Доставив рабочих на участок и объяснив им задание на день, Андрей с Максимом возвращались на базу. Андрей, молодой парень, высокий, смуглый, с длинными,до плеч, по моде семидесятых годов прошлого столетия, чёрными волнистыми волосами. Он после окончания топографического техникума был поставлен на закладку пунктов полигонометрии . Главной задачей топографа было качественно выполнить рекогносцировку этих пунктов. Выбрать безопасные места для их закладки, с учётом взаимной видимости между ними, и выдержать прямолинейность хода с оптимальным количеством точек в нём. В бригаде у Андрея двое опытных рабочих, которым не нужно было ничего объяснять. Для передвижения по участку работ топографам был придан новый бортовой УАЗ 469,крытый тентом и оборудованный для перевозки людей. Водитель- Максим, тридцатилетний крепыш с будёновскими усами. Работа была хорошо отлажена. Андрей с Максимом занимались рекогносцировкой и развозом центров по местам их установки. В точке закладки пункта устанавливалась вешка с яркой тряпкой наверху. Рабочие с лопатами и ломиком передвигались пешком от вешки до вешки. Устанавливали центр, опознавательный столбик и переходили к следующему месту. Бригада уже вторую неделю работала в шахтёрском городе Гремяченске Пермской области. Конец августа выдался сухим и тёплым, работа продвигалась хорошо, шли с опережением графика. У бригадира с водителем был достаточный задел,и они решили, без ущерба для основной работы, заняться хозяйскими делами на базе бригады. При подъезде к городу у перекрёстка дорог голосовали двое мужчин. Один- высокий, крепко сложенный, с чёрной бородой,второй-среднего роста, сухощавый и рыжеволосый.
Спешить топографам было некуда, и Максим притормозил.
– Выручай, дорогой! Рубль за километр плачу! – обратился высокий к водителю.
– А километров-то сколько? – улыбаясь,спросил Андрей.
– Двадцать пять будет. Бригаду в Губаху надо увести.
– Хорошо,– без колебаний согласился топограф, посчитав такую поездку за удачу.
– А где бригада?
– Да здесь рядом, за леском.
Бригада оказалась цыганским табором. Но отказываться было уже поздно. Собирались и грузились цыгане быстро.
Импортные палатки, постели, кухонная утварь, продукты-всё организованно укладывалось, паковалось и передавалось в кузов.
– Как в вертолёт грузятся, – пошутил Андрей.
– Как они там поместятся? Столько барахла и народу человек тридцать,– беспокоился Максим.
– Двадцать восемь,–уточнил Андрей, – Я посчитал. Двенадцать мужиков,остальные-женщины и дети.
Пожилой мужчина с седой бородой стоял в сторонке и лишь изредка делал замечания. Это был отец высокого цыгана и глава всего семейства.
Сашко, - так звали высокого цыгана, хотел сесть в кабину к топографам, но те его не пустили и разъяснили ему, что троим нельзя и если что, нужно постучать по кабине. Не доезжая до Губахи,пассажиры вдруг дружно забарабанили по кабине. Максим притормозил.
– Что случилось?
– Здесь будем место выбирать, – заявил Сашко, – У ручья. Картошка есть и дров много, –указывая на щиты для снегозадержания, сложенные на краю картофельного поля, пояснил он.
Цыгане стали разбредаться во все стороны и загалдели на своём языке. Каждый отстаивал преимущество своего выбранного варианта разбивки лагеря. Старику не понравились бесконечные споры, и он,прикрикнув,указал на ближайшую ровную полянку. Все сразу примолкли и начали дружно выгружаться. Сашко подошёл к Максиму и протянул двадцатипятирублёвую купюру.
– Приезжайте завтра, перевезёте в Березники,два раза по столько заплачу.
Договорились подъехать часам к двенадцати.
На следующий день Андрей с Максимом отвезли рабочих продолжать закладку пунктов, объяснили им ситуацию и уехали к новым знакомым. Ехали с приподнятым настроением, вспоминая и повторяя разные цыганские реплики. Их уже ждали. Рыжеволосый мужчина с мальчиком-подростком дежурили на дороге. У догорающего костра на раскладном стуле сидел Сашко и бойко
играл на гитаре. Рядом на расстеленной скатерти сидели несколько молодых цыганок и о чём-то задорно пели на своём языке.
– Наш автобус пришёл,– весело объявил рыжий.
Сашко перестал играть, женщины примолкли и стали укладываться в дорогу.
– В Губаху не заезжаем, а в Углеуральском остановитесь около магазина,– распорядился Сашко,когда все устроились в кузове.
У магазина стояли часа три. Женщины куда-то исчезли, а мужчины, разложив закуски на поленнице дров, не спеша выпивали. Максим с Андреем несколько раз спрашивали Сашко:- Когда поедем дальше? Но тот всё время откладывал, объясняя, что нужно подождать то одних, то других. Наконец он сам подошёл и сказал, что нужно проехать назад, в конец посёлка, и забрать там своих женщин. Пятеро цыганок, с внушительными, невесть откуда взявшимися узлами, поджидали у дороги. Быстро погрузились, громко заиграла музыка из переносного магнитофона, и машина тяжело тронулась под дружный хохот проходивших мимо молодых парней.
От Углеуральска отъехали не более двух километров, когда им перекрыли дорогу взявшиеся за руки трое милиционеров. Рядом с ними, на обочине, стоял жёлтый с люлькой милицейский «Урал». Максим затормозил. Молоденький лейтенант в сопровождении двух нижних милицейских чинов подошёл и открыл дверь со стороны водителя. Представившись,он попросил документы у Максима и спросил : – Сколько человек разрешается перевозить в кузове?
– Так остановили - то двое, а потом откуда-то набежала толпа! Что я смогу с ними поделать!? А у меня сыночку годик всего,– показывая на фотографию ребёнка, закреплённую с внутренней стороны лобового стекла, неумело оправдывался водитель.
Тем временем недовольные остановкой цыгане вылазили из кузова и,возмущённо галдя,обступали милиционеров. Ругань, крики, вот уже одного из сотрудников милиции, оттеснённого к краю обочины, бойкая цыганка ухватила за китель и сбросила с обочины, вниз по откосу, в придорожные кусты. Андрей сидел молча,не проявляя никакого участия в происходящем.
«Вот это попали, - с тревогой думал он,-что же теперь будет, когда об этом сообщат руководству экспедиции? А если милиция соучастие в грабеже припишет?.."
– Угомоните своих баб!– крикнул подошедшим мужчинам лейтенант.
– Тише,женщины! Уходите, не мешайте! Без вас разберёмся! – кричал Сашко. Страсти поутихли, и цыганки послушно полезли в кузов. Заметив, что лейтенант положил водительские документы себе в нагрудной карман кителя, Сашко приблизился к нему вплотную и угрожающе спросил: – Ты зачем забрал у человека документы?
–За нарушение!
– Какое нарушение! Хороший человек! Выручил нас! Мы его попросили, он нам помог! Отдай человеку документы! Мы ничего не нарушали!
– Ой ли! Не нарушали?! Пока вы водку у магазина распивали,ваши бабы три квартиры обворовали!
– Моя жена воровка?!
– Твоя или ещё чья, но ваши женщины там были!
– Моя жена воровка?!– продолжал возмущаться Сашко.– Когда твою жену обижают, ты морду бьёшь?!
– Бью!
– А если я тебя сейчас начну бить?– Коршуном навис здоровенный цыган над молоденьким лейтенантом.
Силы были явно не на стороне власти, и лейтенант это отчётливо понимал. Двенадцать мужчин плотным полукольцом прижали двух сотрудников милиции к машине. А Сашко настойчиво повторял:– Отдай человеку документы, я тебя как брата прошу! Отдай! Я не могу тебя отпустить! Нам помог человек! Я не могу оставить его в беде! Отдай сам, по-хорошему! И уезжайте! Дело к вечеру. Нам надо устраиваться на ночь. Детям кушать готовить.
Лейтенант протянул Максиму документы со словами:"Увози ты их подальше от Кизела."
Толпа расступилась,и двое милиционеров направились к своему мотоциклу. К ним тут же присоединился третий товарищ, вынужденный всё это время стоять за кольцом оцепления в стороне от своих сотрудников.
– Спасибо, Сашко! Мне без прав никак нельзя, у меня семья,-поблагодарил цыгана Максим.–А прямо через Кизел ехать теперь нельзя. В центре города перед мостом в одном здании и милиция,и ГАИ. Там они нас не выпустят.
Кизел объехали благополучно. А за городом остановились у первого лесочка, и дальше топографы ехать отказались
Сашко расставаться не хотел.
-Увезите завтра в Соликамск, на вокзал,сто рублей плачу!
Но топографам после такой встряски уже никаких денег не надо было. За этот переезд Сашко заплатил также одной двадцатипятирублёвой купюрой,пояснив, что на пятьдесят договаривались до Березников, а проехали менее половины пути.
Этих цыган топографы больше не встречали и ничего о них не слышали.