В Антверпене мне даже чёрт не страшен,
А про другие беды невдомёк.
У Шельды, там, где тоненькая башня,
Есть ресторан, иду на огонёк.
Рай цветомузыки? Иная сфера.
В ней каждый для кого-то - сват и тесть.
Не всё же только им, миллионЭрам,
Мы тоже можем кое-что поесть.
Мороженое взял, ведь было лето!
Родную водку вытащил на свет.
Направо дверь - я думал, туалета.
В неё вошёл - обратно хода нет.
Бац, заперлась! Премилое начало.
Подсобка! Как трагический причал.
В Москве моя любимая скучала,
А я по двери кулаком стучал.
Кругом мешки, немытая посуда
И даже тараканов нет нигде.
Я сразу понял: кайфовать не буду,
Здесь каждое движение - к беде.
Признаюсь, в жизни испытал немало,
Но никогда нигде не завывал.
Вот лифт приполз по этому сигналу,
Хотя его никто не вызывал.
Как в бане, очень душно. С лёгким паром!
Захочешь - пой, а лучше прокричи:
"Нет стульчака и даже писсуара,
А только жёлтой лампочки лучи".
Конечно, мне её лишь не хватает
И, значит, зло-несчастье поделом.
А за стеной мороженое тает,
И водочка заждалась под столом.
...Всё ж вышел на свободу без пожара.
Пусть смотрят на меня, ведь я - поэт!
Кто осетрину жрёт, а кто - омара,
И водки под столом, представьте, нет.
Я сразу же решаю все вопросы
Единственным движеньем кулака -
Официантка пляшет без подноса,
Бармену хорошо от синяка...
Лежу на улице. Вот лоботрясы!
Селёдки бы купить недорогой.
Российской водки кончились запасы.
Я больше в рестораны - ни ногой!
1995-2020