В вагоне вечерней, последней, электрички было почти пусто. Лишь на переднем, двухместном сидении, женщина-контролёр, склонившись, то ли писала что-то, то ли считала. Да за пару купе от меня, наискосок, уткнувшись носом в воротник поношенной куртки, дремал мужичок, по виду простой работяга, возвращающийся домой, в один из пригородных посёлков.
Чтобы скоротать время пути, я читал «Поднятую целину» Шолохова, том два. Люблю иногда предаться ностальгии о давно ушедших временах.
Электропоезд остановился. «Станция Лесная», - прозвучало из динамиков. «Осторожно, двери закрываются».
Что-то заставило меня оторваться от книги и взглянуть, сначала в непроницаемо-тёмное окно, затем вдоль вагона. Двери в этот момент открылись и в салон вошли два новых пассажира. Точнее пассажирки: высокая стройная черноволосая женщина и, держащая маму за руку, девочка лет пяти.
Женщина показала контролёру свои билеты и пошла дальше по проходу. Возле меня они остановились.
- Здравствуйте. Можно здесь сесть? – спросила она приятным голосом.
Я недоуменно огляделся: вокруг полно свободных мест. Но тут же улыбнулся и кивнул:
- Конечно. Прошу вас. Э-э… добрый вечер!
Я попытался скрыть своё смущение нежданным соседством и вновь уткнулся в книгу. Но краем глаза заметил, что девочка не села на деревянную скамью купе, а осталась стоять, в упор глядя на меня чёрными миндалевидными глазами.
У женщины резко зазвонил сотовый телефон. Рингтоном зазвучал «Интернационал».
Я удивлённо вскинул голову: ни разу не слышал подобный телефонный звонок.
- Да, дорогой. Да, мы уже едем. Нет, я была внимательна. Скоро приедем, жди. Целую, любимый!
Во время разговора женщина неотрывно смотрела в окно. А я, не сдержав любопытства, стал разглядывать её, понимая, что это неприлично. Восточный тип лица, чёрные волосы, убранные под лёгкую косынку, хорошо одета. Общее впечатление – очень красивая, привлекательная, и даже притягивающая к себе. И ещё бросились в глаза большие золотые серьги с зелёными камнями в аккуратных округлых ушках. Интересно, кто она такая?
Женщина, закончив телефонный разговор, повернулась ко мне, мягко улыбнулась. Спросила:
- Вы любите литературу советского периода?
- Гм. Я вообще люблю читать. Видимо сказывается советское воспитание. Нынешняя молодежь читает меньше. А вы, вижу, любите советскую музыку?
- А мне нравится всё советское. Очень жаль, что СССР распался. Но ничего, всё вернётся. Да, извините, что побеспокоили вас, но я сразу, как вошла в вагон обратила на вас внимание. У вас очень интересная аура. Извините, но я экстрасенс и ясновидящая.
Я внутренне усмехнулся: понятно, ясновидящая, да-да! А может у неё с головой не в порядке? С виду приличная и симпатичная. Бывает!
- Не верите? – она не обиделась на мою гримасу, а скорее даже раззадорилась. – Хотите, я о вас всё расскажу?
- Попробуйте.
- Вы интересный человек, разносторонний, с большим жизненным опытом. Одинокий. Вокруг вас пустота. У вас в жизни была большая потеря или потрясение. Около года назад. Вижу – была такая же примерно десять лет назад. У вас хорошие способности к обучению и буквально дар передавать знания другим. Вы не руководитель, не администратор. И не начальник. Скорее всего, вы инженер. Хороший специалист. Возможно, даже лучший в .… Не знаю, как сказать, что на большой территории? В стране, в мире? Очень хороший, редкий, специалист. Возраст: вам около 60 лет, может быть 59. Ну, вот пока всё. Что скажете?
Она по-детски радостно смотрела на моё озадаченное лицо. А ведь действительно ясновидящая.
Девочка, наконец, села на лавку, прильнула к маме. Я улыбнулся и ей.
- Действительно, мне сейчас 59 лет и 6 месяцев. Я – проектировщик, ведущий инженер. А вы хорошо разбираетесь в людях. Давайте, и я попробую что-нибудь сказать о вас: извините за откровенность, вам около 40 лет. У вас поздний ребёнок, любимый ребёнок. Видимо, ваша жизнь была непростой, с крутыми поворотами, с «шагами по краю пропасти». Но сейчас всё хорошо. Ваш муж, очевидно состоятельный человек, хозяйственный, заботливый. Вот только я не могу сказать вашу национальность.
Её лицо, несколько напряжённое в начале, в конце моей тирады снова осветилось улыбкой:
- Я принадлежу к советскому народу. Помните, это такая общность людей? Мне 42 года. Папа был из Башкирии, мама из Татарстана. Они познакомились, когда учились в институте. После его окончания вместе уехали в город… в одну из республик СССР. Там я и родилась. Мы жили в пригороде, среди простых и … разных людей, многих национальностей. Нашими ближними соседями были цыгане. Я часто играла с их детьми.
У меня с детства были необычные способности. К ясновидению, например. Взрослые это заметили. Мне помогали, учили, воспитывали, и мусульмане, и цыгане, и коммунисты. В школе я вступила в пионеры, была членом совета дружины. Мечтала, что, когда мне исполнится 14 лет, вступлю в ВЛКСМ. Но… СССР развалили. Это был крах всего: надежд, веры в светлое будущее, мирной жизни. В нашей республике власть захватили радикальные националисты. Нас спасли русские. Очень хорошие люди из тех, о которых не принято писать в газетах. Потом… впрочем о последующих годах я не стану ничего рассказывать.
С тех пор моя жизнь переменилась. Теперь я не просто человек. Я очень сильный экстрасенс, ведунья, ясновидящая. И, поверьте мне, это тяжкое бремя.
А потом я встретила свою любовь. Родом он тоже из СССР, из Средней Азии. Он стал моим единственным другом, мужем, отцом моей доченьки, Катеньки. Он… очень хороший человек, сильный, мудрый. Он может всё. Теперь мы всегда будем вместе, втроём. Да, Катя?
Девочка серьёзно, совсем по-взрослому, кивнула маме. Потом посмотрела на меня кофейного цвета глазами и вдруг запела тонким голоском:
- И Лени-ин та-акой молодо-ой и юный Октябрь впереди!
Я онемел от удивления. А её мама пояснила, погладив дочь по головке:
- Я Кате вместо сказок рассказываю о Советском Союзе, пою песни тех лет. Я много чего помню.
- Теперь это действительно напоминает сказку, - отозвался я. – События, герои и злодеи, песни, легенды тех лет. Но ведь это никогда не вернётся. Мне кажется, ребёнку нужны обычные детские сказки, куколки, там, фантики. Ну и современная реальность. Ведь жизнь не стоит на месте.
Женщина с укоризной глянула на меня, покачала головой:
- Нет, Советский Союз и весь тот уклад жизни идеал не только нашей семьи. Миллионы простых людей и в России, и за рубежом думают так. Они хотят вернуться в страну мира и справедливости. Туда, где нет богатых и бедных, хозяев и рабов. Где все равны. Где человек человеку друг и брат. Где в каждом городе, в каждой деревне тебе будут рады, как родному. Где поют одни песни, слушают одни стихи, верят в светлые идеалы добра.
Поэтому Советский Союз обязательно возродится. И он будет единым и могучим, потому что это будет лучший мир для простых людей. Но его возрождение начнётся от мусульманских стран, с идеологией ислама, путём «мягкого джихада».
А враги СССР, прежде всего Соединённые Штаты Америки, погибнут, рассыпятся в песок, потонут в пучине. И старая Европа, которая и так гибнет по своей вине, исчезнет с лица Земли.
Электричка начала замедлять ход. Я медленно поднялся с сидения, снял с полки небольшой рюкзак.
- Было интересно поговорить с вами, – сказал я, глядя сверху вниз на женщину и её дочь. – И всё же – почему вы сели именно в моё купе?
Она пожала плечами:
- Мне вдруг захотелось рассказать вам о себе, о моей семье, обо всём мире. Мне вдруг показалось, что вы последний м-м… как сказать? Живой, реальный, обыкновенный – человек, которого я вижу. И захотелось с вами просто поговорить.
- Сейчас моя остановка. Прощайте. Желаю вам и вашей дочери счастья. А главное – желаю исполнения вашей самой заветной мечты.
Женщина улыбнулась мне, сверкнув ровными зубами, взмахнула густыми ресницами. Катя с серьёзным видом отдала пионерский салют.
Я шёл по проходу вагона, когда поезд качнуло на входной стрелке станции. Моя рука случайно коснулась плеча мужичка-работяги.
- Простите.
Он исподлобья глянул на меня неожиданно зоркими светлыми глазами и сказал тихо:
- Поострожнее, там.
Я кивнул ему и пошёл дальше. Открывая дверь тамбура, нажал неприметную кнопочку, рядом с кнопкой вызова машиниста.
Уже из тамбура, сквозь стекло двери, я увидел, как «работяга» умелым захватом сзади удерживает на месте черноволосую. Она вырывается, широко раскрыв рот что-то кричит, зовя на помощь, а зелёные лучики из её серёг мечутся, причём целенаправленно, ищуще, по вагону. Женщина-«контролёр» одной рукой схватив девочку, другой пытается снять сверкающие серьги из ушей её матери, одновременно уклоняясь от зелёных лучиков.
Вот «контролёр» сумела снять одну серьгу. Зелёное мерцание лучиков сразу резко ослабло. Здесь исход борьбы стал ясен.
Я расстегнул свою куртку, ослабил верхнюю застёжку бронежилета. Снял с груди медальон с красным полупрозрачным камнем. Талисман, закрывающий ясновидение, мне сегодня больше не пригодится. Потом обеими руками провёл по лицу: сверху вниз.
В вагоне всё успокоилось. Теперь все четверо тесно сидели в ряд на одной скамейке: Катя у окна, «контролёр», женщина-экстрасенс, «работяга».
Все же неплохо я сработал: нашёл её спустя шесть лет после побега, «расколол», организовал задержание. Да, девочка моя, своих «учителей» надо знать не только в лицо. Ведь лицо человека самая обманчивая штука на свете. Лицо – приманка, лицо – ловушка. Ну, и голос, конечно, тоже много значит. Впрочем, у нашей службы есть много способов работы. Перед новой операцией я открою тебе ещё кое-какие секреты.
Теперь предстоит самое трудное – встреча с её мужем и непростой, даже рискованный, разговор. Очень хорошо, что главные «козыри» теперь в моих руках. Лично я не верю в победу «мягкого» или любого другого джихада. А вот ЗАДАНИЕ должно быть выполнено любой ценой. Надо поспешить – самолёт в Америку, с промежуточной посадкой в одной из стран Азии, вылетает через пять часов.
Двери электрички с шипением раздвинулись. Я поправил за плечами рюкзачок и шагнул на пустынный ночной перрон.