с таким изумлением смотрел на юную певицу, что у той невольно родилась ответная улыбка. Родилась и приворожила дарителя букета.

      Однако приветливая вокалистка совсем не собиралась кого-либо очаровывать. Она грезила только  фотокарточками. Тем не менее улыбнуться требовал этикет. И артистка не стала пренебрегать условностями.   В тот вечер её улыбка возымела гораздо большее действие, чем солнце производит на масло: не только растопила сердце дарителя букета, но свела парня с ума. Сразу и бесповоротно.

     Светлана, конечно, не обратила внимания на пламя, разгоревшееся в глазах   зрителя с букетом, просто не поняла, почему парень замер. Оцепенел, что ли от потрясения, увидев  чудесную девушку?

      Да что, собственно, в ней чудесного? Светлана даже не успела свёклой воспользоваться! К тому же, положа руку на сердце, всё, что  зритель увидел перед собой - это вовсе не Светлана. А сценический образ. Так что нечего удивляться, принимать томный вид и чего доброго - подмигивать! Пока до этого не дошло, надо срочно ставить точку.

    Светлана поблагодарила за букет и метнулась за кулисы. Миновав коридор, выбежала на лестницу. Предстояло преодолеть последнюю ступеньку,  и тут из зала, оставшегося далеко за спиной, раздалось:

- Уважаемые артисты! Спасибо вам за концерт! Приглашаем вас всех в ресторан. Просим вместе с нами продолжить наше семейное торжество, - это говорил в микрофон тот парень, что подарил Светлане букет.

     Светлана обернулась, затем окинула  удивлённым взглядом двор. Все артисты ансамбля Центра творчества упаковывали вещи, закидывали костюмы в машину и надевали рюкзаки, собираясь в дорогу. Но не тут-то было. К ним подошла руководитель коллектива и строго сказала:

- Рановато уезжаете. Слышали объявление? В ресторан идти придётся. Нас пригласили. Нельзя игнорировать просьбу хозяина.

- Некогда нам рассиживаться! - наотрез отказались артисты. - Мы на электричку опоздаем. Из этих мест до железнодорожной платформы полчаса пути. Когда мы в постелях-то будем?

- Ну, значит, сегодня не будете в постелях! - продолжала гнуть свою линию руководитель. - Из ресторана выйдем в  полночь и до трёх часов ночи погуляем здесь по парку, благо майские ночи короткие. А там и утро не за горами.

- Ничего себе! Нам домой надо, Наталья Викторовна! - раздались жалобные голоса.

- Вас пригласили выступить в этом загородном доме не бесплатно. Каждому хорошо заплатили за концерт! - увещевала Наталья Викторовна.

- Мы не ради денег в искусстве. Мы - за высоту устремлений.

- А вас тут приняли как в высших кругах. Даже каждому букеты вручили!

- Мне букет понравился, - сказала Светлана. - Приятно было его получить. Хозяева такие внимательные. Если мы уедем, они, конечно, огорчатся.

- Вот ты и оставайся, чтобы не огорчать. А мы исчезаем.

    Большой автомобиль, в который натолкалась уйма народа, зафырчал и скрылся за поворотом дороги.

     Руководитель печально взглянула на опустевший двор, сокрушённо развела руками и, обратившись к Светлане, с благодарностью отметила,  что одной ей было бы как-то неловко представлять целый творческий коллектив. А вместе со Светланой это сделать проще, потому что два представителя ансамбля - это вполне солидно.

   К ним подбежал зритель, который дарил Светлане букет, и представился:

- Я Андрей, владелец этой усадьбы. Я очень доволен вашим концертом. Приглашаю пройти со мной в ресторан. Он через дорогу.

- Я Наталья Викторовна, ответственная за концерт, - ответила  руководитель коллектива. - Мы с удовольствием принимаем ваше приглашение. Нас осталось двое: я и Светлана. Остальные разъехались.

- Хорошо. Идёмте. Не помешает перекусить. Как гласит поговорка, "Чтоб не казался день суров, пора подбросить в печку дров", - Андрей проводил гостей до ресторана, усадил за столик, поставил Светин букет в хрустальную вазу и налил в стаканы апельсинового сока, предложив  попробовать бутерброды, пока не подадут горячие блюда.

   Горячее принесли скоро. Это была глазунья из  двух яиц. К ней прилагалась вилка.

   Светлана для себя отметила, что вилка была совершенно неудобная, с ужасно длинными и редкими зубьями. Вряд ли удастся такой вилкой подцепить жидкий яичный желток. Но что поделать, придётся попробовать. Ведь если вилку положили, значит, так положено. А раз положено, придётся принимать данные правила, хотя они кажутся чудовищными.

   Или это нормально: есть желток вилкой? Разве его едят не ложкой? Нет?  Может, тогда и мороженое есть вилкой? Однако к мороженому почему-то прилагается палочка, а не вилка, хотя мороженое такое же растекающееся, как яичный желток. В общем, рассуждай - не рассуждай, а что принесли, то принесли. Ешь!

- Я бы очень хотел увидеть вас ещё раз на сцене моего домашнего  театра, - Андрей присел за стол к двум прекрасным гостьям. - Вам понравился мой маленький театр? Какие у вас будут пожелания? Хорошо ли вас здесь встретили? Среди зрителей были все окрестные жители. Они ладоши отбили, аплодируя, - так были восхищены вашими песнями. Как гласит пословица, "Хороший сосед - что хлеба сусек".

- Мне понравилось всё. И соседи у вас замечательные. Приём был очень тёплым. Спасибо за внимание к нашему труду. Пожалуйста, если появятся фотокарточки с этого концерта, пришлите их мне. Я очень жду фотоснимков с каждого выступления, - Светлана смущённо поправила развившийся локон. - Вы нас сегодня фотографировали?

- Увы, нет. Я был занят совсем другим. Упаковывал букеты для участников. Но я разузнаю, кто из зрителей пришёл с фотокамерой, обязательно попрошу у него снимки и вам передам. Обещаю!   

- Буду очень вам благодарна! - Светлана с надеждой посмотрела на Андрея и прочитала на его лице искреннее желание выполнить её просьбу.   

- Не ожидал, - сказал Андрей, -  что самодеятельный коллектив так хорошо выступит.

- Мы упорно учимся и  репетируем. Из таких коллективов вырастают профессионалы, - Наталья Викторовна многозначительно подняла указательный палец.   

- Наш хор известен. Двух сопрано взяли в оперу, - подтвердила Светлана и постаралась  ухватить вилкой кусочек глазуньи.

     Но глазунья - не смычок скрипки. Без тренировки не ухватишь. Жидкий желток упрямо проскальзывал сквозь зубья мельхеорового столового прибора, бесцеремонно плюхался в тарелку, насмешливо перемещался по донышку и оставлял после своего бессовестного кувыркания засохшую кляксу на ровных пластиках белка. Мазьня да и  только!
 
   Это тем более неэстетично выглядело по сравнению с тарелками Натальи Викторовны и Андрея. В их тарелках всё было безупречно: что на донышках, что у каёмочек любо-дорого посмотреть. Идеально, одним словом.

 
- А вы давно поёте? - спросил Андрей, словно не замечая, как Светлана борется с желтком и ей сейчас совсе не до песен.

- Год назад меня приняли солисткой в этот ансамль. Теперь Наталья Викторовна организует мою концертную деятельность, - Светлана постаралась переключить внимание Андрея с себя на Наталью Викторовну, чтобы увести взгляд парня подальше от своей тарелки, на донышке которой стала образовываться куча мала.

- Наталья Викторовна, - Андрей наклонился к руководителю. - Можно  заключить ещё один договор?

- Да. Думаю, ансамбль не очень устал, - Наталья Викторовна одобрительно склонила голову.

    Безусловно, ансамбль не устал. С чего ему устать? Едет сейчас, подпрыгивая на кочках. Сплошное удовольствие. А вот Светлане досталось! Она совсем изнемогла в этом ресторане. Желток извёл её вконец. Хоть проси ложку, чтобы отправлять пищу в рот просто, без всяких прибамбасов, как привыкла дома. Но это же ресторан. Тут, наверное, не принято подавать для  глазуньи ложку. Вот испытание!

    Светлана решила загородить свою тарелку бокалами, чтобы никто не видел, какой жуткий натюрморт нарисовался на донышке. Чашку с недопитым соком придвинула вплотную к тарелке, а пустой фужер поставила рядом.

- Хотите газировки? - осведомился Андрей, услышав как звякнул фужер.

- Да, что-то жарко, - согласилась Светлана, потому что ничего другого не оставалось.

     Тут же пришёл официант, налил газировки в фужер, а чашку с недопитым соком забрал. Тарелка опять оголилась. Светлана придвинула к ней вазу, чтобы закрыть образовавшуюся прореху в заградительном сооружении из фарфора и стекла.

- Вам так сильно понравился мой букет, что вы намерены любоваться им вблизи? - глаза Андрея засверкали как сапфиры.

- Букет меня потряс. В нём удивительно правильно подобраны оттенки роз. Они переходят друг в друга, - Светлана обхватила рукой вазу, чтобы таким образом ещё более надёжно прикрыть обзор своей тарелки.

- Много цветов в моём саду, - похвалился Андрей. - Поэтому есть возможность дарить их. Всегда стараюсь радовать людей. Как гласит народная мудрость, "Играй и бегай, а добро делай!" Я всем участникам концерта вручил букеты. Но для вас, Светлана, выбрал самые шикарные розы.

- Они чудесны! И ваза красивая, - Светлана провела ладонью по основанию вазы. - Изысканный узор на гранях.

- Хрусталь! - подчеркнул Андрей. - К розам он подходит, правда? Как говорится, "не важно где он покупался, а важно, чтобы сочетался".

- Конечно, - Светлана продолжала поглаживать левой рукой бок вазы, а правой пыталась под прикрытием левой поддеть желток.

   Но желток вилял туда-сюда и сваливался с вилки. Таким образом, первый аппетитный яичный кружок в результате беспрестанного тыкания в него скоро превратился в бесформенный комок, а второй ещё не потерял очертаний, но уже потёк.

    Светлана с досадой смотрела на жёлтую струйку, выплывающую из второго желтка. А ведь очень хотелось съесть всю глазунью без остатка. Но что поделаешь, если она утекает? Выход один: отодвинуть тарелку, изобразив, что девушка сыта, да и фигуру мечтает сохранить.

- Вы душевно солировали, Светлана! - сказал Андрей. - Может, ещё споёте здесь, в зале ресторана? Хотите, сейчас аккомпаниатора сюда приглашу?

   "Я же успела только сок попить, - подумала Светлана. - Как же буду петь? Вдруг, желудок заурчит, и в микрофон это станет слышно? Лучше не рисковать".

     Не зная, как отвертеться от предложения подойти к музыкальному инструменту, Светлана пустилась в долгие объяснения, почему не любит петь в обычных залах и для своих выступлений предпочитает сцену с декорациями. Она  говорила про создание настроения, про эффектный фон, про полезные ассоциации -  и всё это исключительно  для того, чтобы увести тему разговора подальше от вокала. Например, к рыбалке.

     И это ей удалось. Разговор перекинулся с декораций, где изображено озеро, - на рыб, затем - на аквариумы. А дальше по цепочке возникли параллели со стеклом, с балконными дверьми, с плющом, вьющимся рядом с балконными дверьми, и с настурциями, которые вьются гораздо пышнее.

    Про вокал можно было забыть. Светлана щебетала о цветах, Андрей поддакивал, Наталья Викторовна кивала, и беседа лилась плавно, словно дождинка по шёлку зонта. Всё пришло в норму. Сиди себе, покачивай туфелькой под бархатом платья и придумывай новые повороты для разговора.

     Переходами с темы на тему можно увести собеседника в неизведанные дали. И это Светлане удалось. Но она никак не могла предположить, что своим красноречием и умением болтать без умолку очарует Андрея настолько, что тот не захочет расставаться с новой знакомой.

    - Понимаете, в чём дело, - говорила Светлана, - я хоть актриса самодеятельного театра, но привыкла выступать на больших сценах. Преимущество фундаментальной площадки перед временными подмостками огромно: кулисы и декорации ничем не заменить. Они создают особую обстановку, располагающую зрителя к отдыху, да и артисту помогают войти в образ. На сцене артист использует мимику, неприемлемую в повседневной жизни. Артист играет. Игра среди декораций уместна, а в быту - нет. Так вот, я артистка именно театра. Не смотрите, что пою. Я и танцевать люблю. Часто участвую в массовых хореографических композициях. И могу утверждать, что танец тоже лучше смотрится на фоне декораций. Сравните: хоровод на сцене, на лугу и в ресторане. Он вызывает непохожие ощущения. Первый кажется серьёзным, второй - игровым, а третий - залихватским.

      - Согласен, - Андрей не верил своим ушам, что получил такой подарок - чудесную девушку, с которой у них одинаковые взгляды на театр. - При оборудовании домашнего театра я уделил значительное внимание оснащению сцены. Как говорится, "не забудьте про застёёжки, коль встречают по одёжке".

      - Меня поразили декорации вашего театра, - Светлана нарисовала в воздухе волнистые линии. - Ветвь цветущей яблони зовёт в небесную высь.  Глядя на такую декорацию, хочется воспарить над обстоятельствами и мечтать, словно птичка среди ветвей. Мне было легко и приятно выступать на вашей продуманно оформленной сцене. И запомнился белый рояль: он гармонично вписался в общую картину нарисованной весенней природы.

      - Правда? - Андрей не сводил со Светланы восхищённых глаз. -  А как вам моя идея поставить напольные вазы поближе к кулисам?

      - Бордовая гамма выглядела нарядно. Она неплохо разбавлена цикламеновым оттенком.

      - Значит, не зря гласит пословица: "Когда задача сложновата, спроси совета у заката".

      - Вы так много знаете поговорок. Много читаете?

      - Читать не перестаю. Как без чтения прожить? Даже поговорка  на этот счёт имеется: "Если нет книжки, то плохи делишки".  Но мне одного чтения мало.  Как говорится, "книга - книгой, а своим умом двигай". Поговорки хорошо запоминаются на слух, потому что они, как правило, рифмованные. И они остаются в моей памяти после просмотра спектаклей. Часть посещаю театры. Мудрые изречения, сказанные профессиональным актёром, воспринимаются так, будто ты сам их произнёс.  И ещё театральные представления добавляют нам знаний и поднимают настроение.

       - Про знания, это вы верно заметили. Казалось бы, смотришь спектакль о сельчанах, а одновременно получаешь информацию и о городской жизни, и о косметике, и о кулинарии, и о других смежных областях.

        - Каждый спектакль - энциклопедия человеческой жизни. Чем больше посещаешь театров, тем лучше ориентируешься в современной жизни. Подтверждается поговорка: "Без знаний и лаптя не сплетёшь".

        - Театр концентрирует в себе все достижения  человечества.

        - А я заядлый театрал, - Андрей загорелся желанием поведать Светлане о своём увлечении сценическим действом и предложил проследовать в рабочий кабинет для ознакомления со статьями театральных журналов, которые он не просто копил, но коллекционировал.

      Светлана без раздумий согласилась. Для неё главным было отвлечь Андрея от желания ещё раз услышать её певческий голос. В то же время девушку насторожило, что парня обуял какой-то дикий восторг. Андрей разрумянился, стал усиленно жестикулировать. Но это ещё ничего. А вот что напрягало очень сильно, так это взгляд. Глаза у Андрея горели неукротимым огнём.

      Кабинет на втором этаже был маленьким и квадратным. Люстра с хрустальными подвесками занимала почти весь его потолок, оставляя свободной крошечную полоску вдоль стен.

      - Выбирайте любую книгу, Светлана. Вот  стремянка, - Андрей выдвинул из угла невысокую лестницу. - Что понравится, можете доставать  с верхних полок. Знакомьтесь с обстановкой. Я пока сбегаю к почтовому ящику. Гляну, не принесли ли нам новых театральных журналов.

     Андрей открыл окно, подпёр дверь чурбачком, чтобы  замок не захлопнулся, и вышел. Светлана принялась изучать названия книг нижних полок и вскоре убедилась, что все эти произведения прочитаны  давным-давно. А вот верхние полки узких книжных шкафов манили неразгаданной тайной. На них хранились тома с мало известными  названиями, а корешки загадочно поблёскивали витиеватыми буквами и кисточками закладок, свисавшими на переплёты подобно кошачьим хвостам.

     Недаром на ум пришла ассоциация с кошками. Светлана поняла, что сейчас придётся попробовать стать пронырливым зверьком. А что делать, если хочется достать из-под потолка заинтересовавшую книгу?

     Подтащив стремянку поближе, Светлана с изяществом барса вскарабкалась по ней до самого верха, чуть люстру не сшибла. Но дальше произошло непредвиденное. Потянув за дверцу верхней полки шкафа, она  буквально в ту же секунду почувствовала себя не барсом, а мышонком, кубарем скатывающимся с горы.

      Светлана падала со стремянки. Это случилось потому, что для того, чтобы открыть дверцу, пришлось отклониться назад. Равновесие было  потеряно, и тело устремилось вниз. Стремянка покачнулась, и ноги перестали чувствовать под собой опору. Колотя по лестнице пятками, Светлана ещё больше отодвигала ту от шкафа.

      Чтобы хоть как-то притормозить своё падение, Светлана вцепилась в дверцу шкафа. А та возьми да оторвись под тяжестью человеческого тела. 

       Хорошо, что оторвалась, а не потащила за собой шкаф! Однако Светлане стало совсем не за что держаться. Предприняв очередную попытку закрепиться на лестнице, она увидела, что ноги хаотичными движениями не могли вернуть телу вертикального положения. Напротив, они раскачивали стремянку всё энергичнее.

        Оставалось одно: вывернуться, как кошка в полёте, чтобы обхватить обруч люстры, располагавшийся за спиной. Не долго думая, Светлана так и сделала. Выбросив дверцу и нечаянно перебив ею статуэтки, стоявшие на тумбочке, она повернулась назад. Сжав в кулаках бронзовое кольцо каскадной люстры, Светлана повисла на нём, приготовившись спрыгнуть на пол. Но пола не было видно.

        Вместо него внизу топорщилось нагромождение сломанных ступенек стремянки. Лежащая на боку лестница грозила травмировать любого, кто осмелится  спрыгнуть на острые края её перекладин.

        Во избежание нежелательных ушибов Светлана приняла единственно возможное решение: переместиться поближе к окну и спуститься на  подоконник. Размер люстры позволял перебраться по её ободу к соседней стене.

        Однако такую прогулку было легко сделать мухе или муравью. Больше никому этого не удалось бы осуществить. Даже кошка не сумела бы пройтись по обручу. А Светлана - тем более. В девичьих руках нет такой силы, чтобы держать вес тела.

         Зато есть гибкость. Пришлось раскачаться, как это делают мартышки на тропических деревьях и - оп! - сигануть в распахнутое окно. А что дальше? Ждать, когда в полёте отрастут крылья?

        Но обошлось без полёта. После прыжка подоконник оказался под ногами. Светлана соскочила с него по инерции вперёд, придерживаясь за рамы. На счастье, впереди располагалась веранда. Светлана была очень рада, что не вывалилась из окна во двор. Но радость была кратковременной.

        Первый взгляд, который сквозь  окно веранды девушка бросила в оставленный ею кабинет, привёл в ужас. Около сломанного книжного шкафа валялась стремянка, а на ней - оборвавшаяся люстра. Стало ясно, что от этого злополучного места надо держаться подальше.

        Не сказать, что Светлана боялась возможного гнева хозяина дома. Но кое-чего всё же боялась. И причина страха находилась прямо перед нею. Оголённый провод, свисавший с потолка, угрожающе топорщился лохматым ёжиком медных проволок.

        Обойти опасный участок, грозящий ударить током, было негде. Усыпанный битым стеклом пол не позволял сделать ни шагу. Перспектива  стать жертвой электроразряда вынудила Светлану искать иные пути отхода.

        Светлана не стала возвращаться в кабинет и направилась по веранде высматривать, где имеется   выход. Найденная дверь оказалась заколоченной. Но рядом располагался балкон. На него с веранды можно было попасть по карнизу.

        Первый шаг на карниз Светлана сделала, держась за перекладины веранды. А второй намеревалась совершить, ухватившись за перила балкона.

        Начав движение, она увидела, что ей навстречу со стороны балкона сделал один шаг Андрей. Он прижимался к стене, одной рукой держась за балкон, а второй подстраховывал Светлану. Крепко схватив девушку за локоть, он взглядом давал понять, чтобы она не предпринимала никаких действий.

        Обмолвиться несколькими фразами было нельзя. Внизу была пустота, равная  нескольким метрам первого этажа.  В экстренной ситуации любое мелкое движение, любой чрезмерный вздох могли спровоцировать падение.

        Так и стояли они оба на расстоянии шага. Под ступнями ощущалась наклонная полоска карниза. Вернуться по ней обратно на веранду Светлана не могла, так как  голова была повёрнута в противоположную от веранды сторону.

         Андрей смотрел Светлане в глаза, как бы умоляя: "Не шевелись!" А Светлана отвечала не менее говорящим взглядом: " Я замерла. Лишь бы карниз не осыпался". И думала о том, какой всё-таки Андрей замечательный парень: не оставил её в одиночестве торчать между небом и землёй. Вдвоём как-то веселее.

         И как её угораздило забраться на стремянку? О чём она думала? Ни о чём. Зато теперь думает обо всём сразу. Особенно о том, чтобы не повторился случай со стремянкой, когда голова откинулась назад, перевесила и потянула тело за собой. Сейчас этого допустить нельзя. Поэтому приходится прижиматься виском к стене и смотреть, как в точно такой же позе стоит Андрей.

         Андрей словно прирос к кирпичной кладке и старался как можно спокойнее смотреть на Светлану. Он не знал, хватит ли у девушки выдержки стоять несколько минут, не шелохнувшись. И не догадывался, что вынудило её предпринять такое рискованное действие. Из-за всего этого он был жутко встревожен. Знал, что его колотящийся пульс слышит Светлана. Ведь он держал свою ладонь на её локте. 

         Наконец их заметили. Двух горемык сняли со стены, переместили на пожарную лестницу, затем спустили на землю. Но бедолаги ещё долго оставались в этой позе: держась  за руки и повернув головы друг к другу. Мышцы затекли от перенапряжения, и требовалось время, чтобы вернуть их в нормальное состояние. Несколько минут пришлось сидеть в креслах,  сверля друг друга глазами.

         Светлана подала голос первой:

- Я разбила люстру.

- Ерунда! Зачем вылезли из окна кабинета?

- Боялась оголённых проводов.

- Вы считаете, что стоять на краю карниза безопаснее, чем пройти мимо провода?      

- Да. К краям я привыкла. Во время пения часто сдвигаюсь к краю сцены и ещё ни разу не падала в оркестровую яму. Умею держать равновесие.

- А я нет. У меня даже зуб заболел. Так вжимался в стену, - Андрей потёр опухщую щёку. - У тебя какое настроение?

- Удовлетворительное, - Светлана поднялась и отряхнула подол платья от штукатурки. - Пойду проведаю, как там Наталья Викторовна и мой букет.

       Андрей кивнул и, пока Светлана удалялась, смотрел ей вслед. Она казалась ему неотразимой. Общность взглядов и предпочтений удивляли Андрея и одновременно сбивали с толка. Неоднозначные чувства обуревали молодого миллионера.

       С одной стороны, ему хотелось, чтобы Светлана пела постоянно. С другой - он бы воспротивился намерению девушки выполнять просьбы всяких малознакомых мужчин. И, если не лгать самому себе, то Андрей мечтал, чтобы дивная певица не терялась из вида. И в то же время не мог не осознавать всю нереальность подобного сумасбродного желания.

        Мозг отказывался анализировать взаимоисключающие понятия. Вроде бы девушка достойна быть рядом с ним, но нужно ли ей это? А сам-то он достоин её? Вдруг, ей так не кажется? Одно ясно: сердце Андрея трепетало о мысли о ней, а кровь начинала стыть в жилах при малейшем подозрении на то, что эта необыкновенная девушка больше никогда не появится в его жизни.

       Андрей понял, что влюбился. Но что за любовь без взаимности? Однако взаимности добиться непросто. Потребовалась помощь.

       Облокотившись о спинку кресла и всё ещё продолжая глядеть вслед удаляющейся певице, Андрей набрал на телефоне номер друга.

- Алло, Паша! Я влюбился и мне надо  посоветоваться.

- Посоветоваться на предмет того, какое успокоительное средство принять? - хохотнул Паша.

- Нет. Как очаровать барышню?

- Найди точки соприкосновения и общайся с нею в выбранном направлении, - с интонацией знатока произнёс Паша.

- Она поёт. Я же не умею петь.

- Придётся научиться.

- Где?

- Там, где репетирует певица.

- Понял!

       Андрей, вооружившись советом друга, помчался в ресторан к тому столику, где в хрустальной вазе стоял букет роз, недавно преподнесённый Светлане.

        Наталья Викторовна и Светлана доедали ужин.

- Ну, как наша еда? - подскочил Андрей. - Тортик попробовали?

- Наелись. Спасибо за приём и угощение.

- Переночуйте в моём доме. Останьтесь денька на три, погуляйте по парку.

- На три не могу, - Светлана о чём-то задумалась. - Мне свёклу варить надо.

- Благодарим, - Наталья Викторовна встала из-за стола. -  Нам показали комнату, где можно отдохнуть.

- Приглашаю вас на следующее торжество сюда же, - Андрей вопросительно посмотрел на  руководителя ансамбля.

- Договоритесь об этом заранее с директором нашего Центра творчества, - подсказала Наталья Викторовна.

- Хорошо. Я лично к нему подъеду. Адрес прежний?

- Да. Хор, солисты, хореография, всё находится в одном здании.

- И Светлана там же репетирует?

- Там. И нигде больше.

         Проводив Наталью Викторовну и Светлану до приготовленной для них комнаты, Андрей закрылся в своей спальне и снова позвонил Паше.

- Паша, подскажи, если я запишусь в хор, смогу поближе познакомиться с его солисткой?

- Не факт. Вы с нею должны часто общаться. Запомни: общность интересов играет огромную роль в вопросе формирования взаимных симпатий.

- Нельзя сказать проще?

- Найди общие темы для разговора. Ей должно быть с тобой интересно.

- Это бесспорно. Как гласит пословица, "Человек как замочек, ключик нужен, не крючочек". Вопрос в другом: о чём говорить с певицей? Про песни, видимо. Я правильно понимаю?

- Понимаешь правильно. Но правильно ли будешь говорить?

- А какие сложности?

- Сложностей много. В музыкальном искусстве имеются термины, в которых ты не ориентируешься. А она разбирается.

- Не хотелось бы выглядеть перед ней профаном.

- То-то же! Прочитай учебник по музыкальной грамоте. Будешь подкован. И, когда начнёшь разговор, сыпь терминами. Женщины обращают внимание на детали.

- А вдруг, ей это покажется скучным?

- Если девушке скучно с парнем, значит, она к нему абсолютно равнодушна. Зачем тебе такая, которой ты вообще не нравишься и, может быть, даже противен?

- Как это "противен"? Не противен я!

- Она тебе об этом сама сказала?

- Вот ещё! Догадался.

- По каким признакам?

- Она меня ни разу не назвала "анчоусом".

- Весомый аргумент.

          Всю ночь Андрей ворочался, как хомяк. То и дело включал ночник и пролистывал "Краткий музыкальный справочник". Затем выключал  лампу и наизусть повторял то, что удалось запомнить. Так и шептал до утра в подушку: "легато, стаккато, диез, бекар, сольфеджио, скерцо, рондо".

     В итоге до утра глаз не сомкнул, вслушиваясь в  фантастические звуки, падающие с уставших губ:  "...ато, ...джио, ...ерцо, рон..."  Трудные слова! Разве с такими уснёшь? Хоть бы  найти термин понятней. О, нашёл! Вот: "ладовая окрашенность". Лад.., лад.., лад... Ок..,ок.., ок... Опять заклинило.

       Сколько же надо провести бессонных ночей, чтобы подтвердилось умозаключение Паши о том, что, как он говорит, "общность интересов играет огромную роль в вопросе формирования взаимных симпатий". Но Андрей не унывал и всю ночь подбадривал себя поговоркой: "Грамоте учиться - всегда пригодится".

       Штудирование музыкального справочника принесло ошеломляющие плоды. На следующий день Андрей знал столько терминов, что мог ими осыпать Светлану с головы до ног, словно лепестками роз. Но певицу  не застал. Две гостьи рано уехали на вокзал. И это было даже к лучшему. Не пришлось выговаривать с наскока по слогам нечто труднопроизносимое и непонятное. 

        Собрав чемодан, Андрей кинулся следом. Он покинул свой загородный дом и, занеся вещи в городскую квартиру, отправился на поиски Центра творчества, где берёт уроки вокала неподражаемая певица Светлана.

       Приобщение Андрея к хоровому искусству началось тотчас, как только он ступил на порог городского Центра творчества. Его направили в зал, где концертмейстер и диржёр разучивали с коллективом  музыкальное произведение.

- Вы опоздали на занятие. Прослушивать мне вас некогда. Тембр вашего голоса придётся выяснять в процессе репетиции. По вашему внешнему виду, - мельком бросила на Андрея взгляд дирижёр, - не скажешь, что обладаете густым басом. Скорее всего у вас баритон. Ну, не тенор же!  Так что быстро занимайте место во втором ряду.

        Андрей взобрался на скамеечку и застыл вместе с другими участниками хора, которых было человек тридцать. Ему передали текст песни и показали, с каких слов начинать подпевать. Мужской состав должен был подхватывать припев. Куплет же испоняли девушки.

      Ряд девушек находился впереди всех. С одной стороны - альты, с другой - сопрано. Все участницы хора стояли к Андрею спиной, поэтому понять, кто из них Светлана, не представлялось возможным. А по затылкам определить сложно. Но Андрей всё равно пытался.

     Вот девушка с пучком. Не она ли Светлана? Нет, не она. Андрей не припоминает, чтобы вчера у Светланы торчали уши. Он бы их заметил и непременно стал бы разглядывать серьги. Неужели у неё вчера волосы вились по плечам?

     Чего-чего, а таких подробностей Андрей не заметил. Правильно говорят, что облик человека вопринимается в целом. Красивая - и всё! А что красивого-то? Сразу не ответишь. Просто нравится. Чем? Всем!

      Неужто Светлану  не суждено найти? Вон сколько хористок. И все поют, и все симпатичные. И очень много молоденьких. Так что даже хорошо, что они к нему спиной. Можно откровенно разглядывать и ждать, что вдруг какая-то из них обернётся и улыбнётся. Ещё лучше - помашет рукой. И совсем чудесно - если крикнет: "Привет! Это я!"

       Однако никто не оборачивался и кричать тем более не собирался. Стояли неподвижно. Совсем, как они со Светланой на карнизе второго этажа. Вот почему Светлана тогда не покачнулась: привыкла в хоре держать осанку.

        Андрей ещё раз обвёл пронизывающим взглядом ряд девушек и пришёл к выводу, что зря сюда пришёл, ибо узнать вчерашнюю певицу не удастся. Но, может, она его узнала, когда он входил в зал? А почему тогда не поздоровалась? Он ей не нравится?

        Как это не нравится? Андрей отогнал эту неприятную мысль и решил петь погромче, чтобы произвести впечатление. Это удалось. После четвёртого замечания дирижёра о том, что истошно вопить не надо, весь ряд девушек обернулся и уставился на парня, надрывающего голосовые связки.

        Воспользовавшись моментом, Андрей вперил в девушек взор и стал методично изучать каждую. Медленно переводя взгляд с одной хористки на другую, парень наклонил голову, чтобы удобно было смотреть сверху вниз, не сводя  зрачки к носу. Наклон головы придал ему вид набычившегося нытика.

        А если учесть, что для увеличения остроты зрения он прищурился, то вид и совсем приобрёл хищнический оттенок. Мало этого - Андрей сжал губы от напряжения, стремясь не упустить главного. Такого хмурого хориста давненько не видывал коллектив.

- Злющий какой! - осуждающе передёрнули плечами девушки. - Смотрит волком.

        Чтобы разрядить обстановку, Андрей растянул рот в улыбке. Но поскольку сжатые губы расслабить нелегко, вбок пошла только одна половина рта. Улыбка получилась корявой. А игриво приподнятая бровь придала лицу саркастическое выражение.

- Как скривился! - ахнули девушки. - Чего гримасничает? Что мы ему сделали?

- Разговорчики прекратить! - погрозила пальцем дирижёр. - А вы, новенький, не глядите исподлобья. Поднимите подбородок. Вот так-то лучше.

     Андрей задрал нос и стал рассматривать лепнину на потолке. В такой безучастной позе он успокоился и, к своему огорчению, понял, что Светланы среди хористок нет. Тогда что он тут делает?

- Мне нужно идти, - робко подал он голос.

- Вы пришли петь или бродить? - метнула на него недовольный взор дирижёр. - При таком отношении к репетициям вы не осилите репертуар.

- Я эту песню запомнил, - похвалился Андрей.

- Это быыла распевка. Песни будут впереди. Продолжаем разминку. Сопрано! Начинаем слог "ми" в восходящей гамме, затем "ми" в нисходящем арпеджио и "мэ" в глиссандо. Колоратурные! Настраиваемся на взлёт в бельканто. Альты! Готовимся к переходу в контрактаву.

     Андрей ничего не понял. Таких слов он даже в справочнике не встречал.

- Новенький! - дирижёр сомкнула руки. - Что вы опять кричите? Здесь нет форте. Здесь пианиссимо!

- Форте? - Андрей грустно посмотрел на форточку.

    В окно залетали бабочки. Шаловливый ветер раздувал тюль и тихонько шелестел страницами нотных тетрадей, горой лежащих на рояле.

        К тетрадям протянулась женская рука. Перебрав обложки, она извлекла из стопки тонкую подшивку и развернула на середине. Затем поднесла лист к глазам. И Андрей, безучастно следя за движениями этой руки, уткнулся взглядом в лицо той, которая искала ноты на рояле. Уткнулся и обомлел.

         У рояля стояла Светлана! Она пришла! Теперь-то Андрей будет орать песни ещё громче, и никакой дирижёр его не остановит. Светлана должна его услышать. И пусть снова обернётся первый ряд! И пусть обернётся весь мир! Главное, чтобы Светлана увидела его, такого влюблённого в хоровое пение, в музыкальное искусство и в Центр творчества.

         Светлана прошла на середину зала и остановилась на расстоянии четырёх шагов впереди хора. Следя за жестами дирижёра, она запела. Да так звонко, что у Андрея дыхание перехватило, как будто это он, а не Светлана, брал "ля" второй октавы.

    Еле дождавшись припева, Андрей гаркунул первую строчку что есть мочи и, конечно, опять не к месту.

- Тише! - осадила его дирижёр. - Эту музыкальную фразу исполняют теноры. Вы, баритоны, должны вступить позже, там, где триоли.

      "Какие три Оли?" - озадачился Андрей. - Где они? И как я их определю среди такого количества девушек?"

      Спрашивать было некогда. Пришлось копировать за соседом. Лишь бы не ударить в грязь лицом перед Светланой.

- Новенький! - снова одёрнула его дирижёр. - Не тяните долго последнюю ноту. Закругляйте звук, как только уловите пассажи.

      "Какой пас сажей?" - недоумевал Андрей, в растерянности ожидая швыряния пеплом или углём, как обычно делают в театрах для создания визуального эффекта. Ничего такого не последовало.

- Кто фальшивит? - дирижёр была в отчаянии. - Новенький, это вы? Спойте один. Ну-ка возьмите соль-бемоль!

     Андрей замешкался, шаря глазами по сторонам и разыскивая  соль, о которой сказала дирижёр. Ничего лучшего не пришло на ум, как обратиться к соседу с просьбой одолжить соли.

- Что прикалываешься? - возмутился тот.

- Так просят же взять соль.

- Ну и бери.

- Где?

- Шутник, не  транжирь время!

- Да я отродясь не знавал этой соли сорта "бемоль".

    Дирижёр нетерпеливо затарабанила подушечками пальцев по крышке  рояля.

- Скорее же! - поторопила она. - Возьмите соль-бемоль. Вы задерживаете всех.

- Я бы рад взять эту соль, но не нахожу солонки.

    Первый ряд захихикал. По привычке, что ли? Андрей понял, что ляпнул что-то невпопад и с испугом глянул на Светлану. Но та, поглощённая перелистыванием нотной тетради, не обращала внимания на происходящее.

- Заканчиваем эту хохму! - дирижёр жестом изобразила в воздухе два крючка. - Новенький! Подойдите к роялю.

      Андрей подчинился и нехотя побрёл к инструменту, смутно представляя, что за проверку предстоит пройти. Дирижёр запела.

- Спойте со мной эту фразу в терцию на слог "ла-ла-ла", - сказала она.

      "Что за "терция"? - лихорадочно соображая, Андрей искал что-нибудь похожее на это слово. - Может, это термос? В него петь? Или трапециевидное что-нибудь?"

       Подставка для карандашей, стоявшая на рояле, по форме напоминала усечённую пирамиду. Больше ничего, похожего на трапецию, поблизости не оказалось. Решив, что это и есть трапеция, которую музыканты изысканно величают "терцией", он схватил её и подул внутрь. Получился хороший гудящий звук. Неплохой прибор для разработки звукоизвлечения: сразу чувствуешь, красиво ли звучит голос.

    Спев в подставку для карандашей несколько раз "ла-ла-ла", Андрей, поставил её на место и натолкнулся на сердитый взгляд пианиста. Тот, нервно колотя по чёрной клавише, спросил:

- Зачем вы это сделали? Что за клоунада? Карандаши рассыпали. Собирайте теперь!

     Хохот девушек разорвал пространство до самой лепнины. И Светлана отвлеклась от изучения нот, внимательно разглядывая того, кто подбирал с пола карандаши. Узнав в недотёпе вчерашнего знакомого, она поспешила к нему на выручку.

      Хор смеялся, прикрывая руками рты. Дирижёр пыталась всех утихомирить, но тщетно. Люди еле сдерживались, чтобы не схватиться за животы. Такого заезжего весельчака раньше не знавали стены Центра творчества.

- Мы сегодня репетировать будем, или нет? - дирижёр жестом приказала всем успокоиться. - Я должна определить новенького  в подходящую для него группу. Сейчас выясню его музыкальную подготовку и отправлю в соответствующий коллектив. Светлана, повторите последний куплет.

       Светлана запела. Андрей, подравнивая карандаши в подставке-пирамидке, заворожённо вслушивался в переливы её голоса. Внезапно дирижёр остановила пение и обратилась снова к нему:

- Спойте это со Светланой в секунду.

    Андрей скороговоркой, как можно быстрее, чтобы успеть за секунду, проговорил текст, спетый Светланой, и подобострастно посмотрел на дирижёра, ожидая похвалы.

- Что это было? - не поняла дирижёр.

- Я за секунду сказал весь текст, - гордо ответил Андрей.

- Зачем?

- Вы попросили спеть в секунду. Я уложился.

- Секунда в музыке - это интервал между звуками.

- Что за путаница?

      Зал содрогнулся от смеха хористов. Второй ряд откровенно укатывался. А третьего не было видно: упал, наверное, не выдержав потешности происходящего. Девчонки же, не стесняясь, смеялись от души. Не хи-хи-хи! - скромненько, как раньше, а прямо ха-ха-ха! При этом они ещё утирали слёзы носовыми платками.

      Серьёзной оставалась лишь Светлана. Она сочувственно дёргала Андрея за рукав, советуя присесть и не расстраиваться.
А Андрей и не расстраивался! Он вообще не понял, что происходит. Почему хор в таком расхолаженном состоянии? Почему пианист в сердцах грохнул крышкой инструмента? Почему Светлана тянет его в  тёмный уголок? И почему дирижёр, побросав в сумку книги, ноты и шариковые ручки, хлопнула в ладоши и выпалила на ходу:

- Работать невозможно! Сплошной хохот! Все свободны. Репетиция окончена. Послезавтра продолжим в это же время. Всего хорошего!


Глава 2 - Не надо смаковать ситуацию с солью, карандашами и секундой!

     Из Центра творчества Андрей и Светлана вышли вместе. Всю дорогу проделали пешком. Сначала шли по скверу. Затем срезали расстояние через парк наискосок. Спустились под мост. И далее зелёными двориками долго крутили среди газонов и аллей.

      За разговорами время летело незаметно. Темы для обсуждения находились сами собой, без усилий со стороны Андрея. В основном говорила Светлана. Парню оставалось лишь поддакивать. Получалось смешно, потому что беседа постоянно соскальзывала на  воспоминания о прошедшем дне, а Андрею не очень хотелось смаковать ситуацию с карандашами, солью и секундой.

       Однако ему всё-таки изредка приходилось вставлять  реплики. Те тоже получались потешными, и опять по не зависящим от парня причинам. Например, отвечая на вопрос Светланы о том, не чувствуется ли переутомление от занятия хоровым искусством, Андрей  осмелился блеснуть музыкальными познаниями и изрёк:

       - Тот не может устать, кто держит спину прямо. Я был ровный, как диез!

       - Диез немного наклонный.

       - Я так и стоял, наклоняясь к соседу, чтобы петь с ним в унисон. Смотри, как  похож! - Андрей сложил обе руки на груди. - Это как будто  две поперечные линии диеза. А ноги - как две его опоры. Ну и наклон вот так.

       - Точь-в-точь! - рассмеялась Светлана и без раздумий подхватила шутку Андрея. - Ещё у диеза вот тут торчат две палочки. Как будто вздёрнутые плечи. Он словно ими пожимает.

    Светлана ухватилась за верх пиджака Андрея и потянула ворот повыше, чтобы пиджак встал коробом.

       - Слишком покато получилось. А у диеза  так называемые "плечи" остроконечные. - Андрей выставил одно плечо вверх. - Должен быть острый угол.

      Света уцепилась за плечевой шов Андрюшиного пиджака и поставила ткань ребром, чтобы получилось подобие горки.
 
        - Двойная полочка у диеза тоже наклонная, - Светлана принялась исправлять положение рук Андрея.

        - Если у меня всё будет наклонным, то я упаду. Ведь нет нотного стана в поддержку. Разве что заборчик газона за него сойдёт?

     Светлане очень понравилось, что Андрей сравнил нотный стан с заборчиком. Ведь если призадуматься, люди, как ноты, сверяют свою жизнь с какой-то линией. Это может быть линия цели, планка, черта рубежа. И звучат люди по-разному. Совсем, как ноты: в зависимости от положения на иерархической лестнице, словно на строчке разлинованной нотной тетради.

      Свете показалось, что Андрей - хороший парень. С ним всегда весело, даже если нет никаких букетов цветов.

      Ах, эти букеты!  Их порой  дарили столько, что не удержать. Идёт,   артистка после спектакля домой, несёт перед собой ворох цветов, а он такой обширный, что из-за него тротуара не видно. Того гляди споткнёшься. Можно сказать, движешься наобум, ощупывая мысочком туфельки дорогу перед собой. А цветы  выскальзывают из букетов, падают на асфальт. Прохожие поднимают, кладут выпавших обратно на волны прозрачной упаковки и спешат дальше по своим делам. А артистка, поблагодарив за помощь, продолжает свою попытку  донести до дома все эти наидрагоценнейшие подарки, не потеряв по дороге ни одного.

       И немножко неловко от того, что букеты беспрестанно падают. А что поделаешь? Много их. Тесно им. Но не оставлять же подаренные цветы в гримёрке! Светлана знала: зритель очень ревностно относится к своим подаркам: следит, взяла ли артистка его цветы, оценила ли выбор. 


       Так что, хоть тяжеловато нести до дома  ношу, артистка  несёт. Потому что иначе никак нельзя, да и, честно говоря, приятно сознавать себя счастливой. Ведь в руках у тебя настоящая сказка, привет из прекрасного мира искусства. Живые, мягкие бутоны на изумрудных стебельках, с которыми можно стоять долго-долго, прижимая их к груди, передвигать от одного плеча к другому, поворачивать к себе то желтыми  бутонами, то белыми. И до самой ночи прогуливаться по городу, не расставаясь с подаренным букетом.

        И Светлана никогда не роптала. Все подаренные  ей букеты забирала домой, сколько бы их ни было.  А потом цветы долго-долго стояли у неё  в квартире, напоминая хозяйке о  чём-то сладком и желанном, чему нет ни объяснения, ни замены. Просто они радовали её.

 
        Сегодня Андрей воплощал все букеты разом. Он позволял играть. Его можно было хватать в охапку, вертеть, подравнивать, разглядывать. Это забавляло. Поэтому Света смеялась, а птичьи трели вторили ей.

       - У меня наоборот. К концу репетиций обычно скособочиваюсь, как четвертная пауза, - Светлана состроила кислую физиономию.

       - Мне паузу даже не хотелось брать. Занятие зацепило. Даже песни выучил. Жаль, сплоховал с трапецией.

        - Оригинально называешь терцию. И правильно! Коварная она. Петь в терцию мало кто умеет. Ты многоголосием владеешь?

       - Многогого... Чего гогого?

       - Петь  в трио на разные голоса можешь?

       - Нет. А что, дирижёр будет теперь всё время  вызывать меня к роялю петь всякое разное, в том числе и это многогого..? Это, как его, не выгогого... Не выговоришь.      

        - Ты попал...

         - Давно понял, что вляпался!

         - Не о том хочу сказать. Ты попал в самую сильную хоровую группу, которая гастролирует. Тебе надо идти в другую, где репетируют не так напряжённо. А можешь перейти с хора на сольный вокал.

         - Сольный? Нет, я больше с солью не   хочу связываться.

          - Тогда иди со мной в дуэт.

          - Дуэт лучше, чем хор, согласен. В хоре столько народа, что я запутался среди людей.

           - При чём народ? Ты же, когда поёшь, имеешь дело исключительно  с нотами.

           - Не скажи. Дирижёр постоянно вспоминает про каких-то Оль. У меня голову разломило их искать.

           - У нас в хоре нет никаких Оль. Как дирижёр могла о них сказать?

           - Так и сказала, мол, в одной из песен мне надо вступать после трёх Оль. Я ждал-ждал, когда  некие Оли петь начнут, но не дождался. Только в глазах зарябило от количества девчонок.

            - Это что же получается? Трёх Олей прочат на моё место? Они станут солистками вместо меня? Ужасно обидно. Отказываюсь посещать хор. Уйду в индивидуальные занятия вокалом. Пойдёшь со мной?

            - В дуэт? Конечно! Ни разу не пел дуэтом. Надо попробовать.

        За два последующих дня Андрей успел тщательно подготовиться к уроку вокала. Выгладил костюм, сделал модную стрижку, начистил ботинки. Галстук замучился подбирать: малиновый для урока ярковат, серый бледноват, чёрный чреват. Неизвестно, чем чреват, но лучше не рисковать. Остановился на полосатом.

        В полосках нет ничего конкретного. И это хорошо. Лучше воспринимается то, что имеет размытое содержание. Когда нет ничего, то и судачить не о чем. Ха!

        Одеколон "Лоза" был словно предназначен для галстука в полоску. Прямо бил в нос какими-то сногсшибательными сочетаниями запаха виноградного сока и  придорожной пыли знойного дня. Андрей надеялся, что Светлана не устоит перед этим смелым  изобретением парфюмерной промышленности. Потому что до неё никто и никогда устоять не мог. 

        Встретив Светлану  в фойе Центра творчества, Андрей стал прохаживаться по кругу, чтобы одеколонный шлейф обдал девушку со всех сторон. Зачем со всех сторон, Андрей сам себе не мог объяснить. Ведь понятно же, что нос у Светланы впереди, а не за спиной. Но всё равно ходил и ходил по кругу, как заведённый.

        Наконец Светлану проняло и она сказала:

        - Хватит нервничать, Андрей. Что ты, как акула, круги нарезаешь? Не паникуй. Споём как-нибудь. Главное, не попасться на глаза этим  "трём Олям". А то начнут злорадствовать, что выжили меня из хора насовсем. Как бы узнать, кто они? - Светлана тревожно затеребила кончик своего шифонового шарфика. - Ну ладно, идём. Наше время пришло открыть дверь в класс вокала.

        Просторный кабинет с белыми стенами обдал вошедших лучами солнечного сияния. Лучи свободно лились  через незашторенные окна. В помещении не было излишеств. Только самое необходимое: паркет, стулья, пианино.

        Светлана представила Андрея педагогу и попросила разрешения провести  репетицию  дуэтного пения, чтобы помочь парню выбрать, какому виду вокала отдать предпочтение.

         - Приступим! - педагог ударила по клавишам. - Округлите нёбо, словно держите во рту что-то круглое.

         Андрей представил апельсин и мысленно запихнул его в рот.

        - Вы что? - испугалась педагог. - Немедленно закройте рот. Челюсть соскочит.

        - Куда она соскочит? - не понял Андрей.

        - Не куда, а с чего,  -  вздохнула педагог.

        - Андрей, что ты вникаешь в строение скелета человека? - Светлана облокотилась на рояль, приготовившись пуститься в долгие объяснения. - Мы  же не на медицинской лекции. Скажи "О".

        - О! - выговорил Андрей. - О да, я чрезвычайно рад этому. О да! О, как хорошо, что мы не на медицинской лекции! О, как тут приятно находиться. О, что за  уютный класс! О, какой хороший педагог!

         - Хватит петь дифирамбы, - Светлана подскочила к Андрею и дёрнула его за рукав, шепча в самое ухо, - а то педагог чего-нибудь про тебя не то подумает.

          - Ты же сама попросила сказать "О!". Я и начал выражать восхищение. А когда ещё говорят "О!"?

           - Что вы там шепчетесь? - педагог посмотрела на часы. - Продолжим урок? Сильно рот не растягивайте, просто округляйте все звуки, держа губы в положении, когда произносится слово "сок". Вот в этом округлении спойте "у".

            - Я не могу спеть "у", когда губы в положении "о", - застонал Андрей.

            - А вы попробуйте!

         Пробы длились десять минут. За это время Андрей научился складывать губы трубочкой, втягивать щёки между зубами, добиваться вибрации верхних резцов и  подавать голос через головной резонатор.

         С головным резонатором была целая история.  Андрей так старался его найти, что даже взмок. Пиджак пришлось снять. Теперь Андрей понял, почему певицы на сцене в декольте. От пения жарко становится.

          Андрей отдувался, но терпел. Жалел об одном: что не прихватил с собой водички. Сейчас бы с удовольствием вылил полную бутылку себе на голову, чтобы охладиться. Голова особенно перегрелась.  Мало того, что она  от  вокальных упражнений гудела, как котёл, так ещё Светлана  стучала ему пальцем по темечку, чтобы доходчиво  объяснить,  куда  певец должен направлять голос. Тюк! Тюк! Вот где резонатор.

          Когда были перепеты все гласные, дошла очередь до согласных букв. Звук "р" окончательно лишил парня всяких сил, путался в языке и никак не хотел петься. Постепенно рокот, который издавал Андрей, перешёл в хрип, но лучше бы в храп. Потому что, если бы парень уснул, то делу конец. А так пришлось упражняться дальше.

          - Пойте на выдохе, словно играете в мяч, - учила педагог, - выдавливайте звук верхней частью живота.

           Работать животом было трудно. Андрей разгорячился и снял галстук. А Светлана пела и вроде бы не перенапрягалась. Словно была сделана из сверхпрочного материала.

           После вопроса о том, не кружится ли у него голова, Андрей почувствовал себя выжитым, как лимон, и расстегнул ворот рубахи.

           - На первый раз достаточно, - преподаватель окончила урок. - Если надумаете прийти снова, пойте вместе. У вас получится отличный дуэт!

           Выйдя на улицу, Андрей встал в тенёк и принялся обмахиваться веткой цветущей сирени, но всё равно никак не мог остыть. Подставлял лицо ветру - бесполезно. Утирался  салфеткой - безрезультатно.

           В конце концов он подумал, что его бросает в жар не от усталости, а от заключительных слов педагога по вокалу. Эти слова взбудоражили его. "Получится дуэт!" - как отлично сказано! И было бы здорово, если бы получился. Светлана вроде не против, но молчит.

            Андрей покосился на Светлану и заметил, что та необычно напряжена. Наверное, всему виной были эти таинственные Оли, которых три, и которых никто не видел. И которые, по подозрению Светланы, являются ей соперницами.

             - А ты знаешь, Света, - Андрей предпринял попытку отвлечь девушку от грустных мыслей, - у меня тоже на хоре возникли проблемы. Я не понял, где ошибся и почему вызвал смех, когда искал соль и дул в трапецию. И ещё меня удивляет роль форточки на занятии. И секунда не выходит из головы: разве не она обозначена делением на циферблате?

            - Постепенно осилишь музграмоту. В процессе индивидуальных занятий она осваивается легче. А в хоре её некогда объяснять. Ты выбрал продвинутую группу. Надо было записаться в начальную. А ты попал к знатокам, где каждому известно, что соль - это название ноты, форте - это громкое звучание, терция и секунда - интервал между звуками в музыке. Зачем пришёл в группу первоклассных певцов?

        - Тебя искал.

        - Что-то важное хотел сообщить?

        - Нет. Просто так пришёл, чтобы увидеться с тобой.

      "Неужели он пришёл предъявить мне счёт за разбитую люстру? - подумала Светлана. - Хрустальные подвески на бронзовых обручах выльются мне в изрядную сумму. Если к этому Андрей прибавит требование компенсировать затраты на ремонт карниза, который, конечно, же облупился после того, как я по нему вышагивала, то долг увеличится многократно. Смягчить миллионера не удастся. У него есть причины негодовать. Ведь он, безусловно, сердится на скоропалительный отъезд ансамбля из его усадьбы".

        - Понимаете, Андрей, люстра сама упала, - Светлана сделала голос писклявым и попробовала дрожащим тембром разжалобить парня. - Мне понравилась книга на самой верхней полке. Я за ней полезла по стремянке. А стремянка накренилась...

          - Вот-вот! Я и пришёл потому, что хочу сказать, что ты, как я, любишь читать. Наши интересы совпадают. Я рад этому!

          - Значит, люстра не в счёт?

          - При чём тут люстра? У нас с тобой совпадение взглядов по всем параметрам. Это и театральное искусство, и отношение к живописи, и умение выходить из трудных ситуаций и непритязательность к пище.

           - В ресторане я мало ела, так как насытилась бутербродами. А  участников концерта не было потому, что ансамбль заторопился на электричку. Ведь твоя усадьба расположена далеко за городом.

           - Вот и хорошо, что артисты уехали пораньше. Зато у нас  стобой осталось время для общения. Мы смогли познакомиться поближе. Даже на карнизе успели рядышком постоять.

            "Значит, всё-таки карниз, - Светлана отвернулась от Андрея, посчитав его редкостным крохобором. - Интересно, как он считает, сколько сантиметров его карниза она раскрошила своими  туфлями?"

          - На веранде была закрыта дверь, - продолжала отбиваться Света, тщательно подбирая слова. - Пришлось выходить через перила на соседний балкон.

          - И я о том! Ты находчивая, бесстрашная. Я тоже такой же. Видишь, Света, наши характеры и увлечения совпадают. Между нами много общего. Нам не жить друг без друга. Светочка, давай не расставаться. Давай всегда будем вместе!

          - Тебе так сильно хочется стать певцом? Так я же сказала, что буду петь с тобой дуэтом.

           - А я даже прощаться с тобой не хочу.

            - Как это?

           - Вообще ни на минуту не хочу разлучаться с тобой.

            - Каким образом мы можем вообще не разлучаться, если после репетиций будем разъезжаться по разным квартирам?

             - А мы сделаем одну квартиру на двоих. Переезжай ко мне!

             - Ты мне не брат, чтобы делить с тобой одну жилплощадь. Как можно такое предлагать?

             - Все так.

             - Ну пусть. А мне пора домой.

             - Не уходи, Светлана! Не бросай меня! - Андрей схватил Свету за руку.

              "Вот оно! Вот хватание за что попало. То, чего я боялась. Началось!" - Света отдёрнула руку.

              - Ты что себе позволяешь? Чего надо? - Света отстранилась.

              - Не покидай меня! - Андрей потрясал в воздухе своими раскрытыми ладонями. - Судьба свела нас. Для меня нет большей радости, чем видеть тебя ежедневно. У меня в груди всё ноет, когда я думаю о разлуке с тобой.

              - Ежедневно видеться не получится. Расписание занятий по вокалу предусматривает уроки два раза в неделю. Встретимся через трое суток в классе сольного пения.

              - Трое суток без тебя? Я рехнусь. Я боюсь тебя потерять. Почему бы нам не быть вместе, если мы с тобой по отношению к жизни похожи?

              - Похожие мы, да, но чужие. Ты мне не  родственник.

              - Я могу им стать!

             Светлана поймала себя на мысли, что была бы не против породниться с Андреем. Галантный, щедрый, отзывчивый, не злопамятный, весёлый, общительный, искренний, он располагал к себе. Но опыт жизни подсказывал, что такие парни простым девушкам не по зубам. Они на дороге не валяются, даже на Светиной дороге, усыпанной лепестками роз.

              - Я стану твоим родственником, если загвоздка в этом, - повторил Андрей. - Будь моей женой!

              Светлана медлила с ответом, и сконфуженный   Андрей неуверенно протянул ладонь для дружеского рукопожатия. На землю с пальцев закапала кровь.

               - Что с рукой? - забеспокоилась Светлана.

               - Пустяки! Поцарапался вчера. Вот эта ранка от букета роз: шипами проколол кожу, когда дарил тебе букет. Я ж тебе кричал, чтобы ты держала розы за бутоны, чтобы тоже, как я, не поранилась. А вот эта ранка от скола кирпича в стене, за которую я хватался, пока подстраховывал тебя на карнизе. А самый большой разрез на ладони я получил от битого стекла, что осталось после разбитой дверцы книжного шкафа. По-моему, внутри ладони застряла стекляшка, поэтому и не заживает.

               "Бедненький! Сколько он выстрадал из-за меня, - Светлана сочувственно шмыгнула носом, представив, какую боль сейчас испытывает её новый друг. - И как же он стремился ко мне, что даже несмотря на  травмы, не остался сегодня в своей усадьбе. Неужто и впрямь хочет породниться?"

              - Купи йода, продезинфицируй, - Света вложила в протянутую Андреем ладонь свои тонкие пальцы и, когда Андрей их легонько сжал, покраснела как та кровь, что стекала из его незаживающей ранки.

             Быстро развернувшись, чтобы Андрей не заметил, как по её щекам разливается румянец, Светлана бегом направилась к подъезду. У двери оглянулась. Андрей стоял, прислонившись к дереву, и его скрещенные ноги говорили о том, что он не спешит покидать этот двор.

             Тридцать минут он не менял позы. Глядя на него из окна кухни, Света испугалась, что у парня начался столбняк. Открытая рана, соприкосновение с землёй, отсутствие зелёнки - всё обеспокоило сердобольную девушку. И она было  решилась вернуться, чтобы узнать, не вызвать ли медицинскую помощь, как Андрей зашевелился.

          Причиной шевеления стала человеческая фигурка, появившаяся рядом с ним. Проведя какие-то манипуляции со своей сумкой, а затем с рукой Андрея, фигурка вышла из тени и стала похожей на Наталью Викторовну.

          Спасённый парень поклонился, на прощание помахал рукой, теперь уже обёрнутой в несколько слоёв бинта, и скрылся за деревьями. А руководитель ансамбля поднялась в подъезд Светы и вскоре звонила в дверь.

          - Света! - сказала она, войдя в квартиру. - Я пришла разузнать, почему ты пропустила репетицию хора. Ты же понимаешь, что  солистка должна быть всегда на месте. Тем более, у нас скоро снова  платный выездной концерт. Посчастливилось только что прямо в твоём дворе заключить устную договорённость с Андреем. Он ждёт нас послезавтра снова в своей усадьбе! Представляешь, какая удача! Наш ансамбль обогатится, если так пойдёт дальше.

          - Разве кроме меня нет солистов?

          - Нет.

          - А три Оли?

          - Я только что  с репетиции хора. Хор пел вхолостую. Вместо солисток звучал рояль.

           - Оли не успели выучить репертуар?

           - Не знаю, про каких Оль ты говоришь. Но ехать снова нам.

           - Это обязательно?

           - Как всегда. Сутки на сборы.

      Андрей, вернувшись в усадьбу, ответственно отнёсся к подготовке места для второго концерта. Он принялся за  семь дел одновременно.

      Перво-наперво осмотрел розарий и наметил сто бутонов для срезки, чем привёл в неистовство садовника. Строгий дядечка сердито залязгал огромными  ножницами около носа Андрея и возмущённо констатировал тот факт, что в прошлый раз  на хор извели редкие  цветы, а солистке пожертвовали розы с лучшего куста. И чем дама заслужила такую честь, садовник так и не уразумел, хотя специально пришёл за кулисы посмотреть на ту, из-за которой облысел розарий. Ничего сверхъестетсвенного не нашёл и до сих пор горюет по напрасно загубленным бутонам уникального сиропно-предвечернего цвета.

      Пообещав садовнику больше не портить розарий с этого конца, а оборвать его с другой стороны, Андрей вернулся к дому и долго ещё слышал гневный скрежет ножниц, доносящийся из-за зелёной стены кустистых роз.

      Подравняв и покрасив истоптанный карниз, Андрей заказал в ресторане обед на множество персон. Теперь он угостит хористов не после, а перед концертом, чтобы не задерживать ансамбль допоздна.

      Четвёртым делом стала суматоха по смене декораций на сцене домашнего театра. Андрей  задумал поразить Светлану настоящим зимним лесом: ёлками в снегу и подлеском в инее. Для этого отправил всех кухарок и домработниц в кладовки на поиски новогодней мишуры.

     Пятая задача касалась разучивания песни из репертуара хора, чтобы спеть её дуэтом со Светой и таким образом обеспечить себе дополнительные причины для тесного общения.

     В-шестых, перебинтовал кровоточащую руку так, чтобы пальцы были свободными и ими можно было жать на кнопки  телефона.

     В-седьмых, позвонил своему верному другу Паше и попросил срочно приехать для обсуждения щекотливой темы про любовь. 

     Паша не отказался активно консультировать по телефону. Но ехать в тьму-таракань из-за сомнительной любви не желал.

- Откуда у вас со Светой любовь? - скептически хмыкнул он в трубку. - С какого перепугу девушка к тебе может воспылать страстью? Да и ты наверняка не любишь, а  присматриваешься.

- Я очень даже люблю! Если хочешь знать,  я от этой любви вообще весь в крови!

- Свидание, что ли, прошло энергично? - заинтересовался Паша.

- Не то слово! На мне живого места нет. Челюсть чуть не свернул. Живот болит так, что не вздохнуть. А мышцы верхней части ноют, словно их гиппопотамы мяли. Весь вспотел - майка промокла насквозь: из жёлтой стала коричневой.

- Перестарался?

- Наоборот, не дотянул.  Не смог я, как надо. Устал. Результата никакого.

- Как это никакого? Только что ты сказал, что свидане прошло в крови, в поту и на фоне свёрнутых челюстей.

- Несмотря на это Света меня не полюбила. Я надеялся, что она пригласит меня на чашку чая. А она не соизволила. И остался я один под деревом.

- Почему под деревом? Что-то я не понял. Свидание где проходило?

- В разных местах.

- А яркой кровью и обильным  потом ты где истекал?

- Сначала в зале, а чуть позже - во дворе.

- Ну ты не промах!

- А толку-то? Ноль!

- Не понял.

- Что заладил: "не понял, не понял"? Говорю же: приезжай! Не могу же я трепаться по телефону о сокровенном.

     Паша прибыл, прихватив колбасу, лимонад и кулебяку с капустой. Разложив всё это на лавке автобусной остановки, два парня принялись рассуждать о наболевшем.

     От Андрея разило йодом и валерианкой. Чесночный запах колбасы немного перебивал аромат аптеки. Но перевязанная рука, которой Андрей размахивал, изображая дирижёра, наводила на мысль о том, что страдальцу досталось не хило.

      "На что он пошёл, чтобы завоевать сердце девушки! - думал Паша, на всякий случай подальше отклоняясь от перебинтованной Андрюшиной ладони, крушащей воздух вокруг себя. - Это я посоветовал. Чуть друга не потерял. Ведь такие раны получил страдалец!"

      Чтобы загладить вину, Паша решил подсобить другу в сердечных делах и подробно остановиться на приёмах завязывания романтичных отношений. Свою речь он начал с упоминания о классическом конфетно-букетном периоде.

- Разбираю твоё поведение детально, - сказал он. - Барышни  обожают цветы. Дарил?

- Дарил. Вот что с этого имею! - Андрей тряхнул забинтованной рукой так, что Пашин нос перестал улавливать чеснок, запаха не стало слышно никакого, кроме медицинского: сплошной йод.

- Комплименты говорил?

- Что ей моя похвала? Она певица! - Андрей ударил себя  рукой   в грудь и закашлялся, видимо, вспомнив  упражнения, разученные  на распевках хора.

- Напрасно пренебрёг этим приёмом. Загибай пальцы: комплименты сыпь без передышки и напирай на чувства.

- Напирал. Но Светлана промолчала в ответ даже на моё предложение о замужестве.

- Значит, загибай третий палец: на каждом шагу хвали себя, а не только её.

- Это как? Светочка, ты так хорошо поёшь, а я тоже два куплета выучил. Светочка, ты разбираешься в музыке, а я тоже нотную тетрадь открывал. Нормально?

- Вот и ошибочка выявилась! Ты всё время пытаешься понравиться ей в её сфере деятельности, где ты не  мастак. А ты покажи себя там, где ты знаток.

- А в чём я знаток?

- В театре!

- Я должен очаровать её своим знанием сферы театра?

- Можешь блеснуть в сфере рыбалки. Но тут ваши интересы совсем не пересекаются. Вряд ли девушке понравится наблюдать, как ты вперился в поплавок вместо того, чтобы не сводить взора с неё.

- Беру на вооружение твою версию о магической роли театра в истории моей любви к певице Светлане. Привлеку её к совместным репетициям. Помоги оформить сцену. Я дожен поразить Свету  оригинальностью. Я придумал, какой спектакль начнём с нею ставить. У меня есть модный сюжет про заблудившегося единорога. Там и песня будет.

    Продолжили разговор в зале театра. Театром назывался отдельно стоящий домик. Он был расположен на территории Андрюшиного особняка и своей отдалённостью от основных построек располагал к задушевным беседам.

    Устроившись поудобнее в его мягких креслах, Андрей и Паша принялись обсуждать предстоящую пьесу. Приглушённый свет бра накладывал на помещение оттенок таинственности. И было неудивительно, что в такой загадочной обстановке первым делом приходили мысли о любви.

       Андрей не стал тянуть время. Он закинул ногу на ногу и произнёс:
 
 "Искристый наст сияет для любви,
Он отражает полдни и закаты.
Его сиянье сердцем улови,
Чтоб были встречи чувствами богаты!"

- Ну как моя песня? - спросил он у Паши.

- Это кому придётся петь? - Паша тоже закинул ногу на ногу и, как заправский режиссёр, сцепил в замок пальцы обеих рук.

- Мне. Эта песня будет имитировать зимний бал. На балу случится непредвиденное. Девушка по имени Дваминка убежит с бала в заснеженный  лес, огорчившись от того, что принц Трианидис танцует не с нею. В лесу ей придётся спасать  застрявших под крепким настом тетеревов. И вот тут-то на шум придёт принц и поможет тетеревам найти новое место для ночёвки.

- Спектакль про зиму не подходит. На дворе май. Трудно настроиться на холод.

- В этом вся прелесть! Светлана оценит мою креативность. Представляешь, с майской улицы она зайдёт на сцену и сразу попадёт в зиму, в сугробы, в метель. Снегопад, кстати, ты будешь делать. Я нарезал из салфеток мелких кружочков и забросил их на полог у потолка сцены. Дёрнешь за шнурок, полог накренится, и белые кружочки посыпятся. Получится очень похоже на падающие снежинки. А если ещё подуть, то не отличить от вьюги!

- И когда мне дуть?

- По сюжету сразу после тетеревов появляется единорог. Он начинает бодаться с принцем. Тот теряет сознание. Дваминка успокаивает розовогривую лошадку и отправляет её подкрепиться ячменём, принесённым для подкормки зимующих птиц. Единорог уходит. Очнувшийся принц предлагает защититься от недовольного гостя львами, которых, согласно мифам, единороги боятся. Но в северных широтах таких хищников нет. Приходится ловить кого-нибудь на них похожего. К примеру, из семейства кошачьих. Кота подманить можно сметаной. И вот Дваминка и принц идут за сметаной в магазин.

- А дуть мне когда?

- Прямо  в этом месте. Запоминай.  Принц бегает по магазину. Дваминка ждёт  на улице. И тут к ней подходит единорог. Он просит помощи. Мифический конь поранился о крепкий наст, и теперь из его ног течёт кровь...

- Единорога ты, что ли, будешь играть? По аналогии получается, что ты в крови, как он.

- Я бы хотел. Но знаю, что не смогу прикрепить рог. Нет, не получится. Упадёт. Так что вынужден  назначить себя сказочным принцем.  Единорогом будет игрушечная лошадка. К ней привяжем пакет с краской. Ты дёрнешь за верёвочку - краска польётся.

- Не многовато ли верёвочек мне дёргать?

- Три.

- Ещё какая?

- Одна будет свисать с потолка для  имитации снега. Вторая привязана к лошадке. Третья - к саням. Ты за неё возьмёшься - появятся сани. А в них букет. Я скажу: это тебе, Светлана! Дарю букет, мы поём песню. Затем я встаю на колено и предлагаю ей руку и сердце. Но перед этим появишься ты - кот, которого принцу надо будет приманить сметаной. Ты с плошкой. Я в эту плошку лью сметану, ты мурлычешь и сытый  уходишь. Я перевязываю ноги единорогу и отпускаю его в  заснеженный лес. Занавес!

- Так ты будешь играть роль принца? А я буду отвечать за снег?

- Конечно. А Светлана будет Дваминкой. А ты - котом.

- Я кот? - у Паши даже дыхание перехватило от  возмущения. - Я же должен дёргать за три верёвочки. Когда же мне кота играть? Не слишком ли сложную задачу ты передо мной ставишь? Я что, буду беспрестанно ходить по сцене в костюме кота?

- Да. Что такого? Получится вполне обычный гульливый кот.

- Если бы кот только гулял. А то ещё сколько дел на него свалилось!

- Коротенькую сказочку боишься не выучить? Она такая малюсенькая, что  в ней делать нечего! Тебе только выйти на сцену и пройтись несколько раз - вот и вся твоя роль!

- А какие действующие лица? Ну-ка назови их. А то, может быть, ты мне придумаешь играть ещё кого-нибудь...

- Да почти нет персонажей. Сказочка крошечная, персонажей минимум.

- Ага. То-то, я смотрю, персонажи у тебя все под номерами. Это наверняка ты придумал для того, чтобы не забыть их всех? Я уже догадался! Света - Дваминка. Ты - Трианидис. У кого имя с единицы будет начинаться? 

- Ты  кот Четвероножкинс.

- Перечисляем. Итак. Дваминка, Трианидис,  Четвероножкинс. Надеюсь, никого вроде какого-нибудь "Пятидрионта" ты не придумал?

- Нет. Всего-навсего четыре персонажа.

- Нас же трое!

- А автор? Будешь читать текст ты!

- Ещё нагрузочка на меня! Ну почему всё я да я? Как я могу читать текст от автора, когда я играю кота?

- Ты мне друг? Помоги.

- В костюме кота?

- А что? Это удобно. Дочитаешь текст сказки до конца и произведёшь визуальный эффект.

- Произведу фурор? - поправил Паша.

- Нет. Именно: произведёшь  визуальный эффект. Размахнёшься и бросишь горсть сажи в самый центр сцены. Светлане должно понравиться. Она привыкла к этому на хоре. Сам слышал: они там любят сажей кидаться. Так и говорят, мол, пасуем сажей! Кинешь горсть сажи на выпавший снег-салфетки и скажешь: никакая тьма не омрачит  светлые мечты двух влюблённых! И подденешь ногой, то есть своей кошачьей лапой,  снежок и засыпешь тёмное пятно от сажи на полу.

- А кто под номером первым? По логике, он должен быть. Кто это?

- Вот первый - он и есть номер автора. Но артистов не хватает. Так что место останется вакантным. Место автора Однокреанта.

- А на поклон мы как будем выходить? Меня назовут и Однокреантом, и Четвороножкинсом?

- Какая разница? Это же репетиция. Значит, так. Пора готовить декорации и сценарий. Ты иди начинай на сцене обматывать кустики серебряной мишурой, чтоб было похоже, что они в зимнем инее. А я уединюсь  составлять текст. Роли надо распределить.

     Разойдясь по разным помещениям, два друга принялись за работу. Паша обкручивал ветки мишурой, а Андрей сочинял сказку. Гора мишуры перед Пашей уменьшалась. А стопка бумаги перед Андреем росла.

     Через час Паша заглянул в уединённый уголок, где Андрей примостился за раскладным столиком, и спросил:

     - Сказку закончил?

     - Нет.

     - Что так долго? Ты же говорил, что она малюсенькая.

     - Надо же продумать диалоги. Какой спектакль без них?

       Стало ясно, что Андрей рьяно взялся за подготовку спектакля, и от его вдохновения просто так не отделаться. Паша вернулся на сцену и накрутил ещё четыре куста. Декорации становились всё белее и белее от зимних мотивов. Андрею понравилось и он попросил  накрутить ещё два куста, потому что должен получиться дремучий лес, а не  проспект в городе. Сказал и снова ушёл строчить текст, потому что требовалось сделать копии на троих участников.

      Миновал ещё час. Паша всю сцену уставил кустами в инее, а друг  никак не выходил из-за своего писательского стола. "Что он там сочиняет? - недоумевал Паша. - Вроде сюжет рассказал. И получилось очень коротко. Сколько можно переписывать?"

- Режь салфетки! - отмахнулся Андрей, когда Паша в очередной раз заглянул в его комнатушку. - Искусственных снежинок должно быть столько, чтобы хватило на имитацию настоящего  снегопада.

      Паша нарезал салфеток, упаковал этот "снежок" в мешки и снова подошёл к Андрею.

- Где моя роль?

- Вот! Бери полный сценарий спектакля! - Андрей подал десять листов и гордо посмотрел на Пашу, мол, ну как я отличился? - Потрясён? Правду гласит поговорка, "Мала тучка, да воды кучка".
 
     Паша обомлел. Десять листов! Их надо не просто прочитать, но как следует вникнуть в содержание, уяснить, где по сценарию должны быть звуковые и световые эффекты. Это ж какая нагрузка! Учить слова автора. А в конце корчить из себя кота, падкого на сметану, и бросаться пеплом. Ну и ну! Ничего себе! Вот  и поговорил с другом. Сам навязался в помощники. Теперь читай и запоминай! И что Андрей там насочинял сверхмодного?

     Перед Пашей замельтешили мелкие буквы. Они были беспощадны. Лезли в глаза, трещали о какой-то девчонке, скрипели снежком. Но Паше казалось, это он сам скрипит. Чтение шло туго. Потому что надо было одолеть ужасное количество страниц и при этом не рухнуть без сил.

     - Читай вслух! - властным голосом маститого сценариста изрёк Андрей. - Я должен услышать твой дикторский голос.
 
     - "Сказка о Заблудившемся Единороге", - пролепетал Паша и сглотнул слюну. Во рту стало сухо. - Почему о единороге? Ведь главная здесь - Светлана.

- Но если я назову спектакль "Сказка о Светлане", то каково будет прототипу? Он удерёт.

      Паша прислонился к подоконнику, и сказка полилась. После первых же строчек, прочитанных Пашей с надлежащим артистизмом, Андрей зааплодировал и пафосно воскликнул:

- Паша, ты неподражаем! Паша, ты просто жжёшь! Талант! Гигант! Я в тебе сразу рассмотрел незаурядную личность. Тебе только и вращаться, что в изысканном слое сказочных миров.

- А тебе не кажется, что тех самых слоёв многовато? Что, если переутомлюсь? Я ж так устану, что почернею и своим уставшим видом испорчу твой красивый спектакль.

- Не испортишь. Как гласит поговорка, "Чёрная земля золотую рожь родит". Ты ещё блестнёшь и прославишься в моём спектакле. Продолжай читать!




Глава 3 - В твоём розовом саду

                СКАЗКА О ЗАБЛУДИВШЕМСЯ ЕДИНОРОГЕ

     Сказка была  такой: "Несмотря на то, что вечер кружил голову играми, танцами и шутками, Дваминка пребывала в невыносимо тоскливом настроении. И всё  потому, что принц, которому она симпатизировала, танцевал не с нею. Он кружил с какой-то заезжей красавицей. Возможно, из вежливости. Но Дваминке от этого не становилось легче.

   Покинув зал, она вышла в фойе и стала смотреть  в окно, чтобы хоть как-то скоротать время обязательного присутствия. Где-то за стеной гремела музыка, по коридору бегали весёлые пары, хлопали двери. Но шум не мешал ей смотреть сквозь замёрзшее стекло на заснеженные тропинки парка. Дваминке мечталось научиться у зимней поры многому: чистоте, спокойствию и даже волшебству. Разве это не чародейство - обрамлять жизнь в серебряную оправу инея, удивлять прозрачностью лесных  далей, ослеплять зеркальностью льда? Дваминка не долго стояла у окна одна.

- Любуешься зимней природой? - к ней подошла незнакомая дама. - Бал не для того, чтобы глазеть в окно. Иди к молодёжи, принимай участие в их забавах. А в окно будешь смотреть дома на лежанке.

- Сегодня на редкость яркий день, - Дваминка откинула шторку. -  Снег так сверкает, словно по нему фонарики разбросаны.

- Это правда, - дама согласно кивнула. - Нынче день чудодейственный. Пришло время искристого наста, час зимней россыпи.

- Что за "зимняя россыпь"?

- Раскидывает зимушка блёстки подарков. Только не каждый человек их найдёт. Ведь на всё про всё даётся природой несколько дней этого искристого великолепия, когда крепкий наст повсюду блестит.

- А что за подарки? Балы?

- Нет. Балы люди придумали. А зима дарует счастье удачливым.

- И кто эти удачливые?

- Те, кто зимним звёздам по душе придутся.

- Чем?

- Ну, звёздам понравиться не сложно. Правила симпатий  во всём мироздании одинаковые. Вот тебе кто на балу понравился?

- Заприметила я одного юношу. Галантный такой, вежливый, предупредительный, улыбчивый.

- Ну и что стоишь в сторонке?

- Он с другой девушкой любезничает.

- А ты будь поблизости. Кто знает, вдруг, через час он тебя выберет своей парнёршей?

- Зачем разбивать пару? Пусть танцуют вместе.

- А как звать того кавалера?

- Трианидис.

- Будет Трианидис твоим!

- Вы волшебница?

- Нет. Но знаю, сегодня время волшебства. А волшебством владеют звёзды. Они исполняют мечты добрых людей.

- Почему именно добрых?

- Звёзды любят себе подобных, как и все мы. Они строят мир соответственно своим представлениям. Поэтому берегут тех, кто способен приумножать их вечные ценности: нести свет, радость, покой и изысканность. Наиболее благосклонны они  зимой, когда вся земля сверкает от снегов, как небеса от звёздных лучей. Так что время искристого наста как раз для тебя. Не упусти его. Иди на бал. Тебе повезёт. Сияние твоей доброты будет замечено звёздами.

- Не хочу возвращаться. Если звёзды соизволят, то и без бала посодейстуют. Лучше пойду по парку прогуляюсь. Не составите мне компанию?

- С удовольствием. Только оденься потеплее. К вечеру зимой обычно сильно холодает.
 
   Пройдя в гардеробную комнату, Дваминка и незнакомка накинули шерстяные шали, утеплились пуховыми безрукавками, утянули шубки поясками. Завязав шарфы под воротники и поглубже натянув толстые шапки, они вышли на улицу и по выскобленным дорожкам направились вдоль аллей.

   Парк примыкал к огромному массиву вековых деревьев. Оказавшись под пологом их ветвей, любое сердце начинало биться ровнее. Защищённость и ласку чувствовал каждый, соприкоснувшись с царством белизны, где разлапистые ели роняли комки снега, словно от удивления, а общительные берёзки  звякали заледеневшими веточками, будто приглашая к диалогу.

   В лесу было тихо и намного теплее, чем на открытом пространстве. Наверное, стена наметённых сугробов задерживала ветер и гасила звуки.

- Даже сквозь ветви деревьев звёзды видят нас, будь хоть день, хоть ночь, - вполголоса продолжила разговор незнакомка. - Сейчас они тоже над нами, но их затмевает солнце.

- А как они догадаются о моей мечте?

- Не бездействуй. Дай знать, что тебе нравится Трианидис. При первой возможности сообщи звёздам об этом. Они наблюдают за каждым  нашим шагом, всё фиксируют, всё принимают к сведению. Очень щепетильно относятся к людским мечтам. Но если человек не сообщит им о своих желаниях, то они не будут знать, что предпринять, чем помочь ему.

- Но как я смогу рассказать звёздам о Трианидисе, о том, что хочу сдружиться с ним? Пригласить его на танец? Ни с того ни с сего подойти к нему и огорошить? Он-то не проявлял ко мне знаков внимания. Что же я буду грузить парня своим чувством? Ему это надо? - Дваминка отвела от лица ветку ёлочки и прошла вперёд. - А письмо черкнуть  тоже как-то смешно. Он его читать будет, как думаете?

      Никто не ответил.  Дваминка обернулась к незнакомке, но никого не увидела. Лес был пуст. В середине него стояла Дваминка, а незнакомки нигде не было видно. Следы её изящных сапожек вели обратно к парку.

   "Наверное, дама замёрзла и вернулась в тёплое помещение, где на балу  подают горячие блюда, - подумала Дваминка. - А я ещё погуляю. Здесь так хорошо!"

   Сквозь ветви проглядывало низкое зимнее солнце. Оно золотило стволы всполохами лучей, играло на снегу, сгущало краски, меняя цвета с жёлтого на розоватый. Аккорды угасающего дня звучали всё настойчивее. Надо было завершать прогулку, чтобы засветло вернуться в тёплый уют многолюдных залов и зашторенных окон.

   Но Дваминка не находила сил покинуть царство сверкающего снега. Тем более, как сказала незнакомка, это время искристого наста скоротечно. Значит, им не следует пренебрегать.

   Крепкий наст блестел ослепительно. Он сковал поверхность недавно пушистых сугробов. Потому и переливалось всё вокруг, что ледяная корка подмороженного после оттепели снега  отражала дневной свет, словно зеркало.

   За деревьями виднелась полянка. Благодаря насту она казалась совершенно гладкой, словно отшлифованной. Недавнее оттаивание сделало её безукоризненно ровной, а мороз превратил верхний слой снега в панцирь. Наст горел в лучах солнца так, что больно было смотреть. Ноги несли Дваминку к поляне, как будто не могли противиться какому-то внутреннему зову, тянувшему их к скользкому, как каток, пространству между деревьями.

    Зов и впрямь был. Не внутренний, а настоящий. Он исходил из-под снега.  Стая тетеревов, застрявшая под коркой наста, не могла выбраться наружу. Сидя в сугробах, птицы тщетно били клювами в затвердевшую поверхность над головой. Наст не ломался и продолжал держать тетеревов в своём плену, не выпуская их после укромной ночёвки.

    Неизвестно, сколько времени тетерева скреблись под снегом. Но Дваминке стало ясно, что птицы теряют силы. Без полёта, без пищи они долго не выдержат. Надо было спасать бедолаг. И судьба послала им спасительницу.

   Дваминка, подхватив полы шубки, ринулась туда, откуда слышалось слабое постукивание под снегом. Тетерева без передышки долбили клювами наст и скребли лапками неподдающийся спресованный снег.

   Сломав ветку потолще, Дваминка принялась ею колотить по насту. Тот разрывался и отваливался острыми уголками, грозясь порезать любого, кто будет с ним неосторожен. Поверхность разворошённого снега стала угрожающе топорщиться  обломками тонких ледяных пластин.

   Дваминка пробиралась среди них, не боясь изорвать одежду в клочья или пораниться. Девушка шла, разрушая перед собой наст, а тетерева стучали. Они не теряли надежды выжить.

   И шум, который производили птицы, говорил в пользу того, что, если нуждаешься в подмоге, то успей заявить о себе. Надо не стесняться просить о помощи. Надо звать, верить  и стремиться. Ведь если бы тетерева сидели тихо, то Дваминка миновала бы эту полянку стороной. Ей бы в голову не пришла мысль долбить наст и пробираться сквозь него ради любопытства. А вот прийти  на выручку попавшему в беду никто не откажется.

   Осуществив тетеревиную мечту и освободив птичью стаю от  снежной западни, Дваминка поняла, что спасение всегда рядом. Надо  только позвать. Поэтому решила и со звёздами общаться по аналогии с тетеревиным случаем: попросить, и небесные светила помогут, как она только что помогла просящим.

    Птицы одна за другой выпархивали из-под ног Дваминки. Даже страшно становилось за них: не порежутся ли второпях о края разбитого наста? Тетерева норовили как можно быстрее освободиться от ненавистного заточения. Едва  завидев кусок чистого неба во внезапно появившемся отверстии  своей  темницы, они лезли наверх, пренебрегая осторожностью и презирая опасность лишиться нескольких пуховых перьев.

     С трудом протиснувшись в корявые лунки, птицы летели на нижние ветки деревьев и принимались беспокойно теребить клювами крылья, в панике плохо соображая, что делать дальше. Ведь  наступала ночь, и надо было опять зарываться в снег. Но как решиться на такое после произошедшего? И всё-таки, хотя птицам было жутко, а далеко от Дваминки они не улетали. Значит, понимали, что девушка пришла к ним с добрыми намерениями и обязательно что-нибудь придумает.

     Почему бы так же, как птицы людям, человечеству не поверить в силу звёздного неба? Ведь бесспорно же: звёзды управляют миром, точно выходят в назначенное время на небо, ждут заявок от людей. Ни разу не отменили приёма. Трудоголики! На них можно положиться.    

     Расковыряв всю поляну, Дваминка прислушалась. Ни стука, ни шороха больше не раздавалось. Да и производить эти звуки не было нужды. Все птицы спаслись и приходили в себя. На поляне совсем  не осталось наста. Ни одного островка. Сплошной бугристый снег. Но радоваться оказалось рано. Птицам для ночёвки нужно было где-то снова зарыться в снег. А это казалось опасным. Сугробы были наполнены остатками  разбитого наста. Остроугольные края сколов торчали отовсюду. И сломанные края лунок выглядели настолько пугающе, что птицы не решались погружаться в них.

    Дваминка догадалась, что рано или поздно тетерева спустятся для сна в сугроб и - о ужас! - порежутся осколками льдинок. Что же делать? Ещё раз обойти поляну вдоль и поперёк, вынуть из снега осколки? Но тогда примнётся под  сапожками снег, утопчется, перестанет быть рыхлым. В него тетеревам закопаться не получится. А, не зарывшись, как они проведут морозную ночь?

   Надо звать людей! Дваминка сложила ладони лодочкой и поднесла к губам. "Ау!" - разнеслось по округе. "Мы здесь!" - немедленно ответил лес. К поляне выбежали люди. Они все были нарядно одеты. Видно, что впопыхах оставили бал. У девушек из-под наспех накинутых шуб пенной волной  топорщились подолы капроновых платьев. А мужчины и вовсе держали свои куртки под мышками. Одеть их было невозможно, потому что руки у каждого были заняты, каждый держал в руке или лопату, или лом.

   Первым к Дваминке подбежал Трианидис:

   - Как можно  уходить в лес? - упрекнул он. - Весь бал всполошился, когда узнал, что ты пропала! Идём скорее в помещение. Смеркается.

- Нет, не пойду! У меня тут важные дела. Нужно помочь тетеревам зарыться в снег, - Дваминка показала на перепуганных птиц, которые при приближении большого количества людей спустились с деревьев и по насту старались скрыться в гуще леса.

   Трианидис задумался и стал вникать в проблему. Посовещавшись, прибывшие мужчины приняли предложение Трианидиса перейти на соседнюю поляну и там снять наст. Но снимать аккуратно, отламывать крупными пластами и складывать под дерево. Дваминка вызвалась принять участие в расчистке второй поляны. Длинной палкой, как посоветовал Трианидис, она поддевала слой наста, проводила палку горизонтально под ним. Затем срывала верхний слой и отваливала его вбок. Другие девушки подхватывали обрывок наста и относили в сторону.

   Тетерева угомонились, расселись по пням и  стали наблюдать за людьми. Казалось, птицы не сомневались, что люди стараются для них. А для кого ещё? Не для себя же Дваминка и Трианидис очищают от наста новую поляну! Не собираются же эти двое зарываться в сугроб! Впрочем,  кто их знает... Вон как споро работают! Не отходят друг от друга. Взялись за одну палку, гребут, красоту наводят. Наверняка подустали. Самое время отдохнуть: плюхнуться на снег в обнимку и полюбоваться заходящим солнцем.

   А солнце и впрямь с минуты на минуту собиралось скрыться за горизонтом. Оно принялось рисовать  в лесу фиолетовые тени, накладывать малиновый тон на стволы берёз и забирать свои  лучи из-под ёлок. Темнота наползала снизу, постепенно завоёвывая простраство.

    - Пойдёмте отсюда. Не будем мешать тетеревам устраиваться на ночлег, - Трианидис подхватил Дваминку под локоток и повёл прочь из дебрей к светящимся окошкам, за которыми на время поисков пропавшей участницы бала стихла музыка.

    Дваминка удивилась переменам, произошедшим с Трианидисом. Кроме того, она заметила косые взгляды других девушек, недоумённо поглядывавших на вновь образовавшуюся пару и перешёптывающихся о необъяснимом поведении Трианидиса. Но в этом поведении ничего нельзя было  изменить. Дваминка и Трианидис шли под руку. Парень не сводил восхищённых глаз со своей спутницы. И Дваминка была уверена: это звёзды помогли зародиться чувству симпатии в душе Трианидиса.

    А как было не зародиться? Дваминка после работы в зимнем лесу стала необыкновенно привлекательной: румянец во всю щёку становился всё ярче, усиливаясь красками заката; улыбка без слов рассказывала о покладистом характере девушки; выбившийся из-под шапки локон так задорно покачивался в такт шагам, что никакой спутник не устоял бы перед соблазном заглянуть в бездонные глаза такой прелестной подруги.

    И Трианидис заглянул. Он обхватил Дваминку за плечи и с нескрываемой тревогой в голосе спросил:

     - Скажи, для чего взбаламутила нас? Зачем одна пошла спасать тетеревов?

     - Я не к тетеревам шла. Даже не знала, что они под снегом сидят. Это случайно произошло. Теперь каждую зиму буду к тетеревам наведываться, спасать их из из-под наста. И на этой неделе сюда вернусь. Пойдёшь со мной?

      - Ты серьёзно?

      - Вполне, - в глазах Дваминки заиграл озорной огонёк.

      - Пойду, - пообещал Трианидис и поправил на лбу Дваминки  завиток, непослушно ниспадавший на брови, своим разлётом напоминавшие крылья ласточки.

       Такого подчёркнутого проявления нежности Дваминка не ожидала. Да и как можно было ожидать  подобного от человека, который на балу танцевал не с нею? Что с Трианидисом случилось? Почему он после встречи в тетеревиных владениях растаял как та сосулька, что за день из холодного льда превращается в говорливый ручеёк?

       Наверняка звёзды помогли. Других объяснений нет. Начинали сбываться слова незнакомки. А значит, следовало незамедлительно воспользоваться звёздной благосклонностью. Дваминка хорошо помнила слова загадочной дамы о том, что время искристого наста упускать нельзя.

       Наутро Дваминка собралась посетить вчерашние места, дабы убедиться, что с тетеревами всё в порядке. Она зашла за Трианидисом, и они вместе отправились через парк до  утонувших в сугробах ёлок.

       В лесу было много следов. В основном вчерашние. Кроме одного - среди отпечатков сапожек и валенок выделялся нечеловеческий след. Он походил на отпечаток копыт и был совершенно новым. То, что он был свежим, стало ясно при ближайшем рассмотрении. У вчерашних отпечатков  края  за ночь сгладились и осыпались. А у свежего следа края были ровными и высокими.

    - Кто тут  скакал на коне? - удивилась Дваминка.

    - Вчера никто, - Трианидис пожал плечами. - А сегодня в такую рань тоже вряд ли проезжал всадник. Никакой наездник не позволит коню в зимней темноте ломать ноги о коряги. Под сугробами ни пней не видно, ни оврагов. Можно кубарем рухнуть вместе с конём в низину и не выбраться оттуда. Зимний лес не для лихачей, не для скачек.

    - Но копытное животное тут  проходило.

    - Поскольку след недавний, значит, животное находится недалеко. Если это лось, советую его угостить. Я прихватил вещевой мешок с провизией. Выложить припасы? Пусть лось полакомится.

      Дваминка с восхищением смотрела на то, как Трианидис выгребает из заплечного мешка варёные овощи и хлебные лепёшки. Какой парень всё-таки молодец! Заботливый и запасливый. К походу в зимний лес загодя подготовился.

      У Дваминки в сумочке тоже было съестное, но для птиц: просо, сальце. А вот про то, что в лесу  можно встретить других обитателей дикой природы, она не подумала. Хотя и лоси, и косули, и кабаны, и зайцы - все в зимнем лесу испытывают голод, все ждут подкормки.

    - Я частенько иду наискосок через глухие дебри, - пояснил Трианидис. -  Лоси привыкли ко мне. Пищу из рук берут. Эти животные как правило миролюбивы.  Не остерегайся их. Они привыкли, что я к ним прихожу с угощением, запомнили меня, не должны быть агрессивно настроены.

     - У тебя на лице написано, что ты - благородный человек.

      - Ты тоже молодец. Сегодня повторно отправилась на выручку ко братьям нашим меньшим. Не страшно?

       - Вдвоём с тобой ничего не боюсь.

       - Спасибо за доверие! А вот и две полянки. Первая вся изрыта. Это ты вчера открывала птицам путь к синему небу. А вторая гладкая. Снегопад её за ночь припорошил. Так что тетерева спят спокойно. Не будем им мешать. Наста нет. Выберутся сами. Уходим?

      - Да. Только кормушки развешу на деревьях. Кто из птиц захочет, поклюёт принесённых зёрен, - Дваминка переходила от дереву к дереву и закрепляла самодельные кормушки тесьмой. - Вчера до полуночи мастерила птичьи столовые. Все ленты извела, всю фанеру из столярки отца вытащила. Но зато теперь пташки не пропадут. Кормушки отлично держатся на перекрещивающихся завязках. Правда, я отлично придумала?

        В ответ Дваминка услышала ржанье. В следующую минуту около её лица метнулась розоватая грива единорога.

       - О, единорог! Откуда? Это ты наследил в лесу? - Дваминка окинула непонимающим взглядом грациозную лошадку.

       - Я наследил.., - недовольно качнув головой, повторил единорог. - Как вы все вчера тут натоптали - мне далеко до вас!

        - Не сердись. Поешь морковки.

        - Поел. Вон из того мешка. Спасибо!

        - Трианидиса не видел?

        - Я его ударил копытом и припёр к дереву. Сейчас проткну рогом - и делу конец.

        - Не смей! Это же он тебе еды оставил!

        - Не знал, что он. Ладно, отпущу его, коли ты заступилась. А вообще я людей всех выгоняю из леса. Только некоторых девушек терплю. Они безобидные. Хочешь, тебя покатаю на спине? Садись.

         - Некогда кататься. Надо Трианидиса в чувство приводить.

         - Он не скоро очухается. Я ему не слабо врезал.

         - Единороги так суровы?

         - Очень!

         - А на картинках вы добродушные.

         - Картинки, наверное, девушки на скатертях вышивают?

         - Хватит о девушках! Помоги мне Трианидиса довезти до дома.

         - Сам дойдёт. А мне в общество людей нельзя. Я там волшебство потеряю. Люди прямо вытягивают его из меня, как будто я стаканчик с лимонадом, а не персонаж древних сказаний.

         - Что же со мной разговариваешь, если из тебя люди берут магическую энергию? Не боишься после этого разговора стать легче на несколько бочек волшебства?

          - Ха-ха-ха! Из тебя самой волшебство так и прёт!

          - Где?

          - Вон льётся.

          - Не вижу.

          - Его чувствовать надо. Где это ты так им напиталась? Обычно его даруют звёздные лучи. Я потому и пришёл сюда, что учуял потоки живительного свечения. Не подкинешь мне своих лучей для подзарядки?

          - Как?

          - Взмахни пригоршней в мою сторону, словно хочешь меня водой обрызгать.

           Дваминка так и сделала. Набрала в ладони солнечных лучей и плеснула в сторону единорога. Тот выпрямился, тряхнул гривой. Дваминка взмахнула ещё раз. Единорог согнул одну ногу в колене, оттолкнулся от земли, взмыл над лесом и скрылся за дымкой горизонта.

        В ту же секунду Трианидис очнулся и подивился тому, что лежит около дерева, что ужасно ноет бедро, что невероятно замёрз и что Дваминка стоит над ним, держа ладони "лодочкой".

        - Я что, потерял сознание? Ох, как затылок остыл, - Трианидис принялся искать шапку. - Что тут произошло?

        - Попался вздорный единорог.
 
        - Чего ему не хватало?         

        - Сказал, что учуял потоки магического свечения. Пришёл, чтобы подзарядиться. Я поняла, он охраняет лес. Тебе опасно здесь появляться.

        - То есть? Что ж ты, одна, что ли, будешь к диким птицам наведываться? Так нельзя. Я тебя не оставлю. Всегда буду  рядом.

       Дваминка даже не нашлась, что ответить. Подарки любви так и сыпались к её ногам. При этом никаких особых усилий со стороны девушки не предпринималось. Она вела себя как обычно. И потому невозможно было объяснить, почему судьба вдруг стала благоволить ей. Загадочное могущество зимы приводило в трепет. Казалось, Дваминка  находится полностью в её власти. Но власть эта была так чудесна! Сколько радости она принесла! Поистине сила звёзд неодолима. Сила снежных звёзд.

    - Да и вообще, откуда здесь взяться единорогу? - Трианидис, чуть-чуть постанывая, отряхивал с себя остатки древесной коры. - Вспомни, единорог-то, по мифологии, житель совсем других земель.

     - Он заблудился?

     - Думаю, да. Значит надо вернуть его в привычные для него места обитания. У нас тут и без него своих волшебных сущностей хватает. Не ровен час, единорог встретится с ними, и начнётся перепалка.

      - Он не уступит первенства.

      - Конечно. Встанет на дыбы.

      - Как быть?

      - Будем ждать, когда он придёт подкормиться. И мы ему укажем, в какой стороне находится его родное жилище.

      - Разве он туда доскачет? Сам говорил, что занесённые метелью коряги не для лошадок.

       - Это проблема. Получается, он до весны с нами останется? И будет вечно задираться?

       - Надо его  приструнить.

       - Не позволит.

       - Тогда осадить. Пригрозить, что позовём на твою защиту львов. Львы вроде бы по мифологии частенько донимали единорогов. Можно попробовать заменить львов на других подобных животных семейства кошачьих. Одно и то же получится. Но не так страшно. И в  то же время угрожающе.

        - Идея! Буду таскать кота с собой в надежде, что он усмирит единорога.

        - Единорог мне признался, что близко к поселениям людей не подходит. Возможно, одна из причин - его пугает кошачья порода, что мяукает из-под каждого крыльца.

        - Надо попробовать этот мягкий способ отвадить единорога от ближнего леса. Не сидеть же взаперти из-за того, что он заблудился...

         Договорившись посещать тетеревиную ночёвку в присутсвии кота, Дваминка и Трианидис разошлись по домам. Дваминка была счастлива. Её радовало, что тесное общение с любимым человеком продолжалось. Трианидис тоже был доволен начавшейся дружбой, так как благодаря встречам с Дваминкой смог раскрыть свой потенциал: блеснуть сноровкой, мужеством, выносливостью.

        Зимнее время способствовало исполнению желаний. И Дваминка, и Трианидис нуждались во взаимной поддержке. У каждого из них накопилось много претензий к себе. И главная заключалась в бездействии. Юношеский задор требовал решения невиданных задач, покорения недосягаемых вершин, обдумывания необычных перспектив. И как раз желание помогать зимующим животным стало той точкой соприкосновения, которая превратила дружбу двух добрых людей в прочное сотрудничество.

      На следующее утро  Трианидис еле дождался назначенного времени встречи и зашёл за Дваминкой пораньше.

      - Ну что, Дваминка, уговорила кота мышковать в снегу? - спросил он, войдя в гостиную.

       - Нет у меня кота. Я думала, у тебя есть.

       - Это никуда не годится! Пойдём искать какого-нибудь бродячего кота. Должен же где-нибудь найтись любитель поваляться в снегу. Походим по городским закоулкам. Там часто отдыхают мяукающие лохмачи.

        Дваминка приняла предложение пройтись по закоулкам с восторгом. Это же так чудесно - целый день ходить с Трианидисом! Совсем недавно она всего лишь мечтала об этом. И вот теперь может даже отказаться от затеи приманить бродячего кота. Но не будет. Ведь осуществилось желание. Трианидис симпатизирует ей! Возможно, что вскоре  в нём проснутся и более глубокие чувства.

       Дваминка побежала прихорашиваться. А Трианидис прошёл в маленькую кухонку и принялся прихлёбывать чай, похрустывая сухариком. Этот хруст перекрывал все остальные звуки. И то, что на улице за окном  скрипел снег, прошло мимо внимания Трианидиса.

      Настроение было чудесным. А мысль о предстоящей ловле котов вызывала улыбку. Когда одетая Дваминка вышла к Трианидису, тот убедился, что не зря потратит  день. Девушка была обворожительна: пышное убранство, состоящее из шали с кистями и широкого пальто, очень было ей к лицу. С такой красавицей можно весь день ловить котов и даже вечер прихватить. Каждый час покажется замечательным.

     - Не расстроишься, если кота не найдём? Что-то мне не очень верится в успех. Это провальная затея тащить его в лес. Кот будет царапаться и упираться, - Трианидис надел вторую пару перчаток для защиты от лап хвостатого городского  хищника.

     - А разве сметана не поможет?

     - Пока мы будем кота уговаривать, подманивать и дрессировать, единорог своим рогом всё вокруг посшибает. Он же начнёт расчищать себе дорогу, искать выход из чужого мира.

     - Мы ему покажем выход.

      - А мы знаем? Нет, придётся с ним делить лес до весны. Идём в магазин за сметаной.

        Трианидис взял Дваминку за руку. Даже сквозь варежку  ощущалось тепло его ладони. Крепкая и сильная, эта ладонь тянула девушку вперёд. И на душе у Дваминки становилось легко. Ведь приятно сознавать, что у тебя появился друг. Сладостно думать о том, что теперь есть, кому доверять и можно ни о чём не беспокоиться, послушно следуя за любимым человеком.

       Когда знаешь, что всё будет хорошо, то ни о чём не переживаешь. И Дваминка  почувствовала, как внутри неё разливвается приятное спокойствие. Сердце не обманешь. Оно  знает, что с таким отзывчивым принцем, как Трианидис, пропасть невозможно.

       Заскочив в магазин, Трианидис принялся выбирать покупки. А Дваминка задержалась у входа, отряхивая с сапожек налипший снег. Неожиданно впереди возникла женская фигурка и прошипела по-змеиному:

       - Что приклеилась к моему ухажёру? Я наизнанку вывернулась, чтобы его охумутать, пятки сбила на балу. А ты в лес его заманила? Как у тебя всё по-быстренькому! А? Трианидиса у меня отбила. Разлучница, страшись!

       - Не выношу слова "охомутать"! Пошла вон, сплетница! Ты обыкновенная пенькообразная коряга! Что ты понимаешь в зимнем лесу! - У Дваминки даже дыхание перехватило от этой тирады. Неужто это она так жёстко отчехвостила недоброжелательницу?

       Нет! У Дваминки другой голос: тихий и певучий. Он не мог в одночастье стать грубым и резким. Или она простудилась и охрипла? Но вроде горло не болит. Откуда басу-то появиться?

       Дваминка откашлялась и потрогала  свою шею. Определив, что под платком сохранялось тепло, и миндалины не опухли, она успокоилась.

      - Иди, иди! Что встала? - опять зарокотал бас. - Я церемониться не буду! Как садану - сразу забудешь мерзские словечки!

       Дваминка прикрыла рот рукавом, подумав, что фразы сами выскакивают. Но бас продолжать гудеть.

       - Что стоишь? Чего не поняла? Давай перебирай копытами! - неслось со стороны Дваминки. - Мне такую кулёму затоптать ничего не стоит. Сейчас померяемся, кто сноровистее. Да ты своими подковами до моих ушей не достанешь, воображала!   

        "Что я несу?" - в ужасе подумала Дваминка и, спохватившись, поспешила поскорее скрыться за дверью магазина. Да не тут-то было. Обернувшись, она прямо около своего лица увидела морду вчерашнего единорога. Этот-то как здесь оказался? И что ноздри раздул? А конь продолжал ругаться, пуская пар из носа:

        - Улепётывай галопом, злыдня! А то ишь, аллюром приблизилась и встала на задние конечности, чтобы за человека сойти! Фр-р-р!

        - Тише! Что раскричался? - Дваминка погладила единорога по холке.

         - Тебя защищаю! - единорог склонил шею.

         - Но ты так грубо отчитал девушку, что я удивилась. Не ты ли утверждал, что к девушкам относишься с почтением?

         - А это не девушка была. Мужчина переодетый. Я ж их чую!

         - Ну ладно, не фырчи. Спасибо, что отогнал его. А сам-то зачем пожаловал?

         - За перевязкой. Вот гляди, что я с собой сделал.

       Розовогривый конь повернулся боком, и Дваминка увидела, как из передней ноги единорога сочится кровь. От сказочной лошадки тянулся длинный кровавый след. Весь единорог был в порезах.

            - Об наст искололся. Искал дорогу домой. А у вас тут кругом - сплошное непроходимое сияние. Не смог преодолеть зимнего льда. Выручай, добрая Дваминечка, - единорог смущенно опустил миндалевидные глаза, и его густые ресницы спрятали под своей тенью тайную надежду и стыдливую беспомощность".

     Закончив чтение, Паша ещё долго смотрел на лист бумаги, видимо, не веря, что текст завершился. Судя по тому, что Андрей оказался любителем длинных произведений, можно было ожидать чего угодно. Например, Андрей мог бы вспомнить, что надо дописать какой-нибудь эпизод или найти потерявшееся продолжение. Но удручающего охания по поводу того, что текст маловат или в нём плохо проработан финал, не последовало. Паша несмело поднял глаза, совсем как тот сказочный единорог.

    Андрей сидел в кресле, скрестив руки на груди и слегка наклонившись вбок, словно старался повнимательнее разглядеть Пашу. Мысленно, что ли, примеривал на него костюм кота, в котором предстоит читать  сказку?

    Паша не знал, что эта поза - скрещенные на груди руки и наклон вбок - отныне будет присуща Андрею. Она станет его вторым обликом. Не напрасно же Андрей столько тренировался быть похожим на диез! И Светлана тренировки одобрила. Зачем же отказываться от наработанного? Полезные  привычка надо оставлять и закреплять.

    - Неплохо! - в позе диеза произнёс Андрей. - Только для кота, Паша,  ты великоват. Чёрное трико в обтяжку будет смотреться на тебе смешно. Лучше сиди на табуретке, чтобы казаться в два раза ниже.

- Хвост прижмётся! - резонно заметил Паша.

- Бочком примостись, на краешке. Хвост спусти. Одной ногой упрись в пол, чтобы не свалиться, а другой - в сиденье, чтобы не сутулиться.

- Это как же надо будет изловчиться. У меня самая трудная роль!

- Ещё трудней у Светланы. Она вообще не в курсе, что мы тут напридумывали на бумаге и что насооружали на театральной сцене.

    Сооружений было в избытке. Наверху сцены - полог для снежинок, которые нужно было заблаговременно пересыпать из мешков. Рядом - петелька. Ею опускался полог, и всё его содержимое слетало на пол. Снегопад, одним словом.

    Скамейки разной высоты (это Андрей в хоре подглядел) для имитации настоящего леса - подлесок, молодняк, вековые исполины. Нижний ряд был серебристый. Он значился как "Кусты в инее". Средний - зелёный. Это ёлки. Верхний - синий (так называемые "Лесные дали").

    Вдоль "леса" пролегли  деревянные  планки, по которым можно было прокатить за верёвочку лошадку-каталку.  Сани друзья  выстругать не успели, так как фанеру извели на вывеску. Табличка магазина "Молоко, сметана, сыр" была прикреплена к кулисам и подсвечивалась двумя карманными фонариками на батарейках. Рядом стояли лом, лопата, топор и рюкзак.

     А главное - пол. Он был усыпан искусственным снегом по щиколотку так, чтобы под ним можно было спрятать бумажных тетеревов. Задумывалось, что, когда Светлана пойдёт по "снегу", то прямо у её ног будут выпархивать большие птицы из папье-маше. Для этого Паша должен был сидеть под потолком и оттуда дёргать за верёвочки каждую игрушку по очереди.

    Паша неплохо устроился. Ему бы хотелось там сидеть вечно. Лишь бы не мяукать по-кошачьи. Но мяукать пришлось, потому что Светлана через день приехала, вошла в театр, и сказка началась. Очарованная зимними декорациями, Светлана шла по сцене, с удивлением разглядывая белый пейзаж. Ноги утопали в нарезанных салфетках, из динамика доносился писк синиц, Андрей в костюме принца разучивал танцевальные па, а сверху лилась тихая музыка, иногда прерываемая голосом чтеца.

    Светлана со сценарием в руках прогуливалась среди чарующего пейзажа соответственно тексту. И вот, когда по сюжету ей надо было войти в чащу, она подошла поближе к трёхъярусному лесу. Тут из-под ног начали выскакивать какие-то существа. Они поднимались в воздух один за другим. Невозможно было не завизжать! И Светлана не стала скрывать силу своего голоса. А затем сверху свалилось что-то чёрное, истошно завопило "Мяу!" и промчалось по всей сцене в поисках кресла. Невозможно было не заорать! Светлана поменяла визг на крик. А когда Андрей из-за кулис вытащил табуретку и наперевес с нею понёсся  по кругу, бранясь на кота, тоже разразилась ругательствами.

- Что не предупредили? - топала она ногой. - Испугали меня! То эти, то тот.

- Не отвлекайся от текста! - Андрей взял лом, лопату, надел рюкзак. - Разгребай сугробы и зови на помощь.

- Ау! - прочитала Светлана на листе бумаги.

- Я здесь! - откликнулся Андрей, вышел на середину сцены с лопатой и упал в обморок.

     Сразу человек в костюме кота спрыгнул с табуретки, помчался за кулисы и вытолкнул оттуда деревянную лошадку.

- Это единорог? - уточнила Светлана, углубившись в текст.

- Он! Это он меня саданул, - выглядывая из бумажного сугроба, наигранно простонал Андрей.

- Ах, бедный! - Светлана сочувственно закатила глаза.

- Кто бедный? - Андрей снова выглянул. - Надо уточнить.

- Ах принц! - уточнила Светлана. - Как мне жаль, что тебе досталось рогом.

- Не рогом, а копытом, - продолжал режиссёрскую работу Андрей. - Это щадяще. Уводим единорога.

    Светлана схватилась за верёвку, не зная, что эту работу должен выполнить кот, повезла лошадку на противоположную сторону. Андрей  принялся  разгребать снег. По замыслу автора это надо было делать  вдвоём со Светой. Но Светлана не возвращалась. Как увела лошадь за кулисы, так и не  вернулась обратно.

- Света! Ты где? Иди сюда! Спектакль дальше продолжается. Это не финал, - Андрей устал орудовать лопатой и сел на пол, вернее, в снег. - Паша, посмотри, что там у Светланы стряслось за кулисами. Может, лошадь застряла?

- Опять я? Я же должен на табуретке сидеть.

- Теперь не должен. Забыл, что перед закрытием занавеса  ты выходишь из-за магазина? Ну скорей за Светой!

- А сам что?

- Не могу рукой-ногой двинуть. Сначала я танцевал, позже ломом махал, ну и надорвался. Я же с повязкой. Окровавленный и йодом залитый. Еле передвигаюсь. А лопата всю энергию забрала. Тяжёлая какая-то... Полежу в сугробе чуток.

     Паша пошёл за кулисы - туда, куда вместе с "единорогом" удалилась Светлана. Странная картина развернулась перед ним. Светлана собирала с пола пепел и высыпала его в таз.

- Я везла лошадку и шла спиной, - пояснила она. - Таза не заметила.  Он стаял сзади. Я на него наступила и опрокинула. Испортила вам пол. Вот собираю сажу. Может, помыть пол?         

- Репетиция спектакля продолжается. Режиссёр ждёт, - Паша поклонился. - Разрешите представиться. Паша.

- Вы кем приходитесь Андрею, Паша?

- Я друг.

- А где сам Андрей?

- Как где? Он там, где ему положено быть по сценарию. В сугробе прохлаждается.

- Он не будет сердиться за то, что я рассыпала сажу?

- Сажа сюда и была принесена для того, чтобы её рассыпать. Сейчас сами увидите.

- Как загадочно! - Светлана вышла из-за кулис.

- Я пойду в магазин! Надо кота сметаной подманить, - тотчас сказал Андрей и вылез из сугроба.

      Кот стрелой промчался по всей сцене и спрятался за вывеской "Молоко, сметана, сыр". Андрей скрылся там же. Светлана осталась одна. Тут опять выехала лошадка. Светлана перелистнула страницу сценария и, увидев, что ей по сюжету надо общатьсся с конём, обошла игрушку и снова повезла её за кулисы.

- Э! Не пропадай, Светлана! Остановись. Сейчас самый важный момент. Мой выход со сметаной, - подсказал Андрей, выглядывая из-за вывески.

      Заиграла музыка и Андрей с кувшином появился. Кот не задержался: с мурлыканием подошёл к кувшину, приготовив тарелку, как было оговорено.

       Андрей  наклонил кувшин, чтобы вылить сметану в тарелку  кота, но сметана не выливалась. Загустела в холодильнике. Пришлось кувшин встряхнуть. После встряхивания содержимое   плюхнулось огромным комком, разбрызгалось и попало на кота. Обляпанный сметаной кот сначала растерялся. Но вскоре вспомнил, что настал момент дёрнуть за верёвочку. И дёрнул.

      Мелко нарезанные салфетку посыпались сверху и сделали отменный снегопад. Некоторые обрывки салфеток упали на кота, прилипли к сметане, которой он был вымазан, и превратили кота в  белое лохматой чудо. Лицо Паши оказалось полностью заклеенным обрывками салфеток. Он отдувался от них. Но бесполезно.

- Сказка закончилась, - в крутящемся снегопаде сказал Андрей и, не дождавшись отдувающегося кота, пошёл за сажей. - История рассказала о том, как соединяются любящие сердца. Ничто не разлучит их отныне. Даже происки  чёрных сил не совладают с чистотой. Белый цвет зимы не оставит им шанса.

      Андрей вернулся с горстью сажи и швырнул её в центр сцены. А там стоял Паша. И в дополнение к салфеткам теперь на его  измазанное сметаной лицо прилипла сажа. Но это не помешало Паше вспомнить, что он должен дуть. Включив пылесос, Паша сделал на сцене такую круговерть из  бумажных снежинок, что исчезла необходимость коту поддевать лапой снег и закрывать им пятно на полу. Всё смешалось.

      И в этой пелене стояла ошеломлённая Светлана. А рядом с  нею на одном колене - Андрей.

- Будь моей женой! - сказал он и протянул букет роз, вытащенный из-за осветительной установки.

      Светлана ничего не ответила, потому что не расслышала. Гул пылесоса, инсценировавшего метель, гремел в пустом пространстве театра, перекатываясь эхом между рядами.   

       Покинув театр, Андрей и Светлана вышли на воздух. В глаза ударил майский солнечный луч. Резкий переход из зимы в весну показался невероятным. И Светлана подумала, что Андрей необычный человек, не такой, как другие. Он старается много времени проводить со Светланой. Он умеет радовать её. И любит. Радовать любит.

     В розарий Светлана вошла сама как роза: с букетом, разрумянившаяся от репетиции, в сопровождении принца. Андрей так и ходил по территории усадьбы в костюме сказочного персонажа. Никто из троих участников спектакля не успел переодеться. Да когда менять одежду, если каждая минута на вес золота?

     Золотом разбрасываться не годится. Поэтому Андрей не стал терять времени и возле первого же цветущего куста повторил свою просьбу:

- Светлана, прошу тебя стать моей женой. Мы будем жить весело. Согласна?

     Ну кто же не согласится жить весело? Светлана приготовилась согласиться. Но тут из-за куста показалась  морда кота, облепленная сметаной, сажей и салфетками, и жалобным голосом поинтересовалась:

- Чем мне утереться?

- Бумажные полотенца в синей коробке навалены. Там ищи! - Андрей затеребил кусты, чтобы кот побыстрее исчез из вида, и снова обратился к Светлане:

- Будет не только весело, но и результативно. Ведь творческий запал нас не покинет, правда?

- На меня благотворно подействовало участие в спектакле. Кто сочинил такую  мудрую сказку? - Светлана восхищённо смотрела на Андрея.

- Светочка, это сочинил я. Но ты хорошо играла. У нас получился успешный дебют.

- Ты умеешь сделать жизнь насыщенной. Спасибо, что принимаешь участие в моей судьбе.

    Что значит "Спасибо"? Разве этого Андрей ждёт от Светы? Ему мало участвовать в судьбе Светланы. Он хочет всецело туда войти. Андрей начал нервничать. Но тут опять  в кустах кто-то зашевелился и морда кота проявилась снова.

- Мне надо смыть сметану с волос, - заговорщическим тоном произнёс Паша. - Под кран огородного полива боюсь подставлять голову.  Холодная вода  там течёт.

- Вода студёна - тело ядрёно. Знаешь такую пословицу? - Андрей ухмыльнулся. - Закаляйся.

- А нельзя без закалки? Где тут  кран с горячей водой? - спросил Паша.

- Сам не можешь найти? - Андрей сдвинул брови.

- В костюме измазанного кота я должен шнырять по двору и приникать к каждому вентилю? - проворчал Паша.

- Костюм кота легко переделать в обычное трико. Хвост оторви. Он больше не нужен.

      Кусты дрогнули и чумазое видение исчезло. Светлана сочувственно посмотрела ему вслед. Ей хотелось спасти костюм. Она принялась увещевать Андрея повременить орудовать ножницами. Хвост ещё пригодится. Зачем его выбрасывать? Но Андрей был неумолим и напирал на то, что нельзя захламлять усадьбу. Если после каждого  спектакля оставлять все самоделки, то тут будет не место для прогулок, а склад.

- А так, - Андрей поводил рукой из стороны в сторону, - нам есть, где пройтись, отдохнуть на скамечках, полюбоваться садом. Нравится здесь?

- Очень! - Светлана с любопытством присматривалась к каждому кусту. - Много цветов растёт в твоём  саду.

- Они доход приносят. Продаю. Бизнес такой.

- Бизнес идёт в гору?

- Да,  продажи успешны. Я стараюсь следовать пословице: "Торговать - по сторонам не зевать", поэтому в накладе ни разу не был.

- А с конкурентами находишь общий язык? Цены не сбивают?

- Даже не беспокоюсь об этом. Как говорится, "Цена на просо зависит от спроса". И не конкуренты её устанавливают.

- Спрос большой?  Но в таком случае  нужен редкий сорт роз, специальный для срезки. Где вы находите такие выносливые цветы? Как они умудряются быстро восстанавливаться после срезки?

- Розы хорошо растут там, где много птичек. Тут воробьёв несколько стаек. Слышишь, щебечут? Я их подкармливаю, а они обеспечивают своим уходом отменную урожайность роз. Вот и поилки их, и кормушки, и купальни. Видишь? Светлана, выходи за меня замуж. Мы будем жить лучше всех!

     В это время из кустов донёсся знакомый голос:

- Я умылся!

- Мне тебя похвалить, что ли? - с досадой скривил рот Андрей, обернулся и наткнулся на ту же размалёванную морду. Теперь она была розовой. Видимо, добросовестно надраенной. Но чёрный треугольник на носу выдавал неумение Паши стирать пятна от чернил. Мало этого: брови оставались подрисованными, одна выше, другая толще и обе домиком. Ненатуральные какие-то, нагловатые, непостоянной формы. Одним словом, кошачьи.

- Я рубашку намочил, пока умывался, - продолжил Паша. - У тебя нет в запасе чего-нибудь переодеться?

- А переобуться? Вот ключ от чердака. Залезь туда. Там много чистых сорочек, - Андрей говорил, как рубил, стараясь поскорее разрешить Пашины проблемы и вернуться к беседе со Светой.

- Ключ тебе отдать? - Пашины проблемы, по-видимому, не собирались заканчиваться.

- Нет. Закопай его под дубом! Что за вопрос?

- Я это потому спрашиваю, что не хочу больше тебе мешать. Но ты же тут со Светой всё ходишь и ходишь. А мне приходится лавировать. Вот я лезу и встреваю...

- Со Светой мы недолго пробудем в саду. Мы оба, так же, как и ты, устали от прогона спектакля.  Немножко вдохнём воздуха и вернёмся в помещение. Подождать, что ли, не можешь два часа? Мы же не вечно будем тут километры отсчитывать.

     Пока Андрей и Паша вели свои разговоры, Светлана изучала кормушки. Эти деревянные изделия были сколочены аккуратно. Сразу было понятно, что делал их очень добрый и заботливый человек. Бортики гладкие, без единой зазубринки. Металла нигде нет, лапки птичек не будут мёрзнуть в морозы. Удобно здесь воробышкам! А летние поилки - просто произведения искусства: фонтанчики в них булькают, подставочки высокие, вода сливается в круглую ванночку для купания, а рядом - насесты, чтобы было, где обсохнуть и песенки попеть.

     И всё такое чистое, дождями вымытое, солнышком прогретое, розами окаймлённое. Настоящее птичье царство! Хорошо иметь такой  большой особняк, где прилегающая территория позволяет ухаживать за пташками. Ведь они, беззащитные и слабые, всегда ждут помощи. А оказать помощь им может только человек. Светлана поправила одну розочку, которая проросла между прутьями  кормушки, вернула её поближе к стеблю, чтобы ветка с шипами не отнимала пространства у воробьёв.

     - Не можешь насмотреться на мой сад? - подошёл Андрей. - Он у меня на зависть пышный. Думаю, надо взяться за разведение роз серьёзно и заняться производством розового масла. Это получится. Тут всегда будет много роз. Потому что здесь полно  насекомоядных птиц. Они не допустят увядания сада. Если бы ты, Светлана, стала моей женой,  мы бы обогатились! Ты могла бы подсказать что-нибудь в деле выпуска духов на розовой основе. Ну, там, название, современные нотки ароматов...

     - Я согласна стать твоей женой, Андрей!

     - Светочка! Как я рад! Готовимся к свадьбе?

     - Готовимся! - Светлана чмокнула Андрея в щёку. - Когда регистрация?

     - Чем быстрее, тем лучше. Шей свадебное платье. Выкраивай время для подачи заявления.

     - Ну так я поехала?

     - Далеко?

    - Шить и выкраивать!





 


ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  СЕРЕБРИСТОЕ МЕРЦАНИЕ
               
Глава 1 - Рекомендации дают наши братья меньшие


     Юная невеста целыми днями вертелась перед зеркалом и утрамбовывала сундуки с приданым. Она с наслаждением ловила на себе восхищённые взгляды и  улыбалась в ответ на восторги подруг:

- Света, мы не нарадуемся, что ты встретила достойного парня!

     А сама-то Света  была рада и того пуще. Она очень гордилась своим женихом Андрюхой: серьёзным, уравновешенным и сильным. С ним Света чувствовала себя спокойной за будущую жизнь, и  любила Андрюху до головокружения. С замиранием сердца она воспринимала каждый звук его голоса, каждый шорох шагов. Между Андрюхой и Светой в первый день знакомства сразу обнаружилось много общего: сходство интересов, понятные  виды досуга, уважение  к окружающим людям и терпимость к привычкам друг друга.

      Всё это стало крепким фундаментом начавшейся дружбы. Сейчас Свете очень хотелось побыстрее построить хорошую семью с таким прекрасным человеком, как Андрюха.  И когда он оказался тоже  не прочь связать судьбу с нею и намекнул на приближение времени подачи завки в ЗАГС, Света  летала на крыльях любви, готовясь к предстоящему торжеству.

      Но, если бы знала Света, о чём недавно беседовал Андрюха со своим приятелем Пашей, то, присев на сундук с приданым,  задумалась бы. Потому что говорили два парня о ней.

      Под навесом кафе, увитого плющом и бегониями, Андрюха раздражённо стучал чайной ложечкой по стакану,  будто старался вдолбить в голову собеседника очередную мысль:

- Паша, пойми, всё, что я говорю, для меня важно.  Меня напрягает эта неразбериха. В голове сумбур, - Андрей обрывал листья плюща и зачем-то посыпал ими булочку с котлетой.

- Что с тобой? Что за раздражение на пустом месте? - недоумевал Паша.

- Как в поговорке: "Рыба не без кости, человек не без злости". Я тоже иной раз могу разнервничаться, - продолжал Андрей рвать волокна зелёных  листьев.

- Не вижу причин впадать в неистовство.

- Паша, не верю я, что Светка меня любит.

- А зачем же она замуж за тебя  собралась? -  Паша поднял брови не потому, что  кофе был горячим, и даже не потому, что оборванные  Андреем листья плюща ветер разбросал по всему столу, а потому, что удивился нелогичности Андрюхиного суждения.

- Мало ли, почему, - вздохнул Андрюха. - Может, ей усадьба моя нужна, или богатство, или статус. Знаешь, в одном театральном представлении одна барышня  сказала  поговорку: "Хоть бы в щёку бил, лишь бы щёголь был!" Ну, я, как такое услышал, сразу задумался. Из театра вышел сам не свой. Шёл и думал: вдруг, Светлана тоже так же рассуждает, как та девушка, что со сцены сыпала пословицами? 

- Мало ли что скажут барышни-боярышни? Что цепляться к словам? Есть причины для беспокойства за фундамент своей финансовой жизни?

- Да. Я, видимо сразу Светлане совсем не понравился. Она в первый день нашего знакомства отказалась со мною подольше пообщаться, сославшись на то, что ей надо возвращаться домой свёклу варить. Что за причина? Свёкла важнее, чем я? Не находишь это странным? А позже я Светлане три раза предлагал руку и сердце.  И трижды она промолчала! Вот так-то.

- Как это было? - Паша даже пить кофе перестал, настолько сверхинтересной показалась ему ситуация, когда невеста трижды удостаивает жениха молчанием.

- После хора просил стать женой. Промолчала. У меня тогда создалось впечатление, что она так и хочет мне влепить пословицей типа: "Хоть бы подрался, да отвязался!" Мало этого: в эпизоде про заблудившегося единорога она тоже ничего не ответила на мою просьбу породниться. А ведь я в тот раз  был с букетом и даже на колено встал. Ты сам видел. И в третий раз, в саду, когда я ей расхваливал успешную продажу выращенных мною роз, тоже ничего не ответила. Ну, это было, когда ты всё время выглядывал из-за кустов.

- Может, я помешал ей сосредоточиться? Вдруг, она не поняла, что ты ждёшь её согласия? Или просто не вникла, с чем надо соглашаться?

- То-то и оно, что она всё-таки согласилась. И в итоге ничто ей не помешало сосредоточиться! - Андрей в сердцах швырнул на булку целую горсть скомканных листьев.

- Ну вот! Это же успех!

- Если бы..., - Андрей растёр остатки плюща в руках и попытался стряхнуть на пол его зелёные ошмётки. - Знаешь, после каких моих слов она воспылала желанием стать  женой? После слов о том, что я хочу развернуть бизнес по выращиванию роз и гнать розовое масло! Света  прямо на шею мне кинулась. Вот я и думаю, почему до этого не кидалась, а тут её внезапно проняло? Всё это наводит на чёрные мысли об её неискренности. Говорят же в народе: "Тёплые приветствия, холодные последствия".

- Драматизируешь, - Паша нарочито спокойно развалился на стуле, надеясь, что его безмятежность передастся другу и снимет напряжение. - Светланино поведение логично. Она осознала.  Прочувствовала. Ей же нужно было время на размышление.

- Да, нужно. Вот мне и показалось, что до розового сада она медленно размышляла, а как розовое масло замаячило, так и заторопилась. Мне моментально пришла на ум пословица, которую я тоже слышал в театре: "У рака мощь в клешне, у богача - в мошне".

- А, может, в саду на неё что-то другое повлияло, а не твоё розовое масло, которого пока ещё нет?

- Ну и что  в саду у меня создано? Кроме роз там ничего нет. А в ту минуту даже людей не было, вообще никого. Ты к тому времени и то смотался. Я же, как назло, выхвалялся, расписывал свои доходы, хотя в действительности весь в долгах, как коровий хвост в репьях. Но Светлана, похоже, умеет выделить главное. Хм, права поговорка: "Тугая мошна не говорит, а чудеса творит".

- Спроси у Светланы, чем ты понравился так внезапно.

- Она сама всё выпалила прямо там, среди роз. Сказала что-то вроде того, что восхищена мною, что я добрый и ещё какой-то необыкновенный, поцеловала и помчалась подбирать свадебное платье.

- Ну, ты бы остановил, чтоб теперь задний ход не давать...

- Да она так припустилась - сороконожка не догонит!

- Ты должен быть счастлив. Она не дала тебе повода сомневаться в свих чувствах.

- Да я как бы не в обиде. Просто  меня гложет спонтанность её действий. То - ноль. То вдруг - аршин! Не лишне было бы убедиться в том, что она действительно считает меня лучшим. Надо этим срочно заняться. Как гласит поговорка, "не доглядишь оком - заплатишь боком". Хочу удостовериться, что  она не просто так ляпнула про меня, как самого хорошего парня.

- Она вполне могла говорить от  сердца. Почему нет?

- Света очень юная, а я старше. Не может девушка быть очарована таким кавалером.

- Наоборот: девушек привлекают  мужество и твёрдость духа, которые у тебя имеются в наличии.

-  Надо бы проверить, так ли это.

- Зайди в клетку с медведем - и проверишь.

- Не меня проверить, а Свету!

- По-моему, она ведёт себя искренне и говорит правду.

- Поговорка и про говорливых  имеется: "Не верь чужим речам, а верь своим очам".

- Неужели ты чего-то в ней не разглядел?

- На солнышко во все глаза не взглянешь...

- Ха! Тебе пора с закрытыми глазами чувствовать её тепло за версту! Светлану ты должен был изучить за эти дни тесного, интенсивного знакомства.

- Вот-вот. Надо бы ещё теснее, и ещё интенсивнее. Как говорится, "глубже вспашешь, веселей спляшешь". Поможешь?

- В чём? Как?

- Создай ситуацию активного ухаживания. Прикадрись.  Приударь за нею, - выковыривая из зубов рыбью кость, причмокнул Андрюха, - и посмотрим, чем дело закончится.

- Дело закончится сковородкой, - Паша погладил свою голову, на которую нежданно могут посыпаться неприятности.

- Вряд ли сковородкой, - отмахнулся Андрюха.

- Скалкой?

- Боишься?

- Нет. Просто не хочу девушку охмурять.

- А если девушка охмуряет меня, это по-твоему нормально?

- Расстанься с нею, раз не очень уверен в ней. Что держишь подле себя?

- Красавица. Как гласит пословица, "не светит свеча против солнечна луча". Затмила она собою белый свет.

- Ты падок на смазливость? Если встретишь кралю поэффектнее, то сменишь одну на другую?

- Намерен меня обидеть? Ты мне не друг, что ли?

- Друг, друг.

- Так иди и испытай. Тебе это ничего не стоит. Возьми да поболтай со Светкой. Она тебя знает, в разговор вступит. Никого ты не охмуришь. Просто изобразишь из себя актёра, развеешься.  А сейчас для меня эти сомнения - очень сложная проблема.

      Чтобы не отказывать другу в решении "сложной проблемы",  Паша отважился на эксперимент соблазнения и пошёл репетировать позы и жесты,  характеризующие натуру ухажёра-сердцееда.

      На следующий день, узнав по телефону от Андрюхи местонахождение его невесты,  Паша отправился к парадной лестнице  библиотеки. Света частенько проводила время за книгами, поэтому организовать встречу не составило труда. На этот раз Света  вышла из центральной двери, читая на ходу.

- Привет!- остановил её Паша. - А я тебя жду.

- Что-то случилось? - на секунду оторвав взгляд от книги, поинтересовалась Света.

- Соскучился по тебе.

- Андрюха? - Света захлопнула книгу.

- Нет, я. Пойдём на карусели покатаемся?

            Света сунула книгу под мышку и, отведя  голову вбок, критически окинула взглядом Андрюхиного приятеля. Девушка не могла припомнить, чтобы за  ним такое  водилось - развлекать невесту в отсутствие  жениха.

         А Паша, уловив оценивающий взгляд, быстро  сориентировался в ситуации и выбрал выгодный ракурс положения тела, чтобы наилучшим образом предстать в лучах вечернего солнца. Приняв театральную позу, он застыл в ожидании. Света с любопытством уставилась на его скрещенные ноги и руку, упёртую в поясницу. Неподвижность Паши наводила на мысль, что тот собрался чихнуть. И Света уже собралась выпалить: "Будь здоров!", как вдруг обратила внимание на тень, тянувшуюся от ног Паши до фонарного столба. Тень напоминала градусник, и у Светы вырвалось:

- Ты температуришь, это точно, - в следующее мгновение Света вскочила на подножку троллейбуса и растаяла в толпе пассажиров.

- И это всё? А что дальше было? - разворчался при очередном обсуждении наболевшей темы Андрюха. - Ты дал промашку.  Эх, ты.  Прямо про тебя поговорка: "Глаз с дороги не сводил, а в канаву угодил". Надо было находиться подальше от остановки. Тогда бы результат был более-менее. Придётся повторить эксперимент.

- Бесполезно. Хоть около остановки, хоть вдали, - расстроенно бубнил Паша. - Света, будто Снежная Королева, реагирует на меня как на ледышку. Я применил массу театральных приёмов,  чтобы растопить холодное сердце твоей невесты.

- Ты потерпел фиаско по неопытности. Не расстраивайся. Ещё одну попытку сделаешь - и результат не заставит себя ждать. Помни  поговорку: "Охотника  девятая заря кормит".  Ошибка твоя вот в чём. Театральные ухищрения известны женской натуре, и потому дамы всегда на стрёме. Обопрись на то, против чего они бессильны: задействуй в Свете древние инстинкты! Воспользуйся дремлющими привычками, доставшимися человечеству от предыдущих ветвей эволюции.

- Предлагаешь брать пример с диких особей?

- А почему нет, если особи умеют распалить чувства? - Андрей завертел растопыренными ладонями возле висков, видимо, изображая какого-то дикого зверя.

- И брачные игры какого представителя фауны мне взять за эталон? Фазана?

- Впечатляющий танец получится, - хмыкнул Андрюха.

- Голубя?

- Нет, этот слишков назойлив. Он неправильно ухаживает. А всё потому, что уже не древний - урбанизировался.

       Упоминание городской среды вывело мысль в правильное русло.  Паша сообразил,  что подсказка частенько кроется рядом. Он наморщил лоб и стал припоминать, повадки каких зверей  знает. В уме проплывали картины городских парков, зоосадов, любительские снимки на видеокамеру.
 
- Ну тогда из дикой природы мне более всего понятна утка. Я смогу  скопировать селезня. Видел на пруду, как он вот так делает шеей, чтобы привлечь уточку, и вот так крыльями, - Паша разошёлся не на шутку.

- Не перебарщивай! Почитай литературу про уток. Когда будешь подкован, почувствуешь уверенность.

- Сколько же я потрачу времени на изучение специальной литературы?

- Зато при деле будешь. Не забывай про  поговорку: "Кто любит науки, тот не знает скуки".

- Лоботрясничать будет некогда. Это точно. Утиное поведение изучить непросто. Да и нарядиться, наверное, придётся соответственно. Утки же пёстрые. Ещё у них имеется так называемое "зеркальце"  на боку...

- Да, внешность имеет значение.  Подумай над этим. Но не сильно углубляйся. Помни: в утиных взаимоотношениях немалую роль играет плавание вокруг избранницы, а хорошим подспорьем служит  переливающаяся гладь воды, - Андрей принялся напирать на внешнюю атрибутику театральных постановок и перечислять всякие визуальные эффекты.

- Значит, для усиления древних импульсов следует добавить водоём? - обобщил Паша разглагольствования друга.

- Не помешает.

- А  Света собирается к озеру?

- Позвоню ей, когда она будет на пляже, и сразу сообщу тебе.

- На пляж? Мне? В это пекло? - Паша сердито отодвинул стул от стола, и тот негодующе скрипнул. -  Зачем я только согласился тебе помогать!  Я предполагал, что моей голове несдобровать. Вот, пожалуйста, теперь макушку солнцем напечёт.

- Панамку прихвати, - невозмутимо ответил Андрей.

        Андрюха с детства усвоил, что друзьям присуща  взаимопомощь, и потому нисколько не сомневался, что Паша с удовольствием и усердием будет выполнять задание. В конце концов  благополучие человека зависит от успешности его друзей. Так Паше  ли не быть заинтересованным в удачном создании семейного союза предприимчивого Андрея и талантливой девушки? Ему ли не ратовать за своевременную проверку на прочность будущего счастья двух людей? 
         
- А что мне на пляже делать? -  непонятно кислым голосом заныл Паша.

- Очаровывать Свету! - Андрей даже подскочил  от неожиданной интонации голоса Паши, лишённой бодрого энтузиазма.

- А Света что должна предпринять в ответ? - бубнил Паша.

- В идеале - ничего. А ты взбодрись, а то совсем сник. Ты не должен  вызывать в девушке чувства жалости, чтобы не получилось как в той поговорке: "Пошла по масло, а в печи погасло".

- Ну, я отправляюсь? - нытьё было таким, словно человек собирался не идти, а ползти. - Заработаю солнечный удар, только и всего...

- Купи три панамки: себе, Свете и мне. Я буду за вами наблюдать из-за кустов.

- И охота тебе сжигать под солнцем самое дорогое, что у тебя есть - здоровье?

- Истина дороже. И хватит болтать. За твоим языком не поспеешь босиком! Принимайся за дело.

- Сколько я сделал этих дел! На музыкальный путь тебя наставил, сказку оценил, советами был щедр,  на любую роль годен. - Пашу словно прорвало. - И в котах побывал, и спесь ухажёра на себя примерил, теперь притвориться уткой не отказываюсь. Но ты начинаешь зависать в театральной составляющей своего плана очарования девушки. Ты застрял в одном амплуа. Ты теряешь фактуру героя любовного романа. Ты мне даёшь задания ничтожные, несоизмеримые с судьбоносностью  цели. Чувствуешь, что мои роли мельчают: сказочник, ухажёр, селезень? С ними мельчаешь ты.

- А кто рекомендовал обратиться к театру? Разве не ты? - Андрей опять схватился за ветку плюща. - Ты! И ты был прав! Я в нём силён. Всё преломляю сквозь  призму театрального искусства. Всё изучаю в  бинокль. Так и надо. Театр предлагает рассматривать эпизоды с разных сторон. Издалека всё кажется незначительным и непонятым. А когда увеличишь -  многое  уяснишь. Ты что, забыл, что театральный зал обычно двухъярусный? Вот, пока со всех ярусов ситуацию не проанализируем, не остановимся.

- Но корчить из себя настоящую утку - это не театр, а слом сознания, - Паша сложил руки за спиной.

- Чем тебе утка не по душе? Изобразить утку легче, чем оленя. Вот, глянь на себя, ты даже без тренировки вылитая утка: руки за спиной, будто крылья у птицы, голову поднял. Тебе бы только клюв да ласты - и вылитый селезень.  Умеешь же произвести впечатление! Я не ошибся, сразу увидел твои артистические способности.

- Руки, ноги, клюв, крылья - это внешняя форма. А где внутреннее содержание? Я должен войти в образ. Необходимо время для моральной подготовки. Может, отложим это представление на недельку?

- Нельзя. Промедление испортит задумку. Поговорка о том же вещает: "Ранний дождь озолотит, а поздний разорит".

- А вдруг, поспешность станет  ошибкой?

- Исправим! Верь народной мудрости. Она гласит: "Не бойся первой ошибки. Избегай второй". Пока у нас  не было недочётов. Так что иди напролом. Даже если и будет неудача, она станет первой. А это не фатально. Пословицы не врут.


      Паша  понуро побрёл готовить себя к новым провалам. Удачи от очередного рывка он не ждал. Каждому ясно, что влюблённую утку изобразить непросто: можно и шею вывихнуть, если слишком стараться.

      Так что пришлось Паше провести полдня в библиотеке, изучая по книгам повадки водоплавающих птиц, чтобы как следует подготовить себя ко второй "попытке соблазнения", не ударить  лицом в грязь и работать не одним только шейным позвонком. Ведь утки в процессе ухаживания ещё и крякают? Это надо было срочно уточнить.

       В читальном зале из стопки журналов и брошюр  Паша узнал, что первое описание уток сделано  две тысячи лет назад. "Значит, данный вид птиц относится к стойким представителям дикой природы, т.е. всё делает правильно, потому и живуч, - сделал  Паша  резонный вывод. - Например, в ответ на своё приветствие селезень обязательно надеется на ответный танец уточки. Если парного кружения по воде не состоится, то пара не создастся. Не то что голуби - те не ждут благосклонности. Да и не дождёшься. А уточки долго-долго кивают друг другу, плещутся  и совершают вальсирование вдоль берега. И как заманчиво организуют угощение: селезень приводит уточку к крошкам хлеба, сам не ест, смотрит, как возлюбленная насыщается. И только когда та отплывёт, селезень позволяет себе полакомиться остатками корочек. Целуются утки и подавно премило: не раззявают пасть, словно саблезубые тигры, а закрытыми клювами тычатся в крылышки друг другу. Что за прелесть!  Утятки же любят своего папу самозабвенно: плывут к нему, гребут! Но это позже..."

        Пока Пашу интересовал исключительно период ухаживания. Особое внимание  он уделил осанке и посчитал, что для успешности действий надо иметь, как у уток, горделивую постановку головы, полусонные глаза, неспешное покачивание плечами и громкий голос. Крякать нужно обязательно. Зычно, но редко.

        Паша так увлёкся штудированием древних свидетельств об утиной популяции, что даже не обратил внимания на вошедшую в зал  Свету. Пробираясь по узкому проходу между столами,  та нечаянно заглянула в толстую Пашину тетрадь, куда новоявленный ученик заносил факты об утке "индийский бегун".
         
       "Видимо, друг Андрея собирается разводить яйценосную домашнюю птицу" - подумала Света и тихонько устроилась за столом на последнем ряду в уголке между стеллажами. Свете предстояло скопировать чертёж свадебной фаты из журнала мод. Выбранный фасон нравился девушке крупными складками, ниспадающими с венчика волнообразной дугой. Ей мечталось иметь свадебную фотокарточку, достойную семейного архива, чтобы в течение многих лет родителям, будущим детям и знакомым   было бы приятно брать в руки снимок.
   

       Света осталась довольной тем, что Паша не заметил её присутствия в библиотеке. Ведь если бы последний разговор с ним, поставивший девушку в тупик, повторился, то пришлось бы на полном серьёзе заняться переделкой крыши, которая у Паши поехала. Но  Света не располагала временем на ремонт. Невесте хотелось побыстрее купить ткань для фаты и приступить к пошиву изделия.

       По дороге до магазина текстиля Света заглянула в свадебный салон. Примерив самое пышное белое платье, она никак не могла заставить себя с ним расстаться. В кринолине было так комфортно! Светлана, затаив дыхание от восхищения собственным обликом, долго стояла в рюшках и кружевах, похожих на белую пену морского прибоя. Ни дать ни взять, Афродита! Поведёт правой рукой - стразы на рукаве так и блещут, будто брызги волн. Поведёт левой - парчёвый манжет блестит, словно каменистый пляж.

      Ассоциация с пляжем заставила Свету перевести взгляд с рукавов  на область декольте. Стало ясно, что в эту часть  Светиного облика следует добавить   загара. Всё-таки цвет кожи не должен сливаться с тоном одеяния.

      Невеста представила, как замечательно будет  смотреться серебристая прозрачность каймы по верхнему канту платья, упирающаяся в коричневую густоту загара, как фольга в шоколадку. Какая девушка  откажется слыть "шоколадкой в фольге"? Не Света - точно! Она решила купить понравившееся платье. Однако кусачая цена, свирепо вытаращившись с этикетки, не только цапнула мечтательницу, но ещё и обтявкала, и обвизжала, а, может, и обгадила ту, у которой не нашлось  денег на элементарное. Какой конфуз!

       Сумма не набиралась. Надо было срочно устроиться на временную работу для улучшения финансового положения. Досконально продумать этот вопрос и обвести красным фломастером газетные объявления Света собиралась на пляже.

       Оставив понравившееся платье некупленным, Светлана вернулась домой и стала готовиться к походу на речку. На следующий день, нагрузив  пляжную сумку дюжиной газет, набором фломастеров, плетёной циновкой, пудрой, салфетками и косынками, Света поспешила к реке.

       Но у речки она едва успела бросить на бережок циновку, как зазвонил телефон:

- Светик, ты где? - интересовался Андрей.

- На обрыве.

- Давно?

- Только что пришла.

- Ну загорай!

        А по тропинке  уже приближался  Паша. Он сжимал в руках две панамки и  мимоходом зашвыривал в кусты третью.

- Привет, Светлана! - привычно тепло сказал он и устроился поблизости на дощечке. - Греемся? А я как раз приобрёл две панамки. Одну тебе дарю!

       Паша нахлобучил Свете на голову обновку.

- Не надо  наряжать меня в чужие вещи! - сорвала Света непонятно чей головной убор.
    
       Паша  догадался, что опростоволосился, уподобившись поведением настырному голубю, и приступил к исправлению ошибки.

- Новая панамка-то! Мне идёт! - и, натянув  на лоб панаму,  сонно прикрыл веко, чтобы удлинённым разрезом глаз напоминать утку. - Вот какой я весь с иголочки, -  Паша обошёл Свету по кругу и  кинул камешек в реку.

      Разбежавшиеся волны, круговое обхаживание и глаза с поволокой должны были возыметь воздействие на девушку. Но Света почему-то ёрзала на циновке,  вместе с нею отодвигаясь подальше от дощечки назойливого парня. "Видимо, три утиных приёма маловато, - задумался Паша. - Надо применить весь арсенал".

      Свете совсем не нравилось  приставание сопляжника, и девушка бы ушла, но недавний звонок Андрея вынуждал её  оставаться на месте и ждать возможного следующего диалога или встречи с женихом.    

      А Паша не терял времени даром и расщедрился на целый поднос мороженого.

- Кушай, Света!

- А ты почему не ешь? - Света выбрала себе эскимо.


- Как истинный джентльмен, только после тебя.

- Разве я в силах съесть такое количество? Пока я свою порцию закончу, твоя растает.

- Пусть!

- Странно.

- Так принято у ут.., -  Паша прикусил язык.

- У кого?

- У-у-у ут.., ут.., у этих, ну,  как их там..,  у-у-у т.., у  ут... ренних пловцов. Утренние пловцы - это те, кто увлекается  плаванием на спор через реку, с утра, чтоб первоначально плыть против солнца, а назад - прямо на восход, ага, - выкручивался Паша. - Моя команда всегда побеждает, потому что я перед заплывом  оставляю на старте бадью с мороженым, чтобы стимулировать силы организма к возвращению на противоположный берег. И мы всегда опережаем соперников.

- Необычный метод стимулирования спортсменов.  Это новое веяние? Открытие для постановки рекордов пловцов?

- И не только пловцов, но и прыгунов, и бегунов...

- Даже бегунов? Утка "индийский бегун" тебе нравится своими спортивными качествами?

- Откуда ты взяла? - Паша затаил дыхание.

- В библиотеке ты  читал книгу  о ней. Хочешь стать фермером? А меня возьмёшь в напарники?      

        Света загорелась идеей развития подсобного хозяйства. Совместное фермерство сулило ей доходной утиный бизнес и деньги, в которых на данном этапе жизни  невеста испытывала острую необходимость.

- Хм. В некотором смысле.., -  Паша понял, что скоро будет разоблачён, и что теперь ему не отвертеться от советов Светы по выращиванию домашней  птицы.

         А Света ухватилась за тему счастливого утиного царства и сподвиглась освоить специальность сельхозпроизводителя на ферме Паши. Убедившись, что Андрея на пляж можно уже не ждать, она свернула циновку в рулон и вдохновенно выпалила:

- Идём, Паша!

- Куда?

- На рынок выбирать утят. Через месяц утята-пуховички станут во-о-от такими, - Света доходчиво махнула рулоном, - и мы сделаем уникальный фильм про взросление птиц на ферме "Утиное Царство". Туристы прибудут!  Бизнес! Прибыль!  Понимать надо!

       Паша  затравленно оглянулся на кусты. Высунувшийся оттуда Андрей энергично  крутил рукой, мол, давай, набирай обороты, и показывал большой палец, подчёркивая, что чрезвычайно доволен разворачивающимися событиями.
          
       Ну как тут не скривиться? Паша чуть не выругался. Чему Андрюха рад? Он думает, что Света направляется в тенистый сад на укромную скамеечку? Ан нет: она тащит несчастного парня по раскалённым зноем улицам на никому не ведомую ступень женских приусадебных фантазий. Опять, Паша, что ли,  что-то упустил из выученных назубок приёмов обольщения? Вроде всё сделал, как надо: кормёжка была, горделивая осанка - тоже; по кругу ходил, глаза удлинял. Что забыл? Эх, не успел в паре повальсировать вдоль бережочка, и ни разу не крякнул.

       Паша умоляюще посмотрел на Свету,  свёл брови и открыл рот.

- Поперхнулся? - девушка постучала  парня по спине. - Доедай мороженое.  - Вручив попутчику поднос с вафельными стаканчиками, она указала направление движения, и процессия из трёх человек ускорила шаг.

        Со стороны это выглядело так.  Впереди шествовала юная особа, нетерпеливо размахивающая пляжной сумкой; за нею плёлся побитый жизнью чудак и слизывал с пальцев остатки тающего мороженого; замыкал шествие любопытный человек с биноклем, мелкими перебежками прячущийся за клумбами.


        Калейдоскоп пышных газонов кружился перед Андреем чарующими спиралями, растекался таинственными эллипсами, концентрировался дурманящими конусами, воспарял стрелками и ниспадал завитушками. Андрей прятался за клумбами, идя на полусогнутых ногах.  Цветы благосклонно относились к стремлению парня слиться с ними и старательно тянулись  головками к небу, чтобы прикрыть того, кто то и дело припадал к стебелькам.

       Пёстрая панамка, украшенная изумрудным лейблом, как нельзя лучше подходила для маскировки. Но никак не подходили светлые брюки. Андрей, то и дело опускаясь около очередного кустика на колено, изрядно испачкал одну штанину. Отряхиваясь, он неохотно объяснял прохожим, обеспокоенным причиной его  беспрестанных падений в клумбы, что  спотыкается о бордюры. А в целом всё в порядке: он наблюдает в бинокль за бабочками.

- Сквозь тернии к звёздам! - одобрительно кивали прохожие, а Андрюха вновь рыбкой нырял в "тернии" из опасения, что Света вот-вот обернётся.

      Света же крутилась, как заведённая. Со свойственной ей непосредственностью она делилась с  Пашей планами по организации фермерско-туристического хозяйства. В её мечтах подразумевались дни посещения озёр, где привыкнут резвиться утятки; лугов, где прелестные пушистики станут греться около мамы-утки;  корытца, к которому они будут бежать со всех ног за угощением.

     На территории хозяйства главная дорожка должна была вести к привлекательному стенду с картинами из жизни уточек. Центральной статьёй стенда засияет заметка, содержащая рекомендации о том, как правильно оказывать содействие маме-утке в вопросах обучения и воспитания выводка.

      Добираться  до ворот "Утиного Царства", согласно разработке Светы, туристам будет помогать мини-автобус с водителем-аниматором в костюме цапли. Почему именно цапли, Паша не уяснил. Он слушал речь Светы в пол-уха, ибо считал, что ответственность за Светины инициативы возьмёт на себя Андрей, как навязавший всю эту затею с подглядыванием за невестой.

      "Кто кашу заварил, - успокаивал сам себя  Паша, - тот пусть её и расхлёбывает". Но пока хлебал один только он сам, и притом, не кашу, а растёкшееся мороженое с подноса.   А тот, кому по справедливости должна была принадлежать роль "расхлёбывателя", только и занимался тем, что далеко позади профессионально вскидывал бинокль, да элегантно сбрасывал с предплечья цветочную пыльцу. Блеск стёкол бинокля и сверкающий лейбл панамки однажды чуть не выдали кувыркающегося в клумбах. Но пока всё обходилось.
         
     Внезапно Андрей заметил, что Света замерла на месте и перестала размахивать руками. В бинокле  появился трафарет с надписью: "ОСТАНОВКА ТРАНСПОРТА". Андрей в сердцах забросил бинокль за спину, и, застонав от его удара по лопаткам, стал остервенело тыкать ногтем в телефон.

- Паша, обходи эти места стороной! - кричал Андрей в трубку, нервно вертясь вокруг своей оси, словно разгневанная оса. - Что ты снова наступаешь на те же грабли? Уводи Свету с остановки! Опять же удерёт!

     Докричаться до Паши не позволил подошедший троллейбус, который, втянув в своё чрево Свету и Пашу, двинулся в сторону Андрея. Теперь Андрею нужно было срочно слиться с близлежащей клумбой по-настоящему, и он погрузился в море цветов с головой, прижавшись к влажной земле животом. О светлых брюках парень уже не печалился. Сейчас главным было замаскироваться так, чтобы его не заметили  из окна троллейбуса.

     Сердобольные прохожие, конечно, тотчас принялись дёргать Андрея за плечи, стараясь вытащить невезучего на тротуар, но парень сурово отмахивался и упирался, как мог.

      Света, удобно устраиваясь в троллейбусе на сидении подле окна,  показала пальцем на барахтующуюся среди цветов группу и заметила:

- Гляди, Паша,  на улице человек упал. А панамка у него точь в точь как у тебя.

- Мода диктует актуальные фасоны, - нашёлся Паша.

- Актуальности надо следовать. Я согласна носить эту модную панамку.

       Паша протянул  Свете третий экземпляр. Она примерила, глядя на отражение в стекле, и столкнулась с десятком осуждающих взглядов. Пассажиры  ждали команды нажать  стоп-кран. Сопоставив три панамки, люди зашумели, логично предположив:

- Эй, ребята, там, наверное, ваш друг нуждается в подмоге. Остановите троллейбус, поднимите вашего парня сюда.

       В ответ  Света  дунула на свою чёлку, а  Паша ехидно прищурился. Пассажиры напряжённо наморщили лбы, рассматривая странную компанию в трёх одинаковых панамках,  отрицающую знакомство друг с другом.

- Поскользнувшемуся требуется компресс. Где доктор? - волновался салон. - У кого есть сердечные капли, таблетки или вода для травмированного?

- Не переживайте. Всё будет тип-топ! - тоном ясновидящего изрёк Паша.

- У того человека всё будет хорошо? - приблизилась к Паше женщина в шляпе, проникшись  уважением  к дарителю оптимистичных прогнозов. - А у меня?

- И у Вас,- успокоил Паша, искренне веря в то, что если женщина в шляпе, то и дела её  там же.

- А у меня? - пробасил мужчинв с необъятным рюкзаком, в который, наверное, поместилась половина домашнего уюта.

- Само собой, - обнадёжил Паша с видом специалиста, способного мыслью пронзать не только время, но и увесистые поклажи.

      И  был прав! Действительно, разве может не повезти  человеку, который, как истинный философ, "всё своё носит с собой"? Такой предусмотрительный турист никогда не попадёт впросак. Вот только Паша забыл сегодня взять из дома всё, и потому вместо философа мог превратиться в невезунчика. Эта мысль разрасталась подобно туче.

     На ровном  фоне положительных предсказаний стала проявляться клякса негативных ощущений. Они были связаны с тем, что в отличие от успешного  пассажира с рюкзаком, Паша не имел заплечного мешка  и оттого чувствовал себя не подготовленным к грядущим сюрпризам молодой активной жизни. А тут ещё Света вскочила и с возгласом: "Протрите ему виски духами!" бросила в окно троллейбуса упаковку влажных салфеток.

      Коробочка рассыпалась в воздухе, и одна мокрая салфетка, долетев до цветов, шлёпнулась  на макушку травмированного клумбами. Человек вздрогнул, снял головной убор и негодующе стряхнул с изумрудного лейбла влагу цитрусового аромата. Одновременно он с досадой  оглянулся на отъезжающий троллейбус, чтобы удостовериться, что из того больше ничего к нему не прилетит.

       В окне салона торчала Света. Глаза её были круглыми от удивления, а рот прикрыт ладонью во избежание неконтролируемого всхлипывания: "А-а-а, это о-о-он упа-а-а-ал, бедненьки-и-ий!"

- Ты что? -  Паша попытался усадить Свету на место.

- Кто там? - не отрываясь от  окна, медленно спускалась на сиденье Света.

- Где?

- Кто у клумбы в светлых брюках, с биноклем  и в пестрой панаме? Наш Адрей? Почему он упал? Он болен?

- Какой Андрей? Кто болен? - Паша   прильнул к стеклу. - Почему упал? У него, наверное, ботинки-клумборыхлители, вот и споткнулся во время вспахивания. Он уже уходит. Ух, как припустил! Весел, будто тушканчик: даёт дёру и присвистывает.

       Света  посмотрела вслед человеку в панаме, отбегавшему за деревья, и решила немедленно прояснить обстановку. Достав телефон, она набрала номер Андрея и поинтересовалась, где парень  находится, не нуждается ли он в чём и не кружится ли  у него голова.

- Я в аэропорту... - приплюснутым голосом процедил измождённый клумбовыми отжиманиями.

       Андрей посчитал правильным поместить себя в район, как можно  более отдалённый от ландшафта, засвидетельствовавшего его увлечение бабочками.

- Уф, всё в порядке! В окне был не он! - передала Света содержание разговора Паше. - А то я испугалась, что Андрею нездоровится.

- Хм, - со знанием дела причмокнул Паша, - у Андрея не бывает болевых симптомов. Разве что иногда неблагодарность обостряется зазнайством. Какое средство поможет справиться с подобным недугом?

- Рынок! Выходим! - крикнула Света и независимой походкой золотоискателя направилась в сторону ворот, за которыми открывался проход на тропу,  сулящую прибыль.

          Знали бы искатели приключений, что их ждёт на той тропе, ни сделали бы ни шагу. За полчаса Свете и Паше на рынке пришлось окунуться  в такие передряги, что и не придумаешь. Войдя в ворота беленькими, они выскочили обратно синенькими.

         По лицу Светы стекали голубые полоски растаявшей туши для ресниц, а у Паши через глаз темнел синяк.

         Первый тумак Паша получил от продавца, принявшего подошедших за двух родственников. Торговец заявил, что брату и сестре он не будет продавать птиц, потому что брат и сестра обычно враждуют с детства. А уточкам нужен покой, им слушать ссоры хозяев ни к чему. В ответ на Пашины  возражения продавец ткнул парня в плечо и с рыком: "Иди гуляй!" закрыл марлей своих жёлтых питомцев, чтобы злые "брат с сетрой" их не сглазили.

        Следующий продавец поинтересовался у Паши, не невестой ли является идущая рядом девушка, и на Пашину  реплику: "Не-не-не! Как можно!" врезал парню кулаком в бровь со словами: "Что значит: "Не-не-не"? Ты что, жениться отказываешься, ловелас паршивый? Синего штампа в паспорте страшишься, хмырь трусливый? Так получай синий штамп промеж глаз!"

         Третий продавец, заметив, что к его прилавку приближается человек с синяком на лице, уже издалека закричал:

- Иди стороной, фингалистый! Ходят тут всякие.., - и поддал Пашу пинком, чтобы тот быстрее миновал торговые ряды.

        Четвёртый продавец, критически уставившись на парня, одной рукой прикрывающего глаз, а другой - потирающего ягодицу, зачерпнул воды и окатил странных покупателей, хохоча: "Протрезвейте,  а потом приценивайтесь!"

       Так, без вины виноватая живописно расписанная парочка не солоно хлебавши покинула владения базара и остановилась у забора привести в порядок свою подмоченно-подсиненную репутацию.

         Укромное местечко не было безлюдным. Оно приютило не только травмированных. Возле самодельных лотков тут примостились обладатели хозинвентаря.

       Отоварившись досками, пилой, молотком и гвоздями, Света обернулась на писк. Это подавал голос утёнок. Он бегал по коробке, прислонённой к забору и норовил вылезти на асфальт.

- Возьмите утёнка, - предложила рядом стоящая женщина. - Нашла его на улице, а содержать не могу. Сложно за ним ухаживать.

- Одному плохо, - подтвердила соседка. - Утёнка лучше подсадить к моей утке и забирать всё семейство целиком.

       В соседней корзине утка грела десяток забавных утят. Одинокий утёнок перекочевал к ним, успокоился и заснул. Утка потрогала новичка клювом и спрятала под крыло. Теперь в её жизни стало одиннадцать малышей.

- Беру! - Света отсчитала деньги и, довольная приобретением, ринулась на вокзал.

       Паша  с досками, гвоздями, пилой и синяком похромал следом. Он не мог отказаться от сомнительной затеи оборудовать берег какого-то только Свете известного озера лавочкой для посетителей, потому что обещал другу испытать невесту на прочность.
       
       Но испытания опять долбили только Пашу. И уже ощутимо.  Тем не менее Андрей не предоставлял передышки и беспрестанно названивал:

- Вы где?

- На вокзале, - тускло проявлялся Паша.

- Куда путь держите?

- Не знаю, - в голосе Паши послышались дрожащие нотки. - Вроде лавки будем ставить, озеро искать. Туда утят пустим. Светлана купила целый выводок. Говорит, получится хорошая зона отдыха.

- Сейчас приду.

- Подменишь меня? - дрожащие нотки перешли в вибрацию.

- Нет.

- Мне тяжело, - вибрация начинала превращаться в волны.

- А кому легко?

- Подсоби хоть  доски тащить! - волны грозили перерасти в штормовое предупреждение.

- Не расслабляйся! Сосредоточься!

         Паша  обречённо вздохнул и, послюнявив палец, сосредоточился на залечивании синяка.

- Я вижу билетную кассу около железнодорожных путей. Пошли! - Света с воодушевляющей энергией поправила на плече Паши авоську со столярным инструментом. 

        Совсем недавно в троллейбусе Паша  мечтал о заплечном мешке. Отныне мешок  имелся. Мечты сбываются! Это хорошо. А значит, нет причин грустить. К тому же и соответствующая пословица существует на этот случай: "Взялся за гуж - не говори, что не дюж!"

         А "гуж" был ещё тот!  Неуклюже заваливаясь на один бок, куда тянула заплечная ноша, ссутулившийся парень поплёлся за порхающей Светой и оказался на железнодорожной платформе, абсолютно не понимая дальнейшего маршрута передвижения.

        Андрей  уже приближался к вокзалу. Настроение у жениха было упадническим, что не казалось удивительным после серии падений в клумбы. Наслаивавшееся на это Пашино пессимистическое восприятие жизни  и подавно выбивало из колеи.

         Андрей считал себя попавшим в ловушку профаном, находящимся в гораздо худшем положении, нежели  друг Паша. Всё-таки Паша, прикинувшись ведомым, послушно выполнял затеи Светы и ни о чём не беспокоился. Он просто собирал данные наблюдений и отчитывался: куда пошла, что сказала, кому подмигнула.

         То ли дело - Андрей: ему приходилось анализировать полученные от Паши материалы, сопоставлять факты, прогнозировать виражи судьбы. И сколько шишек он набил себе за первый день эксперимента - не сосчитать!

        По правде говоря, Андрея приводила в недоумение необъяснимая активность невесты. Той беспрестанно приходили в голову какие-то умопомрачительные идеи: то утят приобретать, то лавки громоздить, то озеро искать. Раньше за ней не замечалось такого рвения в вопросах оборудования  летних зон общественного отдыха.               

       Может, Света раскусила намерения жениха и теперь смеётся, намереваясь измотать парней по пригородным дорогам? Например, зачем она пришла на вокзал? В городе что ли нет прудов для уток? Тут что-то не то... Похоже, что у Светы есть тайный воздыхатель-миллионер, обеспечивающий пассию озёрами.

      Не зря, ох не зря эксперимент набирает обороты. Андрей всё выяснит до конца! Он разберётся в склонностях невесты. Вот именно сейчас и выяснит, куда это она намылилась?

      Притаившись за углом здания вокзала, Андрей принялся наблюдать за Светой и Пашей в щель между урной и  стеной. Бинокль высветил корзину с уткой, связку горбыля и гвозди, торчащие из карманов Паши. "Гм... - сердито засопел Андрей, - похоже, ребята к пикнику приготовились. Нагряну-ка к ним ночью. Они у меня попрыгают!"

- Гражданин! - раздался требовательный голос сзади. - В урнах шарите? Бинокль оттуда  достали? Признавайтесь: бродяжничаете или воруете? Чем промышляете? Где живёте? Кто может подтвердить вашу личность?

      Андрей встал с колен и оглянулся. Рядом стояли трое дежурных по станции.

- Что к урне прижались? - повторили они вопрос.

- Я поездов боюсь, вот и прячусь от приближающегося состава.  Иногда поезд такой  вихрь поднимает, что меня может сдуть! - отчебучил Андрей.

- Зачем пришли, если боитесь?

- Невесту провожаю. Вон она, - Андрей ухватился за спасительную соломинку, - она подтвердит мою личность.

- Ну, что ж, пойдёмте к ней. Выясним, что за невеста у такого чумазого посетителя вокзала.

         Андрей улыбнулся, радуясь тому, что Светочка его всегда ухоженная, аккуратненькая и изящная. Красавица, одним словом. Сейчас настал момент, когда благообразный облик невесты мог спасти репутацию незадачливого жениха. Но, подойдя к друзьям, Андрей к своему ужасу увидел, что Света тоже была чумазой. По её растерянному лицу расплывались синие разводы, а рукава и юбка были усыпаны утиным пухом. Громко крякающая утка дорисовывала неприглядную картину агрессивными мазками шумного поведения.

          Не лучшим образом выглядел и Паша. Синяк над опухшей щекой говорил сам за себя, а связка досок, к которым еле стоящий на ногах парень прислонялся, словно к фонарному столбу, и подавно добавляла негатива к характеристике  группы.

- Это ваш жених? - дежурный по станции обратился к Светлане, указав на Андрея.

- Да.

- А это чей жених? - дежурный кивнул в сторону Паши.

- Это наш общий...

- Ваш общий жених?

- Наш общий друг, - пояснил Андрей.

- Ну и компания, - дежурные занесли запись в журнал происшествий, - два сапога - пара. Три сапога. Все трое измазюканные, все в одинаковых панамках. Не врут, что знакомы. Милейшие, а кто вас извалял?

- Да мы с рынка. Уставшие, - отклонился от досок Паша.

- Горбыль тащите куда, откуда, зачем?

- Скамью делать.

- Скамью подсудимых?

- Нет, зону...

- На зону собрались?

- Вы не дослушали.

- Быстрее говорите.

- Язык не ворочается от переутомления. Зону отдыха намечаем построить.

         Дежурные по станции расписались в журнале и, окинув оценивающим взглядом компанию переутомлённых, чтобы получше запомнить жениха с биноклем, девушку с корзиной и парня с горбылём, махнули рукой:

- Ну, ладно. Каков  пункт назначения?

- Э-э-э... -  Паша быстро пробежал глазами по сторонам и прочитал на прибывающем поезде, - станция "Солнечная".

- Счастливого пути! А ты куда? - дежурные схватили Андрея, готовившегося протиснуться в дверь электрички. - Ты же провожатый. Вот и топай домой. И отвыкай копошиться в урнах.

- Андрей копался в помойке? - Света от потрясения чуть не выронила корзину.

- Не берёмся утверждать, что именно он делал в урне: копался, рылся или шухарился, но выглядело это немножко неэстетично. Так что лучше не повторять. До свидания!

- До свидания!

       Поезд набрал скорость и понёс Свету с Пашей в дальние дали. Света не отрывалась от окна. Ей показалось, что это уже было с нею: она так же смотрела в окно на удаляющегося человека в светлых брюках, и сердце её учащённо билось от жалости к бедолаге.

- Что-то мне подсказывает, что первый раз тоже был он. - Света постучала пальчиком по стеклу. - И брюки, и панамка, и лейбл, и бинокль - всё сходится. Часто он стал гулять по городу. А почему сейчас он, когда подошёл к нам, не обнял меня, не поцеловал?

- Ты ж с корзиной. В корзине утка, у утки - утята, у утят - пух. Тут не до того, - как сумел, успокоил Паша.

      Когда луга за окном стали зеленее, а дома ниже, электричка остановилась. Станция "Солнечная" порадовала высокой белой лестницей и необъятными просторами, открывшимися за нею.  Паша и Света  стояли на пустынной платформе загородной дороги и любовались окрестностями.

- Ну, давай! - радостно обратилась Света к попутчику.

- Чего давать?

- Веди меня на свою ферму!

- Нет у меня фермы.

- Ну, я имела в виду твой загородный дом, где ты хотел разводить
уток.

- Нет у меня ничего этого.

- А что у тебя тут есть?

- Тут? Ничего.

- Как это "ничего"? Ты же здесь живёшь.

- Откуда ты взяла?

- Сам назвал станцию "Солнечную".

- А что мне оставалось делать? Сказать дежурным, что еду не зная куда?

- Обманул? Ну, и зачем ты меня сюда привёз?

- Это ты привезла меня сюда. Сама всё придумала - и про мою ферму, и про уток, и про туристов, и про бизнес. Ты ж не позволяла мне слово вставить, тараторила, как заведённая. Я был уверен, что ты знала, куда ехала.

- И что теперь?

- Отменяем мероприятие и возвращаемся.

- А утятки? Они же замучились в дороге. Им водоём нужен.

- Над этим придётся поразмыслить.

     Паша  бросил связку досок на асфальт и присел на них. Света последовала его примеру. Вытянув ноги, они оба надолго застыли в глубокой задумчивости, изучая окрестности и надеясь разглядеть вдали сверкающее пятнышко водоёма. По каким признакам определить наличие воды? Пришлось освежить в памяти много полезной информации, полученной на  школьных уроках.
      
     На связке горбыля разгорелась нешуточная полемика. Спорщики  укоряли друг друга, сокрушались и подбадривали. Один  уговаривал идти через поле в поисках лужицы для уточки, другой - расспросить о наличии озера прохожего. Прохожих не было. Время шло.
    
     Ветерок теребил складки на Светиной юбке, пробирался в босоножки и щекотал пальцы ног. Порой он что-то нашёптывал ей на ушко и Света поворачивала голову в  сторону медово-сладостного шороха.

      Паша заметил игры лугового ветерка вокруг  ног спутницы и усмехнулся. "Да, - подумал он, - природа любит своих чад и не позволяет им отчаиваться. Жених не поцеловал, так ветер зацелует."

      А поскольку природа  иронична и доброжелательна, то никому не даст пропасть. И утке, и утяткам обязательно повезёт. Да и людям тоже.


Глава 2 - Шиворот-навыворот

         Тем временем утиное семейство принялось форсировать события и выглядывать из корзины, намереваясь  перепрыгнуть плетёные бортики. Птицы требовали к себе внимания, и Света, отойдя подальше от железнодорожного полотна, поставила корзину наклонно в траву. Обитатели плетёнки тотчас покинули  временное пристанище.

         Мама-утка, подкрепившись молодыми побегами луговой поросли, бодро направилась прочь от населённого пункта. Несколько раз оглянувшись и удостоверившись, что стройная вереница воспитанников следует за ней, она смело продолжила путь к ей одной известной цели.

         Цепочку путешественников замыкали девушка с корзиной и парень с горбылём. Люди всецело передали бразды правления утке, надеясь, что та, в отличие от них, знает, куда идёт. А кряква, примечая сорта трав, привыкших  укореняться вблизи влажных ложбин, безошибочно вывела группу к владениям водной стихии. Как настоящий экскурсовод, утка без плутаний достигла маленького озерца, затерявшегося среди зарослей оврага, и, призывно крякнув, спустила первую партию туристов на воду.

         Вторая партия, состоящая из двух человек, упрямо уцепилась за берег. Ну, вольному-воля. А утке надлежало поскорее адаптировать своих деток к  утиному образу жизни. Крылатые путешественники принялись тщательно знакомиться с  царством своей будущей жизни, изредка перебрасываясь взглядами с людьми.

        Света не сводила  глаз с утят, что Паше показалось несправедливым. Он, столько часов посвятивший изучению повадок водоплавающих птиц, почему-то не сумел растопить сердце девушки. А тут, нате вам, те же утки, которых парень давеча копировал, очаровали Свету так, что девушка отдавала им свою любовь без остатка.

        Паша недоумевал: в чём загорелый мужчина проигрывает утиной породе?

- Свет, а Свет, - вкрадчиво приступил он к разговору.

- Что? - субъект эксперимента подняла ресницы.

- Кушать хочется.

- Клевера вокруг полно, подорожник сгодится, одуванчик не помешает. Можно поискать землянику и заячью капусту.

         Пашу абсолютно не привлекала перспектива перевоплощения из пернатого в парнокопытного, но по словам Светы стало ясно, что девушка не пойдёт на станцию искать киоск с печеньем или чипсами, потому что  побоится оставить утят без присмотра. Паше тоже нельзя бросать Свету одну возле оврага. Слишком девушка кажется миниатюрной на фоне бескрайнего лугового ландшафта.

         Положение принимало форму неразрешимой ситуации,  и Паша в раздумьях подпёр рукой подбородок. Подбородок не подкачал и навеял воспоминания о телефоне, который выручал не раз.

-Ха! -  Паша хлопнул себя по гвоздям, торчащим из кармана. - Идея! Звоним Андрюхе и намекаем, чтобы привез еды.

- Но он же спросит, чем мы тут занимаемся, - смутилась Света.

- Скажем - бизнесом.

- Лучше соблюсти тайну и моё дело держать в секрете.

           "И эта туда же! - сник Паша. - В конспирацию! Разве я выдержу две тайны? Это же двойная нарузка". Но другу позвонил и по первой фразе догадался, что Андрей уже пять минут стоит на белой лестнице станции "Солнечная", и придирчиво разглядывает в бинокль сказочную сферу лугового озера.

- Вы что расселись? - Андрей ревел в трубку, как разгневанный зверь. - Ночь на носу!

- Света не хочет отсюда уезжать, ей уток жаль. Принеси нам сюда еды, - твёрдым голосом сказал Паша. -  Придётся ночевать тут.

- С чужой невестой? Ты не много на себя берёшь? - Андрей чуть не задохнулся от возмущения.

- На лугу же!

- Неважно. Ключевое слово: "ночевать". Я против него! Возражаю!

- Чем недоволен?

- В бинокль будет трудно за вами наблюдать после полуночи: ночью ж ничего не видно!

- Ну, ночуй с нами.

- Ах, уже "с вами"? Ишь, как заговорил! Вжился в роль?

- Силой, что ли, Свету тащить на поезд?

- Не прикасайся к моей невесте!!!

- Значит, ночуем в поле?

- Что купить на ужин?

- Всё!

          Вскоре Андрей с  тремя толстыми сумками и двумя брезентовыми палатками шёл по лугу. Трава была по пояс и он не опасался, что может быть узнанным Светланой издалека. Дойдя до середины луга, Андрей поставил покупки на землю и ткнул в кнопку мобильника.

- Паша, я исполнил твою просьбу! Накрывай поляну, обжора! - засмеялся он. - Сумки оставляю около зарослей тысячелистника, что за полосой таволги, где растёт репей. Забирай!
            
          Паша не разобрал, куда идти за продуктами и задумчиво замер над гаснущим экраном телефона.

- Какая таволга? Что за тысячелистник? Где репей? - бормотал он и прикидывал, в какую сторону податься.

         Луг поражал обширностью и разнотравьем. Упомянутый репей рос всюду. Белые шапочки тысячелистника  закрывали обзор. Как в этой круговерти  красок отыскать лиловые соцветия таволги?

         Можно было направить движение на станцию. Но  Паша взял круто вбок - туда, где темнел ветвистый  куст. Чутьё подсказывало, что где-то там благоухает редкая таволга, топорщится  вездесущий лопух и источает копчёный  аромат сумка с колбасой.

             
        Достигнув заветного куста,  Паша услышал грозное: "Ме-е-е!", что означало: "Ме-е-есто моё-ё-ё!" Неподалёку важно прохаживался козёл, привязанный к колышку. Длина верёвки позволяла делать большой круг. Единственно, куда она не  подпускала - к кусту. Но животное всё равно считало раскидистое  растение своим и мечтало рано или поздно общипать его как следует.

       Двуногий конкурент по имени Паша, пришедший от озера и теперь нахально нарезавший зигзаги около чужой мечты, козлу не понравился. Что поделаешь, насильно мил не будешь.

       А Паша совершенно  не понимал, почему он сегодня никому не нравится, и немного обижался за это на одну десятую часть мира, а на козла - очень сильно.   Отыграться за сегодняшние поруганное утро, скомканный полдень и тусклый вечер  Паша удумал на нём. Излить гной израненной людским равнодушием души парень решил не совсем оригинальным способом.

       Состроив козлу препротивную гримасу, Паша с пронзительным гарканием:

- Чего уставился? Я тебе не капуста! - принялся крутить перед козлом растопыренными пальцами.- Тю-тю-тю!

        Распальцовка переполнила корыто козлиного терпения, и рогатый ненавистник всего движущегося рванулся вперёд. Верёвка натянулась до отказа и вытащила из земли колышек.

        Дальнейшее продвижение Паши  происходило по неописуемой траектории. Перемахивания, перепрыгивания и перекувыркивания  маршрута перемешались в один сплошной гул:

- А-а-а-а!

         Паша - в куст, козёл  - туда же. Паша из куста... Но!
          
         О, это спасительное "но"! Всегда оно приходит неожиданно и переворачивает наизнанку всё, что происходило до него.


         Забравшись в куст, козёл успокоился. Убедившись в том, что мечта сбылась, и повезло достичь желаемого, козёл решил, что искать больше нечего и остановился. Благодарно мекнув и таким образом намекнув, что непрочь в дальнейшем продолжить  на пару с Пашей полезные для козлиной породы игры в продирание сквозь ветки, рогатый счастливчик приступил к насыщению.

          Куст стал быстро превращаться в лохматую раскоряку. Однако куст не поникал, так как знал, что новые листочки на нём вырастут. А вот  Паша, в отличие от куста, пребывал в расстроенных чувствах, потому что догадывался, что если срочно не поест, то прежнюю форму души и тела уже не восстановит.

- Где же эта чёртова сумка? - нервно вопрошал парень и вынуждал козла косить глазом в сторону Пашиного живота, урчащего на разные лады.

        Странные звуки были в диковинку: до такой степени голода козёл никогда не доходил, но подозревал, что двуногий незнакомец лелеет надежду вкусить куст. Этого животное не могло допустить, так как ему самому было мало.

         При очередном переливчатом урчании чрева двуногого, козёл принял боевую позу и топнул копытом, что означало: "На что рассчитываешь? Не отдам! Иди в поле, там пасись!"

         Паша  послушался. Долго-долго  слонялся он по полю, срывая с рукавов колючки. Наконец, пристроился на кочке и задумался. Куда Андрей мог затащить покупки?  Это можно предположить, если  поразмыслить над характером Андрея. Изучив привычки человека, можно спрогнозировать его поведение и вычислить действия до мелочей.
         
        Солнце клонилось к закату, а Паша  всё сидел на кочке, урчал и вычислял:

- Что  известно об Андрюхе? Авантюрист: значит, сумки мог бросить посреди луга. Недоверчивый: значит, наверняка прикрыл их лопухами. Скрытный: значит, опустил покупки в ямку. Влюблённый: значит, с поехавшей крышей мог оставить скоропортящийся товар на солнцепёке. Верный: значит, не изменяя своим привычкам, поставил сумки так, чтобы  за ними можно было наблюдать со станционной лестницы. То есть, действительно, сиреневые цветы высокой травы таволги могут служить ориентиром. Тем не менее не видно таволги из-за лопухов. Эх, Андрюха, хоть бы для опознавания траву тимофеевку скатал в клубок да  панаму на него прицепил!

- Нет, нет! - раздался звонкий голосок. - Андрюха не похож на тимофеевку с панамкой. Не надо на него обзываться.

          Света примостилась на соседнюю кочку и протянула Паше полбатона хлеба и два йогурта.

- Ешь, а то  уже от переутомления сам с собой разговариваешь.

- Ты нашла? - радостно воскликнул Паша, шурша упаковкой принесённого питания.

- Почему "нашла"? Купила на станции.

- Утят оставила?

- Они спят, забившись в укромное местечко. Им до утра ничего не угрожает. Но вот нам ночью будет жутковато... Тут кто-то бродит... Страшно... Я наткнулась на склад вещей: палатки, сумки, пакеты, складные стульчики.

- Где?

- Вон там, иди по дуге.

         Паша, быстро запив полбатона хлеба литром клубничного  йогурта, побежал в указанном направлении. Вслед за ним склонились  белые венчики тысячелистника, выглянули из-за них жёлтые головки одуванчиков. И сиреневый клевер качнул своей аккуратной стрижкой. Наверное, луг подумал, что это ураган по нему промчался.

        Сияющий и румяный, Паша вернулся с двумя сумками, двумя палатками и кучей кульков наперевес.

- Ты зачем взял чужое? - возмутилась Света.

- Это наше! - расплылся в улыбке Паша.

- Стало?

- И было!

        Всю дорогу до озера Света уговаривала Пашу вернуть чужие вещи на место, но парень залихватски посвистывал и подбадривал спутницу:

- Не отставай!

- Не знала я, что ты - воришка!

- Ха-ха-ха! Мне эта поклажа принадлежит по праву.

         Света ахала и пыталась урезонить умыкателя чужого скарба:

- Объясни: если украл, отчего несёшь ворованное к озеру? У тебя тут есть постоянный схрон? Но хозяин поклажи придёт и найдёт!

- Хозяин не придёт никогда! - Паша присвистнул.

- Что ты сотворил с хозяином?

- Ничего я ни с кем не сотворил, обижаешь.

- А почему же хозяин не придёт?

- Потому что тут ты!

- Я?!!

      Света окинула критическим взглядом свои ноги, платье, поправила волосы, оценила размер плеч и мускулов, но так и не поняла, чем она может остановить богатыря, способного принести на луг многокилограммовую ношу.

      Удивление усилилось, когда, выйдя на бережок, Паша разложил находки и приступил к распаковыванию вкусно пахнущих пакетов. Света со страхом смотрела на это безобразие, и, беспокойно озираясь, твердила:

- Прекрати немедленно! Положи обратно!

             Но когда Паша  извлёк из чужой сумки кусок колбасы и стал его жадно запихивать  в рот, у Светы пропал дар речи, и девушка только  ошеломлённо хлопала ресницами.

- Что не ешь? - парень вытащил банку сметаны и нарезку сыра. - На, уплетай за обе щеки!

- Как можно кушать не своё?

- Это моё.

- Если нашёл, значит, твоё? Между прочим, это я нашла!

- Правильно мыслишь! Раз ты нашла, то тебе причитается две трети найденного. Делим!

       Паша пошуровал в боковом кармане сумки и обнаружил кошелёк с деньгами, туалетные принадлежности и скатерть. Деловито расстелив последнюю на траве, парень на глазах обомлевшей девушки стал сортировать содержимое: кучку еды - себе, две кучки - Светлане, чтоб по-справедливости получилось один к двум.
         
      Наглое опустошение свёртков  привело Свету в замешательство, и она уже собралась бежать отсюда, как вдруг  Паша озвучил спасительную версию происходящего:

- Это ныне поветрие такое: бизнесмены занимаются благотворительностью. Они по лугам расставляют сумки с подарками, чтобы порадовать людей. Выигрывает тот бизнесмен, чей подарок съедят быстрее.

- А! - смирилась Света и приблизилась к скатерти. - Замечательные бизнесмены: заботливые и щедрые.

- Как в воду глядишь!

               Света и впрямь глядела в воду и потому первой заметила мужчину, с диким воплем "А-а-а-!" припустившегося бегать вокруг озера. Удирая от козла, человек прыгнул в воду, а козёл, гневно помотав рогами, направился к Паше.

- Ой, забодает! - предостерегла Света.

- Не-е-е, это мой дружочек, - успокоил Паша.

           Света, закатив глаза, подумала: "Куда я попала?"

            Через секунду к самобранке подошли блеющий козёл и мокрый  Андрей.

- Зачем ты здесь? - вскипел Паша, набычившись на Андрея.

- Захотел проверить, а нарвался на козла.

- Отдышись пока. Я отойду на полчасика, - Паша, выставив перед козлом пучки петрушки, укропа и лука, повёл домашнюю скотину в поле. А Света, недовольно сдувая чёлку со лба, приступила к прояснению ситуации.

- Что тут происходит, Андрей? - нахмурилась она. - Знакомые козлы... Ворованные сумки... Таинственные ныряльщики... А ты что хотел проверить?

- Д-н, ну, д... тэк дэ... - у Андрея, продрогшего в озере, зуб на зуб не попадал. - Как вы добрались... Я же слышал, что  на станцию  "Солнечная" направились.

- И теперь, Андрей, как быть? Ты ж, бедненький, до ниточки промок.

- Это поправимо, сейчас переоденусь. Вот в этих тюках где-то должен быть комплект одежды.

      С этими словами Андрей склонился над одной сумкой, принесённой Пашей с луга, и, ничего там не обнаружив, пошире распахнул вторую.

      "Ещё один любитель лазить по чужим саквояжам" - разочарованно отвернулась Света. - Не ожидала такого от жениха. Вытряхивает и даже не краснеет. Ну и ну..."

- Света, ты чем недовольна? - засмеялся Андрей. - Это ж моё барахло и моя упаковочка!

- Уже поняла, что здесь всё ваше - и битком набитые сумки, и  рогатые травоядные. Мне странным кажется другое: почему ты и Па...

       Света хотела спросить: " Почему ты и Паша знаете, что сумки принадлежат вам, а я - нет?", но вовремя осеклась, поняв, что невольно проникла в чужую тайну.

- Что "почему ты па..."? - Андрей напряг слух.

- Почему ты и па.., - Света подбирала слова, заподозрив неладное, - ты...и па...дал, и падал, и сидел в озере, а не хочешь переодеться? Ты же испачкался, промок. Одевай сухую одежду.

- Я ж собираюсь это сделать. Вот и мыло тут в сумке лежит!

- Дай мне мыло. Я постираю твою рубаху, - Света протянула руку.

- Не надо. 

           Андрей бросил мокрую рубаху себе под ноги и побежал на противоположный берег обсыхать и переоблачаться.

           Света схватила скомканную Андрюшину рубаху, намылила и принялась тереть. Тёрла и удивлялась, сколь многим воздействиям подверглась та за день. И в клумбу Андрей в ней падал (похоже, это был он), и к побеленной стене вокзала прижимался, и в озеро рыбкой юркал. И всё это происходило неподалёку от Светы.

           А ведь Светлана за день преодолела огромное расстояние: городской пляж, рынок, вокзал, загородная платформа, луг. И всюду, как необъяснимое совпадение, маячил Андрей! Но самое странное, то, о чём Света даже не собиралась беседовать с Андреем, - палатки и сумки парни принесли на луг в тайне от неё.

           "Что за шарахание с "подарками бизнесменов"? - рассуждала Света. - Кто тут выступает в роли  этого неуловимого "бизнесмена"?  Паша отпадает: он всегда был у меня на виду и незаметно затавариться не мог. Выходит, сумки на луг принёс Андрей? Допустим, Андрей обеспечил друзей питанием. Но почему скрытно? И зачем Паша водил меня за нос, изначально понимая, чьи эти сумки? Почему  сразу не сказал, что ищет Андрюхины свёртки? Зачем придумал историю про щедрых бизнесменов? Прятал Андрея от меня? Всё сходится. В принципе, если бы не козёл, я бы Андрея могла б и не увидеть возле озера. Случайность раскрыла парня".

          Света пришла к выводу, что Андрей за ней наблюдает и  в связи с этим часто попадается на глаза. Каков мотив слежки? Ответ пришёл сам собой. Ревность к другу - самая  реальная версия, ведь  Паша сегодня неотступно ходит за Андрюхиной невестой. Какому жениху это придётся по душе?

          Проанализиров события, произошедшие за  день, основательница утиной фермы наметила на будущее развивать туристическую тему без помощи Паши, чтобы зря не тревожить Андрея. А пока, простирнув Андрюхину рубаху, Светлана оказалась перед проблемой, где сушить бельё. Развесить было не на чем: ни кустика, ни деревца. Пришлось размахивать рубахой, чтобы та на искусственно созданном ветерке быстрее просыхала. За этим занятием её и застал Андрей.

- Кинь рубаху на землю! Высохнет как-нибудь! - крикнул он издалека.

- Лучше помотаю, - Света встряхнула рубаху и снова закружилась вместе с нею. - На землю класть нельзя, так как останутся пятна от цветов. В пакет тоже нельзя убирать  мокрое - заплесневеет.

- Брось, тебе говорю! - повторил Андрей.

- Немножко помашу, а потом на палатку повешу, - настаивала на своём Света.

        Вернувшийся Паша поинтересовался причиной шумного диалога и получил ответ, что Андрей недоволен поведением Светы.

- Обрати внимание, что вытворяет Света, - Андрей раздражённо поскрёб себя по колену и присел рядом с Пашей возле скатерти. - Это ж ни в какие рамки не втиснуть!

- А что? - Паша, уминая очередной бутерброд, заглянул за спину Андрею. - Светлана стряхивает сор с тряпки?

- Это не тряпка, а моя рубаха! Как можно такое стерпеть? Ты бы стерпел?

- Трясти  твою рубаху нельзя?

- Ты что, серьёзно не въезжаешь, что поведение Светы говорит о том, что она меня не любит?

- Не улавливаю связи между  тряской рубахи и нелюбовью. Или ты остерегаешься, что Света, став супругой, тебя будет трясти, как грушу?

- При чём тут груша и рубаха? Пойми: Света старается мне услужить! Она хочет мне понравиться! Это о чём говорит? Притворяется она, вот что!

           Андрей с негодованием смотрел на спокойное, сытое лицо Паши и чувствовал себя разнесчастным созданием, которого не хочет понять друг. С возмущением  воспринимая равнодушие Паши к поднятой проблеме, Андрей искал способ, как вдолбить в голову собеседника элементарные вещи, наглядно демонстрирующие неискренность, лукавство и прочие хитрости, на которые способны некоторые барышни.

           Паша  ничего предосудительного в поведении Светы не находил. Девушка сушит одежду. Разве нельзя? С другой стороны, ярость Андрея была настолько зашкаливающей, что верилось: парню противно смотреть на манипуляции со своей рубахой. Но что Света должна сделать, чтобы угодить недовольному? Этот вопрос Паша и задал Андрею, у которого от негодования  губы застыли в презрительной ухмылке. В ответ послышался не возглас, но рык:

- Не надо мне угождать!!! Своим угодничеством Светлана навевает подозрение о том, что она хочет влезть ко мне в доверие. И так она поступает постоянно: никогда  не перечит, не ссорится со мной, во всем соглашается, поддакивает и прыгает под мою дудку. Как пить дать - притвора. Замуж хочет за богатенького. Не любит, а играет в любовь.

- Любит. И только тебя, -  заступился за Свету Паша.

- А я не верю.

- Что ж ей делать?

- А пусть докажет свою любовь!

- Так вот где собака.., - Паша прожевал кусок копчёной сосиски, - за...

- Ты кого "собакой" назвал? - размахнулся  Андрей. - Вот тебе!

          Последовал удар в плечо, и  Паша кубарем скатился в поблёскивающую водную гладь, сжимая в руках недоеденную сосиску и пластмассовый стаканчик с лимонадом.

- Озверел совсем? - балансируя на скользком иле, возмутился Паша.

- А не будешь обзываться "собакой"! - У Андрея ходили желваки и дёргалась бровь.

- Чудак! Ты ж не дал мне фразу договорить. Это же общепринятое выражение: "Так вот где собака зарыта".

- В следующий раз договаривай! - Андрей в сердцах дрыгнул ногой.
      
            Света прибежала разнимать драчунов и увидев, что мокрой одежды прибавилось, устало спросила:

- Опять ныряете?

- А пусть не обзывается! - отвернулся Андрей.

           Продолжая производить ненавистные Андрею действия с рубахой, Света мысленно оправдывала злость жениха тем, что ему неприятно слышать от друга  грубые слова в свой адрес. А то, что Паша мастак обзываться, она убедилась сегодня  на лугу: парень там что-то бубнил, вроде сравнивая Андрея с тимофеевкой в панамке. Но почему, собственно, Паша настроен против Андрея, зачем обзывается? Из-за сумок, которых он не смог отыскать? Однако разворачивающиеся  события указывали на то, что не Паша негодует, а Андрей.

           Выкарабкавшись из озера, Паша сорвал с себя футболку  и стал  выжимать:

- Сейчас потуже жгутик скручу, чтоб футболка стала почти сухой. Во, глядите, уже почти не капает. Можно надевать, на теле подсохнет.

- А что тебе беспокоиться о просушке? Пусть Света ещё и твоё тряпье в порядок приведёт, - поддразнивал Андрей. - Эй, Светик, на очереди тебя ждёт Пашина роба!

           Удар в скулу, нанесённый жилистой Пашиной рукой, свалил Андрея. Началась такая потасовка, что у Светы зарябило в глазах. Кряхтение и сопение перемежалось с мычанием. Таскание волоком переходило в начальную фазу кувырка и снова распластывалось в плоский партер. Сведение ключиц становилось преддверием выпячивания грудной клетки, а заброс пятки вел к выгибанию  шейных позвонков.

        Победоносно попружинив на плечах проигравшего, Паша добавил яда к участи поверженного, приступив к следующему этапу глумления, который назывался "усушкой-утруской". Измочаленный борьбой, но гордый Андрюхин раздражитель дефилировал по кругу и, размахивая мокрой футболкой, приговаривал:

- Эх, сушись, рукав! Эх, сушись горловина!

        Белый от испитого разочарования Андрей ставил палатки и лязгал зубами в сторону Паши.
   
        А Света сидела на берегу, смотрела на зарождающиеся звёзды и думала: почему сегодня Андрей так мало общается с нею? Разлюбил? Тогда что он тут делает? Помогает Паше? В чём? Намеревается поговорить с невестой, а случай не предоставляется? Но куда лучше случай найти: ночь, звёзды, озеро, шорох трав и плеск лягушек? Разве нормальный жених упустит такую идиллию? Но жених ли Андрей? Считает ли он себя таковым? Или передумал, да сказать не решается? Призвал на помощь друга, вот и ссорится с ним?

       По всему было похоже, что перепалки между двумя парнями происходили из-за Светы. Об этом говорила скрытность парней: они не посвящали девушку в свои заморочки, доходившие до драк. Значит, именно Света была причиной их проблем.

       Светлану  настораживало, что жених что-то умалчивает. Ведь неискренность могла быть предтечей разрыва. Недаром слово "скрывать" является однокоренным с "закрывать". Закрыть дверь, уйти, хлопнув дверью, - это всё действия одного порядка. Неужели увядание отношений неизбежно? Что Света может предпринять, чтобы вернуть Андрею его прежнее благодушное настроение?

        А вдруг, дело не в ней, а в Андрее? Вдруг, ему претит статус жениха, и для него пришла пора покинуть кокон обязательств? Тем более, что жених - хоть явление высококачественное, но как правило недогрызанное. Не успеешь как следует на зубок распробовать, как он, надкусанный, забродит, превратится в струйку и будет склёван другими воронами, падкими на прокисшую ягоду. Вполне естественный процесс, ведь "всё течёт, всё изменяется".

        Однако допускать утекания женихов нельзя. Эти дары судьбы не колотушками из  подсолнухов выщелушиваются, а добываются изнурительными упражнениями мыслительной деятельности. Орудием для добычи женихов служат сундуки.

        Сундуки должны  вмещать  банковские карты, слитки, усадьбы, группу поддержки в виде локтястых родственников,  ряд отборных мохнаторуких знакомств и свадебное платье со стразами.

       Вспомнив о последней сундучной наполняющей, Света приказала себе встать и идти. Первая электричка ожидалась на платформе "Солнечная" в шесть часов утра.



       Едва забрезжил рассвет, Светлана покинула свою индивидуальную палатку и, растормошив парней в соседней, протаратарила, что ей пора в город.  Спросонья парни были не в состоянии догонять торопыгу, и предприимчивая утренняя фея без препятствий достигла цели. В городе она наклеила на стенд объявлений сообщение о формировании тургруппы для наблюдения за жизнью "Утиного Царства" и стала ждать звонков.
          
       К полудню набралось десять желающих ознакомиться с воплощением девичьей идеи. Организовав туристам встречу на вокзале и взяв за экскурсию энную сумму денег, Светлана сопроводила путешественников до озера станции "Солнечная". Гости утиной фермы остались довольны увиденным и принялись оборудовать пространство около озера: сколотили скамеечки из кучи горбыля, покормили уточку. По домам разъехались с намерением вернуться   семьями и соорудить домик для птиц в центре озера.

        Андрея и Паши Света на берегу не застала. Да и в дальнейшем их долго не видела. Парням было неловко за устроенную Свете катавасию и они старались не попадаться на глаза.

        Светино утиное хозяйство   разрасталось, группы туристов радовали многочисленностью, трудолюбием и альтруизмом. Люди приезжали к озеру для активного отдыха и с энтузиазмом включались в столярные работы.  Через неделю вокруг озера высились террасы, сверкали столы, шлифовались перила лестниц для спуска к воде, а в карманах Светы позвякивали денежки.

         Накопив сумму, достаточную для покупки белого платья, Светлана приехала в свадебный салон.

         Выбранный наряд по-прежнему блестел за стеклом и отпугивал покупателей дороговизной. Никто не отваживался раскошелиться на бело-пенную роскошь. А Света взяла и купила! И предстала, как Афродита в окружении прибоя.

         Подгонка по фигуре заняла продолжительное время: портнихе для вставки боковой молнии пришлось распороть прежнюю застёжку на спине и стачать её заново. Пока мастер приноравливалась, часы пробили два часа дня.

- Мне пора бежать! - ойкнула Света. - Снимайте с меня платье! Распарывайте швы скорее!

- Распороть быстро невозможно: я накрепко прошила ткань на руках, прежде, чем наметить положение новой застёжки, - извиняющимся тоном ответила портниха.

- Ах, ладно! Побегу прямо в свадебном платье! Представляете, что случилось? В 14-30 отходит электричка. Надо успеть, а то у меня на  станции "Солнечная" утята некормленные!

         Так и выскочила из салона в свадебном кринолине, зажимая около корсета сумочку. Прохожие сторонились, автомобили уступали дорогу, регулировщик перекрывал движение. Все  понимали, что девушка в белом  торопится.

        На станцию "Солнечная" Света прибыла через сорок минут, и, сойдя с электрички, пошла по лугу в окружении роящихся пчёлок и снующих под ногами муравьишек. Радостно было идти по июньским просторам, приминая  пышным подолом мягкие травы, смахивать с рук парящие паутинки и соревноваться с бабочками в очаровательности!

          Когда Светлана, обсыпанная пыльцой и сопровождаемая стрекозами, появилась у берега озера, ей зааплодировали сотни рук.

- Приветствуем королеву "Утиного Царства"! - кричала толпа. - Всегда приходите в этом наряде. Вам очень идёт фасон и цвет!

          Почувствовав себя в центре внимания, Света остановилась. Она оказалась стоящей на деревянном настиле фигурной лестницы, спускавшейся к озеру. Снизу на неё смотрели десятки улыбающихся глаз. Мужчины со столярными инструментами, дети с игрушками, женщины с рассадой бархатцев - все приветствовали начинательницу полезного загородного дела.

         Четыре глаза разглядывали Свету с особенным восторгом. Это были глаза Андрея и Паши. Затейники, оказывается, на этот раз  были здесь и ждали от Светы похвалы за выструганные ими изящные спинки лавочек.

         Света не спеша спустилась по лестнице к озеру и, поздоровавшись со всеми, прошла к тумбе, где держала утиный корм.

- Здравствуй, дорогая! - Андрей чмокнул Свету в щёку. - Мы лаком покрыли постройки фермы.

- Спасибо! Всё красиво! Хорошо, что наконец-то ты пришёл. Я так по тебе соскучилась! - Света сжала Андрюхину ладонь, и белая волна оборок платья в ответ на движение захлестнула лучики солнца, раскиданные по траве.

- Ты словно принцесса! Почему в таком наряде тут? - Андрей покрутил Свету за талию.

- Не успела завершить коррекцию деталей покроя платья. Пришлось с намёткой убегать из примерочной.

- А  гостям фермы понравился этот твой облик. Ты всегда в нём здесь пребывай. "Утиное Царство" оправдывает своё название, когда ты в нём  присутствуешь в облике сказочной предводительницы.       

- Это так. Но запачкается платье. А что делать? Другого тут нет. Ну, была-не была! Всё равно нужно срочно покормить утят. Можно, я насыплю им сухого корма? Андрей, не возражаешь, что я в свадебном платье поухаживаю за птичками?

- Мне всё равно. Твоё платье, - лёгкое пожатие плечами открыло зелёный свет, и хозяйка "Утиного Царства", насыпав в мисочки мелкой крупы, отправилась  угощать питомцев.

             
        До позднего вечера на ферме колобродило веселье: посетители занимались фотосессией, Андрей и Паша - покраской оборудования. Утята ходили, где взбредётся, и добавляли умиления и восторга ко всебщему ликованию.               

         Природа благоволила Светлане и наградила свою любимицу великолепным закатом. Краски угасающего дня залили небосвод от края до края. Белое платье Светланы впитывало сполохи  зари и, казалось, само начинало источать лучезарность. Андрей не сводил восхищённых глаз с избранницы и ловил её мимолётные улыбки в ответ.

        Туристы не покинули места отдыха даже когда приблизился час последней электрички. Все решили остаться до утра и надышаться ароматом влажных луговых трав. Уезжать не было смысла. Ночи в начале июня короткие, в 2-30 уже заря занимается.

         Береговое оборудование позволяло комфортно переждать  сумерки и увидеть первый луч рассвета. Люди расположились на лежаках, скамьях и гамаках. Нашли себе живописный вид на ночное озеро и Света с Андреем. На двух раскладных стульчиках они устроились  под звёздами и сквозь стебли высокой травы стали наблюдать за движенем облаков на горизонте.

         Вечерняя роса окружила подол Светиного платья  и блестела, подобно серебряному канту. Невеста восседала среди мерцающих капель на стульчике, как королева на троне среди россыпи драгоценных камней. Убранство июньской ночи напоминало глянцевую обложку сказочного альманаха поэзии. В природе всё  сияло подобно  дворцовому интерьеру: озеро под луной, обруч звёзд на небе, кольцо  рюшек в бриллиантах росистой травы.

         Мягкое поблёскивание  природы не только зачаровывало, но и ассоциировалось со светлыми мечтами.  Картины будущей семейной с новой силой завладели мыслями Светланы. Не скрывая восторга, Света обратилась к своему возлюбленному:

- Андрей, тебе нравится фасон моего свадебного платья? Я закажу ещё одно точно такое же. Ведь это для  семейного торжества уже не годится: на нём следы  выхлопных газов, жир от утиного корма и разводы от влажной  прибрежной травы.

- Тебе с твоей инициативностью надо всегда по два платья приобретать, - пошутил Андрей.

- Да, но после покупки этого одного, финансы были исчерпаны.

- Неужто  купила на последние деньги? Ни к чему такие  жертвы.

- Некогда искать дешевизну. Свадьба же скоро!

- Не так скоро.

               Андрей встал и, схватив свой стульчик, предложил  перейти на другое место, где посуше.   Светлана последовала за ним, щебеча про перспективу весёлого времени, когда они с Андреем не будут расставаться.

             Лишь только Андрей, установив сиденье на вытоптанном бугорке, устроился поудобнее, Светлана раскрыла свой стульчик и, смахув со спящего  клевера фонтан брызг, расположилась  рядышком.

- Удобно в длинном платье! - Света  обмотала в три слоя  многоярусные юбки вокруг ног. - Можно спрятаться от ветерка.

- Если замёрзла, иди в палатку.

- Нет, не замёрзла. С тобой посижу.

             Затаённая недоверчивость мелькнула в Андрюхиных глазах. Жениху показалась излишней та настойчивость, с которой невеста продвигается в глубь его судьбы. Андрея настораживали действия, с помощью которых Светлана как будто планомерно ввинчивалась на Олимп его ценностей. И пугало  предчувствие, что тот самый "винт вбуравливания"  неспроста подкреплён плоскогубцами предугадывание желаний избранника: то Света назойливо крутится перед ним в красивом платье, то обманывает, что ей не холодно, то послушно бежит следом за  Андреем, как котёнок за бантиком.

- Но я не бантик, я - мужик! - шепнул себе под нос Андрей, встал, сложил стул и вновь отправился искать более сухое местечко.

          Он размашисто пошёл вокруг озера, высматривая каменистый участок побережья, где роса не задерживается в вогнутых листьях травы. Светлана - за ним. Начатый разговор продолжился на новом месте, которое поистине было удивительно сухим: камушки вразброс устилали песчаные кочки и не позволяли влаге накапливаться на поверхности.

- Вот и четверг наступил, - напомнила Света. - Сегодня во Дврце Бракосочетания будет идти приём заявлений. С раннего утра выстроится очередь на вход во Дворец. Нам надо бы попасть в число первых. Для этого нужно немедленно сесть на поезд, который в 3-20 сделает пятиминутную остановку на платформе "Солнечная" для техпроверки. Побежали на станцию?

- Я не готов подавать зачвление прямо в этот четверг.

- Почему? Смущает моё платье? Я сейчас мигом переоденусь во что-нибудь. В сумках есть шорты и рубаха?

- В сумках есть всё. Но дело не в платье. Мне непонятно, зачем торопиться с бракосочетанием.

- А что тебя останавливает? - Светлана не узнала своего упавшего голоса.

- Света, нам надо проверить наши чувства.

- И сколько времени ещё на это потребуется?

- Годика два.

- Два?! Года? И что ты хочешь узнать обо мне за это время? Может, спросишь прямо сейчас о том, что тебе неясно.  - Света подпёрла подбородок ладошкой и приготовилась  быстро отвечать на вопросы мозгового штурма.

- У меня нет вопросов.

- Ну, конечно, я так и знала! - обрадовалась Света. - Мы же достаточно хорошо знаем друг друга. Так что нужно как можно быстрее заказывать второй экземпляр  свадебного платья, пока портниха не потеряла параметры  понравившегося мне фасона и не выбросила снятые с меня мерки! Справка из Дворца Бракосочетания даст право на пятидесятипроцентную скидку.

- Не думай о скидке.

- Почему?

- Не торопись. Придётся отложить свадьбу.

- Как? Я тебе разонравилась?

- Нет. Ты замечательная.

- Так в чём причина? У тебя командировка? Турпоездка? Осложнения со здоровьем? Больница? Влияние знакомых? Наговор на меня?  Перелёт через Атлантику? Тренировки для освоение Марса? - Светлана пыталась шутить, но слёзы подступали к горлу от неожиданности услышанного.

- Света, нет, не это.

- Я разве не всё перечислила? Та что же ещё? - Светлана не могла объяснить себе,  зачем она спросила об этом, ведь она же боялась услышать ответ и не хотела  знать его.

- Света, я не верю, что ты меня любишь, - раздалось, как бой часов. Как удар каменной глыбы о подножье скалы. Как вопль, как крик, как гром. Хотя Андрей говорил очень тихо, смотря себе под ноги и низко склонившись над приозёрной галькой, Светлане показалось, что нестерпимая боль разрезала барабанные перепонки и сдавила её голову кольцом испуга.


          "Ничего не сказала рыбка, только хвостом по воде плеснула и ушла в глубокое море". Почему-то именно эти строчки великого поэта, светлого певца любви, пришли на ум Светлане когда, приняв от Андрея ушат холодных слов, она почувствовала себя погружённой в водную стихию. Запахи озёрной растительности, густая синь воздуха и медленные наплывы серебристой ряби - всё напоминало сказочный мир знаменитой золотой рыбки. И как-то сами собой порывы души  начинали соответствовать картине, нарисованной поэтическим пером 19 века.

          Окружив себя ореолом  молчания, Светлана решила уйти в бескрайние луга, как золотая рыбка в глубокое море.

          Андрей, заметив, что Света скрылась в своей палатке, направился следом и, немного помурчав у входа что-то вроде:

- Ты это, Светочка, не обижайся. Я как лучше хочу.  Ну, если срочно надо, то можно подумать.., - завалился спать в соседнюю палатку, не дождавшись объяснений.

            Лишь только за Андреем захлопнулся брезентовый  полог, Света затолкала в дамскую сумочку самое необходимое и поспешила домой, в город. Небо прояснялось, и ранние птички приступали к  репетициям вокальных партий. На их голоса ориентировалась Светлана и уверенно двигалась среди трав туда, где около загородных домов высились деревья,  выбранные пичужками в качестве сценической площадки для исполнения арий. По кудряшкам поднимающегося тумана Света шла  на станцию "Солнечная", чья  первая электричка должна будет увезти огорчённую  невесту в город.

         Свадебное платье отяжелело от росы и требовало обратить на себя внимание. Света чувствовала, что платью пришло время стать короче и цветастие, потому что переход из деревенской среды в городскую просил новизны. Свадебный наряд, запечатлевший на себе все события минувших суток,  грозил не вписаться в городской пейзаж.  Он наверняка  вызвал бы ненужное любопытство. К тому же одинокая невеста, бегающая по городу туда-сюда изо дня в день, когда-нибудь могла бы  нарваться на нескромный выпад острых на язычок прохожих. И  Свете пришлось бы выкручиваться, сочиняя на ходу историю о том, куда подевался жених,  виновник столь экстравагантной ситуации, в которой невеста демонстрирует своё одиночество.

          И вот, чтобы не привлекать недоумённых взглядов горожан, Светлана надумала изменить платье ещё до того, как она прибудет в город. Наряд из  свадебного нужно было быстро  переделать в  обыденный. Для этого следовало разрисовать его аляповатым узором и укоротить.

         Отрезать подол легко с помощью сучковатого ствола: зацепить выше колен  рюшку за сук и рвануть! Для нанесения же узора  необходимо раздобыть банку масляной краски.

          Таким образом получалось, что Свете одна дорога - на ближайшую загородную  фирму "Строймонтаж". Там,  может,  повезёт обзавестись красками, кисточками и сучковатым стволом.
         
      
          Прежде чем перейти на противоположную сторону станционной лестницы, Света достала  мобильный телефон и позвонила Андрею. Он спал. Взяв трубку, парень услышал неожиданное:

- Приветик! Это Света. Я на тебя обиделась.  Забудь меня и больше никогда не звони. Между нами всё кончено. Прощай навек!

             Андрей протёр глаза,  увидел, что связь завершилась, зевнул и продолжил просмотр сновидений.

             А Света  поспешила дальше. Миновав железнодорожный переезд, она  очутилась в дивном уголке мироздания. Со вкусом оформленные ажурные изгороди были увиты цветами (как раз такими, какие бы невеста хотела нанести на платье), а черепичные крыши дарила такую энергию бордового качества, что  толкали невесту действовать без промедления.

             Поведя носом из стороны в сторону, как удравший мышонок, Света уловила запах ацетона. Устремившись в том направлении, где по представлениям девушки мог находиться "Строймонтаж", Светлана наткнулась на свежевыкрашенную скамеечку.

           Полоски скамейки поражали разнообразием оттенков и походили на радугу. Пестрота оказалась очень кстати. Её воздействие в вопросе ретуширования образа невесты  трудно было переоценить.

           Света присела на лавку и покрепче прижалась к её спинке. Подождав, пока масляное спасение приклеется к ткани, невеста встала, чтобы не прилипнуть  к лавке окончательно. Разлиновка прикрепилась к платью прочно. Платье из белого  стало полосатым.  Но только сзади.

            Чтобы разукрасить платье спереди, пришлось изловчиться и прилечь на скамейку лицом вниз, а затем зайти с другого бока  и перевалиться через спинку.  Много технических приёмов  использовала Света и, наконец,  выпрямилась отдышаться и насладиться результатами живописных работ.

           Полосочки платья получились на зависть прерывистыми, с  плавными переходами тонов - будто ветерок надул на ткань летние тропинки. Импрессионизм в чистом виде!

           Оставшись довольной своим мастерством, Света приступила ко второму этапу  переделки платья - к укорачиванию. На лавке было полным-полно неровностей и зазубринок.  За одну из торчащих щепок Света зацепила подол и рванула. Наряд быстро преобразовался. Правда, неровно: слева подол получился выше и уголком, а справа - ниже и лохмато. Ну, ничего. Сейчас так модно.

           Удовлетворившись произведённым перевоплощением из невесты в девчонку-модницу, Света двинулась в обратный путь. Да не тут-то было.  Дорогу преградили серьёзные дяденьки в черных очках.

- Доброе утро! - пробасили они. - Мы охраняем владения вот этого господина.

           Люди в чёрных очках указали на человека, который шёл среди них. Он тоже был в солнцезащитных очках, но ещё и в лакированных ботинках.

- Вы что делаете в моём парке? - строго спросил он Свету. - С какой целью валяетесь на моих лавках и рвёте на себе одежду?

- Чтобы видоизмениться, - призналась Света.

- На ходу переодеваетесь? Прячетесь? Шпионите за мной? Кто вас подослал в мой парк? Говорите начистоту. Мне уже надоело вылавливать пакостников, натравленных на меня конкурентами. 

          Свете совсем не хотелось, чтобы её "вылавливали". Набрав побольше воздуха, она залпом выпалила всё, что поняла за два дня: что свадебное платье стоит дорого, а любовь - тем более.
         
           Вникнув в лопотание отчаявшейся девушки, миллионер решил  помочь запутавшейся юной особе и заодно перепроверить полученные данные. Всё-таки он обязан знать, что творится в его владениях и почему  именно на его гектарах бушуют сердечные страсти. Для этого он собрался лично обойти свои угодья, в том числе и те,  где   с другой стороны железной дороги обосновались туристы.

            Накормив Светлану в ресторане и подарив ей платье в алмазах  из магазина сценических костюмов, чтобы она красотой и богатством утёрла нос превереде, миллионер вместе с  новой знакомой пришёл в "Утиное Царство". Взойдя на порожки у воды, господин в лакированных ботинках  достал рупор.

- С добрым утром, уважаемые завсегдатаи "Утиного Царства"! - чётко произнёс он. - Я считаюсь владельцем пространств, на которых вы раскинули свой туристический лагерь.  Выражаю вам благодарность за оборудование участка, а то у меня никак руки не доходили. Одобряю инициативу  облагородить дикое озеро и превратить его в место отдыха под сказочным названием. Удовлетворён вашей работой и в качестве бонуса преподношу вашей   сказочной королеве соответствующий наряд. Отныне она будет связующим звеном между мною и вами, т.е. менеджером. Доход от турбазы поделим пополам.

        На лестницу взошла Света. Бархатное платье тянулось за ней шлейфом и отливало малиновым блеском. Ожерелье слепило глаза. Пучок на голове был закреплён низким бантом.

        Пучок был не по нраву Свете (она привыкла к свободным локонам до плеч), но как устоять перед соблазном покрасоваться? А сказочную корону можно было водрузить на голову только при низко закрученном пучке волос. И Светлана закрутила. Потому что не знала,  что может быть красивее короны.

         Водрузив на голову Свете золотистое  изделелие в виде круга с шишечками, миллионер встал поодаль. Корона крепко установилась на переплетения пучка и превратила Свету в настоящую властительницу вверенных ей утиных территорий.

- Какая королева без короля? - хлопнул в ладоши миллионер. - Встречайте помощника Светланы!

         После этих слов на лестницу поднялся молодой человек, наряженный в бриджи с завязками, расшитую жилетку и туфли средних веков.

- Какой он король? Он совсем не похож! - возмутился выскочивший из палатки Андрей. - Я! Я должен стоять рядом со Светой. Это моё место! А ну брысь от моей невесты, самозванец!

         Паша еле сдерживал разнервничавшегося Андрея, чтобы тот не выскочил на лестницу в  трениках и майке:

- Куда ты в таком виде? Испортишь  торжественность момента!

- Ага!!! Значит, этот выскочка в жилетке не портит момента, а я порчу? - вырывался Андрей из цепкого Пашиного захвата.

          Принято считать, что гнев - плохой советчик. Может, и плохой. Но силы  прибавляет. Взбешённый Андрей был страшен в своём неистовстве. Освободившись от захвата, Андрей вбежал по приозёрной лестнице, растолкал на верхней площадке охранников, спихнул "самозванца" и пристроился поближе к Свете.

          Предпринимателя очень удивил этот всклокоченный человек в майке. И серьёзный дядечка по-серьёзному спросил у Андрея:


- Ты кто такой нахальный?

- Жених! - Андрей поддёрнул треники.

- Ух ты! Ловлю на слове! - миллионер оттянул лямку на майке Андрея, - едем в ЗАГС. Вчера был женихом, сегодня станешь супругом.

- Фантазёры! - Андрей отнял свою лямку у миллионера. - Месяц даётся на раздумья.

- А для таких, как я - полдня, - миллионер снова схватился за лямку.

- Чего прицепился к трикотажному изделию? - отмахнулся Андрей. - Это не тетива лука.

- Это струна гитары, на которой тебе сыграют марш Мендельсона, - засмеялся миллионер и натянул  Андрюхину майку посильнее. - Дзинь!

           Через два часа умытый и одетый в чёрно-белое Андрей шёл вместе со Светой по красной дорожке Дворца Бракосочетания. Марш Мендельсона не гремел под сводами розового зала. Вместо него звучали вальсы Штрауса. Потому что миллионеру  удалось договориться не на регистрацию супружеского брака, а только на коротенькую помолвку.

           А  вот что касается  регистрации, то время во Дворце на сегодня оказалось  занято. Да и церемония требовала нескольких часов. Найти интервал между сочетающимися парами было невозможно. К тому же не хватало специалистов для одновременной регистрации в разных залах.

          Для недолгой помолвки  было легко найти свободное помещение и сотрудника, который примет заявление. Огромный зал, украшенный воздушными шарами, был идеально чист и наполнен приятным запахом  комнатных растений. Он уходил вдаль к круглому подиуму и создавал впечатление бесконечности.

        Светлана была полна  радости. Она шествовала среди колонн, картин и высоких окон. А её белое  платье шуршало так сильно, будто хотело посоперничать своей музыкальностью с льющейся из динамика мелодией.

          Вскоре серебряные кольца с камушками засияли на пальцах  Светы и Андрея, а довольный предприниматель в тени колонны потирал руки в предвкушении баснословной прибыли от свалившейся на его гектар выгодной птичьей приманки для туристов.

           Выгодной она была уже хотя бы потому, что на озёрной турбазе станции "Солнечная"  воцарилась любовь. А давно известно, что влюблённый человек  горы свернёт. И будет всем счастье!

               





ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ФРУКТОВЫЙ АРОМАТ

Глава 1 - Как снег на голову!

              Расположившись во главе праздничного стола ресторана "Совет да любовь!", жених с невестой еле успевали отвечать на приветствия родственников и знакомых, срочно прибывших на скоропалительную помолвку.


- Хорошо, что мы не опоздали, - отдувались приехавшие гости. - Всё неожиданно, как в кино.

- У нас даже интереснее, чем в кино! Расскажем - не поверите.  Занимайте места, - указывал миллионер на стулья.

- Пётр Васильевич, - обратился к предпринимателю начальник службы личной охраны, - все в сборе. Можно приступать к официальной части.

- Хорошо. Присаживайтесь рядом,  и я открою торжество.

               Пётр Васильевич говорил вдохновенно. Ему действительно было что сказать: ведь ни кто другой, а именно он помог соединиться двум сердцам. В наступившей тишине, прерываемой лишь нежным позвякиванием бокалов, звучали слова о семейном благополучии, совместном  хозяйстве и высоте отношений.

              В полной мере наслаждаясь радостными улыбками виновников торжества, миллионер широким жестом предложил  собравшимся приступить к поздравлениям.

             Света светилась от счастья. Она с благодарностью воспринимала этот день помолвки. Она обожала этот ресторан, вместивший в себя множество людей, не равнодушных к её судьбе.  И старалась поглубже вдохнуть  чарующий аромат подарков, состоящих из сотен коробочек духов: смешавшись в воздухе с лимонными нотками фруктового десерта,  парфюмерный ансамбль поднимал настроение.

- Поздравьте друг друга! - к ансамблю ароматов присоединился хор голосов.

                Андрей встал и протянул руки к Светлане.

                Ах, эти сильные руки, сводящие с ума своим умением ваять и беречь! Как Света их любила! Наконец-то она очутится под их защитой. Наконец-то спрячется от всех забот и невзгод в их  тёплом кольце! Золотые руки возлюбленного! Света потянулась к Андрею и вложила свои тонкие пальцы в его могучие ладони.

                Обхватив невесту за талию, жених склонился для поцелуя. Запрокинув голову, Света внимательно вгляделась в очертания Андрюшиных губ.  Тёмные, с чёткими контурами, они манили и гипнотизировали. Отныне Света сможет бесконечно  впитывать в себя их сладкую прохладу.

                Да что губы! У Андрея всё было высшего качества. Например, нос - чмокать его Света готова была без передышки. А глаза?  Своей бездонностью они уносили в неведомые дали. А брови? Разлёт, симметрия - всё было при них.   А лоб? Его хотелось ласкать беспрестанно: ровная площадка для приёма биотоков симпатий была безукоризненно окаймлена височными изгибами и венчалась залихватским чубом. Волна прядей просвечивала насквозь, и через неё был виден  интерьер ресторана: высокие окна, шёлковые портьеры, настенные часы.

                Наткнувшись взглядом на циферблат, Света вытянулась и заметалась в Андрюшиных руках:

- Ой-ой-ой! Пусти!

- Ты что, Света? - Андрей обхватил невесту покрепче. - Всё ещё
сердишься на меня? Прости!

- Ой-ой-ой! - продолжала вырываться Света и разжимать пальцы Андрея, сомкнувшиеся на её талии. - Расцепи руки!

- Что тебя напугало во мне? Не так зачёсана моя чёлка? - Андрей  поправил свой чуб левой рукой, и одной правой не смог удержать невесту.

           Наступив жениху на ногу, чтоб тот тоже вскрикул : "Ой!" и ослабил обхват, Света вывентилась из объятий и кинулась на выход.

- Какой накал чувств! - ахнул охранник и снял чёрные очки, чтобы лучше видеть, что происходит между женихом и невестой.

- Энергия молодости! - пояснил миллионер соседке по столу. - Это два моих менеджера. Правда, хорошая пара?

- Н-да... Парочка ещё та.., - охранник снова надел очки и схватился за травматический пистолет. - Придётся нам обеспечить безопасность беглецам.

             Пётр Васильевич вместе с группой охраны выскочили за дверь вслед за Андреем и Светой.  Все расселись по машинам.

- Менеджеров процветающей сельскохозяйственно-туристической фермы  охранять постоянно! Держите их в поле зрения! Вперёд! - приказал миллионер, и три автомобиля сорвались с места.

              А Света неслась по городу, не давая развевающемуся шарфику опуститься на плечи. Словно белый лебедь с батарейками, она на предельной скорости пересекала переулки и бульвары. Андрей с трудом поспевал за ней, потому что весь взмок в  плотном костюме-тройке и лаке для волос, не дававшем  голове дышать под толстым слоем напомаженной причёски.

              Чтобы пот не катил градом, Андрей снял  пиджак и перекинул его через ветку дерева. Чуть позже, не прекращая бега, скинул жилетку и  швырнул её под навес лотка с пирожными.

- Света, прости меня, я был неправ! - кричал на бегу Андрей. - Остановись!  Не обижайся!

              Но Свету было не догнать. Андрей это понял, когда увидел на тротуаре её белые туфли. Сбросив обувь, Света стала передвигаться ещё шустрее. Освободившись от шпилек, невеста превратилась в сноровистую и неуловимую нимфу. Только и видно было, что то тут, то там, за стволами и домами мелькало её  ослепительное одеяние.

               Андрей старался не отставать. Премилый был кросс! Но парня вымотал. Погоня за бегущей ланью была бы по плечу конному всаднику. А в создавшейся ситуации нелишне было бы обзавестись хотя бы ходулями, чтобы перемахивать через скверы и бульвары, которые вставали на маршруте.

       Парень паниковал от того, что упускает беглянку. Жизнь казалась узкой полосой гладкокрашеной ткани, оттягивающей его назад, всё дальше и дальше от Светланы. Разрыв в дистанции между женихом и невестой увеличивался, а шансы вернуть прежнее счастье уменьшались.

       Вместе с шансами таяла прохлада.  Она истекала как сироп, а солнце поднималось, как на дрожжах. Андрей крутился в серединке этого сверхизысканного погодного десерта, словно вишенка на торте. И всё больше погружался под тяжестью переживаний в клейкую субстанцию безысходности.

       Бежать мешал галстук. Это швейное изделие сдавило покрасневшую шею, скособочилось и хлестало по животу. Сорвав помеху, Андрей забросил её на вывеску парикмахерской. Не нарочно. Она сама туда залетела. Потоками воздуха задуло.

       Света завернула на вокзал, промчалась мимо касс и вскочила в уже гудящую электричку.

- Стой, Света!  Не уезжай! Не бросай меня! - Андрей запрыгнул в тамбур.

       Двери за ним тотчас захлопнулись и зажали кончик рубахи, топорщившейся на спине пузырём.

       Света проследовала в вагон, а Андрей остался стоять у двери и ждать, когда двери разомкнутся на следующей станции.

       Контролёры в сопровождении дежурных не замедлили явиться и, увидев Андрея, понимающе вздохнули:

- Это опять ты? Почему без билета? Что стоишь, прижавшись к двери?

- Меня невеста бросила.

- Ну, идём с нами.

         Нечего делать. Расстегнул Андрей пуговицы и оставил рубаху болтаться в створках.  А сам прошёл за контролёрами в вагон.

         Света, перекинув прозрачный шарфик, как косу, через плечо, смотрела в окно.  Перед нею по автомобильному шоссе, пролегающему параллельно железной дороге, мчались три знакомых автомобиля. Из окна одного из них махал рукой Пётр Васильевич. Света хотела поднять ладошку в ответ, но  взволнованные голоса, раздавшиеся рядом,  заставили её посмотреть в другую сторону.

- Этот мужчина в майке - ваш жених? - спросили контролёры у Светланы.

- Мой. - Света с удивлением стала разглядывать новый облик Андрея.

- А почему он раздет?

- Он только что был в костюме.

- Пропил?

- Не успел бы, - Света озадаченно пожала плечами.

- Его ограбили?  Тогда почему вы не заявили в полицию? Или вы являетесь соучастницей ограбления? Мы припоминаем вашу компанию. Только тогда  вас было трое. Где третий? Куда дели? 

         Андрей упал на колени и пополз к Свете:

- Светочка, пожалей меня! Прости меня! Я больше так не буду!

         Контролёры переглянулись.

- Всё сходится, - щёлкнули шариковые ручки, - вас, девушка в белом, умоляют о пощаде. Вы - женщина главарь?

          Полистав журнал ЧП, дежурные нашли запись о странной компании из трёх чумазых человек в одинаковых панамках. Занеся новую информацию о смене имиджа  загадочной группы, контролёры предупредили:

- За преступление мы вас арестовать не можем. Но за безбилетный проезд сейчас сопроводим в отделение. Или готовьте штраф.  И вообще, дамочка, следите за женихом. Он ведь даже проезд оплатить не в состоянии.

- В состоянии, - тихо вымолвила потрясённая Света. - Вот те господа в машинах заплатят  за нас, когда будем выходить.

- Све-е-еточка-а-а! - запричитал Андрей. - Где ты собралась выходить?   Почему убежала с помолвки?

- У меня утята некормленные! Ты что, забыл, что  двухчасовая электричка - последняя дневная? Следующая  будет  по расписанию вечером. Это ж поздно. Вот я и торопилась на 14-30.

- Све-е-ети-и-к, родная моя! - Андрей подполз поближе к невесте, уткнулся в пышные оборки её платья и замер.

            Света подняла руками его разрумяневшееся от бега лицо и прикоснулась губами к Андрюхиному носу. Скоро она этот любимый нос зачмокает как следует!      

             Контролёры захлопнули журнал и нонимающе покачали головами:

- Ну и парочка!  Вообще-то надо выяснить, почему на этот раз их не трое, -
прищурился один дежурный.

- А вот у господ в машинах  уточним, - сказал другой.


         Господа, что ехали на трёх машинах,  прибыли на станцию через минуту после высадки странно одетой парочки. Пётр Васильевич зажмурился, поравнявшись с Андреем, разворачивающим скомканную рубаху.

- Нет, вы только посмотрите на него! Опять этот фрукт в майке!!! - возмущению предпринимателя не была предела. - Сколько можно? Что за пристрастие к демонстрации мышц?

- Меня прищемило, - оправдывался Андрей.

- То, что ты прищемленный, это давно понятно. Но такой менеджер разорит меня только на одних костюмах!!! - Пётр Васильевич нервно  ходил вдоль платформы.  - И на штрафах тоже разорит!

           Расплатившись за "зайцев" и уладив конфликт с дежурными по станции, Пётр Васильевич посадил помолвленную парочку в машину и повёз, куда  пожелали эти капризные безбашенные.

           Далеко отъехать не получилось: машину окружили сотни человек. Это были пассажиры электрички, вышедшие на станции "Солнечная" вместе с Андреем и Светланой.

           Дело в том, что современные люди ценят природу и при словах "котятки", "щёночки", "рыбки", "попугайчики", "хомячки","утятки" теряют самообладание от восторга. Одно из этих слов, уже ставших условным сигналом для проявления рефлекса обнять целый мир, было произнесено Светой.

           Услышав от девушки в белом милое для каждого слово, никто из присутствующих не смог отказать себе в удовольствии полюбоваться на утят. Поэтому весь Светин вагон вышел на станции. А два соседних вагона, заметив, что средний опустел полностью, на всякий случай вышли тоже.  Два следующих последовали их примеру. И так вся электричка опустела.

           Теперь пассажиры электрички стояли  и внимательно следили, куда поедет машина с обладательницей прелестных утят.

            Проанализировав ситуацию, предприниматель смекнул, что с такого огромного количества народа можно заработать огромадные деньжищи.

- Эй, менеджер, - толкнул он Андрея. - Закатывай рукава. Прибыль плывёт в руки! Выходи и работай!

- В мятой рубахе? - нехотя заворочался в машине Андрей.

           Удостоверившись, что один менеджер мятый, а второй занят перебиранием прядок на  лбу первого, и оба они блаженствуют, витая где-то в облаках, предприниматель взял инициативу в свои руки и свистнул в окно автомобиля:

- Фью-ить, почтенная публика! Движемся к озеру на турбазу "Утиное Царство". Вход платный. Рупь!

- Езжай, езжай, "рупь золотой"! - расшумелся народ с электрички. - Нечего тянуть кота за хвост. Хотим утяток посмотреть!

- Да пожалуйста! - Пётр Васильевич облокотился на руль. - Постройтесь друг за другом. Траву на лугу не вытаптывайте. Вперёд! Фью-ить!

          Зрелище, достойное кисти живописца и пульверизатора мастера граффити: солнце, блеск шариков на авто, чинная толпа и счастье, счастье, счастье...

          Счастье было кругом.            

- Ходить по лугу на цыпочках! Полевые цветы не портить! Дойдёте до озера - там и будете прогуливаться по благоустроенной тропе. Но чтобы дойти, платите за вход рублик, - Пётр Васильевич давал пояснения экскурсантам и, когда  доехал до места назначения, настойчиво застучал в окно автомобиля с полузакрытыми шторками. - Эй, два моих менеджера, вылезайте наружу и собирайте оплату с экскурсантов.

- Зачем? - отозвался изнутри Андрей.

- Глянь, сколько посетителей у нас! Как снег на голову свалились. Зачем упускать выгоду?

            Ни Андрей, ни Света не желали покидать машину. Внутри неё было тепло и мягко. К тому же протискиваться через узкую дверцу было неудобно. Надоело платья рвать.

            Выручил, как всегда, друг.

- В чём помочь, Пётр Васильевич? - подскочил к машине Паша.

- Теперь ты будешь менеджером. Потому что эти двое невменяемые. - Пётр Васильевич сердито захлопнул окно автомобиля, в салоне которого чему-то  улыбались два не справившиеся со своими обязанностями менеджера.

- Что делать, Пётр Васильевич? - расправил плечи Паша.

- Во-первых, одень белую рубаху, а во-вторых,  принимай деньги и  бросай их вот в эту баночку из-под кильки. Неважно, сколько наберём. Главное - приучить  посетителей платить. А цену с каждым днём будем поднимать.

              Банка оказалась маловата. Её заменило ведро, но и оно вскоре заполнилось доверху так, что монеты  грудились холмиком и соскальзывали в траву.

              Экскурсанты, оплатившие посещение "Утиного Царства", занимали места на лавочках возле озера и ждали появления утят.

               Но утята раздумывали и не показывались. А Света, признанная кормилица утиного семейства, внимательно отслеживала из машины обстановку: кто пришёл, каков на вид, не перепугает ли питомцев.

- Дорогие гости! - Пётр Васильевич вскинул рупор. -  Сегодня у нас тройной праздник: помолвка, назначение нового менеджера и большой наплыв посетителей. Отпразднуем же этот день как следует! Попросим королеву "Утиного Царства" предстать перед нами и позвать утят, а то малыши без неё не покажутся на глаза.

             Публика зааплодировала, и Света пришла.

             Утята, заметив девушку в белом, сразу принялись подпрыгивать, стараясь выскочить из воды на берег. Они хорошо помнили, что именно такая девушка кормила их в прошлый раз.

             Сотни человек замерли в предвкушении необыкновенного и редкого зрелища.  Человечество затаило дыхание. Водоплавающие пуховички пищали и смешно взбирались на берег вслед за мамой-уткой, требовательно крякавшей у ног Светы.

              Андрей стоял в сторонке, поглаживал кулаком мятый рукав и думал: "Какая же у меня чудесная невеста, все ею восхищаются - и я, и миллионер, и утки".

              Пока Света кормила питомцев, а Андрей гордился собой,  Паша замучился собирать деньги. Консервная банка и ведро были забиты доверху, а выставлять тару в виде чайника без крышки было неприлично.

              Но предприниматель-то распорядился  не упускать выгоду. А во что эту выгоду кидать? Что можно найти в машине приличнее чайника? Кроме колеса Паша ничего не обнаружил.

              Пользуясь статусом менеджера, парень проявил  инициативу, сорвал запасное колесо с машины Петра Васильевича, бросил его на землю и изрёк:

- Кидайте деньги в эту дырку!

               Неожиданно движение очереди застопорилось. Возле Паши остановилась женщина с портфелем под мышкой. Занеся монетку над колесом, она многозначительно замерла и выжидательно протянула нараспев:

- Бросать?

- Кидайте! - бодро откликнулся Паша.

- А если так, - женщины раскрыла удостоверение. - Отвечайте на вопрос: теперь всё-таки бросать?

- На вопросы буду отвечать в присутствии адвоката, - с перепугу выпалил Паша первое, что пришло на ум.

               Испугался Паша сильно. Знаете ли, не каждый день доводится всматриваться в красные строчки документа, где на левой обложке круглым оттиском печати очерчена чёрно-белая фотокарточка размером 3х4.

- Как хотите, - женщина стояла, не шелохнувшись. В левой руке она держала удостоверение, а в правой -  металлический рублик. - Я ревизор.

- По-Гоголю? - у Паши отлегло от сердца, как только он услышал знакомое имя.

- По вашу душу, - уточнила ревизор, и к Пашиному сердцу опять что-то прилегло.

- Начнём проверку. Я прибыла отреагировать на поступивший сигнал.

- Может, сигнал плохо сработал? - Паша не знал, что предпринять и хватался за любое слово, как за соломинку.

       Парень совсем не желал  разбираться с чужими делами. Он  устал выполнять непосильные задачи. Только-только  размечтался отдохнуть от нагрузки, как опять недоразумение. Опять жизнь повернулась к нему не тем боком. И сколько у неё боков? И почему они все острые?

- Сигнал подтвердился, - ревизор победоносно вскинула подбородок. - Вот и ведро с мошенническими деньгами.

- Оно никакое не мошенническое, а честное, нормальное ведро! - возмутился Паша.

- Ведро является звеном в длинной цепочке мошеннических действий, - ревизор спрятала удостоверение. - Кассового аппарата нет? Нет. Журнал сбора средств отсутствует? Да. Список посетителей не представлен? Нет. Моё дело маленькое. Я лишь фиксирую вызов. А завтра к вам приедет съёмочная группа и подробно осветит, как вы тут людей обираете и уток объедаете.

- Как я могу объедать уток? Они же питаются ряской и личинками!

         Паша  почувствовал, что погряз по уши в этой утиной теме. Он, который не имеет никакого отношения ни к затее Андрея, ни к планам Светы, ни к перспективам миллионера, должен отдуваться за них за всех. А им, видите ли, сейчас не до того! Они даже не подозревают, как их друг страдает! Будущие молодожёны готовятся к свадебному путешествию, а миллионер - к накоплению прибыли. И лишь бедный  Паша отбивается от неудач, потому что безотказный.

- Не объедаете, говорите? - ревизор указала на тару с монетами. - А это что? Разве это не пожертвование на корм уткам? А что? Взятка?

- Какая ещё взятка? - взвился Паша, представив небо в клеточку. - Я что, взятку консервными банками беру?

- Ну, тут не только консервные банки. Ещё есть ведро и шина.

           Паша не потерял сознание только потому, что не слыл кисейной барышней. Но зато  всегда считался отличным атлетом. Стартовав с места, он галопом помчался искать спасения у Петра Васильевича.
               
          Пётр Васильевич  ухмыльнулся в ответ на сбивчивый рассказ Паши.

- И ты не придумал, как выкрутиться? - сказал он. - Придётся обратиться к Светлане, она выдумщица невероятная. Зови!

           Светлана прохлаждалась в гамаке. Сквозь кручёные нити ей удобно было рассматривать небосклон, лужайки и полянку земляники, белым облачком раскинувшуюся у дальней рощи.

            Молочный цвет всегда нравился Свете. В детстве она мечтала  стать врачом и носить белую шапочку с красным крестом. В юности репетировала хореографические композиции на уроках балетной студии, чтобы выступать на сцене в белой пачке. В пекарню пошла работать ради белого фартука. В молодости закатила помолвку ради  белого платья, расшитого серебром.

             Неплохо было бы укутать в белый оттенок всю жизнь. Может, для того, чтобы музыка грёз не прерывалась, в полосу мечтаний следует добавить аккорд июньской земляники? А что, если засеять земляникой берег озера? И утятам будет мягко, и посетителям отрадно.

             Размышляя так, Света любовалась земляничной полянкой, которая то удалялась, то приближалась,  в такт раскачиванию гамака. Качал Андрей.

             Идиллию нарушил Паша. Голосом, сдавленным от груза навалившихся проблем, он пропел:

- Баю-баю, приглашаю!

- Не приглашай, не пойдём. У нас почти  медовый месяц, - бросил Андрей.

- А я как раз почти пчёлка, - Паша затрепыхал пальцами. - Вам мёда принесла. Или жала.

             Андрей исподлобья сверкнул на Пашу многозначительным взглядом, чтобы тот своими пчелиными фантазиями не отвлекал будущих молодожёнов от вдыхания ароматов счастья. Но Света, напротив, прислушалась к Пашиному жужжанию и перекатилась на ближайшую к нему сторону гамака.

              Подняв ресницы и приготовившись ими, как антеннами, улавливать поступающую информацию, Света сосредоточилась.

             Паша быстро сделал выбор между двумя взорами, устремлёнными на него. Первый, что вырисовывался из-под сдвинутых бровей, не сулил взаимопонимания. К нему обращаться было бесполезно: нахмуренные брови перекрывали доступ  Пашиным  биотокам к глазам слушателя. А вот второй вызывал доверие: широко распахнутые глаза казались настроенными на сбор фактов, ибо  казались похожими на зеркала космических телескопов.

             Этим глазам-телескопам Паша  отважился поведать о произошедшем.

- Света, слушай меня внимательно. Приехала женщина-ревизор. Она требует кассовый аппарат, журнал финансовых операций и список посещений, - Паша наклонился  к Свете.

- Зачем ей это? - Андрей перегнулся через гамак и двумя пальцами отодвинул голову Паши от лица своей невесты.

- Это надо нам. Для отчётности. - Паша снова склонился над гамаком.

- А ты устно отчитайся, - Андрей опять упёрся пальцами в переносицу Паши.

- Я не смог придумать, откуда и для чего монеты. Придумай, Света, а то на ферму наложат взыскание, - Паша, прячась от назойливых пальцев Андрея,  присел  возле гамака и стал смотреть на Свету через переплетения верёвок.

      На этот раз Андрей не сумел достать до носа Паши и, обойдя гамак, оттащил приставучего друга подальше от  невесты.

- Я, конечно, понимаю, что ты  прикипел к ней душой, - прошипел Андрей в ухо Паше, теребя воротник его рубахи, - но границы приличий соблюдай.

- Я не прикипел к ней, - отбрыкивался Паша. - Она сама очередь заняла.

- Не наглей, "пчёлка-медонос"! Не смей порочить мою избранницу!

- Твою? - Паша от удивления даже перестал сопротивляться. - И зачем ты её сюда позвал? Хочешь насолить Петру Васильевичу?

- Сахарная красота не может никому насолить. - Андрей взметнул вверх левую руку, а правую поставил на бедро, намереваясь прочитать оду сахарности.

- Может, ревизор и красивая, - отползал Паша от эмоционального поэта, но её уста изливали отнюдь не сахар.

- При чём тут ревизор? - Андрей непонимающе покосился на Пашу. - Мы о ком говорим?

- Я - о женщине, которая требует кассу, журнал и список, - начал заново Паша.

- А я - о Светочке!

         В это время раздался грохот. Это Света, пытаясь  покинуть гамак, повалила его на землю. Конструкция на лёгких алюминиевых столбиках накренилась и накрыла отдыхающую сеткой, как золотую рыбку неводом.

         Барахтаясь среди верёвок, Света поняла, что сказка о рыбке продолжается. А раз судьба  неотступно следует канве знаменитого сюжета, то, значит, будет соответствовать ему и в дальнейшем. Неужели, согласно сказке, кому-то придётся стать "боярыней столбовою", а кому-то "простофилей"? Это ещё терпимо, главное - чтоб не "разбитым корытом".

          А на сегодняшний момент Свете было важно взглянуть на ревизора, коль ту назвали  красивой. Но как теперь выбраться из сетки? Хорошо, что вовремя подоспел Пётр Васильевич.

- Я вас всех жду-жду! - расшумелся миллионер. - Что так долго собираетесь?  Что происходит тут?

           Перед Петром Васильевичем предстала любопытная картина. Света в белом платье лежала на земле, обвитая сеткой. Паша сидел в траве, поджав коленки. Андрей стоял с поднятой рукой между Светой и Пашей и учил валяющихся уму-разуму.

           "Андрей, что ли, всех раскидал? - задумался миллионер. - Как бы он и меня не кинул".

- Пётр Васильевич! - робко запищала Света. - Помогите, пожалуйста, мне выпутаться из сетки.

- Как раз ты-то мне и нужна! - Пётр Васильевич принялся вытаскивать пленницу из-под гамака. - Понимаешь, Света, надо срочно придумать, зачем нам деньги.

- Можно назвать монеты средством улучшения качества почвы. Есть почвы, богатые фосфором, есть - медью, а мы вроде тоже как делаем обогащение металлом. Вы разматывайте меня, разматывайте! - Света просовывала в ячейки гамака  запястья, как будто надеялась выскользнуть вслед за ними.

- Я разматываю. - Пётр Васильевич вертел Свету, выискивая край сетки, за который можно было бы потянуть. - Если мы обогащаем почву металлом, то надо обосновать эту деятельность.

- Обоснуем. Клумбы сделаем из шин и ведёрок. Вы разматывайте меня, разматывайте!

- Я разматываю, - кряхтел Пётр Васильевич. - Сделаем что-то наподобие альпийской горки? Это вроде модно?

- Даже две альпийские горки! Да вы разматывайте!

- Я разматываю. - Пётр Васильевич схватился за кончик свадебного платья и потянул его. - Надо приготовить рассаду для клумб.

- Раздобудем на лугу росточки. Кстати, есть полянка земляники. Можно там позаимствовать несколько кустиков. Не останавливайтесь, Пётр Васильевич, разматывайте!

- Я разматываю. Идея с земляникой и луговыми цветами мне импонирует. - Пётр Васильевич нашёл край гамака и начал вытряхивать Свету наружу.

          Андрей с возмущением наблюдал за этой сценой вытряхивания и пришёл к выводу, что пора засучивать рукава, чтобы отогнать мужика, прикопавшегося к его будущей жене. Паша еле успел удержать Андрея от непродуманного броска.

          Обхватив друга, Паша потащил разбушевавшегося парня подальше от раздражителя. Но Андрей упирался, извивался, рычал и тянул скрюченные пальцы к тому, кто посмел прикоснуться к его невесте.

           Камушки так и сыпались во все стороны из-под ног борющихся парней. Один булыжник докатился до гамака, и Пётр Васильевич оглянулся.

           Шокирующий танец предстал перед ним.

           Двое молодых мужчин энергично выставляли ноги вправо-влево, дёргали бёдрами и выбрасывали вперёд поочередно то одну, то другую руку. При этом ведущий танцор то втягивал голову в плечи,  то локтями  рисовал перед собой живописные  спиралеобразные окружности.

- Эй, артисты, вам музыку включить? - сострил миллионер, за что получил в ответ совсем неартистичный оскал Андрея.

           Мелко перебирая ступнями, парень от злости обессилел настолько, что даже не мог сжимать кулаки, а просто складывал и распрямлял пальцы.

- Тряля-ля-ля-ла-ла! - передразнил его Пётр Васильевич.

         Андрей сделал кик ногой и хук рукой, но тут же был повален Пашей. Взгромоздившись на спину нервному молодожёну, Паша стал его увещевать:

- Остынь! Работодателя нельзя колотить: без премии останешься.

- А что он там делает? - скрипел зубами Андрей, уткнувшись в кочку носом.

- Он тянет сетку.

- Тянет Светку? Ну, он дождётся, - вздымался и оседал Андрей под тяжестью оседлавшего его Паши. - А теперь что делает?

- Трясёт сетку.

- Трясёт Светку? - Андрей вырвал два пучка травы и один запихнул себе в рот. - Да я его вот так загрызу!

          В это время к драчунам подошли Света и Пётр Васильевич. Сняв Пашу со спины поверженного, они помогли подняться Андрею. А у того от ненависти свело мышцы настолько, что он не смог разжать  челюсть. Так и встал, держа пучок травы во рту и косматый сорняк с висящими на корнях комьями земли - в руке.

- Вот, Света, - сказал Пётр Васильевич, показав на Андрея, - это будет наглядный пример того, как мы пересаживаем растения.

            Андрей вытаращил глаза, намереваясь пустить из них фэнтезийные лучи отмщения, испепелив обидчика. Но лучи потеряли ориентир, так как были перехвачены Пашей.

            Паша развернул друга за плечи и, увидев, как высоко подняты брови Андрея, понял, что наконец-то мозг парня  открыл заслонку, в которую Паше надлежит срочно набросать  своих биотоков. И можно было бы приступать к передаче сигналов. Но трава, заполнявшая Андрюхин рот, мешала. Её стебли торчали из зубьев пункта приёма и загораживали обзор.

             Посетовав на препоны, препятствующие прохождению биовоздействия, Паша жестом показал, чтобы группа следовала за ним.

              По дороге возник спор о том, что Свете негоже появляться перед ревизором босиком. А туфли остались где-то на перекрёстах городских улиц. Кеды под свадебное платье не подходят по стилю. Тапки - тем более.

- Пусть явится  босиком. Образ босой нимфы в длинном одеянии хорошо сочетается с сопровождающим лесным порождением, утыканным травой, - Паша запустил метеорит в огород Андрея.

- Знаешь, что? - Света тряхнула локонами растрёпанной причёски и вправду стала похожей на  нимфу. - Не называй моего будущего мужа "утыканным", а то получишь!

        Паше опротивело зарабатывать синяки и он, чтобы не выделяться из общей массы,  вырвал из земли несколько сорняков и встал с ними по другую сторону от Светы. Для симметрии.

- Что это за представление? - потребовала объяснений ревизор, когда двое  с травой и одна босая  подошли к месту сбора денежных средств. 

- Улучшаем дизайн ландшафта, сооружаем альпийскую горку. Рук не хватает, - пояснила Света и плеснула  на шину водой из леек. Двое носильщиков травы подтвердительно стукнули лопатами о землю.

- Обоснуйте происхождение и цель горы денег, - ревизор благосклонно улыбнулась Свете (видимо, белый цвет  умиротворяет даже самых строгих ревизоров).

- Происхождение одобрительное, цель - удобрительная, - скаламбурила Света и разрядила обстановку. - Раз, два: водружаем ведро на шину, банку - на ведро. Получаем клумбу. Три, четыре: кидаем наверх землю. Пять, шесть: высаживаем растения.  Семь, восемь: обкладываем сформировавшийся бугорок валунами. Альпийская горка готова. Точно такую же  соорудим напротив и обозначим вход в парк.

- Монеты будут в клумбе? - уточнила ревизор.

- Конечно! Они применяются как добавка химических элементов для почвы. Есть растения, которые будут брать из металла необходимые  им химические вещества.

- Интересное нововведение, - ревизор расправила веточки только что посаженного тысячелистника и сурепки. - Я считала, что растения предпочитают чернозём. А вы нашли виды трав, имеющих индивидуальные особенности питания.

- Бывают и внутри предпочтений контрасты, - Света стряхнула землю с ладоней и попросила парней раздобыть ещё  одну банку, ведёрко и шину для второй клумбы.

        Андрей стал рыться в пакетах. А  Паша пошёл отрывать второе  запасное колесо от автомобиля Петра Васильевича.

- Готовьтесь, готовьтесь! Завтра ТВ приедет, так что покажите лучшее, что имеете, - подбодрила ревизор тружеников мотыги и лопаты, тут же распрощавшись с ними.

         Трое друзей обречённо переглянулись. Сегодня выспаться не удастся.  Предстояло до утра вкалывать и наводить марафет к приезду ТВ. Паша запел бравурную песню.   Надлежало не терять трудового запала, чтобы бодрой энергии хватило на всю ночь.

         Ночь выдалась лунной. Её сияние помогало  отрывать оболочку от  колбасы ровненько и не промахиваться  ложечкой мимо баночки йогурта. Двое менеджеров "Утиного Царства", Андрей и Паша, прохлаждались на ветерке, облокотившись о лакированную спинку скамейки. Посасывая кефир, причмокивая творогом и почавкивая сыром, они ужасно завидовали Светлане, спокойно спавшей в палатке.

          Утиная королева не могла поступить иначе.  У неё сердце болело за птиц. И потому свой распорядок дня Света полность подстраивала под режим уток. Те спят - и Света спит. Гуляют - и Света гуляет. Едят - и Света тут как тут. Плавают - и.., ну и так далее...

     А вот двум менеджерам было не до уток. Шла горячая ночная пора интенсивной подготовки к приезду тележурналистов.

- Интересно, - Паша сделал паузу, чтобы прожевать сырок, - завтра ревизор опять  приедет к нам, но уже  вместе с ТВ?

- Не вспоминай, кхе.., кхе.., - поперхнулся кефиром Андрей. - А то накличешь. Ещё и впрямь надумает прибыть.

- А что плохого?

- Накатает замечаний  во-о-от такую телегу, - Андрей провёл пальцем от небосклона до озера.

- Замечаний скорее всего не будет. По-моему, ревизор очарована нашим хозяйством, - возразил Паша.

- А по-моему, - Андрей втиснул шкурку  колбасы в горлышко бутылки, - она  всё заприметила, всё зафиксировала. Прозорливая.

- Да-а-а, -  Паша прижал руку к  груди. - Взгляд у неё пронзительный: прямо вот сюда проникает.

- У-у-у, - Андрей отклонился, чтобы издалека внимательно рассмотреть Пашу. - У ревизора действительно глаз, как алмаз.

- Точно алмаз! И голос такой же алмазный - чистый и прозрачный. Кристалл!

- Ого! Понравилась гостья?

- Очень.

      Паша  забросил ногу на ногу и принялся вертеть  ступнёй, стараясь накрутить на мысок ботинка дорожку лунных лучей. Только теперь, глядя на лунное мерцание, парень догадался, почему спасовал перед ревизором: не телеги он её испугался, а  красоты её строгих алмазно-пронзительных глаз.

- Помоги мне с нею поближе познакомиться. Я ж тебе помог, - Паша застыл, подняв вверх упаковку  копчёной рыбки, словно намекая, что поделится тремя ломтиками, если друг согласится пойти ему навстречу.

- Сам  сможешь,  - хлопнул по колену Андрей.

- У меня душа в пятки уходит, когда ревизор рядом, -  Паша опустил упаковку.

- Это у всех так.

- У всех не так. У меня - особенно. А тебе что, трудно подойти к ней и познакомиться, чтобы  затем представить ей меня?

- Мне нельзя. Я почти женат. Ты мне помогал, будучи холостым. Холостому простительно увиваться за любыми девушками. А я как буду выглядеть, если примусь втайне от будущей жены обхаживать других женщин? Попробуй лучше самостоятельно решить проблему знакомства.

- А если с первой попытки не получится, тогда всё пропало?

- Конечно. Назойливость оттолкнёт.

- Быстро никогда не выходило.  На меня девушки не смотрят. Вот сколько я за Светой бегал? Нулевой результат. Ты же убедился. Может, у меня что с внешностью не так?

       Андрей придирчиво оглядел Пашу, залитого лунными бликами, и изрёк:

- Зря беспокоишься о том, какое  впечатление производишь. Но если хочешь, попробуем   разобраться в этом вопросе. Сейчас посмотрю, что с твоей внешностью. Твой лунный профиль свидетельствует о высокой душевной организации. Прямая линия плеч красноречиво рассказывает о происхождении  родословной из древней когорты богатырей. Мощные вены  широкой шеи и крепко посаженная голова наводят на мысль об умении носить доспехи. Ноготь большого пальца правой руки не выпуклый, значит, из тебя зазнайство и сомомнение не прёт. Ты скромный парень. Но боевитость позы "нога на ногу" не сочетается с сентиментальностью лунного профиля.

- Так мне в процессе знакомства с дамой сердца какой методики придерживаться: лунной или боевой?

         Андрей снисходительно шмыгнул носом, удивляясь неосведомлённости друга, и принялся подробно пересказывать содержание театральных книг, посвящённых  языку жестов. Он сообщил, что по мнению многих психологов, поза "нога на ногу"  является знаком успешности,  принадлежностью власти, символом дружественного расположения и намёком на то, что обладатель качающейся ноги пребывает в блаженном расположении духа. Так что пользоваться данным приёмом передачи инфомации  можно лишь в компании друзей, где все, находясь в расслабленном состоянии,  безмятежно закидывают одно колено на другое. Такое поведение допустимо в чисто мужском обществе или в чисто женском.

         Однако в случае  первого знакомства с дамой кавалеру требуется вооружиться другим стилем поведения. А именно: перед женщиной не надо демонстрировать ногу. Эта часть тела низковата. Лучше блеснуть чем-нибудь высоким: например, подкованностью в искусстве, культуре, технике. Женщину необходимо восхитить. А демонстрацией власти, успешности и вальяжности с наскока даму не возьмёшь. Женщина мечтает обрести защитника, а не властителя.

- Так что, - Андрей глубокомысленно скрутил в жгутик обёртку от творожного сырка, - при первом свидании не рекомендую выпячивать своё превосходство. Ты должен быть сосредоточен и предупредителен. Пятки вместе, взгляд задумчив, руки по швам - вот что гарантирует успех у представительниц женского пола. При третьем свидании уже можно будет постепенно разъединять пятки.

- Чьи?

- Свои.

- А  с какого по счёту  свидания можно поменять задумчивый взгляд на нормальный?

- С десятой встречи можно добавить во взгляд хитрых искорок.

- То есть улыбаться можно?

- Лыбься, не бойся.

- Всё время?

- Нет. Если будешь улыбаться постоянно, это будет выглядеть болезненно.

- А я, может, от радости разулыбаюсь.

- Ликование от встречи с ревизором? Увидел - и обрадовался? Скажи ещё кому-нибудь.  Я-то помню твой бледный восторг, который, запыхавшись от панического бегства, что-то  невнятно жужжал про пчёлку с мёдом и  умолял выручить... 

        Паша расстроился от неприятных воспоминаний. Наверное,  Андрей прав:  Паша днём выглядел не убедительно. Вдруг, и впрямь был бледен и растерян? Андрюха врать не будет.


- Я потому и прошу: познакомься ты с ревизором! А то я ведь увижу её и
забуду, куда глаза девать, -  Паша подпрыгнул на лавке для усиления воздействия своих слов.

        Андрей тоже забросил ногу на ногу, и  Паша сразу понял, что Андрюхина поза говорит об уверенности и хорошем настроении. Значит, Андрей  не сомневается в успехе. Вот и чудненько! Может, согласится подстраховать.

- Куда глаза девать, спрашиваешь? Взгляд устремляй вперёд, - продолжил театральный урок Андрей, -  но не пристально. Иногда отводи.

- Туда-сюда? Сделать "бегающие глазки"?

- Ты что? Перед ревизором-то? Бегающие глазки, как у вора? Ну ты сморозил...

- Сам сказал: отводить взгляд.

- Я имел ввиду, что чуть-чуть в сторону: на шарфик дамы сердца, к примеру,  или на причёску...

- А если не будет шарфика и причёски?

- Ты это брось! Не ссорь нас с ревизором! Заруби себе  на носу:  женщина-ревизор - это самая красивая женщина!  У неё будет шарфик и причёска!

       Хрясть! Андрей саданул Пашу по плечу, чтобы тот лучше усвоил консультацию. Шуточки, что ли? Ну действительно же, дело сложное. Угораздило же Пашу, такого обычного парня, влюбиться в непростую женщину: в женщину-ревизора! Неизвестно, что он ещё натворит с этой влюблённостью. Расхлёбывай потом за него!  Куда занесёт этого торопыгу намерение немедленно познакомиться с фактически недоступным объектом воздыхания?

       Тем не менее другого выхода, кроме как знакомиться немедленно, не находилось. Ведь ревизор может  в будущем никогда не появиться на гектарах миллионера Петра Васильевича.

        Торопливость Паши была оправдана. Парень искренне  боялся потерять девушку, которая ему понравилась, пусть не с первого взгляда, но со второго - точно. И на размышления  была судьбой отведена одна ночь.

        Эта ночь не давала расслабиться. Она взвинчивала, подгоняла, подсмеивалась. Вроде бы укрывала темнотой, но каждую секунду грозила разорвать свой прочный полог и отступить перед утренним блеском. Ненадёжной какой-то она  казалась. И защиты от неё не чувствовалось никакой. Вот даже посидеть в уединении не получилось!

         Несмотря на ночь, Пётр Васильевич обходил  владения. Он скрупулёзно вникал в вопросы подготовки к приёму ТВ команды. Обнаружив двух менеджеров рассевшимися на лавке, миллионер разочарованно пробурчал:

- Почему не ровняете клумбы?

- Темно! - оправдались прохлаждающиеся.

- Сейчас сделаем светло. Вот тебе фонарь, - миллионер протянул Паше осветительный прибор, - а тебе - лопата. Так что Андрей пусть работает лопатой, а ты - фонарём.

- А как работать фонарём? - растерялся Паша.

- Поднимай руку с лампадой выше и качайся на ветру: вот и станешь похожим на фонарь, - рявкнул Пётр Васильевич и в окружении охранников удалился вздремнуть до рассвета.

        Андрей и Паша оформили четыре клумбы и к пяти часам завалились храпеть в палатки. Наступивший день оказался шумным. Турбаза "Утиное Царство" готовилась к приёму важных гостей. Мелькали мётла, бряцали котелки, скрипели воздушные шарики. К трибуне поставили несколько скамееек, и присутствующие разместились на них в ожидании интервью.

         ТВ прибыло с группой журналистов, операторов и большой командой новостников. Среди режиссёров Пётр Васильевич заметил  вчерашнего ревизора.

- Анастасия Игоревна, - представилась она.

- Пётр Васильевич, - пожал миллионер протянутую ладонь. - После официальной части приглашаю вас на чаепитие в мой парк.

- Спасибо.

- Присаживайтесь. Я подготовил выступление о наших гектарах.

        Доклад Петра Васильевича был посвящён теме освоения земель. Хозяин гектаров обстоятельно познакомил слушателей с планами на будущее, привёл положительную статистику деятельности успешных фермеров, аргументировал своё желание последовать примеру передового опыта и горячо поблагодарил Светлану за идею начать освоение купленных территорий с удовлетворения запросов жителей в туристическом досуге. 

      Анастасия Игоревна осталась довольна услышанным и благосклонно согласилась продолжить знакомство с бизнесом Петра Васильевича в непринуждённой обстановке за круглым столом.

- В процессе чаепития мы предоставим слово  менеджерам, и они подробно раскроют секреты своей  деятельности по разведению уточек и привлечению зрителей. Приглашаю вас  в свой дом на банкет в честь этого дня, - воскликнул Пётр Васильевич.

- Ребята ТВ, - позвала ревизор телевизионщиков, - вы не против продолжить съёмку в доме бизнесмена?

- Чем больше фактов попадёт на видос, тем лучше. Информационный журналистский материал редакция всегда приветствует, - откликнулись режиссёр и оператор.

- Значит, едем? - Пётр Васильевич подал ревизору руку.

- Едем! - Анастасия Игоревна оперлась на руку миллионера и проследовала в автомобиль.

           Вереница машин заурчала моторами. Пассажиры  занимали места. В первом авто расположились Анастасия Игоревна, Светлана и охранник. Во втором - съёмочная группа ТВ. В третьем - журналисты. В четвёртом - новостники. В пятом - активисты турбазы "Утиное Царство". А шестой был заполнен наполовину: в нём, не включая двигателя, отрешённо жевали жвачку водитель и охранник.

- Помните, что я вам сказал? - зашептал Пётр Васильевич, просунувшись в окно шестого авто. - Будьте тут на связи. Да следите за Андреем и Пашей: как бы они спросонья не побежали бы куда-нибудь не туда.

           Пассажиры шестого авто закивали головами и резанули воздух пальцами, сомкнутыми в кольцо, что означало: "Всё сделаем в лучшем виде!"
               



Глава 2 -  Спасительное красноречие

             Банкетный зал был полон гостей. Съёмочная группа разместилась в уголке и продолжала собирать видеоматериал для репортажа. Овальный стол сверкал клетчатой скатертью и хрусталём. По правую руку от Петра Васильевича заняли места Света, туристы и журналисты, а по левую - ревизор и режиссёр.

- Позвольте наш праздничный ужин начать! - распорядился Пётр Васильевич. - Угощайтесь!

          Послышался перезвон бокалов и постукивание серебряных приборов. В промежутках между нанизыванием окорока на вилку и обмакиванием пельменей в горчицу, Пётр Васильевич увлечённо рассказывал о своём бизнесе.

- Инициатива по разведению уток полностью принадлежит Светлане. Мне невероятно повезло встретить такого удивительного человека! Светлана сумела облагородить пустовавшие территории. Она прекрасно справляется с должностью менеджера, работа почти вся держится на её плечах. Задам-ка ей вопрос...Светлана, как вам пришла на ум столь замечательная идея - разводить уток? Где вы постигали азы птицеводства? Какие у вас планы на будущее по селекции водоплавающих птиц? Что требуется приобрести? Может, корм какой с биодобавками или приспобления для специализированного ухода?

- Да-да, - подбадривающе улыбнулась Анастасия Игоревна, - я с интересом послушаю Светлану. Возможно, какие-то рекомендации передам сведущим людям. Или что-то использую на своём приусадебном участке.

- Это вы мудро заметили: для подсобного хозяйства перенять некоторые Светланины секреты не помешает, -  Пётр Васильевич  довольно потёр руки.

- Всегда приятно приезжать с проверками на процветающие фермы. Много полезной информации получаешь от увиденного, - улыбнулась Анастасия Игоревна. - А уточки мне ваши понравились. Не прочь завести таких же.

          Пётр Васильевич раскраснелся от похвалы и подвинул блюдо с маринованными грибочками поближе к тарелке Анастасии Игоревны.

           Светлана встала и, пока прислушивалась к аплодисментам, судорожно пыталась зацепиться за ускользающую мысль: о чём говорить? Это Паша специалист в тонкостях утиной жизни. Он что-то изучал в библиотеке. И всё, что здесь происходит, касается именно его участия в озёрно-луговой затее. Лучше бы он держал речь. Ему больше известно про породы уток. А что может знать Света? Чему она в состоянии научить слушателей? Ничему. Она изучает науку вокального исполнения. Вряд ли это как-то можно связать с темой уток.

           Но говорить что-то надо. Однако нести чушь нельзя. Обманывать нехорошо. Придётся говорить правду. Всю правду про утят, которая ей доступна. А поскольку Света выступает как менеджер, то говорить надо много. Вот прямо сейчас и начнёт этому учиться: знать мало, а говорить много.

- Ну что я могу сказать? - украсила Света воцарившуюся тишину своим мягким голоском. - Я люблю утяток.

             Весь зал одобрительно загудел. "Надо же, как правду чувствуют, - подумала Света. - Люди ценят искренность, их не обманешь. Придётся и дальше всё в том же духе говорить начистоту. Ни в коем случае нельзя, чтобы слушатели уловили в моих словах фальшь - тогда сразу упрекнут в склонности к вранью, раскритикуют, отправят доучиваться на курсы, ферму прикроют из-за неквалифицированных менеджеров. А утят куда? Нельзя малышей ставить под удар. Придётся говорить о том, что  знаю досконально. Может, про приобретение зерна? Я ж  на базар ходила".

- Корм на рынке покупаю, - продолжила Света говорить  правду. - Смотрю, чтобы он сухим был, свежим. Новый урожай всегда отличается от прошлогоднего более яркой окраской зерна. В нём почти нет пыли и тусклого осадка, потому что он ещё не повреждён жуком. Как правило, только что собранное зерно как будто  отборное. Оно большое, ровное и гладкое. На новом урожае не встретишь белесого налёта, так как зерно  не успело  покрыться плесенью. Урожай душистый, потому что каждое зёрнышко издаёт свой  аппетитный запах благодаря наличию между гранулами  свободного пространства. Эти воздушные подушечки существуют до тех пор, пока зерно не слежится. Уточки хорошо разбираются в качестве корма и безошибочно определяют самый вкусный.

         Банкетный зал вновь зааплодировал. Света осмелела и, уразумев, как нужно  преподносить свою компетентность, продолжила обклеивать одну мысль дюжиной дополнений, уточнений и витиеватостей.

- Зерно я перебираю прежде, чем насыпать уточке. Так я освобождаю питательную смесь от чужеродных предметов вроде  песка, соринок. В конце концов, мелкие камушки уточка сама себе найдёт на  почве, если задастся такой целью. Вот и всё, что я хотела рассказать.

- Как это "всё"? - удивился Пётр Васильевич. - Вы, Светлана, пожалуйста, осветите вопрос подробно. Не скромничайте! Поделитесь мастерством в деле утиного бизнеса. Это всем будет интересно.

          После этих слов Пётр Васильевич откинулся на спинку стула и сложил руки на животе. Стало ясно, что он приготовился долго слушать обстоятельный отчёт.

- Да, да, да! - поддержала его ревизор. - Светлана, вы хорошо освещаете специфику работы. А главное - вам действительно есть, о чём поведать последователям. Утята вас ждут, бегут со всех ног. Они любят вас. Как вы этого добились?

          Света поняла, что ей придётся продолжать отдуваться. Но о чём говорить, она и впрямь не знала. Обвела взглядом зал в надежде найти подсказку. Ничего не нашла. Под потолком блестели люстры, их роль в жизни уток не сразу придумаешь... В углу стояла кадушка с пальмой. Как её связать с утиным царством, тоже трудно сообразить... Может, оттолкнуться от эстампа? Нет, утки в искусстве мало что смыслят... А вот занавески ажурные пхожи на рыболовную сеть. Может, о рыбе что-нибудь рассказать? А утки рыбой питаются? Об этом только Паша  знает - он специальные книги читал. А Света что? Она лишь прикармливала утиное семейство, но  не рыбой - это точно! Так о чём говорить? Нельзя же стоять и молчать.

         Позвольте! А что от неё хотят услышать? Вроде Пётр Васильевич просил остановиться на успехах, а Анастасия Игоревна - на привязанности питомцев к хозяйке. Даже прозвучало слово "любовь". А это же выход!

         Света решила оттолкнуться от слов ревизора про любовь. Тут и лгать не придётся. Об этом чувстве что ни скажешь - всё будет правдой. Любовь - она и есть любовь: вездесущая, всепоглощающая и выручающая.

          Ухватившись за последнюю ниточку разговора, Света бодро взялась за раскрытие новой темы.

- Любовь присутсвует, это верно подмечено, - чтобы невзначай не соскочить с рассказа об  утиной любви на новеллу о собственной любви к Андрюхе, Света уставилась на эстамп, где был рисунок гористой местности. Заснеженные вершины должны были отвлечь девушку от злободневных проблем и затолкать сознание в фантазии живописца. - Зарождается любовь в недрах сердечной привязанности и растапливает своим теплом холодные снега равнодушия. Думаю, любовь человеческую не сравнить с  утиной. Но в процессе ухода за фермой хозяин, конечно, испытывает к подопечным сильные чувства. Я, например, ощущаю духовный подъём, когда делаю добро уткам. Я в этот момент словно на высокую гору взбираюсь, будто поднимаюсь над обыденностью, расту духовно, стремлюсь к солнцу.

- Вот-вот! Именно об этом расскажите, - ревизор посмотрела на Свету взглядом, полным  уважения. - Ведь что таить, туристы тоже испытывают к уткам похожие чувства. Скорее всего именно за положительными эмоциями сюда едут люди.

         Опять шикарная подсказка Свете! Ах, какая молодец Анастасия Игоревна, умеет вывести беседу в правильное русло. Теперь-то Света знает, куда дальше поведёт свой парусник мысли. В отрасль туризма! Там есть где разгуляться философским разглагольствованиям.  А про уток трудно вещать, так как  факты нужны. То ли дело - про туристов,  болтай без умолку. Ведь туристы - это кто? Это такие же люди, как Света. Что ж она про себя, что ли, не расскажет? Да сколько угодно! Тем более для таким милых и добрых слушателей, которые собрались сегодня за большим овальным столом.

         Света глотнула побольше воздуха, чтобы хватило на длинную речь и кивнула собравшимся. Анастасия Игоревна устроилась поудобнее, облокотилась на стол и замерла в предвкушении захватывающего сюжета.

          Следующие  тридцать минут Света без остановки тараторила о любви: о своей любви к работе, к природе, к бизнесу. И о любви туристов к отдыху рядом с очаровательными утятками.
               
- Туризм является неотъемлемой частью увлечений цивилизованного общества, - Светлана поправила чёлку и окинула слушателей оценивающим взглядом, чтобы понять, то ли она говорит.  Получилось, что вроде бы то. -  Многие любят путешествовать. Лучший отдых - на природе, где наиболее популярной является зона водоёма.  Большинство озёр привлекательны тем, что имеют не очень большую площадь и отсутствие течения, что делает отдых на озере более безопасным, чем на реке. Мы в своём "Утином Царстве"  стараемся оборудовать территорию так, чтобы было удобно птицам. Людям купаться в озере запрещено. Тем не менее  отдыхающие едут и едут сюда. За  позитивом, наверное.

          "Наша команда работает над ландшафтом, и я намерена дополнить его кустиками земляники, - продолжала говорить Светлана. - Это будет и свежо, и вкусно одновременно. Землянику можно использовать  для варенья и для косметических процедур, что туристам, несомненно, понравится.  Будет расти около озера и ромашка. Её можно добавлять в чай. Это тоже привлечёт дополнительный поток гостей в наш уютный уголок природы.  Конечно, помимо земляники и ромашки мы намерены уделить внимание всему зелёному покрову. Например, считаем, что нужно беречь клевер. Это растение незаменимо: цветёт всё лето и содержит  много питательных веществ. По мягкой клеверной поросли приятно гулять уточкам. Сурепка тоже находится в фокусе нашего внимания. Это неприхотливое растение украсит берег. Его золотистые цветы  каждую весну будут радовать своими звёздочками приезжающих на отдых".

- Как бы ваши утки не объелись ею, - раздался голос из зала.

- Мы проконтролируем! - строго сказал Пётр Васильевич. - Охрана! У вас есть блокноты и ручки? Записывайте всё, что говорит мой менеджер. Она перечисляет важные данные о местной растительности. Продолжайте, Светочка.

- Уточки наши в основном питаются ряской и мелкими озёрными насекомыми, - уточнила Света. -  Поэтому озеро прозрачное.

- Да, - засмеялся Пётр Васильевич. - Можно сказать, "ухоженное утками". А целебные травы вокруг озера растут?

- Есть разная трава. Каждый турист может найти своё растение. Одуванчиков видимо-невидимо, хоть бери холст и пиши картину, - воодушевилась Света. - Эти цветы пользуются неизменным успехом у туристов и птиц. Одни их применяют для плетения веночков,  другие - для пищи.

- Мы тоже одуванчики едим, в салаты их режем, - добавила Анастасия Игоревна. - И примочки делаем. Ходят слухи, что сок одуванчика сводит бородавки.

-  Никогда не поверю, что у женщины, похожей на богиню, имелись дефекты, которые нужно было выводить, - усомнился Пётр Васильевич.

- Это для профилактики, - смутившись от комплимента, ответила ревизор.

- А, ну, надо, так надо. Продолжаем слушать дальше. Охрана! Охрана, записывайте!

            Охрана снова щёлкнула шариковыми ручками, дружно раскрыла блокноты и приготовилась заносить на шуршащие страницы мудрые высказывания докладчицы. Речь Светы действительно всех потрясла. Никто не заметил, что девушка слабо ориентируется в вопросах утиного хозяйства. Всем нравилось, что она искренне признаётся в любви к работе, а значит, её  усердие не иссякнет.

             Света  не прогадала,  заставив себя говорить только правду. Хотя   для этого пришлось крутиться вокруг мизерной темы своих знаний, зато как приятно было сознавать, что говоришь о том, в чём разбираешься. Уверенная интонация голоса всегда желанна для слуха. Ведь до людей требуется донести одну мысль: хозяйство в надёжных руках. Если их убедить в этом, то можно своему имиджу ставить плюс.

- По берегам нашего озера растут очень полезные травы. Они всем знакомы с детства. Мне довелось даже увидеть  луговую гвоздику и фиалку, - припомнила Света.

- Так! - поднял палец Пётр Васильевич. - Вы все слышали? Ходите вокруг озера аккуратно,  смотрите, не затопчите уникальные растения, такую ценность! Колышками огородите цветочки, ладно, мои менеджеры?

- Уже тропинки сделаны, чтобы и уткам было  спокойно, и туристам удобно, - успокоила Света.

- И цветам комфортно, - подытожила ревизор.

         Светлане нравилось, что Антастасия Игоревна активно участвует в разговоре: своевременно вставляет реплики и способствует раскрытию темы. Еле уловимыми нитями доброжелательности ревизор вышивала вокруг докладчицы узор позитива. Несмотря на грозную должность, Анастасия Игоревна оказалась человеком отзывчивым и коммуникабельным. Похоже, ревизора действительно впечатлил проверяемый объект и она была рада предоставить в вышестоящую организацию положительный отзыв о его работе. Светлане очень хотелось, чтобы именно так и случилось, и она искренне старалась посодействовать  миллионеру представить его детище в наилучшем виде. Но учитывая неосведомлённость в тонкостях  ведения фермерского хозяйства, она нередко отдалялась от основной линии и часто говорила просто о своём отношении к затронутому аспекту.

- Природа - главный наш помощник в жизни, - утверждала Света. - Она обеспечивает человеку дыхание, питание, даёт образцы расцветок для платьев и дамских шляпок. Мы все стремимся быть такими же очаровательными, как природа: всегда новенькими и привлекательными, словно умытые летним ливнем покрашенные скамейки. Масляная краска - чудесное изобретение человечества. Она великолепно гармонирует с природой: блестит, как пруд; благоухает, как сад; привлекает отточенностью линий, как скалистый утёс; восхищает продуманным сочетанием оттенков, как лагуна. На такую скамейку так и хочется присесть.

              Пётр Васильевич прекрасно понимал, о какой скамейке вещает Света, и потому одобрительно кивал головой. Он много энергии приложил для оборудования аллеи, и сейчас ему было приятно слышать восторженные слова об устройстве своего паркового ансамбля.

              А Света  говорила и говорила, хвалила и хвалила. И так это у неё искренне получалось, что сердце Петра Васильевича наполнялось радостью. Может, кто-то и не верил Свете, но Пётр Васильевич знал, что девушка преподносит чистую правду, ведь рассказывает она о себе.

- И даже если, присев на свежевыкрашенную скамейку, мы измажемся в краске, то совсем не расстроимся, так как увидим, что наша одежда обновилась и стала краше прежнего. Примостившись на непросохшую лавку, мы как бы приближаемся к природе, как бы  доказываем ей свою доверчивость. Мы, прилипнув к масляной краске, словно утверждаем: "Любим этот мир и не прочь стать на него похожими".

             Зал зааплодировал. Раздались возгласы: "Светлана - поэтесса! Как образно высказывает мысли! Сколько философии!"

             Пётр Васильевич улыбался:

- А кто кадры подбирал? Я. Уметь надо находить талантливых людей. Вот с такими менеджерами  не пропаду. Продолжайте, Светочка. Очень интересно. Поэтический взгляд на служебные обязанности - это дорогого стоит.

- В весенне-летний сезон, - Светлана размеренно повела свою мысль дальше, - такие казусы с вещами, на которых остались следы  краски, происходят часто. Но люди из-за этого не очень переживают. А всё потому, что летняя природа дарит хорошее настроение! Ведь именно летом человек находится к природе ближе всего. Мы, организуя утиную ферму, учли это обстоятельство. Туристы, приезжающие   погостить у озера, наполняются добротой тёплого дня, обрамлённого благоуханием окружающего пространства. В человека со всех сторон вливается многообразие запахов и звуков. И это сочетание наиглавнейших элементов природы лучше всего проявляется в местах организованного отдыха, коим и является наша знаменитая ферма.

- И где ты таких веских слов набралась? - восторженно покрякивал Пётр Васильевич и удовлетворённо перебирал на столе фарфоровый сервиз, стремясь отыскать в его блюдцах, полных деликатесами, для своего менеджера чего-нибудь вкусненькое.

- Вот почему туристы, посещающие нашу утиную ферму, чувствуют себя хорошо.

- Абсолютно верно! Молодец, Светочка! - подбодрил свою утиную королеву миллионер, когда та сделала паузу, чтобы вдохнуть побольше воздуха. - Хочешь огурчика?

            Пётр Васильевич протянул Свете нанизанный на вилку огурец. Это самое лучшее, что он смог  на свой вкус отыскать на столе. Света взяла предложенный овощ и отгрызла кончик.  Похрустывая  аппетитным угощением, она лихорадочно соображала, о чём бы ещё сказать.  Обведя взглядом собравшихся, она убедилась, что никто не притомился её слушать, а напротив, с большим интересом  смотрел ей прямо в рот и терпеливо ждал, когда же дожуётся огурец и продолжится    впечатляющая речь.  Делать нечего. Пришлось Свете срочно ворошить в памяти события своей юной жизни, которые можно было хоть как-то связать с утиным или туристическим вопросом.  На ум пришло начало её утиной карьеры:   всплыл потрясаюший  случай в библиотеке, когда она увидела Пашу, конспектирующего энциклопедию об утках.  Ухватившись за эту малозначимую деталь, Светлана, поднатарев за время банкета в мастерстве раздувать доклад до неимоверных размеров, сподвиглась увеличить маленький факт до космического объёма.

- Прежде чем открыть утиную ферму, мы  тщательно изучили повадки водоплавающих птиц. Науку об утках  постигали в библиотеке. Нам это было нетрудно. На помощь опять  пришла  всесильная любовь. На этот раз - любовь к чтению. С детства каждый из нас увлекался книгами и научился читать быстро, улавливая в тексте основную идею и рассматривая её в разных аспектах. Так что правила ухода за уточками мы усвоили мгновенно.  Нам очень нравилось узнавать новое.  Всё для нас было важным: и то, как соорудить домик для уток, и то, как обустроить берег, и то, как уберечь будущее потомство от хищников. Мы подолгу засиживались за энциклопедиями, листали страницы научных трудов и заметки опытных фермеров  о правильном ведении дел. Выбирали  породы уток, наиболее подходящих для нашей природной зоны. Нужны были особи, способные пережить перепады температуры средней полосы, - Света наморщила лоб,  припоминая, что же ещё она успела мимоходом разглядеть в  Пашиной энциклопедии. - Сначала мы захотели заняться уткой породы "индийский бегун". Но в процессе подготовки фермерского хозяйства  перешли на обычную утку, нашу местную.

- А почему? - зашумел зал. - А чем хороша первая порода и чем вторая вас привлекла больше? Расскажите подробнее!

           Света почувствовала, как её щёки начали наливаться румянцем. Вот только не хватало ей просьб о подробном освещении вопроса! Про  упомянутую утку она ничего не знает. Только картинку может описать. А про своих уток, возможно, расскажет. Какая у них порода-то?

- Да, было бы неплохо разузнать  подробности различий нашей кряквы от других видов, - вставила спасительную реплику ревизор и вновь в который раз выручила докладчицу.

            Ох, у Светы гора с плеч свалилась. Ну конечно же: кряквой называется наша самая популярная уточка! Спасибо ревизору. Без её подсказки сейчас бы Свете пришлось плести нечто невообразимое. А так - всё пойдёт как по накатанной.

- Кряква! Кряква - самая популярная и любимая народом птица, - громко, с явной интонацией облегчения, провозгласила Света. - Она легко привыкает к человеку, выходит на бережок, позволяет себя рассмотреть, покормить. Кряква всё время крякает, что привлекает к ней внимание. Поэтому её легко найти, ей трудно потеряться. С нею интересно пообщаться и даже подружиться. Она очень привязывается к людям и буквально бежит по пятам за тем, к кому испытывает  чувство доверия. Честно говоря, мне бывает очень приятно сознавать, что уточки меня ждут и спешат ко мне, едва завидев. Я даже стараюсь побыстрее подойти к воде, чтобы не заставлять птиц  идти мне навстречу по суше, чтобы утки не повредили лапок о  колючие остатки засохших трав. Птицы чувствуют любовь к себе и отвечают взаимностью. Иногда наши туристы фиксируют на фотоплёнку кадры взаимопонимания людей и птиц. И под каждым снимком делают надпись: "Любовь к природе не безответна.  Любовь природы безгранична.  Пусть любовь процветает!"

         Зал зааплодировал так громко, как, пожалуй, на вокальных выступлениях Светлана не слышала. А чего удивляться? Ведь сколько сильных мужских рук принялись бить в ладоши! Воздух покачнулся, подвески в люстрах задрожали.

         В это время в дверях банкетного зала показались Андрей и Паша. При галстуках и в торжественных костюмах они выглядели представительно, чем спровоцировали Петра Васильевича призвать зал поддержать вошедщих дополнительными овациями и передать им слово, потому что Свете уже пора доесть огурчик вместе с жареной картошкой. Собравшиеся согласились с аргументом, что девушке надо приступить к еде, да и двух остальных менеджеров не мешало бы подкормить  прежде, чем требовать отчёта о работе.

          Официанты принесли горячие блюда, и ложки снова энергично зазвенели по тарелкам. На некоторое время банкет возобновил приём пищи. Загремела музыка, присутствующие стали активно общаться между собой. Внимание от Светы было отвлечено. Взгляды переместились на деликатесы.

          Андрей и Паша поздоровались, прошли к столу, заняли места по обе стороны от Светы и замерли. Растерявшись от оглушительных аплодисментов, они, не мигая, уставились на Свету.

- Ты что это тут про любовь какую-то болтаешь? - сердито спросил Андрей.

- Я про уток, - отмахнулась Света огурцом.

- Ну вот и говорила бы только про них. Нечего на любовь намекать, - бубнил Андрей.

- А я не знаю, что говорить "только про них". Если ты знаешь, то пожалуйста, передаю тебе эстафету доклада об успехах нашего фермерства.

- Какого доклада?

- Пётр Васильевич требует, чтобы мы, как менеджеры,  представили его туристическую отрасль в наилучшем виде перед ревизором. Ревизор, кстати, очень активно участвует в беседе. До сих пор ей все нравилось.

- Ты для ревизора старалась? Ну ладно. А я было подумал, что у тебя болезненное отношение к теме любви и ты ни с того ни с сего про неё брякаешь.

- Скажи спасибо за моё брякание, - Света хрустнула огурцом так, что брызги полетели на Андрюшин белый воротник. - А то бы сейчас не сидел тут, как франт. Имейте в виду оба: публика потребует продолжения доклада. Вам придётся вступить вслед за мной.

- А про что говорить?

- Скорее всего про утку "индийский бегун".

- Что? - Андрей скрипнул стулом, готовый бежать куда подальше. - Я ничего не знаю про эту живность.

- Паша  знает, - Света кивнула на соседа по столу.

- Откуда?

- В библиотеке читал.

-  Когда? Зачем? - Андрей перевесился через Светин стул и затеребил Пашу. - Ты в курсе, Паша?

           Паша обречённо кивнул. У него совсем не было настроения. Опять он влип. Но если раньше он сам был свидетелем собственных провалов, то теперь предстоит публично продемонстрировать  свою некомпетентность в вопросах разведения уток. 
               
          Андрей моментально смекнул, что  понятия не имет,  о чём вещать, и продолжил дотошно выяснять:

- А зачем ты, Света, сказала про этих редких уток?

- Я других не знаю. Но о чём-то я должна была говорить! - Света топнула ножкой под столом, рассердившись на Андрюхино непонимание обстановки. - Что ты ко мне прицепился? Я свою часть доклада прочитала. Теперь ваша очередь. Вы же менеджеры!

- На кой мне это надо? - зашипел Андрей.

- Это же ваша была затея - ферму организовать. Вот теперь крутитесь.

- Откуда ты взяла, что мы мечтали о ферме?

-  Как откуда? Паша изучал повадки уток. Я видела.

- Он не хотел никакой фермы! - Андрей начинал закипать. Его совершенно не привлекала перспектива читать доклад.

- Если не хотел, тогда зачем читал про уток? - Света недоумевала.

- Паша, ты зачем читал про уток? - Андрей ничего не понимал.

- Ты же сам велел!!! -  Паша не выдержал придирок и готов уже был влепить Андрюхе пару отрезвляющих щелчков, но между двумя друзьями сидела Света и мешала разобраться по-мужски.

- Ты ему велел? Зачем, если не собирался заниматься фермерским хозяйством? - Света от потрясения забыла про жареную картошку и внимательно посмотрела в чистые глаза своего будущего супруга.

         Андрей опять отклонился за спину невесты и повертел пальцем у виска, строя невероятные рожи Паше. Тот в ответ лязгнул зубами.

- Что вы там шепчетесь за моей спиной? - Света заёрзала на стуле, стараясь перехватить жесты двух друзей и расшифровать их тайные знаки.

           Пётр Васильевич, заметив, что менеджеры  интенсивно толкуют, видимо, о работе, внёс предложение продолжить доклад про уток и плавно перейти к подробному освещению нюансов приозёрной деятельности, в которых, конечно же,    Андрей и Паша  разбираются не хуже Светланы.

- Ну, что ж, - Пётр Васильевич указал на Андрея и Пашу, - послушаем ещё двух моих помощников: менеджера Андрея и менеджера Пашу.

          Зал наградил парней одобрительными возгласами. Менеджеры встали, поклонились и посмотрели друг на друга, чтобы понять, кто кого переглядит. Кто проиграет, тот и начнёт речь. Получилась ничья. Менеджеры снова сели за стол.

- Светочка, напомни, где мы закончили? - предложил миллионер. - Пусть коллеги сориентируется в плане твоего выступления и затем остановятся на неучтённых моментах.

- Что это за "неучтённые моменты"? - зашептал Паша. - Чего ты, Светлана, не учла в своём докладе?

- Не знаю. Вроде бы обо всём сказала. Разве либо про крапиву упустила. Но хотелось больше эстетики. А ты можешь о крапиве...

- Просим, просим, Светочка! - Пётр Васильевич нетерпеливо затряс рукой.

             Светлана бодро вышла из-за стола, оперлась на спинку стула и зазвенела как птичка:

- В прошлой части  выступления я вкратце познакомила слушателей с эмоциональной составляющей турбизнеса. Утиная ферма - новое направление этой отрасли. Его открыл Пётр Васильевич. Мы с радостью приняли участие в этом увлекательном проекте. За короткий срок приобрели глубокие познания.

- Про редкую породу уток "индийский бегун" мы услышать хотели, - подсказали из зала.

- Сейчас продолжим. - Света села за стол и наклонилась к Паше. - Твоя очередь вспомнить всё, что читал в библиотеке.

- Почему я? -  Паша чуть не поперхнулся.

- Ты же про уток читал. Вот и рассказывай. Я не читала. Ничего не знаю.

- Может, лучше про траву говорить? - Паша пытался найти выход, чтобы избежать провального финала своей утиной карьеры.

- Про траву я уже рассказывала.

- Про всю траву? Ничего не осталось?

- Ну, опять же, про крапиву не говорила. Про подорожник забыла упомянуть. Вот про него можешь вещать. Но говорить надо долго. Тут народ образованный, любит умным речам внимать.

- Я не соображу никак, о чём говорить.

- Начни про то, что знаешь. Расскажи о подорожнике, затем перейди на уток, а закончи снова подорожником. Да и вообще, перечисляй сорняки, они всем надоели, так что народу понравится. Все начнут чертыхаться на сорную траву. Доклад может перерасти в полемику. Про тебя  забудут, - подсказала Света.

          Получив от Светы в бок локотком для ускорения процесса, Паша встал. Поправив галстук, он шевельнул правой бровью, проглотил слюну, прищёлкнул пальцами и приготовился снискать у публики уважение своими энциклопедическими познаниями.

          Но про что он читал в библиотеке? Про то, как селезень ухаживает за избранницей. Кое-что  помнил из прочитанного, так как закрепил  теоретический материал на практике. Тем не менее начинать рассказ сразу с подробностей брачного танца селезня не хотелось. И  Паша пустился в рассуждения о подорожнике. Худо-бедно с первого класса общеобразовательной школы он про него слышал, да и  часто у тропинок  встречал.

- Аппетит у наших питомцев отменный, - со знанием дела изрёк Паша. - Травку любят. Иной раз не прочь и подорожник попробовать. А подорожник - он ведь какой? Целебный и вездесущий. Он полезный. Мы его выпалывать не будем. Пригодится. Мало ли что может случиться у посетителей - ранки, мозоли, усталость ног. Туристы  подорожник приложат к больному месту - и боль пройдёт. Эта трава отлично охлаждает кожу. Можно листом обернуть воспалившийся от занозы палец и перевязать стебельком - и помогает очень даже здорово. Надеемся, подорожник разрастётся. У нас для этого все условия: тропинок много, так что наши угодья должны ему прийтись по вкусу. Не зря же он подорожником зовётся: вот как раз ему и расти около наших дорожек.

- А про утку "индийский бегун" расскажите, - не унимался зал.

- Ну да, была у нас идея заняться редкой породок уток под названием "индийский бегун". Интересная птица: послушная, сообразительная, стройная - прям аж прямоходячая. Приглядишься - ни дать ни взять человечек. Смотрит осмысленно, передвигается шустро. Настоящая спортсменка. И вот, изучив эту породу, отказались её использовать: слишком она человекообразная. Как такую отпускать в полёт? Ведь жалко будет расставаться, обрыдаться можно во время разлуки. А расставание неизбежно, потому что озеро наше мелкое и потому наверняка замёрзнет зимой. Значит, осенью улетят наши питомцы. Ведь уткам без воды - куды? Никуды.

- Как вы хорошо говорите! - загудел зал. - А можно поподробнее?

- Если хотите, про повадки расскажу.

- Конечно, про повадки, - раздался голос Анастасии Игоревны. - Корм у всех один, а повадки - разные.

            Паша повернулся на голос и растерялся. На него смотрела она. И такая она была красивая, что впору  дар речи потерять от  потрясения. И Паша потерял. Умолк, не в состоянии думать ни о чём другом, кроме дамы своего сердца.

- Что замер? - тихонько возмутился Андрей. - Перечисляй, что в книге прочитал, а потом - что на озере закрепил. Ну там всякие вытягивания шеи, хлопанье крыльями. Ты же мне говорил. А здесь повторяй. Пляж припомни и речку.

- Откуда знаешь? - Света вопросительно посмотрела на Андрея.

- Он впечатлениями делился.

- Когда?

- Да сразу, как там, как это... ! Потом расскажу. Эй, Паша! Очнись! Не подводи! Пауза затянулась, - скрипел зубами Андрей.

- Ммм.., - Паша с трудом отвёл взгляд от предмета воздыхания, - продолжим разговор об утке.

           Анастасия Игоревна заинтересованно вскинула подбородок и, подперев щёку, приготовилась внимательно слушать.

           А Света нахмурила брови и принялась припоминать, когда это Андрей и Паша могли беседовать об утках? И это при том, что ни один, ни другой, как  выяснилось, не собирались обзаводиться фермой. Ведь по признанию Паши выходило, что Света чуть ли не насильно привезла его на станцию "Солнечная" обустраивать турбизнес. А по словам Андрея сегодня получается, что, оказывается, он знает детали углубления Паши в утиную тему и даже норовит подсобить  другу их перечислить. И почему опять Свете ничего неизвестно об их совместных делах? Что за манера у этих двух парней всё скрывать от неё?

- Рассматриваемая порода уток оказывает помощь при прополке виноградников, - вспоминал Паша абзацы из  прочитанных журналов. -  Но виноградарство - культура южных областей. Так что это не для нас. Утки-бегунцы очень любят гулять в полях. Это тоже не для нас, так как во время дальних прогулок утку следует охранять от хищников. Мы не можем обеспечить надлежащий присмотр. Вот и выбрали крякву. Она далеко от пруда не уходит. Наблюдать за ней - увлекательное занятие. Селезень, ухаживая, кружит вокруг избранницы, вальсирует с нею вдоль берега. А утятки так обожают папу, что мчатся к нему на всех парусах!

- Ещё! Ещё расскажите, - не отпускал Пашу  банкетный зал.

- А что ещё? Я всё перечислил. Что-то не сказал? - Паша растерянно обратился к Свете.

- Переходи на спортивные соревнования для туристов озёрного царста, - придумала Света. - Для людей это нормальный озёрный спорт.

- Какой озёрный спорт?

- Расскажи про своих утренних пловцов.

- Про каких "утренних пловцов"? - вмешался Андрей.

- У Паши есть такая команда. Он её мороженым кормит, - искренне ответила Света.

- При чём тут моя будущая жена и твои утренние пловцы с мороженым? - вскочил Андрей и накинулся на Пашу.

- Это не пловцы, а утки, - отмахнулся Паша.

- Тем более! Ты зачем Свете про уток вякал? Ты должен был действовать, а не языком молоть.

              Свете показалось подозрительным, что Андрей считает себя хозяином положения, в котором не побывал. Ведь Андрея не было на реке в тот момент, когда Света с Пашей обсуждали утренних пловцов. Отчего же Андрей возмущён этой темой? Неужели Паша сказал не то, что нужно было Андрею? Они что, проговорили заранее план диалога Паши и Светы? Неужели Андрей подослал Пашу рассказать Свете о... О чём? Утренние пловцы отпадают: Андрей недоволен этой темой. Мороженое и утки - тоже. Андрей ругается из-за того, что Паша не действовал. Не действовал тогда, когда Света сидела на пляже? А как он должен был действовать? По рекомендации Андрея? Получается, что да. Вот так номер!

             Света окинула взглядом жениха, затем - его друга и пришла к неутешительному выводу о том, что действия Паши, а, соответственно, и её, контролировались Андреем. И по всему выходило, что давно.

             Пётр Васильевич, заметив, что Андрей встал со стула, предложил тому продолжить отчёт о работе. Например, поделиться опытом разбивки клумб. Парень ведь как раз именно этим и занимался прошедшей ночью.

              Андрей не стал возражать и пустился  в пространные рассуждения о цветочках, о вечерней росе, о рыхлой почве, о лунках для накопления влаги, об искусстве ландшафтного дизайна и трудолюбии.

              Света тем временем тормошила Пашу вопросами. Ей хотелось  уточнить, почему тот не стал сейчас делиться секретами утренних пловцов и перевёл внимание на уток? И  почему Андрей остался недоволен? И вообще, если Паша не  намеревался основывать ферму, то с какой целью читал про уток в библиотеке и почему покорно плёлся за Светой до дальней ж/д станции, будто кто его заставил?

- Ага! - Света неожиданно прозрела. - Паша, объясни, кто тебя заставил тащиться за мной по жаре и при этом нести доски, терпеть измывательства козла, искать озеро и голодать, пока не была обнаружена сумка с продуктами? Кто?

- Никто, - Паша тоскливо ковырял вилкой котлету.

- Ради чего ты страдал? Ради меня?

- Ты что? - Паша испуганно глянул на Андрея: не услышал ли тот. - По тебе пусть страдает твой будущий супруг, а у меня другие задачи.

- Для чего ты приносил такие ужасные жертвы? Я-то тогда, на станции "Солнечная", думала, что тебе помогаю. А оказалось - ты мне.

- Ну,  тебе.., - Паша заунывно  промямлил что-то невразумительное. - Ты же попросила.

- О чём? - Света подозрительно прищурилась.

- Говорила, что нуждаешься в подмоге.

- Я не могла тебя просить основать утиную ферму, так как причина, по которой я решилась на открытие своего турбизнеса, была настолько женской и личной, что не могла быть раскрыта никакому мужчине. Она касалась свадебного платья. Хм... Мудрите вы что-то с Андреем. Нигде не сходится.

- Что не сходится?

- Молния на платье! - выпалила Света и дёрнула жениха за рукав. - Закончил речь? Присаживайся. Разговор предстоит.

- Тише-тише! - сделал замечание Пётр Васильевич. - Дослушайте менеджера до конца.

           Света отодвинула стул, скрестила руки на груди и принялась искоса  разглядывать Андрея. Она как будто видела его впервые. Говорливого, нарядного, уверенного и... нахального.

           Только наглостью Андрея можно было объяснить покорность Паши и бесконечные тайны, окружавшие Светлану весь предсвадебный период. А больше всего возмущал Светлану апогей беспардонности Андрея, который он выплеснул возле озера. Светлана отлично помнила ту фразу, упавшую, подобно пресытившейся мухами жабе, с губ Андрея. О, то была  жуткая реплика о том, что он не верит в её, Светину, любовь. Фу! Вспомнив те поганые слова, Света почувствовала, как ей стало противно-препротивно.

           Если Андрей в то время  ей не верил, то с чего  вдруг поверил? У-у-у! Нет, не поверил: бракосочетания не было! А помолвка состоялось благодаря инициативе незнакомого миллионера. Гы-гы! А сам-то Андрей, похоже, и не собирался жениться, потому  и придирался к  любви своей невесты. Н-да...

           И о чём говорят заморочки со станцией "Солнечная"? А беспрестанные появления Андрея в самых неподходящих закоулках прямо перед носом Светы? О том, что он следил за невестой. Такое поведение логично: он же, неверящий жених, должен был убедиться в  любви невесты и... и... и... Какой кошмар!!! Для этого подослал к невесте друга!

- Андрей тебя подослал ко мне? - Света схватила Пашу за грудки.

- Пойдём выйдем, - Паша отстранился  и направился в коридор.

             Света последовала за ним, мимоходом врезав пинка Андрею, говорящему блистательную речь. Андрей вздрогнул, икнул  и закончил  разглагольствования о турбизнесе.

              На улице он разнял сцепившихся Свету и Пашу, и с криком: "Иди к своей ревизорше!" затолкал Пашу обратно в дом.

- У меня три аргумента, - Света встала боком к Андрею, чтобы не видеть его реакции на разоблачение. - Будем разбираться сейчас.

- Я навострил уши, - Андрей приложил ладони к вискам.

- Мне не смешно. Я убедилась, что ты меня испытывал при содействии Паши. Вот доказательства. Раз: ты с другом обсуждал, как я провела день на реке. Два: я заметила, что ты всегда шёл за нами - за троллейбусом, на котором  мы с Пашей ехали; за электричкой, где тебя задержали дежурные по станции; в поле, среди которого валялась таинственная сумка, а Паша знал, чья она - твоя. А я не знала! Три: Паша не хотел изучать повадки уток, а ты его упросил их выучить. И какие повадки: как ухаживать за избранницей.  Ты, что ли, проверял невесту на то, клюнет она или нет? Ты проверял меня, как птицу?  Эх! Что теперь? Ухожу от тебя! Всё! Уезжаю далеко. А уточек моих не трогай! Даже не подходи к ним, хмырь! Вернусь на озеро - разнесу тебя в клочья!

          Света погрозила кулаком ошалевшему Андрею и растаяла в вечернем сумраке. Разоблачённый жених было бросился за ней, но подошедшая электричка поглотила невесту, не позволив  Андрею стать повторно прищемлённым.

          Паша, освободившись от разборок вечно ссорящейся парочки, вернулся к застолью и сразу стал объектом всеобщего внимания. Участники банкета с таким восторгом на него поглядывали, что стало ясно: за те несколько минут, что Паша отсутствовал, здесь  произошло что-то важное для него.

           Оказывается, Петр Васильевич только что коллективно обсуждал кандидатуру  на должность своего заместителя. Выбор пал на Пашу. Теперь назначенному заму предстояло получить из рук миллионера печать, документы и бланки для оформления доверенности на право  перехода подписи от Петра Васильевича к Паше.

- Паша! - сказал Пётр Васильевич. - Тут такое дело. Смеркается. А ревизору сегодня нужно успеть составить отчёт о проверке нашего бизнеса. Завтра она обязана отправить его копии в главное управление, в инспекцию и в ассоциацию предпринимателей.  Ты съезди, пожалуйста, с Анастасией Игоревной в её контору. Заодно проводишь даму по ночной дороге и подпишешь необходимые бумаги. Вот тебе печать. Не потеряй. Я ехать не могу: возраст и прочие заморочки.

            Анастасия Игоревна не возражала. Поблагодарив всех за прекрасный вечер, она накинула куртку, собрала сумку и пошла прощаться со съёмочной группой.

            Паша упаковал полученные от Петра Васильевича документы в папку, втиснул печать в среднее отделение портфеля, предоставленного Петром Васильевичем, и, не веря своему счастью, пошёл рядом с Анастасией Игоревной на ж/д станцию. Воздух, нагретый за день, медленно отдавал тепло. Было тихо. Мысли парили в поднебесье. Ни о чём серьёзном думать не хотелось. И шорох листвы вокруг поддерживал стремление Паши забыть обо всём.  Ничего не обдумывать, просто идти и наслаждаться обществом  умной, работящей и симпатичной Анастасии.

            Бывают же в жизни такие встречи - раз и навсегда. Паша был уверен, что это навсегда. Потому что такое количество эмоций мимолётное знакомство задействовать не могло. Это  что-то очень судьбоносное случилось сегодня. Поэтому Паша так взволнован. Он даже плохо понимал свои ощущения: то ли ему тревожно, то ли радостно. Но подъём всех  энергий так и подталкивал его вперёд, как пар крышку кофейника. Ещё немного - и Паша бы запрыгал, как солнечный зайчик. Но не время для солнечных зайчиков: солнце-то давно закатилось за горизонт. Поэтому Паша шёл чинно и важно, еле сдерживая себя от желания поболтать с Анастасией о каких-нибудь пустяках.

         Прибыв на место назначения, Паша увидел перед собой четырёхэтажное здание, черный силуэт которого слабо подсвечивался луной. Охрана не удивилась ночным гостям. Видимо привыкла, что срочная работа требует завершения в любое время суток.

         Представив Пашу  словами: "Это  сотрудник кампании", ревизор вошла в здание. Паша последовал за нею и оказался в полутёмном фойе, тускло озаряемом одной боковой лампочкой. Прищурившись посильнее, чтобы не врезаться в мебель, которую можно было не разглядеть среди густых полосок теней, он пошёл за ревизором.

         Узкая лестница повела на второй этаж. Пролёт оказался погружённым во тьму ещё сильнее, чем фойе. На лестнице не было ни изысканного торшера, ни скромного бра.  В темноте Паша всё время обо что-то спотыкался. И каждый раз это "что-то" обдавало его холодным хлюпаньем и  с громыханием катилось вниз.

- Вы, наверное, банки с масляной краской задеваете своими ногами, - сочувственно обернулась ревизор. - Тут ремонт. Банки сбоку стоят. К стенам не приближайтесь.

            Паша  вроде бы и не приближался. Он шёл за ревизором след в след. Но Анастасия Игоревна умудрялась не задевать банки, а Паша почему-то беспрестанно натыкался на них. Наверное, это происходило потому, что Анастасия Игоревна ставила ступни параллельно друг другу, а Паша  - по третьей позиции.

            Он с детства так привык. Не банки швырять. А держать ноги по-особому, как редко кто может. Ему это умение было ни к чему, и он рад был отучиться. Но куда денешься от привычки? Слилась она с Пашиной сущностью.  Прицепилась эта привычка  к нему в оздоровительном детском лагере. Он там, будучи школьником, посещал танцевальный кружок. Вот и приучился стоять в позиции "пятки вместе, носки врозь". Другие дети  делали "врозь" совсем чуть-чуть, а  он так старался, что выворачивал ступни как можно эффектнее, чтоб классно со сцены смотреться и чтоб руководитель кружка приводила его в пример.

             Теперь, когда вырос и стал носить обувь  сорок второго размера,  третью позицию было видно издалека.  Кончики ботинок так разворачивались в стороны, что выпирали из-под Паши. Парень выскакивал из всех автобусов всегда истоптанный. А всё потому, что его третью позицию сорок второго размера невозможно было  обойти в узком проходе общественного транспорта.

- Это не ремонт виноват, - ответил Паша Анастасии Игоревне. - У меня такая постановка корпуса, сценическая.

- Вы артист театра?

- Почти угадали. В жизни часто приходится применять артистические навыки.

- Вот и пришли. За углом мой кабинет.

         Завернув за выступ, Паша в темноте наткнулся на какую-то кадушку, затем почувствовал, как  его по лбу ударила швабра. В завершении аккорда звуков он со звоном стукнулся о железный плафон  низко висящей лампы и спросил:

- А если бы вместо меня сюда приехал милллионер Пётр Васильевич,  ему бы тоже также  попало по макушке  неожиданными предметами?

- Он уже здесь был во время проверки его другого бизнеса.

- Часто же вы его проверяете, если успели наведаться к нему дважды.

- Нет. В этот раз я не знала, что еду на его ферму. Просто поступил сигнал. Я же вам говорила. Это был внеплановый выезд.

- Устали, наверное?

- Ничего. Сейчас быстро закончим, и я поеду в отпуск.

- Быстро закончим? - в голосе Паши послышались нотки разочарования.

- Конечно. Один акт и всё.

-  Мы проделали такую дорогу от пригорода из-за одного акта?

- Вы хотите два акта? - засмеялась Анастасия Игоревна. - Ну, да, вы же артист.  В театре по два акта в любой пьесе. Но у меня - только один.

           Смех спутницы разволновал Пашино сердце. Оно забилось, затормошилось и взмолилось: "Сделай что-нибудь! Это, возможно, единственный шанс, подкинутый судьбой, когда вы вместе!" Паше очень захотелось посмотреть, как смеётся та, что завладела его душой.

- Можно свет включить? - взмолился он.

- В темноте коридора вряд ли найдём выключатель. Я только в кабинете ориентируюсь среди электронных приборов , - Анастасия Игоревна загремела ключами. -   А вы попробуйте поищите.

             Царапая скважину замка ключом, ревизор наугад перебирала связку, но никак не могла попасть нужным ключом в нужное отверстие. Ключ срывался, металл скрежетал, лязг усиливался.  Связка падала на пол, раздавалось шарканье, шуршание и всё повторялось сначала.

             Паша в это время шарил по стенам в поисках выключателя. Кто бы мог догадаться, что у строителей в последнее время стало модным делать выключатели у плинтуса. Видимо, это было придумано с благими намерениями, чтобы освободить людям руки.  Шарахнул каблуком по выключателю - и вырубил.

             Парень этого не знал и продолжал нащупывать на стене что-то напоминающее пластмассовую коробочку. Коробочки не нашёл. Стал искать цилиндр, затем - овал. Наконец, треугольник. На этом геометрические фигуры перестали всплывать в памяти, потому что подходящих больше не было. Ну не призму же прикрепили  к стене в качестве выключателя!

- Трудно ночью, - простонал Паша.

- Таковы издержки срочной работы, - пояснила ревизор.

         Глядя на силуэт Анастасии Игоревны, обрамлённый слабым лунным светом,  пробивавшимся сквозь окно в дальнем углу тёмного коридора, Паша почувствовал, что хочет защитить эту прекрасную ночную нимфу от выпадов жестокой судьбы. Если  удастся узнать, кто обижает Анастасию Игоревну,  то он навсегда отучит наглеца показывать свой гонор.

- Как можно заставлять сотрудников трудиться без сна? У вас, наверное, начальник злой? - Паша добавил в голос металла, чтобы сразу стало ясно - он разберётся с несправедливостью.

- Наоборот, добрый: отпуск мне предоставил и путёвку в Сочи! Поезд на юг отправляется  завтра. Вот поэтому мне и нужно сегодня завершить все дела.

- Вы в отпуск? - сник Паша. - Значит, к нам больше не наведаетесь с проверкой?

- Не пугайтесь, больше не приду.

           Как раз именно это и пугало Пашу - что  Анастасия Игоревна больше не придёт и навек исчезнет из его жизни. Он горестно вздохнул.  Ему показалось непростительной расточительностью терять знакомство с такой необыкновенной женщиной. Хоть бы телефон у неё спросить. Но неудобно таким посторонним  вопросом отвлекать ревизора от дел.

           Надо было немедленно найти деловой повод для обоснования необходимости телефонных звонков. И  нашёл. Паше на ум ничего лучшего не пришло, как предложить ревизору свои услуги информатора.  Он готов был сообщать ревизору о всех нарушениях, которые произойдут на его участке.

            Анастасия Игоревна очень удивилась рвению заместителя директора утиной фермы раскрывать негативную сторону бизнеса. В конце концов  информаторов у неё  полно: трезвонят постоянно, только успевай выезжать на проверку полученных сигналов.

- Вроде я  справляюсь, - сказала ревизор.

- А будете ещё лучше справляться! - продолжал аргументировать Паша. - Вам ведь нужно составлять отчёты? Нужно. А о чём? Я буду подбрасывать темы.

- По надуманным обстоятельствам ревизоры не выезжают.

- А я по факту. Например, позвоню вам и скажу, мол, заметил, что в пруду воду долго не меняли.

- Это - к саннадзору.

- А если излишки доходов обнаружатся?

- Это тоже не к нам. Это - в налоговую инспекцию пишите.

- А что к вам?

- Я занимаюсь проверкой документации. Меня интересует, соответствует ли заявленное на бумаге действительности. Если что-то серьёзное, то звоните  нам. - Анастасия Игоревна удивлённо окинула взглядом менеджера. - Я только что закончила у вас проверку. Неужто  что-то не учла?

- Что вы, что вы! - Паша постарался дать задний ход, но цепкий взгляд ревизора выказывал недовольство. - Всё у нас сейчас безупречно. Но вдруг, пока вы будете в отпуске, что-нибудь произойдёт. Тогда я вам позвоню.

- Я в отпуске не работаю, - ревизор щёлкнула замком двери.

- А я позвоню просто посоветоваться, чтобы на будущее комар носа не подточил.

- Как хотите. Ваш выбор. Если желаете работать без ошибок и оформлять документацию правильно, то можете консультироваться. Чем меньше у бизнесменов будет ошибок, тем легче мне составлять отчёты. Номер телефона указан в правом нижнем углу акта.

          У Паши кровь прилила к шее. Свершилось! Анастасия Игоревна не против деловых контактов. Это уже первый шаг к закреплению знакомства.  Очарованный менеджер ликовал.

           Дверь громыхнула о косяк, и Анастасия Игоревна вместе с Пашей вошли в просторный кабинет. Здесь всего было много. По периметру стояло невероятное количество стульев, стол украшала дюжина вазочек с карандашами, а по стенам ровными шеренгами разместились эстампы.

           Анастасия Игоревна нажала на выключатель. Сноп беловатых лучей разорвал пространство и ударил в оконное стекло. Отразившись, он разукрасил кабинет десятками всполохов, затрудняя рассмотреть обстановку как следует.

           Паша   зажмурился:

- Что-то глаза колет от яркого света.

- Выход из темноты всегда болезненен, - согласилась ревизор и выключила люстры, оставив включённой только настольную лампу.

           Высоко оценив доброе сердце ревизора, Паша проникся ещё большим восхищением к этой удивительной женщине. Всё нравилось в ней: и то, как она ходит, как улыбается, и то, с каким вкусом оформляет кабинет.  Паша надеялся, что его не разочарует и то, как Анастасия Игоревна будет составлять акт. Однако ревизор неожиданно обдала холодком:

- Онакомьтесь. Акт проверки фирмы "Утиное Царство". Вот он. Здесь в основном отражены положительные моменты. Но также указаны и недочёты. Прочитайте, распишитесь и поставьте печать на двух экземплярах.

           "Какие ещё недочёты? - испугался Паша. -   Пётр Васильевич не давал поручения подписывать акт, перечисляющий недостатки его работы".

           От волнения  Паша побледнел. Перед глазами поплыли строки машинописного текста.  Половина бумаги  от этого превратилась в  серое пятно.  В конце листа формата А4 выделялся заголовок: "В процессе проверки выявлены следующие нарушения".

         Менеджер поднёс бумагу к лампе и прочитал:

1. Бесконтрольный сбор пожертвований.
2. Неправильная организация охраны труда.
3. Использование неучтённой рабочей силы.

- Это тюрьма? - упавшим голосом спросил Паша.

- Где? - ревизор на мгновение отвлеклась от поиска печати в сейфе.

- За три обнаруженных нарушения Петра Васильевича посадят? - Паша с трудом выдавил из себя страшные слова.

- Нет. Он все перечисленные нарушения исправит, - успокоила Анастасия Игоревна и продолжила копаться в сейфе.

- Как исправит?

- Читайте дальше.

            В конце акта проверки Паша наткнулся на раздел "Рекомендовано". Там значилось, что руководству "Утиного Царства" надлежит завести прошнурованный журнал оплаты,  определить для сотрудников график работы, ввести запрет на привлечение отдыхающих к деятельности по благоустройству территории.

- Много замечаний. Документ серьёзный. Пусть хозяин сам его заверяет, - вздохнул Паша. - Я не могу взять на себя ответственность подтверждать написанное.   А то я подпишу, а Петру Васильевичу по шапке надают.

- Да что вы! - ревизор хлопнула дверцей сейфа. -  Я не могу два дня ждать Петра Васильевича. Мне завтра на поезд. Пётр Васильевич передал полномочия вам. Вот и подписывайте.

- Подписывать себе смертельный приговор? - Паша попытался откашляться,  но из горла вырвался писк.

- За такие ерундовые замечания приговоров не бывает.

- А за что бывает?

- За растрату.

              Паша  глубоко задумался. Выходило, что как бы он себя сейчас ни повёл, всё будет против него. Если подпишет то, что есть, Петр Васильевич будет ругаться, но по крайней мере никого  судить не будут. Так ревизор сказала. А вот если  Паша уйдёт ни с чем, то неизвестно что ещё могут обнаружить другие проверяющие. И тогда возьмут да и найдут эту самую "растрату", и приозёрному туризму крышка. Разумеется, миллионер сам в тюрьму не пойдёт, а свалит груз нареканий на Пашу.

          В таких случаях хозяева обычно обещают вытащить тех, кто вместо них сидит. Они вроде подключают связи всякие и кошельки.  Паша  про это из кинокартин знает. В общем, куда ни посмотри - везде парню труба. Или его будут ждать нары, или гнев предпринимателя.

- Вы не хотите сажать Петра Васильевича в тюрьму? - уточнил Паша.

- Нет.

- Тогда,  может, сделать акт без замечаний?

- Как это "без замечаний"? - Анастасия Игоревна облокотилась о сейф. - Вы что, хотите, чтобы меня уволили как сотрудника, не способного обнаружить ошибки?

- Но ведь хватило бы и одного замечания. А тут их слишком много. Нельзя некоторые из них удалить?

- Вы предлагаете мне соврать? Вы считаете, что враньё доведёт до добра?

                Паша  так не считал. Он помнил, как его друг потерпел фиаско, решившись юлить перед невестой. Все знают, что обманывать нехорошо. Но Паша и не требует обмана. Он просто просит ревизора изменить некоторые фразы. Вот, к примеру, эту: "бесконтрольный сбор..."  Пашино нутро протестовало против подобного заключения.

                Анастасия Игоревна вернулась к столу, поставила два оттиска печати на свой акт и  копию, недовольно посмотрела на Пашу и затарабанила ноготками по кипе бумаг.

- Подписывать будете? - строго спросила она.

- А вот это можно стереть: "бесконтрольный..."

- Я не могу скрыть тот факт, что у фирмы нет журнала учёта. Его же нет?

- Нет.

- Как же я этого не напишу?

                Паша расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. Становилось жарко. Но почему-то только ему. Ревизор не испытывала дискомфорта и продолжала выжидательно разглядывать Пашу. Наверное, она думала, что не первый раз  такой упрямый менеджер попался.  Жаль, что он не знает, что ещё не было случая, чтобы в этом кабинете кто-то  не поставил  подпись.

                В облике ревизора стали проявляться черты полновластной хозяйки положения. Паше даже показалось, что полутьма кабинета рельефно подчеркнула в Анастасии Игоревне те черты, которые были не видны при солнечном свете. Волосы пушились наподобие короны; руки, скрещенные на столе, демонстрировали спокойную непробиваемость;  покатые плечи своей неподвижностью изображали невозмутимость.  Паше почудилось, что перед ним представительница  мира всемогущих волшебников.  Затаённый блеск жемчужных бус, выглядывавших из-под воротника её блузки, только усиливал впечатление. 

                Но Паша  решил не тушеваться и сделать всё возможное, чтобы переодеть  акт в другой фантик и превратить его в конфетку.

- А вот тут нельзя удалить: "неправильная...", - Паша тыкал дрожащим пальцем в буквы и мечтал провалиться сквозь землю от смущения. Зачем он сюда приехал? Но разве мог он предположить, что будет настолько тяжело?

- Тут правильно написано, - ревизор затеребила нитку бус. - Вы же работали ночью? А потом ещё на банкете выступали?

- Да.

- Это же недопустимо. Люди должны спать и высыпаться. Я не в состоянии пройти мимо данного факта. Но я же указала в акте, как этот недостаток исправить. Что вам не нравится?

- А вот тут можно переписать: "неучтённая..."

                Анастасия Игоревна повернулась к столу боком и подняла глаза на эстампы. Взгляд задержался на картине, где в белой рамке плескалось нарисованное море. Закрались мысли о том, что отпуск может провалиться из-за  сомневающегося менеджера.

               По тому усердию, с которым менеджер сопротивлялся, становилось ясно, что придётся устраивать вторую проверку в расширенном составе. То есть билету в Сочи не судьба  быть предъявленным бортпроводнице поезда.

- А вы хотите, чтобы весь наш отдел подумал, что  я не заметила, как отдыхающие вкалывают на ваших гектарах? - упавшим голосом  с трудом произнесла Анастасия Игоревна. - Или, может, вы хотите, чтобы создалось впечатление, будто я нахожусь в доле, строча липовые акты? Вы хотите, чтобы я села в тюрьму?

- Нет, нет, ни в коем случае! Лучше я! - выпалил Паша и достал из портфеля горсть шариковых ручек. - Где подписывать?

                Осчастливив лист бумаги замысловатыми каракулями,  он шлёпнул  печати фермы "Утиное Царство" на оба  бланка и достал носовой платок. На стёклах окон по-прежнему играли  пёстрые блики,  сейф беспристрастно взирал на присутствующих, стулья приглашали поразмышлять об отдыхе.  Пространство вокруг было наполнено умиротворением. И только у Паши  внутри всё клокотало, как будто он только что посмотрел боевик.

                Вытерев салфеткой лоб, Паша подумал, что быть начальником и даже заместителем - наипротивнейшая обязанность. Никогда в жизни больше он не возьмёт в руки портфеля. И к печати не прикоснётся. И формат А4 заменит на тетрадный лист. И всё сделает для того, чтобы ничто не напоминало ему об этой ночи.

- Что вы переживаете? - воскликнула ревизор,  подхватив бумагу. - Это отличный акт. Лучше не бывает. Пётр Васильевич будет безмерно рад. 

- Три замечания он мне не простит, - Паша втянул голову в плечи, как нашкодивший подросток.

- Три - это немного. У других фирм их до полусотни доходит. Так что я бы на вашем месте по поводу столь положительного акта ещё бы один банкет устроила.

- А "Утиное Царство" не  прикроют?

- Ну что за паникёр! У вас всё даже лучше, чем у других. Хватит болтовни. Время не ждёт. Заканчиваем работу. Акт передайте руководителю. Печать не забудьте. Всё взяли? Идёмте.

        Анастасия Игоревна и Паша покинули кабинет. В коридоре было по-прежнему темно. Подойдя к лестнице, ведущей вниз,  Паша вспомнил, что она заляпана разлившейся краской. Допустить, чтобы Анастасия Игоревна испачкала в краске туфли, он не смог и подхватил попутчицу на руки. Та засмеялась:

- Акт берегите, а не меня. Портфель не окуните в краску.

        Благополучно миновав пролёт, Паша и Анастасия Игоревна спустились в фойе. До центральных дверей они шли молча.

         Охранник не стал нарушать тишины и ни о чём не спросил, лишь осуждающе глянул на брючины Паши. Щеголяя  разводами, они имели вызывающий вид. Одна брючина из-за масляной краски присохла к ботинку. А другая завернулась наверх. В таких экстравагантных штанах и авангардистки разрисованных ботинках Паша дотопал до остановки трамвая. Хорошо, что была темень. Безлюдная улица понравилась Паше своей пустынной скрытностью.

          Вскоре она стала ещё безлюдней, так как ревизор попрощалась, и  трамвай  увёз её в какие-то прекрасные миры. На улице остался только он  один - бедолага Паша. Грустно посмотрев вслед удаляющемуся трамваю, Паша направился на вокзал. Там ему суждено было  переждать до утра, чтобы с  первой электричкой прибыть на платформу  "Солнечная". Затем вручить предпринимателю злополучный акт и получить за это по щам.
          
          Паша не мечтал об оплеухе и не хотел, чтобы утро наступало. Но оно пришло возмутительно быстро.  Промежуток между зорями летом короток. Он не дал Паше шанса прийти в себя.   Время неумолимо растаяло. Ночь на вокзале, будоражившая телефонными звонками от Петра Васильевича, промчалась как неистовый гонщик на мотоцикле. 
               
          Наступивший рассвет застал Пашу в ужасном настроении. Пугающе выглядела перспектива встретиться с осуждающим взглядом начальника. Паша явственно представил, как миллионер откроет папку с документами, прочитает акт и... Хорошо, если стукнет кулаком по столу. Ещё лучше, если запустит коробкой штемпельной краски в мусорную корзину. И было бы настоящим  подарком судьбы получить от хозяина многословный нагоняй. Но вдруг ничего из перечисленного не произойдёт, и встреча станет чернее некуда? Вдруг Петр Васильевич  от расстройства схватится за валидол?

           Во избежание подобного сценария  Паша решил повременить с отчётом. Тем более, что нужно было найти время для отдирания краски от брюк и выудить из бульона своих беспорядочных мыслей рациональное зерно.

            Паша считал своё положение шатким и никаких особых иллюзий не имел. Для выправления ситуации он надеялся связаться с Анастасией Игоревной по поводу переделки акта. И хотя не было никаких предпосылок к тому, что мглистое утро разрешит  проблемы, Паша рассчитывал, что судьба сделает крутой вираж, хоть врежется куда-нибудь на повороте, но изменит всё. Привычка надеяться на лучшее заставила парня передать празды правления року и отстраниться от свалившихся на его голову мешков с неприятностями.

           Конечно, Паша понимал, что ревизор могла оказаться труднодоступным абонентом, до которого дозвониться нереально. Однако маячила надежда, что миллионер начнёт свой рабочий день не ранее 9-30. И тогда у Паши появится ещё полдня для раздумий. Именно на это настроил себя запутавшийся менеджер. Но это оказалось слишком самонадеянно.  Паша даже предположить не мог, что рок, которому он доверил управлять колесницей свой жизни, натянет вожжи до предела.




Глава 3 - Выход из темноты всегда болезненен


          Прибыв на станцию "Солнечная", Паша вместо того, чтобы повернуть направо, к парку Петра Васильевича, отправился налево - через поле к утиному озеру.
    
         Завалившись в высокую траву, Паша закинул руки за голову и долго смотрел на облака. Крякала утка. Плескалась вода. Шуршали стебли луговых цветов. Можно было вздремнуть. Или помечтать.

          Паша достал из портфеля акт и, подняв его перед собой, принялся рассматривать номер телефона, напечатанный в правом нижнем уголке.

          От цифр повеяло сладостью и задушевностью.  Солнце, просвечивая сквозь бумагу, придавало шрифту магический оттенок и делало цифры золотистыми. Паша любовался ими, не в состоянии оторвать взгляда от дуг, наклонных чёрточек, завитушек и вертикальных линий, выстроившихся в стройную шеренгу вдоль  края  документа.

           Созерцание номера телефона доставляло парню невероятное удовольствие. Цифры заставляли биться сердце, кружили голову, окунали в мир тайных фантазий и  незабвенных воспоминаний. Они ассоциировались с Анастасией Игоревной, потому что являлись ни чем иным, как номером  её рабочего телефона.

          Паша старался запомнить их порядок, чтобы при случае позвонить абоненту. Абонент в акте значился под грозным названием "Отдел внеплановых проверок". И никакому здравомыслящему человеку не пришла бы идея туда звонить. А Паша, не раздумывая, взялся бы за это рискованное дело.

          И его намерения взбудоражить вызовом  отдел внеплановых проверок были обусловлены не желанием наябедничать на каких-нибудь бизнес-конкурентов. Пашу тянуло к этим цифрам чувство восхищения. За их невысоким рядом, напоминавшим ажурную изгородь, прятались владения Анастасии Игоревны. Это она подразумевалась под словами "Отдел внеплановых проверок". Это её голос он услышит, набрав номер отдела.

        Но пока  не пришло время тревожить звонком чужой покой, и Паша упивался возможностью без помех любоваться цифрами, которые скоро станут связующей нитью между ним и будущим общением со счастьем. Паша рассматривал контуры значков и удивлялся их отточенной форме. Цифры казались безупречными:  они были изящно изогнуты,  интервалы между ними   наполнены живительным воздухом, цветовая насыщенность - оптимальной. Они сказочным совершенством были под стать своей  прекрасной хозяйке и производили на Пашу невероятное воздействие. Он их читал, проговаривал, запоминал, нашёптывал, напевал, рифмовал. Одним словом: фиксировал. Он не мог от них оторваться и с воодушевлением фантазировал на тему "Как я позвоню ревизору".

          Но чтобы звонок состоялся и представил Пашу в положительном ракурсе, надо было придумать вопрос, который он задаст после того, как услышит в трубке приятный голос: "Алло! Я вас слушаю".

           Паша помнил, что Анастасия Игоревна разрешила обращаться по проблемам предпринимательства и ведения документации. Но пока у Паши никаких проблем не было. Особенно здесь - среди травы и рассветных лучей всё представлялось идеальным. Какой же придумать вопрос?

          Посмотрев поверх акта на облака, Паша столкнулся с таким разнообразием картин, рисуемых ветром, что подсказка нашлась само собой. Вот круглое облако приглашало обсудить тему изменения размера озера. А вот удлинённое облако звало за пассажирами поезда дальнего следования.

           Но было и другое облако. Ослепительно белое и пышное, оно напоминало подушку. Эти недвусмысленные намёки на отдых после переживаний советовали говорить о прошедшей проверке и ни о чём больше. То есть, первый телефонный разговор с Анастасией Игоревной должен был держаться в рамках проведённого ею последнего выезде на объект. 

           Паша задумался. Ещё раз взглянув на акт, он повторил номер телефона, спрятал документ в папку, втиснул в порфель и погрузился в воспоминания о своих встречах с ревизором.   Во время этих случайных официальных контактов Анастасия Игоревна была на высоте. А он? Вот, к примеру,  если проанализировать некоторые детали,  то какой вывод можно сделать? Что ревизор могла подумать про того, кто ей встретился первым в "Утином Царстве"?

           Хорошо ли звучал Пашин призыв: "Кидайте деньги в эту дырку"? Не очень. Что ревизор могла предположить?   А какое у него сделалось лицо при виде её удостоверения? С таким лицом  в кино сниматься точно не возьмут.  Ну и сцена, где трое с пучками травы и лопатами вышли к ней, разве добавляет шарма к  образу Паши?

          Банкет усилил негативное впечатление. Паша не сомневался, что там он опозорился.  Ведь он тогда  встал из-за стола и застыл, словно чурбан, не зная, что сказать.  В итоге принялся говорить нечто такое, чего  в нормальном состоянии рассудка  не воспроизвести. Наверняка  плёл какою-нибудь чушь. Ночная лестница  своими банками краски окончательно испортила впечатление.   Пашу - тоже.

            И вот он, такой испорченный, измазюканный, избитый лампами, в обляпанных брюках со  склеившимися штанинами, сидел в кабинете ревизора и беспардонно критиковал то, что написано прелестной рукой Анастасии Игоревны! Да кто он после этого? Зазнайка! Такого она не полюбит. И разговаривать не захочет. Отвернётся и уйдёт. Навсегда.

            Эх, невезучий он какой-то.

            Паша отклонил стебли травы и взглянул на озеро. На поверхности воды розовый оттенок ряби уже преобразовывался в сиреневый. Скоро он станет синим, а затем - бриллиантовым. Бриллиантовым, как голос Анастасии Игоревны.

            Услышать этот голос Паше очень хотелось. И подумалось, что нет ничего предосудительного в том, чтобы позвонить и спросить о чём-нибудь. Например, отдавать ли акт Петру Васильевичу в одном экземпляре, или сделать несколько копий?

            Паше понравился этот вопрос, взятый с потолка. Или с облаков? Неважно. Главное - вопрос оказался подходящим для момента. И возможно, он сподвигнет Анастасию Игоревну провести разговор в расширенном формате, ну, например, огорчиться, что акт до сих пор не передан куда следует; или насторожиться, почему менеджер  не спит в такую рань; или удивиться тому, почему Паша не отправил копии по почте. В общем, диалог завяжется. Пусть маленький, но нужный.

           "Пора решаться на первый звонок", - подумал Паша и прислушался.  Утро ответило тишиной. А, как известно, молчание - знак согласия. Паша понял, что час для его инициативы пробил, и полез в карман за мобильником. 

           Неожиданно рядом раздался вопль Андрея:

- Вот ты где! Его ищу-ищу, а он разлёгся!

- Не шуми. Я прячусь, -  Паша скрестил ноги и закрыл глаза.

- Опять на козла нарвался? - Андрей лез сквозь высокую траву,  и Пашу то и дело обдавало каплями росы.

- На акт, - Паша отмахнулся от гроздей утреннего водопада.

- Уладим. Пойдём вместе бумагу относить. Мне всё равно нужно к Петру Васильевичу. Я должен срочно уйти в отпуск.

- Почему срочно?

- Моя невеста пропала.

- Света потерялась? А ты  готовишься к отпуску? -  Паша приподнялся на локтях. - Несочетаемо.

- Так я отпуск почему беру? За ней бегу. Она на юг умчалась. Я уже купил два билета на поезд - тебе и мне. Поедешь со мной искать Свету?

- Поеду. А в какой город?

- В Сочи.

- Не поеду. Туда ревизор отправилась.

- Анастасия Игоревна? Это ж хорошо! Заодно  с нею встретишься.

- И снова акт?

- Акты разными бывают.

- Всё равно ничего не получится. Я не успею на твой поезд, потому что намерен потянуть время, чтобы попозже явиться к начальнику. Опасаюсь его гнева. Не знаю, как он примет принесённые мною документы.

- Нормально примет. И даже за воротник.

          Андрей вцепился в Пашину  футболку и потащил друга через луг.  Паша, недовольно зевнув, поплёлся. Почему-то пришла уверенность, что Андрей всё уладит. Когда у человека столько энергии с утра, это о многом говорит. А у Андрея позитив так и рассыпался во все стороны. Можно было подумать, что Андрей играет роль пожарного шланга. Рвался вперёд, пыхтел, крутился и уверял, что всё сделает так, что лучше не бывает.

         Пётр Васильевич обрадовался ранним гостям и пригласил их за накрытый стол.
 По сервировке и угощению, разложенному на тарелках, парни поняли, что им предстоит не просто перекус, а вкушение праздничных блюд. Обычно в таких случаях спрашивают: "По какому поводу торжество?" Но нельзя так панибратски обращаться к начальнику. Поэтому Андрей и  Паша ограничились пожеланием доброго утра.

- Давненько вас не видел! - Пётр Васильевич похлопал менеджеров по плечам.

- Разве давно? - улыбнулся Андрей. - Только одна ночь прошла.

- Зато какая ночь! - Пётр Васильевич посмотрел в окно. - Ах, какая была ночь! Сколько волнений она принесла! И  оправдала самые лучшие ожидания. Дело сделано. Вы, мои менеджеры, хорошо постарались. Угощайтесь. Стол накрыт специально для вас. Теперь гуляем!

- Гуляем! - поддакнул Андрей и, ухватившись за слово, как за рога быка,  перешёл к цели своего визита. - Гулять так гулять! Может  отпуск дадите, а, Пётр Васильевич?

- Конечно!  Заслужил. - Пётр Васильевич загремел тарелками и принялся раскладывать гостям горячие блюда. - Завтра и пойдёшь в отпуск.

- А можно сегодня?

- Сегодня надо ещё попраздновать, - Пётр Васильевич выразительным жестом показал на стол. - Это ж всё надо съесть. Кроме вас некому.

- Мне срочно надо успеть за другим поездом. Моя будущая жена, Света,  уехала.

- Опять, что ли, поссорились? - Пётр Васильевич удивлённо выгнул брови. - Придётся тебе  брать отпуск с сегодняшнего дня. Светлану одну нельзя оставлять.

- Нельзя, - согласился Андрей. - А то она опять что-нибудь откроет: или ферму, или салон платьев, или релаксационный центр, или консультацию по пересадки цветов с одного луга на другой.

- Не критикуй будущую жену, - погрозил пальцем Пётр Васильевич. -  Со стороны неприятно смотреть на ваши перепалки. Неужто работа на ферме  не помогла вам найти точку соприкосновения?

- Это ж  Паша ферму основывал.

- На него похоже.  Перспективный.  А что это он сегодня молчит? - забеспокоился Пётр Васильевич. - Паша, что с тобой?

- Ну... акт, - несмело промямлил Паша.

- Ах да! - спохватился Пётр Васильевич. - Давай сюда печать и бумаги.

         Схватив протянутую папку и коробочку со штампами, Пётр Васильевич направился к сейфу. Разложив всё по полкам, он вернулся к столу и удивился, что его менеджеры так и стояли навытяжку.

- Что застыли? - Пётр Васильевич отодвинул три стула. - Присаживайтесь. И я с вами.

          Приняв приглашение, парни расположились за столом,  и завтрак начался. Хозяин быстро опустошал  тарелки. Андрей тоже с аппетитом уплетал свою порцию. А заливная рыба Паши так и осталась нетронутой.

- Что с ним такое? Он хоть попробует что-нибудь? - было похоже, что Пётр Васильевич обиделся на то, что его едой пренебрегают.

- Он беспокоится об акте, - пояснил Андрей.

- Почему? Акт на месте, - Пётр Васильевич кивнул на сейф.

- А вы его не читали, -  Паша виновато опустил голову.

- Зачем его читать-то? Надо глаза поберечь для литературных трудов, которые гораздо интереснее актов, - Пётр Васильевич находился явно в  приподнятом настроении и не упускал возможности  пульнуть задорной шуткой.

- Пётр Васильевич, вы лучше прочитайте. А то он, - Андрей указал на Пашу, - есть точно не будет.

- Это как понимать? - Пётр Васильевич отбросил вилку. - Это, что ли, такое веяние  моды? Церемония приёма пищи под чтение акта?   Может, вместо акта лучше стихотворение вам прочитать?     Например, вот это.  Шекспир. "Ужель действительна утрата, и ты, краса моя, лишь сон?" Или прямо по теме: "Попросили Машу: кушай, Маша, кашу!" А хотите прозу?  К примеру, помните, как там у Гоголя написано про то, как вареники сами в сметану обмакивались и в рот летели?
      
          При имени Гоголя на Пашу нахлынули воспоминания, и он согнулся ещё ниже, уронив руки на колени. Перед глазами поплыли картины первой встречи с Анастасией Игоревной, где  он предположил, что она "ревизор по-Гоголю", а услышал в ответ, что "по его душу". И в итоге так и получилось. Пашина душа взялась  стремиться к повтору этих встреч с таким азартом, что разрывала жизнь поплам. А сердце -  и вовсе всецело стало принадлежать Анастасии Игоревне. Никак не мог парень отделаться от образа этой  девушки. Стало понятно, что  влюбился. И ничто не могло охладить этой влюблённости: ни должность Анастасии Игоревны,  ни страшилки Андрея, ни противный акт.

           Паша  понимал, что составлять акты - это такая работа. В принципе, нормальная.  Даже стал ловить себя на мысли, что ему вообще всё равно, кем работает Анастасия Игоревна. Он просто очень хотел смотреть в её милое лицо и наслаждаться смешливыми искорками глаз, подвижной линией щёк, мраморной гладкостью лба, упрямой прядкой, выбившейся из-под панамки.
               
          Но при чём тут панамка? Паша заставил себя очнуться.  Почему он здесь, а не там, где его возлюбленная? Как он смог оставить её без защиты? Почему он сразу не предложил ей свою руку и сопровождение по курортам? Это всё из-за акта, будь он неладен...          

          Паша прерывисто вздохнул и потёр губы крепко сжатым кулаком, как будто обвинял их в том, что не то и не там они говорили. 

- Хватит нервничать, - Андрей потрепал друга по макушке. - Если бы акт был плохим, то Пётр Васильевич не выглядел бы столь удовлетворённым.

- Вот вы о чём! - Пётр Васильевич понимающе качнул гловой. -  Акт чудесный. Я ознакомлен с его содержанием. Так что не терзайтесь понапрасну.

- Как вы могли его прочитать? Вы что, сквозь сейф и сквозь папку видите? - оживился Паша.

- И сквозь папку, и сквозь дедку, и сквозь тебя, - хмыкнул миллионер. - А если серьёзно, то дело было так. Анастасия Игоревна позвонила мне минувшей ночью и скинула на компьютер копию акта. Так что знайте, мастера ай-ти: содержание документов доходит до адресата раньше, чем сам документ. Вот так-то. Всем выражаю благодарность за хорошую работу.  Да что я повторяюсь? Я же уже хвалил вас. Вы молодцы. Ешьте, говорю, а то в отпуск не отпущу!

- А Паше тоже отпуск дадите? - закинул удочку Андрей.

- Попозже.

- Ему бы сейчас.

- Что за спешка?

- Он  поедет мне помогать Свету искать.

- Какой из него сейчас помощник? Взгляни на него: брюки в краске, ботинки в траве, под глазами синяки, волосы дыбом. Не знаю, где он всю ночь бродил, на каких вокзалах время коротал и какие пустыри обследовал, но видок его не внушает доверия.  И где его так приплюснуло и чем тюкнуло, теряюсь в догадках.

- Это акт виноват, - заступился за друга Андрей.

- Актом тюкнуло? Бедный мой менеджер! Если бы я знал, что он не в состоянии выдержать  шуршание бумажки, то отправил бы на важное задание охранника. Тот не то что удара актом, таран бульдозером отпарирует.

- Ну раз так получилось...

- Пусть  придёт в себя после удара.  Отъестся и отоспится. А потом уже с новыми силами - в отпуск! Сейчас ему рано в дорогу. Ослаб он совсем. Даже жевать не может.

- Ешь давай! - Андрей ткнул Пашу локтем. - А то Пётр Васильевич скорую помощь тебе вызовет, болезный.

- Другое дело! - подобрел Пётр Васильевич, когда Паша принялся за еду. - Уговорили. Берите два отпуска сразу после завтрака. Езжайте, куда хотите. Но не вляпайтесь в историю. Ваша авантюра меня беспокоит. Да и компания у вас не ахти: один дверью прищемлённый, другой актом приплюснутый. Куда таким в погоню?  Ускользнёт  Светлана. Запыхаетесь её догонять. Не знаю, что получится из путешествия. Но я вас предупредил. Вот вам отпускные.  Счастливого пути и свежих впечатлений! 

        На столе появилась гора купюр. Парни сгребли её  и благодарно раскланялись.

        Поезда помчались на юг. В одном из них ехали Андрей с Пашей. В другом - Светлана. В третьем - Анастасия Игоревна. Дорога была впечатляющей: быстрой, как самолёт, мягкой, как скольжение парохода по волнам, захватывающей, как аттракцион на празднике, приятной, как помидорчик из бочки. Пассажиры хрустели чипсами, ломали баранки, шныряли между тамбурами, заваривали супчики в чашках.

        А к ночи начиналось самое дивное. Прямо-таки феерическое зрелище! Выключались мощные лампы. Оставались только ночные светильники. Они были синими, как дальние миры. Под пологом их лучей мелькали за окнами гордые фонари. И совсем не хотелось, чтобы эта бархатная  ночь кончалась. Её золотистый маршрут  навевал приятные  воспоминания, а колёса поезда поддакивали: "Да, так. Всё так, так, так".

       Первым достиг моря  поезд, на котором ехала Светлана. Южный берег обнял её растопыренными пальчиками пальм, закружил орбитами вальяжно разлёгшихся клумб, развлёк тонированными стёклами витрин. В огромные окна магазинов можно было смотреться ежеминутно. Идёшь и разглядываешь себя.  Красота, да и только!
               
        Но красота требует жертв.
 
        Так сказала себе Света, когда,  выйдя из здания вокзала, решила повременить с посещением столовой.  Жаль было терять солнечный день.   Хотелось сначала чуть-чуть подзагореть, а уже позже прохлаждаться в тени, уплетая обед.

        Прислонив чемодан к лежаку, Света прошлась босиком по песчаному побережью. Хорошо-то как!  Ну и что, что  на пляже в платье? Каждому же ясно, что дамочка только что с поезда сошла: вся такая беленькая  и удивлённая.

        Действительно это было ясно каждому. Светлана не ошиблась. Белизна  кожи выдавала её с головой,  бесцеременно выбалтывая страшную тайну о том, что туристка на курорте недавно, поэтому  ещё не  обзавелась загаром, а главное - не успела потратить свои отпускные рублики.

        Именно предположение о наличии большой суммы денег стало тем абажуром, к которому потянулись вереницы мошек.  Сначала любопытствующие взгляды обшарили крышку Светиного чемодана, затем - дно сумочки, потом переместились на шляпку и, наконец, остановились на дне кармана платья. Никаких выпуклостей, выдающих хранилище зарплаты, не обнаружилось. И тогда  взгляды стали хитрыми: они напустили на себя поволоку восторга и уставились на Свету, как банкомат на банковскую карточку.

       - Что вы так пристально смотрите? - обернулась Света.

       - Учусь долго не моргать, - ответил завсегдатай пляжа, рассчитывая этой фразой завязать диалог, из которого не каждая дамочка сумеет выйти.

       - Тренируйтесь на ком-нибудь другом. На меня не надо смотреть без отрыва, - не сдержалась Света.

       - К сожалению, от вас невозможно отвести взгляда. Вы обворожительны, - слащаво пропел завсегдатай и усмехнулся, предполагая, что рыбка заглотнула наживку.

         Но Свету последняя фраза привела в негодование. Подумав о том, что лучше бы эти слова сказал ей Андрюха, она, готовая расплакаться от полезших в голову событий ушедших дней, шмыгнула носом,  выплюнула наживку  и  удалилась вместе с чемоданом, где лежали отпускные деньги.

        Завсегдатай не понял, что произошло.   Чем не угодил девушке? Вроде всё правильно сделал.  Или не всё? Ну, конечно, как он мог забыть! Прежде чем подкатывать, надо обращать внимание не только на  степень загара дамы, но и на состояние её причёски. А  причёску Светланы не было видно из-под шляпки. Значит, следовало  шляпку сдуть.

        Это так думал завсегдатай.

       Но Света думала по-другому.  И хотя в расстроенных чувствах она, конечно, согласно законам психологии,  укладывать волосы не стала, но шляпку надела крепко. Так крепко, чтобы не потерять. Женщины вообще очень дорожат своим головным убором, так что злопыхателю его не то что сдуть, - сдёрнуть не удастся.

       А если бы злодею повезло  разглядеть причёску Светы, то он бы понял, что у девушки настроения нет. Потому что причёски нет! А раз нет настроения, то не будет толку от знакомства. Ведь той, которая морщит носик, не до пляжных приключений.

       Если же причёска сложная, то успех знакомству гарантирован. Потому что хорошее настроение делает женщин мягкими - раз! На замысловатую причёску потрачено время, значит, оно отнято от чего-то другого: в данном случае - от продуманной упаковки денег. Два! И три!- женщина с красивой причёской всё время вынуждена беспокоиться о  сохранности своих кудряшек, а не о сохранности денег. То есть, если женщина выглядит празднично, значит, она  несосредоточенная и некошелькозависимая. Для бандюгаев открыта.

        И наоборот,  если женщина в шляпке, а шляпка пришпилена как следует, бандитам можно не беспокоиться. Дама начеку. Она настолько начеку, что даже не стала укладку делать!

       Света была в шляпке. Казалось бы, ну отстань от девушки! Нет, завсегдатай поплёлся за ней в столовую. На что он рассчитывал? Что Света забудет чемодан под столом, когда пообедает? Или того хуже - напьётся и сама ляжет рядом с чемоданом под стол?  И тогда - бери, что хочешь, беги как сможешь.

        - Вкусный борщ? - спросил завсегдатай,  подсаживаясь к Свете за стол.

        - Чи...по...ку...сю.., -  нечленораздельно прочавкала Светлана ртом, полным капусты.

        - Я хотел тоже его купить, - мужчина поставил локти на стол.

        - Идите покупайте, - ответила Света.

        - Уже наелся час назад. Зря тогда борщ не выбрал, - говорящий опустил уголки губ.

        - А зачем в столовую пришли, если есть не хотите?

        - Хочу с вами познакомиться.

        - Я  пришла обедать, а не знакомиться.

        - Я что, вам не нравлюсь?

       Редкий вопрос. Жуткий.  Чудовищный. Хорошо, что он прозвучал не  возле жилого дома, и у Светы имеется шанс встать, уйти, запутать следы и оторваться от преследования. Но как обидно оставлять недоеденную тарелку  первого, нетронутую порцию второго и целый стакан сладкого десерта!

        А, может, доесть?  Ведь  нарциссов  будет встречаться немало. И что же, каждый раз оставлять им свою пищу?

        Энергично застучав ложкой, Света постаралась как можно быстрее закончить с первым блюдом. Придвинув тарелку с картофельным пюре и сочной котлетой, она  принялась глотать  всё, не дожёвывая.

         - Не нравлюсь, да? - продолжал допытываться мужчина.

        Солнце сияло во всю мощь. До вечера было далеко. Света подумала, что ещё есть время закончить обед, а затем кинуться от назойливого приставалы со всех ног. И даже если Света не сможет сразу оторваться от преследователя, то, сдав чемодан в камеру хранения, наверняка удерёт от мужчины, растаяв в вечерних сумерках. А про завтрашний день не обязательно волноваться - переехать в другой приморский городок не проблема.

          - Я не думала про это, - ответила Света. - Я же замужем.

         - Нет, враки! Мужья жён на юг не отпускают.

         - А он за мной, - нашлась Света, - самолётом летит. Я ж - на поезде. Боюсь высоты. Вот теперь прилетели, приехали, сейчас встретимся.

         - Ну, если что, смотри.., - приставала  завращал глазами. - Найду.

        Света взяла чемодан  за ручку и поспешила прочь. Хорошо, что  удалось уйти. А ещё лучше - что чемодан лёгкий. В нём ничего нет кроме самого необходимого. Она ж сюда только на два дня, чтобы Андрюху проучить.

         Проучила. Чуть не попала в лапы опытного запугивателя дамских сердец.

        Добежав до гостиницы, Светлана присела на скамейку.  Интересно,  какова в этом городе цена гостиничного номера? Да хоть какова! От пляжной встряски надо отдохнуть.

        Отсчитав в кошельке половину зарплаты, Света оплатила два дня проживания. Суммы хватило на комнату с балконом.   Вообще-то при сложившихся обстоятельствах лучше брать без балкона. Но соблазн велик.  Как не рискнуть пожить в комфорте?

          Ночь выдалась как по заказу: тихая, звёздная, влажная и ветреная. В открытую дверь балкона тянуло морским холодком. Поддавшись  успокаивающим ласкам прохлады, Света уснула. Вдруг послышалось знакомое: "Я что, вам не нравлюсь?"

        Света открыла глаза и напряглась, не приснилось ли? Но опять прозвучало в более настойчивом повторе: "Я что, вам не нравлюсь?" Отбросив одеяло, Света уселась на кровати и посмотрела на окно.  От  балкона доносился мужской приглушённый голос. Неужто пляжный завсегдатай проник на её этаж с улицы?

         Бочком проследовав вдоль стены и втиснувшись в угол между балконной дверью и  тумбочкой с телевизором, Света заглянула в щелку между штор.  Перед её взором открылась бросающая в дрожь картина. По балкону металась тень. И в такт её раскачиваниям хрипловатый голос допытывался:

- Я что, вам не нравлюсь?

         "Что ему ответить, если он войдёт?" - паниковала Света.

         Наконец она догадалась, что мужской голос доносился с соседнего балкона. А зловещая тень  казалась сильно раскачивающейся из-за  большого увеличения. Луна старалась всю округу сделать загадочной, рисовала тени, увеличивала их и подсинивала для  большей острастки. Затея удалась. Света дрожала всерьёз и не знала, вылезать ей из-за тумбочки, или скрючиться там покомпактней...

        Мозг запутался и приготовился отключить сознание, чтобы  не   принимать никакого решения. Так ему, видите ли, спокойнее. Помогло тело. Сработали  инстинкты. Колени подкосились, и Света на четвереньках выползла из угла.

         Прошуршав ночной рубашкой по ковровому покрытию, она схватилась за ручку балконной двери, чтобы закрыть её. Но, как всегда бывает в таких случаях, штору заело, и крючки, на которых  та крепилась к карнизу, перестали двигаться. Подёргав штору за нижнюю кайму, Света услышала скрежетание. Это скрипели  металлические зажимы карниза.

         Мужская тень перестала метаться, замерла,  отреагировав на звук лязгающего железа. Вместо неё появилось чёрное пятно от распахнувшейся двери соседнего балкона. Шум возьни и щёлканье  оплеух донеслись до Светы. Кто-то кого-то  куда-то пытался выпихнуть. Неужели сбросить с этажа?

          От ужаса  округлив глаза, Света ринулась прочь. Подбежав к входной двери своего номера, стала вертеть ключом, чтобы выскочить в коридор. Но  вдруг услышала за дверью женский голос:

- Как не стыдно лазить по стенам? Посмотрите на себя!

- Я что, вам не нравлюсь? - ответил мужской голос.

         "Это он кому? Мне?" - испугалась Света и прижалась спиной к  косяку.

- Вон туда иди! - снова  разнёсся женский голос. - Лестница сбоку!

          "Это он с кем-то  спорит, - обрадовалась Света и вздохнула. - Сейчас уйдёт".

          Когда  тяжёлые шаги удалились по лестнице вниз, соседняя дверь сердито захлопнулась, а на улице раздались сигналы полицейских машин, Света снова кинулась к балкону. Выглянув во двор, она в свете фар увидела, как среди полицейских бредёт мужчина и размахивает руками, что-то силясь объяснить.

          "Видимо, говорит одно и то же: я что, вам не нравлюсь?" - Света посмотрела на часы и налила себе сока.  Какой теперь сон?  Впору всю ночь сочинять рассказ. История уже есть. Осталось выложить её в интернет. Так и сделала.

         Наступило утро, и мозг, обрадовавшись, что тело хозяйки запросило лежанки,  принялся настойчиво  требовать подушки. Пришлось поддаться и наглухо закрыть  шторы.

- Всё! Никакого озона, солнца и моря! Буду сидеть взаперти, - сказала сама себе Света и скрылась под одеялом.

         Проспала до обеда. Как раз в интернете подоспели отзывы на её незатейливый рассказ про ночное приключение. Все комментарии оказались нормальными, кроме одного  ненормального.  Он был  негативным, занудным и лживым. Читала Света, кривила губы и  возмущалась:

- Ну кто так критикует? Ни одного аргумента! Ни одного весомого примера из моего текста. В  плевках критикана - осколки раскоряченного самолюбования и  мелкое враньё!      Хочет придраться. А придраться не к чему. Сидит,  лжёт.  Насмехается.  Унижает,  пишет, что, мол, автор не понимает чего-то.   Пусть докажет, что не понимаю, иначе это выглядит как дикая завист.  Пишет, что в рассказе не раскрыты характеры.   У меня всё раскрыто, даже балконная дверь! Пишет, что устал продираться сквозь описания.  Тусклый манёвр. Этот приём уже устарел. Сегодня критики используют другой калибр. Они любят  закидывать авторов словами "продираться, как сквозь забор". Так что зубоскал отстал от жизни, коль пользуется устарелыми оборотами языка. Ну, и наконец, критик привлёк внимание к тому, что я молодой автор. Какое это имеет отношение к рассказу? Это уже переход на личность автора, на его поступки, на особенности его психотипа. То есть, про рассказ-то скандалист не знает, что сказать. А если не знает, зачем пишет?    Набирает кучу небылиц, которыми сподручнее  закидывать гения? Я, конечно, свой рассказ, набросанный на коленке,  шедевром не считала, но после такого грязепада  невольно пришла к однозначному выводу: мимо моего творчества не пройти!  Злобный хулитель сам подтвердил мой талант.    Он  не смог проигнорировать  мой маленький рассказ. Он ударил по нему! Он сделал это! У него зашкалили эмоции!   Это значит, что я стала настоящим писателем, чьи произведения вызывают бурю чувств в душе читателя.

           Света радостно запрыгала по комнате  и забыла про осторожность. Пребывая в эйфории от литературного успеха, подтверждённого ругательной рецензией,  она надела панамку, схватила  сумку и выскользнула из гостиничного номера. Зря. Всё-таки  девушки действительно легкомысленны,  если рассчитывают миновать  места, где их ожидает нелепый  вопрос: "Я что, вам не нравлюсь?"

          Не успела Света, на ходу печатая в айфоне ответ критикану из интернета, пересечь стройный ряд цветущего  шиповника, как наткнулась на загорелую спину в майке, проглядывавшую из-за густой листвы. Холодок ужаса  вновь пробежал от шеи до пят. За кустами стояла скамейка. А на скамейке  сидел вчерашний преследователь и   поводил коричневыми плечами, беседуя с какой-то дамочкой.

          Света пригнулась пониже и в полуприсяде прошмыгнула к другому газону. В такой позе - скукоженной и затаённой - её и увидел Андрюха. Он только что прибыл на поиски сбежавшей невесты и отдыхал под кипарисом, ожидая Пашу, закопавшегося  в дорожной поклаже.

- Узнал? - он дёрнул Пашу за рюкзак, когда тот подошёл, и показал в сторону Светы. - Это она. Прячется от меня.

- Почему от тебя? - по привычке заступился за Свету Паша. - Мало ли от кого девушка хочет убежать...

- От кого на курорте бегать? Только от будущего мужа. Вот смотри, смотри! На вокзал помчалась. Тэк-тэк. Возьмёт билет на поезд и удерёт обратно. Наверно, заметила меня. Я ж говорю: от жениха бегает.

- Езжай за ней. Мириться пора.

- Как?

- Ну как обычно с женщинами мирятся? Не знаю. У нас с тобой знакомых женщин нет, чтобы спросить, какой стиль примирения им по нраву.

- У тебя что, ни одного номера телефона ни одной женщины нет?

- Есть телефон женщины. Но это такая женщина... Такая женщина, что её беспокоить даже  смелости не хватит.

- А я её знаю?

- Да.

- Давай я позвоню.

- Ты что! Это же  Анастасия!

- Какая?

- Забыл, что ли? Ревизор.

- Кто? Ревизо-о-ор? Она тебе сказала номер телефона? Сама ревизо-о-ор? Свой телефо-о-он?

- Что ты раскричался "ревизо-о-ор, ревизо-о-ор"? Услышат же. Подумают, что ревизор едет на берег моря с проверкой. Эта новость  всех сметёт отсюда. Одни мы с тобой останемся.

- Хорошо. Молчу. Но у кого, кроме неё, спросить совета? Анастасия разумна и обстоятельна. Наверняка  выход найдёт и что-нибудь хорошее предложит. Звони.

- По какому поводу я буду ей звонить?

- Не хитри! Она же тебе для чего-то сказала номер телефона. Вот  по этому поводу и звони.

- Ну, я попросил разрешения консультироваться с нею по вопросу открытия бизнеса и прочее.

- Вот-вот. Отличная тема! Так и начни разговор, мол, посоветоваться хочу.

- И про девушку брякнуть?

- Про девушку друга.

- Ну, женщины бывают  выдумщицами. Нафантазируют себе...

- Ладно. Сделаем так. Звонишь ты. Здороваешься и сообщаешь, что другу плохо, а тебе обратиться не к кому, поскольку кругом море, пальмы и ни одной живой души.

- Необитаемый остров. Вечнозелёные водоросли.

- А глушь, дичь, степь - это подходяще?

- Лучше нетопленая печь, мороз и зубы свело. Это для того, чтобы не пускаться в подробные объяснения.

- Что маяться? Какая разница? Звони!

         Анастасия быстро приняла вызов. И так же быстро ответила на вопрос, что предпринять для примирения тех, кто давно в ссоре. Из её слов Паша понял, что подход к обиженному человеку должен строиться на трёх точках опоры, как и всё сущее в мире. Это эмоции, перспективы, честность. Говорить надо искренне, обещать реальное,  умножать радостное.

        В переводе с женского  языка на мужской для Паши это означало: чтобы не врать, говори о погоде данного часа; чтобы казаться реалистом, носи с собой зонт; а чтобы зонт радовал спутницу, разрисуй его цветами. Примерно так он объяснил Андрею:

- Догоняешь Свету. И сразу начинай вызывать в ней положительные эмоции. Вспомни, когда у неё было самое хорошее настроение. Когда она смеялась громче всего? Вот эту ситуацию повтори.

- Это было в конце мая. Хохотала она после репетиции хора. Я тогда диез изображал.

- Что?

- Ты не знаешь. Долго объяснять. Это тебе надо музыкальные справочники читать и на хор записаться.

- Не до того пока... Теперь о Свете. Хохот - это хорошо... Но если у неё сейчас плохое настроение, то она не рассмеётся.

- Может, имеется ещё какой приём? Получится  без хохота  обойтись? Вот бы снова позвонить Анастасии...

- Она скоро будет здесь. В поезде находится. Тоже едет отдыхать на юг. Тут и распросишь. Только не кричи на весь вокзал, что ревизор приехала. Не баламуть людей.

- Почему вокзал? Зачем вокзал?

- Встречать иду Анастасию. Ты со мной?

- Конечно.

         Анастасия спустилась с поезда с небольшим саквояжем и удивила встречающих такой малой ношей. Молодые мужчины собирались ей помочь, а она сама прекрасно справлялась. При этом Анастасия таинственно улыбалась и говорила про почту, которая пришлёт ей все недостающие вещи посылками.

     Паша расстроился, подумав, что Анастасия прибыла совсем ненадолго. Три денька позагорает и уедет. Но оказалось, что отпускного времени у неё много и она не собирается его сокращать.

- Но как же без вещей? - недоумевал Паша. - Вдруг, вы на посылке неправильный адрес  указали? Или здесь подкупите необходимое? Или попросили кого-то подвезти вам недостающее следующим поездом? Ваши друзья, что ли, тоже сюда направились?

- Ах, нет! - Анастасия махнула рукой. - Справлюсь сама. Я никого  ни о чём не прошу. Потому что всегда бывает очень больно, когда кто-то не выполнит просьбы. Так что лучше не обременять людей своими заботами. Но что это я разболталась? Раньше не замечала за собой такого.

- Ничего удивительного, - успокоил Андрей. - В пути все так себя ведут. Поговорка есть на этот счёт: "В длинной дороге даже сумка говорлива".

- То есть, всё в норме? Хорошо, хоть не я одна такая. - Анастасия засмеялась, перекинула ремень походного рюкзачка через плечо и из-под руки взглянула вдаль. - Так где здесь море, кто знает? Там? Я угадала? Пожалуй, пойду взгляну на волны.  Кто со мной?

      Паша и Анастасия вместе пошли к морю. А Андрей, попрощавшись, купил билет на поезд, чтобы как можно скорее встретиться с уехавшей  невестой. Он должен был задать ей много вопросов. Намного больше, чем Анастасии Игоревне.

      И спрашивать намерен дотошно. Первый вопрос: почему Светлана прервала отдых на юге? Второй вопрос: от кого пряталась и бегала? Третий вопрос: за кем подсматривала из-за кустов шиповника? Четвёртый вопрос: долго ли собирается обижаться на Андрея? Пятый вопрос: неужели она забыла, как им было весело вместе в мае? Шестой вопрос: он что, зря ходил на хор? Седьмой вопрос: разве Светлана не хочет повторить репетиции спектакля про единорога и довести пьесу до ума? Восьмой вопрос: неужели ей неинтересно узнать, кто автор этой пьесы? И последний, самый главный вопрос: чем Андрей может загладить свою вину перед нею?

   На этом месте Андрея прошил озноб. Перед ним, словно начертанные в  воздухе, всплыли слова Анастасии Игоревны: "... очень больно, когда кто-то не выполнит просьбы".

     "Я олух! - Андрей треснул себя по лбу. - Светланка в мае говорила о том, что для неё является важным. Но я принял это за блажь. Теперь придётся исправляться. Я выполню её просьбу, и она простит меня. Я принесу ей то, чего она желала больше всего! Так что сразу  надо бежать не к ней, а к соседям по моей усадьбе. К Светлане чего я завалюсь с пустыми руками?"

      Фотокарточки - вот о чём просила  Светлана в мае. А парень и не пошевелился исполнить этой маленькой просьбы. Забыл. Зато начал предъявлять претензии к невесте, к слабому существу.  Не ожидал от себя такого. "Какой же я... Какой же.., - Андрей в мыслях хлестал себя упрёками и не мог подобрать слова, подходящего к тому, что он вытворил. - Никакой радости от меня Свете. Одна тоска. Я как комар зудящий. Конечно, от такого гнуса убежишь. Тьфу на себя!"

      Увидев своё отражение в стекле железнодорожной кассы, Андрей с отвращением отвернулся и в неистовом негодовании пропыхтел себе под нос: "Лоб что лопата, а ума не богато". Отныне знание пословиц обратило против него остриё своего разящего копья. На ум приходили самые жёсткие высказывания, касающиеся внутренней сущности заносчивого пузыря. "Глуп по самый пуп!" - ругал себя парень, пока шёл по платформе. "Порожний колос высоко голову держит" - эта народная мудрость заставила его опустить голову почти на грудь. А пришедшая на ум поговорка: "Где растяпа да тетеря - там не прибыль, а потеря" наполнила глаза слезами. Она вернула его в предыюньскую пору репетиции Сказки о Заблудившемся Единороге, когда чувства были свежи, весенние травы сочны, а чёрные кошки не пробегали между влюблёнными, обитая исключительно только на сцене.

    Заскочив в поезд, Андрей принялся названивать соседям по усадьбе и спрашивать, есть ли у кого фотки с майского концерта.  Соседи не сразу вспомнили про концерт, перебирали все свои вылазки на природу, все капустники, все субботы с воскресеньями. Да и упрекали, что поздно парень спохватился: найдутся ли плёнки, не уничтожены ли?

    Андрей отвечал, что вот такой он растяпа, ватрушка, закрученная  вокруг себя. Или даже надутый крыжовник, который не ровен час лопнет от переполненности слезливыми речами. Дамы посочувствовали, а  соседи-мужчины сказали, что спрашивать надо у их жён. Это женщины коллекционируют картинки с артистами.

       Ну, жён, так жён. Приехав в свой загородный дом, пошёл Андрей по чужим жёнам. А те боязливые до ужаса. Пятились от него и шептали, чтобы он только в полночь приходил, а то мужья увидят, не поймут, что это с ним. Ладно.  Выбрал Андрей полночь потемнее  и начал собирать готовые фотки. Чужие  жёны изощрялись в маскировке. Одна пошла выбрасывать  в контейнер сломанную панель ТВ, заодно передала Андрею фотоснимки. Другая назначила встречу возле газетного ларька и отдала весь свой  фотоаппарат. Остальные дамы тоже были со своими придумками, так что Андрею пришлось даже через чердак лазить и убегать по свалке. Но фотки добыл, оформил и упаковал.

        Позвонил Светлане по телефону. Услышал короткое "Чего тебе?" и понял, что если бы не  раздобытые кадры, то ничего бы не получилось со свиданием. А так начало было заложено крепкое:

- Здравствуй, моя драгоценная невестушка! Я тебе сделал фотки с концерта, - вкрадчивым голосом произнёс он и замер в ожидании ответа.

        Светлана молчала долго. Видимо, не верила, что мечта сбывалась. А потом как  взвизгнет в трубку телефона:

- Андрюшенька! Как ты догадался, что они мне нужны?

- Ну, я же театрал. Маломальски разбираюсь, что такое видеоряд и как он важен.

- Непросто, наверное, было их достать?

- Соседей обошёл. Только и всего.

- Устал?

- Ничего! Знаешь, поговорку: "Когда буйны росы, легче ходят косы". Так что я, наоборот, на подъёме. Рад, что всё получилось.

- Ты где? Я сейчас подъеду.

- Я около входа в парк.

             Через полчаса Светлана появилась у парка. Вдвоём  прошли под аркой ворот, как настоящие влюблённые, по древней традиции. Уселись на скамейку. Андрей разложил фотокарточки. Светлана рассматривала своё изображение и смягчалась на глазах. У неё теперь почти полный альбом концертных видов! Не зря посещала занятия хора и участвовала в выступлениях.

- Света,  мы идём в ЗАГС? - как-то нерешительно и затаённо спросил Андрей.

- Конечно. Почему спрашиваешь?

- Ну ты в ответ на мои предложения всё больше отмалчивалась.

- Нет. Я же тебе сказала, что согласна стать твоей женой. Вспомни, это случилось там, в твоём розовом саду.

- Как ты хорошо его назвала! В моём розовом саду! А почему именно там?

- Ой, там я поняла, что ты очень добрый и душевный. Самый хороший. Заботливый, внимательный, щедрый, надёжный, ласковый.

- Что же я в саду такого делал, что ты вдруг  увидела во мне эти черты?

- Как что? Ты же там кормушки соорудил для птичек! О воробышках заботился. Только добрый человек на такое способен.

           Вот это поворот! Андрею показалось, что он завершил велогонку. Пыль столбом! Встал на одну ногу и отбросил велосипед. Колёса ещё крутятся, но  понятно, что дистанция пройдена и никакая инерция не собьёт с толку. Безумное вращение педалей закончено. Можно оглянуться назад и убедиться, что он всегда был впереди. Всегда! И если бы  не сомневался в этом, то ехал бы гораздо быстрее. Так и хотелось врезать себе по носу едкой пословицей: "Не смейся, горох, кислым щам - не прокисни сам!" Но рядом сидела Светлана, и дурные мысли выветрились сами собой.

-  Ну, ты меня сильно не переоценивай, - немного сконфуженно ответил Андрей. -  Я ж не только о воробышках забочусь. О себе тоже. Обратила внимание, в каком стиле оформлены кормушки?

- В театральном? Заметила, конечно. В твоём розовом саду у воробьёв целый городок миниатюрных театров: и фонтанчики бьют, и ступенечки выструганы к птичьим купальням, и даже подставочки имеются в птичьей столовой.

- Да, можно сказать,  там целый городок воробьиного искусства.

- Воробьиного наслаждения.

- И ты решила стать моей женой, увидев блаженствующих птиц?

- Да. Я подумала, что ты так много даруешь доброты пичужкам, что и мне тоже от их пирога кусочек достанется.

- Ты  стала поэтессой. Кстати, пора продолжить репетиции над спектаклем про единорога. Я начал к нему песню создавать. Но успел придумать только первый куплет. Не хочешь к спектаклю тоже песню сочинить? Он станет более насыщенным. Загустеет, как сгущёнка, промокашкой не возьмёшь.

- Ой, да, спектакль надо закончить. Но что-то настроения нет. Понимаешь, мне часто звонит дирижёр хора и говорит, чтобы я срочно прибыла на репетицию. Я ей отвечаю, что  в коллективе есть другие солистки. А она напирает на то, что я  своими выдумками срываю концерт. Представляешь? Разве это я срываю? Это же они там каких-то Оль зачислили в состав. Ведь так? Ты же слышал?

- Конечно. Я не забыл то первое своё посещение хора.  Так и сказала дирижёр: "там, где три Оли". Я их обыскался.  Не принимай близко к сердцу. Не зря же тебя приглашают на репетиции. Значит, с  новыми солистками что-то пошло не так. Вот увидишь, всё наладится. И поговорка такая существует: "Волки давятся костью, а враги - злостью".  Если кто-то что-то против тебя замыслил, то проиграет.  Хотя дирижёр производит впечатление высокообразованного специалиста. Не могла она с тобою так грубо обойтись. Это не в её стиле руководства. Погоди. Может, мне послышалось? Может, она что-то другое имела в виду?  Я же в терминах не разбираюсь.

- Но Оли есть Оли. Что тут другое можно услышать?

- А давай-ка я выясню у дирижёра всё сам. Уточню, что те слова означали. Набери номер хора.

          После продолжительных гудков кто-то в трубке ответил и закричал, что трезвонит тот самый "новенький хохмач", у него, мол, вопросы возникли. Подошла дирижёр и узнала Андрея по голосу. Тут же сообщила ему информацию о нескольких хоровых коллективах, куда ему можно пойти петь. Поинтересовалась, как идут дела в разучивании репертуара, намерен ли парень продолжать занятия вокалом. И если намерен, то пусть приходит, зачем же зарывать талант. Может вернуться в её группу, но только пусть больше не смешит народ, а то после смеха вести занятие невозможно.

- Я не нарочно смешил.  Просто не понимал, о чём  шла речь, - извиняющимся тоном сказал Андрей. - И трёх Олей долго искал.

- Каких Олей?  У нас нет Олей. Вы кого-то искали в Центре творчества?

- Это вы сказали, что есть три Оли, я и начал их ждать.

- Правильно. Надо подождать триолей, а затем вступать со своей вокальной партией.

- Я ждал. А они не появились.

- Они не могли не появиться. У нас пианист хороший. Он эти  триоли играет виртуозно.

- Ага, спасибо, - растерянно пробормотал Андрей.

- Приходите, приходите! Ждём! До свидания!

               Андрей затравленно посмотрел по сторонам и принялся  шумно втягивать воздух, не зная, что сказать. Светлана нетерпеливо теребила его за локоть и торопила с ответом, пытаясь узнать, что сказала дирижёр про трёх Оль.

- Передаю дословно, - Андрей сосредоточился и медленно произнёс, - пианист виртуозно играет с тремя Олями.

- Пианист? У нас аккомпаниатор не заигрывает с певицами. Он женат. Точно  ты услышал слово "заигрывает"?

- Нет. Было "играет".

- Играет в Оль? Пианист что, тоже подался в театральный кружок и играет там Оль? Но... Он же не может играть сразу трёх Оль. Какую-то одну ещё куда ни шло... Как-то странно звучит, что пианист играет трёх Оль. Хотя нет. Пианист играет три Оли... Пианист играет триоли? Триоли он играет, да? И ты должен был петь после триолей?

- Угу. Мне нужно было вступать после них. Я их заждался, этих трёх Олей...

- Андрей! Ты неповторим! Триоли - это быстрый перебор клавиш. Приём такой в музыке. Мелизмы такие. Украшение мелодии. Ну вот, всё разрешилось. Это мы с тобой запутались. А в хоре всё идёт своим чередом. Никто меня из-за  трёх Олей не бросал.

- И я тебя не брошу! Всегда буду с тобой и не перестану веселить.

-  Вся грусть отменяется!

- Да!  Бекаром отменяем всё печальное. Вот так, как в нотах, рисуем  значок "бекар" и отменяем всё тёмное, что было до этого.

           Андрей вытянулся на левой ноге, правую поджал.  Левую руку расположил перед грудью, а правую поднял высоко вверх.

- Ну, как, похож я на бекар?

- Точь-в-точь! - Светлана засмеялась так же открыто, как тогда, в  далёком мае, впервые увидев Андрея в роли диеза. - Будем теперь ходить вместе на хор.

- И в ЗАГС, и на репетиции "Заблудившегося Единорога", - добавил Андрей.

- Только на спектакле  больше не кидайся сажей.  Она же летучая. Сядет на рукав, испачкает одежду.

- Как не кидаться сажей? Это же театральный эффект! Ради тебя использовал!

- Что? Нарочно кидался? Опять хочешь поссориться?

- Наоборот. Вы же на хоре любите сажей бросаться! Я просто перенёс ваш приём в свой спектакль.

- Ты перепутал коллективы. Ты ведь театрал.  Наверное, вспомнил, как вы там придумываете всякие протуберанцы.

- Ничего подобного! Про пас сажей я слышал от вашего дирижёра!

- Пас сажей? Это не то же самое, что и "три Оли"? Ты слышал про это или видел?

- Слышал.

- Кто на хоре кидался сажей?

- Никто.

- Значит, говорилось про пассажи, а не про пас сажей. Это музыкальная грамота. Её выучить непросто.

- Я опять перепутал всё.  Как гласит поговорка, "игла в стог упала - пиши пропало". Ну и что теперь?

-  Ничего страшного. Всё грустное в прошлом. Ты  отменил печаль музыкальным бекаром.

- Чтобы печали не было никогда, я могу стать бекаром ещё раз, - Андрей снова вытянулся в струнку на одной ноге. - Радуйся, веселись, пока ножки не  свелись! Вот так.  Мне понравилось играть роль бекара-отменителя, бекара-примирителя.

- Не упади, мой дружелюбный бекар! - Светлана обхватила Андрея за плечи, чтобы тот не потерял равновесия, и опять засмеялась своим головокружительно искристым смехом.

- Как хорошо, что мы с тобой нашли друг друга! - прошептал Андрей ей на ушко и крепко обнял за талию. А затем посмотрел на небо и захотел крикнуть на весь мир о том, что обрёл счастье. Но вспомнил поговорку: "Ходишь по лесу - не хрястай, любишь девушку - не хвастай!" и промолчал.

            Так и стояли два счастливых человека в тени мерцающей летней листвы. У их ног порхали мотыльки, на ветвях качались капли прошедшего дождя, и всё вокруг было согрето солнцем, как человеческим теплом. Мир казался кинофотостудией, в которой неустанный ветерок с любопытством заглядывал в каждую щелку. Всё ему надо было знать. Он даже принялся шевелить лежащий на скамейке пакет с фотокарточками. Но фотокарточек было много. Пакет оказался неподъёмным. И ветерок улетел, чтобы где-то в иных уголках набраться новых впечатлений и вернуться  с невероятными идеями, сценками, спектаклями.

      К новой пьесе всё было готово: словно  зрители, ожидающие премьеры, деревья с любопытством вглядывались в полосу горизонта; ручьи проверяли звучность струй, будто  арфы  струны, на которых вскоре должна быть сыграна лучшая мелодия лесных фантазий;  луга подравнивали каждую травинку, готовя ровную площадку для представления; солнце, как талантливый режиссёр, энергично меняло декорации - смешивало оттенки заката, обрамляло золотой окантовкой облака.

    Вся природа крутилась вокруг Андрея и Светланы: покачивалась бутонами, играла лучами, поскрипывала стволами. Птицы распевали без умолку. Было похоже, что пташки торопились выучить свои вокальные партии, чтобы успеть с ними к новой постановке Андрюхиной пьесы. О чём она будет? Может, про то, как Андрей провёл лето? А провёл он его незаурядно. Птицам ли этого не знать?

     Пичужки хорошо помнили приключения Андрея. События происходили у них на глазах. Птицы даже готовы были обсудить ещё разок то, что видели: и то, как Андрей выбирал первый букет для Светланы, и то, как до утра изучал нотную грамоту, и то, как пел в хоре, глядя на форточку, и то, как провожал Свету, изображая диез.

     Но больше всего пташек впечатлила Сказка про Заблудившегося Единорога. Как отважно  в ней люди защищают птиц! Как много доброты чувствуется в каждой реплике персонажей!  И к тому же бесподобно офрмлен зимний лес. Ах, что за кустики стояли на сцене! Ах, какая была запорошённая снегом опушка!  Так и мечталось по весне свить  в ней гнёздышко. Жаль, что лес был искусственным - скрученный картон и фольга. А то бы птицы в нём спели!

     Впрочем, они и так споют. Тем более, что их теперь поддержит солистка.  Её зовут Светланой. И она невеста Андрея. Наконец-то эти двое влюблённых  помирились. Птицы рады за них.  Ведь пташки  не чужие на этом празднике жизни.

      Птицы приложили немало сил, чтобы две человеческих судьбы воссоединились. Да, да, да! В тот давний майский день крошечные пташки специально разверещались в розовом саду, чтобы  Светлана обратила на них внимание и поняла, что Андрей - надёжный парень. Ему можно доверять, ему надо помогать, ему приятно петь. Чем птички и занимаются. И Светлане советуют повторять за ними
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ХРУСТАЛЬНАЯ УВЕРТЮРА

Глава 1 -  Бархатная тишь кулис


    Уронить в фонтан набор косметики - это мало кто может себе позволить. Светлана уронила. Перламутровые тени, глянцевый блеск и матовые румяна - всё ухнуло в воду, распрощавшись со своей хозяйкой  смешинками брызг. Ещё бы не посмеяться! Это надо же было додуматься рассматривать себя в зеркале пудреницы, сидя на  бортике фонтана!

    А кто думал? Никто не думал, что гладкий футляр пудреницы выскользнет из рук и потянет за собой всю косметичку, к которой крепился тесьмой. Ну правда, разве скользкое делается для того, чтобы выскальзывать? Конечно, нет! Оно существует, чтобы блестеть и приятно охлаждать ладони. Но отныне это в прошлом. Теперь о приятном вспоминать бесполезно. Нужно срочно искать выход из щекотливой ситуации.

    Светлана измеряла взглядом глубину фонтана и не знала, что предпринять. То ли предаться  печали, то ли заесть огорчение глазированным сырком. И хотя была не сильно привередливой, выбрала первое. Потому что не могла обуздать захлестнувшие её чувства. Их было много. И главное из них - сожаление. Как не посочувствовать себе, в мгновение ока потерявшей уверенность в том, что послезавтра, во время выступления на сцене, сумеешь выглядеть изумительно? Чем объяснить, что девушке угораздило лишиться подспорья в самый ответственный момент? Остаться без косметики накануне собственного концерта! Это недопустимо.  Без вечернего макияжа никак не обойтись.

   Как назло ни в одном киоске не было косметического набора  нужного оттенка.  На витринах лежали футляры, наполненные коричневой гаммой красок. А мечталось о другой. Но на что надеялась Светлана? Вокруг ведь бушевала весна! А это означало, что голубое, розовое и бирюзовое  раскуплено давным-давно. Остался   осенний товар. Но Светлана не будет брать мрачные тона. Ей тоже, как и всем, хочется выглядеть соответственно сезону - перламутрово. 

       
   Получится ли осуществить желаемое?  Как привести свой облик к сценическому эталону? И располагает ли Светлана для этого временем?  Ведь кроме заботы о  макияже есть ещё немало дел. Многое надо предусмотреть, прикинуть, прокрутить в мыслях.  Через два дня  предстояло петь на сцене. И важно было знать, хорошо ли будет звучать голос: какова акустика в незнакомом зале, насколько удобен микрофон, не получится ли накладок с подключением музыкальных дисков. В общем, мороки полно. А тут ещё нечем щёки подрумянить. Но допустить, чтобы внешность  испортила впечатление, Светлана не могла. Выход был найден!

     И вот  юная певица очутилась на широкой лестнице, ведущей в залитое электрическим сиянием  высоченное  здание, необъятные залы которого просвечивали сквозь огромные окна.  Полы сверкали отражённым блеском ламп. Стены, разрисованные замысловатыми узорами, притягивали взор. Да и вообще глаза разбегались.  Кругом царил порядок, богатство, великолепие. Это был универсам.

     Вспомнив, как в одном кулинарном телешоу рекомендовалось для увеличения упругости кожи и усиления блеска глаз  добавлять в рацион питания свёклу, Светлана купила этот полезный овощ и принялась его варить.

    Невероятно долго продолжался процесс варки. Совсем он не годился для человека, попавшего в цейтнот. Со всех сторон давили срочные дела: репетиции, пошив костюма, сборы дорожной сумки. Да разве до всего этого дойдут руки, когда ты поставила варить свёклу?   И через сорок минут, и через пятьдесят свёкла была твёрдой как камень. Ждать до полной готовности не хватило терпения. Светлана заторопилась на  репетицию хора.

     Выключив плиту и сказав  себе: "Вернусь и доварю!", Светлана отправилась в Центр творчества. После вокальных занятий приехала домой поздно и сразу нырнула в постель. Утром наткнулась на остывшую кастрюлю и снова поставила недоваренную свёклу на плиту. И, как в первый раз, не нашла времени дождаться, пока овощ-крепыш сварится. Срочно понадобилось заехать в ателье подремонтировать концертный наряд. "Вернусь и доварю!" - эта фраза начинала превращаться в заклинание.

     Спустя шесть часов,  открыла крышку кастрюли и проверила свёклу. Может, дошла до готовности за полдня, находясь в горячей воде? Как бы не так! Овощ был слишком большим, и нож упёрся в него как в железобетон. Пришлось бросить   затею с варкой и отправиться на концерт, так и не испытав на себе благотворного действия  свёклы.

       Но переживала Светлана напрасно. Выступление на концерте имело успех. Певица даже  получила в подарок шикарный букет цветов. Он был  пышным и трепетным. Таким дивным, что доказывал бесспорную истину: девушка прекрасна и без свёклы. Да, букеты могут это доказывать и утверждать. Они подчас бывают очень красноречивыми.

    Ах, букеты, букеты! Светлана их обожала. Они занимали верхние строчки её мечтаний.  И хотя таблица грёз всегда выглядела по-разному - иной раз она была  начерчена шпилькой туфель на песке, а подчас нацарапана заколкой на флаконе духов - но неизменно  содержала пункт о цветах.

    Не удивительно. Так сложилось, что  девушки уделяют большое внимание  подаркам, придуманным флористами. Не была исключением и Светлана,  радуясь душистым звёздочкам на весёлых стебельках. Цветы превращали её жизнь в сказку - изысканную, феерическую, желанную. А с тех пор, как повезло записаться в хоровой коллектив при Центре творчества,  и подавно - в неповторимую.

    Светлана, прилежно посещая вокальный кружок, вскоре стала солисткой ансамбля художественной самодеятельности. Вечерами, закончив работу в пекарне, она с удовольствием  выступала на сценах концертных залов.  Заманчиво было называть себя артисткой и вращаться в сфере искусства, такой манящей, необычной, погружённой в ореол цветов.

     По  мнению Светланы, особенность театрального  мира заключалась именно в букетах. Всё остальное в жилых домах и в заведениях культуры выглядело одинаково. И только концертные  цветы, вручённые артисткам после выступления, казались не такими, как квартирные. Они были не в кашпо, не в гербарии. А в охапке.   

    Юная певица не упускала случая окружить себя ими. Хотя понимала: выгоды  от цветов - что абрикосовой косточке от сахарницы.  Какой в цветах прок? Их нельзя  ни сохранить на память, ни закопать в виде клада, ни использовать как начинку для пирога. Но всё равно хочется, чтобы они были. Букеты  притягивали. А всё потому, что имели над Светланой власть. Они были ей нужны позарез!   

    Светлана задалась целью запечатлеть себя с цветами на множестве фотоплёнок.  Даже купила альбом с кармашками. Осталось только предстать перед публикой в лучах софитов и надеяться, что кто-нибудь щёлкнет кнопкой фотоаппарата.

    Судьба не подкачала.  Цветы подарил молодой человек, одетый  в классический костюм. Он с таким изумлением смотрел на юную певицу, что у той невольно родилась ответная улыбка. Родилась и приворожила дарителя букета.

      Однако приветливая вокалистка совсем не собиралась кого-либо очаровывать. Она грезила только  фотокарточками. Тем не менее улыбнуться требовал этикет. И артистка не стала пренебрегать условностями.   В тот вечер её улыбка возымела гораздо большее действие, чем солнце производит на масло: не только растопила сердце дарителя букета, но свела парня с ума. Сразу и бесповоротно.

     Светлана, конечно, не обратила внимания на пламя, разгоревшееся в глазах   зрителя с букетом, просто не поняла, почему парень замер. Оцепенел, что ли от потрясения, увидев  чудесную девушку?

      Да что, собственно, в ней чудесного? Светлана даже не успела свёклой воспользоваться! К тому же, положа руку на сердце, всё, что  зритель увидел перед собой - это вовсе не Светлана. А сценический образ. Так что нечего удивляться, принимать томный вид и чего доброго - подмигивать! Пока до этого не дошло, надо срочно ставить точку.

    Светлана поблагодарила за букет и метнулась за кулисы. Миновав коридор, выбежала на лестницу. Предстояло преодолеть последнюю ступеньку,  и тут из зала, оставшегося далеко за спиной, раздалось:

- Уважаемые артисты! Спасибо вам за концерт! Приглашаем вас всех в ресторан. Просим вместе с нами продолжить наше семейное торжество, - это говорил в микрофон тот парень, что подарил Светлане букет.

     Светлана обернулась, затем окинула  удивлённым взглядом двор. Все артисты ансамбля Центра творчества упаковывали вещи, закидывали костюмы в машину и надевали рюкзаки, собираясь в дорогу. Но не тут-то было. К ним подошла руководитель коллектива и строго сказала:

- Рановато уезжаете. Слышали объявление? В ресторан идти придётся. Нас пригласили. Нельзя игнорировать просьбу хозяина.

- Некогда нам рассиживаться! - наотрез отказались артисты. - Мы на электричку опоздаем. Из этих мест до железнодорожной платформы полчаса пути. Когда мы в постелях-то будем?

- Ну, значит, сегодня не будете в постелях! - продолжала гнуть свою линию руководитель. - Из ресторана выйдем в  полночь и до трёх часов ночи погуляем здесь по парку, благо майские ночи короткие. А там и утро не за горами.

- Ничего себе! Нам домой надо, Наталья Викторовна! - раздались жалобные голоса.

- Вас пригласили выступить в этом загородном доме не бесплатно. Каждому хорошо заплатили за концерт! - увещевала Наталья Викторовна.

- Мы не ради денег в искусстве. Мы - за высоту устремлений.

- А вас тут приняли как в высших кругах. Даже каждому букеты вручили!

- Мне букет понравился, - сказала Светлана. - Приятно было его получить. Хозяева такие внимательные. Если мы уедем, они, конечно, огорчатся.

- Вот ты и оставайся, чтобы не огорчать. А мы исчезаем.

    Большой автомобиль, в который натолкалась уйма народа, зафырчал и скрылся за поворотом дороги.

     Руководитель печально взглянула на опустевший двор, сокрушённо развела руками и, обратившись к Светлане, с благодарностью отметила,  что одной ей было бы как-то неловко представлять целый творческий коллектив. А вместе со Светланой это сделать проще, потому что два представителя ансамбля - это вполне солидно.

   К ним подбежал зритель, который дарил Светлане букет, и представился:

- Я Андрей, владелец этой усадьбы. Я очень доволен вашим концертом. Приглашаю пройти со мной в ресторан. Он через дорогу.

- Я Наталья Викторовна, ответственная за концерт, - ответила  руководитель коллектива. - Мы с удовольствием принимаем ваше приглашение. Нас осталось двое: я и Светлана. Остальные разъехались.

- Хорошо. Идёмте. Не помешает перекусить. Как гласит поговорка, "Чтоб не казался день суров, пора подбросить в печку дров", - Андрей проводил гостей до ресторана, усадил за столик, поставил Светин букет в хрустальную вазу и налил в стаканы апельсинового сока, предложив  попробовать бутерброды, пока не подадут горячие блюда.

   Горячее принесли скоро. Это была глазунья из  двух яиц. К ней прилагалась вилка.

   Светлана для себя отметила, что вилка была совершенно неудобная, с ужасно длинными и редкими зубьями. Вряд ли удастся такой вилкой подцепить жидкий яичный желток. Но что поделать, придётся попробовать. Ведь если вилку положили, значит, так положено. А раз положено, придётся принимать данные правила, хотя они кажутся чудовищными.

   Или это нормально: есть желток вилкой? Разве его едят не ложкой? Нет?  Может, тогда и мороженое есть вилкой? Однако к мороженому почему-то прилагается палочка, а не вилка, хотя мороженое такое же растекающееся, как яичный желток. В общем, рассуждай - не рассуждай, а что принесли, то принесли. Ешь!

- Я бы очень хотел увидеть вас ещё раз на сцене моего домашнего  театра, - Андрей присел за стол к двум прекрасным гостьям. - Вам понравился мой маленький театр? Какие у вас будут пожелания? Хорошо ли вас здесь встретили? Среди зрителей были все окрестные жители. Они ладоши отбили, аплодируя, - так были восхищены вашими песнями. Как гласит пословица, "Хороший сосед - что хлеба сусек".

- Мне понравилось всё. И соседи у вас замечательные. Приём был очень тёплым. Спасибо за внимание к нашему труду. Пожалуйста, если появятся фотокарточки с этого концерта, пришлите их мне. Я очень жду фотоснимков с каждого выступления, - Светлана смущённо поправила развившийся локон. - Вы нас сегодня фотографировали?

- Увы, нет. Я был занят совсем другим. Упаковывал букеты для участников. Но я разузнаю, кто из зрителей пришёл с фотокамерой, обязательно попрошу у него снимки и вам передам. Обещаю!   

- Буду очень вам благодарна! - Светлана с надеждой посмотрела на Андрея и прочитала на его лице искреннее желание выполнить её просьбу.   

- Не ожидал, - сказал Андрей, -  что самодеятельный коллектив так хорошо выступит.

- Мы упорно учимся и  репетируем. Из таких коллективов вырастают профессионалы, - Наталья Викторовна многозначительно подняла указательный палец.   

- Наш хор известен. Двух сопрано взяли в оперу, - подтвердила Светлана и постаралась  ухватить вилкой кусочек глазуньи.

     Но глазунья - не смычок скрипки. Без тренировки не ухватишь. Жидкий желток упрямо проскальзывал сквозь зубья мельхеорового столового прибора, бесцеремонно плюхался в тарелку, насмешливо перемещался по донышку и оставлял после своего бессовестного кувыркания засохшую кляксу на ровных пластиках белка. Мазьня да и  только!
 
   Это тем более неэстетично выглядело по сравнению с тарелками Натальи Викторовны и Андрея. В их тарелках всё было безупречно: что на донышках, что у каёмочек любо-дорого посмотреть. Идеально, одним словом.

 
- А вы давно поёте? - спросил Андрей, словно не замечая, как Светлана борется с желтком и ей сейчас совсе не до песен.

- Год назад меня приняли солисткой в этот ансамль. Теперь Наталья Викторовна организует мою концертную деятельность, - Светлана постаралась переключить внимание Андрея с себя на Наталью Викторовну, чтобы увести взгляд парня подальше от своей тарелки, на донышке которой стала образовываться куча мала.

- Наталья Викторовна, - Андрей наклонился к руководителю. - Можно  заключить ещё один договор?

- Да. Думаю, ансамбль не очень устал, - Наталья Викторовна одобрительно склонила голову.

    Безусловно, ансамбль не устал. С чего ему устать? Едет сейчас, подпрыгивая на кочках. Сплошное удовольствие. А вот Светлане досталось! Она совсем изнемогла в этом ресторане. Желток извёл её вконец. Хоть проси ложку, чтобы отправлять пищу в рот просто, без всяких прибамбасов, как привыкла дома. Но это же ресторан. Тут, наверное, не принято подавать для  глазуньи ложку. Вот испытание!

    Светлана решила загородить свою тарелку бокалами, чтобы никто не видел, какой жуткий натюрморт нарисовался на донышке. Чашку с недопитым соком придвинула вплотную к тарелке, а пустой фужер поставила рядом.

- Хотите газировки? - осведомился Андрей, услышав как звякнул фужер.

- Да, что-то жарко, - согласилась Светлана, потому что ничего другого не оставалось.

     Тут же пришёл официант, налил газировки в фужер, а чашку с недопитым соком забрал. Тарелка опять оголилась. Светлана придвинула к ней вазу, чтобы закрыть образовавшуюся прореху в заградительном сооружении из фарфора и стекла.

- Вам так сильно понравился мой букет, что вы намерены любоваться им вблизи? - глаза Андрея засверкали как сапфиры.

- Букет меня потряс. В нём удивительно правильно подобраны оттенки роз. Они переходят друг в друга, - Светлана обхватила рукой вазу, чтобы таким образом ещё более надёжно прикрыть обзор своей тарелки.

- Много цветов в моём саду, - похвалился Андрей. - Поэтому есть возможность дарить их. Всегда стараюсь радовать людей. Как гласит народная мудрость, "Играй и бегай, а добро делай!" Я всем участникам концерта вручил букеты. Но для вас, Светлана, выбрал самые шикарные розы.

- Они чудесны! И ваза красивая, - Светлана провела ладонью по основанию вазы. - Изысканный узор на гранях.

- Хрусталь! - подчеркнул Андрей. - К розам он подходит, правда? Как говорится, "не важно где он покупался, а важно, чтобы сочетался".

- Конечно, - Светлана продолжала поглаживать левой рукой бок вазы, а правой пыталась под прикрытием левой поддеть желток.

   Но желток вилял туда-сюда и сваливался с вилки. Таким образом, первый аппетитный яичный кружок в результате беспрестанного тыкания в него скоро превратился в бесформенный комок, а второй ещё не потерял очертаний, но уже потёк.

    Светлана с досадой смотрела на жёлтую струйку, выплывающую из второго желтка. А ведь очень хотелось съесть всю глазунью без остатка. Но что поделаешь, если она утекает? Выход один: отодвинуть тарелку, изобразив, что девушка сыта, да и фигуру мечтает сохранить.

- Вы душевно солировали, Светлана! - сказал Андрей. - Может, ещё споёте здесь, в зале ресторана? Хотите, сейчас аккомпаниатора сюда приглашу?

   "Я же успела только сок попить, - подумала Светлана. - Как же буду петь? Вдруг, желудок заурчит, и в микрофон это станет слышно? Лучше не рисковать".

     Не зная, как отвертеться от предложения подойти к музыкальному инструменту, Светлана пустилась в долгие объяснения, почему не любит петь в обычных залах и для своих выступлений предпочитает сцену с декорациями. Она  говорила про создание настроения, про эффектный фон, про полезные ассоциации -  и всё это исключительно  для того, чтобы увести тему разговора подальше от вокала. Например, к рыбалке.

     И это ей удалось. Разговор перекинулся с декораций, где изображено озеро, - на рыб, затем - на аквариумы. А дальше по цепочке возникли параллели со стеклом, с балконными дверьми, с плющом, вьющимся рядом с балконными дверьми, и с настурциями, которые вьются гораздо пышнее.

    Про вокал можно было забыть. Светлана щебетала о цветах, Андрей поддакивал, Наталья Викторовна кивала, и беседа лилась плавно, словно дождинка по шёлку зонта. Всё пришло в норму. Сиди себе, покачивай туфелькой под бархатом платья и придумывай новые повороты для разговора.

     Переходами с темы на тему можно увести собеседника в неизведанные дали. И это Светлане удалось. Но она никак не могла предположить, что своим красноречием и умением болтать без умолку очарует Андрея настолько, что тот не захочет расставаться с новой знакомой.

    - Понимаете, в чём дело, - говорила Светлана, - я хоть актриса самодеятельного театра, но привыкла выступать на больших сценах. Преимущество фундаментальной площадки перед временными подмостками огромно: кулисы и декорации ничем не заменить. Они создают особую обстановку, располагающую зрителя к отдыху, да и артисту помогают войти в образ. На сцене артист использует мимику, неприемлемую в повседневной жизни. Артист играет. Игра среди декораций уместна, а в быту - нет. Так вот, я артистка именно театра. Не смотрите, что пою. Я и танцевать люблю. Часто участвую в массовых хореографических композициях. И могу утверждать, что танец тоже лучше смотрится на фоне декораций. Сравните: хоровод на сцене, на лугу и в ресторане. Он вызывает непохожие ощущения. Первый кажется серьёзным, второй - игровым, а третий - залихватским.

      - Согласен, - Андрей не верил своим ушам, что получил такой подарок - чудесную девушку, с которой у них одинаковые взгляды на театр. - При оборудовании домашнего театра я уделил значительное внимание оснащению сцены. Как говорится, "не забудьте про застёёжки, коль встречают по одёжке".

      - Меня поразили декорации вашего театра, - Светлана нарисовала в воздухе волнистые линии. - Ветвь цветущей яблони зовёт в небесную высь.  Глядя на такую декорацию, хочется воспарить над обстоятельствами и мечтать, словно птичка среди ветвей. Мне было легко и приятно выступать на вашей продуманно оформленной сцене. И запомнился белый рояль: он гармонично вписался в общую картину нарисованной весенней природы.

      - Правда? - Андрей не сводил со Светланы восхищённых глаз. -  А как вам моя идея поставить напольные вазы поближе к кулисам?

      - Бордовая гамма выглядела нарядно. Она неплохо разбавлена цикламеновым оттенком.

      - Значит, не зря гласит пословица: "Когда задача сложновата, спроси совета у заката".

      - Вы так много знаете поговорок. Много читаете?

      - Читать не перестаю. Как без чтения прожить? Даже поговорка  на этот счёт имеется: "Если нет книжки, то плохи делишки".  Но мне одного чтения мало.  Как говорится, "книга - книгой, а своим умом двигай". Поговорки хорошо запоминаются на слух, потому что они, как правило, рифмованные. И они остаются в моей памяти после просмотра спектаклей. Часть посещаю театры. Мудрые изречения, сказанные профессиональным актёром, воспринимаются так, будто ты сам их произнёс.  И ещё театральные представления добавляют нам знаний и поднимают настроение.

       - Про знания, это вы верно заметили. Казалось бы, смотришь спектакль о сельчанах, а одновременно получаешь информацию и о городской жизни, и о косметике, и о кулинарии, и о других смежных областях.

        - Каждый спектакль - энциклопедия человеческой жизни. Чем больше посещаешь театров, тем лучше ориентируешься в современной жизни. Подтверждается поговорка: "Без знаний и лаптя не сплетёшь".

        - Театр концентрирует в себе все достижения  человечества.

        - А я заядлый театрал, - Андрей загорелся желанием поведать Светлане о своём увлечении сценическим действом и предложил проследовать в рабочий кабинет для ознакомления со статьями театральных журналов, которые он не просто копил, но коллекционировал.

      Светлана без раздумий согласилась. Для неё главным было отвлечь Андрея от желания ещё раз услышать её певческий голос. В то же время девушку насторожило, что парня обуял какой-то дикий восторг. Андрей разрумянился, стал усиленно жестикулировать. Но это ещё ничего. А вот что напрягало очень сильно, так это взгляд. Глаза у Андрея горели неукротимым огнём.

      Кабинет на втором этаже был маленьким и квадратным. Люстра с хрустальными подвесками занимала почти весь его потолок, оставляя свободной крошечную полоску вдоль стен.

      - Выбирайте любую книгу, Светлана. Вот  стремянка, - Андрей выдвинул из угла невысокую лестницу. - Что понравится, можете доставать  с верхних полок. Знакомьтесь с обстановкой. Я пока сбегаю к почтовому ящику. Гляну, не принесли ли нам новых театральных журналов.

     Андрей открыл окно, подпёр дверь чурбачком, чтобы  замок не захлопнулся, и вышел. Светлана принялась изучать названия книг нижних полок и вскоре убедилась, что все эти произведения прочитаны  давным-давно. А вот верхние полки узких книжных шкафов манили неразгаданной тайной. На них хранились тома с мало известными  названиями, а корешки загадочно поблёскивали витиеватыми буквами и кисточками закладок, свисавшими на переплёты подобно кошачьим хвостам.

     Недаром на ум пришла ассоциация с кошками. Светлана поняла, что сейчас придётся попробовать стать пронырливым зверьком. А что делать, если хочется достать из-под потолка заинтересовавшую книгу?

     Подтащив стремянку поближе, Светлана с изяществом барса вскарабкалась по ней до самого верха, чуть люстру не сшибла. Но дальше произошло непредвиденное. Потянув за дверцу верхней полки шкафа, она  буквально в ту же секунду почувствовала себя не барсом, а мышонком, кубарем скатывающимся с горы.

      Светлана падала со стремянки. Это случилось потому, что для того, чтобы открыть дверцу, пришлось отклониться назад. Равновесие было  потеряно, и тело устремилось вниз. Стремянка покачнулась, и ноги перестали чувствовать под собой опору. Колотя по лестнице пятками, Светлана ещё больше отодвигала ту от шкафа.

      Чтобы хоть как-то притормозить своё падение, Светлана вцепилась в дверцу шкафа. А та возьми да оторвись под тяжестью человеческого тела. 

       Хорошо, что оторвалась, а не потащила за собой шкаф! Однако Светлане стало совсем не за что держаться. Предприняв очередную попытку закрепиться на лестнице, она увидела, что ноги хаотичными движениями не могли вернуть телу вертикального положения. Напротив, они раскачивали стремянку всё энергичнее.

        Оставалось одно: вывернуться, как кошка в полёте, чтобы обхватить обруч люстры, располагавшийся за спиной. Не долго думая, Светлана так и сделала. Выбросив дверцу и нечаянно перебив ею статуэтки, стоявшие на тумбочке, она повернулась назад. Сжав в кулаках бронзовое кольцо каскадной люстры, Светлана повисла на нём, приготовившись спрыгнуть на пол. Но пола не было видно.

        Вместо него внизу топорщилось нагромождение сломанных ступенек стремянки. Лежащая на боку лестница грозила травмировать любого, кто осмелится  спрыгнуть на острые края её перекладин.

        Во избежание нежелательных ушибов Светлана приняла единственно возможное решение: переместиться поближе к окну и спуститься на  подоконник. Размер люстры позволял перебраться по её ободу к соседней стене.

        Однако такую прогулку было легко сделать мухе или муравью. Больше никому этого не удалось бы осуществить. Даже кошка не сумела бы пройтись по обручу. А Светлана - тем более. В девичьих руках нет такой силы, чтобы держать вес тела.

         Зато есть гибкость. Пришлось раскачаться, как это делают мартышки на тропических деревьях и - оп! - сигануть в распахнутое окно. А что дальше? Ждать, когда в полёте отрастут крылья?

        Но обошлось без полёта. После прыжка подоконник оказался под ногами. Светлана соскочила с него по инерции вперёд, придерживаясь за рамы. На счастье, впереди располагалась веранда. Светлана была очень рада, что не вывалилась из окна во двор. Но радость была кратковременной.

        Первый взгляд, который сквозь  окно веранды девушка бросила в оставленный ею кабинет, привёл в ужас. Около сломанного книжного шкафа валялась стремянка, а на ней - оборвавшаяся люстра. Стало ясно, что от этого злополучного места надо держаться подальше.

        Не сказать, что Светлана боялась возможного гнева хозяина дома. Но кое-чего всё же боялась. И причина страха находилась прямо перед нею. Оголённый провод, свисавший с потолка, угрожающе топорщился лохматым ёжиком медных проволок.

        Обойти опасный участок, грозящий ударить током, было негде. Усыпанный битым стеклом пол не позволял сделать ни шагу. Перспектива  стать жертвой электроразряда вынудила Светлану искать иные пути отхода.

        Светлана не стала возвращаться в кабинет и направилась по веранде высматривать, где имеется   выход. Найденная дверь оказалась заколоченной. Но рядом располагался балкон. На него с веранды можно было попасть по карнизу.

        Первый шаг на карниз Светлана сделала, держась за перекладины веранды. А второй намеревалась совершить, ухватившись за перила балкона.

        Начав движение, она увидела, что ей навстречу со стороны балкона сделал один шаг Андрей. Он прижимался к стене, одной рукой держась за балкон, а второй подстраховывал Светлану. Крепко схватив девушку за локоть, он взглядом давал понять, чтобы она не предпринимала никаких действий.

        Обмолвиться несколькими фразами было нельзя. Внизу была пустота, равная  нескольким метрам первого этажа.  В экстренной ситуации любое мелкое движение, любой чрезмерный вздох могли спровоцировать падение.

        Так и стояли они оба на расстоянии шага. Под ступнями ощущалась наклонная полоска карниза. Вернуться по ней обратно на веранду Светлана не могла, так как  голова была повёрнута в противоположную от веранды сторону.

         Андрей смотрел Светлане в глаза, как бы умоляя: "Не шевелись!" А Светлана отвечала не менее говорящим взглядом: " Я замерла. Лишь бы карниз не осыпался". И думала о том, какой всё-таки Андрей замечательный парень: не оставил её в одиночестве торчать между небом и землёй. Вдвоём как-то веселее.

         И как её угораздило забраться на стремянку? О чём она думала? Ни о чём. Зато теперь думает обо всём сразу. Особенно о том, чтобы не повторился случай со стремянкой, когда голова откинулась назад, перевесила и потянула тело за собой. Сейчас этого допустить нельзя. Поэтому приходится прижиматься виском к стене и смотреть, как в точно такой же позе стоит Андрей.

         Андрей словно прирос к кирпичной кладке и старался как можно спокойнее смотреть на Светлану. Он не знал, хватит ли у девушки выдержки стоять несколько минут, не шелохнувшись. И не догадывался, что вынудило её предпринять такое рискованное действие. Из-за всего этого он был жутко встревожен. Знал, что его колотящийся пульс слышит Светлана. Ведь он держал свою ладонь на её локте. 

         Наконец их заметили. Двух горемык сняли со стены, переместили на пожарную лестницу, затем спустили на землю. Но бедолаги ещё долго оставались в этой позе: держась  за руки и повернув головы друг к другу. Мышцы затекли от перенапряжения, и требовалось время, чтобы вернуть их в нормальное состояние. Несколько минут пришлось сидеть в креслах,  сверля друг друга глазами.

         Светлана подала голос первой:

- Я разбила люстру.

- Ерунда! Зачем вылезли из окна кабинета?

- Боялась оголённых проводов.

- Вы считаете, что стоять на краю карниза безопаснее, чем пройти мимо провода?      

- Да. К краям я привыкла. Во время пения часто сдвигаюсь к краю сцены и ещё ни разу не падала в оркестровую яму. Умею держать равновесие.

- А я нет. У меня даже зуб заболел. Так вжимался в стену, - Андрей потёр опухщую щёку. - У тебя какое настроение?

- Удовлетворительное, - Светлана поднялась и отряхнула подол платья от штукатурки. - Пойду проведаю, как там Наталья Викторовна и мой букет.

       Андрей кивнул и, пока Светлана удалялась, смотрел ей вслед. Она казалась ему неотразимой. Общность взглядов и предпочтений удивляли Андрея и одновременно сбивали с толка. Неоднозначные чувства обуревали молодого миллионера.

       С одной стороны, ему хотелось, чтобы Светлана пела постоянно. С другой - он бы воспротивился намерению девушки выполнять просьбы всяких малознакомых мужчин. И, если не лгать самому себе, то Андрей мечтал, чтобы дивная певица не терялась из вида. И в то же время не мог не осознавать всю нереальность подобного сумасбродного желания.

        Мозг отказывался анализировать взаимоисключающие понятия. Вроде бы девушка достойна быть рядом с ним, но нужно ли ей это? А сам-то он достоин её? Вдруг, ей так не кажется? Одно ясно: сердце Андрея трепетало о мысли о ней, а кровь начинала стыть в жилах при малейшем подозрении на то, что эта необыкновенная девушка больше никогда не появится в его жизни.

       Андрей понял, что влюбился. Но что за любовь без взаимности? Однако взаимности добиться непросто. Потребовалась помощь.

       Облокотившись о спинку кресла и всё ещё продолжая глядеть вслед удаляющейся певице, Андрей набрал на телефоне номер друга.

- Алло, Паша! Я влюбился и мне надо  посоветоваться.

- Посоветоваться на предмет того, какое успокоительное средство принять? - хохотнул Паша.

- Нет. Как очаровать барышню?

- Найди точки соприкосновения и общайся с нею в выбранном направлении, - с интонацией знатока произнёс Паша.

- Она поёт. Я же не умею петь.

- Придётся научиться.

- Где?

- Там, где репетирует певица.

- Понял!

       Андрей, вооружившись советом друга, помчался в ресторан к тому столику, где в хрустальной вазе стоял букет роз, недавно преподнесённый Светлане.

        Наталья Викторовна и Светлана доедали ужин.

- Ну, как наша еда? - подскочил Андрей. - Тортик попробовали?

- Наелись. Спасибо за приём и угощение.

- Переночуйте в моём доме. Останьтесь денька на три, погуляйте по парку.

- На три не могу, - Светлана о чём-то задумалась. - Мне свёклу варить надо.

- Благодарим, - Наталья Викторовна встала из-за стола. -  Нам показали комнату, где можно отдохнуть.

- Приглашаю вас на следующее торжество сюда же, - Андрей вопросительно посмотрел на  руководителя ансамбля.

- Договоритесь об этом заранее с директором нашего Центра творчества, - подсказала Наталья Викторовна.

- Хорошо. Я лично к нему подъеду. Адрес прежний?

- Да. Хор, солисты, хореография, всё находится в одном здании.

- И Светлана там же репетирует?

- Там. И нигде больше.

         Проводив Наталью Викторовну и Светлану до приготовленной для них комнаты, Андрей закрылся в своей спальне и снова позвонил Паше.

- Паша, подскажи, если я запишусь в хор, смогу поближе познакомиться с его солисткой?

- Не факт. Вы с нею должны часто общаться. Запомни: общность интересов играет огромную роль в вопросе формирования взаимных симпатий.

- Нельзя сказать проще?

- Найди общие темы для разговора. Ей должно быть с тобой интересно.

- Это бесспорно. Как гласит пословица, "Человек как замочек, ключик нужен, не крючочек". Вопрос в другом: о чём говорить с певицей? Про песни, видимо. Я правильно понимаю?

- Понимаешь правильно. Но правильно ли будешь говорить?

- А какие сложности?

- Сложностей много. В музыкальном искусстве имеются термины, в которых ты не ориентируешься. А она разбирается.

- Не хотелось бы выглядеть перед ней профаном.

- То-то же! Прочитай учебник по музыкальной грамоте. Будешь подкован. И, когда начнёшь разговор, сыпь терминами. Женщины обращают внимание на детали.

- А вдруг, ей это покажется скучным?

- Если девушке скучно с парнем, значит, она к нему абсолютно равнодушна. Зачем тебе такая, которой ты вообще не нравишься и, может быть, даже противен?

- Как это "противен"? Не противен я!

- Она тебе об этом сама сказала?

- Вот ещё! Догадался.

- По каким признакам?

- Она меня ни разу не назвала "анчоусом".

- Весомый аргумент.

          Всю ночь Андрей ворочался, как хомяк. То и дело включал ночник и пролистывал "Краткий музыкальный справочник". Затем выключал  лампу и наизусть повторял то, что удалось запомнить. Так и шептал до утра в подушку: "легато, стаккато, диез, бекар, сольфеджио, скерцо, рондо".

     В итоге до утра глаз не сомкнул, вслушиваясь в  фантастические звуки, падающие с уставших губ:  "...ато, ...джио, ...ерцо, рон..."  Трудные слова! Разве с такими уснёшь? Хоть бы  найти термин понятней. О, нашёл! Вот: "ладовая окрашенность". Лад.., лад.., лад... Ок..,ок.., ок... Опять заклинило.

       Сколько же надо провести бессонных ночей, чтобы подтвердилось умозаключение Паши о том, что, как он говорит, "общность интересов играет огромную роль в вопросе формирования взаимных симпатий". Но Андрей не унывал и всю ночь подбадривал себя поговоркой: "Грамоте учиться - всегда пригодится".

       Штудирование музыкального справочника принесло ошеломляющие плоды. На следующий день Андрей знал столько терминов, что мог ими осыпать Светлану с головы до ног, словно лепестками роз. Но певицу  не застал. Две гостьи рано уехали на вокзал. И это было даже к лучшему. Не пришлось выговаривать с наскока по слогам нечто труднопроизносимое и непонятное. 

        Собрав чемодан, Андрей кинулся следом. Он покинул свой загородный дом и, занеся вещи в городскую квартиру, отправился на поиски Центра творчества, где берёт уроки вокала неподражаемая певица Светлана.

       Приобщение Андрея к хоровому искусству началось тотчас, как только он ступил на порог городского Центра творчества. Его направили в зал, где концертмейстер и диржёр разучивали с коллективом  музыкальное произведение.

- Вы опоздали на занятие. Прослушивать мне вас некогда. Тембр вашего голоса придётся выяснять в процессе репетиции. По вашему внешнему виду, - мельком бросила на Андрея взгляд дирижёр, - не скажешь, что обладаете густым басом. Скорее всего у вас баритон. Ну, не тенор же!  Так что быстро занимайте место во втором ряду.

        Андрей взобрался на скамеечку и застыл вместе с другими участниками хора, которых было человек тридцать. Ему передали текст песни и показали, с каких слов начинать подпевать. Мужской состав должен был подхватывать припев. Куплет же испоняли девушки.

      Ряд девушек находился впереди всех. С одной стороны - альты, с другой - сопрано. Все участницы хора стояли к Андрею спиной, поэтому понять, кто из них Светлана, не представлялось возможным. А по затылкам определить сложно. Но Андрей всё равно пытался.

     Вот девушка с пучком. Не она ли Светлана? Нет, не она. Андрей не припоминает, чтобы вчера у Светланы торчали уши. Он бы их заметил и непременно стал бы разглядывать серьги. Неужели у неё вчера волосы вились по плечам?

     Чего-чего, а таких подробностей Андрей не заметил. Правильно говорят, что облик человека вопринимается в целом. Красивая - и всё! А что красивого-то? Сразу не ответишь. Просто нравится. Чем? Всем!

      Неужто Светлану  не суждено найти? Вон сколько хористок. И все поют, и все симпатичные. И очень много молоденьких. Так что даже хорошо, что они к нему спиной. Можно откровенно разглядывать и ждать, что вдруг какая-то из них обернётся и улыбнётся. Ещё лучше - помашет рукой. И совсем чудесно - если крикнет: "Привет! Это я!"

       Однако никто не оборачивался и кричать тем более не собирался. Стояли неподвижно. Совсем, как они со Светланой на карнизе второго этажа. Вот почему Светлана тогда не покачнулась: привыкла в хоре держать осанку.

        Андрей ещё раз обвёл пронизывающим взглядом ряд девушек и пришёл к выводу, что зря сюда пришёл, ибо узнать вчерашнюю певицу не удастся. Но, может, она его узнала, когда он входил в зал? А почему тогда не поздоровалась? Он ей не нравится?

        Как это не нравится? Андрей отогнал эту неприятную мысль и решил петь погромче, чтобы произвести впечатление. Это удалось. После четвёртого замечания дирижёра о том, что истошно вопить не надо, весь ряд девушек обернулся и уставился на парня, надрывающего голосовые связки.

        Воспользовавшись моментом, Андрей вперил в девушек взор и стал методично изучать каждую. Медленно переводя взгляд с одной хористки на другую, парень наклонил голову, чтобы удобно было смотреть сверху вниз, не сводя  зрачки к носу. Наклон головы придал ему вид набычившегося нытика.

        А если учесть, что для увеличения остроты зрения он прищурился, то вид и совсем приобрёл хищнический оттенок. Мало этого - Андрей сжал губы от напряжения, стремясь не упустить главного. Такого хмурого хориста давненько не видывал коллектив.

- Злющий какой! - осуждающе передёрнули плечами девушки. - Смотрит волком.

        Чтобы разрядить обстановку, Андрей растянул рот в улыбке. Но поскольку сжатые губы расслабить нелегко, вбок пошла только одна половина рта. Улыбка получилась корявой. А игриво приподнятая бровь придала лицу саркастическое выражение.

- Как скривился! - ахнули девушки. - Чего гримасничает? Что мы ему сделали?

- Разговорчики прекратить! - погрозила пальцем дирижёр. - А вы, новенький, не глядите исподлобья. Поднимите подбородок. Вот так-то лучше.

     Андрей задрал нос и стал рассматривать лепнину на потолке. В такой безучастной позе он успокоился и, к своему огорчению, понял, что Светланы среди хористок нет. Тогда что он тут делает?

- Мне нужно идти, - робко подал он голос.

- Вы пришли петь или бродить? - метнула на него недовольный взор дирижёр. - При таком отношении к репетициям вы не осилите репертуар.

- Я эту песню запомнил, - похвалился Андрей.

- Это быыла распевка. Песни будут впереди. Продолжаем разминку. Сопрано! Начинаем слог "ми" в восходящей гамме, затем "ми" в нисходящем арпеджио и "мэ" в глиссандо. Колоратурные! Настраиваемся на взлёт в бельканто. Альты! Готовимся к переходу в контрактаву.

     Андрей ничего не понял. Таких слов он даже в справочнике не встречал.

- Новенький! - дирижёр сомкнула руки. - Что вы опять кричите? Здесь нет форте. Здесь пианиссимо!

- Форте? - Андрей грустно посмотрел на форточку.

    В окно залетали бабочки. Шаловливый ветер раздувал тюль и тихонько шелестел страницами нотных тетрадей, горой лежащих на рояле.

        К тетрадям протянулась женская рука. Перебрав обложки, она извлекла из стопки тонкую подшивку и развернула на середине. Затем поднесла лист к глазам. И Андрей, безучастно следя за движениями этой руки, уткнулся взглядом в лицо той, которая искала ноты на рояле. Уткнулся и обомлел.

         У рояля стояла Светлана! Она пришла! Теперь-то Андрей будет орать песни ещё громче, и никакой дирижёр его не остановит. Светлана должна его услышать. И пусть снова обернётся первый ряд! И пусть обернётся весь мир! Главное, чтобы Светлана увидела его, такого влюблённого в хоровое пение, в музыкальное искусство и в Центр творчества.

         Светлана прошла на середину зала и остановилась на расстоянии четырёх шагов впереди хора. Следя за жестами дирижёра, она запела. Да так звонко, что у Андрея дыхание перехватило, как будто это он, а не Светлана, брал "ля" второй октавы.

    Еле дождавшись припева, Андрей гаркунул первую строчку что есть мочи и, конечно, опять не к месту.

- Тише! - осадила его дирижёр. - Эту музыкальную фразу исполняют теноры. Вы, баритоны, должны вступить позже, там, где триоли.

      "Какие три Оли?" - озадачился Андрей. - Где они? И как я их определю среди такого количества девушек?"

      Спрашивать было некогда. Пришлось копировать за соседом. Лишь бы не ударить в грязь лицом перед Светланой.

- Новенький! - снова одёрнула его дирижёр. - Не тяните долго последнюю ноту. Закругляйте звук, как только уловите пассажи.

      "Какой пас сажей?" - недоумевал Андрей, в растерянности ожидая швыряния пеплом или углём, как обычно делают в театрах для создания визуального эффекта. Ничего такого не последовало.

- Кто фальшивит? - дирижёр была в отчаянии. - Новенький, это вы? Спойте один. Ну-ка возьмите соль-бемоль!

     Андрей замешкался, шаря глазами по сторонам и разыскивая  соль, о которой сказала дирижёр. Ничего лучшего не пришло на ум, как обратиться к соседу с просьбой одолжить соли.

- Что прикалываешься? - возмутился тот.

- Так просят же взять соль.

- Ну и бери.

- Где?

- Шутник, не  транжирь время!

- Да я отродясь не знавал этой соли сорта "бемоль".

    Дирижёр нетерпеливо затарабанила подушечками пальцев по крышке  рояля.

- Скорее же! - поторопила она. - Возьмите соль-бемоль. Вы задерживаете всех.

- Я бы рад взять эту соль, но не нахожу солонки.

    Первый ряд захихикал. По привычке, что ли? Андрей понял, что ляпнул что-то невпопад и с испугом глянул на Светлану. Но та, поглощённая перелистыванием нотной тетради, не обращала внимания на происходящее.

- Заканчиваем эту хохму! - дирижёр жестом изобразила в воздухе два крючка. - Новенький! Подойдите к роялю.

      Андрей подчинился и нехотя побрёл к инструменту, смутно представляя, что за проверку предстоит пройти. Дирижёр запела.

- Спойте со мной эту фразу в терцию на слог "ла-ла-ла", - сказала она.

      "Что за "терция"? - лихорадочно соображая, Андрей искал что-нибудь похожее на это слово. - Может, это термос? В него петь? Или трапециевидное что-нибудь?"

       Подставка для карандашей, стоявшая на рояле, по форме напоминала усечённую пирамиду. Больше ничего, похожего на трапецию, поблизости не оказалось. Решив, что это и есть трапеция, которую музыканты изысканно величают "терцией", он схватил её и подул внутрь. Получился хороший гудящий звук. Неплохой прибор для разработки звукоизвлечения: сразу чувствуешь, красиво ли звучит голос.

    Спев в подставку для карандашей несколько раз "ла-ла-ла", Андрей, поставил её на место и натолкнулся на сердитый взгляд пианиста. Тот, нервно колотя по чёрной клавише, спросил:

- Зачем вы это сделали? Что за клоунада? Карандаши рассыпали. Собирайте теперь!

     Хохот девушек разорвал пространство до самой лепнины. И Светлана отвлеклась от изучения нот, внимательно разглядывая того, кто подбирал с пола карандаши. Узнав в недотёпе вчерашнего знакомого, она поспешила к нему на выручку.

      Хор смеялся, прикрывая руками рты. Дирижёр пыталась всех утихомирить, но тщетно. Люди еле сдерживались, чтобы не схватиться за животы. Такого заезжего весельчака раньше не знавали стены Центра творчества.

- Мы сегодня репетировать будем, или нет? - дирижёр жестом приказала всем успокоиться. - Я должна определить новенького  в подходящую для него группу. Сейчас выясню его музыкальную подготовку и отправлю в соответствующий коллектив. Светлана, повторите последний куплет.

       Светлана запела. Андрей, подравнивая карандаши в подставке-пирамидке, заворожённо вслушивался в переливы её голоса. Внезапно дирижёр остановила пение и обратилась снова к нему:

- Спойте это со Светланой в секунду.

    Андрей скороговоркой, как можно быстрее, чтобы успеть за секунду, проговорил текст, спетый Светланой, и подобострастно посмотрел на дирижёра, ожидая похвалы.

- Что это было? - не поняла дирижёр.

- Я за секунду сказал весь текст, - гордо ответил Андрей.

- Зачем?

- Вы попросили спеть в секунду. Я уложился.

- Секунда в музыке - это интервал между звуками.

- Что за путаница?

      Зал содрогнулся от смеха хористов. Второй ряд откровенно укатывался. А третьего не было видно: упал, наверное, не выдержав потешности происходящего. Девчонки же, не стесняясь, смеялись от души. Не хи-хи-хи! - скромненько, как раньше, а прямо ха-ха-ха! При этом они ещё утирали слёзы носовыми платками.

      Серьёзной оставалась лишь Светлана. Она сочувственно дёргала Андрея за рукав, советуя присесть и не расстраиваться.
А Андрей и не расстраивался! Он вообще не понял, что происходит. Почему хор в таком расхолаженном состоянии? Почему пианист в сердцах грохнул крышкой инструмента? Почему Светлана тянет его в  тёмный уголок? И почему дирижёр, побросав в сумку книги, ноты и шариковые ручки, хлопнула в ладоши и выпалила на ходу:

- Работать невозможно! Сплошной хохот! Все свободны. Репетиция окончена. Послезавтра продолжим в это же время. Всего хорошего!


Глава 2 - Не надо смаковать ситуацию с солью, карандашами и секундой!

     Из Центра творчества Андрей и Светлана вышли вместе. Всю дорогу проделали пешком. Сначала шли по скверу. Затем срезали расстояние через парк наискосок. Спустились под мост. И далее зелёными двориками долго крутили среди газонов и аллей.

      За разговорами время летело незаметно. Темы для обсуждения находились сами собой, без усилий со стороны Андрея. В основном говорила Светлана. Парню оставалось лишь поддакивать. Получалось смешно, потому что беседа постоянно соскальзывала на  воспоминания о прошедшем дне, а Андрею не очень хотелось смаковать ситуацию с карандашами, солью и секундой.

       Однако ему всё-таки изредка приходилось вставлять  реплики. Те тоже получались потешными, и опять по не зависящим от парня причинам. Например, отвечая на вопрос Светланы о том, не чувствуется ли переутомление от занятия хоровым искусством, Андрей  осмелился блеснуть музыкальными познаниями и изрёк:

       - Тот не может устать, кто держит спину прямо. Я был ровный, как диез!

       - Диез немного наклонный.

       - Я так и стоял, наклоняясь к соседу, чтобы петь с ним в унисон. Смотри, как  похож! - Андрей сложил обе руки на груди. - Это как будто  две поперечные линии диеза. А ноги - как две его опоры. Ну и наклон вот так.

       - Точь-в-точь! - рассмеялась Светлана и без раздумий подхватила шутку Андрея. - Ещё у диеза вот тут торчат две палочки. Как будто вздёрнутые плечи. Он словно ими пожимает.

    Светлана ухватилась за верх пиджака Андрея и потянула ворот повыше, чтобы пиджак встал коробом.

       - Слишком покато получилось. А у диеза  так называемые "плечи" остроконечные. - Андрей выставил одно плечо вверх. - Должен быть острый угол.

      Света уцепилась за плечевой шов Андрюшиного пиджака и поставила ткань ребром, чтобы получилось подобие горки.
 
        - Двойная полочка у диеза тоже наклонная, - Светлана принялась исправлять положение рук Андрея.

        - Если у меня всё будет наклонным, то я упаду. Ведь нет нотного стана в поддержку. Разве что заборчик газона за него сойдёт?

     Светлане очень понравилось, что Андрей сравнил нотный стан с заборчиком. Ведь если призадуматься, люди, как ноты, сверяют свою жизнь с какой-то линией. Это может быть линия цели, планка, черта рубежа. И звучат люди по-разному. Совсем, как ноты: в зависимости от положения на иерархической лестнице, словно на строчке разлинованной нотной тетради.

      Свете показалось, что Андрей - хороший парень. С ним всегда весело, даже если нет никаких букетов цветов.

      Ах, эти букеты!  Их порой  дарили столько, что не удержать. Идёт,   артистка после спектакля домой, несёт перед собой ворох цветов, а он такой обширный, что из-за него тротуара не видно. Того гляди споткнёшься. Можно сказать, движешься наобум, ощупывая мысочком туфельки дорогу перед собой. А цветы  выскальзывают из букетов, падают на асфальт. Прохожие поднимают, кладут выпавших обратно на волны прозрачной упаковки и спешат дальше по своим делам. А артистка, поблагодарив за помощь, продолжает свою попытку  донести до дома все эти наидрагоценнейшие подарки, не потеряв по дороге ни одного.

       И немножко неловко от того, что букеты беспрестанно падают. А что поделаешь? Много их. Тесно им. Но не оставлять же подаренные цветы в гримёрке! Светлана знала: зритель очень ревностно относится к своим подаркам: следит, взяла ли артистка его цветы, оценила ли выбор. 


       Так что, хоть тяжеловато нести до дома  ношу, артистка  несёт. Потому что иначе никак нельзя, да и, честно говоря, приятно сознавать себя счастливой. Ведь в руках у тебя настоящая сказка, привет из прекрасного мира искусства. Живые, мягкие бутоны на изумрудных стебельках, с которыми можно стоять долго-долго, прижимая их к груди, передвигать от одного плеча к другому, поворачивать к себе то желтыми  бутонами, то белыми. И до самой ночи прогуливаться по городу, не расставаясь с подаренным букетом.

        И Светлана никогда не роптала. Все подаренные  ей букеты забирала домой, сколько бы их ни было.  А потом цветы долго-долго стояли у неё  в квартире, напоминая хозяйке о  чём-то сладком и желанном, чему нет ни объяснения, ни замены. Просто они радовали её.

 
        Сегодня Андрей воплощал все букеты разом. Он позволял играть. Его можно было хватать в охапку, вертеть, подравнивать, разглядывать. Это забавляло. Поэтому Света смеялась, а птичьи трели вторили ей.

       - У меня наоборот. К концу репетиций обычно скособочиваюсь, как четвертная пауза, - Светлана состроила кислую физиономию.

       - Мне паузу даже не хотелось брать. Занятие зацепило. Даже песни выучил. Жаль, сплоховал с трапецией.

        - Оригинально называешь терцию. И правильно! Коварная она. Петь в терцию мало кто умеет. Ты многоголосием владеешь?

       - Многогого... Чего гогого?

       - Петь  в трио на разные голоса можешь?

       - Нет. А что, дирижёр будет теперь всё время  вызывать меня к роялю петь всякое разное, в том числе и это многогого..? Это, как его, не выгогого... Не выговоришь.      

        - Ты попал...

         - Давно понял, что вляпался!

         - Не о том хочу сказать. Ты попал в самую сильную хоровую группу, которая гастролирует. Тебе надо идти в другую, где репетируют не так напряжённо. А можешь перейти с хора на сольный вокал.

         - Сольный? Нет, я больше с солью не   хочу связываться.

          - Тогда иди со мной в дуэт.

          - Дуэт лучше, чем хор, согласен. В хоре столько народа, что я запутался среди людей.

           - При чём народ? Ты же, когда поёшь, имеешь дело исключительно  с нотами.

           - Не скажи. Дирижёр постоянно вспоминает про каких-то Оль. У меня голову разломило их искать.

           - У нас в хоре нет никаких Оль. Как дирижёр могла о них сказать?

           - Так и сказала, мол, в одной из песен мне надо вступать после трёх Оль. Я ждал-ждал, когда  некие Оли петь начнут, но не дождался. Только в глазах зарябило от количества девчонок.

            - Это что же получается? Трёх Олей прочат на моё место? Они станут солистками вместо меня? Ужасно обидно. Отказываюсь посещать хор. Уйду в индивидуальные занятия вокалом. Пойдёшь со мной?

            - В дуэт? Конечно! Ни разу не пел дуэтом. Надо попробовать.

        За два последующих дня Андрей успел тщательно подготовиться к уроку вокала. Выгладил костюм, сделал модную стрижку, начистил ботинки. Галстук замучился подбирать: малиновый для урока ярковат, серый бледноват, чёрный чреват. Неизвестно, чем чреват, но лучше не рисковать. Остановился на полосатом.

        В полосках нет ничего конкретного. И это хорошо. Лучше воспринимается то, что имеет размытое содержание. Когда нет ничего, то и судачить не о чем. Ха!

        Одеколон "Лоза" был словно предназначен для галстука в полоску. Прямо бил в нос какими-то сногсшибательными сочетаниями запаха виноградного сока и  придорожной пыли знойного дня. Андрей надеялся, что Светлана не устоит перед этим смелым  изобретением парфюмерной промышленности. Потому что до неё никто и никогда устоять не мог. 

        Встретив Светлану  в фойе Центра творчества, Андрей стал прохаживаться по кругу, чтобы одеколонный шлейф обдал девушку со всех сторон. Зачем со всех сторон, Андрей сам себе не мог объяснить. Ведь понятно же, что нос у Светланы впереди, а не за спиной. Но всё равно ходил и ходил по кругу, как заведённый.

        Наконец Светлану проняло и она сказала:

        - Хватит нервничать, Андрей. Что ты, как акула, круги нарезаешь? Не паникуй. Споём как-нибудь. Главное, не попасться на глаза этим  "трём Олям". А то начнут злорадствовать, что выжили меня из хора насовсем. Как бы узнать, кто они? - Светлана тревожно затеребила кончик своего шифонового шарфика. - Ну ладно, идём. Наше время пришло открыть дверь в класс вокала.

        Просторный кабинет с белыми стенами обдал вошедших лучами солнечного сияния. Лучи свободно лились  через незашторенные окна. В помещении не было излишеств. Только самое необходимое: паркет, стулья, пианино.

        Светлана представила Андрея педагогу и попросила разрешения провести  репетицию  дуэтного пения, чтобы помочь парню выбрать, какому виду вокала отдать предпочтение.

         - Приступим! - педагог ударила по клавишам. - Округлите нёбо, словно держите во рту что-то круглое.

         Андрей представил апельсин и мысленно запихнул его в рот.

        - Вы что? - испугалась педагог. - Немедленно закройте рот. Челюсть соскочит.

        - Куда она соскочит? - не понял Андрей.

        - Не куда, а с чего,  -  вздохнула педагог.

        - Андрей, что ты вникаешь в строение скелета человека? - Светлана облокотилась на рояль, приготовившись пуститься в долгие объяснения. - Мы  же не на медицинской лекции. Скажи "О".

        - О! - выговорил Андрей. - О да, я чрезвычайно рад этому. О да! О, как хорошо, что мы не на медицинской лекции! О, как тут приятно находиться. О, что за  уютный класс! О, какой хороший педагог!

         - Хватит петь дифирамбы, - Светлана подскочила к Андрею и дёрнула его за рукав, шепча в самое ухо, - а то педагог чего-нибудь про тебя не то подумает.

          - Ты же сама попросила сказать "О!". Я и начал выражать восхищение. А когда ещё говорят "О!"?

           - Что вы там шепчетесь? - педагог посмотрела на часы. - Продолжим урок? Сильно рот не растягивайте, просто округляйте все звуки, держа губы в положении, когда произносится слово "сок". Вот в этом округлении спойте "у".

            - Я не могу спеть "у", когда губы в положении "о", - застонал Андрей.

            - А вы попробуйте!

         Пробы длились десять минут. За это время Андрей научился складывать губы трубочкой, втягивать щёки между зубами, добиваться вибрации верхних резцов и  подавать голос через головной резонатор.

         С головным резонатором была целая история.  Андрей так старался его найти, что даже взмок. Пиджак пришлось снять. Теперь Андрей понял, почему певицы на сцене в декольте. От пения жарко становится.

          Андрей отдувался, но терпел. Жалел об одном: что не прихватил с собой водички. Сейчас бы с удовольствием вылил полную бутылку себе на голову, чтобы охладиться. Голова особенно перегрелась.  Мало того, что она  от  вокальных упражнений гудела, как котёл, так ещё Светлана  стучала ему пальцем по темечку, чтобы доходчиво  объяснить,  куда  певец должен направлять голос. Тюк! Тюк! Вот где резонатор.

          Когда были перепеты все гласные, дошла очередь до согласных букв. Звук "р" окончательно лишил парня всяких сил, путался в языке и никак не хотел петься. Постепенно рокот, который издавал Андрей, перешёл в хрип, но лучше бы в храп. Потому что, если бы парень уснул, то делу конец. А так пришлось упражняться дальше.

          - Пойте на выдохе, словно играете в мяч, - учила педагог, - выдавливайте звук верхней частью живота.

           Работать животом было трудно. Андрей разгорячился и снял галстук. А Светлана пела и вроде бы не перенапрягалась. Словно была сделана из сверхпрочного материала.

           После вопроса о том, не кружится ли у него голова, Андрей почувствовал себя выжитым, как лимон, и расстегнул ворот рубахи.

           - На первый раз достаточно, - преподаватель окончила урок. - Если надумаете прийти снова, пойте вместе. У вас получится отличный дуэт!

           Выйдя на улицу, Андрей встал в тенёк и принялся обмахиваться веткой цветущей сирени, но всё равно никак не мог остыть. Подставлял лицо ветру - бесполезно. Утирался  салфеткой - безрезультатно.

           В конце концов он подумал, что его бросает в жар не от усталости, а от заключительных слов педагога по вокалу. Эти слова взбудоражили его. "Получится дуэт!" - как отлично сказано! И было бы здорово, если бы получился. Светлана вроде не против, но молчит.

            Андрей покосился на Светлану и заметил, что та необычно напряжена. Наверное, всему виной были эти таинственные Оли, которых три, и которых никто не видел. И которые, по подозрению Светланы, являются ей соперницами.

             - А ты знаешь, Света, - Андрей предпринял попытку отвлечь девушку от грустных мыслей, - у меня тоже на хоре возникли проблемы. Я не понял, где ошибся и почему вызвал смех, когда искал соль и дул в трапецию. И ещё меня удивляет роль форточки на занятии. И секунда не выходит из головы: разве не она обозначена делением на циферблате?

            - Постепенно осилишь музграмоту. В процессе индивидуальных занятий она осваивается легче. А в хоре её некогда объяснять. Ты выбрал продвинутую группу. Надо было записаться в начальную. А ты попал к знатокам, где каждому известно, что соль - это название ноты, форте - это громкое звучание, терция и секунда - интервал между звуками в музыке. Зачем пришёл в группу первоклассных певцов?

        - Тебя искал.

        - Что-то важное хотел сообщить?

        - Нет. Просто так пришёл, чтобы увидеться с тобой.

      "Неужели он пришёл предъявить мне счёт за разбитую люстру? - подумала Светлана. - Хрустальные подвески на бронзовых обручах выльются мне в изрядную сумму. Если к этому Андрей прибавит требование компенсировать затраты на ремонт карниза, который, конечно, же облупился после того, как я по нему вышагивала, то долг увеличится многократно. Смягчить миллионера не удастся. У него есть причины негодовать. Ведь он, безусловно, сердится на скоропалительный отъезд ансамбля из его усадьбы".

        - Понимаете, Андрей, люстра сама упала, - Светлана сделала голос писклявым и попробовала дрожащим тембром разжалобить парня. - Мне понравилась книга на самой верхней полке. Я за ней полезла по стремянке. А стремянка накренилась...

          - Вот-вот! Я и пришёл потому, что хочу сказать, что ты, как я, любишь читать. Наши интересы совпадают. Я рад этому!

          - Значит, люстра не в счёт?

          - При чём тут люстра? У нас с тобой совпадение взглядов по всем параметрам. Это и театральное искусство, и отношение к живописи, и умение выходить из трудных ситуаций и непритязательность к пище.

           - В ресторане я мало ела, так как насытилась бутербродами. А  участников концерта не было потому, что ансамбль заторопился на электричку. Ведь твоя усадьба расположена далеко за городом.

           - Вот и хорошо, что артисты уехали пораньше. Зато у нас  стобой осталось время для общения. Мы смогли познакомиться поближе. Даже на карнизе успели рядышком постоять.

            "Значит, всё-таки карниз, - Светлана отвернулась от Андрея, посчитав его редкостным крохобором. - Интересно, как он считает, сколько сантиметров его карниза она раскрошила своими  туфлями?"

          - На веранде была закрыта дверь, - продолжала отбиваться Света, тщательно подбирая слова. - Пришлось выходить через перила на соседний балкон.

          - И я о том! Ты находчивая, бесстрашная. Я тоже такой же. Видишь, Света, наши характеры и увлечения совпадают. Между нами много общего. Нам не жить друг без друга. Светочка, давай не расставаться. Давай всегда будем вместе!

          - Тебе так сильно хочется стать певцом? Так я же сказала, что буду петь с тобой дуэтом.

           - А я даже прощаться с тобой не хочу.

            - Как это?

           - Вообще ни на минуту не хочу разлучаться с тобой.

            - Каким образом мы можем вообще не разлучаться, если после репетиций будем разъезжаться по разным квартирам?

             - А мы сделаем одну квартиру на двоих. Переезжай ко мне!

             - Ты мне не брат, чтобы делить с тобой одну жилплощадь. Как можно такое предлагать?

             - Все так.

             - Ну пусть. А мне пора домой.

             - Не уходи, Светлана! Не бросай меня! - Андрей схватил Свету за руку.

              "Вот оно! Вот хватание за что попало. То, чего я боялась. Началось!" - Света отдёрнула руку.

              - Ты что себе позволяешь? Чего надо? - Света отстранилась.

              - Не покидай меня! - Андрей потрясал в воздухе своими раскрытыми ладонями. - Судьба свела нас. Для меня нет большей радости, чем видеть тебя ежедневно. У меня в груди всё ноет, когда я думаю о разлуке с тобой.

              - Ежедневно видеться не получится. Расписание занятий по вокалу предусматривает уроки два раза в неделю. Встретимся через трое суток в классе сольного пения.

              - Трое суток без тебя? Я рехнусь. Я боюсь тебя потерять. Почему бы нам не быть вместе, если мы с тобой по отношению к жизни похожи?

              - Похожие мы, да, но чужие. Ты мне не  родственник.

              - Я могу им стать!

             Светлана поймала себя на мысли, что была бы не против породниться с Андреем. Галантный, щедрый, отзывчивый, не злопамятный, весёлый, общительный, искренний, он располагал к себе. Но опыт жизни подсказывал, что такие парни простым девушкам не по зубам. Они на дороге не валяются, даже на Светиной дороге, усыпанной лепестками роз.

              - Я стану твоим родственником, если загвоздка в этом, - повторил Андрей. - Будь моей женой!

              Светлана медлила с ответом, и сконфуженный   Андрей неуверенно протянул ладонь для дружеского рукопожатия. На землю с пальцев закапала кровь.

               - Что с рукой? - забеспокоилась Светлана.

               - Пустяки! Поцарапался вчера. Вот эта ранка от букета роз: шипами проколол кожу, когда дарил тебе букет. Я ж тебе кричал, чтобы ты держала розы за бутоны, чтобы тоже, как я, не поранилась. А вот эта ранка от скола кирпича в стене, за которую я хватался, пока подстраховывал тебя на карнизе. А самый большой разрез на ладони я получил от битого стекла, что осталось после разбитой дверцы книжного шкафа. По-моему, внутри ладони застряла стекляшка, поэтому и не заживает.

               "Бедненький! Сколько он выстрадал из-за меня, - Светлана сочувственно шмыгнула носом, представив, какую боль сейчас испытывает её новый друг. - И как же он стремился ко мне, что даже несмотря на  травмы, не остался сегодня в своей усадьбе. Неужто и впрямь хочет породниться?"

              - Купи йода, продезинфицируй, - Света вложила в протянутую Андреем ладонь свои тонкие пальцы и, когда Андрей их легонько сжал, покраснела как та кровь, что стекала из его незаживающей ранки.

             Быстро развернувшись, чтобы Андрей не заметил, как по её щекам разливается румянец, Светлана бегом направилась к подъезду. У двери оглянулась. Андрей стоял, прислонившись к дереву, и его скрещенные ноги говорили о том, что он не спешит покидать этот двор.

             Тридцать минут он не менял позы. Глядя на него из окна кухни, Света испугалась, что у парня начался столбняк. Открытая рана, соприкосновение с землёй, отсутствие зелёнки - всё обеспокоило сердобольную девушку. И она было  решилась вернуться, чтобы узнать, не вызвать ли медицинскую помощь, как Андрей зашевелился.

          Причиной шевеления стала человеческая фигурка, появившаяся рядом с ним. Проведя какие-то манипуляции со своей сумкой, а затем с рукой Андрея, фигурка вышла из тени и стала похожей на Наталью Викторовну.

          Спасённый парень поклонился, на прощание помахал рукой, теперь уже обёрнутой в несколько слоёв бинта, и скрылся за деревьями. А руководитель ансамбля поднялась в подъезд Светы и вскоре звонила в дверь.

          - Света! - сказала она, войдя в квартиру. - Я пришла разузнать, почему ты пропустила репетицию хора. Ты же понимаешь, что  солистка должна быть всегда на месте. Тем более, у нас скоро снова  платный выездной концерт. Посчастливилось только что прямо в твоём дворе заключить устную договорённость с Андреем. Он ждёт нас послезавтра снова в своей усадьбе! Представляешь, какая удача! Наш ансамбль обогатится, если так пойдёт дальше.

          - Разве кроме меня нет солистов?

          - Нет.

          - А три Оли?

          - Я только что  с репетиции хора. Хор пел вхолостую. Вместо солисток звучал рояль.

           - Оли не успели выучить репертуар?

           - Не знаю, про каких Оль ты говоришь. Но ехать снова нам.

           - Это обязательно?

           - Как всегда. Сутки на сборы.

      Андрей, вернувшись в усадьбу, ответственно отнёсся к подготовке места для второго концерта. Он принялся за  семь дел одновременно.

      Перво-наперво осмотрел розарий и наметил сто бутонов для срезки, чем привёл в неистовство садовника. Строгий дядечка сердито залязгал огромными  ножницами около носа Андрея и возмущённо констатировал тот факт, что в прошлый раз  на хор извели редкие  цветы, а солистке пожертвовали розы с лучшего куста. И чем дама заслужила такую честь, садовник так и не уразумел, хотя специально пришёл за кулисы посмотреть на ту, из-за которой облысел розарий. Ничего сверхъестетсвенного не нашёл и до сих пор горюет по напрасно загубленным бутонам уникального сиропно-предвечернего цвета.

      Пообещав садовнику больше не портить розарий с этого конца, а оборвать его с другой стороны, Андрей вернулся к дому и долго ещё слышал гневный скрежет ножниц, доносящийся из-за зелёной стены кустистых роз.

      Подравняв и покрасив истоптанный карниз, Андрей заказал в ресторане обед на множество персон. Теперь он угостит хористов не после, а перед концертом, чтобы не задерживать ансамбль допоздна.

      Четвёртым делом стала суматоха по смене декораций на сцене домашнего театра. Андрей  задумал поразить Светлану настоящим зимним лесом: ёлками в снегу и подлеском в инее. Для этого отправил всех кухарок и домработниц в кладовки на поиски новогодней мишуры.

     Пятая задача касалась разучивания песни из репертуара хора, чтобы спеть её дуэтом со Светой и таким образом обеспечить себе дополнительные причины для тесного общения.

     В-шестых, перебинтовал кровоточащую руку так, чтобы пальцы были свободными и ими можно было жать на кнопки  телефона.

     В-седьмых, позвонил своему верному другу Паше и попросил срочно приехать для обсуждения щекотливой темы про любовь. 

     Паша не отказался активно консультировать по телефону. Но ехать в тьму-таракань из-за сомнительной любви не желал.

- Откуда у вас со Светой любовь? - скептически хмыкнул он в трубку. - С какого перепугу девушка к тебе может воспылать страстью? Да и ты наверняка не любишь, а  присматриваешься.

- Я очень даже люблю! Если хочешь знать,  я от этой любви вообще весь в крови!

- Свидание, что ли, прошло энергично? - заинтересовался Паша.

- Не то слово! На мне живого места нет. Челюсть чуть не свернул. Живот болит так, что не вздохнуть. А мышцы верхней части ноют, словно их гиппопотамы мяли. Весь вспотел - майка промокла насквозь: из жёлтой стала коричневой.

- Перестарался?

- Наоборот, не дотянул.  Не смог я, как надо. Устал. Результата никакого.

- Как это никакого? Только что ты сказал, что свидане прошло в крови, в поту и на фоне свёрнутых челюстей.

- Несмотря на это Света меня не полюбила. Я надеялся, что она пригласит меня на чашку чая. А она не соизволила. И остался я один под деревом.

- Почему под деревом? Что-то я не понял. Свидание где проходило?

- В разных местах.

- А яркой кровью и обильным  потом ты где истекал?

- Сначала в зале, а чуть позже - во дворе.

- Ну ты не промах!

- А толку-то? Ноль!

- Не понял.

- Что заладил: "не понял, не понял"? Говорю же: приезжай! Не могу же я трепаться по телефону о сокровенном.

     Паша прибыл, прихватив колбасу, лимонад и кулебяку с капустой. Разложив всё это на лавке автобусной остановки, два парня принялись рассуждать о наболевшем.

     От Андрея разило йодом и валерианкой. Чесночный запах колбасы немного перебивал аромат аптеки. Но перевязанная рука, которой Андрей размахивал, изображая дирижёра, наводила на мысль о том, что страдальцу досталось не хило.

      "На что он пошёл, чтобы завоевать сердце девушки! - думал Паша, на всякий случай подальше отклоняясь от перебинтованной Андрюшиной ладони, крушащей воздух вокруг себя. - Это я посоветовал. Чуть друга не потерял. Ведь такие раны получил страдалец!"

      Чтобы загладить вину, Паша решил подсобить другу в сердечных делах и подробно остановиться на приёмах завязывания романтичных отношений. Свою речь он начал с упоминания о классическом конфетно-букетном периоде.

- Разбираю твоё поведение детально, - сказал он. - Барышни  обожают цветы. Дарил?

- Дарил. Вот что с этого имею! - Андрей тряхнул забинтованной рукой так, что Пашин нос перестал улавливать чеснок, запаха не стало слышно никакого, кроме медицинского: сплошной йод.

- Комплименты говорил?

- Что ей моя похвала? Она певица! - Андрей ударил себя  рукой   в грудь и закашлялся, видимо, вспомнив  упражнения, разученные  на распевках хора.

- Напрасно пренебрёг этим приёмом. Загибай пальцы: комплименты сыпь без передышки и напирай на чувства.

- Напирал. Но Светлана промолчала в ответ даже на моё предложение о замужестве.

- Значит, загибай третий палец: на каждом шагу хвали себя, а не только её.

- Это как? Светочка, ты так хорошо поёшь, а я тоже два куплета выучил. Светочка, ты разбираешься в музыке, а я тоже нотную тетрадь открывал. Нормально?

- Вот и ошибочка выявилась! Ты всё время пытаешься понравиться ей в её сфере деятельности, где ты не  мастак. А ты покажи себя там, где ты знаток.

- А в чём я знаток?

- В театре!

- Я должен очаровать её своим знанием сферы театра?

- Можешь блеснуть в сфере рыбалки. Но тут ваши интересы совсем не пересекаются. Вряд ли девушке понравится наблюдать, как ты вперился в поплавок вместо того, чтобы не сводить взора с неё.

- Беру на вооружение твою версию о магической роли театра в истории моей любви к певице Светлане. Привлеку её к совместным репетициям. Помоги оформить сцену. Я дожен поразить Свету  оригинальностью. Я придумал, какой спектакль начнём с нею ставить. У меня есть модный сюжет про заблудившегося единорога. Там и песня будет.

    Продолжили разговор в зале театра. Театром назывался отдельно стоящий домик. Он был расположен на территории Андрюшиного особняка и своей отдалённостью от основных построек располагал к задушевным беседам.

    Устроившись поудобнее в его мягких креслах, Андрей и Паша принялись обсуждать предстоящую пьесу. Приглушённый свет бра накладывал на помещение оттенок таинственности. И было неудивительно, что в такой загадочной обстановке первым делом приходили мысли о любви.

       Андрей не стал тянуть время. Он закинул ногу на ногу и произнёс:
 
 "Искристый наст сияет для любви,
Он отражает полдни и закаты.
Его сиянье сердцем улови,
Чтоб были встречи чувствами богаты!"

- Ну как моя песня? - спросил он у Паши.

- Это кому придётся петь? - Паша тоже закинул ногу на ногу и, как заправский режиссёр, сцепил в замок пальцы обеих рук.

- Мне. Эта песня будет имитировать зимний бал. На балу случится непредвиденное. Девушка по имени Дваминка убежит с бала в заснеженный  лес, огорчившись от того, что принц Трианидис танцует не с нею. В лесу ей придётся спасать  застрявших под крепким настом тетеревов. И вот тут-то на шум придёт принц и поможет тетеревам найти новое место для ночёвки.

- Спектакль про зиму не подходит. На дворе май. Трудно настроиться на холод.

- В этом вся прелесть! Светлана оценит мою креативность. Представляешь, с майской улицы она зайдёт на сцену и сразу попадёт в зиму, в сугробы, в метель. Снегопад, кстати, ты будешь делать. Я нарезал из салфеток мелких кружочков и забросил их на полог у потолка сцены. Дёрнешь за шнурок, полог накренится, и белые кружочки посыпятся. Получится очень похоже на падающие снежинки. А если ещё подуть, то не отличить от вьюги!

- И когда мне дуть?

- По сюжету сразу после тетеревов появляется единорог. Он начинает бодаться с принцем. Тот теряет сознание. Дваминка успокаивает розовогривую лошадку и отправляет её подкрепиться ячменём, принесённым для подкормки зимующих птиц. Единорог уходит. Очнувшийся принц предлагает защититься от недовольного гостя львами, которых, согласно мифам, единороги боятся. Но в северных широтах таких хищников нет. Приходится ловить кого-нибудь на них похожего. К примеру, из семейства кошачьих. Кота подманить можно сметаной. И вот Дваминка и принц идут за сметаной в магазин.

- А дуть мне когда?

- Прямо  в этом месте. Запоминай.  Принц бегает по магазину. Дваминка ждёт  на улице. И тут к ней подходит единорог. Он просит помощи. Мифический конь поранился о крепкий наст, и теперь из его ног течёт кровь...

- Единорога ты, что ли, будешь играть? По аналогии получается, что ты в крови, как он.

- Я бы хотел. Но знаю, что не смогу прикрепить рог. Нет, не получится. Упадёт. Так что вынужден  назначить себя сказочным принцем.  Единорогом будет игрушечная лошадка. К ней привяжем пакет с краской. Ты дёрнешь за верёвочку - краска польётся.

- Не многовато ли верёвочек мне дёргать?

- Три.

- Ещё какая?

- Одна будет свисать с потолка для  имитации снега. Вторая привязана к лошадке. Третья - к саням. Ты за неё возьмёшься - появятся сани. А в них букет. Я скажу: это тебе, Светлана! Дарю букет, мы поём песню. Затем я встаю на колено и предлагаю ей руку и сердце. Но перед этим появишься ты - кот, которого принцу надо будет приманить сметаной. Ты с плошкой. Я в эту плошку лью сметану, ты мурлычешь и сытый  уходишь. Я перевязываю ноги единорогу и отпускаю его в  заснеженный лес. Занавес!

- Так ты будешь играть роль принца? А я буду отвечать за снег?

- Конечно. А Светлана будет Дваминкой. А ты - котом.

- Я кот? - у Паши даже дыхание перехватило от  возмущения. - Я же должен дёргать за три верёвочки. Когда же мне кота играть? Не слишком ли сложную задачу ты передо мной ставишь? Я что, буду беспрестанно ходить по сцене в костюме кота?

- Да. Что такого? Получится вполне обычный гульливый кот.

- Если бы кот только гулял. А то ещё сколько дел на него свалилось!

- Коротенькую сказочку боишься не выучить? Она такая малюсенькая, что  в ней делать нечего! Тебе только выйти на сцену и пройтись несколько раз - вот и вся твоя роль!

- А какие действующие лица? Ну-ка назови их. А то, может быть, ты мне придумаешь играть ещё кого-нибудь...

- Да почти нет персонажей. Сказочка крошечная, персонажей минимум.

- Ага. То-то, я смотрю, персонажи у тебя все под номерами. Это наверняка ты придумал для того, чтобы не забыть их всех? Я уже догадался! Света - Дваминка. Ты - Трианидис. У кого имя с единицы будет начинаться? 

- Ты  кот Четвероножкинс.

- Перечисляем. Итак. Дваминка, Трианидис,  Четвероножкинс. Надеюсь, никого вроде какого-нибудь "Пятидрионта" ты не придумал?

- Нет. Всего-навсего четыре персонажа.

- Нас же трое!

- А автор? Будешь читать текст ты!

- Ещё нагрузочка на меня! Ну почему всё я да я? Как я могу читать текст от автора, когда я играю кота?

- Ты мне друг? Помоги.

- В костюме кота?

- А что? Это удобно. Дочитаешь текст сказки до конца и произведёшь визуальный эффект.

- Произведу фурор? - поправил Паша.

- Нет. Именно: произведёшь  визуальный эффект. Размахнёшься и бросишь горсть сажи в самый центр сцены. Светлане должно понравиться. Она привыкла к этому на хоре. Сам слышал: они там любят сажей кидаться. Так и говорят, мол, пасуем сажей! Кинешь горсть сажи на выпавший снег-салфетки и скажешь: никакая тьма не омрачит  светлые мечты двух влюблённых! И подденешь ногой, то есть своей кошачьей лапой,  снежок и засыпешь тёмное пятно от сажи на полу.

- А кто под номером первым? По логике, он должен быть. Кто это?

- Вот первый - он и есть номер автора. Но артистов не хватает. Так что место останется вакантным. Место автора Однокреанта.

- А на поклон мы как будем выходить? Меня назовут и Однокреантом, и Четвороножкинсом?

- Какая разница? Это же репетиция. Значит, так. Пора готовить декорации и сценарий. Ты иди начинай на сцене обматывать кустики серебряной мишурой, чтоб было похоже, что они в зимнем инее. А я уединюсь  составлять текст. Роли надо распределить.

     Разойдясь по разным помещениям, два друга принялись за работу. Паша обкручивал ветки мишурой, а Андрей сочинял сказку. Гора мишуры перед Пашей уменьшалась. А стопка бумаги перед Андреем росла.

     Через час Паша заглянул в уединённый уголок, где Андрей примостился за раскладным столиком, и спросил:

     - Сказку закончил?

     - Нет.

     - Что так долго? Ты же говорил, что она малюсенькая.

     - Надо же продумать диалоги. Какой спектакль без них?

       Стало ясно, что Андрей рьяно взялся за подготовку спектакля, и от его вдохновения просто так не отделаться. Паша вернулся на сцену и накрутил ещё четыре куста. Декорации становились всё белее и белее от зимних мотивов. Андрею понравилось и он попросил  накрутить ещё два куста, потому что должен получиться дремучий лес, а не  проспект в городе. Сказал и снова ушёл строчить текст, потому что требовалось сделать копии на троих участников.

      Миновал ещё час. Паша всю сцену уставил кустами в инее, а друг  никак не выходил из-за своего писательского стола. "Что он там сочиняет? - недоумевал Паша. - Вроде сюжет рассказал. И получилось очень коротко. Сколько можно переписывать?"

- Режь салфетки! - отмахнулся Андрей, когда Паша в очередной раз заглянул в его комнатушку. - Искусственных снежинок должно быть столько, чтобы хватило на имитацию настоящего  снегопада.

      Паша нарезал салфеток, упаковал этот "снежок" в мешки и снова подошёл к Андрею.

- Где моя роль?

- Вот! Бери полный сценарий спектакля! - Андрей подал десять листов и гордо посмотрел на Пашу, мол, ну как я отличился? - Потрясён? Правду гласит поговорка, "Мала тучка, да воды кучка".
 
     Паша обомлел. Десять листов! Их надо не просто прочитать, но как следует вникнуть в содержание, уяснить, где по сценарию должны быть звуковые и световые эффекты. Это ж какая нагрузка! Учить слова автора. А в конце корчить из себя кота, падкого на сметану, и бросаться пеплом. Ну и ну! Ничего себе! Вот  и поговорил с другом. Сам навязался в помощники. Теперь читай и запоминай! И что Андрей там насочинял сверхмодного?

     Перед Пашей замельтешили мелкие буквы. Они были беспощадны. Лезли в глаза, трещали о какой-то девчонке, скрипели снежком. Но Паше казалось, это он сам скрипит. Чтение шло туго. Потому что надо было одолеть ужасное количество страниц и при этом не рухнуть без сил.

     - Читай вслух! - властным голосом маститого сценариста изрёк Андрей. - Я должен услышать твой дикторский голос.
 
     - "Сказка о Заблудившемся Единороге", - пролепетал Паша и сглотнул слюну. Во рту стало сухо. - Почему о единороге? Ведь главная здесь - Светлана.

- Но если я назову спектакль "Сказка о Светлане", то каково будет прототипу? Он удерёт.

      Паша прислонился к подоконнику, и сказка полилась. После первых же строчек, прочитанных Пашей с надлежащим артистизмом, Андрей зааплодировал и пафосно воскликнул:

- Паша, ты неподражаем! Паша, ты просто жжёшь! Талант! Гигант! Я в тебе сразу рассмотрел незаурядную личность. Тебе только и вращаться, что в изысканном слое сказочных миров.

- А тебе не кажется, что тех самых слоёв многовато? Что, если переутомлюсь? Я ж так устану, что почернею и своим уставшим видом испорчу твой красивый спектакль.

- Не испортишь. Как гласит поговорка, "Чёрная земля золотую рожь родит". Ты ещё блестнёшь и прославишься в моём спектакле. Продолжай читать!




Глава 3 - В твоём розовом саду

                СКАЗКА О ЗАБЛУДИВШЕМСЯ ЕДИНОРОГЕ

     Сказка была  такой: "Несмотря на то, что вечер кружил голову играми, танцами и шутками, Дваминка пребывала в невыносимо тоскливом настроении. И всё  потому, что принц, которому она симпатизировала, танцевал не с нею. Он кружил с какой-то заезжей красавицей. Возможно, из вежливости. Но Дваминке от этого не становилось легче.

   Покинув зал, она вышла в фойе и стала смотреть  в окно, чтобы хоть как-то скоротать время обязательного присутствия. Где-то за стеной гремела музыка, по коридору бегали весёлые пары, хлопали двери. Но шум не мешал ей смотреть сквозь замёрзшее стекло на заснеженные тропинки парка. Дваминке мечталось научиться у зимней поры многому: чистоте, спокойствию и даже волшебству. Разве это не чародейство - обрамлять жизнь в серебряную оправу инея, удивлять прозрачностью лесных  далей, ослеплять зеркальностью льда? Дваминка не долго стояла у окна одна.

- Любуешься зимней природой? - к ней подошла незнакомая дама. - Бал не для того, чтобы глазеть в окно. Иди к молодёжи, принимай участие в их забавах. А в окно будешь смотреть дома на лежанке.

- Сегодня на редкость яркий день, - Дваминка откинула шторку. -  Снег так сверкает, словно по нему фонарики разбросаны.

- Это правда, - дама согласно кивнула. - Нынче день чудодейственный. Пришло время искристого наста, час зимней россыпи.

- Что за "зимняя россыпь"?

- Раскидывает зимушка блёстки подарков. Только не каждый человек их найдёт. Ведь на всё про всё даётся природой несколько дней этого искристого великолепия, когда крепкий наст повсюду блестит.

- А что за подарки? Балы?

- Нет. Балы люди придумали. А зима дарует счастье удачливым.

- И кто эти удачливые?

- Те, кто зимним звёздам по душе придутся.

- Чем?

- Ну, звёздам понравиться не сложно. Правила симпатий  во всём мироздании одинаковые. Вот тебе кто на балу понравился?

- Заприметила я одного юношу. Галантный такой, вежливый, предупредительный, улыбчивый.

- Ну и что стоишь в сторонке?

- Он с другой девушкой любезничает.

- А ты будь поблизости. Кто знает, вдруг, через час он тебя выберет своей парнёршей?

- Зачем разбивать пару? Пусть танцуют вместе.

- А как звать того кавалера?

- Трианидис.

- Будет Трианидис твоим!

- Вы волшебница?

- Нет. Но знаю, сегодня время волшебства. А волшебством владеют звёзды. Они исполняют мечты добрых людей.

- Почему именно добрых?

- Звёзды любят себе подобных, как и все мы. Они строят мир соответственно своим представлениям. Поэтому берегут тех, кто способен приумножать их вечные ценности: нести свет, радость, покой и изысканность. Наиболее благосклонны они  зимой, когда вся земля сверкает от снегов, как небеса от звёздных лучей. Так что время искристого наста как раз для тебя. Не упусти его. Иди на бал. Тебе повезёт. Сияние твоей доброты будет замечено звёздами.

- Не хочу возвращаться. Если звёзды соизволят, то и без бала посодейстуют. Лучше пойду по парку прогуляюсь. Не составите мне компанию?

- С удовольствием. Только оденься потеплее. К вечеру зимой обычно сильно холодает.
 
   Пройдя в гардеробную комнату, Дваминка и незнакомка накинули шерстяные шали, утеплились пуховыми безрукавками, утянули шубки поясками. Завязав шарфы под воротники и поглубже натянув толстые шапки, они вышли на улицу и по выскобленным дорожкам направились вдоль аллей.

   Парк примыкал к огромному массиву вековых деревьев. Оказавшись под пологом их ветвей, любое сердце начинало биться ровнее. Защищённость и ласку чувствовал каждый, соприкоснувшись с царством белизны, где разлапистые ели роняли комки снега, словно от удивления, а общительные берёзки  звякали заледеневшими веточками, будто приглашая к диалогу.

   В лесу было тихо и намного теплее, чем на открытом пространстве. Наверное, стена наметённых сугробов задерживала ветер и гасила звуки.

- Даже сквозь ветви деревьев звёзды видят нас, будь хоть день, хоть ночь, - вполголоса продолжила разговор незнакомка. - Сейчас они тоже над нами, но их затмевает солнце.

- А как они догадаются о моей мечте?

- Не бездействуй. Дай знать, что тебе нравится Трианидис. При первой возможности сообщи звёздам об этом. Они наблюдают за каждым  нашим шагом, всё фиксируют, всё принимают к сведению. Очень щепетильно относятся к людским мечтам. Но если человек не сообщит им о своих желаниях, то они не будут знать, что предпринять, чем помочь ему.

- Но как я смогу рассказать звёздам о Трианидисе, о том, что хочу сдружиться с ним? Пригласить его на танец? Ни с того ни с сего подойти к нему и огорошить? Он-то не проявлял ко мне знаков внимания. Что же я буду грузить парня своим чувством? Ему это надо? - Дваминка отвела от лица ветку ёлочки и прошла вперёд. - А письмо черкнуть  тоже как-то смешно. Он его читать будет, как думаете?

      Никто не ответил.  Дваминка обернулась к незнакомке, но никого не увидела. Лес был пуст. В середине него стояла Дваминка, а незнакомки нигде не было видно. Следы её изящных сапожек вели обратно к парку.

   "Наверное, дама замёрзла и вернулась в тёплое помещение, где на балу  подают горячие блюда, - подумала Дваминка. - А я ещё погуляю. Здесь так хорошо!"

   Сквозь ветви проглядывало низкое зимнее солнце. Оно золотило стволы всполохами лучей, играло на снегу, сгущало краски, меняя цвета с жёлтого на розоватый. Аккорды угасающего дня звучали всё настойчивее. Надо было завершать прогулку, чтобы засветло вернуться в тёплый уют многолюдных залов и зашторенных окон.

   Но Дваминка не находила сил покинуть царство сверкающего снега. Тем более, как сказала незнакомка, это время искристого наста скоротечно. Значит, им не следует пренебрегать.

   Крепкий наст блестел ослепительно. Он сковал поверхность недавно пушистых сугробов. Потому и переливалось всё вокруг, что ледяная корка подмороженного после оттепели снега  отражала дневной свет, словно зеркало.

   За деревьями виднелась полянка. Благодаря насту она казалась совершенно гладкой, словно отшлифованной. Недавнее оттаивание сделало её безукоризненно ровной, а мороз превратил верхний слой снега в панцирь. Наст горел в лучах солнца так, что больно было смотреть. Ноги несли Дваминку к поляне, как будто не могли противиться какому-то внутреннему зову, тянувшему их к скользкому, как каток, пространству между деревьями.

    Зов и впрямь был. Не внутренний, а настоящий. Он исходил из-под снега.  Стая тетеревов, застрявшая под коркой наста, не могла выбраться наружу. Сидя в сугробах, птицы тщетно били клювами в затвердевшую поверхность над головой. Наст не ломался и продолжал держать тетеревов в своём плену, не выпуская их после укромной ночёвки.

    Неизвестно, сколько времени тетерева скреблись под снегом. Но Дваминке стало ясно, что птицы теряют силы. Без полёта, без пищи они долго не выдержат. Надо было спасать бедолаг. И судьба послала им спасительницу.

   Дваминка, подхватив полы шубки, ринулась туда, откуда слышалось слабое постукивание под снегом. Тетерева без передышки долбили клювами наст и скребли лапками неподдающийся спресованный снег.

   Сломав ветку потолще, Дваминка принялась ею колотить по насту. Тот разрывался и отваливался острыми уголками, грозясь порезать любого, кто будет с ним неосторожен. Поверхность разворошённого снега стала угрожающе топорщиться  обломками тонких ледяных пластин.

   Дваминка пробиралась среди них, не боясь изорвать одежду в клочья или пораниться. Девушка шла, разрушая перед собой наст, а тетерева стучали. Они не теряли надежды выжить.

   И шум, который производили птицы, говорил в пользу того, что, если нуждаешься в подмоге, то успей заявить о себе. Надо не стесняться просить о помощи. Надо звать, верить  и стремиться. Ведь если бы тетерева сидели тихо, то Дваминка миновала бы эту полянку стороной. Ей бы в голову не пришла мысль долбить наст и пробираться сквозь него ради любопытства. А вот прийти  на выручку попавшему в беду никто не откажется.

   Осуществив тетеревиную мечту и освободив птичью стаю от  снежной западни, Дваминка поняла, что спасение всегда рядом. Надо  только позвать. Поэтому решила и со звёздами общаться по аналогии с тетеревиным случаем: попросить, и небесные светила помогут, как она только что помогла просящим.

    Птицы одна за другой выпархивали из-под ног Дваминки. Даже страшно становилось за них: не порежутся ли второпях о края разбитого наста? Тетерева норовили как можно быстрее освободиться от ненавистного заточения. Едва  завидев кусок чистого неба во внезапно появившемся отверстии  своей  темницы, они лезли наверх, пренебрегая осторожностью и презирая опасность лишиться нескольких пуховых перьев.

     С трудом протиснувшись в корявые лунки, птицы летели на нижние ветки деревьев и принимались беспокойно теребить клювами крылья, в панике плохо соображая, что делать дальше. Ведь  наступала ночь, и надо было опять зарываться в снег. Но как решиться на такое после произошедшего? И всё-таки, хотя птицам было жутко, а далеко от Дваминки они не улетали. Значит, понимали, что девушка пришла к ним с добрыми намерениями и обязательно что-нибудь придумает.

     Почему бы так же, как птицы людям, человечеству не поверить в силу звёздного неба? Ведь бесспорно же: звёзды управляют миром, точно выходят в назначенное время на небо, ждут заявок от людей. Ни разу не отменили приёма. Трудоголики! На них можно положиться.    

     Расковыряв всю поляну, Дваминка прислушалась. Ни стука, ни шороха больше не раздавалось. Да и производить эти звуки не было нужды. Все птицы спаслись и приходили в себя. На поляне совсем  не осталось наста. Ни одного островка. Сплошной бугристый снег. Но радоваться оказалось рано. Птицам для ночёвки нужно было где-то снова зарыться в снег. А это казалось опасным. Сугробы были наполнены остатками  разбитого наста. Остроугольные края сколов торчали отовсюду. И сломанные края лунок выглядели настолько пугающе, что птицы не решались погружаться в них.

    Дваминка догадалась, что рано или поздно тетерева спустятся для сна в сугроб и - о ужас! - порежутся осколками льдинок. Что же делать? Ещё раз обойти поляну вдоль и поперёк, вынуть из снега осколки? Но тогда примнётся под  сапожками снег, утопчется, перестанет быть рыхлым. В него тетеревам закопаться не получится. А, не зарывшись, как они проведут морозную ночь?

   Надо звать людей! Дваминка сложила ладони лодочкой и поднесла к губам. "Ау!" - разнеслось по округе. "Мы здесь!" - немедленно ответил лес. К поляне выбежали люди. Они все были нарядно одеты. Видно, что впопыхах оставили бал. У девушек из-под наспех накинутых шуб пенной волной  топорщились подолы капроновых платьев. А мужчины и вовсе держали свои куртки под мышками. Одеть их было невозможно, потому что руки у каждого были заняты, каждый держал в руке или лопату, или лом.

   Первым к Дваминке подбежал Трианидис:

   - Как можно  уходить в лес? - упрекнул он. - Весь бал всполошился, когда узнал, что ты пропала! Идём скорее в помещение. Смеркается.

- Нет, не пойду! У меня тут важные дела. Нужно помочь тетеревам зарыться в снег, - Дваминка показала на перепуганных птиц, которые при приближении большого количества людей спустились с деревьев и по насту старались скрыться в гуще леса.

   Трианидис задумался и стал вникать в проблему. Посовещавшись, прибывшие мужчины приняли предложение Трианидиса перейти на соседнюю поляну и там снять наст. Но снимать аккуратно, отламывать крупными пластами и складывать под дерево. Дваминка вызвалась принять участие в расчистке второй поляны. Длинной палкой, как посоветовал Трианидис, она поддевала слой наста, проводила палку горизонтально под ним. Затем срывала верхний слой и отваливала его вбок. Другие девушки подхватывали обрывок наста и относили в сторону.

   Тетерева угомонились, расселись по пням и  стали наблюдать за людьми. Казалось, птицы не сомневались, что люди стараются для них. А для кого ещё? Не для себя же Дваминка и Трианидис очищают от наста новую поляну! Не собираются же эти двое зарываться в сугроб! Впрочем,  кто их знает... Вон как споро работают! Не отходят друг от друга. Взялись за одну палку, гребут, красоту наводят. Наверняка подустали. Самое время отдохнуть: плюхнуться на снег в обнимку и полюбоваться заходящим солнцем.

   А солнце и впрямь с минуты на минуту собиралось скрыться за горизонтом. Оно принялось рисовать  в лесу фиолетовые тени, накладывать малиновый тон на стволы берёз и забирать свои  лучи из-под ёлок. Темнота наползала снизу, постепенно завоёвывая простраство.

    - Пойдёмте отсюда. Не будем мешать тетеревам устраиваться на ночлег, - Трианидис подхватил Дваминку под локоток и повёл прочь из дебрей к светящимся окошкам, за которыми на время поисков пропавшей участницы бала стихла музыка.

    Дваминка удивилась переменам, произошедшим с Трианидисом. Кроме того, она заметила косые взгляды других девушек, недоумённо поглядывавших на вновь образовавшуюся пару и перешёптывающихся о необъяснимом поведении Трианидиса. Но в этом поведении ничего нельзя было  изменить. Дваминка и Трианидис шли под руку. Парень не сводил восхищённых глаз со своей спутницы. И Дваминка была уверена: это звёзды помогли зародиться чувству симпатии в душе Трианидиса.

    А как было не зародиться? Дваминка после работы в зимнем лесу стала необыкновенно привлекательной: румянец во всю щёку становился всё ярче, усиливаясь красками заката; улыбка без слов рассказывала о покладистом характере девушки; выбившийся из-под шапки локон так задорно покачивался в такт шагам, что никакой спутник не устоял бы перед соблазном заглянуть в бездонные глаза такой прелестной подруги.

    И Трианидис заглянул. Он обхватил Дваминку за плечи и с нескрываемой тревогой в голосе спросил:

     - Скажи, для чего взбаламутила нас? Зачем одна пошла спасать тетеревов?

     - Я не к тетеревам шла. Даже не знала, что они под снегом сидят. Это случайно произошло. Теперь каждую зиму буду к тетеревам наведываться, спасать их из из-под наста. И на этой неделе сюда вернусь. Пойдёшь со мной?

      - Ты серьёзно?

      - Вполне, - в глазах Дваминки заиграл озорной огонёк.

      - Пойду, - пообещал Трианидис и поправил на лбу Дваминки  завиток, непослушно ниспадавший на брови, своим разлётом напоминавшие крылья ласточки.

       Такого подчёркнутого проявления нежности Дваминка не ожидала. Да и как можно было ожидать  подобного от человека, который на балу танцевал не с нею? Что с Трианидисом случилось? Почему он после встречи в тетеревиных владениях растаял как та сосулька, что за день из холодного льда превращается в говорливый ручеёк?

       Наверняка звёзды помогли. Других объяснений нет. Начинали сбываться слова незнакомки. А значит, следовало незамедлительно воспользоваться звёздной благосклонностью. Дваминка хорошо помнила слова загадочной дамы о том, что время искристого наста упускать нельзя.

       Наутро Дваминка собралась посетить вчерашние места, дабы убедиться, что с тетеревами всё в порядке. Она зашла за Трианидисом, и они вместе отправились через парк до  утонувших в сугробах ёлок.

       В лесу было много следов. В основном вчерашние. Кроме одного - среди отпечатков сапожек и валенок выделялся нечеловеческий след. Он походил на отпечаток копыт и был совершенно новым. То, что он был свежим, стало ясно при ближайшем рассмотрении. У вчерашних отпечатков  края  за ночь сгладились и осыпались. А у свежего следа края были ровными и высокими.

    - Кто тут  скакал на коне? - удивилась Дваминка.

    - Вчера никто, - Трианидис пожал плечами. - А сегодня в такую рань тоже вряд ли проезжал всадник. Никакой наездник не позволит коню в зимней темноте ломать ноги о коряги. Под сугробами ни пней не видно, ни оврагов. Можно кубарем рухнуть вместе с конём в низину и не выбраться оттуда. Зимний лес не для лихачей, не для скачек.

    - Но копытное животное тут  проходило.

    - Поскольку след недавний, значит, животное находится недалеко. Если это лось, советую его угостить. Я прихватил вещевой мешок с провизией. Выложить припасы? Пусть лось полакомится.

      Дваминка с восхищением смотрела на то, как Трианидис выгребает из заплечного мешка варёные овощи и хлебные лепёшки. Какой парень всё-таки молодец! Заботливый и запасливый. К походу в зимний лес загодя подготовился.

      У Дваминки в сумочке тоже было съестное, но для птиц: просо, сальце. А вот про то, что в лесу  можно встретить других обитателей дикой природы, она не подумала. Хотя и лоси, и косули, и кабаны, и зайцы - все в зимнем лесу испытывают голод, все ждут подкормки.

    - Я частенько иду наискосок через глухие дебри, - пояснил Трианидис. -  Лоси привыкли ко мне. Пищу из рук берут. Эти животные как правило миролюбивы.  Не остерегайся их. Они привыкли, что я к ним прихожу с угощением, запомнили меня, не должны быть агрессивно настроены.

     - У тебя на лице написано, что ты - благородный человек.

      - Ты тоже молодец. Сегодня повторно отправилась на выручку ко братьям нашим меньшим. Не страшно?

       - Вдвоём с тобой ничего не боюсь.

       - Спасибо за доверие! А вот и две полянки. Первая вся изрыта. Это ты вчера открывала птицам путь к синему небу. А вторая гладкая. Снегопад её за ночь припорошил. Так что тетерева спят спокойно. Не будем им мешать. Наста нет. Выберутся сами. Уходим?

      - Да. Только кормушки развешу на деревьях. Кто из птиц захочет, поклюёт принесённых зёрен, - Дваминка переходила от дереву к дереву и закрепляла самодельные кормушки тесьмой. - Вчера до полуночи мастерила птичьи столовые. Все ленты извела, всю фанеру из столярки отца вытащила. Но зато теперь пташки не пропадут. Кормушки отлично держатся на перекрещивающихся завязках. Правда, я отлично придумала?

        В ответ Дваминка услышала ржанье. В следующую минуту около её лица метнулась розоватая грива единорога.

       - О, единорог! Откуда? Это ты наследил в лесу? - Дваминка окинула непонимающим взглядом грациозную лошадку.

       - Я наследил.., - недовольно качнув головой, повторил единорог. - Как вы все вчера тут натоптали - мне далеко до вас!

        - Не сердись. Поешь морковки.

        - Поел. Вон из того мешка. Спасибо!

        - Трианидиса не видел?

        - Я его ударил копытом и припёр к дереву. Сейчас проткну рогом - и делу конец.

        - Не смей! Это же он тебе еды оставил!

        - Не знал, что он. Ладно, отпущу его, коли ты заступилась. А вообще я людей всех выгоняю из леса. Только некоторых девушек терплю. Они безобидные. Хочешь, тебя покатаю на спине? Садись.

         - Некогда кататься. Надо Трианидиса в чувство приводить.

         - Он не скоро очухается. Я ему не слабо врезал.

         - Единороги так суровы?

         - Очень!

         - А на картинках вы добродушные.

         - Картинки, наверное, девушки на скатертях вышивают?

         - Хватит о девушках! Помоги мне Трианидиса довезти до дома.

         - Сам дойдёт. А мне в общество людей нельзя. Я там волшебство потеряю. Люди прямо вытягивают его из меня, как будто я стаканчик с лимонадом, а не персонаж древних сказаний.

         - Что же со мной разговариваешь, если из тебя люди берут магическую энергию? Не боишься после этого разговора стать легче на несколько бочек волшебства?

          - Ха-ха-ха! Из тебя самой волшебство так и прёт!

          - Где?

          - Вон льётся.

          - Не вижу.

          - Его чувствовать надо. Где это ты так им напиталась? Обычно его даруют звёздные лучи. Я потому и пришёл сюда, что учуял потоки живительного свечения. Не подкинешь мне своих лучей для подзарядки?

          - Как?

          - Взмахни пригоршней в мою сторону, словно хочешь меня водой обрызгать.

           Дваминка так и сделала. Набрала в ладони солнечных лучей и плеснула в сторону единорога. Тот выпрямился, тряхнул гривой. Дваминка взмахнула ещё раз. Единорог согнул одну ногу в колене, оттолкнулся от земли, взмыл над лесом и скрылся за дымкой горизонта.

        В ту же секунду Трианидис очнулся и подивился тому, что лежит около дерева, что ужасно ноет бедро, что невероятно замёрз и что Дваминка стоит над ним, держа ладони "лодочкой".

        - Я что, потерял сознание? Ох, как затылок остыл, - Трианидис принялся искать шапку. - Что тут произошло?

        - Попался вздорный единорог.
 
        - Чего ему не хватало?         

        - Сказал, что учуял потоки магического свечения. Пришёл, чтобы подзарядиться. Я поняла, он охраняет лес. Тебе опасно здесь появляться.

        - То есть? Что ж ты, одна, что ли, будешь к диким птицам наведываться? Так нельзя. Я тебя не оставлю. Всегда буду  рядом.

       Дваминка даже не нашлась, что ответить. Подарки любви так и сыпались к её ногам. При этом никаких особых усилий со стороны девушки не предпринималось. Она вела себя как обычно. И потому невозможно было объяснить, почему судьба вдруг стала благоволить ей. Загадочное могущество зимы приводило в трепет. Казалось, Дваминка  находится полностью в её власти. Но власть эта была так чудесна! Сколько радости она принесла! Поистине сила звёзд неодолима. Сила снежных звёзд.

    - Да и вообще, откуда здесь взяться единорогу? - Трианидис, чуть-чуть постанывая, отряхивал с себя остатки древесной коры. - Вспомни, единорог-то, по мифологии, житель совсем других земель.

     - Он заблудился?

     - Думаю, да. Значит надо вернуть его в привычные для него места обитания. У нас тут и без него своих волшебных сущностей хватает. Не ровен час, единорог встретится с ними, и начнётся перепалка.

      - Он не уступит первенства.

      - Конечно. Встанет на дыбы.

      - Как быть?

      - Будем ждать, когда он придёт подкормиться. И мы ему укажем, в какой стороне находится его родное жилище.

      - Разве он туда доскачет? Сам говорил, что занесённые метелью коряги не для лошадок.

       - Это проблема. Получается, он до весны с нами останется? И будет вечно задираться?

       - Надо его  приструнить.

       - Не позволит.

       - Тогда осадить. Пригрозить, что позовём на твою защиту львов. Львы вроде бы по мифологии частенько донимали единорогов. Можно попробовать заменить львов на других подобных животных семейства кошачьих. Одно и то же получится. Но не так страшно. И в  то же время угрожающе.

        - Идея! Буду таскать кота с собой в надежде, что он усмирит единорога.

        - Единорог мне признался, что близко к поселениям людей не подходит. Возможно, одна из причин - его пугает кошачья порода, что мяукает из-под каждого крыльца.

        - Надо попробовать этот мягкий способ отвадить единорога от ближнего леса. Не сидеть же взаперти из-за того, что он заблудился...

         Договорившись посещать тетеревиную ночёвку в присутсвии кота, Дваминка и Трианидис разошлись по домам. Дваминка была счастлива. Её радовало, что тесное общение с любимым человеком продолжалось. Трианидис тоже был доволен начавшейся дружбой, так как благодаря встречам с Дваминкой смог раскрыть свой потенциал: блеснуть сноровкой, мужеством, выносливостью.

        Зимнее время способствовало исполнению желаний. И Дваминка, и Трианидис нуждались во взаимной поддержке. У каждого из них накопилось много претензий к себе. И главная заключалась в бездействии. Юношеский задор требовал решения невиданных задач, покорения недосягаемых вершин, обдумывания необычных перспектив. И как раз желание помогать зимующим животным стало той точкой соприкосновения, которая превратила дружбу двух добрых людей в прочное сотрудничество.

      На следующее утро  Трианидис еле дождался назначенного времени встречи и зашёл за Дваминкой пораньше.

      - Ну что, Дваминка, уговорила кота мышковать в снегу? - спросил он, войдя в гостиную.

       - Нет у меня кота. Я думала, у тебя есть.

       - Это никуда не годится! Пойдём искать какого-нибудь бродячего кота. Должен же где-нибудь найтись любитель поваляться в снегу. Походим по городским закоулкам. Там часто отдыхают мяукающие лохмачи.

        Дваминка приняла предложение пройтись по закоулкам с восторгом. Это же так чудесно - целый день ходить с Трианидисом! Совсем недавно она всего лишь мечтала об этом. И вот теперь может даже отказаться от затеи приманить бродячего кота. Но не будет. Ведь осуществилось желание. Трианидис симпатизирует ей! Возможно, что вскоре  в нём проснутся и более глубокие чувства.

       Дваминка побежала прихорашиваться. А Трианидис прошёл в маленькую кухонку и принялся прихлёбывать чай, похрустывая сухариком. Этот хруст перекрывал все остальные звуки. И то, что на улице за окном  скрипел снег, прошло мимо внимания Трианидиса.

      Настроение было чудесным. А мысль о предстоящей ловле котов вызывала улыбку. Когда одетая Дваминка вышла к Трианидису, тот убедился, что не зря потратит  день. Девушка была обворожительна: пышное убранство, состоящее из шали с кистями и широкого пальто, очень было ей к лицу. С такой красавицей можно весь день ловить котов и даже вечер прихватить. Каждый час покажется замечательным.

     - Не расстроишься, если кота не найдём? Что-то мне не очень верится в успех. Это провальная затея тащить его в лес. Кот будет царапаться и упираться, - Трианидис надел вторую пару перчаток для защиты от лап хвостатого городского  хищника.

     - А разве сметана не поможет?

     - Пока мы будем кота уговаривать, подманивать и дрессировать, единорог своим рогом всё вокруг посшибает. Он же начнёт расчищать себе дорогу, искать выход из чужого мира.

     - Мы ему покажем выход.

      - А мы знаем? Нет, придётся с ним делить лес до весны. Идём в магазин за сметаной.

        Трианидис взял Дваминку за руку. Даже сквозь варежку  ощущалось тепло его ладони. Крепкая и сильная, эта ладонь тянула девушку вперёд. И на душе у Дваминки становилось легко. Ведь приятно сознавать, что у тебя появился друг. Сладостно думать о том, что теперь есть, кому доверять и можно ни о чём не беспокоиться, послушно следуя за любимым человеком.

       Когда знаешь, что всё будет хорошо, то ни о чём не переживаешь. И Дваминка  почувствовала, как внутри неё разливвается приятное спокойствие. Сердце не обманешь. Оно  знает, что с таким отзывчивым принцем, как Трианидис, пропасть невозможно.

       Заскочив в магазин, Трианидис принялся выбирать покупки. А Дваминка задержалась у входа, отряхивая с сапожек налипший снег. Неожиданно впереди возникла женская фигурка и прошипела по-змеиному:

       - Что приклеилась к моему ухажёру? Я наизнанку вывернулась, чтобы его охумутать, пятки сбила на балу. А ты в лес его заманила? Как у тебя всё по-быстренькому! А? Трианидиса у меня отбила. Разлучница, страшись!

       - Не выношу слова "охомутать"! Пошла вон, сплетница! Ты обыкновенная пенькообразная коряга! Что ты понимаешь в зимнем лесу! - У Дваминки даже дыхание перехватило от этой тирады. Неужто это она так жёстко отчехвостила недоброжелательницу?

       Нет! У Дваминки другой голос: тихий и певучий. Он не мог в одночастье стать грубым и резким. Или она простудилась и охрипла? Но вроде горло не болит. Откуда басу-то появиться?

       Дваминка откашлялась и потрогала  свою шею. Определив, что под платком сохранялось тепло, и миндалины не опухли, она успокоилась.

      - Иди, иди! Что встала? - опять зарокотал бас. - Я церемониться не буду! Как садану - сразу забудешь мерзские словечки!

       Дваминка прикрыла рот рукавом, подумав, что фразы сами выскакивают. Но бас продолжать гудеть.

       - Что стоишь? Чего не поняла? Давай перебирай копытами! - неслось со стороны Дваминки. - Мне такую кулёму затоптать ничего не стоит. Сейчас померяемся, кто сноровистее. Да ты своими подковами до моих ушей не достанешь, воображала!   

        "Что я несу?" - в ужасе подумала Дваминка и, спохватившись, поспешила поскорее скрыться за дверью магазина. Да не тут-то было. Обернувшись, она прямо около своего лица увидела морду вчерашнего единорога. Этот-то как здесь оказался? И что ноздри раздул? А конь продолжал ругаться, пуская пар из носа:

        - Улепётывай галопом, злыдня! А то ишь, аллюром приблизилась и встала на задние конечности, чтобы за человека сойти! Фр-р-р!

        - Тише! Что раскричался? - Дваминка погладила единорога по холке.

         - Тебя защищаю! - единорог склонил шею.

         - Но ты так грубо отчитал девушку, что я удивилась. Не ты ли утверждал, что к девушкам относишься с почтением?

         - А это не девушка была. Мужчина переодетый. Я ж их чую!

         - Ну ладно, не фырчи. Спасибо, что отогнал его. А сам-то зачем пожаловал?

         - За перевязкой. Вот гляди, что я с собой сделал.

       Розовогривый конь повернулся боком, и Дваминка увидела, как из передней ноги единорога сочится кровь. От сказочной лошадки тянулся длинный кровавый след. Весь единорог был в порезах.

            - Об наст искололся. Искал дорогу домой. А у вас тут кругом - сплошное непроходимое сияние. Не смог преодолеть зимнего льда. Выручай, добрая Дваминечка, - единорог смущенно опустил миндалевидные глаза, и его густые ресницы спрятали под своей тенью тайную надежду и стыдливую беспомощность".

     Закончив чтение, Паша ещё долго смотрел на лист бумаги, видимо, не веря, что текст завершился. Судя по тому, что Андрей оказался любителем длинных произведений, можно было ожидать чего угодно. Например, Андрей мог бы вспомнить, что надо дописать какой-нибудь эпизод или найти потерявшееся продолжение. Но удручающего охания по поводу того, что текст маловат или в нём плохо проработан финал, не последовало. Паша несмело поднял глаза, совсем как тот сказочный единорог.

    Андрей сидел в кресле, скрестив руки на груди и слегка наклонившись вбок, словно старался повнимательнее разглядеть Пашу. Мысленно, что ли, примеривал на него костюм кота, в котором предстоит читать  сказку?

    Паша не знал, что эта поза - скрещенные на груди руки и наклон вбок - отныне будет присуща Андрею. Она станет его вторым обликом. Не напрасно же Андрей столько тренировался быть похожим на диез! И Светлана тренировки одобрила. Зачем же отказываться от наработанного? Полезные  привычка надо оставлять и закреплять.

    - Неплохо! - в позе диеза произнёс Андрей. - Только для кота, Паша,  ты великоват. Чёрное трико в обтяжку будет смотреться на тебе смешно. Лучше сиди на табуретке, чтобы казаться в два раза ниже.

- Хвост прижмётся! - резонно заметил Паша.

- Бочком примостись, на краешке. Хвост спусти. Одной ногой упрись в пол, чтобы не свалиться, а другой - в сиденье, чтобы не сутулиться.

- Это как же надо будет изловчиться. У меня самая трудная роль!

- Ещё трудней у Светланы. Она вообще не в курсе, что мы тут напридумывали на бумаге и что насооружали на театральной сцене.

    Сооружений было в избытке. Наверху сцены - полог для снежинок, которые нужно было заблаговременно пересыпать из мешков. Рядом - петелька. Ею опускался полог, и всё его содержимое слетало на пол. Снегопад, одним словом.

    Скамейки разной высоты (это Андрей в хоре подглядел) для имитации настоящего леса - подлесок, молодняк, вековые исполины. Нижний ряд был серебристый. Он значился как "Кусты в инее". Средний - зелёный. Это ёлки. Верхний - синий (так называемые "Лесные дали").

    Вдоль "леса" пролегли  деревянные  планки, по которым можно было прокатить за верёвочку лошадку-каталку.  Сани друзья  выстругать не успели, так как фанеру извели на вывеску. Табличка магазина "Молоко, сметана, сыр" была прикреплена к кулисам и подсвечивалась двумя карманными фонариками на батарейках. Рядом стояли лом, лопата, топор и рюкзак.

     А главное - пол. Он был усыпан искусственным снегом по щиколотку так, чтобы под ним можно было спрятать бумажных тетеревов. Задумывалось, что, когда Светлана пойдёт по "снегу", то прямо у её ног будут выпархивать большие птицы из папье-маше. Для этого Паша должен был сидеть под потолком и оттуда дёргать за верёвочки каждую игрушку по очереди.

    Паша неплохо устроился. Ему бы хотелось там сидеть вечно. Лишь бы не мяукать по-кошачьи. Но мяукать пришлось, потому что Светлана через день приехала, вошла в театр, и сказка началась. Очарованная зимними декорациями, Светлана шла по сцене, с удивлением разглядывая белый пейзаж. Ноги утопали в нарезанных салфетках, из динамика доносился писк синиц, Андрей в костюме принца разучивал танцевальные па, а сверху лилась тихая музыка, иногда прерываемая голосом чтеца.

    Светлана со сценарием в руках прогуливалась среди чарующего пейзажа соответственно тексту. И вот, когда по сюжету ей надо было войти в чащу, она подошла поближе к трёхъярусному лесу. Тут из-под ног начали выскакивать какие-то существа. Они поднимались в воздух один за другим. Невозможно было не завизжать! И Светлана не стала скрывать силу своего голоса. А затем сверху свалилось что-то чёрное, истошно завопило "Мяу!" и промчалось по всей сцене в поисках кресла. Невозможно было не заорать! Светлана поменяла визг на крик. А когда Андрей из-за кулис вытащил табуретку и наперевес с нею понёсся  по кругу, бранясь на кота, тоже разразилась ругательствами.

- Что не предупредили? - топала она ногой. - Испугали меня! То эти, то тот.

- Не отвлекайся от текста! - Андрей взял лом, лопату, надел рюкзак. - Разгребай сугробы и зови на помощь.

- Ау! - прочитала Светлана на листе бумаги.

- Я здесь! - откликнулся Андрей, вышел на середину сцены с лопатой и упал в обморок.

     Сразу человек в костюме кота спрыгнул с табуретки, помчался за кулисы и вытолкнул оттуда деревянную лошадку.

- Это единорог? - уточнила Светлана, углубившись в текст.

- Он! Это он меня саданул, - выглядывая из бумажного сугроба, наигранно простонал Андрей.

- Ах, бедный! - Светлана сочувственно закатила глаза.

- Кто бедный? - Андрей снова выглянул. - Надо уточнить.

- Ах принц! - уточнила Светлана. - Как мне жаль, что тебе досталось рогом.

- Не рогом, а копытом, - продолжал режиссёрскую работу Андрей. - Это щадяще. Уводим единорога.

    Светлана схватилась за верёвку, не зная, что эту работу должен выполнить кот, повезла лошадку на противоположную сторону. Андрей  принялся  разгребать снег. По замыслу автора это надо было делать  вдвоём со Светой. Но Светлана не возвращалась. Как увела лошадь за кулисы, так и не  вернулась обратно.

- Света! Ты где? Иди сюда! Спектакль дальше продолжается. Это не финал, - Андрей устал орудовать лопатой и сел на пол, вернее, в снег. - Паша, посмотри, что там у Светланы стряслось за кулисами. Может, лошадь застряла?

- Опять я? Я же должен на табуретке сидеть.

- Теперь не должен. Забыл, что перед закрытием занавеса  ты выходишь из-за магазина? Ну скорей за Светой!

- А сам что?

- Не могу рукой-ногой двинуть. Сначала я танцевал, позже ломом махал, ну и надорвался. Я же с повязкой. Окровавленный и йодом залитый. Еле передвигаюсь. А лопата всю энергию забрала. Тяжёлая какая-то... Полежу в сугробе чуток.

     Паша пошёл за кулисы - туда, куда вместе с "единорогом" удалилась Светлана. Странная картина развернулась перед ним. Светлана собирала с пола пепел и высыпала его в таз.

- Я везла лошадку и шла спиной, - пояснила она. - Таза не заметила.  Он стаял сзади. Я на него наступила и опрокинула. Испортила вам пол. Вот собираю сажу. Может, помыть пол?         

- Репетиция спектакля продолжается. Режиссёр ждёт, - Паша поклонился. - Разрешите представиться. Паша.

- Вы кем приходитесь Андрею, Паша?

- Я друг.

- А где сам Андрей?

- Как где? Он там, где ему положено быть по сценарию. В сугробе прохлаждается.

- Он не будет сердиться за то, что я рассыпала сажу?

- Сажа сюда и была принесена для того, чтобы её рассыпать. Сейчас сами увидите.

- Как загадочно! - Светлана вышла из-за кулис.

- Я пойду в магазин! Надо кота сметаной подманить, - тотчас сказал Андрей и вылез из сугроба.

      Кот стрелой промчался по всей сцене и спрятался за вывеской "Молоко, сметана, сыр". Андрей скрылся там же. Светлана осталась одна. Тут опять выехала лошадка. Светлана перелистнула страницу сценария и, увидев, что ей по сюжету надо общатьсся с конём, обошла игрушку и снова повезла её за кулисы.

- Э! Не пропадай, Светлана! Остановись. Сейчас самый важный момент. Мой выход со сметаной, - подсказал Андрей, выглядывая из-за вывески.

      Заиграла музыка и Андрей с кувшином появился. Кот не задержался: с мурлыканием подошёл к кувшину, приготовив тарелку, как было оговорено.

       Андрей  наклонил кувшин, чтобы вылить сметану в тарелку  кота, но сметана не выливалась. Загустела в холодильнике. Пришлось кувшин встряхнуть. После встряхивания содержимое   плюхнулось огромным комком, разбрызгалось и попало на кота. Обляпанный сметаной кот сначала растерялся. Но вскоре вспомнил, что настал момент дёрнуть за верёвочку. И дёрнул.

      Мелко нарезанные салфетку посыпались сверху и сделали отменный снегопад. Некоторые обрывки салфеток упали на кота, прилипли к сметане, которой он был вымазан, и превратили кота в  белое лохматой чудо. Лицо Паши оказалось полностью заклеенным обрывками салфеток. Он отдувался от них. Но бесполезно.

- Сказка закончилась, - в крутящемся снегопаде сказал Андрей и, не дождавшись отдувающегося кота, пошёл за сажей. - История рассказала о том, как соединяются любящие сердца. Ничто не разлучит их отныне. Даже происки  чёрных сил не совладают с чистотой. Белый цвет зимы не оставит им шанса.

      Андрей вернулся с горстью сажи и швырнул её в центр сцены. А там стоял Паша. И в дополнение к салфеткам теперь на его  измазанное сметаной лицо прилипла сажа. Но это не помешало Паше вспомнить, что он должен дуть. Включив пылесос, Паша сделал на сцене такую круговерть из  бумажных снежинок, что исчезла необходимость коту поддевать лапой снег и закрывать им пятно на полу. Всё смешалось.

      И в этой пелене стояла ошеломлённая Светлана. А рядом с  нею на одном колене - Андрей.

- Будь моей женой! - сказал он и протянул букет роз, вытащенный из-за осветительной установки.

      Светлана ничего не ответила, потому что не расслышала. Гул пылесоса, инсценировавшего метель, гремел в пустом пространстве театра, перекатываясь эхом между рядами.   

       Покинув театр, Андрей и Светлана вышли на воздух. В глаза ударил майский солнечный луч. Резкий переход из зимы в весну показался невероятным. И Светлана подумала, что Андрей необычный человек, не такой, как другие. Он старается много времени проводить со Светланой. Он умеет радовать её. И любит. Радовать любит.

     В розарий Светлана вошла сама как роза: с букетом, разрумянившаяся от репетиции, в сопровождении принца. Андрей так и ходил по территории усадьбы в костюме сказочного персонажа. Никто из троих участников спектакля не успел переодеться. Да когда менять одежду, если каждая минута на вес золота?

     Золотом разбрасываться не годится. Поэтому Андрей не стал терять времени и возле первого же цветущего куста повторил свою просьбу:

- Светлана, прошу тебя стать моей женой. Мы будем жить весело. Согласна?

     Ну кто же не согласится жить весело? Светлана приготовилась согласиться. Но тут из-за куста показалась  морда кота, облепленная сметаной, сажей и салфетками, и жалобным голосом поинтересовалась:

- Чем мне утереться?

- Бумажные полотенца в синей коробке навалены. Там ищи! - Андрей затеребил кусты, чтобы кот побыстрее исчез из вида, и снова обратился к Светлане:

- Будет не только весело, но и результативно. Ведь творческий запал нас не покинет, правда?

- На меня благотворно подействовало участие в спектакле. Кто сочинил такую  мудрую сказку? - Светлана восхищённо смотрела на Андрея.

- Светочка, это сочинил я. Но ты хорошо играла. У нас получился успешный дебют.

- Ты умеешь сделать жизнь насыщенной. Спасибо, что принимаешь участие в моей судьбе.

    Что значит "Спасибо"? Разве этого Андрей ждёт от Светы? Ему мало участвовать в судьбе Светланы. Он хочет всецело туда войти. Андрей начал нервничать. Но тут опять  в кустах кто-то зашевелился и морда кота проявилась снова.

- Мне надо смыть сметану с волос, - заговорщическим тоном произнёс Паша. - Под кран огородного полива боюсь подставлять голову.  Холодная вода  там течёт.

- Вода студёна - тело ядрёно. Знаешь такую пословицу? - Андрей ухмыльнулся. - Закаляйся.

- А нельзя без закалки? Где тут  кран с горячей водой? - спросил Паша.

- Сам не можешь найти? - Андрей сдвинул брови.

- В костюме измазанного кота я должен шнырять по двору и приникать к каждому вентилю? - проворчал Паша.

- Костюм кота легко переделать в обычное трико. Хвост оторви. Он больше не нужен.

      Кусты дрогнули и чумазое видение исчезло. Светлана сочувственно посмотрела ему вслед. Ей хотелось спасти костюм. Она принялась увещевать Андрея повременить орудовать ножницами. Хвост ещё пригодится. Зачем его выбрасывать? Но Андрей был неумолим и напирал на то, что нельзя захламлять усадьбу. Если после каждого  спектакля оставлять все самоделки, то тут будет не место для прогулок, а склад.

- А так, - Андрей поводил рукой из стороны в сторону, - нам есть, где пройтись, отдохнуть на скамечках, полюбоваться садом. Нравится здесь?

- Очень! - Светлана с любопытством присматривалась к каждому кусту. - Много цветов растёт в твоём  саду.

- Они доход приносят. Продаю. Бизнес такой.

- Бизнес идёт в гору?

- Да,  продажи успешны. Я стараюсь следовать пословице: "Торговать - по сторонам не зевать", поэтому в накладе ни разу не был.

- А с конкурентами находишь общий язык? Цены не сбивают?

- Даже не беспокоюсь об этом. Как говорится, "Цена на просо зависит от спроса". И не конкуренты её устанавливают.

- Спрос большой?  Но в таком случае  нужен редкий сорт роз, специальный для срезки. Где вы находите такие выносливые цветы? Как они умудряются быстро восстанавливаться после срезки?

- Розы хорошо растут там, где много птичек. Тут воробьёв несколько стаек. Слышишь, щебечут? Я их подкармливаю, а они обеспечивают своим уходом отменную урожайность роз. Вот и поилки их, и кормушки, и купальни. Видишь? Светлана, выходи за меня замуж. Мы будем жить лучше всех!

     В это время из кустов донёсся знакомый голос:

- Я умылся!

- Мне тебя похвалить, что ли? - с досадой скривил рот Андрей, обернулся и наткнулся на ту же размалёванную морду. Теперь она была розовой. Видимо, добросовестно надраенной. Но чёрный треугольник на носу выдавал неумение Паши стирать пятна от чернил. Мало этого: брови оставались подрисованными, одна выше, другая толще и обе домиком. Ненатуральные какие-то, нагловатые, непостоянной формы. Одним словом, кошачьи.

- Я рубашку намочил, пока умывался, - продолжил Паша. - У тебя нет в запасе чего-нибудь переодеться?

- А переобуться? Вот ключ от чердака. Залезь туда. Там много чистых сорочек, - Андрей говорил, как рубил, стараясь поскорее разрешить Пашины проблемы и вернуться к беседе со Светой.

- Ключ тебе отдать? - Пашины проблемы, по-видимому, не собирались заканчиваться.

- Нет. Закопай его под дубом! Что за вопрос?

- Я это потому спрашиваю, что не хочу больше тебе мешать. Но ты же тут со Светой всё ходишь и ходишь. А мне приходится лавировать. Вот я лезу и встреваю...

- Со Светой мы недолго пробудем в саду. Мы оба, так же, как и ты, устали от прогона спектакля.  Немножко вдохнём воздуха и вернёмся в помещение. Подождать, что ли, не можешь два часа? Мы же не вечно будем тут километры отсчитывать.

     Пока Андрей и Паша вели свои разговоры, Светлана изучала кормушки. Эти деревянные изделия были сколочены аккуратно. Сразу было понятно, что делал их очень добрый и заботливый человек. Бортики гладкие, без единой зазубринки. Металла нигде нет, лапки птичек не будут мёрзнуть в морозы. Удобно здесь воробышкам! А летние поилки - просто произведения искусства: фонтанчики в них булькают, подставочки высокие, вода сливается в круглую ванночку для купания, а рядом - насесты, чтобы было, где обсохнуть и песенки попеть.

     И всё такое чистое, дождями вымытое, солнышком прогретое, розами окаймлённое. Настоящее птичье царство! Хорошо иметь такой  большой особняк, где прилегающая территория позволяет ухаживать за пташками. Ведь они, беззащитные и слабые, всегда ждут помощи. А оказать помощь им может только человек. Светлана поправила одну розочку, которая проросла между прутьями  кормушки, вернула её поближе к стеблю, чтобы ветка с шипами не отнимала пространства у воробьёв.

     - Не можешь насмотреться на мой сад? - подошёл Андрей. - Он у меня на зависть пышный. Думаю, надо взяться за разведение роз серьёзно и заняться производством розового масла. Это получится. Тут всегда будет много роз. Потому что здесь полно  насекомоядных птиц. Они не допустят увядания сада. Если бы ты, Светлана, стала моей женой,  мы бы обогатились! Ты могла бы подсказать что-нибудь в деле выпуска духов на розовой основе. Ну, там, название, современные нотки ароматов...

     - Я согласна стать твоей женой, Андрей!

     - Светочка! Как я рад! Готовимся к свадьбе?

     - Готовимся! - Светлана чмокнула Андрея в щёку. - Когда регистрация?

     - Чем быстрее, тем лучше. Шей свадебное платье. Выкраивай время для подачи заявления.

     - Ну так я поехала?

     - Далеко?

    - Шить и выкраивать!





 


ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  СЕРЕБРИСТОЕ МЕРЦАНИЕ
               
Глава 1 - Рекомендации дают наши братья меньшие


     Юная невеста целыми днями вертелась перед зеркалом и утрамбовывала сундуки с приданым. Она с наслаждением ловила на себе восхищённые взгляды и  улыбалась в ответ на восторги подруг:

- Света, мы не нарадуемся, что ты встретила достойного парня!

     А сама-то Света  была рада и того пуще. Она очень гордилась своим женихом Андрюхой: серьёзным, уравновешенным и сильным. С ним Света чувствовала себя спокойной за будущую жизнь, и  любила Андрюху до головокружения. С замиранием сердца она воспринимала каждый звук его голоса, каждый шорох шагов. Между Андрюхой и Светой в первый день знакомства сразу обнаружилось много общего: сходство интересов, понятные  виды досуга, уважение  к окружающим людям и терпимость к привычкам друг друга.

      Всё это стало крепким фундаментом начавшейся дружбы. Сейчас Свете очень хотелось побыстрее построить хорошую семью с таким прекрасным человеком, как Андрюха.  И когда он оказался тоже  не прочь связать судьбу с нею и намекнул на приближение времени подачи завки в ЗАГС, Света  летала на крыльях любви, готовясь к предстоящему торжеству.

      Но, если бы знала Света, о чём недавно беседовал Андрюха со своим приятелем Пашей, то, присев на сундук с приданым,  задумалась бы. Потому что говорили два парня о ней.

      Под навесом кафе, увитого плющом и бегониями, Андрюха раздражённо стучал чайной ложечкой по стакану,  будто старался вдолбить в голову собеседника очередную мысль:

- Паша, пойми, всё, что я говорю, для меня важно.  Меня напрягает эта неразбериха. В голове сумбур, - Андрей обрывал листья плюща и зачем-то посыпал ими булочку с котлетой.

- Что с тобой? Что за раздражение на пустом месте? - недоумевал Паша.

- Как в поговорке: "Рыба не без кости, человек не без злости". Я тоже иной раз могу разнервничаться, - продолжал Андрей рвать волокна зелёных  листьев.

- Не вижу причин впадать в неистовство.

- Паша, не верю я, что Светка меня любит.

- А зачем же она замуж за тебя  собралась? -  Паша поднял брови не потому, что  кофе был горячим, и даже не потому, что оборванные  Андреем листья плюща ветер разбросал по всему столу, а потому, что удивился нелогичности Андрюхиного суждения.

- Мало ли, почему, - вздохнул Андрюха. - Может, ей усадьба моя нужна, или богатство, или статус. Знаешь, в одном театральном представлении одна барышня  сказала  поговорку: "Хоть бы в щёку бил, лишь бы щёголь был!" Ну, я, как такое услышал, сразу задумался. Из театра вышел сам не свой. Шёл и думал: вдруг, Светлана тоже так же рассуждает, как та девушка, что со сцены сыпала пословицами? 

- Мало ли что скажут барышни-боярышни? Что цепляться к словам? Есть причины для беспокойства за фундамент своей финансовой жизни?

- Да. Я, видимо сразу Светлане совсем не понравился. Она в первый день нашего знакомства отказалась со мною подольше пообщаться, сославшись на то, что ей надо возвращаться домой свёклу варить. Что за причина? Свёкла важнее, чем я? Не находишь это странным? А позже я Светлане три раза предлагал руку и сердце.  И трижды она промолчала! Вот так-то.

- Как это было? - Паша даже пить кофе перестал, настолько сверхинтересной показалась ему ситуация, когда невеста трижды удостаивает жениха молчанием.

- После хора просил стать женой. Промолчала. У меня тогда создалось впечатление, что она так и хочет мне влепить пословицей типа: "Хоть бы подрался, да отвязался!" Мало этого: в эпизоде про заблудившегося единорога она тоже ничего не ответила на мою просьбу породниться. А ведь я в тот раз  был с букетом и даже на колено встал. Ты сам видел. И в третий раз, в саду, когда я ей расхваливал успешную продажу выращенных мною роз, тоже ничего не ответила. Ну, это было, когда ты всё время выглядывал из-за кустов.

- Может, я помешал ей сосредоточиться? Вдруг, она не поняла, что ты ждёшь её согласия? Или просто не вникла, с чем надо соглашаться?

- То-то и оно, что она всё-таки согласилась. И в итоге ничто ей не помешало сосредоточиться! - Андрей в сердцах швырнул на булку целую горсть скомканных листьев.

- Ну вот! Это же успех!

- Если бы..., - Андрей растёр остатки плюща в руках и попытался стряхнуть на пол его зелёные ошмётки. - Знаешь, после каких моих слов она воспылала желанием стать  женой? После слов о том, что я хочу развернуть бизнес по выращиванию роз и гнать розовое масло! Света  прямо на шею мне кинулась. Вот я и думаю, почему до этого не кидалась, а тут её внезапно проняло? Всё это наводит на чёрные мысли об её неискренности. Говорят же в народе: "Тёплые приветствия, холодные последствия".

- Драматизируешь, - Паша нарочито спокойно развалился на стуле, надеясь, что его безмятежность передастся другу и снимет напряжение. - Светланино поведение логично. Она осознала.  Прочувствовала. Ей же нужно было время на размышление.

- Да, нужно. Вот мне и показалось, что до розового сада она медленно размышляла, а как розовое масло замаячило, так и заторопилась. Мне моментально пришла на ум пословица, которую я тоже слышал в театре: "У рака мощь в клешне, у богача - в мошне".

- А, может, в саду на неё что-то другое повлияло, а не твоё розовое масло, которого пока ещё нет?

- Ну и что  в саду у меня создано? Кроме роз там ничего нет. А в ту минуту даже людей не было, вообще никого. Ты к тому времени и то смотался. Я же, как назло, выхвалялся, расписывал свои доходы, хотя в действительности весь в долгах, как коровий хвост в репьях. Но Светлана, похоже, умеет выделить главное. Хм, права поговорка: "Тугая мошна не говорит, а чудеса творит".

- Спроси у Светланы, чем ты понравился так внезапно.

- Она сама всё выпалила прямо там, среди роз. Сказала что-то вроде того, что восхищена мною, что я добрый и ещё какой-то необыкновенный, поцеловала и помчалась подбирать свадебное платье.

- Ну, ты бы остановил, чтоб теперь задний ход не давать...

- Да она так припустилась - сороконожка не догонит!

- Ты должен быть счастлив. Она не дала тебе повода сомневаться в свих чувствах.

- Да я как бы не в обиде. Просто  меня гложет спонтанность её действий. То - ноль. То вдруг - аршин! Не лишне было бы убедиться в том, что она действительно считает меня лучшим. Надо этим срочно заняться. Как гласит поговорка, "не доглядишь оком - заплатишь боком". Хочу удостовериться, что  она не просто так ляпнула про меня, как самого хорошего парня.

- Она вполне могла говорить от  сердца. Почему нет?

- Света очень юная, а я старше. Не может девушка быть очарована таким кавалером.

- Наоборот: девушек привлекают  мужество и твёрдость духа, которые у тебя имеются в наличии.

-  Надо бы проверить, так ли это.

- Зайди в клетку с медведем - и проверишь.

- Не меня проверить, а Свету!

- По-моему, она ведёт себя искренне и говорит правду.

- Поговорка и про говорливых  имеется: "Не верь чужим речам, а верь своим очам".

- Неужели ты чего-то в ней не разглядел?

- На солнышко во все глаза не взглянешь...

- Ха! Тебе пора с закрытыми глазами чувствовать её тепло за версту! Светлану ты должен был изучить за эти дни тесного, интенсивного знакомства.

- Вот-вот. Надо бы ещё теснее, и ещё интенсивнее. Как говорится, "глубже вспашешь, веселей спляшешь". Поможешь?

- В чём? Как?

- Создай ситуацию активного ухаживания. Прикадрись.  Приударь за нею, - выковыривая из зубов рыбью кость, причмокнул Андрюха, - и посмотрим, чем дело закончится.

- Дело закончится сковородкой, - Паша погладил свою голову, на которую нежданно могут посыпаться неприятности.

- Вряд ли сковородкой, - отмахнулся Андрюха.

- Скалкой?

- Боишься?

- Нет. Просто не хочу девушку охмурять.

- А если девушка охмуряет меня, это по-твоему нормально?

- Расстанься с нею, раз не очень уверен в ней. Что держишь подле себя?

- Красавица. Как гласит пословица, "не светит свеча против солнечна луча". Затмила она собою белый свет.

- Ты падок на смазливость? Если встретишь кралю поэффектнее, то сменишь одну на другую?

- Намерен меня обидеть? Ты мне не друг, что ли?

- Друг, друг.

- Так иди и испытай. Тебе это ничего не стоит. Возьми да поболтай со Светкой. Она тебя знает, в разговор вступит. Никого ты не охмуришь. Просто изобразишь из себя актёра, развеешься.  А сейчас для меня эти сомнения - очень сложная проблема.

      Чтобы не отказывать другу в решении "сложной проблемы",  Паша отважился на эксперимент соблазнения и пошёл репетировать позы и жесты,  характеризующие натуру ухажёра-сердцееда.

      На следующий день, узнав по телефону от Андрюхи местонахождение его невесты,  Паша отправился к парадной лестнице  библиотеки. Света частенько проводила время за книгами, поэтому организовать встречу не составило труда. На этот раз Света  вышла из центральной двери, читая на ходу.

- Привет!- остановил её Паша. - А я тебя жду.

- Что-то случилось? - на секунду оторвав взгляд от книги, поинтересовалась Света.

- Соскучился по тебе.

- Андрюха? - Света захлопнула книгу.

- Нет, я. Пойдём на карусели покатаемся?

            Света сунула книгу под мышку и, отведя  голову вбок, критически окинула взглядом Андрюхиного приятеля. Девушка не могла припомнить, чтобы за  ним такое  водилось - развлекать невесту в отсутствие  жениха.

         А Паша, уловив оценивающий взгляд, быстро  сориентировался в ситуации и выбрал выгодный ракурс положения тела, чтобы наилучшим образом предстать в лучах вечернего солнца. Приняв театральную позу, он застыл в ожидании. Света с любопытством уставилась на его скрещенные ноги и руку, упёртую в поясницу. Неподвижность Паши наводила на мысль, что тот собрался чихнуть. И Света уже собралась выпалить: "Будь здоров!", как вдруг обратила внимание на тень, тянувшуюся от ног Паши до фонарного столба. Тень напоминала градусник, и у Светы вырвалось:

- Ты температуришь, это точно, - в следующее мгновение Света вскочила на подножку троллейбуса и растаяла в толпе пассажиров.

- И это всё? А что дальше было? - разворчался при очередном обсуждении наболевшей темы Андрюха. - Ты дал промашку.  Эх, ты.  Прямо про тебя поговорка: "Глаз с дороги не сводил, а в канаву угодил". Надо было находиться подальше от остановки. Тогда бы результат был более-менее. Придётся повторить эксперимент.

- Бесполезно. Хоть около остановки, хоть вдали, - расстроенно бубнил Паша. - Света, будто Снежная Королева, реагирует на меня как на ледышку. Я применил массу театральных приёмов,  чтобы растопить холодное сердце твоей невесты.

- Ты потерпел фиаско по неопытности. Не расстраивайся. Ещё одну попытку сделаешь - и результат не заставит себя ждать. Помни  поговорку: "Охотника  девятая заря кормит".  Ошибка твоя вот в чём. Театральные ухищрения известны женской натуре, и потому дамы всегда на стрёме. Обопрись на то, против чего они бессильны: задействуй в Свете древние инстинкты! Воспользуйся дремлющими привычками, доставшимися человечеству от предыдущих ветвей эволюции.

- Предлагаешь брать пример с диких особей?

- А почему нет, если особи умеют распалить чувства? - Андрей завертел растопыренными ладонями возле висков, видимо, изображая какого-то дикого зверя.

- И брачные игры какого представителя фауны мне взять за эталон? Фазана?

- Впечатляющий танец получится, - хмыкнул Андрюха.

- Голубя?

- Нет, этот слишков назойлив. Он неправильно ухаживает. А всё потому, что уже не древний - урбанизировался.

       Упоминание городской среды вывело мысль в правильное русло.  Паша сообразил,  что подсказка частенько кроется рядом. Он наморщил лоб и стал припоминать, повадки каких зверей  знает. В уме проплывали картины городских парков, зоосадов, любительские снимки на видеокамеру.
 
- Ну тогда из дикой природы мне более всего понятна утка. Я смогу  скопировать селезня. Видел на пруду, как он вот так делает шеей, чтобы привлечь уточку, и вот так крыльями, - Паша разошёлся не на шутку.

- Не перебарщивай! Почитай литературу про уток. Когда будешь подкован, почувствуешь уверенность.

- Сколько же я потрачу времени на изучение специальной литературы?

- Зато при деле будешь. Не забывай про  поговорку: "Кто любит науки, тот не знает скуки".

- Лоботрясничать будет некогда. Это точно. Утиное поведение изучить непросто. Да и нарядиться, наверное, придётся соответственно. Утки же пёстрые. Ещё у них имеется так называемое "зеркальце"  на боку...

- Да, внешность имеет значение.  Подумай над этим. Но не сильно углубляйся. Помни: в утиных взаимоотношениях немалую роль играет плавание вокруг избранницы, а хорошим подспорьем служит  переливающаяся гладь воды, - Андрей принялся напирать на внешнюю атрибутику театральных постановок и перечислять всякие визуальные эффекты.

- Значит, для усиления древних импульсов следует добавить водоём? - обобщил Паша разглагольствования друга.

- Не помешает.

- А  Света собирается к озеру?

- Позвоню ей, когда она будет на пляже, и сразу сообщу тебе.

- На пляж? Мне? В это пекло? - Паша сердито отодвинул стул от стола, и тот негодующе скрипнул. -  Зачем я только согласился тебе помогать!  Я предполагал, что моей голове несдобровать. Вот, пожалуйста, теперь макушку солнцем напечёт.

- Панамку прихвати, - невозмутимо ответил Андрей.

        Андрюха с детства усвоил, что друзьям присуща  взаимопомощь, и потому нисколько не сомневался, что Паша с удовольствием и усердием будет выполнять задание. В конце концов  благополучие человека зависит от успешности его друзей. Так Паше  ли не быть заинтересованным в удачном создании семейного союза предприимчивого Андрея и талантливой девушки? Ему ли не ратовать за своевременную проверку на прочность будущего счастья двух людей? 
         
- А что мне на пляже делать? -  непонятно кислым голосом заныл Паша.

- Очаровывать Свету! - Андрей даже подскочил  от неожиданной интонации голоса Паши, лишённой бодрого энтузиазма.

- А Света что должна предпринять в ответ? - бубнил Паша.

- В идеале - ничего. А ты взбодрись, а то совсем сник. Ты не должен  вызывать в девушке чувства жалости, чтобы не получилось как в той поговорке: "Пошла по масло, а в печи погасло".

- Ну, я отправляюсь? - нытьё было таким, словно человек собирался не идти, а ползти. - Заработаю солнечный удар, только и всего...

- Купи три панамки: себе, Свете и мне. Я буду за вами наблюдать из-за кустов.

- И охота тебе сжигать под солнцем самое дорогое, что у тебя есть - здоровье?

- Истина дороже. И хватит болтать. За твоим языком не поспеешь босиком! Принимайся за дело.

- Сколько я сделал этих дел! На музыкальный путь тебя наставил, сказку оценил, советами был щедр,  на любую роль годен. - Пашу словно прорвало. - И в котах побывал, и спесь ухажёра на себя примерил, теперь притвориться уткой не отказываюсь. Но ты начинаешь зависать в театральной составляющей своего плана очарования девушки. Ты застрял в одном амплуа. Ты теряешь фактуру героя любовного романа. Ты мне даёшь задания ничтожные, несоизмеримые с судьбоносностью  цели. Чувствуешь, что мои роли мельчают: сказочник, ухажёр, селезень? С ними мельчаешь ты.

- А кто рекомендовал обратиться к театру? Разве не ты? - Андрей опять схватился за ветку плюща. - Ты! И ты был прав! Я в нём силён. Всё преломляю сквозь  призму театрального искусства. Всё изучаю в  бинокль. Так и надо. Театр предлагает рассматривать эпизоды с разных сторон. Издалека всё кажется незначительным и непонятым. А когда увеличишь -  многое  уяснишь. Ты что, забыл, что театральный зал обычно двухъярусный? Вот, пока со всех ярусов ситуацию не проанализируем, не остановимся.

- Но корчить из себя настоящую утку - это не театр, а слом сознания, - Паша сложил руки за спиной.

- Чем тебе утка не по душе? Изобразить утку легче, чем оленя. Вот, глянь на себя, ты даже без тренировки вылитая утка: руки за спиной, будто крылья у птицы, голову поднял. Тебе бы только клюв да ласты - и вылитый селезень.  Умеешь же произвести впечатление! Я не ошибся, сразу увидел твои артистические способности.

- Руки, ноги, клюв, крылья - это внешняя форма. А где внутреннее содержание? Я должен войти в образ. Необходимо время для моральной подготовки. Может, отложим это представление на недельку?

- Нельзя. Промедление испортит задумку. Поговорка о том же вещает: "Ранний дождь озолотит, а поздний разорит".

- А вдруг, поспешность станет  ошибкой?

- Исправим! Верь народной мудрости. Она гласит: "Не бойся первой ошибки. Избегай второй". Пока у нас  не было недочётов. Так что иди напролом. Даже если и будет неудача, она станет первой. А это не фатально. Пословицы не врут.


      Паша  понуро побрёл готовить себя к новым провалам. Удачи от очередного рывка он не ждал. Каждому ясно, что влюблённую утку изобразить непросто: можно и шею вывихнуть, если слишком стараться.

      Так что пришлось Паше провести полдня в библиотеке, изучая по книгам повадки водоплавающих птиц, чтобы как следует подготовить себя ко второй "попытке соблазнения", не ударить  лицом в грязь и работать не одним только шейным позвонком. Ведь утки в процессе ухаживания ещё и крякают? Это надо было срочно уточнить.

       В читальном зале из стопки журналов и брошюр  Паша узнал, что первое описание уток сделано  две тысячи лет назад. "Значит, данный вид птиц относится к стойким представителям дикой природы, т.е. всё делает правильно, потому и живуч, - сделал  Паша  резонный вывод. - Например, в ответ на своё приветствие селезень обязательно надеется на ответный танец уточки. Если парного кружения по воде не состоится, то пара не создастся. Не то что голуби - те не ждут благосклонности. Да и не дождёшься. А уточки долго-долго кивают друг другу, плещутся  и совершают вальсирование вдоль берега. И как заманчиво организуют угощение: селезень приводит уточку к крошкам хлеба, сам не ест, смотрит, как возлюбленная насыщается. И только когда та отплывёт, селезень позволяет себе полакомиться остатками корочек. Целуются утки и подавно премило: не раззявают пасть, словно саблезубые тигры, а закрытыми клювами тычатся в крылышки друг другу. Что за прелесть!  Утятки же любят своего папу самозабвенно: плывут к нему, гребут! Но это позже..."

        Пока Пашу интересовал исключительно период ухаживания. Особое внимание  он уделил осанке и посчитал, что для успешности действий надо иметь, как у уток, горделивую постановку головы, полусонные глаза, неспешное покачивание плечами и громкий голос. Крякать нужно обязательно. Зычно, но редко.

        Паша так увлёкся штудированием древних свидетельств об утиной популяции, что даже не обратил внимания на вошедшую в зал  Свету. Пробираясь по узкому проходу между столами,  та нечаянно заглянула в толстую Пашину тетрадь, куда новоявленный ученик заносил факты об утке "индийский бегун".
         
       "Видимо, друг Андрея собирается разводить яйценосную домашнюю птицу" - подумала Света и тихонько устроилась за столом на последнем ряду в уголке между стеллажами. Свете предстояло скопировать чертёж свадебной фаты из журнала мод. Выбранный фасон нравился девушке крупными складками, ниспадающими с венчика волнообразной дугой. Ей мечталось иметь свадебную фотокарточку, достойную семейного архива, чтобы в течение многих лет родителям, будущим детям и знакомым   было бы приятно брать в руки снимок.
   

       Света осталась довольной тем, что Паша не заметил её присутствия в библиотеке. Ведь если бы последний разговор с ним, поставивший девушку в тупик, повторился, то пришлось бы на полном серьёзе заняться переделкой крыши, которая у Паши поехала. Но  Света не располагала временем на ремонт. Невесте хотелось побыстрее купить ткань для фаты и приступить к пошиву изделия.

       По дороге до магазина текстиля Света заглянула в свадебный салон. Примерив самое пышное белое платье, она никак не могла заставить себя с ним расстаться. В кринолине было так комфортно! Светлана, затаив дыхание от восхищения собственным обликом, долго стояла в рюшках и кружевах, похожих на белую пену морского прибоя. Ни дать ни взять, Афродита! Поведёт правой рукой - стразы на рукаве так и блещут, будто брызги волн. Поведёт левой - парчёвый манжет блестит, словно каменистый пляж.

      Ассоциация с пляжем заставила Свету перевести взгляд с рукавов  на область декольте. Стало ясно, что в эту часть  Светиного облика следует добавить   загара. Всё-таки цвет кожи не должен сливаться с тоном одеяния.

      Невеста представила, как замечательно будет  смотреться серебристая прозрачность каймы по верхнему канту платья, упирающаяся в коричневую густоту загара, как фольга в шоколадку. Какая девушка  откажется слыть "шоколадкой в фольге"? Не Света - точно! Она решила купить понравившееся платье. Однако кусачая цена, свирепо вытаращившись с этикетки, не только цапнула мечтательницу, но ещё и обтявкала, и обвизжала, а, может, и обгадила ту, у которой не нашлось  денег на элементарное. Какой конфуз!

       Сумма не набиралась. Надо было срочно устроиться на временную работу для улучшения финансового положения. Досконально продумать этот вопрос и обвести красным фломастером газетные объявления Света собиралась на пляже.

       Оставив понравившееся платье некупленным, Светлана вернулась домой и стала готовиться к походу на речку. На следующий день, нагрузив  пляжную сумку дюжиной газет, набором фломастеров, плетёной циновкой, пудрой, салфетками и косынками, Света поспешила к реке.

       Но у речки она едва успела бросить на бережок циновку, как зазвонил телефон:

- Светик, ты где? - интересовался Андрей.

- На обрыве.

- Давно?

- Только что пришла.

- Ну загорай!

        А по тропинке  уже приближался  Паша. Он сжимал в руках две панамки и  мимоходом зашвыривал в кусты третью.

- Привет, Светлана! - привычно тепло сказал он и устроился поблизости на дощечке. - Греемся? А я как раз приобрёл две панамки. Одну тебе дарю!

       Паша нахлобучил Свете на голову обновку.

- Не надо  наряжать меня в чужие вещи! - сорвала Света непонятно чей головной убор.
    
       Паша  догадался, что опростоволосился, уподобившись поведением настырному голубю, и приступил к исправлению ошибки.

- Новая панамка-то! Мне идёт! - и, натянув  на лоб панаму,  сонно прикрыл веко, чтобы удлинённым разрезом глаз напоминать утку. - Вот какой я весь с иголочки, -  Паша обошёл Свету по кругу и  кинул камешек в реку.

      Разбежавшиеся волны, круговое обхаживание и глаза с поволокой должны были возыметь воздействие на девушку. Но Света почему-то ёрзала на циновке,  вместе с нею отодвигаясь подальше от дощечки назойливого парня. "Видимо, три утиных приёма маловато, - задумался Паша. - Надо применить весь арсенал".

      Свете совсем не нравилось  приставание сопляжника, и девушка бы ушла, но недавний звонок Андрея вынуждал её  оставаться на месте и ждать возможного следующего диалога или встречи с женихом.    

      А Паша не терял времени даром и расщедрился на целый поднос мороженого.

- Кушай, Света!

- А ты почему не ешь? - Света выбрала себе эскимо.


- Как истинный джентльмен, только после тебя.

- Разве я в силах съесть такое количество? Пока я свою порцию закончу, твоя растает.

- Пусть!

- Странно.

- Так принято у ут.., -  Паша прикусил язык.

- У кого?

- У-у-у ут.., ут.., у этих, ну,  как их там..,  у-у-у т.., у  ут... ренних пловцов. Утренние пловцы - это те, кто увлекается  плаванием на спор через реку, с утра, чтоб первоначально плыть против солнца, а назад - прямо на восход, ага, - выкручивался Паша. - Моя команда всегда побеждает, потому что я перед заплывом  оставляю на старте бадью с мороженым, чтобы стимулировать силы организма к возвращению на противоположный берег. И мы всегда опережаем соперников.

- Необычный метод стимулирования спортсменов.  Это новое веяние? Открытие для постановки рекордов пловцов?

- И не только пловцов, но и прыгунов, и бегунов...

- Даже бегунов? Утка "индийский бегун" тебе нравится своими спортивными качествами?

- Откуда ты взяла? - Паша затаил дыхание.

- В библиотеке ты  читал книгу  о ней. Хочешь стать фермером? А меня возьмёшь в напарники?      

        Света загорелась идеей развития подсобного хозяйства. Совместное фермерство сулило ей доходной утиный бизнес и деньги, в которых на данном этапе жизни  невеста испытывала острую необходимость.

- Хм. В некотором смысле.., -  Паша понял, что скоро будет разоблачён, и что теперь ему не отвертеться от советов Светы по выращиванию домашней  птицы.

         А Света ухватилась за тему счастливого утиного царства и сподвиглась освоить специальность сельхозпроизводителя на ферме Паши. Убедившись, что Андрея на пляж можно уже не ждать, она свернула циновку в рулон и вдохновенно выпалила:

- Идём, Паша!

- Куда?

- На рынок выбирать утят. Через месяц утята-пуховички станут во-о-от такими, - Света доходчиво махнула рулоном, - и мы сделаем уникальный фильм про взросление птиц на ферме "Утиное Царство". Туристы прибудут!  Бизнес! Прибыль!  Понимать надо!

       Паша  затравленно оглянулся на кусты. Высунувшийся оттуда Андрей энергично  крутил рукой, мол, давай, набирай обороты, и показывал большой палец, подчёркивая, что чрезвычайно доволен разворачивающимися событиями.
          
       Ну как тут не скривиться? Паша чуть не выругался. Чему Андрюха рад? Он думает, что Света направляется в тенистый сад на укромную скамеечку? Ан нет: она тащит несчастного парня по раскалённым зноем улицам на никому не ведомую ступень женских приусадебных фантазий. Опять, Паша, что ли,  что-то упустил из выученных назубок приёмов обольщения? Вроде всё сделал, как надо: кормёжка была, горделивая осанка - тоже; по кругу ходил, глаза удлинял. Что забыл? Эх, не успел в паре повальсировать вдоль бережочка, и ни разу не крякнул.

       Паша умоляюще посмотрел на Свету,  свёл брови и открыл рот.

- Поперхнулся? - девушка постучала  парня по спине. - Доедай мороженое.  - Вручив попутчику поднос с вафельными стаканчиками, она указала направление движения, и процессия из трёх человек ускорила шаг.

        Со стороны это выглядело так.  Впереди шествовала юная особа, нетерпеливо размахивающая пляжной сумкой; за нею плёлся побитый жизнью чудак и слизывал с пальцев остатки тающего мороженого; замыкал шествие любопытный человек с биноклем, мелкими перебежками прячущийся за клумбами.


        Калейдоскоп пышных газонов кружился перед Андреем чарующими спиралями, растекался таинственными эллипсами, концентрировался дурманящими конусами, воспарял стрелками и ниспадал завитушками. Андрей прятался за клумбами, идя на полусогнутых ногах.  Цветы благосклонно относились к стремлению парня слиться с ними и старательно тянулись  головками к небу, чтобы прикрыть того, кто то и дело припадал к стебелькам.

       Пёстрая панамка, украшенная изумрудным лейблом, как нельзя лучше подходила для маскировки. Но никак не подходили светлые брюки. Андрей, то и дело опускаясь около очередного кустика на колено, изрядно испачкал одну штанину. Отряхиваясь, он неохотно объяснял прохожим, обеспокоенным причиной его  беспрестанных падений в клумбы, что  спотыкается о бордюры. А в целом всё в порядке: он наблюдает в бинокль за бабочками.

- Сквозь тернии к звёздам! - одобрительно кивали прохожие, а Андрюха вновь рыбкой нырял в "тернии" из опасения, что Света вот-вот обернётся.

      Света же крутилась, как заведённая. Со свойственной ей непосредственностью она делилась с  Пашей планами по организации фермерско-туристического хозяйства. В её мечтах подразумевались дни посещения озёр, где привыкнут резвиться утятки; лугов, где прелестные пушистики станут греться около мамы-утки;  корытца, к которому они будут бежать со всех ног за угощением.

     На территории хозяйства главная дорожка должна была вести к привлекательному стенду с картинами из жизни уточек. Центральной статьёй стенда засияет заметка, содержащая рекомендации о том, как правильно оказывать содействие маме-утке в вопросах обучения и воспитания выводка.

      Добираться  до ворот "Утиного Царства", согласно разработке Светы, туристам будет помогать мини-автобус с водителем-аниматором в костюме цапли. Почему именно цапли, Паша не уяснил. Он слушал речь Светы в пол-уха, ибо считал, что ответственность за Светины инициативы возьмёт на себя Андрей, как навязавший всю эту затею с подглядыванием за невестой.

      "Кто кашу заварил, - успокаивал сам себя  Паша, - тот пусть её и расхлёбывает". Но пока хлебал один только он сам, и притом, не кашу, а растёкшееся мороженое с подноса.   А тот, кому по справедливости должна была принадлежать роль "расхлёбывателя", только и занимался тем, что далеко позади профессионально вскидывал бинокль, да элегантно сбрасывал с предплечья цветочную пыльцу. Блеск стёкол бинокля и сверкающий лейбл панамки однажды чуть не выдали кувыркающегося в клумбах. Но пока всё обходилось.
         
     Внезапно Андрей заметил, что Света замерла на месте и перестала размахивать руками. В бинокле  появился трафарет с надписью: "ОСТАНОВКА ТРАНСПОРТА". Андрей в сердцах забросил бинокль за спину, и, застонав от его удара по лопаткам, стал остервенело тыкать ногтем в телефон.

- Паша, обходи эти места стороной! - кричал Андрей в трубку, нервно вертясь вокруг своей оси, словно разгневанная оса. - Что ты снова наступаешь на те же грабли? Уводи Свету с остановки! Опять же удерёт!

     Докричаться до Паши не позволил подошедший троллейбус, который, втянув в своё чрево Свету и Пашу, двинулся в сторону Андрея. Теперь Андрею нужно было срочно слиться с близлежащей клумбой по-настоящему, и он погрузился в море цветов с головой, прижавшись к влажной земле животом. О светлых брюках парень уже не печалился. Сейчас главным было замаскироваться так, чтобы его не заметили  из окна троллейбуса.

     Сердобольные прохожие, конечно, тотчас принялись дёргать Андрея за плечи, стараясь вытащить невезучего на тротуар, но парень сурово отмахивался и упирался, как мог.

      Света, удобно устраиваясь в троллейбусе на сидении подле окна,  показала пальцем на барахтующуюся среди цветов группу и заметила:

- Гляди, Паша,  на улице человек упал. А панамка у него точь в точь как у тебя.

- Мода диктует актуальные фасоны, - нашёлся Паша.

- Актуальности надо следовать. Я согласна носить эту модную панамку.

       Паша протянул  Свете третий экземпляр. Она примерила, глядя на отражение в стекле, и столкнулась с десятком осуждающих взглядов. Пассажиры  ждали команды нажать  стоп-кран. Сопоставив три панамки, люди зашумели, логично предположив:

- Эй, ребята, там, наверное, ваш друг нуждается в подмоге. Остановите троллейбус, поднимите вашего парня сюда.

       В ответ  Света  дунула на свою чёлку, а  Паша ехидно прищурился. Пассажиры напряжённо наморщили лбы, рассматривая странную компанию в трёх одинаковых панамках,  отрицающую знакомство друг с другом.

- Поскользнувшемуся требуется компресс. Где доктор? - волновался салон. - У кого есть сердечные капли, таблетки или вода для травмированного?

- Не переживайте. Всё будет тип-топ! - тоном ясновидящего изрёк Паша.

- У того человека всё будет хорошо? - приблизилась к Паше женщина в шляпе, проникшись  уважением  к дарителю оптимистичных прогнозов. - А у меня?

- И у Вас,- успокоил Паша, искренне веря в то, что если женщина в шляпе, то и дела её  там же.

- А у меня? - пробасил мужчинв с необъятным рюкзаком, в который, наверное, поместилась половина домашнего уюта.

- Само собой, - обнадёжил Паша с видом специалиста, способного мыслью пронзать не только время, но и увесистые поклажи.

      И  был прав! Действительно, разве может не повезти  человеку, который, как истинный философ, "всё своё носит с собой"? Такой предусмотрительный турист никогда не попадёт впросак. Вот только Паша забыл сегодня взять из дома всё, и потому вместо философа мог превратиться в невезунчика. Эта мысль разрасталась подобно туче.

     На ровном  фоне положительных предсказаний стала проявляться клякса негативных ощущений. Они были связаны с тем, что в отличие от успешного  пассажира с рюкзаком, Паша не имел заплечного мешка  и оттого чувствовал себя не подготовленным к грядущим сюрпризам молодой активной жизни. А тут ещё Света вскочила и с возгласом: "Протрите ему виски духами!" бросила в окно троллейбуса упаковку влажных салфеток.

      Коробочка рассыпалась в воздухе, и одна мокрая салфетка, долетев до цветов, шлёпнулась  на макушку травмированного клумбами. Человек вздрогнул, снял головной убор и негодующе стряхнул с изумрудного лейбла влагу цитрусового аромата. Одновременно он с досадой  оглянулся на отъезжающий троллейбус, чтобы удостовериться, что из того больше ничего к нему не прилетит.

       В окне салона торчала Света. Глаза её были круглыми от удивления, а рот прикрыт ладонью во избежание неконтролируемого всхлипывания: "А-а-а, это о-о-он упа-а-а-ал, бедненьки-и-ий!"

- Ты что? -  Паша попытался усадить Свету на место.

- Кто там? - не отрываясь от  окна, медленно спускалась на сиденье Света.

- Где?

- Кто у клумбы в светлых брюках, с биноклем  и в пестрой панаме? Наш Адрей? Почему он упал? Он болен?

- Какой Андрей? Кто болен? - Паша   прильнул к стеклу. - Почему упал? У него, наверное, ботинки-клумборыхлители, вот и споткнулся во время вспахивания. Он уже уходит. Ух, как припустил! Весел, будто тушканчик: даёт дёру и присвистывает.

       Света  посмотрела вслед человеку в панаме, отбегавшему за деревья, и решила немедленно прояснить обстановку. Достав телефон, она набрала номер Андрея и поинтересовалась, где парень  находится, не нуждается ли он в чём и не кружится ли  у него голова.

- Я в аэропорту... - приплюснутым голосом процедил измождённый клумбовыми отжиманиями.

       Андрей посчитал правильным поместить себя в район, как можно  более отдалённый от ландшафта, засвидетельствовавшего его увлечение бабочками.

- Уф, всё в порядке! В окне был не он! - передала Света содержание разговора Паше. - А то я испугалась, что Андрею нездоровится.

- Хм, - со знанием дела причмокнул Паша, - у Андрея не бывает болевых симптомов. Разве что иногда неблагодарность обостряется зазнайством. Какое средство поможет справиться с подобным недугом?

- Рынок! Выходим! - крикнула Света и независимой походкой золотоискателя направилась в сторону ворот, за которыми открывался проход на тропу,  сулящую прибыль.

          Знали бы искатели приключений, что их ждёт на той тропе, ни сделали бы ни шагу. За полчаса Свете и Паше на рынке пришлось окунуться  в такие передряги, что и не придумаешь. Войдя в ворота беленькими, они выскочили обратно синенькими.

         По лицу Светы стекали голубые полоски растаявшей туши для ресниц, а у Паши через глаз темнел синяк.

         Первый тумак Паша получил от продавца, принявшего подошедших за двух родственников. Торговец заявил, что брату и сестре он не будет продавать птиц, потому что брат и сестра обычно враждуют с детства. А уточкам нужен покой, им слушать ссоры хозяев ни к чему. В ответ на Пашины  возражения продавец ткнул парня в плечо и с рыком: "Иди гуляй!" закрыл марлей своих жёлтых питомцев, чтобы злые "брат с сетрой" их не сглазили.

        Следующий продавец поинтересовался у Паши, не невестой ли является идущая рядом девушка, и на Пашину  реплику: "Не-не-не! Как можно!" врезал парню кулаком в бровь со словами: "Что значит: "Не-не-не"? Ты что, жениться отказываешься, ловелас паршивый? Синего штампа в паспорте страшишься, хмырь трусливый? Так получай синий штамп промеж глаз!"

         Третий продавец, заметив, что к его прилавку приближается человек с синяком на лице, уже издалека закричал:

- Иди стороной, фингалистый! Ходят тут всякие.., - и поддал Пашу пинком, чтобы тот быстрее миновал торговые ряды.

        Четвёртый продавец, критически уставившись на парня, одной рукой прикрывающего глаз, а другой - потирающего ягодицу, зачерпнул воды и окатил странных покупателей, хохоча: "Протрезвейте,  а потом приценивайтесь!"

       Так, без вины виноватая живописно расписанная парочка не солоно хлебавши покинула владения базара и остановилась у забора привести в порядок свою подмоченно-подсиненную репутацию.

         Укромное местечко не было безлюдным. Оно приютило не только травмированных. Возле самодельных лотков тут примостились обладатели хозинвентаря.

       Отоварившись досками, пилой, молотком и гвоздями, Света обернулась на писк. Это подавал голос утёнок. Он бегал по коробке, прислонённой к забору и норовил вылезти на асфальт.

- Возьмите утёнка, - предложила рядом стоящая женщина. - Нашла его на улице, а содержать не могу. Сложно за ним ухаживать.

- Одному плохо, - подтвердила соседка. - Утёнка лучше подсадить к моей утке и забирать всё семейство целиком.

       В соседней корзине утка грела десяток забавных утят. Одинокий утёнок перекочевал к ним, успокоился и заснул. Утка потрогала новичка клювом и спрятала под крыло. Теперь в её жизни стало одиннадцать малышей.

- Беру! - Света отсчитала деньги и, довольная приобретением, ринулась на вокзал.

       Паша  с досками, гвоздями, пилой и синяком похромал следом. Он не мог отказаться от сомнительной затеи оборудовать берег какого-то только Свете известного озера лавочкой для посетителей, потому что обещал другу испытать невесту на прочность.
       
       Но испытания опять долбили только Пашу. И уже ощутимо.  Тем не менее Андрей не предоставлял передышки и беспрестанно названивал:

- Вы где?

- На вокзале, - тускло проявлялся Паша.

- Куда путь держите?

- Не знаю, - в голосе Паши послышались дрожащие нотки. - Вроде лавки будем ставить, озеро искать. Туда утят пустим. Светлана купила целый выводок. Говорит, получится хорошая зона отдыха.

- Сейчас приду.

- Подменишь меня? - дрожащие нотки перешли в вибрацию.

- Нет.

- Мне тяжело, - вибрация начинала превращаться в волны.

- А кому легко?

- Подсоби хоть  доски тащить! - волны грозили перерасти в штормовое предупреждение.

- Не расслабляйся! Сосредоточься!

         Паша  обречённо вздохнул и, послюнявив палец, сосредоточился на залечивании синяка.

- Я вижу билетную кассу около железнодорожных путей. Пошли! - Света с воодушевляющей энергией поправила на плече Паши авоську со столярным инструментом. 

        Совсем недавно в троллейбусе Паша  мечтал о заплечном мешке. Отныне мешок  имелся. Мечты сбываются! Это хорошо. А значит, нет причин грустить. К тому же и соответствующая пословица существует на этот случай: "Взялся за гуж - не говори, что не дюж!"

         А "гуж" был ещё тот!  Неуклюже заваливаясь на один бок, куда тянула заплечная ноша, ссутулившийся парень поплёлся за порхающей Светой и оказался на железнодорожной платформе, абсолютно не понимая дальнейшего маршрута передвижения.

        Андрей  уже приближался к вокзалу. Настроение у жениха было упадническим, что не казалось удивительным после серии падений в клумбы. Наслаивавшееся на это Пашино пессимистическое восприятие жизни  и подавно выбивало из колеи.

         Андрей считал себя попавшим в ловушку профаном, находящимся в гораздо худшем положении, нежели  друг Паша. Всё-таки Паша, прикинувшись ведомым, послушно выполнял затеи Светы и ни о чём не беспокоился. Он просто собирал данные наблюдений и отчитывался: куда пошла, что сказала, кому подмигнула.

         То ли дело - Андрей: ему приходилось анализировать полученные от Паши материалы, сопоставлять факты, прогнозировать виражи судьбы. И сколько шишек он набил себе за первый день эксперимента - не сосчитать!

        По правде говоря, Андрея приводила в недоумение необъяснимая активность невесты. Той беспрестанно приходили в голову какие-то умопомрачительные идеи: то утят приобретать, то лавки громоздить, то озеро искать. Раньше за ней не замечалось такого рвения в вопросах оборудования  летних зон общественного отдыха.               

       Может, Света раскусила намерения жениха и теперь смеётся, намереваясь измотать парней по пригородным дорогам? Например, зачем она пришла на вокзал? В городе что ли нет прудов для уток? Тут что-то не то... Похоже, что у Светы есть тайный воздыхатель-миллионер, обеспечивающий пассию озёрами.

      Не зря, ох не зря эксперимент набирает обороты. Андрей всё выяснит до конца! Он разберётся в склонностях невесты. Вот именно сейчас и выяснит, куда это она намылилась?

      Притаившись за углом здания вокзала, Андрей принялся наблюдать за Светой и Пашей в щель между урной и  стеной. Бинокль высветил корзину с уткой, связку горбыля и гвозди, торчащие из карманов Паши. "Гм... - сердито засопел Андрей, - похоже, ребята к пикнику приготовились. Нагряну-ка к ним ночью. Они у меня попрыгают!"

- Гражданин! - раздался требовательный голос сзади. - В урнах шарите? Бинокль оттуда  достали? Признавайтесь: бродяжничаете или воруете? Чем промышляете? Где живёте? Кто может подтвердить вашу личность?

      Андрей встал с колен и оглянулся. Рядом стояли трое дежурных по станции.

- Что к урне прижались? - повторили они вопрос.

- Я поездов боюсь, вот и прячусь от приближающегося состава.  Иногда поезд такой  вихрь поднимает, что меня может сдуть! - отчебучил Андрей.

- Зачем пришли, если боитесь?

- Невесту провожаю. Вон она, - Андрей ухватился за спасительную соломинку, - она подтвердит мою личность.

- Ну, что ж, пойдёмте к ней. Выясним, что за невеста у такого чумазого посетителя вокзала.

         Андрей улыбнулся, радуясь тому, что Светочка его всегда ухоженная, аккуратненькая и изящная. Красавица, одним словом. Сейчас настал момент, когда благообразный облик невесты мог спасти репутацию незадачливого жениха. Но, подойдя к друзьям, Андрей к своему ужасу увидел, что Света тоже была чумазой. По её растерянному лицу расплывались синие разводы, а рукава и юбка были усыпаны утиным пухом. Громко крякающая утка дорисовывала неприглядную картину агрессивными мазками шумного поведения.

          Не лучшим образом выглядел и Паша. Синяк над опухшей щекой говорил сам за себя, а связка досок, к которым еле стоящий на ногах парень прислонялся, словно к фонарному столбу, и подавно добавляла негатива к характеристике  группы.

- Это ваш жених? - дежурный по станции обратился к Светлане, указав на Андрея.

- Да.

- А это чей жених? - дежурный кивнул в сторону Паши.

- Это наш общий...

- Ваш общий жених?

- Наш общий друг, - пояснил Андрей.

- Ну и компания, - дежурные занесли запись в журнал происшествий, - два сапога - пара. Три сапога. Все трое измазюканные, все в одинаковых панамках. Не врут, что знакомы. Милейшие, а кто вас извалял?

- Да мы с рынка. Уставшие, - отклонился от досок Паша.

- Горбыль тащите куда, откуда, зачем?

- Скамью делать.

- Скамью подсудимых?

- Нет, зону...

- На зону собрались?

- Вы не дослушали.

- Быстрее говорите.

- Язык не ворочается от переутомления. Зону отдыха намечаем построить.

         Дежурные по станции расписались в журнале и, окинув оценивающим взглядом компанию переутомлённых, чтобы получше запомнить жениха с биноклем, девушку с корзиной и парня с горбылём, махнули рукой:

- Ну, ладно. Каков  пункт назначения?

- Э-э-э... -  Паша быстро пробежал глазами по сторонам и прочитал на прибывающем поезде, - станция "Солнечная".

- Счастливого пути! А ты куда? - дежурные схватили Андрея, готовившегося протиснуться в дверь электрички. - Ты же провожатый. Вот и топай домой. И отвыкай копошиться в урнах.

- Андрей копался в помойке? - Света от потрясения чуть не выронила корзину.

- Не берёмся утверждать, что именно он делал в урне: копался, рылся или шухарился, но выглядело это немножко неэстетично. Так что лучше не повторять. До свидания!

- До свидания!

       Поезд набрал скорость и понёс Свету с Пашей в дальние дали. Света не отрывалась от окна. Ей показалось, что это уже было с нею: она так же смотрела в окно на удаляющегося человека в светлых брюках, и сердце её учащённо билось от жалости к бедолаге.

- Что-то мне подсказывает, что первый раз тоже был он. - Света постучала пальчиком по стеклу. - И брюки, и панамка, и лейбл, и бинокль - всё сходится. Часто он стал гулять по городу. А почему сейчас он, когда подошёл к нам, не обнял меня, не поцеловал?

- Ты ж с корзиной. В корзине утка, у утки - утята, у утят - пух. Тут не до того, - как сумел, успокоил Паша.

      Когда луга за окном стали зеленее, а дома ниже, электричка остановилась. Станция "Солнечная" порадовала высокой белой лестницей и необъятными просторами, открывшимися за нею.  Паша и Света  стояли на пустынной платформе загородной дороги и любовались окрестностями.

- Ну, давай! - радостно обратилась Света к попутчику.

- Чего давать?

- Веди меня на свою ферму!

- Нет у меня фермы.

- Ну, я имела в виду твой загородный дом, где ты хотел разводить
уток.

- Нет у меня ничего этого.

- А что у тебя тут есть?

- Тут? Ничего.

- Как это "ничего"? Ты же здесь живёшь.

- Откуда ты взяла?

- Сам назвал станцию "Солнечную".

- А что мне оставалось делать? Сказать дежурным, что еду не зная куда?

- Обманул? Ну, и зачем ты меня сюда привёз?

- Это ты привезла меня сюда. Сама всё придумала - и про мою ферму, и про уток, и про туристов, и про бизнес. Ты ж не позволяла мне слово вставить, тараторила, как заведённая. Я был уверен, что ты знала, куда ехала.

- И что теперь?

- Отменяем мероприятие и возвращаемся.

- А утятки? Они же замучились в дороге. Им водоём нужен.

- Над этим придётся поразмыслить.

     Паша  бросил связку досок на асфальт и присел на них. Света последовала его примеру. Вытянув ноги, они оба надолго застыли в глубокой задумчивости, изучая окрестности и надеясь разглядеть вдали сверкающее пятнышко водоёма. По каким признакам определить наличие воды? Пришлось освежить в памяти много полезной информации, полученной на  школьных уроках.
      
     На связке горбыля разгорелась нешуточная полемика. Спорщики  укоряли друг друга, сокрушались и подбадривали. Один  уговаривал идти через поле в поисках лужицы для уточки, другой - расспросить о наличии озера прохожего. Прохожих не было. Время шло.
    
     Ветерок теребил складки на Светиной юбке, пробирался в босоножки и щекотал пальцы ног. Порой он что-то нашёптывал ей на ушко и Света поворачивала голову в  сторону медово-сладостного шороха.

      Паша заметил игры лугового ветерка вокруг  ног спутницы и усмехнулся. "Да, - подумал он, - природа любит своих чад и не позволяет им отчаиваться. Жених не поцеловал, так ветер зацелует."

      А поскольку природа  иронична и доброжелательна, то никому не даст пропасть. И утке, и утяткам обязательно повезёт. Да и людям тоже.


Глава 2 - Шиворот-навыворот

         Тем временем утиное семейство принялось форсировать события и выглядывать из корзины, намереваясь  перепрыгнуть плетёные бортики. Птицы требовали к себе внимания, и Света, отойдя подальше от железнодорожного полотна, поставила корзину наклонно в траву. Обитатели плетёнки тотчас покинули  временное пристанище.

         Мама-утка, подкрепившись молодыми побегами луговой поросли, бодро направилась прочь от населённого пункта. Несколько раз оглянувшись и удостоверившись, что стройная вереница воспитанников следует за ней, она смело продолжила путь к ей одной известной цели.

         Цепочку путешественников замыкали девушка с корзиной и парень с горбылём. Люди всецело передали бразды правления утке, надеясь, что та, в отличие от них, знает, куда идёт. А кряква, примечая сорта трав, привыкших  укореняться вблизи влажных ложбин, безошибочно вывела группу к владениям водной стихии. Как настоящий экскурсовод, утка без плутаний достигла маленького озерца, затерявшегося среди зарослей оврага, и, призывно крякнув, спустила первую партию туристов на воду.

         Вторая партия, состоящая из двух человек, упрямо уцепилась за берег. Ну, вольному-воля. А утке надлежало поскорее адаптировать своих деток к  утиному образу жизни. Крылатые путешественники принялись тщательно знакомиться с  царством своей будущей жизни, изредка перебрасываясь взглядами с людьми.

        Света не сводила  глаз с утят, что Паше показалось несправедливым. Он, столько часов посвятивший изучению повадок водоплавающих птиц, почему-то не сумел растопить сердце девушки. А тут, нате вам, те же утки, которых парень давеча копировал, очаровали Свету так, что девушка отдавала им свою любовь без остатка.

        Паша недоумевал: в чём загорелый мужчина проигрывает утиной породе?

- Свет, а Свет, - вкрадчиво приступил он к разговору.

- Что? - субъект эксперимента подняла ресницы.

- Кушать хочется.

- Клевера вокруг полно, подорожник сгодится, одуванчик не помешает. Можно поискать землянику и заячью капусту.

         Пашу абсолютно не привлекала перспектива перевоплощения из пернатого в парнокопытного, но по словам Светы стало ясно, что девушка не пойдёт на станцию искать киоск с печеньем или чипсами, потому что  побоится оставить утят без присмотра. Паше тоже нельзя бросать Свету одну возле оврага. Слишком девушка кажется миниатюрной на фоне бескрайнего лугового ландшафта.

         Положение принимало форму неразрешимой ситуации,  и Паша в раздумьях подпёр рукой подбородок. Подбородок не подкачал и навеял воспоминания о телефоне, который выручал не раз.

-Ха! -  Паша хлопнул себя по гвоздям, торчащим из кармана. - Идея! Звоним Андрюхе и намекаем, чтобы привез еды.

- Но он же спросит, чем мы тут занимаемся, - смутилась Света.

- Скажем - бизнесом.

- Лучше соблюсти тайну и моё дело держать в секрете.

           "И эта туда же! - сник Паша. - В конспирацию! Разве я выдержу две тайны? Это же двойная нарузка". Но другу позвонил и по первой фразе догадался, что Андрей уже пять минут стоит на белой лестнице станции "Солнечная", и придирчиво разглядывает в бинокль сказочную сферу лугового озера.

- Вы что расселись? - Андрей ревел в трубку, как разгневанный зверь. - Ночь на носу!

- Света не хочет отсюда уезжать, ей уток жаль. Принеси нам сюда еды, - твёрдым голосом сказал Паша. -  Придётся ночевать тут.

- С чужой невестой? Ты не много на себя берёшь? - Андрей чуть не задохнулся от возмущения.

- На лугу же!

- Неважно. Ключевое слово: "ночевать". Я против него! Возражаю!

- Чем недоволен?

- В бинокль будет трудно за вами наблюдать после полуночи: ночью ж ничего не видно!

- Ну, ночуй с нами.

- Ах, уже "с вами"? Ишь, как заговорил! Вжился в роль?

- Силой, что ли, Свету тащить на поезд?

- Не прикасайся к моей невесте!!!

- Значит, ночуем в поле?

- Что купить на ужин?

- Всё!

          Вскоре Андрей с  тремя толстыми сумками и двумя брезентовыми палатками шёл по лугу. Трава была по пояс и он не опасался, что может быть узнанным Светланой издалека. Дойдя до середины луга, Андрей поставил покупки на землю и ткнул в кнопку мобильника.

- Паша, я исполнил твою просьбу! Накрывай поляну, обжора! - засмеялся он. - Сумки оставляю около зарослей тысячелистника, что за полосой таволги, где растёт репей. Забирай!
            
          Паша не разобрал, куда идти за продуктами и задумчиво замер над гаснущим экраном телефона.

- Какая таволга? Что за тысячелистник? Где репей? - бормотал он и прикидывал, в какую сторону податься.

         Луг поражал обширностью и разнотравьем. Упомянутый репей рос всюду. Белые шапочки тысячелистника  закрывали обзор. Как в этой круговерти  красок отыскать лиловые соцветия таволги?

         Можно было направить движение на станцию. Но  Паша взял круто вбок - туда, где темнел ветвистый  куст. Чутьё подсказывало, что где-то там благоухает редкая таволга, топорщится  вездесущий лопух и источает копчёный  аромат сумка с колбасой.

             
        Достигнув заветного куста,  Паша услышал грозное: "Ме-е-е!", что означало: "Ме-е-есто моё-ё-ё!" Неподалёку важно прохаживался козёл, привязанный к колышку. Длина верёвки позволяла делать большой круг. Единственно, куда она не  подпускала - к кусту. Но животное всё равно считало раскидистое  растение своим и мечтало рано или поздно общипать его как следует.

       Двуногий конкурент по имени Паша, пришедший от озера и теперь нахально нарезавший зигзаги около чужой мечты, козлу не понравился. Что поделаешь, насильно мил не будешь.

       А Паша совершенно  не понимал, почему он сегодня никому не нравится, и немного обижался за это на одну десятую часть мира, а на козла - очень сильно.   Отыграться за сегодняшние поруганное утро, скомканный полдень и тусклый вечер  Паша удумал на нём. Излить гной израненной людским равнодушием души парень решил не совсем оригинальным способом.

       Состроив козлу препротивную гримасу, Паша с пронзительным гарканием:

- Чего уставился? Я тебе не капуста! - принялся крутить перед козлом растопыренными пальцами.- Тю-тю-тю!

        Распальцовка переполнила корыто козлиного терпения, и рогатый ненавистник всего движущегося рванулся вперёд. Верёвка натянулась до отказа и вытащила из земли колышек.

        Дальнейшее продвижение Паши  происходило по неописуемой траектории. Перемахивания, перепрыгивания и перекувыркивания  маршрута перемешались в один сплошной гул:

- А-а-а-а!

         Паша - в куст, козёл  - туда же. Паша из куста... Но!
          
         О, это спасительное "но"! Всегда оно приходит неожиданно и переворачивает наизнанку всё, что происходило до него.


         Забравшись в куст, козёл успокоился. Убедившись в том, что мечта сбылась, и повезло достичь желаемого, козёл решил, что искать больше нечего и остановился. Благодарно мекнув и таким образом намекнув, что непрочь в дальнейшем продолжить  на пару с Пашей полезные для козлиной породы игры в продирание сквозь ветки, рогатый счастливчик приступил к насыщению.

          Куст стал быстро превращаться в лохматую раскоряку. Однако куст не поникал, так как знал, что новые листочки на нём вырастут. А вот  Паша, в отличие от куста, пребывал в расстроенных чувствах, потому что догадывался, что если срочно не поест, то прежнюю форму души и тела уже не восстановит.

- Где же эта чёртова сумка? - нервно вопрошал парень и вынуждал козла косить глазом в сторону Пашиного живота, урчащего на разные лады.

        Странные звуки были в диковинку: до такой степени голода козёл никогда не доходил, но подозревал, что двуногий незнакомец лелеет надежду вкусить куст. Этого животное не могло допустить, так как ему самому было мало.

         При очередном переливчатом урчании чрева двуногого, козёл принял боевую позу и топнул копытом, что означало: "На что рассчитываешь? Не отдам! Иди в поле, там пасись!"

         Паша  послушался. Долго-долго  слонялся он по полю, срывая с рукавов колючки. Наконец, пристроился на кочке и задумался. Куда Андрей мог затащить покупки?  Это можно предположить, если  поразмыслить над характером Андрея. Изучив привычки человека, можно спрогнозировать его поведение и вычислить действия до мелочей.
         
        Солнце клонилось к закату, а Паша  всё сидел на кочке, урчал и вычислял:

- Что  известно об Андрюхе? Авантюрист: значит, сумки мог бросить посреди луга. Недоверчивый: значит, наверняка прикрыл их лопухами. Скрытный: значит, опустил покупки в ямку. Влюблённый: значит, с поехавшей крышей мог оставить скоропортящийся товар на солнцепёке. Верный: значит, не изменяя своим привычкам, поставил сумки так, чтобы  за ними можно было наблюдать со станционной лестницы. То есть, действительно, сиреневые цветы высокой травы таволги могут служить ориентиром. Тем не менее не видно таволги из-за лопухов. Эх, Андрюха, хоть бы для опознавания траву тимофеевку скатал в клубок да  панаму на него прицепил!

- Нет, нет! - раздался звонкий голосок. - Андрюха не похож на тимофеевку с панамкой. Не надо на него обзываться.

          Света примостилась на соседнюю кочку и протянула Паше полбатона хлеба и два йогурта.

- Ешь, а то  уже от переутомления сам с собой разговариваешь.

- Ты нашла? - радостно воскликнул Паша, шурша упаковкой принесённого питания.

- Почему "нашла"? Купила на станции.

- Утят оставила?

- Они спят, забившись в укромное местечко. Им до утра ничего не угрожает. Но вот нам ночью будет жутковато... Тут кто-то бродит... Страшно... Я наткнулась на склад вещей: палатки, сумки, пакеты, складные стульчики.

- Где?

- Вон там, иди по дуге.

         Паша, быстро запив полбатона хлеба литром клубничного  йогурта, побежал в указанном направлении. Вслед за ним склонились  белые венчики тысячелистника, выглянули из-за них жёлтые головки одуванчиков. И сиреневый клевер качнул своей аккуратной стрижкой. Наверное, луг подумал, что это ураган по нему промчался.

        Сияющий и румяный, Паша вернулся с двумя сумками, двумя палатками и кучей кульков наперевес.

- Ты зачем взял чужое? - возмутилась Света.

- Это наше! - расплылся в улыбке Паша.

- Стало?

- И было!

        Всю дорогу до озера Света уговаривала Пашу вернуть чужие вещи на место, но парень залихватски посвистывал и подбадривал спутницу:

- Не отставай!

- Не знала я, что ты - воришка!

- Ха-ха-ха! Мне эта поклажа принадлежит по праву.

         Света ахала и пыталась урезонить умыкателя чужого скарба:

- Объясни: если украл, отчего несёшь ворованное к озеру? У тебя тут есть постоянный схрон? Но хозяин поклажи придёт и найдёт!

- Хозяин не придёт никогда! - Паша присвистнул.

- Что ты сотворил с хозяином?

- Ничего я ни с кем не сотворил, обижаешь.

- А почему же хозяин не придёт?

- Потому что тут ты!

- Я?!!

      Света окинула критическим взглядом свои ноги, платье, поправила волосы, оценила размер плеч и мускулов, но так и не поняла, чем она может остановить богатыря, способного принести на луг многокилограммовую ношу.

      Удивление усилилось, когда, выйдя на бережок, Паша разложил находки и приступил к распаковыванию вкусно пахнущих пакетов. Света со страхом смотрела на это безобразие, и, беспокойно озираясь, твердила:

- Прекрати немедленно! Положи обратно!

             Но когда Паша  извлёк из чужой сумки кусок колбасы и стал его жадно запихивать  в рот, у Светы пропал дар речи, и девушка только  ошеломлённо хлопала ресницами.

- Что не ешь? - парень вытащил банку сметаны и нарезку сыра. - На, уплетай за обе щеки!

- Как можно кушать не своё?

- Это моё.

- Если нашёл, значит, твоё? Между прочим, это я нашла!

- Правильно мыслишь! Раз ты нашла, то тебе причитается две трети найденного. Делим!

       Паша пошуровал в боковом кармане сумки и обнаружил кошелёк с деньгами, туалетные принадлежности и скатерть. Деловито расстелив последнюю на траве, парень на глазах обомлевшей девушки стал сортировать содержимое: кучку еды - себе, две кучки - Светлане, чтоб по-справедливости получилось один к двум.
         
      Наглое опустошение свёртков  привело Свету в замешательство, и она уже собралась бежать отсюда, как вдруг  Паша озвучил спасительную версию происходящего:

- Это ныне поветрие такое: бизнесмены занимаются благотворительностью. Они по лугам расставляют сумки с подарками, чтобы порадовать людей. Выигрывает тот бизнесмен, чей подарок съедят быстрее.

- А! - смирилась Света и приблизилась к скатерти. - Замечательные бизнесмены: заботливые и щедрые.

- Как в воду глядишь!

               Света и впрямь глядела в воду и потому первой заметила мужчину, с диким воплем "А-а-а-!" припустившегося бегать вокруг озера. Удирая от козла, человек прыгнул в воду, а козёл, гневно помотав рогами, направился к Паше.

- Ой, забодает! - предостерегла Света.

- Не-е-е, это мой дружочек, - успокоил Паша.

           Света, закатив глаза, подумала: "Куда я попала?"

            Через секунду к самобранке подошли блеющий козёл и мокрый  Андрей.

- Зачем ты здесь? - вскипел Паша, набычившись на Андрея.

- Захотел проверить, а нарвался на козла.

- Отдышись пока. Я отойду на полчасика, - Паша, выставив перед козлом пучки петрушки, укропа и лука, повёл домашнюю скотину в поле. А Света, недовольно сдувая чёлку со лба, приступила к прояснению ситуации.

- Что тут происходит, Андрей? - нахмурилась она. - Знакомые козлы... Ворованные сумки... Таинственные ныряльщики... А ты что хотел проверить?

- Д-н, ну, д... тэк дэ... - у Андрея, продрогшего в озере, зуб на зуб не попадал. - Как вы добрались... Я же слышал, что  на станцию  "Солнечная" направились.

- И теперь, Андрей, как быть? Ты ж, бедненький, до ниточки промок.

- Это поправимо, сейчас переоденусь. Вот в этих тюках где-то должен быть комплект одежды.

      С этими словами Андрей склонился над одной сумкой, принесённой Пашей с луга, и, ничего там не обнаружив, пошире распахнул вторую.

      "Ещё один любитель лазить по чужим саквояжам" - разочарованно отвернулась Света. - Не ожидала такого от жениха. Вытряхивает и даже не краснеет. Ну и ну..."

- Света, ты чем недовольна? - засмеялся Андрей. - Это ж моё барахло и моя упаковочка!

- Уже поняла, что здесь всё ваше - и битком набитые сумки, и  рогатые травоядные. Мне странным кажется другое: почему ты и Па...

       Света хотела спросить: " Почему ты и Паша знаете, что сумки принадлежат вам, а я - нет?", но вовремя осеклась, поняв, что невольно проникла в чужую тайну.

- Что "почему ты па..."? - Андрей напряг слух.

- Почему ты и па.., - Света подбирала слова, заподозрив неладное, - ты...и па...дал, и падал, и сидел в озере, а не хочешь переодеться? Ты же испачкался, промок. Одевай сухую одежду.

- Я ж собираюсь это сделать. Вот и мыло тут в сумке лежит!

- Дай мне мыло. Я постираю твою рубаху, - Света протянула руку.

- Не надо. 

           Андрей бросил мокрую рубаху себе под ноги и побежал на противоположный берег обсыхать и переоблачаться.

           Света схватила скомканную Андрюшину рубаху, намылила и принялась тереть. Тёрла и удивлялась, сколь многим воздействиям подверглась та за день. И в клумбу Андрей в ней падал (похоже, это был он), и к побеленной стене вокзала прижимался, и в озеро рыбкой юркал. И всё это происходило неподалёку от Светы.

           А ведь Светлана за день преодолела огромное расстояние: городской пляж, рынок, вокзал, загородная платформа, луг. И всюду, как необъяснимое совпадение, маячил Андрей! Но самое странное, то, о чём Света даже не собиралась беседовать с Андреем, - палатки и сумки парни принесли на луг в тайне от неё.

           "Что за шарахание с "подарками бизнесменов"? - рассуждала Света. - Кто тут выступает в роли  этого неуловимого "бизнесмена"?  Паша отпадает: он всегда был у меня на виду и незаметно затавариться не мог. Выходит, сумки на луг принёс Андрей? Допустим, Андрей обеспечил друзей питанием. Но почему скрытно? И зачем Паша водил меня за нос, изначально понимая, чьи эти сумки? Почему  сразу не сказал, что ищет Андрюхины свёртки? Зачем придумал историю про щедрых бизнесменов? Прятал Андрея от меня? Всё сходится. В принципе, если бы не козёл, я бы Андрея могла б и не увидеть возле озера. Случайность раскрыла парня".

          Света пришла к выводу, что Андрей за ней наблюдает и  в связи с этим часто попадается на глаза. Каков мотив слежки? Ответ пришёл сам собой. Ревность к другу - самая  реальная версия, ведь  Паша сегодня неотступно ходит за Андрюхиной невестой. Какому жениху это придётся по душе?

          Проанализиров события, произошедшие за  день, основательница утиной фермы наметила на будущее развивать туристическую тему без помощи Паши, чтобы зря не тревожить Андрея. А пока, простирнув Андрюхину рубаху, Светлана оказалась перед проблемой, где сушить бельё. Развесить было не на чем: ни кустика, ни деревца. Пришлось размахивать рубахой, чтобы та на искусственно созданном ветерке быстрее просыхала. За этим занятием её и застал Андрей.

- Кинь рубаху на землю! Высохнет как-нибудь! - крикнул он издалека.

- Лучше помотаю, - Света встряхнула рубаху и снова закружилась вместе с нею. - На землю класть нельзя, так как останутся пятна от цветов. В пакет тоже нельзя убирать  мокрое - заплесневеет.

- Брось, тебе говорю! - повторил Андрей.

- Немножко помашу, а потом на палатку повешу, - настаивала на своём Света.

        Вернувшийся Паша поинтересовался причиной шумного диалога и получил ответ, что Андрей недоволен поведением Светы.

- Обрати внимание, что вытворяет Света, - Андрей раздражённо поскрёб себя по колену и присел рядом с Пашей возле скатерти. - Это ж ни в какие рамки не втиснуть!

- А что? - Паша, уминая очередной бутерброд, заглянул за спину Андрею. - Светлана стряхивает сор с тряпки?

- Это не тряпка, а моя рубаха! Как можно такое стерпеть? Ты бы стерпел?

- Трясти  твою рубаху нельзя?

- Ты что, серьёзно не въезжаешь, что поведение Светы говорит о том, что она меня не любит?

- Не улавливаю связи между  тряской рубахи и нелюбовью. Или ты остерегаешься, что Света, став супругой, тебя будет трясти, как грушу?

- При чём тут груша и рубаха? Пойми: Света старается мне услужить! Она хочет мне понравиться! Это о чём говорит? Притворяется она, вот что!

           Андрей с негодованием смотрел на спокойное, сытое лицо Паши и чувствовал себя разнесчастным созданием, которого не хочет понять друг. С возмущением  воспринимая равнодушие Паши к поднятой проблеме, Андрей искал способ, как вдолбить в голову собеседника элементарные вещи, наглядно демонстрирующие неискренность, лукавство и прочие хитрости, на которые способны некоторые барышни.

           Паша  ничего предосудительного в поведении Светы не находил. Девушка сушит одежду. Разве нельзя? С другой стороны, ярость Андрея была настолько зашкаливающей, что верилось: парню противно смотреть на манипуляции со своей рубахой. Но что Света должна сделать, чтобы угодить недовольному? Этот вопрос Паша и задал Андрею, у которого от негодования  губы застыли в презрительной ухмылке. В ответ послышался не возглас, но рык:

- Не надо мне угождать!!! Своим угодничеством Светлана навевает подозрение о том, что она хочет влезть ко мне в доверие. И так она поступает постоянно: никогда  не перечит, не ссорится со мной, во всем соглашается, поддакивает и прыгает под мою дудку. Как пить дать - притвора. Замуж хочет за богатенького. Не любит, а играет в любовь.

- Любит. И только тебя, -  заступился за Свету Паша.

- А я не верю.

- Что ж ей делать?

- А пусть докажет свою любовь!

- Так вот где собака.., - Паша прожевал кусок копчёной сосиски, - за...

- Ты кого "собакой" назвал? - размахнулся  Андрей. - Вот тебе!

          Последовал удар в плечо, и  Паша кубарем скатился в поблёскивающую водную гладь, сжимая в руках недоеденную сосиску и пластмассовый стаканчик с лимонадом.

- Озверел совсем? - балансируя на скользком иле, возмутился Паша.

- А не будешь обзываться "собакой"! - У Андрея ходили желваки и дёргалась бровь.

- Чудак! Ты ж не дал мне фразу договорить. Это же общепринятое выражение: "Так вот где собака зарыта".

- В следующий раз договаривай! - Андрей в сердцах дрыгнул ногой.
      
            Света прибежала разнимать драчунов и увидев, что мокрой одежды прибавилось, устало спросила:

- Опять ныряете?

- А пусть не обзывается! - отвернулся Андрей.

           Продолжая производить ненавистные Андрею действия с рубахой, Света мысленно оправдывала злость жениха тем, что ему неприятно слышать от друга  грубые слова в свой адрес. А то, что Паша мастак обзываться, она убедилась сегодня  на лугу: парень там что-то бубнил, вроде сравнивая Андрея с тимофеевкой в панамке. Но почему, собственно, Паша настроен против Андрея, зачем обзывается? Из-за сумок, которых он не смог отыскать? Однако разворачивающиеся  события указывали на то, что не Паша негодует, а Андрей.

           Выкарабкавшись из озера, Паша сорвал с себя футболку  и стал  выжимать:

- Сейчас потуже жгутик скручу, чтоб футболка стала почти сухой. Во, глядите, уже почти не капает. Можно надевать, на теле подсохнет.

- А что тебе беспокоиться о просушке? Пусть Света ещё и твоё тряпье в порядок приведёт, - поддразнивал Андрей. - Эй, Светик, на очереди тебя ждёт Пашина роба!

           Удар в скулу, нанесённый жилистой Пашиной рукой, свалил Андрея. Началась такая потасовка, что у Светы зарябило в глазах. Кряхтение и сопение перемежалось с мычанием. Таскание волоком переходило в начальную фазу кувырка и снова распластывалось в плоский партер. Сведение ключиц становилось преддверием выпячивания грудной клетки, а заброс пятки вел к выгибанию  шейных позвонков.

        Победоносно попружинив на плечах проигравшего, Паша добавил яда к участи поверженного, приступив к следующему этапу глумления, который назывался "усушкой-утруской". Измочаленный борьбой, но гордый Андрюхин раздражитель дефилировал по кругу и, размахивая мокрой футболкой, приговаривал:

- Эх, сушись, рукав! Эх, сушись горловина!

        Белый от испитого разочарования Андрей ставил палатки и лязгал зубами в сторону Паши.
   
        А Света сидела на берегу, смотрела на зарождающиеся звёзды и думала: почему сегодня Андрей так мало общается с нею? Разлюбил? Тогда что он тут делает? Помогает Паше? В чём? Намеревается поговорить с невестой, а случай не предоставляется? Но куда лучше случай найти: ночь, звёзды, озеро, шорох трав и плеск лягушек? Разве нормальный жених упустит такую идиллию? Но жених ли Андрей? Считает ли он себя таковым? Или передумал, да сказать не решается? Призвал на помощь друга, вот и ссорится с ним?

       По всему было похоже, что перепалки между двумя парнями происходили из-за Светы. Об этом говорила скрытность парней: они не посвящали девушку в свои заморочки, доходившие до драк. Значит, именно Света была причиной их проблем.

       Светлану  настораживало, что жених что-то умалчивает. Ведь неискренность могла быть предтечей разрыва. Недаром слово "скрывать" является однокоренным с "закрывать". Закрыть дверь, уйти, хлопнув дверью, - это всё действия одного порядка. Неужели увядание отношений неизбежно? Что Света может предпринять, чтобы вернуть Андрею его прежнее благодушное настроение?

        А вдруг, дело не в ней, а в Андрее? Вдруг, ему претит статус жениха, и для него пришла пора покинуть кокон обязательств? Тем более, что жених - хоть явление высококачественное, но как правило недогрызанное. Не успеешь как следует на зубок распробовать, как он, надкусанный, забродит, превратится в струйку и будет склёван другими воронами, падкими на прокисшую ягоду. Вполне естественный процесс, ведь "всё течёт, всё изменяется".

        Однако допускать утекания женихов нельзя. Эти дары судьбы не колотушками из  подсолнухов выщелушиваются, а добываются изнурительными упражнениями мыслительной деятельности. Орудием для добычи женихов служат сундуки.

        Сундуки должны  вмещать  банковские карты, слитки, усадьбы, группу поддержки в виде локтястых родственников,  ряд отборных мохнаторуких знакомств и свадебное платье со стразами.

       Вспомнив о последней сундучной наполняющей, Света приказала себе встать и идти. Первая электричка ожидалась на платформе "Солнечная" в шесть часов утра.



       Едва забрезжил рассвет, Светлана покинула свою индивидуальную палатку и, растормошив парней в соседней, протаратарила, что ей пора в город.  Спросонья парни были не в состоянии догонять торопыгу, и предприимчивая утренняя фея без препятствий достигла цели. В городе она наклеила на стенд объявлений сообщение о формировании тургруппы для наблюдения за жизнью "Утиного Царства" и стала ждать звонков.
          
       К полудню набралось десять желающих ознакомиться с воплощением девичьей идеи. Организовав туристам встречу на вокзале и взяв за экскурсию энную сумму денег, Светлана сопроводила путешественников до озера станции "Солнечная". Гости утиной фермы остались довольны увиденным и принялись оборудовать пространство около озера: сколотили скамеечки из кучи горбыля, покормили уточку. По домам разъехались с намерением вернуться   семьями и соорудить домик для птиц в центре озера.

        Андрея и Паши Света на берегу не застала. Да и в дальнейшем их долго не видела. Парням было неловко за устроенную Свете катавасию и они старались не попадаться на глаза.

        Светино утиное хозяйство   разрасталось, группы туристов радовали многочисленностью, трудолюбием и альтруизмом. Люди приезжали к озеру для активного отдыха и с энтузиазмом включались в столярные работы.  Через неделю вокруг озера высились террасы, сверкали столы, шлифовались перила лестниц для спуска к воде, а в карманах Светы позвякивали денежки.

         Накопив сумму, достаточную для покупки белого платья, Светлана приехала в свадебный салон.

         Выбранный наряд по-прежнему блестел за стеклом и отпугивал покупателей дороговизной. Никто не отваживался раскошелиться на бело-пенную роскошь. А Света взяла и купила! И предстала, как Афродита в окружении прибоя.

         Подгонка по фигуре заняла продолжительное время: портнихе для вставки боковой молнии пришлось распороть прежнюю застёжку на спине и стачать её заново. Пока мастер приноравливалась, часы пробили два часа дня.

- Мне пора бежать! - ойкнула Света. - Снимайте с меня платье! Распарывайте швы скорее!

- Распороть быстро невозможно: я накрепко прошила ткань на руках, прежде, чем наметить положение новой застёжки, - извиняющимся тоном ответила портниха.

- Ах, ладно! Побегу прямо в свадебном платье! Представляете, что случилось? В 14-30 отходит электричка. Надо успеть, а то у меня на  станции "Солнечная" утята некормленные!

         Так и выскочила из салона в свадебном кринолине, зажимая около корсета сумочку. Прохожие сторонились, автомобили уступали дорогу, регулировщик перекрывал движение. Все  понимали, что девушка в белом  торопится.

        На станцию "Солнечная" Света прибыла через сорок минут, и, сойдя с электрички, пошла по лугу в окружении роящихся пчёлок и снующих под ногами муравьишек. Радостно было идти по июньским просторам, приминая  пышным подолом мягкие травы, смахивать с рук парящие паутинки и соревноваться с бабочками в очаровательности!

          Когда Светлана, обсыпанная пыльцой и сопровождаемая стрекозами, появилась у берега озера, ей зааплодировали сотни рук.

- Приветствуем королеву "Утиного Царства"! - кричала толпа. - Всегда приходите в этом наряде. Вам очень идёт фасон и цвет!

          Почувствовав себя в центре внимания, Света остановилась. Она оказалась стоящей на деревянном настиле фигурной лестницы, спускавшейся к озеру. Снизу на неё смотрели десятки улыбающихся глаз. Мужчины со столярными инструментами, дети с игрушками, женщины с рассадой бархатцев - все приветствовали начинательницу полезного загородного дела.

         Четыре глаза разглядывали Свету с особенным восторгом. Это были глаза Андрея и Паши. Затейники, оказывается, на этот раз  были здесь и ждали от Светы похвалы за выструганные ими изящные спинки лавочек.

         Света не спеша спустилась по лестнице к озеру и, поздоровавшись со всеми, прошла к тумбе, где держала утиный корм.

- Здравствуй, дорогая! - Андрей чмокнул Свету в щёку. - Мы лаком покрыли постройки фермы.

- Спасибо! Всё красиво! Хорошо, что наконец-то ты пришёл. Я так по тебе соскучилась! - Света сжала Андрюхину ладонь, и белая волна оборок платья в ответ на движение захлестнула лучики солнца, раскиданные по траве.

- Ты словно принцесса! Почему в таком наряде тут? - Андрей покрутил Свету за талию.

- Не успела завершить коррекцию деталей покроя платья. Пришлось с намёткой убегать из примерочной.

- А  гостям фермы понравился этот твой облик. Ты всегда в нём здесь пребывай. "Утиное Царство" оправдывает своё название, когда ты в нём  присутствуешь в облике сказочной предводительницы.       

- Это так. Но запачкается платье. А что делать? Другого тут нет. Ну, была-не была! Всё равно нужно срочно покормить утят. Можно, я насыплю им сухого корма? Андрей, не возражаешь, что я в свадебном платье поухаживаю за птичками?

- Мне всё равно. Твоё платье, - лёгкое пожатие плечами открыло зелёный свет, и хозяйка "Утиного Царства", насыпав в мисочки мелкой крупы, отправилась  угощать питомцев.

             
        До позднего вечера на ферме колобродило веселье: посетители занимались фотосессией, Андрей и Паша - покраской оборудования. Утята ходили, где взбредётся, и добавляли умиления и восторга ко всебщему ликованию.               

         Природа благоволила Светлане и наградила свою любимицу великолепным закатом. Краски угасающего дня залили небосвод от края до края. Белое платье Светланы впитывало сполохи  зари и, казалось, само начинало источать лучезарность. Андрей не сводил восхищённых глаз с избранницы и ловил её мимолётные улыбки в ответ.

        Туристы не покинули места отдыха даже когда приблизился час последней электрички. Все решили остаться до утра и надышаться ароматом влажных луговых трав. Уезжать не было смысла. Ночи в начале июня короткие, в 2-30 уже заря занимается.

         Береговое оборудование позволяло комфортно переждать  сумерки и увидеть первый луч рассвета. Люди расположились на лежаках, скамьях и гамаках. Нашли себе живописный вид на ночное озеро и Света с Андреем. На двух раскладных стульчиках они устроились  под звёздами и сквозь стебли высокой травы стали наблюдать за движенем облаков на горизонте.

         Вечерняя роса окружила подол Светиного платья  и блестела, подобно серебряному канту. Невеста восседала среди мерцающих капель на стульчике, как королева на троне среди россыпи драгоценных камней. Убранство июньской ночи напоминало глянцевую обложку сказочного альманаха поэзии. В природе всё  сияло подобно  дворцовому интерьеру: озеро под луной, обруч звёзд на небе, кольцо  рюшек в бриллиантах росистой травы.

         Мягкое поблёскивание  природы не только зачаровывало, но и ассоциировалось со светлыми мечтами.  Картины будущей семейной с новой силой завладели мыслями Светланы. Не скрывая восторга, Света обратилась к своему возлюбленному:

- Андрей, тебе нравится фасон моего свадебного платья? Я закажу ещё одно точно такое же. Ведь это для  семейного торжества уже не годится: на нём следы  выхлопных газов, жир от утиного корма и разводы от влажной  прибрежной травы.

- Тебе с твоей инициативностью надо всегда по два платья приобретать, - пошутил Андрей.

- Да, но после покупки этого одного, финансы были исчерпаны.

- Неужто  купила на последние деньги? Ни к чему такие  жертвы.

- Некогда искать дешевизну. Свадьба же скоро!

- Не так скоро.

               Андрей встал и, схватив свой стульчик, предложил  перейти на другое место, где посуше.   Светлана последовала за ним, щебеча про перспективу весёлого времени, когда они с Андреем не будут расставаться.

             Лишь только Андрей, установив сиденье на вытоптанном бугорке, устроился поудобнее, Светлана раскрыла свой стульчик и, смахув со спящего  клевера фонтан брызг, расположилась  рядышком.

- Удобно в длинном платье! - Света  обмотала в три слоя  многоярусные юбки вокруг ног. - Можно спрятаться от ветерка.

- Если замёрзла, иди в палатку.

- Нет, не замёрзла. С тобой посижу.

             Затаённая недоверчивость мелькнула в Андрюхиных глазах. Жениху показалась излишней та настойчивость, с которой невеста продвигается в глубь его судьбы. Андрея настораживали действия, с помощью которых Светлана как будто планомерно ввинчивалась на Олимп его ценностей. И пугало  предчувствие, что тот самый "винт вбуравливания"  неспроста подкреплён плоскогубцами предугадывание желаний избранника: то Света назойливо крутится перед ним в красивом платье, то обманывает, что ей не холодно, то послушно бежит следом за  Андреем, как котёнок за бантиком.

- Но я не бантик, я - мужик! - шепнул себе под нос Андрей, встал, сложил стул и вновь отправился искать более сухое местечко.

          Он размашисто пошёл вокруг озера, высматривая каменистый участок побережья, где роса не задерживается в вогнутых листьях травы. Светлана - за ним. Начатый разговор продолжился на новом месте, которое поистине было удивительно сухим: камушки вразброс устилали песчаные кочки и не позволяли влаге накапливаться на поверхности.

- Вот и четверг наступил, - напомнила Света. - Сегодня во Дврце Бракосочетания будет идти приём заявлений. С раннего утра выстроится очередь на вход во Дворец. Нам надо бы попасть в число первых. Для этого нужно немедленно сесть на поезд, который в 3-20 сделает пятиминутную остановку на платформе "Солнечная" для техпроверки. Побежали на станцию?

- Я не готов подавать зачвление прямо в этот четверг.

- Почему? Смущает моё платье? Я сейчас мигом переоденусь во что-нибудь. В сумках есть шорты и рубаха?

- В сумках есть всё. Но дело не в платье. Мне непонятно, зачем торопиться с бракосочетанием.

- А что тебя останавливает? - Светлана не узнала своего упавшего голоса.

- Света, нам надо проверить наши чувства.

- И сколько времени ещё на это потребуется?

- Годика два.

- Два?! Года? И что ты хочешь узнать обо мне за это время? Может, спросишь прямо сейчас о том, что тебе неясно.  - Света подпёрла подбородок ладошкой и приготовилась  быстро отвечать на вопросы мозгового штурма.

- У меня нет вопросов.

- Ну, конечно, я так и знала! - обрадовалась Света. - Мы же достаточно хорошо знаем друг друга. Так что нужно как можно быстрее заказывать второй экземпляр  свадебного платья, пока портниха не потеряла параметры  понравившегося мне фасона и не выбросила снятые с меня мерки! Справка из Дворца Бракосочетания даст право на пятидесятипроцентную скидку.

- Не думай о скидке.

- Почему?

- Не торопись. Придётся отложить свадьбу.

- Как? Я тебе разонравилась?

- Нет. Ты замечательная.

- Так в чём причина? У тебя командировка? Турпоездка? Осложнения со здоровьем? Больница? Влияние знакомых? Наговор на меня?  Перелёт через Атлантику? Тренировки для освоение Марса? - Светлана пыталась шутить, но слёзы подступали к горлу от неожиданности услышанного.

- Света, нет, не это.

- Я разве не всё перечислила? Та что же ещё? - Светлана не могла объяснить себе,  зачем она спросила об этом, ведь она же боялась услышать ответ и не хотела  знать его.

- Света, я не верю, что ты меня любишь, - раздалось, как бой часов. Как удар каменной глыбы о подножье скалы. Как вопль, как крик, как гром. Хотя Андрей говорил очень тихо, смотря себе под ноги и низко склонившись над приозёрной галькой, Светлане показалось, что нестерпимая боль разрезала барабанные перепонки и сдавила её голову кольцом испуга.


          "Ничего не сказала рыбка, только хвостом по воде плеснула и ушла в глубокое море". Почему-то именно эти строчки великого поэта, светлого певца любви, пришли на ум Светлане когда, приняв от Андрея ушат холодных слов, она почувствовала себя погружённой в водную стихию. Запахи озёрной растительности, густая синь воздуха и медленные наплывы серебристой ряби - всё напоминало сказочный мир знаменитой золотой рыбки. И как-то сами собой порывы души  начинали соответствовать картине, нарисованной поэтическим пером 19 века.

          Окружив себя ореолом  молчания, Светлана решила уйти в бескрайние луга, как золотая рыбка в глубокое море.

          Андрей, заметив, что Света скрылась в своей палатке, направился следом и, немного помурчав у входа что-то вроде:

- Ты это, Светочка, не обижайся. Я как лучше хочу.  Ну, если срочно надо, то можно подумать.., - завалился спать в соседнюю палатку, не дождавшись объяснений.

            Лишь только за Андреем захлопнулся брезентовый  полог, Света затолкала в дамскую сумочку самое необходимое и поспешила домой, в город. Небо прояснялось, и ранние птички приступали к  репетициям вокальных партий. На их голоса ориентировалась Светлана и уверенно двигалась среди трав туда, где около загородных домов высились деревья,  выбранные пичужками в качестве сценической площадки для исполнения арий. По кудряшкам поднимающегося тумана Света шла  на станцию "Солнечная", чья  первая электричка должна будет увезти огорчённую  невесту в город.

         Свадебное платье отяжелело от росы и требовало обратить на себя внимание. Света чувствовала, что платью пришло время стать короче и цветастие, потому что переход из деревенской среды в городскую просил новизны. Свадебный наряд, запечатлевший на себе все события минувших суток,  грозил не вписаться в городской пейзаж.  Он наверняка  вызвал бы ненужное любопытство. К тому же одинокая невеста, бегающая по городу туда-сюда изо дня в день, когда-нибудь могла бы  нарваться на нескромный выпад острых на язычок прохожих. И  Свете пришлось бы выкручиваться, сочиняя на ходу историю о том, куда подевался жених,  виновник столь экстравагантной ситуации, в которой невеста демонстрирует своё одиночество.

          И вот, чтобы не привлекать недоумённых взглядов горожан, Светлана надумала изменить платье ещё до того, как она прибудет в город. Наряд из  свадебного нужно было быстро  переделать в  обыденный. Для этого следовало разрисовать его аляповатым узором и укоротить.

         Отрезать подол легко с помощью сучковатого ствола: зацепить выше колен  рюшку за сук и рвануть! Для нанесения же узора  необходимо раздобыть банку масляной краски.

          Таким образом получалось, что Свете одна дорога - на ближайшую загородную  фирму "Строймонтаж". Там,  может,  повезёт обзавестись красками, кисточками и сучковатым стволом.
         
      
          Прежде чем перейти на противоположную сторону станционной лестницы, Света достала  мобильный телефон и позвонила Андрею. Он спал. Взяв трубку, парень услышал неожиданное:

- Приветик! Это Света. Я на тебя обиделась.  Забудь меня и больше никогда не звони. Между нами всё кончено. Прощай навек!

             Андрей протёр глаза,  увидел, что связь завершилась, зевнул и продолжил просмотр сновидений.

             А Света  поспешила дальше. Миновав железнодорожный переезд, она  очутилась в дивном уголке мироздания. Со вкусом оформленные ажурные изгороди были увиты цветами (как раз такими, какие бы невеста хотела нанести на платье), а черепичные крыши дарила такую энергию бордового качества, что  толкали невесту действовать без промедления.

             Поведя носом из стороны в сторону, как удравший мышонок, Света уловила запах ацетона. Устремившись в том направлении, где по представлениям девушки мог находиться "Строймонтаж", Светлана наткнулась на свежевыкрашенную скамеечку.

           Полоски скамейки поражали разнообразием оттенков и походили на радугу. Пестрота оказалась очень кстати. Её воздействие в вопросе ретуширования образа невесты  трудно было переоценить.

           Света присела на лавку и покрепче прижалась к её спинке. Подождав, пока масляное спасение приклеется к ткани, невеста встала, чтобы не прилипнуть  к лавке окончательно. Разлиновка прикрепилась к платью прочно. Платье из белого  стало полосатым.  Но только сзади.

            Чтобы разукрасить платье спереди, пришлось изловчиться и прилечь на скамейку лицом вниз, а затем зайти с другого бока  и перевалиться через спинку.  Много технических приёмов  использовала Света и, наконец,  выпрямилась отдышаться и насладиться результатами живописных работ.

           Полосочки платья получились на зависть прерывистыми, с  плавными переходами тонов - будто ветерок надул на ткань летние тропинки. Импрессионизм в чистом виде!

           Оставшись довольной своим мастерством, Света приступила ко второму этапу  переделки платья - к укорачиванию. На лавке было полным-полно неровностей и зазубринок.  За одну из торчащих щепок Света зацепила подол и рванула. Наряд быстро преобразовался. Правда, неровно: слева подол получился выше и уголком, а справа - ниже и лохмато. Ну, ничего. Сейчас так модно.

           Удовлетворившись произведённым перевоплощением из невесты в девчонку-модницу, Света двинулась в обратный путь. Да не тут-то было.  Дорогу преградили серьёзные дяденьки в черных очках.

- Доброе утро! - пробасили они. - Мы охраняем владения вот этого господина.

           Люди в чёрных очках указали на человека, который шёл среди них. Он тоже был в солнцезащитных очках, но ещё и в лакированных ботинках.

- Вы что делаете в моём парке? - строго спросил он Свету. - С какой целью валяетесь на моих лавках и рвёте на себе одежду?

- Чтобы видоизмениться, - призналась Света.

- На ходу переодеваетесь? Прячетесь? Шпионите за мной? Кто вас подослал в мой парк? Говорите начистоту. Мне уже надоело вылавливать пакостников, натравленных на меня конкурентами. 

          Свете совсем не хотелось, чтобы её "вылавливали". Набрав побольше воздуха, она залпом выпалила всё, что поняла за два дня: что свадебное платье стоит дорого, а любовь - тем более.
         
           Вникнув в лопотание отчаявшейся девушки, миллионер решил  помочь запутавшейся юной особе и заодно перепроверить полученные данные. Всё-таки он обязан знать, что творится в его владениях и почему  именно на его гектарах бушуют сердечные страсти. Для этого он собрался лично обойти свои угодья, в том числе и те,  где   с другой стороны железной дороги обосновались туристы.

            Накормив Светлану в ресторане и подарив ей платье в алмазах  из магазина сценических костюмов, чтобы она красотой и богатством утёрла нос превереде, миллионер вместе с  новой знакомой пришёл в "Утиное Царство". Взойдя на порожки у воды, господин в лакированных ботинках  достал рупор.

- С добрым утром, уважаемые завсегдатаи "Утиного Царства"! - чётко произнёс он. - Я считаюсь владельцем пространств, на которых вы раскинули свой туристический лагерь.  Выражаю вам благодарность за оборудование участка, а то у меня никак руки не доходили. Одобряю инициативу  облагородить дикое озеро и превратить его в место отдыха под сказочным названием. Удовлетворён вашей работой и в качестве бонуса преподношу вашей   сказочной королеве соответствующий наряд. Отныне она будет связующим звеном между мною и вами, т.е. менеджером. Доход от турбазы поделим пополам.

        На лестницу взошла Света. Бархатное платье тянулось за ней шлейфом и отливало малиновым блеском. Ожерелье слепило глаза. Пучок на голове был закреплён низким бантом.

        Пучок был не по нраву Свете (она привыкла к свободным локонам до плеч), но как устоять перед соблазном покрасоваться? А сказочную корону можно было водрузить на голову только при низко закрученном пучке волос. И Светлана закрутила. Потому что не знала,  что может быть красивее короны.

         Водрузив на голову Свете золотистое  изделелие в виде круга с шишечками, миллионер встал поодаль. Корона крепко установилась на переплетения пучка и превратила Свету в настоящую властительницу вверенных ей утиных территорий.

- Какая королева без короля? - хлопнул в ладоши миллионер. - Встречайте помощника Светланы!

         После этих слов на лестницу поднялся молодой человек, наряженный в бриджи с завязками, расшитую жилетку и туфли средних веков.

- Какой он король? Он совсем не похож! - возмутился выскочивший из палатки Андрей. - Я! Я должен стоять рядом со Светой. Это моё место! А ну брысь от моей невесты, самозванец!

         Паша еле сдерживал разнервничавшегося Андрея, чтобы тот не выскочил на лестницу в  трениках и майке:

- Куда ты в таком виде? Испортишь  торжественность момента!

- Ага!!! Значит, этот выскочка в жилетке не портит момента, а я порчу? - вырывался Андрей из цепкого Пашиного захвата.

          Принято считать, что гнев - плохой советчик. Может, и плохой. Но силы  прибавляет. Взбешённый Андрей был страшен в своём неистовстве. Освободившись от захвата, Андрей вбежал по приозёрной лестнице, растолкал на верхней площадке охранников, спихнул "самозванца" и пристроился поближе к Свете.

          Предпринимателя очень удивил этот всклокоченный человек в майке. И серьёзный дядечка по-серьёзному спросил у Андрея:


- Ты кто такой нахальный?

- Жених! - Андрей поддёрнул треники.

- Ух ты! Ловлю на слове! - миллионер оттянул лямку на майке Андрея, - едем в ЗАГС. Вчера был женихом, сегодня станешь супругом.

- Фантазёры! - Андрей отнял свою лямку у миллионера. - Месяц даётся на раздумья.

- А для таких, как я - полдня, - миллионер снова схватился за лямку.

- Чего прицепился к трикотажному изделию? - отмахнулся Андрей. - Это не тетива лука.

- Это струна гитары, на которой тебе сыграют марш Мендельсона, - засмеялся миллионер и натянул  Андрюхину майку посильнее. - Дзинь!

           Через два часа умытый и одетый в чёрно-белое Андрей шёл вместе со Светой по красной дорожке Дворца Бракосочетания. Марш Мендельсона не гремел под сводами розового зала. Вместо него звучали вальсы Штрауса. Потому что миллионеру  удалось договориться не на регистрацию супружеского брака, а только на коротенькую помолвку.

           А  вот что касается  регистрации, то время во Дворце на сегодня оказалось  занято. Да и церемония требовала нескольких часов. Найти интервал между сочетающимися парами было невозможно. К тому же не хватало специалистов для одновременной регистрации в разных залах.

          Для недолгой помолвки  было легко найти свободное помещение и сотрудника, который примет заявление. Огромный зал, украшенный воздушными шарами, был идеально чист и наполнен приятным запахом  комнатных растений. Он уходил вдаль к круглому подиуму и создавал впечатление бесконечности.

        Светлана была полна  радости. Она шествовала среди колонн, картин и высоких окон. А её белое  платье шуршало так сильно, будто хотело посоперничать своей музыкальностью с льющейся из динамика мелодией.

          Вскоре серебряные кольца с камушками засияли на пальцах  Светы и Андрея, а довольный предприниматель в тени колонны потирал руки в предвкушении баснословной прибыли от свалившейся на его гектар выгодной птичьей приманки для туристов.

           Выгодной она была уже хотя бы потому, что на озёрной турбазе станции "Солнечная"  воцарилась любовь. А давно известно, что влюблённый человек  горы свернёт. И будет всем счастье!

               





ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ФРУКТОВЫЙ АРОМАТ

Глава 1 - Как снег на голову!

              Расположившись во главе праздничного стола ресторана "Совет да любовь!", жених с невестой еле успевали отвечать на приветствия родственников и знакомых, срочно прибывших на скоропалительную помолвку.


- Хорошо, что мы не опоздали, - отдувались приехавшие гости. - Всё неожиданно, как в кино.

- У нас даже интереснее, чем в кино! Расскажем - не поверите.  Занимайте места, - указывал миллионер на стулья.

- Пётр Васильевич, - обратился к предпринимателю начальник службы личной охраны, - все в сборе. Можно приступать к официальной части.

- Хорошо. Присаживайтесь рядом,  и я открою торжество.

               Пётр Васильевич говорил вдохновенно. Ему действительно было что сказать: ведь ни кто другой, а именно он помог соединиться двум сердцам. В наступившей тишине, прерываемой лишь нежным позвякиванием бокалов, звучали слова о семейном благополучии, совместном  хозяйстве и высоте отношений.

              В полной мере наслаждаясь радостными улыбками виновников торжества, миллионер широким жестом предложил  собравшимся приступить к поздравлениям.

             Света светилась от счастья. Она с благодарностью воспринимала этот день помолвки. Она обожала этот ресторан, вместивший в себя множество людей, не равнодушных к её судьбе.  И старалась поглубже вдохнуть  чарующий аромат подарков, состоящих из сотен коробочек духов: смешавшись в воздухе с лимонными нотками фруктового десерта,  парфюмерный ансамбль поднимал настроение.

- Поздравьте друг друга! - к ансамблю ароматов присоединился хор голосов.

                Андрей встал и протянул руки к Светлане.

                Ах, эти сильные руки, сводящие с ума своим умением ваять и беречь! Как Света их любила! Наконец-то она очутится под их защитой. Наконец-то спрячется от всех забот и невзгод в их  тёплом кольце! Золотые руки возлюбленного! Света потянулась к Андрею и вложила свои тонкие пальцы в его могучие ладони.

                Обхватив невесту за талию, жених склонился для поцелуя. Запрокинув голову, Света внимательно вгляделась в очертания Андрюшиных губ.  Тёмные, с чёткими контурами, они манили и гипнотизировали. Отныне Света сможет бесконечно  впитывать в себя их сладкую прохладу.

                Да что губы! У Андрея всё было высшего качества. Например, нос - чмокать его Света готова была без передышки. А глаза?  Своей бездонностью они уносили в неведомые дали. А брови? Разлёт, симметрия - всё было при них.   А лоб? Его хотелось ласкать беспрестанно: ровная площадка для приёма биотоков симпатий была безукоризненно окаймлена височными изгибами и венчалась залихватским чубом. Волна прядей просвечивала насквозь, и через неё был виден  интерьер ресторана: высокие окна, шёлковые портьеры, настенные часы.

                Наткнувшись взглядом на циферблат, Света вытянулась и заметалась в Андрюшиных руках:

- Ой-ой-ой! Пусти!

- Ты что, Света? - Андрей обхватил невесту покрепче. - Всё ещё
сердишься на меня? Прости!

- Ой-ой-ой! - продолжала вырываться Света и разжимать пальцы Андрея, сомкнувшиеся на её талии. - Расцепи руки!

- Что тебя напугало во мне? Не так зачёсана моя чёлка? - Андрей  поправил свой чуб левой рукой, и одной правой не смог удержать невесту.

           Наступив жениху на ногу, чтоб тот тоже вскрикул : "Ой!" и ослабил обхват, Света вывентилась из объятий и кинулась на выход.

- Какой накал чувств! - ахнул охранник и снял чёрные очки, чтобы лучше видеть, что происходит между женихом и невестой.

- Энергия молодости! - пояснил миллионер соседке по столу. - Это два моих менеджера. Правда, хорошая пара?

- Н-да... Парочка ещё та.., - охранник снова надел очки и схватился за травматический пистолет. - Придётся нам обеспечить безопасность беглецам.

             Пётр Васильевич вместе с группой охраны выскочили за дверь вслед за Андреем и Светой.  Все расселись по машинам.

- Менеджеров процветающей сельскохозяйственно-туристической фермы  охранять постоянно! Держите их в поле зрения! Вперёд! - приказал миллионер, и три автомобиля сорвались с места.

              А Света неслась по городу, не давая развевающемуся шарфику опуститься на плечи. Словно белый лебедь с батарейками, она на предельной скорости пересекала переулки и бульвары. Андрей с трудом поспевал за ней, потому что весь взмок в  плотном костюме-тройке и лаке для волос, не дававшем  голове дышать под толстым слоем напомаженной причёски.

              Чтобы пот не катил градом, Андрей снял  пиджак и перекинул его через ветку дерева. Чуть позже, не прекращая бега, скинул жилетку и  швырнул её под навес лотка с пирожными.

- Света, прости меня, я был неправ! - кричал на бегу Андрей. - Остановись!  Не обижайся!

              Но Свету было не догнать. Андрей это понял, когда увидел на тротуаре её белые туфли. Сбросив обувь, Света стала передвигаться ещё шустрее. Освободившись от шпилек, невеста превратилась в сноровистую и неуловимую нимфу. Только и видно было, что то тут, то там, за стволами и домами мелькало её  ослепительное одеяние.

               Андрей старался не отставать. Премилый был кросс! Но парня вымотал. Погоня за бегущей ланью была бы по плечу конному всаднику. А в создавшейся ситуации нелишне было бы обзавестись хотя бы ходулями, чтобы перемахивать через скверы и бульвары, которые вставали на маршруте.

       Парень паниковал от того, что упускает беглянку. Жизнь казалась узкой полосой гладкокрашеной ткани, оттягивающей его назад, всё дальше и дальше от Светланы. Разрыв в дистанции между женихом и невестой увеличивался, а шансы вернуть прежнее счастье уменьшались.

       Вместе с шансами таяла прохлада.  Она истекала как сироп, а солнце поднималось, как на дрожжах. Андрей крутился в серединке этого сверхизысканного погодного десерта, словно вишенка на торте. И всё больше погружался под тяжестью переживаний в клейкую субстанцию безысходности.

       Бежать мешал галстук. Это швейное изделие сдавило покрасневшую шею, скособочилось и хлестало по животу. Сорвав помеху, Андрей забросил её на вывеску парикмахерской. Не нарочно. Она сама туда залетела. Потоками воздуха задуло.

       Света завернула на вокзал, промчалась мимо касс и вскочила в уже гудящую электричку.

- Стой, Света!  Не уезжай! Не бросай меня! - Андрей запрыгнул в тамбур.

       Двери за ним тотчас захлопнулись и зажали кончик рубахи, топорщившейся на спине пузырём.

       Света проследовала в вагон, а Андрей остался стоять у двери и ждать, когда двери разомкнутся на следующей станции.

       Контролёры в сопровождении дежурных не замедлили явиться и, увидев Андрея, понимающе вздохнули:

- Это опять ты? Почему без билета? Что стоишь, прижавшись к двери?

- Меня невеста бросила.

- Ну, идём с нами.

         Нечего делать. Расстегнул Андрей пуговицы и оставил рубаху болтаться в створках.  А сам прошёл за контролёрами в вагон.

         Света, перекинув прозрачный шарфик, как косу, через плечо, смотрела в окно.  Перед нею по автомобильному шоссе, пролегающему параллельно железной дороге, мчались три знакомых автомобиля. Из окна одного из них махал рукой Пётр Васильевич. Света хотела поднять ладошку в ответ, но  взволнованные голоса, раздавшиеся рядом,  заставили её посмотреть в другую сторону.

- Этот мужчина в майке - ваш жених? - спросили контролёры у Светланы.

- Мой. - Света с удивлением стала разглядывать новый облик Андрея.

- А почему он раздет?

- Он только что был в костюме.

- Пропил?

- Не успел бы, - Света озадаченно пожала плечами.

- Его ограбили?  Тогда почему вы не заявили в полицию? Или вы являетесь соучастницей ограбления? Мы припоминаем вашу компанию. Только тогда  вас было трое. Где третий? Куда дели? 

         Андрей упал на колени и пополз к Свете:

- Светочка, пожалей меня! Прости меня! Я больше так не буду!

         Контролёры переглянулись.

- Всё сходится, - щёлкнули шариковые ручки, - вас, девушка в белом, умоляют о пощаде. Вы - женщина главарь?

          Полистав журнал ЧП, дежурные нашли запись о странной компании из трёх чумазых человек в одинаковых панамках. Занеся новую информацию о смене имиджа  загадочной группы, контролёры предупредили:

- За преступление мы вас арестовать не можем. Но за безбилетный проезд сейчас сопроводим в отделение. Или готовьте штраф.  И вообще, дамочка, следите за женихом. Он ведь даже проезд оплатить не в состоянии.

- В состоянии, - тихо вымолвила потрясённая Света. - Вот те господа в машинах заплатят  за нас, когда будем выходить.

- Све-е-еточка-а-а! - запричитал Андрей. - Где ты собралась выходить?   Почему убежала с помолвки?

- У меня утята некормленные! Ты что, забыл, что  двухчасовая электричка - последняя дневная? Следующая  будет  по расписанию вечером. Это ж поздно. Вот я и торопилась на 14-30.

- Све-е-ети-и-к, родная моя! - Андрей подполз поближе к невесте, уткнулся в пышные оборки её платья и замер.

            Света подняла руками его разрумяневшееся от бега лицо и прикоснулась губами к Андрюхиному носу. Скоро она этот любимый нос зачмокает как следует!      

             Контролёры захлопнули журнал и нонимающе покачали головами:

- Ну и парочка!  Вообще-то надо выяснить, почему на этот раз их не трое, -
прищурился один дежурный.

- А вот у господ в машинах  уточним, - сказал другой.


         Господа, что ехали на трёх машинах,  прибыли на станцию через минуту после высадки странно одетой парочки. Пётр Васильевич зажмурился, поравнявшись с Андреем, разворачивающим скомканную рубаху.

- Нет, вы только посмотрите на него! Опять этот фрукт в майке!!! - возмущению предпринимателя не была предела. - Сколько можно? Что за пристрастие к демонстрации мышц?

- Меня прищемило, - оправдывался Андрей.

- То, что ты прищемленный, это давно понятно. Но такой менеджер разорит меня только на одних костюмах!!! - Пётр Васильевич нервно  ходил вдоль платформы.  - И на штрафах тоже разорит!

           Расплатившись за "зайцев" и уладив конфликт с дежурными по станции, Пётр Васильевич посадил помолвленную парочку в машину и повёз, куда  пожелали эти капризные безбашенные.

           Далеко отъехать не получилось: машину окружили сотни человек. Это были пассажиры электрички, вышедшие на станции "Солнечная" вместе с Андреем и Светланой.

           Дело в том, что современные люди ценят природу и при словах "котятки", "щёночки", "рыбки", "попугайчики", "хомячки","утятки" теряют самообладание от восторга. Одно из этих слов, уже ставших условным сигналом для проявления рефлекса обнять целый мир, было произнесено Светой.

           Услышав от девушки в белом милое для каждого слово, никто из присутствующих не смог отказать себе в удовольствии полюбоваться на утят. Поэтому весь Светин вагон вышел на станции. А два соседних вагона, заметив, что средний опустел полностью, на всякий случай вышли тоже.  Два следующих последовали их примеру. И так вся электричка опустела.

           Теперь пассажиры электрички стояли  и внимательно следили, куда поедет машина с обладательницей прелестных утят.

            Проанализировав ситуацию, предприниматель смекнул, что с такого огромного количества народа можно заработать огромадные деньжищи.

- Эй, менеджер, - толкнул он Андрея. - Закатывай рукава. Прибыль плывёт в руки! Выходи и работай!

- В мятой рубахе? - нехотя заворочался в машине Андрей.

           Удостоверившись, что один менеджер мятый, а второй занят перебиранием прядок на  лбу первого, и оба они блаженствуют, витая где-то в облаках, предприниматель взял инициативу в свои руки и свистнул в окно автомобиля:

- Фью-ить, почтенная публика! Движемся к озеру на турбазу "Утиное Царство". Вход платный. Рупь!

- Езжай, езжай, "рупь золотой"! - расшумелся народ с электрички. - Нечего тянуть кота за хвост. Хотим утяток посмотреть!

- Да пожалуйста! - Пётр Васильевич облокотился на руль. - Постройтесь друг за другом. Траву на лугу не вытаптывайте. Вперёд! Фью-ить!

          Зрелище, достойное кисти живописца и пульверизатора мастера граффити: солнце, блеск шариков на авто, чинная толпа и счастье, счастье, счастье...

          Счастье было кругом.            

- Ходить по лугу на цыпочках! Полевые цветы не портить! Дойдёте до озера - там и будете прогуливаться по благоустроенной тропе. Но чтобы дойти, платите за вход рублик, - Пётр Васильевич давал пояснения экскурсантам и, когда  доехал до места назначения, настойчиво застучал в окно автомобиля с полузакрытыми шторками. - Эй, два моих менеджера, вылезайте наружу и собирайте оплату с экскурсантов.

- Зачем? - отозвался изнутри Андрей.

- Глянь, сколько посетителей у нас! Как снег на голову свалились. Зачем упускать выгоду?

            Ни Андрей, ни Света не желали покидать машину. Внутри неё было тепло и мягко. К тому же протискиваться через узкую дверцу было неудобно. Надоело платья рвать.

            Выручил, как всегда, друг.

- В чём помочь, Пётр Васильевич? - подскочил к машине Паша.

- Теперь ты будешь менеджером. Потому что эти двое невменяемые. - Пётр Васильевич сердито захлопнул окно автомобиля, в салоне которого чему-то  улыбались два не справившиеся со своими обязанностями менеджера.

- Что делать, Пётр Васильевич? - расправил плечи Паша.

- Во-первых, одень белую рубаху, а во-вторых,  принимай деньги и  бросай их вот в эту баночку из-под кильки. Неважно, сколько наберём. Главное - приучить  посетителей платить. А цену с каждым днём будем поднимать.

              Банка оказалась маловата. Её заменило ведро, но и оно вскоре заполнилось доверху так, что монеты  грудились холмиком и соскальзывали в траву.

              Экскурсанты, оплатившие посещение "Утиного Царства", занимали места на лавочках возле озера и ждали появления утят.

               Но утята раздумывали и не показывались. А Света, признанная кормилица утиного семейства, внимательно отслеживала из машины обстановку: кто пришёл, каков на вид, не перепугает ли питомцев.

- Дорогие гости! - Пётр Васильевич вскинул рупор. -  Сегодня у нас тройной праздник: помолвка, назначение нового менеджера и большой наплыв посетителей. Отпразднуем же этот день как следует! Попросим королеву "Утиного Царства" предстать перед нами и позвать утят, а то малыши без неё не покажутся на глаза.

             Публика зааплодировала, и Света пришла.

             Утята, заметив девушку в белом, сразу принялись подпрыгивать, стараясь выскочить из воды на берег. Они хорошо помнили, что именно такая девушка кормила их в прошлый раз.

             Сотни человек замерли в предвкушении необыкновенного и редкого зрелища.  Человечество затаило дыхание. Водоплавающие пуховички пищали и смешно взбирались на берег вслед за мамой-уткой, требовательно крякавшей у ног Светы.

              Андрей стоял в сторонке, поглаживал кулаком мятый рукав и думал: "Какая же у меня чудесная невеста, все ею восхищаются - и я, и миллионер, и утки".

              Пока Света кормила питомцев, а Андрей гордился собой,  Паша замучился собирать деньги. Консервная банка и ведро были забиты доверху, а выставлять тару в виде чайника без крышки было неприлично.

              Но предприниматель-то распорядился  не упускать выгоду. А во что эту выгоду кидать? Что можно найти в машине приличнее чайника? Кроме колеса Паша ничего не обнаружил.

              Пользуясь статусом менеджера, парень проявил  инициативу, сорвал запасное колесо с машины Петра Васильевича, бросил его на землю и изрёк:

- Кидайте деньги в эту дырку!

               Неожиданно движение очереди застопорилось. Возле Паши остановилась женщина с портфелем под мышкой. Занеся монетку над колесом, она многозначительно замерла и выжидательно протянула нараспев:

- Бросать?

- Кидайте! - бодро откликнулся Паша.

- А если так, - женщины раскрыла удостоверение. - Отвечайте на вопрос: теперь всё-таки бросать?

- На вопросы буду отвечать в присутствии адвоката, - с перепугу выпалил Паша первое, что пришло на ум.

               Испугался Паша сильно. Знаете ли, не каждый день доводится всматриваться в красные строчки документа, где на левой обложке круглым оттиском печати очерчена чёрно-белая фотокарточка размером 3х4.

- Как хотите, - женщина стояла, не шелохнувшись. В левой руке она держала удостоверение, а в правой -  металлический рублик. - Я ревизор.

- По-Гоголю? - у Паши отлегло от сердца, как только он услышал знакомое имя.

- По вашу душу, - уточнила ревизор, и к Пашиному сердцу опять что-то прилегло.

- Начнём проверку. Я прибыла отреагировать на поступивший сигнал.

- Может, сигнал плохо сработал? - Паша не знал, что предпринять и хватался за любое слово, как за соломинку.

       Парень совсем не желал  разбираться с чужими делами. Он  устал выполнять непосильные задачи. Только-только  размечтался отдохнуть от нагрузки, как опять недоразумение. Опять жизнь повернулась к нему не тем боком. И сколько у неё боков? И почему они все острые?

- Сигнал подтвердился, - ревизор победоносно вскинула подбородок. - Вот и ведро с мошенническими деньгами.

- Оно никакое не мошенническое, а честное, нормальное ведро! - возмутился Паша.

- Ведро является звеном в длинной цепочке мошеннических действий, - ревизор спрятала удостоверение. - Кассового аппарата нет? Нет. Журнал сбора средств отсутствует? Да. Список посетителей не представлен? Нет. Моё дело маленькое. Я лишь фиксирую вызов. А завтра к вам приедет съёмочная группа и подробно осветит, как вы тут людей обираете и уток объедаете.

- Как я могу объедать уток? Они же питаются ряской и личинками!

         Паша  почувствовал, что погряз по уши в этой утиной теме. Он, который не имеет никакого отношения ни к затее Андрея, ни к планам Светы, ни к перспективам миллионера, должен отдуваться за них за всех. А им, видите ли, сейчас не до того! Они даже не подозревают, как их друг страдает! Будущие молодожёны готовятся к свадебному путешествию, а миллионер - к накоплению прибыли. И лишь бедный  Паша отбивается от неудач, потому что безотказный.

- Не объедаете, говорите? - ревизор указала на тару с монетами. - А это что? Разве это не пожертвование на корм уткам? А что? Взятка?

- Какая ещё взятка? - взвился Паша, представив небо в клеточку. - Я что, взятку консервными банками беру?

- Ну, тут не только консервные банки. Ещё есть ведро и шина.

           Паша не потерял сознание только потому, что не слыл кисейной барышней. Но зато  всегда считался отличным атлетом. Стартовав с места, он галопом помчался искать спасения у Петра Васильевича.
               
          Пётр Васильевич  ухмыльнулся в ответ на сбивчивый рассказ Паши.

- И ты не придумал, как выкрутиться? - сказал он. - Придётся обратиться к Светлане, она выдумщица невероятная. Зови!

           Светлана прохлаждалась в гамаке. Сквозь кручёные нити ей удобно было рассматривать небосклон, лужайки и полянку земляники, белым облачком раскинувшуюся у дальней рощи.

            Молочный цвет всегда нравился Свете. В детстве она мечтала  стать врачом и носить белую шапочку с красным крестом. В юности репетировала хореографические композиции на уроках балетной студии, чтобы выступать на сцене в белой пачке. В пекарню пошла работать ради белого фартука. В молодости закатила помолвку ради  белого платья, расшитого серебром.

             Неплохо было бы укутать в белый оттенок всю жизнь. Может, для того, чтобы музыка грёз не прерывалась, в полосу мечтаний следует добавить аккорд июньской земляники? А что, если засеять земляникой берег озера? И утятам будет мягко, и посетителям отрадно.

             Размышляя так, Света любовалась земляничной полянкой, которая то удалялась, то приближалась,  в такт раскачиванию гамака. Качал Андрей.

             Идиллию нарушил Паша. Голосом, сдавленным от груза навалившихся проблем, он пропел:

- Баю-баю, приглашаю!

- Не приглашай, не пойдём. У нас почти  медовый месяц, - бросил Андрей.

- А я как раз почти пчёлка, - Паша затрепыхал пальцами. - Вам мёда принесла. Или жала.

             Андрей исподлобья сверкнул на Пашу многозначительным взглядом, чтобы тот своими пчелиными фантазиями не отвлекал будущих молодожёнов от вдыхания ароматов счастья. Но Света, напротив, прислушалась к Пашиному жужжанию и перекатилась на ближайшую к нему сторону гамака.

              Подняв ресницы и приготовившись ими, как антеннами, улавливать поступающую информацию, Света сосредоточилась.

             Паша быстро сделал выбор между двумя взорами, устремлёнными на него. Первый, что вырисовывался из-под сдвинутых бровей, не сулил взаимопонимания. К нему обращаться было бесполезно: нахмуренные брови перекрывали доступ  Пашиным  биотокам к глазам слушателя. А вот второй вызывал доверие: широко распахнутые глаза казались настроенными на сбор фактов, ибо  казались похожими на зеркала космических телескопов.

             Этим глазам-телескопам Паша  отважился поведать о произошедшем.

- Света, слушай меня внимательно. Приехала женщина-ревизор. Она требует кассовый аппарат, журнал финансовых операций и список посещений, - Паша наклонился  к Свете.

- Зачем ей это? - Андрей перегнулся через гамак и двумя пальцами отодвинул голову Паши от лица своей невесты.

- Это надо нам. Для отчётности. - Паша снова склонился над гамаком.

- А ты устно отчитайся, - Андрей опять упёрся пальцами в переносицу Паши.

- Я не смог придумать, откуда и для чего монеты. Придумай, Света, а то на ферму наложат взыскание, - Паша, прячась от назойливых пальцев Андрея,  присел  возле гамака и стал смотреть на Свету через переплетения верёвок.

      На этот раз Андрей не сумел достать до носа Паши и, обойдя гамак, оттащил приставучего друга подальше от  невесты.

- Я, конечно, понимаю, что ты  прикипел к ней душой, - прошипел Андрей в ухо Паше, теребя воротник его рубахи, - но границы приличий соблюдай.

- Я не прикипел к ней, - отбрыкивался Паша. - Она сама очередь заняла.

- Не наглей, "пчёлка-медонос"! Не смей порочить мою избранницу!

- Твою? - Паша от удивления даже перестал сопротивляться. - И зачем ты её сюда позвал? Хочешь насолить Петру Васильевичу?

- Сахарная красота не может никому насолить. - Андрей взметнул вверх левую руку, а правую поставил на бедро, намереваясь прочитать оду сахарности.

- Может, ревизор и красивая, - отползал Паша от эмоционального поэта, но её уста изливали отнюдь не сахар.

- При чём тут ревизор? - Андрей непонимающе покосился на Пашу. - Мы о ком говорим?

- Я - о женщине, которая требует кассу, журнал и список, - начал заново Паша.

- А я - о Светочке!

         В это время раздался грохот. Это Света, пытаясь  покинуть гамак, повалила его на землю. Конструкция на лёгких алюминиевых столбиках накренилась и накрыла отдыхающую сеткой, как золотую рыбку неводом.

         Барахтаясь среди верёвок, Света поняла, что сказка о рыбке продолжается. А раз судьба  неотступно следует канве знаменитого сюжета, то, значит, будет соответствовать ему и в дальнейшем. Неужели, согласно сказке, кому-то придётся стать "боярыней столбовою", а кому-то "простофилей"? Это ещё терпимо, главное - чтоб не "разбитым корытом".

          А на сегодняшний момент Свете было важно взглянуть на ревизора, коль ту назвали  красивой. Но как теперь выбраться из сетки? Хорошо, что вовремя подоспел Пётр Васильевич.

- Я вас всех жду-жду! - расшумелся миллионер. - Что так долго собираетесь?  Что происходит тут?

           Перед Петром Васильевичем предстала любопытная картина. Света в белом платье лежала на земле, обвитая сеткой. Паша сидел в траве, поджав коленки. Андрей стоял с поднятой рукой между Светой и Пашей и учил валяющихся уму-разуму.

           "Андрей, что ли, всех раскидал? - задумался миллионер. - Как бы он и меня не кинул".

- Пётр Васильевич! - робко запищала Света. - Помогите, пожалуйста, мне выпутаться из сетки.

- Как раз ты-то мне и нужна! - Пётр Васильевич принялся вытаскивать пленницу из-под гамака. - Понимаешь, Света, надо срочно придумать, зачем нам деньги.

- Можно назвать монеты средством улучшения качества почвы. Есть почвы, богатые фосфором, есть - медью, а мы вроде тоже как делаем обогащение металлом. Вы разматывайте меня, разматывайте! - Света просовывала в ячейки гамака  запястья, как будто надеялась выскользнуть вслед за ними.

- Я разматываю. - Пётр Васильевич вертел Свету, выискивая край сетки, за который можно было бы потянуть. - Если мы обогащаем почву металлом, то надо обосновать эту деятельность.

- Обоснуем. Клумбы сделаем из шин и ведёрок. Вы разматывайте меня, разматывайте!

- Я разматываю, - кряхтел Пётр Васильевич. - Сделаем что-то наподобие альпийской горки? Это вроде модно?

- Даже две альпийские горки! Да вы разматывайте!

- Я разматываю. - Пётр Васильевич схватился за кончик свадебного платья и потянул его. - Надо приготовить рассаду для клумб.

- Раздобудем на лугу росточки. Кстати, есть полянка земляники. Можно там позаимствовать несколько кустиков. Не останавливайтесь, Пётр Васильевич, разматывайте!

- Я разматываю. Идея с земляникой и луговыми цветами мне импонирует. - Пётр Васильевич нашёл край гамака и начал вытряхивать Свету наружу.

          Андрей с возмущением наблюдал за этой сценой вытряхивания и пришёл к выводу, что пора засучивать рукава, чтобы отогнать мужика, прикопавшегося к его будущей жене. Паша еле успел удержать Андрея от непродуманного броска.

          Обхватив друга, Паша потащил разбушевавшегося парня подальше от раздражителя. Но Андрей упирался, извивался, рычал и тянул скрюченные пальцы к тому, кто посмел прикоснуться к его невесте.

           Камушки так и сыпались во все стороны из-под ног борющихся парней. Один булыжник докатился до гамака, и Пётр Васильевич оглянулся.

           Шокирующий танец предстал перед ним.

           Двое молодых мужчин энергично выставляли ноги вправо-влево, дёргали бёдрами и выбрасывали вперёд поочередно то одну, то другую руку. При этом ведущий танцор то втягивал голову в плечи,  то локтями  рисовал перед собой живописные  спиралеобразные окружности.

- Эй, артисты, вам музыку включить? - сострил миллионер, за что получил в ответ совсем неартистичный оскал Андрея.

           Мелко перебирая ступнями, парень от злости обессилел настолько, что даже не мог сжимать кулаки, а просто складывал и распрямлял пальцы.

- Тряля-ля-ля-ла-ла! - передразнил его Пётр Васильевич.

         Андрей сделал кик ногой и хук рукой, но тут же был повален Пашей. Взгромоздившись на спину нервному молодожёну, Паша стал его увещевать:

- Остынь! Работодателя нельзя колотить: без премии останешься.

- А что он там делает? - скрипел зубами Андрей, уткнувшись в кочку носом.

- Он тянет сетку.

- Тянет Светку? Ну, он дождётся, - вздымался и оседал Андрей под тяжестью оседлавшего его Паши. - А теперь что делает?

- Трясёт сетку.

- Трясёт Светку? - Андрей вырвал два пучка травы и один запихнул себе в рот. - Да я его вот так загрызу!

          В это время к драчунам подошли Света и Пётр Васильевич. Сняв Пашу со спины поверженного, они помогли подняться Андрею. А у того от ненависти свело мышцы настолько, что он не смог разжать  челюсть. Так и встал, держа пучок травы во рту и косматый сорняк с висящими на корнях комьями земли - в руке.

- Вот, Света, - сказал Пётр Васильевич, показав на Андрея, - это будет наглядный пример того, как мы пересаживаем растения.

            Андрей вытаращил глаза, намереваясь пустить из них фэнтезийные лучи отмщения, испепелив обидчика. Но лучи потеряли ориентир, так как были перехвачены Пашей.

            Паша развернул друга за плечи и, увидев, как высоко подняты брови Андрея, понял, что наконец-то мозг парня  открыл заслонку, в которую Паше надлежит срочно набросать  своих биотоков. И можно было бы приступать к передаче сигналов. Но трава, заполнявшая Андрюхин рот, мешала. Её стебли торчали из зубьев пункта приёма и загораживали обзор.

             Посетовав на препоны, препятствующие прохождению биовоздействия, Паша жестом показал, чтобы группа следовала за ним.

              По дороге возник спор о том, что Свете негоже появляться перед ревизором босиком. А туфли остались где-то на перекрёстах городских улиц. Кеды под свадебное платье не подходят по стилю. Тапки - тем более.

- Пусть явится  босиком. Образ босой нимфы в длинном одеянии хорошо сочетается с сопровождающим лесным порождением, утыканным травой, - Паша запустил метеорит в огород Андрея.

- Знаешь, что? - Света тряхнула локонами растрёпанной причёски и вправду стала похожей на  нимфу. - Не называй моего будущего мужа "утыканным", а то получишь!

        Паше опротивело зарабатывать синяки и он, чтобы не выделяться из общей массы,  вырвал из земли несколько сорняков и встал с ними по другую сторону от Светы. Для симметрии.

- Что это за представление? - потребовала объяснений ревизор, когда двое  с травой и одна босая  подошли к месту сбора денежных средств. 

- Улучшаем дизайн ландшафта, сооружаем альпийскую горку. Рук не хватает, - пояснила Света и плеснула  на шину водой из леек. Двое носильщиков травы подтвердительно стукнули лопатами о землю.

- Обоснуйте происхождение и цель горы денег, - ревизор благосклонно улыбнулась Свете (видимо, белый цвет  умиротворяет даже самых строгих ревизоров).

- Происхождение одобрительное, цель - удобрительная, - скаламбурила Света и разрядила обстановку. - Раз, два: водружаем ведро на шину, банку - на ведро. Получаем клумбу. Три, четыре: кидаем наверх землю. Пять, шесть: высаживаем растения.  Семь, восемь: обкладываем сформировавшийся бугорок валунами. Альпийская горка готова. Точно такую же  соорудим напротив и обозначим вход в парк.

- Монеты будут в клумбе? - уточнила ревизор.

- Конечно! Они применяются как добавка химических элементов для почвы. Есть растения, которые будут брать из металла необходимые  им химические вещества.

- Интересное нововведение, - ревизор расправила веточки только что посаженного тысячелистника и сурепки. - Я считала, что растения предпочитают чернозём. А вы нашли виды трав, имеющих индивидуальные особенности питания.

- Бывают и внутри предпочтений контрасты, - Света стряхнула землю с ладоней и попросила парней раздобыть ещё  одну банку, ведёрко и шину для второй клумбы.

        Андрей стал рыться в пакетах. А  Паша пошёл отрывать второе  запасное колесо от автомобиля Петра Васильевича.

- Готовьтесь, готовьтесь! Завтра ТВ приедет, так что покажите лучшее, что имеете, - подбодрила ревизор тружеников мотыги и лопаты, тут же распрощавшись с ними.

         Трое друзей обречённо переглянулись. Сегодня выспаться не удастся.  Предстояло до утра вкалывать и наводить марафет к приезду ТВ. Паша запел бравурную песню.   Надлежало не терять трудового запала, чтобы бодрой энергии хватило на всю ночь.

         Ночь выдалась лунной. Её сияние помогало  отрывать оболочку от  колбасы ровненько и не промахиваться  ложечкой мимо баночки йогурта. Двое менеджеров "Утиного Царства", Андрей и Паша, прохлаждались на ветерке, облокотившись о лакированную спинку скамейки. Посасывая кефир, причмокивая творогом и почавкивая сыром, они ужасно завидовали Светлане, спокойно спавшей в палатке.

          Утиная королева не могла поступить иначе.  У неё сердце болело за птиц. И потому свой распорядок дня Света полность подстраивала под режим уток. Те спят - и Света спит. Гуляют - и Света гуляет. Едят - и Света тут как тут. Плавают - и.., ну и так далее...

     А вот двум менеджерам было не до уток. Шла горячая ночная пора интенсивной подготовки к приезду тележурналистов.

- Интересно, - Паша сделал паузу, чтобы прожевать сырок, - завтра ревизор опять  приедет к нам, но уже  вместе с ТВ?

- Не вспоминай, кхе.., кхе.., - поперхнулся кефиром Андрей. - А то накличешь. Ещё и впрямь надумает прибыть.

- А что плохого?

- Накатает замечаний  во-о-от такую телегу, - Андрей провёл пальцем от небосклона до озера.

- Замечаний скорее всего не будет. По-моему, ревизор очарована нашим хозяйством, - возразил Паша.

- А по-моему, - Андрей втиснул шкурку  колбасы в горлышко бутылки, - она  всё заприметила, всё зафиксировала. Прозорливая.

- Да-а-а, -  Паша прижал руку к  груди. - Взгляд у неё пронзительный: прямо вот сюда проникает.

- У-у-у, - Андрей отклонился, чтобы издалека внимательно рассмотреть Пашу. - У ревизора действительно глаз, как алмаз.

- Точно алмаз! И голос такой же алмазный - чистый и прозрачный. Кристалл!

- Ого! Понравилась гостья?

- Очень.

      Паша  забросил ногу на ногу и принялся вертеть  ступнёй, стараясь накрутить на мысок ботинка дорожку лунных лучей. Только теперь, глядя на лунное мерцание, парень догадался, почему спасовал перед ревизором: не телеги он её испугался, а  красоты её строгих алмазно-пронзительных глаз.

- Помоги мне с нею поближе познакомиться. Я ж тебе помог, - Паша застыл, подняв вверх упаковку  копчёной рыбки, словно намекая, что поделится тремя ломтиками, если друг согласится пойти ему навстречу.

- Сам  сможешь,  - хлопнул по колену Андрей.

- У меня душа в пятки уходит, когда ревизор рядом, -  Паша опустил упаковку.

- Это у всех так.

- У всех не так. У меня - особенно. А тебе что, трудно подойти к ней и познакомиться, чтобы  затем представить ей меня?

- Мне нельзя. Я почти женат. Ты мне помогал, будучи холостым. Холостому простительно увиваться за любыми девушками. А я как буду выглядеть, если примусь втайне от будущей жены обхаживать других женщин? Попробуй лучше самостоятельно решить проблему знакомства.

- А если с первой попытки не получится, тогда всё пропало?

- Конечно. Назойливость оттолкнёт.

- Быстро никогда не выходило.  На меня девушки не смотрят. Вот сколько я за Светой бегал? Нулевой результат. Ты же убедился. Может, у меня что с внешностью не так?

       Андрей придирчиво оглядел Пашу, залитого лунными бликами, и изрёк:

- Зря беспокоишься о том, какое  впечатление производишь. Но если хочешь, попробуем   разобраться в этом вопросе. Сейчас посмотрю, что с твоей внешностью. Твой лунный профиль свидетельствует о высокой душевной организации. Прямая линия плеч красноречиво рассказывает о происхождении  родословной из древней когорты богатырей. Мощные вены  широкой шеи и крепко посаженная голова наводят на мысль об умении носить доспехи. Ноготь большого пальца правой руки не выпуклый, значит, из тебя зазнайство и сомомнение не прёт. Ты скромный парень. Но боевитость позы "нога на ногу" не сочетается с сентиментальностью лунного профиля.

- Так мне в процессе знакомства с дамой сердца какой методики придерживаться: лунной или боевой?

         Андрей снисходительно шмыгнул носом, удивляясь неосведомлённости друга, и принялся подробно пересказывать содержание театральных книг, посвящённых  языку жестов. Он сообщил, что по мнению многих психологов, поза "нога на ногу"  является знаком успешности,  принадлежностью власти, символом дружественного расположения и намёком на то, что обладатель качающейся ноги пребывает в блаженном расположении духа. Так что пользоваться данным приёмом передачи инфомации  можно лишь в компании друзей, где все, находясь в расслабленном состоянии,  безмятежно закидывают одно колено на другое. Такое поведение допустимо в чисто мужском обществе или в чисто женском.

         Однако в случае  первого знакомства с дамой кавалеру требуется вооружиться другим стилем поведения. А именно: перед женщиной не надо демонстрировать ногу. Эта часть тела низковата. Лучше блеснуть чем-нибудь высоким: например, подкованностью в искусстве, культуре, технике. Женщину необходимо восхитить. А демонстрацией власти, успешности и вальяжности с наскока даму не возьмёшь. Женщина мечтает обрести защитника, а не властителя.

- Так что, - Андрей глубокомысленно скрутил в жгутик обёртку от творожного сырка, - при первом свидании не рекомендую выпячивать своё превосходство. Ты должен быть сосредоточен и предупредителен. Пятки вместе, взгляд задумчив, руки по швам - вот что гарантирует успех у представительниц женского пола. При третьем свидании уже можно будет постепенно разъединять пятки.

- Чьи?

- Свои.

- А  с какого по счёту  свидания можно поменять задумчивый взгляд на нормальный?

- С десятой встречи можно добавить во взгляд хитрых искорок.

- То есть улыбаться можно?

- Лыбься, не бойся.

- Всё время?

- Нет. Если будешь улыбаться постоянно, это будет выглядеть болезненно.

- А я, может, от радости разулыбаюсь.

- Ликование от встречи с ревизором? Увидел - и обрадовался? Скажи ещё кому-нибудь.  Я-то помню твой бледный восторг, который, запыхавшись от панического бегства, что-то  невнятно жужжал про пчёлку с мёдом и  умолял выручить... 

        Паша расстроился от неприятных воспоминаний. Наверное,  Андрей прав:  Паша днём выглядел не убедительно. Вдруг, и впрямь был бледен и растерян? Андрюха врать не будет.


- Я потому и прошу: познакомься ты с ревизором! А то я ведь увижу её и
забуду, куда глаза девать, -  Паша подпрыгнул на лавке для усиления воздействия своих слов.

        Андрей тоже забросил ногу на ногу, и  Паша сразу понял, что Андрюхина поза говорит об уверенности и хорошем настроении. Значит, Андрей  не сомневается в успехе. Вот и чудненько! Может, согласится подстраховать.

- Куда глаза девать, спрашиваешь? Взгляд устремляй вперёд, - продолжил театральный урок Андрей, -  но не пристально. Иногда отводи.

- Туда-сюда? Сделать "бегающие глазки"?

- Ты что? Перед ревизором-то? Бегающие глазки, как у вора? Ну ты сморозил...

- Сам сказал: отводить взгляд.

- Я имел ввиду, что чуть-чуть в сторону: на шарфик дамы сердца, к примеру,  или на причёску...

- А если не будет шарфика и причёски?

- Ты это брось! Не ссорь нас с ревизором! Заруби себе  на носу:  женщина-ревизор - это самая красивая женщина!  У неё будет шарфик и причёска!

       Хрясть! Андрей саданул Пашу по плечу, чтобы тот лучше усвоил консультацию. Шуточки, что ли? Ну действительно же, дело сложное. Угораздило же Пашу, такого обычного парня, влюбиться в непростую женщину: в женщину-ревизора! Неизвестно, что он ещё натворит с этой влюблённостью. Расхлёбывай потом за него!  Куда занесёт этого торопыгу намерение немедленно познакомиться с фактически недоступным объектом воздыхания?

       Тем не менее другого выхода, кроме как знакомиться немедленно, не находилось. Ведь ревизор может  в будущем никогда не появиться на гектарах миллионера Петра Васильевича.

        Торопливость Паши была оправдана. Парень искренне  боялся потерять девушку, которая ему понравилась, пусть не с первого взгляда, но со второго - точно. И на размышления  была судьбой отведена одна ночь.

        Эта ночь не давала расслабиться. Она взвинчивала, подгоняла, подсмеивалась. Вроде бы укрывала темнотой, но каждую секунду грозила разорвать свой прочный полог и отступить перед утренним блеском. Ненадёжной какой-то она  казалась. И защиты от неё не чувствовалось никакой. Вот даже посидеть в уединении не получилось!

         Несмотря на ночь, Пётр Васильевич обходил  владения. Он скрупулёзно вникал в вопросы подготовки к приёму ТВ команды. Обнаружив двух менеджеров рассевшимися на лавке, миллионер разочарованно пробурчал:

- Почему не ровняете клумбы?

- Темно! - оправдались прохлаждающиеся.

- Сейчас сделаем светло. Вот тебе фонарь, - миллионер протянул Паше осветительный прибор, - а тебе - лопата. Так что Андрей пусть работает лопатой, а ты - фонарём.

- А как работать фонарём? - растерялся Паша.

- Поднимай руку с лампадой выше и качайся на ветру: вот и станешь похожим на фонарь, - рявкнул Пётр Васильевич и в окружении охранников удалился вздремнуть до рассвета.

        Андрей и Паша оформили четыре клумбы и к пяти часам завалились храпеть в палатки. Наступивший день оказался шумным. Турбаза "Утиное Царство" готовилась к приёму важных гостей. Мелькали мётла, бряцали котелки, скрипели воздушные шарики. К трибуне поставили несколько скамееек, и присутствующие разместились на них в ожидании интервью.

         ТВ прибыло с группой журналистов, операторов и большой командой новостников. Среди режиссёров Пётр Васильевич заметил  вчерашнего ревизора.

- Анастасия Игоревна, - представилась она.

- Пётр Васильевич, - пожал миллионер протянутую ладонь. - После официальной части приглашаю вас на чаепитие в мой парк.

- Спасибо.

- Присаживайтесь. Я подготовил выступление о наших гектарах.

        Доклад Петра Васильевича был посвящён теме освоения земель. Хозяин гектаров обстоятельно познакомил слушателей с планами на будущее, привёл положительную статистику деятельности успешных фермеров, аргументировал своё желание последовать примеру передового опыта и горячо поблагодарил Светлану за идею начать освоение купленных территорий с удовлетворения запросов жителей в туристическом досуге. 

      Анастасия Игоревна осталась довольна услышанным и благосклонно согласилась продолжить знакомство с бизнесом Петра Васильевича в непринуждённой обстановке за круглым столом.

- В процессе чаепития мы предоставим слово  менеджерам, и они подробно раскроют секреты своей  деятельности по разведению уточек и привлечению зрителей. Приглашаю вас  в свой дом на банкет в честь этого дня, - воскликнул Пётр Васильевич.

- Ребята ТВ, - позвала ревизор телевизионщиков, - вы не против продолжить съёмку в доме бизнесмена?

- Чем больше фактов попадёт на видос, тем лучше. Информационный журналистский материал редакция всегда приветствует, - откликнулись режиссёр и оператор.

- Значит, едем? - Пётр Васильевич подал ревизору руку.

- Едем! - Анастасия Игоревна оперлась на руку миллионера и проследовала в автомобиль.

           Вереница машин заурчала моторами. Пассажиры  занимали места. В первом авто расположились Анастасия Игоревна, Светлана и охранник. Во втором - съёмочная группа ТВ. В третьем - журналисты. В четвёртом - новостники. В пятом - активисты турбазы "Утиное Царство". А шестой был заполнен наполовину: в нём, не включая двигателя, отрешённо жевали жвачку водитель и охранник.

- Помните, что я вам сказал? - зашептал Пётр Васильевич, просунувшись в окно шестого авто. - Будьте тут на связи. Да следите за Андреем и Пашей: как бы они спросонья не побежали бы куда-нибудь не туда.

           Пассажиры шестого авто закивали головами и резанули воздух пальцами, сомкнутыми в кольцо, что означало: "Всё сделаем в лучшем виде!"
               



Глава 2 -  Спасительное красноречие

             Банкетный зал был полон гостей. Съёмочная группа разместилась в уголке и продолжала собирать видеоматериал для репортажа. Овальный стол сверкал клетчатой скатертью и хрусталём. По правую руку от Петра Васильевича заняли места Света, туристы и журналисты, а по левую - ревизор и режиссёр.

- Позвольте наш праздничный ужин начать! - распорядился Пётр Васильевич. - Угощайтесь!

          Послышался перезвон бокалов и постукивание серебряных приборов. В промежутках между нанизыванием окорока на вилку и обмакиванием пельменей в горчицу, Пётр Васильевич увлечённо рассказывал о своём бизнесе.

- Инициатива по разведению уток полностью принадлежит Светлане. Мне невероятно повезло встретить такого удивительного человека! Светлана сумела облагородить пустовавшие территории. Она прекрасно справляется с должностью менеджера, работа почти вся держится на её плечах. Задам-ка ей вопрос...Светлана, как вам пришла на ум столь замечательная идея - разводить уток? Где вы постигали азы птицеводства? Какие у вас планы на будущее по селекции водоплавающих птиц? Что требуется приобрести? Может, корм какой с биодобавками или приспобления для специализированного ухода?

- Да-да, - подбадривающе улыбнулась Анастасия Игоревна, - я с интересом послушаю Светлану. Возможно, какие-то рекомендации передам сведущим людям. Или что-то использую на своём приусадебном участке.

- Это вы мудро заметили: для подсобного хозяйства перенять некоторые Светланины секреты не помешает, -  Пётр Васильевич  довольно потёр руки.

- Всегда приятно приезжать с проверками на процветающие фермы. Много полезной информации получаешь от увиденного, - улыбнулась Анастасия Игоревна. - А уточки мне ваши понравились. Не прочь завести таких же.

          Пётр Васильевич раскраснелся от похвалы и подвинул блюдо с маринованными грибочками поближе к тарелке Анастасии Игоревны.

           Светлана встала и, пока прислушивалась к аплодисментам, судорожно пыталась зацепиться за ускользающую мысль: о чём говорить? Это Паша специалист в тонкостях утиной жизни. Он что-то изучал в библиотеке. И всё, что здесь происходит, касается именно его участия в озёрно-луговой затее. Лучше бы он держал речь. Ему больше известно про породы уток. А что может знать Света? Чему она в состоянии научить слушателей? Ничему. Она изучает науку вокального исполнения. Вряд ли это как-то можно связать с темой уток.

           Но говорить что-то надо. Однако нести чушь нельзя. Обманывать нехорошо. Придётся говорить правду. Всю правду про утят, которая ей доступна. А поскольку Света выступает как менеджер, то говорить надо много. Вот прямо сейчас и начнёт этому учиться: знать мало, а говорить много.

- Ну что я могу сказать? - украсила Света воцарившуюся тишину своим мягким голоском. - Я люблю утяток.

             Весь зал одобрительно загудел. "Надо же, как правду чувствуют, - подумала Света. - Люди ценят искренность, их не обманешь. Придётся и дальше всё в том же духе говорить начистоту. Ни в коем случае нельзя, чтобы слушатели уловили в моих словах фальшь - тогда сразу упрекнут в склонности к вранью, раскритикуют, отправят доучиваться на курсы, ферму прикроют из-за неквалифицированных менеджеров. А утят куда? Нельзя малышей ставить под удар. Придётся говорить о том, что  знаю досконально. Может, про приобретение зерна? Я ж  на базар ходила".

- Корм на рынке покупаю, - продолжила Света говорить  правду. - Смотрю, чтобы он сухим был, свежим. Новый урожай всегда отличается от прошлогоднего более яркой окраской зерна. В нём почти нет пыли и тусклого осадка, потому что он ещё не повреждён жуком. Как правило, только что собранное зерно как будто  отборное. Оно большое, ровное и гладкое. На новом урожае не встретишь белесого налёта, так как зерно  не успело  покрыться плесенью. Урожай душистый, потому что каждое зёрнышко издаёт свой  аппетитный запах благодаря наличию между гранулами  свободного пространства. Эти воздушные подушечки существуют до тех пор, пока зерно не слежится. Уточки хорошо разбираются в качестве корма и безошибочно определяют самый вкусный.

         Банкетный зал вновь зааплодировал. Света осмелела и, уразумев, как нужно  преподносить свою компетентность, продолжила обклеивать одну мысль дюжиной дополнений, уточнений и витиеватостей.

- Зерно я перебираю прежде, чем насыпать уточке. Так я освобождаю питательную смесь от чужеродных предметов вроде  песка, соринок. В конце концов, мелкие камушки уточка сама себе найдёт на  почве, если задастся такой целью. Вот и всё, что я хотела рассказать.

- Как это "всё"? - удивился Пётр Васильевич. - Вы, Светлана, пожалуйста, осветите вопрос подробно. Не скромничайте! Поделитесь мастерством в деле утиного бизнеса. Это всем будет интересно.

          После этих слов Пётр Васильевич откинулся на спинку стула и сложил руки на животе. Стало ясно, что он приготовился долго слушать обстоятельный отчёт.

- Да, да, да! - поддержала его ревизор. - Светлана, вы хорошо освещаете специфику работы. А главное - вам действительно есть, о чём поведать последователям. Утята вас ждут, бегут со всех ног. Они любят вас. Как вы этого добились?

          Света поняла, что ей придётся продолжать отдуваться. Но о чём говорить, она и впрямь не знала. Обвела взглядом зал в надежде найти подсказку. Ничего не нашла. Под потолком блестели люстры, их роль в жизни уток не сразу придумаешь... В углу стояла кадушка с пальмой. Как её связать с утиным царством, тоже трудно сообразить... Может, оттолкнуться от эстампа? Нет, утки в искусстве мало что смыслят... А вот занавески ажурные пхожи на рыболовную сеть. Может, о рыбе что-нибудь рассказать? А утки рыбой питаются? Об этом только Паша  знает - он специальные книги читал. А Света что? Она лишь прикармливала утиное семейство, но  не рыбой - это точно! Так о чём говорить? Нельзя же стоять и молчать.

         Позвольте! А что от неё хотят услышать? Вроде Пётр Васильевич просил остановиться на успехах, а Анастасия Игоревна - на привязанности питомцев к хозяйке. Даже прозвучало слово "любовь". А это же выход!

         Света решила оттолкнуться от слов ревизора про любовь. Тут и лгать не придётся. Об этом чувстве что ни скажешь - всё будет правдой. Любовь - она и есть любовь: вездесущая, всепоглощающая и выручающая.

          Ухватившись за последнюю ниточку разговора, Света бодро взялась за раскрытие новой темы.

- Любовь присутсвует, это верно подмечено, - чтобы невзначай не соскочить с рассказа об  утиной любви на новеллу о собственной любви к Андрюхе, Света уставилась на эстамп, где был рисунок гористой местности. Заснеженные вершины должны были отвлечь девушку от злободневных проблем и затолкать сознание в фантазии живописца. - Зарождается любовь в недрах сердечной привязанности и растапливает своим теплом холодные снега равнодушия. Думаю, любовь человеческую не сравнить с  утиной. Но в процессе ухода за фермой хозяин, конечно, испытывает к подопечным сильные чувства. Я, например, ощущаю духовный подъём, когда делаю добро уткам. Я в этот момент словно на высокую гору взбираюсь, будто поднимаюсь над обыденностью, расту духовно, стремлюсь к солнцу.

- Вот-вот! Именно об этом расскажите, - ревизор посмотрела на Свету взглядом, полным  уважения. - Ведь что таить, туристы тоже испытывают к уткам похожие чувства. Скорее всего именно за положительными эмоциями сюда едут люди.

         Опять шикарная подсказка Свете! Ах, какая молодец Анастасия Игоревна, умеет вывести беседу в правильное русло. Теперь-то Света знает, куда дальше поведёт свой парусник мысли. В отрасль туризма! Там есть где разгуляться философским разглагольствованиям.  А про уток трудно вещать, так как  факты нужны. То ли дело - про туристов,  болтай без умолку. Ведь туристы - это кто? Это такие же люди, как Света. Что ж она про себя, что ли, не расскажет? Да сколько угодно! Тем более для таким милых и добрых слушателей, которые собрались сегодня за большим овальным столом.

         Света глотнула побольше воздуха, чтобы хватило на длинную речь и кивнула собравшимся. Анастасия Игоревна устроилась поудобнее, облокотилась на стол и замерла в предвкушении захватывающего сюжета.

          Следующие  тридцать минут Света без остановки тараторила о любви: о своей любви к работе, к природе, к бизнесу. И о любви туристов к отдыху рядом с очаровательными утятками.
               
- Туризм является неотъемлемой частью увлечений цивилизованного общества, - Светлана поправила чёлку и окинула слушателей оценивающим взглядом, чтобы понять, то ли она говорит.  Получилось, что вроде бы то. -  Многие любят путешествовать. Лучший отдых - на природе, где наиболее популярной является зона водоёма.  Большинство озёр привлекательны тем, что имеют не очень большую площадь и отсутствие течения, что делает отдых на озере более безопасным, чем на реке. Мы в своём "Утином Царстве"  стараемся оборудовать территорию так, чтобы было удобно птицам. Людям купаться в озере запрещено. Тем не менее  отдыхающие едут и едут сюда. За  позитивом, наверное.

          "Наша команда работает над ландшафтом, и я намерена дополнить его кустиками земляники, - продолжала говорить Светлана. - Это будет и свежо, и вкусно одновременно. Землянику можно использовать  для варенья и для косметических процедур, что туристам, несомненно, понравится.  Будет расти около озера и ромашка. Её можно добавлять в чай. Это тоже привлечёт дополнительный поток гостей в наш уютный уголок природы.  Конечно, помимо земляники и ромашки мы намерены уделить внимание всему зелёному покрову. Например, считаем, что нужно беречь клевер. Это растение незаменимо: цветёт всё лето и содержит  много питательных веществ. По мягкой клеверной поросли приятно гулять уточкам. Сурепка тоже находится в фокусе нашего внимания. Это неприхотливое растение украсит берег. Его золотистые цветы  каждую весну будут радовать своими звёздочками приезжающих на отдых".

- Как бы ваши утки не объелись ею, - раздался голос из зала.

- Мы проконтролируем! - строго сказал Пётр Васильевич. - Охрана! У вас есть блокноты и ручки? Записывайте всё, что говорит мой менеджер. Она перечисляет важные данные о местной растительности. Продолжайте, Светочка.

- Уточки наши в основном питаются ряской и мелкими озёрными насекомыми, - уточнила Света. -  Поэтому озеро прозрачное.

- Да, - засмеялся Пётр Васильевич. - Можно сказать, "ухоженное утками". А целебные травы вокруг озера растут?

- Есть разная трава. Каждый турист может найти своё растение. Одуванчиков видимо-невидимо, хоть бери холст и пиши картину, - воодушевилась Света. - Эти цветы пользуются неизменным успехом у туристов и птиц. Одни их применяют для плетения веночков,  другие - для пищи.

- Мы тоже одуванчики едим, в салаты их режем, - добавила Анастасия Игоревна. - И примочки делаем. Ходят слухи, что сок одуванчика сводит бородавки.

-  Никогда не поверю, что у женщины, похожей на богиню, имелись дефекты, которые нужно было выводить, - усомнился Пётр Васильевич.

- Это для профилактики, - смутившись от комплимента, ответила ревизор.

- А, ну, надо, так надо. Продолжаем слушать дальше. Охрана! Охрана, записывайте!

            Охрана снова щёлкнула шариковыми ручками, дружно раскрыла блокноты и приготовилась заносить на шуршащие страницы мудрые высказывания докладчицы. Речь Светы действительно всех потрясла. Никто не заметил, что девушка слабо ориентируется в вопросах утиного хозяйства. Всем нравилось, что она искренне признаётся в любви к работе, а значит, её  усердие не иссякнет.

             Света  не прогадала,  заставив себя говорить только правду. Хотя   для этого пришлось крутиться вокруг мизерной темы своих знаний, зато как приятно было сознавать, что говоришь о том, в чём разбираешься. Уверенная интонация голоса всегда желанна для слуха. Ведь до людей требуется донести одну мысль: хозяйство в надёжных руках. Если их убедить в этом, то можно своему имиджу ставить плюс.

- По берегам нашего озера растут очень полезные травы. Они всем знакомы с детства. Мне довелось даже увидеть  луговую гвоздику и фиалку, - припомнила Света.

- Так! - поднял палец Пётр Васильевич. - Вы все слышали? Ходите вокруг озера аккуратно,  смотрите, не затопчите уникальные растения, такую ценность! Колышками огородите цветочки, ладно, мои менеджеры?

- Уже тропинки сделаны, чтобы и уткам было  спокойно, и туристам удобно, - успокоила Света.

- И цветам комфортно, - подытожила ревизор.

         Светлане нравилось, что Антастасия Игоревна активно участвует в разговоре: своевременно вставляет реплики и способствует раскрытию темы. Еле уловимыми нитями доброжелательности ревизор вышивала вокруг докладчицы узор позитива. Несмотря на грозную должность, Анастасия Игоревна оказалась человеком отзывчивым и коммуникабельным. Похоже, ревизора действительно впечатлил проверяемый объект и она была рада предоставить в вышестоящую организацию положительный отзыв о его работе. Светлане очень хотелось, чтобы именно так и случилось, и она искренне старалась посодействовать  миллионеру представить его детище в наилучшем виде. Но учитывая неосведомлённость в тонкостях  ведения фермерского хозяйства, она нередко отдалялась от основной линии и часто говорила просто о своём отношении к затронутому аспекту.

- Природа - главный наш помощник в жизни, - утверждала Света. - Она обеспечивает человеку дыхание, питание, даёт образцы расцветок для платьев и дамских шляпок. Мы все стремимся быть такими же очаровательными, как природа: всегда новенькими и привлекательными, словно умытые летним ливнем покрашенные скамейки. Масляная краска - чудесное изобретение человечества. Она великолепно гармонирует с природой: блестит, как пруд; благоухает, как сад; привлекает отточенностью линий, как скалистый утёс; восхищает продуманным сочетанием оттенков, как лагуна. На такую скамейку так и хочется присесть.

              Пётр Васильевич прекрасно понимал, о какой скамейке вещает Света, и потому одобрительно кивал головой. Он много энергии приложил для оборудования аллеи, и сейчас ему было приятно слышать восторженные слова об устройстве своего паркового ансамбля.

              А Света  говорила и говорила, хвалила и хвалила. И так это у неё искренне получалось, что сердце Петра Васильевича наполнялось радостью. Может, кто-то и не верил Свете, но Пётр Васильевич знал, что девушка преподносит чистую правду, ведь рассказывает она о себе.

- И даже если, присев на свежевыкрашенную скамейку, мы измажемся в краске, то совсем не расстроимся, так как увидим, что наша одежда обновилась и стала краше прежнего. Примостившись на непросохшую лавку, мы как бы приближаемся к природе, как бы  доказываем ей свою доверчивость. Мы, прилипнув к масляной краске, словно утверждаем: "Любим этот мир и не прочь стать на него похожими".

             Зал зааплодировал. Раздались возгласы: "Светлана - поэтесса! Как образно высказывает мысли! Сколько философии!"

             Пётр Васильевич улыбался:

- А кто кадры подбирал? Я. Уметь надо находить талантливых людей. Вот с такими менеджерами  не пропаду. Продолжайте, Светочка. Очень интересно. Поэтический взгляд на служебные обязанности - это дорогого стоит.

- В весенне-летний сезон, - Светлана размеренно повела свою мысль дальше, - такие казусы с вещами, на которых остались следы  краски, происходят часто. Но люди из-за этого не очень переживают. А всё потому, что летняя природа дарит хорошее настроение! Ведь именно летом человек находится к природе ближе всего. Мы, организуя утиную ферму, учли это обстоятельство. Туристы, приезжающие   погостить у озера, наполняются добротой тёплого дня, обрамлённого благоуханием окружающего пространства. В человека со всех сторон вливается многообразие запахов и звуков. И это сочетание наиглавнейших элементов природы лучше всего проявляется в местах организованного отдыха, коим и является наша знаменитая ферма.

- И где ты таких веских слов набралась? - восторженно покрякивал Пётр Васильевич и удовлетворённо перебирал на столе фарфоровый сервиз, стремясь отыскать в его блюдцах, полных деликатесами, для своего менеджера чего-нибудь вкусненькое.

- Вот почему туристы, посещающие нашу утиную ферму, чувствуют себя хорошо.

- Абсолютно верно! Молодец, Светочка! - подбодрил свою утиную королеву миллионер, когда та сделала паузу, чтобы вдохнуть побольше воздуха. - Хочешь огурчика?

            Пётр Васильевич протянул Свете нанизанный на вилку огурец. Это самое лучшее, что он смог  на свой вкус отыскать на столе. Света взяла предложенный овощ и отгрызла кончик.  Похрустывая  аппетитным угощением, она лихорадочно соображала, о чём бы ещё сказать.  Обведя взглядом собравшихся, она убедилась, что никто не притомился её слушать, а напротив, с большим интересом  смотрел ей прямо в рот и терпеливо ждал, когда же дожуётся огурец и продолжится    впечатляющая речь.  Делать нечего. Пришлось Свете срочно ворошить в памяти события своей юной жизни, которые можно было хоть как-то связать с утиным или туристическим вопросом.  На ум пришло начало её утиной карьеры:   всплыл потрясаюший  случай в библиотеке, когда она увидела Пашу, конспектирующего энциклопедию об утках.  Ухватившись за эту малозначимую деталь, Светлана, поднатарев за время банкета в мастерстве раздувать доклад до неимоверных размеров, сподвиглась увеличить маленький факт до космического объёма.

- Прежде чем открыть утиную ферму, мы  тщательно изучили повадки водоплавающих птиц. Науку об утках  постигали в библиотеке. Нам это было нетрудно. На помощь опять  пришла  всесильная любовь. На этот раз - любовь к чтению. С детства каждый из нас увлекался книгами и научился читать быстро, улавливая в тексте основную идею и рассматривая её в разных аспектах. Так что правила ухода за уточками мы усвоили мгновенно.  Нам очень нравилось узнавать новое.  Всё для нас было важным: и то, как соорудить домик для уток, и то, как обустроить берег, и то, как уберечь будущее потомство от хищников. Мы подолгу засиживались за энциклопедиями, листали страницы научных трудов и заметки опытных фермеров  о правильном ведении дел. Выбирали  породы уток, наиболее подходящих для нашей природной зоны. Нужны были особи, способные пережить перепады температуры средней полосы, - Света наморщила лоб,  припоминая, что же ещё она успела мимоходом разглядеть в  Пашиной энциклопедии. - Сначала мы захотели заняться уткой породы "индийский бегун". Но в процессе подготовки фермерского хозяйства  перешли на обычную утку, нашу местную.

- А почему? - зашумел зал. - А чем хороша первая порода и чем вторая вас привлекла больше? Расскажите подробнее!

           Света почувствовала, как её щёки начали наливаться румянцем. Вот только не хватало ей просьб о подробном освещении вопроса! Про  упомянутую утку она ничего не знает. Только картинку может описать. А про своих уток, возможно, расскажет. Какая у них порода-то?

- Да, было бы неплохо разузнать  подробности различий нашей кряквы от других видов, - вставила спасительную реплику ревизор и вновь в который раз выручила докладчицу.

            Ох, у Светы гора с плеч свалилась. Ну конечно же: кряквой называется наша самая популярная уточка! Спасибо ревизору. Без её подсказки сейчас бы Свете пришлось плести нечто невообразимое. А так - всё пойдёт как по накатанной.

- Кряква! Кряква - самая популярная и любимая народом птица, - громко, с явной интонацией облегчения, провозгласила Света. - Она легко привыкает к человеку, выходит на бережок, позволяет себя рассмотреть, покормить. Кряква всё время крякает, что привлекает к ней внимание. Поэтому её легко найти, ей трудно потеряться. С нею интересно пообщаться и даже подружиться. Она очень привязывается к людям и буквально бежит по пятам за тем, к кому испытывает  чувство доверия. Честно говоря, мне бывает очень приятно сознавать, что уточки меня ждут и спешат ко мне, едва завидев. Я даже стараюсь побыстрее подойти к воде, чтобы не заставлять птиц  идти мне навстречу по суше, чтобы утки не повредили лапок о  колючие остатки засохших трав. Птицы чувствуют любовь к себе и отвечают взаимностью. Иногда наши туристы фиксируют на фотоплёнку кадры взаимопонимания людей и птиц. И под каждым снимком делают надпись: "Любовь к природе не безответна.  Любовь природы безгранична.  Пусть любовь процветает!"

         Зал зааплодировал так громко, как, пожалуй, на вокальных выступлениях Светлана не слышала. А чего удивляться? Ведь сколько сильных мужских рук принялись бить в ладоши! Воздух покачнулся, подвески в люстрах задрожали.

         В это время в дверях банкетного зала показались Андрей и Паша. При галстуках и в торжественных костюмах они выглядели представительно, чем спровоцировали Петра Васильевича призвать зал поддержать вошедщих дополнительными овациями и передать им слово, потому что Свете уже пора доесть огурчик вместе с жареной картошкой. Собравшиеся согласились с аргументом, что девушке надо приступить к еде, да и двух остальных менеджеров не мешало бы подкормить  прежде, чем требовать отчёта о работе.

          Официанты принесли горячие блюда, и ложки снова энергично зазвенели по тарелкам. На некоторое время банкет возобновил приём пищи. Загремела музыка, присутствующие стали активно общаться между собой. Внимание от Светы было отвлечено. Взгляды переместились на деликатесы.

          Андрей и Паша поздоровались, прошли к столу, заняли места по обе стороны от Светы и замерли. Растерявшись от оглушительных аплодисментов, они, не мигая, уставились на Свету.

- Ты что это тут про любовь какую-то болтаешь? - сердито спросил Андрей.

- Я про уток, - отмахнулась Света огурцом.

- Ну вот и говорила бы только про них. Нечего на любовь намекать, - бубнил Андрей.

- А я не знаю, что говорить "только про них". Если ты знаешь, то пожалуйста, передаю тебе эстафету доклада об успехах нашего фермерства.

- Какого доклада?

- Пётр Васильевич требует, чтобы мы, как менеджеры,  представили его туристическую отрасль в наилучшем виде перед ревизором. Ревизор, кстати, очень активно участвует в беседе. До сих пор ей все нравилось.

- Ты для ревизора старалась? Ну ладно. А я было подумал, что у тебя болезненное отношение к теме любви и ты ни с того ни с сего про неё брякаешь.

- Скажи спасибо за моё брякание, - Света хрустнула огурцом так, что брызги полетели на Андрюшин белый воротник. - А то бы сейчас не сидел тут, как франт. Имейте в виду оба: публика потребует продолжения доклада. Вам придётся вступить вслед за мной.

- А про что говорить?

- Скорее всего про утку "индийский бегун".

- Что? - Андрей скрипнул стулом, готовый бежать куда подальше. - Я ничего не знаю про эту живность.

- Паша  знает, - Света кивнула на соседа по столу.

- Откуда?

- В библиотеке читал.

-  Когда? Зачем? - Андрей перевесился через Светин стул и затеребил Пашу. - Ты в курсе, Паша?

           Паша обречённо кивнул. У него совсем не было настроения. Опять он влип. Но если раньше он сам был свидетелем собственных провалов, то теперь предстоит публично продемонстрировать  свою некомпетентность в вопросах разведения уток. 
               
          Андрей моментально смекнул, что  понятия не имет,  о чём вещать, и продолжил дотошно выяснять:

- А зачем ты, Света, сказала про этих редких уток?

- Я других не знаю. Но о чём-то я должна была говорить! - Света топнула ножкой под столом, рассердившись на Андрюхино непонимание обстановки. - Что ты ко мне прицепился? Я свою часть доклада прочитала. Теперь ваша очередь. Вы же менеджеры!

- На кой мне это надо? - зашипел Андрей.

- Это же ваша была затея - ферму организовать. Вот теперь крутитесь.

- Откуда ты взяла, что мы мечтали о ферме?

-  Как откуда? Паша изучал повадки уток. Я видела.

- Он не хотел никакой фермы! - Андрей начинал закипать. Его совершенно не привлекала перспектива читать доклад.

- Если не хотел, тогда зачем читал про уток? - Света недоумевала.

- Паша, ты зачем читал про уток? - Андрей ничего не понимал.

- Ты же сам велел!!! -  Паша не выдержал придирок и готов уже был влепить Андрюхе пару отрезвляющих щелчков, но между двумя друзьями сидела Света и мешала разобраться по-мужски.

- Ты ему велел? Зачем, если не собирался заниматься фермерским хозяйством? - Света от потрясения забыла про жареную картошку и внимательно посмотрела в чистые глаза своего будущего супруга.

         Андрей опять отклонился за спину невесты и повертел пальцем у виска, строя невероятные рожи Паше. Тот в ответ лязгнул зубами.

- Что вы там шепчетесь за моей спиной? - Света заёрзала на стуле, стараясь перехватить жесты двух друзей и расшифровать их тайные знаки.

           Пётр Васильевич, заметив, что менеджеры  интенсивно толкуют, видимо, о работе, внёс предложение продолжить доклад про уток и плавно перейти к подробному освещению нюансов приозёрной деятельности, в которых, конечно же,    Андрей и Паша  разбираются не хуже Светланы.

- Ну, что ж, - Пётр Васильевич указал на Андрея и Пашу, - послушаем ещё двух моих помощников: менеджера Андрея и менеджера Пашу.

          Зал наградил парней одобрительными возгласами. Менеджеры встали, поклонились и посмотрели друг на друга, чтобы понять, кто кого переглядит. Кто проиграет, тот и начнёт речь. Получилась ничья. Менеджеры снова сели за стол.

- Светочка, напомни, где мы закончили? - предложил миллионер. - Пусть коллеги сориентируется в плане твоего выступления и затем остановятся на неучтённых моментах.

- Что это за "неучтённые моменты"? - зашептал Паша. - Чего ты, Светлана, не учла в своём докладе?

- Не знаю. Вроде бы обо всём сказала. Разве либо про крапиву упустила. Но хотелось больше эстетики. А ты можешь о крапиве...

- Просим, просим, Светочка! - Пётр Васильевич нетерпеливо затряс рукой.

             Светлана бодро вышла из-за стола, оперлась на спинку стула и зазвенела как птичка:

- В прошлой части  выступления я вкратце познакомила слушателей с эмоциональной составляющей турбизнеса. Утиная ферма - новое направление этой отрасли. Его открыл Пётр Васильевич. Мы с радостью приняли участие в этом увлекательном проекте. За короткий срок приобрели глубокие познания.

- Про редкую породу уток "индийский бегун" мы услышать хотели, - подсказали из зала.

- Сейчас продолжим. - Света села за стол и наклонилась к Паше. - Твоя очередь вспомнить всё, что читал в библиотеке.

- Почему я? -  Паша чуть не поперхнулся.

- Ты же про уток читал. Вот и рассказывай. Я не читала. Ничего не знаю.

- Может, лучше про траву говорить? - Паша пытался найти выход, чтобы избежать провального финала своей утиной карьеры.

- Про траву я уже рассказывала.

- Про всю траву? Ничего не осталось?

- Ну, опять же, про крапиву не говорила. Про подорожник забыла упомянуть. Вот про него можешь вещать. Но говорить надо долго. Тут народ образованный, любит умным речам внимать.

- Я не соображу никак, о чём говорить.

- Начни про то, что знаешь. Расскажи о подорожнике, затем перейди на уток, а закончи снова подорожником. Да и вообще, перечисляй сорняки, они всем надоели, так что народу понравится. Все начнут чертыхаться на сорную траву. Доклад может перерасти в полемику. Про тебя  забудут, - подсказала Света.

          Получив от Светы в бок локотком для ускорения процесса, Паша встал. Поправив галстук, он шевельнул правой бровью, проглотил слюну, прищёлкнул пальцами и приготовился снискать у публики уважение своими энциклопедическими познаниями.

          Но про что он читал в библиотеке? Про то, как селезень ухаживает за избранницей. Кое-что  помнил из прочитанного, так как закрепил  теоретический материал на практике. Тем не менее начинать рассказ сразу с подробностей брачного танца селезня не хотелось. И  Паша пустился в рассуждения о подорожнике. Худо-бедно с первого класса общеобразовательной школы он про него слышал, да и  часто у тропинок  встречал.

- Аппетит у наших питомцев отменный, - со знанием дела изрёк Паша. - Травку любят. Иной раз не прочь и подорожник попробовать. А подорожник - он ведь какой? Целебный и вездесущий. Он полезный. Мы его выпалывать не будем. Пригодится. Мало ли что может случиться у посетителей - ранки, мозоли, усталость ног. Туристы  подорожник приложат к больному месту - и боль пройдёт. Эта трава отлично охлаждает кожу. Можно листом обернуть воспалившийся от занозы палец и перевязать стебельком - и помогает очень даже здорово. Надеемся, подорожник разрастётся. У нас для этого все условия: тропинок много, так что наши угодья должны ему прийтись по вкусу. Не зря же он подорожником зовётся: вот как раз ему и расти около наших дорожек.

- А про утку "индийский бегун" расскажите, - не унимался зал.

- Ну да, была у нас идея заняться редкой породок уток под названием "индийский бегун". Интересная птица: послушная, сообразительная, стройная - прям аж прямоходячая. Приглядишься - ни дать ни взять человечек. Смотрит осмысленно, передвигается шустро. Настоящая спортсменка. И вот, изучив эту породу, отказались её использовать: слишком она человекообразная. Как такую отпускать в полёт? Ведь жалко будет расставаться, обрыдаться можно во время разлуки. А расставание неизбежно, потому что озеро наше мелкое и потому наверняка замёрзнет зимой. Значит, осенью улетят наши питомцы. Ведь уткам без воды - куды? Никуды.

- Как вы хорошо говорите! - загудел зал. - А можно поподробнее?

- Если хотите, про повадки расскажу.

- Конечно, про повадки, - раздался голос Анастасии Игоревны. - Корм у всех один, а повадки - разные.

            Паша повернулся на голос и растерялся. На него смотрела она. И такая она была красивая, что впору  дар речи потерять от  потрясения. И Паша потерял. Умолк, не в состоянии думать ни о чём другом, кроме дамы своего сердца.

- Что замер? - тихонько возмутился Андрей. - Перечисляй, что в книге прочитал, а потом - что на озере закрепил. Ну там всякие вытягивания шеи, хлопанье крыльями. Ты же мне говорил. А здесь повторяй. Пляж припомни и речку.

- Откуда знаешь? - Света вопросительно посмотрела на Андрея.

- Он впечатлениями делился.

- Когда?

- Да сразу, как там, как это... ! Потом расскажу. Эй, Паша! Очнись! Не подводи! Пауза затянулась, - скрипел зубами Андрей.

- Ммм.., - Паша с трудом отвёл взгляд от предмета воздыхания, - продолжим разговор об утке.

           Анастасия Игоревна заинтересованно вскинула подбородок и, подперев щёку, приготовилась внимательно слушать.

           А Света нахмурила брови и принялась припоминать, когда это Андрей и Паша могли беседовать об утках? И это при том, что ни один, ни другой, как  выяснилось, не собирались обзаводиться фермой. Ведь по признанию Паши выходило, что Света чуть ли не насильно привезла его на станцию "Солнечная" обустраивать турбизнес. А по словам Андрея сегодня получается, что, оказывается, он знает детали углубления Паши в утиную тему и даже норовит подсобить  другу их перечислить. И почему опять Свете ничего неизвестно об их совместных делах? Что за манера у этих двух парней всё скрывать от неё?

- Рассматриваемая порода уток оказывает помощь при прополке виноградников, - вспоминал Паша абзацы из  прочитанных журналов. -  Но виноградарство - культура южных областей. Так что это не для нас. Утки-бегунцы очень любят гулять в полях. Это тоже не для нас, так как во время дальних прогулок утку следует охранять от хищников. Мы не можем обеспечить надлежащий присмотр. Вот и выбрали крякву. Она далеко от пруда не уходит. Наблюдать за ней - увлекательное занятие. Селезень, ухаживая, кружит вокруг избранницы, вальсирует с нею вдоль берега. А утятки так обожают папу, что мчатся к нему на всех парусах!

- Ещё! Ещё расскажите, - не отпускал Пашу  банкетный зал.

- А что ещё? Я всё перечислил. Что-то не сказал? - Паша растерянно обратился к Свете.

- Переходи на спортивные соревнования для туристов озёрного царста, - придумала Света. - Для людей это нормальный озёрный спорт.

- Какой озёрный спорт?

- Расскажи про своих утренних пловцов.

- Про каких "утренних пловцов"? - вмешался Андрей.

- У Паши есть такая команда. Он её мороженым кормит, - искренне ответила Света.

- При чём тут моя будущая жена и твои утренние пловцы с мороженым? - вскочил Андрей и накинулся на Пашу.

- Это не пловцы, а утки, - отмахнулся Паша.

- Тем более! Ты зачем Свете про уток вякал? Ты должен был действовать, а не языком молоть.

              Свете показалось подозрительным, что Андрей считает себя хозяином положения, в котором не побывал. Ведь Андрея не было на реке в тот момент, когда Света с Пашей обсуждали утренних пловцов. Отчего же Андрей возмущён этой темой? Неужели Паша сказал не то, что нужно было Андрею? Они что, проговорили заранее план диалога Паши и Светы? Неужели Андрей подослал Пашу рассказать Свете о... О чём? Утренние пловцы отпадают: Андрей недоволен этой темой. Мороженое и утки - тоже. Андрей ругается из-за того, что Паша не действовал. Не действовал тогда, когда Света сидела на пляже? А как он должен был действовать? По рекомендации Андрея? Получается, что да. Вот так номер!

             Света окинула взглядом жениха, затем - его друга и пришла к неутешительному выводу о том, что действия Паши, а, соответственно, и её, контролировались Андреем. И по всему выходило, что давно.

             Пётр Васильевич, заметив, что Андрей встал со стула, предложил тому продолжить отчёт о работе. Например, поделиться опытом разбивки клумб. Парень ведь как раз именно этим и занимался прошедшей ночью.

              Андрей не стал возражать и пустился  в пространные рассуждения о цветочках, о вечерней росе, о рыхлой почве, о лунках для накопления влаги, об искусстве ландшафтного дизайна и трудолюбии.

              Света тем временем тормошила Пашу вопросами. Ей хотелось  уточнить, почему тот не стал сейчас делиться секретами утренних пловцов и перевёл внимание на уток? И  почему Андрей остался недоволен? И вообще, если Паша не  намеревался основывать ферму, то с какой целью читал про уток в библиотеке и почему покорно плёлся за Светой до дальней ж/д станции, будто кто его заставил?

- Ага! - Света неожиданно прозрела. - Паша, объясни, кто тебя заставил тащиться за мной по жаре и при этом нести доски, терпеть измывательства козла, искать озеро и голодать, пока не была обнаружена сумка с продуктами? Кто?

- Никто, - Паша тоскливо ковырял вилкой котлету.

- Ради чего ты страдал? Ради меня?

- Ты что? - Паша испуганно глянул на Андрея: не услышал ли тот. - По тебе пусть страдает твой будущий супруг, а у меня другие задачи.

- Для чего ты приносил такие ужасные жертвы? Я-то тогда, на станции "Солнечная", думала, что тебе помогаю. А оказалось - ты мне.

- Ну,  тебе.., - Паша заунывно  промямлил что-то невразумительное. - Ты же попросила.

- О чём? - Света подозрительно прищурилась.

- Говорила, что нуждаешься в подмоге.

- Я не могла тебя просить основать утиную ферму, так как причина, по которой я решилась на открытие своего турбизнеса, была настолько женской и личной, что не могла быть раскрыта никакому мужчине. Она касалась свадебного платья. Хм... Мудрите вы что-то с Андреем. Нигде не сходится.

- Что не сходится?

- Молния на платье! - выпалила Света и дёрнула жениха за рукав. - Закончил речь? Присаживайся. Разговор предстоит.

- Тише-тише! - сделал замечание Пётр Васильевич. - Дослушайте менеджера до конца.

           Света отодвинула стул, скрестила руки на груди и принялась искоса  разглядывать Андрея. Она как будто видела его впервые. Говорливого, нарядного, уверенного и... нахального.

           Только наглостью Андрея можно было объяснить покорность Паши и бесконечные тайны, окружавшие Светлану весь предсвадебный период. А больше всего возмущал Светлану апогей беспардонности Андрея, который он выплеснул возле озера. Светлана отлично помнила ту фразу, упавшую, подобно пресытившейся мухами жабе, с губ Андрея. О, то была  жуткая реплика о том, что он не верит в её, Светину, любовь. Фу! Вспомнив те поганые слова, Света почувствовала, как ей стало противно-препротивно.

           Если Андрей в то время  ей не верил, то с чего  вдруг поверил? У-у-у! Нет, не поверил: бракосочетания не было! А помолвка состоялось благодаря инициативе незнакомого миллионера. Гы-гы! А сам-то Андрей, похоже, и не собирался жениться, потому  и придирался к  любви своей невесты. Н-да...

           И о чём говорят заморочки со станцией "Солнечная"? А беспрестанные появления Андрея в самых неподходящих закоулках прямо перед носом Светы? О том, что он следил за невестой. Такое поведение логично: он же, неверящий жених, должен был убедиться в  любви невесты и... и... и... Какой кошмар!!! Для этого подослал к невесте друга!

- Андрей тебя подослал ко мне? - Света схватила Пашу за грудки.

- Пойдём выйдем, - Паша отстранился  и направился в коридор.

             Света последовала за ним, мимоходом врезав пинка Андрею, говорящему блистательную речь. Андрей вздрогнул, икнул  и закончил  разглагольствования о турбизнесе.

              На улице он разнял сцепившихся Свету и Пашу, и с криком: "Иди к своей ревизорше!" затолкал Пашу обратно в дом.

- У меня три аргумента, - Света встала боком к Андрею, чтобы не видеть его реакции на разоблачение. - Будем разбираться сейчас.

- Я навострил уши, - Андрей приложил ладони к вискам.

- Мне не смешно. Я убедилась, что ты меня испытывал при содействии Паши. Вот доказательства. Раз: ты с другом обсуждал, как я провела день на реке. Два: я заметила, что ты всегда шёл за нами - за троллейбусом, на котором  мы с Пашей ехали; за электричкой, где тебя задержали дежурные по станции; в поле, среди которого валялась таинственная сумка, а Паша знал, чья она - твоя. А я не знала! Три: Паша не хотел изучать повадки уток, а ты его упросил их выучить. И какие повадки: как ухаживать за избранницей.  Ты, что ли, проверял невесту на то, клюнет она или нет? Ты проверял меня, как птицу?  Эх! Что теперь? Ухожу от тебя! Всё! Уезжаю далеко. А уточек моих не трогай! Даже не подходи к ним, хмырь! Вернусь на озеро - разнесу тебя в клочья!

          Света погрозила кулаком ошалевшему Андрею и растаяла в вечернем сумраке. Разоблачённый жених было бросился за ней, но подошедшая электричка поглотила невесту, не позволив  Андрею стать повторно прищемлённым.

          Паша, освободившись от разборок вечно ссорящейся парочки, вернулся к застолью и сразу стал объектом всеобщего внимания. Участники банкета с таким восторгом на него поглядывали, что стало ясно: за те несколько минут, что Паша отсутствовал, здесь  произошло что-то важное для него.

           Оказывается, Петр Васильевич только что коллективно обсуждал кандидатуру  на должность своего заместителя. Выбор пал на Пашу. Теперь назначенному заму предстояло получить из рук миллионера печать, документы и бланки для оформления доверенности на право  перехода подписи от Петра Васильевича к Паше.

- Паша! - сказал Пётр Васильевич. - Тут такое дело. Смеркается. А ревизору сегодня нужно успеть составить отчёт о проверке нашего бизнеса. Завтра она обязана отправить его копии в главное управление, в инспекцию и в ассоциацию предпринимателей.  Ты съезди, пожалуйста, с Анастасией Игоревной в её контору. Заодно проводишь даму по ночной дороге и подпишешь необходимые бумаги. Вот тебе печать. Не потеряй. Я ехать не могу: возраст и прочие заморочки.

            Анастасия Игоревна не возражала. Поблагодарив всех за прекрасный вечер, она накинула куртку, собрала сумку и пошла прощаться со съёмочной группой.

            Паша упаковал полученные от Петра Васильевича документы в папку, втиснул печать в среднее отделение портфеля, предоставленного Петром Васильевичем, и, не веря своему счастью, пошёл рядом с Анастасией Игоревной на ж/д станцию. Воздух, нагретый за день, медленно отдавал тепло. Было тихо. Мысли парили в поднебесье. Ни о чём серьёзном думать не хотелось. И шорох листвы вокруг поддерживал стремление Паши забыть обо всём.  Ничего не обдумывать, просто идти и наслаждаться обществом  умной, работящей и симпатичной Анастасии.

            Бывают же в жизни такие встречи - раз и навсегда. Паша был уверен, что это навсегда. Потому что такое количество эмоций мимолётное знакомство задействовать не могло. Это  что-то очень судьбоносное случилось сегодня. Поэтому Паша так взволнован. Он даже плохо понимал свои ощущения: то ли ему тревожно, то ли радостно. Но подъём всех  энергий так и подталкивал его вперёд, как пар крышку кофейника. Ещё немного - и Паша бы запрыгал, как солнечный зайчик. Но не время для солнечных зайчиков: солнце-то давно закатилось за горизонт. Поэтому Паша шёл чинно и важно, еле сдерживая себя от желания поболтать с Анастасией о каких-нибудь пустяках.

         Прибыв на место назначения, Паша увидел перед собой четырёхэтажное здание, черный силуэт которого слабо подсвечивался луной. Охрана не удивилась ночным гостям. Видимо привыкла, что срочная работа требует завершения в любое время суток.

         Представив Пашу  словами: "Это  сотрудник кампании", ревизор вошла в здание. Паша последовал за нею и оказался в полутёмном фойе, тускло озаряемом одной боковой лампочкой. Прищурившись посильнее, чтобы не врезаться в мебель, которую можно было не разглядеть среди густых полосок теней, он пошёл за ревизором.

         Узкая лестница повела на второй этаж. Пролёт оказался погружённым во тьму ещё сильнее, чем фойе. На лестнице не было ни изысканного торшера, ни скромного бра.  В темноте Паша всё время обо что-то спотыкался. И каждый раз это "что-то" обдавало его холодным хлюпаньем и  с громыханием катилось вниз.

- Вы, наверное, банки с масляной краской задеваете своими ногами, - сочувственно обернулась ревизор. - Тут ремонт. Банки сбоку стоят. К стенам не приближайтесь.

            Паша  вроде бы и не приближался. Он шёл за ревизором след в след. Но Анастасия Игоревна умудрялась не задевать банки, а Паша почему-то беспрестанно натыкался на них. Наверное, это происходило потому, что Анастасия Игоревна ставила ступни параллельно друг другу, а Паша  - по третьей позиции.

            Он с детства так привык. Не банки швырять. А держать ноги по-особому, как редко кто может. Ему это умение было ни к чему, и он рад был отучиться. Но куда денешься от привычки? Слилась она с Пашиной сущностью.  Прицепилась эта привычка  к нему в оздоровительном детском лагере. Он там, будучи школьником, посещал танцевальный кружок. Вот и приучился стоять в позиции "пятки вместе, носки врозь". Другие дети  делали "врозь" совсем чуть-чуть, а  он так старался, что выворачивал ступни как можно эффектнее, чтоб классно со сцены смотреться и чтоб руководитель кружка приводила его в пример.

             Теперь, когда вырос и стал носить обувь  сорок второго размера,  третью позицию было видно издалека.  Кончики ботинок так разворачивались в стороны, что выпирали из-под Паши. Парень выскакивал из всех автобусов всегда истоптанный. А всё потому, что его третью позицию сорок второго размера невозможно было  обойти в узком проходе общественного транспорта.

- Это не ремонт виноват, - ответил Паша Анастасии Игоревне. - У меня такая постановка корпуса, сценическая.

- Вы артист театра?

- Почти угадали. В жизни часто приходится применять артистические навыки.

- Вот и пришли. За углом мой кабинет.

         Завернув за выступ, Паша в темноте наткнулся на какую-то кадушку, затем почувствовал, как  его по лбу ударила швабра. В завершении аккорда звуков он со звоном стукнулся о железный плафон  низко висящей лампы и спросил:

- А если бы вместо меня сюда приехал милллионер Пётр Васильевич,  ему бы тоже также  попало по макушке  неожиданными предметами?

- Он уже здесь был во время проверки его другого бизнеса.

- Часто же вы его проверяете, если успели наведаться к нему дважды.

- Нет. В этот раз я не знала, что еду на его ферму. Просто поступил сигнал. Я же вам говорила. Это был внеплановый выезд.

- Устали, наверное?

- Ничего. Сейчас быстро закончим, и я поеду в отпуск.

- Быстро закончим? - в голосе Паши послышались нотки разочарования.

- Конечно. Один акт и всё.

-  Мы проделали такую дорогу от пригорода из-за одного акта?

- Вы хотите два акта? - засмеялась Анастасия Игоревна. - Ну, да, вы же артист.  В театре по два акта в любой пьесе. Но у меня - только один.

           Смех спутницы разволновал Пашино сердце. Оно забилось, затормошилось и взмолилось: "Сделай что-нибудь! Это, возможно, единственный шанс, подкинутый судьбой, когда вы вместе!" Паше очень захотелось посмотреть, как смеётся та, что завладела его душой.

- Можно свет включить? - взмолился он.

- В темноте коридора вряд ли найдём выключатель. Я только в кабинете ориентируюсь среди электронных приборов , - Анастасия Игоревна загремела ключами. -   А вы попробуйте поищите.

             Царапая скважину замка ключом, ревизор наугад перебирала связку, но никак не могла попасть нужным ключом в нужное отверстие. Ключ срывался, металл скрежетал, лязг усиливался.  Связка падала на пол, раздавалось шарканье, шуршание и всё повторялось сначала.

             Паша в это время шарил по стенам в поисках выключателя. Кто бы мог догадаться, что у строителей в последнее время стало модным делать выключатели у плинтуса. Видимо, это было придумано с благими намерениями, чтобы освободить людям руки.  Шарахнул каблуком по выключателю - и вырубил.

             Парень этого не знал и продолжал нащупывать на стене что-то напоминающее пластмассовую коробочку. Коробочки не нашёл. Стал искать цилиндр, затем - овал. Наконец, треугольник. На этом геометрические фигуры перестали всплывать в памяти, потому что подходящих больше не было. Ну не призму же прикрепили  к стене в качестве выключателя!

- Трудно ночью, - простонал Паша.

- Таковы издержки срочной работы, - пояснила ревизор.

         Глядя на силуэт Анастасии Игоревны, обрамлённый слабым лунным светом,  пробивавшимся сквозь окно в дальнем углу тёмного коридора, Паша почувствовал, что хочет защитить эту прекрасную ночную нимфу от выпадов жестокой судьбы. Если  удастся узнать, кто обижает Анастасию Игоревну,  то он навсегда отучит наглеца показывать свой гонор.

- Как можно заставлять сотрудников трудиться без сна? У вас, наверное, начальник злой? - Паша добавил в голос металла, чтобы сразу стало ясно - он разберётся с несправедливостью.

- Наоборот, добрый: отпуск мне предоставил и путёвку в Сочи! Поезд на юг отправляется  завтра. Вот поэтому мне и нужно сегодня завершить все дела.

- Вы в отпуск? - сник Паша. - Значит, к нам больше не наведаетесь с проверкой?

- Не пугайтесь, больше не приду.

           Как раз именно это и пугало Пашу - что  Анастасия Игоревна больше не придёт и навек исчезнет из его жизни. Он горестно вздохнул.  Ему показалось непростительной расточительностью терять знакомство с такой необыкновенной женщиной. Хоть бы телефон у неё спросить. Но неудобно таким посторонним  вопросом отвлекать ревизора от дел.

           Надо было немедленно найти деловой повод для обоснования необходимости телефонных звонков. И  нашёл. Паше на ум ничего лучшего не пришло, как предложить ревизору свои услуги информатора.  Он готов был сообщать ревизору о всех нарушениях, которые произойдут на его участке.

            Анастасия Игоревна очень удивилась рвению заместителя директора утиной фермы раскрывать негативную сторону бизнеса. В конце концов  информаторов у неё  полно: трезвонят постоянно, только успевай выезжать на проверку полученных сигналов.

- Вроде я  справляюсь, - сказала ревизор.

- А будете ещё лучше справляться! - продолжал аргументировать Паша. - Вам ведь нужно составлять отчёты? Нужно. А о чём? Я буду подбрасывать темы.

- По надуманным обстоятельствам ревизоры не выезжают.

- А я по факту. Например, позвоню вам и скажу, мол, заметил, что в пруду воду долго не меняли.

- Это - к саннадзору.

- А если излишки доходов обнаружатся?

- Это тоже не к нам. Это - в налоговую инспекцию пишите.

- А что к вам?

- Я занимаюсь проверкой документации. Меня интересует, соответствует ли заявленное на бумаге действительности. Если что-то серьёзное, то звоните  нам. - Анастасия Игоревна удивлённо окинула взглядом менеджера. - Я только что закончила у вас проверку. Неужто  что-то не учла?

- Что вы, что вы! - Паша постарался дать задний ход, но цепкий взгляд ревизора выказывал недовольство. - Всё у нас сейчас безупречно. Но вдруг, пока вы будете в отпуске, что-нибудь произойдёт. Тогда я вам позвоню.

- Я в отпуске не работаю, - ревизор щёлкнула замком двери.

- А я позвоню просто посоветоваться, чтобы на будущее комар носа не подточил.

- Как хотите. Ваш выбор. Если желаете работать без ошибок и оформлять документацию правильно, то можете консультироваться. Чем меньше у бизнесменов будет ошибок, тем легче мне составлять отчёты. Номер телефона указан в правом нижнем углу акта.

          У Паши кровь прилила к шее. Свершилось! Анастасия Игоревна не против деловых контактов. Это уже первый шаг к закреплению знакомства.  Очарованный менеджер ликовал.

           Дверь громыхнула о косяк, и Анастасия Игоревна вместе с Пашей вошли в просторный кабинет. Здесь всего было много. По периметру стояло невероятное количество стульев, стол украшала дюжина вазочек с карандашами, а по стенам ровными шеренгами разместились эстампы.

           Анастасия Игоревна нажала на выключатель. Сноп беловатых лучей разорвал пространство и ударил в оконное стекло. Отразившись, он разукрасил кабинет десятками всполохов, затрудняя рассмотреть обстановку как следует.

           Паша   зажмурился:

- Что-то глаза колет от яркого света.

- Выход из темноты всегда болезненен, - согласилась ревизор и выключила люстры, оставив включённой только настольную лампу.

           Высоко оценив доброе сердце ревизора, Паша проникся ещё большим восхищением к этой удивительной женщине. Всё нравилось в ней: и то, как она ходит, как улыбается, и то, с каким вкусом оформляет кабинет.  Паша надеялся, что его не разочарует и то, как Анастасия Игоревна будет составлять акт. Однако ревизор неожиданно обдала холодком:

- Онакомьтесь. Акт проверки фирмы "Утиное Царство". Вот он. Здесь в основном отражены положительные моменты. Но также указаны и недочёты. Прочитайте, распишитесь и поставьте печать на двух экземплярах.

           "Какие ещё недочёты? - испугался Паша. -   Пётр Васильевич не давал поручения подписывать акт, перечисляющий недостатки его работы".

           От волнения  Паша побледнел. Перед глазами поплыли строки машинописного текста.  Половина бумаги  от этого превратилась в  серое пятно.  В конце листа формата А4 выделялся заголовок: "В процессе проверки выявлены следующие нарушения".

         Менеджер поднёс бумагу к лампе и прочитал:

1. Бесконтрольный сбор пожертвований.
2. Неправильная организация охраны труда.
3. Использование неучтённой рабочей силы.

- Это тюрьма? - упавшим голосом спросил Паша.

- Где? - ревизор на мгновение отвлеклась от поиска печати в сейфе.

- За три обнаруженных нарушения Петра Васильевича посадят? - Паша с трудом выдавил из себя страшные слова.

- Нет. Он все перечисленные нарушения исправит, - успокоила Анастасия Игоревна и продолжила копаться в сейфе.

- Как исправит?

- Читайте дальше.

            В конце акта проверки Паша наткнулся на раздел "Рекомендовано". Там значилось, что руководству "Утиного Царства" надлежит завести прошнурованный журнал оплаты,  определить для сотрудников график работы, ввести запрет на привлечение отдыхающих к деятельности по благоустройству территории.

- Много замечаний. Документ серьёзный. Пусть хозяин сам его заверяет, - вздохнул Паша. - Я не могу взять на себя ответственность подтверждать написанное.   А то я подпишу, а Петру Васильевичу по шапке надают.

- Да что вы! - ревизор хлопнула дверцей сейфа. -  Я не могу два дня ждать Петра Васильевича. Мне завтра на поезд. Пётр Васильевич передал полномочия вам. Вот и подписывайте.

- Подписывать себе смертельный приговор? - Паша попытался откашляться,  но из горла вырвался писк.

- За такие ерундовые замечания приговоров не бывает.

- А за что бывает?

- За растрату.

              Паша  глубоко задумался. Выходило, что как бы он себя сейчас ни повёл, всё будет против него. Если подпишет то, что есть, Петр Васильевич будет ругаться, но по крайней мере никого  судить не будут. Так ревизор сказала. А вот если  Паша уйдёт ни с чем, то неизвестно что ещё могут обнаружить другие проверяющие. И тогда возьмут да и найдут эту самую "растрату", и приозёрному туризму крышка. Разумеется, миллионер сам в тюрьму не пойдёт, а свалит груз нареканий на Пашу.

          В таких случаях хозяева обычно обещают вытащить тех, кто вместо них сидит. Они вроде подключают связи всякие и кошельки.  Паша  про это из кинокартин знает. В общем, куда ни посмотри - везде парню труба. Или его будут ждать нары, или гнев предпринимателя.

- Вы не хотите сажать Петра Васильевича в тюрьму? - уточнил Паша.

- Нет.

- Тогда,  может, сделать акт без замечаний?

- Как это "без замечаний"? - Анастасия Игоревна облокотилась о сейф. - Вы что, хотите, чтобы меня уволили как сотрудника, не способного обнаружить ошибки?

- Но ведь хватило бы и одного замечания. А тут их слишком много. Нельзя некоторые из них удалить?

- Вы предлагаете мне соврать? Вы считаете, что враньё доведёт до добра?

                Паша  так не считал. Он помнил, как его друг потерпел фиаско, решившись юлить перед невестой. Все знают, что обманывать нехорошо. Но Паша и не требует обмана. Он просто просит ревизора изменить некоторые фразы. Вот, к примеру, эту: "бесконтрольный сбор..."  Пашино нутро протестовало против подобного заключения.

                Анастасия Игоревна вернулась к столу, поставила два оттиска печати на свой акт и  копию, недовольно посмотрела на Пашу и затарабанила ноготками по кипе бумаг.

- Подписывать будете? - строго спросила она.

- А вот это можно стереть: "бесконтрольный..."

- Я не могу скрыть тот факт, что у фирмы нет журнала учёта. Его же нет?

- Нет.

- Как же я этого не напишу?

                Паша расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. Становилось жарко. Но почему-то только ему. Ревизор не испытывала дискомфорта и продолжала выжидательно разглядывать Пашу. Наверное, она думала, что не первый раз  такой упрямый менеджер попался.  Жаль, что он не знает, что ещё не было случая, чтобы в этом кабинете кто-то  не поставил  подпись.

                В облике ревизора стали проявляться черты полновластной хозяйки положения. Паше даже показалось, что полутьма кабинета рельефно подчеркнула в Анастасии Игоревне те черты, которые были не видны при солнечном свете. Волосы пушились наподобие короны; руки, скрещенные на столе, демонстрировали спокойную непробиваемость;  покатые плечи своей неподвижностью изображали невозмутимость.  Паше почудилось, что перед ним представительница  мира всемогущих волшебников.  Затаённый блеск жемчужных бус, выглядывавших из-под воротника её блузки, только усиливал впечатление. 

                Но Паша  решил не тушеваться и сделать всё возможное, чтобы переодеть  акт в другой фантик и превратить его в конфетку.

- А вот тут нельзя удалить: "неправильная...", - Паша тыкал дрожащим пальцем в буквы и мечтал провалиться сквозь землю от смущения. Зачем он сюда приехал? Но разве мог он предположить, что будет настолько тяжело?

- Тут правильно написано, - ревизор затеребила нитку бус. - Вы же работали ночью? А потом ещё на банкете выступали?

- Да.

- Это же недопустимо. Люди должны спать и высыпаться. Я не в состоянии пройти мимо данного факта. Но я же указала в акте, как этот недостаток исправить. Что вам не нравится?

- А вот тут можно переписать: "неучтённая..."

                Анастасия Игоревна повернулась к столу боком и подняла глаза на эстампы. Взгляд задержался на картине, где в белой рамке плескалось нарисованное море. Закрались мысли о том, что отпуск может провалиться из-за  сомневающегося менеджера.

               По тому усердию, с которым менеджер сопротивлялся, становилось ясно, что придётся устраивать вторую проверку в расширенном составе. То есть билету в Сочи не судьба  быть предъявленным бортпроводнице поезда.

- А вы хотите, чтобы весь наш отдел подумал, что  я не заметила, как отдыхающие вкалывают на ваших гектарах? - упавшим голосом  с трудом произнесла Анастасия Игоревна. - Или, может, вы хотите, чтобы создалось впечатление, будто я нахожусь в доле, строча липовые акты? Вы хотите, чтобы я села в тюрьму?

- Нет, нет, ни в коем случае! Лучше я! - выпалил Паша и достал из портфеля горсть шариковых ручек. - Где подписывать?

                Осчастливив лист бумаги замысловатыми каракулями,  он шлёпнул  печати фермы "Утиное Царство" на оба  бланка и достал носовой платок. На стёклах окон по-прежнему играли  пёстрые блики,  сейф беспристрастно взирал на присутствующих, стулья приглашали поразмышлять об отдыхе.  Пространство вокруг было наполнено умиротворением. И только у Паши  внутри всё клокотало, как будто он только что посмотрел боевик.

                Вытерев салфеткой лоб, Паша подумал, что быть начальником и даже заместителем - наипротивнейшая обязанность. Никогда в жизни больше он не возьмёт в руки портфеля. И к печати не прикоснётся. И формат А4 заменит на тетрадный лист. И всё сделает для того, чтобы ничто не напоминало ему об этой ночи.

- Что вы переживаете? - воскликнула ревизор,  подхватив бумагу. - Это отличный акт. Лучше не бывает. Пётр Васильевич будет безмерно рад. 

- Три замечания он мне не простит, - Паша втянул голову в плечи, как нашкодивший подросток.

- Три - это немного. У других фирм их до полусотни доходит. Так что я бы на вашем месте по поводу столь положительного акта ещё бы один банкет устроила.

- А "Утиное Царство" не  прикроют?

- Ну что за паникёр! У вас всё даже лучше, чем у других. Хватит болтовни. Время не ждёт. Заканчиваем работу. Акт передайте руководителю. Печать не забудьте. Всё взяли? Идёмте.

        Анастасия Игоревна и Паша покинули кабинет. В коридоре было по-прежнему темно. Подойдя к лестнице, ведущей вниз,  Паша вспомнил, что она заляпана разлившейся краской. Допустить, чтобы Анастасия Игоревна испачкала в краске туфли, он не смог и подхватил попутчицу на руки. Та засмеялась:

- Акт берегите, а не меня. Портфель не окуните в краску.

        Благополучно миновав пролёт, Паша и Анастасия Игоревна спустились в фойе. До центральных дверей они шли молча.

         Охранник не стал нарушать тишины и ни о чём не спросил, лишь осуждающе глянул на брючины Паши. Щеголяя  разводами, они имели вызывающий вид. Одна брючина из-за масляной краски присохла к ботинку. А другая завернулась наверх. В таких экстравагантных штанах и авангардистки разрисованных ботинках Паша дотопал до остановки трамвая. Хорошо, что была темень. Безлюдная улица понравилась Паше своей пустынной скрытностью.

          Вскоре она стала ещё безлюдней, так как ревизор попрощалась, и  трамвай  увёз её в какие-то прекрасные миры. На улице остался только он  один - бедолага Паша. Грустно посмотрев вслед удаляющемуся трамваю, Паша направился на вокзал. Там ему суждено было  переждать до утра, чтобы с  первой электричкой прибыть на платформу  "Солнечная". Затем вручить предпринимателю злополучный акт и получить за это по щам.
          
          Паша не мечтал об оплеухе и не хотел, чтобы утро наступало. Но оно пришло возмутительно быстро.  Промежуток между зорями летом короток. Он не дал Паше шанса прийти в себя.   Время неумолимо растаяло. Ночь на вокзале, будоражившая телефонными звонками от Петра Васильевича, промчалась как неистовый гонщик на мотоцикле. 
               
          Наступивший рассвет застал Пашу в ужасном настроении. Пугающе выглядела перспектива встретиться с осуждающим взглядом начальника. Паша явственно представил, как миллионер откроет папку с документами, прочитает акт и... Хорошо, если стукнет кулаком по столу. Ещё лучше, если запустит коробкой штемпельной краски в мусорную корзину. И было бы настоящим  подарком судьбы получить от хозяина многословный нагоняй. Но вдруг ничего из перечисленного не произойдёт, и встреча станет чернее некуда? Вдруг Петр Васильевич  от расстройства схватится за валидол?

           Во избежание подобного сценария  Паша решил повременить с отчётом. Тем более, что нужно было найти время для отдирания краски от брюк и выудить из бульона своих беспорядочных мыслей рациональное зерно.

            Паша считал своё положение шатким и никаких особых иллюзий не имел. Для выправления ситуации он надеялся связаться с Анастасией Игоревной по поводу переделки акта. И хотя не было никаких предпосылок к тому, что мглистое утро разрешит  проблемы, Паша рассчитывал, что судьба сделает крутой вираж, хоть врежется куда-нибудь на повороте, но изменит всё. Привычка надеяться на лучшее заставила парня передать празды правления року и отстраниться от свалившихся на его голову мешков с неприятностями.

           Конечно, Паша понимал, что ревизор могла оказаться труднодоступным абонентом, до которого дозвониться нереально. Однако маячила надежда, что миллионер начнёт свой рабочий день не ранее 9-30. И тогда у Паши появится ещё полдня для раздумий. Именно на это настроил себя запутавшийся менеджер. Но это оказалось слишком самонадеянно.  Паша даже предположить не мог, что рок, которому он доверил управлять колесницей свой жизни, натянет вожжи до предела.




Глава 3 - Выход из темноты всегда болезненен


          Прибыв на станцию "Солнечная", Паша вместо того, чтобы повернуть направо, к парку Петра Васильевича, отправился налево - через поле к утиному озеру.
    
         Завалившись в высокую траву, Паша закинул руки за голову и долго смотрел на облака. Крякала утка. Плескалась вода. Шуршали стебли луговых цветов. Можно было вздремнуть. Или помечтать.

          Паша достал из портфеля акт и, подняв его перед собой, принялся рассматривать номер телефона, напечатанный в правом нижнем уголке.

          От цифр повеяло сладостью и задушевностью.  Солнце, просвечивая сквозь бумагу, придавало шрифту магический оттенок и делало цифры золотистыми. Паша любовался ими, не в состоянии оторвать взгляда от дуг, наклонных чёрточек, завитушек и вертикальных линий, выстроившихся в стройную шеренгу вдоль  края  документа.

           Созерцание номера телефона доставляло парню невероятное удовольствие. Цифры заставляли биться сердце, кружили голову, окунали в мир тайных фантазий и  незабвенных воспоминаний. Они ассоциировались с Анастасией Игоревной, потому что являлись ни чем иным, как номером  её рабочего телефона.

          Паша старался запомнить их порядок, чтобы при случае позвонить абоненту. Абонент в акте значился под грозным названием "Отдел внеплановых проверок". И никакому здравомыслящему человеку не пришла бы идея туда звонить. А Паша, не раздумывая, взялся бы за это рискованное дело.

          И его намерения взбудоражить вызовом  отдел внеплановых проверок были обусловлены не желанием наябедничать на каких-нибудь бизнес-конкурентов. Пашу тянуло к этим цифрам чувство восхищения. За их невысоким рядом, напоминавшим ажурную изгородь, прятались владения Анастасии Игоревны. Это она подразумевалась под словами "Отдел внеплановых проверок". Это её голос он услышит, набрав номер отдела.

        Но пока  не пришло время тревожить звонком чужой покой, и Паша упивался возможностью без помех любоваться цифрами, которые скоро станут связующей нитью между ним и будущим общением со счастьем. Паша рассматривал контуры значков и удивлялся их отточенной форме. Цифры казались безупречными:  они были изящно изогнуты,  интервалы между ними   наполнены живительным воздухом, цветовая насыщенность - оптимальной. Они сказочным совершенством были под стать своей  прекрасной хозяйке и производили на Пашу невероятное воздействие. Он их читал, проговаривал, запоминал, нашёптывал, напевал, рифмовал. Одним словом: фиксировал. Он не мог от них оторваться и с воодушевлением фантазировал на тему "Как я позвоню ревизору".

          Но чтобы звонок состоялся и представил Пашу в положительном ракурсе, надо было придумать вопрос, который он задаст после того, как услышит в трубке приятный голос: "Алло! Я вас слушаю".

           Паша помнил, что Анастасия Игоревна разрешила обращаться по проблемам предпринимательства и ведения документации. Но пока у Паши никаких проблем не было. Особенно здесь - среди травы и рассветных лучей всё представлялось идеальным. Какой же придумать вопрос?

          Посмотрев поверх акта на облака, Паша столкнулся с таким разнообразием картин, рисуемых ветром, что подсказка нашлась само собой. Вот круглое облако приглашало обсудить тему изменения размера озера. А вот удлинённое облако звало за пассажирами поезда дальнего следования.

           Но было и другое облако. Ослепительно белое и пышное, оно напоминало подушку. Эти недвусмысленные намёки на отдых после переживаний советовали говорить о прошедшей проверке и ни о чём больше. То есть, первый телефонный разговор с Анастасией Игоревной должен был держаться в рамках проведённого ею последнего выезде на объект. 

           Паша задумался. Ещё раз взглянув на акт, он повторил номер телефона, спрятал документ в папку, втиснул в порфель и погрузился в воспоминания о своих встречах с ревизором.   Во время этих случайных официальных контактов Анастасия Игоревна была на высоте. А он? Вот, к примеру,  если проанализировать некоторые детали,  то какой вывод можно сделать? Что ревизор могла подумать про того, кто ей встретился первым в "Утином Царстве"?

           Хорошо ли звучал Пашин призыв: "Кидайте деньги в эту дырку"? Не очень. Что ревизор могла предположить?   А какое у него сделалось лицо при виде её удостоверения? С таким лицом  в кино сниматься точно не возьмут.  Ну и сцена, где трое с пучками травы и лопатами вышли к ней, разве добавляет шарма к  образу Паши?

          Банкет усилил негативное впечатление. Паша не сомневался, что там он опозорился.  Ведь он тогда  встал из-за стола и застыл, словно чурбан, не зная, что сказать.  В итоге принялся говорить нечто такое, чего  в нормальном состоянии рассудка  не воспроизвести. Наверняка  плёл какою-нибудь чушь. Ночная лестница  своими банками краски окончательно испортила впечатление.   Пашу - тоже.

            И вот он, такой испорченный, измазюканный, избитый лампами, в обляпанных брюках со  склеившимися штанинами, сидел в кабинете ревизора и беспардонно критиковал то, что написано прелестной рукой Анастасии Игоревны! Да кто он после этого? Зазнайка! Такого она не полюбит. И разговаривать не захочет. Отвернётся и уйдёт. Навсегда.

            Эх, невезучий он какой-то.

            Паша отклонил стебли травы и взглянул на озеро. На поверхности воды розовый оттенок ряби уже преобразовывался в сиреневый. Скоро он станет синим, а затем - бриллиантовым. Бриллиантовым, как голос Анастасии Игоревны.

            Услышать этот голос Паше очень хотелось. И подумалось, что нет ничего предосудительного в том, чтобы позвонить и спросить о чём-нибудь. Например, отдавать ли акт Петру Васильевичу в одном экземпляре, или сделать несколько копий?

            Паше понравился этот вопрос, взятый с потолка. Или с облаков? Неважно. Главное - вопрос оказался подходящим для момента. И возможно, он сподвигнет Анастасию Игоревну провести разговор в расширенном формате, ну, например, огорчиться, что акт до сих пор не передан куда следует; или насторожиться, почему менеджер  не спит в такую рань; или удивиться тому, почему Паша не отправил копии по почте. В общем, диалог завяжется. Пусть маленький, но нужный.

           "Пора решаться на первый звонок", - подумал Паша и прислушался.  Утро ответило тишиной. А, как известно, молчание - знак согласия. Паша понял, что час для его инициативы пробил, и полез в карман за мобильником. 

           Неожиданно рядом раздался вопль Андрея:

- Вот ты где! Его ищу-ищу, а он разлёгся!

- Не шуми. Я прячусь, -  Паша скрестил ноги и закрыл глаза.

- Опять на козла нарвался? - Андрей лез сквозь высокую траву,  и Пашу то и дело обдавало каплями росы.

- На акт, - Паша отмахнулся от гроздей утреннего водопада.

- Уладим. Пойдём вместе бумагу относить. Мне всё равно нужно к Петру Васильевичу. Я должен срочно уйти в отпуск.

- Почему срочно?

- Моя невеста пропала.

- Света потерялась? А ты  готовишься к отпуску? -  Паша приподнялся на локтях. - Несочетаемо.

- Так я отпуск почему беру? За ней бегу. Она на юг умчалась. Я уже купил два билета на поезд - тебе и мне. Поедешь со мной искать Свету?

- Поеду. А в какой город?

- В Сочи.

- Не поеду. Туда ревизор отправилась.

- Анастасия Игоревна? Это ж хорошо! Заодно  с нею встретишься.

- И снова акт?

- Акты разными бывают.

- Всё равно ничего не получится. Я не успею на твой поезд, потому что намерен потянуть время, чтобы попозже явиться к начальнику. Опасаюсь его гнева. Не знаю, как он примет принесённые мною документы.

- Нормально примет. И даже за воротник.

          Андрей вцепился в Пашину  футболку и потащил друга через луг.  Паша, недовольно зевнув, поплёлся. Почему-то пришла уверенность, что Андрей всё уладит. Когда у человека столько энергии с утра, это о многом говорит. А у Андрея позитив так и рассыпался во все стороны. Можно было подумать, что Андрей играет роль пожарного шланга. Рвался вперёд, пыхтел, крутился и уверял, что всё сделает так, что лучше не бывает.

         Пётр Васильевич обрадовался ранним гостям и пригласил их за накрытый стол.
 По сервировке и угощению, разложенному на тарелках, парни поняли, что им предстоит не просто перекус, а вкушение праздничных блюд. Обычно в таких случаях спрашивают: "По какому поводу торжество?" Но нельзя так панибратски обращаться к начальнику. Поэтому Андрей и  Паша ограничились пожеланием доброго утра.

- Давненько вас не видел! - Пётр Васильевич похлопал менеджеров по плечам.

- Разве давно? - улыбнулся Андрей. - Только одна ночь прошла.

- Зато какая ночь! - Пётр Васильевич посмотрел в окно. - Ах, какая была ночь! Сколько волнений она принесла! И  оправдала самые лучшие ожидания. Дело сделано. Вы, мои менеджеры, хорошо постарались. Угощайтесь. Стол накрыт специально для вас. Теперь гуляем!

- Гуляем! - поддакнул Андрей и, ухватившись за слово, как за рога быка,  перешёл к цели своего визита. - Гулять так гулять! Может  отпуск дадите, а, Пётр Васильевич?

- Конечно!  Заслужил. - Пётр Васильевич загремел тарелками и принялся раскладывать гостям горячие блюда. - Завтра и пойдёшь в отпуск.

- А можно сегодня?

- Сегодня надо ещё попраздновать, - Пётр Васильевич выразительным жестом показал на стол. - Это ж всё надо съесть. Кроме вас некому.

- Мне срочно надо успеть за другим поездом. Моя будущая жена, Света,  уехала.

- Опять, что ли, поссорились? - Пётр Васильевич удивлённо выгнул брови. - Придётся тебе  брать отпуск с сегодняшнего дня. Светлану одну нельзя оставлять.

- Нельзя, - согласился Андрей. - А то она опять что-нибудь откроет: или ферму, или салон платьев, или релаксационный центр, или консультацию по пересадки цветов с одного луга на другой.

- Не критикуй будущую жену, - погрозил пальцем Пётр Васильевич. -  Со стороны неприятно смотреть на ваши перепалки. Неужто работа на ферме  не помогла вам найти точку соприкосновения?

- Это ж  Паша ферму основывал.

- На него похоже.  Перспективный.  А что это он сегодня молчит? - забеспокоился Пётр Васильевич. - Паша, что с тобой?

- Ну... акт, - несмело промямлил Паша.

- Ах да! - спохватился Пётр Васильевич. - Давай сюда печать и бумаги.

         Схватив протянутую папку и коробочку со штампами, Пётр Васильевич направился к сейфу. Разложив всё по полкам, он вернулся к столу и удивился, что его менеджеры так и стояли навытяжку.

- Что застыли? - Пётр Васильевич отодвинул три стула. - Присаживайтесь. И я с вами.

          Приняв приглашение, парни расположились за столом,  и завтрак начался. Хозяин быстро опустошал  тарелки. Андрей тоже с аппетитом уплетал свою порцию. А заливная рыба Паши так и осталась нетронутой.

- Что с ним такое? Он хоть попробует что-нибудь? - было похоже, что Пётр Васильевич обиделся на то, что его едой пренебрегают.

- Он беспокоится об акте, - пояснил Андрей.

- Почему? Акт на месте, - Пётр Васильевич кивнул на сейф.

- А вы его не читали, -  Паша виновато опустил голову.

- Зачем его читать-то? Надо глаза поберечь для литературных трудов, которые гораздо интереснее актов, - Пётр Васильевич находился явно в  приподнятом настроении и не упускал возможности  пульнуть задорной шуткой.

- Пётр Васильевич, вы лучше прочитайте. А то он, - Андрей указал на Пашу, - есть точно не будет.

- Это как понимать? - Пётр Васильевич отбросил вилку. - Это, что ли, такое веяние  моды? Церемония приёма пищи под чтение акта?   Может, вместо акта лучше стихотворение вам прочитать?     Например, вот это.  Шекспир. "Ужель действительна утрата, и ты, краса моя, лишь сон?" Или прямо по теме: "Попросили Машу: кушай, Маша, кашу!" А хотите прозу?  К примеру, помните, как там у Гоголя написано про то, как вареники сами в сметану обмакивались и в рот летели?
      
          При имени Гоголя на Пашу нахлынули воспоминания, и он согнулся ещё ниже, уронив руки на колени. Перед глазами поплыли картины первой встречи с Анастасией Игоревной, где  он предположил, что она "ревизор по-Гоголю", а услышал в ответ, что "по его душу". И в итоге так и получилось. Пашина душа взялась  стремиться к повтору этих встреч с таким азартом, что разрывала жизнь поплам. А сердце -  и вовсе всецело стало принадлежать Анастасии Игоревне. Никак не мог парень отделаться от образа этой  девушки. Стало понятно, что  влюбился. И ничто не могло охладить этой влюблённости: ни должность Анастасии Игоревны,  ни страшилки Андрея, ни противный акт.

           Паша  понимал, что составлять акты - это такая работа. В принципе, нормальная.  Даже стал ловить себя на мысли, что ему вообще всё равно, кем работает Анастасия Игоревна. Он просто очень хотел смотреть в её милое лицо и наслаждаться смешливыми искорками глаз, подвижной линией щёк, мраморной гладкостью лба, упрямой прядкой, выбившейся из-под панамки.
               
          Но при чём тут панамка? Паша заставил себя очнуться.  Почему он здесь, а не там, где его возлюбленная? Как он смог оставить её без защиты? Почему он сразу не предложил ей свою руку и сопровождение по курортам? Это всё из-за акта, будь он неладен...          

          Паша прерывисто вздохнул и потёр губы крепко сжатым кулаком, как будто обвинял их в том, что не то и не там они говорили. 

- Хватит нервничать, - Андрей потрепал друга по макушке. - Если бы акт был плохим, то Пётр Васильевич не выглядел бы столь удовлетворённым.

- Вот вы о чём! - Пётр Васильевич понимающе качнул гловой. -  Акт чудесный. Я ознакомлен с его содержанием. Так что не терзайтесь понапрасну.

- Как вы могли его прочитать? Вы что, сквозь сейф и сквозь папку видите? - оживился Паша.

- И сквозь папку, и сквозь дедку, и сквозь тебя, - хмыкнул миллионер. - А если серьёзно, то дело было так. Анастасия Игоревна позвонила мне минувшей ночью и скинула на компьютер копию акта. Так что знайте, мастера ай-ти: содержание документов доходит до адресата раньше, чем сам документ. Вот так-то. Всем выражаю благодарность за хорошую работу.  Да что я повторяюсь? Я же уже хвалил вас. Вы молодцы. Ешьте, говорю, а то в отпуск не отпущу!

- А Паше тоже отпуск дадите? - закинул удочку Андрей.

- Попозже.

- Ему бы сейчас.

- Что за спешка?

- Он  поедет мне помогать Свету искать.

- Какой из него сейчас помощник? Взгляни на него: брюки в краске, ботинки в траве, под глазами синяки, волосы дыбом. Не знаю, где он всю ночь бродил, на каких вокзалах время коротал и какие пустыри обследовал, но видок его не внушает доверия.  И где его так приплюснуло и чем тюкнуло, теряюсь в догадках.

- Это акт виноват, - заступился за друга Андрей.

- Актом тюкнуло? Бедный мой менеджер! Если бы я знал, что он не в состоянии выдержать  шуршание бумажки, то отправил бы на важное задание охранника. Тот не то что удара актом, таран бульдозером отпарирует.

- Ну раз так получилось...

- Пусть  придёт в себя после удара.  Отъестся и отоспится. А потом уже с новыми силами - в отпуск! Сейчас ему рано в дорогу. Ослаб он совсем. Даже жевать не может.

- Ешь давай! - Андрей ткнул Пашу локтем. - А то Пётр Васильевич скорую помощь тебе вызовет, болезный.

- Другое дело! - подобрел Пётр Васильевич, когда Паша принялся за еду. - Уговорили. Берите два отпуска сразу после завтрака. Езжайте, куда хотите. Но не вляпайтесь в историю. Ваша авантюра меня беспокоит. Да и компания у вас не ахти: один дверью прищемлённый, другой актом приплюснутый. Куда таким в погоню?  Ускользнёт  Светлана. Запыхаетесь её догонять. Не знаю, что получится из путешествия. Но я вас предупредил. Вот вам отпускные.  Счастливого пути и свежих впечатлений! 

        На столе появилась гора купюр. Парни сгребли её  и благодарно раскланялись.

        Поезда помчались на юг. В одном из них ехали Андрей с Пашей. В другом - Светлана. В третьем - Анастасия Игоревна. Дорога была впечатляющей: быстрой, как самолёт, мягкой, как скольжение парохода по волнам, захватывающей, как аттракцион на празднике, приятной, как помидорчик из бочки. Пассажиры хрустели чипсами, ломали баранки, шныряли между тамбурами, заваривали супчики в чашках.

        А к ночи начиналось самое дивное. Прямо-таки феерическое зрелище! Выключались мощные лампы. Оставались только ночные светильники. Они были синими, как дальние миры. Под пологом их лучей мелькали за окнами гордые фонари. И совсем не хотелось, чтобы эта бархатная  ночь кончалась. Её золотистый маршрут  навевал приятные  воспоминания, а колёса поезда поддакивали: "Да, так. Всё так, так, так".

       Первым достиг моря  поезд, на котором ехала Светлана. Южный берег обнял её растопыренными пальчиками пальм, закружил орбитами вальяжно разлёгшихся клумб, развлёк тонированными стёклами витрин. В огромные окна магазинов можно было смотреться ежеминутно. Идёшь и разглядываешь себя.  Красота, да и только!
               
        Но красота требует жертв.
 
        Так сказала себе Света, когда,  выйдя из здания вокзала, решила повременить с посещением столовой.  Жаль было терять солнечный день.   Хотелось сначала чуть-чуть подзагореть, а уже позже прохлаждаться в тени, уплетая обед.

        Прислонив чемодан к лежаку, Света прошлась босиком по песчаному побережью. Хорошо-то как!  Ну и что, что  на пляже в платье? Каждому же ясно, что дамочка только что с поезда сошла: вся такая беленькая  и удивлённая.

        Действительно это было ясно каждому. Светлана не ошиблась. Белизна  кожи выдавала её с головой,  бесцеременно выбалтывая страшную тайну о том, что туристка на курорте недавно, поэтому  ещё не  обзавелась загаром, а главное - не успела потратить свои отпускные рублики.

        Именно предположение о наличии большой суммы денег стало тем абажуром, к которому потянулись вереницы мошек.  Сначала любопытствующие взгляды обшарили крышку Светиного чемодана, затем - дно сумочки, потом переместились на шляпку и, наконец, остановились на дне кармана платья. Никаких выпуклостей, выдающих хранилище зарплаты, не обнаружилось. И тогда  взгляды стали хитрыми: они напустили на себя поволоку восторга и уставились на Свету, как банкомат на банковскую карточку.

       - Что вы так пристально смотрите? - обернулась Света.

       - Учусь долго не моргать, - ответил завсегдатай пляжа, рассчитывая этой фразой завязать диалог, из которого не каждая дамочка сумеет выйти.

       - Тренируйтесь на ком-нибудь другом. На меня не надо смотреть без отрыва, - не сдержалась Света.

       - К сожалению, от вас невозможно отвести взгляда. Вы обворожительны, - слащаво пропел завсегдатай и усмехнулся, предполагая, что рыбка заглотнула наживку.

         Но Свету последняя фраза привела в негодование. Подумав о том, что лучше бы эти слова сказал ей Андрюха, она, готовая расплакаться от полезших в голову событий ушедших дней, шмыгнула носом,  выплюнула наживку  и  удалилась вместе с чемоданом, где лежали отпускные деньги.

        Завсегдатай не понял, что произошло.   Чем не угодил девушке? Вроде всё правильно сделал.  Или не всё? Ну, конечно, как он мог забыть! Прежде чем подкатывать, надо обращать внимание не только на  степень загара дамы, но и на состояние её причёски. А  причёску Светланы не было видно из-под шляпки. Значит, следовало  шляпку сдуть.

        Это так думал завсегдатай.

       Но Света думала по-другому.  И хотя в расстроенных чувствах она, конечно, согласно законам психологии,  укладывать волосы не стала, но шляпку надела крепко. Так крепко, чтобы не потерять. Женщины вообще очень дорожат своим головным убором, так что злопыхателю его не то что сдуть, - сдёрнуть не удастся.

       А если бы злодею повезло  разглядеть причёску Светы, то он бы понял, что у девушки настроения нет. Потому что причёски нет! А раз нет настроения, то не будет толку от знакомства. Ведь той, которая морщит носик, не до пляжных приключений.

       Если же причёска сложная, то успех знакомству гарантирован. Потому что хорошее настроение делает женщин мягкими - раз! На замысловатую причёску потрачено время, значит, оно отнято от чего-то другого: в данном случае - от продуманной упаковки денег. Два! И три!- женщина с красивой причёской всё время вынуждена беспокоиться о  сохранности своих кудряшек, а не о сохранности денег. То есть, если женщина выглядит празднично, значит, она  несосредоточенная и некошелькозависимая. Для бандюгаев открыта.

        И наоборот,  если женщина в шляпке, а шляпка пришпилена как следует, бандитам можно не беспокоиться. Дама начеку. Она настолько начеку, что даже не стала укладку делать!

       Света была в шляпке. Казалось бы, ну отстань от девушки! Нет, завсегдатай поплёлся за ней в столовую. На что он рассчитывал? Что Света забудет чемодан под столом, когда пообедает? Или того хуже - напьётся и сама ляжет рядом с чемоданом под стол?  И тогда - бери, что хочешь, беги как сможешь.

        - Вкусный борщ? - спросил завсегдатай,  подсаживаясь к Свете за стол.

        - Чи...по...ку...сю.., -  нечленораздельно прочавкала Светлана ртом, полным капусты.

        - Я хотел тоже его купить, - мужчина поставил локти на стол.

        - Идите покупайте, - ответила Света.

        - Уже наелся час назад. Зря тогда борщ не выбрал, - говорящий опустил уголки губ.

        - А зачем в столовую пришли, если есть не хотите?

        - Хочу с вами познакомиться.

        - Я  пришла обедать, а не знакомиться.

        - Я что, вам не нравлюсь?

       Редкий вопрос. Жуткий.  Чудовищный. Хорошо, что он прозвучал не  возле жилого дома, и у Светы имеется шанс встать, уйти, запутать следы и оторваться от преследования. Но как обидно оставлять недоеденную тарелку  первого, нетронутую порцию второго и целый стакан сладкого десерта!

        А, может, доесть?  Ведь  нарциссов  будет встречаться немало. И что же, каждый раз оставлять им свою пищу?

        Энергично застучав ложкой, Света постаралась как можно быстрее закончить с первым блюдом. Придвинув тарелку с картофельным пюре и сочной котлетой, она  принялась глотать  всё, не дожёвывая.

         - Не нравлюсь, да? - продолжал допытываться мужчина.

        Солнце сияло во всю мощь. До вечера было далеко. Света подумала, что ещё есть время закончить обед, а затем кинуться от назойливого приставалы со всех ног. И даже если Света не сможет сразу оторваться от преследователя, то, сдав чемодан в камеру хранения, наверняка удерёт от мужчины, растаяв в вечерних сумерках. А про завтрашний день не обязательно волноваться - переехать в другой приморский городок не проблема.

          - Я не думала про это, - ответила Света. - Я же замужем.

         - Нет, враки! Мужья жён на юг не отпускают.

         - А он за мной, - нашлась Света, - самолётом летит. Я ж - на поезде. Боюсь высоты. Вот теперь прилетели, приехали, сейчас встретимся.

         - Ну, если что, смотри.., - приставала  завращал глазами. - Найду.

        Света взяла чемодан  за ручку и поспешила прочь. Хорошо, что  удалось уйти. А ещё лучше - что чемодан лёгкий. В нём ничего нет кроме самого необходимого. Она ж сюда только на два дня, чтобы Андрюху проучить.

         Проучила. Чуть не попала в лапы опытного запугивателя дамских сердец.

        Добежав до гостиницы, Светлана присела на скамейку.  Интересно,  какова в этом городе цена гостиничного номера? Да хоть какова! От пляжной встряски надо отдохнуть.

        Отсчитав в кошельке половину зарплаты, Света оплатила два дня проживания. Суммы хватило на комнату с балконом.   Вообще-то при сложившихся обстоятельствах лучше брать без балкона. Но соблазн велик.  Как не рискнуть пожить в комфорте?

          Ночь выдалась как по заказу: тихая, звёздная, влажная и ветреная. В открытую дверь балкона тянуло морским холодком. Поддавшись  успокаивающим ласкам прохлады, Света уснула. Вдруг послышалось знакомое: "Я что, вам не нравлюсь?"

        Света открыла глаза и напряглась, не приснилось ли? Но опять прозвучало в более настойчивом повторе: "Я что, вам не нравлюсь?" Отбросив одеяло, Света уселась на кровати и посмотрела на окно.  От  балкона доносился мужской приглушённый голос. Неужто пляжный завсегдатай проник на её этаж с улицы?

         Бочком проследовав вдоль стены и втиснувшись в угол между балконной дверью и  тумбочкой с телевизором, Света заглянула в щелку между штор.  Перед её взором открылась бросающая в дрожь картина. По балкону металась тень. И в такт её раскачиваниям хрипловатый голос допытывался:

- Я что, вам не нравлюсь?

         "Что ему ответить, если он войдёт?" - паниковала Света.

         Наконец она догадалась, что мужской голос доносился с соседнего балкона. А зловещая тень  казалась сильно раскачивающейся из-за  большого увеличения. Луна старалась всю округу сделать загадочной, рисовала тени, увеличивала их и подсинивала для  большей острастки. Затея удалась. Света дрожала всерьёз и не знала, вылезать ей из-за тумбочки, или скрючиться там покомпактней...

        Мозг запутался и приготовился отключить сознание, чтобы  не   принимать никакого решения. Так ему, видите ли, спокойнее. Помогло тело. Сработали  инстинкты. Колени подкосились, и Света на четвереньках выползла из угла.

         Прошуршав ночной рубашкой по ковровому покрытию, она схватилась за ручку балконной двери, чтобы закрыть её. Но, как всегда бывает в таких случаях, штору заело, и крючки, на которых  та крепилась к карнизу, перестали двигаться. Подёргав штору за нижнюю кайму, Света услышала скрежетание. Это скрипели  металлические зажимы карниза.

         Мужская тень перестала метаться, замерла,  отреагировав на звук лязгающего железа. Вместо неё появилось чёрное пятно от распахнувшейся двери соседнего балкона. Шум возьни и щёлканье  оплеух донеслись до Светы. Кто-то кого-то  куда-то пытался выпихнуть. Неужели сбросить с этажа?

          От ужаса  округлив глаза, Света ринулась прочь. Подбежав к входной двери своего номера, стала вертеть ключом, чтобы выскочить в коридор. Но  вдруг услышала за дверью женский голос:

- Как не стыдно лазить по стенам? Посмотрите на себя!

- Я что, вам не нравлюсь? - ответил мужской голос.

         "Это он кому? Мне?" - испугалась Света и прижалась спиной к  косяку.

- Вон туда иди! - снова  разнёсся женский голос. - Лестница сбоку!

          "Это он с кем-то  спорит, - обрадовалась Света и вздохнула. - Сейчас уйдёт".

          Когда  тяжёлые шаги удалились по лестнице вниз, соседняя дверь сердито захлопнулась, а на улице раздались сигналы полицейских машин, Света снова кинулась к балкону. Выглянув во двор, она в свете фар увидела, как среди полицейских бредёт мужчина и размахивает руками, что-то силясь объяснить.

          "Видимо, говорит одно и то же: я что, вам не нравлюсь?" - Света посмотрела на часы и налила себе сока.  Какой теперь сон?  Впору всю ночь сочинять рассказ. История уже есть. Осталось выложить её в интернет. Так и сделала.

         Наступило утро, и мозг, обрадовавшись, что тело хозяйки запросило лежанки,  принялся настойчиво  требовать подушки. Пришлось поддаться и наглухо закрыть  шторы.

- Всё! Никакого озона, солнца и моря! Буду сидеть взаперти, - сказала сама себе Света и скрылась под одеялом.

         Проспала до обеда. Как раз в интернете подоспели отзывы на её незатейливый рассказ про ночное приключение. Все комментарии оказались нормальными, кроме одного  ненормального.  Он был  негативным, занудным и лживым. Читала Света, кривила губы и  возмущалась:

- Ну кто так критикует? Ни одного аргумента! Ни одного весомого примера из моего текста. В  плевках критикана - осколки раскоряченного самолюбования и  мелкое враньё!      Хочет придраться. А придраться не к чему. Сидит,  лжёт.  Насмехается.  Унижает,  пишет, что, мол, автор не понимает чего-то.   Пусть докажет, что не понимаю, иначе это выглядит как дикая завист.  Пишет, что в рассказе не раскрыты характеры.   У меня всё раскрыто, даже балконная дверь! Пишет, что устал продираться сквозь описания.  Тусклый манёвр. Этот приём уже устарел. Сегодня критики используют другой калибр. Они любят  закидывать авторов словами "продираться, как сквозь забор". Так что зубоскал отстал от жизни, коль пользуется устарелыми оборотами языка. Ну, и наконец, критик привлёк внимание к тому, что я молодой автор. Какое это имеет отношение к рассказу? Это уже переход на личность автора, на его поступки, на особенности его психотипа. То есть, про рассказ-то скандалист не знает, что сказать. А если не знает, зачем пишет?    Набирает кучу небылиц, которыми сподручнее  закидывать гения? Я, конечно, свой рассказ, набросанный на коленке,  шедевром не считала, но после такого грязепада  невольно пришла к однозначному выводу: мимо моего творчества не пройти!  Злобный хулитель сам подтвердил мой талант.    Он  не смог проигнорировать  мой маленький рассказ. Он ударил по нему! Он сделал это! У него зашкалили эмоции!   Это значит, что я стала настоящим писателем, чьи произведения вызывают бурю чувств в душе читателя.

           Света радостно запрыгала по комнате  и забыла про осторожность. Пребывая в эйфории от литературного успеха, подтверждённого ругательной рецензией,  она надела панамку, схватила  сумку и выскользнула из гостиничного номера. Зря. Всё-таки  девушки действительно легкомысленны,  если рассчитывают миновать  места, где их ожидает нелепый  вопрос: "Я что, вам не нравлюсь?"

          Не успела Света, на ходу печатая в айфоне ответ критикану из интернета, пересечь стройный ряд цветущего  шиповника, как наткнулась на загорелую спину в майке, проглядывавшую из-за густой листвы. Холодок ужаса  вновь пробежал от шеи до пят. За кустами стояла скамейка. А на скамейке  сидел вчерашний преследователь и   поводил коричневыми плечами, беседуя с какой-то дамочкой.

          Света пригнулась пониже и в полуприсяде прошмыгнула к другому газону. В такой позе - скукоженной и затаённой - её и увидел Андрюха. Он только что прибыл на поиски сбежавшей невесты и отдыхал под кипарисом, ожидая Пашу, закопавшегося  в дорожной поклаже.

- Узнал? - он дёрнул Пашу за рюкзак, когда тот подошёл, и показал в сторону Светы. - Это она. Прячется от меня.

- Почему от тебя? - по привычке заступился за Свету Паша. - Мало ли от кого девушка хочет убежать...

- От кого на курорте бегать? Только от будущего мужа. Вот смотри, смотри! На вокзал помчалась. Тэк-тэк. Возьмёт билет на поезд и удерёт обратно. Наверно, заметила меня. Я ж говорю: от жениха бегает.

- Езжай за ней. Мириться пора.

- Как?

- Ну как обычно с женщинами мирятся? Не знаю. У нас с тобой знакомых женщин нет, чтобы спросить, какой стиль примирения им по нраву.

- У тебя что, ни одного номера телефона ни одной женщины нет?

- Есть телефон женщины. Но это такая женщина... Такая женщина, что её беспокоить даже  смелости не хватит.

- А я её знаю?

- Да.

- Давай я позвоню.

- Ты что! Это же  Анастасия!

- Какая?

- Забыл, что ли? Ревизор.

- Кто? Ревизо-о-ор? Она тебе сказала номер телефона? Сама ревизо-о-ор? Свой телефо-о-он?

- Что ты раскричался "ревизо-о-ор, ревизо-о-ор"? Услышат же. Подумают, что ревизор едет на берег моря с проверкой. Эта новость  всех сметёт отсюда. Одни мы с тобой останемся.

- Хорошо. Молчу. Но у кого, кроме неё, спросить совета? Анастасия разумна и обстоятельна. Наверняка  выход найдёт и что-нибудь хорошее предложит. Звони.

- По какому поводу я буду ей звонить?

- Не хитри! Она же тебе для чего-то сказала номер телефона. Вот  по этому поводу и звони.

- Ну, я попросил разрешения консультироваться с нею по вопросу открытия бизнеса и прочее.

- Вот-вот. Отличная тема! Так и начни разговор, мол, посоветоваться хочу.

- И про девушку брякнуть?

- Про девушку друга.

- Ну, женщины бывают  выдумщицами. Нафантазируют себе...

- Ладно. Сделаем так. Звонишь ты. Здороваешься и сообщаешь, что другу плохо, а тебе обратиться не к кому, поскольку кругом море, пальмы и ни одной живой души.

- Необитаемый остров. Вечнозелёные водоросли.

- А глушь, дичь, степь - это подходяще?

- Лучше нетопленая печь, мороз и зубы свело. Это для того, чтобы не пускаться в подробные объяснения.

- Что маяться? Какая разница? Звони!

         Анастасия быстро приняла вызов. И так же быстро ответила на вопрос, что предпринять для примирения тех, кто давно в ссоре. Из её слов Паша понял, что подход к обиженному человеку должен строиться на трёх точках опоры, как и всё сущее в мире. Это эмоции, перспективы, честность. Говорить надо искренне, обещать реальное,  умножать радостное.

        В переводе с женского  языка на мужской для Паши это означало: чтобы не врать, говори о погоде данного часа; чтобы казаться реалистом, носи с собой зонт; а чтобы зонт радовал спутницу, разрисуй его цветами. Примерно так он объяснил Андрею:

- Догоняешь Свету. И сразу начинай вызывать в ней положительные эмоции. Вспомни, когда у неё было самое хорошее настроение. Когда она смеялась громче всего? Вот эту ситуацию повтори.

- Это было в конце мая. Хохотала она после репетиции хора. Я тогда диез изображал.

- Что?

- Ты не знаешь. Долго объяснять. Это тебе надо музыкальные справочники читать и на хор записаться.

- Не до того пока... Теперь о Свете. Хохот - это хорошо... Но если у неё сейчас плохое настроение, то она не рассмеётся.

- Может, имеется ещё какой приём? Получится  без хохота  обойтись? Вот бы снова позвонить Анастасии...

- Она скоро будет здесь. В поезде находится. Тоже едет отдыхать на юг. Тут и распросишь. Только не кричи на весь вокзал, что ревизор приехала. Не баламуть людей.

- Почему вокзал? Зачем вокзал?

- Встречать иду Анастасию. Ты со мной?

- Конечно.

         Анастасия спустилась с поезда с небольшим саквояжем и удивила встречающих такой малой ношей. Молодые мужчины собирались ей помочь, а она сама прекрасно справлялась. При этом Анастасия таинственно улыбалась и говорила про почту, которая пришлёт ей все недостающие вещи посылками.

     Паша расстроился, подумав, что Анастасия прибыла совсем ненадолго. Три денька позагорает и уедет. Но оказалось, что отпускного времени у неё много и она не собирается его сокращать.

- Но как же без вещей? - недоумевал Паша. - Вдруг, вы на посылке неправильный адрес  указали? Или здесь подкупите необходимое? Или попросили кого-то подвезти вам недостающее следующим поездом? Ваши друзья, что ли, тоже сюда направились?

- Ах, нет! - Анастасия махнула рукой. - Справлюсь сама. Я никого  ни о чём не прошу. Потому что всегда бывает очень больно, когда кто-то не выполнит просьбы. Так что лучше не обременять людей своими заботами. Но что это я разболталась? Раньше не замечала за собой такого.

- Ничего удивительного, - успокоил Андрей. - В пути все так себя ведут. Поговорка есть на этот счёт: "В длинной дороге даже сумка говорлива".

- То есть, всё в норме? Хорошо, хоть не я одна такая. - Анастасия засмеялась, перекинула ремень походного рюкзачка через плечо и из-под руки взглянула вдаль. - Так где здесь море, кто знает? Там? Я угадала? Пожалуй, пойду взгляну на волны.  Кто со мной?

      Паша и Анастасия вместе пошли к морю. А Андрей, попрощавшись, купил билет на поезд, чтобы как можно скорее встретиться с уехавшей  невестой. Он должен был задать ей много вопросов. Намного больше, чем Анастасии Игоревне.

      И спрашивать намерен дотошно. Первый вопрос: почему Светлана прервала отдых на юге? Второй вопрос: от кого пряталась и бегала? Третий вопрос: за кем подсматривала из-за кустов шиповника? Четвёртый вопрос: долго ли собирается обижаться на Андрея? Пятый вопрос: неужели она забыла, как им было весело вместе в мае? Шестой вопрос: он что, зря ходил на хор? Седьмой вопрос: разве Светлана не хочет повторить репетиции спектакля про единорога и довести пьесу до ума? Восьмой вопрос: неужели ей неинтересно узнать, кто автор этой пьесы? И последний, самый главный вопрос: чем Андрей может загладить свою вину перед нею?

   На этом месте Андрея прошил озноб. Перед ним, словно начертанные в  воздухе, всплыли слова Анастасии Игоревны: "... очень больно, когда кто-то не выполнит просьбы".

     "Я олух! - Андрей треснул себя по лбу. - Светланка в мае говорила о том, что для неё является важным. Но я принял это за блажь. Теперь придётся исправляться. Я выполню её просьбу, и она простит меня. Я принесу ей то, чего она желала больше всего! Так что сразу  надо бежать не к ней, а к соседям по моей усадьбе. К Светлане чего я завалюсь с пустыми руками?"

      Фотокарточки - вот о чём просила  Светлана в мае. А парень и не пошевелился исполнить этой маленькой просьбы. Забыл. Зато начал предъявлять претензии к невесте, к слабому существу.  Не ожидал от себя такого. "Какой же я... Какой же.., - Андрей в мыслях хлестал себя упрёками и не мог подобрать слова, подходящего к тому, что он вытворил. - Никакой радости от меня Свете. Одна тоска. Я как комар зудящий. Конечно, от такого гнуса убежишь. Тьфу на себя!"

      Увидев своё отражение в стекле железнодорожной кассы, Андрей с отвращением отвернулся и в неистовом негодовании пропыхтел себе под нос: "Лоб что лопата, а ума не богато". Отныне знание пословиц обратило против него остриё своего разящего копья. На ум приходили самые жёсткие высказывания, касающиеся внутренней сущности заносчивого пузыря. "Глуп по самый пуп!" - ругал себя парень, пока шёл по платформе. "Порожний колос высоко голову держит" - эта народная мудрость заставила его опустить голову почти на грудь. А пришедшая на ум поговорка: "Где растяпа да тетеря - там не прибыль, а потеря" наполнила глаза слезами. Она вернула его в предыюньскую пору репетиции Сказки о Заблудившемся Единороге, когда чувства были свежи, весенние травы сочны, а чёрные кошки не пробегали между влюблёнными, обитая исключительно только на сцене.

    Заскочив в поезд, Андрей принялся названивать соседям по усадьбе и спрашивать, есть ли у кого фотки с майского концерта.  Соседи не сразу вспомнили про концерт, перебирали все свои вылазки на природу, все капустники, все субботы с воскресеньями. Да и упрекали, что поздно парень спохватился: найдутся ли плёнки, не уничтожены ли?

    Андрей отвечал, что вот такой он растяпа, ватрушка, закрученная  вокруг себя. Или даже надутый крыжовник, который не ровен час лопнет от переполненности слезливыми речами. Дамы посочувствовали, а  соседи-мужчины сказали, что спрашивать надо у их жён. Это женщины коллекционируют картинки с артистами.

       Ну, жён, так жён. Приехав в свой загородный дом, пошёл Андрей по чужим жёнам. А те боязливые до ужаса. Пятились от него и шептали, чтобы он только в полночь приходил, а то мужья увидят, не поймут, что это с ним. Ладно.  Выбрал Андрей полночь потемнее  и начал собирать готовые фотки. Чужие  жёны изощрялись в маскировке. Одна пошла выбрасывать  в контейнер сломанную панель ТВ, заодно передала Андрею фотоснимки. Другая назначила встречу возле газетного ларька и отдала весь свой  фотоаппарат. Остальные дамы тоже были со своими придумками, так что Андрею пришлось даже через чердак лазить и убегать по свалке. Но фотки добыл, оформил и упаковал.

        Позвонил Светлане по телефону. Услышал короткое "Чего тебе?" и понял, что если бы не  раздобытые кадры, то ничего бы не получилось со свиданием. А так начало было заложено крепкое:

- Здравствуй, моя драгоценная невестушка! Я тебе сделал фотки с концерта, - вкрадчивым голосом произнёс он и замер в ожидании ответа.

        Светлана молчала долго. Видимо, не верила, что мечта сбывалась. А потом как  взвизгнет в трубку телефона:

- Андрюшенька! Как ты догадался, что они мне нужны?

- Ну, я же театрал. Маломальски разбираюсь, что такое видеоряд и как он важен.

- Непросто, наверное, было их достать?

- Соседей обошёл. Только и всего.

- Устал?

- Ничего! Знаешь, поговорку: "Когда буйны росы, легче ходят косы". Так что я, наоборот, на подъёме. Рад, что всё получилось.

- Ты где? Я сейчас подъеду.

- Я около входа в парк.

             Через полчаса Светлана появилась у парка. Вдвоём  прошли под аркой ворот, как настоящие влюблённые, по древней традиции. Уселись на скамейку. Андрей разложил фотокарточки. Светлана рассматривала своё изображение и смягчалась на глазах. У неё теперь почти полный альбом концертных видов! Не зря посещала занятия хора и участвовала в выступлениях.

- Света,  мы идём в ЗАГС? - как-то нерешительно и затаённо спросил Андрей.

- Конечно. Почему спрашиваешь?

- Ну ты в ответ на мои предложения всё больше отмалчивалась.

- Нет. Я же тебе сказала, что согласна стать твоей женой. Вспомни, это случилось там, в твоём розовом саду.

- Как ты хорошо его назвала! В моём розовом саду! А почему именно там?

- Ой, там я поняла, что ты очень добрый и душевный. Самый хороший. Заботливый, внимательный, щедрый, надёжный, ласковый.

- Что же я в саду такого делал, что ты вдруг  увидела во мне эти черты?

- Как что? Ты же там кормушки соорудил для птичек! О воробышках заботился. Только добрый человек на такое способен.

           Вот это поворот! Андрею показалось, что он завершил велогонку. Пыль столбом! Встал на одну ногу и отбросил велосипед. Колёса ещё крутятся, но  понятно, что дистанция пройдена и никакая инерция не собьёт с толку. Безумное вращение педалей закончено. Можно оглянуться назад и убедиться, что он всегда был впереди. Всегда! И если бы  не сомневался в этом, то ехал бы гораздо быстрее. Так и хотелось врезать себе по носу едкой пословицей: "Не смейся, горох, кислым щам - не прокисни сам!" Но рядом сидела Светлана, и дурные мысли выветрились сами собой.

-  Ну, ты меня сильно не переоценивай, - немного сконфуженно ответил Андрей. -  Я ж не только о воробышках забочусь. О себе тоже. Обратила внимание, в каком стиле оформлены кормушки?

- В театральном? Заметила, конечно. В твоём розовом саду у воробьёв целый городок миниатюрных театров: и фонтанчики бьют, и ступенечки выструганы к птичьим купальням, и даже подставочки имеются в птичьей столовой.

- Да, можно сказать,  там целый городок воробьиного искусства.

- Воробьиного наслаждения.

- И ты решила стать моей женой, увидев блаженствующих птиц?

- Да. Я подумала, что ты так много даруешь доброты пичужкам, что и мне тоже от их пирога кусочек достанется.

- Ты  стала поэтессой. Кстати, пора продолжить репетиции над спектаклем про единорога. Я начал к нему песню создавать. Но успел придумать только первый куплет. Не хочешь к спектаклю тоже песню сочинить? Он станет более насыщенным. Загустеет, как сгущёнка, промокашкой не возьмёшь.

- Ой, да, спектакль надо закончить. Но что-то настроения нет. Понимаешь, мне часто звонит дирижёр хора и говорит, чтобы я срочно прибыла на репетицию. Я ей отвечаю, что  в коллективе есть другие солистки. А она напирает на то, что я  своими выдумками срываю концерт. Представляешь? Разве это я срываю? Это же они там каких-то Оль зачислили в состав. Ведь так? Ты же слышал?

- Конечно. Я не забыл то первое своё посещение хора.  Так и сказала дирижёр: "там, где три Оли". Я их обыскался.  Не принимай близко к сердцу. Не зря же тебя приглашают на репетиции. Значит, с  новыми солистками что-то пошло не так. Вот увидишь, всё наладится. И поговорка такая существует: "Волки давятся костью, а враги - злостью".  Если кто-то что-то против тебя замыслил, то проиграет.  Хотя дирижёр производит впечатление высокообразованного специалиста. Не могла она с тобою так грубо обойтись. Это не в её стиле руководства. Погоди. Может, мне послышалось? Может, она что-то другое имела в виду?  Я же в терминах не разбираюсь.

- Но Оли есть Оли. Что тут другое можно услышать?

- А давай-ка я выясню у дирижёра всё сам. Уточню, что те слова означали. Набери номер хора.

          После продолжительных гудков кто-то в трубке ответил и закричал, что трезвонит тот самый "новенький хохмач", у него, мол, вопросы возникли. Подошла дирижёр и узнала Андрея по голосу. Тут же сообщила ему информацию о нескольких хоровых коллективах, куда ему можно пойти петь. Поинтересовалась, как идут дела в разучивании репертуара, намерен ли парень продолжать занятия вокалом. И если намерен, то пусть приходит, зачем же зарывать талант. Может вернуться в её группу, но только пусть больше не смешит народ, а то после смеха вести занятие невозможно.

- Я не нарочно смешил.  Просто не понимал, о чём  шла речь, - извиняющимся тоном сказал Андрей. - И трёх Олей долго искал.

- Каких Олей?  У нас нет Олей. Вы кого-то искали в Центре творчества?

- Это вы сказали, что есть три Оли, я и начал их ждать.

- Правильно. Надо подождать триолей, а затем вступать со своей вокальной партией.

- Я ждал. А они не появились.

- Они не могли не появиться. У нас пианист хороший. Он эти  триоли играет виртуозно.

- Ага, спасибо, - растерянно пробормотал Андрей.

- Приходите, приходите! Ждём! До свидания!

               Андрей затравленно посмотрел по сторонам и принялся  шумно втягивать воздух, не зная, что сказать. Светлана нетерпеливо теребила его за локоть и торопила с ответом, пытаясь узнать, что сказала дирижёр про трёх Оль.

- Передаю дословно, - Андрей сосредоточился и медленно произнёс, - пианист виртуозно играет с тремя Олями.

- Пианист? У нас аккомпаниатор не заигрывает с певицами. Он женат. Точно  ты услышал слово "заигрывает"?

- Нет. Было "играет".

- Играет в Оль? Пианист что, тоже подался в театральный кружок и играет там Оль? Но... Он же не может играть сразу трёх Оль. Какую-то одну ещё куда ни шло... Как-то странно звучит, что пианист играет трёх Оль. Хотя нет. Пианист играет три Оли... Пианист играет триоли? Триоли он играет, да? И ты должен был петь после триолей?

- Угу. Мне нужно было вступать после них. Я их заждался, этих трёх Олей...

- Андрей! Ты неповторим! Триоли - это быстрый перебор клавиш. Приём такой в музыке. Мелизмы такие. Украшение мелодии. Ну вот, всё разрешилось. Это мы с тобой запутались. А в хоре всё идёт своим чередом. Никто меня из-за  трёх Олей не бросал.

- И я тебя не брошу! Всегда буду с тобой и не перестану веселить.

-  Вся грусть отменяется!

- Да!  Бекаром отменяем всё печальное. Вот так, как в нотах, рисуем  значок "бекар" и отменяем всё тёмное, что было до этого.

           Андрей вытянулся на левой ноге, правую поджал.  Левую руку расположил перед грудью, а правую поднял высоко вверх.

- Ну, как, похож я на бекар?

- Точь-в-точь! - Светлана засмеялась так же открыто, как тогда, в  далёком мае, впервые увидев Андрея в роли диеза. - Будем теперь ходить вместе на хор.

- И в ЗАГС, и на репетиции "Заблудившегося Единорога", - добавил Андрей.

- Только на спектакле  больше не кидайся сажей.  Она же летучая. Сядет на рукав, испачкает одежду.

- Как не кидаться сажей? Это же театральный эффект! Ради тебя использовал!

- Что? Нарочно кидался? Опять хочешь поссориться?

- Наоборот. Вы же на хоре любите сажей бросаться! Я просто перенёс ваш приём в свой спектакль.

- Ты перепутал коллективы. Ты ведь театрал.  Наверное, вспомнил, как вы там придумываете всякие протуберанцы.

- Ничего подобного! Про пас сажей я слышал от вашего дирижёра!

- Пас сажей? Это не то же самое, что и "три Оли"? Ты слышал про это или видел?

- Слышал.

- Кто на хоре кидался сажей?

- Никто.

- Значит, говорилось про пассажи, а не про пас сажей. Это музыкальная грамота. Её выучить непросто.

- Я опять перепутал всё.  Как гласит поговорка, "игла в стог упала - пиши пропало". Ну и что теперь?

-  Ничего страшного. Всё грустное в прошлом. Ты  отменил печаль музыкальным бекаром.

- Чтобы печали не было никогда, я могу стать бекаром ещё раз, - Андрей снова вытянулся в струнку на одной ноге. - Радуйся, веселись, пока ножки не  свелись! Вот так.  Мне понравилось играть роль бекара-отменителя, бекара-примирителя.

- Не упади, мой дружелюбный бекар! - Светлана обхватила Андрея за плечи, чтобы тот не потерял равновесия, и опять засмеялась своим головокружительно искристым смехом.

- Как хорошо, что мы с тобой нашли друг друга! - прошептал Андрей ей на ушко и крепко обнял за талию. А затем посмотрел на небо и захотел крикнуть на весь мир о том, что обрёл счастье. Но вспомнил поговорку: "Ходишь по лесу - не хрястай, любишь девушку - не хвастай!" и промолчал.

            Так и стояли два счастливых человека в тени мерцающей летней листвы. У их ног порхали мотыльки, на ветвях качались капли прошедшего дождя, и всё вокруг было согрето солнцем, как человеческим теплом. Мир казался кинофотостудией, в которой неустанный ветерок с любопытством заглядывал в каждую щелку. Всё ему надо было знать. Он даже принялся шевелить лежащий на скамейке пакет с фотокарточками. Но фотокарточек было много. Пакет оказался неподъёмным. И ветерок улетел, чтобы где-то в иных уголках набраться новых впечатлений и вернуться  с невероятными идеями, сценками, спектаклями.

      К новой пьесе всё было готово: словно  зрители, ожидающие премьеры, деревья с любопытством вглядывались в полосу горизонта; ручьи проверяли звучность струй, будто  арфы  струны, на которых вскоре должна быть сыграна лучшая мелодия лесных фантазий;  луга подравнивали каждую травинку, готовя ровную площадку для представления; солнце, как талантливый режиссёр, энергично меняло декорации - смешивало оттенки заката, обрамляло золотой окантовкой облака.

    Вся природа крутилась вокруг Андрея и Светланы: покачивалась бутонами, играла лучами, поскрипывала стволами. Птицы распевали без умолку. Было похоже, что пташки торопились выучить свои вокальные партии, чтобы успеть с ними к новой постановке Андрюхиной пьесы. О чём она будет? Может, про то, как Андрей провёл лето? А провёл он его незаурядно. Птицам ли этого не знать?

     Пичужки хорошо помнили приключения Андрея. События происходили у них на глазах. Птицы даже готовы были обсудить ещё разок то, что видели: и то, как Андрей выбирал первый букет для Светланы, и то, как до утра изучал нотную грамоту, и то, как пел в хоре, глядя на форточку, и то, как провожал Свету, изображая диез.

     Но больше всего пташек впечатлила Сказка про Заблудившегося Единорога. Как отважно  в ней люди защищают птиц! Как много доброты чувствуется в каждой реплике персонажей!  И к тому же бесподобно офрмлен зимний лес. Ах, что за кустики стояли на сцене! Ах, какая была запорошённая снегом опушка!  Так и мечталось по весне свить  в ней гнёздышко. Жаль, что лес был искусственным - скрученный картон и фольга. А то бы птицы в нём спели!

     Впрочем, они и так споют. Тем более, что их теперь поддержит солистка.  Её зовут Светланой. И она невеста Андрея. Наконец-то эти двое влюблённых  помирились. Птицы рады за них.  Ведь пташки  не чужие на этом празднике жизни.

      Птицы приложили немало сил, чтобы две человеческих судьбы воссоединились. Да, да, да! В тот давний майский день крошечные пташки специально разверещались в розовом саду, чтобы  Светлана обратила на них внимание и поняла, что Андрей - надёжный парень. Ему можно доверять, ему надо помогать, ему приятно петь. Чем птички и занимаются. И Светлане советуют повторять за ними!