http://proza.ru/2020/06/03/388
«Это твари хоть и тупые, но злобные и при «полномочиях», так что крови могут попить немало.»
Из чата о пограничниках в современной Чукотке
Николай проснулся от того, что выспался. Было тихо, за окнами на траве иней, хозяйственные постройки заставы красноватые от лучей восходящего солнца. Темные кучевые облака, бегущие серому чукотскому небу, полны дождя. Дует порывистый ветер. Деревьев нет, вдалеке желто-красноватый пейзаж высохшей травы и белые пятна снега. Небольшой морозец, на разрезанной вдоль пополам и заполненной водой бочке из-под ГСМ, тонкий ледок. Местами неисправная брошенная техника и металлолом, неухоженная территория.
Одежда высохла. Она напомнила Николаю героев из кинофильма «Джентльмены удачи» после поездки в растворе цемента. Все стояло колом, это немного развеселило Николая. Посетив туалет, умылся в рукомойнике, влез просоленную одежду, решив, что на корабле вестовой постирает.
Вспомнил, что сегодня суббота, ушел искать начальника заставы. Дежурный по заставе сказал, что начальник ещё дома, но скоро подойдет и что можно подождать в канцелярии.
За окном канцелярии увидел, как его матросы вместе с солдатами проводили парко-хозяйственный день. Ага, он уже был на заставе, произвел развод.
—Здравствуйте Николай Николаевич!— в дверях появился капитан начальник заставы. Странно, откуда знает его имя, значит, разговаривал с кораблем. — Я поговорил с командиром корабля, доложил, что с Вами все нормально. Николай Николаевич, я ваших матросов поставил на довольствие, они военнослужащие срочной службы. А вы с прапорщиками, как-то сами, на вас у меня продуктов нет. Не рассчитывали, понимаете, так что простите.
— Я понимаю, в поселке есть хоть где покушать?— спросил Николай, а сам подумал, что на корабле всех всегда кормят, берут символическую плату по тарифу, всех случайных пассажиров, и не только военнослужащих. Не зря флот элита.
— Конечно, столовая и гостиница есть, правда в бараке, но есть койки и там тепло. Вы можете жить в квартире моего заместителя, он только в понедельник из отпуска выходит. Кстати, три ваших прапорщика ушли в поселок.
—Два прапорщика, один среди них мичман. Я тоже прогуляюсь. Матросов моих используете, правильно, можете их использовать для наведения порядка на территории, ну и там по распорядку. Если баня, то в баню, если кино, то кино, если отбой, то отбой. Поверьте им, им где угодно, только не на корабле. Это потом они будут бить себя в грудь, что на корабле служили. Устают люди от железа.
— С водой у нас проблемы, вода привозная, а своих солдат в поселковую баню вожу. За матросов не переживайте, они будут под присмотром. Дормоедов я не держу. Вечером приглашаю вас в гости, будем ждать с женой в 19-00. Вход с правой стороны с торца.
— Хорошо, постараюсь. Пойду изучать окрестности, — хоть бы чаю предложил, подумал Николай, но вспомнил, что с водой проблемы.
В 1993 году судьба завела Николая в Белоруссию, в пограничные войска. Начальник отдела кадров ПВ РБ полковник Левицкий предложил ему место зампотеха роты обеспечения в пограничном отряде в г. Сморгони.
— Я лучше уволюсь, не согласен, я же с Северо-Восточного округа приехал.
— Да я там 5 лет прослужил, на заставе Майна – Пыльино.
— Бывал там, — и Николай рассказал про все: эпопею с рыбой, как жил в этом поселке на заставе.
Полковник открыл сейф, достал бутылку конька. Разлил по рюмкам
— Ну, давай, за эту заставу,— они выпили по рюмочке конька, — Та, баржа, на которой вас переправили с косы, пароход один оставил. При мне дело было. Их также выбросило, они не стали заморачиваться, оставили, или не смогли.
— Да и мы могли бы оставить, там она нужней была. Чукчи думали, что оставим.
— Поедешь служить в Брест, на ОКПП.
На ОКПП его спросили:
—Признавайтесь, кто у вас в Управлении «лапа».
До поселка от заставы двадцать минут ходьбы. С моря дует ветер, тяжелые волны накатываются на косу, перекатываются через неё, на косе, на цепи по кругу, как навязанный теленок, гуляет баржа. Подходящая волна поднимает её, несет на середину косы, потом уходя, возвращает обратно. Если бы не якорная цепь, то её унесло бы в море. Хоть бы поближе к берегу остановилась, подумал Николай, ведь снимать её надо будет.
Такое впечатление, что в поселке чисто. Наверно потому, что почва гравий, ноги вязнут, идти непривычно. У магазина Николай встретил представителей «золотого фонда». Они стояли у дверей и озабоченно о чем-то разговаривали.
— Почему ушли без разрешения?
— Так товарищ капитан 3 ранга мы думали, что…, мы вот место в гостинице сделали.
— Ладно, какие проблемы?
— Мы хотели отметить наше спасение, натерпелись же, как, вы не против этого мероприятия? — Николай не был трезвенником, но на службе никогда не употреблял.— Ладно, по случаю представившейся возможности и благополучного исхода операции спасения с косы, а также по случаю субботы, и пользуясь правами старшего в отдельном плавании, вернее сидения на мели, объявляю вам сегодня и себе тоже выходной. А посему я не вижу причин мешающим нам выпить.
— Так ведь по талонам коньяк, сказали в магазине. Талоны выдает председатель сельсовета.
— Ну, что дальше? Пошли в сельсовет.
— Начальник сельсовета в тундре, к оленеводам уехал,— сказала секретарь чукча.
— И когда приедет?
— К 14-00 обещал, если заедет в сельсовет! Сегодня же суббота. А вы погуляйте, посмотрите на девушек наших молоденьких. В столовую сходите, она в соседнем здании.
Спасенные с баржи военнослужащие походили по поселку. С ними местное население здоровалось, чучки улыбались, приглашали в гости. Чувствовалось, что военных и пограничников в поселке уважают. Мичман Сергей помог молодой чукче с ребенком донести сумку с магазина. Вернулся довольный:
— Что сияешь? Уже договорился?
— В гости пригласила вечером, — ответил мичман, ему стеснятся нечего, человек холостой. Чукчи девушки и впрямь красивые, но эта красота короткая, как офицерская корабельная жизнь.
Николай понял, что анекдоты про Чукчу несправедливые. Они ничем не отличаются от всех советских людей, а в отдельных моментах шли впереди. С момента создания Чукотского национального округа, 1930 год, активно велась борьба с культурной и экономической отсталостью региона. Для этого властями создавались культурные базы и «красные яранги». Среди местного населения проводилась разъяснительная работа, включающая антирелигиозную пропаганду и борьбу с шаманством.
Николай воочию оценил на Чукотке получение чукчами и эскимосами письменности и борьбу с неграмотностью, были заметны положительные результаты.
В столовой пусто. Военнослужащие взяли суп вермишелевый и рис с олениной.
— Оленину хоть можно есть,— спросил у кассирши чукчи Николай
— Еще никто не жаловался,— улыбнулась кассир
— Если никто не жаловался, еще не говорит о хорошем качестве…. парашютов!
— Не хотите не берите!
— Ой, что вы, я ведь пошутил!
Оленина оказалась съедобной, похоже на говядину. Николай ел тогда оленину впервые. Оленина по своим питательным свойствам ценится выше, чем мясо других животных.
Председатель сельсовета русский, встретил неприветливо с маской на лице властвующего человека.
— Мы с баржи, выброшенной на косу.
— Я так и понял, наслышан о ваших приключениях, баржу оставите?
— Так вопрос не стоит! Мы всё за собой забираем!
— Что же вы от меня хотите?
— Талоны на коньяк!
— А, вы туда же. Мне надоели местные пьяницы!
— А что больше никто не берет?
— Почему берут?
— Тогда почему вы нас считаете пьяницами?— председатель хоть и поворчал, но талоны выдал.
Группа зашла в магазин, потом ушла в гостиницу. Сосед по комнате, орнитолог с Подмосковья сказал:
—Нет, ребята, не получатся из вас порядочные старики, — сказал, но компанию поддержал. Николай подумал, как иногда судьба сводит людей, совершенно разных, и, казалось бы, им никогда не встретиться, но судьба сводит. Значит, в этом есть смысл.
Вечером Николай еще побывал в гостях у начальника заставы. Был накрыт хороший стол, было вино и десерт. Офицерам было о чем поговорить. Николай подумал, что на таких офицерах держится страна. Эта была очень хорошая семья, Николай больше с ними не пересекался.
Следующий день был в хлопотах. Надо было искать в поселке трактор, договариваться с баржой. Вечером он уже был в гостях у мичмана Бондаренко.
Бондаренко в тельняшке ползал по ковру, на нем сидел ребенок лет 4-х.
— Кто у тебя папа? — спрашивал Сергей
— Мой папа мо-л-я-як!— протяжно отвечал ребенок. Николай грустно улыбнулся.
Когда вышел на улицу и шел на заставу заметил,что море успокаивалось. К утру корабль должен быть на рейде поселка. Предстояла самая главная часть операции. Снятие баржи с косы. Об этом в следующей главе.
http://proza.ru/2020/06/05/572