Что – то вроде временного помутнения в голове приключилось у Владимира Кузьмича, когда ему хуторские крестьяне в знак подтверждения, закивали головами, что данное подворье принадлежит хуторскому старосте и его сыну Павлу Александровичу.
Павел Александрович человек почтительного возраста, но всё ещё продолжал быть в тени своего отца, хотя сам являлся благопристойным семьянином и имел внуков.
Что поделать такова жизнь, как было принято в этих местах, с родителями оставался самый младший, а родителей в те годы почитали и слушались их совета.
Так вот, когда барин услышал от местного крестьянства, что здесь проживает Александр Иванович, то его постигло озарение того, что этот гнусный старикан бесцеремонно водит его за нос.
Ловко прикидывается простаком и пытается запутать дело так, чтоб остаться в стороне.
Но такому не бывать, его, Владимира Кузьмича, не так – то просто одурманить и обвести вокруг пальца, попадались на его жизненном пути и не такого склада интриганы и ничего, выводил таких, как говорят, на чистую воду.
Барин, выбравшись из канавы, ошалело огляделся вокруг, словно в него вселилась нечистая сила, а затем сорвался как с цепи и быстрым шагом направился к хуторскому старосте, который имел на своём лице виноватую улыбочку.
Подойдя вплотную к Александру Ивановичу, сунул тому почти под нос собранные в кулак полоски газет, при этом выпучив свои раскрасневшиеся глаза, выпалил:
-Вот это видишь?
-Видишь вот это?
Хуторской староста не стал отрицать и не понимая до конца заданного ему вопроса, пожимая плечами, утвердительно ответил:
-Как же не вижу, очень даже вижу.
-Только понять не могу сущности самого вопроса.
Обращаясь к собравшимся на пустыре хуторским крестьянам, Владимир Кузьмич громогласно произнёс:
-Он, не понимает, видите ли, не понимает!
-Да как тут не понять, когда сам факт вот он, у меня в руке!
-Говори, куда подевал сокровища!?
-Сгною, сотру в порошок .
- Признавайся плешивая скотина, куда дел содержимое!
- Удавлю, как есть удавлю на месте, и мне за это ничего не будет.
Не сдерживая своих намеренных действий, барин ухватил хуторского старосту за горло обеими руками, вместе с газетными полосками и стал в действительности душить.
Не подоспей на помощь отцу Павел Александрович, всё бы могло закончиться трагически, а всё из – за того, что Владимир Кузьмич сделал вывод, что кражу совершил если не сам Александр Иванович, то его семейство в точности.
Не так – то просто было отцепить пальцы барина от горла хуторского старосты, не обладай большой силой Павел Александрович, то вот эта суетливая толкотня, с частым сопением и хриплыми всхлипами могла продолжаться довольно долго.
Павел Александрович видя, как синеют губы отца, глядя в упор на барина, не стесняясь в выражениях, произнёс:
-Пусти барин!
-Пусти по - хорошему!
- Не посмотрю, что благородных кровей, но сопатку вам расквашу.
-Так и знайте, вот за мной дело не встанет.
- Не вводите в грех, отпустите ради бога отца.
- Да отпустите же, удавите в усмерть!
На помощь подбежали и домочадцы Григоренковы, подняли вой и вопли детвора, а особенно старалась сноха, уж она кричала, так кричала, что уши закладывало, призывая хуторское крестьянство к помощи.
-Люди! Люди чего ж высмотрите?
-Разве не видите, как у вас на глазах происходит убийство!
- Помогите Христа ради!
- Ни за что человека удавить хотят.
-Будьте благоразумны и милосердны, сделайте чего ни будь!
-Остановите же это насилие!
А люди стояли и смотрели, подобные сцены они видели не впервой, так что совесть у них была чиста, просто спокойно ожидали финала, в надежде, что в скором времени в ход пойдут и кулаки.
Среди собравшихся крестьян кто – то даже выдвинул предположение, что это походило на то, как в одной пустой посудине собрались пауки и вот теперь изводят друг друга, на предмет того, кто из них изворотливее и наглее.
Ни кто особо не питал симпатий ни к хуторскому старосте, ни к самому барину, считая обоих если не кровопийцами хуторского крестьянства, то паразитами на их теле.
Дошли ли слова сына хуторского старосты до ушей Владимира Кузьмича, то ли ещё по какой не понятной причине, но барин очнулся, словно облитый холодной водой.
Он медленно разжал свои пальцы на горле Александра Ивановича, при этом продолжая глубоко дышать и тупо глядеть в лицо своей не состоявшейся жертве.
Видно что – то важное переключилось в его голове, глаза приобрели осмысленность, а где – то глубоко в душе возникло сожаление за свою не сдержанность.
Владимир Кузьмич понимал, что поступил довольно глупо и не обдумано, удуши он хуторского старосту, проку от этого было бы ни какого, а вот себя бы запятнал перед всем честным народом, да ещё бы нажил проблем, оправдываясь потом, отчего так поступил.
Нет, так не годиться делать дела, следует поступать благоразумно с некой хитростью и подвохами, вот тогда возможно и получиться уцепиться за ту самую ниточку, которая и приведёт к намеченной цели.
А цель одна единственная, найти пропажу золотых монет из его саквояжа.
Действовать нахрапом пустое занятие, в котором он убедился только что, он же не мужик хуторской чтоб применяя физическое воздействие доказать свою правоту.
Владимир Кузьмич не сразу сообразил, что Павел Александрович в его адрес наговорил много чего не нужного и чтобы того урезонить перешёл на крик, что довольно свойственно было их семейству.
Будь здесь Анна Владимировна, всё закрутилось бы с невероятным скандалом, да и хуторской народец при виде её, поспешил бы разойтись, а так одна лёгкая драматургия слабохарактерных актёров на сцене хуторского пустыря.
Барин словесно напирал на Павла Александровича, убеждая и доказывая тому, что его папаша ещё тот хитрец и проходимец, да и сам сынок, ягода с одного с ним поля и разговор с ними будет короток, как говориться, сушите сухари, за вами скоро приедут.
Брать на испуг ещё уметь надобно, не каждый даст задний ход, чтоб замять дурное дельце, вот и Павел Александрович встал в позу и требовал детальных объяснений от барина.
Не те нынче времена, чтоб шапки ломать, да поклоны класть перед каждым благородием, если оно таким являлось, хоть и числились Григоренковы хуторским крестьянством, но имели достаточные доходы, чтоб быть первыми богатеями не только в собственном хуторе.
Нашла, как говориться коса на камень, вот только кто из них камень, а кто коса, ещё выяснить предстоит.
Владимир Кузьмич и Павел Александрович ещё продолжали борьбу в словесной дуэли, а Александр Иванович с глазами навыкате, разминая себе кадык, в окружении своих домочадцев, хрипел и натружено кашлял.
Довольно крепко его придушил барин, ещё немного и он бы отдал богу душу, да спасибо сыну, вовремя пришёл на выручку.
Сколько бы это продолжалось, неизвестно, но для дальнейшего разбирательства Владимир Кузьмич настойчиво пригласил в усадьбу отца и сына, чтоб в тихой и мирной обстановке выяснить все обстоятельства довольно мутного утреннего происшествия.
Самый главный козырь барин ещё не выбросил, чтоб окончательно выяснить и вернуть денежные средства обратно.
Ему казалось, что ещё немного и тогда всё станет на свои места, а главные зачинщики присвоения чужих капиталов предадутся всеобщему посмешищу и презрению.
Если вам кажется, то креститесь, так говорит народная мудрость, а ещё эта мудрость гласить, что бабушка на двое сказала, вот и делайте выводы, перед тем как выдвигать свои претензии.
Не то главное, что на виду у всех, а то, что глубоко зарыто, а чтоб докопаться до той самой истины, придётся немало потрудиться.
А так как труд дело не стол добровольное, да к тому же тяжкое, то имеются обходные пути с использование дополнительной силы оплаченной щедрой рукой.
Вот, у кого такая рука окажется щедрее другой, тот и окажется правым в любом споре, хотя по своей сути это может быть и не так, как может показаться на первый взгляд.
Бой тяжеловесов довольно скучное зрелище, куда интереснее смотреть на петушиные бои.
Александр Иванович явно был напуган дикой и внезапной выходкой барина, поэтому имел испуганный вид, и его слегка морозило в нервной лихорадке.
А как тут не испугаться, когда тебя хватают за горло и требуют не понятно чего, если были так важны эти газетные полоски, то он мог нарезать таких сколько угодно из своих запасов.
Любил почитывать хуторской староста прессу и на удивление хуторского крестьянства, выписывал несколько экземпляров газет и даже один из журналов по сельской тематике.
Но дело не в этом, газетные полоски полосками, а вот скандальчик получился знатный, будет теперь о чём хуторскому люду свои языки почесать.
Народец наш на всякого рода выдумки большой мастак, особенно тогда, когда до конца не всем ясна причина конфликта, а самих фактов с гулькин нос.
То данное происшествие в ближайшее время обрастает всевозможными домыслами и враками, и уже не понять, где здесь правда, а где вымысел, верят всему, особенно последнему.
Так что будет о чём рассказать тем хуторянам, которые ещё не имеют понятия, что же произошло в поместье с самого раннего утра.
Немного успокоившись и с недовольством косясь друг на друга, а Владимир Кузьмич к тому же собрав вместе все газетные полоски и уложив их саквояж, настойчиво предложил Александру Ивановичу с сыном пройти с ним в усадьбу.
Чтоб там досконально, без лишних свидетелей, выяснить появление газетных полосок в их подворье.
Обвинение не шуточное, с какой стороны бы на это не посмотреть, получалось так, что во всех грехах утреннего происшествия виноватым выходит хуторской староста.
Да он и так по долгу занятия поста хуторского старосты отдувается за всех, это с него требуют погашения всех уплат и накопившихся долгов, это в его обязанности входит всё, что связано с делами хуторских жителей.
Да много ещё чего, вот и в данном случае он оказался крайним, спрашивается, а где она эта справедливость?
А нет её, да и не было такого, чтоб всё было хорошо и в полном порядке, а раз нет порядка, то и отдуваться приходится ему.
В сторону усадьбы направились напрямки, через хуторской выгон, чтоб зря ноги не бить, делая большой крюк по дороге.
А что до местного крестьянства, так оно стало расходиться.
Что им следовало посмотреть и узнать, посмотрели и узнали, а дальше уже и не интересно было.
Это как всем миром глазеть на пожарище, где пылает огонь, вызывающий некое дикарское ликование и страх, людская суетливость с криками и паническим метанием вокруг да около, с призывами, к тушению всем тем, что может потушить огонь.
При виде таких огненных обстоятельствах кровь начинает приливать к голове, только от одного вида огня учащается пульс, организм возбуждается непонятными чувствами, подталкивая на суетливую толкотню, пихая и подталкивая в гущу происходящих событий, где всё нутро переполняется смесью гари и жара.
И всё подобное твориться у тех, кто стоит в сторонке и наблюдает, иногда делясь репликами со стоящими рядом таким же вот зеваками.
А о тех, кто пытается бороться с огнём и говорить не стоит, там такое твориться, что просто не передать подобного только одними словами.
На пепелище такого не бывает, ни кто не толпиться, ни кто не суетится, да и не собираются всем хутором, чтоб с сожалением посмотреть, посочувствовать страдальцу.
Так прошли сторонкой, молча глянув или же покачав головой и для приличия прицокнув языком, сказав: « Ай – яй – яй, как нехорошо получилось», да и пошли дальше по своим делам.
Александр Иванович со своим сыном шли впереди, сзади них брёл мрачный Владимир Кузьмич, больше походившего на подпаска, которому доверили пригнать в усадьбу двух ретивых быков.
Так вот и шли всю дорогу, отец и сын Григоренко впереди, а позади них барин, довольно забавное зрелище, если бы не знать причины конфликта случившемся почти на пустом месте.
Кто в этом был виноват, Александр Иванович, подобравший и принёсший саквояж в усадьбу или же тот неизвестный, кто оставил этот самый саквояж на тропинке пустыря?
Получается один негодяй в своих подлых целях сделал гадость и оставил саквояж, как вещественное доказательство чужого обмана.
А вот тот, кто решил сделать благородное дело по возвращению утерянной вещи, оказался в данной ситуации виноватым, хотя его вину ещё предстояло доказать.
И так процесс бурлил и пенился, как брага в жбане, притягивая всеобщее внимание своим специфическим запахом.
04 – 05 июнь 2020г.