Глава четырнадцатая. В стенах родного дома

ЖИЗНЬ,КАК ДЕНЬ!
Книга первая.
Глава четырнадцатая. В стенах родного дома.

 Оказавшись в стенах родного дома Сергей вновь ощутил его тепло, которого ему так недоставало живя с Людмилой. Его здесь все любили. Мама его Тамара Васильевна была непомерно счастлива возвращением своего сына со сборов, не зная где и как его  усадить да чем угостить. И хотя Сергей только что побывал в «Искре», он не мог устоять против жареной картошки с квашеной капустой и малосольными огурчиками да ещё и с аппетитно пахнущими помидорчиками в смородиновых листьях. Несмотря на то, что и свежие овощи тоже имелись на столе.
 Всё это было у них со своего сада-огорода и так всё благоухало свежестью вот этим сентябрьским утром, что может быть потому и показалось ему всё здесь намного вкуснее чем обычно. Так он сидел да сидел на этой вот их террасе с распахнутыми настежь окнами, вдыхая аромат уже осеннего сада, вместе с целебной свежестью леса, что стоял сплошной стеной почти, что перед самыми окнами.
 Сергей дышал и никак не мог надышатся здешней аурой доброты и тепла родительского дома. И до того удивительная открылась его взгляду картина вот этим сентябрьским наступающим днём, что он даже и пожалел о том что в молодости зря бросил заниматься рисованием, в отличие от своего старшего брата Аркадия.
 Так он сидел, почти что недвижимо, любуясь открывшимся ему пейзажем, как будто бы всё это он видел впервые. И тут вдруг он так явственно почувствовал насколько он остро любит вот этот их родительский дом и окружающую природу, что и сам тому подивился. Ведь это было для него сейчас и вправду самое, что ни на есть, наилучшее место на земле, где он всегда был радостным и счастливым.
 Причём с самого раннего своего детства, с тех самых давних пор, когда здесь вообще ничего не было, кроме вот этого лиственного леса.
 - Ой, мама, как же здесь хорошо!- воскликнул он улыбаясь матери.
 - Да сынок, я тоже часто любуюсь нашим лесом,- ответила она угощая сына.- А у тебя-то дома всё хорошо? Как там Людмила со Светой?
 - Так я же дома не был ещё, сразу к тебе мама. Соскучился, вот побуду чуть-чуть и пойду. Рано ведь ещё, успею. К тому же нас всех "партизан" пораньше отпустили, так что дома меня пока и не ждут. Давно же я у вас не был, мама. Очень даже давно. Как же здесь хорошо!
 Мать недоверчиво покосилась на сына:
 - Почему "у вас", а не "у нас"?! Стал забывать родной дом?
 - Ну это я просто так, оговорился,- несколько смутился Сергей,- прости мама!
 Тамара Васильевна больше ничего не сказала, только лишь понимающе ему улыбнулась и начала прибирать со стола обеспокоенно наблюдая за ним. А Сергей не замечая этого, как зачарованный продолжал вглядываться в лесную глубь, стараясь погрузиться в неё как можно полнее, окунуться в прохладу манящей его зелёной чащи. Как же ему сейчас так захотелось пройтись по этому лесу!
 Но особенно, как это ему сейчас показалось, было ему здесь хорошо и радостно в первые дни после его свадьбы. Да-да, именно тогда он пребывал здесь в самой настоящей эйфории. Да и потом уже значительно позже мысленно он всегда переносился сюда, в этот их замечательный дом-сад, как бы далеко отсюда он ни был и в какие бы края не заносила его судьба.
 Более того, это тоже пришло ему в голову, было Сергею здесь всегда хорошо и привольно, в этом их новом доме, который они так старательно и долго строили, причём с большим трудом и упорством, с азартом да вдохновением, с непомерным напряжением всех сил своих и средств. Было всем им хорошо и во время самого этого строительства. Именно тогда, строя вот этот их дом, всем Гончаровым без исключения, казалось, что все они здесь должны быть обязательно счастливы!Почему?
 Вот этого-то никто из них не знал да и никогда над тем и не задумывался. Однако же, все они были чрезвычайно уверены, что так и быть должно, потому что все они здесь вполне этого заслуживают непомерным своим трудом и горячим желанием обрести счастье.
 Почему именно здесь в Крапиновке? Да потому что это было для них самое красивейшее место на земле. Вот потому-то так неустанно и одержимо они все Гончаровы стремились здесь создать такое жизненное устройство, чтобы им всегда было здесь хорошо и уютно, чтобы ничто и никто никогда, даже в мыслях и сквозь многие годы не смог бы что-то здесь изменить или порушить.
 Но вот сегодняшняя-то ночь всё это и порушила. Саму веру Сергея в счастье. Переживаниям Сергея не было предела, но он никого сейчас не хотел ими обеспокоить. Особенно свою маму. У неё было больное сердце.
 Тамара Васильевна материнским своим чутьём улавливала состояние сына. Не желая его тревожить и мягко улыбнувшись, сказала:
 - Ну ты посиди здесь, сынок, а я на кухню пойду самовар там поставлю...
 Сергей любил чай, особенно из самовара да ещё с тульскими пряниками. И это она отлично знала. В ответ же ей он, лишь слегка улыбнувшись, кивнул:
 - Хорошо мама, спасибо! 
 Оставшись один он всё спрашивал себя: "А разве ты, дорогой мой, раньше такого да вот этакого за собой не примечал? Ничего не видел, не слышал и не чувствовал?!". Да были всякие там, конечно, и у него предчувствия-сомнения, но он-то, чудак, гнал их все прочь, потому что был просто одержим своим желанием несмотря ни на что обязательно быть счастливым. Впрочем, как и все они здесь Гончаровы.
 Сергей был точно такими же чудаками одержимым красивой и невероятно фантастической мечтой-идеей о грядущем им всем здесь счастье. Причём, вот этакая мечта-фантазия должна была быть обязательно реальной и земной, осязаемой и незыблемой при вот этаком их безмерном стремлении к счастью.
 Ради этой-то своей мечты они не жалели ни сил своих, ни времени, ни средств, постоянно совершенствуя себя и окружающую природу, украшая её настолько, насколько это было возможно и в их силах.
 Словом, все они здесь старались каждодневным своим трудом, с упорством и без устали, приближать своё счастливое время и как можно быстрее построить на самой окраине Крутого Яра иную для себя жизнь, радостную и счастливую.
 Впрочем, вот этакая замечательная их мечта-идея, зародившаяся вначале в самих родителях, то есть в Семёне Савельевиче с Тамарой Васильевной, постепенно овладевшая ими всеми от мала до велика, причём ещё задолго до начала самого строительства, была по сути и не столь уж фантастической, а вполне досягаемой и реальной, коли всем им она стала казаться почти что и уже воплощённой в жизнь.
 Да-да, в реальность! Хотя до завершения самого строительства здесь было ещё далековато. Но нет, как говорится, предела совершенству. Особенно в мечтаниях. Но им-то не только нравилось здесь мечтать, но и работать дружно и весело. Труд сплачивал их всех в единую и крепкую семью, дарил радость.
 Ведь она-то их мечта возникла у них не просто так, не на пустом совсем месте и не случайно, не вдруг да сразу, а как самая насущная их нужда-потребность в расширении их жизненного пространства. То есть, жилплощади. Вот это-та сермяжная их проза жизни, ставшая для них не только мечтой-фантазией, но и ещё чем-то более ещё большим и значительном, красивым и необыкновенным, о чём они только догадывались, лишь интуитивно чувствовали и к чему неудержимо стремились.
 Причём достаточно давно, с конца пятидесятых годов когда у Семёна Савельевича с Тамарой Васильевной дети были ещё совсем маленькими, а у них-то у самих родителей не было ещё ни сил, ни средств для начала самого строительства.
 Оставались в активе у них тогда пока что одни мечтания да ещё  розовые сны.
Безусловно, в конце пятидесятых им Гончаровым было неимоверно трудно жить  материально с четырьмя-то детьми. Работать мог только лишь один глава семьи, а Тамара Васильевна работала лишь урывками, потому что дети были ещё маленькими, а забот с ними, как и с домашним скотом и хозяйством было немало.
 Постоянно работать она начала когда старшие дети у них подросли и вполне могли сами приглядеть за младшими. Но тем не менее, уже и тогда приходилось им думать над улучшением своей жизни. Теснота усложняла и без того нелёгкую их жизнь.
 Очередь на квартиру у них двигалась медленно и была пока далеко, потому им приходилось часто переставлять мебель, выгадывая желанные сантиметры и старались добиться максимального простора. Да так они старались, что старая их коммунальная квартирка, что без всяких удобств и полученная Семёном Савельевичем от Крутоярского металлургического комбината перед самой войной, приобретала довольно приличный вид.
 И в этакое её преображение вкладывала немало усердия и труда, а также своё понимание красоты и эстетики сама Тамара Васильевна. Однако же, если честно сказать, то сами-то они Гончаровы никогда ни на что и ни при каких обстоятельствах не жаловались, не роптали, потому что были рады и тому, что имели.
 Не привыкли они к роскоши, но свою мечту о красивой и счастливой жизни они имели и свято в неё верили. Вернувшись с фронта Семён Савельевич эту самую квартирку так благоустроил да обновил-преобразил, что получилось у них довольно сносное жильё пригодное для жизни.
 Ныне же после построения в  Крапивенке нового их дома, в ней остался жить один лишь Сергей со своей семьёй и она вполне бы их устраивала, так как была теплой и светлой, ухоженной и достаточно обжитой, если бы,конечно, она нравилась Людмиле.
 Но вот этого-то не было! Людмиле она была глубоко безразлична, как и всё прочее, что делал Сергей. Кроме одного лишь своего желания покрасоваться и быть на виду. Но Сергей не оставлял надежды на то, что всё это у неё временно и пройдёт.
 Людмила изменится, как и её отношение к их семейной жизни. И тогда-то всё станет на свои места, наладится и они в этой квартире будут счастливы. Так может быть всё и было бы на самом деле, если бы ни нынешняя ночь?! Она-то просто выбила Сергея из колеи и из привычного ритма его жизни. 
 "Никак не могу понять,- пытался обмануть себя Сергей,- почему же это так нехорошо у меня да нескладно получается?! Ведь наша-то большая семья в этой-то вот самой квартирке, несмотря на всю её тесноту да отсутствие всяких удобств, прожила в ней вполне счастливо столько лет, а вот для него-то она Сергея оказалась столь несчастливой?! Почему?!".
 Ведь им-то Гончаровым она дорога и до сих пор, в радость, несмотря на всю её тесноту и неблагоустроенность. Как память о прошедших здесь годах. Хотя Сергей как одержимый пытался и здесь всё как-то упорядочить, переделать, сделать жизнь и здесь радостной и счастливой, но Людмил ничего не радовало.
 "Словно кто-то нас здесь сглазил,- мучительно терзался он,- нашу едва начавшуюся семейную жизнь!". А ведь сколько возлагал он своих надежд на эту самую квартирку ремонтируя её и обновляя: "Разве это не счастье жить отдельно от родителей, не мечта ли это всех молодожёнов!- недоумевал он,- ведь многие из них  снимают частные квартиры и платят за них большие деньги!".
 А тут-то всё тебе, пожалуйста! Без всяких там забот-хлопот. Поселяйся сюда да живи! "Ну и пусть, ладно, случилось,- убеждал себя Сергей,- так что же мне теперь делать? Век убиваться и голову себе посыпать пеплом!". Да ни в жизнь! В жизни ведь  всякое бывает... "Успокойся, чудак,- твердил он сам себе,- остынь да держи хвост пистолетом!". Видно и вправду говорят: "Рай бывает только с милым в шалаше...". Нет, не мил ты ей Серёга, никак не мил! Наконец-то и до него это начинало доходить.
 ?поднялся и медленно прошёлся по террасе. Подошёл к книжному шкафу встроенному в стену, открыл стеклянную дверцу и взял первую попавшуюся книгу. Оказалась"Жизнь взаймы" Ремарка. Он любил этого писателя за удивительно тонкое умение проникать в таинства любви и в быстротечность жизни. Попробовал было читать, но ничего у него не получилось, не смог сосредоточиться. "Почему же люди так не ценят свою жизнь?!"- вздохнул он и поставил книгу на место.- А она-то у них одна-единственная. И неповторима!".
Так почему же они не умеют её ценить, хранить и жить радостно? Вот это вопрос. Как порой расточительны они в ней и не дорожат счастливейшими её мгновениями.Вот об этом-то и пишется в тех книгах, тем-то они ценны и дороги Сергею. Как же жаль, что Людмила совсем не любит читать.
 "Но разве мы правильно воспринимаем те книги?- усомнился он вдруг в их полезности,- не наступаем ли мы каждый раз на одни и те же грабли? Учимся ли мы на чужом опыте?!". Конечно же, нет! И ещё раз нет! Ведь самому-то Сергею всегда казалось, что счастье его где-то бродит рядом совсем близко, ищет его. Но только где же оно?!
 Ау! Разве можно познать то, чего нет? И что такое само счастье!?  "Да,конечно же,- размышлял Сергей,- дело видно не только в одном неустроенном быте, не в малых метрах их коммуналок. Как там у Маяковского: "Любовная лодка разбилась о быт!". Нет, здесь совсем что-то иное более сложное и непреодолимое - что нет между ними любви! Точнее, обоюдной любви.
 Неужели же и здесь лежит на нём какое-то проклятие? Нежели же его нельзя полюбить? Хотя до вселения в эту их квартирку, казалось бы у них было всё хорошо. Однако же, получается, что это и не совсем так!   
 Сергей кисло усмехнулся, как будто бы это он только сейчас понял, хотя давно уже всё знал, понимал, даже и то, что врёт он сейчас себе в оправдание. "Нет, не квартирка ей не мила, нет,- качал он головой,- не мил ты ей ,дружок, ой, как даже не мил!".
 Если бы любила, то было бы тогда всё совсем иначе. Примером тому большая и дружная их семья. Все они Гончаровы до сих пор эту квартирку любят и поминают добрым словом, несмотря на все её неудобства. Да-да, конечно же любят, несмотря на всё её недостатки.
 Попривыкли они к ней, что ли, как к чему-то самом дорогому и близкому. Сергею она и сейчас нравится, теплом своим да светом, обжитостью, пусть она и небольшая да коммунальная, но на первое-то время вполне и подходящая. В ней-то сам он  родился и вырос, жил до двадцати семи лет. Так что вот эти её стены стали для него давно родными, близкими и дорогими. Но только вот, совсем не для Людмилы. 
 Не для неё, нет! Не по душе ей Крутой Яр! Именно в ней в этой квартирке, как это сейчас понимал Сергей, все они Гончаровы были по-настоящему счастливы, хотя и сами того тогда не ведали.
 Настолько были счастливы, что покидая её они были охвачены какой-то нежной грустью не желая с ней расставаться. Тогда-то они и порешили на семейном своём совете сохранить её за собой, но для этого нужно было из неё кому-то не выписываться.
 К тому времени старший сын Аркадий уже женился и получил от областной молодёжной газеты свою двухкомнатную квартиру и имел уже тринадцатилетнего сына Юру. Вера сестра Сергея вышла замуж имела трёхлетнего сына Егорку. Жила она с мужем, сыном и своими родителями, так как её мама была сильно больна и ей требовалась помощь. Младший Олежка только лишь заканчивал среднюю школу. Вот таким образом, Сергей и стал хозяином квартиры после переселения их большой семьи в новый их дом. Как второй брат и сын по старшинству, хотя будучи ещё не женатым тоже жил с родителями в новом доме.
 "Да, быстренько летит время!"- дивился сам Сергей рассеянно скользя взглядом по красиво обшитым берёзовыми досками и тщательно отполированным стенам просторной их летней террасы. Природный рисунок дерева, особенно берёзы, всегда его волновал. Вот и сейчас Сергей невольно им залюбовался провёл слегка рукой по доскам и ощутил их гладкость. Новый дом для них тоже стал родным и близким. Как и Сергею с самого начала его строительства ,хотя и прожил он в нём совсем немного. Года три-четыре после окончания строительства и до свадьбы, столько же после неё.
 Это было временем напряжённого становления его как личности. Временем светлой  молодости и радужных его надежд. Сергей не только принимал активное участие в  строительстве, но и был в постоянном поиске своего жизненного пути и призвания.  Хотя этим он начинал заниматься ещё в ранней своей юности, со школы и потом уже работая токарем на комбинате, одновременно учась в институте, не забывая с вдохновением трудиться в этом саду и над благоустройством здесь будущего их жилища.
 Отсюда он ездил сдавать свои экзамены в институте, несколько лет ходил  работать по этой улице на свой металлургический комбинат. Как он всегда здесь себя  прекрасно чувствовал, потому-то и не хочется ему сейчас уходить отсюда. 
 Да многое, конечно же очень даже многое, сделано здесь его руками, душой и сердцем, что никогда не забывается. Но жизнь-то требует своего, нового! Пришло время и ему жениться, покидать вот этот их родительский дом.
 Сергей опять слегка прикоснулся к гладкости стены и вновь ощутил теплоту родного дома и ласкового дерева. Да он любил доброту и красоту, чистоту во всём. В том числе, в человеческих отношениях. Как и в природе, работе, в искусстве, но особенно в отношении к женщине.
 Вот потому-то он так поздно женился, выбирая лучшую да так и не нашёл. И тут-то появилась Людмила. Вдруг да сразу ему показалось, что он нашёл, что искал и успел вскочить в последний вагон. Время-то его молодости уходило безвозвратно, а тут-то ему вдруг показалось, что повезло! Но повезло ли? Или же ...опять осечка!
 Получается, что опять всё не так да не этак, совсем не то, что он искал. Не срослось вот да не получилось, не сложилось у него семейная жизнь. Такой он видно невезучий человек, по роду своему-по племени, семейная жизнь видимо совсем не про него.
 Это же не всякие там гулянья да свиданья, прогулки под луной. Поцелуи всякие и прочее. Семья-то совсем иное дело - святое да серьёзное. Много раз Сергей влюблялся, ещё по-юношески пылко и романтично, платонически, что вскорости и проходило.
 Так что же ему тогда мешало сделать свой правильный выбор и женится! Что?! Нет, конечно же, нет. Не отнюдь его слишком взыскательная разборчивость да привередливость. Вовсе нет. Кроме всего прочего были ещё и более важные причины-приоритеты, как строительство их дома, забота о родителях и обо всей их большой семье. А главное-то - это поиск самого себя, его собственное становление и определение профессии.
 Да и не так было всё просто, как оказалось, найти для жизни нужного ему  человека, вторую свою половинку. Не любовницу на час, а настоящего друга на всю жизнь. Таким вот другом и показалась ему вначале Людмила. Но вот об этом-то она совершенно не знала-не ведала, для неё это было, видимо, обычным любовным приключением.
 Кроме того, как оказалось, она совершенно не созрела для семейной жизни. Даже став женщиной и родив ему дочь она нисколько не изменилась. "Нет, совершенно нет в ней ни капельки житейской мудрости и желания строить семейную жизнь",- убеждался каждодневно сам Сергей. Семья-то, это же не только общая постель, единое пространство, а прежде всего единение душ.
 А вот души-то её он так и не почувствовал, не обнаружил. Не понял он её сути до сих пор, что она за человек?  А ведь вначале-то она показалась ему далеко не неглупым человеком, потому-то он и не смог до сих пор докопаться до её сути. Не проста она, ой, не проста. По-истине чужая душа потёмки! 
 Конечно же при желании да при обоюдной любви можно было бы и здесь, в этой вот их квартирке создать какой-никакой комфорт и уют. Дожить в радости до лучших времён, как это умела делать их мама. Но Людмиле-то это всё было не нужно.
 К тому же она, видимо, с детства не привыкла к каким-либо трудностям. Так что и здесь в этой квартирке Сергей сам наводил порядок, старался делать всё сам не утруждая Людмилу. насколько это у него получалось. Людмила же к его стараниям относилась равнодушно, как впрочем и ко всему другому, чем он занимался.
 Порой у него даже опускались руки, но он не давал себе расслабиться,  собирался в комок и напрягся не желая отступать перед трудностями. И упорно продолжал строить здесь своё семейное счастье. Ибо он и здесь не мог выносил дисгармонии и непонимания, отсутствия чистоты во взаимных отношениях и беспорядок в жизни его угнетал.
 Наводить же чистоту в этой небольшой квартире было ему не в тягость, не в новинку, это было дело привычное, раньше-то они здесь дружно и весело все вместе помогали маме во всех работах по дому. Свой этот житейский опыт Сергей пытался передать Людмиле, но он-то ей был совершенно не нужен. Она неохотно его воспринимала.
 Сергею же это, конечно же, не нравилось. Но он терпел, считая всё это временным явлением, кроме всего прочего, его мучило ещё одно что не хватало ему для счастья- раньше-то здесь он всегда был окружён всеобщей любовью и заботой близких ему людей, а вот этого-то теперь он не ощущал. Так что новая его жизнь здесь была ему несколько тягостна. Да-да, всё так и было!
 Но он молчал, не зная, что делать? Не было в этих стенах ныне для него того тепла и уюта, любви-заботы, какая была здесь всегда, сколь ни старался он наладить здесь свою семейную жизнь. Не чувствовал он обратной связи от Людмилы в его стремлении наладить их здесь жизнь. Ни желания, ни хотения, даже слабых попыток. Так и не смогли они стать близкими людьми. И это его сильно огорчало, лишая радости восприятия жизни.
 "А почему так,почему? - всё пытался понять Сергей,- почему всё у меня так нехорошо да плохо?" Вот этого-то он никак не мог понять. К примеру, вот этот их дом-сад, где сейчас сидит-печалился Сергей, было делом их рук, всей большой и дружной их семьи много лет потратившей на поиск простого человеческого счастья.
 Так что и возведение этого дома стало тоже результатом совместного их дружного труда, неукротимого их желания-стремления построить здесь своё счастье, то есть материально воплотить в жизнь свою фантазию-мечту о счастье. Потому-то этот дом-сад можно было бы назвать и своего рода произведением искусства, в которое они вложили все свои души и сердца, воображение и фантазию, своё представление о любви и счастье,её красоте.
 Некоторое время и они с Людмилой тоже жили здесь и Сергей надеялся на то, что здешняя их атмосфера любви и добросердечности сможет оказать на Людмилу положительное влияние. И она естественным образом тоже заразится вот этакой их общей мечтой-идеей о счастливой и радостной жизни. Но как раз вот этакой с ней метаморфозы никак не случилось!
 А ведь именно здесь в этом их доме и прошла их свадьба,как впрочем и у младшего их брата Олега. Много было здесь всяких радостей и надежд. Много чего ещё здесь было на этой вот террасе, где проводили они свои вечера. А задолго до этого, будучи ещё студентом, Сергей готовился здесь к экзаменам в институте, здесь же обмывал он и свой диплом, проходили все их семейные праздники.
 Да это были самые счастливейшими временами его молодой жизни!Сергей улыбнулся, вспомнив про всё эти времена. Сколько же здесь было всего у них замечательного и неповторимого, сколько всего хранится в его памяти. А сколько здесь провёл он бессонных ночей над этими вот книгами из семейной их библиотеки, а сегодня-то ему, вздохнул Сергей, вовсе и не до чтения. Не то настроение. Да и времени катастрофически ни на что не хватает.
 Конечно же Сергей, как и прежде, любит читать. Это всегда было его отдыхом и наслаждением. И этакое его состояние было всегда связано с этим вот домам, где ему было всегда на душе хорошо и покойно дышалось, легко думалось, так что страстью своей к чтению он заразил всех в их доме. А сам-то пристрастился к чтению будучи ещё школьником, живя в той их маленькой старенькой квартирке.  Именно там он научился уходить от действительности в мир книжных грёз, воспылал страстью к познанию истории и неведомых стран.
 "Да что же это такое получается,- мелькнула вдруг мысль,- что у них-то здесь у Гончаровых, действительно, так всё и случилось-получилось, как этого им хотелось да мечталось?". Сбылась их та оказывается призрачная мечта-фантазия (идиллия или же иллюзия?) о счастливой жизни и семейном благополучии, в отличие-то от его жизненного невезения.
 Как же он этого всего не заметил? Где же тогда их счастливая жизнь, где же оно заплутавшее его личное счастье? Почему он этого ничего не видит, вокруг него всё также, как прежде, всё обычно и буднично.
  Неужели же это оттого, что сегодня у него столь мерзко-пакостное настроение и на душе так горько, безрадостно и беспросветно. Ведь его-то личное счастье тоже должно быть где-то здесь рядом, если следовать их той идее-фикс о грядущем им здесь всем счастливой жизни!
 "Но так ли это на самом деле, как ему кажется? Все ли они здесь, действительно,  счастливы?!", - усомнился Сергей. Ведь у него-то у самого Сергея вначале тоже было всё хорошо да прекрасно. В чём же тогда дело? Почему же у него не так всё хорошо, да и у них у всех Гончаровых? Где и когда он промахнулись, где ошибся или же так глупо просчитался, что-то где-то недосмотрел?
 Почему же у него так нехорошо и всё неправильно по жизни? Почему?! И не только у него одного, но и у каждого из них здесь что-то не так по жизни да не этак! Ведь им-то родителям отцу с их матерью было жить во много раз тяжелее, чем молодым их детям! Ведь на долю-то родителей выпала тяжелейшая ноша - самая страшная война, самые труднейшие предвоенные и послевоенные годы.
 Да и вообще-то отцу с матерью никто в жизни никогда и ничем не помогал. Ни словом, ни делом! Они же, можно сказать, были круглыми сиротами с раннего своего детства, не знавшими никогда ни ласки, ни таски, родительского тепла, любви, ни заботы.
 Жизнь свою они начинали с полного нуля. А у тут-то у них детей, есть всё, чего можно только пожелать! Все они имеют не только среднее-техническое, но и высшее образование, неплохие заработки и профессии.В чём немалая доля любви и заботы именно их родителей. Так в чём же тогда дело, причина всех этих неурядиц да невзгод?  Почему?!
 Кто на это сможет ему ответить? Кто? Как же это так всё у них молодых случилось да получилось, как понять-уразуметь, разгадать саму первопричину вот этакого их странного невезения?
 "Быть может,- думалось ему,- причина кроется именно в каком-либо злом проклятии-умысле, в косом взгляде и людской зависти?". Так это же всё сказки в которые Сергей никогда не верил и до сих пор не верит. Да-да, не верит! Но разве ему от этого легче?!
 Сергей не зал, ничего не понимал, никак не мог это осознать что же с ним сейчас происходит? Он был сейчас полностью разбит, уничтожен, лишь только одно чувствовал он остро - это своё полное разочарование жизнью. Понимал: ничто теперь не зависит от его личной воли. Ни что! Ему даже стало казаться, что он бежал да бежал всё вперёд, спешил да торопился, а тут-то вдруг наткнулся на глухую и непробиваемую стену.
 Вспомнилась ему вся их нелёгкая жизнь Гончаровых. Непростая, сложная и трудная. Через многое пришлось им пройти. В том числе познать и крайнюю бедность. Но они-то никогда ни на что не жаловались, не роптали, не унывали, а все дружно и стойко переносили все превратности судьбы, все её невзгоды. Не эта ли их главная плата за счастье?
 Основной заботой для их родителей была задача выучить своих детей. Да так выучить, чтобы они все были жизнерадостны, сыты и здоровы. И к этому прикладывали они всё свои силы и возможности. Учили своих детей жить дружно и весело, несмотря ни на что. Помогать и заботиться друг о друге в любых обстоятельствах.
 Вот этакий их родительский наказ Сергею запомнился на всю жизнь. Он проникся им с самого раннего детства и следовал ему неукоснительно. Такими были они уж все Гончаровы и в этом их нельзя было изменить. Запомнилась ему рассказанная их отцом Семёном Савельевичем притча о том, как собрал однажды отец своих детей и приказал по очереди переломить берёзовый веник. У сыновей это никак не получалось, как они не старались. Тогда отец развязал тот веник и приказал вновь его поломать, но уже по прутику.
 "Вот,видите,- сказал он потом,-никто и ничто не сможет вас сломать в жизни, коли вы будете держаться вместе и помогать друг другу!". И этакая притча тоже запомнились Сергею на всю жизнь. Точно также, как и их полу-фантастическая, почти что и нереальная их мечта-идея о грядущем им всем здесь счастье.
 Да-да всё это ему тоже очень даже запомнилось. Причём крепко- накрепко и навсегда. Как и вся здешняя их одержимая эпопея строительства дома и реализацией в жизнь той самой их мечты-фантазии, казавшейся им вначале только лишь умозрительной и несбыточной игрой их воображения, заключавшейся в построении ими здесь Гончаровыми в этой вот их Крапивенке счастливой и радостной жизни, наполненной добротой и сердечностью, то есть любовью друг к другу.
 Сергей невольно заулыбался вспомнив про все это. Ведь она-то фантастическая их мечта-идея ещё жива в нём и по ныне, близка и дорога его сердцу. Ведь она-то мечта всегда его согревала и была счастливейшим временем в его жизни. Тем более, что всё это их здешнее строительство проходило прямо у него глазах, при непосредственном его участии.
 Но всё же, всё же. Как так могло случиться-получиться, что он этого-то всего главного-то не приметил! Проглядел?! Теперь-то это для него не столько стало удивительно, скорее радостно. Оказывается, что и не так уже всё плохо у них здесь в этой Крапивенке, коли все они здесь почти счастливы, значит всё должно быть хорошо и в жизни самого Сергея!.
 "Слава Богу,- перекрестился он,- хоть тут-то всё хорошо да нормально. Господи, как же быстро летит время, как всё быстро меняется. Всё течёт-изменяется...".
Сергей глубоко дышал вбирая в себя свежесть леса сквозь распахнутое настежь окно. И никак не мог надышаться. Ему казалось, что лесная сень способна оживить его напоив целебным бальзамом или эликсиром жизни.
 "Всё проходит,и это пройдёт!"- стучало у него в висках, но мудрость Соломона ему слабо помогала. Он отошёл от окна и прошёлся вдоль террасы, затем  уселся в мягкое кресло-качалку красивого плетения и формы. Стало ему вдруг так тепло и уютно, что он слегка покачиваясь попытался уснуть. Но не получилось.
 Сергей призадумался над всей своей жизнью, над её превратностями, а попутно  размышляя и над жизнью своих родителей: "Нет ли здесь какой-либо скрытой связи с его жизнью-судьбой, не кара ли это небесная?". Искал он, искал да так ничего и не нашёл.
 Только с грустью отметил одно, что родители-то у них постарели, совсем слабы стали, да здоровьем никуда не годятся. А вот они-то их дети всё по-прежнему остаются детьми, хотя пора бы им давно повзрослеть! "Не успеешь оглянуться,- мелькнула вновь мысль в голове,- как ты, дорогой, уже и сам старик...". Ему-то Сергею скоро стукнет тридцать три, это возраст Христа!
 А что он успел сделать в жизни? "Ни-че-че-го! Совершенно ничего! Даже семьи-то своей создать не сумел, неудачник!". Он встал и вновь прошёлся по террасе. Ходьба его несколько успокоила. Подобные мысли не добавляли Сергею оптимизма и потому ему никак не сиделось. Хотя если честно сказать, то тут-то он был и не совсем прав, кое-что и он сам успел сделать в своей жизни. Но ему-то всегда почему-то хотелось большего и значительного.
 И прежде всего настоящего и обыкновенного простого человеческого счастья. Ему хотелось семейного уюта и покоя. А этого-то у него с Людмилой не было. Так где же оно его пресловутое счастье? И какое оно есть на самом деле! Сергей этого не знал. Ему казалось всегда, что он только-только начинает жить, что всё у него впереди. В том числе и счастливая семейная жизнь.
 А тут-то, глядишь, и уже на четвёртый десяток полезло? А счастья-то нет, как нет. Почему? Почему же у него так всё наперекосяк да кувырком!Кто знает?! А ведь этакое поганое в жизни у него не всегда так было. Не всегда! Сергею захотелось закурить, но он вспомнил что дал зарок совсем не курить и вынул руку из кармана. Тем более, что в этом доме курить было не принято.
 - О чём же ты Серёжа всё думаешь да думаешь?"- спросила неожиданно для него Тамара Васильевна прибирая со стола и беспокойно приглядывая на сына. И потом уже направляясь на кухню добавила:
 - Ну хоть улыбнись малость, не печалься! Давно я тебя таким Серёжа грустным не видела, что у тебя на душе? Не скрывай, что стряслось! Скажи мне, открой-ка душу, легче ведь станет, если выговоришься. Вот я сейчас с кухни вернусь, так ты мне всё по-порядочку и расскажешь. Хорошо?! А то вот возьму да и к чаю пряничка тебе не дам!
 И щёлкнула его по носу она  сделала страшные глаза. Тамара Васильевна тут же рассмеялась, пытаясь не столько развеселить сына, сколько понять его душевное состояние. Сергей, словно очнувшись от забытья,улыбнулся. Голос матери и её шутливая угроза вернула его к жизни. Он понял волнение её и стараясь её успокоить тихо произнёс:
 - Да так...ни о чём. О чём мне ещё думать, кроме как о вас мама с отцом? Просто  очень я устал. Видно после дороги. Просто вот сижу я здесь да и любуюсь этим нашим лесом. Отдыхаю. Как же здесь всё хорошо,мама! А мысли-то у меня в голове бродят всякие, куда же без них. Но все они пустяковые...не волнуйся..
  И Сергей опять мягко ей улыбнулся:
 - Не волнуйся!".
 - Вот-вот, я так и подумала! Сейчас я вернусь и ты мне всё расскажешь... про все свои "пустяки"....Мне будет это очень даже интересно!..
 Тамара Васильевна скрылась в дверях. Проводив её глазами Сергей с сожалением отметил, что как ни старается она сейчас показаться ему здоровой и энергичной, всё-таки заметно она  сдала. Болезнь не красит любого человека.
 Больше месяца не был Сергей у них здесь, потому-то он никак этого не мог не увидеть. Он любил мать, жалел её, не дающей себе покоя ни минуту. Тамара Васильевна постоянно была в делах, в курсе всех событий и круговерти всех их семейных проблем-забот.
 Сергею так захотелось прижаться к ней и сказать: "Когда же ты мама отдохнёшь да присядешь на минутку рядом со мной. Как это было в детстве!". Но он смолчал, отлично понимая, что делать этого ему никак нельзя, без работы мать просто не сможет жить.
 Именно работа спасает её, заставляет быть такой же активной и живой полноценной жизнью здорового человека, не обращая внимания на своё самочувствие. Сергей случайно зацепил взглядом висевшую на стене картину: его детский   портрет рисованный старшим братом Аркадием. В ту пору Сергею было не более девяти-десяти лет и был он тогда совсем огольцом-мальцом, отдыхающим в заводском пионерском лагере, что на берегу реки Вороньей.
 Именно туда пришли тогда проведать его мама с сестрёнкой Верой, что была на целых пять лет моложе Сергея. Но несмотря на эту разницу в возрасте они с ней были очень дружны-неразлучны. Вот тогда-то Вера и поведала ему Сергею под большим секретом их семейную "тайну"о том, что мама с папой в этой вот их Крапивенке задумали построить большой и красивый дом, где они все Гончаровы будут жить радостно и счастливо!
 И это она ему так красочно расписала-нарисовала не жалея детской своей фантазии, что он и вправду поверил в эти её сказания, в его воображении возникла совершенно невероятная фантастически картина счастливой их жизни в новом их доме-дворце.
 Именно отсюда из этакой их детской мечты-фантазии и возникла-родилась в них  всех Гончаровых совершенно удивительная идея-фикс о грядущем им всем здесь счастье. Однако же об этом тоже так категорично судить нельзя. Всё обстояло несколько иначе. Во-первых, вот этакая их идея-фикс возникла, конечно же, не только в детской их фантазии, а несколько раньше. И именно в родителях, так как для них это была совсем и не фантазия, а самая насущная нужда-потребность в увеличении жилплощади.
 А потом уже помноженная на детскую их фантазию она действительно превратилась в почти сказочную мечту овладевшую всеми ими без исключения. Однако же, и это тоже было бы неверно. Ибо всем им здесь хотелось не только большего простора, увеличения метража, уютного да красивого жилья, а ещё и чего-то значительного и радостного, необычного и счастливого, доброго и светлого, но вот чего же они пока и сами не знали!
 Возможно простого и обычного человеческого счастья в совместном труде на своей земле и около своего дома? Но вот этого-то они сами совершенно не знали, не понимали, не ведали, а только лишь они чувствовали да ощущали, к чему неудержимо стремились. Словно малые дети в неведомую сказку. И влекла их в неё красивая и удивительно чистая мечта-идея о счастливой жизни.
 Мечтать-то да фантазировать, строить всякие воздушные замки они все, ой, как даже умели! Это занятие всем им очень даже нравилось. Потому что это доставляло им истинное удовольствие, становясь увлекательнейшей игрой, которая всех их увлекала и сплачивала в единую и дружную семью.
 Более того, конечно же, фантазировать любили больше всех Сергей с Верой. Ибо младший их брат Олежка только-только родился и не мог ещё фантазировать, а старший брат Аркадий, что на семь лет старше Сергея, занят был иными мечтаниями-фантазиями связанными с рисованием. Но это увлечение однако же ему тоже нисколько не мешало верить в их сказку-мечту о счастливой жизни. Вот таким образом этакая их мечта-фантазия околдовала всю их семью, в том числе и самих родителей.
 Так что и они их родители искренне и всерьёз стали в неё тоже верить. А с ней-то, с этакой светлой мечтой им всем жить было намного легче и интереснее.
 "Ежели же быть совсем честным,- думалось порой Сергею,- то уверовать в сказочную нашу мечту родителям было совсем и не сложно. Ведь они же сами, Семён Савельевич с Тамарой Васильевной, по сути своей всегда оставались детьми. Причём очень даже деревенскими, только лишь случайно волею своих судеб оказавшихся в городе, где их и соединила судьба.
 Но тем не менее, их всегда тянуло к земле, к природе, потому что все их детские годы прошили именно на земле, среди полей и лесов, цветущих садов да огородов. И всегда они мечтали о своём возвращении к своим истокам.
Так что вот этакая их сказочная мечта, Тамары Васильевны и Семёна Савельевича,  о доме-дворце с садом да огородом, жила в них всегда, а когда их дети чуть подросли, то и они тоже никак не могли не заразиться ею сами того не ведая. А возможно, это случилось в результате каких-либо разговоров родителей между собой или же передалось им на каком-то генетическом уровне и совсем не случайно, не вдруг, а явилось как бы потребностью их душ, какой-то невидимой пружиной неудержимо их влекущей к счастью.
 Вот и сегодня, став уже взрослыми, все они по-прежнему, как в своём раннем детстве, верят в неведомые им чудеса и в придуманную ими же сказку о грядущем им всем здесь счастье.
 Сергей словно бы здесь ожил лицом, расцвёл, окунувшись полностью и до конца, в свои счастливые грёзы, в прошлую их здесь жизнь и никак не хотел с нею расставаться. Он расслабился и поддался искушению, так что воспоминания хлынули на него сплошным потоком. Замелькали кадры словно в кино сменяя друг друга.
 "Как же это так могло всё случится-получиться,- терялся весь в догадках Сергей,- как же я этого вовсе не заметил?" Не заметил того, что мечтания-то оказались совсем и не пустячными. Да и как бы они сбылись? Да-да, конечно же, все сбылись.
 Вот потому-то они все молодые Гончаровы в самые трудные свои времена сбегаются сюда, в этот их родительский дом, чтобы здесь поделиться своей радостью или горем, залечить раны и укрыться от всяких жизненных бурь-невзгод. Получить слова утешения и добрый родительский совет.
 Именно такой вот совет и нужен был сейчас Сергею. Не потому-то ли он и прибежал сюда сам того не ведая? Не потому ли ему так не хочется сейчас покидать этот замечательный дом!
 Сергей с грустью наблюдал, как хлопочет вокруг него мать, а сердце-то его сжималось от жалости к ней. Она в нём смешалась с любовью и нежностью. "Дорогая ты наша,- думалось ему,- как же мне хочется, чтобы ты была всегда здорова и счастлива". И подольше бы побыла с нами. Дай Бог тебе здоровья!
 Сергей готов был отдать всё, что у него есть. В том числе и своё здоровье, чтобы вернуть его матери. Но как это сделать он не знал. И это было никому не под силу, даже современной медицине. И это он давно знал. Конечно же, Сергей ни за что бы на свете сейчас не решился потревожить свою мать своими бедами да нежданными несчастьями.
 Потому-то он и молчал, стараясь удержаться от своих душевных излияний, находя своё успокоение в этих вот стенах родительского дома. Вспомнилось ему многое. В том числе и их прошлая совершенно иная жизнь в другие их счастливые времена.
 Светлые и радостные, когда они все были здесь молоды и сильны, полны жизненных сил и устремлений. Тогда и родители были ещё их не старыми. Припомнилось ему, как они здесь дружно и весело трудились на строительстве вот этого дома, окрылённые радужными надеждами и мечтами, неудержимой своей верой в счастливое своё будущее.
 Именно тогда они все Гончаровы и приступали здесь к строительству своего  будущего "родового гнезда", которого у них никогда не было. Конечно же, если не считать таким "родовым гнездом" их маленькую и старенькую квартирку, что до сих пор им всем дорога и мила, как память о прошедших годах жизни. Именно из неё ушёл сегодня в ночь, в никуда Сергей, спасаясь от кошмара прошедшей ночи. Потому-то он и старался сейчас уйти как можно глубже в своё счастливое прошлое, чтобы забыть всё настоящее.
 Сергею хотелось только одного: забыться и остаться в своём прошлом, как можно дольше. В своей счастливой юности. Хотя и там тоже было всякое. Но сейчас-то оно казалось ему совершенно счастливым и прекрасным временем.
 "До чего же им всем здесь было всегда хорошо да прекрасно!"- радовалась его сердце. Какими же светлыми были все их дни молодости, наполненные трудом в поиске счастья! Как же одержимо и неистово они здесь все тогда трудились, как верили они в прекрасное своё будущее!
 Но как же это было давно! И Сергей вдруг окунулся в середину шестидесятых годов, отдыхая и блаженствуя душой в своём прошлом. В лучшем времени своей жизни, когда он только-только окончил среднюю школу и пошёл трудиться на Крутояровский металлургический комбинат. Но разве это время вернуть?
 Молодость всегда прекрасна! Сергей Гончаров это тоже знал. Вновь он ощутил её дыхание и свежесть, словно это было бы вчера. Да разве могут когда наши молодые дни забыться, те самые прекрасные дни одержимого строительства вот их этого дома на самой окраине Крутого Яра. На этой опушке леса, что сейчас перед ним на фоне чудного пейзажа.
 Совместная работа сплотила всех Гончаровых в единою и дружную семью. Так что это самое время строительства оказалось для них самым счастливейшим временем их жизни. Пусть даже это был пустырь на опушке леса, оказался вовсе и не пустырём, а донельзя захламлённом участком земли в восемь соток, заваленный строительным мусором: битым кирпичным, чёрным шлаком с отвала, всякого рода бытовым рваньём-хламьём, что им пришлось убирать его не один день в поте лица. Всё равно они были здесь все счастливы.
 Тем счастливы, что уже и тогда в своём воображении они воссоздали здесь такую прекрасную картину их будущего дома-сада, что и до ныне она остаётся для них прекрасной сказкой. "Когда-то здесь,- размышлял Сергей,- видимо стояли совсем ветхие бараки, превратившиеся со временем в сплошные развалины. Значит, это место было обжитым и совсем не случайно выбрали его люди для своего поселения. Видно и им оно потому приглянулось...".
  Сергей и сейчас спустя годы радовался той их удаче в выборе места, наслаждаясь лесным пейзажем, что был перед ним. Именно здесь, на этих вот развалинах в борьбе с мусором да хламом, и должна была возникнуть, по их расчёту и разумению, их новая счастливая жизнь. А большой и светлый просторный этот их дом, построенный трудолюбивыми их руками, должен был стать основой и фундаментом, краеугольным камнем всего их грядущего здесь семейного благополучия.
 В чём они нисколько никогда не сомневались. Ибо все они дружно и упорно трудились день за днём здесь над созиданием своего счастливого будущего, не давая себе ни отдыха, ни продуха.
 "Откуда же это только в нас взялась вот этакая неистребимая и неизбывная вера в грядущее им всем счастье?"- размышлял Сергей не отрывая взгляда от леса. Эта мысль его не отпускала весь нынешний день. Она ему казалась ключом к отгадке всей их сегодняшней жизни.
 Словно ожидая какой-то подсказки Сергей неотрывно продолжал вглядывался в притихший ещё зелёный лес, вслушиваясь в звенящую его тишину и ничего вокруг не видя и не слыша, не понимая, что же это с ним сейчас происходит?   
 "Откуда же в них Гончаровых вот этакая сидит самоуверенная вера в неизбежность грядущего им здесь счастья!". Откуда весь этот напор и безудержность их стремления?! Сергей старался как-то всё это разгадать-понять, прежде всего почему они все разом взяли да и порешили, что обязательно будут все счастливы? Откуда она этакая их вера, откуда?!
 "И что такое само счастье? Что?!"- спрашивал он себя. Неужели ли же вот этакое мучение, как его сегодняшняя чудовищная ночь и есть счастье? Но вот этого-то он не знал, как и не знал никто из Гончаровых. Они все не знали, не понимали и даже никогда над тем не задумывались. Просто жили да жили радовались жизни, не удивлялись тому, как это у них здесь всё здорово и складно получается.
 Особенно удивляло Сергея то, что он и сам вот этакую их веру в неизбежное здесь счастье, тоже не понимал, а лишь чувствовал. Причём очень даже сильно, каким-то своим внутренним чутьём-нутром, не подвластным его уму-разуму. И вот этакое его ощущение грядущего им всем счастья жило в нём и крепло с самого раннего его детства, согревая ему душу и радуя сердце. И было оно ему настолько дорого и приятно, так сильно дарило ему самые чудные мгновения жизни, что было это для него почти что и счастьем.
 Точно такие же ощущения испытывали и все они Гончаровы, даже сами того не подозревая насколько все они были уже счастливы! Ибо вот этакая их привычная и повседневная жизнь, наполненная каждодневным трудом и хлопотами, была на самом  деле счастливой.
 И вот этакая их обычная и привычная жизнь, наполненная радостью совместного труда и душевного покоя, ныне-то вся и порушена. Причём, в Сергее вот этакая вера стала в нём убывать ещё раньше, сразу же после свадьбы. Сначала она стала омрачать его какими-то нехорошими предчувствиями. И они эти предчувствия всё более и более росли, овладевая им полностью сильно напрягая.
 И от этакого неприятного своего состояния Сергей сам никак не мог избавиться. Ни коем образом! Оно его не отпускало ни на минуту, мешая жить. Теперь же, кажется, он вдруг всё осознал да понял почему финалом этого его напряжения явилась сегодняшняя ночь. Так что это всё теперь в прошлом. Но даже осознание этого факта не уменьшало его страданий.
 "Почему же у меня всё так нелепо и гадко получается?!- терялся он в догадках,- откуда же на меня свалилась вот этакая странная напасть! Откуда?!"  Сергей искал первопричину всех своих бед и несчастий, что не давали ему покоя. Потому-то его напряжение не спадало .
 Вот и сейчас, сидя на этой вот красивой их террасе, он испытывал внутри себя какой-то несносный дискомфорт. Так что же это? Сергей с жадностью вдыхал осеннюю свежесть из настежь раскрытых окон, стараясь как-то успокоить себя. Однако же, и это не помогало. Непонятная тревога не уходила.
 "Неужели же опять что-то у нас должно произойти? Беда-то ведь, как говорят, не приходит одна...". Ведь бед-то и так по горло да через край!  Сергей никак не желал беды большой их семье, боялся даже смотреть в её будущее.
 Теперь-то он не верил ни во что. Откуда ему было знать, что нынешние все их беды-тревоги вовсе и не беды, а все они ещё впереди. Острой занозой в сердце его сидела тревога, не оставляя его и здесь в родных стенах.
 Постоянная борьба с ней его утомляла. Сергею хотелось только одного - забыться и ни о чём не думать. Более того, ему хотелось скрыть своё вот этакое состояние от мамы, к чему он прикладывал все свои усилия. Каждодневно уже давно он старался избавиться от этакой заразы-напасти, понять откуда она исходит и что с ним происходит?
 Но чем больше он старался от неё избавиться, тем чаще она его стала навещать, омрачая душу и лишая сил. И вот сегодня очередная его попытка успокоиться  оказалась тщетной. Сегодня-то она ему была особенно нежелательна. Так как теперь-то он и сам боялся её разгадать.
 Да-да, боялся! То есть, потерять все свои последние остатки былой уверенности в их общую мечту о счастье. Он боялся потерять не только эту самую веру, но и радость нахождения в этом их большом доме, где было ему всегда хорошо и покойно.
 Именно, здесь он всегда ощущал своё успокоение, искал здесь тишины и покоя, но ничего этого сегодня пока не находил. У него болела душа и он совершенно не знал, чем её унять и как её успокоить.
 "Но как же хорошо меня понимает мама!,- возрадовался неожиданно Сергей,- как же она так сразу догадалась, что мне сейчас нужен, именно, крепкий чай из нашего семейного самовара да тепло родительского дома?..". Но почему же, почему так неспокойно у него на душе в этих вот их родных стенах среди дорогих ему близких людей. В светлой ауре благополучия, тепла и любви.
 Сергей никак этого не мог понять, пытаясь хоть на время как-то забыться и выбросить всё из своей головы. В том числе и нынешнюю его ночь. Но этого у него никак не получалось. Хотя разумом Сергей уже давно смирился со всем случившимся, понимая что обратного пути уже нет и пора бы ему успокоиться.
А.Бочаров
2020