35
Гостиница обдала приятной прохладой. Тело настойчиво просило покоя, а на душе было очень легко.
Нам дали три часа на отдых и ещё полчаса на сборы. В последний раз я легла на казённую кровать. Что-то менялось внутри меня – трепетало, как будто душа настраивалась на возвышенный лад. Мне хотелось удержать это редкое душевное состояние. Но для самосозерцания нужна тишина, а Денкина говорила без умолку, делясь своими переживаниями по поводу предстоящей поездки домой.
Наконец, Марина Викторовна вышла из номера, сказав перед этим, что её сын ушёл к ребятам и она тоже оставит меня на полчаса, чтобы «ополоснуться в душе», попросила пока подождать «с омовением» и не обижаться. Мне только этого и нужно было…
- Кошмар, – с явным волнением в голосе сказала Марина Викторовна, войдя в номер и не успев закрыть за собой дверь.
От неожиданности я вздрогнула. И только через несколько секунд испугалась: неужели снова непредвиденные неприятности? Мой тонкий душевный настрой растаял, как фантом.
- Ужас в туалете, – пояснила Марина Викторовна, остановившись возле своей кровати.
- Плохо работает? – спросила я, зная, что это одна из бед любого учреждения в стране.
- Очень даже хорошо работает, – красивое лицо коллеги исказила досадная улыбка. Расширенные зрачки сигналили о тревожном душевном состоянии. – Думала, меня выгонят оттуда с позором.
Я изумлённо смотрела на руководительницу группы, совершенно не понимая, о чём она говорит. Ещё есть силы на пикантные шутки или, наоборот, устала?
- Оказывается, туалет и душ находятся рядом с номером, в котором живут спортсмены, – с нескрываемым волнением начала объяснять Марина Викторовна. – Через их комнату проходит труба, по которой смываются все… отходы. На этаже только один туалет и душ. И когда мои ребята… – она запрокинула голову, издав звук, похожий на стон, – один за другим пошли в туалет, а девочки ещё и в душ… Боже мой... Не хотела бы я оказаться на месте этих спортсменов.
- Проходит труба? В номере?! – ахнула я. – Это ж отстойник, а не жилой номер.
- Вот именно! Но мы же и представить не могли... Я говорила, что мои архаровцы ещё отличатся. Я этого ждала. – В глазах Марины Викторовны замерла растерянность.
- Кто вам сказал?
- Мне не сказали, – задрожал голос приятельницы, – а высказали в резкой форме.
- Пряжкина?
Марина Викторовна моргнула. Две слезинки сорвались с её опущенных глаз и, оставляя неровные влажные полосы, поползли по лицу. Думаю, если бы она начала мне что-либо объяснять в этот момент, то расплакалась бы. Я слышала, как сдерживала себя Марина Викторовна, судорожно глотая слёзы, поэтому ни о чём её не спрашивала.
После минутного молчания она заговорила неровным голосом:
- Спортсмены пожаловались администратору на вонь в номере, а их тренер написал жалобу в книгу отзывов. К тому же, потребовал вернуть деньги за проживание.
- Администратор не хочет возвращать деньги, – догадалась я.
- Они неделю здесь живут. Кто же им теперь вернёт?
- Да, ситуация. – Мне стало понятно, в какое неприятное положение поставили ученики Марину Викторовну и всю группу. Гостиница за наш счёт могла возместить моральный ущерб недовольным спортсменам. Естественно, никто не захочет платить штраф за чужих детей. Значит, Пряжкина предъявит счёт Денкиной.
Марина Викторовна будто прочитала мои мысли.
- Вера Николаевна уже всё разрулила. Она это умеет, – безрадостно сказала Денкина.
Светлана Грачёва
Воскресенск
Продолжение http://proza.ru/2020/06/04/651